Эфир радиостанции Эхо Москвы: Плата за Эверест....

Вторник, 13 Июня 2006

Плата за Эверест: Экспедиция на высочайший пик планеты
13 июня 2006 года

22:12-23:00

В прямом эфире «Эхо Москвы» Александр Абрамов, Сергей Кофанов и Людмила Коробешко.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Добрый вечер, уважаемые радиослушатели. Программа «Своими глазами». Ну вот, воистину, сколько уже лет веду эфир, но вот такие гости у меня впервые. У меня впервые в гостях альпинисты. Настоящие. Вы знаете, что есть такая гора – Эверест, самая высокая гора в мире, ее высота 8848 метров. Впервые покорена эта вершина в 1953 году, с тех пор люди поднимались на эту гору 1200 раз. Около 200 попыток завершилось смертями альпинистов, в этом году зафиксировано уже 10 смертей. Среди погибших корейцы, непальцы, бразилец, англичанин, ну и, в общем, без наших не обошлось. Я в первую очередь хочу поблагодарить журнал «Огонек», каждый выпуск которого наполнен информацией, которая замечательно превращается в радиопередачу. Вот прошлая передача «Ищем выход» тоже была по материалам «Огонька», и вот сейчас вот эта. Тут статья «Плата за Эверест». И вот у нас в гостях те люди, которые поднимались на Эверест. Александр Абрамов, он руководитель российской гималайской экспедиции «Эверест-2006». Здрасьте, Александр.

А.АБРАМОВ – Здрасьте, Матвей.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Альпинист, гид экспедиции Сергей Кофанов. Здрасьте.

С.КОФАНОВ – Добрый вечер.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – И Людмила Коробешко, альпинист и гид проекта. Здрасьте.

Л.КОРОБЕШКО – Здравствуйте.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я в первую очередь хотел вот о чем вас спросить. Ну, нас есть, специалисты слушают, здесь прислали очень много вопросов к вам таких специальных. Это говорит, что ваши люди вас слушают. Но есть не ваши люди. Есть вот… Объясните, пожалуйста, что такое гид экспедиции? Просто технически объясните, что гид делает.

А.АБРАМОВ – Абсолютно технически. Гид экспедиции обычно – это… в горах – это горный гид, есть такая профессия, ну вот, допустим, Сергей представлен как горный гид, он работает уже несколько лет как горный гид, является мастером спорта по альпинизму, чемпионом России прошлого года по альпинизму. Т.е. гид – это работа, когда очень опытный альпинист сопровождает группу, помогает не очень опытным, ну, или, скажем, менее опытным альпинистам совершать восхождения, проводит обучение, предварительное перед восхождением, и дальше участвует в самом восхождении как руководитель какой-то части экспедиции, допустим. Ну, соответственно, отвечает полностью за…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Т.е. это значит, Сережа, что Вы уже были на вершине Эвереста, да?

С.КАФАНОВ – Нет, на вершине Эвереста не был, но у меня, в общем-то, в активе есть несколько семитысячников, которые в принципе… Опыт высотный у меня уже какой-то накоплен достаточно солидный.

А.АБРАМОВ – Немножко еще хочу прокомментировать. Сергей в этой экспедиции выступал как ассистент главного гида, главным гидом был Игорь Свергун, заслуженный мастер спорта, восходитель на 6 восьмитысячников, в том числе на Эверест. Но Игорь сейчас находится в Харькове, поэтому мы его не пригласили на эту программу. Он по прилету сразу вечером уехал к себе домой.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Угу, ну, вот давайте, с чего начнем. Просто объясните, что это у вас за группа такая, которая решила подниматься на Эверест, и были ли вы до этого там?

А.АБРАМОВ – Ну, непосредственно для меня это была восьмая гималайская экспедиция, первая экспедиция на Эверест была в 93 году. Ну, с тех пор прошло 13 лет, вот за 13 лет 8 весен я провел, по два-три месяца провел в Непале, т.е. больше полутора лет как бы провел в горах Гималаях, совершая восхождения, организуя экспедиции…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – А Вы в тот первый раз, Вы поднялись наверх?

А.АБРАМОВ – Нет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нет, да?

А.АБРАМОВ – Естественно. Практически естественно, потому что 93 год, как раз за год до этого я стал чемпионом Советского Союза, выполнил нормативы мастера спорта. Меня пригласили как сильного альпиниста. Я предполагал, что меня приглашали, чтобы зайти, но, на самом деле, ну, скажем так, молодых обычно в Гималаи, по крайней мере, берут для того, чтобы они реально работали, помогали экспедиции, т.е. очень много мы грузов перетаскали. И к концу экспедиции я просто уже был полностью заболевший, но получил очень хороший опыт, что в экспедициях желательно все-таки использовать, нанимать шерпов, которые чувствуют себя…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Местных, да? Местных.

А.АБРАМОВ – Местных, да, которые родились… Допустим, сейчас вот сирдар нашей экспедиции родился на высоте 5100 м. Т.е. это себе трудно представить. Это практически высота Эльбруса. Вот на такой высоте стоит его дом, где он родился. Естественно, организм у этой народности, он более приспособлен к восхождениям на большие высоты, т.е. для них, скажем так, до вершины Эвереста остается 4 км от того места, где они родились, где как бы нормальная среда обитания. Для нас, родившихся на уровне моря, конечно, Эверест практически в 2 раза выше.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Да. А вот объясните тут такие чисто технические вещи, которые многие наши радиослушатели не знают. Вот сколько занимает подняться с нулевой высоты на Эверест?

А.АБРАМОВ – Ну да, меня, на самом деле иногда спрашивают, сколько длится экспедиция? Когда отвечаешь, что она длится приблизительно 2-2,5 месяца…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Да, вот Вы мне сказали, я не совсем это понял. А что это вы делаете 2,5 месяца?

А.АБРАМОВ – Да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вот не знаю, потому и спрашиваю.

А.АБРАМОВ – Я именно к тому, да, что нужно отвечать именно от печки, от физиологии человека. Т.е. любой приезд человека в гору, он связан с акклиматизацией, с высотной акклиматизацией. Некоторые люди, даже приезжая в Терскол на высоту 2000 м, ну, перелетев из Москвы и ночью проехав на автобусе, приезжают на 2000 м. И к утру у многих людей уже болит голова. Т.е. как бы с 2000 м практически начинается процесс, когда человек ощущает нехватку кислорода, которая на некоторых людей влияет сильнее, на некоторых слабее, в любом случае, она влияет на всех. Но некоторые организмы переносят это более-менее нормально, некоторые организмы изначально плохо переносят малое количество кислорода, пониженное давление внешнее, с которым как раз связаны все приезды в горы. Это высота 2000 м. Чтобы подняться на Эльбрус, человеку требуется приблизительно неделя для акклиматизации в горах, т.е. организм, он умный, и организм перестраивается, т.е. каждый день после приезда организм все больше и больше адаптируется к окружающей среде, т.е. к пониженному содержанию кислорода, к пониженному давлению, к повышенной радиации, к более сухому, чем внизу воздуху. Более сухой воздух, на самом деле, влияет на слизистую оболочку. Соответственно, люди начинают кашлять, у людей могут возникнуть какие-то… не знаю…

С.КОФАНОВ – Вплоть до пневмонии, в общем-то. Процессы такие возникают.

А.АБРАМОВ – Да, т.е. высота, она в конечном итоге может привести к отеку мозга.

С.КОФАНОВ – И приводит, как правило.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Что? Приводит или не приводит?

С.КОФАНОВ – Но в любом случае, у любого человека, который поднялся на высоту 7-8 тысяч метров, у него начинается отек мозга. Просто…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Приятно слышать.

С.КОФАНОВ – Ну, просто у некоторых людей организм как-то может с этим справляться, у некоторых нет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – И как… Во-первых, объясните, вот люди, когда поднимаются, они ведь дальше уже должны подниматься только с кислородными масками? С какой-то высоты.

А.АБРАМОВ – Ну, вообще-то, как бы по классике кислородом на Эвересте начинают пользоваться на высоте выше 7,5 тысяч метров. 7,5 тысяч метров на Эвересте – это приблизительно середина маршрута, и точно такая же высота - это высочайшая вершина Советского Союза, Пик Коммунизма - 7500 м. Т.е. трудно, на самом деле, объяснять, и даже люди, которые были на семитысячниках, не всегда могут себе представить, что такое восьмитысячник. Ну, т.е. каждая высота в горах – это как новое завоевание, т.е. приехав на 2000 м в Терскол, человек начинает получать акклиматизацию. Затем, поднявшись на Эльбрус на канатке, на 3000 м, у него опять начинает болеть голова, и весь процесс продолжается приблизительно так же, как на 2000. Поднявшись на 4000, ну, где-то ступени приблизительно по километру. Поднявшись на 4000, у человека будут опять те же самые проблемы, т.е. вроде бы он уже адаптировался к высоте 3000 м, на 4000 м у него начинается все то же самое.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Т.е. когда вы поднимаетесь совсем наверх, вы стоите в кислородной маске и ждете отека мозга, правильно?

А.АБРАМОВ – Ну, как сказать? Никто его не ждет, к сожалению…

С.КОФАНОВ – Он сам приходит.

А.АБРАМОВ – Он приходит сам, причем очень часто приходит неожиданно. Т.е. организм, он может терпеть долго у многих людей, т.е. организм долго пытается выдержать ту нагрузку, которую он получает извне, т.е. кроме восхождения, кроме самого восхождения и его трудностей, высотный альпинизм отличается, ну, скажем так, кавказского, именно тем, что организм не может привыкнуть к этой высоте, и не может к ней адаптироваться. Т.е. выше высоты 6000 м человек может прожить 2-3 месяца. После этого у человека начинают отказывать какие-то внутренние органы, там, печень, почки, у кого что слабое. У кого-то желудок. И человек после этого… Т.е. проведя 3-4 месяца на высоте…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Что там с человеком происходит, уже понятно.

А.АБРАМОВ – Т.е. организм постепенно разрушается. Если грамотно проводить акклиматизацию и достаточно… ну, т.е. делать быстрые выходы вверх, ночевки, спуски вниз – ничего страшного. Если человек проживет на высоте 7000, допустим, неделю, то, в общем-то, может…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Будут проблемы.

А.АБРАМОВ – Проблемы, которые, может быть, потом никогда он не сможет вылечить.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну вот, у нас еще не говорила Людмила. Люда, а Вы на какую высоту поднимались?

Л.КОРОБЕШКО – Ну вот в этой экспедиции я поднялась на высоту 7500 м. Ну, в общем-то, для меня, т.е. до этого я не была на такой высоте и, в общем-то, я бы сказала, что высотного, до этой экспедиции… опыт альпинистский есть, опыт разных поездок, организации поездок, но именно пребывания на высоте выше 7000 у меня не было. В какой-то степени это было причиной некоторых сомнений перед поездкой. Но вот во время… Дело в том, что у нас было три акклиматизационных выхода. И вот на третьем акклиматизационном выходе мы, ну, большинство участников экспедиции поднялись на вот эту высоту, и в том числе, я. Ну, а на восхождение уже…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Тяжело было?

Л.КОРОБЕШКО – В общем-то, особенно нет. Поднимались мы, это была акклиматизация, поднимались мы без кислорода. Дело в том, что когда уже идут на восхождение, многие уже на эту высоту идут с кислородом. На акклиматизации это без кислорода, погода была хорошая, как бы самочувствие в тот момент было хорошее, и относительно того, что я ожидала, легче, чем я ожидала. Т.е. в общем, нормально себя чувствовала.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вот я радиослушателям напоминаю, что мы сделали такое вступление. Я специально задавал вопросы такие, ну, они кажутся… ну, во всяком случае, для вас они примитивные, уважаемые гости, но для меня они не примитивные, потому что я этого ничего не знаю, и вот эти вот технологии, эти особенности, о которых вы говорите, они очень важны для того, чтобы говорить дальше нам. А какие там температуры? Саша.

А.АБРАМОВ – Ну, в этом году температура на вершине постоянно, и днем, и ночью была порядка минус 30, минус 34 градуса.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну, тоже чудесно, т.е. все это как-то очень сурово.

С.КОФАНОВ – С учетом фактора ветра можно говорить, что там от 50 до 60, потому что…

А.АБРАМОВ – Ну да, если сильный ветер, то, естественно, организм хуже переносит холод.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну, хорошо, давайте тогда… Я напоминаю нашим радиослушателям, что у нас есть пейджер 725-66-33, у нас есть SMS 7-495-970-45-45. Со звонками пока подождем. Ну, и вот теперь расскажите, собственно, что там произошло, почему эта экспедиция… что там случилось, и почему это все вот так вот закончилось плохо? Так сжато, Саша, пожалуйста.

А.АБРАМОВ – Да, хорошо, постараюсь сжато. Значит, в принципе, в любых экспедициях периодически происходят какие-то проблемы, скажем так, потому что достаточно агрессивная среда, и на здоровье человека, конечно, влияет она не положительным образом. Ну, можно сказать, что после этой экспедиции я похудел на 9 кг, хотя питались мы очень хорошо. Т.е. организм, он плохо переваривает пищу, ну, и, в общем-то, как бы организму не очень, конечно, нравится все это восхождение. Но людям это интересно. Началось… Ну, т.е. в принципе вот за эти 2 месяца, которые у нас было в экспедиции, порядка 5-6 человек уехали по состоянию здоровья, хотя до этого эти люди были достаточно сильными альпинистами и опытными, ну, вот как пример.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Т.е. вы поднимались, они не выдерживали, правильно? И уходили.

А.АБРАМОВ – Да, в общем-то, для высоты это нормально, т.е. если бы каждый человек мог подняться на Эверест, то вполне возможно, что людей бы там было намного меньше. Т.е. люди едут, в том числе посмотреть, попробовать себя, получить массу незабываемых впечатлений, ну, это альпинисты, конечно, это не «чайники», так сказать, которых мы называем «чайниками», т.е. люди, которые имеют достаточно большой опыт. Это люди, в основном сходившие на семитысячники, люди, которые… Допустим, Владимир Пушкарев, он… в позапрошлом году мы с ним поднимались на высоту 8700 м, т.е. люди достаточно опытные и которые знали, зачем они приехали. Тем не менее, вот в процессе экспедиции вот Владимир Пушкарев, который подымался практически до вершины Эвереста, ну, из-за непогоды мы не пошли дальше. Это было 2 года назад. У него случилось защемление шейного нерва, в результате практически полностью обездвижено тело. И мы его эвакуировали. Мы его заносили на руках в «Джип», и он уехал домой. Вот он остался таким… Т.е. это как бы влияние высоты. Такая же проблема была еще у двух иностранцев: один – южноафриканец, другой…

С.КОФАНОВ – Американец.

А.АБРАМОВ – Американец.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Это в эту экспедицию?

А.АБРАМОВ – Все было в процессе этой экспедиции, да. У обоих получилось защемление нерва в позвоночнике. И как бы и один, и другой несколько дней промучались, ну, в результате один уехал, второй более-менее пришел в себя, потом пошел на восхождение. Ну, в общем, как бы у него все было нормально. Но, тем не менее, были такие проблемы, два дня человек не мог двигаться в лагере совершенно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Так.

А.АБРАМОВ – Затем. Винс, американец из Эй-Би-Си с высоты 6500, обычно где первый акклиматизационный выход, простая высота, второй базовый лагерь. Он спускается вниз с кислородом. Причем спускается вместо 4 часов 12. Мы его сопровождаем вниз, на другой день отправляем домой. Т.е. я это привожу пример, что высота на многих людей действует… т.е. на всех действует отрицательно, но сильные организмы выдерживают, организмы, которые имеют какие-то проблемы… Причем люди забывают об этих проблемах. Оказалось, что у одного из них была сломана спина, он играл в бейсбол в юности, у него был перелои позвоночника. Вот это у него вылезло лет через 15-20, вот эта вот ерунда.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Мы делаем небольшую паузу. Сейчас будут свежие новости, после этого мы продолжим. Вы продолжите ваш рассказ.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Программа «Своими глазами». Говорим о трагической экспедиции на Эверест. У нас в гостях руководитель российской гималайской экспедиции «Эверест-2006» Александр Абрамов, Сергей Кафанов, альпинист, гид экспедиции и Людмила Коробешко, альпинист, гид проекта. Но вот давайте, собственно, Саша и ребята перейдем… Я так просто к Саше все время апеллирую, но говорить могут все. Вот вы так объяснили всю эту систему, она понятна, да, для дилетантов. Ну и собственно, что же произошло?

А.АБРАМОВ – Ну, и как до рекламной паузы я начал говорить, т.е. в процессе экспедиции несколько человек заболело, но собственно, у нас была не единственная экспедиция на Эвересте, т.е. в этом году на Эвересте было 19 экспедиций, больших, маленьких, государственных, коммерческих.

С.КОФАНОВ – Спортивных.

А.АБРАМОВ – Спортивных, любых. Там была, кстати, еще одна российская экспедиция, где принимал участие Николай Тотмянин, Алексей Болотов, Борис Коршунов, которому в этот момент был 71 год, и он собирался подняться на вершину. Ну, по определенным причинам в этом году не поднялся, но как бы очень сильный альпинист, очень заслуженный альпинист, до сих пор бегает на лыжах, выигрывает у многих молодых марафоны лыжные, 71 год. Вот, т.е. мы были абсолютно не единственные, и у многих экспедиций, естественно, подобные проблемы также были, т.е. люди уезжают. Я помню, в прошлом году была одна, в которой из 8 человек к моменту восхождения остался всего один. Ну, в смысле остальные уехали.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Да.

С.КОФАНОВ – Процесс естественный.

А.АБРАМОВ – Ну, это как бы естественный такой отбор перед восхождением, потому что к моменту восхождения должны остаться только сильные, здоровые.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Так, ну, и давайте уже перейдем к этой истории.

А.АБРАМОВ – Да, по поводу восхождения, как бы по плану я должен был идти… Мы разбили экспедицию на две части. У нас 24 человека были восходителей, по 12 человек разбили. Вот Сергей шел с первой командой и Игорь Свергун. Мы с Людмилой планировали подниматься со второй. Она была меньше и немножко по-другому устроена вторая часть экспедиции, поэтому я планировал отконтролировать первую часть, и после этого пойти со второй. Вот Сергей поднимался с первой командой, может быть, он как раз лучше расскажет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Там произошло это происшествие?

А.АБРАМОВ – Да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Да, Сережа?

С.КОФАНОВ – Происшествий было несколько, но вот одно из них произошло как раз…

А.АБРАМОВ – Первое.

С.КАФАНОВ – Да, первое происшествие произошло в тот выход, в котором я участвовал в роли гида. Ну, наверное, радиослушатели не знают, но у нас погиб один русский клиент во время восхождения. Как раз это произошло в мой выход, произошло это на спуске. Т.е. как правило, для альпиниста, говорят, что самое сложное это не подъем на гору, а спуск с горы, потому что когда человек на гору поднимается, он заряжен эмоционально и морально себя накачивает, а после того, как он вершины достиг, вот тут и начинается: организм немножко спускает тормоза.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – А как звали этого человека?

С.КОФАНОВ – Это был Игорь Плюшкин. Он из Краснодара, довольно известный человек. Он бегал марафон Москва – Берлин. Был такой марафон. Он - «Снежный барс», т.е. покоритель всех высочайших вершин Союза и России, т.е. человек в принципе физически подготовлен, можно сказать, наверное, идеально для такого восхождения, т.е. имеет колоссальный высотный опыт.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – А почему он спускался?

С.КАФАНОВ – Спускался он вместе со своей группой. Т.е. как все происходило. Во время восхождения, после того, как первая часть первой группы, так скажем, начала достигать вершины, я выходил на вершину в голове нашей группы. После этого у нас была договоренность, что я жду наверху всех клиентов до последнего человека. Т.е. клиенты поднимаются на вершину, начинают после этого спуск. А я жду последнего клиента и начинаю спуск замыкающим на всякий случай. Т.е. потому что у меня были запасные редукторы с кислородным баллоном. У нас были кислородные баллоны запасные на случай там каких-то, не дай Бог, спасательных работ, поэтому была установка, что я спускаюсь последним. Кроме того, была договоренность, что на восхождение вот из последнего лагеря 8300 до вершины мы должны затратить не более 10 часов. Потому что количество кислорода, которое несут с собой гиды, клиенты, шерпы, оно ограничено, ну, в среднем 15 часами. Т.е. как правило, 10 из этого времени затрачивается на восхождение до вершины и 5 часов на спуск. Поэтому, как правило, договариваются в самом начале, что через 10 часов после выхода, не важно, достиг человек вершины, не достиг, он поворачивает…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – И идет вниз.

С.КОФАНОВ – И идет вниз, да, чтобы сохранить себе жизнь, потому что если без кислорода, конечно, все это тяжело. В итоге я дождался установленных 10 часов на вершине и начал спуск. Естественно, что не все успели дойти за это время до вершины, потому что у кого-то сил меньше, у кого-то больше, кто-то раньше доходит, кто-то за 7 часов, кто-то там за 9. Но вот были люди, которые за это время до вершины дойти не успели. В их числе был Игорь Плюшкин.

А.АБРАМОВ – Ну, Сергей, ты скажи, сколько залезло, сколько – нет. Хорошо, я сам скажу.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Это на самую вершину?

А.АБРАМОВ – Да, на самую вершину Эвереста. В первой группе подымалось 20 человек. Из них было 9 шерпов и 11…

С.КОФАНОВ – Нет, 9 клиентов и 2 гида.

А.АБРАМОВ – Ну, т.е. всего было…

С.КОФАНОВ – Всего 11, да.

А.АБРАМОВ – Европейских, скажем так, восходителей было 11 и было 9 шерпов, которые сопровождали команду. Из них 9 человек были клиентами, 9 человек были шерпами и 2 гида. Из 20 человек 16 человек достигли вершины в установленное время, за 10 часов, и 4 человека не успели подняться на вершину, поднялись приблизительно на высоту 8700-8800 м. Вот в том числе Игорь Плюшкин. Он как бы, ну, по какой-то причине не дошел до вершины.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я понял. Я просто смотрю на часы, я хотел бы, чтобы вы успели все это проговорить. И вот вы начали спускаться.

С.КОФАНОВ – Да, я его развернул, потому что уже время подходило к концу. Мы с ним поговорили. Он был адекватен, он понял ситуацию, что вот вершина – вот она, вроде бы рукой подать ему, недалеко осталось, но, тем не менее, запас кислорода ограничен, и мы начали спуск. Но во время восхождения там на гребне, где-то на высоте примерно 8700 есть очень сложный участок технически. И допустим, когда была самая первая экспедиция на Эверест китайская, они на этом участке прибили просто дюралевую лестницу, чтобы было полегче. Эта лестница до сих пор там, в этом месте есть. Но, тем не менее, вот помимо того, чтобы добраться до лестницы, там есть еще пара сложных мест, которые требуют затраты больших физических усилий. Вот во время спуска Игорь зацепился снаряжением как раз за эту дюралевую лестницу, и очень долго не мог отцепиться. Он снял рукавицы, работал без рукавиц, немножко подморозил себе руки. Кислородная маска ему мешала, он снял кислород, ну, потому что она, на самом деле, как-то давит и не дает сосредоточиться. Чуть-чуть закрывает обзор. Поэтому он снял маску и, наверное, минут 20 не мог освободиться, т.е. настолько запутался вот в веревках старых, что минут 20 работал без кислорода. И после этого, когда он отцепился, я ему помог, когда спустился, у него вот такое впечатление, что вот силы просто все кончились сразу. Т.е. он после этого прошел 20 метров, лег на скалы, и мне пришлось его очень долго отпаивать кофе, увеличивать ему подачу кислорода. Т.е. где-то минут, наверное… в течение получаса я приводил его в себя. Но, тем не менее, после того, как ему подачу кислорода увеличили, он пришел в себя, мы с ним продолжили спуск. Спустились до высоты 8300, до нашего лагеря. По планам мы не должны были в этом лагере ночевать, потому что для организма, конечно, во-первых, очень вредно, а во-вторых, как правило, у восходителя кончается к этому моменту кислород. Точно так же кислород кончился у Игоря. Мы с Игорем Свергуном отдали ему свой кислород, чтобы он мог продолжить спуск, потому что он был очень слаб. В итоге он очень медленно, но все-таки в этот день дошел до нашего второго лагеря на высоте 7700 м, самостоятельно залез в палатку, ночевал. А с утра, после того, как он из палатки вышел, он сказал, что чувствует себя плохо. После того, как он это сказал, мы просто сразу увидели, что вот его силы оставляют, он лег на снег. Мы связались с нашим врачом, который дежурил у нас в Эй-Би-Си, на высоте 6400. Он дал нам все инструкции, какие препараты ему следует ввести. Мы сделали ему уколы гексаметазона, увеличили подачу кислорода. Т.е. он ночь спал без кислорода, тут мы надели на него кислород, но, тем не менее, спасти не удалось. Через 15 минут после того, как он опустился на снег, он скончался. Вот. Не помогло ничего: ни массаж сердца. Мы пытались, там… полчаса, наверное, его оживить, но, к сожалению, не удалось?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Что же это было?

С.КОФАНОВ – Вот вроде бы человек опытный, да? Имеет в активе 5 семитысячников за спиной, в том числе 1 семитысячник высотой 7700 м, т.е. почти 8 тысяч. Но что произошло? Произошел отек мозга, отек мозга на фоне кислородной недостаточности. И видимо, может быть, ему было уже 54 года, в общем-то, ну, может быть, сердце не выдержало. Может быть, т.е. ну, там… т.е. вскрытие может показать на самом деле, что случилось. Т.е. ну…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – А вскрытие как? Его уже оттуда никто…

С.КОФАНОВ – Его уже оттуда никто не снимет, да. Поэтому вот есть только предположение…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Это такое… Это так сказать, вообще, в принципе, да? Это не то, что вы злые и такие люди нехорошие, это просто вот людей оставляют там, да?

С.КОФАНОВ - Людей оставляют там, потому что спуск с такой высоты, он может повлечь за собой еще несколько смертей. Вот…

А.АБРАМОВ – Ну, спустить с такой высоты, скажем так, уже 70-80-килограммовое тело очень тяжело, т.е. это требует огромных усилий, спуск.

С.КОФАНОВ – Да, и огромных резервов человеческих.

А.АБРАМОВ – Да, допустим, я могу сказать, что одного только россиянина спустили в Гималаях с высоты выше 7000 м. Это было на Чо Ойю в 99 году при мне. Причем человек умер на высоте 7200, на Чо Ойю. Там маршрут намного проще, чем Эверест. Ну, Чо Ойю вообще считается самым простым, технически самым простым восьмитысячником. В первый год экспедиция там его оставила, потому что спускать не было ни сил, ни возможностей у людей. А была специально организована поездка. Поехали 3 альпиниста. Они наняли порядка 10 шерпов. Причем по дороге туда они подготовили как бы все для эвакуации, т.е. было согласовано все …официальные, там, неофициальные документы с посольством российским в Непале, с посольством российским в Китае, с пограничниками. Посольство встречало…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Понятно, они все это сделали.

А.АБРАМОВ – Это приблизительно еще одна экспедиция, чтобы снять человека и организовать транспортировку через 2 границы в Россию.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Скажите, это один человек только ушел из жизни вот в эту историю, в эту экспедицию или еще кто-то?

А.АБРАМОВ – Ну, собственно говоря, да. Вот после Игоря мы с Людмилой как раз вышли уже в этот момент со второй командой. Я сказал, что Люда, давай, спускайся вниз, я пойду вниз, будем решать вопрос с Игорем, потому что в любом случае, даже человек, оставшийся на горе, требуется как минимум свидетельство о смерти оформить, нужно спустить вещи, связаться с родственниками, т.е. очень много каких-то официальных и неофициальных телодвижений нужно сделать. Т.е. настроение, конечно, было нулевое после этого. Т.е. экспедиция была организована достаточно хорошо, и никто не ожидал, что будет такой результат. И вторая команда идет наверх. С ней профессиональный гид. Всего два клиента остается, ну это как бы по определенным причинам. Т.е. 5 шерпов и порядка 60 баллонов кислорода. Это все то, что планировалось для большой второй группы. Ну, скажем так, у нас были австралийцы. Австралийская команда, 4 человека. Была создана для того эта команда, чтобы 15-летний парень поднялся на вершину. Т.е. Кристофер Харрис и его отец Ричард Харрис, они приехали, привезли с собой оператора.

С.КОФАНОВ – Это проект такой был у нас.

А.АБРАМОВ – Да, привезли с собой журналиста. Т.е. проект – самый молодой восходитель на Эверест, 15-летний парень. Он достаточно опытный, он в 12 лет поднялся, там, на Пик Кука, что является показателем определенным…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну и как, он поднялся?

А.АБРАМОВ – Нет, он не поднялся, т.е. в начале экспедиции он себя чувствовал прекрасно, причем отец его чувствовал намного хуже себя. И даже они, в конце концов, приняли решение, что отец не пойдет на восхождение, а Кристофер пойдет. Но кончилось это тем, что Кристофер, не дойдя даже до первого высотного лагеря, у него случается коллапс, он теряет сознание. Его приносят назад под кислородом. Андрей Селиванов, наш врач его как бы восстанавливают. На другой день, т.е. деньги у них вложены спонсорские в этот проект, отец с сыном решают, что он опять пойдет наверх. Он идет наверх, и случается приблизительно в том же месте, через 300 м после выхода из лагеря, происходит то же самое, т.е. он опять падает, теряет сознание, спускается на 6400. И после этого они с отцом быстро уезжают. Ну, правильно, т.е. он спускается вниз. Т.е. да, т.е. как бы очень много случаев, когда люди, собственно, остались живы, потому что не пошли. Если бы это случилось на высоте порядка 8000, то просто бы это был еще один труп, скажем так. И из их команды Линкольн Холл, его привезли как журналиста. Он должен был описать восхождение Кристофера. Он принимает решение продолжать восхождение, что само по себе нормально, т.е. австралийцы отдают ему все свои резервы, т.е. всех своих шерпов, всей команды, весь свой кислород. У него 40 баллонов кислорода, реально ему нужно десяток ему и шерпам, ну, 15 где-то баллонов. И, в общем-то, на Эверест в этом году я не слышал, чтобы кто-то ходил даже с двумя шерпами, у него три шерпа с ним. Собственно, это, может быть, его и спасло в конечном итоге. И выходит второй проект. Т.е. вторая группа была из двух проектов. Один – австралийцы, самый молодой, вторая: Харри Кигстроу выходит с Томасом Вебером. Томас Вебер – человек с ослабленным зрением, который хочет показать всему миру свои…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну, понятно, да, что может.

А.АБРАМОВ – Да, что это возможно. Причем зрение у него ослабленное. И внизу он видит не хуже, чем я. А с подъемом на высоту, такое свойство организма, скажем так, у него падает зрение.

С.КОФАНОВ – Ну, видно, из-за смены давления, наверное, как-то.

А.АБРАМОВ – Да, т.е. у него как бы внутричерепное давление изменяется, зрение падает. Тоже в это дело… Значит, специально он готовился. Он нанял специального гида, Харри Кигстроу, тоже восходителя на Эверест.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Да, и что произошло?

А.АБРАМОВ – Произошло вот что. Харри Кигстроу, Томас Вебер и их два шерпа, и Линкольн Холл с тремя шерпами, ну, проходят по всем лагерям, ночуют 4 дня, в конце концов, последний день восхождения на вершину. Линкольн Холл в 9 утра передает радостно с вершины: «Алекс, сейчас 9:00. Я стою на вершине Эвереста». Я говорю: «Линкольн, поздравляю». Все отлично. Вообще, никаких сомнений, шикарная погода, у него 3 шерпа. «Пожалуйста, быстрей начинай спускаться вниз». Ну, т.е. когда все внизу, всегда спокойно. В 10 часов… и мы смотрим в трубу в подзорную, все отлично видно. В 10 часов шерпы передают: «Линкольн Холл очень плох». Ну, very bad. Что это значит? Т.е. он не хочет двигаться, он лежит, он не хочет спускаться вниз, он держится за веревку. Что с ним делать? А собственно, там такой склон, что нужно просто идти вниз. Ну, что делать? Спускайте, продолжайте его спускать, начинайте его спускать. И он просит по рации: «Пожалуйста, я боюсь, что кончится веревка. Пожалуйста, пускай 1 шерп идет в метре от меня сверху, другой в метре от меня снизу», Я их прошу, пожалуйста, делайте то, что он говорит. Начинайте спускаться. Они опять передают, что он не спускается. Он держится за веревку, и не дает нам даже потянуть его вниз. Т.е. у него начался отек мозга, причем на высоте вершины, и в результате этого начались галлюцинации. Ему казалось, что вот сейчас веревка может кончиться. Хотя веревки все прекрасно увязаны и т.д. и т.д. путь безопасный, просто нужно быстрее, быстрее гнать вниз. В 11 часов вдруг выходит в эфир Харри, а мы видим, что они практически у вершины, т.е. ну, им где-то час остается до вершины. Они на снежном склоне, их прекрасно видно. Харри говорит, что Томас Вебер вообще сейчас ничего не видит, и т.к. начинается скальный участок, выход на вершину, мы думаем, что не стоит ему идти на вершину в таком состоянии. Мы начинаем спускаться. Это на высоте 8800 м. Т.е. по перепаду меньше 50 м до верхушки. Я говорю: «Конечно, Харри… Ну, т.е. все понятно, давайте быстро валите вниз». И значит, вроде бы все происходит более-менее нормально. Т.е. три шерпа, Линкольн Холл, который…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – У нас немного времени осталось. Итак, чем завершилось это?

А.АБРАМОВ – Ну, завершается тем, что через 2 часа вдруг Харри выходит на связь и говорит: «Томас Вебер умирает». А случилось что? Т.е. спускаясь со второй ступени, он, собственно, спустился, самостоятельно спустился по этой лестнице, спустился на площадку под второй ступенью, ну, там, в пристегнутых веревках. Вдруг он говорит: «Я умираю». И буквально, как Харри рассказывал, вдруг буквально через 5 секунд он рухнул, повис на веревке лицом вниз и все. И на этом, собственно говоря, все закончилось. Ну, причина могла быть, собственно, одна: у него за 4 года до этого делали операцию на мозг, после чего как раз у него вот начались эти проблемы со зрением. И вероятнее всего, как предположил врач, это было кровоизлияние в мозг. Т.е. он сказал, что после операции сосуды не такие эластичные и в месте, где был шов, там, естественно, какое-то…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – А вот второй человек, который…?

А.АБРАМОВ – Линкольн Холл, в результате он лег, с ним австралийцы разговаривали, просили его: «Встань, вспомни о жене, вспомни о детях, начинай спускаться». Он нормально говорил по рации. Единственно, что периодически он… Один раз он спросил у шерпов: «Где я нахожусь?»

С.КОФАНОВ – Ну, т.е. терял временную и пространственную…

А.АБРАМОВ – Да, шерп ему отвечает: на второй ступени. Потом он стал говорить: «Я нахожусь в базовом лагере», и может быть, я нахожусь на седле, ну, на высоте 7000 м. Ну, это как потеря пространственной ориентации и временной также. Вот. В конечном итоге, шерпы продолжали его спускать, они спрашивали, что с ним делать? Я говорил, не бросать, спускать, спускать. И к вечеру, к 7 часам приблизительно, т.е. выйдя в час ночи, до 7 часов шерпы работали, просто тащили уже практически обездвиженного. Он уже не разговаривал, не реагировал ни на что. И приблизительно в 7 часов шерпы сказали, что он умер. Причем, ну, в это время уже как бы начинает темнеть, начался еще снегопад. И шерпы отработали больше 20 часов на высоте, ну, в зоне смерти. Причем один из них ослеп, оттого что получил очень сильные ожоги глаз. Ну, он постоянно снимал очки. Второй, когда они спустились уже вниз, ну, на верхний лагерь, он сказал, что я вообще не помню, как я спустился от Линкольна до низу. Т.е. люди были в состоянии уже тоже предельном, тоже можно себе представить…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – И этих двоих тоже там оставили, да?

А.АБРАМОВ – Ну, Томас Вебер, собственно, он умер, да. И его оставили. Этот факт признало очень много людей. В это время там были гиды другой экспедиции и клиенты, все помогали, т.е. все было очевидно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вы знаете, время просто наше заканчивается. Такие вещи Вы рассказываете, конечно, я как рожденный ползать, понимаете, все это для меня как какой-то невероятный другой мир. Я вами восхищаюсь одновременно и удивляюсь вам, но я понимаю, что, наверное, вас вот влечет туда, какие-то вещи, которые мне абсолютно непонятны. Что вас туда влечет?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Люда, что Вас туда влечет?

Л.КОРОБЕШКО – Ну, тот мир. Ну, т.е. просто… Ну, об этом много сказано, написано. Определенные какие-то отношения между людьми, там, себя, может быть, лучше понимаешь, проще там, интересней. Ну, кстати, хочу сказать, что Линкольн Холл-то жив остался.

А.АБРАМОВ – Ну, в конечно итоге, да. Т.е. на другой день пошли альпинисты на…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Да, там, пошли, увидели, что он там шевелится, подает признаки жизни.

А.АБРАМОВ – Да, они передали, но мне кажется, что об этом уже весь мир как бы слышал. Да. Но мы послали наверх больше 15 шерпов, и эти чудо-машины, они смогли в течение 1 дня подняться снизу горы до вершины практически, взять его и стащить его вниз, т.е. это…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Живой?

А.АБРАМОВ – В конечном итоге, он остался живой, довольный и … ну, довольный тем, что остался живой, и когда мы встречались с шерпами в Катманду, они ему в течение 3 часов рассказывали вообще все, что происходило, потому что он не помнил вообще ничего, и у него было впечатление, что он плыл по морю на яхте. Это вот основные были, ну, как бы основные его ощущения. Т.е. ну, он был… его мозг полностью выдавал галлюцинации.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Да. Я вам хочу сказать, что вам пришло много вопросов вот от людей, которые по Интернету. Я их хотел зачитать, но я заслушался вашим разговором. Тем более что для меня важно было, чтобы радиослушатели все это услышали. Понимаете? Потому что тут спрашивают про палатки, про то там, было ли нужное количество кислорода, не было, но очень много людей здесь пишет, которые с огромным вниманием следили за вашей экспедицией. Выражают вам соболезнования и т.д. Я только могу сказать, что вот я исчерпал время. Я просто хочу вам сказать спасибо за то, что вы пришли и сказать, что я вами восхищаюсь. Я на такое не способен, вот не способен. Спасибо вам большое, что вы были здесь. Александр Абрамов, руководитель российской гималайской экспедиции «Эверест-2006», альпинист Сергей Кафанов, гид экспедиции и Людмила Коробешко, гид проекта. Это была программа «Своими глазами». Спасибо, что вы пришли в эту передачу.

А.АБРАМОВ – Спасибо большое.

С.КОФАНОВ – Спасибо.

Л.КОРОБЕШКО – До свидания.