Рототаев. Покоренные гиганты

Самые высокие горы Земли

Нет более высоких гор на Земле, чем Гималаи в Каракорум, и ни в одних горах нет таких резких контрастов природы, как в Гималаях.

Из долин Ганга, с чайных плантаций Дарджилинга над мощными тераями и обширными лесами горной зоны видны грандиозные хребты Гималаев. Отсюда они представляются далекими и таинственными, поднимающимися на невероятную высоту и сливающимися своими заснеженными шапками с грядами светлых, полупрозрачных облаков.

Здесь Гималаи поднимаются широкими ярусами. До 2000 м это богатство тропической растительности, хотя уже и появляются представители хвойных и лиственных лесов. Выше 2000—4000 м преобладают кустарники. На высоте 4000—5000 м, а иногда и выше господствуют горные луга.

Если посмотреть на Гималаи с севера, из долины реки Цангпо (так называется в верхнем течении Брахмапутра), то здесь взгляду предстанут совсем иные картины. Над каменистой и полупустынной долиной этой реки поднимаются серые предгорья, покрытые редкой травой и кустарниками.

Над этим одноцветно-серым миром возвышаются Гималаи. Здесь они не так величественны, как на юге; самые высокие вершины не превышают 4000 м. И, несмотря на это, круто спадая к долине Цангпо, открытые взгляду от подножия до самых вершин, они выглядят мощными и труднодоступными.

В Каракоруме, на северо-западном простирании Гималаев, таких резких контрастов нет. Различие между южными и северными склонами здесь близко к обычным особенностям широтных горных хребтов. Но все же различие есть. Так, например, в ущельях южных склонов даже на большой высоте встречаются сады, посевы.

Влажные воздушные массы с Индийского океана, хотя и ослабленные расстоянием, все же доносят часть влаги к южным склонам хребта Каракорум. Северные же склоны подвержены влиянию сухих холодных ветров с центрально-азиатских пустынь. Растительный и животный мир здесь значительно беднее.

Гималаи простираются от 73° восточной долготы на северо-западе до 96° восточной долготы на юго-востоке.

Горная система Каракорум начинается на северо-западе (перевал Барогиль) также на 73° восточной долготы, но уже к 78° восточной долготы (перевал Каракорум) резко снижается по высоте и в дальнейшем переходит в отроги, невысоко поднимающиеся над Тибетским нагорьем. Каракорум занимает промежуточное положение между Памиром, Гиндукушем, Куньлунем и Гималаями. Главный его хребет, выгнутый к северу, имеет много мощных отрогов, отходящих как на север, так и на юг. Высшая точка Каракорума — вершина Чогори (8611 м).

Хребты горных систем Гималаев и Каракорума отделены друг от друга одной из величайших рек Азии — Индом, берущим начало в районе озера Маносаровар на Тибетском нагорье и впадающим в Аравийское море.

“Гималаи” в переводе с языка хинди означает “обитель (царство) снегов”. Действительно, по масштабам снежного, фирнового и ледового покрова, по их мощности Гималаи представляют собой настоящее царство снегов. Гималаи огромны. При общей протяженности более 2400 км они на отдельных участках достигают ширины 350 км. Это мощное поднятие земной коры, по свидетельству ученых-исследователей, до сих пор претерпевает горообразовательные процессы и медленно продолжает повышаться.

На всем протяжении от “западного пограничного столба” — Нангапарбата и до “восточного пограничного столба” — Намхва-Барву они имеют среднюю высоту около 6000 м.

Следует заметить, что Гималаи еще очень мало исследованы и даже в наше время хранят много неизведанного и неизученного. Горная система Каракорума изучена еще меньше. Это объясняется не столько огромной территорией, занимаемой данными горными системами, сколько трудностью проникновения в них из-за сложности рельефа и отсутствия дорог.

Геологическое строение (Геологическое строение Гималаев дается схематично) Гималаев отличается большой сложностью. Центральный кристаллический стержень горной системы окружен осадочными породами различных возрастов. Породы эти образовались на дне доисторических морей, покрывавших когда-то значительные пространства современной территории Азии. В позднейшие времена пласты земной коры колоссальной силой перемещения материковых глыб были смяты в огромные складки.

Эти складки, часто перекрытые и разорванные, образуют мощные системы надвигов. В таких образованиях пласты более раннего происхождения нередко оказываются лежащими на пластах, сформировавшихся гораздо позднее. Образовавшаяся горная система отделила гигантским горным барьером полуостров Индостан от центральных областей Азии.

Высочайший хребет горной системы Гималаев носит название Главного Гималайского хребта. Он простирается от северо-западной излучины Инда до юго-восточной излучины Брахмапутры.

Все остальные хребты системы — это или грандиозные ответвления Главного хребта, или параллельные ему горные цепи, значительно уступающие Главному хребту по высоте и протяженности.

Главный хребет Гималаев не является водоразделом бассейна рек Индийского океана и внутреннего бессточного бассейна Тибетского нагорья. Главный хребет прорезают крупнейшие притоки Инда и Ганга (Сатледж, Кали-Гандак, Арун).

В результате деятельности этих рек с древнейших времен хребты Гималаев оказались разрезанными узкими ущельями на отдельные участки.

На восток от Брахмапутры простирается ряд мощных хребтов Тибетского нагорья, часто именуемых хребтами Дангла. А еще дальше на восток тянутся их юго-западные продолжения.

В широтном направлении Гималаи с юга расчленяются на три громадные ступени, приподнятые южные края которых выглядят как Самостоятельные горные хребты.

Южная, нижняя, ступень до высоты 1000 м, представляет собой полосу предгорий, вздыбившийся край которых носит название Сиваликских гор. Ширина этой ступени неодинакова по своему протяжению и колеблется от 10 до 50 км. Сиваликские горы состоят из параллельных складок, превращенных на отдельных участках вследствие эрозионной деятельности горных рек в цепи холмов. Это особенно относится к междуречью Ганга и Биаса.

Сиваликские горы составляют хребты Дундва, Чоуриагати и Соля-Синги, а также возвышенности — Потварское плато, Кала-Читта и Маргала. Их средняя высота не превышает 600 м. Только Чоуриагати достигает средней высоты 900 м.

Вторая ступень располагается на высотах 3500—4000 м. Она несколько приподнята к южному краю и представляет собой обширное нагорье шириной 80—100 км. Некоторые вершины окраинного хребта этой ступени поднимаются до 6500 м, а лежащие между этим хребтом и Главным Гималайским хребтом широкие долины Сринагара и Катманду находятся на высоте 1350—1650 м.

В Кашмирских Гималаях приподнятый край этой ступени между реками Ипд и Ченаб носит название Пир-Панджал.

Это хребет средней высоты (около 4000 м), а в наивысших точках, находящихся в верховьях реки Кишенганга, превышает 5000 м (Харамуш — 5142 м).

Район хребта Пир-Панджал интересен обилием горных озер, обычно занимающих углубления между моренами или на местах бывших ледников (моренные или ледниковые озера), многие из которых расположены на большой высоте (до 3500 м). Через Пир-Панджал ведут пути в долину Сринагара: из Джамму через перевал Баниал; из Джелама через Пир-Панджал и Барамульское ущелье.

Между Пир-Панджалом и Главным Гималайским хребтом лежит красивая Сринагарская (Кашмирская) долина. Когда-то она служила дном существовавшего здесь огромного озера. В настоящее время остатки этого озера рассеяны по наиболее низким частям долины в виде небольших озер — Вулар, Анчар, Дал и других. Интересны на этих озерах плавающие острова, образовавшиеся из густых зарослей водных растений.

В обширной горной долине Катманду, так же как и в Сринагарской, много озер и еще больше остаточных озерных долин, которые местные жители называют “тал”.

Исследователи Гималаев так объясняют их образование. В прежние времена на южных склонах Гималаев было много подпрудных озер. Бурные горные потоки и реки постепенно наносили в них продукты разрушения горных пород. Постепенно накапливаясь, вода прорывала запруду, устремляясь вниз могучим потоком, смывающим все на своем пути.

Так, например, в результате землетрясения 1841 г. большой обвал запрудил реку Инд в районе Рамгата. Высота завала достигала нескольких сот метров. Выше его образовалось огромное подпрудное озеро.

Вскоре Инд прорвал запруду. Массы воды, хлынув по ущелью, смыли много селений, сорвали со склонов не только растительность, но и почву. Вода разрушила дороги, проходившие по ущелью. Местное население понесло огромный материальный ущерб.

От реки Ченаб до Сатледжа южный край второй ступени (окраинный хребет) носит название Дауладар (Белые горы) и поднимается до средней высоты 3000 м. В Гарвальских Гималаях этот хребет носит название Малых Гималаев. Часть хребта, расположенная между Сатледжем и Гангом, по местному называется Наг-Тиба.

Малые Гималаи, повышаясь к востоку, подходят к мощному отрогу Главного хребта с расположенным в нем гигантским массивом Дхаулагири и несколько западнее его примыкают к Главному хребту. Расчлененный же окраинный хребет (край ступени) обходит массив Дхаулагири с юга и простирается до реки Аруп невысоким (до 2000 м) хребтом Махабхарат. Между этим хребтом и Главным Гималайским располагается долина Катманду.

На востоке от реки Аруп первая и вторая ступени соединяются. Обходя глубоко вдающуюся в горы широкую долину реки Тиста, они почти вплотную подходят к Главному хребту, круто обрывающемуся в этой части к Бенгальскому заливу. Но и здесь, несмотря на крутизну склонов, сохраняется прежняя ступенчатость в виде двух-трех хребтов, резко понижающихся к югу. Эти хребты носят общее название “Дуары” (“Двери к горам”) и тянутся параллельно Главному хребту до ущелья Брах-мапутры. Дуары характерны наличием висячих долин, нередко располагающихся на сотни метров выше долин основных рек.

Третью ступень иногда называют центральной осью всей горной системы как по своему расположению, так и наибольшей высоте. Эта ступень сильно расчленена и образует цепь хребтов, носящих общее название Большого, или Главного, Гималайского хребта. Перевалы, ведущие через этот хребет, достигают средней высоты 4800 м, отдельные же из них превышают 6000 м. Наибольшей ширины третья ступень достигает на участке между Индом и Сатледжем (70—90 км). Здесь Главный хребет разветвляется на две ветви — Западные Гималаи и Северный хребет. Последний в северо-западной части называется Деосай, а в юго-восточной, расположенной за рекой Шинго, носит наименование Занскар (что в переводе с тибетского означает “белая медь”).

Главная вершина Западных Гималаев — Нангапарбат (8126 м). Там же поднимаются вершины Сер (Нана) — 7135 м и Мер (Кана) — 7100 м. В хребте Занскар высочайшая вершина — пик Камет — 7756 м. Из перевалов Западных Гималаев наиболее известны: Зоджи — 3450 м, Бурзил — 4200 м, Мацено — 5360 м; в хребте Занскар: перевалы Дарма — 5490 м, Кангри-Бингри — 5580 м, Шамшал — 4940 м.

Между Западными Гималаями и хребтом Деосай лежит обширное горное плато Деосай. Эта местность труднопроходима и носит характер полупустыни. Здесь на протяжении многих километров нет никакой древесной растительности, кроме изредка встречающихся кустиков низкорослой арчи. Только ранней весной на короткий период плато покрывается травами и используется местными жителями в качестве пастбищ для скота.

Юго-восточнее поднятия Западных Гималаев (в вершинах Сер и Мер) находится другая платообразная долина, носящая название Рупшу, со своеобразным климатом — летом в дневные часы необычайно жарко (до 30°), а ночью температура опускается ниже нуля. Севернее хребтов Деосай и Занскар располагается долина Инда, за которой на севере лежит горная цепь Каракорума.

От прорыва Сатледжа на восток третья ступень Гималаев сужается и в виде единого хребта (собственно Главный Гималайский хребет), имеющего среднюю высоту 5500—6000 м, продолжается на юго-восток, все более отклоняясь в восточном направлении. Здесь на участке между реками Сатледж и Арун располагаются восемь из десяти высочайших массивов Гималаев. От Сатледжа до прорыва реки Кали-Гандак в Главном хребте высочайшая вершина — Нандадеви (7816 м). У самого ущелья Кали-Гандак, в южном отроге Главного хребта, высится величественная Дхаулагири (8221 м).

На восток от реки Кали-Гандак, в междуречье Миристи и Марсенгди, поднимается целое семейство вершин массива Аннапурна. Далее на восток от Главного хребта ответвляется еще один мощный отрог. В нем расположены вершины Манаслу (8128 м) и Хималчули (7864 м). При дальнейшем простирании Главного Гималайского хребта, к востоку от него, отходит на север весьма разветвленный отрог, в котором находится “самый маленький” из восьмитысячников — Шиша Пангма (8013 м). Еще дальше, на участке между реками Коси и Арун, поднимаются вершины Чо-Ойю (8153 м) и Къянчунг-Канг (7922 м). Здесь же Гималаи достигают максимальной высоты в массиве Джомолунгмы (8848 м). Джомолунгма окружена, точно стражами, своими величественными соседями — вершинами Лхоцзе (8501 м), Нупцзе (7879 м) и Чангцзе (7537 м). Восточное массива Лхоцзе, у прорыва Главного хребта рекой Арун, высится пятая по высоте вершина мира — монументальный массив Макалу (8470м). Если массив Лхоцзе, даже несколько превышающий Макалу, не производит внешне впечатления гигантской вершины ни с юга, ни с севера, будучи затененным величественностью Джомолунгмы, Макалу выглядит гигантом со всех сторон. Это подчеркивается протяженным и заметно понижающимся гребнем хребта, связывающим этот массив с Лхоцзе, а также изящным, но менее высоким соседом — Чомолонзо (7815 м).

За ущельем реки Арун Главный Гималайский хребет заметно понижается, достигая лишь высоты 7459 м в пике Джонсанг. От этого пика на юг отходит разветвленный отрог, в котором располагается третий по высоте горный массив мира — Канченджанга (8585 м). Это самый мощный горный массив Гималаев и, пожалуй, самый красивый из них. В нем четыре вершины, превышающие 8 км. И они не единственные. В шести отрогах массива высятся пять вершин, приближающихся по высоте к 8000 м, и более десяти семитысячников. Такого почетного окружения не имеет ни одна из высочайших вершин мира, в том числе и Джомолунгма.

Далее на восток по простиранию Главного Гималайского хребта вплоть до его окончания в восточной излучине Брахмапутры, хотя и нет восьмитысячников, но есть еще много высоких вершин. Из них должны быть отмечены Кулу-Кангри (7755 м) и Намхва-Барву (7755 м). Обе равны по высоте, но совершенно различны по внешнему виду.

На север, в сторону Тибетского нагорья, Главный Гималайский хребет спускается одной громадной ступенью в виде слабо расчлененного хребта Ладак. Он простирается вдоль всего Главного хребта, от нижнего течения реки Шайок на северо-западе до крутой излучины Брахмапутры на востоке. Этот хребет прорезают две реки бассейна Индийского океана — Инд и Сатледж. Остальные крупные реки Индии — Ганг, Карнали, Кали-Гандак и Арун берут начало в ледниках на северных склонах Главного Гималайского хребта и на южных склонах хребта Ладак, который в орографическом отношении разделяет Индию и Тибет. Учитывая, что многие реки, стекающие с северных склонов хребта Ладак и южных склонов хребта Кайлас, впадают в реки бассейна Индийского океана (Инд и Брахмапутру), можно сказать, что и Ладак питает водами своих южных и северных ледников ту же самую систему рек.

Водоразделом для бессточного бассейна Тибета служит хребет Кайлас, иногда неправильно называемый вместе с Ладаком Трансгималаями. Хребет Кайлас простирается от Гильгита до верховьев Салуена и соединяется на северо-западе массивом Харамуш (7885 м) с горной системой Каракорум.

Между Ладаком и Кайласом расположена огромная по своим размерам, но не глубокая впадина со средней высотой 4500—5000 м, занятая верховьями рек Инда, Сатледжа и Брахмапутры. Это Тибетское нагорье. В юго-восточной части этой высокогорной долины, па берегу реки Кичу (приток Брахмапутры), расположен город Лхаса. Всю эту долину часто называют Малым Тибетом, так как климат и природа здесь типично тибетские.

Склоны Гималаев, обращенные к Тибету, сравнительно мало расчленены и не имеют столь резких очертаний, как на юге. Ущелий здесь относительно много, но они не так. глубоко врезаны в склоны, и горные речки, протекающие по ним, “миниатюрные” по сравнению с реками южных склонов.

Климатические условия, заснеженность и оледенение Гималаев связаны не только с высотой стой горной системы. Весьма существенную роль в этом играет характер территории жаркого юга и сурового Тибетского нагорья, Гималаи широкой дугой выгнуты в южном направлении. Южной стороной вся эта горная система обращена в сторону Индийского океана, а северной — к суровому Тибетскому нагорью, к обширным горам и пустыням Центральной Азии. Поднимаясь до высот выше 8000 м, Гималаи служат непреодолимым барьером на пути теплых ц влажных ветров с Индийского океана, по они так же непреодолимы и для холодных и сухих северных ветров. Вследствие этого климатические условия на южных и северных склонах резко различны.

Влажные ветры с обширных пространств Индийского океана несут на север большое количество влаги, которая достигает предгорий Гималаев. Не имея возможности продвигаться дальше на север и к тому же попадая в холодные предгорные слои атмосферы, она изливается мощными дождями в предгорьях и обильными снегопадами в высокогорной зоне. Северные же ветры, сухие и знойные, из пустынь Центральной Азии, пройдя над высокими и заснеженными хребтами, подходят к хребтам Гималаев сухими и холодными.

Эти обстоятельства и стали причиной внешне парадоксального явления — высота снежной границы, общая заснеженность и оледенение не соответствуют обычным закономерностям. На северных склонах Гималаев снеговая граница располагается на 1000—1200 м выше, чем на южных.

Интересно заметить, что по строению поверхности и по свойству льда гималайские ледники отличаются от ледников других горных систем.

На больших высотах снег очень сухой. Резкие перепады температур часто способствуют образованию на поверхности снежного покрова тончайшей корочки льда. Под ней происходит активная сублимация снега (переход вещества из твердого состояния в газообразное без предварительного превращения в жидкость), при которой снег испаряется и водяные пары оседают на нижней поверхности ледяной корочки, утолщая ее и образуя наст. А под ним увеличивается пустота. Вследствие этого сцепление снежного пласта со склоном нарушается и снежное покрытие фактически удерживается на нем лишь за счет прочности этой корочки (наста). Достаточно какого-либо нарушения этой корочки (повреждения падающим камнем и т. д.), как создается благоприятное условие для образования снежных лавин, весьма характерных для Гималаев.

 На меньших высотах влияние высоких дневных температур ведет к быстрому процессу фирнизации снега и дальнейшему превращению фирна в лед. Одновременно происходит и другой процесс — быстрое испарение снега с поверхности (особенно па северных склонах) вследствие большой сухости воздуха. Это обусловливает недолговечность свежего снежного покрова в долинах и на нижних склонах. В результате ледники почти всегда открыты, снежный или фирновый покров на них редок. Передвижение людей по такой поверхности не представляет затруднений. Только в периоды обильных снегопадов горные склоны и ледники могут покрываться -значительным слоем свежего сухого снега и тогда прохождение заснеженных склонов и ледников требует большой осторожности.

Гималаи характерны мощным оледенением, которое еще не достаточно полно определено, несмотря на большое число проведенных научных и альпинистских экспедиций. Но здесь нет огромных долинных ледников, как, например, в Каракоруме. В какой-то степени это объясняется большей прямолинейностью гималайских хребтов и отсутствием у них боковых отрогов, простирающихся на большие расстояния.

Основной формой здесь являются ледники дендритового типа. Они характерны обширным районом питания и большой разветвленностью: несколько небольших ледников, образующихся в верхней зоне хребтов, сливаются в один более мощный. Потоки таких укрупненных ледников, стекая ниже, сливаются с другими потоками и составляют значительно более крупный ледник. Такие ледниковые образования в плане представляются в виде дерева с разветвленной кроной, откуда они и получили свое название. Характерный представитель ледников такого типа — ледник Ронгбук, стекающий с северных склонов Главного Гималайского хребта и его отрогов в районе расположения Джомолунгмы.

Ледники туркестанского типа характерны весьма ограниченным бассейном питания. Они образуются главным образом за счет снежных лавин с окружающих крутых склонов, ледовых, обвалов с вышерасположенных висячих ледников и лишь частично за счет снежных масс, выпадающих или наметаемых ветрами с окружающих склонов. Примером таких ледников в Гималаях может служить Южный ледник Аннапурны.

Нижняя граница языковой части гималайских ледников располагается от высоты 2300 м до 4000 м (в Центральных Гималаях). На северных склонах эта граница, как правило, выше.

Больше всего сведений имеется о ледниках районов Нангапарбат, Гацготри, Джомолунгмы, Канченджанги. Наибольшими из них гляциологи считают Зему (район Канченджанги) — 26 км; Ганготри (в верховьях Ганга) — 26 км; Дурунг-Друнг (Западные Гималаи) — 24 км; Ронгбук (район Джомолунгмы) — 19 км и Ракхиот (район Нангапарбат) — 15 км.

Метеоклиматические условия в Гималаях определяются высотой горной системы, экспозицией склонов ее хребтов и в значительной мере характером господствующих ветров.

Южные склоны богаты растительным и животным миром не только потому, что обращены к югу, а главным образом потому, что здесь выпадает много влаги, приносимой муссонами с Индийского океана. Муссоны бывают двух видов — летние влажные и зимние сухие. Летние муссоны обычно наблюдаются в течение июля — ноября. В это время над Центральной Индией образуется область пониженного давления, а в экваториальной части Индийского океана давление атмосферы повышено. Вследствие этого начинается движение влажных масс воздуха с океана на материк Азии.

Время наступления летнего муссона и наиболее интенсивного периода его действий изменчиво. Он может начаться на месяц-полтора раньше средних сроков или на столько же запоздать. Это зависит от разных причин, и в частности от разности давлений атмосферы между экваториальной зоной Индийского океана и Центральной Индией.

Зимний сухой муссон обычно дует с января по май, причем первая половина этого периода считается лучшим временем года в Индии. Тогда в ее долинах не очень жарко, господствует сухая и ясная погода. Однако, из-за того что зимний сухой муссон не приносит дождей, среди местного населения понятие “муссон” связывается только с летним влажным муссоном.

Влияние летних муссонов на климат и погоду в горах тем сильнее, чем ближе их участки расположены к морю, например, на Восточных и Центральных Гималаях. Далее на северо-запад их влияние ослабляется. В Каракорум же муссоны доходят еще более ослабленными.

Северные склоны Гималаев спускаются к суровому Тибетскому нагорью, открытому северным сухим ветрам, почти не приносящим влаги. Поэтому здесь холодно и крайне мало осадков. От этого северные склоны и выглядят полупустынными, почти лишенными растительности.

Если на южных склонах Гималаев, особенно в период летних влажных муссонов, бывает плохая погода, то на северных склонах периоды непогоды значительно реже. В зоне наиболее высокой части хребтов непогода, связанная с проявлением муссонов, захватывает не только сами гребни хребтов, но и верхние зоны их северных склонов.

Климатические особенности южных предгорий Гималаев и их южных склонов определяют растительный и животный мир этих территорий. Известно, что по богатству и разнообразию растительности Индия занимает одно из первых, мест в мире. Здесь насчитывается свыше 21 тысячи видов растений, из которых почти 17 тысяч цветковых. Естественно, что распределение растительности подчиняется не только географическому положению местности, экспозиции по странам света, климатическим особенностям, но и вертикальной зональности.

Наиболее богата растительность Восточных Гималаев. Именно в этом районе наиболее отчетливо выражена вертикальная зональность: тропическая зона — до 2000 м, умеренная — до 3750 м, выше же вплоть до снеговой границы — высокогорные луга. Заболоченные подножия Восточных Гималаев часто покрыты лиственными лесами из крупных деревьев, называемых здесь “сал”. Кроме них здесь произрастают многие тропические виды — веерная пальма, манговое дерево, бамбук, банан, кокосовая пальма. Обычно деревья перевиты лианами, а подлесок состоит из различных кустарников, густо поросших высокой травой. Такие леса, называемые местными жителями “тераи”, труднопроходимы.

С подъемом местности заболоченность уменьшается, и вместе с тем изменяется характер растительности. Наряду с названными породами появляются мыльное дерево, мимоза, магнолия, конский каштан. Количество лиан возрастает. Они, как длинные и толстые канаты, то вьются вокруг деревьев, то перебрасываются с одного дерева на другое. Лианы обвиты орхидеями различных видов (в Сиккиме, например, насчитывается более 400 видов орхидей). Стволы деревьев увиты диким виноградом и диким перцем. С высотой количество пальм убывает. Наиболее характерна для верхней части тропической зоны лазающая пальма (ротанг) с тонким, но длинным стволом (до 100 м). Во влажных затененных ущельях в большом количестве растут бананы, апельсиновые и лимонные деревья. Еще выше, при переходе к умеренной зоне в лесах начинают появляться дубы с вечнозеленой листвой и древовидные папоротники.

С 2000 м начинается умеренная зона. Здесь произрастают лиственные леса из дуба, каштана, березы, вяза, клена, вишни, черемухи и яблони. Среди них до некоторой высоты еще попадаются тропические виды растительности, но они постепенно исчезают. В лесу умеренного пояса еще много магнолий, орхидей, лавровых деревьев. Все чаще встречаются огромные кусты рододендронов с крупными белыми и красными цветами. Одна из характерных особенностей этих лесов — обилие мхов и лишайников: почва, стволы и ветви деревьев покрыты мхами; лишайники свешиваются с ветвей длинными гирляндами.

Выше 3000 м в лесах господствуют хвойные породы — гималайские пихты, ель, лиственница. Большие пространства заняты густыми зарослями бамбука, иногда значительно углубляющимися в умеренную зону. Из кустарников многочисленны смородина, шиповник, барбарис, рододендроны.

Расположенная выше высокогорная область представляет собой царство цветковых. Лишь в нижней ее части еще есть древесная растительность, которой заканчивается лесная умеренная зона. По мере же подъема к высокогорным лугам деревьев становится меньше. Затем они начинают исчезать, и в луговую зону здесь изредка вклиниваются лишь карликовые березки да рододендроны. Еще выше начинается безраздельное царство цветов.

Луга продолжаются обычно до высот 4800—5000 м. По наивысший предел их распространения отмечался и на более значительных высотах — до высоты 5800 м, отдельные представители цветковый встречались до высоты 6200 м.

В Западных Гималаях граница тропической зоны на 300—400 м ниже, чем в Восточных, которые имеют более южное расположение и находятся ближе к морю. Наиболее типичны в тропической зоне Западных Гималаев гранатовое дерево и олеандр. Умеренная зона спускается здесь также на 300—400 м. Растительность предгорий более сухолюбива. Здесь растут акация, вечнозеленый дуб, а в более влажных местах — пальма, бамбук и в подлеске — олеандр. А выше — царство хвойных с широким распространением деодара (гималайский кедр), сосны длиннохвойной и македонской голубой сосны. Наибольших высот достигает дуб (до 3500 м). К востоку с увеличением высоты растительность довольно резко меняется. Здесь преобладают тополь, осина, клен, чинара, ясень, сосна, а в подлеске — ломонос, жимолость, шиповник, боярышник, барбарис и облепиха.

По разнообразию горных лугов Западные Гималаи значительно богаче, чем Восточные. В остальном растительный мир Западных Гималаев близок к флоре Центральных Гималаев. Но он скромнее и менее ярок. В отдельных внутренних районах, расположенных среди гималайских хребтов, климат более суровый, чем на южных склонах. В то же время растительность там значительно богаче, чем на северных склонах.

Климат северных склонов Гималаев сухой и суровый. В Читрале и Гильгите резко выражена смена ночных и дневных температур. Часты сильные ветры. В Читрале выпадает до 400 мм осадков в год, а в Гильгите — лишь до 125 мм. В Ладаке еще суше (осадков до 80 мм), да и перепад температур более резок. Даже днем разница температур поразительна — в тени замерзает вода, а на солнце невозможно находиться в теплой одежде. Лето в горно-пустынном Ладаке относительно теплое, но растительный мир скудный. Только в северо-западной части этой области климат несколько мягче. Здесь встречаются луга и даже в отдельных местах произрастают деодаровые ,и сосновые леса.

На тибетских северных склонах растительность исключительно бедна. Лесов здесь нет. Только вдоль рек можно встретить редкую древесную растительность. Кустарники имеют большое распространение, но они низкорослы и однообразны. Трав немного.

Животный мир южной горной зоны Гималаев с высоты 2000 м богат и разнообразен, но расселен весьма неравномерно. В то же время он резко отличается от животного мира всей остальной территории Индии.

В горной зоне обитают некоторые виды обезьян — короткохвостая бенгальская, ассамская, лангур. Тигры редко попадают в горную зону. Довольно много здесь волков, медведей, лисиц, диких собак. Богато представлены и копытные — дикие бараны (тибетский архар, памирский уриал, бахрал и др.). Для этой зоны характерны козлы: азиатский козел-ибекс, синдский ибекс, маркхор (винторогий козел) и тар. Антилопы в Гималаях относятся к видам: горал (в лесах умеренной зоны), сирау (на лугах той же зоны), тибетская антилопа (в высокогорной зоне), четырехрогая антилопа (в предгорьях и в умеренной зоне). Встречается здесь и тибетская газель. В лесах умеренной зоны много оленей: кашмирский (или хангал), самбар (или джарау); как большая редкость встречается красный тибетский олень (исчезающий вид). Такое многообразие животного и растительного мира делает путешествие в Гималаях весьма интересным и увлекательным.

На северных, тибетских, склонах Гималаев, в долине и на нижних склонах встречаются дикие овцы, яки, горные зайцы, волки, лисы. Менее распространены некоторые виды козлов, антилоп и тибетская газель.

На северо-западе от Гималаев, отделенная долиной реки Инда, располагается другая горная система — Каракорум. Ее название означает “черная осыпь” или “черные горы”, что соответствует характеру хребтов этой системы — наличию обширных осыпей на нижних склонах и темному виду слагающих их горных пород — темных оттенков гранитов, гнейсов, кристаллических сланцев.

Хребет Каракорум в районе перевала Барогиль имеет среднюю высоту около 5000 м, продолжаясь на восток, повышается и вскоре меняет свое направление на юго-восточное. На этом его простирании от него отходят на север и юг отроги часто не менее мощные, чем Главный хребет.

Поднимаясь в массивах Канжут и Хиспар до высоты 7500 м и выше, хребет Каракорум достигает в своей центральной части наибольшей высоты. Здесь высится главная вершина всей горной системы — гигантский горный массив Чогори (8611 м), вторая по высоте вершина мира. Юго-восточнее и почти рядом с Чогори располагаются и остальные три восьмитысячника этой горной системы: Хидден-пик (8068 м), Броуд-пик (8047 м) и Гашербрум (8035 м).

В центральной части Каракорума поднимаются над Главным хребтом и его отрогами такие вершины, как Дастогиль (7884 м), Салторо-Кангри (7742 м), Машербрум (7821 м), и другие. Особенно выделяются изяществом форм вершины Мустаг-Тауэр (7273 м), пик Транго (7300 м) и другие.

Продолжаясь в том же направлении, лишь несколько отклоняясь к северу, хребет Каракорум уходит в центральную часть Тибетского нагорья. Там он разветвляется на ряд отрогов, сравнительно невысоко поднимающихся над уровнем Тибетского нагорья. Собственно, Каракорумом считается только та часть горной системы, которая располагается между 74—82° восточной долготы.

В северном выступе эта горная система соединяется с Памиром, с его меридиональным хребтом Сарыкол, а одним из своих северных отрогов, разделяющим верховья рек Раскемдарья и Каракеша, — с Сугетом, южным отрогом Куньлуня.

Из северных отрогов Каракорума наиболее мощным является хребет Агылтаг, расположенный в междуречье Раскемдарьи и Сипара. Он простирается на север и северо-запад почти на 200 км, не уступая по высоте в первой своей части Главному хребту. На северо-западе из района высочайших вершин, в междуречье Раскемдарьи и реки Мазар, отходит еще один высокий северный отрог системы, носящий название “Горы Чуне”.

Из многих южных отрогов Каракорума весьма значительны хребты Канжут и Хиспар, ответвляющиеся от Главного хребта там, где высятся одноименные вершины — Канжут (7760 м) и Хиспар (7468 м). Величественный отрог отходит от Главного хребта в районе восьмитысячников. Ответвляясь несколько восточное Хидден-пика и сразу же резко изменяя свое простирание на западное, он ограничивает с юга цирк ледника Балторо. В этом отроге располагаются вершины: Балторо-Кангри (7312 м), Чоголиза (7654 м), Машербрум (7821 м) и другие. Наиболее же мощный южный отрог — хребет Сасыр, отходящий от Главного хребта западнее перевала Каракорум (5575 м) в междуречье Нубры и Шайока. Наибольшей высоты он достигает в пике Сасыр (7672 м). В нем же расположены вершины Акташ (7540 м), Киагур (7520 м) и другие. Параллельно отрогу Сасыр, в том же юго-восточном направлении, отходит еще один отрог — Салторо. Он лишь немного уступает отрогу Сасыр по высоте — его главная вершина, пик Салторо, достигает высоты 7430 м. Между хребтами Сасыр и Салторо находится величайший ледник Каракорума — Сиачен (72 км), берущий начало на южных склонах вершины Терам-Кантри (7884 м) и подходящих к ней хребтов. Юго-западные и южные склоны и отроги хребта Каракорум спускаются в долины верхнего и среднего течения Инда и его основных правых притоков Шайока и Шигара, а северо-восточные и северные склоны его — в долины Раскемдарьи и ее .левых притоков. Следует заметить, что Каракорум еще сравнительно мало исследован, особенно в его северозападной части.

Горная система Каракорум имеет сложное геологическое строение — наряду со складчатой основой в отдельных ее массивах отмечается складчато-глыбовый характер. Начинается она на юго-западе гнейсами и гранитами, на северо-востоке горная система меняет свою геологическую структуру. Прочные породы все более уступают место темным сланцам и песчаникам, а еще далее на северо-восток начинают преобладать известняки и кристаллические сланцы. Расчлененность хребтов при коренных породах привела к образованию оригинальных по своим внешним формам и значительных по высоте вершин. Они представляются в виде высоких шпилей, башен, острых пиков.

Через хребты Каракорума ведет ряд перевалов, однако многие из них, особенно в центральной части, труднопроходимы из-за своей большой высоты и сложности пути. В западной части перевалов больше и они доступнее.

Наиболее популярным перевалом восточной части хребта Каракорум является перевал Каракорум. Несмотря на большую высоту (5575 м), он достаточно проходим.

Снеговая граница в этой огромной горной стране зависит от тех же условий, что и в Гималаях. На южных склонах она располагается в среднем на высоте 4700 м, а на северных поднимается до 5900 м. Причины этого аналогичны Гималаям — господствующие ветры, и в частности муссоны.

Оледенение Каракорума огромно, но еще мало изучено. Общая его площадь — 17,8 тыс. км2. Большая часть ледников находится на южных склонах хребта. Самый большой по площади — ледник Балторо, спускающийся с южных склонов района расположения восьмитысячников этой горной системы. При длине 66 км и ширине 2—4 км он имеет площадь 1227 км2 и заканчивается на высоте 3000 м, т. е. выше зоны лесов на 500 км. К наиболее протяженным ледникам южных склонов относятся ледники Сиачен (Зайчар-Кангри) длиной 72 км, Хиспар — 64 км, Гиафо — 60 км. Весьма значительны там также ледники Канкут, Нобанде-Собанде, Панмах, Чум-Хундан, Гумудюн, Акташ, Кондус, Салторо и ряд других.

Оледенение северных склонов Каракорума не так велико. Но и здесь некоторые ледники поражают своими размерами, например Бралду, Северный Канжут, Бобисилл, Кревассе, Сарпо-Лагго, Чогори северный, Агыл, Кафалунг. Общее число ныне известных ледников в Каракоруме превышает 500.

Большинство каракорумских ледников, особенно те из них, которые расположены на южных склонах, относятся к гималайскому типу с весьма ограниченным бассейном питания. Для них характерно наличие большого числа притоков, впадающих в основной ледник часто под прямым углом. Некоторые, впадая, не сразу сливаются с ледовой массой главного ледника. Они как бы наслаиваются на пего сверху. Вследствие же разных скоростей течения от впадающего ледника отрываются огромные глыбы льда, которые, оставаясь на поверхности главного потока, продолжают двигаться вместе с ним. Это делает подобные ледники труднопроходимыми.

Северные склоны хребта Каракорум и его северные отроги некруто спускаются в долины. В верхней зоне они совершенно обнажены. В средней полосе склонов, особенно по дну боковых долин, в зоне ледников изредка попадаются небольшие участки, поросшие травой и даже зарослями редких кустарников. В нижних частях долин главных притоков и в средних частях основных долин растительность становится богаче. Здесь отличные пастбища, обширные заросли кустарника и даже туграка (тополя). Встречаются тут дикие фруктовые деревья — яблони, груши, абрикосы. По дну долин растительный мир еще более разнообразен. Кое-где группы тополей подступают к самой реке. На склонах же отдельными зарослями произрастают терескен, хвойник, караган и харлык. Из трав распространены ромашка, полынь, одуванчик, астрагал, мытник, белоголовник, лук многолистный, песчанка и другие.

Животный мир в Каракоруме также весьма разнообразен. В верхних зонах распространены архары. Ниже нередко встречается антилопа карасульта и оронго. Есть медведи, волки, а в отдельных районах — рыси и барсуки. В юго-восточных частях горной системы распространены дикие овцы и яки, из птиц — бурый гриф, бородатый ягнятник, тибетский и гималайский ворон. Широко расселены улары (горная индейка) и кеклики (горная куропатка).

Климат северных предгорий и горных областей резко континентальный — жаркое лето и холодная зима. В связи с малым количеством осадков воздух здесь сухой. Характерны сильные ветры и пыльные бури. Весна в горах начинается поздно. Нередко до апреля лежит глубокий снег. Как правило, хорошая устойчивая погода устанавливается в августе — сентябре, а иногда удерживается до октября. Зима наступает в ноябре и характеризуется частыми снежными буранами. Здесь преобладают северные и северо-западные ветры.

Южные склоны Каракорума отличаются значительной протяженностью. В долинах главных рек пышная растительность. Низовья рек Гильгита, Шайока, Шигара и других больших притоков Инда, как и сама его долина, отличаются хорошим климатом и плодородием. Они достаточно заселены. Здесь много обрабатываемой земли. Не только в верхнем и среднем течении Инда, но даже в нижнем и па его основных притоках широко распространена древесная растительность: тополь, осина, ива, бузина, клен, чинара, ясень, каштан. Нередки здесь шелковица (тутовое дерево), дикие абрикосы, яблони, груши. В верхних частях долин преобладают жимолость, ломонос, боярышник, кизильник, барбарис, шиповник. Склоны ущелий богаты травяной растительностью.

Правобережье Инда, расположенное между рекой и наиболее высокой частью хребтов Каракорума, несколько беднее по растительности. Здесь расположена высоко приподнятая область, относящаяся к Малому Тибету, Но все же сходство ее по высоте и названию с Тибетом еще не говорит об их равнозначности по климатическим условиям. Растительность тут явно богаче. Климат мягче. Восточное города Лех по течению Инда находится область, называемая Ладаком. Она служит западной границей Тибетского нагорья (высота 2750—4300 м). Здесь уже не так холодно, как в Тибете. Осадков мало. Сухость воздуха большая. Поэтому снег, как правило, не тает, а испаряется.

Западнее Ладака, на южных склонах хребта Каракорум, а частично и в Ладаке произрастают абрикосы, тутовое дерево, яблони. В отдельных районах вызревает виноград, выращивают пшеницу, ячмень, лен, горох, гречиху, табак, люцерну, а в отдельных долинах — и просо, кукурузу, овощи.

Животный мир в этих областях богаче, чем на северных склонах. К тем же видам, что и на северных, добавляется значительное количество туров, диких овец и яков.

Население горных районов в соответствии с природными условиями занимается земледелием и животноводством.

Знакомьтесь, гиганты!

Гигантами может называться что-то весьма большое по размерам или значению. Это понятие выделяет из привычного, обыденного что-то резко отличное, впечатляющее.

На земном шаре в различных горных системах многие тысячи вершин. Все они по-своему величественны и интересны. Но среди них есть единицы, которые превышают по высоте 8 км. Это уже гиганты.

К настоящему времени достаточно широко известно, что горные вершины или массивы такой высоты располагаются только в двух горных системах мира — Гималаях и Каракоруме и их насчитывается всего 14. Однако при этом следует помнить, что далеко не все эти массивы имеют по одной-единственной вершине такой высоты. Многие из них имеют, по две и более вершин, расположенных на общем монументальном цоколе. Из 14 восьмитысячников 10 расположены в Гималаях, а четыре — в Каракоруме. Мы представляем их по высоте (от высшей к низшей), а не по районам расположения. Все эти гиганты отличаются друг от друга не только высотой. Каждому из них присущи свои отличительные черты, каждого окружают определенные хребты и вершины, с каждого стекают неповторимые по форме и характеру ледники, да и много других черт, четко определяющих индивидуальность гигантов.

Джомолунгма (Эверест). Правофланговым в строю гигантов, несомненно, стоит высочайшая вершина нашей планеты Джомолунгма (Эверест). Она поднимается в Главном Гималайском хребте на 8848 м. В южном продолжении Главного хребта расположен ближайший сосед гиганта — массив Лхоцзе. Еще далее на юго-восток высится восьмитысячник Макалу. На северо-западе в Главном хребте поднимается еще один гигант — вершина Чо-Ойю.

Джомолунгма представляется мощным массивом, на фоне которого теряются даже такие гиганты, как Чо-Ойю и Макалу, хотя они и уступают ей по высоте немногим более 300 м. В четырехкилометровой перемычке между Джомолунгмой и Чо-Ойю есть седлообразное понижение — Южное седло (7986 м). Большинство восхождений и попыток проводилось именно через Южное седло. На север от Джомолунгмы отходит отрог, называемый Лап-чьи. Примерно в 4 км от вершины он разветвляется: в западном, более коротком ответвлении высится вершина Чангцзе (7538 м), в восточном, еще несколько раз разветвляющемся, находится много вершин высотой около 7000 м. В западной части Главного хребта находится одна из красивейших вершин Гималаев — Пумори (7145 м).

Оледенение района Джомолунгмы достаточно большое. С северных склонов в сторону Тибетского нагорья спускается грандиозный, сильно разветвленный в своих верховьях ледник Ронгбук. На восток с Джомолунгмы спускается ледник Канчунг. На юго-запад от массива располагается обширный ледниковый цирк, известный под названием Западного цирка. Он является основным бассейном питания ледника Кхумбу.

Склоны Джомолунгмы обрываются на север и северо-запад крутыми стенами к верховьям ледника Ронгбук, а на восток, к верховьям ледника Канчунг, — крутой ступенчатой скальной стеной. На ступенях — мощные ледово-фирновые скопления, поэтому здесь часты ледовые обвалы. На юго-запад, к Западному цирку, склоны массива обрываются скалами средней крутизны 55°. На этих скалах много кулуаров, залитых льдом.

Наиболее доступными путями к вершине служат гребни: южный — с Южного седла, представляющий собой скальный гребень, заснеженный в верхней части, со средней крутизной 30 —35°; западный — скальный по характеру с крутизной на отдельных участках до 45° и северный — крутой вначале (от северного перевала), затем выполаживающийся. Путь восхождения здесь идет не по гребню, а по его западному скальному склону плитообразного строения, засыпанному на отдельных участках редкой осыпью и снегом.

Геологически массив Джомолунгмы сложен гранитами (в своем основании), гнейсами (в более высокой части) и известняками (в покровной части).

Высочайшей вершиной мира Джомолунгма стала считаться только с 1852 г. До этого по результатам топографической съемки 1823—1843 гг. она была нанесена на карты под названием “пик XV”, отражая этим номером порядок своей высоты среди других вершин Гималаев. Проведенные в 1845—1850 гг. геодезические работы в предгорьях с засечками на все видимые вершины позволили определить истинную высоту массива (тогда — 8882 м) и сделать заключение, что это высочайшая вершина Гималаев и мира. До этого высочайшей вершиной Гималаев считалась Дхаулагири.

Как высота, так и название высочайшей вершины устанавливались на протяжении долгих лет. Одно из местных названий вершины — Чомолунгма или Джомолунгма. Оно впервые появилось на картах, составленных французскими миссионерами-иезуитами и изданных в Париже в 1733 г. Такое название было распространено среди местных жителей — шерпов, бутия, тибетцев. Ряд знатоков Гималаев считают, что это название относится не только к вершине, но и ко всей части Гималаев, расположенной в верховьях ледников Ронгбук и Канчунг.

В переводе с тибетского Джомолунгма означает “мать богов земли” (“чомо”, “джомо” — богиня-мать или мать богов; “лунг” — страна, земля, область; “ма” — окончание женского рода).

Другим местным названием, как утверждают отдельные авторы, еще более древним, являлось Чомо-Канкар, что в переводе с тибетского означало “мать — царица снежной белизны”. Такое название привел известный знаток Гималаев Сарат Чандра Дас в подготовленном им к изданию в 1902 г. тибетском словаре.

С 1856 г. неожиданно для географов на топографических картах Гималаев у этого массива появилось название “Эверест”. Это случилось после того, как в результате геодезических съемок выяснилось, что это самая высокая вершина мира. Джордж Эверест, бывший ранее председателем геодезического комитета Индии, к этому времени покинул страну.

Надо заметить, что именно при его деятельности Джомолунгма была поставлена на 15-е место — пик XV. Вскоре развернулась острая дискуссия по вопросу о названии вершины. Однако она быстро прекратилась, в связи с тем что путешественник Г. Шлагинтвейт выдвинул версию, что вершины Эверест и Гауризанкар идентичны. Обосновал он это тем, что, наблюдая Гималаи из Непала и делая зарисовки панорамы гор со станции Каулия в сторону высочайшей вершины, он убедился, что эта вершина давно известна под названием Гауризанкар. Шлагинтвейт сделал вывод, что Эверест и Гауризанкар — одна и та же вершина, только по-разному называемая различными местными народами.

Наименование “Гауризанкар” быстро приобрело широкую популярность и появилось на картах, вводя в заблуждение широкий круг людей. С того времени на всех картах высочайшая вершина мира имела название “Эверест, или Гауризанкар”. Даже после 1903 г., когда специальной проверкой была установлена ошибочность такого названия, оно нескоро исчезло с географических карт. Лишь значительно позднее все встало на свое место. Вершина Гауризанкар осталась на месте, ранее определенном ей топографической службой (тогда она называлась пик XX и имела высоту 7144 м), а Эверест был узаконен как высочайшая вершина мира.

После этого дискуссия о названии вершины мира не возобновлялась, и на картах утвердилось название “Эверест”.

В отношении ее высоты также существовало немало различных данных - 8888, 8882, 8848, 8842 м. Сейчас чаще всего указывается высота 8848 м.

В наши дни на картах и в литературе распространены названия “Эверест”, “Джомолунгма”, “Чомолунгма”.

 

 

Чогори — вторая по высоте вершина мира (8611 м), расположенная в Центральной части хребта Каракорум, в резкой излучине этого хребта к северу.

Массив Чогори — могучее поднятие, прикрытое мощным снежным покровом. Лишь на крутых ребрах массива и его отрогах проступают темнеющие участки скал. На юг от Чогори отходят три основных отрога: юго-западный, южный и юго-восточный. Юго-восточный отрог, спускающийся к леднику Чогори южный, имеет ряд ответвлений. Одно из них получило название ребра Абруццкого. На север от массива отходит короткое и крутое ребро к леднику Чогори северный. Во всех других направлениях массив Чогори обрывается крутыми скально-ледовыми, часто заснеженными склонами, труднопроходимыми не только из-за своей крутизны, но также из-за частых лавин и ледовых обвалов.

В непосредственной близости к Чогори Главный хребет не имеет вершин, превышающих по высоте 8000 м. В западном простирании ближайшей вершиной является Пирамид-пик (7263 м), а в восточном — Скайанг-Кангри (7544 м). Лишь далее на юго-восток в нем располагаются остальные три восьмитысячника этой горной системы.

Оледенение Каракорума в районе Чогори весьма большое. На юг со склонов массива и соседних склонов хребта спускается крупный ледник Чогори южный. Он принимает в себя значительные притоки — ледники Савойя, Калкал, Броуд и другие. Ледник Чогори сам является притоком одного из величайших ледников Каракорума — Балторо. На север со склонов массива стекает ледник Чогори северный. С северо-западных склонов массива Чогори и соседних участков хребта стекает ледник Мустаг. Горные речки, начало которым дают ледники Чогори северный и Мустаг, впадают в реку Шексгам.

Главный хребет в районе Чогори и сам массив сложены гранито-гнейсами со слоями сланцев на большой глубине. На поверхность сланцы выходят лишь в отдельных местах склонов, но из-за мощного снежно-ледового покрова нельзя еще считать геологию Чогори окончательно установленной. Дальнейшие исследования, которых пока еще проводилось очень мало, могут внести значительные коррективы.

Наиболее возможные пути восхождений на Чогори — отроги массива с подходами к ним по ледникам Балторо, Чогори южный, Савойя. Не исключаются и пути с севера по леднику Чогори северный. Но к нашим дням они еще мало исследованы.

Чогори представляется особенно мощным массивом не только благодаря своим масштабам и высоте, но и потому, что вблизи него нет таких высоких вершин. Поэтому он, грандиозный и массивный, даже какой-то тяжеловесный, господствует над всем окружающим.

Названий у этой высочайшей вершины Каракорума и второй по высоте вершины мира весьма много. На одной из первых карт, составленной итальянскими топографами, он обозначался как К-2, т. е. Каракорумская вершина под номером два. Почему номер два, а не номер один, пока выяснить не удалось. Местные жители называют ее Чогори (от “чого” — большой; “ри” — гора). В Ладаке ее называют Дапсанг, вероятно по наименованию плато Дапсанг, откуда видны высочайшие горы Каракорума, в том числе и Чогори. На многих картах можно найти и название “Годуин Остен”, по имени английского полковника Г. Годуина Остена, руководителя первой английской топографической экспедиции в этом районе (1861 г.).

К настоящему времени широкую популярность получило местное название “Чогори”.

Высота Чогори, определенная топографами и неоднократно проверенная ими, не подвергалась сомнению и до сих пор считается равной 8611 м, уступая Джомолунгме менее 250 м. Геологи считают, что хребты Каракорума до сих пор поднимаются. Растет и Чогори. Но геологический рост весьма медленный и почти не сказывается на высоте этого массива.

Канченджанга. В Восточных Гималаях, в южном отроге Главного Гималайского хребта, высится громадный массив Канченджанга.

Если Джомолунгма и Чогори соседствуют с другими гигантами, то массив Канченджанга поднимается над Восточными Гималаями в гордом одиночестве. Он давно известен местным жителям, потому что не только из ближайших долин, но и из района города Дарджилинг он отлично виден. В ранние утренние часы, когда горные долины и менее высокие вершины еще прикрыты пеленой тумана, Канченджанга уже сверкает под лучами восходящего солнца.

Канченджанга — не единая монолитная вершина, как Джомолунгма и Чогори. На ее могучем цоколе поднимается ряд вершин, четыре из которых превышают по высоте 8000 м, другие же приближаются к такой высоте. Главная вершина массива имеет высоту 8585 м. Западная вершина Канченджанги поднимается до 8500 м. Южная вершина имеет отметку 8473 м. Между Главной вершиной и Южной располагается Средняя, или Центральная, вершина — 8420 м.

Некоторые исследователи включают в массив Канченджанга и вершину Кангбачен (7902 м), находящуюся в западном отроге. На севере от массива, почти примыкая к нему, в основном отроге поднимаются вершины 7775 и 7700 м. Кроме того, как в самом отроге Канченджанги, так и в его ответвлениях находится около 20 семитысячников, основные из которых: пик Жанну (7710 м), Тент-пик (7365 м), пик Туинс (7350 м), пик Талунг (7349 м), пик Рамтанг (7200 м) и другие. От Канченджанги на северо-запад и юго-восток отходят два отрога со многими высокими вершинами.

Массив Канченджанга — грандиозное поднятие, прикрытое мощным снежно-ледовым панцирем. Со склонов массива и подходящих к нему хребтов стекают крупные ледники: Канченджанга — на северо-запад; Ялунг — па юго-запад; Талунг — па юго-восток и Зему — на восток. Ледник Рамтанг начинается со склонов вершины Кангбачен, ледник Туинс — из района Северного седла Канченджанги.

Массив Канченджанга обрывается во все стороны крутыми склонами, в большей части лавиноопасными. Гребни и ребра массива острые, сильно изрезанные. Много труднопроходимых участков, особенно скальных и снежно-ледовых жандармов. На гребнях (южном и северном) много снежных карнизов. В этих же гребнях есть значительные понижения — Северное седло (6900 м) и седло Талунг (6685 м), но от них нет простых путей к вершинам.

Геологически Канченджанга сложена гнейсами, а на большей глубине — гранитами. В породах, складывающих массив, заметна слоистость. Это последовательно чередующиеся слои светлого зернистого гнейса, темного биотитового гнейса и роговообмапкового сланца. В общем, Канченджанга сложена твердыми породами. Этим и объясняется наличие резких форм рельефа ее гребней.

Пути подхода к массиву проходят по ледникам Канчепджанга, Зему, Ялунг и Талунг. Но непосредственные пути восхождений на вершины отсюда сложны и далеко не безопасны. В значительной мере восхождение на вершину зависит от величины и состояния снежного покрова и, конечно, погоды. А здесь, в наиболее близкой к морю (Бенгальский залив) части Гималаев, погода часто бывает неблагоприятной.

Среди высочайших вершин мира Канченджанга занимает третье место по высоте, но одно из первых мест по сложности восхождения. Это доказано историей попыток ее штурма.

В связи с тем, что массив Канченджанга известен давно, его название широко исследовалось и обсуждалось. При этом выдвигалось много различных толкований. К настоящему времени можно считать установленным, что оно имеет тибетское происхождение: канг — чен — дзо — нга (“канг” означает снег; “чен” — большой; “дзо”— хранилище, сокровищница; “нга” — пять). Следовательно, Канченджанга означает “пять сокровищниц (хранилищ) больших снегов”.

Высота Канченджанги, по разным источникам, колеблется от 8585 до 8557 м. Принята 8585 м.

Лхоцзе. Горный массив Лхоцзе расположен в Главном Гималайском хребте южнее Джомолунгмы, от высочайшей вершины его отделяет четырехкилометровая перемычка с расположенным в ней Южным седлом. Лхоцзе — горный массив с тремя основными вершинами: Главной — 8501 м, Средней — 8420 м и Восточной — 8400 м. В массиве Лхоцзе Главный хребет резко меняет свое направление на восточное. На запад отходит мощный отрог, ограничивающий Западный цирк с юго-запада. Главной вершиной отрога является Нупцзе (7879 м).

Несмотря на большую высоту и мощность, массив Лхоцзе не производит такого впечатления, как, например, расположенный юго-восточнее его восьмитысячник Макалу, который даже уступает ему несколько в высоте. Объясняется это тем, что с севера и северо-запада Лхоцзе заслонен могучим массивом Джомолунгма; а с юга он закрыт громадными отрогами. С востока же, где проходят основные пути через Гималаи па этом участке горной системы, он также не выделяется среди других, будучи загорожен массивом Макалу. Даже из Западного цирка он выглядит не очень-то величественно. К тому же внимание наблюдателя и здесь отвлекает монументальность Джомолунгмы и круто вздымающийся над Западным цирком Нупцзе. Лишь с северо-востока, с ледника Канчунг, или с юга, с ледника Лхоцзе, массив представляется во всем своем величии. На юго-запад, к Западному цирку, Лхоцзе спускается крутыми склонами, углубления которых забиты снегом и льдом. На северо-восток, к леднику Канчунг, склоны Лхоцзе, так же как и восточные склоны Джомолунгмы, имеют вид крутой ступенчатой стены, перерезанной широкими уступами, с которых нависают мощные ледово-снежные карнизы, почти постоянно обрушивающиеся снежными лавинами и ледовыми обвалами на ледник Канчунг. На юг, в сторону ледника Лхоцзе, массив обрывается крутыми скальными склонами, прорезанными оледенелыми кулуарами. Наиболее простой путь к вершине — северный гребень от Южного седла и северозападный склон, спускающийся в Западный цирк.

Оледенение массива обширное. На северо-западе располагается Западный цирк, на северо-востоке — ледник Канчунг, на юге с массива и прилегающих к нему участков Главного хребта спускаются ряд ледников, носящих общее наименование “Лхоцзе” (главный, восточный и западный).

Геологически массив Лхоцзе мало исследован. Предполагается, что он сложен гранито-гнейсами и кристаллическими сланцами, которые характерны и для Джомолунгмы.

К Лхоцзе пути ведут только с юга: из Непала — по леднику Кхумбу и Западному цирку, из долины Имджа по леднику Лхоцзе или из долины реки Арун по леднику Канчунг.

На название массива большое влияние оказал его знатный северный сосед — Джомолунгма. Лхоцзе в переводе с тибетского означает “южная гора” (“лхо” — юг; “тзе” — гора). Высота Лхоцзе — 8501 м — четвертый по высоте горный массив мира.

Макалу. Массив Макалу представляет грандиозное горное поднятие, резко возвышающееся над окружающими хребтами и вершинами. На мощном пьедестале Макалу поднимается двумя вершинами — Макалу главная (8470 м) и Макалу юго-восточная (8010 м). Некоторые исследователи называют еще среднюю вершину, располагающуюся между Главной и Юго-Восточной, определяя ее высоту равной 8000 м. Однако это лишь незначительное повышение на гребне перемычки между основными вершинами, и, видимо, считать его за самостоятельную вершину не закономерно. Уже давно и довольно упорно ряд исследователей и альпинистов считают вершину северо-западнее перевала Макалу (7410) (чаще называемого седлом Макалу) относящейся к массиву. Другие исследователи и местные жители называют ее пиком Канчунг (7660 м). Закономернее второе утверждение, т. е. эта вершина резко поднимается над ледником того же названия (Канчунг) и отстоит от Главной вершины более чем на два километра.

От массива Макалу отходят четыре отрога, три из которых — ребра самого массива — западное, юго-западное и восточное. И лишь северо-северо-восточный является действительно отрогом с расположенным в нем массивом Чомолонзо (7815 м). Остальные три ребра круто спускаются с массива: западное и юго-западное — к леднику Барун, а восточное — к леднику Макалу. Поднимающиеся в Главном хребте на северо-западе вершина Макалу II, а на юго-востоке — вершина 6480 м, в западном ребре вершина 6490 м и Чомолонзо (все значительно уступают Главной вершине по высоте) еще более подчеркивают массивность Макалу.

Наиболее доступный путь к Главной вершине -— с седла Макалу. Ребра массива круты и труднопроходимы, а склоны, кроме того, что они еще более круты, угрожают лавинами и ледовыми обвалами.

Оледенение района массива Макалу значительное. Вдоль его юго-западных склонов спускается ледник Барун. На север стекает крупный ледник Чомолонзо — приток ледника Канчунг. С восточных склонов в сторону реки Арун спускается обширный ледник Макалу.

Из-за совершенно недостаточной изученности не представляется возможным дать геологическую характеристику массива. По мнению отдельных исследователей, его основу составляют гранито-гнейсы. Но эти выводы обосновываются характером общего строения Гималаев и конкретными формами рельефа массива, а не исследованиями складывающих его пород.

Основными путями подхода к Макалу служат ущелье реки Арун, ущелье Барун или ледник Имджа, откуда через перевал Барун можно пройти в ущелье Имджа.

Массив Макалу входит в число пяти самых высоких горных массивов мира. Все эти массивы — Джомолунгма, Чогори, Канченджанга, Лхоцзе и Макалу весьма популярны среди исследователей и альпинистов. И хотя Макалу среди них наименьший, он не менее величественный и грандиозный, чем его соседи.

Происхождение названия массива до сих пор недостаточно выяснено. Например, П. Виттоз считает, что название Макалу произошло от слова Маха-Кала, одного из искаженных санскритских имен индийского бога Шивы. Это название может толковаться с санскрита как “великое время”. Наряду с этим в тибетской литературе Макалу переводится как “большой черный”. Такой перевод вполне применим, если иметь в виду верхнюю часть Макалу. Со всех направлений вершина выглядит темной, так как почти всегда освобождена от снежного покрова из-за большой крутизны склонов. Темные же скальные породы, резко контрастирующие с девственными снегами нижележащих склонов, выглядят как черные.

Г. Диренфурт в книге “К третьему полюсу” считает, что название “Макалу” произошло от тибетского наименования реки, вытекающей из ледника Канчунг. Река называется Кама или Камачу. Со временем, развивает свою мысль Диренфурт, с названием “Камалу” произошла трансформация, заключавшаяся в перестановке слогов. Это, по его мнению, и явилось исходным для названия Макалу. Но в то же время он замечает, что было бы правильнее называть этот массив Камалунгцзе, т. е. гора над долиной Кама.

Не пытаясь ставить под сомнение ни то, ни другое объяснение происхождения названия массива, мы не можем считать его окончательно установленным. И все же название “Большая черная гора” нам кажется вполне логичным. Объяснение же Диренфурта представляется довольно сложным.

Дхаулагири. Массив Дхаулагири открывает вторую, среднюю группу гигантов, высота которых превышает 8100 м, — Дхаулагири, Чо-Ойю, Манаслу и Нангапарбат.

Массив Дхаулагири расположен в южном отроге Главного Гималайского хребта западнее его прорыва рекой Кали-Гандак, в междуречье Маянгди и Кали-Гандак.

Дхаулагири — шестая по высоте вершина мира. В том же отроге на север от Дхаулагири расположена вершина Тукуча (6915 м), а в южном продолжении этого отрога — вершина Манапати (6500 м). От массива Дхаулагири на юг и юго-восток отходят два протяженных отрога, а на запад — короткое и крутое ребро.

Дхаулагири поднимается над глубоко врезанной долиной реки Кали-Гандак монументальным гигантом, обрывающимся крутыми стеноподобными скальными склонами во всех направлениях, кроме северного, по которому к ней подходит гребень южного отрога Главного хребта. Лишь в самой верхней части, словно крутая кровля над грандиозным сооружением, высится крышеобразная вершинная часть, покрытая мощным снежно-ледовым покровом. На юго-восточных и восточных склонах массива есть еще отдельные круто спадающие висячие ледники, южные же склоны представляют собой почти отвесные скальные стены с отдельными пятнами снега в их углублениях и редкие оледенелые кулуары. На запад массив спускается крутыми снежно-ледовыми склонами к леднику Дхаулагири.

Господствуя над ущельем реки Кали-Гандак, по которому проходит путь через Гималаи, Дхаулагири давно известна местным жителям да и путешественникам. Имея большую относительную высоту над долиной реки и резко поднимаясь над ней, Дхаулагири на протяжении многих веков считалась высочайшей вершиной Гималаев, пока Джомолунгма не развенчала ее в этом звании.

Вершина Дхаулагири сложена из известняков, покоящихся на кристаллическом основании, — такую характеристику ее геологического строения давали отдельные геологи. Однако следует заметить, что из-за слабой изученности этого массива приведенная характеристика нуждается в уточнении.

С северо-запада, словно прикрывая Дхаулагири от холодного дыхания севера, в Главном хребте поднимается ряд вершин, различающихся порядковыми номерами: Дхаулагири II (7750 м), Дхаулагири III (7703 м), Дхаулагири IV (7584 м), Дхаулагири V (7640 м) и другие. На востоке, отделенный долиной реки Кали-Гандак располагается южный отрог Главного хребта с мощным массивом Аинапурна.

Оледенение района Дхаулагири, по гималайским масштабам, сравнительно небольшое. С восточных склонов массива спускаются несколько небольших висячих ледников, а на северо-западе, между отрогом, в котором расположен массив, и Главным хребтом, лежит обширный ледниковый цирк, питающий ледник Дхаулагири (нередко называемый ледником Майянгди, по реке, которая вытекает из него).

Пути подхода к подножию массива проходят по долине реки Кали-Гандак с выходом через перевал Тукуча в северо-западный цирк или по ущелью реки Майянгди и леднику Дхаулагири. Последний путь весьма сложный. На нем приходится преодолевать густо заросшие лесами и кустарниками склоны долины реки и обходить ряд теснин по сложным скалам.

Наиболее доступным путем восхождения на вершину может быть северный гребень с выходом на него с ледника Дхаулагири.

Наименование массива отражает внешний вид этого гиганта. В переводе с санскритского “дхавала” или “давала” означает белый, а слово “гири” — гора. Следовательно, Дхаулагири — “белая гора”.

Чо-Ойю. Массив Чо-Ойю располагается на том участке Главного Гималайского хребта, где он, простираясь от Джомолунгмы на северо-запад, делает мощную излучину на север. Здесь над перевалом Нангпала и высится седьмая по высоте горная вершина мира. Здесь же, на отрезке Главного хребта между перевалами Нупла и Нангпала поднимаются вершины Къянчунг-Канг (7922 м) и Нгоджамба (7840 м), а также ряд других вершин.

По своему внешнему виду Чо-Ойю — могучее скальное образование с обширным снежно-ледовым куполом. В связи с тем, что рядом с ним находятся вершины почти восьмитысячной высоты, массив не выглядит особенно грозным.

От Чо-Ойю отходят два протяженных отрога на юг и юго-восток, а также короткий отрог на северо-запад, разделяющий ледники Кветрак и Палунг. В этом отроге в непосредственной близости от Чо-Ойю высится красивый пик Палунг (6888 м).

Вершина Чо-Ойю и прилегающие к ней участки Главного хребта и отроги сложены преимущественно гранитами и гнейсами, прикрытыми известняками, схожими по характеру с теми, которые присущи Джомолунгме и Лхоцзе.

На юг, юго-запад и север массив Чо-Ойю спускается довольно крутыми, часто заснеженными, а поэтому и лавиноопасными склонами. Сама вершинная часть представляет столообразное поднятие.

Наиболее доступным путем к вершине, как считают многие альпинисты, может служить путь с выходом на отрог Палунг и по нему до вершины.

Массив Чо-Ойю давно известен местным жителям. Но до сих пор в наименовании вершины остается много неясностей. На топографических картах Индии эта вершина обозначалась то отметкой Т45, то отметкой М1. Тибетское название — Чо-Ойю. Однако его значение до сих пор расшифровано не полностью. Руководитель австрийской экспедиции на эту вершину в 1954 г. Герберт Тихий (Тиши) считает, что оно является разговорной формой от “чомо-ию” или от “чо-и-у”. Если первые части этого названия — “чомо” “чо” — достаточно известны по значению и встречаются в названиях “Чомолунгма”, “Чомолонзо” и других, то выражение “Ойю” пока еще не уточнено по своему значению. Из упомянутых выше названий “чомо-йю” и “чо-и-у” первое означает “богиня бирюзы”, а второе — “голова бога”. Однако обоснования или, вернее, объяснения этих названий и логических связей их с гигантом Чо-Ойю до сих пор не установлено.

Манаслу. В междуречье Бури-Гандаки и Марсенгди далеко на юг от Главного Гималайского хребта отходит громадный отрог с рядом вершин. Имея сравнительно небольшую, по гималайским понятиям, высоту в месте ответвления (около 7000 м) — в районе вершины Химлунг-гимал (7127 м), этот отрог по мере простирания на юг значительно повышается и достигает максимума — 8128 м — в вершине Манаслу. В том же отроге с севера и с юга, точно стражи, высятся вершины пик Северный (7154 м) и Хималчули (7864 м). Два восточных отрога массива Манаслу разделяют три ледниковых бассейна — северный, откуда вытекает ледник Ларкия, средний, из которого берет начало ледник Манаслу, северный и юго-восточный, сливающиеся в ледник Манаслу. Вытекающие из этих ледников горные потоки впадают в реку Бури-Гандаки. С юго-западных склонов Манаслу стекает сравнительно небольшой ледник Хималчули, горный поток из которого впадает в реку Марсенгди.

Поднимаясь над гребнем южного отрога до таких больших высот, массив Манаслу и его спутники пик Северный и Хималчули величественно высятся над южными предгорьями Гималаев, поражая обильной заснеженностью своих вершин. Во все стороны, кроме северной, Манаслу обрывается крутыми склонами. На высоте 7800—7900 м расположено предвершинное плато, над которым и поднимается вершина Манаслу.

Геологически массив Манаслу сложен из светлых гранитов и темных известняков. Контакт этих пород ярко выражен в строении самой вершинной башни.

Пути подхода к Манаслу проходят с юга по ущельям рек Бури-Гандаки и Марсенгди. Из наиболее доступных путей к вершине, вероятно, являются северные с ледников Ларкия и Манаслу на предвершинное плато. Не исключены возможности подъема и с других направлений, хотя они более сложны.

Среди гигантов Манаслу занимает восьмое место. В отдельных литературных источниках указывается высота этой вершины 8126 м, т. е. такая же, как и у Нангапарбата. Но даже и при равенстве высот Манаслу стоит в списке раньше хотя бы по алфавиту.

С наименованием Манаслу еще много неясного. Жители близко расположенного к ней селения Сама называют ее Камбунг или Камбунге. На топографических картах Индии она обозначена как пик XXX.

Название “Манаслу”, по-видимому, индийского происхождения (“манаса” на санскритском языке означает душа). В литературе иногда встречается объяснение этого названия как “гора печали”, но при этом не указывается, на каком языке это слово имеет такое значение.

Нангапарбат. Горный массив с таким названием расположен в северо-западном окончании Гималаев, именно там, где этот хребет упирается в крутую излучину Инда. Вершина Нангапарбат — высочайшая точка Западных Гималаев. Поднимается она огромным массивом, окруженным, особенно с севера, целым рядом вершин, превышающих 7000 м. На севере в разветвленных от предвершины (7910 м) отрогах располагаются вершины: Северная I (7816 м), Северная II (7785 м), Северная III (7537 м), а также вершины над “Серебряным седлом” — Южный зуб (7530 м) и Северный зуб (7597 м); в северо-восточном отроге — пик Ракхиот (7070 м). В юго-западном гребне ближайшие соседи массива — пики Рупал (7260 м) и Мацено (6940 м).

Массив Нангапарбат, включая и предвершину, обрывается во все стороны крутыми склонами. Наиболее круты южные и восточные склоны. Все они, хотя и в различной степени, прикрыты мощным снежно-ледовым панцирем, особенно северные и западные склоны. Даже южные, весьма крутые склоны обильно заснежены и прорезаны довольно частыми обледенелыми кулуарами.

Особенно величественна южная стена массива. Некоторые исследователи считают, что эта стена Нангапарбат — высочайшая в горах мира. Она поднимается от долины Рупала (3580 м) па 4445 м, имеет среднюю крутизну около 40°. На последних 2000 м по высоте средняя крутизна доходит до 51°. В связи с большой заснеженностыо склонов они лавиноопасны.

Массив Нангапарбат сложен гнейсами с входящими в их толщу кристаллическими сланцами. По периферии массива выявлены отчетливые признаки сравнительно молодых горообразовательных процессов.

Оледенение Нангапарбат, а также соседних с ним участков хребтов и отрогов обширное. На северо-восток стекает громадный ледник Ракхиот, на северо-запад — ледник Диамир, на восток — ледник Бацин и на юг — ледник Рупал. Первые три из них отличаются мощными бассейнами питания. Горные потоки, вытекающие из этих ледников, относятся к бассейну Инда.

Пути подхода к подножию массива Нангапарбат проходят по ледникам Ракхиот, Диамир и Рупал. Возможные пути восхождений на главную вершину массива весьма ограниченны из-за крутизны склонов и связанной с этим лавиноопасностью. Наиболее доступным следует считать путь с ледника Ракхиот по склонам одноименного пика и далее по северо-западному ребру, через “Серебряное седло” к предвершине и затем через Бацинскую впадину к вершине. С северо-запада возможны пути по леднику Диамир. Однако там основной трудностью являются лавины. Прохождение южных стен требует четкой организации, высокого спортивного мастерства и предельно отработанной тактики штурма. К тому же восхождения здесь могут быть серьезно осложнены погодой, которая порой ухудшается на длительное время.

Высота главной вершины массива Нангапарбат в настоящее время установлена в 8126 м. Ранее она имела отметку на картах 8114 м. Несмотря на то что массив Нангапарбат занимает лишь девятое место по высоте среди гигантов мира, он известен издавна. Это связано с тем, что массив отлично виден из долины Инда и смежных территорий, населенных с древних времен.

Есть у массива и другое название — “Диамир” (точнее — “Дийямир”), что означает в переводе с языка хинди “Властелин гор” (от “дийя” — царь, король, властелин; “мир” — гора). Название это логично, так как Нангапарбат на всем участке Западных Гималаев является господствующей вершиной. С ней связано много легенд и преданий, сложенных местными жителями. Однако это название не получило достаточной популярности и за массивом осталось наименование “Нангапарбат”.

Аннапурна. Массив Аннапурна открывает третью группу гигантов наиболее низких (высоты с 8000 до 8100 м). В нее кроме Аннапурны входят Хидден-пик, Броуд-пик, Гашербрум и Шиша Пангма.

Массив Аннапурна расположен в южном отроге Главного Гималайского хребта, в междуречье Кали-Гандак и Марсенгди. Отрог этот широко разветвлен. В юго-западном его ответвлении, в междуречье Кали-Гандак и Миристи, находится достаточно мощный массив Иильгири. В следующем, тоже юго-западном ответвлении, в междуречье Миристи и Моди-Кхола, высится массив Аннапурна. В дальнейшем продолжении южного отрога, снова разветвляющегося на южное и юго-восточное направление, также много вершин. Наибольшая из них — Аннапурна II (7937 м).

Массив Аннапурна высится над предгорьями и долиной реки Кали-Гандак сильно заснеженной громадой.

Над гребнем отрога массив Аннапурна поднимается тремя вершинами: Главной — 8078 м, Средней, — 8010 м и Восточной (вернее, Северо-Восточной) — 8000 м. В восточном ответвлении южного отрога высятся еще ряд вершин, имеющих название “Аннапурна”: Аннапурна II (7937 м), Аннапурна III (7577 м) и Аннапурна IV (7524 м), но они уже не входят в массив Аннапурна. Свое наименование они получили от географов и альпинистов только за свое соседство с гигантом.

На северо-запад, к леднику Аннапурна, массив спускается относительно некрутыми снежными склонами, однако не безопасными от лавин. На юго-восток массив обрывается крутыми стеноподобными склонами к леднику Аниапурна южный, дающему начало реке Моди-Кхола, притоку Кали-Гандак.

Оледенение массива и соседних с ним участков южного отрога достаточно внушительное. С него стекают ледники: Аннапурпа — на северо-запад; Аннапурна южный — на юго-восток и Аннапурна северный — на северо-восток.

К подножию Аннапурны ведут пути через Непал с юга по ущелью Кали-Гандак (южные подходы) и ущелью Марсенгди (северные подходы). Наиболее доступный путь к вершинам по леднику Аннапурна из ущелья реки Миристи. Возможны пути и с ледника Аннапурна северный из ущелья Марсенгди. Южные склоны массива весьма сложны для прохождений, требуют длительной подготовки и четкой организации штурма.

Геологически массив Аннапурна сложен из гранитов и гнейсов. Для южных склонов характерны камнепады.

С юга, из долин Непала, массив Аннапурна представляет могучее поднятие.

Местные жители дали немало названий этому горному массиву. Кали (черная, страшная): в сухие, малоснежные годы южная стена массива освобождается от снега и выглядит черной. Называют ее и Дурга (недоступная) или Парвати (дочь гор). Все же самым популярным названием является Аннапурна (анна — пища; пурна — исполненная, дающая). В переводе с санскрита означает — “Богиня, дарующая пищу”. М. Эрцог дает это название в переводе — “Богиня, покровительствующая урожаю”. При муссонных ветрах влажные массы воздуха подходят к Гималаям и отдают влагу южным склонам. После того как небо очистится от туч, проливших обильные дожди, Аннапурна открывается побелевшая от выпавшего снега, сверкающая и как бы говорящая — вот я принесла вам дождь, а с ним и урожай.

Хидден-пик. На юго-восточном простирании хребта Каракорум поднимается мощная и острая вершина — Хидден-пик (8068 м), на северо-западе от нее высится вершина 7772, замыкающая массив Гашербрум, а на юго-западе — вершина 7784 м, которую одни исследователи и альпинисты называют предвершиной Хидден-пика, а другие его плечом. От нее на юго-запад отходит довольно мощный отрог с вершинами 7504 м и 7069 м. От Хидден-пика к леднику Гашербрум южный спускается крутое ребро. На северо-восток, к леднику Сган, также спускается ребро, но более короткое.

К юго-восточному гребню Главного хребта, находящемуся рядом с предвершиной Хидден-пика, поднимается довольно крутое ребро. В точке соединения его с Главным хребтом расположен пик Урдок I (7128 м). В этом же ребре, в его нижней части находится пик 6708 м.

Склоны Хидден-пика крутые, а на отдельных участках и лавиноопасны. Возможные пути к вершине: с седловины, расположенной севернее вершины, но гребень Главного хребта соединяющий ее с вершиной, очень крутой и на протяжении двух километров имеет перепад высот почти в 1600 м (от 6500 до 8068 м). Другой путь — по ребру пика Урдок I с выходом на хребет Каракорум, в обход гребня по высоко расположенному плато с северо-восточной части хребта. Видимо, проходимы пути и по отрогу предвершины и самого Хидден-пика. Однако они очень сложны.

Массив Хидден-пик сложен круто залегающими складками известняков серого цвета с прожилками из изверженных пород (базальты).

Со склонов Хидден-пика на юго-запад стекает ряд небольших ледников, служащих притоками ледника Южный Гашербрум, который в свою очередь впадает в ледник Абруццкого, представляющий собой верхнее течение ледника Балторо. На северо-восток с массива и примыкающих к нему участков Главного хребта стекают ледники Сган и Урдок.

Официальное название данной вершины — Гашербрум I. Однако не все согласны с этим. Так, Г. Диренфурт считает это название неясным по значению и близким к названию соседней вершины — Машербрум.

Учитывая, что вершина Хидден-пика отделена от массива Гашербрум глубокой седловиной в Главном хребте, можно считать его самостоятельной вершиной.

Название “Хидден-пик” дано одним из первых исследователей Каракорума, У. М. Конвеем. Основанием для такого названия послужило одно обстоятельство. Из верховьев ледника Балторо, откуда подходят пути к этому участку хребта Каракорум и откуда смотрел Конвей, эта вершина не видна, так как закрыта мощными отрогами. В связи с этим Конвей и назвал ее Хидден-пиком, что в переводе с английского означает “скрытый пик”. К сожалению, до сих пор местного названия этого массива не установлено. Но оно уже вошло в литературу. Видимо, не стоит его оспаривать. Только необходимо считать Хидден-пик самостоятельным массивом, не связывая его с массивом Гашербрум.

Броуд-пик (Броад-пик). На юго-востоке от Чогори после крутого изгиба на север хребта Каракорум в его гребне поднимается широкий трехвершинный горный массив Броуд-пик. Этот массив ограничен с севера глубоко врезанной седловиной (седло В. Селла). С юга, от массива Гашербрум, его также отделяет глубокая седловина (седло Броуд). В наиболее высокой части этого отрезка хребта располагаются следующие (с севера на юг) вершины: вершина 6934 м над седлом В. Селла; вершина 7700 м в том месте хребта, где от него отходит первый западный отрог; Северная вершина Броуд-пика (8000 м), от которой отходят второй западный и первый юго-западный отроги; предвершина (8030 м) — от нее отходит второй юго-западный отрог; Главная вершина (8047 м), от которой отходят два отрога в юго-западном направлении и короткий отрог в северо-восточном направлении; вершина 7721. Западные и юго-западные отроги (их часто называют ребрами за сравнительно небольшое простирание) спускаются к ледникам Чогори южный и Броуд-пик, а северо-восточный — к леднику Гашербрум северный. Следует заметить, что предвершина Броуд-пика, вправе называться вершиной, так как между ней и Главной вершиной есть резкое понижение гребня.

Пути подхода к этому массиву, так же как и ко всем гигантам Каракорума, идут по леднику Балторо. Основными путями на Главную вершину являются юго-западные склоны этой вершины. Вершины можно достичь и с седла В. Селла. Южный гребень седла Броуд, а также северо-восточные склоны весьма сложны для прохождения.

Геологическое строение массива Броуд-пика еще недостаточно изучено. Считается, что основное тело массива сложено известняками, преимущественно кристаллизированными, с включением изверженных пород. Верхние же части, особенно северных вершин, сложены гнейсами. Южный гребень предположительно сложен молодыми известняками, характерными для всего массива Гашербрум.

Местного названия этого массива до сих пор не установлено. Существующее наименование дано в 1893 г. У. М. Конвеем за внешний вид массива — пик Широкий (в переводе с английского broad — широкий).

Гашербрум. Там же, в хребте Каракорум, при простирании на юго-восток от Броуд-пика располагается многовершинный массив Гашербрум. В отрезке хребта Каракорум, от седла Броуд до седловины между вершиной 7772 м и Хидден-пиком, находится четыре основных вершины: 7980 м, 7952 м, 8035 м и 7772 м. Кроме того, в огромном южном отроге от вершины 7980 м поднимаются еще две вершины — 7321 м и 7190 м. Все эти вершины носят одно и то же название — “Гашербрум”. Различаются они лишь по индексам. Гребень массива Гашербрум сильно изрезан, и его вершины отделены друг от друга глубокими перемычками. Южные склоны массива крутые и заснеженные, а потому и лавиноопасные. С его склонов спускаются ледники Гашербрум западный и Гашербрум южный, разделенные громадным южным отрогом. На север, в бассейн Шексгама, стекает ледник Гашербрум северный.

Массив Гашербрум сложен известняками различного возраста. Эти породы преимущественно серого и черного цвета. На склонах хребта и вершин отчетливо видны границы между ними.

Наиболее возможными путями к вершинам Гашербрума являются южные отроги и ребра, особенно южный отрог от вершины 7980 м, а также седловина (6500 м), соединяющая верховья ледников Гашербрум южный и Сган. Путь к подножию вершин массива, как и для всех вершин района, проходит по леднику Балторо. Северные склоны массива мало изучены, и по ним трудно указать пути восхождения. Следует, однако, заметить, что подходы к подножию вершин массива с той стороны весьма протяженны.

О названиях массива и его вершин существуют различные мнения. Непосредственно название Гашербрум связано с вершиной 7980 м. В переводе с языка балти оно означает “блестящая стена” и объясняется тем, что при солнечном освещении заснеженная западная стена этой вершины, обращенная в сторону ледника Балторо, действительно блестит и искрится.

Вероятно, для решения вопроса о названиях вершин массива Гашербрум лучше было бы отказаться от индексов, а называть его вершины так: 8035 м — Главная; 7772 м — Восточная; 7980 м — Западная и 7952 м — Средняя.

Шиша Пангма (Госаинтан). В Главном Гималайском хребте на север отходит высокий отрог. Его часто называют Лантранг-Гимал. Высшая точка этого отрога — самый маленький гигант гор Шиша Пангма (8013 м). На топографических картах Индии эта вершина имела обозначение “пик XXIII”.

Шиша Пангма расположена вдали от остальных гигантов гор и величественно поднимается над окружающими шеститысячниками и семитысячниками заснеженным гигантом с относительно некрутыми склонами, прикрытыми мощным снежным покровом. Лишь отдельные участки ее поверхности выделяются темными пятнами скал.

С юго-восточных склонов массива, а также участка хребта, соединяющего Шиша Пангму с семитысячником Поронгри (7284 м) и расположенным еще на 3 км восточное этой вершины пиком Лангтангри (7239 м), стекает ледник Ниананг. На юго-восток со склонов Шиша Пангмы берет начало ледник Епонкангала с интересным моренным озером (длина 2000 м) у его языка. Вследствие активного процесса абляции поверхности ледников северных склонов покрыты “дремучим лесом” кальгоспоров, достигающих в отдельных случаях высоты 30 м. Снеговая линия на массиве Шиша Пангма находится на высоте 6000 м.

Геологи определили, что массив сложен из метаморфированных известняков. Одновременно с поднятием этого массива в конце третичного периода у северного подножия отложился 1000-метровый пласт конгломерата и песчаника. Геологи считают, что есть основание предполагать, что за полтора миллиона лет, прошедших с позднего неогена, склон Шиша Пангмы поднялся более чем на 3000 м.

Пути подхода к массиву Шиша Пангма возможны как с юга из Непала, так и с севера из Тибета. К самой вершине, очевидно, наиболее доступный путь с ледника Епонкангала через предвершину. Возможен путь и по леднику Ниананг.

Как уже было сказано выше, этот массив имеет двойное название. На санскритском языке он именуется Госаинтан, что в переводе примерно означает “святое место”. Это связано с тем, что недалеко в районе есть священное озеро Госаинтанкунд, расположенное на высоте более 4500 м, и к этому озеру часто приходят паломники. Другое название массива тибетское — Шиша Пангма (“шиша — пока не уточнено, а “панг” означает луг, пастбище). Шиша Пангма в примерном переводе с тибетского — “гора, под которой хорошие пастбища”.

Итак, гиганты представлены. Их четырнадцать. Из десяти гималайских пять высятся в Главном Гималайском хребте (Джомолунгма, Лхоцзе, Макалу, Чо-Ойю и Нангапарбат) и пять — в его отрогах (Канченджанга, Дхаулагири, Манаслу, Аннапурна — в южных и Шиша Пангма — в северном. Все четыре каракорумских гиганта располагаются в Главном хребте.

Следует иметь в виду, что ряд восьмитысячников имеет по нескольку вершин. Выше показано, что в массиве Канченджанги их четыре, на Макалу — две, Лхоцзе — три, Аннапурне — три и у Броуд-пика — две. Поэтому восьмитысячников в Гималаях и Каракоруме строго говоря не 14, а 23. Если же будет уточнено, что средняя вершина Макалу достигает 8000 м, а предвершина Броуд-пика получит статус вершины (чего она, несомненно, заслуживает), то количество гигантов увеличивается до 25. Из них в Гималаях — 19, в Каракоруме — 6.

Дополнительные гиганты, несомненно, привлекут восходителей. Это уже подтверждено покорением одного из них (Восточная вершина Лхоцзе). Восхождения на них будут способствовать дальнейшему развитию высотного альпинизма.

Первые робкие встречи

Еще с древних времен существовали торговые и паломнические пути через Гималаи и Каракорум. Пути эти проходили через весьма высокие перевалы: в Гималаях — через Зоджила, Шипки, Нангпала и Тангла; в Каракоруме — через Барогиль, Киллик, Хунджур-об, Упранг, Шимшал, Старый и Новый Мустаг. Наибольшей известностью у населения высокогорных районов пользовался перевал Каракорум, связывающий верховья Инда с верховьями Тарима.

С проникновением европейцев на территорию Индостана ширилась известность как этих горных территорий, так и населяющих их народов. Начиная с XVII в. захватившие Индию англичане все глубже проникают на се территорию, доходят до предгорий, а затем и самих гор. Представление об этом дает даже самое краткое перечисление отдельных путешествий того времени через величественные хребты Гималаи и Каракорум.

Еще в 1624 г. Антонио де Андреде проник в верховья Ганга и затем пересек Гималаи. В 1626 г. Ж. Кабрал и Э. Каселла перешли через Бутан с севера в Индию, а затем через Непал — обратно в Тибет. В 1632 г. Ф. Асеведо прошел через Лех на север и вернулся через Ротангский проход. В 1662 г. И. Грюбер и А. д'Орвиль прошли из Лхассы в Агру, в 1705 г. И. Дизедери — из Агры через Лахор и Пир-Панджал в Сринагар, а оттуда в Лех. Были и другие путешествия. Все они в известной мере вносили уточнения в сведения о расположении ущелий, перевалов, хребтов и вершин. Начиналось изучение гор топографами.

В 1779 г. был издан так называемый Бенгальский атлас — первое обобщенное, но далеко не полное и не точное описание Гималаев.

В 1802 г. англичане начали первую общую тригонометрическую съемку Индии, в том числе и ее горной части. Первый этап этой съемки закончился в 1823 г. в связи с внезапной смертью ее руководителя Лемптона. Возобновились съемки в 1830 г. с назначением Д. Эвереста председателем геодезического комитета Индии. К 1845— 1850 гг. основные работы по съемкам были закончены, но они еще длительное время продолжались в отдельных районах, особенно горных. Проведенные съемки охватывали только южные склоны Гималаев.

Трудности, встреченные топографами при этих съемках, были огромны. На их пути вставали непроходимые ущелья, горные реки, хребты. Все это, несомненно, влияло и на точность определения высот, расположения ущелий и хребтов. Возможно, что в связи с этим при первых измерениях Джомолунгма оказалась лишь на пятнадцатом месте (пик XV). Немало неточностей, порой весьма серьезных, было допущено и по другим вершинам и хребтам. Исправление ошибок продолжается и теперь. К 1913 г. считалось, что съемки Гималаев закончены. По результатам этих съемок, наиболее изученными оказались лишь отдельные участки Гималаев.

Несмотря на большую высоту и суровость, Каракорум известен давно. Еще Геродот упоминал об этой горной системе. Оставили некоторые сведения и путешественники первых веков нашей эры. Первыми европейцами, посетившими Каракорум, были Р. Муркрофт (1821 г.), А. Вигни (1835 г.), К. Стречи (1848 г.) и другие. В 1861 г. англичанами проводилась большая экспедиция в центральную часть Каракорума во главе с полковником Г. Годуином Остеном с целью исследования северных склонов. В последующее время англичане продолжали исследовать эту горную систему.

Во второй половине XIX в. здесь путешествовали от Леха до Керии А. Кери и А. Даглиш. В 1896—1899 гг. по Каракоруму путешествовал М. Белл.

Из русских исследователей, путешествовавших в Каракоруме, следует назвать Б. Громбчевского (1890 г.) и В. Новицкого, прошедшего большой путь из Индии в Фергану через перевал Каракорум (1898 г.).

На основании всех материалов путешествий и работы топографов была составлена карта Каракорума, довольно точно отражающая центральную и западную части этой горной системы.

Начало альпинистских исследований. Проникновение альпинистов в Гималаи и Каракорум началось с 1818 г. Тогда было совершено первое из известных восхождений в Гималаях на вершину, имеющую весьма скромную для них высоту (5912 м). Затем попытки восхождений учащаются. Так, во время топографических съемок было покорено 37 вершин, превышающих 6000 м. Вскоре объектами штурма становятся и семитысячники. Еще во второй половине XIX в. предпринимались попытки совершить восхождение на Кабру (7316 м), на Балторо-Кангри (7312 м), У. М. Конвея, на Аби-Гамин (7355 м) Р. Шлагинтвейта и Р. Покока.

В 1903 г. У. Г. Уоркман с альпийскими проводниками отцом и сыном Петигакс предпринимал попытку восхождения на каракорумский пик Пирамид (7465 м); они достигли высоты 7130 м. В 1905 г. известный английский альпинист Т. Лонгстафф с проводниками братьями А. и Э. Брохерель стремился покорить гималайскую вершину Гурла-Мандхата (7728 м) в хребте Ладак, но вынужден был вернуться с высоты 7250 м. В 1909 г. Луиджи Абруццкий с проводниками Д. Петигакс и А. и Э. Брохерель при попытке восхождения на вершину Скайанг-Кангри (7544 м) в Каракоруме достигли только 6600 м, но при последующей попытке восхождения на вершину Чоголиза (7654 м) поднялись уже до 7500 м.

И все же, несмотря на ряд неудач, время “падения” семитысячников наступило. В 1907 г. участники английской экспедиции совершили восхождение на вершину Трисул (7120 м) в Гималаях. Первыми победителями вершины такой высоты стали английский альпинист Т. Лонгстафф, альпийские проводники братья А. и Э. Брохерель и местный проводник Карбир. Они достигли вершины 12 июня 1907 г.

В последующее время покорение семитысячников учащается. В числе десяти первых из них были: Трисул (7120 м), Гималаи, 1907 г.; Паухунри (7128), Гималаи, 1911 г.; Кун (Мер) — 7077 м, Гималаи, 1913 г.; пик Ленина (7134 м), Памир, 1928 г.; пик Непал (7145 м), Гималаи, 1930 г.; пик Джонсанг (7470 м), Гималаи, 1930 г.; пик Камет (7755 м), Гималаи, 1931 г.; пик Ракхиот (7070 м), Гималаи, 1932 г.; Минья-Гонкар (7587 м), Куньлунь, 1932 г.; пик Коммунизма (7495 м), Памир, 1933.

В 1931 г. кроме этих вершин были покорены пик Доданг-Ниима (7150 м, а по уточненным позднее данным — 6927 м) в Гималаях и Хан-Тенгри (7193 м, а по уточненным данным — 6995 м) на Тянь-Шане. В дальнейшем победы над семитысячниками продолжают множиться.

На очереди гиганты. Победы над первыми семитысячниками показали, что такие высоты перестали казаться непреодолимым препятствием для покорителей горных вершин. Перед ними встала следующая, еще более сложная задача — завоевание восьмитысячииков.

Собственно, решение этой задачи началось значительно раньше. Еще к концу XIX в. известные исследователи гор обратили внимание на высочайшие вершины земли. Они понимали, насколько интересно будет на них подняться, и стали привлекать к восхождениям опытных альпинистов как из числа восходителей-любителей, так и наиболее опытных альпийских проводников.

Пионером в этом явился известный английский ученый, путешественник и альпинист Уильям Мартин Конвей. В 1892 г. он организовал экспедицию в район каракорумских восьмитысячников. Проникнув в верховья одного из величайших ледников этой горной системы, Балторо, он смог полюбоваться высочайшими вершинами Каракорума. Подняться на них Конвей, видимо, и не мечтал. Он разведал пути подхода к ним, наметил возможные пути восхождений и предпринял попытку восхождения на вершину Балторо-Кангри (7312 м). В этом штурме участникам экспедиции удалось достичь высоты 6890 м, что для того времени было немалым достижением.

В следующем 1893 г. английские альпинисты готовились к проведению экспедиции к высочайшей вершине мира — Джомолунгме. К их большому сожалению, экспедиция не состоялась по не зависящим от них причинам. Ее пришлось отложить на довольно длительное время.

В 1895 г. известный английский путешественник, исследователь и альпинист А. Маммери организовал экспедицию на восьмитысячник Нангапарбат. В плане экспедиции была не только разведка, но и попытка восхождения. Прибыв в ущелье Диамир, участники экспедиции обследовали склоны массива Нангапарбат, спускающиеся в это ущелье. Затем вышли к вершине, но, достигнув высоты 6100, были вынуждены прекратить подъем из-за большей лавиноопасности дальнейшего пути. Но на этом Маммери не закончил экспедицию. Он предпринял попытку перейти Диамирский отрог и выйти на ледник Ракхиот в надежде там найти безопасный путь к вершине. Отправился он с проводником Рагобиром и двумя носильщиками. Путь через горный отрог, превышающий по высоте 6000 м, был достаточно сложен. Им так и не удалось добраться до ледника Ракхиот, где-то на пути все четверо погибли. Причин происшествия установить не удалось.

Четвертая, и последняя в XIX в., попытка восхождения на восьмитысячник предпринималась также английскими альпинистами. Ими руководил “патриарх” горовосходителей этой страны Дуглас Фрешфилд. Он с небольшой группой спутников проник на ледник Зему к подножию самого восточного гиганта Гималаев — массиву Канченджанги. Участники экспедиции достаточно широко исследовали северо-западный склон массива, а также и восточный склон с ледника Зему. Им удалось подняться на северо-восточный гребень вершины. В альпинистском мире это было признано значительным достижением. Открытый путь считали единственно правильным, по нему пытались штурмовать вершину в дальнейшем участники ряда последующих экспедиций, но безуспешно.

В последние годы XIX в. были сделаны первые несмелые попытки покорить такие восьмитысячники, как Чогори, Канченджанга, Нангапарбат.

В первые двадцать лет XX в. продолжались довольно редкие попытки штурма все тех же вершин — Чогори, Нангапарбат и Канченджанги. Одновременно с исследованием Чогори проводились разведки, весьма несмелые, каракорумских восьмитысячников — Броуд-пика, Гашербрума и Хидден-пика.

В 1902 г. к Чогори прибыла достаточно многочисленная и квалифицированная экспедиция. В ее состав вошли: А. Кроули, Г. Ноулс (Англия), Г. Пфанль, В. Вессели (Австрия) и Ж. Гилльярмо (Швейцария). В качестве пути на вершину она избрала северо-восточный гребень. Разбив лагерь у подножия этого гребня, участники экспедиции предприняли две попытки подъема, по обе неудачно. Максимальной высоты они достигли во второй попытке, поднявшись до 6600 м, но, убедившись, что этот путь для них труден, альпинисты решили сначала подняться на вершину Скианг-Кангри (7544 м) через седловину Скиапг-ла (6233 м). После детального обсуждения и этот план был отвергнут, и на этом экспедиция окончилась.

Следующая экспедиция на Чогори проводилась в 1909 г. Ее организовали альпинисты Италии, а возглавил известный в то время альпинист Италии — Луиджи Абруццкий. В число ее участников входили: Ф. Негротто (топограф), Филиппе де Филиппе (географ), В. Селла (известный альпинист и фотограф), его ассистент Э. Ботта, а также три опытных альпийских проводника — Д. Петигакс, Д. и Э. Брохерель. Даже в качестве высотных носильщиков экспедиция привезла с собой четырех альпийских проводников.

Первым вариантом пути к вершине итальянцы наметили юго-западное ребро. Из лагеря, организованного на высоте 5560 м, они начали подъем к заметной седловине в хребте Каракорум. Достигнув этой седловины и назвав ее Савойским седлом (6666 м), восходители просмотрели отсюда путь к вершине. Они увидели крутой гребень, обрывающийся на север крутой скальной стеной. Оценив его как непосильный, они спустились.

После этого отступления участники экспедиции предприняли попытку подъема на Чогори по юго-восточному ребру. Однако и здесь, поднявшись до высоты 6000 м, они были вынуждены отступить. Формальным мотивом отступления была признана неспособность носилыциков-балти обеспечить заброску высотных лагерей.

На этом деятельность экспедиции не прекратилась. Она еще предпринимала попытку восхождения на вершину Скианг-Кангри (7544 м). Однако на высоте 6600 м путь им преградила широкая трещина в фирновом склоне. Места обхода или возможность ее перехода не были найдены, и восходители вынуждены были отступить. Тогда итальянские альпинисты решили покорить Чоголизу (7654 м) и достигли большого успеха. В этом не последнюю роль, видимо, сыграла и акклиматизация, полученная ими во время предшествующих попыток. На Чоголизу они поднялись до высоты 7498 м, до которой никто еще не поднимался.

И хотя экспедиции не удалось выполнить своей задачи, все же результаты ее деятельности были многообещающими. К тому же в качестве серьезных “трофеев” она привезла хорошую карту района, составленную топографом Ф. Негротто, и прекрасные снимки ледников, хребтов и вершин района, выполненные замечательным фотографом Витторио Селла.

Следует заметить, что все экспедиции на Чогори совмещали задачи восхождения на эту вершину с разведкой путей подъема и на другие восьмитысячники района.

В эти же годы продолжались экспедиции и на Канченджангу. В 1905 г. здесь дебютировали швейцарские альпинисты. Возглавлял экспедицию Ж. Гилльярмо, участвовавший в экспедиции О. Эккенштейна на Чогори в 1902 г.

Собственно, швейцарской эту экспедицию можно назвать весьма условно. Инициатором ее проведения являлся ирландский журналист А. Кроули. В состав участников входили три швейцарца (Ж. Гилльярмо, А. Паш и Ш. Раймон), а также итальянец Р. де Риги. Из них только руководитель имел некоторый опыт высотных восхождений.

За 10 дней состав экспедиции с 230 носильщиками прошли путь от Дарджилинга до непальского селения Тзерам, расположенного в долине реки Ялунг на высоте 3810 м. С 8 августа началась напряженная работа по прокладке пути к вершине и организации промежуточных лагерей. Так было создано семь лагерей до высоты 6260 м. При разведке пути к вершине была достигнута высота 6500 м. Дальнейший путь подъема представлялся участникам экспедиции весьма сложным и непосильным для данного ее состава. Было принято решение на этом закончить деятельность экспедиции.

При спуске произошла катастрофа. Сначала сорвался один из шерпов в той связке, в которой был и Паш. В результате срыва вся связка стала падать по склону. Возможно, что сорвавшиеся сумели бы задержаться, но вслед за их срывом образовалась лавина и смела всю группу альпинистов. Когда лавина остановилась, Гилльярмо и де Риги быстро выбрались из снега, но остальные погибли.

Так швейцарская экспедиция на Канченджангу в 1905 г. не выполнила свою задачу и закончилась гибелью пяти человек из ее участников.

В последующие годы четыре экспедиции на Канченджангу проводил известный английский исследователь Гималаев А. Келлас (1907, 1909, 1911 и 1912 гг.). Эти экспедиции не ставили перед собой задачу непосредственного штурма вершины. Их участники упорно и настойчиво обследовали район Канченджанги: проходили ледники, поднимались на доступные гребни хребтов и вершины, уточняли их расположение. В 1911 г. Келлас поднимался с севера, с ледника Зему, на перевал Земугэп (5875 м) в восточном отроге Канченджанги. В том же году он добился большого успеха — вместе с двумя шерпами, в числе которых был Т. Сонам, покорил вершину Паухунри (7127 м). Это было третьим восхождением на вершину-семитысячник (первым был покорен Трисул — 7120 м, вторым — северо-восточная вершина Кабру (7316 м)). Последнее восхождение, совершенное норвежцами К. Рубензоном и А. Монрадом, ставится под сомнение многими авторитетами в исследовании Гималаев. В частности, Г. Диренфурт считает, что Паухунри является вторым покоренным семитысячником.

В эти же годы настойчивый исследователь Гималаев А. Келлас после четырех экспедиций на Канченджангу предпринимал экспедицию и на Нангапарбат (1913 г.). Он также не ставил задачу покорения вершины, Келлас провел детальную разведку северных склонов. С этой задачей экспедиция справилась.

В 1920 г. в район Канченджанги проводилась небольшая английская экспедиция Г. Реберна и Ч. Крауфорда. У нее были ограниченные задачи — разведка возможных путей к вершине с юго-запада. С ледника Ялунг они предприняли попытку подняться на седло Талунг в южном отроге массива, но выполнить это помешала большая лавинная опасность, связанная с обильными снегопадами в предшествовавший период. Экспедиция покинула район и через перевал Ротонг-ла вернулась в Дарджилинг.

Без внимания не оставалась и Джомолунгма. В 1907 г. англичане вновь планировали проведение экспедиции на эту вершину. Инициаторами ее выступили Ч. Г. Брюс и Т. Г. Лонгстафф. Планом проведения экспедиции предусматривалась попытка восхождения с севера, но экспедиция не состоялась.

Как видно из приведенного, за первое двадцатилетие XX в. предпринимался ряд попыток восхождений на восьмитысячпики, но ни одна из них не завершилась покорением вершины. Восходители даже не переступили границы 7000 м. Да и объектами штурмов были все те же вершины, что и в конце XIX в.: Чогори, Канченджанга и Нангапарбат.

Причин этих неуспехов было много, основные из них: отсутствие знаний условий восхождений на такие вершины и отсутствие опыта. Даже на семитысячники было совершено всего несколько восхождений. К тому же и снаряжение далеко не отвечало требованиям больших высот. Применявшееся обычное альпинистское снаряжение было сделано без учета особенностей больших высот.

В этом двадцатилетии серьезно помешала развитию высотного альпинизма разразившаяся первая мировая война. Она приостановила на пять лет проведение экспедиций, а после ее окончания появились серьезные затруднения чисто экономического порядка.

Следующее двадцатилетие в борьбе за гиганты началось давно ожидавшейся экспедицией на Джомолунгму. С помощью британского и индийского правительств альпинистскому клубу и Английскому Королевскому географическому обществу удалось получить разрешение на подход к Джомолунгме с севера. Как и первая экспедиция па гигантскую вершину, эта экспедиция планировала только разведку путей восхождения. Поэтому и состав ее был укомплектован не только альпинистами. Руководителем экспедиции намечался Ч. Г. Брюс, но перед выездом он оказался весьма занятым по службе и был заменен Ч. К. Говард-Берн. В состав экспедиции были включены альпинисты: Г. Меллори, Г. Финч, Г. Реберн и К. Буллок, а также известный исследователь Гималаев А. Келлас и два топографа — Г. Моршед и О. Уиллер. Говард-Берн был удачной кандидатурой на пост начальника экспедиции. Он раньше служил в Индии и неоднократно участвовал в различных охотничьих экспедициях в глубь Гималаев и поэтому хорошо знал многие районы. Альпинистскую группу возглавлял Г. Л. Меллори, считавшийся тогда лучшим альпинистом Англии.

Избрав путь штурма с ледника Ронгбук, участники экспедиции вышли в длительный поход из Дарджилинга. На пути нужно было пересечь Главный Гималайский и ряд других хребтов и их отрогов. Этот неизвестный путь привел экспедицию с ее большим караваном к тибетскому городку Тингри ровно через месяц после выхода из Дарджилинга. За Тингри им открылся величественный вид на мощный участок Гималаев, в котором поднимаются пять из десяти гималайских восьмитысячников и бесконечное количество других вершин. В восточной части видимых хребтов высится многовершинный массив Канченджанга. На западе от пего поднимается массив Макалу до 8500 м. Примыкая к этому гиганту с запада, точно вырастая из глубин ущелья Канчунг, высится трехглавый массив Лхоцзе. Отсюда видны только самые верхние части этих массивов, закрытых от наблюдения северными отрогами, но и они не теряют грандиозности. Рядом с ними, почти сливаясь с Лхоцзе в общий массив, поднимается высочайшая вершина мира Джомолунгма (Эверест) — цель участников экспедиции.

Экспедиция находилась в районе Джомолунгмы около трех месяцев. За это время Моршед и Уиллер со своими помощниками подготовили материалы для карты северных склонов Главного Гималайского хребта на этом участке. Альпинистскую разведку района выполняли Меллори и Буллок. Они прошли ледники Ронгбук и Ронгбук западный. Затем перешли на восточную сторону, где детально исследовали ледник Ронгбук восточный. Они не только нашли вполне возможный путь к вершине, но и частично прошли его. Поднявшись на глубокую седловину между вершинами Джомолунгмы и Чангцзе, они установили, что отсюда начинается наиболее вероятный путь на северное ребро Джомолунгмы и далее к вершине. Этот путь, за исключением своей верхней части, казался им вполне доступным.

Это открытие было воодушевляющим. Оно позволило считать альпинистскую задачу выполненной. На этом и закончилась экспедиция. Теперь путь к высочайшей вершине мира с севера был открыт и даже пройден до перевала Чангла. В дальнейшем этот путь стал основным для всех последующих довоенных экспедиций (Экспедиция 1921 г. отнесена к первому периоду попыток восхождении на восьмитысячники, так как она входит в первое тридцатилетие).

За тридцатилетие (1892—1921 гг.) на восьмитысячники было проведено всего 14 экспедиций. Все они были различны как по своим задачам, так и по составу участников. Они организовывались альпинистами и географами Англии (11 экспедиций), Швейцарии (2 экспедиции) и Австрии (1 экспедиция). Их объектами были Чогори, Канченджанга, Нангапарбат. Только в самый последний год была проведена экспедиция на Джомолунгму. И если можно говорить о них как о попытках штурма гигантских вершин, то следует сказать, что по многим причинам эти попытки были еще робкими. Обращает на себя внимание и то, что они преимущественно проводились английскими альпинистами. Альпинизм в Англии был весьма развит. К тому же Индия была колонией Великобритании. В ней проживало немало англичан. Они по роду своей деятельности нередко бывали в Гималаях и Каракоруме (географы, топографы, геодезисты, военные и др.) и имели возможность лучше изучить эти горные системы.

Итак, в течение первых тридцати лет попыток восхождений на восьмитысячники особых достижений не было. Но закономерно ожидалось резкое усиление борьбы за эти гиганты. Главным было то, что восходители переходили к принципиально новому классу восхождений — высотным, требующим иного опыта и мастерства, иной тактики и четкого знания условий больших высот.

Переход к решительным штурмам

К двадцатым годам накопился уже немалый опыт попыток восхождений на высочайшие вершины. В них принимали участие десятки альпинистов и немалое количество ученых. Да и физиологи добились уже определенных успехов в изучении влияния больших высот на организм человека. Теперь уже экспедиции могли организовываться, заранее учитывая все те трудности, с которыми им придется столкнуться в практике проведения восхождений.

Все это, вместе взятое, нашло свое отражение в следующем этапе борьбы за высочайшие вершины. Изменение коснулось даже названии экспедиций. Исчезло в них неуверенное слово “разведывательная”. Почти все организуемые экспедиции ставили перед собой задачу непосредственного штурма избранного объекта. Так подходили к ним не только альпинисты стран, уже накопивших опыт их проведения, как, например, Англия, но и те, которые только что включались в борьбу за гиганты (Германия, Франция). И это понятно. Такие страны опирались па уже накопленный опыт попыток восхождений на восьмитысячники и практику покорения семитысячников.

Особенно энергично действовали английские восходители, имевшие наибольший опыт в проведении высотных экспедиций. Уже в 1922 г. они предпринимают довольно решительную попытку штурма Джомолунгмы. Для выполнения этой задачи Комитет Эвереста, созданный в этой стране, и Английский альпинистский клуб, существующий с 1857 г., подобрали достаточно сильную группу восходителей в составе 10 участников, способную, по мнению организаторов, справиться с такой сложной задачей. В эту группу входили: Г. Меллори — участник экспедиции 1921 г.; Д. Финч — молодой химик и способный альпинист; Э. Нортон — офицер английских войск в Индии, не раз бывавший в Гималаях; Т. Сомервелл — известный английский альпинист, хирург по профессии; Д. Брюс — молодой и перспективный альпинист; Ч. Крауфорд — молодой альпинист, служивший в Индии; Е. Струтт, В. Уоркфилд, Г. Моршед и Д. Ноэл — опытный альпинист и отличный фотограф. В качестве врача экспедиции был включен участник восхождений на Кавказе и в Гималаях, покоритель семитысячника Трисул, Т. Лонгстафф. Наиболее подготовленными для штурма вершины считались Меллори, Финч, Нортон и Сомервелл. Руководителем экспедиции был назначен генерал Ч. Г. Брюс, уже участвовавший во многих гималайских экспедициях. Руководители Комитета Эвереста считали, что никто лучше его не знает Гималаи.

Для научной работы привлекались специалисты и в их числе географы, физиологи, художники, фотографы, несколько офицеров колониальных войск, на которых возлагались маршрутная и картографическая съемки.

После длительной организационной и материальной подготовки, а также детальной проработки тактических планов штурма вершины, в марте 1922 г. участники экспедиции прибыли в Индию. Из Дарджилинга большой караван экспедиции вышел в дальний путь к северным склонам Джомолунгмы, которым шла и экспедиция 1921 г.

Вторая английская экспедиция выступила из Дарджилинга на два месяца раньше первой. В долине Тисты она оказалась ранней весной. Зелени и цветов было мало. Рододендроны, представляющие в этих местах особую прелесть, еще не расцвели. На подступах к Главному хребту лежал снег.

Перевал Тангла встретил караван экспедиции глубоким снежным покровом и резким холодным ветром. В городок Шекар, расположенный точно на север от Дарджилинга, экспедиция прибыла 24 апреля, а 1 мая, в назначенный планом срок, караван остановился у языка ледника Ронгбук. Наступал решительный этап деятельности экспедиции. Вскоре караван отправили обратно. С участниками экспедиции остались только 40 лучших носильщиков-шерпов.

Трудная и хлопотливая работа по подготовке пути и организации промежуточных лагерей разворачивалась успешно. К 18 мая основные восходители и шерпы достигли перевала Чангла — высшей точки, до которой поднимались участники экспедиции 1921 г. С этого перевала начинался неизведанный путь к вершине по северному ребру, на котором намечалось организовать еще три лагеря: 7500, 7950 и 8250 м.

Утром 20 мая четверо альпинистов во главе с Меллори и 9 носильщиков отправились с перевала в направлении к вершине. Утро было тихое, но холод заставил надеть на себя все теплые вещи. Чувствовалось, что с подъемом становилось труднее дышать. В 14 часов уставшие альпинисты и шерпы достигли высоты 7620 м. Здесь они остановились на бивак; быстро сложив вещи, носильщики ушли вниз. Ночь прошла спокойно. Перед утром прошел небольшой снегопад. С бивака восходители вышли в 8 часов утра.

Несмотря на отличную погоду, идти было тяжело. Часто приходилось останавливаться для восстановления дыхания. Прекрасные картины окружающих гор несколько отвлекали их от напряженного подъема, по затрудненность дыхания с увеличением высоты сказывалась все сильное (кислородными аппаратами эта группа не пользовалась). К 14 часам 30 минутам они достигли высоты 8225 м. Все участники четверки чувствовали себя страшно уставшими. По их мнению, до вершины оставалось не менее 10 часов пути. Здравый смысл подсказывал: нужно возвращаться, и альпинисты начали спуск. Остро переживая неудачу, они все же были довольны тем, что достигли такой высоты, до которой еще но поднимался ни один человек. Спуск из-за усталости проходил медленно. К перевалу Чангла они подошли только около 23 часов 30 минут.

Повторный штурм был предпринят 24 мая. Тогда с перевала к вершине вышла группа в составе Д. Финча, Д. Брюса и 12 шерпов. На этот раз были взяты кислородные аппараты.

Подъем проходил тяжело. Дыхание с высотой все более затруднялось. Намеченной высоты 7800 м для организации бивака они в тот день не достигли. Остановились несколько ниже. Носильщики ушли вниз, альпинисты устроились на ночлег, стремясь хорошо отдохнуть перед предстоящим на следующий день штурмом вершины.

Ночью разразилась буря: ревел и свистел ветер, завывала пурга. Утром о выходе нечего было и думать. Непогода стихла только к 13 часам. Финчу и Брюсу пришлось провести на этом биваке еще ночь.

На следующее утро подъем к вершине был продолжен. Со свежими силами, хотя и медленно, с длительными остановками альпинисты поднимались по западному склону северного гребня. На высоте 8100 м они уже чувствовали себя уставшими. Дальнейший путь давался Финчу и Брюсу с еще большим трудом. Несмотря на потребление кислорода, они задыхались, часто и надолго останавливались. На высоте 8300 м отказал один из кислородных аппаратов. Его налаживание отняло много времени и сил. До вершины оставалось немногим более 500 м по высоте, но восходители настолько устали, что продолжать подъем уже не могли. Да и времени на это у них не оставалось. Пришлось прекратить штурм и спускаться. Это они и сделали с высоты 8320 м.

Других попыток штурма вершины участниками экспедиции 1922 г. не предпринималось.

Итак, в 1922 г. английские альпинисты не смогли покорить Джомолунгму. Но они не только первыми перешагнули рубеж высоты 8000 м, но и поднялись так высоко, как никто из восходителей не поднимался раньше. Результаты английской экспедиции 1922 г. на Джомолунгму были восприняты во всем мире как выдающаяся сенсация, практически доказавшая реальную возможность покорения восьмитысячпиков. Да и английские восходители получили в этом достаточно полную уверенность.

Одновременно экспедиция 1922 г. показала, что такая задача весьма сложна и требует самой тщательной подготовки. Поэтому следующую экспедицию англичане наметили на 1924 г., чтобы успеть провести к ней должную подготовку.

24 апреля 1924 г. караван третьей английской экспедиции на Джомолунгму, состоящий из группы альпинистов, 70 носильщиков-шерпов и 300 вьючных яков, остановились у языка ледника Ронгбук на северных склонах Главного Гималайского хребта.

В составе группы альпинистов были и участники предшествующей экспедиции: Г. Меллори, Э. Нортон, Д. Брюс. Среди новых ее членов были Н. Оделл — геолог по специальности и отличный альпинист; Б. Битгем — педагог и опытный альпинист; Г. Газард — инженер, служивший в саперных войсках и отличный альпинист; Э. Ирвин — молодой альпинист, участвовавший только в экспедиции на Шпицберген; врач экспедиции — Р. Гингстон. Начальником экспедиции вновь был назначен Ч. Брюс. Но в самом начале ее деятельности он заболел малярией и передал руководство экспедиции Э. Нортону.

Организация и заброска всех необходимых грузов на перевал Чанг-ла (Северный) началась 30 апреля. Эти работы по разным причинам, в основном из-за непогоды, затянулись, и лагерь на перевале, являющийся основным пунктом штурма и снабжения выходящих групп, был подготовлен только к 28 мая.

Близилась полоса муссонов с бурями и снегопадами, исключающими всякую возможность восхождения. Это тревожило альпинистов и заставляло поторапливаться.

1 июня из лагеря 4 вышла первая двойка — Г. Меллори и Д. Брюс в сопровождении 9 шерпов. Они планировали установить лагерь 5 на высоте 7700 м и лагерь 6 — на высоте 8200 м и отсюда штурмовать вершину. Погода стояла отличная и полностью способствовала их намерениям. Однако путь оказался сложнее предполагавшегося, лагерь 5 пришлось установить па высоте 7600 м. Оставшись здесь с тремя лучшими шерпами, альпинисты хотели на следующий день создать лагерь 6. Утро 2 июня началось хорошей погодой, но произошло то, чего так боялись Меллори и Брюс, — один из носильщиков заболел, а двое остальных отказались идти выше. Попытка штурма сорвалась.

Печальными спускались альпинисты. Встретившиеся им Нортон и Сомервелл (очередная двойка для штурма) понимали их переживания и сами беспокоились о том, пойдут ли дальше носильщики.

Утром следующего дня (3 июня) положение в лагере 5, где ночевали Нортон и Сомервелл с тремя носильщиками, было напряженным. Альпинисты со смутной тревогой посматривали па носильщиков. Разговаривали с ними осторожно и предупредительно. Те выглядели вялыми и сопливыми. Движения их были медленными и какими-то неуверенными.

Выход все же состоялся. Двойка альпинистов в сопровождении шерпов Непбо Вишай, Лакпа Чеди и Земчумби вышла по направлению к вершине. Казалось, что опасения были напрасны.

С высоты 8000 м характер пути изменился. На смену неровным и некрутым скалам, засыпанным мелкими обломками, пошли гладкие, наклоненные плиты, часто засыпанные мелким щебнем. Идти стало труднее. Ноги скользили по плитам, сбивая дыхание, и без того затрудненное (они шли без кислорода). Погода, хмурившаяся с утра, начинала улучшаться. Однако с высотой движение группы замедлилось. На высоте 8170 м им пришлось остановиться и организовать лагерь 6. Палатку поставили в узкой скальной расщелине и в нее сложили все имущество альпинистов. После этого носильщики пошли вниз, а Нортон и Сомервелл расположились на отдых, стремясь стряхнуть давившую их усталость и набраться сил для штурма. Беспокоило их лишь только одно — смогут ли они наутро выйти к вершине и преодолеть за один день около 700 м по высоте, остающиеся до вершины.

Утро было многообещающим. Погода стояла прекрасная. Восходители хорошо выспались. В 6 часов 45 минут вышли на штурм вершины. Теперь им казалось, что ничто не помешает добиться победы.

Первое время двойка шла в тени, не выходя на гребень хребта, где светило солнце. Было ветрено. Продвижение шло весьма медленно. Когда склон, по которому поднимались Нортон и Сомервелл, осветило солнце, их настроение улучшилось и даже движение ускорилось.

И все же они слабели с каждым шагом. С какого-то момента им стало страшно холодно, несмотря на то что на них была вся теплая одежда: шерстяные жилеты и такие же брюки, толстые куртки и брюки из фланели и поверх всего — ветронепроницаемые куртки. Начал ослабевать пульс. У Нортона стало ухудшаться зрение. Сомервелл часто останавливался и сильно кашлял. С высоты 8380 м скорость подъема значительно снизилась. Восходители шли, мучительно превозмогая слабость.

К середине дня они достигли высоты 8500 м. В этот момент они находились у верхней границы желтых скал. Вершина казалась рядом. Нортон еще стремился идти дальше, а Сомервелл не мог уже сделать ни шагу. На предложение Нортона продолжить подъем он только печально улыбнулся. Тогда Нортон пошел к вершине один. После нескольких десятков шагов, которые не показались ему трудными, Нортон вновь вышел на участок плит. В их впадинах лежал снег. Нортон чувствовал, как возрастает для него, идущего из последних сил и без поддержки товарища, опасность срыва. Оглянувшись, он определил, что успел подняться от Сомервелла примерно на 100 м и до вершины, как ему казалось, требуется еще одно усилие. В то же время Нортон сознавал, что это “еще” — около 300 м. Вершина только казалась близкой. Как после рассказывал сам Нортон, у него было такое состояние, что если он сделает еще несколько шагов, то не останется сил, чтобы вернуться назад. И он отступил. Как после было определено, это произошло на высоте 8565 м.

Тем временем к вершине уже шла третья двойка (6 мая) в составе Меллори и Ирвина. Их сопровождали четыре шерпа. Позднее много сомнений высказывалось по поводу состава этой двойки. Почему для решительного штурма такой опытный альпинист, как Меллори, взял совершенно неопытного Ирвина? Почему на это место не был включен опытнейший Оделл? Немало было и других “почему”.

Меллори и Ирвин успешно достигли лагеря 6 (8170 м). Здесь они остановились на ночь, с тем чтобы наутро штурмовать вершину (шли они с кислородными аппаратами).

Проводивший их Оделл спустился в лагерь 5. Утром 7 июня он наблюдал за штурмовой группой. Его удивило, почему двойка вышла к вершине так поздно — только в 8 часов. Вскоре после выхода Меллори и Ирвина начался снегопад. Небо все более затягивалось облаками, и Оделлу трудно было следить за товарищами. Облака спускались все ниже и закрыли вершину и верхнюю часть северного гребня. Иногда облака разрывались, вершина открывалась, и тогда Оделл до боли в глазах всматривался в ее склоны. Во время одного из таких разрывов, стремясь увидеть штурмующую двойку уже в районе вершины, он вдруг обнаружил ее значительно ниже. По его определению, Меллори и Ирвин в тот момент находились на высоте, близкой к 8600 м.

Обратно Меллори и Ирвин не вернулись. Они стали жертвами Джомолунгмы. Оделл один поднялся в лагерь 6, но никаких следов их там не обнаружил.

Несмотря на эту трагедию, успехи экспедиции были высоко оценены среди альпинистов мира, да и во всем спортивном мире они получили широкое признание. За это достижение начальник экспедиции генерал Ч. Брюс был удостоен олимпийской Золотой медали. Это решение было принято на зимних Олимпийских играх в Шамони в 1924 г. Достигнутая высота практически включала в себя высоты всех восьмитысячников Земли, кроме Джомолунгмы. Особенно это ценно тем, что высоты до 8500 м достигнуты без применения кислородного аппарата, что наглядно продемонстрировало большие возможности человеческого организма приспосабливаться к окружающим его условиям.

Временное затишье.

Казалось, что успех английских восходителей на Джомолунгме должен был воодушевить альпинистов других стран. Закономерно было ожидать значительного оживления в высотных восхождениях. Однако этого не последовало. Сенсационный успех англичан на Джомолунгме словно вверг в какой-то шок восходителей других стран. Видимо, они пытались осмыслить это большое достижение и сделать для себя правильные выводы.

Подумать нужно было о многом. Штурм Джомолунгмы показал, что высоты более 8000 м требуют предельных человеческих сил, как физических, так и моральных. Применение кислорода расширяет эти возможности, но существовавшая в то время кислородная аппаратура была тяжела и несовершенна. Она не обеспечивала безопасности восходителей.

Падежного метода акклиматизации тоже еще не было установлено, да и снаряжение не в должной мере обеспечивало защиту от низких температур на больших высотах и сильных пронизывающих ветров. В огромной степени достижение больших высот зависело от способности носильщиков, па которых возлагались заботы по оснащению высотных лагерей всем необходимым. Выходящие на непосредственный штурм вершины маленькие группы альпинистов не имели связи с поддерживающими группами и не могли информировать товарищей о своем положении или вызвать их на помощь в критических случаях. Да и в отношении погоды они должны были действовать почти вслепую, а этот фактор, особенно на таких высотах, мог привести к катастрофическим результатам. Все это и заставляло альпинистские организации и ведущих восходителей весьма серьезно задуматься.

Однако не следует думать, что в последующие годы проведение высотных экспедиций совершенно прекратилось. Нет, экспедиции были, но какая-то нерешительность в действиях их участников и руководителей оставалась.

В 1925 г. проводилась итальянская экспедиция на Канченджангу. Она была небольшая и не ставила перед собой серьезных задач. Ее руководитель Н. Томбази привел своих спутников на ледник Зему, стекающий с восточных склонов этого восьмитысячпика, и развернул достаточно широкую деятельность по исследованию района. Наибольшим ее альпинистским достижением явился подъем на перевал Зему.

Английская экспедиция в Каракоруме в 1926 г. не ставила перед собой задачу восхождения на высочайшие вершины. Ее целью было исследование этой горной системы, особенно северных ее склонов, и картографирование. Руководил экспедицией К. Мейсон.

В 1929 г. проводились две экспедиции на восьмитысячники. Альпинисты Германии во главе с Б. Бауэром, ставили своей задачей покорение Канченджанги, а итальянцы, руководимые Э. Сполетто, — Чогори.

Итальянцы не впервые отправлялись к высочайшей вершине Каракорума. Они еще в 1909 г. предпринимали попытки восхождения на Чогори. Тогда экспедицией руководил Л. Абруццкий. Однако все их усилия не завершились успехом. Они достигли высоты 6600 м. В 1913— 1914 гг. итальянские альпинисты во главе с Ф. де Филиппе проводили географические исследования этой части Каракорума. Материалы обеих экспедиций были широко использованы при подготовке к поездке в Каракорум группы Э. Сполетто. Географом и геологом экспедиции был Ардито Дезио.

Но еще в процессе подготовки руководство экспедиции приняло решение сосредоточить главное внимание не на штурме Чогори, а на исследовании района Балторо и Шексгама.

Организовав свой базовый лагерь у языка ледника Балторо, 8 мая альпинисты вышли на выполнение своих задач. Первым в их планах было достижение седла Конвея в верховьях ледника Балторо (в своем верхнем течении носящего название ледника Абруццкого). Но и это им удалось сделать только частично. Помешало то, что экспедиция была слишком “тяжелой” (она привезла с собой грузов около 18 т), а следовательно, и весьма неоперативной. До седла удалось подняться лишь Дезио с одним из участников, но и это дало возможность провести обследование района седла и получить достаточно правильное представление о том участке хребта Каракорум, где от него отходит мощный отрог Машербрум.

Участники экспедиции разбились на отдельные группы и прошли ряд маршрутов через перевалы Каракорума и обследовали район Чогори. В результате их работ была составлена карта района в масштабе 1 : 25 000. Вся деятельность данной итальянской экспедиции способствовала изучению района высочайших вершин Каракорума.

В том же 1929 г. внимание альпинистов привлекла вновь Канченджанга. Она была избрана объектом штурма дебютирующими в борьбе за восьмитысячники восходителями Германии. Возглавлял их известный в то время альпинист этой страны П. Бауэр. В состав альпинистской группы входили: Э. Алльвейн, К. Крауз, П. Ауфшнейдер, Ю. Бреннер, Э. Бейгель, Ф. Фейдт, И. Леопольд и А. Тенес. Для штурма вершины участниками экспедиции был намечен путь с ледника Зему по восточному ребру, открытому Д. Фрешфилдом.

Проделав большую подготовительную работу еще до выезда, а также и по прибытии на место, экспедиция в конце августа организовала основной базовый лагерь в верховьях ледника Зему, между восточным ребром и юго-восточным гребнем Канченджанги на высоте 5300 м.

В первой половине сентября участники экспедиции упорно пытались найти путь к южной вершине от перевала Зему. Но глубокий снежный покров, опасность лавин, невозможность продолжить путь для тяжело нагруженных носильщиков, а также весьма значительное расстояние по гребню до вершины заставили их отказаться от этого направления штурма.

После этого начался штурм восточного гребня. Путь по нему оказался сложным. Гребень ребра снежно-ледовый, довольно острый и изрезанный. На пути поднимались ледяные жандармы в виде башен, грибов, обелисков. Лагеря пришлось организовывать часто. Из-за отсутствия места для установки палаток и в целях защиты от резкого ветра пришлось рыть пещеры в снегу. За время создания промежуточных лагерей часто наступала непогода с сильными снегопадами. И все же лагеря были созданы до высоты 7000 м. Наконец 3 октября Алльвейн и Крауз поднялись до 7200 м и оттуда увидели, что оставшийся путь к вершине, как им казалось, уже не представлял особых трудностей. Приближалось время решительной атаки вершины. Но в ту же ночь разразилась непогода — сильная пурга длилась пять дней. Снега выпало много, и путь усложнился. Пришлось принимать решение о прекращении работы экспедиции.

Закончились двадцатые годы. Достижение англичанами высоты 8565 м уже не оставляло сомнений в возможности покорения восьмитысячников. Но не было пока и решительных попыток штурма высочайших вершин.

Борьба обостряется.

Тридцатые годы открылись продолжением атак на Канченджангу немецкими альпинистами. Но теперь они действовали уже не одни. В 1930 г. проводилась международная экспедиция под руководством Г. Диренфурта. В нее вошли: швейцарцы Г. Диренфурт, X. Диренфурт, М. Курц (топограф) и Ш. Дюванель (кинооператор), немцы Г. Герлин, У. Виланд, Г. Рихтер (врач), англичане Д. Хенна, Ф. Смитт, Г. Вуд-Джонсон, а также австриец Э. Шнейдер.

Экспедиция получила разрешение правительства Непала на восхождение с западной стороны. Маршрут штурма был намечен по северо-северо-западному склону. Путь к исходной точке штурма проходил через четыре перевала, один из которых достигал 5000 м. Для движения же с караваном в 350 носильщиков такой путь оказался сложным.

Уже 26 апреля, достигнув ледника Канченджанга, экспедиция разбила основной лагерь на его северной стороне на высоте 5050 м.

Намеченный путь по углу Северо-северо-западной стены шел по поднимающимся одна над другой трем мощным террасам, разделенным поясами твердого льда. Сначала он представлялся альпинистам хотя и сложным, но доступным, лишь в верхней части он казался более труднопроходимым. К 8 мая путь по первой террасе был подготовлен. На следующий день намечался выход для прокладки пути по второй террасе, но был неожиданно прекращен почти в самом начале подъема. Где-то вверху на склоне произошел ледовый обвал. Он вызвал лавину, в которую попали Г. Диренфурт и шерп Четтан. Первый из них был отброшен воздушной волной, а второй оказался накрытым лавиной и погиб. Подъем по этому маршруту прекратился.

Был выбран другой вариант подъема — по северозападному отрогу в направлении пика Кангбачен с расчетом выйти на небольшую террасу под этой вершиной и с нее подняться на гребень отрога. Но вскоре и этот вариант был забракован. Была попытка подняться на северо-западный отрог непосредственно по его склону, но и она оказалась неудачной. Максимальная высота, достигнутая при этих попытках, не превысила 6400 м. Время шло, и тогда участники экспедиции решили отказаться от штурма Канченджанги и переключиться на семитысячники района. В этом они добились определенного успеха. Группы, на которые разделились альпинисты, совершили следующие восхождения: пик Непал (7145 м), пик Джонгсанг — Главная вершина (7470 м) и Восточная (7442 м), а также пик Доданг-Ниима (7150 м), но, по последним измерениям, высота этой вершины снизилась до 6927 м.

В 1931 г. к Канченджанге вновь прибыла немецкая экспедиция во главе с П. Бауэром. Своей целью она ставила покорение этого восьмитысячника по восточному ребру, по которому пытались штурмовать вершину в 1929 г. В состав альпинистской группы входили многие участники предшествовавшей экспедиции, по добавились и новички: Г. Гартман, Г. Пирхер, Г. Шаллер и К. Вин. Экспедиция была более сильной как по составу альпинистской группы, так и по оснащению. Это было заметно хотя бы по тому, что вместо 89 носильщиков, переносивших грузы предшествующей экспедиции, теперь их потребовалось 210. Как и в 1929 г., для проведения экспедиции был выбран послемуссонный период.

13 июля был организован лагерь 6 у подножия восточного ребра. Однако условия этого года оказались еще менее благоприятными, чем в 1929 г. Погода то ухудшалась, то наступало резкое потепление, серьезно увеличивающее лавиноопаспость. Альпинисты упорно готовили путь к вершине. Во время одного из таких выходов попали в лавину и погибли альпинист Г. Шаллер и шерп Пазанг. Но и это не остановило подготовку штурма.

При очередном выходе в направлении к вершине двойка Гартман и Вин достигли резкого взлета гребня, так называемой “Шпоры” (7700 м). Им казалось, что после нее путь будет проще и до вершины не встретится серьезных препятствий. Каково же было их разочарование, когда со “Шпоры” они увидели, что гребень восточного ребра упирается в крутой 150-метровый склон северо-северо-восточного отрога. На этом склоне лежал плотный снег, принесенный сюда почти постоянно дующими ветрами. На поверхности склона были видны разрывы, свидетельствующие о лавинной угрозе. Так покорением “Шпоры” и закончилась экспедиция немецких альпинистов в 1931 г. До вершины еще оставалось около 900 м по высоте.

В 1932 г. начался цикл немецких экспедиций на Нан-гапарбат. В этом году на ее штурм выезжала экспедиция во главе с В. Мерклем. Ее участниками были В. Меркль и Ф. Бехтольд, П. Ашенбреннер, Э. Шнейдер (австрийцы), Г. Кюниг, Ф. Симон, Ф. Висснер и Г. Хамбергер. К экспедиции присоединились Р. Герои из Нью-Йорка, корреспондент Элизабет Наултон и капитан Р. Фрайер.

Пройдя 300 км от Сринагара до Астора с караваном в 110 вьючных животных и более ста носильщиков, экспедиция наняла в Асторе еще 110 местных носильщиков и 40 носилыциков-балти и направилась к цели.

Базовый лагерь экспедиция организовала на левом берегу реки Ракхиот, вытекающей из одноименного ледника, у опушки соснового леса на красивой поляне, густо поросшей высокой травой со множеством цветов. Альпинисты назвали ее “Сказочной поляной”, и этого названия она вполне заслуживала.

Позднее базовый лагерь был перенесен выше, в травянистую мульду над мореной, между ледниками Ракхиот и Ганало на высоте 3967 м. Отсюда была развернута работа по прокладке пути к вершине. В ходе ее 16 июля. П. Ашенбреннер и Э. Шнейдер покорили пик Ракхиот. На 18 июля был назначен штурм Нангапарбат. На него вышли Меркль, Ашенбреннер, Бехтольд и Герон.

По свежевыпавшему снегу и с тяжелыми рюкзаками шли они медленно и вскоре вынуждены были остановиться на бивак на высоте 6500 м. Наутро группа продолжила путь. Однако прокладка следов в толстом слое снега и тяжелые рюкзаки быстро вымотали их силы. Пришлось возвращаться. На следующий день Меркль и Бехтольд пошли вверх и организовали очередной лагерь на высоте 6750 м. Только 29 июля Меркль, Бехтольд и Висснер пробились к гребню, ведущему на “Серебряное седло”, и на другой день организовали лагерь на высоте 6950 м.

Казалось, что теперь путь к вершине открыт. Отсюда шел нскрутой гребень, а за “Серебряным седлом” трудностей не ожидалось. У альпинистов сложилось впечатление, что скоро они будут на вершине. Однако ночью начался снегопад. Не прекратился он и на следующий день. Полагая, что это уже подошел муссон, восходители начали спуск.

Непогода затянулась. Но экспедиция не покидала района, надеясь на улучшение погоды. Только к концу августа появились просветы в густых тучах над Нангапарбат. Меркль, Герои и Висспер 28 августа предприняли еще одну попытку выйти к вершине. Вокруг все было занесено снегом. Толстый слой сухого свежего снега они преодолевали с большим трудом. Скоро альпинисты поняли, что им не удастся по такому сложному пути достигнуть вершины. Они вернулись. Началось свертывание лагерей и подготовка к отъезду. Нангапарбат осталась непобежденной.

На Джомолунгму вновь идут англичане.

В первые три года третьего десятилетия XX в. проводилось три экспедиции, целью которых был штурм восьмитысячника, но ни одна из них не смогла выполнить поставленных задач. Максимальная высота, достигнутая ими (7700 м на Канченджапге в 1931 г.), почти на целый километр была ниже той, которой достигли английские альпинисты (8565 м).

Восходители Англии не принимали участия в экспедициях тех лет. Они словно копили силы на дальнейшее. И вот в 1933 г. англичане вновь появляются в Гималаях. Возглавил экспедицию X. Руттледж, самым решительным образом настроенный на победу над высочайшей вершиной мира.

Гибель Меллори и Ирвина, как считали Комитет Эвереста и Английский альпинистский клуб, показала, что задача покорения Джомолунгмы оказалась значительно сложнее, чем это представлялось ранее. Альпинисты Англии заявляли, что они будут стремиться к победе над наивысшим гигантом гор не только из-за большого спортивного интереса, но и, главное, ради выполнения завета погибших друзей, завершая то, чего не удалось сделать им.

К 1933 г. Комитет Эвереста и Английский альпинистский клуб привлекли наиболее опытных восходителей, глубоко проанализировали все события, связанные с проведением трех первых экспедиций на Джомолунгму. Была проведена большая и серьезная работа по улучшению снаряжения и оборудования, неоднократно и глубоко прорабатывались тактические планы. Много усилий было вложено в подготовку участников будущей экспедиции. Вся эта работа была закончена в 1932 г. И только тогда было решено провести очередную экспедицию в 1933 г., в предмуссонный период.

Эта экспедиция значительно отличалась от предшествующих. Ее альпинистскую группу составляли 12 человек. Все они были опытными восходителями. Часть из них имели и опыт высотных восхождений. В состав группы вошли: Э. Шиптон, П. Вин-Харрис, Л. Уэджер, Е. Бирни, Е. Шеббир, Д. Крауфорд, Ф. Смит, Г. Боустед, Д. Броклебанк, Д. Лонгленд, Г. Вуд-Джонсон, Р. Грин (врач). Настроенность участников на победу была ярко выражена заявлением ее начальника X. Руттледжа. Он говорил, что экспедиция не преследует каких-либо научных целей, ничто не должно отвлекать ее от основной задачи — покорения высочайшей вершины мира.

Уже 17 апреля, на 12 дней раньше любой из предшествующих, экспедиция 1933 г. была на месте базового лагеря у языка ледника Ронгбук — исходного пункта всех довоенных экспедиций.

Хронологически не она первой в этом году прибыла к Джомолунгме. Еще 3 и 19 апреля над ней летали два самолета “Бристоль-Пегас”. Английские летчики Клайсдайл и Мак-Интайр, вылетев из Пешевара, проводили разведку вершины и ее фотографирование. Летали они и над Канченджангой и тоже фотографировали.

Продвижение от базового лагеря по пути к вершине началось успешно. К 15 мая был организован лагерь на Северном перевале (Чангла), а уже к 22 мая был создан лагерь 5 на высоте 7840 м. Вскоре был организован лагерь 6 (8360 м). Все промежуточные лагеря были установлены на тех же местах, что и в предшествующей экспедиции, лишь самый верхний был продвинут еще ближе к вершине. От этого лагеря до вершины оставалось около 500 м по высоте. У участников штурма росла уверенность в победе над Джомолунгмой.

Первая попытка штурма вершины из лагеря 6 была предпринята 30 мая Вин-Харрисом и Уэджером. Вначале подъем шел успешно. После двух часов движения, находясь примерно на 200 м выше первой ступени северного ребра, они нашли на склоне ледоруб. Первой мыслью было, что это ледоруб Меллори или Ирвина и, следовательно, это и есть место гибели двух их товарищей. Но затем вспомнили, что Оделл видел Меллори и Ирвина в последний раз где-то выше второй ступени.

От местонахождения ледоруба Вин-Харрис и Уэджер пытались траверсировать скальный склон северного ребра, с тем чтобы выйти на его гребень. Но этот путь оказался сложным, и они были вынуждены продолжить движение параллельно гребню. В 12 часов 30 минут достигли при-' мерно той же высоты, что и Нортон в 1924 г. Перед ними встала проблема — что делать дальше? По их мнению, отсюда до вершины потребуется не менее четырех часов, да и спуск займет не меньше. А это значит, что возвращаться они будут уже в темноте. Такого риска допускать они не имели права. И они... повернули обратно.

Через день, 1 июня, к вершине вышла вторая двойка — Шиптон и Смит. Однако вскоре Шиптон почувствовал недомогание и вернулся. Это уже предопределяло срыв штурма данной двойкой. Но Смит продолжал подниматься вверх.

Как позже рассказывал Смит, он достиг примерно той же высоты, что и предшествующая двойка. И здесь, неосторожно наступив па свободно лежащий на плите камень, сорвался и начал скользить по склону. К счастью, ему через несколько метров падения удалось задержаться. После этого о продолжении подъема он не мог и думать.

Других попыток штурма вершины за время этой экспедиции не предпринималось. Погода стала резко ухудшаться. Руттледж, полагая, что уже подошел муссон, принял решение прекратить работу экспедиции. И снова, как в 1924 г., восходителей отделяло от вершины около 300 м, и эти метры вновь оказались непройденными.

В 1934 г. экспедиций на Джомолунгму не проводилось. В этом году отмечалась лишь безрассудная попытка англичанина М. Уилсона достичь вершины Джомолунгмы в одиночку.

Не получив разрешения властей на восхождение, он отправился в Гималаи под видом носильщика и проник в Тибет, переодевшись тибетцем. Здесь он нанял нескольких носильщиков и отправился к вершине. Там Уилсон безуспешно пытался выйти на Северный перевал. Он не останавливался в непогоду, не считался с усталостью носильщиков, стремясь к вершине в каком-то исступлении. И, когда носильщики, поняв безрассудность мероприятия, оставили его, Уилсон пытался продолжать путь один. Но все его попытки, как это стало ясно из найденного позднее его дневника, оказались тщетными. В 1935 г. его труп был найден в начале подъема на перевал Чангла.

И снова англичане встали перед проблемой — что же вновь помешало пройти последние 300 м до вершины? Опять, как и до этого, они проанализировали каждый шаг теперь уже двух экспедиций (1924 и 1933 гг.). Снова усиленно поработали над снаряжением и планами и решили провести очередную экспедицию в 1935 г. Но выполнить такого намерения они не смогли. Разрешение пришло слишком поздно. Времени па окончательную подготовку оставалось весьма мало. Учитывая же, что разрешение было действительно с июня 1935 по июнь 1936 г., они решили послать в 1935 г. небольшую экспедицию, а основную готовить на 1936 г. Перед экспедицией 1935 г. были поставлены ограниченные задачи: проверить заснеженность путей к вершине в послемуссонный период, детально просмотреть северо-западный гребень и бассейн ледника Канчунг, собрать материалы для расширения обзорной карты 1921 г., а также проверить готовность части кандидатов в экспедицию 1936 г.

Руководителем экспедиции 1935 г. стал Э. Шиптон. В состав группы альпинистов вошли: Г. Тилман, Э. Кемпсон, Е. Уигрем, Ч. Уоррен (врач), а также новозеландец Л. Брайен. Группу топографов возглавил М. Спенсер.

К северным склонам Джомолунгмы экспедиция прибыла в июне. Но она не сразу приступила к выполнению основной задачи, а потратила две недели на исследования северо-восточной группы гор, расположенной в 70 км от цели их экспедиции. Ее участники прошли здесь ряд ледников и совершили восхождения на отдельные вершины. Когда же участники экспедиции прибыли 4 июля к леднику Ронгбук, то увидели Джомолунгму почти чистой от снега. Сначала это им показалось непонятным, но позднее выяснилось, что муссон запоздал в этом году на целый месяц.

Здесь англичане проявили большую оперативность — в течение недели они произвели заброску лагерей вплоть до Северного перевала и попытались отсюда покорить вершину Чангзе (7537 м), но успеха в этом не добились и были вынуждены вернуться с высоты 7100 м. Погода тем временем стала резко ухудшаться. Теперь уже действительно пришел муссон. К удивлению альпинистов, он захватил вершины Главного хребта, но не коснулся его северных склонов. Создавалась довольно благоприятная обстановка для восхождений. Воспользовавшись этим, участники экспедиции переключились на покорение менее высоких вершин и в этом достигли немалого успеха. Были покорены три семитысячника: Картафу — 7221 м, Келлас-рок — 7065 м и Карта-Чангри — 7032 м, а также более двадцати шеститысячпиков.

Участники экспедиции в полной мере выполнили свои задачи и этим в значительной степени способствовали подготовке экспедиции 1936 г.

Экспедицию 1936 г. вновь возглавил X. Руттледж. В состав ее альпинистской группы вошли: Э. Шиптон, Ф. Смит, П. Вин-Харрис, Э. Кэмпсон, Э. Уигрем, П. Оливер, Д. Гевин, Ч. Уоррен и Ч. Моррис. Были намечены и штурмовые двойки: Смит — Шиптон, Вин-Харрис — Кэмпсон, Уигрем — Уоррен.

По тактическому плану предусматривалось организовать штурмовой лагерь на высоте 8500 м. Оставшиеся 350 м по высоте до вершины предполагалось пройти за один день, включая и спуск.

К леднику Ронгбук экспедиция прибыла 25 апреля, но уже через пять дней начались снегопады. Считая их временным ухудшением погоды, участники экспедиции развернули энергичную подготовку пути к вершине. Уже 8 мая был создан лагерь 3 (6400 м), а 15 апреля Шип-топ и Смит с 36 шерпами достигли места лагеря 4 (6985 м). На Северном седле альпинисты были 18 мая. Обстановка складывалась тяжелая. Здесь уже был слой свежего снега в 70 см, а погода не улучшалась. Только теперь им стало ясно, что это не временное ухудшение погоды, а муссон, который в этом году пришел значительно раньше обычного. И экспедиция на этом закончилась.

Подготовка к следующей английской экспедиции вновь заняла два года. Она отличалась от всех предшествующих экспедиций тем, что участники ее решили отказаться от всякого комфорта, в том числе и от разнообразия в питании.

В число восходителей входили: Г. Тильман (руководитель), Э. Шиптон, Ф. Смит, Н. Оделл, П. Оливер, Ч. Уоррен, П. Ллойд. К леднику Ронгбук экспедиция прибыла 6 апреля 1938 г.

Уже с подходов к месту базового лагеря альпинисты увидели, что на склонах Джомолунгмы почти нет снега. Это радовало их, обещая хорошие условия штурма.

Однако движение к вершине не начиналось. Все были заняты разбивкой первых трех лагерей, самый высокий из которых располагался перед подъемом к Северному перевалу. Начинать обработку пути к перевалу альпинисты оказались не в состоянии. Многие из них мучались кашлем, у некоторых болело горло. Все чувствовали себя серьезно простуженными. Тогда Тилман решил дать им отдохнуть. Для этого они перешли перевал Лакпала и спустились по долине реки Карта к реке Арун. Здесь, на высоте 3400 м, в организованном лагере они провели почти две недели. В мае возобновились работы по прокладке пути. Первый раз они поднялись на перевал Чангла 28 мая.

Начавшаяся непогода заставила их отступить и спуститься в нижние лагеря. Вновь они поднялись на перевал 5 июня. На следующий день установили лагерь 5 на высоте 7864 м, а 8 июня — лагерь 6 на высоте 8291 м. Отсюда до вершины оставалось еще 500 м. Путь от перевала Чангла до лагеря 6 оказался тяжелым. Движению мешал слой свежевыпавшего снега, но, несмотря на это, Тилмап решил отсюда выходить на вершину. Попытки предпринимались дважды (9 и 11 июня). В ходе их Тилман, Шиптон, Смит и Ллойд упорно пытались достичь вершинного гребня. Слой сухого порошкообразного снега сильно затруднял движение. Быстро нарастала усталость. Создавалась реальная опасность срыва. На высоте 8400 м как первая, так и вторая попытка “захлебнулись”. На этом закончилась экспедиция 1938 г.

Так закончились все английские экспедиции на Джомолунгму в тридцатых годах. Ни одной из них не удалось превзойти достижение экспедиции 1924 г. Вместе с тем они позволили достаточно изучить район высочайшей вершины мира, сам массив и условия штурма.

Штурмы Нангапарбат.

Как говорилось выше, альпинисты Германии в 1932 г. проводили экспедицию на Нангапарбат. Тогда они достигли гребня от пика Ракхиот к “Серебряному седлу”. Это было уже значительным достижением первого периода развития восхождений на высочайшие вершины мира. Немецкие альпинисты нашли правильный и наиболее безопасный путь к вершине Нангапарбат.

Наступил 1934 год, и альпинисты Германии вновь организуют экспедицию на этот восьмитысячник. Возглавил ее В. Меркль. Группа альпинистов подобралась сильная. К участникам прошлой экспедиции П. Ашен-бреннеру и Ф. Бехтольду присоединились П. Мюльриттер, Э. Шнейдер, В. Вельценбах, У. Вилланд и А. Дрексель. Да и научная группа была весьма квалифицированная: картограф Р. Финстервальдер, географ В. Рехль и геолог П. Миш. Врачом экспедиции был В. Бернард.

“Сказочной поляны” экспедиция достигла уже 19 мая. Но в это время она была неузнаваемой. Вместо роскошного ковра цветов перед ними лежали снежные сугробы. Отсюда были отпущены 500 носильщиков, экспедиция осталась с 35 носильщиками (шерпы и балти), возглавляемыми известным сардаром (старшиной) Лева, который вместе с Ф. Смитом покорил в 1931 г. вершину Камет (7755 м).

На этот раз участники немецкой экспедиции достаточно быстро и оперативно организовали промежуточные лагеря, прокладывая дорогу к вершине. Уже 7 июня был создан лагерь 4 на высоте 6185 м. Неожиданно произошла остановка всех работ. Внезапно умер А. Дрек-сель от воспаления легких. Все альпинисты и носильщики спустились в главный лагерь на морене, чтобы похоронить товарища.

Вновь альпинисты поднялись в лагерь 4 только 25 июня. Очередной лагерь был организован на высоте 6700 м, йод пиком Ракхиот. Отсюда к вершине 4 июля вышли Меркль, Ашенбреннер, Бехтольд, Шнейдер, Вельценбах и Виланд с 17 шерпами. На гребне перед крутым подъемом к “Серебряному седлу” был установлен лагерь 7 на высоте 7050 м.

Наутро из этого лагеря к “Серебряному седлу” вышли пять альпинистов и 11 шерпов. Планировалось в этот день подняться до высоты 7800 м и организовать там штурмовой лагерь.

Погода вновь ухудшилась. Внизу все было затянуто облаками. Движение к седлу шли медленно. Основная группа поднялась на “Серебряное седло” в 12 часов 30 минут. Здесь же было разрешено разбить лагерь 8 (7480 м). Передовая двойка (Ашенбреннер и Шнейдер) к этому времени достигла предвершины и ожидала остальных. Когда же они увидели, что лагерь создается над “Серебряным седлом”, то спустились к товарищам.

День 7 июля мог стать историческим как для альпинистов Германии, так и для Нангапарбата. Сильная альпинистская группа в составе пяти человек с 11 шерпами находилась перед финишным броском всего в 650 метрах от вершины. Да и оставшиеся метры, по мнению участников штурма, не представлялись технически сложными.

Но... как это нередко случается, к утру разразилась свирепая буря. Поднятая ураганным ветром снежная пыль превратила день в ночь и не позволяла людям покинуть палатки. Они лежали в теплых спальных мешках, плотно припудренных снежной пылью, прорвавшейся и в их убежище, и рассчитывали, как только кончится непогода, выйти на штурм. Но непогода продолжалась весь день 7 июля, ночь и следующий день.

Учитывая сложившуюся тяжелую обстановку и уже не надеясь на скорое окончание непогоды, Меркль решил спускаться. Утром 8 июля он выслал двойку в составе Шпейдера и Ашенбреннера с тремя шерпами вперед для подготовки пути спуска и приведения в порядок лагеря 7 для размещения всех спускающихся с “Серебряного седла”.

Оставив палатки, снаряжение и питание на месте лагеря 8, уверенные в том, что они смогут в этот же день добраться до лагеря 7 и в дальнейшем предпринять новую попытку штурма, альпинисты вместе с 8 шерпами начали спуск.

Сильный ветер затруднял движение, но они шли не останавливаясь, чтобы дойти до спасительного лагеря 7. Добраться до него этой группе не удалось. Измученные, многие обмороженные, они вынуждены были вырыть в снежном склоне пещеру и в ней провести ночь.

Это была тяжелая ночь. Голодные, уставшие люди с нетерпением ждали наступления утра, чтобы выйти к лагерю 7. Когда же они пришли на место расположения лагеря 7, их никто не встретил. Палатки оказались засыпанными снегом. Как после выяснилось, Шнейдер и Ашенбреннер даже не останавливались здесь, а, бросив шерпов, форсировали Спуск в лагерь 4 и к вечеру того же дня достигли его.

Из 11 человек основной группы в лагерь 4 спустились только пять шерпов. Остальные погибли наверху, на гребне.

Последний из оставшихся в живых шерп Анг-Тсеринг спустился с гребня 14 июля. Он принес записку Меркля с просьбой о помощи, но оставшиеся на гребне так и не дождались ее. Катастрофа явилась слишком большой ценой за недостаточную организованность и особенно за явное отсутствие сплоченности и взаимоподдержки среди участников экспедиции.

Катастрофа 1934 г., видимо, заставила серьезно задуматься альпинистов Германии. Они не решались вновь выходить на Нангапарбат до 1937 г., хотя все же в 1936 г. начала готовиться экспедиция на эту вершину. Этим занялось немецкое Гималайское общество. Оно, а также ряд ведущих восходителей страны считали, что есть реальные условия покорить Нангапарбат. Ссылались при этом и на то, что в 1934 г. Шнейдеру и Ашенбреннеру оставалось до вершины лишь около 300 м по высоте.

Такая экспедиция состоялась в 1937 г. Возглавил ее Карл Вин, известный советским альпинистам по восхождению на пик Ленина в 1928 г. В состав группы альпинистов вошли: П. Франкхаузер, А. Геттнер, Г. Гартман, Г. Хепп, П. Мюльриттер и М. Пфеффер. Исследовательскую группу составили У. Люфт (врач) и географ К. Тролль. Особых проблем перед экспедицией не вставало — путь к вершине был хорошо известен вплоть до предвершины, больших технических трудностей на этом пути, казалось, не было.

Прибыв в район восхождения в мае, участники экспедиции уже к середине июня продолжали путь до подъема на пик Ракхиот и организовали на этом пути промежуточные лагеря вплоть до лагеря 5, располагавшегося под самым пиком Ракхиот (6700 м). В этот период деятельности экспедиции серьезно мешали частые периоды непогоды — туманы, сильные ветры, снегопады. Но это не смущало ее участников, они полагали, что вскоре наступит хорошая погода, которая и обеспечит успех штурма.

В ночь с 14 на 15 июня в лагерь 4 собрались все альпинисты (семь) и девять шерпов, так как наутро все они должны были перебазироваться в лагерь 5. Внизу в лагере оставался только врач Люфт с остальными шерпами.

В середине ночи со склонов пика Ракхиот обрушился ледовый обвал, вызвавший мощную лавину. Огромные массы снега и льда погребли лагерь 4. Погибли все 16 человек.

Разбор происшествия и обследование на месте специально прибывшей туда группой во главе с П. Бауэром так и не смогли установить, почему же лагерь 4 в этом году был перенесен на другое место, тогда как в предшествовавших экспедициях он создавался на совершенно безопасном участке склона.

Но и эта новая большая катастрофа не обескуражила немецких альпинистов. В 1938 г. организуется следующая экспедиция. Во главе ее стал П. Бауэр. К участию в ней были привлечены: Ф. Бехтольд, У. Люфт, Р. Клингеншперг, Г. Ребич, Г. Руте, Л. Шмадерер и С. Цукк. И на этот раз экспедиции мешали периодические ухудшения погоды и снегопады, и все же участники экспедиции продвигались по пути к вершине, вернее пока еще к “Серебряному седлу”. Двойка в составе Ребича и Рутса 24 июля поднялась до высоты 7300 м. На 25 июля намечался штурм. К “Серебряному седлу” вышли Шмадерер, Цукк, Люфт, Ребич и Руте, но, попав в полосу сильной грозы, были вынуждены спуститься. На следующий день, 26 июля, снизу был получен сигнал о приближении муссона. Это заставило всех спуститься в нижние лагеря.

Все же Бауэр не хотел сдаваться. К концу июля погода стала улучшаться. Было решено предпринять еще одну попытку. Пять альпинистов с двумя шерпами и пятью носильщиками-балти 3 августа достигли лагеря 5. Серьезным препятствием на их пути был толстый слой свежевыпавшего снега и снежные бури, начинавшиеся точно по расписанию во второй половине дня. Это и привело к прекращению работы экспедиции.

Итак, четвертая попытка немецких альпинистов добиться победы над Нангапарбат окончилась неудачей. Достижение высоты 7300 м ничего не добавляло к прежним результатам. Но в этой экспедиции не было жертв, а это также могло считаться успехом.

Однако все пережитое не останавливало немецких альпинистов. Они лишь посеяли среди них сомнение, является ли путь через пик Ракхиот лучшим направлением Для штурма вершины? Вспомнили о пути Маммери из Ущелья Диамир.

В результате детальных обсуждений немецкие альпинисты пришли к решению послать небольшую разведывательную экспедицию с задачей изыскания нового, более реального и безопасного пути к вершине. С этими целями и была организована экспедиция 1939 г. Руководителем ее был назначен П. Ауфшнейдер. В группу альпинистов входили Г. Харрер, Г. Лобенхоффер и Л. Хиккен.

Базовый лагерь этой экспедиции был организован 1 июня на высоте 4150 м в живописной местности на северной морене ледника Диамир. Последовавшие затем разведывательные выходы по леднику Диамир (до высоты 5900 м) показали, что путь здесь лавиноопасен. Это подтвердилось и при осмотре склонов с вершины Диамирай (5568 м), куда поднимались участники экспедиции, чтобы наметить другие возможные пути к вершине. Скальное ребро, расположенное северо-восточпее “пути Маммери”, ведущее непосредственно к северной вершине, оказалось сложным и небезопасным в отношении камнепадов. Такое заключение сделали участники, хотя Ауфшнейдер считал этот путь приемлемым.

После восхождения па пик Ганало (6400 м), с которого альпинисты просмотрели все возможные пути к вершине Нангапарбат из ущелья Диамир, задачи, поставленные перед экспедицией в этом районе, считались выполненными. Участники экспедиции перебазировались в район вершины Ракапошн дня разведки путей и к этой вершине.

Упорные попытки восхождений немецких альпинистов на Нангапарбат свидетельствовали, что альпинисты этой страны твердо решили добиться победы над этим гигантом Гималаев.

Чогори не остается без внимания.

После итальянской экспедиции 1929 г. никто в течение четырех лет не нарушал покоя второй по высоте вершины мира. Наконец в 1934 г. сюда прибыла швейцарская экспедиция под руководством Г. Диренфурта. По составу она была международной, так как в нее входили представители Швейцарии, Италии и Германии. Альпинистская группа включала Г. Диренфурта, А. Рош, И. Беляева, Г. Эрт Г.Хехта, П. Жиглионе и альпинистку X. Диренфурт.

Эта экспедиция не ставила своей целью штурм Чогори, она решила исследовать верховье ледника Балторо и вершины в районе седла Конвея: Сиа-Кангри и Кангри, а также ледника Гашербрум южный и район Гашербрум I или Хидден-пика (8068 м).

Такие задачи оказались по силам этому составу экспедиции.

В процессе работы участники экспедиции провели все указанные разведки. Открыли возможный путь на Хидден-пик и даже прошли по гребню Урдок до высоты 6200 м. Просмотрели пути восхождений на Гашербрум и Броуд-пик. Наибольшим же их достижением следует считать ряд успешных восхождений на семитысячники в верховьях ледника Балторо.

В массиве Сиа-Кангри альпинисты совершили первовосхождения: 3 августа на Западную вершину (7312 м) поднялись Г. Диренфурт, X. Дирепфурт, Г. Эртль, А. Хехт; 10 августа на Среднюю вершину (7315 м) — И. Беляев, А. Рош, П. Жиглионе; 12 августа на Главную вершину (7422 м) — Г. Эртль и А. Хехт. Они же вместе с носильщиком Хакимбеком 12 августа покорили Восточную вершину (7310 м).

В массиве Балторо-Кангри И. Беляев, П. Жиглионе, А. Рош совершили первовосхождение на Восточную вершину (7260 м).

Вклад этой экспедиции в исследования Каракорума значителен. Вернулась экспедиция с богатыми материалами по исследованиям его ледников, хребтов и вершин.

За широкое и полезное исследование в Гималаях (1930 г.) и в Каракоруме, а также за восхождения на их вершины (1934 г.) Г. и X. Диренфурт были удостоены золотых олимпийских медалей на Олимпийских играх 1936 г. в Берлине.

Материалы, собранные швейцарской экспедицией 1934 г. о центральной части Каракорума, оказали впоследствии несомненную помощь ученым и альпинистам при дальнейшем освоении этого района.

Продолжалось проведение экспедиций в Каракорум и в последующие годы. Они ставили перед собой различные задачи: одни — только исследовательские, другие — альпинистские, но все они делали вклад в изучение этой горной системы.

Так, в 1935 г. в Каракоруме проводилась экспедиция индийских топографов под руководством Мухамеда Аркмана, основной задачей которой была топографическая съемка отдельных районов Каракорума. И в том же году здесь была альпинистская экспедиция английских восходителей, возглавлявшаяся Д. Уоллером и включавшая Карслоу, Бродерхуда и Д. Ханта. Ее целью было восхождение на пик К36 — вершину Балторо-Кангри (7620 м).

В 1937 г. действовала английская экспедиция, возглавляемая Э. Шиптоном, которая также не ставила перед собой задачу восхождения на высочайшие вершины Каракорума. Она провела широкие исследования центральной части этой горной системы.

Экспедиции 1934—1937 гг. явились своеобразной прелюдией к более решительному наступлению на Чогори. С такими задачами в 1938 г. прибыла к подножию этого великана американская экспедиция во главе с Ч. Хоустоном. В ее составе были Р. Бурдсел (восходитель на Минья-Гонкар в 1932 г.), Р. Бейтс, В. Хаус и П. Петцольд, им помогали 6 лучших шерпов во главе с Пазангом Кикули.

Прибыв в верховья ледника Балторо, участники экспедиции пытались найти новый, как они выражались, более рациональный путь к вершине. Потратив на поиски неоправданно много времени, Хоустон и Хаус прошли маршрут к западному гребню Чогори, так называемому Савойскому седлу. Путь здесь оказался сложным, и они поняли, что он потребует больших усилий и значительного времени. Затем был обследован путь через перевал Скайянг-ла. По и этот путь оказался малоприемлемым. Тогда двое участников экспедиции (Петцольд и Хаус) поднялись на один из взлетов северного гребня вершины Броуд-пика и оттуда просмотрели восточные склоны Чогори. Почти все эти пути разведывали экспедиции 1902 и 1909 гг. и приходили к тем же выводам. Все это уменьшало и без того ограниченный срок возможной деятельности экспедиции.

В конце концов американцы вернулись к ребру Абруццкого. Первой по этому пути вышла двойка в составе Хоустона и Хауса. Они поднялись на гребень и через 400 м нашли следы экспедиции 1909 г. Хоустону и Хаусу казалось, что ребро проходимо, но здесь они не нашли достаточно удобных мест для создания высотных лагерей.

После разведывательных выходов была предпринята попытка штурма по второму западному отрогу юго-восточного ребра массива в направлении “Шпоры” Чогори — вершины 7740 м. Здесь альпинисты и шерпы шли безостановочно, а тяжело нагруженные носилыцики-балти идти не смогли. Дальнейший подъем продолжался без них. На высоте около 7000 м встретились серьезные трудности, которые вынудили альпинистов повернуть обратно. И снова американцы начали искать другой путь. Они предприняли попытку подняться по одному из юго-восточных ребер к вершине 6821 м в северо-восточном гребне Чогори. Однако и эта разведка не дала результата.

Только после многочисленных попыток, отнявших у участников экспедиции много сил и времени, они наконец решили штурмовать вершину по ребру Абруццкого.

Выход состоялся 1 июля. Сложность пути и периодическая непогода замедляли движение к вершине. Наиболее труднопроходимым оказался 45-метровый камин, залитый льдом. Его прохождение заняло 4 часа напряженного лазания. Продолжая упорно подниматься, альпинисты достигли высоты 7740 м. Отсюда открылась величественная панорама. Совсем рядом поднимался трехглавый Броуд-пик, за ним — зубчатый гребень и гордая пирамида Хидден-пика, па юге, в высоком западном отроге хребта Каракорум, — целый ряд красивых вершин: Чоголиза (7654 м), Машербрум (7821 м) и другие. А на юго-востоке в голубой дали высилась суровая Нангапарбат.

Хоустон и Петцольд понимали, что вершины они не достигнут. Слишком много времени потрачено, чтобы добраться до высоты 7900 м. Приближался муссон. Пришлось принять решение о прекращении штурма и свертывании экспедиции.

Анализируя деятельность экспедиции 1938 г. можно сказать, что у ее участников была реальная возможность покорить Чогори, по они напрасно потеряли почти три недели па дополнительную разведку других путей к вершине. В печати широко обсуждались действия экспедиции. Некоторые считали, что Хоустон допустил ошибку, пытаясь нащупать “какие-то другие пути, тогда как реальный путь был четко известен и нельзя было терять время на поиски более лучших путей”.

На наш взгляд, каждая экспедиция вправе строить свою деятельность в соответствии с задачами, намеченными планами и опытом участников экспедиции. Если бы хотя бы один из разведанных альпинистами маршрутов к вершине привел их к цели, то никто не предъявил бы претензий к составу экспедиции или ее руководителю.

Итак, экспедиция 1938 г. не привела к победе над Чогори. Но американские альпинисты не отказались от своих стремлений покорить вершину и в 1939 г. вновь прибыли в этот район с теми же задачами.

Возглавил эту экспедицию Ф. Висснер, американец немецкого происхождения (участник немецкой экспедиции на Нангапарбат в 1932 г.). В группу альпинистов входили: Ч. Кренмер, И. Кромвелл, Д. Дюранс, Д. Шелдон и Д. Вольф. Вместе с ними были девять лучших шерпов и среди них особенно опытные Пазанг Дава-Лама, Пазанг Кикули, Пазанг Китар и Дава-Тхондуп.

Экспедиция прибыла в район Чогори 31 мая. Учитывая предшествующий опыт, маршрут восхождения был избран по юго-восточному ребру (ребро Абруццкого). Сразу же началась энергичная организация промежуточных лагерей, несмотря на частое ухудшение погоды. К 5 июля было создано шесть лагерей. Подошло время штурма. Но к этому времени выбыли из строя три альпиниста: Кренмер — из-за болезни сердца, Дюрранс — из-за того, что не выносил высоты, Шелдон — из-за обморожений. В строю действующих остались только Висснер и Вольф. Эта двойка в сопровождении шерпов Пазанга Кикули, Пазанга Дава-Ламы, Пазанга Китара, Дава-Тхондупа и Норбу 13 июля вышли из лагеря 6 и к концу дня организовали лагерь 7 на высоте 7530 м. На следующий день, 14 июля, Висснер и Вольф с шерпами Пазангом Кикули, Дава-Тхондупом и Пазангом Дава-Ламой создали лагерь 8. К сожалению, этот лагерь не удалось поднять достаточно высоко, как это планировалось. Вследствие неблагоприятной снежной обстановки штурмовой группе пришлось остановиться на высоте 7711 м, вблизи плеча Чогори (7740 м).

Наутро 15 июля штурмовая группа намечала дальнейший подъем к вершине. Висснер, Вольф и Пазанг Дава-Лама деятельно готовились к выходу. Утро выдалось великолепным. На небе ни облачка. Незначительный ветерок не мешал штурму. Все вселяло надежду на успех.

С огромной высоты, где находились участники восхождения, были хорошо видны хребты и вершины западной части Каракорума и восточной части Гиндукуша. К северу от них вставали за синеющей дымкой белоснежные хребты Памира. На севере и северо-востоке высились хребты Куньлуня, уходящие далеко на восток. А на юго-востоке гигантской грядой простирались Гималаи. Затерявшейся в нагромождении высоких хребтов и вершин маленькой группе альпинистов порой казалось, что бесконечные хребты покрывают всю поверхность Земли. Панорамы гор приковывали их внимание, но время торопило. Впереди — наиболее сложная часть штурма. До вершины оставалось ровно 900 м. Пройти их за один день альпинистам было не под силу. Необходим был еще один промежуточный лагерь. Это усложняло задачу штурма. К тому же неожиданно начался снегопад.

Только через два дня, 18 июля, можно было продолжать движение к вершине. Путь оказался тяжелым и утомительным из-за глубокого слоя снега. Уже вскоре после выхода Вольф почувствовал себя настолько усталым, что был вынужден вернуться в лагерь 8. Штурм продолжали Висснер и Пазанг Дава-Лама. Шли они дальше почти безостановочно, но высоту набирали медленно. К концу дня они достигли 7940 м, набрав за день всего несколько более 200 м. Здесь в маленькой палатке Висснер и Пазанг Дава-Лама устроили лагерь 9 и приняли решение наутро штурмовать вершину, хотя до нее оставалось почти 700 м.

Утром 19 июля продвижение к вершине началось достаточно успешно, хотя путь шел по труднопроходимому скальному юго-восточному ребру. Он еще более усложнился, когда двойка достигла крутого участка красноватых скал на высоте 8180 м. Отсюда Висснер выбрал путь по темной скальной стене западного ребра. Высота набиралась с большим трудом. К 18 часам 30 минутам они были, по оценке Висснера, на высоте 8382 м. До вершины оставалось еще 250 м по высоте. По настоянию Пазанга в связи с поздним временем подъем пришлось прекратить. В лагерь 9 они вернулись уже в темноте. Утром Висснер намеревался повторить штурм. Но выяснилось, что у них почти нет продуктов, и они решили спуститься в лагерь 8 для пополнения запасов питания.

Когда Висснер и Пазанг Дава-Лама спустились в лагерь 8, Вольф, находившийся здесь уже пятый день, чувствовал себя серьезно больным. Пазангу показалось странным, что, несмотря на состояние товарища, Висснер все же решил повторить штурм; 21 июля Висснер и Пазанг Дава-Лама вновь вышли к вершине. Погода стояла отличная. Достигнув красноватых скал, Висснер выбрал иной путь Дальнейшего подъема — не по скальной стене ребра, а по широкому кулуару восточное гребня ребра. К этому кулуару вел путь через ледовый камин. В кулуаре фирн оказался оледенелым, и потребовалась рубка ступеней. Понимая трудность такой задачи, Висснер вынужден был принять решение о прекращении восхождения. На этом, собственно, и закончился штурм Чогори американскими альпинистами в 1939 г. Но не кончилась неприглядная история этой экспедиции.

После второй неудавшейся попытки Висснер вновь решил выходить на штурм вершины. Спустившись в лагерь 8 для пополнения запасов продуктов, он увидел, что Вольф чувствует себя еще хуже. К тому же Вольф сообщил, что за время их отсутствия к нему никто не поднимался' и никаких запасов нет. Тогда Висснер решил спуститься в лагерь 7 (7530 м), где еще 14 июля был оставлен значительный запас продуктов и снаряжения. В тот же день они вместе с больным Вольфом спустились в лагерь 7. Но здесь их ждала еще большая неожиданность — лагерь был эвакуирован. Оставшись с одним спальным мешком (второй был потерян при срыве на подходе к лагерю) и одним надувным матрацем на троих, они с трудом провели ночь в палатке этого лагеря. Висснер, еще не теряя надежды на возможность повторения штурма, спустился с Пазангом в лагерь 6, оставив Вольфа в лагере 7. Но пополнить запасы и здесь не удалось. Этот лагерь также оказался эвакуированным. Тогда Висснер с Пазангом продолжили спуск, и на месте каждого очередного лагеря они находили пустое место. Базового лагеря они достигли 24 июля. Наконец все выяснилось — их считали погибшими и эвакуировали все лагеря.

Висснеру и всем остальным стало ясно, что ни о каком повторном штурме не может быть и речи. Единственное необходимостью оставалось срочно выходить в лагерь я для спуска больного Вольфа. Первая такая попытка предпринималась 26 июля. Тогда наверх вышел Дюран с тремя шерпами, но уже из лагеря 4 он вернулся больным. Шерпы Пазанг Кикули и Анг-Тсеринг со спальными-мешками за один день поднялись до лагеря 6, захватив с собой по пути Пиптсо и Пазанга Китара из лагеря 4, куда те пришли с Дюрансом. Утром 29 июля Пазанг Кикули, Пазанг Китар и Пинтсо поднялись в лагерь 7, к Вольфу. Они нашли его совершенно больным и ослабевшим. На предложение о спуске Вольф ответил отказом. Но потом сказал, чтобы за ним пришли завтра. Шерпы, накормив Вольфа и оставив ему теплое снаряжение, спустились в лагерь 6, где были их спальные мешки.

На следующий день разразилась непогода. Все же трое шерпов 31 июля вышли к Вольфу и... не вернулись.

Возвратившийся в базовый лагерь 2 августа, Анг-Тсеринг рассказал о случившемся. Висснер, еще полубольной, вместе с Дава-Тхондупом и Анг-Тсерингом пытались наутро выйти к Вольфу. Но их сил хватило только до лагеря 2. В ночь на 3 августа разразилась снежная буря, бушевавшая трое суток. На этом кончились попытки спасти Вольфа и троих шерпов.

В чем же причины неудачи экспедиции 1939 г.?

Безусловно, большая часть вины за случившееся лежит на Висснере. Он, руководитель и опытный гималаец, выехал на Чогори с такой слабой группой. После первого периода подготовки и организации шести высотных лагерей у участников экспедиции не оставалось сил для штурма Когда же вышел из строя и Вольф, то продолжать штурм было недопустимо, а стремление к повторным штурмам вершины выглядело безумием. Да и другие участники сделали немало непростительных ошибок. Особенно ярко это проявилось на последнем этапе действий экспедиции. Так, 21 июля Висснер пытается повторить штурм, но опять безрезультатно, а еще 18 июля Дюранс дает указание шерпам снять все высотные лагеря и этим ставит трех находящихся наверху людей (Висснера, Вольфа, Пазанга Дава-Ламу) в тяжелое положение.

Подобная организационная несогласованность явилась следствием безответственности указанных участников экспедиции.

В 1936 г. в Каракоруме действовала экспедиция французских альпинистов во главе с Анри де Сегонь. Объектом их восхождения была вторая по высоте вершина этой горной системы, еще в 1892 г. названная Л. Конвоем Хидден-пиком (8068 м). Эта вершина не раз привлекала внимание многих альпинистских экспедиций (в 1902 1922 и 1926 гг.), но все они лишь отметили этот пик как возможный для восхождений.

Объединенная экспедиция 1934 г., руководимая Г. Диренфуртом, провела разведку подходов к пику и попыталась пройти часть пути. Группа участников экспедиции поднялась по ребру соседней вершины (Урдок) до высоты 6200 м. В результате разведки была установлена реальность восхождения на Хидден-пик по этому пути.

Французская экспедиция 1936 г. ставила уже конкретную задачу — покорить Хидден-пик. В альпинистскую группу вошли: Ж. Арлод, М. Ишак, П. Аллеи, Ж. Карле, Ж. Шариньон, Ж. Дюдон и Ж. Лейнинже. Слабыми сторонами этой экспедиции было отсутствие у ее участников опыта проведения подобных экспедиций, а также чрезмерное количество грузов (около 14 т). Для его транспортировки к Хидден-пику потребовалось 800 носильщиков. Это привело к организации громоздкого каравана, лишившего экспедицию оперативности и замедлившего ее продвижение к цели.

Базовый лагерь был организован на высоте 4950 м, в том месте, где ледник Абруццкого переходит в ледник Балторо. Путь к вершине был выбран не по ребру вершины Урдок, по которому частично проходили участники экспедиции 1934 г., а по юго-западному ребру через “Шпору” (7069 м) и далее через вершину 7504 м и предвершину 7784 м к Главной вершине.

Путь этот оказался весьма сложным и потребовал много времени для его прохождения. В результате лагерь 5 (6800 м) удалось создать только к 19 июня. В дальнейшем предполагалось установить лагерь 6 вблизи “Шпоры” и отсюда начинать продвижение к вершине.

Однако этот план не удался. Разразившийся в ночь на 20 июня снежный буран надолго задержал участников штурма в палатках. Да и после бурана то густые облака, то туман не давали возможности альпинистам выйти к вершине. В довершение всего сошедшая 1 июля лавина чуть было не снесла лагерь штурмовой группы.

Сложившаяся обстановка заставила руководство экспедиции прекратить штурм. Спуск в усложненных условиях потребовал от альпинистов больших усилий. Глубокий слой свежевыпавшего снега грозил лавинами. Было очень холодно.

Уходя из района, французские восходители с большим сожалением посматривали на появлявшуюся иногда в разрывах облаков вершину Хидден-пик, к которой они так стремились.

Канченджанга во второй половине тридцатых годов как-то осталась в стороне от внимания альпинистов. Хотя здесь побывали три экспедиции немецких альпинистов и одна английская, но каждая из них включала лишь небольшую группу альпинистов, которые не ставили задачу штурма восьмитысячника. Целью их было дальнейшее изучение района и восхождение на менее высокие вершины.

Так, немецкой группой во главе с П. Бауэром предпринималась попытка восхождения на вершину Туинс (Близнецы) — 7350 м. Однако глубокий лавиноопасный снег заставил ее вернуться с высоты 6400 м. Пыталась совершить восхождение на ту же вершину и группа немецких альпинистов во главе с Л. Шмадерером в 1937 г. Те же трудности — глубокий снег и лавиноопасность заставили их отступить с высоты 6350 м.

Некоторые альпинисты предполагали, что стремление немецких восходителей на Туинс рассматривалось не как простое восхождение на семитысячник, а как разведка возможных путей через него на Канченджангу, что не лишено основания.

В том же году осенью в районе ледника Зему была группа английских альпинистов в составе Ч. Кука, Д. Ханта и миссис Хант. Они вместе с известными шерпами Пазангом Кикули и Дава-Тхондупом пытались подняться на северное седло Канченджанги со стороны ледника Зему. Но из-за глубокого снега смогли достигнуть лишь высоты 6600 м, не дойдя до высшей точки перевала всего 300 м.

Последней в этом районе в те годы была немецкая группа — та же, что и в 1937 г. (Л. Шмадерер, Г. Пайдар и Э. Гроб). Па этот раз им удалось совершить восхождение на Тент-пик (7365 м). Пытались они укротить и непокорный Туинс, но рано наступивший муссон не позволил выполнить этого намерения.

Все эти группы действовали из верховьев ледника Зему.

Несмотря на большие усилия, альпинистам ряда стран так и не удалось к сороковым годам добиться победы ни над одним из гигантов гор. За истекшие почти 50 лет начиная с первого знакомства альпинистов с восьмитысячниками проводилось более 40 экспедиций разведывательных, исследовательских и альпинистских. Половину их организовали английские горовосходители, значительную часть проводили Германия, Италия и Швейцария. Отдельные экспедиции проводились США и Францией. Из указанных экспедиций 23 ставили перед собой задачу покорить восьмитысячники. Однако это им не удалось.

В то же время следует отметить, что англичане четырежды превышали порог высоты в 8000 м, а дважды (1924 и 1933 гг.) альпинисты этой страны доходили до высоты 8565 м. Американские восходители достигали высоты 8382 м (1939 г.).

Кроме того, в те же годы альпинистами были покорены более 30 семитысячников и среди них Камет (7755 м) и Нандадеви (7816 м).

Число экспедиций и покоренных ими семитысячников, а также большие высоты, достигнутые на восьмитысячниках, свидетельствовали о том, что уже накопился большой опыт в борьбе за высочайшие вершины. Можно было ожидать в ближайшие годы значительного успеха и в покорении восьмитысячников.

Почти каждая экспедиция включала в свой состав группы ученых. В результате Гималаи и Каракорум стали более изученными как географически, так и геологически. Особенности климата и погоды, а также влияние большой высоты на человека стали более понятны исследователям и альпинистам. Все это позволяло надеяться на значительные сдвиги в борьбе за восьмитысячники.

Альпинисты многих стран упорно готовились к расширению наступления на высочайшие вершины. Но началась развязанная немецким фашизмом вторая мировая война.

Десять памятных лет

Десятилетний перерыв в борьбе за гиганты, вызванный второй мировой войной и ее последствиями, серьезно задержал развитие высотного альпинизма. Находились скептики даже среди альпинистов, которые считали, что пройдет еще немало времени, прежде чем восходители вновь станут выезжать в горы. Как будто бы и обстановка складывалась именно так. Из старых кадров опытных высотников остались немногие. Часть их погибла на войне; многие из оставшихся постарели и не считали для себя возможным включаться в такие сложные мероприятия, требующие не только опыта, но и физической подготовки, другие были заняты служебной деятельностью, не позволяющей оторваться от нее на значительный срок. Словом, это был период смены поколений в высотном альпинизме, смены весьма глубокой и кардинальной.

Конечно, нельзя сказать, что в сороковых годах восьмитысячники были преданы полному забвению. В печати время от времени появлялись сообщения, напоминавшие о их существовании. Весной 1942 г. американский летчик Р. Скотт, поднявшись с одного из аэродромов в Ассаме, при испытаниях нового типа бомбардировщика не только летал над вершинами Джомолунгма, Лхоцзе, Макалу и Канченджанга, но и фотографировал их с весьма близкого расстояния. Новозеландский летчик С. Эндрюс 16 июня 1945 г. летал над Джомолунгмой и Макалу. Американец К. Ним 27 марта 1947 г. на самолете типа “Спитфайер” пролетел над Джомолунгмой и сделал интересные снимки.

Появились и другие сообщения. Так, например, вскоре после окончания войны английская печать давала материалы о том, что значительная группа специально подготовленных спортсменов снаряжается для экспедиции на Джомолунгму. Отмечалось, что эта группа составляется из участников групп “командос” (специальные десантные войска) и что она будет проходить специальную подготовку в Альпах и Гималаях перед штурмом высочайшей вершины мира. Однако больше никаких сообщений об этой группе в печати не было.

В 1947 г. английская печать вновь сообщила, что готовится экспедиция на Джомолунгму и возглавлять ее будет опытный гималаец Э. Шиптон. Но и эта экспедиция осталась только на страницах газет.

Затишье сороковых годов было нарушено лишь в самом конце этого десятилетия. В 1949 г. небольшая английская экспедиция во главе с Е. Джорджем выезжала в Гималаи с целью разведки южных склонов Главного Гималайского хребта в районе Джомолунгмы. Однако из-за малочисленности и слабой подготовки участников, ей удалось добраться лишь до подножия Гималаев.

К началу пятидесятых годов обстановка в районе Гималаев изменилась. Непал снял запрет с проведения экспедиций с юга. Английским альпинистам, продолжающим стремиться к высочайшей вершине мира, пришлось переориентироваться. Вместо изученных и широко апробированных путей с севера им предстояло переключиться на пути с юга, а следовательно, снова начинать изучение этой до сего времени неизвестной для них стороны объекта восхождения. Для решения этой задачи в 1950 г. намечалось проведение первой разведывательной экспедиции.

В печати сообщалось, что задача ее — изучение непальских склонов Гималаев. Руководитель экспедиции Тилман дополнял, что он также включает в план ее проведения выход в верховья реки Марсенгди для исследования вершин этого района. Даже впоследствии в своей статье “Аннапурна Гимал и южная сторона Эвереста” (май, 1951 г.) Тилман писал: “Я не собирался организовывать большой группы и не ставил своей задачей восхождения на высокие вершины, а хотел ограничиться собиранием редких птиц и растений”.

На первый взгляд казалось странным, что альпинистская экспедиция направляется в Гималаи для “собирания редких птиц и растений”. В альпинистской печати ряда стран появились высказывания, что Тилман скрывал свои истинные намерения и стремился в район Аннапурны для того, чтобы быть в курсе действий экспедиции французских альпинистов, планировавших выезд в район Дхаулагири — Аннапурна. Мы не собираемся подтверждать или отрицать это, не имея каких-либо достоверных данных.

Закономерность или удача?

Итак, к 1950 г. планы и непосредственные попытки восхождений на восьмитысячники уже имели большую историю. Наибольший опыт имели английские альпинисты. Они провели 20 экспедиций различного масштаба, немецкие восходители — 10 экспедиций к вершинам Гималаев. Некоторый опыт в проведении таких мероприятий имели альпинисты Швейцарии, Италии, США, Франции и Австрии.

В 1950 г. Альпинистский клуб Франции организовал экспедицию в Гималаи и поставил перед ней задачу покорить Дхаулагири или Аннапурну, т. е. такие восьмитысячники, на которые еще не проводилось ни одной, даже разведывательной, экспедиции. Во Франции тогда не было опытных альпинистов-высотников, но было немало отличных восходителей, проявивших себя в Альпах.

Инициатором экспедиции был президент Французского альпинистского клуба Люсьен Деви. Он не предложил и объекты восхождений. По мнению Деви, эти массивы имеют то преимущество, что расположены вблизи местных путей сообщения и не требуют длительных караванных переходов, но он отмечал, что по этому району нет никаких материалов.

Учитывая, что в задачу экспедиции входили восхождения на одну из вершин — Дхаулагири или Аннапурну (если не найдут рационального пути на Дхаулагири, переключатся на Аннапурну), многие опытные альпинисты-высотники в других странах были явно шокированы легкостью, с которой подошли французские организаторы к такому сложному вопросу. Некоторые из них считали такой подход чисто “французским” и не очень-то верили в успех экспедиции.

Однако, планируя эту экспедицию, Французский альпинистский клуб понимал ее серьезность. Особое внимание он уделил специальной подготовке кандидатов на участие в экспедиции, а также изготовлению легкого и удобного альпинистского снаряжения и оборудования, подбору высококалорийного питания. Все это позволило иметь общий груз экспедиции весом около 3 т, а вместе с вспомогательным — около 6 т (экспедиция на Джомолунгму 1924 г. имела 18—20 т, экспедиция на Нангапарбат 1934 г. — более 15 т). Французский альпинистский клуб считал это большим достижением, позволяющим сделать экспедицию более маневренной, что сулило увеличить шансы на успех.

Большое внимание было уделено и подбору участников альпинистской группы. К большому сожалению клуба и всех участников, не смог возглавить экспедицию ее инициатор и энергичный руководитель всей подготовительной работы Люсьен Деви. Во главе экспедиции был поставлен секретарь клуба Морис Эрцог. В группу вошли выдающиеся альпинисты страны: Луи Ляшеналь, Лионель Террай, Гастон Ребюффа, Жан Кузи и Марсель Шац. Достаточно опытными альпинистами были и Марсель Ишак, кинооператор, и Жак Удо, врач экспедиции. Участники ее были зрелыми мастерами и полными сил спортсменами в возрасте от 25 до 31 года. Из всего состава только М. Ишак бывал в Гималаях, остальные же были новичками в высотных восхождениях. Это, конечно, накладывало определенный отпечаток и предопределяло известные трудности при ее проведении. Но это также учитывалось.

В связи с неизученностыо района план экспедиции не отличался четкостью. Основной целью была вершина Дхаулагири. Предполагалось провести значительное число разведывательных выходов для выбора наиболее доступного и безопасного пути к этой вершине. Если такой путь будет найден, то участники употребят все свои усилия для его прохождения. Если же такого пути найти не удастся, то план предусматривал переключение на Аннапурну с теми же задачами.

Вылетев 30 марта из Парижа, участники экспедиции 21 апреля уже были под склонами Дхаулагири, в селении Тукуча, расположенном в ущелье реки Кали-Гандак па высоте 2580 м. Над этим ущельем колоссальным поднятием высился массив Дхаулагири, обращенный к альпинистам мрачными восточными склонами. То была их цель. Но пока она казалась далекой и недостижимой. Силы экспедиции были подкреплены восемью опытнейшими шерпами, среди которых особенно выделялись Анг-Таркэ, Дава-Тхондуп и Панзи Анг-Тзеринг, уже участвовавшие в высотных экспедициях.

Первый выход 22 апреля на западные склоны массива Нильгири, поднимающегося на противоположной стороне ущелья Кали-Гандак, позволил участникам экспедиции просмотреть восточные склоны массива Дхаулагири. Отсюда они были видны как на ладони. В нижней части склоны массива круто сбегали к реке Кали-Гандак. Выше них были видны еще более крутые осыпи с выходами скал. А над ним располагались скально-ледовые склоны довольно большой крутизны. Проведя ряд разведывательных выходов с юго-востока, востока и северо-востока, во время которых альпинисты поднимались до высот 5000—5500 м, участники экспедиции поняли, что с этих направлений доступных путей нет.

Четыре недели разведок не вселили хотя бы минимальной надежды на успех. Тогда участники экспедиции отказались от Дхаулагири и переключились на Аннапурну. Теперь они уже торопились. Приближался май, а с ним и возможность прихода муссона.

Вновь начались разведывательные выходы, но теперь уже на Аннапурпу. При первой попытке, которую проводили Кузи и Шац, не удалось даже увидеть вершину Аннапурны. Поднявшись по склону Нильгири до высоты 6000 м, они были вынуждены отступить из-за сложности пути. Не дал результатов и большой поход, предпринятый в верховья реки Марсенгди, куда Апнапурна спускается северо-восточными склонами. Группа участников экспедиции прошла на этом пути перевал Тиличо западный, открыла и прошла большое “Ледяное озеро”, миновала перевал Тиличо восточный и спустилась в ущелье Марсианди. Но ни с одной точки этого протяженного пути они не увидели Аннапурпы — она была закрыта другими хребтами и отрогами. Узнали они другое: здесь, в ущелье Марсенгди, действует английская экспедиция (Тилмана), и ее участники собираются отсюда штурмовать одну из вершин Аннапурпы.

Это обеспокоило французских альпинистов; смущало их и то обстоятельство, что проведенные разведки не дали результатов. Оставалось проверить возможность подхода к вершине с юго-запада, а может быть, и с юго-востока.

Наконец путь к Анпапурне найден: он вел через плечо массива Нильгири и далее по ущелью реки Миристи. Это произошло 14 мая. К тому времени индийская метеослужба сообщила, что наступление муссона можно ожидать к 8 июня. Оставалось всего три педели. Срок явно небольшой. Он заставлял альпинистов торопиться.

Уже на следующее утро головной отряд вышел с целью выбора места для базового лагеря. В ущелье Миристи на его пути вставали один скальный отрог за другим. Они закрывали вид на восток и юго-восток. И только тогда, когда альпинисты поднялись на последний из этих гребней, перед ними открылся гигантский массив Аннапурна. Он поднимался из глубокого цирка ледника Аннапурна северный.

Прокладка пути к вершине, создание промежуточных лагерей и общая подготовка к штурму велись в стремительном темпе. На следующее утро Ляшеналь и Ребюффа вышли на разведку пути к северному леднику Аннапурны. На высоте 5200 м они нашли удобное место для базового лагеря. Достоинством этого места была его защищенность от лавин. Осмотрели они и склоны, ведущие к вершине, наметили путь штурма. Уже к 23 мая был разбит лагерь 2 (5900 м). Далее путь проходил по довольно крутому и сильно разорванному леднику. Это задержало продвижение к вершине. К тому же участникам экспедиции пришлось затратить немало времени на перенос лагеря 2, так как он оказался на лавиноопасном участке. Но уже 31 мая был установлен лагерь 4 (6900 м). Подготовка пути от лагеря 2 до лагеря 3 потребовала рубки ступеней, забивки крючьев, натягивания перил.

С большой настойчивостью и малопонятной для шерпов поспешностью французские альпинисты продолжали подниматься все выше. Шац и Кузи чувствовали себя в “недостаточной спортивной форме”. Сильно устали Террай и Ребюффа. Но Эрцог торопился. Он боялся срыва восхождения то ли из-за приближения муссона, то ли из-за того, что их могут опередить англичане.

Эрцог и Ляшеналь с шерпами Анг-Таркэ и Сарки 1 июня достигают высоты 6900 м и организуют лагерь 4, а на следующий день они же создают лагерь 5 (7400 м). Отсюда до вершины оставалось около 700 м по высоте, и путь проходил по некрутому снежно-фирновому склону.

Напряженная работа по прокладке пути к штурмовому лагерю отняла много сил у участников экспедиции и их помощников-шерпов. Требовался хотя бы кратковременный отдых для восстановления сил перед решающим штурмом. Однако Эрцог и на этот раз не сделал перерыва в движении к вершине. Он считал, что ни Шац и Кузи, ни Ребюффа и Террай по своему состоянию не могут немедленно выходить к вершине, и решил штурмовать вершину вдвоем с Ляшеналем. Пригласил он включиться в штурмовую группу и Анг-Таркэ, но тот вежливо отказался.

Итак, 2 июня Эрцог и Ляшеналь с двумя шерпами достигли лагеря 5. Единственная двухместная палатка была установлена здесь на наклонной плите и укреплена на скальных крючьях. Шерпы спустились в лагерь 4, а Эрцог и Ляшеналь заночевали здесь, с тем чтобы утром выйти на штурм Аннапурны. Они тоже устали, но Эрцог не отступал от принятого решения.

Утро 3 июня выдалось отличным. Восходящее солнце уже начало освещать верхние части хребтов и вершин, и они казались какими-то волшебными замками. Но участникам штурма было не до созерцания красот природы. Они не чувствовали освежающего влияния ночного отдыха. Им казалось, что вчерашняя усталость не только не прошла, а стала даже еще более гнетущей. Им не хотелось ничего есть. Взяв с собой тюбик сгущенного молока и немного печенья, а также но паре запасных шерстяных носков и фотоаппарат, они вышли к вершине.

Шесть часов утра. Ясная, но холодная погода. Связываться Эрцог и Ляшеналь не стали. Они даже не взяли с собой веревки. Кошки держали хорошо на некрутом и подмороженном за ночь снежном склоне. Лишь изредка снежная корка проламывалась, и тогда нога глубоко увязала в сухом, порошкообразном снегу. Высота нарастала. Вышло солнце и пригрело двух людей на этих обширных снежных склонах. Но все же было холодно. Наконец они вступили в предвершинный кулуар. Уставшим восходителям казалось, что темп их движения не ниже, чем при восхождении на Монблан. Но вершина приближалась медленно. Они беспокоились за свои ноги, которые отчаянно мерзли. Да и как могло быть иначе — участники штурмовой двойки шли в обычной, неутепленной обуви, что было их большим просчетом. Но все же близость победы заставила их хотя бы на время забыть обо всем. Мобилизуя все свои силы, они упорно шли к вершине.

В этот день шерпы Анг-Таркэ и Сарки находились в лагере 4-бис. То был новый лагерек, который они разбили на полпути между лагерями 4 и 5 для того, чтобы быть ближе к штурмующей двойке. В этот лагерь поднялись Террай и Ребюффа, Кузи и Шац. Отсюда они направились в лагерь 5 и на каждом шагу всматривались в склоны вершины, пытаясь увидеть своих товарищей. Однако на сверкающих под лучами солнца снежных склонах Аннапурны они ничего не увидели. В лагере 5 пришедшие обнаружили, что палатка штурмовой двойки свалилась.

 

Район Аннапурны

Восстановив палатку друзей, они поставили и свою. Погода к тому времени ухудшалась: сгущались облака, начинался небольшой снегопад. Учитывая, что здесь всего четыре места, Кузи и Шац спустились в лагерь 4-бис, Террай же и Ребюффа остались ожидать участников штурма. Они начали готовить им горячее питье и ежеминутно выглядывали из палатки, но за пеленой облаков им не удавалось видеть склоны...

Приближаясь к вершине, Лягаеналь все более мрачнел: у него сильно мерзли ноги и ему уже казалось, что они теряют чувствительность. В какой-то момент он взял Эрцога за руку и спросил: “Что ты сделаешь, если я сейчас вернусь?” Тот с видимым спокойствием ответил: “Я пойду на вершину”. Ляшеналь остановился. Но не успел Эрцог сделать и десятка шагов, как Ляшеналь последовал за ним.

Наконец вершина. Тура сложить не из чего. Эрцог решает сделать несколько снимков. Ляшеналь снимает его с поднятым ледорубом и маленьким французским флагом на нем. Эрцог вкладывает в аппарат цветную пленку и вновь просит сфотографировать его. Ляшеналь ругается, но, выполнив просьбу, немедленно идет вниз. Эрцог наскоро съедает тюбик молока, убирает фотоаппарат в рюкзак и вскидывает рюкзак за спину. Но при этом допускает оплошность — роняет рукавицы. Те, подхваченные ветром, скользят вниз по склону. Эрцог стремится догнать Ляшеналя, забывая про руки. А мог бы достать из рюкзака запасные носки, и надеть их вместо рукавиц. Террай и Ребюффа нетерпеливо ждут товарищей. Вдруг Террай вскакивает и выходит из палатки, твердо уверенный, что слышит приближающиеся шаги. Не успев выпрямиться, он сталкивается с Эрцогом. Тот хриплым, резко изменившимся голосом как бы отвечает на еще не заданный вопрос:

— Все сделано. Мы победили Аннапурпу! В эту торжественную минуту Террай хочет пожать руку Эрцога, но ощущает в своей руке что-то холодное, как лед, и твердое, как камень. Террай от неожиданности отшатывается.

— Ты же руки отморозил! — кричит он Эрцогу.

— Ничего, — равнодушно отвечает тот. — Все будет в порядке.

Террай и Ребюффа втаскивают Эрцога в палатку и начинают растирать ему руки и ноги. А Ляшеналя еще нет.

Вдруг сквозь свист ветра откуда-то издалека доносятся крики о помощи. Террай, выскочивший из палатки, видит Ляшеналя, лежащего на крутом склоне метрах в ста ниже палатки, и быстро глиссирует к нему. У Ляшеналя нет ледоруба, на одной ноге нет кошки.

— У меня сильно обморожены ноги. Я должен быстро спуститься к врачу! — кричит Ляшепаль, вырывая у Террая ледоруб и пытаясь продолжить спуск, но тут же падает. В конце концов Терраю удается привести его в палатку.

Всю ночь Террай и Ребюффа стремятся спасти обмороженные руки и ноги товарищей. К утру Ляшеналь начинает двигать пальцами ног. У Эрцога с руками хуже.

Дальнейший спуск прошел с большими трудностями и приключениями. До лагеря 4-бис они на следующий день не дошли — заночевали в трещине, в которой их чуть не засыпала лавина. На следующее утро оказалось, что Террай и Ребюффа ослепли (накануне спускались без очков). Мрачная группа движется по склонам Аннапурны: двое еле передвигающих ноги и двое слепых. Долго не могли они обнаружить лагеря 4-бис из-за тумана и небольшого еще снегопада. Боясь заблудиться в этом непроглядном месиве из тумана и снега, они начинают подавать сигналы бедствия. Им выходят навстречу Кузи и Шац. Наконец все собрались в лагере 4-бис.

При дальнейшем спуске едва не произошла катастрофа — группу спускающихся неожиданно смела небольшая лавина. Спасла случайность — Эрцог попадает в трещину и заклинивается в ней. Остальные, связанные с ним веревкой, задерживаются...

Вершина покорена. Победители возвращаются с победой. Их несут на руках, но не просто от восторга, а потому что сами они идти не могут. Победителей поздравляют, чествуют. Они принимают поздравления, хотя сквозь благодарные улыбки нередко на их лицах отражаются гримасы боли. Забинтованные руки и ноги также не гармонируют с торжественной обстановкой.

Да, победа над первым гигантом одержана, но какой ценой!

В мировой альпинистской печати широко освещались подробности победы над Аннапурной. Отклики были самые различные. Подчеркивалась оперативность в проведении экспедиции. В то же время констатировались излишняя торопливость и ряд существенных упущений. В них сквозило и недоумение — как могли альпинисты Франции, практически не имевшие большого опыта высотных восхождений, как, например, восходители Англии, добиться такой впечатляющей победы? Некоторые авторы пытались изобразить достижение французов как случайность. Находились и такие, которые ставили под сомнение достижение вершины Эрцогом и Ляшеналем.

На наш взгляд, наиболее серьезным недостатком в организации экспедиции было распыление внимания на две вершины, каждая из которых была еще малоизвестна альпинистам и требовала проведения предварительных широких исследований. Были ошибки и у руководства экспедиции — поспешность в заброске промежуточных лагерей, вызвавшая большую перегрузку участников штурма. Существенным недостатком являлось также отсутствие радиосвязи, утепленной обуви и лавинных лопат.

Однако при всех этих недостатках, следует считать неоспоримым, что французские альпинисты упорно шли к победе, и их вклад в дело покорения высочайших вершин мира трудно переоценить.

В то же время английская экспедиция во главе с Тилманом, не ограничившись простым исследованием ущелья Марсенгди и “собиранием редких птиц и растений”, решила предпринять восхождение на Аннапурну IV (7524 м), а при возможности, и на Аннапурну II (7937 м). При этой попытке они дошли до высоты 7300 м, но были вынуждены вернуться. Осмотрели они и восьмитысячник Манаслу, поднимающийся к востоку от ущелья Марсенгди. Посетили район Кхумбу с целью разведки путей подхода к Джомолунгме с юга. Здесь они ограничились выходом на ледник Кхумбу, но не смогли пройти в Западный цирк.

В 1950 г. был еще один выезд к восьмитысячникам. Группа из трех англичан — Д. Торнли, У. Крейза и Р. Мерча — решила предпринять разведку путей к вершине Нангапарбат в зимних условиях. Это было более чем странное мероприятие. Указанная группа даже не располагала необходимым снаряжением, она намеревалась лишь провести путешествие в Каракоруме и, не получив на это разрешения пакистанского правительства, переключилась на Нангапарбат. Р. Мерч впоследствии говорил, что они лишь намеревались провести здесь наблюдения над температурой и лавинной обстановкой в зимних условиях. Однако они вышли за пределы таких намерений.

Установив базовый лагерь на высоте 3800 м 11 ноября, они уже на следующий день организовали лагерь 1 (4468 м). Дальше носильщики-шерпы подниматься отказались. Тогда трое англичан пошли одни. Они упорно продвигались вверх по леднику, перенося грузы, и к 1 декабря установили очередной лагерек на высоте 5500 м. 18 ноября спустился вниз с обмороженными ногами Мерч. В начале декабря над склонами Нангапарбат разразилась свирепая снежная буря. После нее о судьбе Торнли и Крейза ничего не было известно. Попытка Мерча подняться к месту, где видели пропавших в последний раз, не удалась. Они погибли на снежных склонах Нангапарбат. Так и закончилась эта безрассудная попытка.

Гиганты сопротивляются.

Успех французских восходителей, впервые добившихся победы над восьмитысячником, несколько озадачил альпинистов многих стран. В победе Эрцога и Ляшеналя над Анпапурной они видели не только возможность достижения вершин такой высоты, но и трудности, возникающие на этом пути. В результате 1951 г. прошел без серьезных высотных экспедиций.

Англичане в этом году вновь организовали экспедицию для разведки южных подходов к Джомолунгме. Однако эта экспедиция, несмотря на довольно сильную альпинистскую группу, в которую входили Т. Бурдиллон, У. Меррей, Э. Хиллари, М. Уорд и Г. Редифорд, а также многоопытный в высотных восхождениях Э. Шиптон, являвшийся начальником экспедиции, не планировала даже попытки восхождения.

В своей практической деятельности она недалеко ушла от своей предшественницы — экспедиции 1950 г. во главе с Г. Тилманом. Задачи пройти в Западный цирк и разведать пути к Южному седлу она не выполнила. Все же участникам этой экспедиции удалось довольно широко обследовать южные склоны Гималаев на участке между восьмитысячниками Чо-Ойю и Макалу.

Проводилась в том году и еще одна экспедиция в Гималаи, также английская. Ее участники Д. Фрей (швейцарец) и Г. Льюис (англичанин) обследовали ледник Ялунг в районе Канченджанги и южные склоны этого массива.

Этими мероприятиями в районе высочайших вершин и был отмечен 1951 г. Конечно, они ничего не добавили к успехам французов. Вскоре выяснилось, что затишье в борьбе за восьмитысячники совершенно не означало отказа от нее.

В мае 1952 г. швейцарцы энергично развернули подготовку экспедиции на Джомолунгму. Во главе ее стал известный альпинист и врач Э. Висс-Дюнан. Альпинистскую группу возглавил Р. Диттерт. В ее состав вошли: Ж. Аспор, Р. Обер, Л. Флори, Э. Хофштеттер, Р. Ламбер и А. Рош. Врачом экспедиции был известный альпинист Г. Шевалье. В состав экспедиции входили также геолог А. Ломбард, этнограф М. Лобзигер-Делленбах и ботаник А. Циммерман.

К концу марта экспедиция прибыла в Катманду. После почти месячного перехода к подножию вершины швейцарские альпинисты 23 апреля установили свой базовый лагерь у ледника Кхумбу. Отсюда развернулась напряженная работа по прокладке пути через ледопад Кхумбу и Западный цирк.

Ледопад действительно представлял большие трудности для альпинистов, и швейцарцы убедились, что участники английских экспедиций 1950 и 1951 гг. не без основания отказались от его прохождения. И все же 25 апреля швейцарские альпинисты создали лагерь 1 (5300 м) у подножия ледопада, а вскоре и лагерь 2 — (5600 м) примерно посередине его. Наконец им удалось пройти ледопад и создать лагерь 3 (5900 м). Достигнув первыми Западного цирка, они увидели, что он представляет собой огромную мульду протяженностью около 4,5 км, окруженную со всех сторон высоко вздымающимися хребтами. Здесь они организовали лагерь 4 (6400 м), и, наконец, 12 мая был создан лагерь 5 (6800 м) в нижней части склонов массива Лхоцзе. Из этого лагеря и развернулась энергичная подготовка к выходу на Южное седло. Путь этот оказался сложным. Он шел сначала по кулуару скального ребра (“Женевское ребро”), затем выходил на фирновый гребень и далее на Южное седло. Помешала им и трехдневная непогода. Только 26 мая первая группа достигла седла (7986 м). Затем вновь разразилась пурга.

Наутро 27 мая Ламбер, Флори, Обер и шерп Тенсинг вышли по направлению к вершине. Нa высоте 8230 м Ламбер и Тенсинг остались в маленькой палаточке без спальных мешков, а только с надувными матрацами; Флори и Обер вернулись на Южное седло.

Утром 28 мая Ламбер и Тенсинг вышли к вершине. Путь технически был несложен. Серьезно задерживало несовершенство кислородных аппаратов, которые не обеспечивали должной подачи кислорода. Высота набиралась медленно. В 13 часов 30 минут восходители достигли высоты 8500 м. До вершины оставалось еще около 350 м, но Ламбер и Тенсинг понимали, что за оставшееся светлое время дня они не смогут достигнуть вершины и спуститься обратно. Напрашивался один вывод — спускаться, и они это сделали.

Планировалась еще одна попытка достигнуть вершины. Однако свирепая буря, бушевавшая в районе Джомолунгмы 30 и 31 мая, исключила ее. На этом экспедиция прекратила свою деятельность.

Швейцарские альпинисты, первыми проложившие путь к Джомолунгме с юга, на этом не успокоились. Осенью того же года они организовали вторую экспедицию на Джомолунгму. Ее возглавил Г. Шевалье. Руководителем альпинистской группы стал Р. Ламбер. Состав группы полностью обновился. В него вошли: Э. Рейсе, А. Шпоэль, Р. Гросс, И. Бузио, а также Н. Диренфурт в качестве кинооператора.

Условия штурма осенью были тяжелыми. Только 19 ноября первой группе удалось подняться к Южному седлу. Предпринималась и попытка штурма. К вершине выходили Ламбер, Рейсе и Тенсинг. Но уже на высоте 8100 м они почувствовали, что эта задача им не под силу. Ураганный ветер сбивал с ног. Холод был отчаянный. Все это вынудило их к спуску.

Итак, Джомолунгма отразила две первые попытки штурма с юга.

Английские альпинисты в 1952 г. проводили экспедицию на Чо-Ойю. Несмотря на то, что ее альпинистская группа была достаточно сильной (Т. Бурдиллон, Р. Куллидж, А. Грегори, Ч. Эванс, К. Секорд, Э. Хиллари, Г. Лоу и Э. Редифорд) и возглавлялась она опытным гималайцем Э. Шиптоном, они не проявили обычной настойчивости и упорства в выполнении поставленной задачи. По сообщениям альпинистской печати, англичане смотрели скорее не на Чо-Ойю, а на Джомолунгму, которую на этот раз штурмовали не они, а швейцарцы. Конечно, альпинисты Англии вложили много труда в проведение девяти предшествовавших экспедиций, и им было бы весьма огорчительно, если бы швейцарцы с первого раза покорили вершину. Видимо, поэтому английская экспедиция и не проявляла упорства в штурме Чо-Ойю, а занималась дополнительными задачами — испытанием различных образцов снаряжения и подготовкой молодых высотников для экспедиции 1953 г. На Чо-Ойю они провели только глубокую разведку и этим ограничились.

В 1952 г. впервые в ряды организаций, уже включившихся в борьбу за гиганты, вступила Япония. И вступила достаточно энергично, особенно учитывая, что это только дебют.

Альпинисты этой страны провели сразу две экспедиции к восьмитысячникам. Одна из них имела задачу разведать пути к вершине Манаслу, а вторая — к вершине Аннапурна. Первой из этих экспедиций руководил К. Иманиси, а второй — И. Мита. При разведке Манаслу с запада, из ущелья Марсенгди, они достигли высоты всего 5800 м и пришли к заключению, что отсюда путь к вершине весьма сложен и выбирать его для восхождения нерационально.

В районе Аннапурны японские альпинисты ограничились попыткой восхождения па Аннапурну IV, но был вынуждены вернуться, не достигнув даже высоты 6000 м. Так 1952 год не привел к победе ни одной из экспедиций, несмотря на упорные стремления восходителей.

Все же следует отметить ряд положительных фактов. В цепи многих событий, происшедших за это время. Заслуживают внимания попытки швейцарцев на Джомолунгме, впервые сумевших пройти ледопад Кхумбу, достичь Южного седла и подняться до высоты 8500 м; разведка подступов к гиганту Чо-Ойю, проведенная английской экспедицией 1952 г., и включение Японии в борьбу за покорение высочайших вершин мира.

Решительный перелом.

Победа французских альпинистов над Апнапурной вселяла надежду на скорые победы и над другими вершинами-гигантами.

В 1953 г. намечалось небывало большое число экспедиций на восьмитысячники. Их участниками планировались штурмы Джомолунгмы, Чогори, Дхаулагири, Манаслу, Нангапарбат и Макалу, а также разведка путей к вершинам Канченджанги и Лхоцзе.

Из числа всех этих экспедиций особенно выделялась английская экспедиция на Джомолунгму. Она обращала на себя внимание более четкой организацией, весьма широкой подготовкой и отражала желание альпинистов этой страны, наконец, добиться победы над высочайшей вершиной мира, к которой они стремились на протяжении десятков лет.

Экспедиция 1953 г. Комитетом Эвереста и Английским альпинистским клубом готовилась весьма тщательно, Они считали, что ее руководителем должен быть человек, хорошо знающий Гималаи и высотный альпинизм, умелый организатор, обладающий твердой волей и большим упорством. Такой руководитель был найден в лице Джона Ханта.

Д. Хант уже имел опыт в высотном альпинизме: принимал участие в экспедиции на Гиндукуш — на вершину Исторонал в 1935 г.; в Каракорум на пик Салторо в 1935 г., в Гималаи (район Канченджанги) в 1937 и 1938 гг.

Основой деятельности этой экспедиции был четко разработанный план, предусматривавший точное знание каждым участником своего места и задачи. Учитывал план и привлечение достаточного количества лучших шерпов. Было подготовлено первоклассное снаряжение. Проведена длительная и всесторонняя спортивная подготовка и тренировка участников с зимними восхождениями в Альпах. Пересмотрена была и тактика штурма вершины. Оставлен тот же порядок движения к вершине двойками, но с обязательным сопровождением вспомогательной группой до самого высокого лагеря.

В подборе состава предпочтение отдавалось молодым и физически крепким альпинистам, имевшим опыт высотных восхождений. Лично Д. Хант считал предельным возрастом для участников экспедиции 40 лет. Допускались перспективные молодые спортсмены, не имеющие такого опыта, но хорошо проявившие себя в сложнейших восхождениях. Так была сформирована крепкая команда из 10 восходителей: Чарлз Эванс участвовал в экспедиции 1950 г. в район Аннапурны и на Чо-Ойю в 1952 г.; Том Бурдиллон, участник экспедиции в район Джомолунгмы в 1951 г. и на Чо-Ойю в 1952 г.; А. Грегори, участник экспедиции на Чо-Ойю в 1952 г.; Э. Хиллари, участник экспедиции на Чо-Ойю в 1952 г.; Ч. Уайли дважды участвовал в восхождениях на вершины Гималаев; М. Уэстмеккот неоднократно участвовал в сложных восхождениях в Альпах; Д. Бенд, участник восхождений в Альпах; У. Нойс, участник трех гималайских экспедиций; М. Уорд, участник экспедиции в район Джомолунгмы в 1951 г. и др. Такая команда представляла собой сплав опыта и молодости и была способна решать самые трудные задачи.

Соответственно команде был подобран и состав шерпов. Их руководителем стал Тенсинг Норгей, имеющий большой опыт экспедиционной работы и подъемов на высоты более 8000 м. Из шерпов выделялись Дава-Тхондуп, Да Тенсинг; значительный опыт имели Да-Намгиал, Аннула, Анг-Ньима, Анг-Темба, Пемба и другие.

Особое внимание было уделено кислородному оборудованию. Для экспедиции были разработаны два типа кислородных аппаратов — открытого типа, закрытого типа и аппарат для использования во время сна. При практическом использовании в экспедиции выявилось некоторое преимущество аппаратов закрытого типа. Аппараты, предназначенные для питания кислородом во время сна, относились к открытому типу. В экспедиции такие аппараты применялись с высоты 6500 м. Они в достаточной мере обеспечивали сон и восстановление сил.

При планировании восхождения особенно тщательно был проработан порядок прохождения ледопада Кхумбу и выхода на Южное седло (по материалам швейцарской экспедиции). Общий план предусматривал организацию двух штурмовых групп. Цель первой группы — совершить восхождение на вершину с Южного седла за один день; вторая имела задачу восхождения с промежуточным лагерем.

Для успеха выполнения такого плана намечалось поднять основной штурмовой лагерь на Южное седло, здесь сосредоточить лучших альпинистов и максимальное число работоспособных шерпов.

Запасы продовольствия экспедиции не отличались разнообразием и в основном представляли улучшенный, так называемый комбинированный, армейский рацион. Достаточные запасы продуктов предполагалось сосредоточить в каждом высотном лагере.

Уже 27 марта экспедиция с 350 носильщиками, переносящими груз в 7 т, прибыла к селению Тхьянгбоч. Отсюда они направились к леднику. На этом пути они попали в неожиданно разразившуюся снежную бурю. Здесь альпинисты были поражены тем, как носильщики переносили эту бурю. Они, в легкой одежде, промокшие, быстро складывали стенку из камней и прятались за ней.

Основной лагерь экспедиции был разбит у ледника Кхумбу на высоте 5300 м. Здесь остались альпинисты с 34 шерпами, все остальные носильщики были отпущены. Начался длительный и тяжелый период прокладки пути к Южному седлу. Только к 24 мая эта “трасса жизни”, как ее прозвали альпинисты, с восьмью промежуточными лагерями была готова к обеспечению выполнения задач экспедиции.

Если бы в это время взглянуть с какой-то точки, расположенной к югу от Джомолунгмы и высоко приподнятой в сторону ледника Кхумбу, Западного цирка и Южного седла, то нам представилась бы следующая картина. Прямо внизу резкий изгиб ледника Кхумбу, по его ледопаду, в том месте, где ледник сжимается массивами Джомолунгма и Нупцзе, идет торная тропа, проложенная участниками экспедиции и их верными помощниками — шерпами. Далее путь проходит по Западному цирку, поднимаясь, по склонам Лхоцзе и все более отклоняясь к Южному седлу, пока не достигает этой точки, где расположился основной штурмовой лагерь экспедиции 1953 г. Одновременно отсюда можно увидеть в непосредственной близости мощные громады Джомолунгмы, Лхоцзе, Нупцзе, Макалу. И если бы удалось увидеть группку альпинистов на этом пути, то они показались бы нам маленькими и беспомощными по сравнению с грозными созданиями природы. Но в тоже время это показало бы, как велик человек, как смел и упорен он, вступая в единоборство с такими гигантами.

К вечеру 24 мая на Южном седле сосредоточиваются значительные силы экспедиции. Здесь уже штурмовая двойка Бурдиллон и Эванс, Хант и Уайли, а также большая группа шерпов — Дава-Тхондуп, Анг-Темба, Да Тенсинг, Тхондуп, Анг-Ньима, Пемба, Анг-Нурбу, Да-Намгиал, Аннула.

Время первой попытки штурма пришлось на 26 мая. Первой с Южного седла вышла вспомогательная группа в составе Ханта и Да-Намгиала. Их задача — организовать последний штурмовой лагерь, подняв его как можно выше на предвершинном гребне и доставить в него кислородные аппараты с запасными баллонами и другое необходимое имущество для штурма вершины.

Продвижение этой двойки было медленным — сказывались значительные грузы и огромная высота. К высоте 8350 м продвижение еще более замедлилось, и наконец достигнув 8400 м, Хант и Да-Намгиал сложили своя грузы. Теперь у штурмовой группы будет достаточны” резерв на случай возвращения с вершины.

А штурмовая двойка (Эванс и Бурдиллон) вскоре после выхода с Южного седла обогнала вспомогательную группу. Продвигалась она успешно вплоть до нижней части протяженного и довольно крутого фирнового кулуара, ведущего к “Южной вершине” (так англичане назвали сравнительно невысокий взлет на южном гребне Джомолунгмы). Отсюда ее движение значительно замедлилось.

Наблюдавший за их подъемом с пути к Южному седлу Хиллари так рассказывал о их продвижении.

“Снизу, с нашего пути, было видно, как с утра четыре маленьких фигурки поднимались по гребню к вершине.

В час дня, когда две из них исчезли выше Южной вершины, прежде чем их закрыли от нас светлые облака, мы с Тенсингом были очень взволнованы, радуясь их успеху. Видели мы и двойку Ханта, спускавшуюся к Южному седлу. Успели достичь мы этого лагеря и вместе с другими поспешили к спускающимся. Они выглядели совершенно изнуренными...”

“А в 3 часа дня — продолжал Хиллари, — появились из тумана на южном гребне Эванс и Бурдиллон. Спускались они медленно. Чувствовалась в их движениях большая усталость. Стремясь помочь своим друзьям, с Южного седла навстречу возвращающимся вышли их товарищи с горячими питьем и помогли им достичь лагеря на Южном седле”.

Действительно, участники первой штурмовой двойки были в таком состоянии, что только большая выдержка и самообладание обеспечили им благополучный спуск.

Эта ночь на Южном седле выдалась не из приятных. Бушевал сильный ветер. Было очень холодно. Альпинисты надели на себя всю имеющуюся теплую одежду и все же мерзли. Наутро Хант, Эванс, Бурдиллон и заболевший шерп Ант-Темба пошли вниз. Оставшиеся на Южном седле провели беспокойный день и не менее беспокойную ночь из-за непрекращающегося ураганного ветра. Однако это время не было потеряно альпинистами — они готовили оборудование для лагеря на гребне и снаряжение для штурма.

С утра 28 мая погода была отличной. На небе ни облачка. Ярко светило солнце. Ветер стих. Лучших условий для штурма трудно было ожидать. Вспомогательная группа в составе Лоу, Грегори и Анг-Ньимы вышла в 8 часов 45 минут, имея по 18 кг груза за плечами. Штурмовая группа — Хиллари и Тенсинг — вышла в 10 часов, взяв с собой кислородные аппараты, спальные мешки, надувные матрацы и понемногу продуктов.

Повторный штурм начался. К полудню Хиллари и Тенсинг присоединились к вспомогательной группе, остановившейся к этому времени на отдых на месте прошлогоднего швейцарского лагеря (8350 м).

Отсюда открывались изумительные виды. Гордыми и величественными монументами возвышались вокруг вершины: на востоке — неповторимая Капченджанга, совсем близко в том же направлении высился массив Макалу. Их окружали вершины одна интереснее другой. А между ними, в глубоких провалах между хребтами и их отрогами, — мощные ледники и ленточки горных рек и речек, уходящие далеко на юг, в зеленые предгорья, прикрытые синеватой дымкой.

Привлек их внимание расположенный почти рядом грандиозный массив Лхоцзе. Отсюда его Главная вершина не казалась труднодостижимой. От Южного седла к ней поднимается мощный, но сравнительно некрутой скальный гребень, углубления которого забиты снегом. Северозападный склон массива обрывается к леднику Канчунг так круто, что только отдельные полки и углубления забиты льдом и снегом. А за Лхоцзе выделяется ажурным гребнем изящная вершина Чомолонзо.

После отдыха обе группы поднимаются вместе. Путь крут, но ступенчатое строение скал, хотя и прикрытых снегом, делало его достаточно проходимым. Лишь на отдельных участках плотного фирна приходилось вырубать ступени. Достигнув того места, где Хант два дня назад оставил кислород, альпинисты решили идти дальше. Чувствовали они себя достаточно хорошо и стремились поднять последний лагерь как можно выше. Но темп движения замедлился — прибавилось груза (забрали оставленное Хантом), да и гребень стал несколько круче.

К двум часам дня участники подъема уже чувствовали возросшую усталость. Приняв решение остановиться здесь, на высоте 8500 м, они сбросили с себя грузы. Но здесь вышла заминка — долго не могли найти место для установки палатки. Помог Тенсинг. Он нашел небольшую площадку под скальным выступом, которую помнил с весны 1952 г., когда поднимался сюда с Ламбером. Часы показывали 14 часов 20 минут. Лоу, Грегори и Анг-Ньима собрались уходить, чтобы засветло добраться до лагеря на Южном седле.

Хиллари и Тенсинг установили палатку так, что получились два спальных места, расположенных одно над другим. Затем Тенсинг стал готовить обед, а Хиллари проверял запасы кислорода.

К вечеру ветер почти стих. Восходители сытно поужинали, выпили большое количество горячей жидкости. После ужина, несмотря на большую высоту и значительную предшествовавшую нагрузку, они чувствовали себя хорошо. Даже дыхание было почти нормальным. Лишь неожиданное резкое движение или какое-то внезапное усилие вызывали одышку.

В 4 часа ночи, когда Хиллари приоткрыл палатку, вокруг было совершенно тихо. Небо безоблачно. Термометр показывал — 27°. Далеко внизу довольно ясно был виден монастырь Тхьянгбоч. А вокруг в нежном утреннем освещении вставали громады снежных и скальных вершин, возвышающиеся над темными и спящими долинами.

Хиллари и Тенсинг начали готовиться к выходу. Они выпили значительное количество горячей воды, разбавленной лимонным соком, для предупреждения слабости, возникающей от обезвоживания организма, и съели последнюю банку сардин с галетами. Затем, надев поверх теплой одежды ветронепроницаемые костюмы, натянули на руки по три пары рукавиц, укрепили друг другу на спине станки с кислородными баллонами и открыли краны. Животворный газ придал им бодрости. Настроение у Хиллари и Тенспнга было приподнятым.

Вышли они в 6 часов 30 минут. Своих вчерашних следов им обнаружить не удалось — все было заметено свежим снегом. После прохождения нескольких веревок вышли на расширение гребня. Вскоре Хиллари и Тенсинг увидели кислородные баллоны, оставленные здесь Эвапсом и Бур-диллоном. Это их обрадовало. Открывшийся перед ними южный гребень Джомолунгмы, купавшийся в ранних солнечных лучах, представлялся “светлым путем” к вершине.

Снег на широкой части гребня оказался рыхлым и серьезно затруднял движение. По мере дальнейшего подъема он уплотнялся, и восходителям пришлось подниматься на Южную вершину уже в кошках. Сюда дошли они за два с половиной часа, поднявшись на 260 м. До вершины оставалось менее ста метров по высоте. На первый взгляд узкий и крутой предвершинный гребень казался труднопроходимым. Его западный склон достигал 40°, а над восточным, еще более крутым, нависали огромные снежные карнизы. Для прохождения Хиллари и Тенсинг избрали западный склон гребня. Он был покрыт ниже гребневой линии плотным фирном и оказался неожиданно легкопроходимым. Восходители остановились для отдыха лишь тогда, когда были израсходованы первые баллоны кислорода. После этого у них оставалось по одному баллону. Этого запаса при расходе 3 л в минуту должно было хватить на 4,5 часа.

Погода продолжала благоприятствовать. Было не очень холодно. Стояло полное безветрие, что редко бывает на таких высотах. В один из моментов движения Хиллари показалось, что Тенсинг тяжело дышит. Очевидно, ему тяжело идти, подумал Хиллари. Но, присмотревшись, заметил, что выводная трубка кислородного прибора Тенсинга обмерзла, в ней образовалась ледовая пробка. Пришлось остановиться и проверить оба аппарата.

Серьезным препятствием на пути штурмовой двойки оказалась 12-метровая скальная стенка. Здесь, на высоте около 9000 м, преодоление такого препятствия могло оказаться выше их сил. Но они обнаружили, что примыкающий к стенке с востока огромный снежный карниз оставлял широкую щель. Хиллари, не снимая кошек, протиснулся в эту щель и начал продвигаться вверх. Тенсинг страховал его веревкой. Продвижение шло бесконечно медленно. Когда же наконец Хиллари добрался до верхнего выхода из щели, он, обессиленный, свалился на снег и долго лежал без движения, пока не восстановил силу. Затем по щели поднялся Тенсинг, страхуемый Хиллари.

Движение продолжалось медленно. Гребень начал поворачивать к северу. Его снежные взлеты приводили в смущение Хиллари и Тенсинга. В каждом таком взлете они надеялись увидеть вершину, но, поднявшись на него, обнаруживали, что гребень продолжает подниматься вверх и на нем возникает новый взлет. Уже более двух часов они поднимаются на эти последние “почти” сто метров, а вершины все нет и нет. Они старались не смотреть вперед, чтобы не тешить себя надеждой, что очередной взлет гребня окажется вершиной. Согнувшись, тяжело дыша, они поднимаются на который уже по счету взлет. Вдруг гребень под их ногами начинает уходить вниз. Вершина!

Хиллари позднее говорил, что его первым чувством было огромное облегчение — не нужно будет еще рубить ступеней, не будет больше снежных взлетов, дразнящих ложными надеждами.

“Я с восхищением смотрел в этот момент на Тенсинга. Несмотря на вязаный шлем, защитные очки и маску кислородного прибора, покрытые ледяными сосульками, скрывавшими лицо Тенсинга, нельзя было не увидеть его выразительной восхищенной улыбки, с которой он оглядывался по сторонам”, — так описывал этот момент Хиллари английскому корреспонденту Джеймсу Берку. Он говорили также, как они пожали друг другу руки, а затем обнялись и радостно хлопали друг друга по спине до тех пор, пока не были вынуждены прекратить это из-за затрудненности-дыхания.

Итак, 29 мая 1953 года в 11 часов 30 минут альпинисты впервые поднялись на вершину мира Джомолунгму (Эверест) — 8848 метров.

Вершинная часть Джомолунгмы, этот высочайший наблюдательный пункт па Земле, достаточна для того, чтобы на ней разместились несколько человек. Во все стороны от нее разбегаются горы. Кажется, что им нет ни конца, ни края. Лишь на юге, за рядом горных хребтов и вершин, в голубоватом мареве знойного южного дня они снижались в сторону полуострова Индостан.

Долго оставаться на вершине Хиллари и Тенсинг не могли. И без того они увлеклись созерцанием грандиозных картин природы. Запас кислорода таял.

Наконец, уже к вечеру, победители показались на последнем взлете гребня перед Южным седлом. Им навстречу спешили Лоу и Нойс с горячим супом и запасными баллонами кислорода. Нетерпеливый Лоу еще до встречи спрашивал, победили ли они вершину. Уставшие победители только кивали головами в ответ. Они слишком устали, чтобы проявлять эмоции.

Ночь спускалась на Южное седло. Восходители лежали в теплых спальных мешках. Палатка хлопала и сотрясалась над ними от порывистого ветра, почти никогда не стихающего здесь, на Южном седле...

Итак, усилия английской экспедиции 1953 г. завершились большим успехом. Этому способствовало четкое, целеустремленное и методичное наступление на Джомолунгму. Эта победа — заслуга всего коллектива восходителей и их деятельных помощников-шерпов.

Покорение Джомолунгмы английскими альпинистами показало их высокий спортивный класс, упорство, целеустремленность, мастерство. Оно показало также широкие возможности высотного альпинизма и явилось вместе с победой над Аннанурпой началом нового этапа борьбы за покорение высочайших вершин мира и, несомненно, приблизило победы над другими восьмитысячниками.

В то же время успех Тенсинга и его товарищей подчеркнул широкие возможности индийских восходителей. Он стал толчком для создания института альпинизма в Дарджилинге. Последующая история восхождений на высочайшие вершины мира выдвинула их в первые ряды покорителей гигантов гор.

Сдалась и Нангапарбат.

Одновременно с английской экспедицией на Джомолунгму действовала и экспедиция на Нангапарбат, которую проводили альпинисты Австрии и ФРГ. Она субсидировалась немецкими, австрийскими, шведскими и испанскими фирмами в обмен на возможность широкой рекламы своих товаров. Существенную финансовую помощь предоставили также издательства и киностудии за право информации о ходе и результатах экспедиции.

Вершина Нангапарбат имела в альпинистском мире зловещую известность. На ней произошло столько трагедий, как ни на одном другом восьмитысячнике. Все они были связаны с тяжелыми метеоклиматическими условиями района и существенными организационно-тактическими просчетами всех предшествующих восьми экспедиций к этой вершине. Отсюда следовало, что очередная экспедиция должна прежде всего самым серьезным образом проанализировать все недостатки предшествующих и быть готовой проводить работу, не допуская их повторения.

Главное — создание квалифицированного и крепко спаянного коллектива восходителей.

Руководителем экспедиции стал К. Херлигкоффер. Группу альпинистов возглавил П. Ашенбреннер, участник многих экспедиций. Состав группы был небольшим. В него входили: А. Биттерлинг и К. Рейнер — оба профессиональные проводники; Г. Буль — известный альпинист; О. Кемптер и Г. Келенспергер. Заместителем начальника экспедиции был В. Фрауэнбергер, кинооператором — Г. Эртль, тоже опытные восходители. Из этого состава только двое имели опыт высотных восхождений (П. Ашенбреннер и Г. Эртль). Остальные зарекомендовали себя на сложных восхождениях в Альпах.

Нельзя при этом умолчать о том, что подготовка к экспедиции шла с большим напряжением. Среди участников не было единства, и нередко возникали жаркие дискуссии. Трудности начались еще до выезда. Первый срок его — начало апреля—был сорван из-за задержки с получением виз. Задержки были и дальше. Одной из причин их было назначение П. Ашенбреннера руководителем штурмовой группы. Ряд участников возражали против этого, но в конце концов им пришлось согласиться.

Выехав из Мюнхена 17 апреля, участники экспедиции 6 мая прибыли в Гильгит и только к середине мая караван экспедиции подошел к “Сказочной поляне” — традиционному месту основного лагеря. Незамедлительно началась переброска имущества к месту базового лагеря на большой левой морене ледника Ракхиот (4000 м) и разведка обстановки в районе дальнейшей деятельности экспедиции.

В этом году Нангапарбат выглядела особенно неприветливо. Весь массив был сильно заснежен. Даже пик Ракхиот с его характерным скальным северным ребром представлялся классической снежной пирамидой. В первый день при пасмурной погоде все окружающее имело мрачный вид. Альпинисты понимали, что им потребуется много сил и упорства для достижения победы, особенно при таком ограниченном составе.

После долгих обсуждений было принято решение штурмовать вершину по пути всех предшествующих экспедиций лишь с небольшими отклонениями, вызываемыми обстановкой этого сезона. Намеченный маршрут проходил от базового лагеря по большой морене, а затем по леднику Ракхиот ближе к склонам Хонгра-пика и далее в направлении пика Ракхиот. Затем путь шел по склонам этого пика. С высоты примерно 6700 м траверсируется северное ребро пика Ракхиот, и путь выводит па западный гребень массива Нангапарбат и далее, через “Серебряное седло” и предвершину подходит к Главной вершине. Путь этот протяженный, но технически несложный.

Конец мая и значительная часть июня отличались частой непогодой. Много времени альпинистам приходилось сидеть в палатках. Их волновало то, что все труды могут пропасть даром и восхождения не удастся сделать.

Небо часто затягивалось тучами, в ущельях шли дожди, а на хребтах и вершинах гуляла пурга. Иногда выпадал снег и в ущельях, превращая лето в зиму. Сама же вершина Нангапарбат в редких разрывах туч выглядела еще более сурово. Альпинистам казалось, что после таких снегопадов не может быть и речи о попытке восхождения. Толщина выпавшего снега на леднике Ракхиот достигла 1 м. Но все же они не теряли надежды на улучшение погоды. В короткие промежутки прояснений участники экспедиции упорно и методично продвигались к вершине, прокладывая путь и организуя лагеря.

К концу июня установилась хорошая погода. Промежуточные лагеря были уже подготовлены до подъема на пик Ракхиот (6400 м). На остальной части маршрута по настоянию Ашенбреннера была запланирована заброска только одного промежуточного лагеря на западном гребне, в то время как экспедиция 1934 г. планировала на этой части пути еще три лагеря.

К середине июня участники экспедиции на Нангапарбат узнали о победе англичан над Джомолунгмой. В последующем в отчете немецко-австрийской экспедиции писалось: “Все мы честно радовались этому успеху друзей. Одновременно все были едины в том, что эта победа налагает на нас двойное обязательство”.

Наконец пришло время штурма. Участники передовой группы Фрауэнбергер, Эртль, Буль и Кемптер 29 июня находились в лагере 3, где отдыхали, готовясь к штурму. Перед этим они только что спустились из лагеря 5, который организовали на западном ребре.

Если до этого времени все шло нацеленно и с виду организованно, то с этого момента начинает твориться что-то малопонятное. В лагере 3 был принят по радио приказ руководства экспедиции о прекращении штурма и немедленном спуске всех альпинистов в базовый лагерь. Причины этого в приказе не объяснялись.

Участники передовой группы недоумевали: в чем дело? Все признаки указывали на то, что наступил длительный период благоприятной погоды. Высотные лагеря организованы. Все подготовлено для решительного наступления на вершину. И вдруг — спускаться.

Некоторую ясность внес Эртль, являвшийся опытным высотником. Он высказал предположение, что приказ дан по инициативе Ашенбреннера, который боится повторения катастрофы 1934 г.

Учитывая обстановку и чувствуя уверенность в своих возможностях, участники передовой четверки решили воспротивиться указаниям Херлигкоффера. Фрауэнбергер как заместитель начальника экспедиции взял ответственность за это решение на себя. И с этого момента передовая группа стала продолжать свою деятельность не по плану ее руководителей Херлигкоффера и Ашенбреннера, а вопреки ему.

Фрауэнбергер, Эртль и Буль вместе с тремя носильщиками 30 июня поднялись в лагерь 4. Кемптер остался в лагере 3 для отдыха. На следующий день Буль с носильщиками продолжили путь траверса через ребро пика Ракхиот, где навесили 100 м веревочных перил. В тот же день Кемптер поднялся в лагерь 4.

Утром 2 июня солнце ярко освещало крутые склоны массива Нангапарбат, разорванную поверхность ледника Ракхиот и заснеженный пик Ракхиот. Херлигкоффер и Ашенбреннер напряженно всматривались в сторону пика Ракхиот и западного гребня массива Нангапарбат, надеясь, что неподчинившиеся участники все же возвратятся.

Погода прекрасная. Легкие утренние облака, скользя по склонам, поднимались ввысь, превращаясь в клочья ваты, плывущие на фоне голубого неба. Некоторые из них вскоре таяли. Несколько позднее обстановка прояснилась. Мощный бинокль позволил Херлигкофферу и Ашенбреннеру рассмотреть восемь темных точек, поднимающихся по западному гребню в направлении “Серебряного седла”. Руководителям экспедиции стало ясно, что четыре альпиниста в сопровождении четырех носильщиков пошли на штурм вершины...

Достигнув лагеря 5, штурмовая группа еще раз серьезно взвесила шансы на успех. Погода на следующий день ожидалась хорошая. Утром нужно было выходить на вершину. Честь штурма Фрауэнбергер и Эртль уступили молодым Булю и Кемптеру, а сами спустились в лагерь 4. Теперь Буль и Кемптер должны были оправдать надежды старших товарищей и успешно завершить штурм Нангапарбат. Они договорились лечь спать в 21 час, с тем чтобы выйти к вершине в 2 часа утра. Выполняя такой план, Буль, приготовив все для штурма, лег в назначенное время, а Кемптер еще долго кипятил чай и заливал его в термос, что-то собирал и лег только в 23 часа.

Буль, как он вспоминал позднее, долго не мог заснуть. Он вновь и вновь обдумывал детали штурма. Ночью поднялся сильный ветер. Буль вставал и выходил укреплять палатку.

Вскоре ветер значительно стих, и Буль решил, что штурм возможен. Он начал собираться к выходу. Разбудил Кемптера. Но тот заявил, что у него нет желания идти и он еще полежит. Буль предупредил товарища, что независимо от его решения он выйдет в назначенное время. Перед самым выходом Буль еще раз разбудил Кемптера. Тот стал подниматься и сказал, что догонит Буля. Тогда Буль переложил в рюкзак Кемптера часть продуктов, рассчитанных на обоих. Себе он оставил сухие фрукты, вафли и термос с чаем. Взял он и медикаменты — глюкозу и первитин. Надев рюкзак и взяв лыжные палки, он вышел из палатки.

Было еще темно. На небе ни облачка. Дул слабый ветер. Подмороженный за ночь снег приятно поскрипывал под ногами. Перед Булем стояла трудная задача — за один день подняться на 1225 м и спуститься обратно. “Возможно ли это для человека?” — подумал он.

С пути к “Серебряному седлу” он увидел, что из лагеря вышел Кемптер. И тогда он замедлил движение, чтобы тот сумел его догнать, но, достигнув седла, он увидел, что Кемптер еще далеко. Взглянув в сторону предвершииы, Буль увидел, что на всем трехкилометровом протяжении до нее простирается пологий снежный склон, названный участниками экспедиции 1934 г. “Серебряным плато”. Продвигаясь по плато, Буль убедился, что, несмотря на его кажущуюся простоту, оно потребует затраты значительных сил. Поверхность его неровная, с застругами от постоянных ветров, фирн здесь весьма плотный. Перед предвершиной Буль понял, что если он поднимется на вершину во второй половине дня, то обратно в лагерь 5 ему не удастся вернуться засветло. Одна неотвязная мысль сверлила его мозг: англичане взошли на Джомолунгму, а он, во что бы то ни стало, должен покорить Нангапарбат. Это будет тоже рекорд — покорить такую вершину, да еще в одиночку. Кемптера он уже не ждал.

А тот, поднявшись на “Серебряное седло” и увидев, что Буль уже приближается к предвершине, решил, что догнать его уже не сможет, и стал здесь ждать его возвращения. Он присел отдохнуть и скоро заснул.

Буль шел без кислорода. Часто останавливался. Рюкзак мешал ему, и на одной из остановок он оставил его, взяв в карман несколько вафель, термос с чаем и таблетки первитина. Чем выше, тем труднее было идти. Мучила жажда. Да и голод давал знать о себе. Сухие вафли не лезли в рот, а чай он экономил. Как он жалел в такие моменты, что оставил сало в рюкзаке Кемптера! Без продуктов, без спального мешка и палатки, без всякой надежды на возможную помощь товарищей Буль с каким-то остервенением продолжал свой путь к вершине. Испытывал искушение подкрепиться первитином, но, зная, что этот медикамент возбуждает силы на 5—6 часов, а затем усталость увеличивается еще больше, Буль сдерживался, а достигнув предвершины, принял одну дозу. Спустился он затем в Бацинскую впадину довольно легко. Отсюда по разрушенным скалам поднялся на плечо вершины и по несложному и короткому снежному склону наконец достиг вершины Нангапарбат. Было это в 19 часов 3 июля 1953 года.

Наконец-то после почти шестидесятилетних усилий Нангапарбат сдалась человеку!

Буль отчетливо представлял трагизм своего положения. Скоро ночь. Решаться на ночевку без спального мешка и палатки, без продуктов питания на высоте 8000 м было бы безумием. Но он все же не терял присутствия духа. Прежде всего Буль воткнул в снег вершины ледоруб с тирольским вымпелом и несколько раз сфотографировал его на фоне окружающих вершин.

Теперь спуск. Несмотря на сковывающую тело усталость, он достаточно быстро спустился в Бацинскую впадину. На подъеме к предвершине его застигла темнота. Она, а также большая усталость не позволили одинокому восходителю добраться ни до оставленного им рюкзака, ни до группы скал на спуске с предвершииы, где он собирался остановиться на вынужденную ночевку. Остановился он, не доходя до предвершины, на качающейся скальной плите. У Буля не было ни веревки, ни крючьев для того, чтобы привязаться к скалам. Впоследствии он рассказывал, что даже был как-то рад этому обстоятельству, так как качающаяся плита не давала ему заснуть.

Следует заметить, что Булю повезло. Ночь была спокойная, безветренная. Температура не снижалась ниже —10°. Но ему было очень холодно. Особенно мерзли ноги. Принятые перед вечером две таблетки первитина уже закончили свое действие. Буля мучили голод и жажда. Силы его слабели. Появилось неприятное чувство, что он отморозил ноги. 

Район Нангапарбат

С рассветом голодный, продрогший и совершенно не отдохнувший Буль продолжил свой путь. Немало времени у него ушло на достижение предвершины. Теплящаяся надежда на встречу здесь с Кемптером не оправдалась. Временами, как он вспоминал позднее, им овладевали галлюцинации. Наконец почти в бессознательном состоянии он добрался до оставленного рюкзака. Долго сидел здесь Буль неподвижно. Затем проглотил несколько таблеток глюкозы и первитина. Это несколько подкрепило его, и он мог сознательно реагировать на окружающее.

День был прекрасный. Окружающие вершины сияли под лучами взошедшего солнца. На востоке снежные хребты уходили в синеющую даль. На северо-западе поднимались круто изогнутые хребты Каракорума. Их вершины, особенно восьмитысячники, были видны настолько ярко и рельефно, что казались очень близкими.

Буль тяжело поднялся и медленно зашагал к “Серебряному седлу”. Расстояние, которое даже на подъеме он прошел достаточно быстро, теперь казалось ему бесконечным. Движение часто замедлялось и даже прекращалось.

Почему же Буль не встретил Кемптера? Поднявшись за Булем на “Серебряное седло”, тот решил здесь ожидать возвращения товарища. Сначала он уснул. Во второй половине дня он уже не спал, а все с большим беспокойством поглядывал на предвершину, ожидая появления Буля. В 17 часов Кемптер решил, что ожидать далее бесполезно и, забыв даже оставить продукты, решил спускаться в лагерь 5, не рискуя оставаться тут без палатки и спального мешка.

На утро следующего дня в лагерь 5 поднялись Фрауэнбергер и Эртль с четырьмя носильщиками. Еще до выхода из лагеря 4 Эртль передал по радио Херлигкофферу, что Буль и Кемптер вышли на вершину. Здесь, в лагере 5, пришедшие рассчитывали встретить двух победителей Нангапарбат, а встретил их один Кемптер. Его сообщение вызвало тревогу пришедших. Отправив Кемптера с носильщиками вниз, Фрауэнбергер и Эртль решили ожидать Буля. Их тревожные взгляды часто обращались к “Серебряному седлу”.

Лишь в 18 часов между двумя скальными выступами — вершинами появилась одинокая фигура. Даже из лагеря 5 было видно, что она шаталась и спотыкалась. Немедленно Фрауэнбергер и Эртль вышли навстречу.

Буль без сил упал на руки друзей.

А утром 5 июля Буль и его спасители направились вниз. Теперь они могли считать, что все трудности позади. Фрауэнбергер и Эртль в душе сожалели, что только плохая организация штурма не дала возможности им принять в нем непосредственное участие. Но в данный момент они были рады успеху Буля и, удовлетворенные, поторапливались к уютному лагерю 4, где их должны встретить товарищи.

Но, к их удивлению, этого не произошло. Даже лагеря на знакомом месте не оказалось. Не было обнаружено и других лагерей по пути спуска. Оказалось, что по указанию руководителей экспедиции все они были свернуты как бы в наказание не подчинившимся альпинистам. И те, кто обеспечил настоящую победу над Нангапарбат, оказались забытыми в этих бесконечных снегах и льдах. Но у них хватило самообладания, мужества и сил для того, чтобы без посторонней помощи спуститься в базовый лагерь.

Весть о возвращении Буля была встречена здесь более чем сдержанно...

Впоследствии даже австрийская газета “Ди прессе” в своем номере от 29 октября 1953 г. была вынуждена признать, что великие узы дружбы, обычно сплачивающие людей на большие достижения, в данном случае объединяли только некоторых участников экспедиции.

Фрауэнбергер и Эртль встретили окончательно обессилевшего Буля на спуске с “Серебряного седла”, помогли ему спуститься в лагерь 5, оттирали его обмороженные ноги, кормили изголодавшегося восходителя, создавали ему условия для необходимого отдыха. А здесь, в базовом лагере, врач и он же начальник экспедиции Херлигкоффер отказал Булю в медицинской помощи, сославшись на отсутствие медикаментов, которые он уже отправил в Гильгит. Состояние Буля было таким тяжелым, что вниз его несли носильщики. Впоследствии у Буля было ампутировано несколько пальцев ног.

В отдельных выступлениях печати предпринимались попытки сравнить итоги экспедиций на Джомолунгму и Нангапарбат. Однако сравнимыми являются лишь caм факт восхождения и в какой-то мере действия Фрауэнбергера и Эртля. Непонятным лишь в их поведении явилось то, что, придя в лагерь 5 и отправив вниз Кемптера с носильщиками, они не предприняли попытки выйти хотя бы на “Серебряное седло” навстречу Булю, зная, что он уже вторые сутки находится наверху один и перенес холодную ночевку в таких сложных условиях. И все же они проявили к нему большое внимание. Без них положение одинокого восходителя было бы катастрофическим.

В остальном же эти экспедиции несравнимы.

Показательны и итоговые результаты этих экспедиций.

Победители Джомолунгмы, а ими руководство считало всех участников, в том числе и шерпов, действовавшие одним сплоченным коллективом, были восторженно встречены в Непале, Индии и Англии. Их достижения были отмечены высокими наградами. Шерп Тенсинг, один из покорителей высочайшей вершины мира, был объявлен национальным героем.

Экспедиция же на Нангапарбат завершилась конфликтом. Дело дошло до суда. Лишь вмешательство бургомистра Вены Томаса Виммера помогло снизить остроту конфликта. Достижение Г. Буля было отмечено тем, что бургомистр Вены предоставил ему комнату — до этого Буль и его жена не имели своего жилья и ютились у разных знакомых.

Удача сопутствовала не всем.

В 1953 г. были побеждены вершины Джомолунгма и Нангапарбат. В том же году не только они привлекали внимание альпинистов. Подвергались атакам Чогори, Дхаулагири, Манаслу... Но они отстояли свою неприкосновенность.

На Чогори проводилась довольно крупная американская экспедиция, которой руководил Ч. Хоустон. В ее состав входили: Р. Бейтс, Д. Белль, Р. Крэгг, Ди Моленар, П. Шенинг, А. Гилки и англичанин Н. Стречер.

Уже 19 мая участники экспедиции заняли базовый лагерь. Пользуясь хорошей погодой, в течение первых трех недель они оборудовали промежуточные лагеря на тех же местах, что и в 1938—1939 гг. К середине июля погода стала ухудшаться, но все же работы по подготовке штурма продолжались, и 1 августа был создан лагерь 8 (7740 м) вблизи вершинного плеча. В этом лагере сосредоточились все альпинисты, имея 12-дневный запас продовольствия и горючего. Настроение у них было боевое, полное радужных надежд.

Неожиданно разразилась снежная буря. Она свирепствовала 10 дней. С ее приходом угасли надежды на штурм. Пришлось спускаться. При этом произошел срыв трех связок. Лишь каким-то чудом Шенингу удалось их остановить. Но все же без потерь не обошлось. Транспортируя тяжело заболевшего Гилки, альпинисты остановились для организации бивака. Носилки с больным поставили на снежном склоне, который не был виден с площадки бивака. Сошедшей по этому склону снежной лавиной больной был сорван и погиб. Так окончилась экспедиция на Чогори.

Не оставалась без внимания альпинистов и Канченджанга. Еще в 1951 г. швейцарский геолог Д. Фрей совместно с англичанином Г. Льюисом производили разведку подходов к этому величественному горному массиву со стороны ледника Ялунг. Заинтересовавшись верхней частью этого ледника, в 1953 г. продолжили его разведку англичане Г. Льюис и Д. Кемн. Они пришли сюда с 36 шерпами и ставили довольно широкие задачи — кроме исследований верховьев ледника совершить восхождения на пики Талунг (7349 м) и Кабру (7338 м).

Исследования они провели, а восхождений сделать не удалось. Тем не менее экспедиция добилась серьезных результатов. Она просмотрела юго-западные склоны массива с близкого расстояния и смогла установить, что с верхних фирновых полей есть вполне доступный путь к вершине. Проблемой оставались лишь пути подхода к фирновым полям.

Интересной была швейцарская экспедиция на Дхаулагири. В нее входили: Б. Лаутербург (руководитель), Р. Пфистерер (врач), А. Рош, П. Браун, Г. Хаусс и Р. Шатц. Они подошли к юго-западным склонам массива по труднодоступному ущелью реки Майянгди (приток Кали-Гандак). Путь здесь оказался труднопроходимым. Альпинистам пришлось прокладывать его сквозь девственные леса и заросли кустарников, строить переправы, обходить по сложным скалам теснины.

Подойдя к массиву, они увидели скальное ребро, безопасное от лавин, представляющее весьма вероятный путь к вершине с ледника Майянгди. Предприняли они и попытку штурма. В ходе ее Шатц и Браун все же добрались до высоты 7400 м (шли они без кислородных приборов). Дальше крутизна склона (ребра) увеличилась. Сухой свежевыпавший снег прикрывал наклонные известковые плиты. Из-за опасности срыва дальнейший подъем был прекращен. Вместе с тем швейцарцы достаточно широко обследовали район Дхаулагири, сделав большой вклад в изучение района этого гиганта.

Продолжили свои усилия в этом году и японские альпинисты. Используя данные разведки 1952 г., их большая экспедиция выехала с целью попытки восхождения на Манаслу с востока. Руководил экспедицией И. Мита. В часе ходьбы от селения Сама в ущелье реки Бхоте (приток Кали-Гандак) 12 апреля был организован базовый лагерь. Маршрут восхождения был намечен следующий: ледник Манаслу — седло Найке — Северное седло — вершина. Сразу же была начата подготовка пути к вершине. Один за другим появлялись промежуточные лагеря: лагерь 1 (4600 м) — на склоне северной морены нижнего ледника; лагерь 2 (5000 м) и лагерь 3 (5400 м) — на самом леднике; лагерь 4 (5600 м) — на седле Найке, соединяющем ледники Манаслу и Ларкиа.В этом лагере была создана основная база. К ней проложили телефонный кабель.

Затем создаются лагеря 5 (5900 м), 6 (6200 м) и 7(6600 м). Наконец, к середине мая был организовав лагерь 8 (7100 м). Первый выход отсюда оказался неудачным. Штурмовая группа встретила глубокий слой свежевыпавшего сухого снега и вернулась с высоты 7400 м. К 31 мая был создан лагерь 9 (7500 м) у края предвершинного плато.

При отличной погоде 1 июня на штурм вершины вышли К. Като, И. Ямада и И. Исицака. Их путь проходил но сравнительно некрутым скалам. Технических трудностей не встретилось и в дальнейшем. Выйдя из лагеря 9 (7500 м) в 7 часов утра, они за пять часов достигли высоты 7750 м. Как видно, подъем проходил медленно. При таком темпе они не успели бы достигнуть вершины и вернуться в лагерь 9. Сами они считали, что такой медленный темп подъема объяснялся усталостью и влиянием горной болезни.

Но главным, по мнению многих опытных высотников, было отсутствие высотного опыта. Отмечалось также, что утке достижение лагеря 9 (7500 м) никогда не бывавшим на такой высоте японским альпинистам далось с трудом. Они продвигались к вершине очень медленно и осторожно. Поэтому при первых же затруднениях приняли решение о спуске.

Как видно из вышеприведенного, в 1953 г. проводилось шесть экспедиций на восьмитысячиики, но только две из них достигли успеха. На Чогори, Дхаулагири и Манаслу продвижение к вершинам остановилось, не достигнув 8000 м. Но по всему чувствовалось, что борьба за восьмитысячники ширится и становится все более упорной.

Фронт атак ширится

К 1954 г. все большее число национальных альпинистских организаций начали включаться в борьбу за гиганты. После 25-летнего перерыва собирались к поездке в Каракорум итальянские альпинисты. Самостоятельную экспедицию на Макалу готовили новозеландцы. Восходители Франции намеревались покорить Макалу. Японские альпинисты решили провести уже третью экспедицию в район Манаслу.

Альпинисты США избрали объектом восхождения Макалу. Австрийские восходители решили победить Чо-Ойю, а также планировали провести разведку Шиша Пангмы. Альпинисты ФРГ хотели штурмовать Хидден-пик или Броуд-пик. Впервые в борьбу за восьмитысячники вступают аргентинские альпинисты. Они планируют экспедицию на Дхаулагири.

Итальянская экспедиция 1954 г. была фундаментально подготовлена. Снаряжение изготавливалось из высококачественных и наиболее легких материалов. Питание также было качественное и высококалорийное. Все грузы были расфасованы по адресам — на каждом свертке или ящике, упакованных в водоупорный и воздухонепроницаемый картон, было указано “Подход”, “Базовый лагерь”, “Штурмовой лагерь на высоте”.

Состав альпинистской группы подбирался весьма тщательно. В нее были включены 12 человек: Э. Абрам, Л. Лачаделли, Г. Сольда, А. Компаньони, У. Рей, С. Виотто, М. Пухоц, У. Анджелино, В. Бонатти, К. Флореанипи, П. Галотти и Г. Пагани. Все они — выдающиеся восходители. Высококвалифицированной была и научная группа, в которую входили: этнограф профессор П. Грациози, петрограф доцент Б. Цанетти, геофизик профессор А. Марусси, топограф Ф. Ломбарди. Руководителем экспедиции был известный миланский геолог профессор Ардито Дезио.

Несмотря на серьезные меры, принятые для облегчения снаряжения и другого имущества, экспедиция была самой “тяжеловесной”. В конце апреля из Скардо двинулся ее огромный караван в 700 носильщиков. 9 мая при сильном снегопаде караваи достиг маленького селения Лилиго, расположенного на левом берегу мощного горного потока, вырывающегося из-под языка ледника Балторо. 25 мая на высоте 5000 м был организован базовый лагерь, и началась энергичная подготовка штурма вершины.

На следующий же день Компаньони с тремя товарищами произвели разведку ребра Абруццкого, по которому уже предпринимались попытки восхождений, наметив на нем места первых промежуточных лагерей. К 30 мая установили лагерь 1 (5400 м). Носильщики доставили сюда полторы тонны грузов, и лагерь начал обживаться.

Организация и снабжение других лагерей вплоть до лагеря 5 (7000 м) проходили быстро. Для этого была налажена подвесная дорога — легкие санки, прикрепленные к стальному тросу, за 38 минут поднимали 20 кг груза на 600 м. Это позволило высвободить значительное число носильщиков и тем ускорило продвижение к вершине.

С 4 июня погода ухудшилась, но, несмотря на частые снегопады, порывистые ветры, временами достигавшие ураганной силы, понижение температуры до —15—20°, прокладка пути не прекращалась. Канатная дорога действовала безотказно, оправдывая надежды альпинистов. Упорство итальянских альпинистов некоторые авторитеты объясняли тем, что на 1955 г. разрешение на проведение экспедиции на Чогори уже получили американцы и в случае неудачи итальянские альпинисты не смогли бы повторить восхождение на эту вершину.

Из-за непогоды в июне (как правило, здесь в этом месяце бывает хорошая погода) работы на ребре Абруццкого затянулись, но еще большая задержка произошла в связи со смертью альпиниста М. Пухоца, который умер 20 июня в лагере 2.

Но борьба за покорение вершины продолжалась. 24 июля к вершине вышли Компаньони, Лачаделли, Бонатти, Галотти и Рей. За два с половиной дня они с тяжелыми рюкзаками поднялись до высоты 7500 м, где организовали лагерь 7. Еще через день они установили лагерь 8 (7740 м) у подножия ледовой стены.

Приближался самый ответственный период работы экспедиции. Компаньони и Лачаделли 29 июня начали прохождение ледовой стены над лагерем 8. Она оказалась весьма сложной. За день они смогли подняться только на 100 м, натянув по пройденному участку веревочные перила. Оставив здесь принесенные грузы, альпинисты спустились в лагерь 8. К концу следующего дня им удалось достичь высоты 8050 м, где и был организован лагерь 9 — основной штурмовой лагерь. Во второй половине этого дня Абрам, Бонатти и носильщик-хунза Махди пытались доставить в этот лагерь питание и кислород. И, хотя они проходили ледовую стену по навешенным перилам, им не удалось за светлое время дня добраться до лагеря 9 к Компаньони и Лачаделли. Абрам вернулся с полпути, а Бонатти и Махди ночь застала на стене. Спальных мешков у них не было. Пришлось вырубить пещеру в снежно-ледовой стене и провести в ней тяжелую ночь.

Лачаделли и Компаньони в эту ночь ночевали в лагере 9. Холод и жажда не давали им возможности уснуть даже в пуховых спальных мешках. Согревались они только горячим бульоном и чаем. Беспокоило их также и то, что товарищи не поднесли сюда баллоны с кислородом.

По плану экспедиции пользование кислородом намечалось с высоты 7300 м, но непогода не позволила своевременно доставить сюда кислородные баллоны, и вплоть до лагеря 9 работы продолжались без его употребления. Следует заметить, что участники штурма, несмотря на это, чувствовали себя достаточно хорошо.

Компаньони и Лачаделли знали, что 15 лет назад, в 1939 г., на этой высоте трижды ночевали Висснер и Пазанг Дава-Лама и даже без кислорода не испытывали затруднений. Тогда ключевым участком штурма стала стена на высоте около 8400 м, которая и преградила дальнейший путь Висснеру и Пазангу Дава-Ламе. Вот и теперь проблема этой стены всецело поглотила внимание Компаньони и Лачаделли. И другие мысли внушали им серьезное беспокойство. Донесут ли им товарищи кислород? Будет ли на завтра хорошая погода? Хватит ли у них сил на преодоление последних 500 м?

В середине дня Компаньони и Лачаделли увидели три темные точки, поднимающиеся к ним: это товарищи несут кислородные аппараты. Но удастся ли им достигнуть лагеря 9? День идет к концу, а они еще далеко внизу. Вдруг один из трех кладет на снег свой груз и возвращается обратно. Но двое других продолжают упорно придвигаться к лагерю 9. Дойдут ли?

Уже в темноте Компаньони и Лачаделли услышали доносившиеся снизу крики. Из-за дальности расстояния трудно было разобрать слова, по все же удалось понять, что Бонатти и Махди пытаются подняться к ним. Участники штурмовой двойки кричали им, что этого делать не нужно. Вскоре голоса замолкли.

Как только рассвело, Компаньони и Лачаделли быстро спускаются вниз и на высоте 8000 м находят кислородные аппараты с баллонами; забрав их, они возвращаются в лагерь 9. Теперь можно выходить на штурм.

Над горами светит солнце. Но туман, который раньше был далеко внизу, теперь поднялся выше, и отдельные его клочья крутятся над ними. Изредка падают снежные хлопья, хотя туч еще и не видно. Окружающие вершины, и особенно восьмитысячники Каракорума, только что сверкавшие под лучами солнца белизной своих снегов, постепенно затягиваются нелепой тумана. Изящная башня Мустаг-Тауэра, поражающая смелостью своих линий и контуров, совершенно потонула в густом тумане.

Выходить или не выходить? Эта проблема волнует альпинистов, оказавшихся один на один с суровой природой гор.

— Я думаю, что мы должны попытаться, — решительно заявляет Компаньони.

Оба понимают, что теперь все зависит только от них. Мысли об огромном труде, вложенном всеми участниками экспедиции в стремление покорить вершину, придают им силы. Укрепив на спинах кислородные аппараты, взяв в карманы немного питания, они в 6 часов 15 минут направляются к вершине. Сначала идут осторожно. Груз в 19 кг давит на плечи. Под ногами рыхлый снег, в который иногда они глубоко проваливаются.

Наконец Компаньони и Лачаделли подходят к скальному барьеру — ключевому участку пути к вершине. Просматривая дальнейший путь, они увидели, что кулуар, которым прошел Висснер, непроходим — забит свежим, пушистым снегом. Решили пробиться левее его, по стене. Долго и безуспешно пытаются они пройти этот участок стены, в конце концов Лачаделли удается это сделать. Далее встречается крутой ледовый склон. Его восходители обходят по довольно сложным скальным плитам. Затем путь переходит на не менее крутой снежный склон, покрытый рыхлым снегом. Здесь для прохождения 15 м Компаньони потребовалось более часа. И вот стена позади, альпинисты выходят на скальный гребень.

К этому времени холодный и неприятный ветер усиливается, разрывает туман и открывает снежный гребень, который, по расчетам восходителей, ведет к вершине. Из тумана появляются окружающие вершины. Совсем рядом возникает трехглавый Броуд-пик, а за ним зубчатый гребень Гашербрума. Глубоко внизу виден лагерь 8: на снегу ярко выделяются красные палатки. Видны даже темные точки около них. Это товарищи наблюдают за восхождением, решают Лачаделли и Компаньони. И они с новой силой продолжают двигаться вверх.

Но вдруг ими овладевает какое-то страшное ощущение — дышать нечем, ноги дрожат, они шатаются и, кажется, вот-вот упадут, потеряв сознание. Сначала это испугало их, но альпинисты быстро догадались, в чем причина: кончился кислород в баллонах. Они срывают с себя маски. Пытаются глубоко дышать и, к своему удивлению, чувствуют себя совсем не плохо. Не сговариваясь, продолжают путь к вершине, даже не снимая теперь уже не нужные баллоны.

Дальнейший подъем, как позднее вспоминали участники штурма, давался весьма тяжело. Приходилось останавливаться для восстановления дыхания через каждые два-три шага. Холодный ветер пронизывал до костей. Температура, по их мнению, была около —40°. Путь шел по широкому и пологому снежному гребню с твердым снегом. И наконец дальше идти некуда. Вершина.

Компаньони и Лачаделли быстро снимают станки с кислородными баллонами и аппаратами и оставляют их вещественными доказательствами своего пребывания на вершине. Затем фотографируются сами и снимают панорамы гор.

Полчаса находились они на вершине, переживая огромное удовлетворение от победы. Затем начинают спуск. Солнце уже скрылось за горизонтом. Вскоре горы окутываются ночной темнотой. Лачаделли и Компаньони решили не останавливаться в лагере 9, стремясь достичь лагеря 8. Спуск неимоверно усложнился. Вскоре они вышли на верхнюю часть стены над лагерем 8. Здесь случилось происшествие — Компаньони сорвался и пролетел метров 15. За ним сорвался и Лачаделли. К счастью, все обошлось благополучно. Лишь у Лачаделли упал в трещину ледоруб. Свой ледоруб Компаньони оставил на вершине. Теперь победителям пришлось спускаться безоружными, что еще более усложнило их положение. Они чувствовали, что находятся где-то над лагерем 8. Пытались кричать, но им отвечал только свист ветра. Наконец сквозь ночную темноту они увидели свет, то была палатка лагеря 8. Снова стали кричать. И их услышали, а вскоре и увидели. И вот Компаньони и Лачаделли в крепких объятиях товарищей. Друзья снимали с них рюкзаки, ободряюще похлопывали по спине и плечам, помогали залезть в палатки, готовили горячий чай.

Утром все находившиеся в лагере 8 вместе с победителями вершины начали спуск. Настроение у всех было приподнятое. Теперь все трудности, казалось, остались позади. Все это вызывало некоторую успокоенность и благодушие, что в горах недопустимо. На пути к лагерю 7 по крутому снежному склону Компаньони поскользнулся и упал. Со все увеличивающейся скоростью он катился к двухкилометровому обрыву. Шли без связки, и товарищи были бессильны чем-либо помочь ему. Однако удача не покинула победителя и на этот раз. В десятке метров от обрыва Компаньони попал в полосу глубокого снега и остановился. У его товарищей вырвался глубокий вздох облегчения. Теперь альпинисты шли осторожнее.

В базовом лагере торжественно встречали победителей Чогори и всех тех, кто самоотверженно содействовал их победе.

Так была покорена вторая по высоте вершина мира. Печать высоко оценивала успех восходителей Италии. В то же время отмечалось как недостаток отсутствие вспомогательной группы в лагере 9, что вызвало срывы и переживания Лачаделли и Компаньони на их многотрудном пути спуска.

“Сверхлегкая” экспедиция австрийских альпинистов.

Как мы уже говорили, итальянская экспедиция на Чогори в 1954 г. была самой “тяжелой” из всех ранее проведенных экспедиций. В том же году в Гималаях действовала и самая “легкая” экспедиция — австрийская экспедиция на Чо-Ойю. Она состояла всего из трех альпинистов — Г. Тихого (руководитель экспедиции), И. Йохлера (руководитель альпинистской группы) и Г. Хойбергера (руководитель научной части). Груз экспедиции составлял всего 900 кг. Подобные малочисленные экспедиции, как был убежден Тихий, могут обеспечить успех небольшой группе восходителей с затратой сравнительно скромных средств.

Вот такая экспедиция и появилась в Гималаях. Инициатива ее проведения принадлежит известному шерпу Пазангу Дава-Ламе. Он сопровождал небольшую группу Г. Тихого по Гималаям в 1953 г. Тогда ее участникам удалось совершить восхождения на ряд шеститысячников. На прощание Пазанг предложил Тихому приехать в следующем году и предпринять попытку восхождения на восьмитысячник Чо-Ойю. Тихий принял это предложение. Проведение экспедиции было намечено на осеннее, послемуссонное время.

Экспедиция прибыла в Намче-Базар 19 сентября. С ней было семь шерпов: Пазанг Дава-Лама, Аджиба, Анг-Ньима, Гиальцен, Ками Лама, Пурбу-Гиальцен и Пемба Пхутар.

Поднявшись на перевал Нангпала, Тихий внимательно осмотрел массив Чо-Ойю. Гребень Главного хребта Гималаев делает здесь крутую дугу. В ее западной части и располагается этот массив. От вершины в междуречье Дудх-Коси и Бхоте-Коси отходит мощный отрог на юго-восток, разделяющий ледник Нгоджамба в его верхней части на две ветви. На северо-запад от вершины отходит другой отрог, но более короткий. В нем располагается пик Палунг (6888 м). На юго-запад от Чо-Ойю спускается короткое и крутое ребро.

Для восхождения Тихий наметил северо-западный отрог. Предполагаемый путь штурма проходил по снежному склону вдоль юго-западного отрога, затем выводил на гребень к тому его участку, который находился над крутым лавиноопасным снежным склоном. Отсюда путь по некрутому снежному склону выводил к гребню Главного хребта и далее на вершину.

Организовав базовый лагерь на высоте 5500 м за перевалом Нангпала, 27 сентября альпинисты начали прокладку пути к вершине. Уже на следующий день создается лагерь 1 (5800 м) на скальном острове у подножия западного гребня Чо-Ойю, а 30 сентября — лагерь 2 (6200 м) у соединения северо-западного и юго-западного гребней вершины.

Утром 1 октября Тихий, Йохлер и Пазанг с двумя шерпами произвели разведку пути до ледового барьера и наметили здесь место для лагеря 3 (6600 м). Путь, проходивший по снежному гребню с большими карнизами, технически несложен. Однако из-за частых и подчас глубоких провалов гребня, а также глубокого снега продвижение было утомительным.

Отсюда дальнейший путь через ледовый барьер представлялся сложным и даже сомнительным. Вышедшая вперед связка в составе Тихого, Пазанга и Аджибы встретила непроходимые участки. Но в конце концов Пазанг нашел расщелину и по ней вышел на верхнюю часть барьера. Путь найден. По скалам барьера была натянута веревка, и участок стал проходимым для шерпов с тяжелым грузом. Этот успех воодушевил участников штурма. Уже 5 октября им удалось установить лагерь 4 (7000 м) над крутым взлетом, под склоном вершинной части восьмитысячника Чо-Ойю.

До сих пор экспедиции сопутствовал успех. За восемь Дней были организованы все промежуточные лагеря. Каждый из них был обеспечен необходимым оборудованием и запасом питания. Штурмовая группа сосредоточилась в лагере 4 и была готова к заключительному, наиболее ответственному этапу — непосредственному штурму вершины, хотя до нее оставалось 1000 м по высоте.

Но в ночь с 5 на 6 октября обстановка резко меняется. На затерянные в безбрежном мире гор маленькие пала-точки восходителей обрушивается страшный ураган при совершенно безоблачном небе. Резкие порывы ветра угрожают вырвать крепления, и создается впечатление, что вот-вот эти убежища альпинистов поднимутся в воздух и будут сброшены в бездну.

Обитатели палаток были вынуждены покинуть их. Во мраке ночи они пытаются руками и всем своим весом удержать палатки от разгулявшейся непогоды. Вылезая из палатки, Тихий не заметил, как потерял рукавицы. Палатки удалось отстоять, но руки Тихого, несмотря на то, что вскоре ему одели пуховые рукавицы, оказались сильно обморожены. Радужные надежды на быструю победу бесследно исчезают. Теперь уже никто не говорит о вершине. Скорее вниз, в обжитый лагерь 1.

Утро выдалось тихим и солнечным. Но настроение участников штурмовой группы от этого не улучшилось. Вместо запланированного штурма начинается срочная эвакуация. Тихий торопится в лагерь 2, где Хойбергер делает ему первые сосудорасширяющие уколы.

На следующий день участники штурма собираются в лагере 1. Казалось, что вопрос о штурме вершины снят и предстоит полная эвакуация экспедиции, но Тихий не соглашается признать поражение. Он решает переждать в этом лагере несколько дней, подлечить обмороженные руки и вновь идти на штурм. Не смутило его и сообщение Йохлера, что продовольствие на исходе. Стремясь полнее использовать вынужденный перерыв в активных действиях, Тихий посылает Пазанга с двумя шерпами в Намче-Базар за продуктами и недостающим снаряжением.

Утром 8 октября шерпы ушли вниз. Тихий остался лечить свои руки. Он натирал их специальной мазью, грел на солнце, всемерно стремясь ускорить лечение. Йохлер же с Хойбергером предприняли разведку западного склона Чо-Ойю и совершили восхождение на вершину высотой 6300 м.

Неожиданно 11 октября в лагерь австрийцев пришли гости. То были представители франко-швейцарской экспедиции. В ее задачи входило восхождение на Гауризанкар, вершину, известную по названию, но никем еще не покоренную. Руководил экспедицией Р. Ламбер. Франко-швейцарская экспедиция включала в свой состав госпожу К. Коган, Д. Бертоле, Ж. Джуг, Ф. Лохматтер, А. Циммерман, М. Штенгелин. Руководителем шерпов в этой экспедиции был известный Дава-Тхондуп. Не добившись успеха в районе Гауризанкара, Ламбер решил перебазироваться в район перевала Нангпала и попытать счастья в штурме Чо-Ойю. Однако, поднявшись на перевал, к своему удивлению, он увидел на большой заснеженной морене чьи-то палатки. Вот тогда-то Коган и Бертоле отправились в гости к хозяевам лагеря.

Тихий любезно принял гостей. После обычного в таких случаях обмена новостями и впечатлениями представители Ламбера приступили к деловым разговорам. Они заявили, что собираются покорить Чо-Ойю и предлагают объединиться для совместного штурма. Особенно настаивала на этом госпожа К. Коган, основной целью которой было установить в этом году мировой рекорд в высотных восхождениях для женщин-альпинисток.

Вместо ожидаемого немедленного согласия Тихого гости вдруг получили решительный отказ.

Тихий ссылался на то, что его экспедиция имеет разрешение правительства Непала на это восхождение, что они первыми пришли к этой вершине и их право первыми сделать попытку штурма неоспоримо. Мотивировал свое решение он также тем, что стремится доказать всем реальность и эффективность проведения малочисленных и легко оснащенных экспедиций даже для восхождений на высочайшие вершины. Гости же продолжали настаивать. Однако, чувствуя шаткость своих позиций, в конце концов были вынуждены согласиться предоставить Тихому право “первого удара”, но с серьезными оговорками — только на одну попытку и с условием выхода в ближайшие дни.

Гости ушли, повергнув Тихого в глубокое уныние. Немедленный выход для него был невозможен (еще сильно болели обмороженные руки). Лучшие шерпы отсутствовали. К тому же не хватало продуктов. И к боли физической добавилась боль моральная. Неоднократно Тихий задумывался над вопросом: неужели все потеряно? В то же время откладывать выход равносильно отказу от штурма.

После глубоких раздумий Тихий решил выходить на вершину. Больной, без лучших шерпов, с ограниченным запасом продуктов. На что он надеялся? Была ли у него вера хотя бы в частичный успех? Да и вообще насколько глубоко было продумано такое ответственное решение?

14 октября австрийские альпинисты вышли на штурм Чо-Ойю. Движение по уже пройденному пути давалось им легче, чем в первый раз. Даже Тихий шел достаточно уверенно, так как на первом участке не было необходимости работать руками, а от груза он был освобожден шерпами. Но его нервы были напряжены до предела — он ничего не мог делать руками и чувствовал, что был в тягость своим спутникам. Кроме того, тревожила мысль о вероятной бесплодности этой попытки. Но отказаться от нее он не мог.

Действительно, его упорства хватило только до лагеря 3. Следует заметить, что этот лагерь они радикально переоборудовали — вырыли просторную пещеру, и это оказалось как раз кстати: трехдневная непогода не позволяла даже “высунуть носа” из нее.

Дольше ждать невозможно. Уже 18 октября. В любую минуту могли показаться швейцарцы... Тихий назначает выход в лагерь 4 на завтра. Начались сборы.

Но они были прерваны сообщением одного из шерпов. Тот увидел трех человек, поднимающихся по гребню к лагерю. Весть эта заставила Тихого вздрогнуть. Неужели швейцарцы нарушили заключенное условие? Что же делать? Для форсирования штурма, по твердой уверенности Тихого, у австрийцев нет никаких возможностей. Голова его разрывалась от нахлынувших безрадостных мыслей.

— Да это же Пазанг, — закричали шерпы.

На лице Тихого радостная улыбка. Ожидание из тягостного переходит в радостное. Шерпы бросаются навстречу товарищам.

Пазанг торопясь рассказывал, что они услышали еще внизу о появлении швейцарцев и поторопились вернуться. Он и его товарищи, нагруженные тяжелыми рюкзаками, поспешили вверх. Без отдыха и в быстром темпе, за один день они прошли 28 км и поднялись на 1800 м. Естественным был бы для них длительный отдых после такой нагрузки. Но Пазанг стал настаивать на немедленном выходе в лагерь 4, для того чтобы уже завтра штурмовать вершину. Решил идти и Тихий. В пути он ничего не мог делать больными руками, но шел упорно, стиснув зубы. На тех же участках, где нужно было лезть с применением рук, он ложился на спину и Пазанг вытаскивал его веревкой.

18 октября в лагере 4 собрались Тихий, Йохлер, Хойбергер, Пазанг, Аджиба и Гиальцен. На следующий день назначен штурм вершины. Для участия в нем были намечены Герберт Тихий, Иозеф Йохлер и Пазанг Дава-Лама. Вряд ли кто бы мог утверждать, что все они готовы к этому штурму, особенно такому, при котором за один день нужно подняться почти на 1200 м и спуститься обратно в лагерь 4. Тихий был явно болен, да и перенервничал он сверх всякой меры; Пазанг, совершивший быстрый подъем с тяжелым грузом, несомненно нуждался в отдыхе; только Йохлер находился в форме. Но у каждого из них было самое горячее стремление покорить Чо-Ойю.

Как только забрезжил рассвет, штурмовая тройка вышла из лагеря. Подъем начался в довольно бодром темпе. Да и путь был технически несложным — некрутой снежный склон вел к вершине. Лишь отдельные ступени и взлеты задерживали продвижение. На них Пазанг и Йохлер помогали Тихому одолевать препятствие. Он не мог держать в руках ледоруб, не мог браться ими за веревку и за выступы, но твердо стоял на ногах.

Погода стояла великолепная. Восходители шли почти безостановочно. Вершина приближалась. И наконец в 15 часов 19 октября 1954 года Тихий, Йохлер и Пазанг Дава-Лама стояли на вершине, вернее, на вершинном плато, каким выглядит вершинная часть Чо-Ойю.

Трудно передать восторг трех уставших и изнервничавшихся людей. Тяжелым грузом спала с них напряженность ожиданий, опасения в том, что их обойдут швейцарцы, тяжелое состояние руководителя и большая усталость Пазанга. Теперь все это осталось позади.

Не успев еще поздравить друг друга с успехом, все трое устремляют взгляды на юго-восток. Там, почти рядом с покоренной Чо-Ойю, величественная Джомолунгма высится над окружающими хребтами и вершинами. А в далекой синеве дымки поднимаются вершины массива Канченджанги.

Полчаса оставались альпинисты на вершине. Эти тридцать минут прошли для них незаметно. Все чувствовали большое удовлетворение и огромный прилив счастья. В 19 часов 30 минут они спустились в лагерь 4.

А что же предприняли швейцарцы?

Несколькими днями позднее они тоже вышли на вершину. Путь для них оказался нетрудным. Они шли по следам австрийцев. Достигли лагеря 3. Победа представлялась им уже близкой. Но погода заметно ухудшилась. Температура падала даже днем до —30°. Лагерь 4 они организовали на высоте 7150 м и так же, как и австрийцы, в снежной пещере. Погода продолжала ухудшаться. Выпало много свежего снега. Зима наступала, но швейцарцы не сдавались. Ламбер и Коган предприняли отчаянную попытку достичь вершины. Путь оказался тяжелым из-за глубокого слоя свежевыпавшего снега. Резкий порывистый ветер и низкая температура сковывали их движения и требовали большой затраты сил на каждый шаг. С высоты 7600 м они были вынуждены отступить.

Итак, восьмитысячник Чо-Ойю вошел в список покоренных гигантов пятым по счету, являясь седьмым по высоте в семье гигантов.

Следует заметить, что идея Г. Тихого о “легких” экспедициях не воплотилась в жизнь, несмотря на то что ее участники и добились победы над Чо-Ойю. Основным и определяющим в ее успехе явилась помощь шерпов, и особенно Пазанга Дава-Ламы. Способствовал этому и характер пути к вершине, его небольшая сложность.

Несомненно, следует отметить и упорство Тихого, стремившегося во что бы то ни стало достигнуть вершины. Даже тяжело травмированным он не отказался от восхождения. К его счастью, погода выдалась отличной, что также в немалой степени способствовало успеху.

Некоторые альпинистские авторитеты отмечали явный налет авантюризма в проведении австрийской экспедиции. Оснований у них для этого предостаточно. Интересное мнение было высказано опытными советскими высотниками, отмечавшими, что шерпы из помощников восходителей стали определяющим звеном. Без них победа была бы абсолютно невозможной. И малочисленность экспедиции стала просто формальной. Привлечение лучших шерпов довело ее состав до 10. А малый груз пришлось дополнять.

Гиганты сдаются не всем.

Кроме описанных экспедиций в 1954 г. проводились и другие. Конечно, не все они были равнозначны. Одни из экспедиций имели только разведывательные задачи, как, например, небольшие экспедиции к Шиша Пангме и Канченджанге. В первой из них группа во главе с П. Ауфшнейдером продолжила исследования района и подступов к Шиша Пангме. В результате этой разведки был даже намечен и возможный путь восхождения — подъем с северо-запада на широкое западное плечо и дальше по протяженному гребню на вершину.

В районе Канченджанги вновь проводили исследования английские альпинисты Р. Кемп и Г. Льюис. Однако состав экспедиции теперь увеличился. В него включились Т. Брехем, С. Джексон, Д. Метьюз и Я. Таккор. После покорения Джомолунгмы в 1953 г. английские альпинисты готовились к штурму Канченджанги. В связи с этим экспедиция 1954 г. должна была разведать не только подходы, как это было раньше, но и непосредственные пути восхождения. Следует сказать, что эта экспедиция со своей задачей справилась и рекомендовала три возможных пути к Главной вершине с ледника Ялунг.

Наибольшее внимание в этом году привлекла Макалу. Ее пытались атаковать три экспедиции: американская, новозеландская и французская. Американская экспедиция, организованная Калифорнийским альпинистским клубом, включала в свой состав Б. Мейера, А. Стека, Р. Хоустона, У. Лонга, У. Данмайера, Ф. Липпмана и У. Ансольда. Руководил ею У. Сири. Эта экспедиция наметила свой путь к вершине по юго-восточному ребру. Базовый лагерь был организован 5 апреля на высоте 4700 м у подножия юго-западной стены. Караван носильщиков подошел сюда по ущелью Барун.

Проведя ряд разведывательных выходов, американцы 18 апреля начали прокладывать путь к вершине. До 14 мая они организовали четыре высотных лагеря до высоты 6700 м, но разразившаяся 14 мая снежная буря заставила их спуститься. Повторная попытка, начатая 19 мая, позволила организовать лагерь 5 (7050 м). На следующий день штурмовая группа вышла отсюда по направлению к вершине. Однако, поднявшись на 150 м от лагеря 5, американские альпинисты вынуждены были вернуться из-за сильного ветра и почти метрового слоя свежевыпавшего снега. По мнению участников экспедиции, была пройдена наиболее сложная часть пути, и при благоприятных условиях вершина была бы покорена. Но это утверждение вряд ли утешало участников.

Новозеландская экспедиция, проводившаяся Альпинистским клубом этой страны, усиленная рядом английских альпинистов, была весьма представительной: Н. Харди, Д. Мак-Ферлейн, Д. Лоу, Ч. Эванс, Д. Харроу, К. Тодд, Б. Уилкинс и У. Бивен. Руководил ими Э. Хиллари. Пройдя тремя группами из селения Кханбари в верховья долины Баруп, они установили свой базовый лагерь (4900 м) около ледника Барун, невдалеке от лагеря американской экспедиции.

Первые же шаги экспедиции были неудачны: при разведывательном выходе на безымянную вершину 6492 м, на спуске Уилкинс и Мак-Ферлейн сорвались в трещину вместе с рухнувшим туда снежным мостом. Уилкинс почти не пострадал, а Мак-Ферлейн получил тяжелые травмы и обморожения. Хиллари пытался спуститься для помощи Мак-Ферлейну. При подъеме из трещины у Хиллари оказались сломанными два ребра.

После перерыва, вызванного необходимостью транспортировки пострадавших, экспедиция продолжила движение к вершине. Организовывались высотные лагеря, в том числе лагеря 2 (6100 м) и 3 (6700 м), а также разведывался путь по северо-западному гребню на Макалу II. Харди и Лоу, выполнявшие эту разведку 6 мая, определили, что этот гребень непроходим. Поднявшись через террасы ледника в тот же день, Эванс и Харроу нашли место для лагеря 5 (7000 м). На следующий день в работу включился Хиллари, но к вечеру ему стало плохо.

На этом работы были прекращены. Пришлось транспортировать Хиллари, состояние которого все более ухудшалось. Так экспедиция закончилась. Из ее достижений можно отметить восхождения на вершины Петангзе (6730м) и Барунзе (7184 м).

Французская экспедиция, организованная Французским альпинистским клубом и Федерацией горных исследований, возглавлялась Жаном Франко, начальником школы альпинизма в Шамони. Состав ее включал опытных восходителей: Ж. Бувье, Ж. Кузи, П. Леруа, Г. Маньона, Л. Террай, П. Борде (геолог) и Ж. Ривалье (врач). В задачи экспедиции входили разведка пути к вершине для будущих восхождений, тренировка состава в высотных условиях и широкие испытания новых кислородных аппаратов. Проводилась экспедиция осенью 1954 г.

Базовый лагерь французской экспедиции был разбит 15 сентября па нравом берегу ледника Барун па высоте 4900 м. До 10 октября продолжался акклиматизационный период.. Б это время участники экспедиции совершили восхождения на ряд шеститысячников — вершины 6209, 6294, 6322, 6459, 6511, 6774, 6720, 6885 м и Петангзе - 6730 м. Эти восхождения позволили также уточнить и наиболее доступный путь на Макалу — через северное седло и далее по северо-западному гребню.

Затем началась разведка этого пути. К 12 октября были организованы промежуточные лагеря 1 (5300 м), 2 (5800 м), 3 (6300 м), 4 (7000 м) и 5 (7410 м). Последний из них располагался на северном седле Макалу. Попытка организовать лагерь 6 на высоте 7600 м не удалась из-за разразившейся снежной пурги и весьма низкой температуры. С Северного седла (из лагеря 4) 22 октября Франко, Террай, Гиальцен-Нурбу и Па-Нурбу совершили восхождение на Макалу II (7660 м). Предпринималась и попытка достигнуть Главной вершины Макалу. Террай и Кузи 30 октября вышли к вершине, но были вынуждены вернуться с высоты 7800 м из-за ураганного ветра и жестокого мороза.

На этом французская экспедиция закончила свою работу.

Проведенные в 1954 г. три экспедиции на Макалу дали обнадеживающие результаты: новозеландцы достигли высоты 7000 м, американцы — 7200, а французы — 7800 м, но вершина все же осталась непобежденной.

Альпинисты Японии, проявляя завидное упорство в достижении поставленной перед собой цели, в 1954 г. вновь организуют экспедицию на Манаслу. На основе уже накопленного опыта попыток восхождений на эту вершину они усовершенствовали снаряжение, много сделали по улучшению качества питания. Альпинистская группа экспедиции, созданная Гималайским комитетом страны, была квалифицированной и способной выполнить сложную задачу штурма вершины. В нее входили 13 спортсменов, 8 из которых уже имели опыт высотных восхождений. Успех экспедиции 1953 г., когда была достигнута высота 7750 м, также представлялся немаловажным положительным фактором. Гималайское общество Японии, руководитель экспедиции Я. Хотта и ее участники твердо надеялись на успех.

Совершенно неожиданно жители селения Сама встретили японцев палками и не допустили к проведению восхождения. Причинами подобного отношения явились засуха в 1953 г. и вспыхнувшая затем эпидемия оспы. Кроме того, во время суровой и снежной зимы разрушительной лавиной был сметен трехсотлетний монастырь, расположенный вблизи селения. Местные жители посчитали все это результатом гнева богов, обрушивших на них кары за осквернение священной горы Манаслу японской экспедицией 1953 г.

В 1954 г. в борьбу за гиганты включилась еще одна национальная альпинистская организация — аргентинская. Руководил ею известный восходитель этой страны, покоритель многих вершин южноамериканских Аид Франциско Ибаньес. В ее состав вошли Д. Бертончелли, Р. Бускетс, Ф. Годой, Ф. Грахалес, А. Маньяни, Г. Ватцл и А. Бераменде (врач), а также 14 лучших шерпов, возглавляемых Пазангом Дава-Ламой. Объектом их штурма был восьмитысячник Дхаулагири.

Базовый лагерь экспедиция организовала 4 апреля на месте лагеря швейцарской экспедиции 1953 г. Вскоре начали создаваться промежуточные лагеря на западном гребне, по которому был намечен путь к вершине. Так возникли лагеря 1 (4600 м), 2 (5000 м), 3 (5500 м), 4 (6000 м), 5 (6500 м). Запланированный лагерь 6 на высоте 7200 м потребовал большого труда, так как скалы здесь имеют черепитчатое строение и для подготовки мест под палатки пришлось произвести 28 взрывов.

30 мая 4 аргентинских альпиниста и 5 шерпов поднялись из лагеря 6 по сложному скальному, сильно заснеженному кулуару и установили лагерь 7 (7600 м) у подножия скальной стены, преграждающей путь к вершине. Ночь здесь прошла тревожно — дул сильный ветер, температура опускалась ниже —30°. Ибаньес и Бертончелли, а также трое из шерпов обморозились. Наутро Бертончелли и шерпы пошли вниз, а Ибаньес остался в лагере 7 ожидать штурмовую группу, в которую входили Ватцл с Пазангом Дава-Ламой и Маньяни с Анг-Ньимой, братом Пазанга.

Утром 1 июня эта группа вышла из лагеря 7 на штурм вершины, а руководитель экспедиции вновь остался в лагере. Первая же стена оказалась труднопроходимой, и, несмотря на то, что альпинистам удалось отдельные участки траверсировать по наклонным плитам, это потребовало затраты больших сил и времени. К 17 часам вышли на снежный гребень вершины. К этому времени участники штурма сильно устали, так как шли без кислорода (только один Ватцл пользовался им). Позднее время заставило остановиться на бивак. Вырыли пещеру в снежном гребне и заночевали в ней. До вершины оставалось несколько больше 200 м, и альпинисты рассчитывали утром подняться на вершину. Ночь прошла тревожно. Спальные мешки они не взяли и теперь очень страдали от холода. Ночью начался снегопад. Снег засыпал вход в пещеру, и альпинистам неоднократно приходилось его откапывать. Продолжающаяся непогода и большой слой свежевыпавшего снега не оставили надежды на успех штурма. Вынужденные спускаться альпинисты не раз организовывали 50-метровые спуски по веревке. На одном из спусков сорвался Анг-Ньима. Шедший с ним в связке Маньяни с трудом удержал его. Но сорвавшийся получил серьезные травмы головы и груди. Пазанг добрался до него свободным лазанием и помог ему спуститься.

Из лагеря 7 Ватцл и Пазанг Дава-Лама были вынуждены спускать двух пострадавших — травмированного Анг-Ньиму и получившего еще большее обморожение ног Ибаньеса. На этом закончилась аргентинская экспедиция. Ибаньеса отправили в больницу в Катманду, где он вскоре умер от гангрены.

В 1954 г. К. Херлигкоффер (ФРГ) намечал провести экспедицию на Чогори. Для этого он оставил в Гильтите все снаряжение и имущество после экспедиции на Нангапарбат в 1953 г. Однако разрешения на восхождение он не получил, так как оно уже было дано итальянцам, а на 1955 г. — американцам. Херлигкофферу предложила в качестве объектов штурма Хидден-пик или Броуд-пик. Избранным оказался Хидден-пик. Состав экспедиции был подобран достаточно сильным. В него входили: А. Биттерлинг, Г. Хаузер, В. Кик, Г. Келленспергер, С. Мааг, Р. Марек, Р. Месспер, К. Райнер, Э. Сенн, М. Андерл и И. Фишер (врач). Экспедиции такого состава задача была вполне по плечу.

Участники экспедиции 5 октября достигли ледника Балторо. Только здесь Херлигкоффер пришел к выводу, что на подготовку и проведение штурма Хидден-пика времени не хватает. И тогда экспедиция переориентировалась на Броуд-пик. До 22 октября они оборудовали базовый лагерь, а до 30 октября уже были установлены лагеря 1 (5300 м), 2 (6000 м) и 3 (6500 м). Между лагерями 1 и 2 путь проходил по участкам крутых скал, а к лагерю 3 — по ледовому кулуару крутизной до 50°. Здесь пришлось вырубать ступени и навешивать перила общей длиной 300 м.

От лагеря 3 путь продолжался по юго-западному склону. Выше лагеря располагается обширная терраса (в несколько километров длиной и до 500 м шириной). От нее поднимается довольно крутой скально-ледовый гребень с отдельными участками сложных скал. На высоте 7200 м этот гребень переходит в предвершинное плато между предвершиной и Главной вершиной Броуд-пика. Это технически сложное ребро потребовало напряженной работы по прокладке пути с рубкой ступеней, навешиванием перил и даже веревочных лестниц. И все же 5 ноября участникам экспедиции Сенну и Андерлу удалось подняться до высоты 7200 м, установить здесь маленькую палаточку и спуститься в лагерь 3.

В 9 часов утра 6 ноября из этого лагеря вышла группа в составе Райнера, Келленспергера и Хаузера с задачей организовать бивак для штурмовой группы в более удобном месте на высоте 7100 м. Вслед за первой вышла и вторая группа (Месснер и Андерл) для подготовки дополнительного лагеря на высоте 7500 м, необходимого на тот случай, если штурмовая группа не успеет достичь лагеря 7100 м во время спуска с вершины. В тот же день вышла и штурмовая группа в составе Сенна и Малга. Херлигкоффер надеялся на успех этого выхода. Однако его надеждам не суждено было сбыться. Как свидетельствовал отчет экспедиции, у первой группы не хватило ледовых крючьев для обеспечения страховки уже на высоте 7000 м. К тому же начала ухудшаться погода. И первая группа прекратила подъем. В связи с этим были вынуждены вернуться и следующие две группы. Других попыток штурма вершины не предпринималось. На этом было принято решение закончить экспедицию.

Итак, в 1954 г. проводилось 12 экспедиций. Не все они прошли успешно и добились выполнения поставленных задач. Теперь к покоренным гигантам Джомолунгме, Нангапарбат, Аннапурне прибавилось еще два — Чогори и Чо-Ойю. Упорным попыткам подвергались Макалу, Дхаулагири, Манаслу, Броуд-пик. По накалу борьбы за гиганты чувствовалось, что в ближайшие годы они будут покорены.

На очереди Канченджанга и Макалу.

В 1955 г. проводилось пять экспедиций на восьмитысячники. Причем четыре из пяти нацеливались на самые высокие из непобежденных гигантов.

Вновь решительно заявили о себе английские альпинисты. Изучив результаты разведывательных экспедиций Кемпа и Льюиса к Канченджанге в 1951, 1953 и 1954 гг., Английский альпинистский клуб и Гималайский комитет организовали весьма сильную экспедицию на этот восьмитысячник. Но они помнили, что это один из тех гигантов, которые оказывали наибольшее сопротивление наряду с Джомолунгмой, Чогори и Напгапар-бат. К настоящему времени те были уже повержены, а эти еще славились своей недоступностью.

К созданию экспедиции 1955 г. английские альпинистские организации подошли весьма осторожно. Они заявляли, что на пути экспедиции много трудностей и они, возможно, окажутся даже значительнее, чем при восхождении на Джомолунгму. Поэтому своей официальной задачей они считают глубокую разведку и только при благоприятных условиях — возможность восхождения.

Во главе экспедиции был поставлен опытный высотник Чарлз Эванс, достигший с Томом Бурдиллоном высоты 8760 м па Джомолунгме в 1953 г. Он же участвовал в ряде других английских высотных экспедиций. В альпинистской группе наряду с такими опытными высотниками, как Н. Харди, Т. Стречер (новозеландцы), Г. Бенд, Т. Мак-Киннон и Д. Джексон, были и дебютанты: Н. Матер — один из лучших восходителей по ледовым маршрутам в Альпах, Д. Браун — лучший альпинист Англии, по оценке Ч. Эванса, Д. Клегг (врач) — опытный восходитель.

С большим вниманием подбирался и состав высотных шерпов. Их руководителем был назначен известный Дава-Тенсинг, который дважды поднимался на Южное седло Джомолунгмы в 1953 г., участвовал в экспедиции Хиллари на Макалу в 1954 г., а также принимал участие во многих других высотных экспедициях.

Материально экспедиция была обеспечена прекрасно. Снаряжение, питание и средства связи в качественном отношении были лучше, чем в экспедиции на Джомолунгму в 1953 г. Кислородные аппараты также высокого качества и с большим запасом кислорода в баллонах.

В первой половине марта участники экспедиции прибыли в Дарджилинг. Здесь произошла непредвиденная задержка. Эвансу пришлось поехать в столицу Сиккима город Гангток для получения разрешения на восхождение, что было далеко не простым делом. Власти Сиккима категорически возражали против всяких попыток восхождений на Канченджангу. Религиозные круги Сиккима считали эту вершину священной, а любое восхождение на нее оскверняющим.

Разрешения на восхождение Эванс все-таки добился, но не полного. В полученном документе указывалось, что альпинисты обязуются не вступать на высшую точку Канченджанги. Они должны остановиться, не дойдя до вершины 6,0 м по горизонтали и 1,5 м по высоте. А это, как считал Эванс, может быть воспринято как условность, красивый жест, принципиально не меняющий ценности восхождения.

Из Дарджилинга экспедиция вышла 13 марта. Тяжело нагруженные 300 носильщиков в течение девяти дней добирались до ущелья Ялунг, где на высоте 4400 м был организован главный лагерь экспедиции. Позднее, 29 марта, он был перенесен под нижний ледопад.

Не успели альпинисты обжить новый лагерь, как 30 марта на него налетел буран. Необычно сильная пурга сопровождалась ураганным ветром. После бурана наступил период непогоды. То дождь, то снегопад удерживали альпинистов в палатках. Они тяжело пережинали бездеятельность. Только 15 апреля появилась возможность возобновить работы.

Настойчивые разведки и поиски наиболее рационального пути к вершине начались 18 апреля. Тогда Харди и Бенд поднялись на ребро скального острова и навесили 120 м перил на наиболее сложных участках пути. Проверили они и верхнюю часть нижнего ледопада. Его разорванность, нагромождение ледовых глыб и общая крутизна превышали данные разведок прошлых лет. Присоединившиеся к первой двойке Эванс и Джексон полностью разделяли это мнение: пройти здесь трудно, а тяжело нагруженным шерпам и невозможно.

Но Харди и Бенд обнаружили и разведали другой путь, который проходил по небольшому и почти не разорванному леднику, спускающемуся левее западного скального острова, под ребром Западной вершины Канченджанги. Ребро высоко поднимается по ее южному склону и выходит к верхней части второго ледопада. Открытие весьма обрадовало Эванса. Подробно обсудив с участниками его преимущества, он принял этот вариант.

Началась напряженная работа по заброске высотных лагерей, освоению пути к вершине. Тревоживший всех участников нижний ледопад был забыт. Одновременно работали несколько групп: одни трудились на окончательной разведке и подготовке пути, другие организовывали промежуточные лагеря, третьи снабжали эти лагеря всем необходимым — оборудованием, снаряжением, продовольствием.

Лагерь 1 был перенесен Бендом и Харди на новое место, на западной стороне западного скального бастиона (6000м). Намеченный ими дальнейший путь позволил выйти к широкому снежному кулуару (желобу), спускающемуся к верхней части бастиона, где был установлен лагерь 2 (6218 м).

Лагерь 3 создали в середине верхнего ледопада на высоте 6645 м у подножия большой и нависающей, но прочной ледовой стены. Здесь были установлены три палатки и вырыта пещера на 8 человек.

12 мая из лагеря 3 вышли Эванс и Харди с шерпами и к 15 часам поднялись к верхней части верхнего ледопада на уровне большой террасы, где среди трещин и ледовых глыб нашли место для лагеря 4 на высоте 7163 м. Установив палатку, Эванс и Харди остановились здесь на ночь, а шерпы спустились в лагерь 3.

Ночью начался сильный ветер. Было очень холодно. Пока Эванс и Харди дышали кислородом от единственного баллона, они спали. Но в середине ночи кислород иссяк, сон сразу пропал. За палаткой сильный ветер гнал снежную пыль с верхних склонов, обрывки облаков сгущались в плотную массу.

К 9 часам утра 13 мая погода немного улучшилась. Эванс и Харди решили выходить. Вопреки их ожиданиям они довольно скоро нашли безопасный проход между сераками верхней части ледопада и вышли в глубокую выемку в склоне Западной вершины с отвесными скальными склонами со стороны гребня и ровным снежным дном. Здесь альпинисты установили лагерь 5 (7710 м) и спустились вниз. Вскоре все участники экспедиции собрались в базовом лагере. На этом подготовка к штурму закончилась.

15 мая из базового лагеря вышла транспортная группа в составе Мак-Киннона и Джексона с 11 шерпами. Они должны были обеспечить доставку важнейших грузов в лагерь 5.

17 мая они достигли лагеря 3 и наутро вышли в лагерь 4. Их подъему мешала ухудшившаяся погода и тяжелые грузы (18—22 кг). После ночевки 19 мая в лагере 4 они пришли в лагерь 5. В тот же день штурмовая группа в составе Бенда и Брауна с вспомогательной двойкой (Эванс и Матер) и четыре шерпа поднялись в лагерь 4.

Наступал самый ответственный период работы экспедиции — непосредственный штурм вершины. Но, как нередко случалось в высотных экспедициях, именно в это время резко изменилась погода. В ночь на 20 мая северо-западный умеренный ветер изменил свое направление на юго-западное и вскоре перешел в ураган. О выходе нечего было и думать, всякое сообщение между лагерями было прервано.

Только к утру 22 мая небо очистилось от облаков. Ветер заметно стих, перейдя снова на северо-западное направление. У альпинистов появилась надежда на успех штурма. В 10 часов утра вышла штурмовая группа. Ее сопровождали вспомогательная группа и шерпы. Вскоре вперед вышли Эванс и Браун — на концах веревки, а шерпы Анг-Темба и Анг-Нурбу — посередине. Движение проходило медленно. Мешали тяжелые грузы и свежевыпавший снег. Проваливаясь в него но колена, Эванс и Браун часто менялись местами, чтобы проложить путь. Наконец лагерь 5. Но еще до подхода к нему участники группы увидели выступающие из-под снега кислородные баллоны, ящики и другие вещи. Это оказались те грузы, которые шерпы во время первого подъема не донесли до палатки лагеря. В самом лагере палатка у имущество были целы, но находились под глубоким слоем снега.

Перед восходителями встала трудноразрешимая проблема — восстанавливать лагерь или отказаться от восхождения. Остановились на первом варианте. Вместе с подошедшей вскоре второй группой выбрали более безопасное место и в течение двух часов восстановили лагерь 5.

Солнце уже скрылось за дальними хребтами. Леденящий ветер поднимал снежную пыль. Безмерно уставшие альпинисты, установив палатки, залезли в спальные мошки и, включив кислородные приборы, уснули. Их примеру последовали и шерпы.

На 23 мая планировался подъем к месту лагеря 6 н его оборудование. Однако Эванс принял решение организовать дневку. Он считал, что выходить из такого неустроенного лагеря и после большой нагрузки небезопасно.

В этот день, особенно во второй его половине, было солнечно и безветренно. В лагере 5 все приводилось в порядок. Наконец он стал выглядеть приветливым и удобным.

“Население” лагеря 5 утром 24 мая проснулось рано, но с выходом не торопилось. Было очень холодно, солнце освещало лагерь только с 10 часов. Однако уже в 9 часов вышла первая связка — Эванс и Матер с шерпами Дава-Тенсингом и Анг-Нурбу, которые должны были проложить дальнейший путь. Вслед за ней вышла и вторая связка — Бенд и Браун с шерпами Таши и Анг-Тембой. Все они были снабжены кислородными аппаратами, причем некоторые из шерпов пользовались ими впервые. Обе группы продвигались достаточно бодро, несмотря на то, что рюкзаки их весили по 25 кг.

Путь к месту лагеря 6 проходил по широкому заснеженному желобу, выводящему на седло между Главной и Западной вершинами. Этот участок ранее просматривался Эвансом в бинокль и представлялся “удобной дорогой”. Действительно, несмотря на значительную крутизну, идти по желобу было сравнительно нетрудно. Иногда приходилось рубить ступени в плотном фирне. Шедшие впереди менялись, и темп движения не снижался. К 13 часов 30 минут обе связки прошли широкую часть желоба и вошли в узкий кулуар. Расчет на возможность организации очередного лагеря на скальном острове не оправдался. Пришлось вырубить большую площадку в фирне и в 16 часов лагерь 6 (8200 м) был организован: установили одну палатку. Теперь до вершины оставалось менее 400 м по высоте.

Эванс и Матер с четырьмя шерпами, пожелав успеха штурмовой двойке, отправились вниз. Бенд и Браун понимали, какая ответственность легла на них, и пунктуально выполняли намеченный план: они пили много лимонада, приготовили плотный ужин (овощной суп, язык с картофельным пюре, по чашке горячего шоколада). Затем залезли в спальные мешки (в полной одежде и с ботинками на ногах) и уснули, предварительно обвязавшись веревкой и закрепив ее за скальный выступ и включив кислород на расход 1 л в минуту.

В 5 часов они проснулись, так как кислород для сна кончился. Приготовив горячий чай и завтрак, они в 8 часов 15 минут вышли к вершине. Поднявшись на 100 м по кулуару, Бенд и Браун решили выйти на скалы Главной вершины. Но скалы оказались покрытыми льдом, и, потеряв на этом около часа времени, восходители были вынуждены вернуться в кулуар. Последний участок подъема к гребню оказался довольно сложным. Крутой склон, покрыт снегом, спресованным постоянно дующими здесь ветрами заставили их рубить около полусотни ступеней. Это было нелегким делом на такой высоте (8400 м).

Но вот и вершинный гребень. Здесь ветер, не сдерживаемый никакими преградами, дул свирепо. Первые десятки метров восходители шли по гребневой линии. На этом пути встречались несложные 2—3 метровые скальные выступы. Но они не задерживали движения. Наконец, все увеличивающийся по крутизне гребень уперся в вершинную башню. Пришлось ее обходить. Но и там стенка. Браун, этот лучший скалолаз Англии, с большим напряжением прошел шестиметровую стенку. Скалолазание на высоте 8500 м потребовало от него, большой затраты сил и высокого мастерства.

Наступал самый торжественный момент. Буквально через несколько шагов и всего на полтора метра выше поднимался пологий купол вершины. Было 14 ч. 45 мин. 25 мая 1955 г. Канченджанга была покорена.

Верно, до самой вершины было еще несколько метров, но они уже не играли никакой роли. Бенд и Браун, первыми достигшие третьей по высоте вершины мира, с глубоким восхищением всматривались в окружающее. Сколько еще кругом непокоренных вершин! Даже здесь, в массиве Канченджанги, прекрасные цели для истинных любителей гор — Западная, Средняя, Южная вершины. А на восток и на запад их количество просто неисчислимо. Взглянули они и в сторону Джомолунгмы, покоренной их соотечественниками всего два года тому назад.

После краткого отдыха и фотографирования победители начали спуск по пути подъема. Через час у них иссяк запас кислорода. Но теперь это уже не смущало альпинистов. Они сняли и оставили на пути ставшие теперь ненужными кислородные баллоны. Лишившись кислорода они сразу почувствовали себя безмерно уставшими. У них появилась какая-то неуверенность в движениях. Приходилось часто отдыхать. В 19 часов 30 минут они были уже в лагере 6.

Здесь их приветствовали Харди и Стречер. Они уже обосновались в двухместной палатке. Бенд и Браун настолько устали, что не смогли спуститься в лагерь 5, как это предусматривалось планом. Пришлось вчетвером втиснуться в маленькую палатку. Имеющиеся здесь два спальных мешка и немного кислорода для сна, естественно, были предоставлены штурмовой группе следующего дня.

Утром 26 мая в 8 часов 30 минут вторая штурмовая группа вышла к вершине по следам первой двойки. Предусмотрительно восходители надели кошки и тем избавились от рубки ступеней. Выйдя на вершинный гребень и пройдя по нему к вершинной башне, Харди и Стречер не полезли по шестиметровой стене, а прошли несколько дальше за скальный угол, обнаружили там наклонную снежную полку и по ней легко поднялись к вершине.

На вершине Стречер и Харди были в 12 часов 15 минут и оставались на ней в течение часа. В тот день здесь было почти полное безветрие. Победители наслаждались видами гор, которые накануне с таким же интересом рассматривали их товарищи. Много фотографировали. Затем с завидным аппетитом закусили и начали спуск.

Казалось, что их штурм так и закончится совершенно гладко. Однако при переключении кислородного питания на запасной баллон Стречер обнаружил, что его резервный баллон пуст. Трудность спуска, конечно, возросла. Только поздно вечером они спустились в лагерь 6. О дальнейшем спуске в этот день не могло быть и речи.

Еще с утра 27 мая Эванс с волнением ждал вторую двойку, почему-то не вернувшуюся накануне. Но вот Харди и Стречер показались на склоне.

— Вы были на вершине? — хриплым голосом крикнул им Эванс.

— Кто выиграл на выборах? (26 мая был день выборов в Англии) — прокричал ему в ответ Харди.

Всем находившимся в лагере 5 стало ясно — будет ли спрашивать о результатах выборов потерпевший неудачу?

Так была покорена Канченджанга — третья по высоте из гигантов.

В том же году проводилась экспедиция на Макалу. По результатам разведок предшествовавшего года Французский альпинистский клуб и Гималайский комитет провели большую работу по подготовке повой экспедиции с четкой задачей штурма этой вершины в 1955 г. Она планировалась с таким расчетом, чтобы провести окончательный штурм не позднее 15 мая. В этом случае будет создан резерв времени в три недели до начала муссона.

В процессе подготовки пересматривалось снаряжение и оборудование. Г. Маньон разработал новые модели теплозащитных костюмов. Они оказались теплыми, удобными и легкими. Под руководством Ж. Кузи были разработаны кислородные баллоны на давление 230 атмосфер, отличающиеся меньшим весом по сравнению с имевшимися. В отношении продуктов главное внимание было уделено повышению питательности, лучшему их усвоению в высотных условиях и снижению веса.

Состав группы восходителей был подобран особенно сильный. В него вошли такие опытные высотники: Ж. Франко (руководитель экспедиции), Ж. Бувье, Ж. Кузи, Г. Маньон, Л. Террай, П. Леруа, а также два молодых, но талантливых альпиниста — А. Виолатт и С. Куце. Кроме них включались А. Лапра (врач-хирург) и М. Латрель (географ). Немногочисленной, но опытной была и группа высотных шерпов. Ее руководителем, как и в прошлом году, являлся Гиальцен Нурбу. В группу вошли: Анг-Бао (участвовал в экспедиции на Канченджангу), Анг-Тзеринг и Мицгма-Тзеринг (участвовали в экспедиции на Джомолунгму), Айла и Панзи (участники экспедиции на Аннапурну).

К подножию Макалу экспедиция прибыла 4 апреля и организовала базовый лагерь на высоте 4700 м. Здесь стояла еще зима. По утрам, как правило, погода хорошая, а к полудню поднимался резкий холодный ветер и начинался снегопад. На выбранном месте скоро вырос целый городок из палаток и убежищ из камней. П. Леруа и Ж. Бувье, архитекторы по профессии, руководили постройкой кухни и столовой из местного камня. Возникшее сооружение, выполнявшее также роль гостиницы и клуба, вскоре получило название “Отель Макалу”.

Очередной задачей альпинистской группы было проведение акклиматизационных выходов с таким расчетом, чтобы к 5 мая занять лагерь 3 в Северо-Западном цирке. Несмотря на обилие интересных и заманчивых вершин в окружающих хребтах, объектами тренировочных выходов выбрали ряд относительно простых вершин высотой до G400 м в целях избежания перегрузки и сохранения сил альпинистов.

Параллельно с такими восхождениями проводилась организация промежуточных лагерей. Сначала шерпы во главе с Гиальценом перебазировали основной лагерь на морену ледника Барун. Затем были установлены лагеря 2 (5800 м) и 3 (6300 м).

К 7 мая лагерь 3 в верхней части Северо-Западного цирка, площадку для которого подготовили Бувье, Леруа, Кузи и Террай, был обжит. К этому времени шерпы доставили сюда 3 т снаряжения и продуктов. При просмотре отсюда дальнейшего пути к вершине альпинисты обнаружили, что по сравнению с 1954 г. здесь произошли значительные изменения — ледники почти очистились от снега, на перевале Макалу снега тоже очень мало. Разбившись на небольшие группы, в каждую из которых входили два альпиниста и несколько шерпов, развернули напряженные работы по прокладыванию пути и снабжению лагерей всем необходимым. При этом четко налаженная радиосвязь позволяла оперативно координировать действия всех групп. В результате весь путь между лагерями был промаркирован, в отдельных местах были навешены перила, через трещины наведены достаточно надежные переправы.

Франко и Маньон 8 мая достигли лагеря 4 (7000 м), а 9 мая Бувье и Леруа добрались до перевала Макалу, навесив на подъеме к нему 800 м перил, для чего потребовалось забить сотни скальных и ледовых крючьев. Здесь, на перевале, был создан лагерь 5 (7410 м). Виалатт и Купе руководили переброской необходимых грузов в промежуточные лагеря, организуемые по мере продвижения групп. В каждом из этих лагерей концентрировались запасы снаряжения, продовольствия и кислорода из расчета четырехкратного штурма вершины.

Уточнился и окончательный план восхождения. В нем предусматривалось, что первой двойкой с перевала, из 1 лагеря 5, пойдут Террай и Кузи, второй — Франко и Маньон, Первая двойка в соответствии с этим планом должна продвигаться с таким расчетом, чтобы организовать лагерь 6 на высоте 7800 м и на следующий день продолжить движение к вершине. Вторая двойка выходит через 24 часа после первой и, если потребуется, организует лагерь 7 на непосредственном подходе к вершине. На тот случай, если усилия двух первых двоек не принесут успеха, выйдет оставшаяся четверка с задачей штурма вершины несколькими днями позднее. Такой план, по мнению участников, предусматривал любые неожиданности.

Наконец наступил наиболее ответственный этап деятельности экспедиции — непосредственный штурм вершины.

13 мая Террай и Кузи с пятью шерпами вышли из лагеря 5 к вершине. В тот же день Франко и Маньон поднялись из лагеря 4 на перевал. При взгляде в сторону вершины перед ними открылся достаточно широкий снежный склон, всхолмленный значительным количеством перегибов и нагромождением сераков на его резких изломах. Первой двойки не было видно на всем открывшемся пространстве. В лагере 5 оказались двое шерпов из сопровождающих первую двойку. Они не смогли идти дальше из-за ухудшавшегося самочувствия.

Расположившись на перевале, Франко и Маньон часто всматривались в сторону вершины, однако долгое время ничего обнаружить им не удавалось. Неизвестность их волновала. Наконец уже во второй половине дня как-то неожиданно на одном из ближайших снежных гребней появились три темные точки. Движение их было медленным. Заметно было, что люди шли с большим трудом. Франко невольно подумал, что с двойкой случилось что-то тяжелое и она прекратила штурм.

Но вот подошли Айла, Гиальцен-младший и Анг-футар. Айла передает Франко записку от Террая. В ней написано, что Кузи и Террай достигли лагеря 6 и готовятся к штурму вершины. Франко облегченно вздохнул. Значит, план осуществляется нормально.

Вернувшиеся шерпы рассказали о себе. Вверх они двигались с тяжелыми грузами. Подачу кислорода держали на самом малом расходе, экономя его для восходителей. Это усложняло движение. При возвращении они сорвались на одном из крутых участков пути. Все же смогли остановиться, но получили травмы.

В 18 часов по радио сообщили о прогнозе погоды, он был утешительным. Радио также сообщило, что резервная четверка готова к выходу на вершину.

С утра 15 мая была безветренная погода. Ночью в лагере 6 даже в двойной палатке температура была —32°. Солнце осветило склон вершине около 7 часов. И ровно в 7 часов Террай и Кузи вышли на штурм вершины. Каждый из них имел по два баллона кислорода. Расход его установили только на 2 л в минуту, стремясь экономить на случай непредвиденных задержек.

Подъем начали по снежному кулуару, крутизна которого не превышала 35°. Движение затруднялось рыхлым сухим снегом. Здесь, в кулуаре, безветренно. Альпинисты снимают пуховые куртки. Кузи замечает, что Террай идет с трудом и тяжело дышит. Это вносит беспокойство. За час они поднялись на 300 м. Остановились для краткого отдыха. При осмотре кислородных приборов выяснилось, что прибор Террая подает только 1 л в минуту. Отрегулировали подачу на 2 л. Далее темп подъема несколько усилился.

От верхней части кулуара, из небольшой снежной мульды, восходители приняли решение подниматься по скальной стенке, выводящей к восточному гребню. Скалы здесь крутые, но на них много уступов, и альпинисты поднимаются одновременно. Наконец гребень. Он заканчивается на участке перед вершиной острым скально-ледовым взлетом. Вершинная часть Макалу поднималась над ним острой, как карандаш. Ни вершинного купола, ни площадки на самой вершине, именно острие с подходящими к нему узкими ребрами.

Наконец Кузи преодолевает последние метры. Террай фотографирует товарища на фоне темно-синего неба.

Пятый по высоте горный гигант сдался перед упорством восходителей.

Франко и Маньон с пятью шерпами в тот же день вышли в лагерь 6. Они часто вглядывались в далекую еще от них вершину, пытаясь обнаружить своих товарищей. Идти этой группе было тяжело. Особенно почувствовали усталость ее участники при подъеме по крутому оледенелому гребню, путь по которому подводил к лагерю 6. Они шли, низко согнувшись, и лишь изредка смотрели на вершину.

— Идут! Идут! — кто-то закричал неожиданно громко. Все мгновенно остановились и увидели, как две темные точки пересекали большой кулуар на подходе к вершине. Было 10 часов. Франко стало ясно, что вершина может быть покорена еще сегодня.

В 12 часов 30 минут Франко, Маньон и шерпы достигли лагеря 6. Снимая рюкзаки с натруженных плеч, они услышали призывные крики со стороны вершины.

— Победа! Победа! — подхватили все, кто был в лагере 6. Шерпы восторженно скандировали: Ма-ка-лу! Ма-ка-лу!

После небольшого отдыха Франко и Маньон, а также шерпы Гиальцен и Да-Ноо стали устраиваться на ночь. Остальные трое собирались спускаться. Уже уходя, они улыбнулись остающимся и долго жали им руки, как будто не было перед этим изнуряющего подъема, гнетущего влияния высоты, палящего солнца и тяжелых грузов.

Оставшиеся в лагере спокойно готовились к ночному отдыху и предстоящему штурму. В лагере было тихо, поэтому внезапно раздавшийся скрип снега под ногами идущих показался особенно громким. Все поспешно бросились на этот звук. Из-за перегиба склона показались Террай и Кузи. Даже издали встречающие поняли, что они возвращаются с победой.

На высоте 7800 м приходится экономить силы, не делать резких движений, особенно без кислородных аппаратов. Но сдержать себя в таком торжественном случае не удается даже самому выдержанному человеку. Все бросились к пришедшим с радостными восклицаниями и объятиями.

Победители рассказывали о восхождении, о впечатлениях от него. Франко и Миньон расспрашивали о деталях пути, о сложных участках.

Из лагеря 6, расположенного среди огромных ледово-фирновых глыб, была видна часть Гималаев, покрытых розово-лиловым вечерним туманом. Рядом были вершины Макалу II и Чомолонзо. Канченджанга на таком большом удалении казалась большим светлым облаком. Близко на северо-западе поднималась Джомолунгма, закрывая значительную часть горизонта. Она казалась почти прозрачной в лучах заходящего солнца.

Ночь прошла спокойно. Утром к вершине вышли три восходителя: Франко предложил Гиальцену включиться в штурмовую группу на правах равноправного участника, и тот согласился.

Вершина Макалу, на которую часто посматривали альпинисты, в лучах восходящего солнца представлялась в виде острой пирамиды. Линии ребер ее весьма круты и на вид недоступны. А вокруг — море тумана, закрывающего плотной пеленой не только глубокие долины, но и невысокие хребты и вершины.

Путь штурмовой тройки был известен, но от этого не стал легче. Только в середине дня Маньон первым поднялся на “острие карандаша”. Воткнув в самое острие ледоруб, он предоставил возможность запечатлеть на фото этот торжественный момент. Затем его сменяют Франко и Гиальцен. Наконец они пошли на спуск, как бы освобождая место следующей группе.

Нанесла поражение Макалу и третья группа альпинистов. То были С. Купе, П. Леруа, А. Виолатт и Ж. Бувье. Они за один день поднялись от лагеря 3 до лагеря 6. Даже после такого тяжелого дня четверка вышла на штурм вершины и добилась победы.

Покорение французскими альпинистами Макалу было беспрецедентным в практике борьбы за восьмитысячники: еще не было случая, когда весь состав экспедиции поднялся бы на вершину. Девять покорителей гиганта Макалу — это сенсационно!

Через несколько дней облака, предвестники муссона, подгоняемые южными ветрами, приблизились к Гималаям. Но участники французской экспедиции смотрели на них без тени беспокойства. Теперь уже никакой муссон не может помешать исполнению их мечты. Победа одержана.

Позднее в альпинистской печати успех французов на Макалу иногда объяснялся легкостью маршрута. При серьезном размышлении с этим согласиться нельзя. Упорные попытки 1954 г. да и в последующем — экспедиция Хиллари в 1961 г. — результатов не дали. Скорее всего успехи восходителей Франции па Макалу были предопределены серьезной подготовкой, четкой организацией, правильно и рационально проведенным периодом акклиматизации и четким, планомерным штурмом вершины. Помогло этому и тесное содружество восходителей с их прекрасными помощниками-шерпами.

Японские альпинисты, совершенно обескураженные срывом восхождения на Манаслу в 1954 г., не отказались от штурма этого гиганта. Но теперь они решали две проблемы — добиться разрешения на экспедицию и уладить дело с местными жителями, а также серьезно подготовиться к экспедиции. В 1955 г. два члена Гималайского комитета Японии в качестве посредников сумели договориться с жителями селения Сама о восхождении на Манаслу. В результате осенью этого же года японцами была направлена “символическая” экспедиция, включавшая трех альпинистов, с задачей разведки путей к вершине. Эта разведка вряд ли была им необходима в качестве подготовки к экспедиции 1956 г. в альпинистском отношении. Ведь уже в 1953 г. участники очередной японской экспедиции достигали высоты 7750 м, и путь к вершине был ясен. Скорее всего эта маленькая экспедиция имела целью прозондировать отношение местных жителей к планируемой большой экспедиции.

Когда такая экспедиция прибыла в район Манаслу, она беспрепятственно провела разведку пути от ледника Манаслу до предвершинного плато. Взаимоотношения у ней с жителями селения Сама сложились настолько благоприятно, что те дали согласие принять японскую экспедицию весной 1956 г.

Более серьезным атакам в 1955 г. подвергался массив Лхоцзе. В этом районе действовала международная гималайская экспедиция, в которую входили швейцарцы, австрийцы и американцы. Ее руководителем являлся Н. Диренфурт. Альпинистскую группу составляли: Э. Шпейдер, Э. Сени, А. Шпехель, Б. Шпириг, Д. Белл, ф. Бескей и Р. Мак-Гован.

Прибыв еще в домуссонный период, участники экспедиции небольшими группами проводили много выходов в исследовательских целях. Разведывались и подходы к вершине Лхоцзе с юга, из бассейна ледника Имджа, а позднее и в районе Чо-Ойю. Более широкая подготовка к штурму Лхоцзе была развернута после 16 сентября, когда прибыли основные участники альпинистской группы. Штурм вершит,! было решено проводить через Западный цирк. Его исходной точкой стал лагерь в этом цирке на высоте 6400 м. На первых порах движению к вершине мешала непогода — обильные снегопады с сильными ветрами.

Однако уже к 7 октября был создан лагерь на высоте 6800 м, а на следующий день и лагерь на высоте 7400 м. Отсюда и была предпринята первая попытка штурма. На нее выходили Сенн и Шпехель с группой шерпов. Но трудности пути — толстый слой свежевыпавшего сухого, сыпучего снега — позволили им подняться только до высоты 7700 м.

И снова обрушилась непогода — разразилась длительная пурга. 14 октября, когда погода улучшилась, Сенн и Шпехель с четырьмя шерпами установили лагерь на высоте 7600 м.

На штурм вершины эта двойка вышла 15 октября в 7 часов 30 минут, имея по два баллона кислорода, с расчетом найти восемь баллонов кислорода, оставленных ими около “желтой” полки во время первого выхода. Но этого сделать не удалось. Около этой полки все было забито снегом, и они напрасно потратили время на поиски баллонов.

Сложившаяся обстановка заставила прекратить штурм и спуститься. Но Сенн не хотел сдаваться. Он взял запасной баллон у Шпехеля, который возвращался вниз, и решил один идти к вершине. Упорно пробиваясь вверх, на высоте около 8000 м Сенн вдруг стал задыхаться. Оказалось, что аппарат подачи кислорода отказал в работе. Сенну пришлось вернуться.

Планировались и другие попытки, но им мешала непогода. В итоге экспедиция вернулась с достаточно богатыми материалами исследований, но Лхоцзе остался непобежденным.

Следует кратко сказать и об экспедиции этого года на Дхаулагири. То была своеобразная экспедиция. Руководил ею Мартин Мейер. Альпинистская группа состояла из шести немецких альпинистов из ФРГ и четырех швейцарских. Задача этой экспедиции была комплексной — совершить восхождение на Дхаулагири и изучить работоспособность человеческого организма на больших высотах при вегетарианском питании.

Ни одной из этих задач экспедиции выполнить не удалось. Максимальным достижением был подъем связки В. Штайбле с Пазангом Дава-Ламой до высоты 7400 м.

Так закончился сезон 1955 года. К покоренным гигантам добавились Канчепджапга и Макалу. Теперь половина восьмитысячников была побеждена. Остались пока еще не достигнутыми Лхоцзе, Дхаулагири, Манаслу, Шиша Пангма в Гималаях и три каракорумских “маленьких” восьмитысячника — Хидден-пик, Броуд-пик и Гашербрум.

В стремлении не опоздать.

К 1956 г. уже были побеждены 7 восьмитысячников. Из предпринимавшихся 86 штурмов этих гигантов только менее 10 завершились успехом. В достаточной мере удовлетворенными к этому времени могли быть альпинисты Англии, Франции и Италии. Первые из них покорили высочайшую вершину мира (Джомолунгму) и третий из ряда гигантов (Канченджангу). Вторые же открыли победный путь к высочайшим вершинам мира (Аннапурна) и добились большого успеха при штурме пятой по высоте вершины мира (Макалу), осуществив на нее самое массовое восхождение. Итальянцы победили Чогори, занимающего второе место в семье гигантов.

Вряд ли были удовлетворены альпинисты Австрии победой одного их представителя (Г. Буля) над Нангапарбатом и “мини”-экспедицией Г. Тихого на Чо-Ойю. Да и восходители ФРГ, особенно в связи с весьма разноречивой оценкой печати результатов экспедиции на Нангапарбат, не собирались останавливаться на этом.

Альпинисты Швейцарии и США давно включились в борьбу за гиганты. Они предпринимали много попыток покорения восьмитысячников, но пока еще не добились успеха. Позднее, но с большой настойчивостью включились в высотные восхождения альпинисты Японии. В число претендентов на победу над великанами гор в последние годы включились альпинисты Новой Зеландии и Аргентины. Ожидалось вступление в борьбу за покорение гигантов гор национальных альпинистских организаций и других стран.

Итак, девять национальных альпинистских организаций, вступивших и вступающих в борьбу за восьмитысячники, жаждали победы над ними. Да и уже добившиеся таких побед не собирались прекращать своих усилий в этой борьбе. И все они стремились совершать первовосхождения на высочайшие вершины. Непокоренными же из них оставалось только семь. Обстановка складывалась так, что их явно не хватало на всех претендентов. Это обостряло положение и заставляло торопиться. Уже в 1956 г. с самыми решительными намерениями в Гималаи и Каракорум направились альпинисты Швейцарии, Японии, Австрии и Аргентины.

Как известно, еще в 1952 г. швейцарцы чуть было не унесли победу, над Джомолунгмой “из-под носа” англичан. Две их экспедиции, весенняя и осенняя, сделали серьезную заявку на победу. Участников первой из них отделяло от вершины несколько более 300 м. Тогда английские альпинисты серьезно переволновались. И естественно. Достигнув большей высоты (8565 м) в попытках восхождений 1924 и 1933 гг., они считали себя вправе стать победителями высочайшей вершины. В конце концов они этого и добились в 1953 году.

Все же, несмотря на то, что первовосхождение на Джомолунгму уже совершено, швейцарские альпинисты не собирались отказываться от ее покорения. В 1956 г. Швейцарский институт альпинистских исследований в Цюрихе организовал большую экспедицию в район высочайшей вершины мира. Руководителем ее был назначен Альберт Эгглер. В число участников входили: Г. Гримм, Г. Гуптен, В. Дил, Э. Лойтгольд (врач), Ф. Лухсингер, Ю. Мармет, Ф. Мюллер (географ), Э. Рейсе, А. Рейст и Э. Шмид. Руководитель шерпов — известный Пазанг Дава-Лама. Отряд шерпов скомплектовался из опытных гималайцев, большинство из которых ранее принимали участие во многих экспедициях.

К 7 апреля все участники экспедиции собрались в базовом лагере (5370 м) у ледника Кхумбу. Отсюда начинался путь восхождения со сложной, трудоемкой и длительной работой по организации промежуточных лагерей и снабжением их необходимым имуществом.

Нельзя сказать, что путь до этого лагеря проходил без неприятностей, которые в длительном маршруте могут встретиться на каждом шагу. Мешала не только непогода. Заболел острым аппендицитом Лухсингер. У Дила обнаружилось воспаление легких, а Пазанг Дава-Лама заболел лихорадкой. Эгглер волновался: если так пойдет дальше, то ко времени штурма не останется его исполнителей. Однако первых двух удалось вылечить, а Пазанга пришлось заменить. К счастью участников экспедиции, на его место нашелся достойный кандидат, отлично зарекомендовавший себя в английской экспедиции на Канченджангу в 1955 г., Да-Тенсинг.

Планы экспедиции были широкими. В них входило не только восхождение на Джомолунгму по известному уже пути через Южное седло, но и первовосхождение на соседний гигант Лхоцзе.

На первом участке пути по ледопаду Кхумбу и Западному цирку участники экспедиции продвигались уверенно и достаточно успешно. Лагерь 1 (5800 м) они организовали в мульде без особых затруднений. Но на пути к лагерю 2 (6100 м) им потребовалось затратить много усилий при преодолении самой разорванной части ледопада. В отдельных местах пришлось взрывать ледовые нагромождения, а через 4-метровую ледовую трещину они вынуждены были организовать переправу с помощью металлических лестниц.

К 1 мая был организован и снабжен всем необходимым для обеспечения штурма лагерь 3 (6400 м). Успешно продолжались работы и по прокладке дальнейшего пути. Очередной лагерь 4 (6800 м) установили еще 1 мая на нижней террасе южного склона Лхоцзе, а 6 мая была поставлена первая палатка лагеря 5 (7400 м) на террасе под “желтой полкой”. Вскоре был разбит в верхней части “Женевского ребра” и лагерь 6а (7900 м), явившийся конечной станцией подъемника.

Устойчивая погода, способствовавшая до сих пор продвижению по пути к Южному седлу, неожиданно ухудшилась: 10 мая началась сильная снежная пурга. Опасаясь, не начался ли так рано муссон, альпинисты были вынуждены спуститься в нижние лагеря.

Прояснилось только 14 мая. Несмотря на сильный ветер и поземку, быстро заметавшую следы, продвижение к вершине было продолжено. Канатная дорога до лагеря 6а (7900 м) к 17 мая была восстановлена. В ночь на 18 мая Рейсе и Лухсингер были в лагере 6а, Рейст и Гунтен — в лагере 5, а Эгглер и Шмид занимали лагерь 4. Остальные участники экспедиции находились в лагере 3.

Ночью на 18 мая температура в лагере 6а опускалась до —25°. Рейсе и Лухсингер не смогли хороню отдохнуть перед штурмом. И все же утром вышли на штурм Лхоцзе. Траверсируя снежный склон, они подошли к скальной полке и по ней достигли кулуара, расположенного на западном склоне вершины. Это был даже не кулуар, а широкий желоб со скальными стенками и со снежным “дном”. Идти по нему, как после рассказывали восходители, было не так уж сложно, несмотря на значительную крутизну. Снег хорошо держал. Большая опасность лавин в таких желобах исключалась плотностью снега. Движение проходило уверенно и достаточно быстро.

К середине дня штурмовая двойка подошла к ключевому участку пути по желобу. Здесь он суживался до кулуара шириной не более полуметра и прерывался крутой скальной ступенью. Недаром восходители из предшествовавших экспедиций на Джомолунгму, не раз видевшие этот желоб, считали его проблемным местом на пути к вершине.

Шедший впереди Рейсе вынужден был перейти к скалолазанию, которое здесь, на высоте около 8000 м несопоставимо по сложности со скалолазанием в Альпах. Забив крюк, навесив карабин и вложив в него веревку, Рейсе медленно, но методично и упорно начинает продвигаться вверх. Следующий за ним Лухсингер предусмотрительно забил крюк и в верхней части скальной ступени, заботясь о безопасности спуска.

Выше скальной ступени кулуар вновь расширяется до желоба. Снег здесь плотный, и в нем с большим трудом удается выбивать ботинком ступени. Такое движение на большой высоте требует огромной затраты сил. Рейсе, шедший первым, переключает кислородный аппарат на подачу 4 л в минуту и все же вскоре вынужден уступить место ведущего Лухсингеру.

Усталость накапливалась, и подъем еще больше замедлялся. Когда восходители увидели в северной части массива высокий выступ со снежной шапкой, то решили, что это вершина, и попытались идти быстрее. Но усталость и высота вынудили их несколько замедлить движение и применить попеременную страховку через ледоруб.

Но вот Лухсипгер и Рейсе выходят па седловину между двумя выступами. Только отсюда им открывается путь по скальной полке на купол вершины. Здесь такой плотный фирн, что приходится рубить ступени. И вот наконец вершина!

Через близкий ледовый гребень победителям открывается вид на полузатянутые облаками Восточную и Северную вершины Лхоцзе. Беглый взгляд на часы фиксирует, что на подъем сюда затрачено 6 часов.

Места на вершинной части очень мало. Альпинисты втыкают в фирн ледорубы и подвешивают на них рюкзаки. Три четверти часа они остаются на вершине — фотографируют, любуются открывшимися хребтами и вершинами, особенно близкой Джомолунгмой, и, конечно, отдыхают. Вид Джомолунгмы потрясает их своим величием и суровостью. Почти на востоке высится изящная Канченджанга. И кругом, куда ни кинешь взгляд, вершины...

Усиливающийся ветер все более дает о себе знать. Руки и ноги начинают терять чувствительность. Кончается кислород. С максимальной осторожностью Рейсе и Лухсингер начинают спускаться. Понимая, что при такой усталости они должны быть особенно внимательны, спуск проводится с четкой попеременной страховкой. После часа такого спуска они подходят к скальной ступени. Здесь навешивается 40-метровый репшнур на верхний крюк, забитый Лухсингером еще при подъеме. После ступени снова путь по снежному желобу. И в 18 часов 15 минут покорители Лхоцзе стоят около одинокой палатки, которую они оставили сегодня утром.

Победители обмениваются счастливыми взглядами. К их сожалению, здесь нет никого, с кем бы можно было обменяться словом, поведать свои мысли. Несмотря на большую усталость от двенадцатичасовой непрерывной нагрузки, они приводят в порядок палатку и спешат залезть в спальные мешки. Вскоре Лухсингер и Рейсе уже спят крепким сном сильно уставших людей...

Тем временем остальной состав швейцарской экспедиции продолжал работы по заброске лагеря на Южное седло. На полную мощность действовала 700-метровая канатная дорога. К 21 мая на Южном седле (7986 м) был организован лагерь 66 недалеко от места английского лагеря 1953 г., где обнаружили немало оставленных вещей — имущество, кислородные баллоны, продукты питания. Швейцарский лагерь 66 начинает обживаться.

На следующий день должна была выйти первая двойка на штурм Джомолунгмы. С утра погода не способствовала выходу — дул сильный ветер, временами сыпалась снежная крупа. И все же к середине дня штурмовая двойка в составе Э. Шмида и Ю. Мармета вышла к вершине. Их сопровождали четыре шерпа — Да Норбу, Па Норбу, Аннула и Пазанг Путар II. Подъем проходил успешно, и уже через два часа эта группа остановилась для краткого отдыха на месте швейцарского лагеря 1952 г. (8230 м). К 17 часам была достигнута высота 8400 м. Отсюда шерпы пошли вниз, доставив на место последнего лагеря альпинистов 70 кг грузов. К этому времени поднялся ураганный ветер, принесший много хлопот Шмиду и Мармету при установке палатки и закреплении ее крючьями и обломками скал. Наконец все приготовления к ночному отдыху были закончены. Отличное снаряжение — надувные матрацы, двуспальный пуховый спальный мешок, пять баллонов кислорода, специальный набор продуктов и усовершенствованная кухня обеспечивали необходимое питание и надежный ночной отдых. Однако ночь для двух спортсменов, занявших исходный пункт для атаки на Джомолунгму, оказалась тяжелой. Резкий и холодный ветер забрасывал палатку снегом. Ночью альпинистам приходилось не раз вылезать из нее, откапывать снег, проверять и усиливать крепления.

Уже в 4 часа утра они начали готовиться к выходу. Но эта подготовка почти не отдохнувших людей проходила медленно. К тому же мешал крепкий мороз, а сильный ветер и периодические снегопады угрожали сорвать восхождение. Участники штурмовой группы не стали готовить горячий завтрак в целях экономии времени, но и при этом смогли выйти только в 8 часов 30 минут. Ветер поднимал тучи снежной пыли. Иногда его особенно сильные порывы пытались сбросить альпинистов с гребня.

Мармет и Шмид упорно поднимались к вершине. В 12 часов они достигли высоты 8760 м. Успешно преодолев 15-метровый взлет со своеобразным камином, который представлял большие трудности для Хиллари и Тенсинга при их первовосхождении в 1953 г., швейцарцы вышли на предвершинный гребень. Наконец последний снежный взлет и — вершина. Мармет и Шмид — на высочайшей точке земного шара.

Ветер почти стих. Победители снимают кислородные маски. С большим интересом рассматривают открывшиеся перед ними грандиозные панорамы гор. Много фотографируют. Проводят здесь около часа, затем начинают спуск по южному гребню.

На вершине побывала и вторая штурмовая группа экспедиции. В нее входили Рейст и Гунтен. Они оказались еще более удачливыми. Достигнув 23 мая лагеря 7 (8400 м) и хорошо отдохнув, они в 6 часов 45 минут вышли на штурм, а уже в 11 часов были на вершине. Здесь они оставались в продолжение двух часов. На Южное седло Гунтен и Рейст спустились с тяжелыми рюкзаками, наполненными образцами горных пород и имуществом штурмового лагеря.

Успех воодушевил швейцарцев. У них появилась мысль направить еще по одной двойке на Джомолунгму и Лхоцзе, но благоразумие взяло верх. Приближался муссон. О нем предупредила последняя радиограмма. И экспедиция закончила свою деятельность. Она добилась выдающихся результатов — второе восхождение на Джомолунгму и первовосхождение на Лхоцзе. Ни одной из предшествующих экспедиций не удавалось покорить одновременно два гиганта, к тому же такие, как высочайшая вершина мира и четвертая по высоте. Швейцарские альпинисты положили начало повторным восхождениям на восьмитысячники. Это явилось многозначительным вступлением альпинистов Швейцарии в число победителей горных гигантов.

Наконец победа.

В том же году состоялась пятая экспедиция японских восходителей на вершину Манаслу.

С 1952 г. японские альпинисты провели четыре экспедиции на эту вершину. Когда они 26 марта 1956 г. приблизились к селению Сама, то его жители вновь воспрепятствовали их дальнейшему продвижению. Однако руководителю экспедиции 62-летнему Аритсуне Маки, бывшему президенту Японского альпинистского клуба, удалось уладить возникшие трудности с жителями селения. Экспедиция получила возможность приступить к развертыванию своей деятельности.

План штурма вершины японской экспедицией 1956 г. предусматривал использование маршрута 1953 г., хотя и с некоторыми коррективами. Маки потребовал от участников обойтись меньшим числом промежуточных лагерей, что позволило бы упростить их снабжение, хотя на это и потребуется большая затрата сил. Альпинистская группа состояла из десяти спортсменов: К. Охара, X. Татсупума, С. Ситани, И. Мураки, X. Отзуки, А. Токунага, И. Матсуда, Т. Иманиси, К. Като и М. Хигета. В помощь ей была создана сильная группа шерпов из 20 человек во главе с Гиальценом Норбу.

Немедленно с прибытием в район восхождения начались акклиматизационные выходы. Исходным пунктом был лагерь 1 (5050 м). Подготовительные работы, как обычно для таких экспедиций, заняли значительное время. Стремление Маки обойтись меньшим числом лагерей было выполнено — вместо 9 лагерей в экспедиции 1953 г. теперь было создано только 6. Так, на седле Найке тогда был лагерь 4, а теперь лагерь 2 (5600 м). Лагерь 3 (6200 м) располагался перед ледопадом, лагерь 4 (6550 м) — над ледопадом, лагерь 5 (7200 м), а лагерь 6 (7800 м) на предвершинном плато.

Во время организации промежуточных лагерей японские альпинисты встретили немало препятствий. Их продвижение затрудняли то пронизывающий ветер, то снегопады. Серьезно замедляла движение лавиноопасность склонов. Все участники и шерпы были строго предупреждены, что во второй половине дня движение по лавиноопасным склонам категорически запрещено. Сложен был путь по ледопаду к Северному седлу.

Утром 8 мая в 8 часов 30 минут при отличной погоде вышла группа в составе Мураки и пяти шерпов, чтобы установить лагерь 6 на предвершинном плато. Путь группы был достаточно сложным. Корка снега не выдерживала веса людей и проваливалась под ногами, а под ней — достаточно глубокий слой сухого и порошкообразного снега. Перед выходом на плато путь перешел в крутой кулуар. Плато было достигнуто к 12 часам. Здесь группу встретил пронизывающий ветер, с трудом альпинисты поднялись по желобу от середины плато к гребню и здесь нашли удобную площадку для штурмового лагеря. Была середина дня. Несмотря на усталость, пришедшие нашли в себе достаточно сил для организации лагеря 6. Этот лагерь отличался от всех других. В нем было все красное — красная палатка, красные надувные матрацы, красные спальные мешки. Палатка резко выделялась на снегу и темно-голубом небе.

Наступало время штурма. К концу дня 8 мая сюда прибыли Т. Имациси и Гиальцен Норбу, составляющие первую штурмовую двойку. Еще до того как залезть в палатку, они минут 15 наслаждались сказочными видами гор и необъятным морем облаков. Уже в палатке, тщательно подготовившись к предстоящему штурму, плотно поев и выпив большое количество жидкости, они включили подачу кислорода на 0,5 л в минуту на каждого и крепко заснули.

Погода 9 мая была ясная и безветренная, что редко случается на таких высотах в Гималаях. Штурмовая двойка готовилась к выходу, надев на себя все теплое и взгромоздив на спину станки с тремя кислородными баллонами на каждого. К станкам прикрепили рюкзаки, в которых были уложены пуховые куртки, кино- и фотокамеры, по нескольку крючьев и продовольствие. Общий груз у каждого превышал 20 кг. Расход кислорода отрегулировали на 2 л в минуту.

В направлении вершины был обнаружен снежный желоб. После небольшого участка льда и фирна в его нижней части под ногами восходителей оказался плотный снежный покров. Этим желобом Иманиси и Гиальцен вышли на широкое предвершинное попе, сужавшееся только у подножия вершинной башни.

 “Медленно поднимаясь, мы скоро увидели, как нам казалось две белые вершины, — рассказывал Иманиси. — Тогда мы считали, что это вершина”.

И они даже ускорили движение, но, подойдя поближе, увидели высокую скальную башню. Проходить ее пришлось с тщательной страховкой. Когда же вышли на ребро башни, восходители увидели, что от вершины их отделяет глубокий провал.

Иманиси спустился в провал с тщательной страховкой Гиальцена и лазанием поднялся к высокому скальному зубу. Он был примечательным: одна его сторона была темная, почти черная, тогда как другая выглядела очень светлой. Как вскоре убедились восходители, это зависело от цвета складывающих ее пород. Поднялся на зуб и Гиальцен.

Последние 20 м пути к вершине представляли собой чистые скалы, с которых ветер сдул весь снег. Южная стена вершины обрывалась отсюда отвесно. Это было в 12 часов 30 минут 9 мая 1956 года.

Они крепко пожали друг другу руки и, не задерживаясь на вершине, начали спуск.

В 15 часов 30 минут Иманиси и Гиальцен были уже около красной палатки.

Днем 10 чая Иманиси и Гиальцен вместе с подошедшей сюда вспомогательной группой спустились вниз. На пути они встретили Като и Хигета — вторую двойку, вышедшую на штурм Манаслу. Победители пожелали им успеха.

Погода и 11 мая оставалась хорошей. Като и Хигета, следуя по пути, проложенному первой двойкой, успешно поднялись на вершину.

Это уже был успех. Пятая экспедиция японские альпинистов позволила и им войти в число покорителей высочайших вершин мира.

Привлек в этом году внимание альпинистов и Каракорум. Сюда направилась экспедиция австрийского Гималайского общества. Возглавил ее Ф. Моравец. Целью экспедиции было покорение восьмитысячника Гашербрум. В числе участников ее были альпинисты: С. Ларх, Р. Рейнагель, Г. Ройссе, Г. Вилленпарт, Г. Ратай, Г. Вейлер (врач-физиолог) и Т. Гаттингер (геолог). Экспедиция не планировала использовать кислород для восхождения.

Выехав из Вены 25 марта, участники экспедиции добрались до ледника Гашербрум южный только 28 мая. Здесь на морене и был установлен их базовый лагерь (5320 м).

После детального осмотра и разведок южных склонов Гашербрума они наметили юго-западное ребро как путь для восхождения. Нижняя часть его — ледовые склоны, разорванные трещинами, острые гребешки и участки крутых скал. С высоты 7000 м путь продолжался по крутому, но уже не разорванному трещинами снежно-ледовому склону, подводящему к самой вершине. Участники экспедиции предполагали, что неожиданностей на этом верхнем участке пути не встретится. Да и нижние склоны, несмотря на кажущуюся сложность, вполне преодолимы, хотя и требовали большой осторожности.

К 11 июня был проложен путь от базового лагеря к месту лагеря 1 (6000 м). На отдельных участках были натянуты перила, а также налажены переправы через широкие трещины.

Лагерь 2 (6700 м) был организован в верхней части крутого скального ребра. От этого лагеря вверх поднимался крутой взлет, выводящий на острый фирновый гребень с глубокими перепадами и мощными карнизами. Этот участок пути потребовал большой затраты сил, времени и мастерства. Крутые и труднопреодолимые на первый взгляд скалы восходители прошли успешно. Помог им в этом большой опыт покорения альпийских стен.

Только к 3 июля в верхней части этого отрезка пути был установлен лагерь 3 (7000 м), сюда с помощью канатной дороги подняли все необходимые грузы, и лагерь был подготовлен для обеспечения штурма вершины.

В плане дальнейших действий восходителей намечалось установить еще лагеря 4 (7500 м) и 5 (7700 м). Из последнего и предполагалось проводить штурм вершины в таком порядке: в день выхода штурмовой группы на вершину из лагеря 5 сюда из лагеря 4 подойдет вспомогательная группа и будет ожидать ушедших на штурм. При необходимости она сможет оказать им своевременную помощь.

Но действительность внесла в него серьезные коррективы. Неожиданный перерыв в подготовке штурма заставила сделать непогода. После одного из особенно сильных снегопадов с верхних склонов сошла большая лавина, задевшая лагерь 3. К тому же вскоре стало известно, что муссон в этом году наступит раньше.

Положение экспедиции становилось критическим. Что делать? Для повторной заброски не хватало времени. Напрашивалось решение о прекращении работы экспедиции. Такое решение принять было тяжело. Руководство экспедиции и ее участники посчитали это неправильным. Тогда в связи с весьма ограниченным временем принимается решение штурмовать вершину непосредственно из лагеря 3, без организации лагерей 4 и 5. Это означало выходить на штурм более чем за 1000 м по высоте от вершины, что таило в себе огромный риск.

В 5 часов утра 6 июля штурмовая тройка — Ф. Моравец, С. Ларх и Г. Вилленпарт — вышла к вершине. Учитывая, что придется организовать ночевку где-то под вершиной, они взяли с собой не только питание, но и спальные мешки, теплые вещи, кухню.

Путь к вершине от лагеря 3 проходил по крутым, но технически несложным склонам. Не забывая, что они идут без кислорода, что за плечами у каждого рюкзак в 15 кг и что до вершины весьма далеко, а с нее еще нужно спускаться, штурмовая тройка шла медленно. Только к вечеру ей удалось достигнуть высоты 7700 м, места предполагавшегося лагеря 5. Здесь восходители вырыли пещеру в снежном склоне под карнизом и разместились в пей на ночь. Переночевали они довольно спокойно.

Утром в 7 часов они продолжили путь к вершине. Погода стояла безоблачная и безветренная. Путь по некрутому снежному склону оказался несложным. В 13 часов Моравец, Ларх и Вилленпарт стояли на вершине впервые покоренного гиганта...

А через три дня австрийские альпинисты уже покидали свой базовый лагерь, удовлетворенные победой над Гашербрумом.

В том же году аргентинские альпинисты проводили свою вторую экспедицию на Дхаулагири. На этот раз они серьезно подготовились. Возглавил их экспедицию полковник Э. Хуэрт.

Маршрутом восхождения аргентинцы избрали тот же путь, по которому предпринимала попытки штурма их первая экспедиция, — из ущелья Маянди по скальному ребру через так называемую “грушу”. Во главе шерпов, так же как и в первой экспедиции, стоял Пазанг Дава-Лама.

Энергично и упорно аргентинцы прокладывали путь к вершине: организовывали промежуточные лагеря, снабжали их всем необходимым для штурма. Предпринимали и две попытки выхода на вершину, но безуспешно. На их пути вставал глубокий слой свежевыпашпего снега. Резкий ветер мешал продвижению. По официальным сообщениям, они достигли высоты 7600 м, хотя Пазанг Дава-Лама, участвовавший в штурме, уверял, что при одной из попыток они достигли высоты 7900 м.

И вторая аргентинская экспедиция не смогла покорить Дхаулагири.

Итак, в 1956 г. были покорены три восьмитысячника. Число гигантов, оставшихся непокоренными, сократилось до четырех: два в Гималаях — Дхаулагири и Шиша Пангма и два в Каракоруме — Хидден-пик и Броуд-пик.

К этому же времени были побеждены и 50 семитысячников, часть из которых приближалась по высоте к восьмитысячникам.

1956 г. знаменателен и для советского высотного альпинизма. Впервые его представители успешно штурмовали на Восточном Памире непокоренные семитысячники Мустаг-Ата (7546 м) и Конгур-Тюбе (7595 м). Этими восхождениями они доказали свою способность войти в число равноправных борцов за высочайшие вершины мира.

Австрийцы борются в одиночку.

В 1957 г. в борьбе за гиганты наступает затишье. Связано это с тем, что большинство восьмитысячников уже было побеждено.

В этом году только австрийские альпинисты проводили экспедицию на восьмитысячник. Объектом их был Броуд-пик (8047 м), на который пытались подняться в 1954 г. альпинисты ФРГ, но вынуждены были возвратиться с высоты 7900 м.

Австрийский альпинистский союз организовал экспедицию своеобразно. Планировалось, что она предпримет штурм этой вершины не только без кислородных аппаратов, но и без высотных носильщиков. К тому же и состав экспедиции был весьма малочисленный. Руководителем ее являлся Маркус Шмук. Кроме него в состав входили: Герман Буль (покоритель Нангапарбат в 1953 г.), Курт Димбергер и Фриц Винтерштеллер. Прибыв в район Броуд-ника, они избрали западное ребро как возможный путь к вершине.

Таких экспедиций на восьмитысячники, в которых сами альпинисты без помощи шерпов организовывали бы штурм вершины от начала до конца своими силами, еще не было. J3 точение мая альпинисты проделали огромную работу: проложили путь по западному ребру до высоты почти 7000 м; организовали три лагеря — лагерь 1 (5800 м), лагерь 2 (6400 м) и лагерь 3 (6950 м) и обеспечили их всем необходимым для штурма. Ежедневно с рюкзаками до 25 кг за спиной, сквозь леденящий ветер готовили они путь для штурма. Этот напряженный период закончился к 28 мая. Теперь его участникам следовало бы хорошо отдохнуть, восстановить израсходованные силы и подготовиться к непосредственному штурму вершины. Однако альпинисты опасались возможного прихода муссона и на следующий день, 29 мая, в 5 часов утра вышли на штурм вершины.

Начинался этот путь от лагеря 3 наиболее сложным участком. Здесь не только крутые фирновые склоны, но и сложные обледенелые скалы, па которых были навешены перила. Движение шло медленно. Высоты 7800 м, так называемой “зазубрины”, альпинисты достигли только к 17 часам. Решили пойти и дальше. К этому времени погода стала заметно ухудшаться. К 18 часам 30 минутам первая двойка в составе Винтерштеллера и Димбергера поднялась к предвершине (8030 м). Эта точка оказалась предельной при первой попытке восхождения. Погода продолжала ухудшаться — усиливался снегопад, ближние склоны заволакивал густой туман.

Восходители стали спускаться. При спуске было много неприятных происшествий, к счастью закончившихся благополучно. В лагерь 3 альпинисты вернулись в 21 час 30 минут. На следующий день спуск был продолжен до базового лагеря, так как погода не улучшилась. Здесь же, в базовом лагере (4900 м), они решили отдохнуть и дождаться хорошей погоды.

Перерыв в штурме затянулся на десять дней. Непогода долго не хотела отступать. Только 8 июня австрийские альпинисты вновь поднялись в лагерь 3. Отсюда после хорошего ночного отдыха они смогли предпринять новую попытку штурма.

Вышли участники штурмовой группы очень рано, в 3 часа 30 минут утра. Они понимали, что этот штурм будет решающим. При неудаче не останется ни сил, ни возможностей на третью попытку.

Ранний выход добавил трудностей. К сложности пути добавился жгучий мороз. От него страдали все, но особенно Буль, у которого ранее обмороженные ноги были весьма чувствительны к холоду. Поднимались медленно. Обычно быстрый при восхождениях Буль шел медленнее других, и чувствовалось, что он затрачивает и на такое движение слишком много сил. Достигнув “зазубрины” (7800 м), он был вынужден сделать продолжительную остановку для отдыха.

Тем временем первая двойка, Шмук и Винтерштеллер, достигла главной вершины Броуд-пика. Было 17 часов. Буль и Димбергер видели с “зазубрины” своих товарищей на той точке, к которой они все так стремились. И Буль предложил Димбергеру одному подниматься к вершине, сам же он решил оставаться здесь, на “зазубрине”, и ждать возвращения товарищей.

Димбергер достаточно быстро достиг вершины. Шмук и Винтерштеллер были еще здесь и готовились к спуску. Димбергер задержался на вершине для съемки круговых панорам и затем стал спускаться.

Уже темнело, Димбергер спешил и лишь изредка бросал взгляд на окружающие горы, подергивающиеся пеленой сумерек. Неожиданно он увидел Буля, поднимающегося ему навстречу с присущими ему упорством и неукротимостью. Дождавшись его, Димбергер молча повернулся и пошел с Булем к вершине, понимая, какому риску тот подвергал себя в условиях приближающейся ночи. Вершины они достигли в 19 часов. Картины гор, открывшиеся перед ними отсюда, поражали своей неповторимой красотой. Из долин поднималась сгущающаяся синева вечерних сумерек. Только самые высокие вершины видны были золотисто-красными от лучей заходящего солнца. Тень от величественного массива Броуд-пика протянулась, кажется, до самого горизонта. В лагерь 3 Буль и Димбергер спустились уже в ночной темноте.

Так был впервые покорен еще один гигант. Это увеличило количество побежденных восьмитысячников до 11 и уменьшило число еще не сдавшихся человеку до трех.

Необычность австрийской экспедиции 1957 г. продолжалась и дальше. Она не прекратила своей деятельности после покорения Броуд-пика. Ее участники решили продолжить восхождения на другие вершины района. Шмук и Винтерштеллер покорили вершину Скил-Брума (7360 м), а Буль и Димбергер решили предпринять попытку штурма вершины Чоголиза (7654 м).

Во время этого восхождения Буль часто шел первым и Димбергер видел, что чувствует он себя хорошо или во всяком случае значительно лучше, чем при восхождении на Броуд-пик. Погода способствовала восхождению. Шли они по настоянию Буля без связки. Так была достигнута высота 7300 м. Неожиданно поднявшийся сильный ветер принес туман. Вскоре разгулялась пурга. Димбергер и Буль решили прекратить подъем.

На обратном пути при прохождении протяженного карнизного гребня они продолжали идти без веревки в густом тумане. На каком-то участке пути Димбергер, шедший первым, почувствовал, как снежный склон под ним задрожал и он инстинктивно прыгнул в сторону, но Буль не последовал его примеру. Как после рассказывал Димбергер, следы Буля на этом участке шли не по его следам, а ближе к склону и исчезли вместе с оторвавшимся карнизом. Так погиб Герман Буль, ставший в те дни пока единственным из европейских альпинистов покорителем двух горных гигантов (Нангапарбат и Броуд-пика).

Американцы добиваются победы.

В 1958 г. борьба за восьмитысячники несколько активизировалась. В этом году проводились три экспедиции. Две из них намеревались покорить Дхаулагири и Чо-Ойю в Гималаях, а третья — Хидден-пик в Каракоруме.

Американский альпинистский клуб организовал очередную экспедицию на Хидден-пик (8068 м). Руководил экспедицией Н. Клинч. В состав альпинистской группы вошли: П. Шенинг, А. Кауфман, Т. Мак-Кормак, Б. Свифт, Д. Роберте, Д. Ирвин, Т. Невиссон (врач) и два капитана — М. Акрам и С. Ривси.

Конечным пунктом, из которого выходил караван экспедиции 21 мая, был городок Скардо. У языка ледника Балторо альпинистов встретил снегопад, но, несмотря на ухудшение погоды, они достигли места базового лагеря в северо-западной части ледника Абруццкого. Началась организация базового лагеря, разведка района с выбором пути к вершине и заброской первых промежуточных лагерей.

Но результатам разведки был намечен маршрут штурма вершины. Он проходил по юго-западному отрогу хребта Каракорум, через вершину 6703 м к пику Урдок I. Отсюда на северо-запад путь продолжался к вершине 7784 м, являющейся предвершииой Хидден-пика, и выводил по юго-восточному гребню на вершину. Наиболее сложным участком такого пути был подъем по крутым скалам к вершине 6703 м на юго-западном отроге. На всем пути до вершины намечалось установить пять промежуточных лагерей.

Развернулась длительная, тяжелая и хлопотливая работа по подготовке пути к вершине и снабжению промежуточных лагерей необходимым имуществом.

Лагерь 1 (5300 м) установили на удобной площадке у подножия юго-западного отрога, а 15 июня был организован и лагерь 2 (6100 м). Наряду с дальнейшей прокладкой пути высотные носильщики переносили в лагерь 2 многочисленные грузы для других лагерей и штурма вершины. Погода мало благоприятствовала работам экспедиции — временами поднимался резкий ветер, шли снегопады.

21 июня Шенинг и Кауфман достигли высоты 6550 м, где и организовали лагерь 3. Отсюда хорошо просматривался дальнейший путь. Его следующий участок представлялся довольно узким карнизным гребнем, подводящим к фирновому плато. На расположение лагеря 3 обращалось особое внимание. По тактическому плану перед штурмом предполагалось сосредоточить здесь весь состав альпинистов и часть носильщиков. Поэтому и требования к месторасположению его были предъявлены весьма жесткие. Он должен обеспечивать удобство штурма и возможность отступления в условиях резкого ухудшения погоды, особенно при преждевременном наступлении муссона.

Такое назначение лагеря потребовало многих усилий по его обеспечению. Альпинисты и носильщики были вынуждены перенести сюда большое количество грузов. Большая нагрузка па людей требовала предоставления им периодического отдыха, для которого, как правило, использовались дни, когда погода ухудшалась.

Путь между лагерями 2 и 3 оказался сложным. Он проходил по острому ледово-фирновому гребню, на котором пришлось вырубить сотни ступеней и навесить 150 м перильной веревки. В этих сложных условиях не прекращалось оборудование лагеря 3. Он был готов к 28 июня. Здесь были сосредоточены снаряжение и продукты с расчетом обеспечения штурма вершины (восьмидневный запас).

К месту расположения лагеря 4 вышла вся группа альпинистов и три носильщика. 29 июня неожиданно перед ними возникло серьезное препятствие — снежный гребень отрога стал острым и с пего нависали такие мощные карнизы, что восходителям пришлось искать другой путь. Для этого они спустились по 30-метровой стене на снежное плато и по нему проложили путь к вершине. Сюда же спустили и все грузы. Дальше альпинистам пришлось действовать одним — носильщики-балти категорически отказались идти дальше. В связи с этим лагерь 4 организовывали ниже намеченной высоты, усложняя тем самым дальнейший штурм вершины. На следующий День из лагеря 4 (6700 м) альпинисты планировали дальнейшее продвижение, но этому помешала непогода. Переждав ее в палатках, восходители продолжили прокладку пути. За два дня они протоптали в глубоком снегу тропу примерно на половину пути между лагерем 4 и намечаемым местом расположения лагеря 5.

Только 4 июля все альпинисты вышли для организации лагеря 5, рассчитывая установить его на высоте 7320 м в седловине между предвершиной и Главной вершиной Хидден-ника. Однако из-за трудности пути, главным образом глубокого сдоя свежевыпавшего снега, движение проходило медленно и они не успели дойти до намеченного места 150 м по высоте. Здесь остались Шенинг и Кауфман, составляющие первую штурмовую двойку. Клинч, Свифт и Невиссон спустились в лагерь 4, где и остались в качестве вспомогательной группы, обеспечивающей штурм.

Утром 5 июля около 5 часов утра Шенинг и Кауфман вышли на штурм Хидден-пика. На пути их встретил глубокий слой сухого снега, в котором ноги увязали выше колен. Помогло простейшее приспособление — восходители проткнули зубья кошек сквозь фанеру от продуктовых ящиков и шли на таких снегоступах, почти не увязая в снегу.

Перед выходом на седловину восходители подошли к мощному карнизу, нависающему над склоном, по которому поднимались. Двигаться под карнизом было опасно, но им удалось найти такой участок, где карниз уже обрушился, и они спокойно вышли на седловину. Отсюда открылся путь к самой вершине: он проходил сначала по крутому снежному склону, затем по таким же крутым скалам, покрытым снегом и льдом на отдельных участках, и в дальнейшем выводил на вершинный гребень. Несмотря на то, что альпинисты шли с кислородом, они чувствовали усталость. К тому же на скалах, особенно на их обледенелых участках, приходилось соблюдать тщательную страховку. Наконец, пройдя крутой снежный кулуар, Шенинг и Кауфман поднялись на вершинный гребень.

И вот — предел их стремлений. В 15 часов 5 июля 1958 года Кауфман и Шенинг достигли высшей точки Хидден-пика.

Почти час оставались победители на вершине. День был яркий, безоблачный, и они с жадностью всматривались в незабываемые виды гор, открывшиеся перед ними.

Засняв круговые панорамы, восходители начали спуск.

Нельзя не сказать еще об одной победе итальянских альпинистов над Гашербрумом IV (7925 м) — красивой и труднодостижимой вершиной. Победа над ней нисколько не меньше, чем покорение любого из каракорумских восьмитысячников, кроме Чогори. Экспедицией руководил известный итальянский альпинист Рикардо Кассин. Штурмовая группа в составе Вальтера Бонатти и Карло Маури преодолела все трудности и на пути к вершине добилась победы.

Большой успех индийских альпинистов.

Официально считается, что развитие альпинизма в Индии началось с 1954 г., когда был организован Институт альпинизма в Дарджилинге. Первым директором института стал Н. Джайял, один из наиболее страстных поклонников альпинизма, начавший восхождения на вершины гор с 1942 г.

Институт быстро завоевал большую популярность восхождениями своих воспитанников: значительное число восхождений было проведено в Гималаях, в основном на семитысячники — Аби-Гамин (7355 м), Сиканг (7361 м) и Камет (7755 м). Экспедициями руководил Н. Джайял.

В 1958 г. была организована первая индийская экспедиция на восьмитысячник. Объектом штурма, к которому длительно и упорно готовились воспитанники института, был избран Чо-Ойю, на который уже было совершено одно восхождение (Г. Тихий в 1954 г.), и в нем участвовал Пазанг Дава-Лама — ныне инструктор института.

Для индийского альпинизма этот первый самостоятельный выход на восьмитысячник имел принципиальное значение — покорить одну из высочайших вершин, чтобы показать возможности национального альпинизма.

В апреле участники экспедиции были уже в районе Чо-Ойю и приступили к подготовке штурма вершины.

Но здесь экспедицию постигло большое несчастье — неожиданно тяжело заболел Н. Джайял и вскоре умер. Горе потрясло участников экспедиции. Над его могилой они поклялись добиться победы над Чо-Ойю и сделать его мечту действительностью.

После длительной и напряженной подготовки к вершине вышла первая штурмовая группа в составе Пазанга Дава-Ламы и Сонама Гиальцена. Отважным шерпам сопутствовал успех. Они стали победителями одного из гигантов Гималаев. При этом Пазанг Дава-Лама поднялся на его вершину уже второй раз. И теперь не в качестве носильщика, как это было в австрийской экспедиции 1954 г., руководителем штурмовой группы самостоятельной экспедиции.

Победа над Чо-Ойю вылилась в большой праздник. В ближайшие планы Института альпинизма была включена экспедиция на высочайшую вершину мира — Джомолунгму. Почти сразу же после возвращения с Чо-Ойю была развернута подготовка такой экспедиции. Она была намечена на 1959 г. Понимая, что времени осталось мало, институт и другие организации приняли все меры к тому, чтобы подготовка шла самым энергичным темпом.

Третьей экспедицией из проведенных в 1958 году была экспедиция швейцарских альпинистов, наметившая объектом своего штурма не покоренный еще гигант Дхаулагири. Возглавил ее В. Штайбле. Альпинистская группа экспедиции состояла из Р. Эйзелина, Ф. Хехлера, Г. Рейзера, К. Винтерхальтера, М. Эйзелина и И. Гайдукевича (врач). Штурмовать вершину они решили с западного ребра ледника Маянди.

Начало работы экспедиции казалось многообещающим. Установив 10 апреля базовый лагерь на высоте 4600 м, уже к 8 мая было создано четыре высотных лагеря (лагерь 1 — 5200 м, 2 — 5600 м, 3 — 5950 м, 4 — 6550 м). В ближайшие дни намечалось установить еще два лагеря (лагерь 5 — 7150 м и лагерь 6 — 7550 м). Однако этот план не был выполнен, так как непогода на целую неделю задержала продвижение альпинистов к вершине. Только 17 мая им удалось организовать лагерь 5, а на следующий день и лагерь 6. Оставалось создать самый верхний лагерь, откуда предполагалось выходить на штурм вершины. Для большей гарантии успеха его планировалось поднять до высоты 7900 м.

Но снова на пути восходителей встала непогода. Разразилась длительная свирепая пурга. Выпало много снега, и путь сильно усложнился. Учитывая это и опасаясь скорого наступления муссона, экспедиция отказалась от штурма и свернула свою деятельность.

Итак, из трех экспедиций, проводившихся в 1958 г., две достигли успеха: впервые был покорен Хидден-пик американскими альпинистами, восходители Индии впервые самостоятельно достигли Чо-Ойю, и только швейцарской экспедиции не удалось покорить Дхаулагири.

Весной 1959 г. проводились две экспедиции на восьмитысячники. Австрийские альпинисты впервые избрали объектом восхождения предпоследний из непобежденных восьмитысячников — Дхаулагири, упорно сопротивлявшийся уже шести экспедициям. Возглавил ее Фриц Моравец, руководивший экспедицией, которая покорила одну из высочайших вершин Каракорума, Гашербрум, в 1956 г.

Состав альпинистской группы был достаточно сильным: Г. Ройсс, О. Кучера, К. Прейн, Э. Вапис, В. Верле (врач), Г. Ратай (фотограф) и С. Пауэр (кинооператор). Группа шерпов также подобралась из наиболее опытных. Руководителем их был Пазанг Дава-Лама.

Проделав продолжительный и довольно сложный путь по ущелью реки Маянди, участники экспедиции 20 апреля достигли места базового лагеря на высоте 4800 м. Отсюда были проведены разведывательные выходы. Особое внимание австрийские восходители обратили па северное ребро массива, о котором участник предшествовавшей швейцарской экспедиции М. Эйзелин писал как о возможном пути к вершине. В конце концов именно его и выбрали участники австрийской экспедиции. Прокладка пути до высоты 6500 м шла успешно. Были установлены лагеря 1 (5200 м),'2(5700 м), 3 (6100 м) и 4 (6500 м). Все альпинисты и шерпы работали упорно и воодушевленно. Но 29 апреля в районе лагеря 2 попал в ледниковую трещину и погиб Г. Ройсс. Тяжело отразилось это происшествие на альпинистах и шерпах и чуть не привело к прекращению экспедиции. Неудачи продолжали преследовать альпинистов. Лагеря 2 и 3 оказались засыпанными снегом; когда их стали восстанавливать, то не могли найти канистры с бензином. Кроме того, ветер порвал палатки и альпинистам пришлось затратить немало времени, чтобы вырыть снежные пещеры. Эти не такие уж серьезные срывы в работе еще более подействовали па участников.

На дальнейшем пути в период с 7 по 11 мая было натянуто в качестве перил 80 веревок. Однако снова наступил период непогоды. Только 22 мая установили лагерь 5 (7000 м), а вскоре был подготовлен путь по сложному стенному участку и организован лагерь 6 (7400 м). Наконец па 25 мая был назначен штурм вершины из лагеря 6. Первой на вершину планировалась двойка в составе Прейна и Пазанга Дава-Ламы. День выхода к вершине был солнечным и ясным, но подъему мешал резкий и холодный ветер. До высоты 7800 м участники штурма Дошли успешно, хотя и не пользовались кислородом. К этому времени ветер, продолжавший все усиливаться, перешел в ураганный. Пришлось возвратиться в лагерь 6. Но он оказался разрушенным. Прейну и Пазангу Дава-Ламе пришлось его восстанавливать.

У участников двойки хватило сил и упорства пробыть в этом лагере еще двое суток и дважды предпринимать попытки штурма вершины, однако безрезультатно. Только 27 мая, вернувшись с очередной попытки, альпинисты приняли решение спуститься вниз.

На этом австрийская экспедиция прекратила попытки покорить Дхаулагири.

Весной того же года большая экспедиция индийских альпинистов, руководимая полковником Гиан Сингом, подошла к южному подножию Джомолунгмы с решительным намерением добиться победы.

Уже 9 мая участники первой штурмовой группы капитан А. Юнгвала и шерп Анг-Темба поселились в лагере 6 (7986 м) на Южном седле. Продолжали обживаться промежуточные лагеря. На Южное седло доставлялось многочисленное имущество для обеспечения штурма. К 24 мая на вершинном ребре на высоте 8400 м устанавливается лагерь 7. Теперь все готово к штурму вершины.

К вершине 25 мая вышли Нарендра Кумар, Наванг Гомбу и Сонам Гиальцен. Движение шло успешно. Тройка восходителей уже приближалась к высоте 8600 м. Неожиданно началась пурга. Весь окружавший их мир гор сразу же утонул в непроглядной мгле. Участникам штурма пришлось отступать с высоты 8626м, не дойдя до вершины несколько более 200 м. Да и отступление в таких условиях оказалось сложнее многих штурмов. Ожидание лучшей погоды затянулось, и экспедицию пришлось прекратить.

Осенью того же года проводилась экспедиция на Чо-Ойю. То была международная женская экспедиция под руководством француженки Клод Коган, той, которая участвовала в неудавшихся восхождениях швейцарской экспедиции во главе с Р. Ламбером на Гауризанкар и Чо-Ойю в 1954 г. Теперь в экспедицию входили француженки Клод Коган, Жанна Франко, К. Ла Брет (врач) и Рамбоу (кинооператор); англичанки Д. Гравина, М. Дарвал и И. Хоавей; швейцарка Л. Боула; бельгийка — К. ван дер Штраттен и три женщины из Непала — П. Норгей, Н. Норгей и Дума.

Инициатор экспедиции Клод Коган стремилась установить мировой рекорд для женщин в высотных восхождениях. Руководителем группы шерпов был Вангди.

Началась экспедиция, как и все предшествующие, с организации каравана носильщиков (200 человек) и его перехода к подножию избранной вершины. Базовый лагерь был организован 14 сентября на высоте 5500 м. Затем началась заброска промежуточных лагерей. Разведка пути не проводилась, он был достаточно известен Клод Коган по 1954 г.

Уже 1 октября штурмовая тройка в составе К. Коган, К. ван дер Штраттен и шерпа Анг-Нурбу в условиях хорошей погоды достигли лагеря 4 на высоте 7100 м. Отсюда они намеревались при малейшей возможности выйти на штурм вершины.

Однако во второй половине дня при необычно высокой температуре воздуха для такого времени года начался сильный снегопад. Зрительная связь с лагерем 4 со стороны нижних лагерей оказалась невозможной, а радиосвязи не было.

На следующий день непогода продолжалась. Все оставшиеся в лагере 2 были вынуждены покинуть его. Лишь руководитель шерпов Вангди вместе с шерпом Чховангом, несмотря на сильную пургу, вышли в лагерь 4, чтобы оказать помощь штурмовой группе, застигнутой непогодой. Отважным шерпам удалось пробиться к лагерю 3 (6800 м), но выше они попали в лавину. Отчаянными усилиями Вангди удалось освободиться из снежного плена, по Чхованга, несмотря на настойчивые поиски, он не смог найти в массе спрессовавшегося лавинного снега. Смертельно усталый, с обмороженными руками и ногами глубокой ночью Вангди спустился в базовый лагерь.

Непогода стала стихать только 4 октября. На следующий же день в лагерь 4 поднялись Ж. Франко и Д. Гравина. Лагеря они не нашли. Здесь прошла гигантская лавина, сорвавшая не только палатку лагеря, но и глубокий слой снега, на котором она была установлена. К. Коган, К. ван дер Штраттен и шерп Анг-Нурбу погибли в этой лавине. Шерп Чхованг погиб в лавине выше лагеря 3 при попытке оказания помощи штурмовой группе.

Естественно, что после такой катастрофы экспедиция прекратила свою деятельность.

Так все три гималайские экспедиции 1959 г. окончились неудачей. Альпинисты Индии были близки к победе над Джомолунгмой, по им помешала непогода. Дхаулагири осталась непобежденной, а Чо-Ойю не только не покорился женской экспедиции, но и встал на ее пути серьезной преградой, стоившей экспедиции четырех жизней.

Итак, к 1960 г. оставались непокоренными только два, восьмитысячника — Дхаулагири и Шиша Пангма. Количество побежденных семитысячников возросло до 65. 1

Дхаулагири наконец сдалась.

В 1960 г. борьба за восьмитысячники заметно активизировалась. Проводилось четыре экспедиции. Штурму подверглась Джомолунгма, Чогори и Дхаулагири.

В 1960 г. наибольшее внимание привлекла швейцарская экспедиция на Дхаулагири. Семь экспедиций предпринимали попытку покорить этот гигант, в том числе три швейцарских. Однако ни одна из них не имела успеха. Теперь проводилась восьмая экспедиция. Удастся ли ей добиться победы над гигантом?

Экспедиция была организована Обществом альпинистских исследований Швейцарии. Возглавлял ее М. Эйзелин — участник экспедиции 1958 г. Состав альпинистской группы ее практически был международным. В нее входили Э. Форрер, Ж. Русси, А. Шельберт, М. Воше, Г. Вебер и Н. Диренфурт (кинооператор), представлявшие Швейцарию, альпинист ФРГ П. Динер, австрийский восходитель К. Димбергер и два польских альпиниста — А. Скочилас и И. Гайдукевич (врач).

Экспедиция отказалась от каравана носильщиков, а все грузы и людей планировала перебрасывать на небольшом том специальном самолете, названном альпинистами “Иети” (“снежный человек”).

Уже с 20 марта самолет начал перевозить грузы в Дамбуш-Кхола, где на высоте 5100 м и был установлен первый, так называемый акклиматизационный, лагерь. 3 апреля “Иети” совершил первую посадку на фирновом плато Северо-Восточного седла. Здесь был организован базовый лагерь экспедиции, и сюда в последующие дни было переброшено большинство грузов. Однако вынужденная посадка 13 апреля в районе Покхара, откуда перебрасывались грузы, вывела самолет из строя. Ремонт его продолжался до 4 мая. Очередной рейс на северо-восточное фирновое плато самолет сделал 5 мая. На взлете с плато он потерпел аварию и окончательно выбыл из строя.

В связи с этим экспедиция перестроила весь план подготовки штурма. Дополнительно был создан базовый лагерь на высоте 4700 м, и необходимые для высотных лагерей грузы стали поднимать носильщики и альпинисты. Да и цепочку промежуточных лагерей пришлось перестраивать. Дополнительно возник лагерь 1 (5100 м), а первоначальный базовый лагерь (5700 м) превратился в лагерь 2, первый лагерь на ребре — в лагерь 3 (6600 м). Лагерь 4 (7050 м) удалось альпинистам установить 29 апреля, а лагерь 5 (7400 м) — 2 мая.

Отсюда, с высоты 7400 м, 4 мая была предпринята первая попытка штурма вершины Форрером, Шельбертом и Димбергером. Она оказалась неудачной. На высоте 7800 м постепенно ухудшавшаяся погода заставила их прекратить подъем и вернуться в лагерь 5.

Эта попытка показала, что штурмовой лагерь необходимо поднять выше, так как погода к середине дня систематически ухудшалась, и для уверенного штурма могла быть использована только первая половина дня. Такой лагерь был организован 12 мая на высоте 7800 м. Отсюда и решили выходить на штурм Дхаулагири.

Штурм был назначен на 13 мая. К вершине должна была выйти группа в составе четырех альпинистов и двух шерпов. К вечеру 12 мая они сосредоточились в лагере 6 (7800 м). Погода на завтра, как им казалось, обещала быть хорошей. Но лагерь 6 создавался очень быстро и не был приспособлен для обеспечения отдыха такой большой группы перед решительным штурмом вершины. Здесь была установлена только одна двухместная палатка. Шестеро альпинистов набились в нее как сельди в бочке. Ни о каком нормальном отдыхе в таких условиях нечего было и думать.

И все же утром 13 мая в 8 часов выход на штурм состоялся. Группа шла тремя двойками: Шельберт и Дилер, Форрер и Ньима Дорджи, Димбергер и Наванг Дорджи. Все шли без кислородных аппаратов.

Путь восходителей проходил по северо-восточному гребню. На нем поднимался ряд резких снежно-фирновых взлетов; одни из них обходили, а другие брали “в лоб”. Непосредственно перед вершиной путь шел по острому фирновому гребню, обрывающемуся в обе стороны. Это вызывало большое психологическое напряжение у уставших от четырехчасового подъема участников штурма.

Вершина приближалась. Наконец в 12 часов 30 минут 13 мая все шесть альпинистов стояли на самой верхней точке массива Дхаулагири.

Перед ними на восток вздымались почти все гиганты Гималаев, а на северо-западе высилась Нангапарбат и бесконечное число вершин Каракорума, увенчанных высоким поднятием в центральной части, в которой располагались четыре его восьмитысячника. Покорители Дхаулагири настолько увлеклись созерцанием окружающих гор, что вспомнили о спуске лишь тогда, когда заметили приближающуюся с юга плотную пелену облаков.

В 17 часов они уже были в лагере 6. Здесь остались ночевать только двое: Форрер и Шельберт, остальные спустились в лагерь 5.

Руководитель экспедиции М. Эйзелин был весьма доволен их успехом. Вторая же штурмовая группа, окрыленная победой друзей, настойчиво рвалась к выходу на штурм. Она состояла также из шести участников: Г. Вебер, Ж. Русси, М. Воше, А. Скочилас и шерпов — Анг-Дава III и Уркен.

Сначала М. Эйзелин не давал согласия на выход этой группы, мотивируя это тем, что первая группа достигла большого успеха и любое происшествие со второй группой может перечеркнуть ее достижение. Но руководитель группы М. Воше настаивал. И Эйзелин разрешил группе выйти на штурм.

Однако с первых же шагов на ее пути возникают серьезные препятствия. Еще в нижней части пути в районе ледопада у Скочиласа произошел нервный припадок. В результате он был отправлен в базовый лагерь с двумя шерпами. Группа продолжала штурм уже в составе трех участников.

Поднявшись 19 мая в лагерь 6, они готовились на следующий день штурмовать вершину, но их намерениям помешала разразившаяся в ночь на 20 мая непогода. Трое альпинистов пытались переждать ее в лагере 6, но после трех дней ожидания погода не улучшилась, и группе пришлось спускаться в лагерь 5, так как у нее не осталось продуктов. При этом на спуске не обошлось без происшествия — в одном из кулуаров небольшая лавина сорвала Вебера и Русси. Воше с большим трудом удалось удержать сорвавшихся. Во время срыва Русси потерял ледоруб. В лагере 5 они не ушли от непогоды. Пурга неистовствовала и здесь. Она порвала палатку и сдула спальные мешки. Отдых в таких условиях был весьма относительным.

И только 23 мая наступила ясная, безветренная погода. И хотя на склонах Дхаулагири, по которым проходил путь к вершине, было много свежевыпавшего снега, Воше решил использовать последнюю, по его мнению, возможность для штурма вершины.

Выходить им пришлось вдвоем с Вебером, так как Русси не мог идти без ледоруба. Не теряя времени, они начали штурм из лагеря 6, несмотря на то, что отсюда до вершины еще оставалось около 800 м по высоте.

Их штурм прошел успешно. Повторив путь первой группы, они в 18 часов 23 мая стояли на вершине. Рассматривать окружающие горы у них не было времени, и они сразу же начали спуск и достигли лагеря 6 в 20 часов в темноте.

На следующий день им пришлось спускаться до Северо-Восточного седла. Там их торжественно встретили товарищи. К шести победителям добавились еще двое.

Итак, швейцарская экспедиция добилась первой победы над Дхаулагири, и эта победа была весьма весомой.

В 1960 г. на Джомолунгму проводилась экспедиция альпинистов КНР. Направлением штурма они избрали северный гребень.

По данным китайских источников, с 25 марта по 10 мая участники экспедиции проводили прокладку пути и заброску промежуточных лагерей (от 5400 до 8500 м) и совершали акклиматизационные выходы. К 22 мая они уже были на высоте 7600 м. На штурм из этого лагеря вышли четыре восходителя. Как сообщала китайская печать, вершина была достигнута в 4 часа 20 минут 25 мая 1960 года.

История повторяется

За десять лет от покорения Аннапурны (3 июня 1950 г.) до победы над Дхаулагири (13 мая 1960 г.) были совершены первовосхождения на 13 из 14 основных высочайших вершин мира.

Говоря об “основных”, мы имеем в виду, что многие из известных восьмитысячников представляют собой не вершины, а горные массивы с несколькими вершинами, высота некоторых из них превышает 8000 м. Такие дополнительные восьмитысячники для восходителей представляются самостоятельными объектами штурма.

Эти успехи показали, что победы альпинистов над восьмитысячниками перешли из области проблем в практику высотного альпинизма. Покорение самого “маленького” из гигантов — Шиша Пангмы (8013 м) не являлось проблемой ни в отношении достигнутых высот, ни в сложности по сравнению с пройденными путями к другим гигантам.

Общеизвестно, что в любой области деятельности человечество, достигнув на определенном этапе развития значительных результатов, не останавливается на этом. Продолжаются поиски новых решений, еще более расширяющих возможности дальнейшего совершенствования.

Начало восхождениям на восьмитысячники по уже пройденным путям положили швейцарские альпинисты. В 1956 г. они успешно выполнили задачу повторного штурма Джомолунгмы по пути первовосходителей с Южного седла. Индийская экспедиция в 1959 г. предприняла попытку восхождения на Джомолунгму. Ее участники достигли высоты 8226 м, и только резко ухудшившаяся погода не дала им возможности завершить штурм. На Чо-Ойю вслед за первовосходителями стремились достичь вершины швейцарцы во главе с Ламбером, но и они должны были отказаться от непосредственного штурма самой вершинной части этого восьмитысячника из-за непогоды.

В 1958 г. весной на Чо-Ойю повторили восхождение индийские альпинисты, а осенью предпринимала попытку восхождения международная женская экспедиция во главе с К. Коган. Через пять лет после победы итальянских восходителей над Чогори (1954 г.) была сделана попытка восхождения по этому же пути участниками совместной экспедиции альпинистов США и ФРГ.

В следующем десятилетии (1961—1970 гг.) проводилось 29 экспедиций. У 11 экспедиций была задача пройти новыми, сложными маршрутами к уже покоренным вершинам; четыре должны были штурмовать еще не побежденные восьмитысячники (две из них закончились победой над Шиша Папгмой и Лхоцзе Восточной).

По путям первовосходителей.

В 1961 г. на Макалу выезжала английская экспедиция во главе с Э. Хиллари. Альпинистская группа была достаточно сильной. Да и отряд шерпов подобрался опытный. Маршрут штурма — уже неоднократно апробированный путь через седло Макалу. Известность маршрута, опытность состава экспедиции, ее прекрасное обеспечение — все это обещало успех.

Однако Хиллари и на этот раз не повезло. Уже в лагере 3 (6400 м) с ним произошел легкий инсульт. Заболевшего пришлось срочно транспортировать вниз. Заменивший его врач и альпинист М. Уорд продолжал руководство штурмом. Сначала все шло успешно. После создали лагеря 5 на седле Макалу были установлены лагеря 6 (7900 м) и 7 (8070 м).

Наконец 18 мая новозеландец П. Мальгрю с докторов Невиссоном и шерпом Аннулой вышли на штурм вершины. Поднимались они без кислородных аппаратов. На высоте 8300 м они чувствовали себя достаточно хорошо и считали что оставшиеся до вершины менее 200 м не станут для них непреодолимым препятствием. Но подняться им удалось всего на 50 м. Здесь Мальгрю почувствовал сильные боли в груди. О продолжении штурма не могло быть и речи. Пришлось спускаться и транспортировать заболевшего. Только к вечеру следующего дня им удалось достичь лагеря 7.

Здесь врач определил, что у Мальгрю кровоизлияние в легкие. К тому же он довольно сильно обморозил ноги, него на руках транспортировали до самого базового лагеря.

Но, как говорится, беда не приходит одна. Еще до выхода этой группы на штурм вершины шерп Анг-Темба серьезно повредил коленный сустав, и его пришлось спускать вниз. Во время этой транспортировки заболел воспалением легких врач и руководитель экспедиции М. Уорд. Два дня он лежал с высокой температурой в палатке, пока друзья не потребовали немедленной отправки его вниз.

После всех этих несчастий вопрос о штурме вершины отпал сам собой. Так, не дойдя немногим более 100 м до вершины, была закончена эта экспедиция английских восходителей на Макалу.

Джомолунгма в 1962 г. вновь подверглась атаке со стороны быстро прогрессирующего индийского альпинизма. Экспедицией руководил майор Д. Диас. Она была укомплектована лучшими альпинистами страны. В качестве предварительной тренировки они совершали восхождение на вершину Мана-пика (7272 м). Альпинистам помогал сильный отряд шерпов.

Так же, как и в экспедиции 1959 г., организованно и быстро индийские альпинисты проложили путь до Южного седла и установили промежуточные лагеря. Наконец 28 мая был создан последний лагерь на высоте около 8500 м, но на следующее утро штурмовая группа (М. Кохли, Сонам Гьятсо и Хари Данга) не смогла выйти на штурм вершины — резкий порывистый ветер поднимал со склонов тучи сухого снега, временами начиналась пурга. Альпинисты были вынуждены отсиживаться.

Утром 30 мая, несмотря на продолжавшуюся, но все же значительно стихшую непогоду, штурмовая группа вышла к вершине. Подъем ее сначала проходил весьма успешно. Достаточно быстро набиралась высота. Когда же альпинисты подходили к высоте 8700 м, неожиданно разразилась пурга. Ветер усилился до ураганного. Пришлось прекратить штурм, хотя до вершины оставалось около 150 м. Но и на спуске непогода преследовала их. С большим трудом участники штурмовой группы добрались до лагеря на Южном седле.

Непогода продолжалась несколько дней, и альпинисты вынуждены были спуститься вниз. На том экспедиция и закончилась.

В том же году предпринималась еще одна попытка покорения Джомолунгмы. В район Кхумбу прибыла небольшая американская экспедиция во главе с В. Сэйром, имевшая разрешение непальского правительства на штурм Къянчунг-Канга (7922 м).

Как выяснилось позднее, она испросила это разрешение, заведомо зная, что на Джомолунгму идет в этом году индийская экспедиция, а другая по правилам, установленным непальским правительством, не может получить разрешение на штурм той же вершины. Но участники американской экспедиции и не собирались штурмовать Къянчунг-Канг, они нацеливались только на Джомолунгму. Немногочисленная группа в составе четырех альпинистов (В. Сэйр, Н. Ханзен, Р. Харт и Г. Дуттле) и нескольких шерпов перешла через перевал Нупла на ледник Ронгбук, распространяя слухи, что направляется к Къянчунг-Кангу.

Как уверял Сэйр, группа поднялась на Северный перевал и даже дошла по северному ребру Джомолунгмы до высоты 7700 м. Отсюда она была вынуждена отступить. В альпинистской печати выражались большие сомнения в правдоподобности таких сообщений. Было известно, что у этой группы был весьма ограниченный запас питания и снаряжения (один ледоруб на четверых), они даже не взяли веревок.

Спуск голодных и травмированных участников этой группы был весьма тяжелым. Сам руководитель, почти ослепший из-за потери очков, падая от изнеможения, неоднократно повторял: “Я проклинаю горы!” А справедливости ради он должен был бы проклинать не горы, а свою авантюрную и нечестную затею.

Из района Кхумбу их эвакуировали вертолетом.

Встреча не состоялась.

В 1963 г. внушительную и солидную экспедицию к Джомолунгме провели американские альпинисты, руководимые Н. Диренфуртом. Экспедиция имела широкую программу действий. В нее входил штурм вершины по двум направлениям — по обычному пути через Южное седло и по западному гребню. Особенно интересным в этой программе было то, что две двойки должны были сделать траверс массива Джомолунгмы. Одина из них, поднявшись на вершину по южному гребню с Южного седла, должна была после встречи с другой группой, поднявшейся сюда по западному гребню, спуститься по ее пути, в то время как та группа планировала произвести спуск на Южное седло. В плане действий участников такое восхождение двух двоек именовалось встречным траверсом.

Имея сильный альпинистский состав, располагая большими запасами снаряжения и пользуясь помощью отряда опытных шерпов, американские альпинисты уже к концу апреля закончили прокладку пути и организацию промежуточных лагерей как к Южному седлу, так и к западному гребню. Сразу же после этого по изведанному пути с Южного седла на штурм вершины вышла передовая двойка в составе Д. Уитеккера и шерпа Наванга Гомбу. Погода способствовала штурму этой двойки. Успешно продвигаясь по южному гребню, она 1 мая достигла вершины.

Первая часть плана экспедиции была выполнена. Началась подготовка встречного восхождения двух других двоек, их выход на маршрут и координация движения по пути к вершине для осуществления намеченной встречи на высочайшей вершине мира. Встреча была намечена на 22 мая.

Погода способствовала штурму. “Южная” двойка в составе Б. Бишопа и Л. Джерстеда успешно продвигалась по южному гребню с использованием промежуточного лагеря и 22 мая в 13 часов 30 минут была на вершине. Времени до встречи, назначенной примерно на 15 часов, у нее было достаточно. Восходители продолжительное время любовались открывшейся панорамой гор. Потом они все чаще и чаще стали посматривать на западный гребень вершины, по там никого не было видно. К 17 часам их охватило беспокойство за товарищей, да и самим нужно было успеть засветло спуститься на Южное седло.

По западная двойка все же вышла на вершину. Ее задержали непредвиденные трудности пути. Однако Т. Хорнбейн и В. Ансольд поднялись на Джомолунгму только в 18 часов 15 минут. Товарищей их здесь уже не было. Приближалась ночь, и они тоже спустились на Южное седло.

План экспедиции в основном был выполнен. Не удалась только встреча на вершине. Но достижение американских альпинистов следует считать отличным. Пройден новый путь по западному гребню, сделан первый траверс массива. Еще шесть спортсменов стали покорителями высочайшей вершины мира. То была четвертая победа над Джомолунгмой.

Как уже говорилось, в 1959 и 1962 гг. штурмовые группы индийских альпинистов отступили за 150—200 м от вершины Джомолунгмы. В 1965 г. проводилась третья индийская экспедиция на Джомолунгму. Руководил ею Гьян Синг.

Эта экспедиция готовилась широко и фундаментально. Большая часть снаряжения и оборудования была изготовлена индийскими предприятиями. За рубежом пришлось закупить лишь кислородную аппаратуру, газовые кухни с жидким бутаном и специальные горные ботинки.

Выезд участников экспедиции из Дели был ранним — 22 февраля. Ровно через месяц, 22 марта, мощный караван экспедиции, состоявший из ее основного и вспомогательного состава, а также 800 носильщиков, прибыл на место базового лагеря на леднике Кхумбу па высоте 5400 м.

Продвижение к Южному седлу шло успешно. Всего за четыре дня передовые группы преодолели ледопад. В течение недели был оборудован передовой базовый лагерь в Западном цирке на высоте 6400 м, и в него перенесли многочисленные грузы для последующих лагерей. Затем был создан лагерь 3 (3900 м) под склоном Лхоцзе.

Значительным препятствием на пути к Южному седлу был крутой склон Лхоцзе с перепадом высот в 1000 м. По всему этому склону в направлении к седлу были натянуты веревочные перила для облегчения передвижения высотных носильщиков и обеспечения их безопасности.

Первая группа поднялась на Южное седло уже 16 апреля. В течение последующей недели сюда было доставлено все необходимое для штурма. К 25 апреля, раньше чем в любой другой экспедиции, все было подготовлено для решительного штурма Джомолунгмы. По плану в первую штурмовую группу входили Н. Гомбу, А. Чеема, Сопам Гьятсо и Сонам Вангиал. В подстраховывающую группу включили М. Кохлу и Гурдиала Сингха, но и они были готовы к штурму. Но снова на пути индийских альпинистов встала непогода.

Уже на Южном седле, как только поднялись туда первые группы восходителей, их встретили яростные порывы ветра. Два дня альпинисты не выходили из палаток в ожидании улучшения погоды. Но с 30 апреля разыгралась жестокая пурга. Снова, как и в двух предшествующих экспедициях, альпинистам пришлось отступить перед разбушевавшейся стихией.

Но на этот раз экспедиция не была свернута. Восходители были уверены, что это временное ухудшение погоды. Однако “временное” ухудшение затянулось надолго. Только во второй декаде мая служба прогнозов индийского радио сообщила об ожидаемом улучшении погоды.

Первая штурмовая группа в составе Гомбу и Чеема покинула базовый лагерь 16 мая, направляясь к Южному седлу, а через два дня они уже вышли на штурм вершины. Это утро было удивительно спокойным и безоблачным. Но продвижение шло медленно — мешал значительный слой свежевыпавшего снега, в котором на отдельных участках восходители увязали по колено. Особенно много труда пришлось затратить на установку палатки бивака на высоте 8400 м. Через коротковолновый передатчик они сообщили нижним лагерям, что у них все хорошо и что они собираются утром выйти к вершине.

За ночь участники штурма хорошо отдохнули, установив подачу кислорода 1 л в минуту. Проснулись в 3 часа и вскоре сообщили по радио товарищам, что они выходят на штурм вершины.

Погода утром была по-прежнему хорошая. Казалось, что природа, встававшая трижды на их пути, теперь достаточно испытала стойкость восходителей Индии и решила благоприятствовать штурму.

В это время во всех лагерях альпинисты и шерпы с волнением всматривались в вершинную часть Джомолунгмы. Наконец в 7 часов 30 минут штурмующая двойка была обнаружена в районе поднятия гребня, названного англичанами Южной вершиной. Погода оставалась прекрасной. Наблюдающие не спускали глаз с медленно передвигающихся двух темных точек.

Продолжая продвижение по предвершинному гребню, участники штурма приближались к вершине. Вот и высшая точка Джомолунгмы. Остановились примерно в 3 м от вершины, несмотря на страстное желание поскорее вступить па ту точку, к которой они так долго и упорно стремились. Стараясь внешне быть спокойными, они сняли со своих спин изрядно надоевшие грузы и обнявшись вместе взошли на вершину.

Здесь восходители провели около получаса, любуясь открывшимися картинами Гималаев.

В тот памятный момент они еще не могли оценить своего успеха. Даже Гомбу, ставший единственным человеком в мире, побывавшим дважды на высочайшей вершине мира (первый раз в 1963 г. с американской экспедицией), не осознавал этого.

Чеема впоследствии говорил: “На высоте 8800 м трудно было думать и что-то чувствовать, кроме стремления спуститься вниз, в безопасность”.

Обратный путь им дался нелегко. Поднялся сильный, порывистый ветер, временами достигая такой силы, что на отдельных участках гребня восходителям приходилось передвигаться на четвереньках, чтобы не быть сброшенными вниз.

Через два дня по пути первой двойки на вершину вступила следующая в составе Сонама Гьятсо и Сонама Вангиала. Они вышли из верхнего штурмового лагеря в 6 часов утра и вступили на вершину ровно в полдень, увеличив число победителей до четырех.

Экспедиция продолжала действовать с точностью часового механизма. Еще через два дня (24 мая) на штурм вершины отправляется следующая двойка — К. Вохра и Анг-Ками. Они также успешно достигают вершины, доводя число ее покорителей из состава экспедиции до шести. Такого успеха достигла только американская экспедиция 1963 г.

Воодушевленная успехом, индийская экспедиция не собиралась прекращать своей деятельности. К выходу на штурм готовилась еще одна группа восходителей в составе пяти альпинистов: X. Ахлу (Валия), X. Равата, X. Бахугупа, Б. Сингха и Пху Дорьи. Но погода ухудшилась. Ветер усилился до ураганного. О выходе к вершине в таких условиях не могло быть и речи.

Вероятно, любая другая экспедиция на этом и закончила бы свою деятельность. Победа, и большая, молодого индийского альпинизма одержана. Но у руководителей экспедиции и ее участников хватило мужества и мастерства не только на тройную победу. Показали они и завидную выдержку, решив не отступать и дождаться улучшения погоды.

К сожалению, им не удалось сохранить боеспособность всех участников штурмовой пятерки. Б. Сингх заболел во время подъема к Южному седлу и был вынужден вернуться. Перед самым выходом на штурм почувствовал недомогание и Харш Бахугуна. В результате из пяти участников штурма осталось трое. Но, несмотря на это, сигнала к свертыванию экспедиции не было. 28 мая они вышли на штурм вершины. Путь был сложным из-за свежевыпавшего снега. Ветер, хотя и не сильный, но порывистый, бросал им в лицо пригоршни сухого и колючего снега, затруднял выбор пути.

И все же люди оказались сильнее стихии. В 10 часов 15 минут X. Ахлу (Валия), X. Рават и Пху-Дорьа стояли на вершине. Ветер внезапно стих, и перед победителями открылись грандиозные картины гор, покрытых свежим снегом. Индийские альпинисты первыми из всех восходителей на высочайшую вершину Земли (а их до этого было уже 21) с аппетитом напились горячего кофе из термоса и даже закусили.

Затем начали спуск. Они уже миновали высоту 8700 м, когда вновь поднялся холодный и порывистый ветер. Но он уже не мог помешать восходителям, воодушевленным победой и скорой встречей с друзьями, закончить спуск к Южному седлу.

Итак, третья индийская экспедиция на Джомолунгму добилась выдающегося успеха. Девять ее участников побывали на вершине мира. Для многих победа индийского альпинизма была неожиданной. Сами же индийцы расценивают это как закономерность в развитии своей страны, освободившейся от многовекового гнета колонизаторов и строящей новую жизнь.

Выдающийся деятель Индии и большой друг альпинистов Джавахарлал Неру говорил тогда: “Очарование Гималаев распространяется сейчас по всей Индии среди молодежи, и это признак и символ новой жизни и нового духа, который течет по жилам Индии...”; “Гималаи близки к нам не только по расстоянию, но и по духу. Они часть нашей истории и традиций, наших мыслей и нашей поэзии. Мы почитали и боготворили их. Они в нашей крови, они часть нашего существа”.