Харри Кикстра о гибели Томаса, часть 1...
31 Мая 2006, 17:04
Томасу Веберу был 41 год, он родился в Штуттгарте. Последние
| |||||
Несколько лет назад Томас перенес операцию по удалению какой-то опухоли в головном мозгу. Эта внезапная болезнь сделала его инвалидом, но сам Томас мириться с таким положением не хотел. И он продолжил свои занятия альпинимом. Однако заметил, что на высоте наблюдается ухудшение или даже полная потеря зрения. Опыты в барокамере подтвердили, что это происходит в условиях пониженного давления. Более конкретной информации о характере болезни Томаса у нас нет. Насколько реально ему было противопоказано идти на высотное восхождение, не ясно, но можно предположить, что это был вопрос, не имевший однозначного ответа. В конце концов все полагались на его самочувствие и самоконтроль.
Последние годы Томас занимался целым рядом благотворительных проектов по всему миру. Например, речь шла о ппроведении образовательных программ в беднейших африканских странах . Одной из программ была Himalayan Cataract Project, направленная на лечение глазных заболеваний у жителей нескольких стран гималайского региона. Это достаточно популярная программа, в которой в частности участвует Эрик Уэйхенмейер, слепой альпинист, поднявшийся на Эверест и сделавший 7 вершин. Именно на эту программу был направлена подписка, то есть сбор пожертвований в связи с проведением экспедиции. Сами же деньги на обслуживание и на съемки документального филма пошли из личных средств Кикстры и Вебера.
Харри Кикстра:
| |||||
....Мы заранее не знали, как изменится зрение Томаса на высоте, и не хотели говорить о нем, как о слепом альпинисте, что некоторые СМИ с легкостью сообщали...
... Мы пришли к соглашению, что будем внимательно оценивать ход экспедиции, как сработает всё вместе: альпинистский опыт Томаса, проблемы со зрением, психические силы – в течение двух месяцев, шаг за шагом....
21.05 АВС – Северное Седло
Рано утром я вскочил и побежал к телескопу, чтобы увидеть шеренгу альпинистов, приближающихся к последнему снежному склону, ведущему к вершине. Наш сирдар Мингма был первым на вершине, вместе с гидом Сергеем, как было оговорено, таким образом они могли контролировать время прибытия других участников экспедиции. Алекс ( Абрамов ) и я обсуждали тактику восхождения во время отдыха в Таши Дзонге, мы пришли к выводу, что все восходители должны подниматься вверх не более 10 часов, рассчитывая при этом, что на спуск уйдет около 5 часов. Если участники закажут больше кислорода, то это им будет предоставлено, но всё равно лимит времени будет таким же. Конечно, если кому-то будет недоставать 20 метров, мы разрешим ему завершить восхождение, но в целом задача соостояла в том, чтобы гиды «очистили» гору по истечении определенного времени, ради того, чтобы все безопасно спустились вниз.
Как вы знаете, 16 восходителей из нашей экспедиции достигли вершины этим утром и все вернулись назад в лагерь 7700 метров, это было хорошее достижение.
В АВС мы все были поражены приходом Симоне Моро, одного из ведущих альпинистов мира, который только что траверсировал Эверест, но выглядел при этом как будто вернулся из недельной поездки в Таиланд. Тем не менее, он отметил (это была записано нашими операторами-документалистами), что Эверест никогда нельзя недооценивать, вы всегда должны его опасаться, даже если раньше уже бывали на его вершине.
|
Симоне Моро - позже его выслали
|
Александр Абрамов на связи
|
Подъем на Северное Седло
| ||||||||||||||||||
Тем временем мы продолжали подъем. Я чувствовал себя прекрасно, много фотографировал и снимал на видео, в то время когда остальные медленно, но уверенно шли по небольшому снегопаду. Мы пришли в лагерь на Седле ( 7000 м ) за 5 часов из АВС, что было неплохим временем. Алекс пришел позже, после того, как удостоверился, что с группой А всё в порядке и они спустились в лагерь 7700м. Мы ( к сожалению, без Милана, который решил выше не идти ) спали с использованием кислорода, с одной стороны, чтобы лучше отдохнуть и сэкономить силы, с другой стороны, чтобы привыкнуть к кислородной маске и редуктору.
22 мая. Северное Седло.
|
Пик счастья экспедиции, на Северном Седле руководители (вверху)
| ||||||
На следующий день мы проснулись свежими и приветствовали новых покорителей «7 вершин Кирка и Хенрика» среди других. Однако вскоре в лагере поднялась паника, когда пришло сообщение, что Игорь Плюшкин все еще находится в лагере 2. Он был в плохом сотоянии, но был в сознании и говорил по рации. Ему давали чай и кислород, но он был слишком слаб, чтобы спускаться и оставался на 7800 м. Наши шерпы были свежи и сильны, мы могли бы велеть им быстро подниматься на помощь, если это было необходимо. Но не было ясно, нужно ли это. Внезапно Игорь перестал дышать и все попытки гидов вернуть его к жизни были напрасны.
Мы с Алексом сидели опустошенные и размышляли, не следует ли нам отказаться от дальнейших восхождений. Пришли к выводу, что всё же решать это клиентам, и я спросил Томаса. Он выразил желание продолжать восхождение. Было уже достаточно поздно и мы решили остаться еще на ночь в лагере на Северном Седле. Австралийцы в это время решили, что Крису в его состоянии лучше воздержаться от восхождения, только Линкольн должен был идти вместе с шерпами. Я с ним поговорил и сказал, что если он сегодня подойдет, то сможет присоединиться к нашей группе, что было бы надежнее, да и веселее. Он согласился и пришел вечером в лагерь1 и мы с ним заседелись в интересных разговорах допоздна в нашей большой комфортной палатке-столовой.
|
Лагерь на
|
В палатке-столовой, Харри - на
|
||||||||||||
23 мая. Северное Седло – 7700 м.
Еще один отличный день и мы быстро поднялись в «77-лагерь». Томас шел хорошо, получая удовольствие от подъема по снегу. Я чувствовал себя сильным, много снимал вместе с взявшимся быть оператором Пембой. А вот Пасанг чувствовал себя плохо, он много кашлял и пришел в лагерь на час позже нас.
|
Томас и Пемба у лагеря 2 - 7700м
| ||||||
Маршрут был в хорошем состоянии, шлось легко. Я взял интервью у Томаса и Пембы в их палатке, оба были счастливы тем, как прошел день и чувствовали себя хорошо. Линкольн, который вышел позже, шел частично без кислорода, пришел позже и разместился в верхней палатке вместе со своими шерпами. Отличный закат над Чо Ойю завершил этот прекрасный день.
24 мая. 7700 м – 8300 м
Погода опять была более-менее хорошей и мы вышли окло 10:30. По пути к началу траверса мы прошли мимо свежей могилы Игоря Плюшкина. Это послужило мне строгим напоминанием об опасностях Эвереста и высоты, вне зависимости от того как хороша погода.
Часть перильных веревок исчезла, но нигде не было круто так, чтобы было опасным и мы прошли к началу снежного склона и по нему поднялись к лагерю 3, на высоте 8300 м. Этот участок мы прошли за 5 часов, что также было хорошим временем на этой высоте. Я взял интервью у Томаса по прибытии и он сказал, что чувствует себя хорошо, что он намерен дойти до вершины и тем завершить «пирамиду», которую наша команда выстраивали в течение 2 месяцев. Он говорил, что этим хочет поддержать и вдохновить инвалидов и выражал уверенность в успехе восхождения.
|
Линкольн подошел в лагерь3 (8300м)
| ||||||
Линкольн пришел на час позже, немного усталый, но довольный. Вскоре после того, как он разобрался со своей палаткой, он пришел ко мне (я делил палатку с Пасангом, который был у Пембы с Томасом). Мы с Линкольном обсудили кислородную аппаратуру, график движения, маршрут и многое другое, перемещая мою кислородную маску взад и вперед. Хотя Линкольн по альпинистскому опыту намного меня превосходит, он никогда не стеснялся спросить о нюансах восхождения, которых он не знал, это было достойно восхищения. К тому же мы с ним говорили на одинаковом языке юмора и иронии.
Я сказал Томасу, Пембе и Линкольну подниматься и начинать готовитиься к выходу в 22:30, чтобы выйти через час. Сам я не спал, но отдыхал, позвонил Ромке, сообщить ему, что всё всё в порядке и что я чувствую в себе силы. В установленное время только я и Пасанг были готовы, поэтому мы подзадержались и вышли ровно в полночь, когда начиналось 25 мая ......