Внутренний курс компании: 1 $ = 96.88 ₽
1000 успешных
экспедиций с 2005 года
+7 495 642-88-66

 Источник: Жизнь как приключение…

 Ночь выдалась немного беспокойной.

 Первый раз я проснулась часов в десять от того, что в соседней палатке Б. безнадёжно взывал:

 - Кислород! Принесите мне кислород! Мне принесёт в конце концов кто-нибудь кислород?!

 А из другой соседней палатки доктор Ларин меланхолично отвечал:

- Да иду я, иду. Уже ботинки надеваю.

Потом всю ночь я просыпалась от жуткой жажды, хорошо, что под рукой как обычно были запасы воды. И ещё от неприятных ощущений в горле, которые начались ещё накануне и теперь вот переходили в какой-то мешающий спать кашель.

 В общем, так себе ночка.

 

 

 К утру выяснилось, что Б., который во время спуска то и дело снимал очки, пожёг себе глаза и теперь ничего не видит. За ним вот-вот должен был прилететь вертолёт.

 Остальные же члены Клуба любителей хождения через Кхумбу постепенно просыпались и выползали из палаток.

 Вид у всех был откровенно потрёпанный, если не сказать жалкий. Накануне как-то все гораздо бодрее выглядели.

 Мы потихоньку завтракали, собирали вещи. Я прислушивалась к ощущениям в организме, и те мне нашёптывали про весьма неясные перспективы куда-то идти в таком состоянии.

 Но перспективы не перспективы, а идти надо.

 Все мои коллеги уже покинули лагерь и бодро шагали по леднику.

 Накануне вечером перед тем, как мы все уползли в палатки, проигнорировав праздничный ужин, по рации с базы передали, что согласно прогнозу погоды, погода эта собирается катастрофически испортиться.

 И если мы подорвёмся часов в пять утра, бодрым галопом пробежим через Кхумбу и до обеда окажемся в базовом лагере, то у нас есть шанс в тот же день улететь в Катманду. А потом небо закроется. И закроется, скорее всего, на несколько дней. Может на неделю. Муссоны - они такие. Приходит тёплый влажный воздух и облака закрывают ущелье. Начинаются мощные снегопады. За день метр снега может навалить.

 Перспективы, сами понимаете, не очень.

 Что же сказали на эти перспективы бравые восходители на Эверест?

 - Да катись оно конём, все эти вертолёты. Мы, если что, пешком из базового лагеря пойдём.

 И никто никуда не побежал. Один Артём выражал желание вставать хоть в пять утра, хоть в четыре и бежать-бежать… Но его никто не поддержал.

 Пошли спокойным размеренным шагом, ценя каждое мгновение, отпущенное нам в лабиринтах ледовых глыб. Это типа сарказм такой.

 За те дни, пока нас не было, Кхумбу в очередной раз поменялся. Обрушилась красивая, но доставляющая дополнительные трудности ледовая арка. Теперь на неё не надо было забираться, потом спускаться.

 И монстрообразная конструкция из четырёх связанных друг с другом лестниц тоже исчезла.

 Вообще всё стало как-то проще. Несколько трещин, несколько лестниц. И бесконечные обходы ледяных глыб, заставляющие то и дело лезть вверх. Вверх лезлось совсем плохо.

 Припекало солнце, всё вокруг таяло и по последним верёвкам мы спускались уже, старательно уворачиваясь от потоков воды.

 Заодно и в каньонинг поиграли.

В этот день мы шли без шерпов. Просто каждый сам по себе. Но наши шерпы, идя где-то рядом со своими гигантскими рюкзаками терпеливо ждали нас то там, то сям. Да и мы все шли как-то в одном темпе, поэтому внизу ледника мы собрались все вместе.

 Там, где заканчивались верёвки, где наконец-то можно было снять кошки и всё остальное снаряжение, нас ждали шерпы из лагеря, которые вышли навстречу и принесли нам чай, кока-колу, пиво, печенье, чипсы.

 Настоящий пир горой.

 После этого оставшийся час до нашего лагеря показался уже не таким бесконечным.

 И вот дом, милый дом. Мы вернулись в лагерь. Теперь уже точно всех можно было поздравить с восхождением. Мы все обнялись, поздравили друг друга. Наши коллеги, которые спустились на вертолёте, уже улетели в Катманду. Для нас же пока верхом цивилизации и уюта были наши палатки в базовом лагере, а в столовой нас ждала еда от нашего шеф повара.

 После ужина нам сказали, что сейчас надо сдвинуть в столовой столы, потому что мы все будем танцевать и веселиться.

 Все хотели спать и с весельем вышло не очень.

 Но Абрамов сказал, что надо веселиться и танцевать. Потом он сказал, что надо ещё всех наших шерпов позвать. Потому что они тоже будут танцевать и веселиться.

 Шерпы вообще уже спать легли и были сильно удивлены изменению их планов на вечер.

 Сначала мы стояли в одном углу (круглой палатки), шерпы в другом и с танцами было как-то не очень.

 Но потом как-то постепенно народ разошёлся и начал плясать. Как будто и не ходил на вершину.

 Шерпы отплясывали под русские песни, участники экспедиции под непальские песни.

 Одна я сидела по-стариковски в углу и думала, когда уже отползать домой можно будет.

 Я в принципе не люблю громкую музыку и танцы под неё. А тут ещё меня начало накрывать.

 Вы же помните, что Эверест в моей жизни случился достаточно внезапно. Специально я к нему не готовилась. И в принципе была далеко не в лучшей физической форме после месяца катания на машинах по Колыме и окрестностям.

 Но всех предыдущих лет подготовки было достаточно, чтобы несмотря на всё это, мне хватило всё-таки замахнуться на Вильмяма нашего, понимаешь ли, Шекспира. То есть, простите, на Эверест.

 Более того, мне, как вы видите, хватило сил и запасов здоровья, чтобы залезть на Эверест, несмотря на наш бодрый спортивный марш-бросок. Конечно, я чувствовала, что мне не хватает физухи. И не хватило пары дней отдыха перед тем, как мы вышли на штурм. И из-за этого было как-то прям тяжело.

 Но в целом организм справился со всеми этими невыносимыми трудностями. Но увы, запас ресурсов оказался немного меньше, чем хотелось бы. И на финальном этапе всё как-то посыпалось. Поэтому к вечеру в базовом лагере я ощущала себя полумёртвой развалиной.

 В отличие от моих коллег по команде. Которые к Эвересту всё-таки готовились. А ещё витамины всякие полезные горстями пили. Я конечно гордо рассказывала, что вся медицина моя заключается в одной поливитаминке в день. Но всё-таки в таких тяжёлых условиях организму надо помогать, а не надеяться, что он сам как-нибудь выгребет.

 Если вдруг случайно соберётесь на Эверест, имейте в виду и не наступайте на мои грабли.

 Забегая вперёд скажу, что в последующие вечера в Катманду мои коллеги отрывались как могли, гуляя по барам и зажигая на в лучших ночных клубах до середины ночи. Я же тихой сапой к десяти вечера подползала к кровати. Да и в течение дня была не сильно бодрее. Я уж не говорю о том, как меня накрыло по приезду домой.

 Так что да, готовиться и поддерживать организм надо не только, чтобы оказаться на вершине Эвереста, но и чтобы потом не было мучительно больно.

 Так вот. Вокруг меня пляски становились всё активнее, всё веселее.

 Я же дождалась, когда вынесут наш восхожденческий тортик. Вы же помните, ради чего мы ходим на горы? Конечно же за тортиками (тогда я ещё не знала, что похудела только на один килограмм, и тортиками мне слишком-то увлекаться не полагается).

 Наконец тортик вынесли. Абрамов произнёс пламенную речь. Все получили по кусочку тортика, нам вручили по ещё одному шарфику, танцы стали ещё веселее.

 - На Кавказе есть гора самая высокая, - надрывался голос из колонки.

 А все вокруг скакали как молодые козлики почти на высоте этой самой высокой кавказкой горы. И всё им было нипочём.

 Но уже часов в десять вечера лагерь погрузился в сон, потому что на следующий день, хоть все и ожидали, что погода испортится, и мы никуда из базового лагеря не денемся, всё-таки была надежда, что случится чудо и вертолёт прилетит. И первый рейс был назначен на 8 утра. А это значит, что к семи надо было встать и собрать все вещи, которые лично у меня после возвращения с восхождения по всей палатке были разбросаны, как если бы оказались в эпицентре ядерного взрыва - красиво и хаотично. И я, между прочим, была записана в первую улетающую группу, так что опаздывать было никак нельзя.