Больше месяца на Чо-Ойю: кому покоряются горы?

«Моей первой горой стал Эльбрус. Десять лет назад я залезла на него «на слабо». Просто мои друзья сказали: «Ты знаешь, альпинисты сходили на Эльбрус, а с вершины съехали на сноубордах». И я подумала, если они могут, неужели мне слабо?» — говорит Екатерина Поздеева. Эльбрус, Килиманджаро, Аконкагуа, Монблан, Охос-Дель-Саладо, Чангдзе и теперь уже гималайская вершина – восьмитысячник Чо-Ойю — список покоренных высот у югорчанки все пополняется. Ее цель – собрать высоты всех континентов, все семь вершин. О том, как пришла и почему не отпускает любовь к горам, Екатерина рассказала ugranow.ru.

Я была на вершине, надо мной был космос

Собралась команда из восьми человек, и мы пошли. Затащила свой сноуборд на вершину и спустилась. Было не страшно, но очень тяжело. Каждый предвершинный шаг — последние десять метров до вершины Эльбруса — шла со слезами на глазах и думала: «Ну зачем мне это надо?».

Раньше я жила в Ханты-Мансийске и даже не думала о вершинах. Даже названий таких не знала, и разницы между Эверестом и Эльбрусом не видела.

Вместе с первой горой пришла эйфория: я стояла на вершине, а надо мной был космос, вокруг – Кавказ. А потом года на два все заглохло.

До тех пор, пока в одной из газет муж не прочитал, что ученые говорят, что через 10 лет снежная шапка на Килиманджаро растает. Собрали альпинистское оборудование, купили ботинки, палки, «пуховки» и поехали на Килиманджаро. Прилетели и узнали, что авиакомпания потеряла наш багаж. На руках у нас был рюкзачок с деньгами и сменным бельем.

Пытались дождаться своих вещей, но в итоге взяли на прокат. Выбрали все у африканских носильщиков и только потом поняли, почему на протяжении всего восхождения люди постоянно здоровались с нами – с носильщиками было принято здороваться. Забрались на Килиманджаро, снег там, уверяю, еще лет 50 точно не растает. Но ехать туда стоит.

Муж сказал: «Дальше давай сама». Возможно, ему не понравилось состояние гипоксии, а может быть, горы просто не его. В нынешних походах он всегда поддерживает меня, гордится, но в горы вместе больше не ходим.

Мама – альпинист, но не суперспортсмен

За пределами гор у меня очень спортивная семья: мы все катаемся на сноуборде. Старшая дочь Лиза у меня в сборной округа по сноуборду, младшая дочь ходит в секцию по сноуборду.

В Ханты-Мансийке мы одними из первых начали осваивать сноубординг. Много лет назад я увидела как из леса на Назымской, в то время там еще не было трассы, выехал парень, а на ногах у него была какая-то волшебная штука. Решила узнать что это такое: попробовала прокатиться на доске, сломала копчик. А утром сказала мужу: «Я хочу сноуборд!». Мы катались вдвоем на одной доске, я — в валенках, он – в резиновых сапогах. Мы не знали, что есть специальные ботинки, а когда купили их – были безумно рады. Старая доска сломалась, купили две новые.

Чтобы быть альпинистом, не надо быть суперспортсменом. Например, марафонцы которые бегут 40 км, не могут взойти на вершину, у них совершенно другой уровень подготовки, они не «высотники». Конечно, надо быть физически сильным, очень выносливым, в том числе и морально.

У детей всегда спортивный режим, мне приходится им соответствовать.

Ездить на велосипеде, плавать в бассейне, бегать кроссы, отжиматься по утрам вместе с ними. Но я не суперспортсмен.

Дети за меня, конечно, тоже переживают. Сначала говорили: «Мам, давай это последняя гора, и больше ты никуда не пойдешь?». Но сейчас я их не спрашивала. Хотя после каждой вершины спускаюсь и думаю, что никогда в жизни больше не пойду. Но Чо-Ойю была подготовкой к Эвересту – они в тридцати километрах друг от друга. Не знаю, когда решусь пойти на самый большой восьмитысячник, но я это сделаю.

Дом вверх дном

В составе клуба «7 Вершин» я давно. Что это за клуб? Идея в том, чтобы альпинист покорил семь самых высочайших вершин семи континентов. С ними я хожу уже в третий раз, до Чо-Ойю была на Килиманджаро и Аконкагуа. И когда «7 Вершин» начали собирать экспедицию на Чо-Ойю, я получила приглашение.

Начинать любое восхождение страшно. И так каждый раз. Во-первых, остро встает финансовый вопрос. Чтобы поучаствовать в гималайской экспедиции, нужно запастись миллионом рублей. В стоимость входят и яки, на которых перевозят вещи, шерпы, перелет, спецснаряжение, кислородное оборудование – список можно продолжать бесконечно. Во-вторых, терпением — экспедиция на Чо-Ойю заняла 40 дней.

Начинаешь собираться и, что называется, получаешь «дом вверх дном». Вытаскиваешь все из кладовки: кошки, обвязки, восьмерки, жумары, каски, палки, фонари, пуховые спальники, комбинезоны… Все это пытаюсь поместить в непромокаемый и непродуваемый баул на 120 литров – он спасает от яков, которые сильно пахнут. Скажу сразу – все не входит, но я тщательно утрамбовываю руками и ногами. Еще с собой беру штурмовой рюкзак на 50 литров, он всегда с собой с самым необходимым.

А дальше — добралась до Екатеринбурга и вылетела в Катманду.

Первая точка. 5700 метров, база

Непал уже давно стал для меня вторым домом, хотя Катманду старинный и необустроенный город. Но здесь есть офис «7 Вершин», в котором работает замечательная Мингма Гилуши. Останавливаюсь обычно в единственном в Катманду отличном отеле «ЯкиЕти» и живу в нем пару дней, пока не получим пермиты. Дело в том, что восхождение начинается не с Непала, а из Тибета. Для этого нужно получить пермит – китайскую визу. Это самое дорогое вложение в экспедиции – стоимость пермита доходит до 21 тысячи долларов на одного альпиниста.

До базового лагеря мы ехали в основном на машинах по поселкам и ущельям к границе Непала и Тибета. Высота основной базы – 5700 метров, это даже выше Эльбруса. Километров за двадцать машины перестают ехать, все тащишь на себе. Баул, в котором вся твоя жизнь и оборудование, несет як. Яки – очень смешные животные, он боятся всего на свете! Когда на дороге этой лохматой большой корове что-то встречается, она начинает куда-то бежать, паниковать, но ее вовремя ловят и успокаивают шерпы, которые управляют яками.

Пока идешь до базы – наслаждаешься камнями, снега здесь еще нет, только камни, большие и маленькие, по колено и по щиколотку. Песок и камни. Ведь Гималаи — это огромный горный массив, который образовался несколько миллионов лет назад, сейчас там вообще ничего нет.

Тибетское нагорье, которые лежит на пути к базе, — ровное и пустое, я даже мышей там не видела, только ворон. Думаешь только о том, как бы дойти. До основного лагеря мы добирались десять дней.

Высота здесь дает о себе знать: физически тяжело, ждешь, что сейчас тебя точно накроет, все-таки 5700… Единственный раз, когда мне стало нехорошо, был на высоте 7800…

Если сразу лезть на вершину – мозг умрет через 3 минуты

Но никакие дыхательные упражнения не нужны. Нужно быть готовым к тому, что начнется горная болезнь, и дать себе время акклиматизироваться. Ходить, не сидеть на месте, стараться мыслить позитивно, читать книжки, кушать витамины. Просто быть в этом месте.

Как вообще делается альпинистское восхождение? Из основной базы сначала мы сходили до первой точки на горе, переночевали там, спустились. Отдохнули на базе два дня, а затем поднялись на первую точку, с нее – на вторую, переночевали, спустились. Отдохнули три дня, потом добрались до третьей точки – третьего лагеря на горе, переночевав на каждом этапе. Спустились, отдохнули. Все это для того, чтобы организм адаптировался.

Ведь если ты сразу придешь на вершину, то смерть мозга наступит примерно через три минуты.

И только после мы добрались до вершины, спустились и вновь отдыхали. На этом участке такая «ступенчатая» работа занимает месяц.

И даже туалет – в палатке

Так и жили: вокруг камни и снег, температура воздуха — минус 20, холодно… Костры мы, конечно, не жгли. Но у меня были интернет и электронная книга.

На базе, если ты идешь с хорошей компанией-организатором маршрута, будет все. У меня была своя комфортабельная большая палатка, в которую я купила себе у китайцев на рынке подушку и одеяло в цветочек, все-таки жить месяц, хочется комфорта. Есть палатка-кухня, где непальский повар готовит еду, палатка-столовая, где все собираются вечером, там стоит газовый генератор, палатка-баня, палатка-туалет и палатка для зарядки гаджетов.

База была настоящим домом.

Уже в первый день мне надоело жить на базе. Спустишься, зайдешь в палатку, и хочется всплакнуть. Просто потому, что всегда хочется домой.

По колено в снегу

Про Чо-Ойю все пишут в интернете, что это простейший восмитысячник. Не верьте. Может быть, из восьмитысячников он, конечно, простейший, но в целом — это очень сложный маршрут. Практически нигде нет траверсов (прим. редактора — направление, перпендикулярное направлению подъёма (спуска) на горе), почти всегда идешь напрямую.

С лагеря все, что есть заснеженное, завешено веревками, и ты постоянно идешь по перилам – вверх, вверх, вверх… Цепляешь себя к веревке жумаром и поднимаешься. В осеннем сезоне мы были последними, кто взошел на вершину. За несколько дней до нас в честь юбилея КНР на вершину поднялись несколько десятков китайцев. Мы шли одни, тропу замело, по колено в снегу, в одном месте даже веревок не было видно. Ребят в команде, а нас всего было семь человек, я видела впервые, кроме руководителя Александра Абрамова и Жоры Кузьмина. Конечно, мы поддерживали друг друга.

Из-за случайности чуть не погибла в пути. Но все обошлось.

Удивительная панорама Эвереста – вершина Чо-Ойю

Чо-Ойю – очень интересная гора. Вершина – огромное чистое плато, напоминает форму яйца, кажется, в ней поместится несколько футбольных полей.

И по этому плато ты идешь до тех пор, пока не увидишь Эверест, базовый лагерь… Удивительная панорама Эвереста – я достигла вершины Чо-Ойю. Под ногами снег, ледник. Начиная с 6400 метров – только снег. Сейчас в Гималаях наступила зима. Холодно, погода становится «стеклянной», мороз.

Спускалась пешком. Просто не думала, что с восьмитысячника можно спуститься на сноуборде. Взойти без доски для меня – уже подвиг.

Спустилась, первая мысль: «Скорей бы домой». А чуть раньше подумала, что очень хочется в тепло, в душ и съесть кусок мяса.

Осознание вершины не приходит сразу, когда ты вложил в нее много сил, ты шел, заставлял себя, через неимоверные трудности делая каждый шаг, а на него было 20 вздохов… Ты перебарывал себя и выполз на вершину, эмоций как в кино нет. Есть усталость. Но нужно сфотографироваться и спуститься назад. Спуск – это 70% успеха, чаще всего гибнут на спуске. Заканчивается кислород, замерзают клапаны, люди в эйфории, что уже были на вершине, теряют контроль, могут не воспользоваться дополнительным карабином страховки…

Чтобы мои дети и внуки гордились

Почему я иду в горы? Это красиво, сложно, в обычной жизни не часто выпадают ситуации, где ты мог бы себя испытать вот так — и физически, и морально. Насколько ты уперт, можешь ли до бесконечности концентрироваться и преодолевать препятствия… Горы – это место, где ты отвечаешь сам за себя. Если ты слаб, тебе не место в горах. Только ты. Только от тебя зависит твоя победа. Я хожу в горы, чтобы мои дети и внуки гордились мной.

Будет ли дальше Эверест – не знаю. Возможно. А пока – буду водить в горы людей.

АВТОР: ДАРЬЯ ЦУМАНКОВА

Оригинал статьи на сайте http://ugranow.ru/  

ФОТО Екатерины Поздеевой и клуба «7Вершин»