Внутренний курс компании: 1 $ = 100.73 ₽
1000 успешных
экспедиций с 2005 года
+7 495 642-88-66
27 Августа 2009, 17:32. Эльбрус, все поездки »

Эльбрус как хайвей

Когда мы садились в вагончик канатной дороги, наш инструктор Александр Федорович сказал нескольким иностранцам, которых мы фактически завалили своими рюкзаками, именно ту фразу, которую я вынес в заглавие этой странички дневника. Но вы просто не представляете, насколько она подходит к описанию нашего восхождения на вершину. Дело в том, что погода на Эльбрусе весьма устойчива для горных условий. Приходит, допустим, фронт холодной туманной погоды, зацепляется за огромный массив Эльбруса и держится три дня. Эльбрус крутит своими ветрами эти туманы («эльбруш» в каком-то из тюркских языков можно перевести как «крутящий»). Потом столь же успешно держатся погожие 2-3 дня. С понедельника, когда Эльбрус погрузился в очередной туман, на Бочках и в Приюте 11 скопилось достаточно много групп альпинистов, которые ожидали той ясной и солнечной погоды, что установилась в ночь на субботу. И в результате вместе с нами в тот день на гору восходило более 200 человек. Такого невероятного количества альпинистов не скоро удастся увидеть.

Впрочем, прежде чем рассказать о наших приключениях, надо еще немного сказать об эльбрусской погоде. Подъем на каждую тысячу метров на Эльбрусе сопровождается понижением температуры на 10-12 градусов. И хотя мы во время восхождения не имели под рукой термометра, можно довольно уверенно сказать, что на Бочках, откуда мы стартовали в 4 часа ночи, было 5-10 градусов мороза, на высоте 5000 метров, где мы встретили восход, было минус 15 (или даже с учетом темного времени суток минус 20 градусов). А на вершине – минус 25-30 градусов при сильном ветре и пробивающем все преграды горном солнце на высоте свыше 5 км. (Можно заметить, что, к примеру, у автора этих строк сгорел хорошо загоревший за лето нос под слоем крема полной защиты от загара, а также места под очками, куда солнце, могло проникнуть только сбоку).

Удивительный природный феномен, который можно наблюдать на высоте свыше пяти километров в условиях ясной погоды (и уже описанный в статьях об Эльбрусе), довелось увидеть и нам. Вообще же, это своего рода сюжет для Макса Фрая - с его точками входа в параллельные миры… На рассвете, когда солнце находится еще за горизонтом, в стороне от реальной вершины в фиолетовом небе стоит гигантская тень от Эльбруса в натуральную величину. Очень впечатляющее зрелище. И не тем, что впервые в жизни видишь тень размером в пять километров, поражаешься именно тому, что в западном небе видишь еще один Эльбрус – темный рядом с белым.

Еще одно удивительное зрелище мы увидели на рассвете позади себя. Пять пятитысячников Безенгийской стены выглядывали из облаков только своими белыми вершинами, а все подножия были спрятаны в слоях тумана. Пять зубьев торчащие прямо из облаков…

Побудка перед восхождением была назначена на 2 часа ночи. Я проснулся примерно за час до подъема и лежал, слушая, как воет штормовой ветер. Я знал, что сильный ветер на Эльбрусе - к хорошей погоде, потому что он уносит облака от вершины. Но если на высоте будет такой ветер, что он станет валить с ног, восхождение придется отменить... К счастью к моменту преодоления скал Пастухова (4800 м) ветер стал самым обычным (метров десять в секунду) и вообще погода не подкачала.

Подъем. Не в гору, а из спальника. Низко висящие звезды на Карабаши... не величиною с кулак, конечно - такие только на Эвересте, но... большие. Всего лишь полторы кружки чая на завтрак (увы, это ошибка скажется много позже, когда у меня наступит сгущение крови). И - вперед.

Собственно восхождение на отрезке от 5000 метров до 5300 заключается в том, что надо шагать в след впередиидущего и ни о чем не думать. Но в это раз было слишком много народа для того, чтобы настолько отрешиться, что восхождение стало бы напоминать динамическую медитацию. Напротив, мы поили друг друга чаем во время коротких остановок, кричали «лыжню!» медленно идущим впереди (правда, половина из них не понимало по-русски) и… потеряли двух товарищей, которых пришлось отправить вниз с сопровождавшим нас Хажимуратом Этчеевым, директором федерации альпинизма Кабардино-Балкарии.

Почему некоторые не могут пройти на вершину? Кроме акклиматизации (желательно не менее недели) необходимо также совладать с ритмом своего дыхания. Самый предпочтительный режим - вдох на один шаг, выдох на другой, предельная равномерность. Для восхождения именно на Эльбрус нужно поддерживать средний темп ходьбы, чтобы завершить его в приемлемые сроки (после 10 утра снег на склонах Эльбруса ниже скал Пастухова превращается во влажное месиво, поэтому на гору и выходят глубокой ночью)...

Остальной состав экспедиции дошел до седловины. Там в промежутке между двумя горбами Эльбруса - место традиционного последнего привала перед вершиной. Там пьют последний сохранившийся в термосах чай. Там некоторые бросают на произвол судьбы свои рюкзаки, чтобы пойти на штурм налегке. Там просто не очень дует. Там мы устроили финальную веб-трансляцию, о чем в тот же самый день успел рассказать местный телеканал ТВ-27…

Вообще планы выбора места последней трансляции менялись несколько раз. Первоначально предполагалось сделать ее с высшей точки России – Западного Эльбруса. По приезде мы выяснили у гидов, что Западный Эльбрус – это место, где не работает сотовая связь, так как оно находится «сильно за горизонтом» - и вообще в точке, где не ловятся никакие привычные средства связи. Тогда мы наметили подняться на Восточный Эльбрус. Но во время тестовых испытаний на скалах Пастухова веб-трасляция была фактически сорвана сильным холодным ветром: Юлиана могла обморозить руки, а ноутбук, особенно его ЖК-экран замерзли до невозможности полноценного функционирования. Поэтому в окончательном плане трансляцию решено было осуществить с седловины (те же самые опасения, что были обозначены для Западной вершины, касались и седловины, но там не так дует). В итоге спутник поймался без труда. Я сказал несколько слов в эфир...

Седловина - место спокойное, но опасное. Во-первых, если там долго (полчаса) ничего не делать, то начинает болеть голова даже у прошедших акклиматизацию. Во-вторых, имеется немало примеров, когда, посидев на солнышке в уютной седловине, люди начинали думать, что восхождение на вершину им уже не нужно…
После успешной трансляции, еще четверо участников экспедиции решили, что их миссия выполнена и с них довольно. Четверо других решили взойти на Западную вершину.

По правилам альпинизма, если хоть один участник команды взошел на вершину, то восхождение засчитывается всей группе. Взошли Андрей Травин – автор этого текста (впервые в жизни) и Ольга Петрова (во второй раз в жизни – на вершину, в третий раз жизни - на седловину), а также ставший членом нашей команды совладелец отеля «Поворот» Юрий Михайлов (второй раз в жизни) и, разумеется, наш гид Саша Абрамов, побывавший на вершине Эльбруса около 50 раз. Среди интернетчиков-компьютерщиков-очкариков я оказался единственным, кто дошел до конца.

Самая высокая точка России находится примерно на северной стороне вершины, а мы поднимались по южному склону. Поэтому из седловины мы отправились траверсом, обходя вершину по довольно крутой тропе. По ней все время идешь, не видя конечную точку, и только метров за сорок вдруг поднимаешься на последнюю площадку перед вершиной. Александр Викторович Абрамов отлично подготовил нас к восхождению. Горной болезни не чувствовалось – в смысле не болела голова, рот не хватал воздух, как у рыбы, вытащенной на сушу, ноги уверенно несли вверх, не чувствуя слабости. Но где-то на середине пути от седловины к вершине меня настигла тошнота (такое тоже случается на высоте свыше 5 км). Причем тошнило меня собственной желчью. Таким образом, я поднялся к вершине со вкусом горечи во рту. Перед последним подъемом высотой в три-четыре метра стоял человек, склонившись вниз и опираясь на свои лыжные палки… Я бросил на него недоуменный взгляд, который в силу описанных выше причин получился довольно желчным, и в своих кошках легко взбежал на вершину. Ни эйфории, ни усталости я не почувствовал. Вместо того, что смотреть по сторонам, я начал напяливать пуховку. Да и посмотреть было особо не на что, как ни удивительно. На север - отроги северного Кавказа. На запад – бурый массив так и не увиденной горы Кюкюртлю (4639 м) - весь в тумане. На юг – Главный Кавказский хребет в той его части, что мы основательно рассмотрели с Бочек.. А на восток – соответственно пологая восточная вершина Эльбруса без особых примет. Еще с седловины мы видели группу, которая шла на Восточный Эльбрус - они, вероятно, свернули на нее еще раньше перемычки и в результате шли не в общем потоке… Мы тоже решили сходить на Восточный Эльбрус. Спустились до того места, где развилка – либо на противоположную вершину, либо вниз и там… изменили намеренья и все-таки пошли к подножью.

На этом, впрочем, наши приключения не окончились. На обратном пути мы успели поучаствовать в спасательных работах. Один из ирландцев, поднимавшийся на Эльбрус с гидом, которым была известная альпинистка Людмила Коробешко, на спуске почувствовал себя плохо. До перемычки он шел, привязанный веревкой. Где-то в районе отметки 5000 метров просто упал и перестал передвигаться. Уже спустившись на сто метров ниже скал Пастухова, мы вынуждены были подняться обратно и помогать спускать иностранца в Приют Одиннадцати отчасти на носилках из лыжных палок, отчасти - своим ходом (это нужно было, чтобы организм продолжал бороться и не раскисал). Потом - на Бочки по растопленному снегу. Как только мы ступили на твердую почву, Ольга увидела, что у меня из пластикового ботинка торчит обломанное лезвие кухонного ножа, воткнувшееся в него вероятно, когда мы скользили вниз по снегу… Я вынул обломок лезвия и взял его с собой.

Спуском в Терскол окончился этот длинный предлинный день, начавшийся в два часа ночи. От обилия кислорода всем захотелось спать, что большинство и сделало.

Восхождение на Эльбрус в год Волка

Точно на восходе Солнца в понедельник 21 марта 2005 года по древнему арийскому календарю наступил год Волка.
Годы Волка издревле считались самыми определяющими в череде лет. На них падали важнейшие события, изменявшие облик стран и континентов на целый исторический цикл в 32 года, а иногда и более. Они связаны с пробуждением огромных массовых движений, не всегда явных, но всегда - преобразовательных, трансформирующих образ мира.

Позднее, взвешивая впечатления, я понял, что год Волка 2005 был пока самый насыщенным эмоциями годом моей жизни. Возможно, на него пришлись и важнейшие события. Говорят, что тот, кто до конца выдержит напряженный ритм года Волка, потом обретет силу. Весь год Волка у меня была любовь, которая помогала мне держать накал того года. А в середине года Волка я поднялся на высшую точку страны.

Поводом к восхождению стала идея провести Интернет на вершину Эльбруса и устроить оттуда видео интернет-трансляцию.

Что же такое "Год Волка"?

Календарная система древних ариев возникла еще до разделения семьи индоевропейских народов, а посему одинаково приемлема для иранцев, славян, балтов и германцев. Древнеарийский календарь связан с нашими традициями гораздо в большей степени, чем 12-летний «восточный» или китайский, ориентируясь на особенности которого нас каждый Новый год учат какого цвета кофточку одевать к бою курантов.

Сам по себе 32-летний календарь – это календарь людей отмеченных, чьи поступки во многом определяют течение дальнейших событий. Но им можно пользоваться и простым людям, потому что искра Божья присуща любому человеку, если он не сделал сознательного выбора в сторону зла.

Календарь являлся стержневым понятием, поскольку выполнял связующую функцию между верхним и нижним мирами. Именно благодаря календарю возможно установить соответствие между объективными событиями космического плана, такими, например, как равноденствия и солнцестояния, и событиями земной жизни: севом, первым выгоном скота, сенокосом, сбором и заготовкой урожая.

В арийской традиции годовое обращение Солнца символизирует собой миротворный круг, в котором отражена битва между силами добра и зла. В течение каждого года на Земле разыгрывается миф о рождении мира, вторжении в него Духа-разрушителя, о разделении Добра и Зла, о торжестве сил света и об окончательном установлении царства Истины. Это всё нашло отражение в смене четырех времен года, разделенных солнцестояниями и равноденствиями.

Православный церковный календарь каждый год воспроизводит собой события, случившиеся до и после распятия на Голгофе. Как определяющий земную жизнь сюжет. Но это сейчас - не наша тема.

Календарь структурирует время, превращая бессмысленное течение отдельно взятой человеческой жизни в подобие миротворного круга, наполняя смыслом каждый момент настоящего. Неизменные, вечные принципы закодированы в календарных циклах, ежегодно воспроизводящих цикл от начала и до конца существования воплощенного мира. Принцип любого календаря состоит в объединении малых временных циклов в большие: секунд в минуты, минут в часы, часов в дни, дней в месяцы, месяцев в годы, годов в столетия и т.д.

Ну а год Волка - год стихийных, природных сил, мощных катаклизмов продолжает тенденцию Огня, но это скорее уже сила не пламени, а сила вулкана, взрывающегося и распространяющего свое могущество. В такой год уместно взойти на вулканы, хотя бы и потухшие.

Человек, отвечающий характеру года Волка – это тот, в характере которого все же превалируют черты хищника. Такие люди активны, постоянно преодолевают препятствия, ищут экстремальные условия. Это идеал бесстрашия, победа над стихиями, тот образ, который был неоднократно описан Джеком Лондоном в своих романах. Герой Джека Лондона, человек, не боящийся опасности, побеждающий стихии, человек чести. Жизнь бросает его, как щепку, но он всегда находит себя и находит на высшем уровне, может выдержать любые испытания. Он обладает высшими силами выживания в экстремальных условиях. К году Волка применимы характеристики героев Джека Лондона. Вот это мне уже близко. На среднем уровне – это путешественники, люди, которым мало сидеть на одном месте, им нужно много приключений в жизни.

В годы Волка всегда происходит объединение по крови и по духу близких людей. Собственно это, наверное, и происходило со мной тогда...

Горы становятся ближе с каждым днем

Пресс-конференцию по поводу интернет-экспедиции на Эльбрус отменили, точнее перенесли в в Кабардино-Балкарию. Анонс экспедиции вывесили на сайте.

Там, правда, нигде не сказано, что мы тут еще рекорд собрались зафиксировать. Веб-камеру поднять на 4100 метров и поставить на Бочках. Ребята посмотрели, что вроде выше пока никто не залезал со стационарной веб-камерой. При успешной реализации проекта рекорды будут зарегистрированы в книге рекордов Гиннеса (Россия). Специально для проекта компанией «Каббалктелеком» совместно с компанией «Comptek» будет организован беспроводной интернет-канал на склоне Эльбруса, проведена самая высокогорная проводная линия (ADSL).

В Терсколе

«Кавказ твой контур затуманенный прописан в памяти моей», - пел Владимир Капгер. И это - наиболее точное описание Кавказских гор. Когда мы приехали в Терскол, то без пелены облаков мы увидели только вершину Накра (4451 м). А пока мы поднимались на канатной дороге, прекрасный Донгузорун (4468 м) очищался от облаков. Когда мы приехали, он предстал на фоне синего неба. После фотосессии мы сели в подъемник вниз, и пока доехали до конца, Донгуз снова полностью спрятался в облака.

На следующий день был отличный прогноз, который, надо сказать, полностью подтвердился: с нового утра мы наблюдали в ясном небе вершины Малый (3850) и Большой Когутай (3891 м), упомянутые Накру и Донгузорун, Чегет (примерно 3600 м), а второй половине дня - и сам Эльбрус: сначала показалась Западная вершина (5642 м), потом Восточная (5621 м). Но это случилось уже тридцатого, а день приезда был день самого Терскола, когда в честь нашего прибытия резали барана и говорили тосты «за женщин, которые украшают наши горы», а также «за то, чтобы стол, который мы видим сейчас, был самым бедным столом в нашей жизни». Самый бедный стол нашей жизни включал хичин, шашалык, тунзук, шурпу, абрикосы, арбуз, хабаз и еще много чего….

Терскол – сравнительно старый поселок на берегу реки Баксан. В нем встречаются строения-первенцы туристской индустрии Приэльбрусья и сравнительно новые гостиницы. На самом деле, создается такое впечатление, что деньги, которые в последние годы централизовано выделялись на развитие Приэльбрусья, дальше Нальчика не доходили. Во всяком случае, новые гостиницы чаще всего построены местными жителями, преимущественно балкарцами, которые безо всякого генерального плана строят новые отели на территории Национального парка «Приэльбрусье». К таким гостиницам относится и «Поворот», в котором мы поселились. Он расположен в реликтовом сосновом лесу почти у подножья Чегета. Именно перед входом в этот отель были повешены флаги многих компаний, представители которых принимают участие в первой интернет-экспедиции. Именно от Поворота прошла первая веб-трансляция… Наиболее интересный факт, который выявился в первый день, это то, что наш гид Александр Абрамов - человек, который к тому времени посетил шесть вершин семи континентов (кроме Антарктиды), а за нашим праздничным столом оказался знаменитый альпинист из Британии - Вернон Хэнсел, который побывал на семи высочайших вершинах семи континентов по пять раз!






















Чегетская осечка

Восхождение на Чегет случилось без меня. После первого большого привала (2750 м) я вынужден был застрять около кафе «Ай». Это круглое, как луна, кафе (в переводе с балкарского "Ай" - луна), мне было известно по прозе Визбора. Но мне там не понравилось, и застрял я там вынуждено. Мои неношеные туристские ботинки-вибрамы производства 1989 года выпуска не выдержали своего первого испытания. Подъем на 600 метров по вертикали по склону Чегета превратили белые подошвы ботинок в подобие засохшей недоеденной манной каши. Из правого ботинка уже торчала подошва ноги. Посидев несколько часов на большом дощатом помосте перед кафе, на так называемой палубе, я уговорил канатчиков бесплатно спустить меня вниз... За время моего вынужденного безделья я любовался прекрасным видом на Донгузорун, где был виден путь, по которому в 1957 году Михаил Хергиани впервые в мире покорил эту гору со стороны северной стены (с юга на Донгуз ходили еще в 19 веке). Он шел по треугольникам вдвоем с другим альпинистом из сванов. Они сделали одну ночевку на стене - это место тоже было видно.

На Накре был виден так называемый Итальянский кулуар: ледовая дорожка, которая пересекает гору сверху вниз. По итальянскому кулуару можно ходить в одиночку, "ходить" разумеется в альпинистком смысле: то есть лезть, вбивая крюк за крюком. Левее Когутая угадывался весь затуманенный пик МНР, а вот Эльбрус под конец моего созерцательного времяпровождения очистился от облаков. Купола его вершин я увидел впервые с 1983 года: очень уж много облаков рождается на его вершинах, к примеру, в 1986 году он мне ни разу не показал свою вершину, хотя тогда я один день жил в гостинице "Мир" на его склоне на высоте 3500 метров.

Кстати, ребята (уже без меня) успешно поднялись на Чегет - на его меньшую вершину (3404 м), на ту, на которую все и ходят. "Спортивное" восхождение на его основную вершину (3600) никто не делает, потому что для этого надо снова спуститься и потом подняться, и мало кому хочется это проделать.

А с ботинками ситуация в итоге разрешилась наилучшим образом. Сначала я взял в прокате ботинки для походов по каменным и травяным склонам, комбинированные из кожи и ткани gore-tex. Ткань gore-tex была впервые испытана альпинистами. Она делается так, что один из ее слоев расстреливается из лазера. Создаются отверстия, которые больше, чем молекулы воздуха, и меньше, чем молекулы воды. Ботинки не промокают, и дышат. По технологии gore-tex изготавливают также куртки и спортивные брюки.

Позднее я взял в прокате подкошечные пластиковые ботинки для восхождений на снежные горы. Обычно восхождения на Эльбрус совершаются по южному склону и обычно поднимаются по канаткам до 3750 метров, а дальше шагают в пластиковых ботинках до самой вершины.

Из Долины Нарзанов на Поляну Цветов

День отдыха. Долина Нарзанов - место экскурсий для отдыхающих из санаториев Нальчика, Кисловодска, Пятигорска, Ессентуков. Эльбрус порождает все минеральные воды Кавказа, но здесь в нескольких километрах от своего подножия он выдает нарзаны по вкусу как бы слегка газированные… Из трех покрытых ржавым налетом труб (в нарзане много железа и других полезных элементов) они бьют тремя непрерывными струями. Недопитый нарзан стекает за обочину. В долине Нарзанов я впервые был аккурат 22 года назад. А вот дальше все впервые. Подъем из Долины Нарзанов на Поляну Цветов. Небольшое восхождение по тропе на склоне Когутая. Вид на горы Чегет, Азау и кусочек вожделенного Эльбруса...

А это вид на Чегет с Поляны Цветов.






















Считается, что черви не любят высоты, подберезовики и подосиновики на горных склонах бывают «чистыми», даже достигая гигантских размеров. Это частично не подтвердилось, так как червивые гигантские грибы мы все же встречали. Основным добытчиком гигантских грибов был главный гид экспедиции Александр Абрамов. Вечером мы ели лично им приготовленный потрясающий жульен.






























Андрей Травин и Александр Абрамов во время восхождения на Поляну Цветов.

Ночевка на станции "Мир"

Утром я совершил одиночное восхождение вверх по реке Донгузорун. Основное дело дня - подгонка кошек под ботинки. Долго рассказывать, как носился отверткой и ключом...

Во второй половине дня мы с группой достигли 3500 метров с помощью вагончиков канатной дороги. Следующая очередь канатки была остановлена из-за грозы - опасались, что молния может ударить в кресло. Там на "Мире" и заночевали.






















Альпинистские палатки ставили под крышей - под проливным дождем они промокают за два часа

Сверху спускались разные люди. Один из них был Николаем Черным... Какое это имеет отношение ко мне? Это долгая история. Размером в целый абзац.

Александр Абрамов, руководитель нашей команды, а несколькими месяцами раньше экспедиции Команды Приключений Альпиндустрии на Эверест, сделал так, что 30 мая 2005 года Николая Черный, 1938 года рождения наконец впервые взошел на Эверест. Первый раз он попытался совершить восхождение в составе экспедиции советских альпинистов в 1982 году. В то время я учился микросхемотехнике и микропроцессоры мне преподавал младший брат Николая Черного, он же по совместительству - главный редактор факультетской газеты. В ней печатался дневник той экспедиции на Эверест, типа такого, что здесь веду я. И вот я увидел Николая Черного. Знакомиться не стал.






















Мир - Бочки - Приют 11 и обратно

Быстрорастворимая овсянка "Быстров" была испробована мной впервые в жизни. Представьте кашу, которая плавает в кипятке, как быстрорастворимая лапша. Пожевав это, подумал, что средство против запоров мне не нужно, едой это назвать трудно, а для того, что взойти, более всего нужна аккуратность в мыслях - чтобы не мечтать, не воображать себя на вершине. В этот день они морили меня голодом и на перекусах. На подходе к Приюту 11 я вслух рассуждал, что перекус на восхождении не может состоять из шоколадного батончика и апельсина. В результате за то, что я первым пришел в хижину "Дизельная", мне дали еще один батончик. Но я забегаю вперед.

Канатка из-за плохой погоды не работала, поэтому до Бочек мы шли за Абрамовым пешком в пластиковых высокогорных ботинках оранжевого цвета - одинаковые, как гусята, идущие за гусыней.






















volk (второй в колонне) во время акклиматизационного похода на Эльбрусе (на нас надеты большей частью так называемые куртки с проклеенными швами Bob-2 (зеленые) производства фирмы "Баск", 100% полиамид - от дождя защищает, но тело не дышит, я больше ее ни разу не одевал).

Бочки – это временное жилье вахтовиков, продуманные жилища для нефтяников и альпинистов: снег не задерживается на покатых боках, его сдувает, и бочки всегда чистые.

На Бочках одели "кошки" с целью при дальнейшем подъеме потренироваться в них ходить. До скал Пастухова обычно ходят без кошек, но в нашей экспедиции ходьба по снегу предполагалась исключительно в них.

"Приют 11" встретил нас вновь начавшимся дождем. Говоря точнее, от легендарного Приюта остались лишь местами порушенные бетонные стены и туда зашел лишь я один - из ностальгических соображений. Зато на двадцать метров ниже Приюта нас встретил купол двухэтажной хижины Дизельная. Построенная как временный приют, она способна вместить примерно двадцать человек. Суровые высотные условия заставили строителей возвести почти что крепость.






















volk на фоне сгоревшего "Приюта одиннадцати" (под носом у меня не сопли, а противозагарный крем).

Засыпаемые мелким снегом мы записали на видео поздравления с Днем железнодорожника (4 августа) и поблагодарили со склонов Эльбруса всех сотрудников ОАО «РЖД» за их труд. Ролик должны были смонтировать и передать в телеэфир в праздничный день (кто-нибудь видел?). Позади нас в тумане лежал почти невидимый Кавказский хребет. Участвуя в действе, я думал, что с таким же успехом мы могли записать этот ролик в феврале где-нибудь в московском дворе... Ролик начинался словами "На Эльбрус еще не проложены рельсы, но представители РЖД уже здесь...". И безо всяких смайликов.

От Приюта - спуск вниз... По снегу - выпрыгиваниями вперед-в стороны в кошках (вместо так называемого прусского шага). По каменному гребню из остывшей лавы - спринтерским бегом с приземлением ступни на участки земли между базальтовыми камнями. Так впрочем, делали только volk, Петрова и Абрамов. Остальная участники группы всю альпинистскую технику к моему удивлению проигнорировали - доковыляли, как побитые, до кресельной канатки, потом за свои деньги спустилась до "Мира" (у нас спуск на своих двоих это получился быстрее, чем у них)...

Было принято решение из-за плохого метеопрогноза вернуться на большую землю (2000 м) и заночевать в "Повороте". Двое участников, как оказалось, были рады такого повороту событий. Я был огорчен, но поскольку это был первый (и пожалуй, последний) поход в этой экспедиции, во время которого я совершенно явно устал, то я завалился спать.

Сон, как водится, не запомнился, и потому сделаю в меру лирическое отступление.

Быть серьезным возможно вредно даже для здоровья, хотя Минздрав об этом не предупреждает. Однако это точно вредно для воплощения желаний, подарков судьбы и интересных ее поворотов.

Я буду говорить о вероятностях, почти как о живых сущностях. Это, строго говоря не так, но очень упростит объяснение. И вот они (вероятности реализаций событий наших жизней) сразу чуют, когда человек серьезный, и тогда начинают с ним капризничать.

Серьезность - признак заинтересованности в чем-либо. Это явная демонстрация, что по отношению к чему ты серьезен - тебе очень нужно. Настолько нужно, что просто край.

Речь идет не о лицемерии, когда ты "делаешь вид", что тебе пофиг. А об искреннем исключении данного вопроса из "жизненно важных". Серьезность = привязанность. А вероятности очень не жалуют привязанности. Они любят свободу. Сюда же относится пресловутое чувство собственной важности. Человек с запредельным чувством собственной важности приговорен к пожизненному неудачничеству.

Вероятности - это как очень свободные и капризные дети. Их надо приманивать, заинтересовывать, нянчиться с ними... А жесткого и грубого обращения они не терпят. И скучного тоже. Их надо развлекать. А то они сами тобой развлекутся. Хотя что тут такого сложного - ни дети, ни вероятности не требуют обособленного внимания. Это делается попутно со всей остальной деятельностью. Вроде бы просто не пугай их. Играй с ними. Они ведь сами лезут и льнут, когда ты не пытаешься их обижать и насиловать. Их просто надо любить. А времени и сил они почти не отнимают, на самом деле. Просто слегка подкорректировать собственное восприятие...

Вероятности заинтересованы в нас гораздо больше, чем мы в них. Ведь у нас вон сколько возможностей. А у них не так. Но они еще свободолюбивы и щепетильны. Могут предпочесть не воплотиться, чем терпеть грубость. Итак, я хочу сказать, что с вероятностями, как и с людьми - необходимо быть великодушным. Не играть мышцами, не показывать силу... Да, мы сильнее. Но мы должна быть и мудрее. К тому же, вероятности, не люди - они не ошибаются, принимая великодушие за слабость. Это только у людей такой дефект в голове. Вероятности великодушие чуют и уважают. Как живые прям.

А "незримые" объекты и удобнее воспринимать как живые, потому что их так легче описывать. Но это не значит, что они действительно одушевлены. На самом деле, их одушевленность как бы "отражение нас". Ну то есть как луна светит отраженным светом Солнца.

Там на Эльбрусе и за месяц до поездки я очень старался не спугнуть. И у меня получилось.. Я понял это на скалах Пвстухова.

Мир - Бочки - Приют 11 и обратно

После двух пасмурных дней нам предстоял новый акклиматизационный поход - классический выход на скалы Пастухова. На нем опытному глазу видно, кто имеет шанс дойти до вершины.

Со вчерашнего дня на Бочках уже работал интернет-канал по технологии широполостного доступа - вечером мы снизу увидели на нашем сайте знакомые Бочки. Сначала подъем на трех канатках. Нас встречает Эльдар Золотарев (Каббалктелеком). Из-за тумана связь то появляется, то пропадает. Намеченная на 11 часов интернет–трансляция задерживается. Но даже спустившийся туман не помешал нам ее провести. Выглядело это примерно в таком духе: "Слышь, Бивис, у нас тут на Карабаши - туман и пурга. Поэтому мы будем нести пургу. Но, несмотря на плохие погодные условия и пургу, которую мы несем, наша экспедиция успешно продолжается". Ребята складывают пальцы в знак Victory. Я как всегда себе на уме - никаких пальцев не складываю. Я просто приобщаюсь к чувству победы... В завершение трансляции Саша Абрамов привел к видеокамере легенду советского альпинизма – Владимира Моногарова, которому в этом году исполнится 80 лет, а общественно-сексуальная жизнь которого стала особенно интенсивной после 50... Он показал сосункам, какие речи надо говорить в эфир (в веб-версии трансляции этот момент обрезан)...






















Абрамов командует общий сбор. Мы одеваем кошки. Третий раз в жизни преодолеваю участок до Приюта 11, и вот, наконец, мы начинаем медленный подъем дальше. И сразу побит мой личный рекорд высоты, который держался с августа 1983 года. Позади вершины в дымке облаков (Ушба однажды показала два своих клыка 4696 и 4710 м, но целиком ни разу не показалась ни в тот день, ни в какой другой), а впереди Эльбрус близкий, величественный и двуглавый, как герб России.

Стоит поднять голову и кажется, вершина Эльбруса рядом, рукой подать, но даже до конечной точки сегодняшнего маршрута еще далеко. Группа растягивается. Несколько человек оказываются впереди. Тех, кто отстал, не видно за склоном - это "кандидаты на отчисление", т.е. кандидаты на включение в группу, которая с середины маршрута пойдет вниз.

Последние 100 м перед скалами Пастухова – крутой подъем и в итоге 4800 м - личный рекорд высоты, который должен продержаться не более пары дней. Пытаемся развернуть оборудование. Очень сильный ветер. Замерзает ноутбук. Времени мало. Скоро сядет солнце. Абрамов торопит вниз. Спуск дается легко. Я прихожу в хижину Дизельную и обсуждаю Людмилой Коробешко - супругой Абрамова, куда же делись остальные? Оля Петрова давно убежала вниз готовить нам ужин. Я сижу на скамейке перед хижиной и жую курагу, а остальных где-то носит. Приходит осознание, что наша группа подготовлена очень плохо - еще никто на памяти старожилов не ходил до самой темноты до скал Пастухова и обратно. Наконец, они являются. В лагерь возвращаемся уже в темноте, ориентируясь на Накру-тау. По дороге встречаем трещины в леднике, длинные, но шириной в палец. Реально это не должно быть страшно, но тем не менее, по ним никто не идет (так женщины порой боятся удара тока, когда держат в руках электроприборы, ничего не понимая в электричестве).






















Позади Ушба показывает два своих клыка, торчащих из дымки облаков как своего рода число 11, а впереди Эльбрус, величественный и двуглавый, как герб страны.

Стоит поднять голову и кажется, вершина Эльбруса рядом, рукой подать, но даже до конечной точки сегодняшнего маршрута еще далеко. Группа растягивается. Несколько человек оказываются впереди. Тех, кто отстал, не видно за склоном - это "кандидаты на отчисление" - на включение в группу, которая с середины маршрута пойдет вниз.

Последние метров сто перед скалами Пастухова – крутой подъем и в итоге 4800 м - личный рекорд высоты, который должен продержаться не более пары дней. Скоро сядет солнце. Я оглядываюсь назад и в этот момент всем телом ощущаю, что я взойду на вершину. Изумительное чувство единения со всем, что вокруг. Наверное, это и есть вступление в свою судьбу!

Спуск дается легко. Я прихожу в хижину Дизельную и обсуждаю там, куда же делись остальные? Приходит осознание, что наша группа подготовлена очень плохо - еще никто на памяти старожилов не ходил до самой темноты до скал Пастухова и обратно. Наконец, они являются. В лагерь возвращаемся уже в темноте, ориентируясь на Накру-тау.

Идем на кухню – единственное, кроме туалета, здешнее сооружений, являющееся не бочкой, а небольшим домиком с плоской крышей. Едят все очень мало - акклиматизация наших организмов продолжается со скрипом. Мужчины объелись одним бутербродом. Я объедаюсь парой мисок лапши с сосисками (и всю ночь чувствую, как желудок их напряженно переваривает).

Отправляемся спать. Новолуние. Заснуть в первую ночь на высоте 3800 не получается.

Зато вместо того, чтобы считать ворон, можно поразмыслить над тем, что в предыдущий год Волка 1973 Высоцкий написал "Памятник", "Я из дела ушел", "Мы все живем как будто, но...", "Диалог у телевизора", "Козел отпущения", цикл "Очи черные", а также песни к "Алисе в стране чудес" и "Бегству мистера Мак-Кинли".

Бродский написал "Имяреку тебе, потому что не станет за труд" и вот это знаменитое: ...любое пространство сзади, взятое в цифрах, сводя к нулю, не оставляет следов глубоких на площадях, как "прощай" широких, в улицах узких, как звук "люблю".

Вышли фильмы "Земля Санникова", "Семнадцать мгновений весны", "Иван Васильевич меняет профессию", "В бой идут одни старики", "Калина красная", "Плохой хороший человек", "Амаркорд", Enter the Dragon, "Моска-Кассиопея".

Харуки Мураками написал "Пинтбол".

Умерли Толкин, Пикассо, Брюс Ли, Русланова и Буденный. Родился Шнур и еще четверо мелькающих сейчас на нашей эстраде персонажей.

Тот 1973-ый год я почти не помню. Вспоминаю, что в кинотеатре "Первомайский" смотрю "Землю Санникова" и меня очень цепляет песенка оттуда "Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь".

В год Волка 2005 снаружи почти ничего не происходит - не только в поэзии и кино, но даже и в песне. Безвременье. Но мы-то не можем ждать, если у нас есть только миг...

Следующий день - первый день растущей луны - идеален для планирования свершений. Мы этого еще не знаем, но занимаемся именно планом восхождения. Попутно весь день наблюдаю Главный Кавказский хребет. То покажется Хотютау, то возникнет Азау, то обнажится Малый Донгузорун, то на грузинской территории станет виден пик Штавлер… Наш гид рассказал, что когда они в 1982 году поднялись на Штавлер, то сняли оттуда записку 1967 года. И, наверное, их записка тоже лет двадцать пролежит, потому что раньше в Сванетии были альплагеря, а теперь кому эти пятитысячники нужны? В безвременье... К вечеру открылись вершины Шхельды, а затем над ними появилась горная радуга...

На Бочки приходит кресельная дорога, поэтому там в альпинистский пейзаж подмешиваются фрагменты другой жизни. Например, девушка с голыми ногами и в мини-юбке около входа в Бочку... Один такой контраст был использован и во время очередной интернет-трансляции. Местный фотограф-альпинист вышел из бочки с саксофоном. Народ немедленно потребовал "Бэсса мэ мучо". Песня была исполнена, и в конце конце он стал играть прямо в веб-камеру...

Одновременно с ужином получаем «штурмпакеты» – изюм, курагу, одну (опять одну!) шоколадку и пакетик арахиса. Вечером – сборы. Кроме того, что на себе, брать с собой надо по минимуму – пуховку, меховые рукавицы, сидушку и железный термос с чаем...

"Горные лыжи ставят нас в невыносимые обстоятельства. Они сразу требуют, чтобы тело было легким и сильным, реакция - быстрой, глаз - точным, мышцы - неустанными. Помилуйте, да где же это все взять?! И еще - все сразу! Однако представьте себе - приходится доставать. И не по частям - все сразу. Так, несясь по склонам Эльбруса, куда я привез своих новичков, чтобы они хоть раз смогли увидеть несказанную панораму Главного Кавказского хребта, я думал о том, что сорок лет - еще не финиш. Надежды не покидают человека ни в каком возрасте, но в сорок лет надежды еще не безнадежны", - писал Юрий Визбор в книжке "Завтрак с видом на Эльбрус", подаренной мне на день рожденья лет двадцать назад.

Альпинизм к счастью не потребовал всего и сразу. А за неделю в горах организм достиг такой формы, что наверняка завтра взойду, не особо запыхавшись. Несмотря на приблизительно сорок лет.

Отрубаюсь в сон, даже не дождавшись, пока погасят свет. Завтра – вершина. Но про это восхождение вы уже знаете…

Есть вершина!

Большинство летальных исходов случаются на Эльбрусе в непогоду. Сначала - потеря ориентировке в тумане, а затем что угодно: падение в трещины, замерзание... В мае 1990 года произошла очередная крупная трагедия на Эльбрусе: 9 трупов и еще столько же - на грани.

После этого случая весь путь от скал Пастухова до седловины был промаркирован через 20 метров палочками. Но палочки короткие, видимость в ураган не более 5-10 метров, и до сих пор люди продолжают теряться по одиночке и целыми группами…

После успешного восхождения при хорошей погоде я спускался по этим маркерам впереди гида. Хотя очень не хотел идти до самого дома в одиночку. Меня настораживали странные свойства человека незаметно забирать в сторону из-за более широкого шага правой ногой. Плюс рассказы о том, как люди, словно ослепленные, шагали в трещину перед скалами Пастухова даже при хорошей видимости. И особенно истории про то, как на высотах порядка 4 тыс. м гиды ради эксперимента связывали веревкой своих клиентов и в условиях плохой видимости позволяли связке идти самостоятельно при их боковом наблюдении: альпинисты-чайники все время (!) сбивались с дороги…

В какой-то из книжек Рёрихов описано, что приезжают в Калькутту альпинисты из Европы. Идут по улице, а индусы их спрашивают: "Вы куда собрались?". "На Канченджангу", - отвечают европейцы (это такая ого-го вершина в Гималаях, всего на триста метров ниже Эвереста). "Надо же, - удивляются индусы, - а наши махатмы там постоянно бывают в легком теле". Действительно, они во время медитаций представляют себя на вершинах Канченджанги... А вспомнил я эту историю, получив несколько раз вопросы, легко ли было восходить на Эльбрус? Очень легко! Потому что я шел на гору в легком теле, - на мне не было ни одного лишнего килограмма, и даже грехи мне отпустил за месяц до экспедиции священник из церкви св. Ирины. Двум нашим ребятам по центнеру весом каждому было на подъеме гораздо сложнее.

Горные смыслы

Открыть новый астероид - это как открыть остров, то есть заметный факт личной биографии, но и не более. Появление на вершине, казалось бы - то же лишь факт биографии. Но тут есть нюанс: восхождение на Эльбрус продолжало влиять на меня весь год, в том числе потому, что случилось во второй день растущей луны, когда особенно удачно начинать большой жизненный цикл. Через три года по той же причине официальное принятие Дмитрием Медведевым высшего поста страны устроили во второй лунный день. У каждого из нас - своя вершина... Мне моя вершина пошла впрок, как я понимаю.

Пока мы в переносном смысле на вершине горы, на вершине своих достижений по прошлым заслугам, нам открыт широкий обзор, и мы можем видеть, какая из других гор самая достойная для того, чтобы ее посетить и сделать своим достоянием. Дескать, пора начинать спуск с этой горы ради новых достижений. Выбор был сделан, но новый подъем к вершинам задержался на годы.

"Все изменения в человеке происходят мгновенно" - индийская мудрость, которую Андрей всю жизнь повторяет, чтобы не путать изменения и процесс осознания этих самих изменений. И вот со взрослыми девушками, он легко приходил к согласию, что любовь возникает в один конкретный момент, когда происходит "тектонический сдвиг меловых отложений в крови", если говорить незатертым сравнением из малоизвестной песни. С юными же девушками он на такие темы обычно разговаривает в форме монолога, потому что они все равно ничего не понимают в любви и способны только выделять состояния полета и сказки, взаимности и несовпаденья.

А другой закон природы заключается в том, что ни один человек с равнины не может приехать к подножью шеститысячника и в тот же день взойти на его вершину, как бы не были пологи и удобны склоны. Чтобы привыкнуть к разряженному воздуху горных высот, к накалу горних смыслов, к тройному ультрафиолету и к эйфории, нужна постепенная акклиматизация. Вот и любовь некоторое время развивается по нарастающей, пока не вынесет на свою вершину.

В год Волка я опробовал на себе более изощренный способ всходить на вершины грубых гор и нежных чувств. Если днем восходить на большие высоты, а потом спускаться ночевать на меньшую высоту, то после недели такой пилообразной акклиматизации взбегаешь на вершину, не чувствуя горной болезни.

Представляется, что и одна любовь мне была уготована такая, что если бы она обрушилась просто по нарастающей, я бы ее с непривычки не выдержал. А так пилообразными взлетами и спусками, он за девять месяцев взобрался на вершину.

Там было уверенно и спокойно.