«Раз есть вершина — конец пути или дно — конец пути, значит, надо найти этот путь и пройти по нему», — отвечаю я за альпинистов, поскольку ко мне никто не пристает с вопросами после достижения мною в Гималаях 4000 м без рюкзака.
Мы сидели, слушали треск сучьев в огне, тихую песню Ефимова, вечное, но поучительное ворчание доктора. А я думал о последнем решении Тамма, связанном со штурмом 9 мая.
Оно было небеспристрастным. Страстью были проникнуты действия Балыбердина, единственного из наших, вышедшего на вершину без кислорода. И восхождение Мысловского, лучше других знавшего свои возможности. И лунное постижение горы Бершовым и Туркевичем, и ночной символический «сон с кислородом» Иванова и Ефимова. Две попытки Валиева и Хрищатого были полны страсти, и отчаяние Ильинского с Чепчевым, и слезы Москальцова, и спуск Онищенко, и страдания Шопина и Черного, и, наконец, бросок через лагерь на вершину в День Победы Хомутова, Пучкова и Голодова. Все было проникнуто страстью. И желанием ее.
