Внутренний курс компании: 1 $ = 96.84 ₽
1000 успешных
экспедиций с 2005 года
+7 495 642-88-66

Людмила Коробешкр: Выбираем надёжную экипировку для лучших путешествий. Высотный тест-драйв брюк Red Fox Granite Climbing

Около года назад у меня появились брюки Red Fox Granite Climbing, которые прошли со мной настоящий высотный тест-драйв. Успела съездить в них в Перу, на Охос дель Саладо в Чили, Килиманджаро, Эверест и Макалу, и даже на К2. Брюки мне очень ... читать больше

Около года назад у меня появились брюки Red Fox Granite Climbing, которые прошли со мной настоящий высотный тест-драйв. Успела съездить в них в Перу, на Охос дель Саладо в Чили, Килиманджаро, Эверест и Макалу, и даже на К2. Брюки мне очень пригодились: в трекинге - отличная вещь! Достаточно лёгкие, но при этом плотненькие. «Дышат», но тёплые. Ходила в них до 7000 м на Макалу и К2. Большое спасибо Red Fox!

Где побывали брюки Red Fox Granite Climbing с «Клубом 7 Вершин» за прошедший год?

 

Посетили Радужные Горы и отель на скале

 

02.jpg

 

Сначала было путешествие в Перу. В конце декабря, на Новый год, вместе с Президентом «Клуба 7 Вершин» Александром Абрамовым мы отправились в разведывательную экспедицию. Поездка была уникальна тем, что в Перу в это время были большие политические проблемы, волнения, забастовки. Мы кое-как влетели в страну, – аэропорты закрыты. Вообще не было туристов, и мы смогли пожить в отеле на скале Sky Lodge в Священной долине в Перу, недалеко от Мачу Пикчу. Отель обычно переполнен, и бронируют его за полгода. А мы оказались единственными гостями этого отеля.

 

03.jpg

 

Путь в наш номер в отеле на стене пролегал по виа феррате (скобы в виде лестницы и тросы). Нам выдали обвязки, каски, перчатки. Обычно путь занимает 1,5-2 часа. Хоть мы и привычные к виа ферратам по Крыму и Альпам, но всё равно часто останавливались запечатлеть друг друга и шикарные виды - под нами расстилалась Священная Долина Инков, ведущая к Мачу Пикчу.

 

04.jpg

 

Сам отель представляет собой несколько капсул на платформах, прикреплённых к стене. Шикарный спальный номер - прозрачные стены с видами 360°, мягкие кровати. Даже есть туалет. А вот, чтобы пройти в капсулу-столовую, каждый раз нужно надевать каски и беседки и лезть по виа феррате. Рождество отметили прекрасным ужином от швейцарского шеф-повара. Ужин готовится заранее, на стене его разогревают и красиво оформляют перед подачей.

 

05.jpg

 

Посетили Радужные Горы, хотя до этого и бывали в Перу, но именно Радужные Горы открыли для себя впервые. Радужная Гора (5150 м) — чудо света, включённое National Geographic в «100 мест, которые нужно посетить в течение жизни».

 

06.jpg

 

Потом сходили на один из красивейших, достаточно простых пятитысячников - пик Мария. Район уникальный - по пути очень много разноцветных озёр, вокруг высятся острые заснеженные пики. Сама вершина пика Марии (на языке кечуа Хампа) высотой 5500 м - несложная вершина, но очень красивая. От лагеря на 4500 м первые 2-3 часа простой, но крайне живописный трек, потом ещё 1,5-2 часа в «кошках» по леднику с закрытыми трещинами и последний предвершинный взлёт - крутой снежно-ледовый склон. Выходишь на вершину и обалдеваешь от открывающейся красоты!

 

07.jpg

 

08.jpg

 

Потом поднялись на один из шеститысячников - вулкан Чачани (6057 м). Это часть вулканической зоны Анд. Чачани состоит из нескольких лавовых куполов и отдельных вулканов, что делает его по-настоящему одним из самых удивительных по зрелищности вулканов в мире. Вулкан Чачани — или гора Храбрых (в переводе с языка Аймара) — был священной горой для инков, а на его вершине также находилось святилище, являющееся местом силы для многих путешественников.

Посетили городок Арекипо – второй по величине город в Перу, который считается кулинарной столицей Перу и мира.

В общем, разведка прошла отлично, получилась замечательная экспедиция. И брюки Red Fox Granite Climbing отлично себя зарекомендовали в ней. Теперь вместе с «Клубом 7 Вершин» делаем эту программу на регулярной основе, несколько раз в год.

Кстати, в перуанских Альпах в команде с Александром Абрамовым побывал и один из основателей компании Red Fox Владислав Мороз, где взошёл на вершину Альпамайо (5947 м). Но это север Перу.

 

09.jpg

 

Маршрут же программы «Клуба 7 Вершин» проходит в южной части. Экспедиция доступная – в неё можно поехать с женой, детьми и даже внуками ).

 

10.jpg

 

Программа «Клуба 7 Вершин»: Приключения в перуанских Андах

 

Побывали на высочайшем вулкане мира

 

11.jpg

 

Следующая экспедиция состоялась практически сразу - в первые дни января - на Охос дель Саладо (6893 м) – высочайший вулкан Южной Америки и мира. Нас ожидало не только само восхождение, но и путешествие, полное тайн, чудес и миражей в пустыне Атакама.

 

12.jpg

 

Это были две параллельные экспедиции: с одной командой работал Александр Абрамов, и в ней участвовал легендарнейший российский альпинист Сергей Богомолов; с другой командой работала я. Мы поднялись на вершину высочайшего вулкана мира!

 

13.jpg

 

Восхождение на Охос дель Саладо (6893 м) входит в проект «7 вулканов мира». Вершина возвышается над пустыней Атакама, едва ли не самым сухим местом на Земле. Рядом с этой пустыней почти все горы – бесснежные, даже самые высокие. А на Охос дель Саладо снег лежит только в районе вершины.

 

14.jpg

 

Путешествие интересно тем, что до высоты 6000 м подъезжаешь на машине, то есть первая часть – это поездка по пустыне. В лагерь не переходишь, а переезжаешь и делаешь радиальные выходы для акклиматизации.

 

15.jpg

 

16.jpg

 

В глаза бросаются просто потрясающие цвета – жёлтые, зелёные… разные краски, все-все-все. Озёра, красивые фламинго, горячие источники, в которых можно купаться. В плане одежды там можно ходить в чём-то лёгком (конечно, кроме самого штурма). И как раз в брюках Red Fox Granite Climbing я и на машине ездила, и ходила на выходы.

 

17.jpg

 

18.jpg

 

Программа «Клуба 7 Вершин»: Восхождение на Охос Дель Саладо. Тур, путешествие в Чили

  

Стояли на голове на высшей точке Африки

 

19.jpg

 

Потом была экспедиция на Килиманджаро (5895 м). И мы стояли на голове на вершине!

 

20.jpg

 

Посмотреть вокруг с “крыши” Африки - мечта каждого путешественника и обязательная программа любого альпиниста, особенно выполняющего проекты «7 Вершин» и «7 Вулканов» мира. Вулкан Килиманджаро (5895 м) - "корона Танзании" и символ страны. Восхождение на него доступно опытным альпинистам и начинающим.

До 5000 м идёшь в трекинговых брюках. Я взяла с собой Red Fox Granite Climbing. Просто, когда поднималась на вершину, надела поверх дополнительный слой. В этих брюках можно ходить даже на штурм до 5000-6000 м. Только под них нужно надеть термобельё либо сверху брюки типа «самосбросов» – надеваешь и пошёл, менять на более тёплые не нужно.

 

21.jpg

 

Программа «Клуба 7 Вершин»: Восхождение на высочайшую вершину Африки - Килиманджаро (5895 м)

  

Поднялись на пятую по высоте вершину мира и встретились с рекордсменкой мира «14 × 8000»

 

22.jpg

 

Весной отправились в экспедицию на Макалу (8485 м), где большинство участников поднялись на вершину. В нашей команде, кстати, был Валерий Бабанов - звезда советского и российского альпинизма.

 

23.jpg

 

24.jpg

 

Макалу – одна из самых знаменитых гор мира, со своим неповторимым видом и характером. Орографически (вид сверху) массив Макалу напоминает большую птицу. Огромные крылья – это длинные Северо-Западный и Северо-Восточный гребни. К северу ледники и несколько малых гребней – как тело и хвост. На юг смотрит как хищный клюв знаменитое Западное ребро.

Макалу является одним из самых доступных восьмитысячников, с точки зрения сложности и опасности классического маршрута.

 

25.jpg

 

Во время экспедиции в базовом лагере встретились с норвежской альпинистской Кристин Харилой, которая недавно установила мировой рекорд по – всего за 92 дня вместе с непальским проводником Тенджин Шерпа покорила все 14 восьмитысячников планеты.

 

26.jpg

 

Программа «Клуба 7 Вершин»: Восхождение на Макалу (8485 м)

  

Поучаствовали в съёмках фильма о восхождении на самый сложный восьмитысячник мира

 

27.jpg

 

Летом в составе «Клуба 7 Вершин» и «Клуба 8000» отправились на вторую по высоте гору мира, самый сложный для восхождения и опасный восьмитысячник - К2 (8611 м).

 

28.jpg

 

В этой экспедиции принимала участие съёмочная группа РД Студии во главе с Валдисом Пельшем, которая производила съёмки фильма «Ген высоты-2. К2». Это уже второй наш совместный опыт съёмок. В рамках экспедиции 2016 года на Эверест, где участвовал и основатель компании Red Fox Владислав Мороз, РД Студией был снят фильм «Ген высоты. Эверест». Восхождение на К2 - продолжение этого масштабного проекта. Кстати, один из героев следующего фильма - легендарный альпинист-высотник Cергей Богомолов, поднявшийся на 13 восьмитысячников мира.

 

29.jpg

 

30.jpg

 

К2 (8611 м) - самая красивая и грозная вершина мира, уступающая по высоте только Эвересту. Этой вершине даже присвоили имя "гора гор", вторая по высоте в мире величественная королева К2. Она всегда возникает перед наблюдателем неожиданно и поражает своим грандиозным размером и крутизной. Гора - мечта каждого альпиниста, жестокая и страшная, она умеет очаровывать и умеет наносить неожиданные смертельные удары смельчакам, пытающимся на неё подняться.

 

31.jpg

 

32.jpg

 

Восхождение проходило в плохую погоду, при трудном состоянии маршрута. Но в итоге на вершину под моим руководством взошли восемь участников, два высотных оператора и десять шерпов.

 

33.jpg

 

Брюки Red Fox Granite Climbing в этой экспедиции носила почти до 7000 м. И могу сказать, что от 2000 до 6000 м Red Fox Granite Climbing можно использовать отлично!

Так что советую выбирать экипировку Red Fox! Она неизменно сопровождает участников экспедиций «Клуба 7 Вершин» на самые высокие вершины мира и в самые удивительные точки Земли.

 

34.jpg

 

Ну, а если хотите отправиться в такое же увлекательное путешествие, как брюки Red Fox Granite Climbing, воспользуйтесь программами «Клуба 7 Вершин».

С профессиональными гидами Клуба и правильной экипировкой Red Fox надёжно и интересно!

В фирменных магазинах Red Fox и Планета Спорт продавцы-консультанты всегда помогут вам с профессиональным выбором экипировки для путешествий. Приходите в магазины в вашем городе или заказывайте одежду онлайн. Доставка осуществляется по всей России, Казахстану и Беларуси.

 

 

 

К 70-летию первого восхождения на высочайшую вершину Мира.  Дом Джорджа Эвереста становится музеем…

Эверест. Для тибетцев и большинства непальцев высочайшая вершина Мира называется Чомолунгма. Но это имя произносится уже само по себе как молитва. И поэтому это слово не так просто услышать. Это что-то возвышенное и святое. А вот слово Эверест – ... читать больше

 Для тибетцев и большинства непальцев высочайшая вершина Мира называется Чомолунгма.  Но это имя произносится уже само по себе как молитва. И поэтому это слово не так просто услышать. Это что-то возвышенное и святое. А вот слово Эверест – это обиходное, это производственное слово. Это мечта для альпинистов, это работа шерпов.  Это бизнес, повседневность.  Хотя шеры, конечно, тоже мечтают, и еще как!  А еще есть одно слово для обозначения этой Горы – Сагарматха. Его придумали недавно. Оно справедливо ассоциируется с национальным парком, с пермитами, в общем, с бюрократией.

 Я думаю, что всем известно, что самое употребляемое название  высочайшей горы Мира – это дань памяти Джорджа Эвереста, британского топографа.  Наверное, это лучший памятник человеку, который можно придумать.  Пусть даже, гипотетически, в будущем гора поменяет имя. 

 

 

Хотя с другой стороны, памятник Эвересту – это и система триангуляции Индии, это карты, выпущенные благодаря съемкам XIX века. Но есть еще один объект, который уже является памятным, а может стать настоящим музеем имени Эвереста.

 

 

 

 

 

 

Долгое время дом, в котором последние 11 лет своей работы в Индии жил Джордж  Эверест, находился в довольно плачевном состоянии.  Он был отнесен к археологическим памятникам и охранялся соответствующим ведомством.  Но никаких ремонтов там не проводилось. И лишь в последние годы нашлись силы и средства, чтобы изменить ситуацию. В 2021 году дом отремонтировали, он стал доступным для туристов. И после этого власти сообщили, что там разместится со временем картографический музей. Логично и красиво.  

 

Предшественник

То, что сделали англичане и помогавшие им индусы в первой половине XIX века можно смело назвать научным подвигом. Геодезические измерения с помощью методов триангуляции известны с XVII века. Но до XIX века за пределами Европы осуществлялись лишь отдельные пробы. Да и в самой Европе ничего подобного тому, что сделано было в Индии, не было. Гигантская, неспокойная, знойная страна, состоящая из разных территорий с разным отношением друг к другу и англичанам.  Картографическая съемка -  это можно было бы списать на большой интерес колонизаторов к осваиваемой стране. Если не знать историю. Дело в том,  что начало и организация работ полностью держалась на инициативе и энтузиазме одного человека. Не Эвереста… Первые шаги сделал его предшественник Уильям Лэмбтон.  Простого происхождения молодой человек проявил в детстве хорошие математические способности и окончил гимназию. Тем не менее, начал службу простым солдатом. Участвовал в боях в Северной Америке и там же осваивал специальность землемера. Позже служил в Индии, воевал, дослужился до лейтенанта, позже стал майором. Лэмбтон грезил научной деятельностью,  он всю жизнь занимался математикой самостоятельно.  И ему хотелось  в ходе практической деятельности проверить свои идеи, в том числе измерить длину меридиана, определить точные размеры и форму Земли.

 

 

 Лэмбтону удалось убедить руководство Ост-Индийской компании в необходимости проведения триангуляционных  работ.  Надо учесть, что это была вполне себе коммерческая компания. Заниматься непрофильной деятельностью в её рамках  было непросто. Поэтому Лэмбтон начал работу не имея надлежащего  материального обеспечения, и первую технику он получил чисто случайно.  Затем заказывал и получал приборы частным образом. Компания не рассчитывала на долгий срок, но Лэмбтон сумел проработать с ними с 1797 по 1815 год (формально компания руководила работами вплоть до завершения своей деятельности в 1857 году).  Собственно проект триангуляции стартовал в 1802 году.  В 1815 году в районе Хайдарабада работы приостанавливаются.  И здесь Лэмбтону удается добиться изменения своего статуса и системы финансирования. С 1816 года он получил титул  начальника государственной службы под лаконичным названием Survey of India (позже Great Trigonometrical Survey). Заместителем его назначают Джорджа Эвереста.  Эвересту в то время было 26 лет, и он уже 10 лет как безвыездно находится в Южной Азии. Кроме Индии Джордж служил в Индонезии, работал на острове Ява. Местные культурные особенности вошли в жизнь молодого человека, он много работает над постижением  индийской культуры и проникся ею.

В первый период их совместной работы в связи с военными действиями новые триангуляции не строят. Идёт тщательная камеральная работа. Лишь один раз Лэмптон и Эверест выходят  «в поле», где передается опыт. Старший товарищ, которому под 70, не думал оставлять пост. Но во время переезда штаб-квартиры в Нагпур  в 1823 году Лэмптон заболевает и скоропостижно умирает. Эверест автоматически становится у руля.

 

Несколько периодов жизни Эвереста

Первые 10 лет его работы были не очень удачными. Эверест часто и иногда тяжело болеет. И, в конце концов, ему дают возможность уйти в отпуск и на время вернуться в Англию.  Период с 1825 по 1830 годы он проводит дома.

  Иногда Эвереста называют валлийцем, то есть, потомком кельтов, которые сохранили идентичность на территории Уэльса. Однако в этой части Великобритании  было лишь имение, купленное его отцом.  Род Эверестов прослеживается на 2-3 века и все они были жителями Гринвича (то есть, Лондона).  В большом семействе остались воспоминания о пребывании Джорджа. Он, конечно, впечатлил всех своими манерами, своими рассказами и поучениями.

 Эвересту было чем заняться в Англии. Он можно сказать, всё время работал. И за своим письменным столом, и в библиотеках.  Джордж просматривал и приобретал новые приборы,  изучал новые методы съемки, интересовался всем, что было сделано в его профессиональной сфере. Его особенно заинтересовало новое исследование, проводимое в Ирландии.   Он даже принял участие в работах на этом острове.  Сроки его отпуска закончились, но Эверест еще оставался  дома.

 Директорам  Ост-Индийской компании пришлось предупредить его, что он будет уволен со службы в компании, если не вернется в ближайшие полгода. Эверест добрался до Калькутты с запасом в месяц. Теперь он был генеральным инспектором и суперинтендантом Great Trigonometrical Survey, но до 1838 года оставался в звании майора. Он провел в Калькутте более двух лет, реорганизуя свой офис, набирая персонал и измеряя базовую линию для серии триангуляционных пунктов, которые были перенесены на восток в его отсутствие. В это время Эверест задумал перенести штаб-квартиру в северную часть страны, ближе к Дели. И он выбрал расположенный в небольшом горном массиве городок Муссури. Эта местность была популярна среди английских военных, как место для охоты. Сейчас Муссури называют курортом, климат там намного более благоприятный для европейцев, чем в не очень далеко расположенном Дели.

 

 

 

 

В декабре 1832 года Эверест отправил свой багаж и снаряжение на лодках вверх по реке, а сам уехал по дороге 24 декабря. В Газипуре он присоединился к своему брату Роберту, который направлялся на должность капеллана в Дели, а затем проинспектировал разведочные работы в Согоре, Гвалиоре и Агре. Он прибыл в Муссури в мае 1833 года за несколько дней до получения багажа и обосновался в доме Парк-хаусе, который купил у генерала Уиша. Это тот самый дом, который сейчас стал туристской достопримечательность, и будет музеем картографии. Небольшая вершина Хатхи-паон была включена в состав поместья. А неподалеку находился городок Баног, который должен был стать конечной станцией «великой дуги». Эверест хотел сделать Парк-Хаус своей штаб-квартирой, но в следующем году правительство неожиданно издало приказ, согласно которому государственные служащие не должны были проживать на горных станциях. Эверест перенес свой корреспондентский офис в ближайший город  Дехра-Дан, но проводил в Парк-хаусе много времени в жаркую погоду и муссонный период. Всё своё имение Эверест начал обустраивать как большое сельскохозяйственное предприятие с чайными плантациями и фруктовыми садами. И это у него получалось достаточно успешно.

   Все наблюдательные вышки были готовы, и нужно было переходить к грандиозной камеральной работе.   Несколько проверок показали, что результаты работ отличаются исключительной для того времени и условий точностью.  Это был кульминационный момент работы Эвереста, хотя ему еще предстояло провести два полевых сезона. Он проводил астрономические наблюдения в нескольких ближайших районах. 

Чувствуя, что выполнил свою задачу, Эверест подал в отставку и покинул Парк-Хаус в 1843 году. Спустя годы он вспоминал, что та часть Дуна, в которой он построил базовую линию, превратилась в чайный сад, названный в честь Великой триангуляционной арки Аркадией.

"Моя станция Хатипаон, где находился мой офис, смотрит вниз на эту прекрасную долину Дехра. Это было действительно красивое и интересное зрелище - наблюдать, как культурная растительность заполняет всё, как по волшебству. Когда я покинул Хатипаон 1 октября 1843 года, всё вокруг представляло собой богатую и сияющую массу полей и садов. Я был счастлив не только тем, что моя базовая линия уже была измерена".

 Эверест добрался до Калькутты по реке за тридцать пять дней вместо обычных двух месяцев. Его сопровождал его многолетний заместитель Эндрю Во, который сменил его на посту генерального инспектора.  

  

 Эндрю Во  в 40-е годы

 

За некоторое время до этого Эвересту пришлось выдержать настоящую войну по поводу своего приемника. Начальство имело своего кандидата. Общение проходило на высоких тонах, с ультиматумами и хлопаньями дверями.  Почти удивительно, что Эверест отстоял своего протеже. И уже неудивительно, что Эндрю Во был ему невероятно благодарен. До такой степени, что предложил дать имя своего бывшего патрона высочайшей вершине Мира. Дальнейшая история имени хорошо известна. Британские картографы из корпоративных соображений отстояли его в борьбе с разными и довольно сильными противниками. А дальше имя Эвереста утвердилось благодаря имевших широкий отклик и всемирную известность попыткам британских альпинистов совершить первое восхождение в 20-30-е годы ХХ века.

В 1839 году Эверест писал, что "возраст начал оставлять на мне неизгладимые следы", но как только он вернулся в Англию, к нему, похоже, вернулась его энергия. Он много работает. публикует ряд научных работ, которые получают высокую оценку. Его принимают в члены Географического общества, в деятельности которого Джордж активно участвует.  В 1846 году Эверест женился и стал отцом двух сыновей и дочери. Он был посвящен в рыцари в 1861 году и умер в 1866 году. 

.

Екатерина Виноградова, редактор издательства Бомбора, о восхождении на Эльбрус в составе группы Клуба 7 Вершин

Эльбрус. 20 августа 2022 года редактор группы туризма издательства "Бомбора" Екатерина Виноградова взошла на Эльбрус в составе команды "Литературный кружок" Клуба 7 Вершин. Арлин Блум говорила: "Вершину нельзя покорить. Ты стоишь на ней считанные ... читать больше

20 августа 2022 года редактор группы туризма издательства "Бомбора" Екатерина Виноградова взошла на Эльбрус в составе команды "Литературный кружок" Клуба 7 Вершин.

 Арлин Блум говорила: "Вершину нельзя покорить. Ты стоишь на ней считанные минуты, а потом ветер сметает твои следы", — поэтому выше написано, что я взошла (и удачно спустилась вниз). Мысль о восхождении на Эльбрус не отпускала на протяжении 10 лет, но в этом году уже нельзя было тянуть с исполнением мечты, поэтому я отправилась на восхождение с Клубом 7 Вершин.

 В первую ночь штурма у нас не получилось взойти из-за грозы и мы развернулись обратно в приют...

 Если в первые дни тура (после потрясающих завтраков, обедов и ужинов) я размышляла — что же будет дальше — сойдутся штаны или разойдутся? Мы пойдем или покатимся? То весь резервный день я гадала — какая будет погода, пойдем или не пойдем на штурм? Как вы понимаете, очень хотелось пойти. Надо добавить, что прогноз с особым цинизмом врал и на первый день, и на второй — наша команда сидела в полной неизвестности. Лично я была уверена, что погода не улучшится, и после неудачной попытки 19 августа я не рискну на второй штурм. Но я была бы не я, и к вечеру решила — пойду!

 Мы выехали на ратраке ночью 20 августа, доехали до отметки 5100 и вышли на маршрут, адреналин зашкаливал, я шла следом за гидом, периодически оглядываясь по сторонам в кромешную темноту, представляя, какой будет вид, когда наступит утро (и наступит ли оно?)

 В 7:04 утра наша команда была на вершине Эльбруса, последние 30 метров я буквально вскарабкивалась, так как шквалистый ветер сносил меня с ног. Было так — "Дул сильный ветер, Чебурашка был зверски избит своими ушами", единственная разница — я была зверски избита лямками рюкзака, но это лишь добавило красок в мое приключение.

 Было сложно? Да.

 Пойду ли я еще? Однозначно и только с Клубом 7 Вершин!

 Что меня мотивировало? Я веду книжную серию "Мир адреналина. Книги про экстремальный спорт", в которой изданы книги Нирмала Пурджи "За гранью возможного", Александра Абрамова "Ген высоты. Откровенная история десятикратного восходителя на Эверест", и (скажу по секрету) в скором времени выйдет книга Людмилы Коробешко. Как можно быть редактором таких феноменальных людей и не ходить в горы?

 Отдельно хочу поблагодарить Александра Абрамова и Людмилу Коробешко за самый лучший "Клуб 7 Вершин", Дарью Сивову и Александра Спирина за информационную поддержку и рекомендации, гида нашей команды — Андрея Березина за профессионализм и чуткость, и конечно же, команду "Литературный кружок" за беруши и поток бесконечного веселья…

 

 

 

 

 

 

 

 

Празднуем 200-летний юбилей исследований Ледового континента. К истории открытия Антарктиды

28 января 1820 года произошло историческое событие, корабли подошли к неизвестному ранее материку. В течение последующих двух месяцев российские мореплаватели еще несколько раз подходили к берегам Антарктиды. С наступлением зимы суда ... читать больше

Предположения о существовании южного континента высказывались еще античными авторами (Аристотель и др.), которые полагали, что в Южном полушарии находится соединенный с Африкой материк, противостоящий и уравновешивающий северные континенты. Отсюда он получил и свое название - anti arctos (противостоящий медведю, т. е. Арктике). Все еще неувиденная и неизведанная, Антарктида появилась на географических картах раннего средневековья под названием Terra Australis Incognita - Земля Южная Неведомая. После того как Васко да Гама обнаружил, что к югу от мыса Доброй Надежды лежит свободное водное пространство, а Ф. Магеллан во время своего плавания в 1519-1521 годах открыл южные оконечности Американского континента, предполагаемый южный материк стали изображать по всей южной полярной области. Именно так он показан в атласе Г. Меркатора, вышедшем в 1587 году. Гипотезы о существовании и местоположении загадочного материка выдвигались в XVII и XVIII веках учеными различных стран. Великий русский ученый М. В. Ломоносов высказал в 1761 году предположение, что в южной полярной области существуют острова и „матерая земля".

        Мореплаватели неоднократно предпринимали попытки найти Антарктиду, но долгое время никому из них это не удавалось.  Кругосветное путешествие английского мореплавателя Джеймса Кука в 1772-1775 годах в значительной степени было посвящено поискам Антарктиды. В январе 1774 года под 74°10' ю. ш. и 106°54' з. д. в районе, который впоследствии получил название моря Амундсена, Кук, встретив сплошной ледяной барьер, через который невозможно было пробиться, прекратил дальнейшие поиски и повернул обратно. Через год Кук вновь был в антарктических водах, на юге Атлантического океана. Он открыл здесь остров Южную Георгию и Землю Сандвича (Южные Сандвичевы о-ва), но Антарктического материка не нашел. В своем отчете о плавании Кук писал: „Я обошел океан южного полушария в высоких широтах и совершил это таким образом, что неоспоримо отверг возможность существования материка, который, если и может быть обнаружен, то лишь вблизи полюса, в местах, недоступных для плавания... Я льщу себя надеждой, что задачи моего путешествия во всех отношениях выполнены полностью; южное полушарие достаточно обследовало; положен конец дальнейшим поискам южного материка, который на протяжении двух столетий неизменно привлекал внимание некоторых морских держав и был излюбленным предметом рассуждений для географов всех времен... Если кто обнаружит решимость и упорство, чтобы разрешить этот вопрос, и проникнет далее меня на юг, я не буду завидовать славе его открытий. Но должен сказать, что миру его открытия не принесут никакой пользы". Таким образом, Кук поставил под сомнение саму возможность существования Антарктического материка и утверждал, что область, лежащая за Южным полярным кругом, бесполезна для человечества. Ошибочные выводы Кука значительно затормозили дальнейшие поиски Антарктиды. После его плаваний почти в течение полувека в Антарктику не посылалось экспедиций с такой целью. Только промьшленники-тюленебои,  обнаружившие большие лежбища тюленей на Антарктических островах, продолжали и после Кука плавать в этих водах, проникая все далее на юг, в более высокие широты Южного полушария.

 

Открытие Антарктиды русскими моряками.

    Именно русским мореплавателям удалось опровергнуть утверждения Кука, открыть Антарктиду и начать эру научных исследований нового материка. Русские ученые-мореплаватели — И. Ф. Крузенштерн, Г. А. Сарычсв, В. М. Головнин и др., основываясь на научных данных, неоднократно высказывали мысль о том, что выводы Кука ошибочны, и утверждали, что южный материк существует. Именно они  выступили  инициаторами русской экспедиции для поисков Южного материка. Предложение  флотоводцев получило одобрение Александра I в начале февраля 1819 г.  И сразу же выяснилось, что времени осталось чрезвычайно мало: отплытие намечалось на лето того же года. Вот почему началась спешка  и  в состав экспедиции пришлось включить разнотипные суда  шлюп «Восток» (985 т) и транспорт, переоборудованный  в шлюп водоизмещением 884 т, получивший имя «Мирный»; оба корабля практически не были приспособлены к плаванию в полярных широтах.

 Должность начальника экспедиции и капитана «Востока» долгое время оставалась вакантной. Лишь за месяц до выхода в море на нее утвердили  капитана 2-го ранга Фаддей Фаддеевич (Фабиана Готлиба)   Беллинсгаузена, участника плавания И. Крузенштерна в 1803—1806 гг.  Поэтому все труды по набору экипажей кораблей (около 190 человек), обеспечению их всем необходимым для длительного плавания и переоборудованию транспорта в шлюп легли па плечи лейтенанта Михаила Петровича  Лазарева, командира «Мирного». Основная задача экспедиции определялась морским министерством как чисто научная: «открытия в возможной близости Антарктического полюса» с целью «приобретения полнейших познаний о нашем земном шаре».   

 

 

4 июля 1819 г. «Восток» и «Мирный» вышли из Кронштадта и в декабре достигли острова  Южной Георгии. Два дня моряки производили опись ее юго-западного берега и открыли небольшой остров, названный в честь лейтенант «Мирного» Михаила Анненкова.  Взяв затем курс на юго-восток, экспедиция 22 и 23 декабря  1819 г. открыла три небольших вулканических острова. Двигаясь далее к юго-востоку, суда достигли «Земли Сандвича», открытой Д. Куком. Она оказалась архипелагом,  за которым Ф. Беллинсгаузен  оставил   с   некоторым   изменением   старое   название - Южные Сандвичевы о-ва. Русские моряки первые установили их связь с другими островами и скалами Юго-Западной Атлантики и указали на наличие подводного хребта между ними. Затем экспедиция некоторое время шла вдоль 60 параллели и потом резко повернула к югу. 28 января 1820 года произошло историческое событие, корабли подошли к неизвестному ранее материку. В течение последующих двух месяцев российские мореплаватели еще несколько раз подходили к берегам Антарктиды. С наступлением зимы суда отправились к берегам Австралии. В октябре 1820 года экспедиция вновь отправилась в Антарктиду. Корабли обогнули Ледовый материк со стороны Тихого океана. Были открыты острова Петра Первого, Шишкова, Мордвинова, Земля Александра I, уточнены координаты  некоторых ранее открытых островов.

 

 

5 августа 1821 года экспедиция возвратилась в Кронштадт. Всего было пройдено свыше 92 тысяч километров, шесть раз суда пересекали Южный полярный круг, доказав относительную безопасность плавания в антарктических водах.

Приоритет открытия Антарктиды русскими мореплавателями получил признание у западноевропейских исследователей. Так, руководитель английской антарктической экспедиции (1840--1843 гг.) Д. Росс писал: „Открытие наиболее южного из известных материков было доблестно завоевано бесстрашным Ф. Ф. Беллинсгаузеном, и это завоевание на период более 20 лет оставалось за русскими».

Людмила Коробешко: «Быть женой альпиниста — это ходить с ним в горы»

Южный Полюс. Кто такая «некрасовская женщина» XXI века? Она сильна физически и духом. В бизнесе не уступает мужчинам. Прикрывает семейный тыл и легко держится на первой позиции. Одинаково женственна в платье и в outdoor-экипировке. Воплощая чужие мечты, ... читать больше

Кто такая «некрасовская женщина» XXI века? Она сильна физически и духом. В бизнесе не уступает мужчинам. Прикрывает семейный тыл и легко держится на первой позиции. Одинаково женственна в платье и в outdoor-экипировке. Воплощая чужие мечты, не забывает про свои желания. Она всё успевает и поэтому счастлива. Она — Людмила Коробешко.
Известная российская альпинистка успешна в любой своей роли. Это проверено временем и может стать примером для многих. Горный гид, супруга не менее известного альпиниста, мать и руководитель компании — довольно быстро из разговора с Людмилой становится понятно, в чём, а лучше сказать «в ком», её секрет успеха.
 
 
— Людмила, какая из ваших ролей доминирует?
 
— Всё-таки я в первую очередь гид или руководитель проектов. Роль матери для меня не сказать чтобы тяжёлая, но был период, когда я себя ругала за то, что мало времени уделяю сыну, и казалось, что я не состоялась как мать, но затем мне удалось как-то успокоиться и перестать себя поедать в этом плане. Когда сын был маленький, он часто оставался с бабушкой, мы то вместе с Сашей уезжали, то по отдельности. Но в определённом возрасте мне удалось составить график, который позволял брать сына с собой. Я стала брать его на восхождения, которые мне самой понравились и которые, по моим представлениям, подошли бы для Максима. В итоге получилось несколько таких интересных поездок. Этим я компенсировала недовольство собой как матерью.
Супруга — да, мне очень повезло в жизни, что мы с мужем занимаемся одним делом. Но я всегда считала, что он главный, а я ему помогаю. Он на первых ролях, тем более что все идеи, которые мы воплощаем, идут от него, а я обычно поддерживаю практически все из них, поскольку считаю, что он человек уникальный и придумывает всегда здорово. Иногда мне кажется идея нереальной, но достаточно большой совместный опыт работы показал, что так только кажется вначале. Если есть упорство, настойчивость, практически любую идею действительно можно реализовать.
Роль руководителя я стала ощущать в последние годы. Больше даже негативные моменты: если раньше всё это мне казалось несерьёзным, я не считала себя руководителем, хотя и являюсь исполнительным директором. Но годы накладывают своё, и я стала замечать, что стала жёстче. Какие-то моменты в плане управления могу переносить на семью, и это мне не очень нравится, стараюсь себя тормозить и выключать начальника.
В общем, раньше мне казалось это игрой: вроде как начальник, а вроде как все друзья, но потихоньку я где-то заигралась и привыкла, что командую. Это хочется в себе побольше контролировать и поменьше давать волю постоянного руководства над всеми.
Все эти четыре роли так или иначе удалось совместить, чтобы никакая из них слишком сильно не преобладала, но каждая из этих ролей по-своему интересная.
 
 
Секрет №1: заниматься любимым делом
 
 
 
Секрет №1: заниматься любимым делом
 
Секрет №1: заниматься любимым делом

 

Горный гид

— Женщина-гид и женщина-альпинистка — это одна и та же роль?
 
— Я их разделяю. Много приходится об этом думать и обсуждать… У нас был интересный проект «7 вершин за 300 дней». Большой плюс для меня в нём был в том, что там не нужно было выступать в роли гида. Формально я была руководителем, но нас всего было трое, и сыграло роль то, что я уже была на всех вершинах. Но не надо было руководить так, как это бывает в роли гида. Мне тяжелее быть гидом. Одно дело — поехать спортивной командой, другое — когда идёшь с группой, выполняя роль гида. Тут, кроме того, что ты думаешь, как распределить силы и взойти, ты ещё думаешь о каждом участнике. Психологически это довольно большая нагрузка. Поэтому роли всё же разные.
Альпинист в первую очередь нацелен на себя, и на свою команду тоже, поскольку это всё-таки командный вид спорта. У гида больше ответственности, напряжения, задач, когда ты ещё и психологические моменты какие-то решаешь.
 
— Как часто вам удаётся ходить «для себя»?
 
— В последние годы я немного расслабилась и захотелось ходить больше. Как раз я стала брать с собой сына. Это были несложные восхождения: четыре, максимум пять тысяч.
Этим летом получилось так, что было запланировано не очень много групп, в том числе на Казбек, но это восхождение сорвалось в последний момент из-за политической ситуации. А я уже так настроилась, что решила поехать сама на 2-3 дня. Получилось, что и на Эльбрус я съездила буквально на два дня вместе с Сашей. Он как раз закрывал проект «7 вершин за 7 месяцев». Мне было интересно сходить снизу, с Азау, без подъёмников. К тому моменту я уже знала, что осенью мне предстоит Манаслу, и решила ещё что-то такое сходить — повыше и быстро. Времени было немного, было интересно сходить третью гору в таком же формате: суточное восхождение от базы до штурмового лагеря и дальше. И я выбрала шеститысячник Сток-Кангри. Это, пожалуй, самый простой и самый доступный шеститысячник, который находится в Индии. Восхождение сложилось, хотя всё это было в последний момент. Прилетела на 3600, там очень красивая местность, похожая на Тибет, но более мягкая, колоритная, красивая. На следующий день я сразу пошла на 5100, минуя несколько лагерей, и в ту же ночь сходила на гору и спустилась. Я всегда стараюсь брать местных гидов, сопровождающих, хотя бы потому, что я спешу и разведывать район и маршрут не рискую.
Но я понимала, что этого недостаточно, чтобы подготовиться к Манаслу, потому что это были разовые выходы и в плане акклиматизации они ничего не дают.
В среднем у меня получается 3-5 поездок в год в качестве гида, а остальные поездки, пусть даже короткие, я стараюсь делать для себя.
 
 
Секрет №2: не забывать про свои желания и воплощать их в жизнь
 
 
Секрет №2: не забывать про свои желания и воплощать их в жизнь
 
 
Секрет №2: не забывать про свои желания и воплощать их в жизнь
 
— Принято считать, что у врачей на работе нет гендерной принадлежности. В своём кабинете они только специалисты-медики. А можно ли такое же сказать про гидов?
 
— Я бы не ставила знак равенства между женщиной и мужчиной на горе. Это очень индивидуально, и у каждого будут свои взгляды, свои истории, опыт, но мне кажется, они всё равно разные. Я прекрасно понимаю людей, которые говорят, что у них или отрицательное, или настороженное отношение к женщинам-гидам. Даже в недавней экспедиции на Манаслу я и Сергей Ларин были гидами у шести участников. Среди них было две женщины, обеим за 50 лет. Они потрясающие, каждая по-своему. Ирина Зисман за год сходила три восьмитысячника. И Людмила Исакова полгода назад сходила на Эверест, а сейчас сходила на Манаслу. И как раз она рассказала, что долго сомневалась, когда после Эвереста и общения с Абрамовым ей предложили пойти на Манаслу с женщиной-гидом. Для неё это был минус, и она очень долго сомневалась. В итоге она осталась довольна, но я её прекрасно понимаю. У меня практически такое же отношение к женщинам-гидам, если не хуже.
Однажды мы приехали с группой на Денали, а там обязательно нужно заказывать сервис у американских партнёров. Главным гидом был мужчина, и нам должны были дать ещё двух ассистентов. И это были девчонки. Я думаю, ладно бы одна была, но две! Сразу возникло напряжённое отношение, ведь это Денали, надо грузы таскать, и в уме я понимаю, что они будут меньше таскать, значит, на всех груза будет больше. Мужиков можно всегда немного подгрузить, а тут уже нет. Но негатив достаточно быстро растворился, девчонки оказались классные, молодые, очень сильные, ну и вполне адекватные: и готовили, и палатки ставили, и копали наравне с мужиками.
 
— В роли гида вам с кем проще работать: с мужчинами или женщинами?
 
— С мужчинами попроще. Когда я только начинала работать, лет 15 назад, мне кажется, в составе групп было меньше женщин. Сейчас такая тенденция, что их всё больше среди участников. Мне с ними не то чтобы сложнее, но они более непредсказуемые в чём-то, любят комфорт, соответственно, могут придираться к каким-то мелочам. Мужчины в этом плане поспокойнее, и им легче переносить неудобства. Бывают исключения, но в общих чертах так.
 
— Кого вы считаете своим учителем, помимо Абрамова?
 
— Изначально моим тренером был и остаётся Александр Викторович Гребенюк из Пятигорского университета. Сейчас его альпклуб называется «Максимум», в нём я занималась в течение 7 лет.
Мне посчастливилось выполнять проект «7 вершин за 300 дней» с Иваном Трофимовичем Душариным. Я до сих пор в восхищении от него. Это действительно учитель, Человек с большой буквы. Он интересный рассказчик, и что поражает: уже в возрасте, но он помнит всё! Все имена, даты, факты, и когда его слушаешь, то понимаешь, что человек живёт насыщенной жизнью не только в альпинизме, во всех сферах. Он умудряется много читать, встречаться с интересными людьми. Иван Трофимович — пример для меня не только в альпинизме. Таким надо стараться быть.
 
 
Секрет №3: учиться у лучших
 
 
Секрет №3: учиться у лучших
 
— Как заслужить авторитет у группы, если есть недоверие во время экспедиции?
 
— Люди с нами ездят уже не по одному разу, они знают наших гидов или как минимум что-то слышали, то есть хотя бы примерно знают, с кем идут. Бывают, конечно, разные моменты, но я не пытаюсь сразу разубедить человека, максимально объясняю, если он в чём-то не доверяет, рассказываю ему все возможные варианты развития событий, исходя из своего опыта.
У меня не было каких-то острых моментов недоверия, когда приходилось стараться, переубеждать, но в принципе люди если видят, что к ним хорошо относятся, всё делают правильно и чётко, они достаточно быстро расслабляются. К счастью, не было ситуаций, когда клиенты отказывались делать то, что я говорю, и это становилось опасным.
 

Руководитель

— Как быстро вам удаётся переключаться на роль руководителя после возвращения из экспедиции и что вам помогает в этом?
 
— Адаптироваться помогает муж, тем более что мы стараемся ездить по очереди. Пока он выполнял свой проект, его не было почти полгода, и я старалась максимально быть в офисе и решать вопросы. Следующие несколько месяцев он налаживал работу в офисе, пока я была в горах. Он в чём-то прикрывает. После Манаслу не могу сказать, что тяжело далось возвращение, нормально восстанавливалась, но нужно какое-то время, чтобы войти в ритм. К счастью, у меня есть это время, все с пониманием относятся к тому, что мне нужно отдохнуть, особенно после такой серьёзной экспедиции. Сильно меня не дёргают, не засыпают серьёзными вопросами, дают потихоньку адаптироваться. В течение недели, а то и меньше я уже восстанавливаюсь, но когда есть Саша, то понимаю, что могу ещё немного расслабиться.
 
— Что для вас самое сложное в должности исполнительного директора?
 
— Тяжелее всего наказывать или пытаться приструнить людей. Легче быть другом, что-то совместно организовывать в свободное время, предлагать поездки, но, когда надо поругать, допустим, за не очень хороший финансовый результат, понимаю, что ругать не всегда правильно и это не всегда даёт плоды. Поддержка и поощрение в руководстве больше дают результата, чем когда ты распекаешь человека. Мы иногда на менеджеров достаточно много вешаем, хотим, чтобы они сами продвигали свои программы. С одной стороны, это правильно, с другой — может, надо найти людей со стороны, которые занимались бы отдельно рекламой.
 
 
Секрет №4: иметь надёжную команду
 
 
Секрет №4: иметь надёжную команду
 
— Приходится ли спорить с мужем, отстаивая свою позицию руководителя?
 
— Бывало. Но честно говоря, я считаю, что лучше не спорить. Во-первых, он более опытный и чаще прав, во-вторых, это просто бесполезно. Чем больше я спорю, тем больше он сопротивляется. Это я прекрасно понимаю — смысла в споре никакого. Когда я соглашаюсь, то гораздо большего добиваюсь, даже если он не совсем прав. Позже, проанализировав, он будет готов изменить решение, а в споре он всегда будет защищать свою позицию до последнего. Согласиться всегда выгоднее.
 
— Быть женщиной-руководителем легче, чем гидом?
 
— Обе роли даются достаточно легко, но лучше чередовать. В какой-то момент гидом работаешь, понятно, что это напряжение, но это всегда какая-то интересная экспедиция, хотя и устаёшь немножко от людей в конце поездки. Хочется от всех спрятаться и отдохнуть. Но потом приезжаешь с новыми идеями. Руководителем тоже интересно быть. Люди меня поддерживают в основном. Это немного разные области, и, пока ты устал от одной, можно отдохнуть в другой роли.
 
 
Секрет №5: любить себя
 
 
Секрет №5: любить себя
 
— Как вы с семьёй отключаетесь от работы и от гор?
 
 
— Мы занимаемся своим делом 24 часа в сутки. И в какой-то момент я подумала, что это неправильно, перебор. В офисе и дома мы с Сашей всегда говорили только о работе, но даже попытки это изменить ни к чему не привели. Сейчас я перестала на этом акцентировать внимание. Я понимаю, что это нам обоим очень нравится и действительно нас объединяет, даёт возможность быть успешными в бизнесе. У Саши много идей, которые он может обсудить со мной в любое время. Это позволяет охватывать гораздо больше замыслов, чем если бы он это делал только в офисе с какими-то партнёрами. Я пересмотрела своё отношение, и меня перестало напрягать, что мы говорим только о работе. Если об этом мы можем говорить 24 часа в сутки — почему бы и нет?

 

 Супруга

— Супруга Абрамова сильно отличается от партнёра Абрамова по бизнесу?
 
— Ничем не отличается. Я даже не разделяю эти роли сейчас.
 
— Как вам удалось не уйти в тень мужа, сильного лидера, и сделать себе имя в горном сообществе?
 
— Благодаря тому же Саше это и удалось. В первые годы он всячески меня подталкивал к каким-то свершениям, подбадривал там, где мне казалось, что я не смогу. В поездки, в руководство он меня выталкивал, когда я считала, что мне ещё рано брать на себя ответственность. При этом он не просто меня толкал «иди и делай», он всё мне подробно объяснял, до мелочей. Даже в прошлом году, хотя у меня уже был опыт, всё равно мне было страшновато ехать на восьмитысячник руководителем. Он заранее мне объяснил всё, что знает. Он всегда вселял в меня уверенность в себе и подталкивал к тому, что я сама никогда не отважилась бы сделать.
 
— Муж ругает вас за неприготовленный обед?
 
— В этом плане он большой молодец. Терпеливый и самостоятельный, может сам себе всё приготовить. Многое готовит мама, которая живёт с нами. Но в целом он очень неприхотлив в быту.
 
— А за что он может вас ругать?
 
— Может быть, когда я унываю и мне что-то не нравится в себе.
 
— Продолжите фразу: быть женой альпиниста — это….
 
— Ходить с ним в горы. Так удобнее, чем ждать его.
 
 
Секрет №6: быть любимой
 
Секрет №6: быть любимой

 

Мама

— Расскажите немного о вашем сыне.
 
— Максиму 17 лет, и он не увлекается горами. Я его вытаскивала в горы, и он соглашался, ходил, но он почему-то считает это скучным занятием. Ему неинтересно: идёшь и идёшь целыми днями. У него есть физическая выносливость, но нет интереса. А увлекается он языками, физикой и математикой. Даже в Крыму он лазил по скалам, и у него всё получилось. Я надеялась, что он как-то заразится этим, — нет. Наверное, и слава Богу. Сначала немного было грустно от этого, а потом я успокоилась. Поняла, что он другой.
 
— Он за вас волнуется, когда вы уезжаете?
 
— Честно говоря, не знаю, мне кажется, он уже привык, что мы часто уезжаем и мало общаемся. Может, где-то переживает, но нельзя сказать, что это сильно проявляет. Он привычен к нашим отъездам с детства.
 
— Горный опыт помогает вам в общении и воспитании сына?
 
— Я даже сама для себя до конца не могу понять, удалось ли мне его воспитать. Я согласна с тем, что в большинстве случаев можно передать опыт только своим примером. Например, мне кажется, что он вспыльчив, и хотелось бы, чтобы он был спокойнее, но я понимаю, что мне в первую очередь надо самой себя сдерживать.
 
— Вы считаете себя строгой мамой?
 
— Наверное, недостаточно строгой. Не определилась для себя, нужна ли эта строгость. Мы иногда общаемся с участниками наших экспедиций, у которых дети примерно этого возраста, и недавно мне рассказывали, что дети благодарят родителей за то, что те в своё время заставляли, например, заниматься музыкой. Другие говорят, что зря вы меня не заставляли что-то делать. Я не заставляла, и, возможно, где-то надо было быть построже, чтобы больше дать ребёнку, и у него было бы больше возможностей выбирать, чем заниматься в жизни.
Я помню, мне было лет 20 и знакомый говорит: «Представь себя через 15-20 лет». Мне тогда слова его казались нереальными. Я не могла себя представить. Не знала, какая я буду, чем я буду заниматься. Хотя упражнение само по себе неплохое, но я всё ещё помню своё удивление тогда. Про сына то же самое: я не знаю, в каком направлении он пойдёт, вернётся ли после учёбы в Нидерландах в Россию.
 
 
Секрет №7: подавать лучший пример
 
 
Секрет №7: подавать лучший пример
 
— Напоследок интересно узнать о ваших планах. Клуб «7 вершин» объявил о старте проекта «14 восьмитысячников». Вы сами будете выполнять эту программу?
 
— Да, в принципе, интересно попробовать. Опять же вспоминая экспедицию на Чо-Ойю, вначале мне казалось, что всё просто, и я строила планы, что вот сейчас на Чо-Ойю, потом на Манаслу и так далее… Где-то к середине экспедиции я думала, что уже никогда не пойду ни на какой восьмитысячник, так мне было плохо, притом что гора не сложная, но на ней высокие лагеря, и ты там не отдыхаешь, ABC на 5700. Но прошло время, и мне уже захотелось поехать снова. Манаслу прошла по-другому, притом что высота практически та же. Может, дело в том, что это непальский восьмитысячник, там лагеря пониже, ближе к зелени, и тяжёлого момента, когда устаёшь от горы, не возникло. Мысли о других восьмитысячниках приходят. Я пытаюсь сейчас выбирать самые относительно простые, но таких, конечно, не бывает. Может быть, Шишапангма, может быть, пакистанский Гашербрум II, может быть, даже Лхоцзе, которую мы, скорее всего, будем делать весной с Котляром, — идеи и желание есть.
 
 
 
— Если встанет вопрос, кто первым будет выполнять программу — Коробешко или Абрамов, у вас будет выбор?
 
— Да нет, конечно! Будет он выполнять, если придётся выбирать.
 
…но об этом всегда можно договориться
 
 
Автор: Марина Сивоконь
 
Источник Спорт-Марафон
 
 
 
 
 
 

Журнал Сноб: Интервью с Нирмалом Пурджей, покорившим 14 восьмитысячников за полгода

На Земле есть 14 гор, высота которых превышает 8000 метров, и за все время только сорок человек смогли побывать на всех этих вершинах. Один из них — Нирмал Пурджа, который с апреля по октябрь 2019 года покорил все 14 вершин, установив новый ... читать больше

На Земле есть 14 гор, высота которых превышает 8000 метров, и за все время только сорок человек смогли побывать на всех этих вершинах. Один из них — Нирмал Пурджа, который с апреля по октябрь 2019 года покорил все 14 вершин, установив новый мировой рекорд (предыдущий принадлежит южнокорейскому альпинисту Ким Чхан Хо, который сделал это за 7 лет 10 месяцев и 6 дней). Генеральный директор проекта «Сноб» Марина Геворкян, сама увлекающаяся альпинизмом, поговорила с Нирмалом Пурджей о том, как ему удалось этого добиться, а также узнала у известных альпинистов Максута Жумаева и Александра Абрамова, что в альпинистском коммьюнити думают о рекорде Пурджи
 
 
Ɔ. Мой первый вопрос о вас. Кто вы: спортсмен, герой или менеджер?

Я простой парень, который родился в непальской деревне, с позитивным мышлением и желанием что-то сделать. Я служил в спецназе Великобритании, куда попал в 18 лет. В 25 лет я ушел из армии. Сейчас я горновосходитель. Так я определяю себя.


Ɔ. Гражданином какой страны вы себя ощущаете?

Думаю, что представляю две страны. Я родился в Непале, но сформировался как личность в Англии. Большинство моих качеств и способностей, в том числе в части принятия решений, развились в армии, и приобретенные там навыки я применяю в горах.

Каждый член моей команды должен вернуться домой. Многие умирают при восхождении на один восьмитысячник, а мы же поднялись на 14. Мне помогли навыки организации процессов и умение быстро принимать решения — все это я вынес из службы в армии.


Ɔ. Практически на каждой горе вас ждали не только природные трудности, но и неожиданные вызовы: спасательные операции на Анапурне (8091 м) и Канченджанге (8586 м), отсутствие финансирования после нескольких восхождений и, наконец, угроза китайских властей отказать в визе при восхождении на последний, четырнадцатый восьмитысячник — Шишабангму (8027 м). Вы не расценивали это как «знаки судьбы», указывающие, что вам нужно остановиться?

Нет, совсем нет. Я чувствую себя живым, когда преодолеваю трудности. Например, на Анапурне мы отмечали успешное восхождение в базовом лагере примерно до 3.30 утра. В 6 утра в этот базовый лагерь, куда мы спустились после восхождения, прилетел вертолет, и мне сказали, что наверху уже 36 часов терпит бедствие альпинист и он еще жив. Представьте, что вы один на высоте уже вторые сутки, вы умираете. Я просто не мог не полететь к нему на помощь.

От места высадки до точки, где был альпинист, в день восхождения мы лезли 18 часов, а в день спасательной операции — 4 часа. Мы сняли его с горы и отправили в Катманду. Из-за этого мы были вынуждены отодвинуть сроки восхождения на Дхаулагири и в результате попали там в сильную непогоду. Однако я совсем об этом не жалею!

Единственная вершина, где у меня были большие сомнения, что мы сможем на нее взойти, — Чогори/К2 (8614). Я посмотрел видео, на котором было видно, что склон там в не очень хорошем состоянии. Мой основной шерпа (гималайский народ, представители которого часто работают проводниками в высокогорье. — Прим. ред.) Мингма был в базовом лагере, а двое других не были ранее на К2. Большинство восходителей к тому моменту уже отказались от планов зайти на К2 в этом сезоне, а оставшиеся сидели в штурмовом лагере и ждали меня. Они надеялись, что моя команда проторит путь. Что, собственно, мы и сделали. А на следующий день после покорения К2 мы зашли на Броуд-Пик/К3 (8051 м).
 
 

 
Ɔ. Какова общая стоимость проекта?

Общая стоимость — около 750 тысяч долларов. Я мог реализовать его и за четыре месяца: из шести месяцев два я искал или ждал финансирование. На начальном этапе я ушел из армии, потеряв пенсию, продал свой дом, работал гидом на всех трех этапах проекта. Даже в процессе восхождения мне приходилось искать деньги, привлекать спонсоров.

В этом проекте я хотел проверить и даже раздвинуть границы человеческих возможностей. Позитивное мышление — залог успеха в жизни вообще и в самом нереальном проекте в частности.

Ɔ. В мае 2019 года весь мир облетела ваша фотография сотен альпинистов в очереди для восхождения на вершину Джомолунгмы/Эвереста (8848 м). С чем это связано?

В этом году количество людей, приехавших восходить на Эверест, не сильно отличалось от предыдущего. Однако в 2019-м очень поздно повесили веревки к вершине. Было ограниченное «погодное окно», в которое все хотели попасть, в том числе и я. Я не мог выбиться из графика. Мне нужно было в этот же день подняться на соседнюю вершину Лхоцзе (8516 м). Дальше меня ждала гора Макалу (8485 м). Когда я говорил людям, что собираюсь за две недели подняться на эти три вершины, люди смеялись надо мной. Однако, когда я поднялся на них за 5 дней с учетом двух вечеринок в Намче-Базар (населенный пункт на высоте 3600 м, столица шерпов. — Прим. ред.), я осознал, что могу многое.

Ɔ.Сейчас много говорят про изменение климата. Ощущается ли оно в горах?

В 2014 году я поднимался на вершину Ама-Даблам, а потом вернулся на эту гору в 2018 году. Разница при восхождении была в том, что в 2014 году в первом лагере мы могли топить снег и готовить нормальную еду, а в прошлом году были вынуждены поднимать наверх вручную запасы воды, что было тяжким трудом. Тогда я осознал реальное воздействие глобального потепления — мы видим быстрое и значительное таяние ледников. Такую же картину я увидел на Дхаулагири (8167 м) в 2019-м — ранее я там был в 2014 году.

Когда видишь, как быстро исчезают ледники и запасы воды, понимаешь, что это сигнал и людям нужно задуматься над последствиями своей деятельности.

Ɔ. У вас есть любимая гора?

Каждая вершина — особенная. Однако, если бы я вернулся, то пошел бы еще раз на К2 (8614 м) или Гашербрум I/Хидден-Пик (8080 м). Последняя оказалась очень тяжелой горой. Она находится очень далеко от базового лагеря, 54 км пешком с грузами. Мы сразу из лагеря вышли на штурм вершины. Там не было веревок, проторенной тропы. На мой взгляд, она далась нам тяжелее, чем К2.

Мы установили мировой рекорд скоростного восхождения на все восьмитысячники Пакистана — 21 день. Восхождения в этой стране осложнены запретом на использование вертолетов: все переходы на ногах, грузы на себе. Чтобы не выбиться из графика, мы почти не спали в этот период.

Ɔ.Что будет дальше?

Я начал ходить в горы только в 2012 году. Так что я в самом начале пути.

Ɔ. Что вы посоветуете людям, которые сейчас активно начали ходить в горы, бегать марафоны?

Самое главное, что я для себя уяснил, — ни с кем не нужно соревноваться. Всегда будет тот, кто сделает что-то лучше. Мой главный соперник — я сам. И я никогда не верил словам людей, что что-либо невозможно сделать. Единственный судья для меня — природа. Люди всегда дают субъективную оценку, а природа тебя принимает как есть.
 
  
 
Нирмал Пуржда с командой шерпов на горе К2
 

 
 
Нирмал Пуржда в лагере у горы Аннапурна
 
 

 
 
Нирмал Пуржда с командой шерпов
 
 
 

 
Нирмал Пуржда на пути к вершине Гашербрум I
 
 
 

 
 
Восхождение на 14 восьмитысячников: достижение или читерство?
 
В альпинистском коммьюнити рекорд Нирмала Пурджи, покорившего 14 восьмитысячников за полгода, был воспринят неоднозначно. Некоторые пеняли Пурдже, что восхождения были не вполне честными: непалец пользовался кислородом, вертолетами и помощью большой команды шерпов. Другие считают, что рекорд есть рекорд: предыдущий рекордсмен, корейский альпинист Ким Чанг-Хо, поднимался на 14 гор почти восемь лет. Мы решили спросить у альпинистов Максута Жумаева и Александра Абрамова, что они об этом думают
 
Заслуженный мастер спорта по альпинизму, капитан сборной Казахстана по альпинизму, 27-й член Quest-14 и 12-й альпинист в мире, кто сумел взойти на все восьмитысячники планеты без использования дополнительного кислорода. По его словам, после восхождения он пережил свою «Великую депрессию», когда в течение полугода не мог выходить из дома
 
Максут Журмаев
 

 
 
У каждого свое понимание альпинизма, и каждый альпинист по-своему понимает достижения Нирмала Пуржи. Для меня лично более значимы достижения Эдмунда ХиллариТенцинга НоргиРайнхольда Месснера. А Нимс (так в мире альпинизма называют Нирмала Пурджу. — Прим. ред.)? Молодец. Молодец, что живой. А дальше посмотрим, как он свои достижения сможет не монетизировать, а использовать на добрые дела. Например, Эдмунд Хиллари строил в Непале школы и больницы, помогал нуждающимся. Если Нимс сможет к нему приблизиться, он станет великим. Пока я просто фиксирую спортивное достижение.

Что важнее в альпинизме — процесс или результат? У каждого своя философия общения с горами. Мне, например, важно, с кем проходит этот процесс: в горы я иду только с людьми, которые мне близки по духу, по миропониманию. А результат? Я много раз поворачивал назад, будучи уже почти на вершине — словом, я уже «переболел» и знаю, что это для меня не главное.

Что касается скоростных восхождений, как это продемонстрировал Нимс — 14 восьмитысячников за 177 дней, — то надо понимать, что это всего лишь показатели функциональности спортсмена. Скоростные восхождения нужны только для статистики. Мне, например, это было нужно, чтоб попасть в сборную команду Казахстана и показать свою подготовку.
 
 
*******
 
 
Президент клуба «7 вершин», действительный член Русского географического общества, десятикратный покоритель Эвереста, дважды выполнил программу «7 высочайших вершин континентов», один раз в рекордные сроки — 7 месяцев.
 
Александр Абрамов
 

 

 

 
Проект Нимса перевернул сознание человечества. Говорю это без тени иронии. Он показал совершенно новые резервы человеческого организма. Я уверен, что большинство профессиональных альпинистов до сих пор пребывает в шоке и не знает, как реагировать на его рекорд. Ребята, просто обтекайте! Нимс показал, что все героические потуги прошлых лет — детский лепет. Просто признайте, что парень совершил невозможное. Блеяние на тему «он же с кислородом сходил» я не принимаю. Я уверен, что этот рекорд не будет побит в ближайшие 50 лет. Это как прыжок Бимона на 8,90, который не был побит почти четверть века (американец Боб Бимон установил мировой рекорд по прыжкам в длину на Олимпиаде в Мехико в 1968 году, его называли «прыжком в XXI век». — Прим. ред.). Это как марафонский забег за 1 час 59 минут. Такие люди открывают новые границы сознания уже даже тем, что посмели замахнуться на все эти рекорды. Я сам всегда говорю своим работникам, что главное — результат. Если нет результата, то самый приятный и самый навороченный процесс не имеет значения. Я горд, что есть такой человек и я с ним знаком. Его пример заражает. И теперь я хочу сделать новый личный рекорд — 7 вершин за 7 недель.
 
 
 
 
Текст: Марина Геворкян

Выпускающий редактор: Юлия Любимова
Корректор:Наталья Сафонова
Фотографии: личный архив Нирмала Пурджи, Project possible 14/7 (страница на facebook), Денис Провалов
Верстка: Саша Чернякова

А. Ельков. Валенки-валенки. Рассказ о восхождении на Пик Ленина 1982 года

Пик Ленина. Рассказ о восхождении на Пик Ленина в 1982 году. О валенках, как оптимальной обуви и первом опыте использования пластиковых ботинок. О том, как быстро может поменяться настроение во время восхождения. читать больше

 Рассказ о восхождении на Пик Ленина в 1982 году. О валенках, как оптимальной обуви и первом опыте использования пластиковых ботинок. О том, как быстро может поменяться настроение во время восхождения.

   Мой друг по альпинистской жизни Геннадий Копейка написал как-то в фейсбуке, что появилась идея сделать книгу об истории харьковского «Буревестника». И сбором материалов, а также их обработкой будет заниматься другой мой друг Анатолий Лебедев, автор прекрасных стихов и рассказов. Я как-то обрадовался и продумал в голове несколько сюжетов. Несколько небольших рассказов, которые  давали бы живое представление о том, как всё было.  И даже начал писать. Но жизнь то шла, таких начатых статей была не одна. Где стимул возвращаться и заканчивать? Увы, стимулом стала неожиданная смерть Толи Лебедева, удар в сердце. 

 

 

 Итак, рассказ о валенках… 

   В моей жизни многое случалось по одной схеме: то о чем много читал, затем  вполне  без всяких предпосылок воплощалось в жизнь.  Перед учебной практикой на Кавказе после второго курса, я засел за книги и изучил районы, которые мы планировали посетить, теоретически. Так определялся мой основной жизненный путь.  На практике, шокированный реальной красотой горной природы, я решил, что это вполне достойная тема, чтобы стать моей профессией. И начал еще более усиленно читать, сделав библиотеки основным местом своего нахождения. Читал о горах всё, что могло их касаться, но в первую очередь альпинистские книги.  А там всё больше речь шла о высотных восхождениях.

  Осенью 1981 года в Крыму Боря Поляковский, с которым познакомился летом в альплагере, предложил мне присоединиться к его компании. Он её собирал под флагом Спортклуба ХАИ.  Боря убедил меня своими вполне наполеоновскими планами. И самым сильным аргументом для меня были гарантии высотных восхождений.  Мечта, которая совсем неожиданно, могла стать реальностью. Шутка ли, мы запланировали «сделать Снежного барса» за три сезона. Дерзость, которая была совсем не в моем стиле.

  Вот только тогда вопрос  соответствующего снаряжения для меня стоял остро. И в первую очередь это я об обуви.  Во многих литературных источниках для высотных восхождений хвалили валенки. И я на это, как говорится, «купился». Впрочем, тогда и другого выхода не было.  Ну и первый семитысячник Пик Ленина казался технически не сложным, подходящим для такой обуви. 

                       

  В Харькове и окрестностях, валенки в то время  вышли из моды,  но найти их в продаже еще можно было.  Тогда  делать их с подошвой, типа для зимней рыбалки, еще не начали. Может, и начали, но я нашел в продаже только обычные, со скругленной подошвой. И начал думать, как их приспособить под кошки.  Отпорол где-то подошвы от старых ботинок. Затем с большим трудом пришил их леской по краям и остальную часть контактной поверхности начал заливать разного рода клеями. Прежде всего, расплавленным пластиком. Что-то похожее получилось, хотя внешний вид был ужасный. Но это не волновало, так как поверх шли брезентовые бахилы - просто мешки, которые сшила моя мама.

 Первая часть сезона 1982 года прошла у нас в горах Сванетии, в ущелье Накра. Там у меня был запоминающийся юбилей. В день моего 25-летия дождь с градом лил весь день. Вот так и отпраздновал, лёжа в тесной палатке.  Благо, что из-за большого полиэтиленового тента, она не текла. Закончился этот сбор для нашей компании спринтерским забегом: две четвёрки Б за два дня. Иначе мы бы не имели права идти на первую 5А, которым считался Пик Ленина.

 

Автору 25 лет

  Не буду рассказывать о подробностях дороги в Азию и периоде акклиматизации, хотя там есть что вспомнить. Сразу к самой кульминации экспедиции. Почти весь состав нашей довольно большой экспедиции города Харьков 11 августа 1982 года поднялся в штурмовой лагерь пика Ленина (маршрут «через скалы Липкина»). Мы остановились на высоте, оцененной как 6500. У нас было нескольких групп.  В большинстве своем альпинисты общества «Авангард» во главе с самим Юрием Ивановичем Григоренко-Пригодой, царем и богом нашего сообщества одновременно.

  От «Буревестника» там была только  наша небольшая группа спортклуба ХАИ. Интересно, что официально, то есть, формально,  руководителем  нашей группы был Володя Хольченков. Мы просто, как говорится, «делали ему руководство». Было такое понятие в альпинизме тех лет, состоявшем с формальной стороны в «заполнении клеточек», обязательного набора вершин в порядке возрастания до того, как ты станешь кандидатом в мастера.  Вову мы конечно ценили, но он кроме всего, был младше всех в нашей компании. В нашей группе также был инструктор. Это был Юрий Константинович Чернышев,  по возрасту старший остальных лет на 15. Однако его стопроцентная  интеллигентность  мешала ему быть настоящим лидером и что-то нам диктовать. Казалось, главное слово во всех вопросах принадлежало Боре Поляковскому.  Ведь это он обо всём договорился и как бы оплатил всё. То есть, денег мы еще не заработали на промальпе в том количестве, в котором получили на экспедицию. «Если ты такой умный, оплати всё из своего кармана»  - никто так не говорил, но все помнили, что это выражение было, в общем-то, справедливым. При всём при этом, за спиной у Бори была фигура еще одного нашего товарища – Паши Сизонова.  Они казались неразлучными друзьями. У Павла Петровича  был образ идеального спортсмена и, за одно, мудреца.  Человека, мнение которого по любому вопросу все ждали в любом разговоре. И оно было чаще всего решающим.

Ну и я.  Новый человек, парень со стороны, которого облагодетельствовали, взяв в компанию - пока без особых заслуг... Своё мнение я пока что держал за зубами…

 

Это часть нашей команды в 1983 году. Лицом к фотографу (Г. Копейке) Владимир Хольченков, Борис Поляковский и Александр Ельков

 

 День подъема в штурмовой лагерь был прекрасным, солнечным и без ветра. Была атмосфера праздника,  мы радостно приветствовали по пути дружественных болгар из экспедиции Христо Проданова. В составе нашей экспедиции, кстати, также была  тёплая болгарская компания, сборная города Троян.

  Поставили палатки на склоне примерно на высоте 6500. Улеглись, всё шло хорошо. Но уже в самом начале ночи задуло так, что казалось, что никаких шансов у нас на вершину не будет. Как бы просто выжить.  Всё гудело реактивной турбиной,  палатки напряженно скрипели, удерживаемые от полёта в небо весом наших тел. Для меня картина была ясная, выхода на штурм не будет. И горькое разочарование, а вдруг второй попытки не будет?

 

 

 Утром ветер, в общем-то, не особо утих. Но наша группа решила всё же вылезти из палатки. Просто посмотреть.  Оказалось, что всё не так страшно, то есть, не смертельно.  Но мысли о выходе у меня не появилось. И вдруг до меня доходит информация (общаться можно было только криком в ухо), что мы собираемся идти на восхождение!  Что Юра Чернышев побеседовал с Юрием Ивановичем. И вроде договорились, что пойдём, попробуем пройти сколько сможем. Я в душе был против: шансов нет, поморозимся и всё… прощай Высота! Недовольство наверняка было заметно по моему надутому лицу, но из-под маски и капюшона его никому видно не было.

  Так мы и пошли, упираясь во встречный ветер, ложась на него, медленно и безнадежно. Прошли всего-то не более часа, когда  всё внезапно изменилось. Это мы достигли главного гребня и оказалось, что на южной стороне есть такое удивительное образование - «карман». Это ложбина между основным гребнем и ледовой массой, стекающей на юг. Здесь ветра не было вообще,  а вскоре и солнце начало пробиваться сквозь редеющую мглу. Настроение моё изменилось на 180 градусов. Пришла полная уверенность в победе, никаких сомнений, что тут идти-то!  Метров 300 оставалось по высоте.  Вскоре и вершина показалась, знаменитый взлёт. Здесь пришлось покинуть южную сторону. Тут как раз и туман стал сгущаться, как-то потемнело, резко похолодало. Было ощущение какой-то торжественности, вершина вроде видна, но встречает нас неприветливо.

 Тут-то как раз место, где надо вспомнить о валенках.  Я их обул в лагере 5600 и до этого момента  только радовался своей обуви. Тепло! Самое главное чего я боялся начитавшись книг – это обморожений ног. А тут … никаких проблем. Да, их и не было до начала главного подъема.  Здесь кошка, старая ВЦСПС, примотанная ремнями предательски разболталась  и слезла вбок. Предстояла не очень приятная работа, снимать рукавицы, расправлять обледеневшие ремни, затягивать.  Я уже принял позу и приступил к работе, когда «за спиной услышал ропот», то есть, разговор.

 «Ну что, пора разворачиваться!» - и, главное, не услышал от товарищей никаких возражений. Страх пробежал по моей спине и ударил в голову. По моему мнению, до вершины оставалось не больше получаса. Это сумасшествие!  О том чтобы дискутировать, мысли у меня не возникло. Кто меня послушает! Как был в положении низкого старта, так я и стартовал.

 Да, я рванул, яростно пытаясь ударами валенка поправить съехавшую кошку. Шел первым, не поворачивая головы, боялся, что меня одёрнут. Но довольно быстро понял, что вся команда пошла за мной. И всё равно,  боялся остановиться.

Шли в основном по снегу, но были какие-то камни, микст, то есть.  В общем, идти можно было и с болтающейся на валенке кошке. Хотя лучше было бы её не потерять. Перевязать её я смог только на вершине, среди разных табличек и бюстов. 

 С вершины спускались мы уже гордыми победителями, ветер дул в спину и помогал быстрее добраться до лагеря. Не помню какой-то  особой усталости, и даже радости.  Нас напоили чаем, потом был ужин и мы с чувством отлично сделанного дела стали укладываться. Остальные участники экспедиции стали готовиться к выходу на штурм следующим утром.

 Помню, я уже был в полудрёме, когда  в палатке показалась голова  одного из моих ближайших друзей на тот момент, врача  Володи Бабаева. Вова обратился ко мне с просьбой дать ему на восхождение валенки. Собираясь в экспедицию, он взял у Вити Пастуха пластиковые ботинки, будучи твёрдо уверенным, что это «лекарство от всех бед».  «Пластика» тогда у нас не у кого еще не было и все верили, что это идеальная обувь, которая решает все проблемы.  Но оказалось, что они тесноваты и ноги в них мерзнут.

Роста Вова около 190, нога у него была огромной, чуть больше моей. Как-то до 6500 он в этих Кофлахах дошел, так что у меня не было сомнений, что они на меня налезут. Отдал валенки, взял ботинки и, не примерив их, заснул. Или просто впал в забытье, из которого  меня достал всё тот же дикий реактивный вой ветра.

  Непогода разыгралась с новой силой. На этот раз ветер был еще сильнее и никаких вариантов, кроме срочного бегства, не было. Запомнился каримат, который кто-то попытался упаковать  снаружи палатки. Ветер вырвал его и унес вверх и вдаль примерно градусов под тридцать!  Надо было собираться, общение между палатками было затруднено, и я не стал поднимать вопрос об обратном обмене обуви. Даже когда оказалось, что мои ноги категорически не хотят в иностранные ботинки влезать. Это была тяжелая и продолжительная борьба, в результате которой мне удалось в них втиснуться. Но только совсем без носков, даже самых тонких.  Надежда на чудо внутренние ботинки еще была, и еще на то, что спускаться можно быстро. Ну и на традиционное «авось».

  Наш спуск был бегством.  Вспоминались картинки французской армии 1812 года. Каждый шел сам по себе, просто «валили вниз», где было ясно видно, что на «полке 6100» солнечно и, наверное, тепло. Обморожения, которых я так боялся и от которых защитился валенками, стали реальностью. Ноги потеряли чувствительность очень быстро. Я двигал вниз чем-то уже чужим, непослушным. Но впереди на 6100 виднелась палатка и я шёл строго на нее, надеясь там обрести спасение.

 Это была одна из болгарских палаток. Экспедиция Христо Проданова была многочисленной, и у них было несколько лагерей. Дойдя до палатки, я спрятал свои слюни, и, стараясь сохранить достойный вид, объяснил людям, которые там были, свои проблемы. А там как раз оказался доктор болгарской экспедиции. И у него под рукой оказался шприц. В чудодейственную силу медицины я поверил всей душой. И вскоре, после уколов,  после многочисленных растираний, хлестанья ремнями кошек, мои ноги пришли в норму. А на 6100 и вправду ветра почти не было, светило солнце и чтобы идти дальше пришлось снимать с себя верхнюю одежду. Идти в пластике пришлось до нашего лагеря на 5600, где меня ждали комфортные родные  вэцээспээсовские ботинки. 

 А через пару дней на Луковой поляне с помощью Бори Поляковского я выменял на общественные ледобуры относительно новые польские полуторные кожаные вибрамы. На внутренней стороне  было написано Maciej Pawlikowski. Личность тогда мне уже известная, а позже он стал одной из ярчайших звёзд польского альпинизма. Достаточно сказать, что в его активе два зимних первовосхождения на восьмитысячники.  В этих ботинках на следующий год я сходил на Пик Корженевской и Пик Коммунизма. Ну а валенки? Помню, ходил в них зимой по альплагерю «Торпедо», потом - не помню. Может быть валяются где-то в родительском доме…

Александр Ельков

Словарь альпинистских терминов для членов Клуба 7 Вершин, ну и всех-всех, кому интересно

Мы решили составить словарь альпинистских терминов, которые используются либо могут использоваться членами Клуба 7 Вершин при обсуждении программ, во время походов и восхождений, в отчетах о них и потом в рассказах детям и внукам. Задача ... читать больше

Мы решили составить словарь альпинистских терминов, которые используются либо могут использоваться членами Клуба 7 Вершин при обсуждении программ, во время походов и восхождений, в отчетах о них и потом в рассказах детям и внукам. Задача нелегкая. Мы знаем, что Пал Палыч Захаров готовил энциклопедический словарь «Альпинизм» более 15 лет. При этом он привлек к его созданию пару десятков авторитетных специалистов. Такой путь нам показался не по силам. Да и не по смыслу.

Поэтому мы решили опубликовать подборку терминов, основываясь на вышеупомянутом энциклопедическом словаре и совместными усилиями редактировать его.  Совместными – значит нашими и вашими усилиями. Мы будем теребить наших читателей и наших товарищей по путешествиям в поисках дополнений, исправлений, сокращений, в поисках новых терминов, а также в их переводе на необходимые для общения с шерпами и папуасами, французскими, грузинскими и т.д. гидами языки. Вперед… ввяжемся в бой, а там посмотрим.

 Кое-где мы уже переписали исходный текст...

 

 

 

 

Источник: Захаров П.П., Мартынов А.И., Жемчужников Ю.А. и другие. Альпинизм. Энциклопедический словарь. ТВТ «Дивизион», Москва, 2006 г.

 

АБСОЛЮТНАЯ  ВЫСОТА (абсолютная отметка) – расстояние по вертикали от какой-либо точки на поверхности Земли до среднего уровня поверхности  океана. Определяется с помощью нивелирования.  Абсолютная высота точек, лежащих выше уровня  океана, считается положительной, лежащих ниже, – отрицательной.

 

АВТОКЛАВ – кастрюля с герметично закрываемой крышкой и клапаном. Позволяет приготовить горячую пищу даже на больших высотах, где температура кипения воды гораздо ниже обычной (на высоте Эльбруса 82°С).

 

АЙСБАЙЛЬ – короткий инструмент, переходной между ледорубом (вместо лопатки – молоток) и ледовым молотком. Универсальный инструмент для комбинированных маршрутов.

 

АЙС ФИ-ФИ (фифа – сленг) – изобретение отечественных умельцев средины XX в., это конструктивное развитие ледового якорного крюка, но в отличие от него и других ударных ледовых инструментов входит в лед под воздействием веса альпиниста, без удара по нему молотком. После снятия нагрузки извлекается легко. Имеется большое разнообразие видов этого инструмента, отвечающих различным специальным задачам и рельефу: длина клюва, толщина металла, утяжелители головки, лопатки для фирна, дизайн рукоятки, расположение отверстий для темляков варьируются от случая к случаю, иногда в зависимости от фантазии и видения изготовителя. А.ф-ф. снабжен удобной рукояткой. Были складные модели для удобства их транспортировки (В.Буянов). Существенную роль в классификации играет ее масса, форма лезвия, позволяющие (или нет) использовать конкретную модель как ударный инструмент. Айс фи-фи существенно облегчают прохождение трудных ледовых и микстовых маршрутов, когда их используют со стременами. Этот прием серьезно разгружает голеностопы и увеличивает скорость движения.

 

АЛЬПЕНШТОК (от Альпы и нем. Stock – палка) – предшественник ледоруба. Длинная палка (порядка 1,5 м) с металлическим наконечником и петлей для руки.

 

 

АМОРТИЗАТОР РЫВКА – специальное устройство гашения рывка при срыве, не требующее участия альпиниста. Принципиальная сущность состоит в поглощении энергии падающего тела за счет трения в амортизаторе или при его разрушении. Соответственно существуют два вида – разрушаемые и неразрушаемые. А.р. ограничивает нагрузку при рывке на уровне 300–400 кгс.

 

АНКЕР (АНКЕРНЫЙ КРЮК) – постоянная точка закрепления, часто зацементированная. Применяется на учебных и страховочных стендах, на популярных маршрутах восхождений для закрепления стационарных перил.

 

АНОРАК (АНОРАКА) – ветрозащитная одежда (длинная куртка)

 

с капюшоном и нагрудным карманом, надеваемая через голову поверх любой теплозащитной одежды.

 

АНТАБКА (АНТАПКА) – как правило,   металлическая  (ременная, ленточная) движущаяся петелька на петле-ремне ледоруба (молотка, айсбайля) для плотного закрепления петли на кисти руки.

 

АПТЕЧКА МЕДИЦИНСКАЯ – необходимый набор медикаментов и инструментария для первой помощи. В зависимости от характера и направленности AM может быть:

 

а)  групповая, включающая минимальный комплект медикаментозных средств, в которых может возникнуть необходимость в зависимости от продолжительности и сложности восхождения (похода);

 

б)  отрядная – для большого отряда, находящегося на значительном удалении от базового лагеря или спасслужбы;

 

в)  спасательного пункта/отряда,  имеющая,  как правило, два комплекта – 1-го и 2-го выхода спасательного отряда (в зависимости от тяжести травмы и продолжительности транспортировки пострадавшего);

 

г)  стационарная (базового лагеря, сбора, альпиниады), включающая в себя более широкий диапазон как лекарственных средств, так и медицинского инструментария и необходимого оборудования;

 

д) экспедиционная, опыт памирских и гималайских высотных экспедиций показывает, что к комплектованию средств  медицинской помощи каждый раз следует подходить выборочно (в зависимости от предполагаемого района действия и пр.), но в любом случае  необходимо  иметь достаточное количество медикаментов для проведения реанимации и интенсивной терапии,  ассортимент солнцезащитных мазей.  Принимая во внимание полную автономию от ближайших медицинских стационарных учреждений, набор инструментария  должен позволить провести практически любое вмешательство до прибытия вертолета и эвакуации пострадавшего в стационарное лечебное заведение;

 

е)  высотных лагерей должны быть не только минимальны по весу, но и прочны по упаковке. Они должны содержать необходимый минимум средств в виде таблетированных и ампульных медикаментов, перевязочных  средств, стерильных одноразовых  шприцов. Учитывая особенности восхождения,  в каждом высотном лагере должен быть медицинский запас кислорода в баллонах;

 

ж)  личная может комплектоваться для каждого участника группы (команды) в прямой зависимости от условий восхождения, когда спортсмены работают на маршруте в течение дня на значительном расстоянии друг от друга.

 

Индивидуальные и групповые аптечки следует комплектовать с учетом нарушений в состоянии здоровья всех членов группы. Как правило, отдельные неблагополучия со здоровьем часто скрываются, даже альпинистами высокой квалификации. Здесь чаще скрывают заболевания печени, язвенную болезнь. У начинающих альпинистов в этом ряду: астматики, гипертоники, диабетики, люди с привычными вывихами суставов, нередко – эпилептики. Врач или парамедик всегда должны тщательно и деликатно выпытать у каждого секреты его здоровья.

БАЛКОН — форма рельефа,  представляющая собой выступающую часть скалы, комбинация нависания и полки над ним.

 

БАРОМЕТР – прибор для измерения атмосферного давления.

 

БАУЛ – специальный прочный мешок для размещения и вытаскивания грузов на длительных стенных восхождениях. Имеет лямки для переноски на спине и петли сверху для пристегивания веревки или прикрепления снизу к беседке альпиниста, поднимающегося на стременах по вертикальным перилам.

 

БАХИЛЫ – высокий (под колено, самоделки бывают выше колена) сапог, имеет жесткую (плотную) подошву. Материал – Cordura или другая, не менее плотная ткань. Надевается прямо на ботинки. Боковая молния позволяет быстро снять и надеть ботинки. Бахилы завязываются под коленкой или над ней. Для высотных и зимних восхождений. Есть бивачный вариант Б. это высокий, теплый сапог на плотной подошве. Верх фиксируется эластичным шнурком.

 

 

БЕЛЬЕ НАТЕЛЬНОЕ (шерстяное, шелковое) – одежда для длительных холодных маршрутов. Из материала Polartec Power Stetch изготавливается теплый и удобный комплект Б.н., который удобно облегает тело и отводит конденсат к верхним слоям одежды.

 

БЕСЕДКА СТРАХОВОЧНАЯ – составная часть индивидуальной страховочной системы (ИСС), надеваемая на бедра и охватывающая талию (пояс), регулируется по фигуре. Для временного использования может быть связана из репшнура, веревки, ленты.

 

БИВАЧНАЯ ОБУВЬ – любая обувь, взятая в поход специально для использования на биваке. Удобны и легки вязанные или меховые носки с подшитой войлоком подошвой. Есть варианты коротких сапожек с утеплением из синтепона. Бывают короткие сапожки, наполненные пухом на плотной подошве. Обычные кроссовки, намокая, долго сохнут.

 

БИВАЧНОЕ СНАРЯЖЕНИЕ – для обустройства бивака: обычная палатка или с платформой, гамаки, спальные мешки («слоновая нога»), газовая кухня или примус, запасы горючего, ремонтный набор для примуса, автоклав, система подвески кухни на крутом рельефе. На всех видах бивачного снаряжения должны быть петли для страховки. До выхода на восхождение следует отработать на рельефе всю систему развертывания (подвески) бивака, а также проверить в рабочем состоянии кухонный комплект, в т.ч. и подвесной. Все крышки должны плотно закрывать кастрюли.

 

БИВАК В ГОРАХ – место ночлега или отдыха. Основное предназначение – дать максимально безопасный и по возможности комфортный отдых для восходителей, даже если для его организации потребуется дополнительная затрата сил и времени уже усталых людей. Желательна возможность приготовления горячей пищи или хотя бы горячего чая. Если для кухни нет подходящего места, следует соорудить отдельный бивак – выложить защищенную площадку; организовать подвеску и страховку системы автоклав + примус или газовой кухни.

 

БИНОКЛЬ необходим при проведении визуальной разведки маршрута, наблюдении за группой восходителей из базового лагеря.

 

БЛОК-ТОРМОЗ – небольшая конструкция, сочетающая кулачковый зажим и вращающийся блок. Применяется для вытаскивания грузов на сложных стенных восхождениях.

 

БОТИНКИ ВЫСОКОГОРНЫЕ –  прогулочные (треккинг), скальные, комбинированные, высотные, для спортивного ледолазания. Каждый из указанных видов предназначается для конкретного вида работы на горном рельефе и соответствующих погодных условий. Изготавливаются из высококачественной кожи, в т.ч. с внутренними прокладками из бычьего пузыря (защита от влаги). Ботинки из специальных пластиков (в обиходе так и называются «пластик») имеют застежки в виде горнолыжных клипс. Внутри имеет слой утепления и/или внутренний сменный ботиночек. Подошва из литой резины крупного рельефа (вибрам), с добавлением металлической пыли – для лучшего сцепления со скальной поверхностью.

 

БРЮКИ  АЛЬПИНИСТСКИЕ

 

(ветрозащитные, теплые, высотные, гольф, шорты и т.д.). В зависимости от условий работы в горах применяется один (несколько) видов брюк, изготавливаемых из соответствующего материала (капрон, нейлон, плотная шерсть, сукно, Polartec, Wmdbloc). Должны иметь необходимое количество карманов. Рабочие брюки восходителя должны иметь сквозной короткий карман справа на штанине для молотка (опускается рукояткой вниз). Клапаны должны полностью перекрывать попадание снега в карманы. На коленях и сзади брюк, как правило, имеются накладки для защиты от холода при длительной работе в глубоком снегу.

 

 

ВАРЕЖКИ ШЕРСТЯНЫЕ (лучше домашней вязки) с удлиненными резинками. Иногда вяжут с отдельным (указательным) пальцем.

 

ВЕРЕВКА АЛЬПИНИСТСКАЯ – служит для обеспечения безопасности альпинистов во время восхождения. Одной из главных задач веревки является смягчение рывка при срыве.

 

  1. Основная В. – конструкция веревки: несущая сердцевина (параллельные пучки волокон или нитей из синтетических материалов) и предохранительная оплетка. Эти элементы определяют упруго–прочностные данные веревки. Новая веревка должна выдерживать 5 рывков при усилии удержания 1200 кгс. Диаметр – 9.4, 10, 11, 12 мм.

 

  1. Вспомогательная В. (репшнур) используется только для вспомогательных целей. Стандарт UIAA для статической нагрузки репшнура диаметром: 4 мм – 320 кгс; 5 мм – 500 кгс; 6 мм – 720 кгс; 8 мм –1280 кгс. Материал – тот же, что и у основной веревки. Категорически запрещается использование одинарного репшнура в страховочной цепи.

 

 

Стандартная длина веревки – 40 м (для учебных целей – 30 м); для спортивных восхождений – 45, 50, 60 и даже 70 м.

 

Веревка в альпинистской практике выполняет различные функции. Применяются такие определяющие названия:

 

– Несущая (рабочая), воспринимающая основную нагрузку в любом варианте ее использования (название, применяемое, в частности, в промышленном альпинизме).

 

–  Спусковая по возможности должна иметь свою маркировку отличную от других веревок, т.к. чаще других веревок требует тщательного контроля за закреплением верхнего и нижнего конца.

 

– Страховочная (связочная), соединяющая 2–3 альпинистов в связку и используемая для взаимной страховки.

 

–  Вспомогательная   для подтягивания, вытаскивания грузов и прочих   вспомогательных   целей, кроме страховки.

 

 

ВЕРХОНКИ – брезентовые рукавицы, надеваются поверх всех других (теплых рукавиц, перчаток и варежек), на скалах – для страховки. Для высотных восхождений – с длинными крагами на резинках у запястья и на верхней части краги.

 

 

ВЕТРОВКА – куртка ветрозащитная (см. также анорак, костюм ветрозащитный).

 

ВИБРАМ (сленг) – собирательное название (фирма «Vibram») для альпинистской обуви, имеющей подошву из литой рифленой резины (иногда со специальными добавками), обеспечивающей хорошее сцепление с горным рельефом. Само понятие «вибрам» вошло в лексику альпинистов по имени автора изобретения подошв для в/г обуви – итальянца Витолио  Брамино = вибрам.

 

ВОДОНЕПРОНИЦАЕМОСТЬ МАТЕРИАЛОВ ДЛЯ СНАРЯЖЕНИЯ И ОДЕЖДЫ – обязательное требование к защите от влаги (снега, дождя). Прекрасно отвечают этим качествам мембранные ткани типа SumpaTex, обеспечивают защиту от внешней влаги, а влагу, испаряемую телом человека отводит наружу.

 

 

«ВОСЬМЕРКА» ТОРМОЗНАЯ – применяется в тормозных, спасательных и спусковых системах, для проведения динамической страховки и в качестве индивидуального спускового устройства (только на одинарной веревке). Фирма «Petzl» выпускает восьмерку новой, квадратной конфигурации, что позволяет использовать на ней двойную веревку. Приемы работы с ней (см. 4. Опасности... Техника...).

 

 

ГАМАК – предмет бивачного снаряжения на стенных маршрутах. Подвешивается на двух и более точках закрепления. Над ним должна быть свободная точка закрепления – самостраховка на время работы на биваке и ночного отдыха. Гамаки могут быть из цельного полотна легкой ткани (капрона, нейлона) или связанные из капронового шнура в виде сети. Дополнительную прочность придают пришитые по периметру капроновые ленты. Для защиты от дождя или снега над ним растягивается тент или специальное покрытие, можно применить полиэтиленовую трубу, но при этом должно оставаться отверстие для притока свежего воздуха и уменьшения возможности образования конденсата. Под спальный мешок подстилается коврик во всю длину и ширину гамака.

 

ГАМАШИ – высокие чехлы на ноги, перекрывают всю переднюю часть ботинка. В носковой части Г. есть металлический крючок, которым они зацепляются за первый шаг шнуровки или застежку. Под коленкой Г. крепятся резинкой или эластичным шнурком; под стопой ботинка – шнурком через отверстия по нижнему их краю или стропой с пряжкой («липучкой»). Материал: брезент, авизент, толстый нейлон, Cordura. По всей высоте сбоку (внутри) застежка (крупная молния, «липучка»).

 

ГЕКСА – разновидность закладки. Имеет шестигранную (отсюда и название) форму, чаще ассиметричную. Материал – легкие металлы.

 

ГЕТРЫ – длинные, под колено и закрывающие колено шерстяные носки. Удобны в комплекте с брюками гольф. На пятках вывязываются с капроновой нитью – защита от быстрого истирания.

 

ГОЛОВНОЙ УБОР ДЛЯ ЗАЩИТЫ ГОЛОВЫ ОТ СОЛНЦА – обычная панама, шапочка с козырьком или косынка. Удобна обычная лыжная шапочка. В холодное время надежен шерстяной или полушерстяной подшлемник. Есть варианты подшлемников с системой застежек на эластичном шнуре, позволяющей максимально защититься от ветра и подогнать его по голове. Воротник подшлемника, двойной утепленный, который может развернуться в защитную маску. Зимой – надежнее обычная (свободная) шапка–ушанка (треух).

 

ГОРЕЛКА ГАЗОВАЯ – горелка с ножками для установки посуды в сочетании со сменными баллончиками с газом. Применяемый газ – бутан, пропан. Вес – 200-300 г. Практика показывает, что газовые горелки надежно работают лишь в сравнительно низких горах (до 4000–5000 м). Г.г. – удобный аппарат для приготовления пищи на непродолжительных (до нескольких дней) восхождениях на вершины альпийского типа и для малой группы. На высотах и зимой Г.г. может оказаться менее надежной, поэтому чаще используется для вспомогательных целей: высушить и разогреть утром обувь и одежду, прогреть горелку бензинового примуса или его бачок.

 

ГРИ-ГРИ (GRIGRI) – изобретение фирмы «PETZL». Устройство (зажим) в основном предназначено для обеспечения безопасности первого в связке. Хорошо работает на спуске. Пользуется особой популярностью среди альпинистов, предпочитающих стиль «соло». Они подвергают устройство небольшой модификации – сверлят отверстие для подвески Гри-Гри на беседке в вертикальном положении, что дает дополнительное удобство в работе и освобождает руки.

 

ГРУДНАЯ ОБВЯЗКА – верхняя часть ИСС, имеет плечевые (регулируемые) ремни. Ширина грудного ремня – не менее 43 мм, ширина плечевых ремней – не менее 28 мм. По стандартам ШАА должна выдерживать нагрузку в 1600 кгс в нормальном положении и 1000 кгс – в перевернутом вверх ногами. В отдельных случаях (скалолазание, спелеология, туризм) допускается применение только грудной обвязки.

 

«ДЖИПИЭС» – GPS = Global Positioniring System – миникомпьютер, использующий спутниковые сигналы и выдающие на дисплей участок карты местности с точкой нахождения (точность

 

100 м), высотой, скоростью движения и др. параметрами, в зависимости от модификации. Вес –50–60 г, размеры ок. 5x10 х2 см (и менее). Питание – пальчиковая батарейка.

 

ДЮЛЬФЕР — специфический способ спуска по закрепленной веревке, который может применяться к обозначению любого вида спуска по закрепленной веревке. Изначально был придуман и применен немецким альпинистом Хансом Дюльфером. Спосбо предполагал использование для торможения  трение веревки, заложенной через бедро и плечо альпиниста.

 

ЖЕЛОБ — форма горного рельефа, крутой кулуар.  Может быть ледовым и снежным, либо заполненным скальными обломками, осыпью. Желоб обычно служит путем схода камнепадов и снежно-ледовых обвалов, поэтому передвижение по нему требует особой осторожности.

 

ЖЮМАР (жумар) – один из видов альпинистских зажимов f см. Зажи мы для веревки), по имени изобретателей швейцарцев Жюзи + Марти = жюмар.

 

ЗАЖИМЫ ДЛЯ ВЕРЕВКИ:

 

  1. Перегибающие – принцип работы: под усилием он перегибает веревку, не давая ей скользить в зажиме.

 

  1. Прижимные – кулачок-эксцентрик под значительным усилием прижимает веревку к корпусу зажима.

 

Применение: для подъема по закрепленной веревке (перила) и вытаскивания рюкзаков на сложных маршрутах, на спасательных работах, для натягивания перил при организации переправ через горные реки и т.п. Зажимы могут заменить схватывающие узлы, но страхующую функцию схватывающего узла заменить не могут, поскольку, по данным производителей, имеют гарантированную прочность не более 500 кгс. (Отдельные модели имеют гораздо меньшую прочность.)

 

ЗАКЛАДНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ (закладки – сленг) – заклиниваемые в скальных трещинах металлические детали с петлей из веревки, стропы, металлического троса – для пристегивания карабина (см. также гекса, стоппер, френд). Применяются для передвижения на ИТО и для страховки. Они не разрушают скалы. После нагрузки легко извлекаются из трещин с помощью крючка для извлечения закладок или без него. Применение требует определенного опыта, особенно при использовании для промежуточных точек страховки (рекомендуется применять оппозитное расположение закладок или использовать через одну: крюк–закладка–крюк).

 

ЗАМЕНИТЕЛЬ ПУХА СИНТЕТИЧЕСКИЙ – материал нового поколения с улучшенными теплозащитными свойствами, не впитывает влагу, не продувается, но «дышит». Опробирован для теплой одежды в условиях Арктики, на зимних и высотных восхождениях. Торговая марка – «Thinsulate». Изделия из заменителя не следует долго хранить в туго свернутом виде. Не рекомендуется гладить утюгом.

 

ЗАЦЕПКА — форма скального микрорельефа,  любая мелкая деталь скалы, которую можно использовать при лазании как опору для рук и ног.

 

ЗОНТ – обычный складной полуавтомат. 3. может служить хорошей защитой от дождя на подходах при отсутствии сильного ветра.

 

ИГЛУ – вид снежного строения, заимствованный у эскимосов, очень хорошо держащий тепло и позволяющий длительное время пережидать большие холода. Например, альпинисты, совершающие восхождения на Мак–Кинли (Аляска) часто строят И. при оборудовании базового бивака. Инструмент: снежная пила, 2–3 лопаты, крепкий нож длиной 25–30 см. На ровной площадке вычерчивается круг диаметром 2,8 м – иглу на двоих; Зм–на троих и 3,6 м – на четырех человек. Циркуль – кусок репшнура и ледоруб. Вырезаются снежные кирпичи 1–го ряда размером не более 60x40x20 см, а для последующих рядов – уменьшая эти размеры (после выкладки 1–го ряда станет ясным, какие кирпичи нужны для 2–го и дальнейших рядов). Кирпичи ставятся настовой стороной внутрь иглу под углом в 20–25 и срезаются ножом наклонно, чтобы выкладывать последующие ряды по спирали с увеличением наклона примерно на 5°. Угол наклона верхних рядов составляет не менее 45°, а диаметр отверстия свода – 50–70 см. Перед установкой очередного кирпича ему пилой или ножом придается форма трапеции нужных размеров, а подгонка по стене достигается подрезкой боковых граней по месту. Все вертикальные стыки нижнего ряда должны перекрываться верхним рядом кирпичей. Верхнее отверстие перекрывается снежной плитой. Щели между кирпичами законопачиваются кусками снега и затираются рыхлым снегом. Вход прорывается ниже линии пола и на ночь занавешивается плащом или закрывается снежной плитой (кирпичами). Без предварительных тренировок иглу не построить.

 

ИНДИВИДУАЛЬНАЯ СТРАХОВОЧНАЯ  СИСТЕМА  (ИСС)

предназначена для обеспечения индивидуальной безопасности альпиниста при срыве или повисании. Состоит из грудной обвязки (широкая – 43 мм – лента с подтяжками, шириной не менее 28 мм) и беседки (поясной ремень и бедренные петли). ИСС позволяет обеспечить прочное соединение со страховочной веревкой, а при повисании автоматически вернуть в положение вверх головой и распределить нагрузку в соотношении: 2/3 – на грудную обвязку, а 1/3 – на беседку. Стандарт UIAA предусматривает две группы систем: группа А – нераздельная (цельная) система из грудной обвязки и беседки и группа Б – состоящие из раздельных обвязок и беседок. Существуют 12 обязательных медицинских и конструкционных (прочностных) пунктов требований. Некоторые из них: ИСС не должна сдавливать лимфатические узлы, пряжки не могут располагаться в зоне печени и почек; грудная обвязка должна выдерживать нагрузку в 1600 кгс, а точка соединения системы – не менее 1000 кгс; при температуре минус 20° С система должна обеспечивать те же прочностные показатели; швы на системе должны иметь контрастный цвет, чтобы был заметен уровень их износа; радиус всех металлических пряжек не менее 3 мм.

 

ИНСТРУМЕНТ   ЛЕДОВЫЙ   – общее название снаряжения для преодоления ледовых стен. Как правило, применяется два инструмента (в каждую руку). У альпиниста в большом походе (экспедиции) может быть по два–три предмета: длинный ледоруб на подходах, айсбайль – на комбинированную часть и ледовые молотки и айс фи-фи  – для преодоления ледовых стен. Современные инструменты объединяет похожая конфигурация клюва. Клюв – основа ударного инструмента для успешного преодоления ледовых склонов различной крутизны. В настоящее время они изготавливаются достаточно широкого профиля и назначения, вплоть до учета характера и состояния льда. В них с высокой точностью учитывается линия приложения импульса удара, которая проходит через центр удара и середину лезвия клюва. Этот угол у лучших моделей составляет 24–27°. Рукоятки (древки) также во многом претерпели изменения. В прямой зависимости от предполагаемого характера ледовой работы рукоятки могут иметь изогнутую форму в виде ручки. Внизу рукоятки – отогнутый штычок и там же выдвижная скоба, предохраняющая руку (пальцы) при ударной работе. Для рукояток стали применяться новые материалы: угле– и стеклопластик (фибергласе), высокопрочные тонкостенные профилированные трубки из алюминиевых сплавов и титана, заполняемые внутри пенистыми самоотверждающимися пластмассами для гашения вибраций. Имеются образцы телескопических рукояток. Выпускаемые сборно-разборные ледовые комплекты имеют массу приспособлений: клювы различной конфигурации, разного профиля лопатки (пустотелые цилиндрические). У молотков и айсбайлей рукоятки и бойки различной массы и назначения.

 

ИСКУССТВЕННЫЕ ТОЧКИ ОПОРЫ (ИТО) – создаваемые альпинистом дополнительные точки опоры, применяемые при движении по крутым скалам с малым количеством зацепок. Это, например, лесенки, платформы штурмовые, оттяжки, петли–удлинители, крю–коноги, екай хуки (небесные крючья).

 

КАМИН — форма скального рельефа, трещина либо внутренний угол, по которым можно передвигаться на распорах.

 

КАНИСТРЫ ДЛЯ ТОПЛИВА – обычно полиэтиленовые с хорошо закрывающейся пробкой, для переноски топлива во время восхождения. Хорошо себя зарекомендовали небольшие бутылки (емкости) от бытовых моющих средств. Для забросок топлива в промежуточные лагери бензин удобнее запаивать в обезжиренные консервные банки емкостью не превышающие обычную заправку примуса.

 

КАПЮШОН – обязательная часть верхней одежды для защиты головы от ветра и осадков. Может быть вшитым или пристегивающимся к воротнику куртки и убирающийся в карман воротника–стойки. Для зимних восхождений шьются специальные капюшоны с удлиненным раструбом типа одежды северных народов – парки (см. Тубус).

 

КАР — чашеобразное углубление, окруженное крутыми склонами, образовавшееся в результате разрушительной деятельности небольшого, бессточного ледника. На дне кара может быть ледник, снежник, озеро.

 

 

КАРАБИН АЛЬПИНИСТСКИЙ   –   металлическая   скоба, кольцо (сталь, титан, легкие сплавы), различных форм (овал, грушевидный, трапеция и пр.) с пружинной защелкой и закрепляющей ее муфтой. Используется для соединения веревок, создания страховочной цепи, организации связок и страховки альпинистов и всех необходимых действий в которых необходима страховка снаряжения или одежды. Диаметр прутка обычно – 10 мм, вес – от 100 до 200 г. Выдерживаемые нагрузки: по продольной оси – не менее 2200 кгс (есть образцы с показателем в 3000 кгс). При открытой защелке (без разрушения) – 900 кгс. При поперечной нагрузке до 600 кгс защелка не должна открываться. На карабине указывается товарный знак изготовителя и допустимая нагрузка по продольной оси.

 

Происхождение слова. От немецкого karabinerhaken.  То есть, этот предмет альпинистского снаряжения взят из охотничьего. При помощи подобных застежек крепились ремни к карабинам и ружьям.   

 

 

КАРЕМАТ (коримат) –  торговая марка одного из типов защитного коврика из пенополиуритана, привилось как нарицательное название для всех ковриков используемых в качестве подстилки на дно палатки, на пол пещеры или в гамак, и служащие защитой от холода. Толщина – 8–12 мм (более тонкий – плохо компенсирует неровности площадки). Длина – по полу палатки, ширина – 60–70 см. Материал – пенополиуретан.

 

КАРМАН (деталь одежды) –должен быть скроен и сшит так, чтобы в него рука входила легко, и в то же время он должен быть защищен от попадания в него снега. Количество карманов на предметах одежды – в прямой зависимости от назначения последней.

 

КАСКА ЗАЩИТНАЯ (ШЛЕМ)

должна надежно защищать голову от ударов камней, снижать энергию удара по голове, уменьшать опасность травмирования шейных позвонков, быть удобной, не ограничивать обзор и слышимость. Зазор между шлемом и головой должен быть не менее 25 мм. Крепится подбородочным и затылочным ремнями.

 

 

КЕВЛАР – органическое арамидное волокно на базе поли-парафенилентерефталамида создано фирмой «Дюпон» в 1965 г. Торговые марки: «Кевлар» (США), «Тва–рон» (Голландия). Отечественные аналоги: арамидные волокна «Терлон», «Армос», СВМ. Материал обладает высокими механическими свойствами, термической стойкостью и стойкостью к воздействию кислот и щелочей, не плавится, не корродирует, экологически безопасен. При одном и том же разрывном усилии арамидная веревка по весу в 5 раз меньше стального троса. В начале 90–х гг. минувшего века термостойские веревки и шнуры с использованием волокон используются при изготовлении новых образцов современного группового и индивидуального аварийно-спасательного снаряжения, выпускаемого для альпинизма, пожарных, спасателей МЧС, промальпинизма, и антитеррористических подразделений спецназначения. Петли самостраховки, выполненные безоплеточным сквозным плетением (диаметр 8 мм) из волокна «Армос» и обладающие прочностью разрыва 4000–4500 кгс, отлично зарекомендовали себя во время спасательных работ. Схватывающие узлы, завязанные такой петлей, хорошо «держат» даже на обледенелой веревке, не плавятся сами и не портят веревку при проскальзывании, Особенно надежны при натяжении перил. Особенности веревки из арамидных волокон: малое (до 8%) удлинение при разрыве; чувствительность к воздействию ультрафиолетового излучения. Веревки и репшнуры разного диаметра выпускает фирма «BEALL». Кевлар сразу нашел активных сторонников его применения на самых разных альпинистских маршрутах: 1998 – двойка Я.Йеглич – Т.Хумар поднялись по З.стене Нупцзе без использования обычных веревок, у них был только кевларовый шнур Dinema – 5,5 мм; 1999 – соло-восхождение Т.Хумара по Ю.стене Дхаулагири с использованием одного шнура длиной 45 м.

 

КЛИН – вид толстого (от 0,5 до 2–3 см) крюка скального. Материал – легкий металл (дюраль, титан). На заре альпинизма применялись клинья из прочного дерева толщиной до 5-10 см. Для широких трещин клинья хороши для создания ИТО, но не для точек страховки.

 

КЛИФ – более совершенное, но реже применяемое приспособление, которое можно назвать сестрой крюконоги. К. имеет одну дополнительную ленту (длиной приблизительно 1,5 м) с пряжкой и крючком, которая используется вместо мягкой лесенки. Применение К. очень похоже на прием зальцуг, только в этом случае альпинист поочередно подтягивает себя за левую и правую ленты, а пряжки выполняют роль своеобразных зажимов.

 

КОППЕРХЕД (copper head) – медное приспособление, похожее на цилиндрическую закладку (на металлическом тросе). К. забивается в раковину или плохую трещину, в которой обычная закладка не держится. Используется только для создания ИТО. Для целей страховки не применяется т.к. выдерживает всего лишь незначительные рывки.

 

КОРОБ – вид крюка скального. Это, прежде всего, V–образные, Z–образные и П–образные короба из сплавов легированных сталей. При забивании в трещину сечение К. упруго деформируется и создает хороший распор и трение в трещине. По данным ШАА хорошо забитый подобный крюк выдерживает нагрузку до 2000 кгс.

 

КОСТЮМ ВЕТРОЗАЩИТНЫЙ – из тонких синтетических материалов, брюки – желательно, самосбросы, анорака – длинная (ниже колен). Может исполняться в виде полного комбинезона с капюшоном. Костюм должен защищать от влаги и не собирать конденсат. Застежки могут быть на молниях или липучке и должны надежно работать под дождем и на морозе. Куртка со сквозной (включая воротник) крупной молнией и защитным клапаном. Воротник – стойка, с карманом, в который убирается капюшон. Длина – перекрывающая поясницу, по низу на затяжке или резинке. Ткань непромокаемая, но дышащая (Hortex).

 

КОСТЮМ ШТОРМОВОЙ – классический, из зеленого тонкого брезента, в который были одеты все альпинисты (и туристы) Советского Союза. С появлением новых тканей брезент полностью вышел из альпинистской «моды». Брюки или полукомбинезон: швы проклеенные, объемный крой колен. На коленях, сзади и на брючинах внизу (с внутренней стороны) — с плотными накладками. Имеются два кармана на молниях под влагонепроницаемыми клапанами. По бокам разъемные молнии. Куртка: профилированный рукав, позволяющий легко поднимать руку и не поддергивать все куртку вверх. Все швы проклеены. Анатомический капюшон. Активная вентиляция. Локти и плечи усилены накладками. В возможных местах разрыва – швы усилены закрепками. Четыре наружных кармана с защитными клапанами. При наличии широкого выбора курток и брюк специального назначения можно подобрать себе по вкусу, назначению и цветовой гамме любую вариацию костюма.

 

 

КОУШ – заделка петли на конце троса, ленты, иногда – веревки. Применяется там, где есть частая необходимость закрепления конца троса, ленты, веревки на карабине и работы соединения при больших нагрузках. Предотвращает разлохмачивание конца троса или ленты. Заделку троса в К. может выполнять только специалист со специальным сертификатом. Конец ленты можно самостоятельно заделать в коуш. Для этого края ленты подворачиваются под диаметр фурнитурного кольца и прошиваются встречным (сапожным) швом с постепенным сведением прошиваемого участок к ширине ленты.

 

КОШКИ АЛЬПИНИСТСКИЕ – металлические платформы с зубьями, надеваемые на подошву ботинок. К.а. обеспечивают безопасное передвижение по ледовому рельефу. В зависимости от специализации использования, делятся на 10-ти зубые, 12 и даже 14–15-ти зубые. По конструкции делятся на: мягкие, состоящие из двух половинок и соединяемых шарниром (для обычного альпинизма и горных походов); полужесткие – две половинки соединены длиной пластиной во всю их длину, позволяющей хорошо предохранять стопу и голеностоп от нагрузок при лазании по крутому льду и в то же время достаточно эластичны для длительных подходов по леднику (в последнее время находят все большее применение); жесткие – целиковая платформа исключающая сгибание–разгибание (для длительного лазания по крутому льду). Есть модели К. с раздвижной платформой, позволяющей подгонять размеры кошек строго по форме подошвы ботинок. Современные кошки имеют выступающие передние зубья (один зуб), что позволяет ходить по крутым стенам, залитым льдом. К. для спортивного ледолазания имеют дополнительный зуб – шпору на пятке. За счет использования высокопрочных сплавов из легированных сталей, вес кошек доведен до 850–900 г. Титановые кошки весят меньше. Привязываются к ботинку капроновыми лентами со специальной пропиткой. Все больше моделей снабжаются пяточной защелкой (по типу горнолыжных).

 

КРЮК ЛЕДОВЫЙ ЗАБИВАЕМЫЙ (морковка – сленг). Морковка (изобретение В.М Абалакова) выдерживала максимальную нагрузку в 600 кгс. Под воздействием постоянной нагрузки (спуски, перила) могла самостоятельно выскочить из гнезда. Этот крюк в свое время широко использовался для страховки на скалах – в широких трещинах, расколах (вместо закладки). Первые забиваемые крючья были изобретены и введены в мировую практику альпинизма известным альпинистом из Германии Вилли Велъценбахом (начало XX в.).

 

КРЮКОНОГА (сленг) – приспособление, используемое для облегчения продолжительных подъемов по отвесным и нависающим участкам скального рельефа. Состоит из ленточной петли с пришитыми тремя металлическими кольцами  и  крючком  фифи  на конце, который закрепляется на скальном крюке. Под стопой и коленкой ноги (ног) крепится стремя с крючком под коленкой. «Перешагивая» этим крючком по кольцам петли происходит подъем вверх.

 

КРЮКОУЛАВЛИВАТЕЛЬ  – маленький вспомогательный карабин. Защелкивается на конце привязанной к грудной обвязке петле из репшнура. Перед выбиванием крюка из трещины к нему пристегивается К.  Если при этом крюк вылетел из гнезда, то он остается на страховке К.

 

КРЮК СКАЛЬНЫЙ – забиваемый в скальные трещины металлический клин с проушиной и ударной частью (боек, головка). Служит для организации страховки или создания ИТО на скальных маршрутах. Крючья делятся по типу трещин: вертикальные, горизонтальные, комбинированные (для любых типов трещин). Рабочая часть крюка – лезвие, сужается к концу крюка. Например, при длине лезвия в 100 мм и толщине головки 3 мм конец крюка будет иметь толщину порядка 1 мм. Изготавливаются из вязких сталей с термической обработкой бойка (т.н. мягкие крючья); титановых сплавов, сплавов молибдена (наиболее прочные). Мягкий крюк выдерживает нагрузку в среднем в 500–700 кгс и очень редко – до 1000 кгс. В зависимости от вида трещин и характера крючьев средний диапазон возможных значений рывка весьма широк. Мягкий крюк в вертикальных трещинах выдерживает – 300–1000 кгс, твердые крючья – 500–1500 кгс. Мягкие крючья в горизонтальных трещинах – 600–1500 кгс, твердые крючья – 1000–2000 кгс. Изобретение ряда скальных крючьев и введение их в практику альпинизма, принадлежит французскому альпинисту Аллэ ну Пьеру (начало XX в.).

 

КРЮК ЯКОРНЫЙ:

 

  1. Скальный: по форме напоминает маленький якорь. Делается из высоколегированной стали. Имеет клинообразный профиль – нижняя часть 0,5–1мм, верхняя –3–4 мм. Для удобства работы крюки делаются с разными соотношениями по толщине. Крюк является своеобразной закладкой для тончайших вертикальных трещин. В нижней части крюка отверстие для подвески крючка лесенки.

 

  1. Ледовый: пластина также в виде якоря. На лезвии якоря – зубцы, не дающие ему выходить изо льда под нагрузкой. Лезвие якоря забивается в лед молотком. Извлекается легко после легкого постукивания по нему молотком.

 

КРЮЧОК ДЛЯ ИЗВЛЕЧЕНИЯ ЗАКЛАДОК – закладки, особенно мелкие (стопперы, например), иногда сильно заклиниваются в трещине, или, наоборот, проваливаются туда, тогда их трудно извлекать. Металлический крючок (иногда из каленой проволоки) длиной 20–25 см облегчает эту процедуру.

 

КРЮЧЬЯ ФИРНОВЫЕ – широкие пластины или уголок из легкого металла с петлей из троса и усиленной головкой (для удара молотком). Имеют большую длину – до 40 см. Есть длинные фирновые крючья (по типу ледобуров) – у них тонкое тело, на значительной части с винтовой нарезкой, по диаметру превышающей диаметр тела крюка в два раза.

 

КУЛУАР — отрицательная (вогнутая) форма горного рельефа, канал по которому происходит транспортировка отходов  процесса разрушения (эрозия) горного массива. Может быть снежным, ледовым, скальным, осыпным и травянистым.  

 

 

 

ЛЕДОБУР – ледовый крюк универсального применения для практически любого состояния льда. Выдерживает нагрузку до 1500–2000 кгс. Самые длинные применяются для рыхлого льда и для спасательных работ. Крюк для натечного льда – со срезанной по длине половинкой тела вдоль нарезки винта. При правильном угле заточки ледобур легко идет в лед от руки. Серьга крюка должна выдерживать ту же нагрузку, что и крюк. Серьга может быть жестко закрепленной, свободно вращаться вокруг тела крюка или быть съемной. Для ускорения заворачивания применяют съемные удлиненные петли типа ручки; используется клюв ледоруба, молотка или другой ледобур. Диаметр ледобура: наружный (резьбы) – 18, реже – 20 мм; наружный (трубки) –15 мм; отверстия – 12 мм. Резьба упорная с шагом 8 мм. Длина – 180–250 мм.

 

ЛЕДОВАЯ ПРОБКА – стержень из легкого сплава с резьбой аналогичного шага ледобура с тросовой петлей для карабина. Имеет те же прочностные параметры, что и ледобур. Применение: ледобуром делают необходимой глубины отверстие, затем в него вворачивают пробку, навешивается ИТО. Используется для закрепления постоянных перил, ввиду дешевизны могут оставляться на станциях спуска при протяженных спусках по ледовым стенам.

 

ЛЕДОВЫЙ МОЛОТОК используется на ледовых и комбинированных маршрутах. Клюв Л.м. – специальной формы в зависимости от характера рельефа и состояния льда. Для твердого льда применяются короткие, очень тонкие клювы с мелкими зубцами, а для фирна и рыхлого льда – с длинным толстым клювом с большими зубцами. Длина рукоятки 35–45 см. Может быть изогнутой формы. На конце рукоятки – отогнутый штычок (защита руки от удара об лед). Вес – 370–790 г.

 

ЛЕДОПАД — участок ледника со многими трещинами, расчленяющими лед на отдельные глыбы. Возникает на участках, где уклон долины ледника велик или в ложе имеются выступы из твердых скал, ригели.

 

ЛЕДОРУБ. Первоначальное применение ледоруба – рубка ступеней во льду (отсюда название), а также страховка и самостраховка на снегу и других формах горного рельефа, на простом рельефе используется как дополнительная точка опоры. Л. бывает двух видов: длинный (85–90 см) – для длительных подходов и снежных протяженных маршрутов и короткий (60 см) – для комбинированных маршрутов (может быть с изогнутой рукояткой). Состоит Л. из трех частей: 1.Головка – с клювом (вырубание ступеней) и лопаточкой (подчистка ступеней, вырубание ступеней в фирне). Материал – вязкая легированная сталь, клюв и лопаточка с термической обработкой.

 

2 Рукоятка овальной формы; если из дерева – то клееная из ясеня, но чаще: углеволокно, фибергласе, высокопрочные тонкостенные профилированные трубки из алюминиевых сплавов и титана, заполняемые внутри пенистыми самоотвердевающимися пластмассами для гашения вибраций; имеются образцы телескопических рукояток.

 

  1. Штычок (термически обработанный), который может быть изогнутой формы, там же может находиться выдвижная скоба, предохраняющие руку (пальцы) при ударной работе. В штычке может быть отверстие для различных вспомогательных целей.

 

Для подстраховки Л. имеется скользящее по рукоятке кольцо с ременным (кожанным) темляком, крепящимся на запястье руки. Отверстие в головке Л. (под диаметр прутка карабина) служит для организации страховки. В отдельных случаях в отверстии крепится петля из ленты или репшнура (вместо темляка). Вес Л. колеблется в пределах 650–850 г.

 

ЛЕПЕСТОК – тонкий и короткий (2–3 см) скальный крюк. Применяется для прохождения отвесов с неглубокими тонкими трещинами. Для целей страховки непригоден – только для работы с ИТО.

 

ЛЕСЕНКА – основная часть ИТО. Вяжется из репшнура или ленты. Перемычки из дюралевого профиля. Ширина ступенек – чтобы свободно входил ботинок, в отдельных случаях – на два ботинка рядом. Длина лесенки – 2–4 ступени (в зависимости от условий предстоящего лазания и привычки). Используются и т.н. «мягкие» лесенки (иногда их называют «мягкими петлями») – со ступенями из того же материала, что и боковины лесенки. Для закрепления Л. на крюке (карабине) имеется специальный крючок с сильно загнутым носиком (фифа). В нижней его части – отверстие для прикрепления лесенки (крюконоги), а за верхнее отверстие крепится шнур, позволяющий сверху легко выдернуть крючок из ушка крюка (карабина).

 

МАРКА–ЯРЛЫК UIAA (AGREE APPROVED GEPRUFT) присваивается видам альпинистского снаряжения и инвентаря, соответствующим стандартам UIAA и прошедшим специальные испытания в комиссии по снаряжению и безопасности ШАА.

 

МАРКИРОВКА БУХТЫ ВЕРЕВКИ – связывание бухты веревки специальным узлом. Вначале конец веревки несколько раз оборачивается вокруг прядей бухты, а затем пропускается в петлю, сделанную из второго ее конца и затягивается в ней (см. Условия хранения веревок),

 

МАРКИРОВКА СНАРЯЖЕНИЯ – условная пометка группового и личного снаряжения для удобства пользования, применения на определенном участке маршрута. Удобства при его транспортировке, упаковке в транспортировочные тюки или баулы.

 

МАСКА ВЕТРО- И ХОЛОДОЗАЩИТНАЯ надежно предохраняет лицо от обморожений и резко сокращает количество заболеваний верхних дыхательных путей. Подобные маски несложно изготовить самостоятельно. Чаще маску соединяют с капюшоном-раструбом, и тогда практически все лицо изолируется от сильного бокового ветра.

 

МАТРАС НАДУВНОЙ используется в базовом лагере. Имеет большой вес, но отличные теплоизолирующие свойства, создает хорошие условия для ночного отдыха.

 

МОСТ ЛЕДОВЫЙ, СНЕЖНЫЙ — остаток снежного покрова или лавинный вынос, перекрывающий трещину, бергшрунд, иногда русло реки — наиболее удобный и естественный путь перехода через них.

 

МУЛЬДА — значительное чашеобразное углубление на снежном склоне, а также углубление, образующееся на леднике в результате подвижки. Склоны мульды, отражая солнечный свет, действуют как вогнутое зеркало, создавая в центре зону повышенной солнечной радиации. Летом пересечение мульды связанно с риском получить тепловой удар или солнечные ожоги. Зимой в солнечные дни в мульдах может создаваться микроклимат, позволяющий загорать, несмотря на низкую температуру.

 

НАКЛАДКА – деталь одежды. Применяется там, где одежда или снаряжение испытывают постоянное трение.

 

Например: накладки на коленях и сзади брюк предохраняют от быстрого истирания и защищают от холода; накладки на плечи и спину куртки – защита от холода. Возможны накладки для создания дополнительных фрикционных качеств, например, для одежды, применяемой при работе на снежных склонах (поскольку современные синтетические ткани имеют очень малый коэффициент трения на снегу и при срыве могут привести к развитию большой скорости).

 

НОСКИ в комплекте одежды альпиниста требуют постоянного внимания. В зависимости от метеоусловий района восхождения в наборе носков их соотношение: х/б, шерстяные, шелковые — может существенно колебаться. Шерстяные носки (желательно) должны быть домашней вязки (хотя бы одна пара – из собачьей, верблюжьей или волчьей шерсти). Часть носка, именуемая «резинкой», должна быть в два раза длиннее обычного размера. Для сохранения пятки туда ввязывается синтетическая нить. В походных условиях необходим постоянный контроль за чистотой носков – от этого не в последнюю очередь зависит сохранение тепла в ногах. Для высотных и зимних восхождений прекрасно зарекомендовали себя носки из ткани Polartec, по ряду показателей превосходящие шерстяные.

 

ОБОГРЕВАТЕЛЬ – приспособление для локального обогрева, например рук, ног. Принцип действия - каталитическое выделение тепла. Применяется электрообогрев: в носки и рукавицы вплетаются тонкие нити из вольфрамовых сплавов. Источник электричества (батарейка) находится в грудном кармане рубашки, куртки.

 

 

ОТТЯЖКИ (петли-удлинители для закладок) изготавливаются из различных типов синтетических, сплошных и полых лент, а также из основной и полуверевки. Их длина – от 30–40 см до 1м, в прямой зависимости от характера предстоящего маршрута восхождения. Слабым местом в самодельных петлях является место сшивки. Избежать этого можно только связыванием концов ленты. Наиболее надежными (удобными) узлами являются: грейпвайн и встречный – они хорошо вяжутся, легко распускаются и не имеют тенденции к самораспусканию в процессе работы. Петли для закладок могут быть из основной, полуверевки, репшнура (см. Веревка альпинистская), стропы и металлического троса разного диаметра (в зависимости от размеров и характера применения закладок).

 

ОЧКИ СОЛНЦЕЗАЩИТНЫЕ – подбираются индивидуально. Лучший фильтр – темно–зеленого и густо–дымчатого цвета. Желательно применение стекла – оно не пропускает ультрафиолетовое излучение. Для защиты глаз от бокового освещения на очках делаются боковые «щечки», полностью исключающие попадание ультрафиолетового излучения. Подстраховываются резинкой вокруг головы.

 

ПАЛАТКА АЛЬПИНИСТСКАЯ. До войны (и сразу после войны) в отечественном альпинизме использовались два вида походных палаток: «Полудатка» – из тонкого брезента, прототип отечественной палатки типа «Памирка» (двухскатная, с полом и боковыми стенками), на 3–4 человека; «Шустер» – также из–брезента, односкатная (скат от головы к ногам), на 2 человека.. Для высотных восхождений палатки отличаются тем, что у них есть дополнительный (внутренний) полог, вход в виде круглого рукава (труба), стойки расположены по контуру торца (для большей устойчивости). Форма палаток: двускатная, овальная (ангар) и шатер. Верх палаток, как правило, из Poly Taffeta, а остальные детали из Ripstor Nylon. После каждого использования палатку следует тщательно просушить (в тени, не прибегая к открытым источникам тепла) желательно растянув на растяжках между деревьев, кустарника. Хранить в чехлах, в сухом проветриваемом помещении. Стойки для палатки лучше иметь телескопические или составные из тонкостенных дюралевых (титановых) трубок. Перед выходом проверить фиксацию звеньев стоек. Если стойки входят в комплект палатки, они перед выходом в горы должны быть проверены.

 

ПАЛАТКА-МЕШОК, ПАЛАТКА ЗДАРСКОГО – по имени автора, известного немецкого альпиниста Маттиаса Здарски. Это мешок размерами 2x1,5 м. Материал – первоначально тонкий брезент, впоследствии – перкаль с алюминизированным покрытием. Вес – 1 кг. Использовалась для сидячей ночевки на 1–2 чел. По углам верхнего канта имела петли для оттяжек, крепящихся на выступах, крючьях. В настоящее время в отечественном альпинизме практически не применяется.

 

ПАЛАТКА–ПЛАТФОРМА (подвесная площадка) – новый вид бивачного снаряжения для протяженных стенных восхождений крутизной от 70°. Вес 5–7 кг. Конструкция складная из легкого металла по размеру днища палатки (180x110, высотой 130 см), с угловыми тягами – подвесками и двумя по краям (одной центральной) петлями для закрепления на крючьях, выступах, перильной веревке и т.п. Верх, дно и входные рукава –из влагонепроницаемой ткани. Застежки – на молниях. Большие (на двух точках подвески) рассчитаны на 4–5 человек, малые (с одной точкой подвески) на 2, редко – 3 человека. Пол внутри палатки выстилается по всему периметру листами каремата. Два человека ставят подобную палатку за 30–40 мин. Ночлег в П.п. позволяет обеспечить полноценный отдых после утомительного лазания. В первую очередь обеспечивает восстановление психологического спокойствия. Отечественный стиль проповедует применение П.п. на двух точках закрепления, и предполагает (зачастую) использование одной П.п. на всю команду. В остальном альпинистском мире в ходу П.п. – двойки на одной точке подвески, что вполне достаточно с точки зрения безопасности, а в отдельных случаях – более удобно.

 

ПЕРФОРАТОР – устройство для пробивания в скале отверстий для шлямбурных крючьев. Существенно экономит силы по сравнению с ручной работой шлямбуром. Вес около 5 кг без учета электрического питания (мотоциклетные аккумуляторы). Существует довольно широко распространенное мнение, что прохождение маршрутов с применением шлямбурной техники (ручной или перфораторной) этически неприемлемо, так как сопряжено с нарушением первозданности горного рельефа.

 

ПЕРЧАТКИ ШЕРСТЯНЫЕ ДВОЙНЫЕ С УДЛИНЕННОЙ «РЕЗИНКОЙ». Для защиты от холода (одним из слоев) хорошо служат шелковые, надеваемые под шерстяные. Хорошие показатели теплозащиты у тонких флисовых перчаток.

 

ПЕТЛЯ САМОСТРАХОВОЧНАЯ – служит для обеспечения безопасности альпиниста на любом горном рельефе, там, где есть опасность срыва или падения. У каждого альпиниста должно быть минимум по две П.с. Петли вяжутся из основной и полу веревки, двойного репшнура, ленты.

 

ПЕЩЕРА СНЕЖНАЯ (строительство) – самый надежный, но и самый трудоемкий по строительству бивак. Незаменимая защита отхолода в условиях зимних и высотных восхождений. Для рытья пещеры следует подобрать снежную подушку или большой надув толщиной 2,5–3 м под крутым гребнем или стеной. Следует избегать перевальных точек и продуваемых ветрами мест – сильный ветер может раздуть пещеру или придавить потолок Рытье пещеры – очень тяжелая работа, особенно на большой высоте. В группе должен быть следующий инструмент: 2–3 лопаты из прочного титана (надежнее, но тяжелее стальная) с черенком не более 60 см; две широкозахватные лопаты из алюминия или пластмассы (для выбрасывания снега из пещеры); снежная пила (лучше с двусторонней нарезкой зуба). На промороженном снеге у пилы ломаются зубья. Рыть пещеру экономичнее с двух сторон. Тоннель второго входа роется на всю ширину зала; это будет место в пещере, где можно выпрямится в полный рост. По всему периметру пола отрывается канавка 20x20 см – это сток углекислоты, которая, стекая со ступеньки пола, уйдет во входной тоннель (в нем тоже должна быть канавка). Свод пещеры должен быть без ребер и больших борозд, чтобы с потолка не капал конденсат. По стенам отрываются ниши: для мелких вещей, свечей, примуса. Над этим местом пробивается канал–вытяжка. Входное отверстие на ночь закладывается снежными кирпичами.

 

ПИЛА СНЕЖНАЯ служит для ускорения строительства защитных стенок из снежных кирпичей, незаменимый инструмент при рытье снежных пещер и нарезки кирпичей для «иглу» и ветрозащитных стенок. Материал – дюраль/титан толщиной 2,5–3 мм, длиной до 50 см, высота и шаг зуба не менее 1 см. Бывает двухсторонняя нарезка зуба. Отверстие для рук вырезается для одной/двух рук, обязательна ее изоляция от холода.

 

ПЛАТФОРМА ШТУРМОВАЯ – искусственная точка опоры (площадка) для длительной шлямбурной работы, позволяющая со значительной экономией сил и времени выполнять тяжелую работу по выбиванию отверстий для шлямбурных крючьев. Размеры площадки –60x45 см (могут быть и другие, если предусматривается их использование для висячих биваков на стене). Материал – дюраль толщиной 2–3 мм. Под дном платформы пропущены два упора из дюралевых трубок диаметром 14–16 мм с фиксирующими штифтами. Трубки помогают держать платформу в горизонтальном положении даже на участках отрицательного наклона скалы. Крепятся платформы на подвеске из четырех репшнуров (лент) по углам, собранных в один узел, прошелкиваемый в крюк-карабин. При современном развитии снаряжения и индивидуальной техники скалолазания применяется редко.

 

ПЛАЩ-НАКИДКА – плащ из плотного алюминизированного перкаля или синтетических материалов. Сшит так, что закрывает альпиниста от головы (капюшон) с руками и рюкзаком до самых пят. Для рук имеются боковые прорези. Есть модели с рукавами.

 

ПЛЕНКА ЗАЩИТНАЯ АЛЮМИНИЗИРОВАННАЯ – легкая водонепроницаемая синтетическая пленка с двусторонним алюминизированным покрытием. Позволяет защититься от переохлаждения (а также и от перегрева). Рекомендуется иметь на восхождениях на случай экстремальных ситуаций (вынужденные биваки и проч.). Применяется также в спасательном деле для защиты пострадавших.

 

ПОЯС СТРАХОВОЧНЫЙ – первые страховочные обвязки состояли из страховочного пояса и плечиков. Пояс застегивался на пряжку с зубчиками. Сегодня пояс – составная часть ИСС, поддерживающий корпус альпиниста в вертикальном положении при срыве.

 

ПРИМУС ПОХОДНЫЙ – в основном бензиновый. Сборно-разборный, с подкачкой давления. Должен иметь предохранительный клапан. Снабжен двигающейся внутренней иглой для прочистки канала подачи топлива. Самым надежным до сих пор является примус «Шмель» (отечественный вариант известной марки «Фебус»). Для сохранения тепла и ускорения приготовления пищи рекомендуется применять защитный кожух (алюминий, титан). Часто использовалась простая защита – примус с кастрюлей накрывается куском стеклоткани, но не исследован вопрос допустимости применения стеклоткани рядом с продуктами питания. Для сложных стенных восхождений следует предусмотреть системы подстраховки примуса. Для зимних условий и большой высоты нужен тандем: «Фебус» («Шмель») и газовая горелка для его утреннего разогрева после морозной ночи. Вместо спичек надежнее применять газовую зажигалку. На небольших высотах неплохо зарекомендовали себя примусы «Ювель» (Германия), имеющие бачок 200 мл, работающие без подкачки.

 

ПРОПИТКА ВЛАГОСТОЙКАЯ – любое мягкое снаряжение и одежда со временем теряют свою влагостойкость. Возобновляет и придает стойкие водоотталкивающие качества специальная пропитка «Nikwax». Имеются средства для пропитки: высокогорной обуви; стирки мягких предметов одежды (широкого диапазона тканей – от хлопка до современных, типа Super Bretex.). Для кожаной обуви отлично себя зарекомендовала силиконовая пропитка.

 

«ПТЕРОДАКТИЛЬ» («ТАМАГАВК», «ШАКАЛ») – формы клювов у ледорубов, ледовых молотков, айсбайлей. Ледовый молоток «птеродактиль» в средине XX в. изобрел альпинист из Великобритании Маккинес Хемиш.

 

ПУХ – наполнитель одежды. Самый лучший теплоизоционный материал – это П. водоплавающих птиц (гусиный, утиный, после пуха гаги). Важным фактором степени теплопроводности П. является не его количество в одежде, а степень очистки, определяемой параметрами FP – объема в куб. дюймах, до которого восстанавливается предварительно сжатая 1 унция пуха. Высокая степень очистки равна FP–650–700. Пуховая одежда «комфортна» при любых температурах и любой интенсивности работы человека. Но намокшая пуховая одежда плохо сохнет. Приведем два показателя (в процентах) преимущества пуха – тепловая изоляция и влагоемкость. Первый: хлопок – 100, полиэстер – 110, пух – 130. Второй: хлопок – 24–27, полиэстер – 0,9 –1,0 и пух – 32–40.

 

ПУХОВОЕ СНАРЯЖЕНИЕ И ОДЕЖДА. На первый взгляд, чем толще пуховая одежда – тем лучше. Но это не так. Теплоотдача различных участков тела не одинакова – поэтому и защита их должна быть соответствующей. Средняя толщина куртки – 20 мм, но в области груди – 26, в области плеча – 25, а капюшон – 10 мм. Средняя толщина одежды для зимних восхождений составляет 30–40 мм. В летних условиях Кавказа – 20–25 мм, а Памира – 25–35 мм. Переносить пуховую одежду лучше всего скатанной в тугой цилиндрик и уложенной в узкий мешочек. При любом удобном случае проводить проветривание одежды. Готовая пуховая одежда (куртка, брюки, полукомбинезон, рукавицы) подбирается индивидуально, так, чтобы ничто не стесняло движений, когда под ним надето еще несколько теплых вещей.

 

Куртка пуховая (пуховка-сленг) – впервые понятие и первые образцы К.п. были введены в обиход альпинизма в начале XX в. французским альпинистом Аллэном Пьером. Основой теплозащиты и устойчивости к влаге у К.п. является ее верхний слой материала. Легкий, прочный, ветроустойчивый и влагоотталкивающий – это основные требования к верху курток (Nylon Ripstor Tactel). Материал внутренней части должен хорошо «дышать» (не допускать лишней конденсация влаги) и способствовать быстрому увеличению объема пуха теплом, выделяемым телом (Nylon Tactel). Оба они должны хорошо «держать» пух – не пропускать его ни внутрь куртки, ни тем более наружу. Принято выделять четыре основных конструктивных направления, от которых в большей мере зависят тепловые и эксплуатационные качества:

 

–  Сквозная – самая простая и легкая конструкция. Главным недостатком являются сквозные (холодные) швы, через которые пух проникает в обе стороны куртки. Подобная конструкция не позволяет использовать К.п. при низких температурах, т.к. через сквозные швы уходит внутреннее тепло.

 

–  С перемычками – наиболее распространенная конструкция. Не меняя веса, куртка обеспечивает полное отсутствие холодных швов. Как правило, снаружи и внутри куртки имеются независимые чехлы. Подобная конструкция сложна для ремонта.

 

– Трехслойная редко используется из–за сложной технологии исполнения.

 

– Четырехслойная, как правило, заказной вариант. Используется на высотных и зимних восхождениях, хорошо «держит» низкие температуры (до 40°С). Недостатком является увеличенный вес.

 

Все виды К.п. имеют общие конструктивные особенности – на локтях и на плечах должны быть усиливающие накладки из более плотной ткани, чем основная (защита от трения); рукава должны заканчиваться плотными (двойными и высокими) манжетами (защита от снега); капюшон – достаточно объемен; наличие большого количества наружных и внутренних карманов; прочная двухзамковая молния с защитными клапанами. Длина куртки зависит от ее назначения: длинная – для высоты и зимы, укороченные – для лета. Есть модели с отстегивающимися рукавами и капюшоном – куртка легко превращается в жилет. Вес К.п. колеблется (в зависимости от конструкции) от 1200 до 2000 г.

 

Комбинезон – полностью соединенная верхняя часть (куртка) с низом (брюки), имеет большой капюшон. Рассчитан для использования в особо тяжелых погодных условиях (до минус 50° и ни же) во время зимних восхождений экстремальных антарктических и северных походах.

 

Полукомбинезон – в сочетании с жилетом создает отличный ансамбль даже при достаточно низких температурах. Это практически те же брюки, только с выведенным на грудь фартуком и повышенной линией пояса. Фартук крепится на помочах (подтяжках). Остальное (см. Брюки пуховые).

 

Жилет пуховый – обязательный предмет одежды альпиниста для высотных или зимних восхождений. В случаях, когда нет нужды надевать пуховую куртку, но нужна защита от холода, Ж.п. создает прекрасный ансамбль с полукомбинезоном.

 

Брюки пуховые – область применения в основном высотный и зимний альпинизм. Требования к материалу – те же, что и к курткам пуховым. Б.п. имеют ряд конструктивных особенностей: на коленях и сзади делаются усиленные накладки из плотной ткани, предохраняющие основную ткань от истирания; обязательны «анатомические» (не

 

стесняющие движений) колени; внизу с внутренней стороны накладки из плотного авизента (нейлона, кожи, брезента), предохраняющие Б.п. от трения ботинками, кошками; по бокам прочная двухзамковая молния во всю длину брюк, позволяющая их снимать, не снимая обуви и кошек; пояс на плотной широкой резинке; обязательны помочи (без замков) с регулировкой их по высоте.

 

Мешок спальный – наиболее удобен для горных походов (малый вес и сохранение тепла). В зависимости от назначения есть несколько конструкционных особенностей спальных мешков:

 

– толщина пухового пакета в 2–6 см;

– низ мешка может быть сделан из более плотного материала;

– на груди пришивается глубокий карман;

– в изголовье пришивается специальный валик (под шею);

– капюшон может быть большим и уменьшенным.

 

Модель «кокон» преимущественно предназначена для высотных и зимних восхождений, выдерживает температуру до минус 35°С. Мешок с застежкой молния по всему периметру, легко превращается в модель «одеяло». Облегченная модель «Trekking» предназначена для непродолжительных походов и восхождений. В зависимости он материала и наполнителя вес мешка колеблется от 1,5 до 3,5 кг.

 

«Слоновая нога» – укороченный спальный мешок, длиной до подмышек (или пояса). Используется с пуховой курткой (есть модели, соединяемые застежкой молнией). Применяется для летних, коротких стенных восхождений. Вес порядка 600 г.

 

Рукавицы пуховые – основной предмет одежды, защищающий руки альпиниста от холода (до минус 35°С). Просторные, свободно надеваемые на шерстяные рукавицы (варежки). Рабочая поверхность усилена прочной (прорезиненной) тканью. Двойной пуховый пакет в пальцах. Для длительных высотных (зимних) восхождений пришиваются краги (фетр, плотная синтетическая ткань, мех) средней длины и до локтя. На запястье – широкая плотная (двойная) галантерейная резинка (вывязывается шерстяная), которая усиливается пришитой обычной резинкой; можно делать затяжку из стропы с липучкой. Закрепление краг в верхней части (под локтем) плотной, стягивающей резинкой. Обязательна страховка – обычная резинка пришивается к рукавицам и пропускается в рукава куртки (как у детей в садике).

 

РАДИОСТАНЦИИ – средство связи группы восходителей с базовым лагерем (или между собой). Должны отвечать следующим требованиям: надежность, портативность, небольшой вес и габариты, достаточный радиус действия (база – группа), простота в эксплуатации. Сохранность во время восхождения – прежде всего защита от мороза, влаги и ударных нагрузок. Питанием для радиостанций, как правило, служат пальчиковые батареи различных модификаций и компактные аккумуляторы. Питание для Р. требует тщательного контроля за расходом энергии и защиты от мороза и влаги.

 

РАСЩЕЛИНА — форма скального микрорельефа: трещина, в которой можно расклинить ботинок, но нельзя поместиться человеку.

 

РУКАВИЦЫ АЛЬПИНИСТСКИЕ – служат для работы с веревкой при страховке, на снегу, льду и для обогрева рук. Шьются из солдатского сукна, тонкого фетра – большого размера, чтобы свободно надеть на руки в варежках и вторых рукавицах (см. Рукавицы пуховые в статье Пуховое снаряжение и одежда).

 

РЮКЗАКИ АЛЬПИНИСТСКИЕ. Предмет снаряжения, без которого в настоящее время не обходится ни один путешественник. Универсальных Р.а. не бывает. В настоящее время конструкторы перед созданием новой модели точно знают, на кого она ориентирована. Рассматриваются несколько конструкционных особенностей Р.а.:

 

Анатомический – удачное сочетание размеров и конструкции позволяет использовать его на подходах, при лазании с минимальной утомляемостью. Привязными ремнями снаружи к нему можно крепить кошки, ледоруб, каремат, лыжи и палки. Опорный бедренный пояс хорошо разгружает плечи и не дает болтаться рюкзаку за спиной. Несущая система легко подгоняется по фигуре при любом наполнении рюкзака. Подвесная система IBC (Individual Back Comfort) позволяет быстро менять и фиксировать точки крепления плечевых ремней в зависимости от роста альпиниста, обеспечивает необходимый угол прилегания и оптимально распределяет нагрузку на плечи и хорошо вентилирует спину.

 

Мягкий – с тремя карманами и одним в верхнем клапане, удобен для небольших походов и восхождений.

 

Скальные рюкзачки – удобны для работы первого на стенном маршруте, для однодневных походов и восхождений, незаменимый вид снаряжения для горных прогулок

 

Станковый – с жесткой конструкцией из металлических трубок и планок. Удобен для переноски угловатых грузов. Существуют модели со съемным станком. В зависимости от назначения, емкость Р.а. может быть от 20–30 до 100–120 л. Неотъемлемая часть Р.а. – удобный поясной ремень, боковые стяжки, грудной фиксатор, два крепления для ледоруба, два кармана в клапане, наружные точки крепления груза. Клапан рюкзака должен надежно защищать верхнюю часть рюкзака от осадков, легко и быстро застегиваться/расстегиваться, даже при сильном морозе.

 

САМОСБРОСЫ (БРЮКИ) – могут быть как утепленные, так и ветрозащитные. Боковые наружные швы делаются на крупной двух замковой молнии или на липучке так чтобы брюки можно легко и быстро снять, не снимая обуви и кошек. Начало и окончание застежки подстраховываются кнопкой, пуговицей, липучкой.

 

СВИТЕР – шерстяной, с высоким горлом, мягкий и не тяжелый. Лучше всего – из козьей (верблюжьей, собачьей) шерсти или пуха. Могут быть варианты легких свитеров типа рубахи с короткой молнией и рукавами на широкой резинке из ткани Polartec – 100.

 

СИНТЕПОН – синтетический утеплитель для верхней одежды и спальных мешков. Выпускается полотном и в виде ваты. Толщина пакета утепления должна быть в пределах пухового пакета. По сохранности тепла уступает натуральному пуху.

 

СКАЙ–ХУК («НЕБЕСНЫЙ КРЮК») – скальный крючок, применяемый на гладких участках стенных маршрутов, где нет трещин для забивки обычных скальных крючьев, а частое применение шлямбурных крючьев еще не так необходимо. Применяются с двухступенчатой лесенкой (ширина ступеней не менее 210 мм, чтобы помещались рядом обе ноги) или петлей. С.х. цепляется (навешивается) за мелкие (тупые) трещинки, выступы, раковины, зацепки–мизера, после чего нагружается весом альпиниста (через лесенку или петлю). Под С.х. можно выбивать шлямбуром мелкие отверстия. При лазании на С.х. недопустимы резкие движения, подпрыгивания и раскачивания. Недопустимо его использование в качестве точки опоры – рукой можно браться только за карабин или лесенку. При траверсе следует делать мелкие приставные шаги, ни в коем случае не допускать широких движений – опасность срыва крюка. Вверх проходить не более 3–4 м, после чего делать надежную точку страховки. Лазание на С.х. – процесс деликатный, требующий от альпиниста смелости, плавности в движениях, отлично развитого чувства равновесия. С.х. применяется в сочетании с крюконогой.

 

СКАЛЬНЫЙ МОЛОТОК – служит для забивания крючьев, обработки острых скальных выступов при организации страховки. Металлическая ручка молотка имеет резиновое или пластиковое покрытие, гасящее вибрацию при ударах. Есть модели с деревянной ручкой. Место соединения ручки с головкой С.м. укрепляется металлическим стаканом (трубкой). Обязательная подстраховочная петля из тонкого репшнура или ленты.

 

СНЕЖНАЯ (ЛАВИННАЯ) ЛОПАТА – из дюраля/титана, на укороченной   рукоятке,   длиной 50–60 см, с рифленым ложем и усиленным стаканом под рукоятку ледоруба, айсбайля. Есть варианты со складной рукояткой. После окончания строительных работ лопату и снежную пилу не оставлять на дворе – некоторые алюминиевые сплавы не любят низких температур, они могут разрушиться (в основном это относится к самоделкам, но знать это нужно).

 

СНЕЖНЫЙ ЯКОРЬ. Страховка на снежном рельефе, наиболее ненадежный вид страховки из–за малой несущей способности закрепленного в снегу ледоруба. Дополнительное укрепление точки страховки при помощи С.я. позволяет значительно повысить надежность страховки за счет создания большей площади сопротивления возникающей при срыве нагрузки на ледоруб. При массовой страховке, для большей надежности, точку страховки, могут обслуживать два человека: один удерживает головку ледоруба, второй – собственно страхует. Снежный якорь площадью 9 кв. дм, позволяет повысить надежность страховки в 4–5 раз; С.я. – «парашют» площадью 7,5 кв. дм – в 3–4 раза. Следует помнить, что «плавающая» прочность точки страховки на снегу не позволяет рассчитывать на их способность выдержать «глухой» рывок в критической ситуации.

 

СТРОПА (ЛЕНТА) ПЛОСКАЯ ТИПА РЕМНЯ И ПОЛАЯ ВНУТРИ. Изготавливается из тех же материалов, что и веревка. На нее распространяются те же закономерности в эксплуатации, воздействия внешних факторов. Особенности изготовления страховочного снаряжения из ленты связаны с их прямоугольным сечением, они мягки и эластичны. Хорошо работают на перегибе, если нет поперечных перерезающих движений из стороны в сторону. На перегибе нагрузка на внутренние и внешние волокна мало отличается друг от друга, в то время как у веревок это отличие значительно больше. При соединении прямоугольной ленты и любого кольца на ленте следует делать коуш. При самодельном изготовлении страховочного снаряжения из стропы (ленты) прежде всего, следует знать прочностные данные исходного материала.

 

ТЕМЛЯК – скользящая или постоянно закрепленная на древке ледоруба петля из кожаного ремня, текстильной или капроновой ленты. Чаще ее длина соотносится с нижним положением руки держащей ледоруб около штычка, так появляется дополнительное усиление удара при рубке ступеней. Т. может быть съёмным – петля из ленты или репшнура, закрепляется в отверстии головки ледоруба.

 

ТЕНТ ПАЛАТКИ – швы тента должны быть проклеены водоотталкивающим клеем. При установке палатки (там, где это возможно) поверх тента натягивается полиэтиленовая пленка, перекрывающая весь тент. Это дополнительная защита от осадков. Края пленки надежно закрепляются на тех же точках, что и сама палатка.

 

ТОПОР – один из обязательных предметов базового лагеря дальних экспедиций. Лучше, если это будет нормальный плотницкий Т., но не маленькие туристские топорики, продаваемые в любом хозмаге. Если предвидится использование в базовом лагере дров для приготовления пищи, желательно иметь небольшой калун (весом до 3 кг) для колки толстых чурок.

 

ТОРМОЗНОЕ УСТРОЙСТВО не должно стеснять движений альпиниста, быть удобным в работе, иметь малый вес и габариты. Должна быть обеспечена возможность настройки на желаемую силу торможения и плавность работы силы трения и надежная выдача запаса веревки. Сила трения для скального рельефа – 250–400 кгс; снежного – 60–70 кгс. В тормозе должно отсутствовать протравливание при статической нагрузке в 80 кгс.

 

ТРЕЩИНА СКАЛЬНАЯ — разрыв в толще горных пород без смещения блоков. В практике путешествующих—разрыв в скалах, куда можно забить скальный крюк, но нельзя просунуть пальцы.

 

ТРИКОНИ (по имени автора, немецкого альпиниста Ханса Триконя) – металлические подковки для горных ботинок: разной конфигурации для ранта, средины подошвы и пятки. Т. использовались до появления ботинок с подошвой типа «вибрам». В наше время Т. имеют практическое «хождение» – на Красноярских столбах, на тренировках и во время соревнований по зимнему лазанию. Неизменным успехом пользуются плотные ботинки, подошва которых полностью закрыта Т. Причем Т., как правило, самодельные, самых различных конфигураций по профилю, но обязательно, каждый Т. имеет три прорези. Отдельные образцы имеют форму пластин, крепящихся к подошве латунными шурупами. Есть отдельные образцы без прорезей – просто целиковая скобка идущая под рантом (в край) ботинка.

 

ТРУБА ПОДЗОРНАЯ – оптический инструмент для наблюдения из базового лагеря за движением группы по маршруту.

 

ФИФИ (сленг) – небольшой, узкий крючок, позволяющий его язычку легко входить в ушко крюка, оттяжку, петлю закладки, и выниматься без дополнительных усилий, что позволяет альпинисту прошедшему выше последнего крюка, свободно снимать с него лесенки и др. снаряжение. Ф. изготавливается преимущественно из титана (прочность и легкость) и других легких металлов (см. 4. Опасности... Техника... Тактика).

 

ФЛЯГА – полиэтиленовая или металлическая, зашитая в чехол из плотного сукна. Фляга должна быть подстрахована тонким ремешком или капроновым шнуром к поясу, петельке на куртке, ремню. Выходя утром с бивака, заполнить флягу свежим чаем, жидким киселем, но ни какао или кофе – это тяжелые продукты. Добыча воды на скальном маршруте (а зимой и на высоте особенно) всегда процесс трудный и часто невыполнимый. Поэтому фляга – это предмет постоянной заботы альпиниста. При первой же возможности ее следует вновь наполнить.

 

ФОНАРИКИ – короткие гамаши из плотного капрона (нейлона, авизента, брезента и др.) высотой выше ботинка, с застежкой или без нее. Под стопой поддерживается шнурком через отверстия по нижним краям «фонарика». Наверху – плотная резинка. Для подстраховки молнии или липучка – кнопка.

 

В центре – спереди крепится металлический крючок, который зацепляется за шнуровку (застежки) ботинка. Название дано по форме, напоминающей китайские фонарики.

 

ФОНАРЬ НАЛОБНЫЙ закрепляется плотной широкой (регулируемой) резинкой на каске или вокруг головы. Герметично упакованный блок питания находится в кармане или на самом фонаре, иногда крепится на тыльной стороне каски.

 

ФОНАРЬ ОСВЕТИТЕЛЬНЫЙ ДЛЯ БАЗОВОГО ЛАГЕРЯ, газовый или керосиновый, типа «летучая мышь».

 

ФРЕНД – вид закладок с раздвижными подпружиненными щечками. Конструкция такова, что при нагрузке щечки стремятся раздвинуться еще дальше, что обеспечивает большую надежность удержания в трещинах (в том числе и расходящихся).

 

ШАЙБА ШТИХТА – круглая (овальная) пластина (сталь, титан, легкие сплавы) толщиной 8–10 мм с прорезью шириной по диаметру веревки и длиной в два диаметра, плюс 1 мм. Веревка продевается в прорезь петлей, которая встегивается в карабин. Торможение за счет трения о карабин и края прорези. Имеется пружина, не позволяющая шайбе проскальзывать вниз по веревке. Для подстраховки вяжется петля из тонкого шнурка и продевается в специальное отверстие на теле шайбы. Последняя модель Ш.ш. фирмы «Петцль» сделана в форме неглубокого стакана с прорезями для веревки. Подобная конструкция обеспечивает большее трение и создает удобство в работе страхующего.

 

ШЕКЕЛЬТОНЫ (по имени автора, английского альпиниста Эрика Шеклтона) – это высокие сапоги (валенки) с двойной кожаной подошвой (толстый войлок), усиленные союзками и задниками из кожи и утепленные внутри мехом, а свержу обтянутые плотным брезентом. Ш. имеют сменную оковку или используются с кошкам. Применяются для высотных и зимних восхождений. На кавказских восхождениях (Эльбрус, Казбек) прекрасно зарекомендовали себя лётные унты и обычные (лучше подшитые) – валенки.

 

ШЛЯМБУР (пробойник) цельный или полый, головка из твердого сплава диаметром 8–12 мм, боёк – закаленный. Ш. снабжен резиновой грушей для продувки выбиваемого отверстия, не вынимая самого Ш. из отверстия. Имеется подстраховка из шнурка, а на теле пробойника – риска, по глубине необходимого отверстия. Опытный альпинист может пробить одно отверстие за 2–3 мин. При выбивании отверстия шлямбур надо постоянно проворачивать вокруг оси, чтобы коронка лучше разрушала породу.

 

ШЛЯМБУРНЫЙ КРЮК постоянный и демонтируемый. Тело крюка из легких сплавов имеет на конце разжимные прорези. Дюбель из закаленной стали диаметром 3 мм. Проушина – сталь или титан. Длина крюка 30–40 мм. Диаметр – 8–10 мм – в зависимости от характера породы. Проушины бывают самых различных форм – по направлению рывка, положению карабина и веревки. Правильно забитый крюк должен быть строго перпендикулярен скальной поверхности. Длина (глубина) отверстия – строго соответствовать длине тела крюка. Проушина – плотно примыкать к скале. Отклонения от указанных правил недопустимы – резко снижается надежность крюка, и он может вылететь из гнезда при самых незначительных нагрузках. Нормально забитый крюк выдерживает до 2000 кгс. При наворачивании гайки на резьбу стержня демонтируемого крюка как бы вытягивается из тела крюка и распирает своим конусным хвостовиком тело крюка в отверстии. Когда надо извлечь крюк из гнезда, сворачивают гайку, ударяют по стержню и вынимают крюк. Отверстие для такого крюка выбивается глубже длины крюка. В комплект входит ключ для гайки.

 

ЩЕЛЬ — форма скального микрорельефа: трещина, в которую можно просунуть пальцы или ладонь,  но нельзя вставить ботинок.

 

ЭКСПЕДИЦИЯ – альпинистское мероприятие, организованное и в отдаленные горные районы. При подготовке учитывать как общую цель Э., так и цели отдельных групп, входящих в состав Э. Набор снаряжения и питания должен обеспечивать не только потребности восхождений, но и резерв на случай непредвиденный ситуаций (АС, НС).

 

 

Интервью с Александром Абрамовым. Сайт Федерации альпинизма России

Эверест. Я работаю гидом с 1991 года. За 27 лет совершил кучу ошибок. Правда. Но понял суть: гид – это воспитатель старшей группы детского сада. Как курица наседка заботится о своих подопечных. Ведь им сложнее, чем гиду, для которого горы ... читать больше

Я работаю гидом с 1991 года. За 27 лет совершил кучу ошибок. Правда. Но понял суть: гид – это воспитатель старшей группы детского сада. Как курица наседка заботится о своих подопечных. Ведь им сложнее, чем гиду, для которого горы – это дом родной»

 

***

Про спортивную карьеру.

Саша, я не уверен, знает ли молодое поколение, но ты участвовал в первом зимнем восхождении на Аксу в 1996 году. Расскажи, пожалуйста, немного про это восхождение.

Зачем брюзжать? Просто посмотрите наш ролик «Мы правильно живем» и все поймете. Это было первое Зимнее восхождение на, вероятно, самую сложную стену бывшего СССР. Паша Шабалин лез, Ильяс Тухватуллин страховал, я снимал кино, все таскали грузы. И так 16 дней на северной стене зимой, на маршруте, где не было ни одной площадки, где можно было бы рядом поставить 2 ступни.

Ты также лазал летом 1999 года на Кюкюртлю. Мне всегда было интересно, правда ли, что на этой стене «можно руками доставать шлямбура, а плиты, куда они (шлямбура) забиты, периодически шевелятся»?

Не только шевелятся, но и падают вниз. Порода там – вулканические туфы. Очень мягкие и, иногда, чешуйчатые. Плиты «гудят», и когда берешь шлямбур, пробойник может провалиться. Есть, конечно, участки типа известняка, но не крепче. В общем, в Кюкюртлю я влюбился. Вначале из-за названия, потом из-за книги Катаева. Мне 20 лет было и интересно, что это за часть Эльбруса с вертикальным и отрицательным уклоном и маршрутами 6Б. Из 3-х попыток гора пустила только 1 раз. Первый раз был из любопытства, и, кстати, мы тогда заняли 3-е место на чемпионате России из 16 команд. Второй – зимой, и третий, следующим летом, мы пошли уже из корыстных побуждений: сделать зимнюю 6Б и сделать летний первопроход 6Б, чтобы закрыть МСМК. Обе попытки получились «в холостую». Кстати, я подумал и мне кажется, нет ни одного альпиниста, который взошел на Кюкюртлю дважды. Никому второй раз не хочется. Опасная гора.

У тебя в личном архиве есть зимние маршруты на Свободную Корею, Ушбу, Аксу, попытка зимнего восхождения на Кюкюртлю, все шестерки. Это были серьезные вызовы того времени.

Сохранилась ли актуальность зимних восхождений?

Для меня нет разницы – зимнее или летнее восхождение. Я вообще больше люблю зимние и высотные восхождения. Я не люблю дождь, считаю его более опасным чем снег. Промокший человек быстро замерзает, а зимой ты изначально готов к холоду и сухо и снаряжение хорошее для зимы. Плюс зимой не падают камни по стене, а это вообще кайф, и много ледовых речек, которые облегчают восхождение на вершину. В общем, я люблю зимние восхождения больше чем летние. Потому мне легко в Антарктиде, легко на Эвересте.

В чем, с твоей точки зрения, вызов сегодня?

Человек и природа не меняются. Чем суровее природа, тем жёстче борьба. И она заводит. Сейчас в Антарктиде у нас 2 раза сносило и ломало лагерь. Была реальная битва за жизнь. Я открыл в себе много нового.

Кюкюртлю, 1999

 

***

Про 7 вершин.

За 15 лет вы сформировали вокруг проекта настоящий, полноценный клуб по интересам. Сейчас компания «7 вершин» – это не просто торговая марка, а узнаваемая марка, и, в целом, с положительным восприятием, что в социологии называется «брендом». Как тебе/вам удалось создать такой бренд?

Люди могут достигать успеха только в тех областях, которые они любят. Делать бизнес ради денег могут все, но успешный бизнес возможно создать, только любя ту сферу деятельности, в которой твой бизнес развивается. Как удалось создать бренд, я не знаю. Просто я люблю альпинизм, люблю проект «7 вершин», люблю водить людей в горы и организовывать поездки и еще я люблю работать все время, которое я не сплю. Кстати ненавижу спать. Один. Шутка. Вероятно, поэтому у меня очень много соратников. Самый главный мой соратник - это Люда Коробешко, жена и мать нашего ребенка и директор компании «Клуб 7 вершин». Она заразилась этой идеей при нашем первом контакте. Она мне все прощает, и она меня во всем поддерживает. Скорее всего, это главная причина успеха - когда ты идешь с надежнейшим партнером по связке.

За мной готовы идти и терпеть мои постоянные изменения курса мои работники. У нас никто не увольняется из фирмы, вообще никогда сам не уходит. Наверное, людям интересно. За мной следуют многие члены клуба. Вероятно, им нравится идея «7 Вершин» и стиль жизни - альпинизм. И всем нравится «движуха», постоянная «движуха», которую устраивает «Клуб 7 вершин».

Александр Абрамов с супругой Людмилой Коробешко

Сколько сейчас участников клуба?

По документам более 5 000.

Вообще компания сразу задумывалась как клуб альпинистов. Не контора, не турфирма, а клуб. И вероятно это так же способствует успеху. Все, кто с нами совершил хотя бы одно восхождение, мы считаем членами клуба. Таких людей за 10 лет по документам более 5 000. Только что подумал, вероятно, мы самый представительный клуб альпинистов в России. Так же есть члены клуба, которые с нами не ходили (еще), но им нравится сама идея и атмосфера. Встреча «Клуба 7 вершин».

Сейчас из клубной жизни: каждый четверг лекции в клубе про поездки, снаряжение, медицину, встречи с известными людьми. Каждые вторник и среду – тренировки на скалодроме ДДС, вторник – лазанье и среда – технические тренировки. Мы проводим горную школу в Крыму и начали в Италии и Австрии. Каждые 3-4 месяца мы организуем тематические вечера, на которые приходят до 200 человек. Мы снимаем фильмы, вы видели нашумевший «Ген высоты», выпускаем книги. Сейчас готовится новая книга – «7 вершин по-русски». Мы начали выпускать медали за восхождение на каждую из 7 вершин и люди с гордостью носят их. В год около 1000 человек совершают с нами восхождения, многие по 2-3 в год. Восхождение в Крыму

 

Какой годовой оборот компании? Если это не закрытая информация.

Кому интересно, тот узнает обязательно.

 

Что происходит с рынком России? Растет ли он?

Конечно, сумасшедшими темпами, например, у нас за последний год в 1,5 раза увеличилось количество участников. Это при том, что постоянно растет количество новых фирм и гидов. Конечно, для начала они просто дерут у нас с сайта все программы и стоят цены ниже и это все. Я даже нахожу на сайтах ошибки в программе, которые я давно исправил. Мы ежедневно мониторим рынок, ищем новые решения, не стоим на месте. Рынок растет, и если растешь вместе с рынком, то ты стоишь на месте. Ты должен расти быстрее рынка, опережать его, быть на острие и создавать новый продукт. 5 лет назад я придумал название: «Блиц Тур (на Эльбрус)». Сейчас это просто расхожее название. Мы начали проект «7 вулканов», по которому сейчас водят альпинистов гиды. Сейчас мы создали новый проект – «7 СуперГор». Кому интересно, посмотрите на сайте «7 вершин». Гарантирую, что через 2-3 года этот проект будет у многих. Но к этому времени, мы еще что-то интересное придумаем.

 

Какая супер-цель проекта «Клуб 7 вершин»? Как ты рисуешь будущее компании?

Цели нет. Как нет цели у альпиниста. 7 вершин – это бесконечная череда восхождений, мероприятий, «тусовок», это жизнь в стиле «7 вершин». Я уверен: умру я – умрет компания. Это нормальный процесс. Основная наша задача - жить, жить интересно и на полную катушку и заражать других такой жизнью.

 

Ну почему же, у альпинистов есть цели.

Может в этом и есть твоя супер-цель: создать компанию, которая будет развиваться и успешно работать после тебя? Или сформировать рынок высококачественных услуг в активном отдыхе, задавая высочайшую планку качества, и, тем самым, раздвигая границы?

Мне интересно идти впереди рынка услуг. Создавать новые, ни кем ни освоенные программы. Только что мы посадили первый «Фалкон»* (прим. – частный самолет) в Антарктиде. Теперь все полетят. Или вот мы сейчас делам бар в базовом лагере Эвереста. В нашей 12 метровой палатке. Прямо в центре базового лагеря поставим. И массаж. Этого никто не делает. Сейчас мы начали выдавать медали за восхождение на каждую из 7 вершин.

После восхождения в Крыму

 

***

Про гидов.

Представь, альпинист-скалолаз в расцвете лет, МСМК, имеющий Жетон «Спасение в горах», многократный чемпион России, обладатель 3-х Золотых ледорубов, лезет 7с+, 5 раз ходил на 8000 без кислорода. Считаешь ли ты, что такому квалифицированному человеку можно сразу выдать удостоверение горного гида?

Конечно, нет. Хороший спортсмен и хороший гид чаше всего антиподы. В спортивных группах равноправие, все обязаны быть готовы одинаково. И хоть это и команда, безопасность обеспечить может каждый участник команды самостоятельно. Поэтому спортсмены, начинающие гиды часто вообще не понимают свою задачу. Начинают соревноваться с клиентами, ругаться, что бог послал слабых участников на его головню. В результате, гид не доволен участниками. Участники не залезают и недовольны гидом. Я работаю гидом с 1991 года. За 27 лет совершил кучу ошибок. Правда. Но понял суть: гид – это воспитатель старшей группы детского сада. Как курица наседка заботится о своих подопечных. Ведь им сложнее, чем гиду, для которого горы – это дом родной.

Отличие спортсмена от гида, как отличие автогонщика от таксиста. У спортсмена задача дойти до финиша первым, у гида задача довезти пассажиров из точки в точку безаварийно и желательно развеять по дороге.

 

Ты сам курсант школы гидов, работающей в России по стандарту IFMGA. Есть ли разница между отечественным и международным подходом к обучению? Если да, то в чем она? Назови три основных отличия.

Я не знаю ответа. По мне, любое обучение хорошо. Гидов надо учить, это факт. Это отдельная профессия. И требует профессионального обучения. С другой стороны, в Школе гидов учат только технике работы с клиентом. Но вообще, нет обучения по психологии работы с клиентом. По юридической ответственности. Такой курс я бы добавил, как сопутствующий. А отличие школы гидов от школы инструкторов очень сильное. В Школе инструкторов учат работать с группой. А в школе гидов – индивидуально один на один. Это почти противоположные вещи. И все преподаватели школы гидов работают там, где живут, то есть в горах. Они сами удивляются, когда я им рассказывал про длительные экспедиции. Говорят, мы так не смогли бы. Я понимаю, что завести на гору может любой гид, а вот качество сервиса у всех разное. Это как ездить можно и на «раздолбаной» «Шестерке» и на «Мерседесе». Вероятно, доедешь, но качество жизни разное.

 

Ты произнес фразу «не бывает плохих клиентов, бывают плохие гиды». Ты и правда, так считаешь?

Ну да, как говорят, нет некрасивых женщин, есть мало водки. Все клиенты красивые и если он или она не нравится гиду – это проблема гида. Гид, в первую очередь, психолог, и он должен установить контакт с клиентом, а не наоборот. В конце концов, человек приехал отдыхать, а ты работать. Он платит тебе на еду и сигареты. Так работай, работа не всегда бывает легкой и приятной. Постарайся в любом деле найти свое удовольствие. Я говорю всем своим гидам и менеджерам: «делайте что хотите, но клиент должен уехать довольным». Это вероятно и есть основной принцип работы «Клуба 7 вершин».

 

Твоя цитата из фильма «Ген высоты»: «ответственность за решение несешь сама». Что было обращением к клиенту, которая решила продолжить подъем, не смотря на запрет руководителя. Однако если что-то случится, ответственность все равно останется на компании, так как вы официально оказываете услугу (по договору). Посоветуй, как застраховать себя и как корректно действовать в подобных ситуация российским горным гидам?

Никак не застрахуешь. Надо что бы клиент уважал тебя, тогда он будет следовать твоим советам, надо уметь найти правильные слова, чтобы убедить человека. Он должен сам принять решение. Я знал, что она пойдет вниз на 100%. Но она хотела, чтобы решение было в ее руках, а не со стороны. И я дал ей такую возможность. Поэтому она даже не обиделась. Если бы я знал наверняка, что в том плохом состоянии она решит продолжать подъем я бы ее насильно развернул. Пусть обижается, зато живая.

***

Про этику.

Твоя цитата: «Трупы на маршруте – хороший пример и напоминание о том, что надо быть более осторожными на горе. То, что в нормальной жизни неприемлемо, на больших высотах рассматривается как норма». Как ты лично переживаешь ситуации, в экспедициях под эгидой «7 Вершин» когда происходит НС?

Плохо переживаю несчастные случаи. Один раз после гибели двух участников на Эвересте вообще хотел перестать водить на Эверест. Но потом подумал, что за опыт уже и так дорого заплачено, что, если я сейчас прекращу экспедиции, придет неопытный человек и снова допустит те же ошибки, что и я, и снова погибнут невинные люди. Я весь год думал, как сделать (безопасно), пересмотрел все свои взгляды на жизнь, прочитал много публицистики про несчастные случаи на Эвересте и сделал много выводов. Правильных. Я полностью поменял весь стиль экспедиций на Эверест – с дешевых и бедно обеспеченных, на дорогие, хорошо и качественно оснащенные и снаряжением, и работниками. Сейчас мы даже даем по два шерпа-гида на одного участника, есть врач. Мы единственные с Тибета, кто везет своего врача, и во всем мы сейчас оказываем сервис более высокого качества, чем другие команды. Я свято верю, что это помогает повысить безопасность восхождения и предотвратить гибели.

 

Ты в какой-то момент вышел из компании АльпИндустрия и создал свою собственную компанию. Не боишься того, что кто-то из вашей команды также выйдет и создаст «7 вершин 2.0»?

Не боюсь, но приглядываю. Чтобы создать компанию успешную, необходимо быть супер-специалистом и в коммерческом альпинизме и в бизнесе. Таких людей мало. Другое дело – частные гиды, которые могут сагитировать клиента, заплатить мимо кассы и поехать с ним, но это не бизнес, это воровство. Такие гиды у меня не работают. По поводу Альпиндустрии, в 2002 году Сергей Зон-Зам пригласил меня, как директора в компанию Альпиндустрия Тур. Я в первый же месяц придумал идею создать команду Приключений Альпиндустрия, в которой почти все поездки мы создали с нуля на основании моего предыдущего спортивного опыта и поездок, то есть я практически создал новую компанию и даже вероятно новое направление в альпинизме в России – коммерческий альпинизм. Конечно, в этом и огромная заслуга Сергея Зон-Зама, который все это хотел, поддерживал и покрывал лет 5 убытки.

В 2007 году я понял, что могу больше и предложил Сергею продать мне (или подарить, сейчас не помню) 51% компании «Команда Приключений Альпиндустрия». Но Сергей отказался, и я сообщил ему что буду создавать свою (компанию), к тому времени были клиенты, которые уже заплатили за следующий Эверест и за Антарктиду с моим участием. И я заплатил очень приличные деньги, как стоимость квартиры в Мытищах, чтобы эти клиенты перешли вместе со мной в «Клуб 7 вершин». Вообще развод был тяжелым, но достаточно честным, я надеюсь. Вообще мой принцип – никого не обманывать, ни клиентов, ни партнеров. И ненавижу, когда мне врут.

 

Кстати, кроме тебя и Люды, кто самый перспективный гид в вашей компании?

Очень осторожно отбираю гидов. Это же лицо компании. От них зависит, как наши участники воспринимают нашу фирму. Я не могу нанять плохого гида или гида, в котором я не уверен. Все гиды со мной психологически совместимы. Я чувствую людей очень быстро. Если мне не комфортно общение, я его больше не поддерживаю и этот принцип отбора работает. Ведь как говорят, каждая компания – отображение характера ее руководителя. Поэтому и сотрудники все должны быть психологически совместимы с руководителем. Быть как бы его продолжением. Продолжением его идей и надежд. Если это не происходит, то фирму начинает трясти.

Сергей Ларин, Артем Ростовцев, Володя Котляр – сейчас мои ведущие гиды, которые по 6-8 месяцев в горах с нашими клиентами. Я им доверяю. Очень. Плюс еще 10 гидов, которые работают или сезон, или эпизодически, но которых тоже нельзя заменить. Я им доверяю. Я доверяю своих клиентов. А клиенты доверяют мне свое свободное время и свои деньги и свое настроение. И я уверен, что мои гиды сделают все для успеха экспедиции и не испортят настроение моим клиентам. Вообще каждый клиент как драгоценный камень. Его нельзя отдать в обработку любому ювелиру. Я никогда не возьму на работу гида, с которым не был в горах и с которым я не почувствовал комфортность отношений и жизненного подхода к этой тяжелой работе. Поэтому я очень часто даже не отвечаю на многочисленные просьбы взять гидом. И прошу людей не обижаться. Мне трудно объяснять всем эту мою позицию.

На Манаслу я видел, как бо’льшая часть других экспедиций оставила кучи мусора в базовом лагере, а также в промежуточных лагерях. Считаешь ли ты это приемлемым для больших коммерческих гималайских проектов?

Мусор в горах – сложная тема. Везде где живет человек, остается мусор. В городах так помойки бывают... Если в горах мусор – это больше эстетика, то в городах мусор – это еще и опасность для здоровья. Конечно, мы стараемся вывозить мусор и все отходы вниз, но если что-то остается больше чем на год, то обычно природа сама уничтожает все следы. Ледники поглощают все. И когда это все достигает дна ледника, он стирает этот мусор в порошок. В Базовых лагерях всю органику съедают звери. А весь неорганический мусор мы увозим. Кстати, в лагере 6400 м на Эвересте живут мыши. Представьте, что с ними будет, если мы перестанем там оставлять крошки.

 

Можно ли считать серьезным достижением восхождение на восьмитысячник с кислородом?

Конечно, можно. Какая разница? У кого-то ботинок трет, у кого-то пуховка холодная, у кого-то живот болит, у кого-то кончился кислород. В любом случае вниз. Я понимаю, что тут игра слов – «серьезным достижением» может быть и нет, но достижением, конечно.

 

Стиль восхождения имеет значение?

Для меня альпинизм – это достижение вершины любым возможным способом, альпинизм – не скалолазание, где запрещено трогать оттяжки. Альпинизм – естественный способ выживания в горах и для выживания подходят любые способы. Умный использует все что возможно, не шибко умный начинает придумывать правила. Это тип хорошо, это тип плохо. Так мы скоро дойдем до запрета «мельдония» в альпинизме.

 

Правильно ли я тебя понял, что если ты пробил шлямбурную дорожку из ста болтов, продолбил столько же дырок под скайхуки, забил тонну крючьев, навесил и оставил гнить перила, 2 месяца обрабатывал стену вдесятером, то это в целом нормально, если ты в итоге достиг вершины?

Это не ко мне вопрос.

Абрамов на фоне Матерхорна

 

***

Про ФАР

Несколько цитат Е. Лалетиной (facebook): «На ФАРовском вечере 2 декабря в Москве мне не понравилось, что львиная доля времени потрачена на чествование коммерческих восходителей на Эверест» и «просто регулярные «обнимашки» Волкова с «Клубом 7 вершин» и полное равнодушие к спортивным делам вызывают вопрос: а зачем вообще альпинистам-спортсменам такой президент? Чем он им полезен?»

Очень уважаю Лену, но тут похоже, она немного переоценила нас. Вообще нам на вручение медалей за Эверест выделили пять минут из всего 3-х часового вечера, может мы использовали шесть. Просто хорошие «шоумены» я и Леша Овчинников провели его ярко и это награждение запомнилось больше всего, я так думаю.

Про «обнимашки»: мы ходили на Манаслу вместе этой осенью с Андреем и это была наша первая встреча после экспедиции, вполне естественное проявление человеческих чувств. Ну плюс к этому «Клуб 7 вершин» выступает спонсором мероприятий ФАР и в частности мероприятия «Золотой Ледоруб». Почему бы ФАР не провести правильную работу со спонсором? В общем, не понятно неудовольствие дружбой ФАР и «7 вершин».

По поводу спортивного альпинизма, Андрей Волков – последний президент ФАР, который его развивает и успешно, старается сохранить и адаптировать устаревшую систему спортивного альпинизма к современным условиям. Советская система спортивного альпинизма – динозавр, существующий в одной стране. Боюсь, что с уходом Андрея спортивный альпинизм закончится, и, как и во всем мире, превратится в клубный общественный, и в гидовский, коммерческий. Плюс фестивали для всех желающих.

Торжественный вечер ФАР: Абрамов, Сивоконь, Овчинников, Пельш 

 

Альпинизм – это спорт?

Альпинизм – не спорт, а стиль жизни, любой новичок это знает.

 

Как бы ты на месте президента ФАР расставил приоритеты в пирамиде: новички (широкая основа) – любители (средняя часть пирамиды) – спортсмены (верхушка, спортивная элита)?

Элиту надо уважать, за ними тянутся массы, но думать надо о новых людях, приходящих в горы, чтобы им было комфортно, понравилось, и что бы они захотели остаться.

 

Чем вообще должна заниматься ФАР?

Не знаю. Всем, что способствует развитию альпинизма в России.

 

***

Блиц.

П.Э. Шабалин однажды сказал, что тот, кто не лазал на Аксу – не альпинист. Ты тоже так считаешь?

Что такое альпинист?

Отдых после восхождения, Чили 

 

Какой самый неожиданный запрос от клиента, который получала компания?

Да у нас каждый день куча нестандартных запросов. Ну, например, на рояле сыграть на вершине Эвереста.

 

Я слышал, что некоторые иностранные граждане олигархического типа, находясь в другой стране, на одной из ваших программ запросили легкие наркотики и представительниц древнейшей профессии? Это правда? Предоставили?

А что не олигархи не пользуется такими игрушками? Работа гида, показать дорогу. А воспитанием 50-летних и искоренением вредных привычек мы не занимаемся.

 

Три самых сильных альпиниста в России и в Мире сегодня.

Хрен их знает, пусть штангу подымут, так более точно определим.

 

То есть, их нет, или ты просто не интересуешься?

Рома, я правда в последние годы перестал интересоваться чужой жизнью. И чужими достижениями. Мне стало не интересно. Мне все равно кто самый сильный альпинист. И тем более это абсолютно абстрактный вопрос. И ответ. Мне интересны проекты. И проекты с трудной логистикой. А кто куда залез – нет. Я понимаю, что спортсмен лезет только для себя. Удовлетворяет свое Эго. Я сам был такой. Теперь меня интересует, кто и что делает для людей, а не для себя.

 

В трёх словах альпинизм для тебя - это…

Все.

 

***

О том, как все начиналось…

Я начал заниматься альпинизмом в 1980 году, когда поступил в институт МЭИ. Там была отличная секция, мы тренировались, ходили в горы, влюблялись и я понял, что горы – это мое. В 1991 году я стал чемпионом СССР и Мастером спорта за одно из первых в истории страны зимнее восхождение шестой категории трудности на вершину Свободная Корея по маршруту Попенко. Собственно, помучаться я всегда любил. Я никогда не ношу зимой перчатки в городе, готовлю руки к холоду. Я отлично лазаю (хахаха, лазал) по льду. Был многократным чемпионом Москвы и призером чемпионатов России по ледолазанию. Также разнообразный чемпион различных соревнований по альпинизму и скалолазанию. Понятно, что спортивные достижения в прошлом, хотя иногда еще появляется желание посоревноваться, но я душу его в себе. Зачем отбирать у молодых спортсменов положенные им медали? Поэтому иногда наша фирма «7 Вершин» выступает спонсором Чемпионатов Москвы, России и даже Мира! Ведь я тоже достиг всего не на пустом месте и в меня вливали приличные деньги еще в СССР, отбирая их у голодающих негров в Африке.

Александр Абрамов и Валерий Розов

Вопросы: Брык Р.

Три или больше  варианта «Семи вершин» от Ивана Душарина

Эверест. На торжественном вечере в честь 70-летия Ивана Трофимовича Душарина распространялся плакат, на котором представлялся один из вариантов  «Семи вершин». Другой, классический вариант, представлен в книге, которая ... читать больше

На торжественном вечере в честь 70-летия Ивана Трофимовича Душарина распространялся плакат, на котором представлялся один из вариантов  «Семи вершин». Другой, классический вариант, представлен в книге, которая непосредственно описывает поход по семи высочайшим вершинам семи континентов команды Альпари 2012 года. Ну а третий вариант Душарин представил в рамках своего обращения к публике. Его скорее можно назвать, лекцией на тему «Семь уроков альпинизма».

 

 

Вот плакат

 

 

Вот книга

 

  

 

Вечер  Иван Трофимович начал с выступления, обозначив, что  в его основе  будет цифра семь  -  от «семи вершин»…  Семь коротких рассказов, семь уроков, семь выводов.

 

 

 

Вкратце так:

Проявлять человечность, следить за сигналами свыше, думать о других, смотреть за товарищем, сохранять самообладание,  уметь повернуть назад, уважать товарищей…

 

 

 

 А вот как записал  часть этих «уроков» Сергей Шибаев:

 

Иван Трофимович вспоминает самое яркое, что было в жизни. И это, самое запомнившееся, формируется в его принципы альпинизма.

 

  1. Случай на пике Коммунизма. Стена. Надо пересечь кулуар. Душарин выходит вперед, напарник страхует из-за гребешка. Иван немного проходит и вдруг что-то его останавливает. В голове крутится: «Надо бы что-то заложить». Он возвращается, кладет закладку, опять начинает переходить кулуар и… срывается, повисая на той самой закладке. «Если вас что-то останавливает – задумайтесь. Доверьтесь своей интуиции. Полагайтесь не только на технику или на силы, но и на интуицию, слушайте себя».

 

  1. Случай на Эвересте. Иван с напарником вешают перила на «7500». Вечереет, холодает. Оставили палатку. Температура упала очень сильно. Чтобы разогреть примус «Шмель», сначала надо подмышкой отогреть газовый баллон, потом на горелке подогреть примус, потом уже готовить на нем. Напарник все так и сделал, потом положил горелку, пристроил кастрюльку со снегом на примус. И вдруг – вспышка от горелки, сильная, под потолок палатки… Душарин мгновенно реагирует, хватает горелку и выкидывает из палатки – огненный шар с гулом катится по склону. Напарник каким-то образом выключил горелку, но газ все-таки продолжал выходить. Сгорела бы палатка на этой высоте да при таком морозе – конец…

 

«Смотрите друг за другом, оценивайте состояние и поступки не только свои, но и товарищей. На высоте, на пороге усталости человек теряет концентрацию, контроль. Надо подстраховывать друг друга все время. И мгновенно реагировать в экстремальной ситуации».

 

Проектор крутит на экране моменты, иллюстрирующие его воспоминания. Особенно дух захватывает от кадров на вертикалях северной стены Чангабенга… Застрельщиком идеи пройти в 1998 году эту стену стал американский альпинист Карлос Булер. И пригласил русских – Шабалина, Душарина и его воспитанников – Волкова и Мариева. «Булер рвался идти первым, – вспоминает Иван Трофимович. - Для профессионала это и престижно, и почетно. Но работал он медленно – шел на молотках. Наши на фифах передвигались куда быстрее. Время – фактор безопасности, тем более на километровой стене. Да еще осколки льда били всех нас, кто внизу под лидером. А на фифах он не умел – не считает их за инструмент.

 

Мы ему предложили поработать позади. А он и так был не в своей тарелке – по-английски говорит только Волков, наши понимали друг друга с полуслова – одна школа, одни принципы. Четверо общаются меж собой, а он выпадает. Да еще опустил ошибку – неправильно натянул «шкурку» на платформу, пришлось переделывать. Я в тот день подчищал все и шел последним. Днем на солнце тепло было, а к ввечеру так замерз, что чуть Богу душу не отдал, пока с платформой разобрались и приняли меня наверх…»

Булера «переместили». Обиделся. Через день говорит: «Ухожу вниз. Я тут лишний. Не чувствую себя нужным». Технически это было возможно: команда через каждые 50 метров оставляла за собой шлямбура, рассчитывая спускаться по пути подъема. Но Карлоса было жалко: целый вечер уговаривали остаться.

 

«Ты подумай, - сказал ему Душарин, - у тебя есть уникальная возможность – поработать с русской командой. Увидеть все наши плюсы и минусы, сравнить школы, подход, тактику. Ты же – профессионал, когда еще получишь такую возможность изнутри все понаблюдать? Не упускай свой шанс. Это убедило американца. И после завершения восхождения он был доволен чуть ли не больше всех. То есть в горах надо уметь терпеть. Надо уважать и любить товарищей по команде, даже если ты с чем-то не согласен. Во имя дружеской атмосферы и достижения цели и надо…»

 

 

 

Через  несколько дней Иван Трофимович выступил в Тольятти примерно на эту же тему...

 

https://citytraffic.ru/news/full/27915

 

Иван Душарин родился 1 ноября 1947 года в городе Похвистнево. Учась в Куйбышеве, он занимался парашютным спортом. Там же узнал и об альпинизме.

 

- Сравнивая эти виды деятельности, я понял, что альпинизм намного серьезнее и выше парашютного спорта, - говорит Душарин. - Потому что в альпинизме есть взаимодействие, есть команда.

 

В горах один вы - никто, но двое – уже связка. Коллектив, который может многое. А команда и подавно преодолевает любые стены. В альпинистской команде вы обязаны любить своего партнера, хотите вы этого или нет. Здесь вот вы поссорились и ушли в другую комнату, а в горах, на стене, вы висите в одной палатке, на одной платформе, и вы никуда не уйдете. Вы обязаны взаимодействовать, потому что один ничего не добьетесь. Жизнь и работа при восхождении приучает человека взаимодействовать с любыми людьми. И так вырабатывается характер, который позволяет вживаться в любой коллектив.

 

Идеальных людей не бывает. Приходится терпеть недостатки тех или иных людей. Одно из главных качеств которое дает альпинизм — это умение терпеть. Терпеть холод, дискомфорт, порою голод, да и много чего приходится терпеть. Я благодарен альпинизму за то, что он научил меня этому качеству, поэтому у меня нет врагов.

 

Подготовка альпиниста очень важна для воспитания молодежи, для выработки характера и выдержки. Горы воспитывают. Порой приходится водить в походы состоятельных людей, которые могут себе позволить многое. Но в горах все обнуляется, и мы все в равных условиях. Сколько бы у тебя мерседесов бы не стояло в гараже и какой бы ты пост не занимал, в горах ты этим не сможешь воспользоваться. В горах ты предъявляешь только то чем ты реально обладаешь, там проявляется, кто ты есть действительно.

 

Природа и горы учат нас и позволяют совершенствоваться. Горы — это та лаборатория, которая делает из обычных людей Человека, и при достаточно длинном пребывании там шлифует человеческие качества. И я благодарен судьбе за то, что прошел этот путь. Он тяжелый, опасный и самое тяжелое в этом пути потеря друзей. Но все равно это школа жизни и надо уметь это переживать. Горы позволяют понять самого себя.

 

 

 

А вот, что говорится в его книге

 

 

 

 

 

Здорово, что у нас в стране есть такие люди! Здорово быть с ними в дружеских отношениях!

 

Еще раз об Эльбрусе, как о не высочайшей горе Европы

Эльбрус. Да, ради Бога!  Чтобы там ни писалось и ни говорилось, Эльбрус останется высочайшей вершины Европы, одной из «семи вершин». Вопреки науке, вопреки всем аргументированным аргументам. Будем считать, что альпинизм – это ... читать больше

Да, ради Бога!  Чтобы там ни писалось и ни говорилось, Эльбрус останется высочайшей вершины Европы, одной из «семи вершин». Вопреки науке, вопреки всем аргументированным аргументам. Будем считать, что альпинизм – это вопрос веры, так же как знания. Не всё  очевидное невероятно.   Но при этом знать – не лишне!

 

 Материал Википедии

 

 

 

Точка зрения советских географов, изложенная в статье Николая Гвоздецкого, написанной специально для альпинистов, для сборника «Побежденные вершины».

 

Так где же Эльбрус? Еще раз о положении Кавказа в системе частей света Европа — Азия

 

«Выше других гор поднимается двуглавый белый Эльбрус. Его западная вершина достигает 5633 метров высоты над уровнем океана. Это высочайшая точка Европы» - слова известного советского писателя-географа Н. Н. Михайлова (1964, стр. 334). «Баксанское ущелье широко известно среди туристов и альпинистов... Отсюда ведут пути к высочайшей точке Европы - двуглавому Эльбрусу...» - читаем мы в книжке «Туристские базы профсоюзов» (1965, стр. 53). О том, что Эльбрус - высочайшая вершина Европы, пишет и В. Ф. Кудинов (1954, стр. 3). Такое утверждение можно встретить и во многих других литературных источниках, но так ли это на самом деле?

 

Вопрос о границе между Европой и Азией очень спорный, имеющий к тому же глубокую историю (Дитмар, 1958). Спорен он, может быть даже в особенности спорен, и в отношении того, где же провести границу между Европой и Азией в области Черноморско-Каспийского перешейка и куда отнести Кавказ, целиком или отдельные его части, и какие, - к Европе или Азии?

 

Мне хочется сперва напомнить о том, что писал я на этот счет в курсе лекций по физической географии Кавказа (Гвоздецкий, 1954), опираясь при этом на высказывания Г. И. Танфильева в известном труде о географии России (Танфильев, 1922, стр. 240 - 241). Это тем более целесообразно, что в возникшей позднее дискуссии советских географов на эту тему высказывания Г. И. Танфильева почему-то остались без внимания, так же как и некоторые мои соображения, данные попутно с изложением его взглядов.

 

Прежде всего надо решительно подчеркнуть, что мы не делаем никаких различий между народами Европы и Азии в том смысле, что не ставим одних на ступень более высокую по сравнению с другими. Большая часть территории СССР лежит в Азии, и меньшая - в Европе. Народы обеих частей - европейской и азиатской - составляют единую дружную семью и вполне равноправны. Постановка вопроса о границе Европы и Азии чисто научная, географическая, она не должна иметь никакого другого оттенка или привкуса. Вместе с тем вопрос этот не лишен практического значения: для унификации различных числовых, статистических показателей в энциклопедиях, справочниках, учебниках и т. д., для единообразного распределения материала в школьных и вузовских программах по географии и т. п. Не случайно одна из дискуссий советской географической общественности по этому поводу возникла в 1958 г. по инициативе Учебно-педагогического издательства Министерства просвещения РСФСР - ныне издательство «Просвещение» (Ефремов, 1958).

 

 

Выделение Европы как особой части света прежде пытались связывать с экономическим развитием и уровнем цивилизации. Г.И. Танфильев справедливо заметил по этому поводу, что «если последовательно руководствоваться такими соображениями, то границы между странами пришлось бы переносить по мере развития, например, железнодорожной сети».

 

Граница между Европой и Азией действительно переносилась на протяжении истории с запада на восток и юго-восток. Э. М. Мурзаев (1963, стр. 114) хорошо показал это, основываясь на исследованиях А. Б. Дитмара (1958) и др. Но вместо того, чтобы на основании этого сделать подобно Г. И. Танфильеву вывод о неправильном подходе в прошлом к решению вопроса, он приходит к совершенно иному, на наш взгляд, весьма спорному заключению. Э. М. Мурзаев пишет: «Граница между Европой и Азией не есть что-либо застывшее, а наоборот - линия весьма подвижная... Отсюда логически следует, что любой из предложенных новых вариантов, если даже он получит признание, сохранится какое-то время и вновь уступит другому, отвечающему новым условиям». Ниже мы увидим, что деление Евразии на две части света в значительной мере условное, а сами понятия Европы и Азии не столько физико-географические, сколько традиционные географические, А традиция, если она хороша, должна быть устойчивой, должна сохраняться, если же она плоха, от нее надо отказываться!

 

Граница между Европой и Азией на ее прикавказском отрезке в разное время проводилась по-разному. Геродот (V в. до н. э.) писал, что границей между Европой и Азией служит колхидская река Фазис (Риони), а некоторые считают Танаис (Дон), Киммерийские переправы (Керченский пролив). Вплоть до начала XVIII в. рубежом между Европой и Азией чаще всего считался Дон, но позднее границу стали проводить по Кавказскому хребту (Большому Кавказу) и Уралу.

 

Рассуждения Г. И. Танфильева по этому вопросу сводятся к следующему. Если обратить внимание на различия в геологическом строении Большого Кавказа («главного Кавказа», по Танфильеву), представляющего собой подобно Альпам и Пиренеям складчатую горную систему, и Армянского нагорья, где господствуют вулканические породы, то Большой Кавказ следует относить к Европе, проводя ее границу с Азией по Риони, Квириле и Куре. Однако, продолжает Танфильев, южный склон Большого Кавказа (особенно Западное Закавказье) по своей природе резко отличается от северного, имеющего «еще много общих черт с Европой». На северный склон заходят южнорусские степи, на нем произрастают леса европейского типа. На южном же склоне иные климатические условия и совсем другая растительность, напоминающая, по Г.И. Танфильеву, японскую. Исходя из этого границу между Европой и Азией нужно проводить по водораздельному гребню Большого Кавказа, относя северный склон его к Европе, а южный - к Азии.

 

Такое решение вопроса встречает новые возражения: «...восточная часть северного склона имеет столь своеобразное строение и такие климат и растительность, что эту часть следовало бы отнести скорее к Азии, чем к Европе...» Нужно, стало быть, границу между обеими частями света провести так, чтобы весь Кавказ отходил к Азии. «А такую границу, - пишет Танфильев, - естественнее всего вести по долине Маныча, по которой когда-то проходил пролив, соединявший Каспийское море с Черным».

 

Попытка разрешить вопрос, где провести границу между Европой и Азией, лишний раз показывает, - заключает Г. И. Танфильев, - что разделение этих частей света условное, определившееся историческими причинами и вошедшее в привычку, и что правильнее с географической точки зрения говорить о едином материке - Евразии. К этому мнению приходят сейчас почти все географы, обсуждавшие вопрос о разграничении Европы и Азии. На этот счет довольно определенно высказывался еще Д. И. Менделеев (1906), слова которого привел в своей статье Э. М. Мурзаев (1963, стр. 112): «Отделение Европы от Азии во всех отношениях искусственно и с течением времени непременно сгладится и, вероятно, даже пропадет».

 

Но раз существует традиционное деление действительно единого материка на две части света, то небезынтересно все же решить вопрос, к которой из них относить Кавказ. По своим природным, физико-географическим особенностям к чему Кавказ ближе — к Европе или к Азии и где провести границу между ними? Мои рассуждения по этому поводу, опубликованные во введении к курсу лекций по Кавказу (Гвоздецкий, 1954, стр. 7-9), коротко сводятся к следующему.

 

Уже приведенные выше рассуждения Г. И. Танфильева показывают, что поставленный вопрос решается не так-то просто. Для правильного его решения с физико-географической точки зрения прежде всего необходимо обратить внимание на непосредственную геологическую и орографическую связь складчатых цепей Малого Кавказа, а также и Талышских гор с Понтийскими горами и Эльбурсом. Наряду с этим нужно отметить и общность ландшафтов соседних кавказских и зарубежных переднеазиатских хребтов. Следует также принять во внимание продолжение Армянского вулканического нагорья из южного Закавказья в пределы восточной Турции и северо-западного Ирана с сохранением общности геологического строения, геоморфологических особенностей и типов ландшафтов. Ясно, что горные области на юге Закавказья органически входят в систему хребтов и нагорий Передней Азии.

 

Горную область Большого Кавказа целесообразнее также причленить к соседним горным областям Закавказья и Передней Азии, а не к низменностям Предкавказья и Русской равнины, тем более что формирование Большого Кавказа тесно связано с развитием горных систем Альпийского пояса Передней Азии. Это мощное передовое поднятие Альпийского пояса. Дополнительное основание - близость ландшафтов и спектра их высотной зональности южного склона Большого Кавказа к ландшафтам Малого Кавказа, Понтийских гор и т. д. Разделять же Большой Кавказ, представляющий в орографическом и геологическом отношении единое целое, проводя границу по его водоразделу, не следует.

 

Почти такое же обоснование, почему горы Кавказа следует относить к Передней Азии, привел позднее Ю. К. Ефремов (1958, стр. 145), справедливо заметивший, что «отделять Кавказ от Азии - означает вносить путаницу в изучение Передней Азии».

 

В целом по своим природным и физико-географическим особенностям Кавказ ближе к Азии, чем к Европе, это часть Западной, или Передней, Азии. Такого мнения придерживался и Б. Ф. Добрынин, который писал: «На юге Кавказ тесно связан с горными областями Западной Азии, в состав которой он входит. Граница между Западной Азией и Восточной Европой соответствует, таким образом, северной границе Кавказа» (Добрынин, 1937, стр. 452). Не случайно и свой вузовский учебник Б. Ф. Добрынин назвал «Физическая география СССР. Европейская часть и Кавказ».

 

Таким образом, границу между Европой и Азией следует провести либо по Кумо-Манычской впадине, основываясь на существовании в недавнем геологическом прошлом естественного рубежа в виде Манычского пролива, либо по северному подножию Большого Кавказа. Первое решение, как мы видели, предложил в свое время Г. И. Танфильев. Оно было принято и на заседании отделений школьной и физической географии Московского филиала Географического общества СССР в 1958 г., где вопрос о границе между Европой и Азией обсуждался по просьбе Учпедгиза (Ефремов, 1958, стр. 146).

 

В заключение своего рассуждения, приведенного во введении к курсу лекций по Кавказу (Гвоздецкий, 1954), я отметил, что второе решение (проведение границы вдоль северного подножия Большого Кавказа) будет более точно, если учесть весь комплекс природных условий. Нужно согласиться лишь со справедливым мнением Г. И. Танфильева и его предшественников А. И. Воейкова, А. Н. Краснова, И. К. Пачосского о том, что Ергени служат рубежом европейской и азиатской природы и что Прикаспийскую низменность по ее природным условиям следует относить к Азии (Танфильев, 1922, стр. 237 и 240). Это, разумеется, касается и прикавказской части Прикаспийской низменности, т. е. Восточного Предкавказья. Тогда к Европе отойдут лишь прикубанские степи и Ставрополье.

 

Значение выдвинутого мною в книге 1954 г. рубежа позднее было подтверждено. За то, чтобы границей Европы и Азии считать северную подошву Большого Кавказа, высказался И. С. Щукин (Ефремов, 1958, стр. 146). На сводной карте физико-географического районирования Европейской части СССР и Кавказа, составленной по материалам межвузовских исследований (Гвоздецкий, 1960), по отмеченным рубежам - северной подошве Большого Кавказа и западной окраине Прикаспийской низменности - проведены границы между физико-географической страной Русской равнины с Крымско-Кавказской горной и Среднеазиатской пустынно-равнинной странами. Эту же границу на картосхеме физико-географических стран СССР дал В. И. Прокаев (1960).

 

По нашему мнению, границу Европы и Азии как частей света следует проводить там, где это возможно, по водному рубежу (Черное море - Керченский пролив - Азовское море), где же это невозможно - в соответствии с границами физико-географических стран: в прикавказском отрезке - вдоль северного подножия Большого Кавказа и западного рубежа Прикаспийской низменности, севернее - вдоль восточной границы Уральской горной страны.

 

В. И. Прокаев (1960) предлагает провести границы иначе: по водоразделу Большого Кавказа, по водоразделу Уральских гор. Он видит в этом решении методические достоинства: оно якобы «облегчает борьбу с вредной привычкой рассматривать традиционные регионы как некоторые физико-географические единства». Довод по меньшей мере странный. Мы вынуждены считаться с несовпадением крупных традиционных географических (нередко орографических) единиц и физико-географических стран (единиц районирования) как с печальным фактом. О том, что эти понятия нельзя смешивать, писалось и мною (Гвоздецкий, 1959). Но зачем же искусственно создавать этот крайне нежелательный разнобой, причем в таком случае, когда вопрос о границах выделяемых по традиции частей света окончательно не решен и есть возможность принять самое целесообразное решение?!

 

Э. М. Мурзаев предложил аналогичное решение проведения границ по физико-географическим рубе жам: «по главному водоразделу Кавказского хребта», по «традиционной водораздельной линии Уральского хребта». Другой его вариант - вести границу по административным рубежам. В статье Э. М. Мурзаева есть одно глубокое противоречие. О границе Европы и Азии он пишет как о рубеже «материков», «межматериковой границе», «межматериковом рубеже» (Мурзаев, 1963, стр. 113, 114, 115). Но «материк» - это уже, бесспорно, понятие физико-географическое, и как же тогда не считаться в первую очередь с природными единствами, допускать проведение границы между «материками» по административным рубежам?! И разве можно допускать подвижность (см. выше) «межматериковой» границы в историческом разрезе?!

 

 

Понятия «материк» и «часть света» различны. «Материк» - понятие чисто физико-географическое, хотя и не совпадающее полностью с крупнейшими единицами физико-географического районирования Земли. Аравия, конечно, по комплексу физико-географических условий тяготеет к Африке, а не к Азии, хотя входит в Евразийский материк. Другие подобные примеры приведены Ю. К. Ефремовым (1958, стр. 145).

 

Понятие «часть света» не совпадает с понятием «материк». На одном материке, Евразии, две части света. В другом случае одна часть света - Америка - занимает два материка, достаточно хорошо обособленные: Северную и Южную Америку (Америка, 1960). Вместе с тем части света включают в себя тяготеющие к их материковой основе острова. Разве сомневается кто-либо в том, что Англия находится в Европе, но ведь она не на материке! «Часть света» - это скорее всего понятие общегеографическое, а не чисто природное, физико-географическое. Но поскольку оно общегеографическое, то значит, оно в первую очередь природное, хотя, быть может, и не только природное, не всегда только природное. Поэтому нельзя согласиться с постановлением упоминавшегося заседания в Московском филиале Географического общества СССР в той части, где оно предлагает считать самые понятия о частях света «не физико-географическими, а культурно-историческими понятиями» (Ефремов, стр. 146). Разве Америка и все материки, кроме Евразии, с тяготеющими к ним островами - это только культурно-исторические, а не физико-географические объекты? А ведь они являются частями света. Исключение составляет одна лишь Евразия, и тем важнее найти здесь наиболее обоснованные природные рубежи!

 

Интересно знать, как решают вопрос о принадлежности Кавказа к Европе и к Азии географы закавказских республик. Оказывается, вопрос этот обсуждался ими. Азербайджанские и армянские географы отнесли Кавказ к Азии, а грузинские - к Европе (Мурзаев, 1963, стр. 115). Единства во взглядах, как видим, нет.

 

Итак, большинство физико-географов, в том числе такие крупные ученые, как Г. И. Танфильев, Б. Ф. Добрынин, И. С. Щукин, относят Кавказ целиком или весь горный Кавказ к Азии. В этом же плане было принято постановление на специальном заседании Московского филиала Географического общества СССР. Уместно ли после этого писать об Эльбрусе как о высшей горной вершине Европы? Думаю, что нет. То же, разумеется, касается и всех других «пятитысячников» Кавказа. Около 15 вершин Большого Кавказа превосходят своей высотой высшую точку Европы - Монблан (4810 м). И все они в Западной, или Передней, Азии. В том числе воспетые нашими поэтами Эльбрус и Казбек!

 

Спеша на север из далека, Из теплых и чужих сторон, Тебе, Казбек, о страж востока, Принес я, странник, свой поклон...

 

Так думал о Казбеке, как о вершине Востока, страже Востока, М. Ю. Лермонтов. Стоящий поблизости седой Эльбрус тоже вершина Азии.

 

 

 

Литература

 

Америка. Кратк. геогр. энциклопедия, I, 1960.

 

Г в о з д е ц к и й Н. А. Физическая география Кавказа, курс лекц., вып. I. M. Изд-во Моск. ун-та, 1954.

 

Гвоздецкий Н. А. О географическом понятии «Памиро- Алай» и расчленении гор Средней Азии на горные системы. Вопр. физ. геогр. СССР. М. Изд-во Моск. ун-та, 1959.

 

Гвоздецкий Н. А. Физико-географическое районирование Европейской части СССР и Кавказа. Изв. Всес. геогр. о-ва, т. 92, вып. 5, 1960.

 

Д и т м а р А. Б. К истории вопроса о границе между Европой и Азией. Уч. зап. Яросл. пед. ин-та, вып. 20, ч. I, геогр. Ярославль, 1958.

 

Добрынин Б. Ф. Кавказ. Болын. Сов. Энцикл., изд. I, т. 30, 1937.

 

Ефремов Ю. К. Обсуждение вопроса о границе Европы и Азии в Московском филиале Географического общества СССР. Изв. АН СССР, сер. геогр., 4, 1958.

 

К у д и н о в В. Ф. Эльбрус в наши дни. Нальчик. Кабардинск. Книжн. изд-во, 1954.

 

Менделеев Д. И. К познанию России. СПб., 1906.

 

Михайлов Н. Н. Моя Россия. Кн. I. Изд-во «Советская Россия», 1964.

 

Мурзаев Э. М. Где же проводить географическую границу Европы и Азии? Изв. АН СССР, сер. геогр., 4, 1963.

 

Прокаев В. И. Еще раз о границе между Европой и Азией в связи с вопросом о крупных единицах физико-географической характеристики. Изв. Всес. геогр. о-ва, т. 92, вып. 4, 1960.

 

Танфильев Г. И. География России. Украины и примыкающих к ним с запада территорий, часть II, вып. I. Одесса, 1922.

 

Туристские базы профсоюзов. М. Изд-во ВЦСПС Проф- издат, 1965.

 

Автор: Н. А. Гвоздецкий

 

 

 

Гвоздецкий Николай Андреевич (2 декабря 1913, Петербург — 10 октября 1994, Москва) — советский физико-географ, карстовед. Доктор географических наук (1949).

 

Профессор (с 1951), заведующий кафедрой физической географии СССР географического факультета МГУ (с 1959).

 

Автор 54 монографий, более 800 научных статей. Исследования по проблемам карста (более 250 работ), физико-географического районирования СССР, ландшафтного изучения (типологическое направление) и картографирования горных областей (особенно Кавказа и Средней Азии), истории отечественной географии. Заслуженный деятель науки РСФСР (1974). Награждён орденом Отечественной войны II степени, пятью медалями, Почетной грамотой Верховного Совета РСФСР. За большую научную и педагогическую деятельность награждён Большой Золотой медалью Географического общества СССР (1991), Золотой медалью им. Н. М. Пржевальского (1974), Премией МГУ им. Д. Н. Анучина (1969, за монографию "Физико-географическое районирование СССР"), золотыми медалями иностранных университетов и обществ, медалями ВДНХ, неоднократно почётными дипломами Географического общества СССР.

 

Похоронен на Ваганьковском кладбище.

 

Именем Гвоздецкого названа пещера на Караби-яйле в Крыму, крупные гроты в пещерах Дивья на Урале и Кулогорская на Пинеге.

 

ПОДРОБНЕЕ

 

 

 

 

Калинин. Фортамбек и его вершины

ПРЕДИСЛОВИЕ В советской географической литературе, предназначенной как для альпи­нистов, так и для широкого круга читателей, имеется ряд работ, которые посвящены или отдельным вершинам — «Пик Ленина» , «По­бежденная Ушба» , или даже ... читать больше

ПРЕДИСЛОВИЕ 

В советской географической литературе, предназначенной как для альпи­нистов, так и для широкого круга читателей, имеется ряд работ, которые посвящены или отдельным вершинам — «Пик Ленина» , «По­бежденная Ушба» , или даже отдельным ущельям — «Дорога ведет в горы» (путеводитель по Малой Алмаатинке) . Однако для Памира работа , рассматривающая историю ис­следования и покорения вершин в районе бассейна ледника Фортамбек, на­писана впервые. Это придает ей особое значение.

Бассейн ледника Фортамбек среди других регионов Памира привлекает наибольшее число альпинистов и туристов. Вершины, окружающие его, изобилуют многочисленными маршрутами, как пройденными, так и теми, которые еще ждут своих первопроходителей.

Достичь бассейна ледника Фортамбек можно за 30 минут на вертолете из районного центра Джиргаталь Таджикской ССР. При оборудовании переправ через реки Муксу и Фортамбек даже канатными переходами бас­сейн ледника Фортамбек будет достаточно доступен и для пешеходов, а это, в свою очередь, в значительной степени увеличит и число туристов.

В настоящее время ледник Фортамбек в июле-августе посещает до 150 альпинистов из международного альпинистского лагеря «Памир», при­мерно 300-350 советских альпинистов и туристов и ряд работников научно-исследовательских экспедиций, проводящих работы по гляциологии и медико-биологической тематике.

Посетить ледник Фортамбек и на нем необыкновенную поляну Сулоева, расположенную на высоте 4000 м, осмотреть оттуда поднимающиеся отвес­ными стенами высочайшие вершины Памира — пики Коммунизма 7495 м, Евгении Корженевской 7105 м, Москва 6785 м, Ленинград 6507 м, Киро­ва 6372 м и другие, видеть там беспрестанные обвалы ледника Трамплинно­го — все это исключительно интересно и запоминается на всю жизнь. Рабо­та будет служить в этом случае добрым помощником.

 

Автор — опытный альпинист, мастер спорта СССР, неоднократный призер чемпионатов Советского Союза в классе высотных восхождений: 1967 г. — третье призовое место за траверс вершин в районе пика Ленина, 1970 г. — первое место за новый маршрут на пик Коммунизма по северо-восточному контрфорсу, 1978 г. — второе место опять же за новый маршрут на пик Ком­мунизма, на этот раз по северо-восточной стене. Он четырежды поднимался на пик Коммунизма, трижды на пик Ленина, дважды на пик Евгении Кор­женевской.

  

В то же время Георгий Владимирович прекрасно знает историю исследо­вания высокогорий Средней Азии. Его газетные корреспонденции читаются всегда с живым интересом. Как автор книги он выступает впервые. Наверное, за «Фортамбеком и его вершинами» последуют и другие работы об интерес­ных высокогорных районах Памира.

 

 

 

 

 

ВСТУПЛЕНИЕ

«Памир вы видели? Он удивителен»

Две строчки из поэмы Семена Кирсанова, а точнее, даже од­на — «он удивителен» — с исчерпывающей полнотой характери­зует своеобразный магнетизм и суровое очарование Памира. О Памире написаны сотни научных и прочих книг. Ему посвя­щены тысячи различных статей. Тема Памира звучит в песнях и стихах, лежит в основе романов, мелькает на экранах.

Смогу ли добавить что-то новое в обширный библиографиче­ский перечень памирской тематики? Судить не мне.

Поначалу думалось создать подобие альпинистского путе­водителя по маршрутам, проложенным на вершины, окружаю­щие систему ледников бассейна реки Фортамбек. Но история первых восхождений увлекла в глубь времени географического освоения этого уникального — даже для Памира — района, уни­кального уже одним тем, что он был последним самым настоя­щим «белым пятном» на карте Средней Азии. И, естественно, нельзя было обойти вниманием имена тех людей, чьи взоры впервые коснулись могучих вершин, чьи следы впервые остались на льду неведомых глетчеров, чьи неимоверные усилия легли первыми карандашными штрихами на топографическую основу памирской карты.

 

Район ледника Фортамбек и всех его составляющих ледни­ков расположен в восточной части Северо-Западного Памира. Административно входит в Джиргатальский район Таджикской Советской Социалистической Республики.

На юге бассейна ледников Фортамбека, образуя ломаную дугу, смыкаются два самых мощных хребта Памира — хребет Академии Наук и хребет Петра Первого. В месте стыка нахо­дится высочайшая вершина Советского Союза — пик Комму­низма. С запада район ограничивает мощный отрог хребта Пет­ра Первого, отходящий от пика Москва; с востока — отрог хребта Академии Наук, в котором находится четвертая по высо­те вершина СССР — пик Евгении Корженевской. Кроме этих двух семитысячников, район включает 13 самостоятельных вер­шин с отметками высот более 6000 м и более 20 с высотами, превышающими 5000 м.

  
 

К хребту Петра Первого с севера непосредственно возле пи­ка Коммунизма примыкает своеобразное геоморфологическое образование — Памирское фирновое плато.

Ледниковый бассейн Фортамбека включает пять крупных ледников и 33 мелких, дающих начало множеству небольших речных потоков сезонного характера. Общая площадь оледене­ния по Каталогу ледников СССР составляет около 130 км2.

Схема района ледника Фортамбек

 

 

Из-под главного ледника Фортамбек берет начало река од­ноименного названия. Она является притоком реки Муксу, чье труднопроходимое ущелье ограничивает район с севера.

Географическое открытие района состоялось в самый разгар знаменитых Таджикско-Памирских экспедиций и явилось за­вершающим этапом географического освоения Памира, длив­шегося более полустолетия. Длительность освоения объясняет­ся труднодоступностью отдельных памирских долин, ледников и перевалов, безразличием финансирующих организаций доре­волюционной России к безлюдным областям, стремившейся бо­лее к расширению границ подвластной территории, чем к ис­следованию неведомых высокогорных хребтов.

 

В настоящее время район Фортамбека остается весьма труд­нодоступным для групп и экспедиций, не оснащенных вертоле­том. Он почти исключает возможность восхождений на его вер­шины со сторон, не ориентированных непосредственно в сторону его ледниковой системы.

При работе с многочисленной географической литературой было обнаружено, что у некоторых авторов допущено не только искаженное, но и даже противоположное толкование некоторых фактов, ставших историей. Поэтому, проявив определенную ос­торожность, я старался использовать исключительно первые публикации, хотя многое из трудов по Памиру представляет большую библиографическую редкость. Поиски первых публика­ций оказались сами по себе увлекательными.

Огромная помощь была оказана непосредственным откры­вателем района Юрием Владимировичем Вальтером, Ниной Ивановной Комизерко-Москвиной и ныне покойным Владими­ром Иосифовичем Рацеком, предоставившими в мое распоря­жение ценные архивные материалы и поделившихся инте­ресными воспоминаниями. Кроме них, хочу выразить также сердечную благодарность мастеру спорта Владимиру Шатаеву, альпинисту и гидрометеорологу Владимиру Яковлевичу Фрейфельду, молодому исследователю Валентину Огудину за по­мощь в моей работе.

Случилось так, что с завершением рукописи вышла в свет последняя новинка о Памире — книга «В сердце Памирских гор» , непосредственного участника нескольких экспедиций первооткрывателей, впервые увидевшего и нанес­шего на памирскую карту десятки ледников и вершин. Однако трактовка им разгадки «Узла Гармо» вызывает и возражения.

 
 

Книжные фонды библиотек бережно сохранили для нас пер­вые статьи в газетах, журналах, научных сборниках под автор­ством таких именитых «памирцев», как , , и др. Еще и еще раз просмотрев работы этих авторов, считаю своим долгом дать другое толкование и отстаивать иную точку зрения на воп­рос «загадки».

ЛЕДНИКИ И ВЕРШИНЫ

Ледниковый бассейн реки Фортамбек занимает весьма зна­чительную площадь — около 130 км2. (Каталог ледников СССР. Том 14. Вып. 3, часть 8. Бассейн реки Муксу). После системы ледников Федченко и Саук-дары — это самый крупный ледни­ковый бассейн Памира.

Система ледников Фортамбека насчитывает 5 крупных и 33 более мелких ледника. К крупным относятся — Фортамбек, Москвина, Вальтера, Солдатова и Памирское фирновое плато.

Ледник Фортамбек — крупнейший в ледниковой системе. Его область питания — крутые северо-восточные склоны пиков Москва и 30-летия Советского государства в хребте Петра Пер­вого, а также северный обрыв Памирского фирнового плато. Здесь ледник принимает мощные порции обвалов ледовых на­коплений плато, — ледосбросы у пика Кирова (Трамплинный) и под склонами пика Абалакова.

Ледники Москвина и Вальтера почти одинаковы по разме­рам, имеют общее протяжение в своей нижней части. От них образуется водный поток протяженностью около 3 км, который исчезает под ледником Фортамбек. Ледник Москвина берет на­чало на юго-западных склонах пика Евгении Корженевской (эту ветвь в 1933 г. выделили как самостоятельный ледник, назвав его ледником Недокладова), затем принимает значительные массы льда с двух седловин перевала Четырех и пика Четырех, а также с северо-западных склонов части хребта Академии Наук между пиками Ворошилова и Клары Цеткин.

 

Истоки ледника Вальтера залегают между пиком Воробье­ва и частью хребта Академии Наук от пика Клары Цеткин до пика 6701. Далее ледник поворачивает на север, принимая по пути небольшие обвальные льды с кромки Памиоского фирно­вого плато и его стены. После «ребра Бородкина» к леднику добавляется большой приток, образованный льдами северо-восточных склонов пика Кирова. Этот приток в 1933 г. был назван ледником Траубе (в «Каталоге ледников СССР», как самостоя­тельный, не выделен).

 

Ледник Солдатова целиком образован западными склонами пика Евгении Корженевской и заключен между двумя его ко­роткими отрогами. С ледником Москвина не смыкается.

Кроме упомянутых ледников, собственные имена носят еще два — Курай-Шапак и Евгении Корженевской. Название Курай-Шапак фигурирует с 1932 г. известен под этим именем после восхождения на пик Евгении Корженевской в 1953 г.

Особое место среди ледников Фортамбека занимает Памирское фирновое плато — своеобразное геоморфологическое об­разование, примыкающее по простиранию к хребту Петра Первого. В далеком геологическом прошлом — это верховье ледниковой или речной долины, ныне поднятое силами горооб­разования на значительную высоту. По «Каталогу ледников» площадь поверхности плато составляет 20,9 км2. Вся она покры­та ледниковой массой. Низшая точка находится на уровне 4700 м, в том месте, откуда берет начало самый крупный ледо­сброс плато, неправильно именуемый ледником Трамплинным. Краевые участки плато на востоке и юго-востоке под склонами пика Коммунизма достигают высоты 6300 м. Массив пика Коммунизма вместе с его громадным плечом 6950 м и пиками Куйбышева, «Крошка», Ленинград и Абалакова обрамляет плато с юга. Эта часть хребта Петра Первого была в 1947 г. названа первым заочным исследователем плато Большим барьером'. Пик Кирова с протяженным восточным гребнем, окаймляющий плато с севера, был назван им Малым барьером. Своим полным наименованием «Памирское фирновое плато» плато также обязано .

 

Впервые плато было обнаружено в 1932 г. отрядом ­квина и закартировано топографом этого отряда ­тером.

Фотоснимки плато, сделанные , ­виным, (1932, 1933 гг.), а также в 1937 г. , не могли дать существенной информации о нем, так как на снимке Прокудаева со склонов пика Евгении Корженевской плато заслоняется массивом пика Кирова, а ос­тальные снимки выполнены с очень низких точек.

Впервые плато во всей своей красе предстало на фотопано­раме, выполненной С. Поповым из альпинистской экспедиции спортобщества «Наука», которая в 1939 г. исследовала район ледника Сугран. Руководил экспедицией профессор , энтузиаст исследования высокогорных районов Сред­ней Азии. Небольшая группа поднялась на перевал Шини-Бини, откуда и был сделан снимок плато.

При первом восхождении на пик 30-летия Советского госу­дарства в группе восходителей был молодой ученый, географ . С заснеженных склонов шеститысячной верши­ны альпинисты заглянули в долину Фортамбека, окруженную величием ледовых хребтов. Простирающееся в восточной сто­роне плато было великолепно — его чуть волнистая поверх­ность, оттененная голубизной вершин, завораживала. Евгений Тимашев сделал превосходный снимок плато и позже в сборни­ке «Побежденные вершины» опубликовал подробное описание плато. На следующий год Тимашев обследовал ледник Гандо, организовав от Института географии АН СССР небольшую экспедицию — всего два человека. С Гандо плато оказалось недосягаемым. Дальнейшие стремления исследователя были прерваны его трагической гибелью при восхождении в горах Кавказа.

 
Впервые люди поднялись на Памирское фирновое плато только в 1957 г. Это были альпинисты «Буревестника», которые вышли на него по гребню пика Куйбышева с верховьев ледника Беляева, совершив затем с плато штурм пика Коммунизма.

Альпинисты «Буревестника» освоили первые маршруты на плато из долины Фортамбека. Скально-снежное ребро «Буре­вестник» — ныне путь альпинистов, гляциологов, медико-биологов.

При непосредственном содействии альпинистов «Буревест­ника» в 1967 г. на Памирское фирновое плато был впервые в мировой практике совершен высокогорный прыжок с парашю­том. Борт самолета покинули парашютисты А. Петриченко, В. Томарович, В. Прокопов, Э. Севостьянов, В. Глаголев и В. Чижик, которые благополучно приземлились на шеститысячеметровую высоту плато.

Начиная с 1971 г. каждый год в летние месяцы на «поляне Сулоева» базируется Медико-биологическая экспедиция Ака­демии наук Таджикской ССР, значительную часть работ прово­дящая на Памирском фирновом плато. В содружестве с экспе­дицией на плато в последние годы начаты работы гляциологи­ческой группой Московского государственного университета.

Как уже упоминалось, обрамление ледникового бассейна Фортамбека составляют хребты Академии Наук и Петра Пер­вого с принадлежащими им мощными северными отрогами. Ниже приводятся сведения об этих хребтах и вершинах, при­надлежащих им (схемы маршрутов даны в конце раздела).

Академии Наук хребет. Название присвоено в 1927 г. по предложению («хребет Академии») в свя­зи с 200-летием ( гг.) образования Российской Ака­демии наук. Северная часть хребта разделяет бассейны двух ледниковых систем Федченко и Фортамбек. Непосредственно б ограничивающую часть системы ледников Фортамбека входят следующие вершины: в осевой части — Коммунизма, 6701, Из­вестий, Клары Цеткин, Ворошилова; в северном отроге, отхо­дящем от пика Ворошилова — Четырех, Евгении Корженевской, 5367 и ряд других, высота которых достигает 5000 м и более, расположенных севернее пика Евгении Корженевской. На этом участке имеются два спортивных перевала — Четырех, между пиками Четырех и Ворошилова, и Евгении Корженевской, меж­ду пиками Евгении Корженевской и 5367, а также перевал Лямкур, через северную оконечность отрога, где имеется старая тропа, ведущая вдоль берега реки Муксу.

 
 

Коммунизма пик, 7495 м. Местоположение вершины оконча­тельно определено в 1928 г. Варианты названий до 1932 г. — го­ра Гоу, пик Гармо, гора Гордона. В 1932 г. по инициативе ра­ботников Таджикской комплексной экспедиции присвоено имя — «Наша экспедиция после длительного иссле­дования ее (вершины — авт.) с востока назвала именем тов. Сталина. Она является высочайшей в СССР» (. Таджикская комплексная экспедиция. Вступительный очерк. Сборник «Таджикская комплексная экспедиция 1932 года», I осхимтехиздат. 1933. Ленинградское отделение.). Существующее название присвоено в 1959 г. Первовосхождение совершено 3 сентября 1933 г. по восточному гребню с ледника Сталина. Участок маршрута от высоты 7300 м до вершины проходит по границе описываемого района (маршрут 1). В 1957 г. через пик Куй­бышева, Памирское фирновое плато и западное плечо пика Коммунизма вершины достигла команда альпинистов спортобщества «Буревестник» под руководством (2).

Маршруты на горные вершины СССР делятся на 6 категорий трудности. Пять из них — от 1-й до 5-й, в свою очередь, делятся на две подкатегории А и Б. Основа классификации была пред­ложена в 1937 году , известным советским ученым, выдающимся альпинистом довоенного времени.

Со стороны ледников Фортамбека проложены следующие маршруты: 1968 г. — через пик 6701 с ледника Вальтера, труд­ность 5 Б (здесь и в дальнейшем категория трудности маршру­та по «Классификационной таблице маршрутов на вершины горных систем СССР»), ЦС ДСО «Буревестник», рук. Ю. Бородкин (3);

 

— по ребру «Буревестник» через Памирское фирновое пла­то, из классификации исключен, ЦС ДСО «Буревестник», руко­водитель — В. Максимов (4), от Памирского фирнового плато до вершины совпадает с маршрутом 2.

1971 г. — с подъемом на Памирское фирновое плато правее ледника Трамплинного, 5 Б, ДСО «Таджикистан», руководи­тель — И. Гетман (5), далее до вершины по маршруту 4;

— через пик 6701 с подъемом по северному контрфорсу с
ледника Вальтера, 5 Б, Красноярский краевой комитет физкуль­туры и спорта, руководитель — В. Беззубкин (6). Большая часть этого маршрута была пройдена в 1968 г. группой Ю. Доб­ровольского ЦС ДСО «Буревестник», от вершины пика 6701 совпадает с маршрутом 3.

  

1973 г. — через пик Кирова с подъемом по северному гребню, 5 Б, Новосибирский областной комитет физкультуры и спорта, руководитель — Г. Каспирович (7), после траверса пика Кирова совпадает с маршрутом 9.

1977 г. — через пик 6701 по северо-западному контрфорсу восточного гребня, 5 Б, ДСО «Буревестник», руководитель — Н. Черный (8), от вершины пика 6701 совпадает с маршрутом 3.

Кроме перечисленных маршрутов на пик Коммунизма суще­ствует путь с ледника Вальтера, в начале совпадающий с маршрутом 3, затем через Памирское фирновое плато перехо­дящий на маршрут 4. В «Классификационной таблице» отсутст­вует (9).

Маршрут 4 в 1973 г. с плеча 6950 м был видоизменен альпи­нистами Польши, руководитель — М. Гроховски. Группа под­нялась по западному склону вершинной башни (10).

В 1980 г. проложен маршрут с выходом на Памирское фир­новое плато по контрфорсу правее ребра «Буревестник», не классифицирован, ЦС ФиС, руководитель — И. Хацкевич (4 А).

 

За восхождение на пик Коммунизма ЦС ДСО «Таджикис­тан» награждает восходителей, достигших вершинной точки по любому пути, жетоном «Пик Коммунизма», созданным по ри­сунку архитектора-альпиниста Валентина Пекарского.

6701 пик. Пик открыт в 1928 г. участниками Памирской экс­педиции. Впервые покорен в 1968 г. при прохождении маршру­та 3 на пик Коммунизма. В том же году был пройден северный контрфорс (6), но группа вершины не достигла и ушла на пла­то. Первовосходители предложили именовать вершину пиком 50-летия ВЛКСМ. В 1978 году решено присвоить вершине наименование «Пик Хохлова» в память альпиниста ректора МГУ академика Рема Викторовича Хохлова ( гг.).

Известий пик, 6840 м. Вершина открыта в 1928 г., название получила после работ Таджикской комплексной экспедиции 1932 г. в честь газеты «Известия ЦИК». Первовосхождение со­вершено в 1964 г. с юга командой Узбекского республиканского комитета ФиС, руководитель В. Эльчибеков. С ледника Валь­тера возможен выход по пути, часть которого принадлежит маршруту 8.

 

Клары Цеткин пик, 6680 м. Вершина, как самостоятельная, выделена и названа после работ Таджикско-Памирской экспе­диции 1933 г. в честь Клары Цеткин ( гг.), деятеля германского и международного рабочего движения, одного из основателей Компартии Германии. (Здесь и в дальнейшем все данные о международных, партийных и общественных деятелях взяты из третьего издания БСЭ). Вершина покорена при про­хождении траверса 47 в 1968 г. В 1976 г. пройден маршрут по западной стене, 5 Б, Вооруженные Силы, руководитель — Ю. Попенко (11).

 

Воробьева пик, 5691 м. Вершина открыта в 1932 г. участни­ками Таджикской комплексной экспедиции, отряд ­вина. Названа после первовосхождения на нее 28 августа 1933 г. по восточному гребню группы в составе , С. Ходакевича и В. Воробьева в честь участника этого восхождения В. Воробьева, 2 А, Таджикско-Памирская экспедиция (12).

В 1968 г. при повторном восхождении альпинисты «Буревест­ника», не зная о восхождении 1933 г., назвали вершину пиком МФТИ (Московский физико-математический институт). Это название, фигурирующее на некоторых схемах, неправомочно. С запада альпинистами Польши в 1964 г. пройден новый марш­рут, который не был классифицирован. Точность пути не уста­новлена.

Ворошилова пик, 6662 м. Вершина названа в 1932 г. после работ Таджикской комплексной экспедиции в честь Климента Ефремовича Ворошилова ( гг.), советского государ­ственного, партийного и военного деятеля, Маршала Советско­го Союза. В 1959 г. переименована в пик Ахмада Дониша, тад­жикского писателя и философа XIX века. В настоящее время фигурируют оба названия. Пик был покорен впервые в 1959 г. со стороны ледника Бивачного командой ЦС ДСО «Спартак», руководитель — В. Абалаков. Восхождение со стороны ледника Москвина в 1966 г. совершено при прохождении траверса пиков Ворошилова — Евгении Корженевской группой альпинистов ле­нинградского «Спартака», руководитель — П. Буданов. Отдельно маршрут не классифицирован (13). В 1980 г. пройден марш­рут по западной стене, 5 Б, Международный альпинистский лагерь «Памир», руководитель — В. Хомутов (13 А).

 

Четырех пик, 6380 м. Вершина открыта и названа в 1932 г. отрядом, входившим в состав Таджикской комплексной экспе­диции, в честь работников отряда , ­тера, и , впервые проникших на лед­ники системы Фортамбека. Первое восхождение совершено 14 августа 1961 г. но западному склону, ЦС ДСО «Труд», 4 А, руководитель Б. Романов (14). В том же году пройден маршрут по северо-западному склону, «Труд», руководитель — Б. Голуб­ков, не классифицирован (15).

 
 

Евгении Корженевской пик, 7105 м. Вершина открыта и на­звана в 1910г. в честь жены Евгении Сер­геевны Корженевской (Топорниной) ( гг.).

Первовосхождение на вершину совершено по северному гребню с ледника Корженевской 22 августа 1953 г. экспедицией отдела физкультуры и спорта ВЦСПС, 5 А, руководитель — А. Угаров (16).

Последующие маршруты, проложенные со стороны ледника Москвина: 1961 г. — по юго-западному ребру, 5 А, ЦС ДСО «Труд», руководитель — Б. Романов (17);

1966 г. — по южному ребру, 5 А, ЦС ДСО «Буревестник», руководитель — В. Цетлин (18);

— по восточному гребню, 5 Б, ЦС ДСО «Буревестник», ру­ководитель — В. Божуков (19);

— по южной стене, 5 Б, ЦС ДСО «Буревестник», руководи­тель — Л. Добровольский (20);

— по юго-восточному склону при траверсе пиков Ворошило­ва и Евгении Корженевской, «Спартак» Ленинград, 5 Б, руко­водитель — П. Буданов (21);

1973 г. — по юго-восточной стене, 5 Б, Грузинский альпинист­ский клуб, руководитель — Д. Дангадзе (22);

1974 г. — по левой части западной стены, 5 Б, ЦС ДСО «Труд», руководитель — И. Хацкевич (23);

 

1975 г. — по западной стене, 5 Б, Узбекский республиканский
комитет по физической культуре и спорту, руководитель — А. Путинцев (24);

1976 г. — по юго-юго-восточному гребню, Вооруженные Си­лы, 5 Б, руководитель — Ю. Попенко (25).

1980 г. — по центру западной стены, 5 Б, ДСО «Буревестник» Ленинград, руководитель — Л. Трощиненко (23 А);

— по центральному контрфорсу западной стены, 5 Б, ЦС ДСО «Мехнат», руководитель — А. Путинцев (24 А).

 
 

Кроме того, альпинистами «Мехната» в 1980 г. под руковод­ством В. Рассохи покорена высотная отметка 6030 м в северо-западном гребне пика Евгении Корженевской. Эту отметку, ко­торую можно считать самостоятельной вершиной, восходители предложили именовать пиком Московской Олимпиады (24 Б).

5367 пик. Продолжительное время ошибочно считался выше 6000 м. Первовосхождение совершено 21 августа 1953 г. груп­пой под руководством Я. Фоменко (Отдел физкультуры и спорта ВЦСПС) с перемычки между вершиной и пиком Евгении Кор­женевской, маршрут не классифицирован (26). Была попытка наименования вершины пиком Джапаридзе, в честь выдающе­гося советского альпиниста Алексея Бичиевича Джапаридзе. В 1967 г. при восхождении на вершину с ледника Мушкетова альпинисты Днепропетровска назвали ее пиком Бабушкина в честь профессионального революционера-большевика Ивана Васильевича Бабушкина ( гг.).

Остальные вершины хребта Академии наук в районе ледни­ка Фортамбек расположены к северу от пика 5367 и относитель­но невысоки, большого спортивного интереса не представляют, но не исключают возможности восхождений на них.

 

Петра Первого хребет. Название упрочилось с 1932 г., до этого фигурировало название хребет Петра Великого, присвоен­ное в 1878 г. при открытии хребта. Непосред­ственно к хребту и его отрогам в районе системы ледника Фортамбек относятся следующие вершины: в осевой части (с востока на запад) — Коммунизма, Куйбышева, «Крошка», Ле­нинград, Абалакова, Бородино, Москва; в северном отроге, отхо­дящем от пика Москва — 30-летия Советского государства, Ошанина, Родионова, Крупской, Шапак, Шатаевой, Сулоева и ряд других более низких вершин. Кроме того, к хребту Петра Первого относятся пик Кирова, расположенный в северной час­ти Памирского фирнового плато, пики 5203 и 4962 в северном отроге, отходящем от пика Кирова.

Попытка выделения западного плеча пика Коммунизма вы­сотою 6950 м, как самостоятельной вершины (пик Душанбе, 1974 г.), не увенчалась успехом. Такова же судьба верхней око­нечности ребра «Буревестник», названной пиком Парашютис­тов, в честь парашютного десанта, произведенного на Памирское фирновое плато в 1967 г.

Имеются два перевала через хребет: перевал Шини-Бини — между пиками Родионова и Крупской, соединяющий ледники систем Суграна и Фортамбек, и перевал Кураи-Шапак севернее пика Шапак, соединяющий ледники Ходырша и Шапак. В отро­ге хребта северо-восточнее пика Крупской между пиками Шатаевой и Сулоева находится перевал Сулоева. Особо следу­ет сказать о пересечении хребта Петра Первого и Академии наук в районе расположения Памирского фирнового плато. До 1978 г. все попытки такого рода были безрезультатны. Однако летом 1978 г. трем группам горных туристов это удалось. Груп­па туристско-альпинистского клуба завода «Ростсельмаш» под руководством А. Сафонова совершила подъем с ледника Беляе­ва возле пика «Крошка» и спустилась на ледник Фортамбек ребром «Буревестник». Туристы спортклуба МГУ преодолели при подъеме ребро пика Куйбышева с ледника Беляева, а спуск был произведен по ребру «Буревестник». Наиболее сложное пересечение плато совершили, туристы белорусского республи­канского совета ДСО «Спартак» под руководством В. Ганопольского. Они поднялись ребром «Буревестник» и, пройдя по Памирскому фирновому плато под северные склоны пика Ком­мунизма, совершили подъем на перемычку между пиком Ком­мунизма и пиком 6701. Спуск был совершен на южную сторону хребта Академии наук. Пройденный таким образом в одну сто­рону перевал был назван именем .

 

Куйбышева пик, 6189 м. Выделен, как самостоятельная вер­шина, в 1948 г. Памирским отрядом Института географии АН СССР. Наименование предложено руководителем отряда Е. Тимашевым в честь советского государственного и партийного дея­теля Валериана Владимировича Куйбышева ( гг.) Первовосхождение совершено 14 августа 1957 г. с ледника Бе­ляева альпинистами экспедиции «Буревестника», руководитель . Маршруты из системы Фортамбека проходят по ребру «Буревестник» и Памирскому фирновому плато, 5 А, (4 + 2, маршрут в нижней части совпадает с маршрутом 4, в верхней с маршрутом 2) и с ледника Вальтера, 5 А, руководи­тель Белкин, 1972 г. (3 + 2).

«Крошка», 5854 м. Как самостоятельная вершина выделена Е. Тимашевым. Им же присвоено столь оригинальное название. Спортивного интереса со стороны Памирского фирнового плато не представляет. Подъем на нее впервые осуществлен в 1973 г. группой альпинистов АН ТаджССР, руководитель — Э. Раппо­порт. Возможно, что до этого были незарегистрированные подъемы отдельных альпинистов или работников МБЭ.

Ленинград пик, 6507 м. В 1932 г. назвал вер­шину «пиком Зинаиды» в честь своей жены Зинаиды Крыленко, но наименование не закрепилось. В 1947 г. участниками альпи­нистской экспедиции Всесоюзного комитета физкультуры и спор­та было дано существующее название в честь города-героя Ленинграда. Первовосхождение совершено с ледника Беляева через пик Куйбышева и Памирское фирновое плато 17 августа 1957 г., «Буревестник», руководитель — (27).

С ледника Фортамбек в 1971 г. путь проложили альпинисты города Красноярска, 5 А (4 + 27).

 

Абалакова пик, 6446 м. Выделен, как самостоятельная вер­шина, и назван в 1948 г. Памирским отрядом Института географии АН СССР. Наименование дано в память выдающегося советского альпиниста Евгения Михайловича Абалакова ( гг.). Впервые покорен при траверсе пиков Ленинград — Абалакова 16 августа 1959 г. со стороны ледника Липского, «Буревестник», руководитель — (28).

С ледника Фортамбек проложены два маршрута:

в 1977 г. по северной стене, 5 Б, Грузинский альпклуб, руко­водитель — Г. Картвелишвили (29);

в 1979 г., также по северной стене, но левее пути грузинских альпинистов, 5 Б, команда альпинистского лагеря «Алай», руко­водитель — В. Кавуненко (29 А).

Бородино пик, 5959 м. Выделен, как самостоятельная верши­на, и назван в 1948 г. Памирским отрядом Института геогра­фии АН СССР по имени села Бородино. Первовосхождение на вершину совершено 20 августа 1959 г. альпинистами «Буревест­ника» А. Овчинниковым и В. Божуковым.

Со стороны ледника Фортамбек проложен путь по северной стене, 5 Б, Украинский спорткомитет, руководитель — В. Ковтун, 1979 г. (29 Б).

Москва пик, 6785 м. Открыт в 1913 г. экспедицией Германо-Австрийского альпийского общества и назван тогда же по име­ни председателя общества пиком Сидов. Под этим наименова­нием фигурирует на некоторых схемах Таджикской комплексной экспедиции. В 1933 г. участниками Таджикско-Памирской экс­педиции был назван пиком Енукидзе, в честь советского госу­дарственного и партийного деятеля Авеля Сафроновича Ену­кидзе ( гг.). Существующее название дано альпини­стами экспедиции Всесоюзного комитета физкультуры и спорта в 1947 г. в честь столицы СССР, отмечавшей свое 800-летие. Тогда же была предпринята попытка восхождения и достигнута высота около 6500 м. Западная вершина покорена альпиниста­ми Грузии в 1956 г. (30), главная — 20 августа 1959 г. группой «Буревестника», руководитель — И. Богачев (31). Со стороны ледника Фортамбек проложены маршруты: по правой части северо-восточной стены, 5 Б, 1977 г., Украинский республикан­ский комитет физкультуры и спорта, руководитель — В. Черевко (32); по левой части северо-восточной стены, 1980 г., альпинисты из и Мрозек Богуслав (32 А). Марш­рут не классифицирован.

 

В этом же году на вершину пика Москва по центру северо-восточной стены поднималась группа ЦС ФиС под руководст­вом И. Хацкевича. Путь по стене был пройден до высоты 6685 м.

30-летия Советского государства пик, 6447 м. После работ Таджикско-Памирской экспедиции 1933 г. был назван пиком Сулимова, в честь советского государственного и партийного деятеля Даниила Егоровича Сулимова ( гг.).

Существующее название дано участниками альпинистской экспедиции Всесоюзного комитета физкультуры и спорта в 1947 г., совершившими 1 сентября 1947 г. первовосхождение на вершину со стороны ледника Сугран, руководитель — Е. Абалаков (33).

Маршрут с ледника Фортамбек пройден но восточному контрфорсу в 1977 г. альпинистами Польши, руководитель — Е. Милевски (34).

«Подводная лодка», 4928 м. Это небольшая вершина, словно «всплывшая» из-под льда под самыми склонами пика 30-летия Советского государства. Жаль, что не удалось установить авто­ра столь оригинального названия. Впервые на нее в 1972 г. под­нялся венгерский альпинист X. Хуба. В 1974 г. по юго-восточ­ному гребню пройден маршрут, 2 Б, руководитель В. Назароь (35). Возможно, что группой повторен путь X. Хуба.

Ошанина пик, 6389 м. В 1933 г. после работ Таджикско-Памирской экспедиции был назван пиком Яковлевой, в честь со­ветского государственного и партийного деятеля Варвары Ни­колаевны Яковлевой ( гг.). Существующее название дано в 1947 г. экспедицией альпинистов Всесоюзного комитета физкультуры и спорта в честь Василия Федоровича Ошанина, одного из первых исследователей Памира ( гг.). Массив пика имеет три явно выраженные вершины, одна из ко­торых — западная — была тогда же названа пиком Родионова, в честь Георгия Ефимовича Родионова, топографа ошанинской экспедиции на Памир.

 

Первовосхождение на вершину совершено в 1975 г. альпи­нистами Белоруссии с перевала Шини-Бини, 5 Б, руководитель Л. Лазовский (36).

Возможны варианты пути по контрфорсам северной стены, один из которых пройден в 1978 г. альпинистами Дрдиком и Ю. Ракондай (37).

Родионова пик, 6250 м. Одна из вершин массива пика Оша­нина.

Крупской пик, 6008 м. Открыт и назван в 1933 г. участниками Таджикско-Памирской экспедиции в честь Надежды Кон­стантиновны Крупской ( гг.), участника революци­онного движения в России, советского государственного и пар­тийного деятеля, жены .

Первовосхождение совершено в 1974 г. по юго-восточному гребню, 3 Б, руководитель — В. Шувалов (38). В том же году альпинисты ГДР М. Вогель, Г. Бах и Г. Врон прошли маршрут по восточной стене, 4. А, (39).

Биби-Зайнаб пик, около 5500 м. Значительное возвышение в гребне между пиками Крупской и Шатаевой. Название пред­ложено душанбинским альпинистом В. Машковьш после перво­восхождения на него в 1974 г. группы альпинистов МБЭ в честь Зайнаб Курбановой ( гг.), председателя Локай-Таджикского райисполкома, зверски убитой врагами Советской власти (40).

Шатаевой пик, 5690 м. В 1933 г. участники ТПЭ условно на­зывали вершину за ее характерную форму «Мраморной голов­кой». Первовосходители на нее В. Шатаев и Д. Макаускас пред­ложили существующее название в память выдающейся со­ветской альпинистки Эльвиры Шатаевой ( гг.), погибшей при восхождении на пик Ленина. Подъем был совер­шен по юго-западному склону, 2 Б, (41).

 

В 1976 г. проложен маршрут по восточному гребню, 2 Б, ру­ководитель — В. Ковтун (42).

Сулоева пик, 5816 м. Название дано в 1969 г. в память аль­пиниста Валентина Сулоева ( гг.), погибшего при восхождении на пик Коммунизма, восходителями «Буревестни­ка» после первовосхождения на вершину по западному гребню, 3 А (43).

В 1969 г. проложен путь по южной стене, 5 А, руководи­тель — В. Надбах-Киедеса (44).

Умарова пик, 5224 м. Название предложено альпинистами МБЭ при первовосхождении в 1974 г. в честь академика Султа­на Умаровича Умарова (впоследствии Президента АН Таджик­ской ССР) в связи с 10-летием основания Физико-технического института АН Таджикской ССР, основанного по его инициати­ве. Маршрут не классифицирован (45).

«Белый камень», около 5200 м. Название бытует среди аль­пинистов и сотрудников МБЭ. Первовосхождение, видимо, со­вершено в 1936 г. Д. Гущиным и А. Джапаридзе при разведке северного склона Памирского фирнового плато. Вершина очень удобна как панорамный пункт. Спортивного значении не имеет.

Турамыс пик, 5725 м. Название фигурирует с 1932 г. Восхож­дений не было.

Шапак пик, 5967 м. Название фигурирует с 1933 г. Сведений о восхождениях нет.

Кирова пик, 6372 м. Открыт в 1932 г. Вершина названа в 1935 г. в память Сергея Мироновича Кирова, выдающегося дея­теля Коммунистической партии и Советского государства ( гг.).

В некоторых источниках ошибочно указано, что вершина по­корена впервые в 1957 г., однако, первовосходителями следует считать альпинистов Донецка, поднявшихся на нее 5 августа 1970 г. по западной стене, 5 Б, «Авангард», руководитель — В. Русанов (46). В 1972 г. пройден маршрут по центральному контрфорсу западной стены, 5 Б, руководитель — М. Коньков (46 А).

 

В «Классификационной таблице» имеется маршрут через Памирское фирновое плато с подъемом на него по ребру «Бу­ревестник», 5 А.

5203 пик. Вершина открыта в 1932 г. В 1937 г. была попытка именования ее «пиком Гущина», в честь Данилы Ивановича Гущина, одного из сильнейших довоенных альпинистов. Но, к сожалению, название не закрепилось. В последнее время фигу­рирует название — пик НКВД. Несмотря на местоположение, — в центре района, — о чьем-либо восхождении на вершину нет никаких сведений. На северной оконечности отрога от пика 5203, которая самостоятельного значения как вершина не име­ет, в 1974 г. ташкентским альпинистом А. Ткаченко обнаружена записка, где предлагается наименование — пик Радистов. Дата восхождения не установлена.

Кроме перечисленных маршрутов на вершины были пройдены также следующие траверсы:

1966 г. — Пик Ворошилова с перевала Четырех (см. маршрут 13) — пик Четырех (подъем — маршрут 14, спуск — 15) — пик Евгении Корженевской (см. маршрут 21), 5 Б, «Спартак» (Ле­нинград), руководитель — П. Буданов. Выход на перевал был осуществлен с ледника Аю-Джилга.

1968 г. — Пик Коммунизма с подъемом по маршруту 4 — пик
6701 — пик Известий — пик Клары Цеткин — пик Ворошилова, 5 Б, ЦС ДСО «Буревестник», руководитель — В. Божуков (47).

1969 г. — Пик 5367 (подъем был осуществлен с ледника Мушкетова) — пик Евгении Корженевской (см. маршрут 16) — пик Четырех, 5 Б, Днепропетровский облсовет, руководитель — А. Зайдлер (48).

1970 г. — Пик Ленинград (подъем был осуществлен с ледни­ка Липского, спуск — маршрут 27) — пик Куйбышева (см. маршрут 2) — пик Коммунизма, 5 Б, «Труд», руководитель — Б. Ефимов (49).

1974 г. — Пик Калинина (вершина расположена к востоку от пика Ворошилова за пределами описываемого района) — пик Ворошилова — пик Клары Цеткин — пик Известий — пик 6701 — пик Коммунизма, 5 Б, «Буревестник», руководитель — В. Божуков (50).

1975 г. — Пик Коммунизма с подъемом по маршруту 9 — пик 6701 — пик Известий — пик Клары Цеткин — пик Вороши­лова (см. маршрут 47) — пик Четырех (см. маршрут 14) — пик Евгении Корженевской (см. маршрут 21), 5 Б, Узбекский рес­публиканский комитет ФиС, руководитель — Н. Харечко.

1976 г. — Пик Ошанина (см. маршрут 36) — пик 30-летая Со­ветского государства — пик Москва (спуск на ледник Сугран), 5 Б, «Буревестник», руководитель — В. Хомутов (51).

ПО СТРАНИЦАМ ЗАПИСОК ПЕРВООТКРЫВАТЕЛЕЙ

Во второй половине XIX в. в Париже были изданы «Записки о странах западных Сюан-Цзана». В предисловии к ним гово­рилось, что автор — Станислав Жюльен — желает познакомить читателя с путешествием в земли, что расположены у рек Як-сарта (Сырдарья) и Окса (Амударья), совершенным в VII в. буддийским монахом из Китая Сюань Цзанем. Впоследствии труд С. Жюльена был переведен с французского на английский язык известным географом Генри Юлем. В записках Сюань Цзаня впервые упоминается о стране Каратегин.

В русских литературных источниках название «Каратегин» появилось в 1870 г. в «Известиях Русского Императорского Географического Общества». Автором очерка «Записка о Каратегинском владении, составленная по расспросным данным» был начальник Зеравшанского округа Туркестанского края генерал-майор .

До 1979 г. сведения о Каратегине, появлявшиеся в печати, являлись переработкой трудов предыдущих авторов или набо­ром сведений и рассказов, собранных воедино, от людей, случай­но побывавших в нем. Таковы очерки и . (. Очерк географии и исто­рии верховьев Амударьи Генри Юля. «Известия ИРIO», 1873 г.; . Каратегин. «Военный сборник», № 5, 1878 г.).

— кадровый офицер, прослуживший в Средней Азии почти сорок лет. Он владел местными языками, изучил местные обычаи и нравы. Арендаренко вышел в отстав­ку в чине генерал-майора с поста военного губернатора Фер­ганской области. В 1899 г. им опубликована книга «Досуги в Туркестане», в которой приведены многие интересные сведе­ния о Каратегине и о соседнем с ним Дарвазе.

В 1876 г. в пределы Памира вступила Алайская военная экс­педиция генерала . Этой миссией Александр II желал доказать своему вассалу — эмиру Бухары, что власть России распространяется до самых отдаленных окраин. И ос­тался бы рейд удалых казаков лишь демонстрацией могущест­ва, если бы не присутствие в экспедиции подполковника и военного топографа Жилина (к сожалению, имени Жилина установить не удалось). Это были первые иссле­дователи восточных окраин Каратегина. В составе небольшого отряда они из Алайской долины, дальше которой в свое время не смог пройти , через перевал Терс-агар пере­секли Заалайский хребет и увидели на юге три гигантские сне­говые вершины. называет их горами Гоу (газе­та «Русский инвалид», № 000, 1876).

У подножья вершин мчался мощный грязно-бурый поток — река Муксу. Тропа с пе­ревала резко сбегала вниз и после замысловатых зигзагов по склону километрового обрыва выводила на заросшие ивняком просторы муксуйской долины. Несколько киргизских небольших глинобитных домиков, обрамленных крошечными полями низко­рослой пшеницы, бедное кладбище и одинокая постройка над захоронением мусульманского святого. Жилин составил схема­тический план, обозначив на нем могилу (Алтын-Мазар) и три составляющие реку Муксу потока — Сауксай, Каинды, Сельсай. Через год в этих местах появилась новая экспедиция, ее возглавлял геолог . Он не стал спускаться с перевала, а ограничился лишь осмотром панорамы, оценив высо­ту хребта на противоположном берегу Муксу в 19000 футов (5800 м) и составив описание геологического строения Заалайского хребта по линии его пересечения.

В 1879 г. в свет вышел компилятивный труд профессора Пе­тербургского университета «Сведения о странах по верховьям Аму-Дарьи (по 1878 г.)». В нем подробно осве­щены все труды того времени о Памире. На основе этих трудов, а в особенности благодаря исследованиям последних лет и , была сос­тавлена «Карта Памира и сопредельных стран». На карте про­слеживается вся речная система Каратегина, нанесены хребты Петра Великого и Дарвазский, сходящиеся в точке, где значит­ся гора Гоу.

По местоположению гора Гоу находится на месте нынеш­него пика Коммунизма. В тексте по поводу горы Гоу ссылается на , но, как уже упоминалось, «горами Гоу» назвал нынешние пики Музджил-га, Сандал и Шильбе (слово «гоу» на языке алайских киргизов означает «корова». Видимо, неправильно понял объяснения местных жителей).

не упоминает о путешествии , которое состоялось в 1878 г., но он явно знал о нем, так как на­нес на свою карту открытые хребты.

Ошанина было первым маршрутом русских исследователей по Каратегину. Очерки «Каратегин и Дарваз» и «На верховьях Мук-су», опубликованные им на страницах «Туркестанских ведомос­тей», — это рассказы очевидца о том самом Каратегине, о кото­ром известно было лишь понаслышке.

Экспедиция начала свой путь из Самаркан­да. Преодолев Гиссарский хребет, по долине Вахша она всту­пила в пределы Каратегина. Обширная долина вела на восток. Несмотря на свою ширину, она казалась стиснутой среди гор, настолько хребты, окаймляющие ее, были дики и высоки.

Река — красно-бурые воды — могучее порождение неведомых высей памирских. А имя реки, отрывистое и звучное, как имя божества,— Вахш. Это имя река носит только до того места, где соединяют свои воды две другие, ее составляющие,— Обихин-гоу и Сурхоб. Истоки Обихингоу лежат в пределах земель Дар-ваза. Сюда в Дарваз похотливые бухарские баи снаряжали специальные отряды, чтобы увозить в свои гаремы девушек-го­рянок, в чьих жилах текла кровь воинов самого Искандера Зулькарнайна (Александра Македонского).

А истоки Сурхоба? Не есть ли это Кызылсу, лить меняю­щая свое название после того, как она покидает пределы кир­гизских горных кочевий? (Кызылсу (кирг.), Сурхоб (тадж.) — красная вода). Но уж очень велик поток в сравнении с тем, что наблюдал Ошанин будучи два года назад в долине Алая.

Василий Федорович мерно покачивался в седле, с превели­ким интересом вглядываясь в окружающую местность. Крутые безлесые склоны, оранжево-желтые от выгоревших трав, тяну­лись по северному борту долины. Изредка, там, где боковое ущелье нарушало это однообразие, на далеком хребте виднелись остатки снежников да выступали небольшие островки серых скал.

Зато с юга — другой, уже памирский хребет — возносился ввысь островерхими скальными пиками и чем дальше к восто­ку, тем мощнее и выше становились его льдистые вершины, вес раскидистее отроги, таящие студеные реки и, возможно, обшир­ные ледники.

Удивительное соседство — знойная степь долины и оледене­лая высь гор. Множество небольших селений, спрятавшихся по боковым долинкам, с домами, чьи крыши приткнулись к скло­нам. Крутые узкие улочки с непременными арыками и стройны­ми тополями. Всюду зелень — фруктовые сады с яблоневыми, абрикосовыми, персиковыми деревьями, неправильные четырех­угольники полей вокруг селений.

Едва караван вступал в населенный пункт, навстречу высы­пали босоногие мальчишки, любопытные, как повсюду. Муж­чины, наверняка впервые видевшие европейцев, держались солидно. Женщин почти не было видно, но в отличие от Ташкен­та и Самарканда они ходили с открытыми лицами, одевались ярко со множеством серебряных украшений.

Каждый день пути обогащал экспедицию открытиями. Ред­кие и совершенно неизвестные виды насекомых добавлялись в энтомологическую коллекцию Василия Федоровича, увеличи­вался и также пополнялся новыми видами гербарий ботаника , по мере продвижения новые линии ложились на планшеты карты, которую снимал военный топограф штабс-капитан . К сожалению, был предписан крупномасштабный вид съемки, которая захватыва­ла узкую полосу вдоль пути движения. И поэтому, не имея возможности получить на топооснове окружающие хребты и вершины, в своих описаниях достаточно подроб­но описывает и дает им свои названия, так как в лексиконе местных жителей таковые отсутствовали, особенно для тех объектов, которые не посещались ими. Таким образом, впервые появились имена хребтов — Каратегинский, Петра Великого, Дарвазский. А выдающиеся вершины, которые по высоте своей и мощи превосходили и альпийские и кавказские, получают имена в честь великих естествоиспытателей века. Пики Северцова, Агасисса, Тиндаля — дань уважения рыцарям науки, ис­следователям горных областей.

... Экспедиция приближалась к верховьям Сурхоба. Глубо­кая долина, некогда проутюженная огромным ледником. Замыс­ловатый узор, сотканный водами реки на серой основе галеч­ника. Здесь две памирские реки Кызылсу и Муксу, образуя единый Сурхоб, растекаются свободно, словно устав от напряженной борьбы со скальными теснинами. После переправы через Кызылсу петли конной тропы вывели на огромную террасу, откуда открылась грандиозная панорама на восточную часть хребта Петра Великого. Торжественно и скромно звучат строки из ошанинского очерка «Каратегин и Дарваз»: «... тут (в восточ­ной части хребта — авт.) находится группа из четырех пиков. Особенно поразителен их вид из Джаилгана. Я считаю, что вос­точный пик имеет до 25м — авт.) футов высоты...»

«Восточный пик». Некоторые последующие исследователи считают, что была открыта главенствующая вершина хребта Петра Первого, вершина, которая на современ­ных картах значится как пик Коммунизма (. Выдающиеся исследователи природы Средней Азии. Часть 1, «Средняя и высшая школа», Ташкент, 1960). Так ли это? К со­жалению, мне не довелось лично увидеть панораму хребта Пет­ра Первого из Джаилгана. Виды на хребет из вертолета не в счет, так как точка наблюдения много выше. Расспросы дают разноречивые ответы. Построение масштабного профиля дока­зывает, что с места поселка Джаилган пик Коммунизма должен перекрываться пиком Турамыс. Однако, анализируя эту задачу, я натолкнулся у на рисунок, выполненный с отметки 3200 м на южной стороне Алайского хребта. (. Памир. «Просвещение», 1968). Несомненно, что на нем, как пишет , видна «косоусеченная пирамида пика Коммунизма». Далее он утверждает, что пик виден также от места слияния рек Кызылсу и Муксу, и из по­селка Дамбурачи. Это же утверждает (. На Северо-Западном Памире. Ежегодник со­ветского альпинизма 1948 г. Географгиз; М., 1948). Эти утверж­дения бесспорны. Вопрос же — виден ли пик Коммунизма из Джаилгана?— остается открытым.

«Группа из четырех пиков» включает скорее всего вершины, расположенные западнее пика Коммунизма. Здесь находится вторая по высоте вершина хребта Петра Первого — пик Моск­ва, а также пики Ошанина и Родионова.

Далее экспедиция Ошанина попыталась пройти долиной Муксу, но путь оказался невозможным для конного отряда. И тогда принимает решение обойти муксуйские теснины и выйти к реке кружным путем. Отряд поворачивает в долину Кызылсу и, обогнув западную часть Заалайского хреб­та, через перевал Терс-агар выходит к верховьям Муксу. И здесь в описаниях впервые в географической литературе появляются названия трех пиков, упомянутых — Музджилга, Сандал и Шильбе.

не ограничился посещением живописного уро­чища, как это сделали его предшественники, он отправился дальше. По замыслу экспедиция должна была из верховьев Муксу пройти в Шугнан, к нынешнему озеру Яшилькуль, чтобы связать съемки русских и английских топографов и выяснить пути через Гиндукуш в долину Инда. Но маршрут был прерван в ущелье Балянд-киик, где на крутой и узкой тропе вьюки раз­бивались о скалы, спотыкались и падали лошади. К тому же треть отряда страдала от лихорадки. Чтобы не рисковать людь­ми, Василий Федорович решил повернуть назад. Отпустив отряд в Алтын-Мазар, он вместе с Родионовым и Невесским перенра­вился через Сельдару, чтобы побывать на леднике, вид на огромную конечную морену которого открылся исследователям еще из долины. Проводники-киргизы называли его просто «сель» ( переводит это слово как «лед») и открыватели решают присвоить леднику имя Алексея Павловича Федченко, товарища Василия Федоровича по учебе в Московском универ­ситете, первого русского исследователя Памира, чья жизнь в самом расцвете физических и творческих сил трагически оборва­лась на леднике Мер-де-Глас в Альпах.

Жаль, что утеряны планшеты съемки, выполненной Родио­новым, хотя пользовался ими при работе над книгой «Муксу и ее ледники», вышедшей в свет в 1927 г. считал эти листы «самым интересным результа­том экспедиции». Но сохранились более поздние карты, отре­дактированные военным топографом . Навер­няка в них он использовал результаты каратегинского похода, дополняя их новыми данными.

Пик «е» — пик Коммунизма с севера.

Фото 25 сентября 1932 г. Снимки публикуются впервые.

Через шесть лет после экспедиции в низовь­ях Муксу побывал геолог и этнограф -Гржимайло. Ему также не удалось подняться по долине, но зато он проник в Дарваз. В результате этого путешествия на страницах «Извес­тий ИРГО» в 1875 г. появился «Очерк припамирских стран». В нем Григорий Ефимович приводит местные названия хребтов Петра Первого и Дарвазского. У дарвазцев они именуются Периохтау и Лахур.

-Гржимайло впервые высказывает предположение, что в «северной части нагорий Памира» существует «громад­нейшее поднятие, узел, от которого отходят кряжи неравной длины» и, что узел «у туземцев носит название Сельтау, что означает «Ледовые горы».

Здесь же -Гржимайло упоминает о наличии в узле горы Узтарги, якобы, высочайшей вершины в истоках рек Дараи-Мазар и Дараи-Сарги, которые берут начало с хребта Сель­тау, образуя реку Обихингоу.

Вместе с -Гржимайло в путешествии принимал участие уже известный нам военный топограф , но результаты его работы нигде не фигурируют. Таким обра­зом, посещение Дарваза двумя путешественниками не внесло ясности в высокогорную орографию центральной части Памира. Наиболее полное представление о землях к югу от хреб­та Петра Первого могло дать двухлетнее ( гг.) путе­шествие ботаника и топографа . Но, к сожалению, после возвращения в Россию вскоре заболел и умер, не успев обработать до конца результаты экспе­диции. А ведь именно он первым из исследователей проник в ханства Рушанское и Шугнанское. вынужден был из-за болезни вернуться из долины Ванча.

В начале 90-х гг. политическая обстановка на Памире обост­рилась настолько, что в дальнейшем вызвала военные столкно­вения между русскими казачьими отрядами и войсками кашгарского и афганского ханов, находившихся под английским влиянием. После этих осложнений состоялись лондонские анг­ло-русские переговоры 1895 г. о границах влияния двух могу­щественных держав на Памире. Объединенная комиссия при­была в Шугнан, и ею была установлена государственная гра­ница между Кашгаром, Афганистаном и подвластными России областями, которая существует и поныне.

В период военных действий в казачьих рядах находились высокообразованные передовые офицеры. Среди них можно наз­вать , , оставивших труды по описанию и карти­рованию Памира.

Штабс-капитан опубликовал книгу, кото­рой приводит сведения по истории, экономике, этнографии й географии Дарваза (. Дарваз / Рекогносцировка генерального штаба капитана Кузнецова в 1892 г./. Новый Маргелан, 1893). Им впервые упоминаются неизвестные перевалы в хребте Петра Первого, а о горах к востоку он пишет: «...горный узел Куи-Лазар, видимый почти со всех перевалов. От этого узла тянутся четыре массивных хребта...» И далее — «...в давнопро­шедшие времена существовал перевал Кашал-аяк через Куи-Ла­зар». Название «Куи-Лазар» переводит с тад­жикского языка, как «Ледовые горы».

В 90-е гг. прошлого века было начато составление десятивер­стной карты Памира. Три листа карты были закончены в 1897 г. Непосредственное участие в ее составлении принимал -Гржимайло, вычерчивал же листы подполковник , впервые познакомившийся с Памиром в составе экспедиции . На карте на территории Дарваза обозначена река Гармо и в ее верховьях одноименный пик. До этого в географической литературе о Памире нет упоминаний как о реке Гармо, так и о пике Гармо.

В 1897 г. западную часть хребта Петра Первого трижды пе­ресекает Владимир Ипполитович Липский. Несмотря на то, что он путешествовал в одиночку, ему удалось исследовать несколь­ко долинных ледников, берущих начало на северных склонах хребта.

Из рассказов жителей убедился, что далее к востоку хребет Петра Первого несет значительное оледенение. Ледники залегают в истоках рек Шегазы, Кашмук, Иргет, Сугран, Фартамук.

«Фартамук». Это и есть первое упоминание о долине Фортамбека. Не вдаваясь в причины переозвучивания одного и того же слова, можно заключить, что был более то­чен, чем позднейшие исследователи. Слог «мук», присутствует во многих топонимах Восточного Каратегина — поселок Мук, реки Муксу, Кашмук, Катта-Карамук, Кичи-Карамук.

, исследователь быта памирских горцев, в книге «Горцы верховьев Пянджа» высказывает предположение, что все эти названия — «следы, оставленные по себе древним на­родом Мук», который по неизвестным причинам покинул эти места и мигрировал на запад.

Этнографические исследования А. Шишова, академика , академика показывают, что в период завоевания Средней Азии арабами мугами называли последователей религии Зороастра (Заратуштры) зароастрийцев-огнепоклонников (А. Шишов. Таджики. Ташкент, 1910; . Очерк истории семиречья. Соч., т. 2, ч. 1, 1961; . Таджики. «Наука», М., 1972). Видимо в период насаждения ислама в Средней Азии мути, подвергшиеся гоне­нию, ушли в неприютные горные области, где постепенно вы­мерли.

Попытка топонимизации слова «Фортамбек» привела к сле­дующим результатам. Фортамбек — название реки, которое в настоящее время связывают и с ледником. В географических описаниях встречаются также наименования Фортамбексу, Портамбексу, Портамуксу, которые скорее всего являются ис­кажением словосочетания Партов Муксу, что на таджикском языке означает «сброс» или «сбросы в реку Мук». Действитель­но, река при впадении в Муксу образует обрывистые, резко расчлененные берега.

В 1899 г. предпринял новое путешествие. На этот раз он побывал в Дарвазе, посетив и описав ледниковые области рек Арзынга и Мазара, пересек хребет Петра Первого и двинулся вверх по Муксу, стремясь обследовать ледники вос­точной части хребта. Но непроходимость муксуйских теснин для лошадей остановила исследователя. Последнее к востоку ущелье, посещенное им, — Сугран, где он открыл мощную лед­никовую систему.

Волею случая возвращался с Суграна новым путем — паводком был разрушен мост у Девсиара, и Липскому пришлось переправляться на правый берег Муксу у селения Ходжатау и идти перевалом через Заалайский хребет. пишет так: «Мне удалось видеть отчетливо, хотя и на далеком расстоянии, еще следующие (ледники — авт.): Иргет и Фартамук». Описывая «чудные виды» с перевала, ис­следователь упоминает «снежные вершины многих дальних ущелий».

Очевидно, наблюдал многие вершины, окружающие ледник Фортамбек, и в их числе наверняка пик Евге­нии Корженевской.

была обследована значительная часть север­ных склонов хребта Петра Первого. Описания своих путешест­вий он объединил в трехтомный труд «Горная Бухара», издан­ный в Санкт-Петербурге в гг. К сожалению, эта великолепная работа с тех пор не переиздавалась.

В 1903 г. через Каратегин и Дарваз проехал подполковник генерального штаба России . В отчете о поездке он пишет: «3-го августа мы достигли последнего населенного пункта Вахни — сел. Пашим-гарм, расположенного при слиянии трех больших горных ручьев, образующих р. Хингоу». И далее: «отсюда возможно предпринять разведку восточной, еще совер­шенно не исследованной части хребта (Петра Первого — авт.), заполненной снеговыми пиками и ледниками. Ущелья Сагрун (Киргизоб — авт.) и Гармо настолько глубоко проникают в хребет, что если бы возможно было добраться до истоков теку­щих по ним ручьев, то общий характер этих гор сделался бы понятным» (. Поездка в хребет Петра Великого. «Известия ИРГО», т. XL, 1904). Но из-за половодья ущелья бы­ли недоступны.

Таким образом, ни , ни -Гржимайло, ни , ни , ни с (1904 г.) не смогли пройти вверх по Муксу, чтобы исследовать ее среднее течение. Недоступной оставалась эта часть долины и для тех, кто делал попытки пройти из вер­ховьев (геолог , 1883 г.).

Первым исследовал среднее течение недоступной Муксу Ни­колай Леопольдович Корженевский. Он выехал на Памир из Оша 19 июня 1904 г. и через 10 дней, оставив позади Алайский хребет и Алайскую долину, с перевала Терс-агар любовался вечно-снежными Музджилгой, Сандалом и Шильбе.

Жившие в Алтын-Мазаре киргизы тепло встретили путеше­ственника, но категорически не советовали идти вниз по долине. Корженевский и сам колебался: в реке было слишком много воды, грязно-бурый поток катил огромные камни, от грохота которых на берегу невозможно было услышать даже собствен­ный голос. Один из киргизов по имени Тохтурбай посоветовал вернуться сюда осенью, когда вода значительно спадает и Мук­су становится доступной для конной переправы. Тохтурбай сказал, что будучи мальчишкой, он с отцом проходил по ущелью и пообещал сопровождать путешественника.

16 сентября вновь прибыл в урочище, чем немало смутил Тохтурбая. Но отговорки старого киргиза не помогли ему, и на следующий день всадники выступили в путь.

Подробности похода от Алтын-Маэара до селения Иргай достаточно подробно описаны в очерке «По реке Муксу» в ежегоднике Русского Горного общества (т. V, 1906 г.). В походе им была составлена глазомерная схема среднего течения реки, где обозначены все притоки Муксу и на­несены их названия со слов Тохтурбая. не обозначил на схеме никаких ледников, кроме виденных им са­мим — в их числе ледник Карасель, переименованный Корже­невским в ледник Мушкетова.

О леднике Фортамбек нет упоминаний, но на схеме присут­ствует река Портамбексу.

В том же томе, где опубликован очерк , в библиографическом отделе редактор ежегодника Александр фон Мекк предлагает «Опыт картографического изображения бассейна рек Муксу, Арзынга и Мазара», где, используя данные всех исследователей, он впервые наносит на картосхему откры­тые и упомянутые ими ледники в пределах бассейнов этих трех рек. Ледник Фортамбек он обозначил особым знаком. Приме­чательно, что даже в 1930 г. в свой каталог ледников Средней Азии вносит Фортамбек «по расспросным данным и мощности водного потока». Фон Мекк также обозна­чил на схеме пик Гармо и легендарные перевалы Кашал-Аяк и Танымас, упомянутые еще .

На поиски этих перевалов в 1908 г. отправился с отрядом казаков капитан . Он пошел ледником Федченко, где обнаружил крупный приток, назвав его ледником Бивач­ным. В глубь Бивачного отряд пройти не смог, но четверо каза­ков из отряда поднялись вверх по леднику Федченко и, если судить по их рассказам, вышли на перевал Кашал-аяк, который они назвали перевалом Разведчиков. Несомненно, ­ненко видел с востока пирамиду нынешнего пика Коммунизма, но в его отчете об этом нет никаких упоминаний.

В свое время не было составлено картогра­фических материалов по исследованному им району, в чем его трудно упрекнуть, так как свои путешествия он совершал один, лишь изредка пользуясь услугами местных жителей.

На десятиверстке, выполненной , осевая часть хребта Петра Первого и области Центрального Памира красуются огромным белым пятном.

Картографирование хребта Петра Первого было начато в 1906 г. экспедицией немецкого географа и альпиниста Вильяма Рикмер-Рикмерса. В процессе экспедиции были совершены восхождения на вершины Люли-харви и Большой Ачик. Эти вос­хождения по праву следует считать первыми на вершины хреб­та Петра Первого и, видимо, вообще на Памире.

В 1910 г. совершил новое путешествие. Исследователя по-прежнему влекли неизвестные горы, лежа­щие к югу от Муксу. Он пытается пересечь бурную реку, чтобы обследовать верховья ущелий, начала которых пересек шести лет назад вместе с Тохтурбаем. Но воды Муксу не пустили его. После попытки, едва не стоившей ему жизни, Николай Леополь­дович решает взглянуть на заветные ледники с противополож­ной стороны долины. Таким образом он оказался напротив лед­ника Мушкетова. «Нас разделяла только река и массивные бугры старых морен на том берегу. Первое, что поразило ме­ня, — это гигантский массив, возвышающийся на заднем плане Карасельского ущелья». Так состоялось открытие пика Евгении Корженевской, третьей высоты Памира.

В статье, посвященной поездке, писал? «Этот величественный пик я посвящаю Евгении Сергеевне Кор­женевской, с именем которой сплетены чувства глубокой моей благодарности за сердечное участие в моих путешествиях». Здесь же он пишет о том, что «по словам киргизов с ледника Фортамбек в ясную погоду хорошо виден пик Гармо». (. В горах Петра Великого. Труды Общест­ва Землеведения. Т. 3, С-Пб., 1914).

В 1913 г. на Памир вновь прибыли немецкие исследователи. Они продолжили картографирование района хребта Петра Пер­вого. Геологом экспедиции Р. Клебельсбергом была начата гео­логическая съемка. Фотоиллюстрации в его книге «Введение в геологию Западного Туркестана», изданной в 1922 г. в Инс­бруке, дают ясное представление об орографии значительной части хребта Петра Первого, совершенно неизвестной до этого. Картосхема, опубликованная в этом издании, дополнила рус­скую «десятиверстку». Но на ней главенствующая роль над об­ластью Памира в верховьях ледника Гармо отведена пику Сандал, высота которого определена в 7050 м. Р. Клебельсберг основывался на сведениях, сообщенных ему таджиками долины Гармо. Пик Гармо на схеме нанесен в соответствии с его нынеш­ним местоположением.

Как и в предыдущую экспедицию, немецкими исследовате­лями было совершено несколько восхождений. Впервые были покорены гора Сагунаки в хребте Петра Первого и безымянная пятитысячная вершина в его южном отроге (ныне хребет ОПТЭ). Эта вершина была названа восходителями пиком Мирзаташ, в честь чиновника (Мирзы) бухарского эмира, который сопровождал экспедицию в качестве его представителя. В вос­хождении на пик Мирзаташ принимали участие профессор В. Рикмер-Рикмерс и В. Даймлер, занимавшийся топосъемкой.

Р. Клебельсберг приводит разрозненную панораму из четы­рех кадров с вершины пика Мирзаташ: два снимка, изображаю­щие хребет Петра Первого с нынешним пиком Москва и други­ми вершинами к западу, принадлежат объективу В. Рикмер-Рикмерса, а два других — В. Даймлера — изображают Дарвазский хребет западнее пика Гармо, нижнюю часть ледни­ка Гармо и вершины в верховьях ледника Федченко. Участок гор к востоку отсутствует. Может быть он не виден с пика Мир­заташ? Оказывается, нет. Недостающий кадр мы находим в сборнике Австрийского альпийского клуба за 1928 г. Он опуб­ликован Р. Финстервальдером, а снят в 1913 г. В. Даймлером, который погиб в годы Первой мировой войны. Подпись под снимком гласит, что это «вершина Гармо (около 7500 м) — вы­сочайшая в Сель-тау». Даймлера запечатлел три вершины: в крайней справа, покрытой облаком, по характер­ному треугольнику скальной стены без труда узнается нынеш­ний пик Коммунизма. Таким образом, снимок В. Даймлера — первая фотография высочайшей вершины Памира.

Из писем руководителя экспедиции В. Рикмер-Рикмерса в Русское географическое общество, датированных 1913 г., следу­ет, что немецкие исследователи после посещения ледника Гар­мо пришли к выводу, что его верховья приводят к южным скло­нам вершин, возвышающихся над Муксу в районе Алтын-Мазара.

В 1916 г. долину Гармо посетил астроном и геог­раф . Оба исследователя опубликовали два раз­дельных очерка в одном номере «Известий Русского географи­ческого общества», где к вопросу местоположения пика Гармо не пришли к единому выводу (. На ледниках Гар­мо; . На ледниках Гармо. «Известия РГО», т. V, 1919-23).

называет пиком Гармо вершину в «проблема­тичном (по иронии ) хребтике». Сам ­дин называет эту вершину за ее характерную форму «троном Петра Великого», утверждая, что «она не имеет ничего общего с известным таджикам и фигурирующим на десятиверстке в этом же районе «пиком Гармо» (в настоящее время вершина в «проблематичном хребтике» названия не имеет, ее высота 5323 м).

высказывает сомнения в отношении пика Гар­мо на десятиверстной карте, но окончательно решать этот вопрос не берется. Оба исследователя упоминают также о верши­нах в верховьях ледниковой системы Гармо, предположительно отождествляя их с «Алтын-мазарскими высотами», опираясь на сообщения проводников о том, что будто бы очень давно через цирк Гармо существовал путь на Муксу, но тут же подвергают сомнению достоверность этого сообщения. Позже ­вым была составлена схема долины Гармо.

После описанных экспедиций создалась следующая картина самой труднодоступной области Памира. По утверждению -Гржимайло широтный хребет Петра Первого на востоке упирается в «громаднейшее поднятие, узел», который носит название Сельтау. утверждает, что в этом месте находится «горный узел Куи-Лазар». Высшей точкой уз­ла является гора Узтарги (по -Гржимайло) или ка­кая-то «другая вершина», возможно относящаяся к «Алтынмазарским высотам» (, , Р. Клебельсберг). приводит свидетельства киргизов, что в этой части гор высится пик Гармо.

Десятиверстная карта , Р. Клебельсберг и утверждают, что гора Гармо высится южнее, в верховьях восточного притока ледника Гармо. В. Рикмер-Рикмерс и достаточно уверенно именуют так незначи­тельную пятитысячную вершину.

По поводу наименования горного узла или хребта расхож­дений практически нет. Сельтау — название на тюркском наре­чии, -Гржимайло переводит его как «Ледовые горы». У «Куи-Лазар» на таджикском языке также означает «Ледовые горы». Профессор X. X. Хасанов трактует слово «сель» как «снежная или ледовая река». В данном случае слово «сель» приобретает смысловое значение, идентичное со сло­вом «ледник». Таким образом, «сельтау» — «горы, где находятся ледники».

А кто же прав по поводу наименования главенствующей над районом вершины?

-Гржимайло помещает гору Узтарги в истоках рек Дараи-Сарги и Дараи-Мазар, т. е. значительно западнее. Р. Клебельсберг и сомневающийся введены в заб­луждение ложными сведениями, и их «Алтынмазарские высоты» доминировать над районом никак не могут. Более убедительно звучит утверждение относительно «другой вер­шины», подкрепленное десятиверстной картой и предположени­ем . Этим данным противоречит сообщение о пике Гармо в истоках ледника Фортамбек.

В 1925 г. составляет гипотетическую кар­тосхему расположения ледников и хребтов высокогорной облас­ти Северо-Западного Памира. На ней он наносит пик Гармо в самом центре горного узла, от которого прочерчивает хребты, располагает между ними ледники Гармо, Фортамбек, Мушкетова и Кашал-аяк (Бивачный) и прилагает ее к очередной рабо­те о Памире (. Этот загадочный Сельтау. «Правда Востока»; . Истоки реки Танымас. Ташкент, 1926).

На следующий год публикует новую ра­боту «Муксу и ее ледники», где пишет: «Истоки ледника Мушкетова залегают в огромном сложном цирке, образуемом соеди­нением восточной части хребта Петра Великого и хребта Ака­демии. С юга к этой части гор примыкают северные рукава ледника Гармо». Еще до этой публикации он вычерчивает новый уточненный вариант своей схемы, на которой вместо узла хреб­тов проводит один меридиональный хребет, который на общем собрании Среднеазиатского отдела Государственного Русского географического общества (25 февраля 1927 г.) предлагает наз­вать «хребтом Академии в честь Академии Наук СССР». Наз­вание, таким образом, легло на хребет Сельтау.

Первопроходцы на леднике. Фото

На торжественном заседании в честь 200-летнего юбилея Академии наук немецкий ученый, исследователь гор Кавказа и Памира, профессор Венского университета Вильям Рикмер-Рикмерс предложил провести совместную советско-германскую экспедицию для окончательного исследования Памира.

Экспедиция состоялась в 1928 г. В состав экспедиции были привлечены научные силы молодой Советской республики и сильнейшие географы Германии. Лучшие альпинисты обеих стран не только обеспечивали, но и выполняли ряд работ.

Советская часть экспедиции — всего 33 человека — была представлена уже известными исследователями Памира профес­сором Среднеазиатского государственного университета и астрономом Пулковской обсерватории , учеными и альпинистами, чьи имена в даль­нейшем прославились во многих географических открытиях, как на Памире, так и в других районах нашей страны — ­бунов, соратник , выполнявший его поручения по науке, технике, культуре, геолог , геодезист , топограф , , зани­мавший в то время пост верховного прокурора РСФСР, был ру­ководителем альпинистской группы. В составе этой группы бы­ли , в дальнейшем известный исследователь Арктики, знаменитый математик, астроном, геофизик, государственный и общественный деятель, академик, Герой Советского Союза. Наравне с мужчинами тяготы памирской жизни, как альпинистка, делила , член ревтрибунала, а в годы Великой Отечественной войны хранитель наследия , , М. Горького. Группой киносъем­ки руководил режиссер .

В составе немецкой части экспедиции был инициатор экспе­диции В. Рикмер-Рикмерс, а также сильнейшие восходители то­го периода Борхерс, Альвейн, Шнайдер, Вин. В числе многих важных географических открытий, наряду с определением высот многих вершин, со стороны ледника Федченко в хребте Акаде­мии наук были сделаны засечки на вершину, высоту которой определили в 7495 м. На основе работ были составлены карты различного масштаба как на русском, так и на немецком язы­ках. При взаимном согласии высока 7495 была помещена на них под именем «Пик Гармо». Вершена, расположенная южнее («пик Гармо» десятиверстной карты), получила название «Пик Дарваз» (Труды Памирской экспедиции 1928 г. Общий отчет Изд. АН СССР, 1930; . Географические работы в области белого пятна на Памире. «Природа», № 9, 1929).

Для достоверности процитируем записки одного из руково­дителей Памирской экспедиции 1928 года : «Памирская экспедиция 1928 г. установила, что на территории СССР высочайшей вершиной является пик Гармо, расположен­ный в западной части Памирского плоскогорья... прошлогодняя советско-германская экспедиция точно установила и местополо­жение Гармо и его высоту. Высота Гармо равна 7495 метров» (. В неизведанные выси. Изд. «Красная газета», Л., 1930).

После открытий 1928 г. на Памире осталось еще значитель­ное по площади «белое пятно», вытянувшееся вдоль хребта Академии наук с его северо-западной стороны. Сюда через три года направилась новая высокогорная экспедиция под руковод­ством . Задача экспедиции казалась простой — засечь с запада уже известные с восточной стороны ориентиры-высоты, используя определенные ранее астропункты, выяснить положение ледников по отношению к хребту Академии наук и к пику Гармо — 7495.

С ледника Гандо, который исследуется первым, ни ­ленко с альпинистами, ни с топогруппой пика Гармо не обнаруживают, хотя неоднократно поднимаются на хребет, разделяющий ледники Гандо и Гармо.

По леднику Гармо альпинистская группа уходит вперед топогруппы и пытается сориентироваться само­стоятельно, но в своих маршрутах к пику Гармо-7495 ­ленко выходит к другой вершине, той самой, что была наречена пиком Дарваз. производит съемку лишь до развилки главного ледника. Обратим внимание на тот факт, что в своих записках называет «горою Беляева» вершину 5323, ту, которую как «пик Гармо» рекомендовали В. Рикмер-Рикмерс и (. Узел Гар­мо. ОГИЗ, М., 1932). Это говорит о том, что в своих поисках «пика Гармо» был не так уж неосведомлен.

В следующем году группа снова занята по­исками пика с запада. опять ориентируется так же, как и в предыдущую экспедицию, упорно избегая поис­ков пика Гармо — 7495 в верховьях ледника Гармо. Группа же топографа , проводившая в это время съем­ку ледника Гармо, могла бы, казалось, разобраться r возник­шей ситуации, ведь сам Дорофеев прошел всю систему ледника Федченко и прекрасно знал хребет Академии наук с востока. Но этого почему-то не произошло.

Резюме под мнимой «загадкой узла Гармо» подводит руко­водитель Таджикской комплексной экспедиции 1932 года : «В центре этого узла, на пересечении хребта Петра Великого и хребта Академии наук, находится недоступ­ная высочайшая вершина нашего Союза, возвышающаяся над уровнем моря на 7500 м. Эту вершину неправильно приняли за пик Гармо. Исследования группы и ­вина с запада и группы с востока установили в 1932 г. эту ошибку» (Сб. «Таджикская комплексная экспеди­ция 1932 года». Вступительный очерк. Госхимтехиздат, 1933.)

Отряд проводил работы в составе Таджик­ской комплексной экспедиции 1932 г. на ледниках южных прито­ков реки Муксу, в том числе и на Фортамбеке. Исследования отряда в памирских открытиях советских экспе­диций стоят особняком.

ПОСЛЕДНЕЕ «БЕЛОЕ ПЯТНО» ПАМИРА

Географическая группа , входившая в состав Таджикской комплексной экспедиции 1932 г., была разбита на два отряда: один, возглавляемый самим Крыленко, как уже упоминалось, направился в долину реки Гармо, другой, под ру­ководством — назывался он северным геологи­ческим,— должен был обследовать все левобережные ущелья реки Муксу и составить геологическую карту района.

и повар Мамаджан. Фото

Огромная площадь, исследование которой выпало на долю отряда Москвина, была настоящим географическим «белым пятном», о котором не было почти никаких сведений.

В состав отряда были включены топограф , коллекторы и и альпинисты и . Только один Моск­вин, не считая, естественно, альпинистов, был знаком с усло­виями высокогорья. Видимо, немало размышлял Александр Ве­ниаминович о предстоящих задачах своего отряда, — перед ними был труднодоступный, совершенно необследованный горный район с неведомыми ледниками и заоблачными вершинами. Из ледников особо выделялся Фортамбек. Что останавливало пре­дыдущих исследователей на пути к нему? Отсутствие троп? Но местные жители уверяли, что на Фортамбек есть путь через пе­ревал Кураи-Шапак, который начинается из соседней долины Ходырша. Но в конце лета путь опасен и сложен: «много льда», — говорят они. Смогут ли альпинисты, чей опыт заключается в двух небольших походах по Кавказу, проложить путь к лед­нику?

А если пройти вдоль Муксу и поискать дорогу по ущелью Фортамбека? Не зря же горцы из Девсиара говорят, что в од­ном месте ущелье перегорожено огромным камнем и вся река течет под ним. Значит до камня есть путь! Но прежде следует составить карту притоков Муксу ниже Фортамбека.

17 августа ранним утром северный геологический отряд в полном составе вышел из селения Девсиар в свой первый марш­рут. Предстояло заснять ущелье Шегазы. Лето подходило к концу — для наблюдений с возвышенных точек времени уже не было. Теодолитный ход с целью наибольшего обзора проклады­вался посредине долины. Одновременно обследовались склоны долины параллельно ходу — составлялась геологическая схема. Некоторые наиболее важные пункты по бортам долины засека­лись теодолитом по сигналам геологов.

Юрий Владимирович Вальтер, вспоминая экспедиционные годы, рассказывал: «Мне было 23 года, когда я познакомился в Ленинграде с руководителем химической лаборатории Физи­ко-технического института геохимиком Александром Вениамино­вичем Москвиным. Геология была увлечением Александра Ве­ниаминовича, он занимался ею в периоды отпусков и вечерами после работы. В Лесном, где жил Александр Вениаминович, образцы горных пород, пакетики и коробочки со шлихами и шлифами, микроскоп и прочее оборудование заполняли бук­вально всю квартиру. Я очень удивился, когда Москвин предло­жил мне принять участие в Памирской экспедиции в роли то­пографа. Я работал техником в Гипроводтрансе, занимался съем­кой северных рек, но о горной съемке не имел понятия.

Отряд на леднике Москвина, 1933 г.

Слева направо: сидят П. Жерденко, В. Воробьев, С. Ганецкий, А. Солдатов,

, Л. Бархаш; стоят В. Недокладов, , П. Траубе,

Д. Церетелли, С. Ходакевич, А. Поляков. Фото

При содействии Николая Васильевича Крыленко я из Гипроводтранса был переведен в геологический отряд Таджик­ской экспедиции и впервые попал в Среднюю Азию, да еще сра­зу же на «белое пятно» Памира. Честно говоря, я побаивался, что не справлюсь с работой, хотя готовился к ней основатель­но — много читал, консультировался у специалистов, ознако­мился с памирскими картами и публикациями прежних лет, которых было не так уж много. По меня успокоил Александр Вениаминович. Он уверил, что если теодолитная съемка будет задерживать геологическое обследование, то перейдем на шагомерную съемку с компасом».

Но все решилось на месте. Топографы Вальтер и Траубе не только не отставали от геологов, прокладывая непрерывный инструментальный ход от астропунктов на реке Муксу, но и успевали делать засечки на окрестные вершины. Были исследо­ваны полностью долины Шегазы, Ташлык, Иргат, Сугран с дву­мя боковыми ледниками Бырс и Шини-Бини. На Сугране ис­следователи впервые подступили к хребту Петра Первого, величие и мощь Памира, казалось, сосредоточились, в вечно-снежных вершинах Суграна.

Думали ли первопроходцы, что всего через несколько дней вступят они в самое сердце сурового Памира?

После обследования Суграна отряд разделился. Из-за не­достатка времени Москвин выслал вперед Солдатова и Недокладова. Они должны были мимо Фортамбекского ущелья прой­ти на ледник Мушкетова и на Аю-Джилгу, откуда попытаться найти путь на Фортамбек.

Основная часть отряда, исследовав ущелья Иргая и Ходырши, 19 сентября достигла долины реки Фортамбек у ее впадения в реку Муксу. Жиденький мостик — две жердины с тонкими поперечинами и несколько плоских камней сверху — был, видимо, сооружен давно и им многие годы никто не пользовался. Про­ходить его без помощи страховочной веревки было просто опасно.

Свернув на Фортамбек, группа вступила в места почти не­хоженые. Жители небольших муксуйских селений, приютивших­ся ниже по реке, заглядывают сюда редко — намыть горстку золотого песка или добыть кийка и улара можно и ближе к дому.

Безтропье. Край береговой террасы обрывается вниз, где гудит бурный поток. Серые склоны в редких желтых ресничках травы, не по сезону жаркое солнце, глыбы рюкзаков — тяжелое начало тяжелого пути по белому пятну.

Вскоре склон уперся в отвесы непреодолимых скал, где-то здесь должен быть каменный мост, о котором рассказывали зо­лотоискатели-киргизы. Они уверяли, что банда басмачей кур-баши Азама, прижатая отрядом красноармейцев к каньону Фортамбека, взорвала огромную скалу, перекрывшую ущелье, и ушла от преследования.

Но если читателю придется увидеть мост собственными гла­зами, то он наверняка усомнится в силе взрыва. Скорее всего обвал произошел в результате размыва берегов самой рекой, а возможно, и землетрясения.

...Первым на прохождение «мостика» со страховкой вышел Борис Фрид. Он шел медленно, вырубая в слежавшемся галеч­нике небольшие ступени. Любое неосторожное движение грози­ло серьезной неприятностью. Когда Фрид преодолел «мостик», наступила очередь Вальтера. Сам он вспоминает об этом эпизоде так: «Я огибал по проделанной Борисом тропе выступающий валун, прижимаясь к нему всем телом. И вдруг почувствовал, что мой огромный рюкзак с теодолитом перетягивает меня в пропасть. Схватился обеими руками за валун, а он легко подал­ся из своего гнезда. Я потерял равновесие и, видимо, начал падать. Но в это короткое мгновение Александр Вениаминович, шедший следом с треногой от теодолита в руках, не растеряв­шись, прижал меня этой треногой, прямо ее заостренными шпорами, к скале. Так мы и стояли, боясь пошевелиться. Одна из шпор больно впилась мне в ребра. На помощь пришел Борис Фрид — за руку он перетянул меня на безопасное место, и мы благополучно выбрались на «мостик».

Трудно пришлось Пете Траубе. Он нес мешок с продуктами, винтовку, да еще и трехметровую рейку. Дело даже не в гро­моздком грузе — Траубе был силен и вынослив. Но из-за хро­нического ишиаса страдал дрожанием колен — сам он называл свою болезнь «дрожиментом».

Когда, наконец, все вместе собрались на другом берегу, то осознали, что благополучно выбрались из довольно сложной ситуации, и старались не думать о том, что назад снова придет­ся идти через этот своеобразный «мостик».

Красочные и подробные рассказы Юрия Владимировича Вальтера, участника экспедиций 1932 и 1933 гг., во многом по­могли мне осветить деятельность отряда .

После «мостика» тропы не было. Шли через колючие зарос­ли облепихи, через густые ивовые переплетения, подвластные лишь топору. По склону вверх тянулся арчевник — многовеко­вые перекрученные ветрами темные стволы с загрубевшей от солнца корой, изборожденной глубокими морщинами. Выше рост деревьев уменьшался, и они росли уже огромными подуш­ками изумительного изумрудно-зеленого оттенка с небесно-го­лубой поволокой на иглах. Токай — так в беседах о предстоя­щем пути называли это место горцы.

Здесь же начинался и ледник. Мощные гряды конечной мо­рены покрывали его грязным чехлом. Вокруг — каменистые горные склоны с редкими островками жухлой травы. А в неве­домых верховьях, возможно, существовал путь к «узлу Гармо» или в таинственную Аю-Джилгу, где досужие вымыслы горцев поселили голуб-явана (снежного человека). Казалось, здесь земные пределы жизни: скалы, лед да густое, до черноты, небо.

Но нет! Прокричала уларка, вспугнутая появлением людей. Ее уже окрепший выводок с громким писком помчался врас­сыпную по серой осыпи, в ту же секунду растворившись в ней.

...Самка кийка с тонконогим детенышем ринулась вверх по склону, забрасывая собственное чадо камнями.

Еще немного и — распахнулась долина. Справа открылся небольшой ледник с четким вырезом перевала в верховьях. Кураи-Шапак? Да, это был перевал, которым изредка горцы ходи­ли на Фортамбек.

Вскоре основной ледник повернул на юго-запад. У поворота большая зеленая поляна с кристально чистым ручьем напоми­нала об отдыхе. До этого места как раз один длинный переход от ущелья Кураи-Шапак. Позже и ­вин писали: «В 13 км от устья Фортамбек меняет направление на юго-юго-запад и получает название «Турамыс» (­тер, . Северо-восточные склоны хребта Петра Великого. В сб. «Таджикская комплексная экспедиция 1932 г.» Госхимтехиздат, 1933). Должно быть, первопроходцы неправильно поняли значение киргизского слова «турамыс», присвоив его верхнему течению ледника Фортамбек. Турамыс — означает «остановимся». В данном случае название следует отождествить с местом отдыха на пути, а не с ледником.

Слева от Кураи-Шапака увидели горную громадину, чья вершина скрывалась в серых облаках. ? Да, это была вершина, открытая и еще никем не виденная с западной стороны. А что за трапецие­видная вершина перегораживает ущелье в самой его глубине?

с отрядом после штурма пика Коммунизма, 1933 г. Фото

На схеме в этом месте гигантским спру­том сплелись щупальца хребтов. Вальтер занес в свой полевой журнал очередную букву, которыми обозначал вершины. На незнакомку выпала буква «е». Сколько до вершины километ­ров? Возможно ли подойти к ней ближе?

С каждым шагом перед первопроходцами все шире распахи­валась горная панорама, появлялись новые вершины. Новый мощный ледник — истоки его таились где-то за пиком Евгении Корженевской — не доходил своим языком до Фортамбека. Похоже, что Фортамбек — это не один и не два ледника, а целая ледниковая система!

предложил обследовать вначале до конца ос­новной ледник, а затем подняться по вновь открытому. Шли по горбам срединной морены то и дело разорванной огромными трещинами. Вскоре трещинный лабиринт стал настолько запу­танным, что пришлось уйти на левый борт ледника. Казалось, что вот сейчас — ну еще один километр — и за остроконечной желто-рыжей вершиной, за которой скрылась загадочная незна­комка под буквой «е», вновь откроется вид на ее склоны, покры­тые слепящим голубоватым льдом. Но ледник вдруг круто повернул на запад, а за желто-рыжей вершиной потянулись от­весы скал стеною двухкилометровой высоты, своей верхней кромкой образуя невидимую снизу платформу, откуда рушились ледовые обвалы. Только в одном месте стена скал прерывалась, и в этот прорыв с платформы спускался большой каскадный ледник. Не достигая низа, он обрывался, и под ним на леднике лежал огромный белый конус, образованный обвалами ледового каскада. С запада, где платформа упиралась в горный хребет, высились новые могучие вершины. Но где же вершина «е»?

Истоки Фортамбека вели к перевальной седловине, за кото­рой мог лежать или Сугран, известный и нанесенный на карту, или его притоки. А как же быть с вершиной «е»?

Возможно, к ней существуют пути по тому леднику, что впа­дает в Фортамбек с юга-востока? Хватит ли сил и времени об­следовать его? Продукты на исходе. Нет дров, а на спиртовке много не наготовишь. Изобретательный Траубе придумал ори­гинальный способ приготовления концентратов из круп. К при­меру: готовится гречневая каша, затем выкладывается на ка­мень, где высыхает, — концентрат готов! При необходимости заливается кипятком и подается к обеду.

Давно уже кончилось лето. Сентябрь. Ночами холодно. Что думалось Москвину, когда полулежа в продуваемой насквозь палатке он начерно обрабатывал полевой журнал? Мелкая снежная крупа секла по брезентовым скатам и возле дырочек в матерчатой стенке вырастали маленькие белые холмики. Москвин дышал на озябшие руки, прятал их под свитер, отогре­вал немного и снова принимался за записи.

20 сентября. Этот день застал четверку первопроходцев на новом леднике. После метельной ночи, когда снегом укрыло все вокруг, солнце, светившее с изумительно синего неба, разбро­сало зеркальные блики всюду — искрились ледники, искрились вершины, искрились отороченные снегом скалы. Каждая сне­жинка — как маленькое солнце.

Ледник делился на два рукава. И маленькая группа — все­го-то четверо — снова разбивается, чтобы обследовать оба лед­никовых потока. На восток идут Москвин и Фрид, по южному рукаву — Вальтер и Траубе.

В 1974 г., после сорокалетнего перерыва вновь побывав на Памире, написал мне в письме: «Я вспомнил, как стоял у теодолита на конечной точке раздваивавшегося ледни­ка. Две вершины — теперь это пик Евгении Корженевской и пик Коммунизма — с двух сторон светились на фоне безоблач­ного неба. Стоял вдали на очередном пикете Петя Траубе с рейкой. Где-то за поворотом шли Александр Вениаминович и Борис Фрид, за хребтом на леднике Мушкетова пробивались вверх Саша Солдатов с Недокладовым. Другие отряды экспе­диции тоже бороздили ледники Памира. Но здесь мы были одни и, наверняка, первые...

Нет, никогда в моей памяти этот день не возникал так пре­дельно четко, как в это августовское утро 1974 г., когда я, бла­годаря Виктору Тимофеевичу Галкину, попал снова в эти мес­та. Спасибо ему...»

Ледник, которым отправился , в верхней части «переходит в обширные фирновые поля до конусообразной вер­шины». Этот характерный пик, похожий на уснувший вулкан, открыватели назвали пиком Четырех.

После трудных дорог по неизвестным ледникам у четверки исследователей, который день шедших на полуголодном пайке, хватило сил и мужества продлить незаконченный ход по Тура-мысу, что позволило до конца уяснить его положение на карте по отношению к Сугранской системе ледников. А затем, объеди­нившись с Солдатовым и Недокладовым, пройти остальные лед­ники к востоку от Фортамбека — Мушкетова, Аю-Джилгу, Борубаш.

Я снова возвращаюсь к воспоминаниям : «В Ленинграде при обработке съемки, волнуясь, следил, как цепочка теодолитного хода на ватмане повернула от Муксу и углубилась в долину Фортамбек. Не терпелось начать накладку засечек на вершины. Каков же был мой восторг, когда засечки на пик Евгении Корженевской (положение этой вершины было известно на карте) ложились очень точно. Это доказывало, что магистраль хода достаточно точна, а высоты определенных вер­шин укладываются в допустимые пределы.

И вдруг засечки на пик «е» стали ложиться на пик Гармо немецкой карты 1928 г., а подсчеты высоты пика «е» прибли­жаться к цифре «7500». Я бросил накладку и, несмотря на поздний вечер, поехал к Москвину. Мы сидели вдвоем и смотрели зачарованно на планшет. Потом снова и снова сличали съемки, описания, фотографии. То, что мы уперлись в немецкий «Гармо», было для нас неожиданностью».

Постановлением Совнаркома СССР от 4 апреля 1933 г. за № 000 было решено организовать новую экспедицию на Памир. В плане Таджикско-Памирской экспедиции 1933 г. значился пункт о продолжении географических исследований в хребте Петра Первого. Для этого была организована самостоятельная экспедиция Академии наук и Общества пролетарского туризма и экскурсий. Подробнее это выглядело так: проникнуть в самую глубь «белого пятна», которое почти удалось «стереть» группе , и попытаться пройти его в четырех направлениях:

— к системе ледников Гандо и Гармо на юго-запад;

— прямо на юг в долину Гармо к леднику Беляева;

— на юго-запад к леднику Бивачному;

— прямо на восток на ледник Федченко, в верховьях Мало­го Танымаса.

Ни одно из этих четырех направлений не было пройдено. В те годы это было просто невозможно. Технически сложные ва­рианты подъема на хребты Академии наук и Петра Первого под силу даже сегодня альпинистским группам самой высокой квали­фикации. «Перед нами встали ледяные стены», — писал руководитель экспедиции .

Группа в составе экспедиции продолжила топографические и геологические работы. Проделав снова прошлогодний путь, она по ледопадам открытого в предыдущую экспедицию ледника вышла на обе перевальные точки под пи­ком Четырех. Наконец-то на карте орографически сомкнулись бассейны Фортамбека и Аю-Джилги. Выяснилось, что ледник Мушкетова отделен от бассейна Фортамбека массивом пика Евгении Корженевской, а его верховья также соединяются с Аю-Джилгой. Отсюда, имея очень хороший базис, были сделаны засечки теодолитом на все окрестные вершины и окончательно определено их местоположение на карте. Закончены были основ­ные работы и в истоках Фортамбека.

Таким образом, были увязаны три картографических листа Памира: западный (по съемкам Клебельсберга, Беляева, До­рофеева), восточный (Советско-Германская экспедиция 1928 г.) и северный (съемки Вальтера 1932 и 1933 гг.). Последний штрих на «белом пятне» был нанесен, когда из долины Ходырши, обойдя северные отроги хребта Петра Первого до Суграна, с группой поднялся к леднику Шини-Бини. Сюда же пришел, перевалив через отрог из Ходырши на Бырс, В. Воробьев. Так было завершено географическое открытие системы ледника Фортамбек.

Результаты двухлетней работы в этом районе объединил в труде «Географический очерк северо-восточных склонов хребта Петра Первого», увидевшем свет в 1936 г.

После окончания экспедиции 1933 г. по предложению руко­водителей памирских экспедиций , ­бакова и были утверждены названия откры­тых ледников системы бассейна реки Фортамбек. Они получили имена их первооткрывателей и первопроходителей — ледник Москвина, ледник Вальтера, ледник Траубе, ледник Солдатова. В заключение мне хотелось бы поведать о дальнейшей судь­бе первопроходцев Фортамбека. К сожалению, не все жизнен­ные маршруты удалось проследить до сегодняшнего дня. Так неизвестны судьбы Б. Фрида и В. Недокладова. Трагически окончился жизненный путь ташкентца , он по­гиб, заступившись ночью за незнакомца, от удара ножа хулига­на. Петр Траубе погиб на Ленинградском фронте, защищая родной город от фашистских захватчиков.

Юрий Владимирович Вальтер после двух памирских экспе­диций в отряде прошел с теодолитом Памиро-Алай, воевал в финскую войну, где получил тяжелое ранение. После выздоровления был направлен в Среднюю Азию в Кур­ган-Тюбе, где работал до 1944 г. над проектами железных до­рог Душанбе — Куляб и ряда других. По роду работы после 1945 г. изъездил весь Советский Союз — Урал, Сибирь, Саяны, Сихотэ-Алинь. В 1974 г. он вновь побывал на Памире на ледниках, открытых и пройденных им в годы моло­дости. Сейчас на пенсии, живет в Ленинграде, но тяга к путешествиям до сих пор влечет Юрия Владимирови­ча в путь. В одном из последних писем он делился своими впе­чатлениями от поездки на Камчатку.

Александр Вениаминович Москвин после экспедиций на Па­мире продолжил геологические исследования в Памиро-Алае. Война застала его в Ленинграде, где он провел часть блокадно­го периода, а затем был эвакуирован в Москву. Кстати, геоло­гия никогда не была профессией . Его имя, как профессора, крупнейшего специалиста по гелиооптике, широко известно мировой физической науке. прожил до 78 лет в Ленинграде, где и умер 2 марта 1974 г.

Работая над книгой, я несколько раз бывал в Ленинграде, где Юрий Владимирович Вальтер познакомил меня с женой , Ниной Ивановной Комизерко-Москвиной, и их сыном Игорем. Нина Ивановна подробно рассказывала о годах экспедиций, непосредственной участницей которых была сама. Все ее рассказы, так же как и , невозможно вместить в эти строки.

1933 год — год завершения работ памирских экспедиций на Фортамбеке — стал также вехой в истории советского альпи­низма.

3 сентября 1933 г. был покорен величественный властелин Памира — пик, носящий сегодня название пика Коммунизма. Путь к его вершине был проложен с восточной стороны. Часть маршрута, а именно от высоты 7300 м, лежит на границе Фортамбекского бассейна. Не рассказать о замечательном эпизоде покорения пика невозможно.

Итак, 3 сентября 1933 г. В этот день события в отряде № 33 Таджикско-Памирской экспедиции, задачей которого было вос­хождение на высоту 7495 м, достигли кульминационного момен­та. Долгий штурм, непогода, технические трудности и предель­ная высота изрядно повлияли на восходителей. При подготовке к штурму погибли альпинист Николаев и носильщик Джамбай Ирале, отказались от восхождения и остались в нижнем лагере несколько сильных альпинистов, на высоте 6400 м прекратили подъем и начали спуск вниз Цак, Шиянов и травмированный Гущин, в штурмовом лагере на высоте 6900 м лежал в палатке в полусознании Гетье. К вершине шли только двое — молодой альпинист Евгений Абалаков и руководитель отряда Николай Петрович Горбунов.

Последние двести метров. Силы покидают Горбунова, он де­лает последние усилия, но одолевает лишь десяток метров до обдутого ветром снежного плеча. Опустившись на снег, тяжело машет рукой остановившемуся впереди Абалакову. Тот несколь­ко секунд колеблется: Вернуться? А вершина? — вот она ря­дом!.. и обессилевший товарищ на снегу... Но снова машет рукой Горбунов: Иди, иди вперед! И Абалаков делает шаг к верши­не, — тонкая корочка снежной поверхности ломается под его тяжестью. Белым миражом — косой срез вершинного гребня, на нем четкие бороздки, выдутые ветром. Невольно ускорив шаг, Абалаков тут же остановился — высота застучала в вис­ках и сбилось дыхание. Но он делает снова шаг, потом еще и еще — нет конца крутизне.

Наконец плиты скал. Неужели вершина? Абалаков ложится на чуть тепловатые, чудесные камни. Памир — страна гор, лед­ников и легенд, — у его ног, ног первого человека, возвысивше­гося над высшей точкой Памира!

Если обратиться к истории мирового альпинизма, то в этом свете достижение становится весьма значительным, так как к тому времени на всей планете было покоре­но всего лишь четыре семитысячеметровых вершины, несмотря на то, что на высочайшей вершине мира Джомолунгме был дос­тигнут рубеж восьми тысяч.

ПОКОРЕНИЕ ВЫСОТ

Мне довелось побывать на Фортамбеке три лады. Впервые это было в 1974 г., когда наша альпинистская экспедиция после успешного массового штурма пика Ленина перебазировалась под западные склоны пика Евгении Корженевской.

Я прилетел первым рейсом. После мастерской посадки, вы­полненной асом Душанбинского авиаподразделения Виктором Игнатьевичем Доником на вертолете МИ-8, можно было ог­лядеться.

Небольшая поляна, устланная серым галечником, несколь­ко кустиков травки, потревоженных вертолетом, полуистлевшие остатки каких-то ящиков и солидная кучка проржавевших кон­сервных банок — след прошлых экспедиций. Огромный вал мо­рены, за которым угадывался мощный ледник. Вдали — трапе­ция пика Коммунизма. Правее и ближе — гребень с ледовыми каскадами на склонах. Провал долины, где смутно в сером ма­реве виднелись далекие вершины. Два бастиона рыжих скал с тонким лезвием чистейшего снега на высоте и гряда разло­манных серо-черных скал, за которой воображение могло лишь нарисовать нескончаемое по высоте такое же скальное столпо­творение.

Веселенькое местечко! Вот она, обещанная панорама с дву­мя семитысячниками. Здесь, на этом месте будет стоять наш базовый лагерь. Первым делом следует поставить хотя бы одну большую палатку и немного расчистить «аэродром» — Доник обещал сделать еще пару рейсов.

Пора рассказать, для чего мы сюда прибыли. Ведь все ос­новные вершины, окружающие систему ледников Фортамбека, к моменту нашей экспедиции были покорены. Отсюда, с Фор­тамбека, предыдущие экспедиции проложили всевозможные маршруты к вершинам семитысячеметровых пиков Коммунизма и Евгении Корженевской, освоив все гребни и контрфорсы. Многие восходители в один сезон поднимались сразу на два семитысячника, первыми это сделали в 1968 г. альпинисты «Бу­ревестника». В районе было пройдено также несколько протяженных траверсов. Но самая главная, как считали многие аль­пинисты, проблема — траверс от пика Коммунизма до пика Ев­гении Корженевской или наоборот — еще не была решена.

Траверс двух семитысячников и есть та цель, ради которой в основном и была организована наша узбекистанская экспеди­ция на Памир. Мы заявили траверс на чемпионате страны. Был в заявках и еще один маршрут нашей команды — по восточной стене пика Евгении Корженевской.

События, с которых я начал рассказ, происходят на запад­ной стороне пика Евгении Корженевской. Сюда прилетела толь­ко та часть экспедиции, которая будет занята траверсом. Вто­рая половина экспедиции базируется с «той стороны», т. е. на леднике Мушкетова.

Что представляет собой траверс двух семитысячников? Это семьдесят километров по вершинам хребта Академии наук пре­имущественно на высотах, превышающих 6500 м, хотя по прямой семитысячники отстоят друг от друга всего лишь на 12,5 км.

До этого уже были заявки на прохождение этого маршрута, но по каким-то причинам только одна команда пыталась его осуществить. Было это в 1968 г. Студенческое спортивное обще­ство «Буревестник» организовало крупную экспедицию на Па­мир. Планировались восхождения на все три памирских семитысячника, а также участие в чемпионате страны двумя коман­дами: в высотном классе и классе траверсов. В высотном был заявлен смелый по тому времени маршрут на пик Коммунизма через пик 6701 по контрфорсу с ледника Вальтера. В классе тра­версов впервые в заявках появился перечень семи вершин, вклю­чающий пики Коммунизма и Евгении Корженевской.

14 августа восемь альпинистов вышли на маршрут. Капитан команды Валентин Божуков и опытнейший высотник Кирилл Кузьмин шли на высочайшую вершину страны в третий раз. Преодолели подъем на плато, преодолели само плато. Догнав шедшую впереди группу В. Максимова, вместе с ней на седьмой день пути поднялись на вершину. С вершины пика Коммунизма маршрут вел по хребту и каждый шаг приближал к заветному финишу. Не сбило темпа и настроя команды недомогание Юрия Колокольникова, который спустился в паре с Володей Кочетовым из-под пика 6701. Погода благоприятствовала восходи­телям, и каждый вечер в назначенное время взлетала над хреб­том зеленая ракета. Еще две вершины позади. Остается учас­ток, уже известный и однажды пройденный спартаковцами Ле­нинграда. И вдруг... В верховьях ледника Москвина одна за другой взлетают три красные ракеты. Аварийный сигнал... слу­чилась беда... Группа сходит с маршрута.

С тех пор не было сезона, чтобы в заявках чемпионата не фигурировал этот маршрут. Но почему-то никто так и не решил­ся даже начать его.

В этом году две заявки: одна наша, мы выступаем под фла­гом ДСО «Мехнат»; другая — от команды ДСО «Труд», в сос­таве которой, в основном москвичи. Они-то и решили одолеть обратный траверс, начав маршрут по западной стене пика Евге­нии Корженевской. Пока мы делали заброску и вообще раска­чивались, две команды «Труда» (одна высотного класса) без всякой подготовки начали работать на западной стене.

Погода над Памиром то и дело менялась, сорвались уже две наши попытки выхода, с «той стороны» вестей не было — в на­шем лагере создалась тревожная обстановка. Но она сразу же разрядилась, как только состав высотной группы, отказавшись от штурма восточной стены, перебазировался на нашу сторону. Наш капитан Слава Воронин целиком отдался «траверсу». Но новые попытки выхода, а их было шесть, оканчивались возвра­щением в лагерь.

А здесь жизнь шла своим чередом. Поляна стала тесной — прибыли польские и немецкие альпинисты, прибыл еще один наш соперник в чемпионате — команда Белоруссии, разные группы то приходили снизу, чтобы назавтра уйти на восхожде­ние, то спускались сверху после удачного или — увы!— неудач­ного штурма пика Евгении Корженевской.

Из-за капризов погоды все экспедиции и группы, которые располагались в районе и готовились к штурму пика Коммуниз­ма, чтобы не терять времени, шли на пик Евгении Корженев­ской. Дело в том, что облачный фронт, надвигаясь с запада, встречает на своем пути барьер хребта Петра Первого и уда­ряясь о его могучие вершины и о громаду пика Коммунизма, теряет свою силу, растрачивая ее на бури и снегопады. А пика Евгении Корженевской достигают если не отголоски бурь, то во всяком случае намного ослабленная штормовая волна.

Однажды из приземлившегося вертолета вышли два челове­ка, которые и внешне и по возрасту выделялись из остальной альпинистской братии. Знакомство с ними оказалось удиви­тельным и приятным. Это были Юрий Владимирович Вальтер и Владимир Ермолаевич Наумов. Вечерами под шорох снежи­нок за стенкой палатки оживали годы далеких памирских экс­педиций, экспедиций открытий, экспедиций первопроходцев, непосредственным участником которых был Юрий Владимиро­вич. А в рассказах Владимира Ермолаевича становились жес­токой явью кровопролитные бои в горных ущельях Кавказа.

Готовясь к траверсу, мы консультировались со всеми, кто мог чем-то помочь нам. Беседовали и с Юрием Бородкиным из московского «Буревестника», маршрутом которого начинался наш траверс. Он говорил: «Снежные склоны крутые. Снег неудобный, часто под тонкой коркой — рыхлая масса. Есть лави­ноопасные участки. Много сбросов, трещин. Спуск по ребру я бы не рекомендовал».

Бородкина была первой, которая поднялась на Памирское фирновое плато с ледника Вальтера. Выход этот те­перь называют «ребром Бородкина». С первого прохождения этого иссеченного, изломанного трещинами и сбросами крутого гребня прошло шесть лет. Лишь одна группа с тех пор восполь­зовалась этим путем для выхода на плато.

Пока мы давали один фальстарт за другим, события и в на­
шей экспедиции и в соседних развивались своим чередом. Об­ращаюсь к дневнику:

8 августа. Три дня назад к вершине пика Евгении Корженевской, где сейчас трепещут легкие снежные флаги, ушла из на­шего лагеря группа. Там, сквозь зыбучие снега пробиваются к вершине Саша Путинцев (этим маршрутом он закрывает нор­матив на нечастое даже среди высококвалифицированных аль­пинистов звание «Барс снегов»), Саша Шингалов, Вася Барашкин, Саша Ткаченко, Олег Попов, Валерий Вержбицкий, Гена Бажажин. Руководит «великолепной семеркой» альпинистка из Чирчика кандидат в мастера спорта Рахиля Галяутдинова. У восходителей отличный темп! Третий день, а они уже на под­ступах к 7105-метровой отметке.

Накануне погода была отвратительной. С ледника Фортамбек сеансы радиосвязи приносили настораживающие вести — группы из Минска и Душанбе отрезаны от нижних лагерей на Памирском фирновом плато, они с трудом пробиваются вниз. Четырнадцатые сутки «висят» на западной стене пика Евгении Корженевской две группы «Труда». За шеститысячеметровую отметку поднялись поляки и немцы.

А как там наши? Что-то не выходили на два сеанса связи. Наверное, работают на подъеме. А, возможно, поднялись на вер­шину и уже идут вниз. Каждый час почти все, кто находится в лагере, подходят к палатке радиопункта.

«Мехнат-три... Мехнат-три... Я — База... Прием» — упорно твердит в эфир наш радист Миша Иванов. Маячит, забыв про потухшую сигарету во рту, перед радиопалаткой Вадим Эльчибеков: когда кто-то на маршруте, наш начальник и тренер буквально не находит себе места. «Мехнат-три... Мехнат-три...»

И вдруг в ответ эфир приносит хриплый голос Саши Путинцева: «Я — Мехнат-три. Слышу хорошо. Спустились на шесть сто. На вершине были в двенадцать сорок. Как понял? Прием».

«Вас понял... Вас понял. Молодцы! Сколько человек сделали вершину? Прием.»

«Вершину сделали все. Вершину сделали все. Вечером будем дома.»

Вадим начал энергичные поиски спичек по всем своим кар­манам. И уже прикуривая, спросил: «А как там ваши?»

Этот вопрос был обращен к начальнику спасательного отря­да «Труда» Валерию Алмазову, который в этот момент не прос­то шел, как обычно, а бежал к нашей радиопалатке, пытаясь что-то сказать на бегу. Но слышалось только: «Вадим... Ва­дим...»

— Что? В чем дело?

— На стене... Связь неважная... Говорят, сорвался Мальцев.

Через несколько минут из всех лагерей люди с рюкзаками уходили под западную стену пика Евгении Корженевской. Ла­герь «Труда» опустел.

11 августа. Мы проснулись и готовились к выходу. Гудел примус, снаружи стояла тишина. Такая, что бывает только вы­соко в горах — ни шороха, сплошная немота. И вдруг палатку качнуло из стороны в сторону, будто она не стояла на прочном снежном основании, а штилевала в море у причала, когда задул спокойный уверенный бриз. Заскрипела под нами ледовая тол­ща, резкие, как выстрелы, звуки донеслись с глубины. Это тре­щал лед.

«Землетрясение...» — прошептал кто-то из нас одним дыха­нием. Все затаились, будто от нашего движения могло что-то измениться, прислушиваясь к щелчкам выстрелов, к тревожной тишине наверху, где навис громадный ледовый сброс с круты­ми снежными плоскостями, откуда от размеренной скрипучей качки могла ринуться лавина.

Потом все стихло. Это длилось лишь несколько секунд, но они показались вечностью. Лишь тихо позвякивали связки крючьев, висевших на отвесе ледовой стены, да с опозданием донесся грохот обвала, рухнувшего с ажурных гребней пика Кирова.

...«Семь часов четырнадцать минут ташкентского време­ни...» Что-то неласков в этом году Памир. Нет обычно стабиль­ной погоды. И вот — землетрясение. Хорошо, что толчки незна­чительны (позже мы узнали, что в районе пика Коммунизма было около пяти баллов). Но этого вполне достаточно, чтобы привести в движение непрочные ледопады, обрушить снежные карнизы с гребней, сбросить ненадежные камни со скал. Этот толчок уже второй. Первый произошел несколько дней назад. Он принес беду американским спортсменам, совершавшим восхождение в районе пика Ленина. Этот же толчок едва не стал роковым для части нашей экспедиции, которая находилась на леднике Мушкетова. Накануне ребята спустились с восточ­ной стены пика Евгении Корженевской, обработав нижнюю слож­ную часть планируемого маршрута. На маршруте были остав­лены веревки. Землетрясение произошло глубокой ночью. И если мы с этой — западной стороны — ничего не ощутили, то на «той стороне» вздрогнувший от толчка семитысячник стряхнул с себя каскадный ледник и часть стены. В каменном крошеве трудно было что-либо отыскать от оставленного на стене снаряжения. Маршрут по стене стал очень опасным. И вот сегодня среди ледовых сбросов на «ребре Бородкина» мы ис­пытали еще один подземный толчок.

Пока я писал свой дневник, рее уже выбрались из палатки, готовясь продолжить восхождение? Валера Лукин пристегнулся к концу веревки и, подстрахованный Гошей Петровым, пытает­ся найти прочный мост через трещину, у которой мы ночевали. Прозондировав в одном месте, он возвращается, сбрасывает с себя рюкзак — «там снег еле дышит» — и снова уходит, на этот раз левее. Снег доходит ему почти до пояса, он мнет сыпучую массу коленями, локтями, ледорубом и постепенно исчезает за перегибам. По движению веревки видно, что и там «трудный» снег. Но вскоре кольца веревки, что лежали у ног Гоши, исче­зают. Валерий просит подвязать «восьмидесятку». Когда эти восемьдесят метров подходят к концу, сверху доносится голос: «Готово! По-о-шли!»

Так начинаем очередной трудовой день, третий день марш­рута.

12 августа. Огромная белая плоскость расстилалась внизу. Это Памирское фирновое плато. Отсюда с гребня пика Кирова, куда вывело «ребро Бородкина», плато видно во все стороны. На той стороне плато заслоняет полнеба скалисто-ледовый мас­сив пика Коммунизма, рядом — пики Куйбышева, Крошка, Ле­нинград и Абалакова. Так называемый Большой барьер. Эти вершины в сравнении с пиком Коммунизма кажутся белыми карликами, хотя их абсолютный рост выше шести тысячи мет­ров.

Отлично виден весь траверс, на который мы замахнулись. Если сейчас оглянуться назад, то окажешься лицом к лицу с пиком Евгении Корженевской. Там намечен финиш. Удастся ли достичь его? Двадцать дней потеряно из-за непогоды. Семьде­сят километров... А пройдено от силы три. До конца сезона мож­но рассчитывать дней на 18-20 погоды — зима на Памире на­чинается рано... Снова облака наступают с запада.

Начинаем спуск на плато. Вырастают, одновременно уда­ляясь, окружающие вершины. Ложатся склоны пика Коммунизма, закрывая вершину. Все явственнее ощущается холодное ды­хание Памирского фирнового плато.

13 августа. От плато до высоты 6500 казалось бы всего-то четыреста метров, а если учесть рельеф, то только восемьсот. На этой высоте и при хорошем состоянии снежного покрова три-четыре часа работы. Снег сегодня — шикарный! «Кошки» со скрипом прорезают наст, создавая надежное сцепление с плотными склонами. Идти довольно легко — вот бы еще рюкзак полегче! Но на такой маршрут нужен солидный запас. Я забыл упомянуть, что в начале нашего пути с ледника Вальтера каж­дый рюкзак весил в среднем сорок килограммов. Вчера — уже под вечер — над плато появился вертолет. Он прошел низко над нашей палаткой. Мы видели улыбку Донника, он помахал нам рукой. Мы поприветствовали его ракетой. Вдруг от вертолета отделился какой-то предмет и упал в метрах двухстах от палат­ки. Еще круг. Доник делает знаки — «это вам!» — и улетает.

Оказалось, что в этот день в нашем базовом лагере зарезали корову и непревзойденный кулинар Вадим Рассоха приготовил «для траверсантов небольшой кусочек мяса с чесноком». Так следовало из приложенной записки, где желалось нам погоды и успеха. Мясо было превосходное и еще теплое. Мы, естествен­но, отдали должное этому неожиданному дополнению к наше­му ужину. В этот прекрасный тихий звездный вечер только мне было не до шуток, которые не утихали в мой адрес. Мясо, ко­торое мы взяли на первые дни, нес я и его уже съели, и этот «небольшой кусочек» весом в пять-шесть килограммов ложился на мои плечи.

...Затяжной фирновый склон подводит к скальным остров­кам. Здесь можно спокойно присесть, покурить, не рискуя упус­тить вниз по склону снятый с плеч рюкзак. Сверху спускается какая-то группа. Мы узнаем наших друзей из Медико-биологи­ческой экспедиции Академии наук Таджикистана. Экспедиция ведет наблюдения над животными в условиях максимальных высот и, как правило, проводит одно-два восхождения на пик Коммунизма за сезон. Вчера тринадцать человек из состава экс­педиции успешно штурмовали вершину. Мы первыми поздрав­ляем их с восхождением. Среди восходителей Володя Машков, мастер спорта из Душанбе, заместитель начальника экспедиции. Это его шестое восхождение на пик Коммунизма.

... Склон подступает к пологому разрушенному гребню плит­чатых скал.

— Скоро шесть пятьсот, — говорит Гоша Петров, маршрут ему знаком по восхождению, которое он совершил в 1968 г.

Небольшой перегиб склона на высоте 6500 может разместить целый лагерь. Уже через два часа мы уютно располагаемся в нашей «казарме». Так с первой же ночевки мы окрестили па­латку, в которой достаточно места для всех восьми. Спасибо альпинистам «Буревестника»! — это они одолжили нам такую жилплощадь на наш маршрут.

Сегодня по графику дежурят Валерий Лукин и Вадик Финк. Слышно, конечно, только «Финика»; «Высотный ресторан «Узбе­кистан»! В меню комплексный обед из блюд узбекской нацио­нальной и...польской национальной кухни. Блюдо первое — польский суп из концентратов с добавлением мяса коровы, от­ кормленной на пастбищах Ферганской долины и во льдах лед­ника Москвина...».

Суп был кисленький, ели без особого восторга. Все старались выловить некондиционное мясо и картофель. «Спустимся вниз, поговорю с Яиошем, что это он нам подсунул», — пообещал Слава Воронин. Мы вспомнили, как вдвоем подбирали супные концентраты из запасов польских альпинистов.

— Это, видимо, самый хороший,— сказал тогда Слава.

— С чего ты взял?— спросил я.

— Видишь? Цена — семь злотых! А остальные не больше трех.

Мы взяли пять пачек, — больше не нашлось, — и сейчас все пять в кастрюле. ( объяснил, что это была приправа к остальным супам — перец, томат, чеснок, пряности, травы).

Снаружи палатки слышатся шаги и голоса. Валера Лукин выбирается на «улицу». Вскоре доносится его медоточивый го­лос:

— Дорогие белорусские братья и сестры! Дастархан готов. Просим в гости.

Но в проеме палатки показываются только лица двух деву­шек, которых мы учтиво угощаем горячим чаем. Парни от уго­щения отказываются категорически. Минчане, которые вышли позже и по следам догнали нас, знают, что мы идем на много­дневный траверс и каждый грамм продуктов у нас на счету.

14 августа. 7 часов утра. Погода снова портится, с запада за ночь придвинулись плотные облака. Они окутали вершины и закрыли плато. У нас — небольшая тревога. Ночью тяжело кашлял Леша Громов. Жалуется на боль в горле, у него — головная боль и невысокая температура. Девушка-врач из груп­пы минских альпинистов поставила диагноз — ангина. Необхо­дим спуск.

9 часов. По рации делимся нашей бедой с базой и группой Анатолия Лябина, которая идет следом и вчера ночевала на плато. Решение находится быстро — вторая группа встретит Лешу и с ним вниз по следам группы Машкова до ледника Фор-тамбек спустится Сережа Есенин, который вызвался идти вниз добровольно. Сережа поднимался на пик Коммунизма в составе Международной альпиниады в 1972 г.

11 часов. Проводив Лешу и распределив его груз на семе­рых, выходим вверх вслед за минчанами. Пока шли под при­крытием гребня, продвижение было еще сносным. Но вот путь выводит на гребень. Будто холодная металлическая рука сжима­ет горло — ветер, изрядно приправленный колкими крупными снежинками, порывами бьет с запада. Видимости нет, мерзнут ноги. Решаем ставить палатку.

Целый час уходит на этот титанический труд. Вечером по радиосвязи узнаем, что высоты 6500 метров следом за нами до­стигли три группы: группа Лябина, еще одна группа белорус­ских альпинистов и альпинисты Польши. Сережа Есенин и Леша Громов прошли плато и ночуют в пещерном лагере Медико-био­логической экспедиции.

15 августа. Перенесли бивак на «6950». Переход занял 20 минут. Здесь площадки защищены от ветра и можно переждать непогоду. А Памир, видимо, решил показать всю свою свирепую мощь: адский ветер, снегопад. Наша «казарма» надежно защи­щает нас, а сшитые специально для этого маршрута четырех-спальные пуховые мешки — удобны и теплы.

17 августа. Два дня свирепствовала непогода. Сегодня, поль­зуясь затишьем, все группы вышли на штурм. Облачно, но сне­гопада нет, короткие и сильные порывы ветра то и дело застав­ляют останавливаться и вгонять ледоруб в склон. Вершина над нами — всего 400 метров по вертикали. Крутизна фирновой плоскости слева дымится поземкой. Крохотные темные фигур­ки, крутыми зигзагами рисующие на плоскости след, прибли­жаются к гребню, верх которого растворяется в клубящейся массе облаков и снега, сбрасываемого с вершины ветром. Это группы минчан, поляков и наша — А. Лябина. Сам Лябин ос­тался на «6950», у него явные признаки «горной болезни».

Мы вышли поздно: завтракали, собирались. Проходим снеж­ные увалы предвершинного плеча. Следы прошедших впереди групп уже успел замести ветер. Что-то сегодня трудно идти. Но­ги — свинец. Если стоять и не двигаться, то все вроде бы нор­мально, но стоит сделать один шаг, сразу же наваливается не­объяснимая усталость. Объясняю свое состояние ребятам. Мы долго сидим на плоских плитах у самого основания вершинной башни. Здесь нет ветра. После непродолжительных дебатов решаем, что сегодня основное время для продвижения упущено и следует вернуться на «6950».

А в это время... Крутизна фирнового склона осталась поза­ди, и восходители вышли на гребень хребта Академии наук. Вот и знаменитый «нож» — крутой гребнеобразный взлет, который выводит на вершину. Шедшие впереди Володя Бухалов и Слава Стенин решили подождать остальных: все-таки вместе целых семь дней шли сюда, одолели глубокие снега и штормовой ветер, укрывались на ночь в одной палатке — на всех и радость по­беды!

Вершина встретила неприветливо — истерзанная ветрами пирамида камней, под которой лежит записка, заструги снега. Ни единого фотокадра не позволила грозная высота унести с ее наивысшей точки на память, негнущиеся от холода пальцы не могли сначала отыскать кнопку затвора фотокамеры, а через несколько секунд мороз сковал механизм.

Но главное — победа над вершиной! Узбекистанцы Володя Бухалов, Борис Блоштейн, Слава Стенин, Костя Минайченко, Саша Рязанов — на высоте 7495 м! А рядом парни и девчата из Белоруссии и Польши. С ними они делили трудность последних метров. Не дошли до цели их друзья —Сережа Есенин, Анато­лий Лябин, вернулся с семи триста Гена Антонов, приморозив­ший ноги из-за тесной обуви. Но в победе над вершиной есть и их труд. И те, кто стоит сейчас на вершине, обязаны своей победой всем, кто ждет их возвращения в штурмовом лагере «6950» и на далеком леднике.

...Они возвращаются с вершины. Показалась первая связка. Идут, тяжело загребая ногами снег, Володя Бухалов и Саша Рязанов. Заросшее густой щетиной лицо Володи — маска льда. Сосульки, сросшиеся друг с другом, прилипли даже к бровям. Оба медленно подходят к палатке.

А через несколько минут оттуда слышится ободряющий го­лос:

— Ничего, терпи, сейчас мы их шерстяным носочком, вмиг порозовеют. Чай... пей, чай!

— Уже на спуске... перестал чувствовать... как деревянные — это голос Саши, хриплый, надтреснутый, словно приморожен­ный. Видимо, прихватило ноги.

Один за другим подходят сегодняшние покорители пика Ком­мунизма — вот тройка минских ребят и с ними две девушки. Так и идут стайкой — девушки посередине. Подошли. Один из парней говорит:

—Там что-то случилось. Мы видели, как вправо пошла связка. И возле ледового сброса, кажется, кто-то есть...

Лукин кивнул мне:

«Пойдем посмотрим?»

Поднялись на ближний взлет, откуда виден весь спуск с вер­шины. У ледового порога — группа. Кто-то из поляков — крас­ная анорака — спускается под сброс. Сверху подходит Стенин.

—  Славка, что там случилось?

—  Кто-то из поляков... метров триста... со склона... кажется, это Ева... — и он с трудом переводит дыхание.

Минут через десять Лукин и Чеканов, прихватив медикамен­ты и палатку, выходят наверх. Ветер по-прежнему не утихает, снова снег косо бьет сквозь облачную пелену. Начинает темнеть.

Когда вернулись Чеканов и Лукин, очередная непогодная ночь окутала Памир. Мы молча ждали, пока они отряхивали налипший на ботинки снег. И как бы отвечая на наш немой вопрос, Гена Чеканов произнес тихо:

—Ева разбилась.

Чьи-то последние тяжелые шаги протопали за палаткой.

18 августа. Ранним утром в нашей палатке собрались руко­водители всех групп. Решается вопрос — кто сможет участво­вать в транспортировочных работах. Выясняется, что в работах с полной нагрузкой могут принять участие только десять чело­век. Остальным следует идти вниз. Начинаются сборы. Наша группа в полном составе, и Янош Онушкевич собирается на транспортировку.

... После первых же шагов снова, как и вчера, тяжесть ско­вывает все тело и появляется тупая непонятная боль в желудке. Я останавливаюсь, снимаю очки — радужные круги плывут перед глазами, ослепительно белые склоны темнеют и покачи­ваются. Сквозь ватную тишину слышу голос Воронина:

—Останься. Приготовишь чай к нашему приходу. А лучше, давай вниз, вместе с Лябой.

На этом записи в моем дневнике прерываются. Последние строчки я писал на высоте 6100 м. Помню, Слава Стенин при­готовил ужин и сказал: «Хорош писать, поешь супчику».

После нескольких ложек снова появились режущие боли в желудке и с того момента уже не проходили, лишь только иног­да уменьшались. Через два дня мы спустились на ледник. На следующий день вертолет доставил нас в Джиргаталь.

Прошел год, и мы снова отправляемся на Памир. Холод гор­ных высот проникал в тесную утробу АМ-2. Внизу лежали ок­руглые предгорья Каратегинского хребта с грязноватыми лен­тами снежников. А впереди, принимая все более четкие очерта­ния, вырастал вечно-снежный мир хребтов и вершин Памира.

Уронив курчавую голову на руки, не просыпаясь даже в крупных «воздушных ямах», сидя спал Володя Машков. Рядом, с любопытством оглядывая величественные горные картины, что-то помечая в своем блокноте, расположился Олег Жадан, собственный корреспондент газеты «Комсомольская правда». Остальные попутчики — седобородый таджик с умными и доб­рыми глазами, девушка со множеством мелких косичек и учеб­ником английского языка, трое парней с рюкзаками и зачехлен­ными треногами.

Топографы, геологи, географы, специалисты других бродя­чих специальностей давно изучают и исследуют Памир. Но в последние годы сюда стремятся ученые других профилей. Наш попутчик Володя Машков, например, следует на Памир в Ме­дико-биологическую экспедицию.

Мы беседуем с Жаданом. Так как это первое знакомство Олега с горами, то естественно, что наша беседа затрагивает широкий круг тем и вопросов. Это сам Памир и его богатая история, уникальные исследования медиков на плато, проблема высотных восхождений, азы альпинизма и сами альпинисты. Время в пути прошло быстро, и мы приземляемся в Джиргатале.

Большинство экспедиций независимо от целей, направляясь в самую высокогорную область Памира, непременно минуют этот в недавнем горный поселок с его тополевыми аллеями-ули­цами, переросший свои границы и ставший городом.

Ряды палаток у кромки взлетного поля в аэропорту — непре­менная деталь летнего джиргатальского пейзажа. Авиарейсы можно пересчитать по пальцам — всего два пункта — Душанбе и Ляхш — связаны с Джиргаталем воздушным мостом. Трепе­щущие, словно стрекозы, вертолеты более частые гости. Метео­станции, альпинистские и исследовательские экспедиции, летовки пастухов на отгонных пастбищах — всем необходима крыла­тая помощь.

Мы тоже надеемся на вертолет. «Час вертолетом — неделя пешком». Такой лозунг я видел однажды возле посадочной площадки на одном из ледников Памира, где в ожидании пре­словутого часа подходила к концу третья неделя.

В этот раз нам определенно везло. «Дипломатические пере­говоры», которые я вел с руководством Душанбинского авиа­подразделения, продлились всего шесть дней, и сейчас следом за нашим самолетом приземлился вертолет. К палаткам, таким образом, мы подошли вместе с Евгением Малаховым, коман­диром экипажа вертолета.

— Утром — первый рейс, — окинув недобрым взглядом внушительную гору ящиков, бочек, тюков и коробок, молвил Малахов.— Посадка будет на Фортамбек, на ваш ледник — толь­ко сброс.

«Наш ледник» — это ледник Москвина, еще день пути от мес­та посадки на Фортамбеке. «Сброс». Вот это хуже. Мы готови­ли весь груз на посадку.

— Все переупаковать на сброс! — это уже Вадим Эльчибеков. — Первым рейсом «стекло» и четыре человека. Старший... — и он назвал мою фамилию. Что же — сегодня утром жаркий Душанбе, завтра — ледник Фортамбек.

...Серые предгорья едва пробиваются сквозь утреннюю дым­ку. Короткие кустики полыни у края взлетной полосы — им не дает подняться хлесткий ветер от винтов — блестят от щедрой росы. Продрогший за ночь вертолет медленно вращает лопастями, готовясь первым встретить солнце, уже высветившее снежные хребты. Поеживаясь от холода, поднимаемся внутрь машины. Бортмеханик втаскивает лестницу, захлопывает двер­цу, и через несколько минут мы видим наши палатки у края по­ля, верхушки серебристых тополей, мутную растрепанную прядь Сурхоба. Курс — на восток.

Низкое солнце бьет в упор. Вырастают из туманных долин скалистые склоны, над которыми устремляются ввысь вершины. Это они стояли на пути пытливых исследователей, пытавшихся пробиться к сердцу Памира.

Теснины сжимают бурную реку. Это уже Муксу. Борта ущелья исхлестаны частыми камнепадами. Кое-где видны об­рывки старой пешеходной тропы.

Вертолет заворачивает в боковое ущелье. Серый чехол мо­рены закрывает ледник, заполнивший дно долины. Громада пи­ка Евгении Корженевской медленно разворачивается по лево­му борту. Впереди — стена хребта Академии Наук, над кото­рым белым айсбергом плывет пик Коммунизма. Заснеженное русло ледника Москвина, поворот вправо, где двухкилометро­вым отвесом заслоняет небо срез Памирского фирнового плато. Неповторимый ажур залитых льдом вершин — Кирова, Ленин­град, Москва, Ошанина. Круг над ледником, и встают дыбом, кренятся стены плато, косо проплывает готовый к прыжку лед­ник Трамплинный, ленты срединных морен и, наконец, зеленая полоса, зажатая между валом боковой морены и кручей каме­нистого склона. Мягкий удар колесами. Через овал двери вы­прыгиваем на травянистый ковер, следом летят рюкзаки и ящи­ки, которые быстро оттаскиваем в сторону. Вертолет, сделав несколько упругих скачков, взлетает и уходит вниз по леднику. Становится непривычно тихо. Мы на поляне Сулоева.

На таких высотах — а здесь более четырех тысяч метров — растительность является приятным исключением для Памира. Только изредка на подобных террасах, ориентированных таким образом, что создаются своеобразные тепличные условия, за короткий промежуток лета успевают вырасти, расцвести и отсемениться растения лугов и пастбищ, характерных для среднегорья.

В давнюю пору последнего оледенения Памира по этим тер­расам двигались мощные ледники, но затем, значительно сокра­тившись, они заняли то положение, которое мы наблюдаем сей­час. Новые ледники соорудили валы морен на старом ложе, сезонные потоки нанесли щебень, песок, глину. Влаги здесь вдо­воль, много солнца и нет сильного ветра.

Так и поляна Сулоева. Ковер трав. Лента журчащего ручей­ка. И только скальная глыба с бронзой трагических букв — «ВАЛЕНТИН СУЛОЕВ. » — угнетает пейзаж. Мос­ковский альпинист из «Буревестника» Валентин Сулоев умер при восхождении на пик Коммунизма от сердечной недостаточ­ности. Товарищи спустили его тело вниз и похоронили возле этого камня. С тех пор на глыбе появилось еще несколько па­мятных плит, вещающих о трагических событиях последующих лет.

На этой поляне разбивали свой лагерь открыватели фортамбекских ледников, отсюда в поисках пути к высочайшей верши­не Памира , Л. Бархаш и Д. Церетелли пред­приняли первую попытку подъема на плато по «контрфорсу разрушенных скал, переходящих в снежные взлеты». В книге «Разгадка узла Гармо» писал, что у него также «возникла мысль о возможности подняться по ледопаду и выйти на верхнее снежное плато. А оттуда шел ровный путь к началу подъема на плечо пика». «Подняться по ледопаду...» — фантастически смелый вариант выхода на Памирское фирновое плато по каскадам ледника Трамплинного.

Возможен ли этот маршрут, может решить только время. А вот путь по коетрфорсу освоен настолько, что наибольшая часть восхождений на пик Коммунизма проходит именно по не­му. Впервые здесь поднялись альпинисты из «Буревестника», и поэтому этот контрфорс зовется «ребром Буревестник».

В 1972 г. на пик Коммунизма «ребром Буревестник» подня­лись участники Международной Памирской альпиниады, им же чаще всего пользуются восходители из международного лагеря «Памир». Этим же маршрутом ходят на плато сотрудники Ме­дико-биологической экспедиции.

Лагерь МБЭ на поляне Сулоева вполне можно считать «зем­лей обетованной». Рядом с небольшим круглым озером сооружен щитовой домик, есть два склада каменной кладки, баскет­больная площадка с одним щитом. На сезон ставится ряд пала­ток, в которых размещаются столовая, кухня, лаборатории и жилые помещения. Идея организации экспедиции при Акаде­мии наук Таджикской ССР с целью изучения воздействия вы­сокогорья на живые организмы принадлежит доктору медицин­ских наук профессору и альпинистам-медикам и . Первая экспедиция была про­ведена в 1971 г. Исследования ведутся как на поляне, так и на больших высотах — на «ребре Буревестник» и Памирском фир­новом плато.

Для нас МБЭ — это теплая встречав друзьями, встреча с людьми своеобразными и интересными, одинаково преданными как медицинской науке, так и горам. Вечерами в просторной «кают-компании», в которую после ужина превращается столо­вая, собираются не только сотрудники МБЭ, но и многочислен­ные гости. Здесь за щедрым чаем можно запросто побеседовать на какую-либо серьезную тему с самим руководителем экспе­диции Виктором Белкиным, только что завершившим работу над докторской диссертацией, и с профессором медицины, боль­шим эрудитом и ярым противником альпинизма Львом Ефимо­вичем Этингеном. Здесь в любую минуту можно услышать юмор на любой вкус — снисходительный Рубена Датхаева, серьезный Махмурода Ашурова, пародийный Сергея Жукова. Вечер в МБЭ — это задушевные песни гитариста Евгения Васильева, это просто радость побыть в обществе интересных людей. И можно просто считать большой удачей, если однажды вечером доведется услышать талантливые миниатюры из собственной жизни Валерия Шикотана. Валерий исколесил весь Советский Союз. А Шикотан, это не фамилия — его фамилии никто не пом­нит — это остров в Северном Ледовитом океане, где Валерий родился.

К сожалению, мы не могли задерживаться на «поляне». Нам предстоял путь на ледник Москвина, где необходимо отыскать площадку для приема сброса.

... Вертолет «прошел» над ледником и его гул на короткое время затих в верховьях. «Неужели не заметил и ищет нас вы­ше?» — импровизированный красный флаг из анораки трепетал над мореной, буква «Т» четко выделялась на зелени лужайки. Гул вертолета послышался вновь. На этот раз он «шел» низко и направлялся прямо к нашему лагерю. На какой-то миг пока­залось, что он вот-вот коснется земли и побежит по поляне, со­вершая посадку по-самолетному. Но именно в этот момент из темного проема двери один за другим вывалились три ящика. Машина взмыла вверх, а ящики, коснувшись поверхности лу­жайки, отскочили и, разлетаясь щепками, вновь плюхнулись на траву,— консервные банки, теряя бумажные обертки, покати­лись по склону. Мы побежали собирать их, а вертолет пошел на новый заход.

На технике сброса следует остановиться подробнее. Кроме экипажа на борту вертолета находится всего один человек. В наших экспедициях эту роль Вадим Эльчибеков не доверя­ет никому. Пристегнутый к страховочному тросу, он непосред­ственно перед каждым броском устанавливает в проеме предва­рительно снятой двери друг на друга три-четыре ящика или тюка и по сигналу пилота сильным толчком сбрасывает вниз это сооружение. За годы экспедиций у нас выработался бога­тый опыт упаковки для сброса консервов, многочисленных ме­шочков с крупами, сахаром, сухофруктами и прочими продук­тами, канистр и фляг с бензином, медикаментов, исключая ес­тественно ампулы, хотя однажды наш экспедиционный доктор Борис Абрамов умудрился упаковать на сброс и их. Лучшая тара для упаковки — металлические бочки. Мы сбрасывали гру­зы на снег и лед, на «травку» и на мелкие осыпи и почти всегда удачно.

За несколько рейсов Евгений Малахов сбросил весь груз нашей экспедиции на место и доставил всех ее участников на «поляну Сулоева». Уже на следующий день к вечеру начали под­ходить одна за другой группы. Последними после двухдневного перехода по льдам и моренам пришли ребята во главе с Анато­лием Лябиным, доставив своим ходом главный продукт экспе­диции — несколько овец. Можно было приступать к тренировоч­ным восхождениям.

В этот раз, выступая под флагом сборной Узбекистана, мы снова заявились в чемпионате страны двумя командами. Высот­ная команда, которую возглавил Саша Путинцев, выбрала маршрут на пик Евгении Корженевской по западной стене — тот самый, на котором в прошлом году дали осечку альпинисты «Труда». Вторая команда, естественно, готовилась опять к тра­версу.

Мне кажется, что, начиная с осени, еще когда я находился в больнице, залечивая язву желудка, так внезапно возникшую на прошлогоднем восхождении, да и потом — зимой на диете, когда в изобилии употреблял чудотворное мумие — не было ни одного дня, чтобы на память не приходила мысль о траверсе. Помню, как однажды Вадим Эльчибеков задал нам (в тот ве­чер были Воронин, Лукин, Харечко, Петров, Блоштейн) вопрос о том, как быть с траверсом.

— Траверс само собой нужно делать.

— Это теперь дело нашего престижа.

— Есть сведения, что на него собираются алмаатинцы и красноярцы.

Но особенно «загорелся» Лукин, а за ним и Харечко. И, ви­димо, напор двух молодых сильных альпинистов заставил Эльчибекова принять позже окончательное решение:

—Беритесь и действуйте!

, кандидат в мастера спорта, стал капи­таном заявленного траверса, а Николай Харечко — его заме­стителем.

Мы часто стали встречаться с Валерой — он специально при­езжал ко мне из Ангрена, где жил,— и подолгу просиживали над графиками и списками, тщательно анализируя каждый метр пути и каждый грамм будущей ноши.

Определился и состав команды. Из прошлогодней стартовой восьмерки двое — Гена Чеканов и Вадим Финк — отказались от участия в экспедиции вообще, Леша Громов был включен в состав высотной команды. Список оставшейся пятерки — Лу­кин, Харечко, Воронин, Петров и я — был дополнен мастером спорта Борисом Блоштейном, кандидатом в мастера спорта Ев­гением Филюшкиным из «Мехната» и кандидатом в мастера Константином Минайченко из «Спартака».

Кроме двух заявленных команд в экспедицию включили аль­пинистов различной квалификации, для которых планировались восхождения на оба семитысячника порознь и на другие более простые вершины. Таким образом, экспедиция предполагалась с размахом как в спортивном отношении, так и в обеспечении.

По графику подготовки к траверсу команде предстояли за­броска на перевал Четырех и тренировочно-акклиматизацион­ное восхождение на пик Евгении Корженевской. Это восхожде­ние привлекало нас простотою маршрута, который без затраты значительных усилий должен был дать нам существенную ак­климатизацию.

Заброска заняла два дня, кроме того, в группе Бориса Аб­рамова я поднялся на пик Воробьева. Эта пятитысячная верши­на, словно полуостров, разделяет ледники Москвина и Валь­тера. С нее открывается необычная панорама на вершины, ок­ружающие эти два ледника. Вплотную придвигается хребет Академии Наук и в нем под необычным ракурсом пик Комму­низма. Вулканообразный конус пика Четырех и массив пика Евгении Корженевской занимают все северное пространство.

в истории советского горовосхождения оказался четвертым, т. е. последним по счету покоренным семитысячником. На его высшую точку восходители вступили лишь в 1953 г. (в мировой практике в тот год был уже достигнут горный полюс планеты — Джомолунгма). Но столь долгая девственность вершины объясняется отнюдь не ее слож­ностью, а всего лишь труднодоступным местоположением. Экспедиция первовосходителей затратила на подступы целый месяц. Собственно же штурм длился шесть дней. Альпинисты поднимались северным гребнем по маршруту, который был раз­ведан еще в 1936 г. и и прой­ден до предвершины годом позже группой . После восхождения руководитель победного штурма А. Угаров на страницах альпинистского ежегодника «Побежденные верши­ны» писал, что «пройденный путь — единственно возможный. Склоны пика круто обрываются на юг, в сторону хребта Петра Первого, и на северо-восток, в сторону ледника Мушкетова, восточный гребень уходит в глубокий провал... и непроходим». Возможно, по тому времени пик Евгении Корженевской в гла­зах даже столь опытного восходителя, каким был Алексей Уга­ров, выглядел неприступным.

Сегодня к вершине пика проложено 12 самостоятельных маршрутов, 8 из них со стороны бассейна Фортамбека. Наиболь­шей популярностью пользуется путь, пройденный в 1961 г. аль­пинистами «Труда». Тогда впервые были использованы верто­леты для сброса грузов на ледник. Руководил экспедицией и штурмом вершины московский альпинист Борис Романов. Путь этот проходит по юго-западному ребру.

«Маршрут Романова», как самый удобный, мы выбрали для нашей тренировки перед траверсом. В прошлом году даже при плохой погоде группы укладывались на нем в трех-четырех-дневный срок.

Сейчас только начало июля, а прошедшая зима на Памире была снегообильной. В каком состоянии маршрут, удастся ли нам пройти его без затраты значительных сил? Чтобы резерв времени для траверса был возможно большим, на пик Евгении Корженевской выходим первой группой. Нас шестеро.

Первые два дня проходят нормально, — не торопясь мы до­стигаем пятитысячного уровня. Каждый раз на ночлег останав­ливаемся рано — экономим силы. Следующий километр пути проходит по крутым снежным склонам. В снежный амфитеатр, где стоит наша палатка, то и дело ползут веера небольших лавин. Ночью идет снег, и шипение лавин продолжается. Ясно, что на самом трудоемком снежном участке вершина готовит нам тяжелый снег.

Снег... Он оказался пушистым и достаточно глубоким, как раз таким, какой меньше всего нравится всем альпинистам. Растягиваемся в связках, чтобы перекрыть возможный лавин­ный фронт. Проклятый снег... Он то скрипит, то постанывает, то он до пояса, то чуть меньше. С утра и до вечера только снег. Частая смена лидера не ускоряет движения. И так идем два дня. Наконец, выходим на гребень. Но и здесь снег глубокий. Хоро­шо еще, что сверху сыплет мало, но видимости нет. Холодно.

На шестой день решаем, что можно штурмовать. Выходим в девять. Высота — за шесть шестьсот. Взлет за взлетом — бесконечная лестница шагов в бесконечное молочно-белое месиво тумана. А снизу по рации передали, что над «Корженевой» все­го лишь небольшая серая тучка.

«Корженева»! «Корженева»! Тучка серая! Туман, снег скло­нов и снег сверху — все перемешалось...

Медленно, очень медленно идет набор высоты. При таком темпе не видать нам сегодня вершины. На очередном взлете впереди идет Боря Блоштейн. Он осторожно ставит ногу, вы­жидает, делает шаг... И тут не выдерживает Коля Харечко:

— Боря, топчи в «лоб»! Будет быстрее!

В ответ что-то невразумительное, вроде — «куда торопить­ся?» Коля буквально бросается вперед, а так как мы с ним в одной связке, я спешу за ним. Он догоняет Петрова, обходит его, словно на трассе, затем — Блоштейна... И с этого момен­та, — было около полудня, — Коля впереди.

Озверел, Харечко! Я едва поспеваю за ним по готовому сле­ду, выпустил уже все кольца нашей веревки. Вторая связка как-то сразу отстала — ее лишь иногда видно в коротких разрывах тумана. Третья идет за ней вплотную. Скоро ли вершина? Но разве разберешься в таком тумане?

Вдруг луч солнца полоснул сквозь серую пелену. Далеко-далеко, высоко-высоко на краткий миг мелькнули припорошен­ные снегом скалы. И снова поземка скрыла фигуру Коли, кото­рый давно уже идет на всю сороковку. Веревка внатяг, и я из последних сил стараюсь не отставать. Десятый час штурма...

И вот, наконец, склон выполаживается, это купол вершины. Ничего особенного, обыкновенный снег. А вокруг — все тот же туман. Чуть ниже выступают невзрачные скалы, где с трудом находим небольшой тур. Сюрприз — записка датирована 1961 г., ее оставили первопроходцы этого маршрута.

Путь вниз. От наших следов—только небольшие впадины. Не уйти бы в сторону!..

Уже в сумерках подходим к нашим палаткам.

... Мы спускаемся, а на пик Евгении Корженевской идут группы нашей экспедиции. На 6400 — первая встреча. Пять человек, среди них Людмила Бурцева, мастер спорта. Она во второй раз идет на эту вершину. На 5800 застаем палатку — группа Геннадия Мулюкова отсиживается, считая сегодняш­нюю погоду неходовой. В этой группе один из будущих траверсантов Костя Минайченко. На 5000 еще две группы. В одной из них, а именно Александра Рязанова, во второй раз идет на вер­шину альпинистка из Чирчика Рахиля Галяутдинова.

Результат столь мощной осады семитысячника сказался че­рез пять дней, когда спустилась в лагерь последняя группа. За несколько дней на пике Евгении Корженевской побывало 25 альпинистов из Узбекистана.

После восхождения, которое вопреки плану потребовало от нас значительных усилий, требовался длительный отдых, но уже через неделю мы были готовы начать наш траверс. Распре­деление груза не заняло много времени — каждый грамм, каж­дый коробок спичек был расписан еще в Ташкенте.

Вперед на два дня раньше «маршрутом Бородкина» уходит группа Анатолия Лябина. Таким образом, для нас они оставят следы, что существенно сэкономит силы. В группе Лябина 10 человек. Сам Анатолий, а также Гена Антонов полны решимос­ти взять реванш у вершины за свое прошлогоднее поражение. Идет также Валерий Павленко, у которого в активе есть три остальные семитысячника, а в пассиве — шесть лет перерыва. Если восхождение будет удачным, то он, как и Лябин, выполнит норматив «Снежного барса». Вместе с ними на свой третий семитысячник идет и Люда Бурцева, хотя перед выходом ей приш­лось изрядно поволноваться. Дело в том, что после прошлогод­ней трагедии женской альпинистской группы на пике Ленина, которая погибла в районе вершины из-за резкого ухудшения погоды, Федерация альпинизма СССР внесла в Правила прове­дения альпинистских мероприятий пункт, по которому в соста­ве группы при восхождении высшей категории трудности в сос­тав группы может быть включена всего лишь одна женщина. В нашей экспедиции и Люда, и Рая имели право и обе, естест­венно, жаждали принять участие в восхождении на пик Ком­мунизма. Тренер же долго не мог решить, кому из них отдать предпочтение. Но все решилось само собой; после выхода вы­сотной команды на обработку маршрута заболели Саша Шингалов и Слава Стенин, — команда Путинцева осталась втроем. Рая, которая была в заявке запасным участником, была вклю­чена в штурмовой состав. Таким образом, Люда Бурцева вош­ла в состав группы, идущей на пик Коммунизма. Она — силь­ная, волевая спортсменка и можно было быть уверенным, что если хоть часть группы достигнет вершины, то Люда обязатель­но будет в ней.

Саша Путинцев — это уже стало привычным зрелищем — все дни подолгу проводит на огромном валуне, что торчит по­среди лагеря, и разглядывает в бинокль стену. Когда стена покрыта облаками, то щедро заснеженные скалы ее в разрывах кажутся суровыми и неприступными. Они иногда стряхивают с себя лавину, и тогда ее белая масса кажется еще одним стре­мительным облаком. Темная вертикаль — будущий маршрут команды — поднимается прямо под самый «нож», острую снеж­ную грань, которая выводит на вершину. На скальной верти­кали в бинокль четко видны бастионы с подпалинами снега и оспинами вывалов, рядом — избитые камнями кулуары, внизу — зеркальная плоскость ледовой крутизны.

Путинцев не торопится выходить на маршрут: времени впе­реди достаточно, а на стене пока много снега, и Саша как мож­но подробнее изучает своенравие стены, стоившей в прошлом году жизни Мальцеву.

...Два дня подъема по крутым глубокоснежным склонам «ребра Бородкина» вывели на Памирское фирновое плато.

След на плато идет ровно. Блестят ночные снежинки, спо­койное ласковое солнце еще не успело до банной духоты про­греть воздух. Трудно поверить, что ночью, терзая палатку, бу­шевала пурга. Оглядываюсь назад: клубящиеся облака обво­лакивают пик Евгении Корженевской, напоминая о недавнем штурме.

С плато путь круто забирает вверх. Свежий снег похрусты­вает под ногами. И вдруг... — «Ух!» — оседает пластом, тревож­но отзываясь внутри. Эти склоны, памятные по прошлому году своей изнуряющей протяженностью, выводят на западное плечо пика Коммунизма. В этот раз они идутся просто. Сегодня груп­па Лябина, оставив на плече палатки, налегке штурмовала вер­шину. Она была на спуске, когда наступила ночь.

Снедаемые легкой тревогой, вдвоем с Валерой Лукиным мы вышли на перегиб гребня и стоим, переминаясь с ноги на ногу от холода, и вслушиваемся в ночь. Огромные, одна ярче другой, звезды усыпали небосвод. Они не мерцают, как внизу, а ярко горят. С одной стороны небосвода, на востоке, из звезд­ного купола будто вырван значительный кусок. Это вершина пика, заслонившая звезды. Мы вглядываемся туда, пытаясь уло­вить хоть малейший звук. Но стоит абсолютная тишина.

Справа — отвесный сброс на ледник Беляева. Из двухкило­метровой бездны тянет холодом, и в далекой черноте долины, словно упавшая с неба звездочка, одиноко горит электрическая точка. Там, должно быть, лагерь геологов или альпинистов.

— Что-то долго их нет.

— Да, пора бы вернуться, — отвечаю я, стараясь отогнать тревожные мысли.

По-прежнему тихо. Днем мы видели, как группа медленно набирала трудные метры на крутом фирновом склоне. Двое отстали настолько, что можно было бы на этом и закончить свой расчет с вершиной, но они — эти двое — очень и очень медленно прошли склон и следом за остальными скрылись в каменных нагромождениях вершины.

Холод становился все сильнее, и я ушел в палатку. Там было по-своему уютно: гудел примус, потрескивала настроенная на прием рация, вполголоса переговаривались ребята. Было тепло, и, приткнувшись в уголке, я задремал. Но видимо, ненадолго. Снаружи раздались голоса и скрип снега под тяжелыми шага­ми; не тратя времени на поиски обуви, мы выбрались наружу.

На перегибе гребня горел примус, — это Валера устроил своеобразный маяк. Темные фигуры появлялись из темноты.

До самой полуночи отпаивали мы восходителей горячим ча­ем, слушая их хриплые голоса, когда они вспоминали о завер­шенном штурме. Завтра нам предстояло повторить их путь, но в отличие от них нас не будет ждать горячий чай, после верши­ны мы должны продолжить наш маршрут.

1 августа. Тихое солнечное утро. Мы расстаемся со счастли­выми покорителями вершины. Их путь лежит в долину, наш — вверх.

Следы, оставленные вчера ночью, как замысловатый путь центрфорварда к воротам соперника, то резко сворачивают в сторону, то вдруг делают петлю — поплутали ребята в темноте.

Начинается крутой склон. Мы сбрасываем рюкзаки,— здесь, чуть в стороне, где гребень переламывается и дальше вверх до самой вершины отвесно громоздятся только сланцевые плиты, в прошлом году 18 августа была погребена польская альпинист­ка Ева Чернецкая. Мы молча стоим над грудой сланцевых плит, в памяти проходят дни прошлогоднего штурма. Я кладу на хо­лодный сланец маленький букетик эдельвейсов, уже привядших, но еще сохранивших свой удивительный запах. Молча продол­жаем путь.

Следов почти нет, снег спрессован солнцем и ветрами до та­кой степени, что остроотточенные зубья «кошек» не могут про­резать его плотную поверхность. Ставлю ногу с удара, на фирне остаются только десять матовых точек. Высота набирается очень медленно.

Снег меняется неожиданно. Коля Харечко, идущий впереди, вдруг проваливается почти до пояса. С усилием и проклятиями он вытаскивает одну ногу, пытается вытащить другую, но сно­ва погружается в белую сыпучую массу. «Началась пахота!» Оглядываюсь назад. Связки Воронин — Лукин и Петров — Блоштейн отстали метров на сто, но идут нормально. А солнце уже перевалило на западную половину неба, высвечивает на скло­не каждый бугорок. Далеко внизу теснятся белые пирамиды вершин. Их так много, что невозможно разобрать, где кончает­ся этот мир гор, — простирается ли он до горизонта и дальше или теряется в серой облачности, надвигающейся оттуда. Но присмотревшись внимательно, вижу, что серая стена движется довольно быстро. Неужели это та самая непогода, которая иног­да среди лета обрушивается на Памир неистовыми ветрами и снегопадами и зарождается, как утверждают метеорологи, на Каспии?

...Облачность застигает нашу связку на предвершинном греб­не. Высота около 7400. Мы едва успеваем установить палатку, как на нее тут же обрушивается шквал ветра и вместе с ним всепроникающий мелкий снег. В это же время подходят все ос­тальные: из уже бушующей метели появляются друг за другом облепленные снегом фигуры.

Так длилось два часа, но потом все стихло, облачность опус­тилась вниз, а до самого горизонта открылись вершины, верши­ны, вершины. На юго-востоке, раздвинув их, белой рекой с де­сятками частых белых притоков залег ледник Федченко. В ис­токах знаменитого глетчера дыбилась стена бронзовых скал и ослепительных снегов. Там стояли пики Революции, Бакинских Комиссаров, Высокая стена. В голубоватой дымке таяли дале­кие хребты Гиндукуша. С востока надвигалась ночь, и могучий всплеск Заалая уже терялся в сумраке, лишь белели только самые высокие вершины — Ленина, Дзержинского, Октябрь­ский.

Поужинав, мы забираемся в спальные мешки, а я, памятуя о прошлогоднем приступе, кладу под язык кусочек мумиё.

2 августа. Окончилась тяжелая метельная ночь на высоте, и наступило новое утро, утро седьмого дня траверса. Над Пами­ром — облака и солнце. Но облака ниже нас и вершины-остро­ва плывут над ними, волоча за собою серебристые шлейфы снежных флагов. Над пиком Коммунизма, вернее, вокруг его вершинных скал, облачная карусель сильнее всего.

Одев на себя весь комплект шерстяных и пуховых вещей, выходим к вершине. Ветер набрасывается то слева, то справа, заставляя вжиматься в гребень и пережидать особо сильные порывы. Сегодня я иду в связке с Лукиным, еще вчера вечером он пожаловался на недомогание и сейчас все чаще и чаще оста­навливается передохнуть. Вершина постепенно сдает последние метры. И около 11 часов утра мы все-таки вступаем на нее. Из-за ветра и снега тратим всего несколько минут, необходимых для замены записки в туре и одного фотокадра, и начинаем спуск обратно к палаткам.

...Наш дальнейший путь по хребту Академии Наук в сторо­ну пика 6701. Пик Коммунизма — только первый этап, до фи­ниша еще нужно преодолеть километры по снегам, льду и ска­лам, впереди еще трудные дни и ночи на высотах, где, как утверждают физиологи, человеческий организм поставлен в экстремальные условия и работает лишь на износ.

3 августа. События разворачиваются у нас — увы! — непред­виденным образом. Заболел капитан. Простуда? А может пере­горел на подъеме? Все-таки, кроме рюкзака, в котором далеко за тридцать, на Валерии Лукине еще и груз ответственности за доверенную команду. А когда молод, то трудно, ох, как труд­но, быть капитаном в коллективе, где большинство и старше, и опытнее тебя. И вот налились свинцом ноги и каждый гло­ток обедненного кислородом воздуха разрывает грудь. Не по­могают компрессы и лекарства. И нет легкого пути вниз.

В положении о чемпионате сказано, что в случае болезни капитана руководство на маршруте переходит к заместителю капитана команды. Но так по положению... И так ли просто Коле Харечко заместить капитана? С Валерием они одногодки. Один и тот же опыт восхождений. Вот если бы тренер был ря­дом, но он далеко, и хотя его голос, приглушенный динамиком, слышен в любой час, все равно, что можно посоветовать из до­лины? Да и не передать всего в эфир, что чувствуется, что на­валилось в один день. Если сейчас сойти с маршрута, это уже все. На траверсе можно ставить крест. Прощай мечта, прощай заветный мастерский норматив. Почему все молчат? Ведь есть же какой-то выход!

Время идет неумолимо быстро. Уже далеко за полдень. На скалистой исхлестанной ветрами перемычке под пиком 6701 в наспех поставленной палатке лежит Валерий. Каждые полча­са — выход в эфир. Это по договоренности, а вообще мы можем выйти в любую минуту — Вадим Эльчибеков постоянно на связи.

— Коля, что решили? — связь идет уже без позывных. — Можно подождать до утра? Нет? Смотри... вам виднее.

Смотреть... Решать? Что? У Валерки скорее всего воспале­ние легких. Если приложить ухо к груди, то слышны хрипы. Немедленный спуск... только спуск. Про себя я давно уже все решил. Конечно... жаль траверс — сколько подготовки, сколько надежд. Да что тут говорить?! По лицам, мне так кажется, любого из нас сейчас можно читать все мысли. В конце-то концов! Кто-то же должен идти вниз с Валеркой!..

Начинаю перепаковывать свой рюкзак, запихивая туда и Валеркины вещи. Все молча наблюдают эту процедуру.

Связь.

Харечко: — Решили... С Лукиным вниз идет Калинин.

Эльчибеков: — Кто еще?

Пауза.

Опять Эльчибеков: — Я спрашиваю, кто еще?

Харечко: — Может...Петров.

Эльчибеков: — Петрова и Минайченко неутрогать!

— Коля, чего там, скажи что иду я — и Боря Блоштейн то­же берется за свой рюкзак.

К рации Эльчибеков позвал Воронина, но о чем шел разго­вор, я уже не слышал — зачем? — наш траверс закончен на этой перемычке. Внутри какое-то неприятное чувство — досады? нет! — а так, что-то... Ладно, вниз идет Боря. И хотя, откровенно говоря, мы как-то не сошлись характерами, все-таки в сложив­шейся ситуации я предпочитаю работать с ним.

...Мы начали наш спуск. В одинокой палатке на перемычке остались четверо наших товарищей, которые должны пройти траверс до конца, довершить маршрут, самая трудоемкая часть которого за девять дней уже пройдена.

Мы шли вниз, где в стремительных рваных клочьях тумана проглядывалось плато. Вернее, шли по-настоящему двое — Боря и я, а третий — Валерий Лукин — тяжело переставлял ноги, сжав ледоруб и волю. Едва мы начали спуск, упираясь коленями в раскисший снег, подрезая склон пунктиром следа и нагружая его собственной тяжестью, я понял, что склон ла­виноопасный. Тогда же с перемычки, которая еще была рядом, донесся голос Воронина: «Возвращайтесь назад!» Зря он не стал бы кричать. Славка стоял на ветру, прикрыв лицо капю­шоном пуховки, и трепещущая красная палатка рядом с ним показалась мне самым надежным местом на планете. Захоте­лось вернуться. Но следом шел Валера; за темными большими очками я не видел его лица. Я видел только плотно сжатые уз­кие обветренные губы. Назад? Нет, ни за что! хватит вершине тех, чьи имена вырезаны твердым резцом на каменных плитах. Хватит ей Валентина Сулоева, Блюма Голубкова, Анатолия Кустовского, Евы Чернецкой... Хватит!

А вершина словно издевалась над нами, появляясь изредка в рвущихся на восток облаках и как бы поглядывая: ну, что? еще трепыхаетесь, пигмеи?

«Шагай, Валера! Шагай, дружище! Ведь каждый твой шаг вниз как спасительная таблетка. Прибудем на плато, там будет проще, там всего шесть тысяч, там почти дома...» Будь проклят этот снег — его нужно рушить, топтать и мять...

Начало темнеть, когда вышли на осыпь. Ее крупные камни были небрежно разбросаны по склону. Я опустился на первый же обломок — сил идти дальше не было.

4 августа. Наступившее утро разогнало вчерашнюю непо­годь. Солнце растопило свежий снежок, запорошивший скалы. До плато было совсем недалеко, мы собрали рюкзаки, сняли палатку и продолжили спуск...

Еще через двое суток спустилась, наконец, по «ребру Бородкина» на ледник, где нас ждали врач экспедиции Борис Абра­мов и ребята, с ними мы и вернулись в базовый лагерь. Пока мы шли вниз, четверка на траверсе подошла под вершину пика Известий. Погода на Памире установилась — безоблачное небо изо дня в день голубело над белоснежными хребтами. Команда Путинцева тоже вышла на стену. Мне довелось ходить с Сашей по сложным высотным марш­рутам. У него, выросшего на Красноярских столбах, какое-то особое чувство скалы, мягкая спокойная уверенность и прекрас­ная лазучесть. Со стороны кажется, что он не затрачивает осо­бых усилий, что скалы всегда просты и доступны.

Потом, после возвращения с «горы», Саша сказал: «Скалы как скалы. Можно было бы пройти маршрут быстрее, но мы не торопились».

1700-метровая вертикаль западной стены пика Евгении Кор-женевской была пройдена за четыре дня.

Но вернемся к траверсу. Если взять отдельно любой отре­зок траверса, то в каждом из них не будет ничего сверхъестест­венного. Снежные склоны, карнизные гребни, обычные скалы — далеко не предел технических трудностей. Трудность высотного марафона в том, что с каждым днем накапливается усталость, притупляется бдительность, трудность в однообразии работы и общения.

На шестнадцатый день пути четверка траверсантов спусти­лась с пика Ворошилова на перевал Четырех. Здесь находилась оставленная нами перед выходом на маршрут заброска продук­тов на остальную часть пути и планировался день отдыха. Сле­дует сказать, что к тому времени продуктовый запас был исчер­пан полностью.

По положению чемпионата заброски на маршрут произво­дятся только силами участников планируемого восхождения или траверса. Но в этот раз весь коллектив экспедиции пошел на нарушение — было решено доставить траверсантам кастрю­лю свежего наваристого борща. Все было бы просто, если бы в районе находилась только наша экспедиция. Но почему-то именно в день отдыха траверсантов для восхождения на пик Четырех вышла группа красноярских альпинистов во главе со своим тренером и капитаном Валерием Беззубкиным. Красноярцы, тоже заявившие траверс, прибыли на ледник значитель­но позже.

Операция «борщ» была поручена группе Саши Рязанова, которая затем должна была взойти на пик Четырех.

На перевале у подножья злополучного пика к вечеру 9 ав­густа стояли 4 палатки: траверсантов, группы Рязанова и две — красноярцев. Между палатками 20 метров, но эти 20 метров — словно «минное» поле. Дозором у красноярцев бессменно сам Беззубкин. Четверка значительно осунувшихся траверсантов расположилась у своей, устроив в день отдыха заодно и баню. Боря Абрамов консультирует траверсантов на расстоянии. По­дошел вечер. И вот с наступлением полной темноты начинается самый ответственный момент операции. Укутав в спальный мешок горячую кастрюлю, Саша Рязанов, еще засветло наме­тивший маршрут, по-пластунски пробирается к палатке травер­сантов, которые заранее предупреждены по радиосвязи и с не­терпением ждут ночного визитера. Он ужом проскальзывает в палатку и, обняв поочередно всех четверых, так же осторожно возвращается обратно. Борщ съедается в мгновение, а пустая кастрюля демонстративно летит в сторону.

Ранним утром траверсанты первыми уходят к вершине пика Четырех. А еще через три мы встречаем четверку наших друзей, худых, обветренных и обгоревших, в полупустом базовом лаге­ре, откуда девятнадцать дней назад был начат изнурительный марафон.

Осенью судейская коллегия чемпионата страны по альпи­низму признала траверс вершин Коммунизма — Из­вестий 6840 — Клары Цеткин 6680 — Ворошилова 6662 — Четы­рех 6300 — Евгении Корженевской 7105, пройденной командой Республиканского комитета по физической культуре и спорту при Совете Министров Узбекской ССР в составе Н. Харечко, В. Воронина, Г. Петрова и К. Минайченко лучшим достижением чемпионата 1975 г. в классе траверсов.

Маршрут по западной стене пика Евгении Корженевской второй команды от Узбекистана в составе А. Путинцева, А. Ткаченко, Л. Громова и Р. Галяутдиновой также был признан луч­шим в высотном классе.

Итак, восемь восходителей-узбекистанцев и их тренер мас­тер спорта Вадим Ашотович Эльчибеков стали обладателями золотых медалей чемпионов страны 1975 г.

А вскоре из Федерации альпинизма СССР пришла еще одна радостная весть — всем кандидатам в мастера спорта обеих по­бедных команд Николаю Харечко, Георгию Петрову, Констан­тину Минайченко, Леониду Громову, Александру Ткаченко и Рахиле Галяутдиновой присвоено звание «Мастер спорта СССР».

Приложение

ОРГАНИЗАЦИЯ И УСЛОВИЯ ВОСХОЖДЕНИЙ

Своеобразный комплекс вершин описываемого района, их распо­ложение, большая высота заранее предполагает их интерес для групп альпинистов высокой спортивной квалификации в условиях экспедиционного типа.

Ближайшие населенные пункты, откуда возможны вертолетные рейсы на Фортамбек, — город Джиргаталь Таджикской ССР и поселок Дараут-Курган Ошской области Киргизской ССР. В практике есть опыты заброски экспедиций непосредственно из города Ферга­ны Узбекской ССР и с промежуточным пунктом в местечке Алтын-Мазар в долине Муксу, а также из международного альпинистско­го лагеря «Памир», ущелье Ачикташ под пиком Ленина.

Для посадки вертолета наиболее удобной является «поляна Сулоева» (около 4000 м) на левом борту ледника Фортамбек. В практике экспедиции использовались также поляна 3600 м, рас­положенная на левом борту ледника Фортамбек под северо-восточ­ными склонами пика Турамыс, поляна 4200 м под западными скло­нами пика Евгении Корженевской, поляна 4300 м у озера над слиянием дедников Москвина и Вальтера. Для грузов с воздуха можно использовать травянистые склоны под пиком 5203 на левом борту ледника Москвина. Все вышеназванные поляны удобны и для организации базовых лагерей экспедиции.

Пешим путем в район Фортамбека можно пройти: с северной стороны — из долины Муксу непосредственно по долине реки Фор­тамбек через Азамов камень; с запада — через перевал Курай-Шапак из долины Бодырши и перевал Шини-Бини из долины Сугран; с востока — перевалом Четырех из ущелья Аю-Джилга и через перевал Евгении Корженевской с северной стороны массива. Все указанные пешие пути сложны и требуют высокой квалификации.

УСЛОВИЯ ВОСХОЖДЕНИЙ

Климат. В общем климат района характерен резкими контрас­тами, так как особенности орографии накладывают свой отпеча­ток на ход метеорологических процессов в различных его частях. Естественно, что нарастание суровости климата связано с увеличе­нием высоты.

Наблюдения, проведенные отрядами Среднеазиатского регио­нального научно-исследовательского гидрометеорологического ин­ститута в течение трех лет ( гг.) на «поляне Сулоева» и в маршрутах на Памирском фирновом плато позволяют соста­вить представление об условиях восхождений на вершины района и, в частности, на пик Коммунизма.

Среднемесячная температура воздуха в период наблюдений, совпадающий с обычным периодом интенсивных восхождений, на «поляне Сулоева» (4100 м) равнялась:

— 1977 г. — в июле +6,1 оС и августе +5,4° при максимуме + 16,7 °С и минимуме — 3,1 оС;

— 1978 г. — июль-август +7,4 °С при максимуме + 15,4 °С и ми­нимуме — 2,0 °С.

Минимальная температура опускалась ниже 0° в период наблю­дения в 1977 г. за 45 суток только 9 раз, а в 1978 г. — за 37 суток лишь 2 раза.

Температура воздуха с набором высоты в периоды наблюдений в среднем уменьшается на 1,24° на каждые 100 м. На Памирском фирновом плато (точка наблюдения — 5630 м) в дневное время она удерживалась в пределах от — 8,6° до — 2,0 °С, а на высоте 6900 м 28-30 июля достигала — 12°С, тогда как в эти дни на «поляне Сулоева» наблюдалась температура от +9,4° до +12,7 °С.

О температурном режиме в остальное время года практически ничего не известно. Единственное наблюдение было проведено лишь зимой гг., когда на плато (высота 6100 м) был остав­лен термометр, который зафиксировал минимальную температуру — 42,4 °С. Видимо, на больших высотах минимум опускается ниже — 50 °С.

При рассмотрении ветрового режима наибольший интерес пред­ставляют ветры свободной атмосферы на уровне горных хребтов. Здесь устойчиво удерживаются юго-западные и западные ветры, хотя на Памирском фирновом плато в связи с его ориентацией иногда наблюдаются незначительные северные и восточные ветры.

Скорости ветра на этих высотах не замерялись, но со слов вос­ходителей можно заключить, что они могут достигать 20 м/сек и более. Бывают периоды полных штилей, особенно на плато.

Облачность в летний период в целом невелика. Обычно макси­мум ее приходится на вечерние часы, а минимум на ночные. Осадки в период восхождений зависят от высоты. На «поляне Сулоева» они весьма незначительны и выпадают как в виде снега, так и дож­дя. Выше 4500 м осадки выпадают только в твердом виде (снег, крупа). Периоды выпадения часты, особенно на плато и выше, и не­редко продолжаются 2-3 суток. За один снегопад мощность свежевыпавшего снега может достигать 20-30, а иногда и 50 см.

В целом погодные условия в районе следует считать благопри­ятными, особенно в период с середины июля по 20 августа. Периоды ненастья не превышают в это время трех дней, чередуясь с перио­дами хорошей устойчивой погоды, длящимися 7-8 дней.

Лавинная деятельность. Бассейн ледника Фортамбек отлича­ется значительной лавинной деятельностью. Основными типами ла­вин являются фирно-ледовые лавины и лавины из свежевыпавшего снега.

Фирно-ледовые лавины образуются в результате обрушения масс фирна и льда многочисленных висячих, склоновых ледников и ледников кулуарного типа, имеющих широкое распространение на северных склонах хребтов, а также в результате обрушения ледовых масс по периферии Памирского фирнового плато. Эти ла­вины образуют внизу характерные конусы выноса, по которым не­трудно определить места обрушения и зоны лавинной опасности. Самый крупный лавинный конус площадью около 4 м2 находится в устьевой части ущелья ледника Трамплинного. Объемы отдель­ных лавин здесь достигают 2,5-3 млн. м3.

Наиболее крупная за период наблюдений лавина отмечена в момент обвала ледника Трамплинного в 11 час. 46 мин. 18 июля 1977 г. Обрушившиеся массы льда прошли более 2 км от места падения, а пылевое облако распространилось еще на 3 км, пройдя над «поляной Сулоева» и далее вверх по леднику. Вертикальная мощность облака составила более 200 м при ширине по фронту до 1200 м.

Скорость воздушной волны в 3-х километрах от места падения превысила 25 м/сек; воздушной волной были повалены палатки на «поляне Сулоева» и погнуты металлические лопасти ветряного дви­гателя.

Характерной особенностью пылевых облаков является их сколь­жение на воздушной подушке, которая заполняет все впадины рель­ефа. Поэтому при установке лагерей (в том числе и «на поляне Сулоева») следует использовать естественную защиту холмов и мо­рены.

Определенного режима схода фирно-ледовых лавин не просле­живается, в отдельные дни в пределах видимости с «поляны Суло­ева» наблюдалось более 50 обвалов, в том числе ледника Трам­плинного почти 30.

В обрушении фирно-ледовых масс определенную роль играют сейсмические толчки. Массовый одновременный сход лавин совпа­дает с подземными толчками, эпицентры которых находятся в не­посредственной близости от района.

Частота схода, размеры лавин не поддаются прогнозированию, и это необходимо учитывать при планировании восхождений по любым маршрутам. Наиболее лавиноопасными маршрутами из прой­денных в этом районе следует считать маршрут по западной стене пика Кирова (46), маршрут по бастиону правее ледника Трамплин­ного (5), путь грузинских альпинистов на пик Абалакова (29), украинских на пик Москва (32), польских на пик 30-летия Совет­ского государства (34), красноярских на пик 6, выход груп­пы Н. Черного (8) на хребет Академии Наук с ледника Вальтера, а также все новые возможные варианты подъема на Памирское фирновое плато на участке от ледника Трамплинного до ребра «Буревестник» и далее на все вершины к северо-западу от пика Абалакова до пика Ошанина включительно.

Снежные лавины образуются за счет схода масс свежевыпав­шего снега, как в период снегопада, так и в течение 1-2 суток после его прекращения. Путями схода снежных лавин являются кулу­ары и участки слаборасчлененных склонов. Подобные лавины осо­бенно характерны для пиков Москва и 30-летия Советского госу­дарства, для маршрутов (18, 4, 3, 8, 9) на пики Евгении Корженевской и Коммунизма.

В ясную теплую погоду наблюдаются небольшие лавины влаж­ного снега, образующиеся вследствие подтаивания вдоль скальных кромок или падения камней и снежных комьев. Подобные лавины могут быть вызваны и неосторожностью восходителей, подрезающих пласт при траверсе склонов, что наблюдалось на маршруте по реб­ру «Буревестник» (4) и при подъеме на пик Евгении Корженевской по западному ребру (18).

СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие................................................................................................ 4

Вступление................................................................................................... 6

Ледники и вершины................................................................................... 10

По страницам записок первооткрывателей.............................................. 27

Последнее «белое пятно» Памира............................................................ 59

Покорение высот....................................................................................... 72

Организация и условия восхождений (приложение)..........................