Но это всё скорее исключения из правил.
Обычно, когда люди говорят: "У меня есть деньги, включите меня в состав экспедиции на Эверест. Что? Опыт? Нет никакого опыта", таким людям объясняют, что для успешного восхождения на Эверест даже при наличии денег необходимо хотя бы пару лет походить в горы. Подняться на вершины высотой 5000-6000-7000 метров.

Конечно, с развитием индустрии восхождения на высшую точку планеты требования к желающим взгромоздиться на неё сильно снизились. Но пока ещё не до конца. Какой бы сервис не был, сколько бы кислорода не было, физиологию всё равно не обманешь. Организм должен быть готов ко встрече с высотой.
Или хотя бы понимать, что его на этой высоте ждёт.
По крайней мере, если желающий подняться на Эверест хочет подняться на вершину без нанесения своему организму непоправимого вреда.

Впрочем, сами понимаете, что и при хорошей подготовке, и при соблюдении минимальных рекомендаций, гарантий как восхождения, так и ненанесения вреда организму вам всё равно никто не даст.
Но хотя бы у вас будет ощущение, что вы что-то сделали для условной безопасности.

В дополнение ко всему выше перечисленному тем, кто планирует взойти на Эверест, очень настоятельно рекомендуют перед этим за два-три месяца съездить в горы, сходить на 6000-7000 метров.
И люди разумные эти рекомендации выполняют.

Так же они за полгода начинают усиленно готовиться. Тренируются с личными тренерами. Проходят полный чек-ап организма. Пьют какую-то фигову тучу полезных лекарств для поддержки жизнедеятельности и укрепления здоровья.
В конце концов большинство из тех, кто восходит на Эверест в составе коммерческой группы - люди разумные, и восхождение для них - лишь один из жизненных этапов, после которого обязательно должны быть другие. А не так - лишь бы взойти на Эверест, и гори оно дальше всё синим пламенем.

Нет, все хотят вернуться к своим делам, семьям, бизнесам и продолжать жить полноценной жизнью.
Ну, ладно. Может и не все, но подавляющее большинство.

Поэтому к вопросам подготовки в плане горного опыта, здоровья, тренировок относятся серьёзно. Особенно в последние полгода перед восхождением.
Ибо такие экспедиции, опять же как правило, планируют сильно заранее.

Это был краткий вводный теоретический курс про то, что нужно для того, чтобы подняться на Эверест.

Теперь перейдём к практике. То есть ко мне.
Как я уже рассказала, идти на Эверест я не планировала. И вдруг волею случая и хороших людей оказалось, что через две недели меня ждут в Катманду.

Пришло время подбить дебит с кредитом и понять, насколько я готова к такому мероприятию.

Экипировка.

К моменту, когда надо было собирать вещи для экспедиции, оказалось, что я - тот самый сапожник без сапог.
То есть, не то чтобы их совсем никогда не было, просто они немного сносились.
Впрочем, некоторых элементов экипировки, таких как пуховый комбинезон или спальник на -40, у меня и не было никогда.
А мои высотные ботинки для 8000 уже слишком стары для таких подвигов.

К тому же во время осенней поездки в Непал сломалось и то немногое, что у меня было: молния на пусть старом, но пока ещё вполне тёплом пуховом спальнике; треккинговая палка; солнцезащитные очки.

Беглая ревизия того, что есть и того, что надо купить показала, что сама я вряд ли справлюсь. Пришло время обращаться за помощью.

- Ден, ты не мог бы одолжить мне свой пуховый комбинезон?
И в тот же день прекрасный комбинезон полетел ко мне из Калининграда.

- Паша, у тебя нет пухового спальника на -40, который ты бы мог мне одолжить.
И на следующий день Паша у меня пьёт чай, а в кучке полезных вещей лежит спальный мешок (какой же он огромный!)

- У тебя нет солнцезащитных очков? Я тебе завтра привезу!

Я откопала на балконе свои старые треккинговые палки. Помыла, почистила, смазала - не такие уж они и старые, как оказалось.

Самая большая засада была с высотными ботинками. Ботинки всё-таки пришлось купить.
К счастью это единственная вещь, которую я купила для экспедиции. А Настя с Васей помогли мне, отдав Васину скидку для сотрудников магазина. Я одним ловким движением выбрала весь годовой лимит их скидок.

Но сильнее всех, наверное, удивилась Ира, когда я обратилась к ней с просьбой в кигуруми зелёного медведя вшить дополнительные молнии в разных полезных местах. Приложив к просьбе пуховый комбинезон, на молнии которого надо было ориентироваться.

Любой, кто хоть раз видел кигуруми или ходил в нём, понимает, что и это не очень подходящая одежда для восхождений (тогда я ещё не знала, насколько не подходящая).
Пришлось немного поколдовать, чтобы сделать ещё немного более подходящей под поставленные задачи.

Хорошо, что когда в порыве отчаяния и надежд я писала письмо, вовремя остановилась и не пообещала взойти вот в таком костюме, а ограничилась только кигуруми...

Ира - человек поразительной выдержки. Если она и удивилась, то ничем не выдала своего удивления по поводу такой странной просьбы. И даже не спросила, всё ли у меня в порядке.
А просто взяла и за один день вещь совсем не пригодную для восхождений превратила в штуку как-бы на первый взгляд более пригодную для таких подвигов.

Получилось очень даже нарядненько.

Вот так с миру по нитке - и участник экспедиции на Эверест почти собран.

Тут, конечно, сама по себе напрашивается банальная, но не теряющая своей актуальности мысль про сто рублей и сто друзей.
Но лучше я напишу, про невероятный поток энергии и поддержки, который вдруг обрушился на меня со стороны окружающих людей.

Как-будто я так долго хотела на Эверест, что все окружающие пропитались этим желанием и ожиданием. И когда экспедиция стала вдруг реальностью этот заряд выплеснулся единым порывом помощи:
- Давай уже, иди на свой Эверест! А мы тебе в этом поможем.
Я знала, что меня окружают замечательные люди, но всё равно была удивлена (очень приятно удивлена) тем энтузиазмом, с которым люди отзывались на мои просьбы и сами предлагали помощь.

За несколько дней до поездки я начала складывать вещи по списку.
Список был длинный, уходящий куда-то в бесконечность. Чтобы не запутаться и ничего не упустить, я первый раз в жизни распечатала список снаряжения и собиралась, отмечая галочкой каждую положенную в кучку вещей позицию.

Кстати, желающие подсчитать, сколько же стоит экипировка, может пробежаться по списку, посмотреть цены в магазинах и прикинуть необходимую сумму.

Кучка вещей неумолимо росла, постепенно превращаясь в гору. Хорошо, что не в очень большую.

Вещей было так много, что в один баул они никак не хотели помещаться. Я сильно переживала по этому поводу (вот же ж Барахлюш - полтора баула вещей набрала!), ещё не зная, что некоторые участники прилетят с тремя баулами экипировки.

На самом деле, сбор экипировки - это важный элемент подготовки к экспедиции. Но как вы наверняка догадываетесь, есть ещё один, более важный момент - физическая подготовка.
Тот самый опыт, с которого я начала своё повествование, тренировки, здоровье - всё то, о чём я пока умолчала. Но о чём я обязательно расскажу.

С экипировкой разобрались.
С ней в принципе не сложно было разобраться. В конце концов это лишь вопрос денег. Или хороших друзей, у которых есть шпаги нужные тебе вещи.

А вот со вторым аспектом подготовки на Эверест дела обстоят несколько сложнее.
Я имею в виду физическую подготовку, опыт восхождений, здоровье и всё, что так или иначе связано с делами телесными.

Здоровье и опыт - его, к сожалению, не купишь и у друзей не займёшь. Даже у самых щедрых. Тут самой как-то отдуваться надо.

Как я уже сказала, если не брать редкие исключения из правил, когда люди встав с дивана прямиком шли на Эверест и заходили, для того, чтобы подняться на высшую точку планеты, нужно соответствовать некоторым критериям.
Не то чтобы они были жёстко обязательными, но поверьте, если вы хотите не только заползти на вершину в полубессознательном состоянии, но и спуститься с неё не сильно навредив при этом своему организму (нам же ещё жить и жить, да?), то лучше их придерживаться.

Среди них - опыт восхождений на семь или хотя бы на шесть тысяч, хорошая физическая форма, отсутствие каких-либо серьёзных проблем со здоровьем. Это в целом. В более мелком смысле - непосредственно за три-четыре месяца до экспедиции - пройти проверку здоровья, усиленно тренироваться (но вовремя остановиться и прекратить серьёзные тренировки где-то за месяц, оставив только поддерживающий режим) и сходить на какую-нибудь гору высотой шесть-семь тысяч.

В целом я была бы не прочь сделать всё так, как рекомендуют.
Но когда ты оказываешься среди участников экспедиции за две недели до её начала, некоторые вещи выполнить несколько затруднительно.

В итоге пришлось сводить дебит с кредитом, взвешивая все плюсы и минусы, отыскивая то, что могло бы укрепить мою веру в успех мероприятия.

Тут же дело какое, как бы ни готовился, сколько бы ни занимался, когда у тебя нет опыта восхождений на какие-либо восьмитысячники, никогда со стопроцентной уверенностью нельзя сказать, готов ты или нет.

Поэтому на вопросы "что? готова, да?" ответа у меня не было.
Скажешь "не готова", спросят " а как же ты тогда едешь туда?"
Скажешь "готова", а откуда я знаю готова или нет? Нет абсолютных маркеров.

Было два очевидных минуса.

Во-первых, последний раз в горах я была в начале ноября, и рекомендации сходить в горы в январе-феврале, которые все мои коллеги выполнили, прошли мимо меня.
Во-вторых, вместо того чтобы тренироваться и если не наращивать, то хотя бы поддерживать физическую форму, почти месяц я каталась из Магадана в Иркутск. А там какая форма - целый день в машине сидишь.

К счастью, на этом список минусов почти заканчивался.
Оставались сплошные плюсы, дававшие мне смелость вписаться в экспедицию и уверенность в том, что у меня есть шансы достичь вершины.

Давайте я прям списком ибо он не такой уж короткий.

1. Последние десять лет я регулярно выезжаю в горы. Три-четыре восхождения в год в качестве гида на горы выше 6000 м дают некую уверенность и понимание происходящего.

2. Занятия фридайвингом. Нет, это, как я уже неоднократно говорила, не про дыхание в горах. И сами по себе занятия фридайвингом не помогут лучше акклиматизироваться (типа, а зачем тебе кислород вообще?)
Для меня это про управление своим дыханием, когда надо продышаться, восстановить его, взбодриться или наоборот расслабиться. И ещё - даже в большей степени - про управление своими мозгами. Особенно, когда ныряешь под лёд. Там вообще навыков не так много нужно, но паника убивает все имеющиеся навыки.
Убирать приступы паники, расслабляться, лучше принимать какой-то временный дискомфорт, внутреннее спокойствие - вот это вот всё.

3. Ныряние в холодную воду.
Это не про закаливание. Для закаливания процесс должен быть осмысленным и регулярным. У меня с осмысленностью и регулярностью этого процесса совсем никак. Я никогда не планировала заниматься моржеванием, просто однажды оказавшись у проруби решила, что я могу туда окунуться. Без предварительного разогрева баней или алкоголем. Просто взять и залезть в прорубь, потому что в голове решаешь, что ничего страшного в этом нет. И холода нет.
Попробовала один раз, понравилось. С тех пор я окунаюсь в холодную воду от случая к случаю. Как вижу, так и окунаюсь. Это скорее продолжение предыдущего пункта - про работу с мозгами.

4. Ультратрейлы.
Участие в забегах от 50 до 100 км по горам последние три года позволяет мне считать, что у меня всё неплохо с выносливостью и сохранением работоспособности от 12 до 20 часов в не самых дружественных погодных условиях.
А ещё участие в таких забегах - в дождь, в снег, по сугробам, по грязи, по воде - изменило взгляд на комфорт во время движения. Мокрые ноги и проливной дождь во время движения меня теперь парят гораздо меньше. Главное, чтобы была возможность переодеться по окончанию этого мероприятия.

5. Экспедиции в Якутию. Теперь я знаю, что -50 это не проблема. Особенно, если без ветра. И что при такой температуре можно, пардон за подробности, сходить в туалет на улице, и у тебя ничего не отвалится и не отмёрзнет.

6. Восхождение на Ама-Даблам.
Кроме того, что в принципе полезно закрывать гештальды и исполнять мечты, для меня это было очень важное восхождение, давшее очень многое в понимании, в какой точке я сейчас нахожусь и куда могу идти.
А ещё важный момент для меня - два человека, которые ходили на Эверест и в ноябре прошлого года (когда и я) ходили на Ама-Даблам, независимо друг от друга написали, что Ама-Даблам был для них сложнее физически и морально. Это позволило мне сказать себе "а я-то еще о-хо-хо!"
Честно говоря, не было бы Ама-Даблама осенью, и я бы вряд ли решилась замахнуться на Эверест.

7. Регулярные тренировки с тех пор, как я решила пробежать марафон. То есть вот уже почти восемь лет. Регулярные они, конечно, условно. Но я стараюсь.

8. Медицинский чек ап, показавший, что я ещё действительно о-хо-хо.
Да, волею случая про который я напишу чуть ниже, где-то за месяц до отъезда, ещё не зная, что я поеду на Эверест, я прошла небольшой медицинский осмотр. Сердце, лёгкие, анализ крови - всё было в таком идеальном состоянии, которого я от них ну никак не ожидала.

И если меня спросят, готовилась ли я как-то специально к Эвересту, то что я скажу?
В принципе нет, специально не готовилась. Оно как-то само получилось.

И ещё одна вещь, сыгравшая немалую роль получилась как-то сама. У меня в жизни в принципе часто как-то сами получаются нужные вещи.

Когда я в феврале всё ещё бороздила просторы Якутии, мне написал молодой человек, представившийся Кириллом из клиники "КИТ".

С основателем сети клиник КИТ Ильёй мы летом были вместе на Шантарских островах. Я ему рассказывала про горы и прочие приключения. А он - про всякие красивые места и диких животных, которых он любит фотографировать, а его клиника поддерживать, спонсируя различные экологические программы.

Так вот, написал мне Кирилл, что в клинике они используют аппарат Окситерра, с помощью которого проводят интервальные дыхательные тренировки.

Сейчас они его используют для реабилитации людей, у которых проблемы с лёгкими (после ковида, например), но есть у них мысль, что для подготовки альпинистов и фридайверов эта методика тоже будет весьма полезна.
Я, как вы знаете, за любой кипиш, лишь бы польза была. Поэтому согласилась оценить полезность данной методики, заодно став подопытным ... эээ, скажем так, альпинистом с зачатками фридайвера.

Так началось наше сотрудничество с клиникой КИТ.

Мы подогнали аппарат окситерра к беговой дорожке, по которой я стала ходить, дыша воздухом с пониженным содержанием кислорода.
Мы варьировали режимы от условной высоты в 2800 м до 7400 м. Выбирая оптимальный режим тренировки и постепенно повышая высоту и понижая кислород.

Кстати, очень полезная штука для тех, кто спрашивает: а почему в горах ходят так медленно? а зачем нужна акклиматизация?
Приходите и попробуйте походить "поднявшись" на высоту хотя бы 3200 м с нуля. И вы сразу всё поймёте зачем и почему.

Впрочем, после нескольких занятий такие подъёмы уже не кажутся чем-то сложным. Через неделю занятий, мы с этой высоты начинали тренировку, доходя на 4 интервале до 7400, где я максимум могла продержаться 2 минуты. После этого оксигинация падала до 60% и я маша руками, как умирающий лебедь в предсмертных судорогах, просила выдать мне кислород обратно.

Заодно, пока мы занимались, ребята очень удачно провели диагностику моего организма.

И вот эти занятия, диагностика, показавшая, что организм мой в идеальном состоянии (включая лёгкие, за которые я немного переживала) позволили мне решиться заговорить про восхождение на Эверест, когда его перспектива вдруг замаячила на горизонте.
Совершенно случайное стечение обстоятельств. Но я же говорила, все случайности не случайны.

Тема с занятиями на Окситерре возникла абсолютно случайно. Я приехала один раз просто посмотреть, насколько это может быть интересно. Так как это было действительно интересно, мы решили продолжить занятия, сделав курс из нескольких тренировок. А уже через пару недель я пришла и сказала, что кажется еду на Эверест. После этого мы начали заниматься целенаправленно три раза в неделю, понимая, зачем мне это нужно.
В итоге получилось, что до отъезда я прошла курс из двенадцати занятий.

Тогда сложно было оценить и понять, насколько данные занятия будут полезны в горах.

Но вот что касается фридайвинга, то тут я уже смогла оценить. Если раньше я 25 метров брассом (ну, я же такой - плюшевый фридайвер с очень кривым брассом - мой тренер, когда видит его грустно плачет в сторонке) проплывала с трудом, то уже через неделю занятий на Окситерре - легко без разминки, ещё и запас воздуха оставался. Лёгкие явно стали работать эффективнее.

А когда мы ныряем в бассейне глубиной 12 метров, любимое упражнение нашего тренера: нырнуть до дна, вынырнуть, не набирая воздуха развернуться и снова уйти вниз. И так раза 2-3.

До этого мне удалось лишь раз изобразить этот трюк, нырнув два раза до дна. Было это быстро и как-то на пределе. В основном же я ныряла на полтора раза: до дна, наверх, потом до середины бассейна и уже окончательно наверх.

В один из понедельников после занятий на Окситерре я сразу поехала на тренировку по фридайвингу и легко, без напряга нырнула туда-сюда два раза, а вынырнув подумала, что надо было ещё на третий раз идти - резервы были.

Но фридайвинг всё-таки немного другое. И мне конечно же было интересно, как помогут эти занятия организму на высоте.
И помогут ли.

Забегая вперёд скажу, кажется эта штука действительно работает. По крайней мере только этим я могу объяснить, что процесс акклиматизации прошёл у меня как никогда гладко и приятно.

Так что тем, кто хочет начать готовиться к восхождению, к нахождению в высокогорье уже в городе, рекомендую.

Ну, и раз мы заговорили о медицине и здоровье, то пора перейти к медикаментам.

Меня постоянно спрашивают, надо ли что-то пить из лекарств перед подобными экспедициями?

Честно говоря, я не лучший советчик в этом вопросе. Ибо по жизни не особо фанатею от всяких лекарственных препаратов/витаминов/добавок в пищу и прочих, как говорят, полезных штук.
Поэтому обычно я ничего из этого не пью, предпочитая оставлять организм один на один с трудностями, если они не мешают мне жить.

Я знаю, что многие и в обычной-то жизни постоянно пьют что-то укрепляющее, восстанавливающее, оздаравливающее. А уж в горах не раз видела, как люди разнообразные разноцветные таблеточки горстями в рот закидывая: это для сердца, это для лёгких, это такой витамин, это сякой, это доктор сказал не обязательно, но пусть будет...
Не моя история.

Поэтому мой набор был такой.
Один или два раза в год я пропиваю курс хондропротекторов, чтобы как-то минимизировать вред от бега. Как раз перед экспедицией вспомнила, что давно не пила их и начала принимать волшебные пилюли содержащие глюкозамин и хондроитин.
Для того, чтобы взбодрить организм измученный зимой, Колымой и прочими авитаминозами, в начале каждой весны я пью какой-нибудь обычный комплекс поливитаминов. Вот и на этот раз за месяц до отъезда начала принимать витаминки, как раз к экспедиции курс пропила.

А для усиления эффекта добавила Панангин. Калий и магний - весьма полезные элементы в горах.
Собственно всё. На этом моя медикаментозная подготовка к экспедиции закончилась.

И последнее - самое неприятное, но совершенно необходимое перед большой экспедицией - визит к стоматологу.

Нет, я конечно всё понимаю, современная медицина делает визит к стоматологу чуть менее неприятным, чем поход в парикмахерскую.
Но в моём лице вы видите человека, с которым голос разума не работает, если речь идёт о зубном враче.

Меня можно пугать стоматологом, как пугают непослушных малышей сереньким волчком, жаждущим откусить филейные части этих самых детишек.

Я - человек, который при мысли о визите к стоматологу впадает в глухую депрессию. При подходе к кабинету готов упасть в обморок, а при виде стоматологического кресла, отказывается сесть туда, пока не подготовят самый большой шприц с обезболивающим, таким, чтобы всю голову насквозь проморозило.

- Вззз... - взвизгивает сверло.
- Жжжжуж, жжжуж, - короткими всхлипами вгрызается в мой зуб другое.

Я пытаюсь думать о чём-то хорошем, дышать, вспомнить о том, что я же теперь управляю своим мозгом, а не наоборот.
И в какой-то момент ловлю себя на мысли, что мне совершенно невыносимо какие-то некомфортные вещи переносить неподвижно.
Я поэтому и в статике на фридайвинге лежат не могу. Мне надо куда-то бежать, совершать какие-то движения телом, хотя бы голосом выразить всю безнадёжность своего положения.

- Оля, вам больно или страшно?
- Уыаахнооо, - выстанываю я раздербаненным в разные стороны железками ртом.
Картинку Мунка Крик видели? Вот это я у стоматолога.

Логика здесь не работает. Я знаю, что всё будет хорошо, и что анестезия будет держаться ещё как минимум час после того, как я покину кабинет врача.
Но нет. Мне не страшно. Мне ужасно.
Мне кажется, что что-то пойдёт не так. Что сверло случайно сломается прямо у меня во рту. Или я вдруг раз и задохнусь. Или случайно зазевавшийся врач просверлит мне всю голову насквозь до мозга.
Его так не то чтобы много, но всё-таки он мне дорог.
А главное - что мне будет больно. Да, зубы то обезболили. А ну как до мозга досверлят...

- Ну, всё. На сегодня закончили. Хорошей поездки.
И я наконец-то выдыхаю:
- Фух, выжила... Теперь можно и на Эверест.

Как подготовиться к восхождению на Эверест?
Сложный вопрос не имеющий однозначного ответа. Поэтому задавать его абстрактно - достаточно абсурдное занятие.
Абсурднее может быть только вопрос "сколько стоит купить всё оборудование и одежду, чтобы пойти на Эверест?"

Конечно можно предположить, что в мире есть такой человек, с достаточным количеством денег, который вдруг решил, что ему срочно надо пойти на Эверест, и поехал в магазин закупаться снаряжением и одеждой от майки до высотных ботинок.
Хотелось бы увидеть глаза продавца этого магазина, когда к нему прийдёт человек со словами:
- Мне надо всё, чтобы взойти на Эверест.

В этот день магазин можно будет закрыть на спецобслуживание. Ибо сумма счёта скорее всего сравняется с стоимостью самой экспедиции.

Я могла бы написать, что не знаю ни одного человека, который собравшись на Эверест вот так закупался бы с нуля.

При обычном, нормальном развитии событий опыт восхождений и вещи для них накапливаются постепенно год за годом.
И когда ты наконец решаешься взойти на самую высокую гору нашей планеты, оказывается, что необходимый комплект снаряжения, за исключением нескольких позиций, у тебя уже есть.

Впрочем, события развиваются не всегда логично. Лично я знаю несколько человек, которые умудрились пропустить обычный путь и найти свою тропинку.
Например, сходить на Эверест после единственной и к тому же неудачной попытки восхождения на Эльбрус.
Или человека, который никогда не ходил в горы, решил сразу подняться на Эверест, на что получил совет:
- Сходи сначала на Ама-Даблам. Сходишь, возьмём на Эверест.
Ама-Даблам стал первой горой, на которую он поднялся. Следующим, как и планировалось, стал Эверест.

 

 

 

Но это всё скорее исключения из правил.
Обычно, когда люди говорят: "У меня есть деньги, включите меня в состав экспедиции на Эверест. Что? Опыт? Нет никакого опыта", таким людям объясняют, что для успешного восхождения на Эверест даже при наличии денег необходимо хотя бы пару лет походить в горы. Подняться на вершины высотой 5000-6000-7000 метров.

Конечно, с развитием индустрии восхождения на высшую точку планеты требования к желающим взгромоздиться на неё сильно снизились. Но пока ещё не до конца. Какой бы сервис не был, сколько бы кислорода не было, физиологию всё равно не обманешь. Организм должен быть готов ко встрече с высотой.
Или хотя бы понимать, что его на этой высоте ждёт.
По крайней мере, если желающий подняться на Эверест хочет подняться на вершину без нанесения своему организму непоправимого вреда.

Впрочем, сами понимаете, что и при хорошей подготовке, и при соблюдении минимальных рекомендаций, гарантий как восхождения, так и ненанесения вреда организму вам всё равно никто не даст.
Но хотя бы у вас будет ощущение, что вы что-то сделали для условной безопасности.

В дополнение ко всему выше перечисленному тем, кто планирует взойти на Эверест, очень настоятельно рекомендуют перед этим за два-три месяца съездить в горы, сходить на 6000-7000 метров.
И люди разумные эти рекомендации выполняют.

Так же они за полгода начинают усиленно готовиться. Тренируются с личными тренерами. Проходят полный чек-ап организма. Пьют какую-то фигову тучу полезных лекарств для поддержки жизнедеятельности и укрепления здоровья.
В конце концов большинство из тех, кто восходит на Эверест в составе коммерческой группы - люди разумные, и восхождение для них - лишь один из жизненных этапов, после которого обязательно должны быть другие. А не так - лишь бы взойти на Эверест, и гори оно дальше всё синим пламенем.

Нет, все хотят вернуться к своим делам, семьям, бизнесам и продолжать жить полноценной жизнью.
Ну, ладно. Может и не все, но подавляющее большинство.

Поэтому к вопросам подготовки в плане горного опыта, здоровья, тренировок относятся серьёзно. Особенно в последние полгода перед восхождением.
Ибо такие экспедиции, опять же как правило, планируют сильно заранее.

Это был краткий вводный теоретический курс про то, что нужно для того, чтобы подняться на Эверест.

Теперь перейдём к практике. То есть ко мне.
Как я уже рассказала, идти на Эверест я не планировала. И вдруг волею случая и хороших людей оказалось, что через две недели меня ждут в Катманду.

Пришло время подбить дебит с кредитом и понять, насколько я готова к такому мероприятию.

Экипировка.

К моменту, когда надо было собирать вещи для экспедиции, оказалось, что я - тот самый сапожник без сапог.
То есть, не то чтобы их совсем никогда не было, просто они немного сносились.
Впрочем, некоторых элементов экипировки, таких как пуховый комбинезон или спальник на -40, у меня и не было никогда.
А мои высотные ботинки для 8000 уже слишком стары для таких подвигов.

К тому же во время осенней поездки в Непал сломалось и то немногое, что у меня было: молния на пусть старом, но пока ещё вполне тёплом пуховом спальнике; треккинговая палка; солнцезащитные очки.

Беглая ревизия того, что есть и того, что надо купить показала, что сама я вряд ли справлюсь. Пришло время обращаться за помощью.

- Ден, ты не мог бы одолжить мне свой пуховый комбинезон?
И в тот же день прекрасный комбинезон полетел ко мне из Калининграда.

- Паша, у тебя нет пухового спальника на -40, который ты бы мог мне одолжить.
И на следующий день Паша у меня пьёт чай, а в кучке полезных вещей лежит спальный мешок (какой же он огромный!)

- У тебя нет солнцезащитных очков? Я тебе завтра привезу!

Я откопала на балконе свои старые треккинговые палки. Помыла, почистила, смазала - не такие уж они и старые, как оказалось.

Самая большая засада была с высотными ботинками. Ботинки всё-таки пришлось купить.
К счастью это единственная вещь, которую я купила для экспедиции. А Настя с Васей помогли мне, отдав Васину скидку для сотрудников магазина. Я одним ловким движением выбрала весь годовой лимит их скидок.

Но сильнее всех, наверное, удивилась Ира, когда я обратилась к ней с просьбой в кигуруми зелёного медведя вшить дополнительные молнии в разных полезных местах. Приложив к просьбе пуховый комбинезон, на молнии которого надо было ориентироваться.

Любой, кто хоть раз видел кигуруми или ходил в нём, понимает, что и это не очень подходящая одежда для восхождений (тогда я ещё не знала, насколько не подходящая).
Пришлось немного поколдовать, чтобы сделать ещё немного более подходящей под поставленные задачи.

Хорошо, что когда в порыве отчаяния и надежд я писала письмо, вовремя остановилась и не пообещала взойти вот в таком костюме, а ограничилась только кигуруми...

 

 

 

Ира - человек поразительной выдержки. Если она и удивилась, то ничем не выдала своего удивления по поводу такой странной просьбы. И даже не спросила, всё ли у меня в порядке.
А просто взяла и за один день вещь совсем не пригодную для восхождений превратила в штуку как-бы на первый взгляд более пригодную для таких подвигов.

 

 

 

Получилось очень даже нарядненько.

 

 

 

Вот так с миру по нитке - и участник экспедиции на Эверест почти собран.

Тут, конечно, сама по себе напрашивается банальная, но не теряющая своей актуальности мысль про сто рублей и сто друзей.
Но лучше я напишу, про невероятный поток энергии и поддержки, который вдруг обрушился на меня со стороны окружающих людей.

Как-будто я так долго хотела на Эверест, что все окружающие пропитались этим желанием и ожиданием. И когда экспедиция стала вдруг реальностью этот заряд выплеснулся единым порывом помощи:
- Давай уже, иди на свой Эверест! А мы тебе в этом поможем.
Я знала, что меня окружают замечательные люди, но всё равно была удивлена (очень приятно удивлена) тем энтузиазмом, с которым люди отзывались на мои просьбы и сами предлагали помощь.

За несколько дней до поездки я начала складывать вещи по списку.
Список был длинный, уходящий куда-то в бесконечность. Чтобы не запутаться и ничего не упустить, я первый раз в жизни распечатала список снаряжения и собиралась, отмечая галочкой каждую положенную в кучку вещей позицию.

 

 

 

Кстати, желающие подсчитать, сколько же стоит экипировка, может пробежаться по списку, посмотреть цены в магазинах и прикинуть необходимую сумму.

Кучка вещей неумолимо росла, постепенно превращаясь в гору. Хорошо, что не в очень большую.

 

 

 

Вещей было так много, что в один баул они никак не хотели помещаться. Я сильно переживала по этому поводу (вот же ж Барахлюш - полтора баула вещей набрала!), ещё не зная, что некоторые участники прилетят с тремя баулами экипировки.

 

 

 

На самом деле, сбор экипировки - это важный элемент подготовки к экспедиции. Но как вы наверняка догадываетесь, есть ещё один, более важный момент - физическая подготовка.
Тот самый опыт, с которого я начала своё повествование, тренировки, здоровье - всё то, о чём я пока умолчала. Но о чём я обязательно расскажу.

Часть 2.

С экипировкой разобрались.
С ней в принципе не сложно было разобраться. В конце концов это лишь вопрос денег. Или хороших друзей, у которых есть шпаги нужные тебе вещи.

А вот со вторым аспектом подготовки на Эверест дела обстоят несколько сложнее.
Я имею в виду физическую подготовку, опыт восхождений, здоровье и всё, что так или иначе связано с делами телесными.

Здоровье и опыт - его, к сожалению, не купишь и у друзей не займёшь. Даже у самых щедрых. Тут самой как-то отдуваться надо.

Как я уже сказала, если не брать редкие исключения из правил, когда люди встав с дивана прямиком шли на Эверест и заходили, для того, чтобы подняться на высшую точку планеты, нужно соответствовать некоторым критериям.
Не то чтобы они были жёстко обязательными, но поверьте, если вы хотите не только заползти на вершину в полубессознательном состоянии, но и спуститься с неё не сильно навредив при этом своему организму (нам же ещё жить и жить, да?), то лучше их придерживаться.

Среди них - опыт восхождений на семь или хотя бы на шесть тысяч, хорошая физическая форма, отсутствие каких-либо серьёзных проблем со здоровьем. Это в целом. В более мелком смысле - непосредственно за три-четыре месяца до экспедиции - пройти проверку здоровья, усиленно тренироваться (но вовремя остановиться и прекратить серьёзные тренировки где-то за месяц, оставив только поддерживающий режим) и сходить на какую-нибудь гору высотой шесть-семь тысяч.

В целом я была бы не прочь сделать всё так, как рекомендуют.
Но когда ты оказываешься среди участников экспедиции за две недели до её начала, некоторые вещи выполнить несколько затруднительно.

 

 

 

В итоге пришлось сводить дебит с кредитом, взвешивая все плюсы и минусы, отыскивая то, что могло бы укрепить мою веру в успех мероприятия.

Тут же дело какое, как бы ни готовился, сколько бы ни занимался, когда у тебя нет опыта восхождений на какие-либо восьмитысячники, никогда со стопроцентной уверенностью нельзя сказать, готов ты или нет.

Поэтому на вопросы "что? готова, да?" ответа у меня не было.
Скажешь "не готова", спросят " а как же ты тогда едешь туда?"
Скажешь "готова", а откуда я знаю готова или нет? Нет абсолютных маркеров.

Было два очевидных минуса.

Во-первых, последний раз в горах я была в начале ноября, и рекомендации сходить в горы в январе-феврале, которые все мои коллеги выполнили, прошли мимо меня.
Во-вторых, вместо того чтобы тренироваться и если не наращивать, то хотя бы поддерживать физическую форму, почти месяц я каталась из Магадана в Иркутск. А там какая форма - целый день в машине сидишь.

К счастью, на этом список минусов почти заканчивался.
Оставались сплошные плюсы, дававшие мне смелость вписаться в экспедицию и уверенность в том, что у меня есть шансы достичь вершины.

Давайте я прям списком ибо он не такой уж короткий.

1. Последние десять лет я регулярно выезжаю в горы. Три-четыре восхождения в год в качестве гида на горы выше 6000 м дают некую уверенность и понимание происходящего.

2. Занятия фридайвингом. Нет, это, как я уже неоднократно говорила, не про дыхание в горах. И сами по себе занятия фридайвингом не помогут лучше акклиматизироваться (типа, а зачем тебе кислород вообще?)
Для меня это про управление своим дыханием, когда надо продышаться, восстановить его, взбодриться или наоборот расслабиться. И ещё - даже в большей степени - про управление своими мозгами. Особенно, когда ныряешь под лёд. Там вообще навыков не так много нужно, но паника убивает все имеющиеся навыки.
Убирать приступы паники, расслабляться, лучше принимать какой-то временный дискомфорт, внутреннее спокойствие - вот это вот всё.

 

 

 

3. Ныряние в холодную воду.
Это не про закаливание. Для закаливания процесс должен быть осмысленным и регулярным. У меня с осмысленностью и регулярностью этого процесса совсем никак. Я никогда не планировала заниматься моржеванием, просто однажды оказавшись у проруби решила, что я могу туда окунуться. Без предварительного разогрева баней или алкоголем. Просто взять и залезть в прорубь, потому что в голове решаешь, что ничего страшного в этом нет. И холода нет.
Попробовала один раз, понравилось. С тех пор я окунаюсь в холодную воду от случая к случаю. Как вижу, так и окунаюсь. Это скорее продолжение предыдущего пункта - про работу с мозгами.

 

 

 

4. Ультратрейлы.
Участие в забегах от 50 до 100 км по горам последние три года позволяет мне считать, что у меня всё неплохо с выносливостью и сохранением работоспособности от 12 до 20 часов в не самых дружественных погодных условиях.
А ещё участие в таких забегах - в дождь, в снег, по сугробам, по грязи, по воде - изменило взгляд на комфорт во время движения. Мокрые ноги и проливной дождь во время движения меня теперь парят гораздо меньше. Главное, чтобы была возможность переодеться по окончанию этого мероприятия.

 

 

 

5. Экспедиции в Якутию. Теперь я знаю, что -50 это не проблема. Особенно, если без ветра. И что при такой температуре можно, пардон за подробности, сходить в туалет на улице, и у тебя ничего не отвалится и не отмёрзнет.

 

 

 

6. Восхождение на Ама-Даблам.
Кроме того, что в принципе полезно закрывать гештальды и исполнять мечты, для меня это было очень важное восхождение, давшее очень многое в понимании, в какой точке я сейчас нахожусь и куда могу идти.
А ещё важный момент для меня - два человека, которые ходили на Эверест и в ноябре прошлого года (когда и я) ходили на Ама-Даблам, независимо друг от друга написали, что Ама-Даблам был для них сложнее физически и морально. Это позволило мне сказать себе "а я-то еще о-хо-хо!"
Честно говоря, не было бы Ама-Даблама осенью, и я бы вряд ли решилась замахнуться на Эверест.

 

 

 

7. Регулярные тренировки с тех пор, как я решила пробежать марафон. То есть вот уже почти восемь лет. Регулярные они, конечно, условно. Но я стараюсь.

8. Медицинский чек ап, показавший, что я ещё действительно о-хо-хо.
Да, волею случая про который я напишу чуть ниже, где-то за месяц до отъезда, ещё не зная, что я поеду на Эверест, я прошла небольшой медицинский осмотр. Сердце, лёгкие, анализ крови - всё было в таком идеальном состоянии, которого я от них ну никак не ожидала.

И если меня спросят, готовилась ли я как-то специально к Эвересту, то что я скажу?
В принципе нет, специально не готовилась. Оно как-то само получилось.

И ещё одна вещь, сыгравшая немалую роль получилась как-то сама. У меня в жизни в принципе часто как-то сами получаются нужные вещи.

Когда я в феврале всё ещё бороздила просторы Якутии, мне написал молодой человек, представившийся Кириллом из клиники "КИТ".

С основателем сети клиник КИТ Ильёй мы летом были вместе на Шантарских островах. Я ему рассказывала про горы и прочие приключения. А он - про всякие красивые места и диких животных, которых он любит фотографировать, а его клиника поддерживать, спонсируя различные экологические программы.

Так вот, написал мне Кирилл, что в клинике они используют аппарат Окситерра, с помощью которого проводят интервальные дыхательные тренировки.

Сейчас они его используют для реабилитации людей, у которых проблемы с лёгкими (после ковида, например), но есть у них мысль, что для подготовки альпинистов и фридайверов эта методика тоже будет весьма полезна.
Я, как вы знаете, за любой кипиш, лишь бы польза была. Поэтому согласилась оценить полезность данной методики, заодно став подопытным ... эээ, скажем так, альпинистом с зачатками фридайвера.

Так началось наше сотрудничество с клиникой КИТ.

Мы подогнали аппарат окситерра к беговой дорожке, по которой я стала ходить, дыша воздухом с пониженным содержанием кислорода.
Мы варьировали режимы от условной высоты в 2800 м до 7400 м. Выбирая оптимальный режим тренировки и постепенно повышая высоту и понижая кислород.

 

 

 

Кстати, очень полезная штука для тех, кто спрашивает: а почему в горах ходят так медленно? а зачем нужна акклиматизация?
Приходите и попробуйте походить "поднявшись" на высоту хотя бы 3200 м с нуля. И вы сразу всё поймёте зачем и почему.

Впрочем, после нескольких занятий такие подъёмы уже не кажутся чем-то сложным. Через неделю занятий, мы с этой высоты начинали тренировку, доходя на 4 интервале до 7400, где я максимум могла продержаться 2 минуты. После этого оксигинация падала до 60% и я маша руками, как умирающий лебедь в предсмертных судорогах, просила выдать мне кислород обратно.

Заодно, пока мы занимались, ребята очень удачно провели диагностику моего организма.

И вот эти занятия, диагностика, показавшая, что организм мой в идеальном состоянии (включая лёгкие, за которые я немного переживала) позволили мне решиться заговорить про восхождение на Эверест, когда его перспектива вдруг замаячила на горизонте.
Совершенно случайное стечение обстоятельств. Но я же говорила, все случайности не случайны.

Тема с занятиями на Окситерре возникла абсолютно случайно. Я приехала один раз просто посмотреть, насколько это может быть интересно. Так как это было действительно интересно, мы решили продолжить занятия, сделав курс из нескольких тренировок. А уже через пару недель я пришла и сказала, что кажется еду на Эверест. После этого мы начали заниматься целенаправленно три раза в неделю, понимая, зачем мне это нужно.
В итоге получилось, что до отъезда я прошла курс из двенадцати занятий.

Тогда сложно было оценить и понять, насколько данные занятия будут полезны в горах.

Но вот что касается фридайвинга, то тут я уже смогла оценить. Если раньше я 25 метров брассом (ну, я же такой - плюшевый фридайвер с очень кривым брассом - мой тренер, когда видит его грустно плачет в сторонке) проплывала с трудом, то уже через неделю занятий на Окситерре - легко без разминки, ещё и запас воздуха оставался. Лёгкие явно стали работать эффективнее.

А когда мы ныряем в бассейне глубиной 12 метров, любимое упражнение нашего тренера: нырнуть до дна, вынырнуть, не набирая воздуха развернуться и снова уйти вниз. И так раза 2-3.

До этого мне удалось лишь раз изобразить этот трюк, нырнув два раза до дна. Было это быстро и как-то на пределе. В основном же я ныряла на полтора раза: до дна, наверх, потом до середины бассейна и уже окончательно наверх.

В один из понедельников после занятий на Окситерре я сразу поехала на тренировку по фридайвингу и легко, без напряга нырнула туда-сюда два раза, а вынырнув подумала, что надо было ещё на третий раз идти - резервы были.

Но фридайвинг всё-таки немного другое. И мне конечно же было интересно, как помогут эти занятия организму на высоте.
И помогут ли.

Забегая вперёд скажу, кажется эта штука действительно работает. По крайней мере только этим я могу объяснить, что процесс акклиматизации прошёл у меня как никогда гладко и приятно.

Так что тем, кто хочет начать готовиться к восхождению, к нахождению в высокогорье уже в городе, рекомендую.

Ну, и раз мы заговорили о медицине и здоровье, то пора перейти к медикаментам.

Меня постоянно спрашивают, надо ли что-то пить из лекарств перед подобными экспедициями?

Честно говоря, я не лучший советчик в этом вопросе. Ибо по жизни не особо фанатею от всяких лекарственных препаратов/витаминов/добавок в пищу и прочих, как говорят, полезных штук.
Поэтому обычно я ничего из этого не пью, предпочитая оставлять организм один на один с трудностями, если они не мешают мне жить.

Я знаю, что многие и в обычной-то жизни постоянно пьют что-то укрепляющее, восстанавливающее, оздаравливающее. А уж в горах не раз видела, как люди разнообразные разноцветные таблеточки горстями в рот закидывая: это для сердца, это для лёгких, это такой витамин, это сякой, это доктор сказал не обязательно, но пусть будет...
Не моя история.

Поэтому мой набор был такой.
Один или два раза в год я пропиваю курс хондропротекторов, чтобы как-то минимизировать вред от бега. Как раз перед экспедицией вспомнила, что давно не пила их и начала принимать волшебные пилюли содержащие глюкозамин и хондроитин.
Для того, чтобы взбодрить организм измученный зимой, Колымой и прочими авитаминозами, в начале каждой весны я пью какой-нибудь обычный комплекс поливитаминов. Вот и на этот раз за месяц до отъезда начала принимать витаминки, как раз к экспедиции курс пропила.

А для усиления эффекта добавила Панангин. Калий и магний - весьма полезные элементы в горах.
Собственно всё. На этом моя медикаментозная подготовка к экспедиции закончилась.

И последнее - самое неприятное, но совершенно необходимое перед большой экспедицией - визит к стоматологу.

Нет, я конечно всё понимаю, современная медицина делает визит к стоматологу чуть менее неприятным, чем поход в парикмахерскую.
Но в моём лице вы видите человека, с которым голос разума не работает, если речь идёт о зубном враче.

Меня можно пугать стоматологом, как пугают непослушных малышей сереньким волчком, жаждущим откусить филейные части этих самых детишек.

Я - человек, который при мысли о визите к стоматологу впадает в глухую депрессию. При подходе к кабинету готов упасть в обморок, а при виде стоматологического кресла, отказывается сесть туда, пока не подготовят самый большой шприц с обезболивающим, таким, чтобы всю голову насквозь проморозило.

- Вззз... - взвизгивает сверло.
- Жжжжуж, жжжуж, - короткими всхлипами вгрызается в мой зуб другое.

Я пытаюсь думать о чём-то хорошем, дышать, вспомнить о том, что я же теперь управляю своим мозгом, а не наоборот.
И в какой-то момент ловлю себя на мысли, что мне совершенно невыносимо какие-то некомфортные вещи переносить неподвижно.
Я поэтому и в статике на фридайвинге лежат не могу. Мне надо куда-то бежать, совершать какие-то движения телом, хотя бы голосом выразить всю безнадёжность своего положения.

- Оля, вам больно или страшно?
- Уыаахнооо, - выстанываю я раздербаненным в разные стороны железками ртом.
Картинку Мунка Крик видели? Вот это я у стоматолога.

Логика здесь не работает. Я знаю, что всё будет хорошо, и что анестезия будет держаться ещё как минимум час после того, как я покину кабинет врача.
Но нет. Мне не страшно. Мне ужасно.
Мне кажется, что что-то пойдёт не так. Что сверло случайно сломается прямо у меня во рту. Или я вдруг раз и задохнусь. Или случайно зазевавшийся врач просверлит мне всю голову насквозь до мозга.
Его так не то чтобы много, но всё-таки он мне дорог.
А главное - что мне будет больно. Да, зубы то обезболили. А ну как до мозга досверлят...

- Ну, всё. На сегодня закончили. Хорошей поездки.
И я наконец-то выдыхаю:
- Фух, выжила... Теперь можно и на Эверест.

Источник: Жизнь как приключение

На самом деле, на Эверест я не собиралась.
Нет, не то чтобы совсем не собиралась. Точнее будет сказать, не планировала.

Дело в том, что конечно, как каждый нормальный человек, которому не чужды горовосхождения (тут прошу отметить, что слово "нормальный" не относится к общепринятым ценностям, а относится именно к людям, которые зачем-то ходят в горы, становясь тем самым уже не очень нормальными в глазах общества), я то и дело задумывалась про Эверест.

Что я про него думала?
В первоначальный период огульной романтики конечно же я хотела на него взойти. Желательно без кислорода.
Ну, а что ещё ждать от человека, который раз десять прочитал "Хрустальный горизонт".

Но потом период безудержной романтики прошёл, наступили будни. Которые к тому же стали рабочими.
Конечно я по-прежнему хотела на Эверест. Но работая в сфере коммерческого альпинизма, я с годами как-то утратила романтические иллюзии о том, что однажды меня вот так просто запросто возьмут и позовут сходить на самую высокую гору мира.

Я-то иллюзии утратила. А окружающие люди - нет. Поэтому мне постоянно задавали вопросы:
- Ты была на Эвересте? Нет? А хочешь? А почему тогда не идёшь?

 

 

 

Сами понимаете, некоторые вещи достаточно сложно и долго объяснять. Да и не нужно. Гораздо проще сказать:
- Потому что у меня на это денег нет.

В общем-то ответ был недалёк от истины. Тем более что я наивно (и немного цинично) полагала, что при нынешней индустрии восхождения на Эверест вопрос успешного восхождения - это исключительно вопрос денег.
С кислородом-то и шерпами чего не взойти? Берёшь соску в зубы и пошёл. То есть пошла.

На самом деле истина она, как обычно, где-то там - посередине.
Но стоимость экспедиции - достаточно серьёзное препятствие, способов преодоления которого я не видела. И со временем возможность сходить на Эверест стала для меня чем-то эфемерно-недостижимым настолько, что я старалась запрятать все мысли о нём в самый дальний уголок сознания.

И всё же, недаром говорят, что все случайности не случайны.
Наверное не случайно я совершенно случайно зашла на чашечку кофе к своим бывшим коллегам в Клуб 7 Вершин, где как обычно в начале весны готовились к главной экспедиции года - экспедиции на Эверест.

Совершенно уверенная в том, что все документы уже на команду оформлены, всё необходимое закуплено, я просто так, почти в шутку задала вопрос:

- А что, можно ещё присоединиться? - и тут же быстро добавила - Ну, если вдруг кто-то захочет.

И неожиданно получила ответ:
- Группа сформирована, но ещё есть две недели до подачи документов.

Я шла домой, и мысль про две недели занозой зудела в голове.

Середина марта - одно из самых мерзких времён года в Москве. В этом году было как-то особенно мерзко. И видимо как-то всё сложилось в одно к одному: гнусная погода, раздрай в душе, какая-то тотальная безнадёга...

Знаете, когда вот так всё складывается нескладно, людям (а я ведь тоже человек, хоть и странный) очень нужны чудеса. Какие-то лучики надежды, вытягивающие из трясины. Мечты, заставляющие двигаться и вращать глобус.

Видимо всё это сложилось в какой-то единый энергетический заряд, заставивший меня вдруг сесть и написать письмо с просьбой проспонсировать участие в экспедиции на Эверест. Я написала и про то, что мир уже не летит в тартарары, а просто разваливается на куски, и про то, что может возможности взойти на Эверест уже не будет в другой раз, и про мечты, кажется, тоже. И про лучики надежды, которые так нужны людям. И про чудеса.
И в качестве последнего аргумента написала, что взойду на Эверест в кигуруми Мидори Кумы.

Здесь надо наконец остановить повествование и сделать небольшую сноску.

Про кигуруми большинство людей всё-таки знают. Это такая тёплая домашняя пижама, изображающая обычно каких-либо зверей. Енотов, пикачу, единорогов. Или вот Мидори Куму. Про которого знают ещё не все, поэтому поясню.

Мидори Кума – «зелёный медведь», появился в Японии. Этот забавный мишка хранитель кибербезопасности, талисман «Лаборатории Касперского».
Он обожает путешествовать, открыт всему новому и интересному, но никогда не забывает свою главную миссию - спасать мир.
Как истинный любитель путешествий, за свою недолгую жизнь он успел уже побывать почти во всех уголках мира от Антарктиды до Северного полюса. И за свою милую внешность и добрый нрав завоевал популярность людей на всех континентах.

Не удивительно, что при такой популярности и няшности, нашлось много желающих влезть в шкурку зелёного медведя.

Да что уж там, я сама проделывала это не раз.
Мы захватывали паровозы на Мадагаскаре, штурмовали дюны в Намибии, устраивали нашествие зелёных медведей на полюсе холода в Оймяконе и даже однажды уже побывали в базовом лагере Эвереста, правда, со стороны Тибета.
Так что восхождение на Эверест в шкурке медведя на первый взгляд выглядело весьма логично.

 

 

 

С Лабораторией Касперского нас связывают давние и не побоюсь этого слова, дружеские, отношения. Ну, сами понимаете, со мной стоит только связаться, уже фиг отвяжешься.
Тем более, что отвязываться никто не собирался. В компании любят и поддерживают вот таких вот людей, которых они называют героями. Тех, кто может повести других за собой, тех, кто может замотивировать, тех, чьи истории вдохновляют.

Не берусь перечислить даже малую часть проектов и людей, которых поддержала компания.
Назову только те, что каким-то боком имеют отношение ко мне.

В 2012 году при поддержки Лаборатории Касперского Фелисити Эстон в одиночку пересекла Антарктид, окончательно став моим героем. В 2013 году я сделала проект 7 Вулканов за год, взойдя на самые высокие вулканы каждого континента.
В 2018 году компания выступила спонсорами команды стремительных лыжниц, достигших Северного полюса - Европейско-Арабской женской экспедиции на полюс. Руководителем была Фелисити, а мне довелось в этой славной команде представлять Россию.

 

 

 

Честно говоря, про Эверест у меня особой надежды не было. Разве что надежда, что история про мечты - она должна зажечь сердца. Ну, и костюм зелёного медведя - это же аргумент.

Не знаю, что сработало. Но неожиданно я получила ответ:
- Давай попробуем.

А дальше были две очень нервных для меня недели.
Времени оставалось совсем мало и до последнего момента было не понятно, успеют ли провести этот проект через все бюрократические, но такие необходимые процедуры в компании.

Всю неделю моё настроение скакало от одного полюса до другого по несколько раз на дню. От счастья из-за возможности хотя бы надеяться на участие в экспедиции до отчаяния из-за того, что всё это происходит в последний момент и может не произойти.

Я то распевала песни от радости, то рыдала беспричинно. И к концу недели поняла, что потихоньку (это литературный оборот, на самом деле весьма бурно) начинаю съезжать с катушек.
Чтобы не съехать с них окончательно, я взяла Глашу и мы поехали в Хибины.

 

 

 

Два дня я как безумная носилась на сноуборде по склонам. С утра до вечера. Чтобы не думать ни о чём, чтобы были только склон, снег, доска и я.
На третий день все процедуры неимоверными усилиями причастных к этому проекту сотрудников Лаборатории были пройдены, моё участие в экспедиции утверждено, и руководитель экспедиции Абрамов прислал мне сообщение:
- Поздравляю! Ты в команде. Ты так давно этого хотела.

Я пошла в прокат, взяла лыжи и очень аккуратненько, медленно целый день каталась на них. Всё ещё не смея поверить в свою удачу, но уже боясь что-то повредить накануне экспедиции.
На следующий день меня, конечно, отпустило, и каталка вошла в обычное русло.

А через пару дней мы вернулись в Москву.
И каким бы невероятным не казалось мне моё участие в экспедиции (я пыталась и всё никак не могла до конца осознать - я? иду на Эверест? не может быть), но факт оставался фактом.
Ровно через две недели я должна была оказаться в Катманду, где собирались все участники экспедиции.

У меня было ровно две недели на подготовку и сборы.
Две недели - это много или мало? Честно скажу, когда ты собираешься на Эверест, на который не планировала - это так себе история. Но отступать было поздно. Да и как-то совсем нелепо. Поэтому я приступила к сборам.

ИСТОНИК: Жизнь как приключение

 Источник: Жизнь как приключение…

 Будильник я поставила на полседьмого утра - всё-таки до семи надо было успеть как-то упихать два баула хаотично разбросанных по палатке вещей.

 Но ещё до того как прозвенел будильник, я проснулась от меланхоличного звука колокольчиков, проходивших мимо лагеря яков.

 В это утро было как-то особенно сложно вылезать из тёплого спального мешка в ледяной холод палатки. Но, сами понимаете, не вылезешь - так и будешь лежать, пока твои товарищи будут улетать на вертолётах в тепло и цивилизацию.

 Однако, первый же взгляд за пределы палатки сильно пошатнул веру в вертолёты.

 Всё вокруг было окутано туманом. Не было ни Эвереста, ни Нупцзе - ничего. Никакого намёка на то, что где-то рядом есть большие горы. Словно пришёл ночью художник и замазал свои прекрасные пейзажи белой краской.

Всё это не помешало нам собраться в семь утра в столовой. Надежда, она, как вы знаете, умирает последней. Даже если вокруг уже все вымерли.

Мы завтракали и обсуждали, что до Луклы можно в принципе добраться верхом на яках. Что они, зазря что ли с утра пораньше всех перебудили.

 Потом Абрамов рассказал, что верхом на яках нельзя. Что они такие грузы не возят - у них ножки в разные стороны расползаются. А ещё рассказал, как в прошлом году вот также резко пришёл муссон, выпало почти два метра снега, и они выбирались пешком в цивилизацию, разгребая снег своими телами, ослабленными хождением на Эверест.

 Мы уже готовы были встречать снегопады, яков и любые другие удары судьбы. Как вдруг оказалось, что облака постепенно поднимаются выше, приоткрывая маленькие окошки для любителей покататься на вертолёте.

 А потом прилетел вертолёт. Мы долетели до Периче. Из Периче нас почти сразу перебросили до Луклы.

 Знаете, как приятно смотреть сверху на весь тот путь, который нам теперь не придётся идти своими ногами. К тому же это просто красиво.

В Лукле мы провели около часа на вертолётной площадке, прикрываясь от ветра, который делали взлетающие и приземляющиеся вертолёты. А потом за нами из Катманду прилетел вертолёт.

 Погода была так себе, нас изрядно болтало. Я думала, на самолёте там страшно летать. Как бы не так.

 Зато уже в час дня мы сидели в ресторане нашего отеля. В цивилизации. В отеле. С белыми простынями и ванной. И встретились там с теми участниками экспедиции, кто прилетел в Катманду накануне.

 Второй части наших коллег повезло меньше. Погода совсем испортилась, да и вертолёты устали туда-сюда летать. Так что мы их уже и не чаяли увидеть (как и свои баулы, которые тоже были ещё где-то там в Лукле под чутким присмотром наших товарищей). Но как-то опять всем повезло. И в пять вечера все (даже баулы) оказались в отеле.

 Настало время менять билеты домой и праздновать окончание экспедиции.

 Для начала мы все (ну, почти все, из гидов почему-то поддержать нас решил только неугомонный Артём) пошли в открывшееся осенью Hard Rock Cafe. Будете в Катманду, не пропустите. Там вкусно и музыка и вообще такие места как-то не сильно ассоциируются с Непалом, поэтому на контрасте добавляют ещё больше эмоций.

 А потом (тут я уже села в такси и помчалась поближе к своей кровати с белыми простынями) все плавно переместились в ночной клуб, где зажигали до середины ночи под лютую музыку и под надпись «Добро пожаловать, русские восходители на Эверест».

 Жаль, что я этого уже не увидела. Поэтому видео - любезно стыренное из архивов экспедиции…

 Источник: Жизнь как приключение…

 Ночь выдалась немного беспокойной.

 Первый раз я проснулась часов в десять от того, что в соседней палатке Б. безнадёжно взывал:

 - Кислород! Принесите мне кислород! Мне принесёт в конце концов кто-нибудь кислород?!

 А из другой соседней палатки доктор Ларин меланхолично отвечал:

- Да иду я, иду. Уже ботинки надеваю.

Потом всю ночь я просыпалась от жуткой жажды, хорошо, что под рукой как обычно были запасы воды. И ещё от неприятных ощущений в горле, которые начались ещё накануне и теперь вот переходили в какой-то мешающий спать кашель.

 В общем, так себе ночка.

 К утру выяснилось, что Б., который во время спуска то и дело снимал очки, пожёг себе глаза и теперь ничего не видит. За ним вот-вот должен был прилететь вертолёт.

 Остальные же члены Клуба любителей хождения через Кхумбу постепенно просыпались и выползали из палаток.

 Вид у всех был откровенно потрёпанный, если не сказать жалкий. Накануне как-то все гораздо бодрее выглядели.

 Мы потихоньку завтракали, собирали вещи. Я прислушивалась к ощущениям в организме, и те мне нашёптывали про весьма неясные перспективы куда-то идти в таком состоянии.

 Но перспективы не перспективы, а идти надо.

 Все мои коллеги уже покинули лагерь и бодро шагали по леднику.

 Накануне вечером перед тем, как мы все уползли в палатки, проигнорировав праздничный ужин, по рации с базы передали, что согласно прогнозу погоды, погода эта собирается катастрофически испортиться.

 И если мы подорвёмся часов в пять утра, бодрым галопом пробежим через Кхумбу и до обеда окажемся в базовом лагере, то у нас есть шанс в тот же день улететь в Катманду. А потом небо закроется. И закроется, скорее всего, на несколько дней. Может на неделю. Муссоны - они такие. Приходит тёплый влажный воздух и облака закрывают ущелье. Начинаются мощные снегопады. За день метр снега может навалить.

 Перспективы, сами понимаете, не очень.

 Что же сказали на эти перспективы бравые восходители на Эверест?

 - Да катись оно конём, все эти вертолёты. Мы, если что, пешком из базового лагеря пойдём.

 И никто никуда не побежал. Один Артём выражал желание вставать хоть в пять утра, хоть в четыре и бежать-бежать… Но его никто не поддержал.

 Пошли спокойным размеренным шагом, ценя каждое мгновение, отпущенное нам в лабиринтах ледовых глыб. Это типа сарказм такой.

 За те дни, пока нас не было, Кхумбу в очередной раз поменялся. Обрушилась красивая, но доставляющая дополнительные трудности ледовая арка. Теперь на неё не надо было забираться, потом спускаться.

 И монстрообразная конструкция из четырёх связанных друг с другом лестниц тоже исчезла.

 Вообще всё стало как-то проще. Несколько трещин, несколько лестниц. И бесконечные обходы ледяных глыб, заставляющие то и дело лезть вверх. Вверх лезлось совсем плохо.

 Припекало солнце, всё вокруг таяло и по последним верёвкам мы спускались уже, старательно уворачиваясь от потоков воды.

 Заодно и в каньонинг поиграли.

В этот день мы шли без шерпов. Просто каждый сам по себе. Но наши шерпы, идя где-то рядом со своими гигантскими рюкзаками терпеливо ждали нас то там, то сям. Да и мы все шли как-то в одном темпе, поэтому внизу ледника мы собрались все вместе.

 Там, где заканчивались верёвки, где наконец-то можно было снять кошки и всё остальное снаряжение, нас ждали шерпы из лагеря, которые вышли навстречу и принесли нам чай, кока-колу, пиво, печенье, чипсы.

 Настоящий пир горой.

 После этого оставшийся час до нашего лагеря показался уже не таким бесконечным.

 И вот дом, милый дом. Мы вернулись в лагерь. Теперь уже точно всех можно было поздравить с восхождением. Мы все обнялись, поздравили друг друга. Наши коллеги, которые спустились на вертолёте, уже улетели в Катманду. Для нас же пока верхом цивилизации и уюта были наши палатки в базовом лагере, а в столовой нас ждала еда от нашего шеф повара.

 После ужина нам сказали, что сейчас надо сдвинуть в столовой столы, потому что мы все будем танцевать и веселиться.

 Все хотели спать и с весельем вышло не очень.

 Но Абрамов сказал, что надо веселиться и танцевать. Потом он сказал, что надо ещё всех наших шерпов позвать. Потому что они тоже будут танцевать и веселиться.

 Шерпы вообще уже спать легли и были сильно удивлены изменению их планов на вечер.

 Сначала мы стояли в одном углу (круглой палатки), шерпы в другом и с танцами было как-то не очень.

 Но потом как-то постепенно народ разошёлся и начал плясать. Как будто и не ходил на вершину.

 Шерпы отплясывали под русские песни, участники экспедиции под непальские песни.

 Одна я сидела по-стариковски в углу и думала, когда уже отползать домой можно будет.

 Я в принципе не люблю громкую музыку и танцы под неё. А тут ещё меня начало накрывать.

 Вы же помните, что Эверест в моей жизни случился достаточно внезапно. Специально я к нему не готовилась. И в принципе была далеко не в лучшей физической форме после месяца катания на машинах по Колыме и окрестностям.

 Но всех предыдущих лет подготовки было достаточно, чтобы несмотря на всё это, мне хватило всё-таки замахнуться на Вильмяма нашего, понимаешь ли, Шекспира. То есть, простите, на Эверест.

 Более того, мне, как вы видите, хватило сил и запасов здоровья, чтобы залезть на Эверест, несмотря на наш бодрый спортивный марш-бросок. Конечно, я чувствовала, что мне не хватает физухи. И не хватило пары дней отдыха перед тем, как мы вышли на штурм. И из-за этого было как-то прям тяжело.

 Но в целом организм справился со всеми этими невыносимыми трудностями. Но увы, запас ресурсов оказался немного меньше, чем хотелось бы. И на финальном этапе всё как-то посыпалось. Поэтому к вечеру в базовом лагере я ощущала себя полумёртвой развалиной.

 В отличие от моих коллег по команде. Которые к Эвересту всё-таки готовились. А ещё витамины всякие полезные горстями пили. Я конечно гордо рассказывала, что вся медицина моя заключается в одной поливитаминке в день. Но всё-таки в таких тяжёлых условиях организму надо помогать, а не надеяться, что он сам как-нибудь выгребет.

 Если вдруг случайно соберётесь на Эверест, имейте в виду и не наступайте на мои грабли.

 Забегая вперёд скажу, что в последующие вечера в Катманду мои коллеги отрывались как могли, гуляя по барам и зажигая на в лучших ночных клубах до середины ночи. Я же тихой сапой к десяти вечера подползала к кровати. Да и в течение дня была не сильно бодрее. Я уж не говорю о том, как меня накрыло по приезду домой.

 Так что да, готовиться и поддерживать организм надо не только, чтобы оказаться на вершине Эвереста, но и чтобы потом не было мучительно больно.

 Так вот. Вокруг меня пляски становились всё активнее, всё веселее.

 Я же дождалась, когда вынесут наш восхожденческий тортик. Вы же помните, ради чего мы ходим на горы? Конечно же за тортиками (тогда я ещё не знала, что похудела только на один килограмм, и тортиками мне слишком-то увлекаться не полагается).

 Наконец тортик вынесли. Абрамов произнёс пламенную речь. Все получили по кусочку тортика, нам вручили по ещё одному шарфику, танцы стали ещё веселее.

 - На Кавказе есть гора самая высокая, - надрывался голос из колонки.

 А все вокруг скакали как молодые козлики почти на высоте этой самой высокой кавказкой горы. И всё им было нипочём.

 Но уже часов в десять вечера лагерь погрузился в сон, потому что на следующий день, хоть все и ожидали, что погода испортится, и мы никуда из базового лагеря не денемся, всё-таки была надежда, что случится чудо и вертолёт прилетит. И первый рейс был назначен на 8 утра. А это значит, что к семи надо было встать и собрать все вещи, которые лично у меня после возвращения с восхождения по всей палатке были разбросаны, как если бы оказались в эпицентре ядерного взрыва - красиво и хаотично. И я, между прочим, была записана в первую улетающую группу, так что опаздывать было никак нельзя.

Источник: Жизнь как приключение…

И, конечно же, уходя с вершины, несмотря на то, что руки мои замёрзли, и телефон почти на них не реагировал, потребовалось раз десять нажать на разные кнопочки с риском уронить капризную технику в пропасть, но разве всё это могло помешать мне запечатлеть тот самый прекрасный рассвет, о котором я столько рассказывала. С луной и солнцем, с космическими панорамами.

 А вот теперь пора вниз.

 Все спрашивают, как выглядит вершина Эвереста. На что это похоже, сколько там человек разместится, можно ли с неё упасть…

Вершина Эвереста похожа на достаточно крутой снежный холм. Поэтому находясь на ней не стоит отстёгивать самостраховку от перил.

И рюкзак, если снимаешь, то лучше пристраховывать.

 И раз уж я бездарно провафлила этот момент и вершину запечатлела только в своём мозгу, то воспользуюсь фотографиями Абрамова, который запечатлел нашу группу на вершине.

И заодно уж возьму ещё одну фотографию - про то, как зелёный медведь эпично ползёт по ступени Хиллари.

 Есть мнение, что спуститься с Эвереста сложнее, чем подняться на него.

Так ли это?

Конечно же, не так.

 Нет, я понимаю, откуда могло оно взяться. Большинство несчастных случаев в горах вообще (и Эверест не исключение) происходит на спуске. Когда люди устали, когда сил уже нет, а в случае с Эверестом и другими большими горами - когда вдруг взял и закончился кислород.

 Но это был не наш случай. Да, погода начинала портиться, поднялся ветер. Но вниз, как говорится, не вверх - знай себе перебирай ногами потихоньку и удивляйся тому огромному пути, который был пройден.

 И с кислородом у нас всё хорошо было. На вершине поставили новый баллон и пошли.

 То есть в общем-то и рассказать мне про спуск нечего.

 Стало светло и можно было теперь, оглядываясь назад, разглядеть бесконечные взлёты-подъёмы по пути к вершине.

 А пока Лакпа перед Южной вершиной забирал пустой баллон, я смогла посмотреть и поснимать, как люди-муравьишки спускаются по ступени Хиллари.

 Кстати, про баллоны. Все спрашивают, правда ли Эверест завален пустыми баллонами.

 Говорят, что раньше такая проблема была. Сейчас вы не найдёте ни одного бесхозного баллона на склонах Эвереста. За каждый принесённый пустой баллон шерпа получает 100 долларов. Поэтому по пути они собирают баллоны, и идут гружённые, как ужас что такое, но с баллонами не расстаются.

 Видимо, существует какое-то джентльменское соглашение - баллоны берутся только свои. Я уж не говорю про чужие компании - все баллоны обклеены наклейками и чужие баллоны никто не берёт, но и среди своих, берут те, которые сами положили. Вот Лакпа поменял себе баллон перед ступенью Хиллари, оставил пустой там, а на обратном пути забрал его.

 Говорят, что баллоны потом все внизу сдаются, подсчитывают их количество, которое должно совпасть с изначальным. Если баллона не хватает, то его стоимость в 400 долларов ложится штрафом на всех шерпов команды.

 Опять же, что слышала, то и говорю. Как это в действительности работает, не знаю. Но ни одного пустого бесхозного баллона вы на Эвересте нынче не найдёте, а шерпы тщательно следят за своими и своих подопечных баллонами.

 Те, кто ходили в горы, наверняка замечали, что когда в темноте поднимаешься на вершину, то понимаешь, что всё происходит как-то долго, идти далеко. Но лишь на спуске при свете дня открываются масштабы пройденного, и каждый раз удивляешься: «И это мы всё прошли?!»

 У меня по крайней мере каждый раз случается вот такое удивление. Казалось бы - вот подъём на вершину, вот Южная вершина, вот подъём на неё, а перед этим где-то балкон… Но верёвка уходит вниз за верёвкой, между прочим, круто так вниз уходит, как мы вообще заползли сюда, а балкона всё нет и нет.

 О, про верёвки.

 На спуске обнаружилось, что Лакпа, несмотря на все его несомненные достоинства, обладает как минимум одним недостатком - он не очень понимает, как работает страховка и что он с этим должен делать.

 Вы же помните, что всё восхождение нас с ним, как и другие связки шерпа-клиент, неразрывно связывала так называемая шерпа-роуп - трёхметровая верёвка, которую под страхом лишения бонуса шерпам запрещено отстёгивать.

 Пока мы шли наверх, всё работало как надо - Лакпа шёл первым, верёвка была умеренно натянута. Иногда он даже помогал мне, чуть-чуть подтягивая её.

 Но когда мы пошли вниз, началось…

 Началось с того, что Лакпа бодро пошагал первым, время от времени на сложных для меня участках сдёргивая меня, как зайчика на верёвочке.

 Я остановила его и объяснила, что не так. Мол, он же тут как бы мой гид, как бы за старшего, а кто старше, тот всегда, типа, должен быть сверху. Все гиды так ходят - наверх - первым, вниз - последним.

 Что вполне логично. Ибо идя сзади на спуске более опытный человек может где-то придержать, где-то подстраховать натянутой верёвкой менее опытного.

 Судя по реакции Лакпы для него это было открытием (интересно, как он предыдущие пять раз ходил на Эверест?), он не мог поверить, что как это - он и не первый идёт. И даже вид остальных связок, где его коллеги шли сзади клиентов, помогая им, не очень его убедил в правоте моих слов.

 Но я была настойчива, и Лакпе не оставалось ничего другого, как поддаться моим капризам и встать сзади.

 И что? Как только мы пошли, он начал спускаться вплотную ко мне, и конечно же верёвка почти сразу оказалась у меня под кошками, я споткнулась о неё и чуть не упала.

 Остановились. Я объяснила Лакпе про дистанцию, натянутую верёвку, что он меня подстраховывать должен. Он покивал головой, но как только мы начали спускаться, история повторилась.

 Так дальше мы и шли до балкона - я, постоянно твердящая «Лакпа, верёвка, Лакпа, дистанция» и Лакпа, всё время оказывающийся вплотную ко мне.

 Я вскоре смирилась с этим несовершенством мира и только смотрела внимательно, чтобы не наступить кошками на нашу верёвку.

 Собственно, это стало основным впечатлением от спуска. Не считая, конечно, совершенно бесконечного пройденного расстояния и каких-то невероятных пейзажей вокруг, на которые теперь можно было посмотреть.

Ну, и конечно же, самое незабываемое - тень от Эвереста, которая на рассвете правильным теугольником встала над долиной.

 На балконе мы сделали остановку.

 Впрочем, как и все. Одна за другой спускались наши связки. Время было шесть утра, а мы уже почти все собрались на балконе.

 Попили чаю, посидели. Посмотрели на окружающие горы. На Лходзе - прямо перед нами. На небольшой симпатичный треугольник Макалу, выглядывающий из облаков.

 На балконе, перед тем как уходить я попросила Абрамова сфотографировать меня - надо же было в конце концов запечатлеть мой прекрасный зелёный костюм, раз на вершине не очень получилось.

 Потом все спрашивали:

 - А почему ты в маске, а шерпа такой - без маски типа чаёк попивает?

 Вообще, чаёк там я попивала. Если присмотреться, то можно заметить, что Лакпа в руках держит сигарету.

 На самом деле, без кислорода и с чаем мы все там сидели. Долго сидели, мне уже надоело. Я говорю:

 - Лакпа, пошли уже.

 А он:

 - Ну, дай покурить-то, - совсем как-то расслабился. Сидит, с друганами болтает. Я ждала-ждала, потом мне надоело, надела маску, показывая, что я вот уже совсем ухожу. И тут решила сфотографироваться.

 В итоге получилось Лакпа такой весь на позитиве, стоит, улыбается, а над ним чудище зелёное с хоботом нависает.

 Спуск с балкона - бесконечные одна за другой верёвки вниз по крутому снежно-ледовому склону.

 Большинство спускалось просто держась руками за верёвку. У меня от этого перекошенного состояния, от баллона в рюкзаке начала побаливать спина, да и руки уже устали держать всю эту конструкцию (и шерпа-роуп благодаря Лакпе вечно под кошками), поэтому в какой-то момент я предпочла всёгивать восьмёрку и быстренько скатываться вниз, насколько это было возможно.

 И где-то полвосьмого мы прикатились в четвёртый лагерь.

 И конечно же, прежде чем залезть в палатку, я запечатлела лицо немного усталого восходителя :) Но в палатке удалось сделать более правильную фотографию, потому что только там я рассмотрела, какая гигантская сосулька наросла у меня на комбинезоне.

 Наконец-то можно было переодеться (снять с себя все тёплые вещи, на улице уже значительно потеплело), оставила только тонкое термобельё и комбинезон - в чём пришла сюда, в том и уходить.

 Думала, что часок отдохну, и пойду. Но час растянулся на полтора. Так лениво было идти, да и утро на дворе, куда спешить-то.

 Но когда я около девяти утра вышла на улицу, оказалось, что все наши уже ушли (вот они - настоящие спортсмены). Осталась только я со своим шерпой, ещё несколько шерп и Абрамов, который должен был уходить последним.

 - Смотри, что на Эвересте творится.

 А там, как и было обещано по расписанию, творилась буря. Оставалось только порадоваться, что мы уже не там.

Источник: Жизнь как приключение.

День 28-29. 16 мая-17 мая. Вершина.  Часть 1.

 Мой телефон был надёжно убран во внутренний карман. Потому что на улице вечер, впереди - ночь, а с вершины надо было обязательно сделать снимки меня без маски, чтобы потом подтвердить факт восхождения. Такие правила. И если ваш телефон к этому моменту окажется разряженным, то считайте, что на вершину и не ходили.

 Поэтому я припрятала телефон до лучших времён глубоко и далеко, и вам теперь придётся включить фантазию, чтобы самим представить, как выглядело наше восхождение на вершину. Без иллюстраций. Может оно и к лучшему. Иллюстрации порой - как костыли, прерывающие полёт фантазии.

 Итак. Вечер. Около восьми часов. И мы с Лакпой начали движение в сторону вершины.

 Слева по ходу движения висела огромная полная, словно выкрученная небесным электриком на максимум луна. Слева же от нас туда, в сторону луны уходил ледовый склон. И в лунном свете он разливался какой-то волшебной рекой.

 И эта ледово-лунная река, утекающая по склону куда-то вниз, в облака, в небо была настолько прекрасна, что первые полчаса я шла, постоянно поворачивая голову налево, чтобы убедиться, что мне не привиделось, что оно действительно прекрасно и что оно существует. И не могла думать ни о чём другом.

 Нет, конечно, я ещё думала, а не достать ли телефон. Но тут же: «да ну, всё равно так красиво не получится». Не хотелось делать никаких лишних движений.

 Достаточно было того, что всё время приходилось передвигать ноги по крутому подъёму.

 Лакпа сперва бодро стартовавший и первые метры попытавшийся взять меня на буксир, с удивлением остановился, всем своим видом показывая, что он не понимает, почему я не иду быстрее, он же вот - даже тащить меня на верёвочке пытается. На какое-то время он даже встал сзади меня и шёл так, видимо пытаясь понять, что не так с моими ногами.

 - Лакпа, - сказала я ему, убивая последнюю надежду - я иду медленно, и мы пойдём с тобой медленно.

 После этого он встал, как и положено, вперёд и уже грустно, не пытаясь ни тянуть меня, ни тащить трюхал вперёд.

 К этому моменту фонарик Л., стартовавшей первой, скрылся где-то вдали. Нас почти сразу обогнал Ф. и тоже ушёл далеко вперёд. Он шёл бодрым маршем с видом человек, желающего быть на вершине первым, и я только подивилась такой бодрости да на такой-то высоте.

 Потом мы пропустили вперёд В. А потом я решила пропустить догнавших нас А. , С.  и кажется кого-то ещё (тут я уже перестала пытаться понять, кто где находится). И с каждым пропущенным вперёд человеком Лакпа грустнел, как будто я ему личную обиду наносила.

 Если бы на спинах умели загораться надписи, на его спине горело бы:

 - О, боги. Мне достался зелёный плюшевый медведь, который не хочет идти на вершину.

 Это конечно было не так. Идти я хотела. Но медленно-медленно.

 Впрочем, почти сразу выяснилось, что моё медленно-медленно - не самое медленное на сегодня. Первым шёл А., который вскоре стал задавать прям реально медленный темп нашей не бодрой колонне.

 И учитывая, что было не холодно, времени у нас было полно, кислорода пока тоже, это было даже неплохо. Можно было спокойно переставлять ноги - одну за другой, одну за другой и так миллион сто тысяч шагов, не беспокоясь ни о чём, погрузившись в свои мысли. Чоп-чоп-чоп, шаг-шаг, остановка, вдох-выдох. И так час за часом. Иногда меня начинало раздражать, что мой Лакпа, похоже, засыпал на ходу. Иначе сложно было объяснить, почему он шёл-шёл, потом вдруг вставал, замирая. И не важно, что люди впереди уже пошли, а сзади подпирают недоумёнными взглядами нас. Я дёргала верёвочку, соединяющую нас, он встряхивал головой и пытался бодро проделывать те пять-шесть шагов, на которые от нас ушли впереди идущие. Проблема была в том, что я-то эти пять-шесть шагов бодро проделывать не собиралась. Через три шага верёвка между нами натягивалась и дальше мы в моём медленном темпе подползали к идущим впереди. И только вроде наше движение становилось равномерно-медленным, как Лакпа снова вставал и замирал.

 Этот рваный темп выводил из себя. Но я пыталась как-то работать над своим глубоким внутренним миром и не раздражаться на такие незначительные мелочи.

 В остальном же ничего вокруг не происходило. Или я не замечала, что что-то происходило.

 Например, В. потом рассказывала, что её шерп решил зачем-то поменять ей кислород до балкона и меняя, уронил кислородный баллон вниз, туда, где мы как раз шли. Кто-то даже видел, как этот баллон красиво пролетел недалеко от нас.

 Где-то через пару часов мы сели ненадолго отдохнуть и попить чаю. Где-то после этого нас со словами «Ну, вы догоняйте» как стоячих обогнал Абрамов и скрылся в темноте.

 Так что из всего интересного и значимого, что в этот момент происходило в моей жизни, я могу отметить только две вещи.

 Во-первых, мысли.

 Уже с первых же шагов откуда-то из космоса в моей голове поселилась песня Максима Леонидова «Письмо». Для тех, кто не знает, я напомню строчки, которые несколько часов непрерывно напевались у меня внутри:

 Если бы письмо написать я мог

В семьдесят восьмой самому себе

Может, от чего-то бы уберёг

Может, всё исправил в своей судьбе.

Я бы написал всё как есть, клянусь

Всё, что понял сам и что пережил

А он бы прочитал, намотал на ус

И тогда, возможно, счастливей жил.

Так вот. Я шла и думала, чтобы я написала себе, если бы могла. И я точно знала, что я бы написала себе по крайней мере одну вещь:

 «Дорогая Оля, вот не надо тебе идти на Эверест. Сиди дома, мечтай о нём. Где-то на задворках души, презрительно кривя бровь, уверяя, что Эверест в нынешнем виде - это исключительно вопрос денег, так что не очень-то и хотелось. Но не ходи туда.»

 И ещё.

 «И да, Оля! Никаких зелёных кигуруми! Ты слышишь?! Держись подальше от зелёных кигуруми.»

 Откуда взялись эти мысли? Ну, сами понимаете - высота, отсутствие кислорода и присутствие кучи свободного времени для размышления…

 Я могу лишь предположить.

 Больше десяти лет я наблюдала экспедиции на Эверест. Я видела людей, которые совершали успешные восхождения на него, я читала новости, я видела, как организуются эти экспедиции. Да, я смотрела на всё это со стороны, но казалось, что со стороны оно виднее. И в какой-то момент, действительно, появилась такая мысль, что восхождения на Эверест со всеми этими кислородами, шерпами, поварами, палатками, массажистами - это всего лишь вопрос денег. Найди деньги на участие в экспедиции - и вершина твоя.

 А тут по ходу дела выяснилось, что всё это не совсем так. Что Эверест - это тяжело, долго, трудно. И видимо в этот последний момент, когда вершина была уже совсем близко, но где-то на задворках сознания билась мысль, что «а вдруг я не смогу», в голове сформировалась такая идея. Если отмотать ленту времени назад, то наверное, я бы предпочла по-прежнему пребывать в неведении и тешить себя мыслью, что я не на вершине Эвереста только потому, что у меня нет денег на эту вершину.

 Вот такой парадокс.

 Что же касается второй мысли, тут всё проще. Когда ты представляешь себя на вершине, красиво позирующей в костюме зелёного медведя, неплохо бы представить, как ты туда доберёшься.

 Кто-то уже написал «а что такого, надеваешь костюм поверх пухового комбинезона…». Вот я тоже так думала. Но. Сам костюм - это плюс килограмм. Путь и распределённый равномерным образом по тельцу. Но килограмм! Знаете, что такое плюс килограмм на высоте плюс 8000?

 Кроме того, ну не приспособлены пижамы для хождения на Эверест. Если, конечно, их специально не приспособить. Я в сотый раз пожалела, что поленилась и не заменила кнопки спереди, которые всё время расстёгивались, на молнию. Да и сам пушистый материал вдруг начал обрастать инеем. В общем, друзья, соберётесь на Эверест - никаких кигуруми. Советую как профессионал в этом деле.

 Итак, рассказывая о важных делах, происходивших в моей жизни, я сказала, что на первом месте были мысли.

 На втором же были, простите, сопли. Банальные обычные сопли. Которые и в обычной-то жизни не доставляют удовольствия. А когда ты идёшь в кислородной маске (то, что нос даже почесать нельзя я уже смирилась), они становятся главными властителями дум. Потому что в следствии движения, перепадов температур, вселенской несправедливости и ещё тысячи причин, сопли эти постоянно текут. И тут возникает дилемма - что с ними делать.

 Порой у меня складывалось впечатление, что основные силы уходили на решение вопроса борьбы с соплями. Они там текут внутри. Ты здесь. У тебя маска, которую только что более-менее удачно удалось подогнать на пухлые щёчки, и не хочется снимать, у тебя кислород, ты дышишь ртом, а с носа стекает жидкая субстанция, отравляющая радость восхождения на крышу мира. Между прочим, очень обидно захлебнуться соплями, идя на высшую точку планеты.

 Знаете, всё-таки все эти восхождение - не такая уж романтическая вещь, как их в высокохудожественных фильмах изображают.

 Я готовилась преодолевать холод, ветер, моральную неуверенность. А не вот это вот всё.

 А тем временем прошло четыре часа. Мы достигли высоты 8400 метров и вылезли на балкон. Там нас всех ждал Абрамов, который дал команду отдыхать, пить чай, а потом менять баллоны. Впереди ещё оставалась половина пути.

Источник: Жизнь как приключение…

День 28. Еще  16 мая.

До выхода на восхождение оставалось три часа. Я немного поклевала гречки, попила чаю, надела тёплое термобельё, в котором собиралась идти и лежала в палатке, пытаясь хоть что-то почувствовать.

 Понимаете, я слышала десятки рассказов людей, которые сходили на Эверест. Кто-то из них плакал накануне восхождения. Кто-то мысленно прощался с родными. Кто-то чувствовал необыкновенное волнение. Кто-то - необыкновенную тупость и слабость, когда ботинки полчаса зашнуровать не можешь.

 Я вообще ничего необыкновенного не чувствовала. И это было обидно. В конце концов я столько лет ждала этого момента. Я месяц как проклятая ходила туда-сюда. Я накануне спала в палатке с двумя храпящими шерпами. Я столько шла, столько прошла и вот теперь сидела в палатке и понимала, что ничего необыкновенного со мной не происходит.

 Более того, не было каких-то тревог, сомнений, волнений. Ни-че-го. Только понимание того, что через три часа мне надо будет вылезти из палатки и снова куда-то топать.

 За пару дней до этого я как-то сказала Абрамову, что немного волнуюсь, вдруг что-то пойдёт не так.

 - Что пойдёт не так?

 - Ну… Вдруг я устану, - ничего более умного мне в голову не пришло.

 - Сядешь, чаю попьёшь и дальше пойдёшь, - ответил он.

 И вот сейчас сидя в палатке перед решающим броском я сидела с этим внутренним ощущением. Ну, да. Ну, устану. Чаю попью и дальше пойду.

 Нет, конечно, я понимала, что будет тяжело. Что опять надо будет идти, терпеть, немного страдать. Но за месяц это как-то стало привычным процессом. Так что днём больше, днём меньше.

 В остальном же никаких сюрпризов я не ожидала.

 Организм подведёт? С чего бы? За последние дни он как вёл себя, так и ведёт. Вне зависимости от высоты. Накопилась усталость. Но не настолько, чтобы ещё день не потерпеть.

 Кислород? Два дня хождения с кислородом как-то примирили меня с мыслью, что это надёжно работающая система. Количества кислорода рассчитано с запасом. А если что, то где-то рядом будут шерпы, которые принесут ещё кислород.

 Всё наше мероприятие в последние дни напоминало скорее какую-то рутинную работу, а не рывок к последнему подвигу.

 На самом деле, это я сейчас ною, сейчас мне не хватает драмы и воспоминаний, а там вот это спокойствие и уверенность точно не были лишними.

 Откуда они взялись? Наверное из того месяца, что мы провели здесь. Из той хорошей акклиматизации, которую получили. И конечно из команды, с которой мы шли наверх.

 Если кто-нибудь когда-нибудь у меня спросит совета, что главное в восхождении на Эверест, я скажу, что главное - выбрать компанию и гидов, которым вы будете полностью доверять. И довериться на 100%. Ибо рано или поздно наступит такой момент, когда для вашего же блага нужно будет не думать, что правильно, что нет, нужно просто делать то, что вам говорят. И лишние сомнения и метания тут только навредят. Сказали выход в восемь, значит в восемь. Сказали, идём так и так, значит так и так.

К Южному седлу в нашей команде произошли небольшие изменения. И к этому моменту всего 8 участников и 2 гида (плюс сопровождающие шерпы) готовились выйти на восхождение.

 Доктор Ларин, как и планировалось изначально, сидел в лагере 2, чтобы контролировать процесс и держать связь с базой и с нами.

 Один участник в лагере 2 почувствовал, что заболевает. Он попробовал подняться в лагерь 3, понял, что кашель мешает ему нормально идти и принял решение не продолжать восхождение. Но там был нюанс. Он уже был на вершине Эвереста и в этот раз приехал в качестве персонального гида одной из участниц. То есть человек обладал опытом, который позволил ему оценить своё состояние и принять правильное решение без всяких ненужных экспериментов.

 Ещё один участник поднимался слишком медленно. Кажется, он только в шесть вечера пришёл в четвёртый лагерь. И Абрамов не рекомендовал ему идти на восхождение. Во-первых, у него совсем не осталось времени на отдых. Во-вторых, как вы помните, из-за надвигающейся бури мы были сильно ограничены по времени в день (вернее, ночь, восхождения). Что уж они там обсуждали и как договорились, я не знаю, рядом не стояла, разговора не слышала. Однако, на восхождение М. не вышел.

 Ещё с одной девушкой мы простились в 4 лагере Лхоцзе. Она в прошлом году совершала восхождение на Эверест. В этом году шла на Лхоцзе (меня кто-то спрашивал, так изначально было задумано или она по пути передумала на Эверест идти). Пути на Лхоцзе и Эверест совпадают вплоть до 4 лагеря. Поэтому этот путь мы проделали одной экспедицией.

 Вот так в итоге на Южном седле оказалось 8 участников, которые сидели в своих палатках и как-то готовились к штурму вершины.

 Но все эти 8 участников представляли из себя такую ровную и достаточно сильную команду, что не знаю, конечно, что в этот момент думал каждый из них, но со стороны (молчащего эфира) всё выглядело как-то спокойно, надёжно. Деловито даже, я бы сказала.

 Хотелось какого-то накала страстей в эфире, чтобы было что вспомнить и людям рассказать. Но нет. Увы-увы, потомки присвоят нам звание самых бесчувственных восходителей на Эверест.

Давайте оставим лирику, мои мысли и ожидания в покое и перейдём к практической стороне подготовки к восхождению.

 На часах было полседьмого, когда я решила, что самое время собираться на выход. Конечно же в обычных условиях столько времени мне не было нужно. Термос я уже заранее заправила, собрала кое-какой еды на перекус, немного поела (аппетита совсем не было, но это я списывала на волнение). Осталось только одеться и сложить в рюкзак необходимое - запасную кислородную маску с регулятором, горнолыжную маску, солнцезащитные очки, тёплые рукавицы, солнцезащитный крем, еду, термос.

 Мой новый попутчик - шерпа Лакпа (кстати, до недавнего времени я думала, что это только женское непальское имя) посмотрел на меня, на мой термос и забрал его со словами:

 - Я сам понесу.

 Определённо, этот парень нравился мне всё больше и больше.

 Тёплое термобельё и тонкий пуховый свитер на мне были надеты заранее. Оставалось надеть комбинезон и ботинки. Вот на это мероприятие, помня рассказы людей, как они по полчаса ботинки на такой высоте надевали, я и отвела оставшееся до восьми вечера время.

 Однако, всё оказалось не так страшно. Хотя и не так просто, как обычно.

 Я всё ещё додышивала кислородный баллон, с которым пришла в четвёртый лагерь. Выставила на единичку, и пока не ела и не пила, то дышала кислородом. Это видимо сильно упрощало задачу по сбору.

 Впрочем, не до конца. Делалось всё немного медленней, чем обычно. Я и сама старалась двигаться медленно и плавно, чтобы не потревожить нежный организм. Знаете, было такое внутреннее ощущение человека, который ходит на цыпочках вокруг спящего, чтобы не дай бог не разбудить его случайно уроненной на пол тарелкой. А то как проснётся этот спящий, как подскочит:

 - А?! Что?! Мы тут что, на Эверест собрались?!

 В общем, ни к чему эти излишние волнения, поэтому плавность движений были залогом моего пребывания в состоянии лёгкого дзена, в который я каким-то чудесным образом впала.

 Пять часов отдыхать? Окей. Ночь спать не будем? Окей. Шерпа другой пойдёт? Окей. Десять часов наверх топать? Окей…

 Мне кажется, что если бы мне сказали, что концепция поменялась и мы идём без кислорода, я бы только пожала плечами, вынула кислородный баллон и сказала «ну, значит так надо».

 Так вот, про одежду. Пока я натянула пуховый комбинезон, я как-то уже даже устала. Но впереди был главный номер программы - кигуруми. Пока я эту пижаму поверх пухового комбинезона натянула, чуть все силы не израсходовала. На этом этапе у меня зародились некие сомнения в разумности идеи. Ну, и конечно надо было видеть глаза Лакпы, когда он увидел, как я надеваю костюм плюшевого зелёного медведя. По-моему, он задумался, почему брат в последний момент отказался со мной идти на вершину. Хотя я до этого старалась ничем не выдать странности поведения.

 Так или иначе, костюм я натянула. Посидела, отдохнула. Надела снаряжение. Надела ботинки. Вот ботинки реально утомили. Оставалось надеть кошки, но это уже перед самым выходом, а времени ещё было начало восьмого.

 Но тут Лакпа, увидев какая я нарядная и почти готовая идти, поменял мне кислородный баллон - уже на целый, для восхождения. И дальше стало понятно, что ждать-то особо нечего. Ибо пока сидишь, кислородом дышишь. Когда речь идёт о старом баллоне - и фиг бы с ним. Но тут-то - твой баллон, который как бы запустил отсчёт времени, отпущенное тебе до вершины.

 А сидеть просто так и не дышать кислородом - тоже так себе идея.

 Поэтому мы пошли на улицу надевать кошки.

Знаете, в чём оказался самый большой плюс выхода в восемь вечера? Для меня по крайней мере.

 Очень сложно заставить себя вылезти из тёплой палатки, из тёплого спальника (особенно после сна) где-нибудь посреди ночи в космический холод пространства.

 А в восемь вечера - ни сна, ни космического холода. Как-будто перед ужином прогуляться вышли. Психологически вообще ненапряжно. Никакого усилия морально-волевого не требует.

 Кошки надели. Я стою, думаю, должны ли мы восьми часов ждать или можно заранее идти. И надо ли об этом кому-то сообщать. А тут Л. со своим шерпой прошла и стала удаляться по склону точечками фонариков.

 - Лакпа, я готова, пойдём? - сказала я, и мы тоже пошли.

Источник: Жизнь как приключение…

День 28. 16 мая. Переход в лагерь на Южном Седле. Кажется 8000.

В полшестого прозвонил будильник, который я предусмотрительно поставила накануне. Нима мой, пригревшийся под спальником с посторонним нам мужиком, просыпаться не собирался. Пришлось его не очень любезно потолкать, чтобы он встал и начал воду кипятить. На завтрак я попыталась впихнуть в себя овсяную кашу, сухарики, сыр. Аппетита не было, но нужно же было что-то есть.

 Хоть ночь и была достаточно беспокойная (то маска кислородная мешала, то два храпящих под боком шерпа), сон с кислородом, видимо, всё равно пошёл на пользу организму. В этот ранний час я чувствовала себя выспавшейся, бодрой, насколько это возможно и готовой к новым подвигам.

 Нам предстоял переход в лагерь четыре на высоту 8000 метров, откуда в 8 вечера мы должны были идти на вершину. Восхождение было всё ближе и ближе. И можно уже было говорить себе, что осталось потерпеть какие-то сутки. Всего сутки - и мы должны стоять на вершине. А по плану Абрамова, считавшего, что мы поднимемся в 4.30, так и вовсе меньше суток осталось всей этой борьбы и неопределённости.

 Кстати, наверное, самое время рассказать о моём самочувствии на тот момент. Самочувствие моё было настолько стабильное, что даже как-то немного смущало - где подвох? С начала экспедиции я выпила две таблетки от головной боли во время первой акклиматизации и две таблетки лоперамида день назад во втором лагере - чтобы решить проблемы с желудком.

 Всё. Остальной рацион лекарств включал одну мультивитаминку в день, потому что раз уж я пью курс, надо же допить, не выкидывать же.

 Коллеги мои обменивались какими-то таблетками - обезболивающими, снотворными, некоторые пили витамины горстями. А я всё думала, что я делаю не так. Впрочем, успокаивала себя, что раз всё хорошо, значит наоборот - всё так.

 Мне кажется, акклиматизация с южной стороны Эвереста - это какая-то бесконечная ломовая работа, выматывающая напрочь. Зато она прям очень плавная и хорошая акклиматизация.

Понятное дело, мы ещё кислород подключили. Но всё равно я ожидала, что какая-то горняшка должна начаться. Хоть когда-то.

 А тут - вышел из второго лагеря, включил кислород на двойку, из третьего - на тройку. И в остальном, в общем-то, ничего не меняется. Только физическая усталость накапливается. Но тоже не такая критическая, что утром встать не можешь. Просто тяжёлая рабочая усталость. Вот как-то так.

 Собрали мы, значит, вещи. Я в третьем лагере оставила гортексовые куртку и штаны и треккинговые палки. Отсюда мы уже шли в пуховых комбинезонах. Хотя тёплая погода по-прежнему нас радовала. Так что комбинезон я надела на самое тонкое термобельё.

 В костюмах и масках мы все были похожи на инопланетян и узнавали друг друга только по характерным особенностям. Меня в основном узнавали по зелёному медведю, задорно выглядывающему из кармана рюкзака.

 В этом году с погодой в принципе творились какие-то необычные чудеса. Обычно окно на Эвересте для восхождения - один-два дня. И все в него ломятся (видели же знаменитые фотографии с очередями на Эверест). Потом неделя перерыв и снова один-два дня, попробуй успей проскочить.

 В этом же году погода стояла уже вторую неделю, фактически с 7 мая, когда первая команда шерпов, провешивающая верёвку поднялась на Эверест, потом, кажется 11 мая поднялись первые коммерческие группы. И с тех пор почти каждый день стабильно то одни, то другие поднимались на вершину.

 Вот и мы решили под закрытие этой волны успеть. Потом погода на 3-4 дня должна была резко испортиться.  К тому моменту, когда мы связанные шерпа-роуп с Нимой готовы были выходить наверх, уже несколько человек нашей команды штурмовали верёвки над лагерем. Остальные тоже уже или выходили, или были почти готовы начать движение.

 Я по традиции «чоп-чоп-чоп» никуда не спеша, максимально медленно, пыхтя в кислородную маску притормаживала ретивого Ниму, который то и дело пытался ускорить наше движение. Однако, выступать буксиром на такой высоте (и с большим рюкзаком) у него сил не было, а меня добровольно фиг ускоришь.

 Впрочем, в этот день ещё несколько коллег по команде решило выбрать темп явно медленней обычного. Так что на этот раз я даже не последняя шла. Один крутой подъём по ледовому склону сменялся другим. Потом появился какой-то совершенно неприятный скальный участок. От постоянного жумаринга руки уже отсыхали. Не знаю, что у меня больше устало - руки или ноги.

 Через несколько часов вдали на склоне показался четвёртый лагерь Лхоцзе. В нём мы отдыхали и меняли баллоны. И попрощались с Д.  - в прошлом году она ходила на Эверест, в этом году шла на Лхоцзе, и в этом месте на ближайшие сутки наши пути расходились. Она уже пришла, а нам ещё пару часов до Южного Седла топать.

 И снова - склон, верёвки, шаг, отдых, ещё шаг, опять верёвки. И какие-то совершенно графические пейзажи. Линии гор, линии по горам, чёрно-белый мир на фоне тёмно-синего неба.  Высота почти 8000. Виды вокруг - как будто мы уже залезли на какую-то вершину. Но поворачиваешься налево и видишь - громадная пирамида Эвереста нависает где-то далеко и высоко.

 Я шла, понимала, что лагерь где-то уже совсем близко, и думала:

- А как же от него на вершину-то идти? - настолько она выглядела безумно далёкой. И неприступной.

Около трёх часов дня мы пришли в лагерь.

 Тут, правда, казус такой произошёл. У меня на телефоне была поставлена автоматическая настройка времени. Она и настроилась в какой-то момент по Китаю. Прихожу я в лагерь. Смотрю на телефон. Время пять часов вечера, уже даже шестой час. Ну, думаю, ладно. Осталось три часа до выхода. Успею отдохнуть. Потом на часы смотрю - там три часа дня.

Я уже хотела по рации спросить, сколько времени (ну, думаю ладно, подумают, что я сошла с ума - ничего страшного, зато я время узнаю). Но тут Абрамов начал с одним участником разговаривать, который ещё до нас не дошёл. И я узнала, что на самом деле время только три часа, и до выхода можно целых пять часов отдыхать.

 Когда мы пришли в лагерь, я сняла рюкзак, а с ним соответственно - маску и кислород. Дело у меня было - уголок укромный найти. «Не ходить же с рюкзаком и баллоном для этого по лагерю,» - решила я. Хотя потом видела, как даже шерпы ходят по лагерю в масках и держа кислородный баллон на перевес.

 Но я почему-то решила, что будет правильно снять рюкзак, снять кошки и заняться своими делами.  Пока по лагерю походила, чтобы в стороночку от палаток и людей отойти, пока то да сё, пока по сторонам ещё поглазела. Минут 20, в общем, прошло. И чувствую - надо как-то поскорее в сторону баллона кислородного грести. Не то чтобы мне прям как-то плохо стало, но явная слабость нарисовалась.

 Так я поняла, что в принципе на 8000 я без кислорода могу. Но не очень долго. В палатке Нима вскипятил уже воду. Я снова решила сварить пакетик гречки - единственное, что вызывало у меня хоть какое-то желание съесть.

 И тут красавчик мой говорит:  - Я что-то кашляю. И вообще, ты так медленно ходишь. Я с тобой на вершину не пойду. Мой старший брат пойдёт. Лакпа. Он на Эвересте был пять раз. И он очень сильный.  

И приводит к нам в палатку брата.

Я смотрю на это и думаю:

- Ну, ОК. Брат так брат.

До восхождения осталось часа три. В общем-то, выбирать не приходится.

Источник: Жизнь как приключение…

День 26. 14 мая.  В полвосьмого нас разбудили традиционно привычным предложением выпить чаю или кофе. И тут же сообщили, что вкусный завтрак, который принесли из базового лагеря, уже ждёт нас в столовой. Вот такое прекрасное начало ещё одного дня.

 Я, да что уж там, не только я, с момента выхода из базового лагеря считала, сколько дней осталось напрячься, потерпеть, пережить, чтобы потом… Как написала мне одна девушка «ещё одна неделя, и потом будет много тепла и кислорода». Вот эти дни без тепла и кислорода я ежедневно подсчитывала, мысленно вычёркивая - один день пережили, до первого лагеря дошли. Впереди был второй день. Наверное, самый лёгкий из предстоящих. Можно сказать, день отдыха. Всего-то надо было часа четыре прогуляться до второго лагеря. И потом снова целый день отдыхать.

Отдых, конечно, сомнительный. С другой стороны - и не десять часов шагать.

 Мы собрали вещи (шерпы тут же стремительно начали сворачивать лагерь, упаковывая коврики для переноски в верхние лагеря - больше они нам здесь не пригодятся, ночевать в этом лагере мы не планируем. И по мере готовности все потопали по уже до боли знакомому маршруту.

 С первых же шагов стало понятно, что за ночь ничего особо не изменилось. Нет, почти 12 часов сна конечно же придали сил, но в целом шлось по-прежнему тяжело, и организм всем своим видом говорил о том, что он не наотдыхался.

 Поэтому я решила идти максимально медленно, глядя по сторонам, любуясь пейзажами, чтобы прийти в таком состоянии, как будто никуда и не ходила. Ну, раз день отдыха, чтобы отдыхать уж по-полной. И стараться не думать о том, с какой скоростью передвигается вся остальная группа.

 - Вот, - думала я  - накоплю силы, или хотя бы сберегу имеющиеся, а там уже и поглядим.

 Не знаю, на что я глядеть собиралась, но мысль эта в свете предстоящих тягот и лишений, даже немного бодрила. Одна трещина, другая, лестница, выход из зоны трещин туда, где уже вдали рыжеют первые палатки второго лагеря. Ещё минут сорок до этих самых палаток. И час до нашего лагеря.

 Мы шли здесь третий раз (а если считать со спусками, то пятый). И казалось каждый шаг навсегда впечатался в память. Был солнечный ( и конечно же опять очень жаркий) день. Зато ничто не закрывало красоту. И можно было разглядывать свисающие со скал голубые ледники и бирюзовые лужицы подтаявшей воды. Четыре часа - и я на месте (все остальные уже давно на месте, но кто ж это считает).

 В столовой - ежедневный чикен суп. У меня с куриным бульоном и так отношения сложные. А тут на, какой там уже день, когда нам каждый раз дают этот суп, при одном его запахе я начинала чувствовать подступающую дурноту. А народу ничего - им нравилось. Говорят, могли бы одним этим супом питаться. Там картошка большими кусками, мясо и бульон… О, мой обеденный кошмар.

 К счастью, в этом лагере было много других вкусных (хоть и не таких полезных вещей) - сыр, колбаса, печенье и прочие неполезные, но приятные штуки. До вечера мы опять расползлись по палаткам. А на пять часов были назначены занятия с кислородом, шерпа роуп и прочая подготовка к переходу в третий лагерь, куда нам предстояло идти уже с кислородом.

 В пять часов вечера все участники и шерпы собрались возле столовой, чтобы провести ревизию высотных продуктов и освоить последние, самые необходимые навыки, которые могут понадобиться на восхождении: ношение кислорода в рюкзаке и хождение с шерпа роуп, которую шерпы называют «клиент роуп».

 И здесь, видимо, пришло время сделать отступление и пояснить две вещи. Во-первых, вы спрашиваете, сколько у нас было высотных шерп и ходили ли они с нами на вершину.

 У каждого участника был свой персональный высотный шерпа, которого мы выбрали ещё в первом лагере перед выходом на восхождение (у одной участницы было два шерпы)- с этими шерпами мы должны были оказаться на вершине.  Плюс была отдельная команда высотных шерп. Кажется 6 или 7 человек, так называемая рескью тим - спасательная команда. Они поднимались до лагеря на 8000 и находились там, чтобы в случае необходимости заменить кого-то из персональных шерп. Также в день восхождения они заносили дополнительный кислород на балкон (8400), чтобы им можно было воспользоваться на спуске. И в принципе были готовы принять участие в спасательных работах.

 Пока мы акклиматизировались и отдыхали, высотные шерпы ставили 3 и 4 лагеря, заносили туда кислород для восхождения. Без дела не сидели. А делали, в общем-то, нелёгкую такую работёнку.

 Ну, а теперь - отступление два. Непосредственно про высотных шерп. Меня кто-то спросил, нужен ли был шерпа на восхождении или скорее он мешал.

 Поэтому скажу сразу, чтобы не было вопросов. Признаем честно, восхождения на 8000+ метров в нынешнем виде без шерп были бы в принципе невозможны. Восхождения на восьмитысячники без шерп остались бы уделом единиц типа Месснера. Не будем рассуждать, хорошо это или плохо. Просто примем это как факт.

 И будем помнить, например, о том, что пока мы совершали свои героические шаги к вершине, преодолевая шаг за шагом границы возможного (при этом идя с рюкзаком, в котором был один баллон кислорода - приблизительно 5 кг), рядом с каждым из нас шёл персональный шерпа, в рюкзаке которого было 4 баллона кислорода - два для себя, два для клиента.

 То есть, понимаете, рассуждать, помогал или мешал шерпа - бессмысленно. Он шёл рядом и нёс твою жизнь. Потерять где-то по дороге шерпу - всё равно, что потерять шансы на выживание.

В темноте, в толчее, в непонятных условиях нередко бывали случаи, когда шерпы куда-то пропадали. Поэтому была придумана шерпа-роуп - трёхметровая верёвка, соединяющая шерпу и клиента, которую шерпам запрещено отстёгивать под страхом лишения бонуса за восхождения (а он, на минуточку - 2000 долларов).

 Это одна сторона вопроса. С другой стороны - не стоит слишком обольщаться и идеализировать образ высотного шерпы. Кто они такие? Зачастую молодые ребята 20-25 лет от роду, не обременённые слишком большим интеллектом и знаниями (большинство из них хорошо если 3 класса закончили).

 Всё, что они умеют делать хорошо, что они делают с самого детства - берут тяжести и переносят на большие расстояния. Если вы попросите охарактеризовать какого-нибудь условно «западного» гида, то в первую очередь вам скажут про его опыт, внимание, заботу.

 Если вы попросите шерпу описать коллегу, то в 100% случаев услышите «он очень сильный». Это лучшая похвала, которую шерпы дают друг другу. Да, есть исключения. Кто-то старше, опытнее, заботливее, внимательнее. Но как правило, это молодые сильные ребята, которые хотят поскорее сделать свою работу и получить свой бонус.

 А ещё  - они немного вечные дети. Весёлые, незлобные, если что-то делают не так, то скорее всего не по злому умыслу, а потому что им так кажется правильнее.

 Опять же. Это не плохо, не хорошо. Это надо принять как данность и помнить о том, что ваша жизнь - всё-таки в ваших руках (несмотря на то, что ваш кислород - в рюкзаке у шерпы).

 Об этом нам постоянно напоминал Абрамов. О том, что мы должны сами следить за тем, чтобы шерпа взял еду в верхние лагеря, чтобы у него было две маски с редуктором, чтобы вы вовремя проснулись, вскипятили воду и подготовились к выходу, чтобы на восхождении мы сами следили за кислородом и масками (и меняли баллоны по команде от Абрамова, а не по мнению шерпы) и прочее, прочее, что поможет сохранить нам жизнь и здоровье.

 В общем, как говорится, на шерпу надейся, а сам не плошай. Собственно, вот этому неплошанию и был посвящён вечер во втором лагере.

 В пять часов вечера у столовой собралась не маленькая толпа.

С одной стороны - полусонные участники мероприятия. С другой - полтора десятка галдящих, весело толпящихся шерпов.

- А что с этой едой делать?

- А баллон уже сейчас надевать?

- А у моего шерпы только одна маска?

- А страховочную систему приносить?

И посередине - Абрамов, пытающийся навести хоть какой-то порядок на этом детском утреннике.

 - Шерпы, - провозгласил он, пытаясь перекричать десяток, не слушающих его людей - каждый шерпа приносит два мешка еды - для третьего и четвёртого лагеря. Покажите, что у вас есть еда.

 Тут небольшое пояснение. В базовом лагере, как вы помните, мы жили в номерах люкс и питались от шефа из ресторана Ля Шерпа. В первом и втором лагере мы жили в палатках по двое, была кухня, где готовил повар, и столовая, где мы все вместе собирались и ели.

 В третьем и четвёртом лагере каждый участник должен был жить со своим шерпой. На каждую палатку выдавался комплект высотной еды - на один лагерь один мешок. Также в каждой палатке был комплект из горелки и кастрюлек, в которых можно было вскипятить воду, чтобы попить и поесть.

Вот эту еду для начала должны были принести шерпы, чтобы мы могли восхититься изобилием (еды там было на меленькую роту, а не на двух человек), а заодно выкинуть совсем ненужное (я, например, уточнив у Нимы, что ему это тоже не нужно, убрала баночки с мёдом, пакеты с сухим молоком и так, ещё чего-то по мелочам, хоть немного облегчив его ношу.

 В мешке с едой были: высотная сублимированная еда, 2 пакета; доширак, 2 пакета (любимая еда шерп), пакеты с гречкой (моё спасение), банка тунца, сухари, печенья, сухой напиток, чай, кофе, овсяная каша Быстров, какие-то сладости, рулон туалетной бумаги (при таком-то изобилии - необходимая вещь) и что-то ещё, теперь уже не вспомню.

 С едой разобрались. После этого велено было участникам принести свою основную маску с регулятором, а шерпе - баллон с кислородом.

Шерпы принесли баллоны и тут же начали откручивать от них заглушки, раздался звук, убегающего в космос кислорода.

- Стоп, шерпы, стоп! Не трогаем баллоны! - надрывался Абрамов.

Кто-то, не слушая его, продолжал откручивать крышку баллона, кто-то пытался вернуть всё назад, кто-то просто вообще ничего не слушал, Абрамов кричал, кислород шипел, шоу продолжалось.

О, вы себе не представляете, какой это был дивный бардак и сутолока.

Как в школе на большой перемене, когда толпа мальчишек наконец-то вырывается со скучнейшего урока и хочет уже поскорее что-то сотворить.

Казалось, это никогда не достигнет какого-то результата и порядка.

Но вот шерпов построили ещё раз, ещё раз объяснили, что надо делать, а что не надо. И не прошло и получаса, а у каждого из нас  был баллон, подсоединённый к маске, убранный в рюкзак так, чтобы датчик кислорода был виден.

 На следующий день мы начинали ходить с кислородом. Во время акклиматизации, как вы помните, в 3 лагерь на 7100 мы поднимались без кислорода. Но теперь пришло время экономить силы.

Поэтому на ближайшие дни - кислород становился нашим почти вечным спутником.

Из лагеря 2 в лагерь 3 мы шли, выставив кислород на 2 литра. Из лагеря 3 в лагерь 4 - на 3 литра. Из лагеря 4 на вершину - на максималку, на 4 литра.

В лагере 3 и 4 спать предполагалось тоже с кислородом, выставив его на 0,5.

Таким образом, одного баллона нам должно было хватить на переход в лагерь на 7100 и на ночь там. Второго баллона - на переход в лагерь на 8000 и условный кусочек отдыха перед восхождением там.

И три баллона мы должны были выдышать по пути из лагеря 4 до вершины и обратно.

 И завершающим номером программы достали шерпа-роуп. Абрамов ещё раз произнёс пламенную речь про то, что отстёгиваться друг от друга (вернее, шерпа от клиента) можно только в лагере. Для закрепления навыка мы уже в третий лагерь пойдём пристёгнутые друг к другу.

И тут же были устроены небольшие показательные выступления, потому что выяснилось, что не все шерпы точно понимают, что от них требуется (мой, кстати, оказался молодцом. Всё делал быстро, чётко и в принципе на фоне творящегося хаоса выглядело очень адекватным, несмотря на то, что был чуть ли не одним из самых младших - ему был 21 год).

 На этом программа подготовительных мероприятий закончилась. Шерпы унесли обратно мешки с едой, мы утащили к себе в палатку рюкзаки с баллонами (не знаю почему, но мне в первую ночь как-то стрёмно было спать рядом с кислородным баллоном). И все пошли ужинать.

Источник: Жизнь как приключение

День 20. 8 мая. Второй акклиматизационный выход. Четвёртый день.

После вчерашних физических упражнений на семи тысячах вэйк ап ти в 8 утра уже не казался таким уж ранним.

Лично я ещё готова была поваляться. Но перспектива пораньше оказаться в базовом лагере - хороший стимул, чтобы встать и начинать собираться.

Моя соседка В. кажется уже с семи утра начала паковать вещи. По крайней мере к восьми утра у неё уже почти всё было собрано и сложено. На моей же половине палатки - как будто ураган новогодних подарков промчался: пуховка, комбинезон, тёплые штаны, какие-то мешочки, спальный мешок, внутренние ботинки. Всё это было перемешано в хаотичном порядке настолько, что даже один мой носок каким-то образом уполз на чужую половину.

 После завтрака (самочувствие хорошее, но есть не хотелось) мы начали упаковывать вещи. Один мешочек - то, что остаётся наверху (пуховый комбинезон, тёплые рукавицы и шкурка зелёного медведя). Второй небольшой мешочек - то, что поедет в базовый лагерь.

Третий - спальный мешок, надо спустить в первый лагерь. Мало того, что его надо спустить, чтобы он просох, надо ещё разложить в своей палатке, прежде чем покинуть первый лагерь. Поэтому Абрамов всем предложил спальные мешки донести до первого лагеря самостоятельно. Не, я видела конечно ещё как минимум одного человека, который последовал его наставлениям и прицепил спальный мешок к рюкзаку. Разумное большинство же быстренько отдали свои спальные мешки шерпам, справедливо решив, что в первом лагере разберутся, что к чему.

Я же долго металась, как та мартышка, между красивыми и умными,  не зная, толи самой нести спальный мешок (всего-то два килограмма, делов-то, но огромный) или отдать его шерпам.

В итоге скромно подсунула его в кучку вещей со словами: «Это в первый лагерь». Но тут Абрамов выглянул из палатки и сказал:

- Ты потом его будешь ждать в первом лагере. Донеси сама.

Собственно делов-то было на час пути, а я как раз накануне натренировалась. Поэтому решив, что действительно, чего это я, забрала свой спальный мешок.

Добрые шерпы тут же дружно стали заталкивать его мне в рюкзак со словами:

- Ольга шерпа.

- Ольга плохая шерпа, слабая, - ответила я.

 И вот опять до боли знакомые снежные поля, жара, трещины, верёвки, лестница. И палатки первого лагеря.

Когда до первого лагеря оставалось совсем немного, я увидела, что туда прилетел вертолёт - забрал Пашу. К сожалению, уже слишком поздно. Но то, что вертолёт его должен был забрать и увести в госпиталь в Катманду, и то, что я видела только издали прилетевший и тут же улетевший вертолёт, оставило какое-то ощущение того, что его просто увезли в Катманду.

 В первом лагере я раскидала свой спальный мешок по нашей палатке, попила чая, посидела. Ещё немного посидела - это опять всё жара виновата. К тому же усталость от хождений туда-сюда на 7100 и обратно очень сильно давала о себе знать.

Перед первым лагерем небольшой подъём, который в обычном состоянии пройдёшь и не заметишь, я шла минут пять с несколькими остановками. А впереди предстояли наши «любимые» хождения вверх-вниз по полям, лазание по лестницам тудам-сюдам и несколько весьма ощутимых усталой тушкой подъёмов.

 Когда в четвёртый раз идёшь по Кхумбу, бесконечная чреда спусков, подъёмов, обходов ледяных глыб становится просто хорошо знакомой дорогой. Ты идёшь и знаешь, что за чем сейчас последует. С одной стороны психологически можно подготовиться к каким-то сложностям. С другой - выглядит это не очень, когда знаешь, сколько много ещё всего впереди.

 Так я шла, никуда особо не торопясь, но и нигде не тормозя, надеясь через несколько часов оказаться в базовом лагере. И даже погода в этот раз решила не подкидывать каких-то испытаний в виде жары или мокрого снега, как в прошлый раз.

 И вот наконец последняя верёвка. От неё ещё где-то час колупания сначала по леднику, потом по тропинке до нашего лагеря.

За эти дни стало видно, как сильно потаял ледник. Там, где ещё три дня назад мы шли по льду и снегу, теперь были камни и текли ручьи.

 Вот уже показались ярко лимонные наши палатки - как же страшно далеки они от народа…

Но на подходе к ним стоял Саша Дорожуков, гид группы треккинга в базовый лагерь Эвереста.

Они трекали-трекали и вот притрекали как раз в тот момент, когда мы тоже измученные днями акклиматизации возвращались на базу.

Он донёс мой рюкзак до палатки (со словами «вы что там, строитесь, что ли»).

Дом, милый дом. Можно скинуть высотные ботинки, снять снаряжение, переодеться. Да в конце концов, учитывая, что на улице ещё достаточно тепло, сходить в душ.

 Однако, только я вышла из палатки, как была поймана прибывшими на экскурсию трекерами.

- А это ваша палатка?

- Моя (нет, я обычно по чужим палаткам лазаю).

- А можно посмотреть, как там изнутри.

 Изнутри там был небольшой ядерный взрыв, которым раскидало все мои вещи (ну, пока грязное скидывала, пока чистое искала и всё быстрее-быстрее, чтобы в душ, и поесть, и попить).

 И хотя я всем своим видом показывала, что не настроена вести светские беседы, у меня ещё попытались выяснить, куда я иду (не в смысле конкретно сейчас, а что, прямо вот на Эверест?!), какой у меня опыт и что-то ещё, но я быстро сбежала.

Конечно, гости это здорово и приятно. Гостей в целом мы любим, но не тогда, когда ты сваливаешься с верха  с одним лишь желанием - еды и покоя. А в столовой сидит человек десять весёлых треккеров, и ты мучительно думаешь, куда бы тебе с тарелкой приткнуться.

 Впрочем, вскоре они ушли. И потекла наша обычная спокойная жизнь. Я сидела в избе-читальне. Читала книжку, грелась у газового обогревателя и потягивала вино из бокала в ожидании гонга на ужин.

 Ну, а дальше вы уже знаете. На следующий день утром на вертолётах мы спустились в Намче Базар на отдых.

Источник: Жизнь как приключение…

День 19. 7 мая. Второй акклиматизационный выход. Третий день.  С утра был назначен настолько поздний вэйкап ти, что на этот раз я проявила слабоволие и не дождалась его.

Невозможно, знаете ли, улежать в палатке больше 12 часов. Особенно, когда солнце уже вовсю начинает светить и согревать палатки.

 Вторая ночь на 6500 прошла гораздо лучше, чем первая. Никакой головной боли, никаких таблеток.

В принципе, у меня пока работает правило: чем больше таблеток с собой возьмёшь, тем меньше они пригодятся. Я таскаю увесистый пакетик лекарств «на всякий случай от всего на свете», но пока в первый выход съела две таблетки цитрамона в первом и во втором лагере под утро. А во второй выход ничего кроме волшебных пастилок для горла и вовсе не пригодилось.

 Но давайте вернёмся к нашему утру.

То есть можно даже отмотать ленту времени немного назад и вернуться к вечеру, когда в самых беспокойных умах возник вопрос: в чём идти на 7000.

С одной стороны, вы же помните, про наши жаркие переходы. С другой: семь тысяч - это семь тысяч. Это вам не пять и даже не шесть.

С третьей - обычно не подводящий маунт форекаст показывал в течение дня на семи тысячах какие-то ужасы в виде облаков, снега и температуры под -20.

 С вечера никто ничего не решил. То есть решили отложить одежный вопрос до утра.

Но было произнесено слово. И слово это было Абрамова о том, что 7000 - это 7000. И вообще, самое время испытать свои пуховые комбинезоны. Особенно тем, кто до этого их ни разу не надевал.

Я, как самый послушный и дисциплинированный участник экспедиции, тут же распаковала свой пуховый комбинезон и весь вечер проходила в нём.

 Наутро над нами светило солнце. Но ниже всё было забито какими-то неприятными облаками. Да и над Эверестом тоже крутились облака, намекая на то, что возможно погода всё-таки испортится.

 Моя чудесная соседка по палатке В. тоже достала комбинезон. Красиво походила в нём с утра, потанцевала и сказала, что на этом испытания можно считать законченными.

Все остальные участники, глядя на стремительно растущую температуру, даже доставать комбинезоны не стали. А Абрамов как-то вдруг перестал настаивать на испытаниях комбинезонов даже теми, кто никто в них не ходил.

 В общем, к десяти утра, к моменту выхода в третий лагерь все нормальные люди надели обычный гортекс и положили пуховки в рюкзаки.

Но вы же понимаете, что среди правила про нормальных людей должно было найтись нелепое исключение.

 Как поётся в старинной русской песне «уж если я чего решил, я выпью обязательно». И в тот день, повинуясь какому-то нелепому упрямству, я решила испить эту чашу до дна.

Да, несмотря на жару (но глядя на прогноз и надеясь, что он не подведёт, и я окажусь самой умной), я решила идти в комбинезоне.

Правда, надела его на тонкое термобельё. А в рюкзак кинула гортексовые штаны и флиску.

На случай, если уж совсем кирдык начнётся. Открыла все возможные молнии на комбинезоне, сняла верхнюю часть, заправив рукава в обвязку, и под изумлённые взгляды шерпов, которые обычно ходят в комбинезонах, но даже они намекали, что сегодня это не та одежда, выдвинулась в путь.

 То есть мы все вместе дружным строем неторопясь пошли к месту, где надо было надевать кошки.

 Там мы получили все задание от Абрамова дойти до третьего лагеря, до палатки 7 Вершин и постараться до темноты спуститься во второй лагерь. Разделились по шерпам и интересам - ну, мой интерес вы знаете, а тут дорога прямая, так что меня снова отпустили гулять в свободное хождение. И потихоньку пошли.

 То, что ходить в комбинезоне в жару - не самый хороший вариант, я поняла ещё в первые полчаса, пока шла до места надевания кошек.

Но вряд ли в тот день можно было найти кого-то более упрямого в своих убеждениях. Возможно, это было такое проявление горняшки.

Но лично я надеялась, что погода всё-таки испортится. И вот тогда мне в моём комбинезоне будет хорошо.

 Пока же дело было даже не в жаре - в конце концов я сбросила верхнюю часть и шла в тонком термобелье, а штанины были расстёгнуты по бокам. Но у меня было стойкое ощущение ходьбы с утяжелителями на ногах. И, кажется, первый выход на 7000 - не самое хорошее время для гимнастики с утяжелителями.

 Около двух часов мы шли по более-менее ровному полю с небольшим набором высоты (поджариваясь по-полной).

Забегая вперёд скажу, что прогноз в тот день так и не оправдался. Вернее, оправдался частично.

Внизу всё было затянуто облаками. У нас же - в районе семи тысяч - лишь иногда набегали небольшие облака, слегка прикрывавшие солнце. Впрочем, часов в пять солнце зашло, и мой комбинезон хотя бы частично оправдал своё наличие - я его наконец надела как положено.

Но к этому времени я так устала таскать на себе утяжеление, что утешение было какое-то сомнительное.

После двух часов ходьбы по ровным снежным полям началось то, чем нас так пугали. Прямо перед нами вверх уходила небольшая, но практически вертикальная ледовая стенка.

Её я, кстати, достаточно бодро пролезла (невзирая на утяжелители).

А дальше вверх уходил какой-то бесконечный достаточно (для того чтобы быть неприятным) крутой и пока ещё снежный подъём.

И началось мучительное восползание в третий лагерь. Когда после сначала пяти-шести, а потом после пары шагов хочется отдыхать, смотреть наверх и думать, что это никогда не кончится.

 Но снежный склон закончился, и начался лёд.

Жёсткий, прозрачный. В который надо было вбивать зубья, чтобы продвигаться наверх.

Зубья, как оказалось, вбивать могли не все. У кого-то их не было (потом в Намче они купили новые кошки), кто-то, видимо, не владел этой нехитрой техникой.

Но на этой ледовой верёвке мы подвисли минут на сорок, ожидая, пока пройдут те, кто находится выше.

 И если бы я в это время не чувствовала, что усталость пыльным мешком прибила все мои остальные чувства, я бы наверное опять бесилась, от того, что приходится кого-то ждать.

Но все силы уходили на то, чтобы как-то потихоньку двигать ногами, вбивая кошки в лёд. Один раз вбила недостаточно хорошо и вжжжжууух, соскользнула на метр вниз. А этот метр ещё обратно ползти надо, между прочим.

 Наконец ледовая стенка закончилась. В ней нет ничего сложного. Просто крутой подъём. Просто лёд. Просто семь тысяч. И в сумме всё это какая-то такая комбинация, которую больше повторять не хочется, но придётся.

Впрочем, перед восхождением начиная с 6500 для экономии сил мы пойдём уже с кислородом.

 Пока же мы небольшой группой собрались в конце ледовой стенки.

По рации группа самых шустрых сообщила, что они дошли до палаток, и уточнили, надо ли им искать палатку 7 Вершин или можно считать упражнение выполненным.

Абрамов сказал, что надо уж дойти (типа, чего уж там).

У нас же ещё подъём за подъёмом уходили куда-то вдаль.

 Я оставила своих коллег отдыхать дальше и печально побрела в поисках палаток третьего лагеря.

Альтиметр показывал что-то около семи тысяч. По описанию, палатки наши стояли на 7300. День стремительно катился к вечеру. И вообще всё как-то было, не то чтобы безнадёжно, но без вдохновения и радости.

 Каково же было моё удивление, когда буквально минут через пятнадцать я увидела нашу передовую группу, стремительно спускающуюся мне навстречу.

- Далеко до лагеря?

- Да вот, минут 15 идти.

 Я, конечно, не поверила, но буквально ещё один небольшой подъём, и показались полуразрушенные палатки третьего лагеря.

Альтиметр показывал 7050 метров. В принципе, на этом упражнения по подъёму тушки на высоту можно было бы считать законченным. Но вы же помните, кто самый дисциплинированный участник.

Поэтому невзирая на, я побрела выше. Шаг, остановка, шаг, а может, ну его, шаг, а на вершину ты также пойдёшь?, шаг, блин, эта палатка никогда не приблизится.

Среди одиноких разбросанных палаток, старых и новых, среди кислородных баллонов, среди непонятных куч, где-то там вдали виднелась ярко рыжая палатка, которой 7 Вершин застолбили место под третий лагерь.

В третьем лагере уже нет никаких общественных столовых, туалетов и прочих изысков. Небольшие палатки. Одна на участника и его шерпу. Воду кипятят и готовят еду каждый в своей палатке.

 И вот наконец, аллилуя - я дошла до палатки. 7100 метров. Хотя почему-то называли 7200-7300. Но я была не в том состоянии, чтобы требовать недостающие метры.

Я стояла и смотрела, как внизу отдыхают мои разумные коллеги, остановившиеся у первых палаток. У меня же эти 50 метров по вертикали вычерпали все силы.

 Потом был не очень долгий, даже в чём-то приятный спуск вниз.

Съезжаешь себе по верёвкам - вжик, вжик. Там, где мы два часа карабкались наверх, понадобилось каких-то полчаса.

И вот уже в пять вечера я оказалась на месте, где начинались верёвки.

 А дальше пешочком. Вниз оно, конечно, не вверх, но когда у тебя нет сил… Я шла и думала о том, что когда (если) мы взойдём на вершину, нам надо будет в тот же день дойти до лагеря на 8000, спуститься в лагерь три на 7200 (или 7100, но сами понимаете, там уже не до этого будет) и идти дальше в лагерь на 6500.

И вот в тот вечер, бредя по снежным полям вниз, я чувствовала такую усталость, как будто уже сходила на вершину и спускалась во второй лагерь.

О том, как это будет выглядеть на самом деле после вершины, я старалась не думать.

 Пару раз я присаживалась отдохнуть. Один раз перед самым лагерем. Сняла кошки и сидела, не в силах заставить себя идти дальше, в лагерь. Здесь, кстати, очень пригодился мой комбинезон - в нём сидеть было тепло.

В лагере сразу пошла в свою палатку, понимая, что если не сделаю это сразу, то потом уже не сделаю никогда. Сняла и аккуратно сложила снаряжение, убрала рюкзак, переобулась, допила воду из термоса и только после этого пошла в столовую, где к этому моменту уже собрались все на ужин.

От усталости есть совершенно не хотелось, но надо было обязательно что-то поесть, потому что пустой желудок намекал, что он так не договаривался.

Куриный суп, макароны - главное было начать впихивать в себя еду, а там уже как-то само пошло.

 А потом пришёл Абрамов и сказал, что полчаса назад в палатке в первом лагере умер Паша. Из-за облачности вертолёт за весь день так и не смог к нему прилететь.

Мы посидели, кто смог, помянул его, и пошли по палаткам спать.

На следующий день нам предстоял спуск в базовый лагерь.  Наша вторая акклиматизация закончилась.

Источник: Жизнь как приключение.

День 17. 5 мая. Второй акклиматизационный выход.

Как и в первый раз в полвторого нас разбудили шерпы, проходящие по палаткам с чаем и кофе. А в два часа мы собрались на завтрак в столовую. В общем-то, всё повторялось с точностью дежавю. В два завтрак, в три выход.

Единственное отличие было в том, что во второй раз уже были учтены все ошибки, выводы и предпочтения, полученные в ходе первого выхода. Простите, за такой набор слов. Высота. Слов в голове становится всё меньше.

Поэтому в этот раз завтрак в два часа ночи уже ждал нас, а не мы его. В качестве перекуса по многочисленным просьбам нам выдали не готовые ланч боксы, а на столе был набор печенья, шоколадок, яблок и прочего вкусного, что можно было набрать себе на перекус.

Девчонки и Ларин накануне поделились ещё энергетическими гелями. Я свои почему-то оставила дома и во время первого выхода поняла, что именно их мне и не хватает для поддержания энергии во время длинных переходов.

Так что теперь я была во всеоружии.

К тому же, опять же, учитывая первый выход, Абрамов меня спросил:

- Ты чего хочешь? - он тоже читает мой блог (добрый день) и про все те недовольства и внутренние метания по поводу не такого шерпы и в принципе необходимости куда-то с кем-то ходить в том числе - Ты с кем хочешь идти? Хочешь одна иди?

- А что так можно?

- Ну да. Квалификация позволяет.

Ещё раз на всякий случай напомню, что весь Кхумбу с низу до первого лагеря провешен верёвками. И главное в квалификации - это от этих верёвок не отстёгиваться там, где не нужно.

Так что на этот раз у меня были с собой прекрасные гели, термос вкусной воды, разбавленной вареньем и разрешение с самого начала от места надевания кошек идти так, как я хочу.

Что ещё можно желать для прекрасной прогулки.

В три часа ночи, позвякивая палками о камни, мы выдвинулись к началу подъёма через Кхумбу.

Как вы уже помните, лагерь наш стоит самый первый в бесконечной чреде лагерей, так что к месту надевания кошек идти нам почти целый час.

За этот час я успела выяснить, что идти во второй раз физически совсем не проще, чем в первый. Нет лёгкости и порхания, которые так хотелось увидеть в этот ночной час.

Собственно, когда мы подошли к леднику, я лишь убедилась, что все предыдущие выводы не были ночным мороком. Шлось по-прежнему тяжело. Не то чтобы «ой, умираю, не могу идти», но каждый шаг, каждый подъём давался прям с очень большими усилиями.

Мне казалось, что всем вот легко, и лишь я одна тащусь еле-еле.

На самом деле, наверное, я шла также как и все. Но хотелось-то как-то попроще.

Хотелось сказать:

- Я, знаете ли, зачем здесь второй раз хожу? Выдайте положенную мне лёгкость движений.

В целом мы постепенно как-то растянулись по Кхумбу и передвигались более менее в одном темпе.

 Нам повезло. В этот день почти никто не поднимался в первый лагерь. Поэтому в отличие от первого раза нам не приходилось никого ждать или обгонять. Весь Кхумбу был наш. А между собой мы как-то договаривались при необходимости.

 Конечно, по сравнению с первым разом было проще, хотя бы потому, что Кхумбу - уже как дом родной. И ты знаешь - вот здесь будет лестница, вот здесь стенка крутая, сейчас немного вниз-вниз, а потом опять наверх. Никаких особо сюрпризов, кроме немного изменившегося маршрута. Ледник всё-таки. Двигается постоянно.

 Так я шла-шла. И даже пыталась получать какое-то удовольствие - красотища-то какая вокруг. Только очень ждала, когда выйдет солнце. Потому что без солнца было весьма прохладно, и руки местами и временами начинали отмерзать. Пару раз пришлось ими даже помахать, чтобы вернуть хоть какое-то тепло в них.

А потом вышло солнце и начался ад. Началась сковородка, с которой некуда было деться.

Началась жара, от которой не хотелось не то чтобы двигаться, хотелось просто лечь, закопаться в снег и потихоньку отлежаться так до вечера. Я чувствовала себя этаким мороженкой, которое постепенно тает-тает, теряет упругость и стекает.

Выражение «плавность движения» приобрело какой-то не совсем приятный смысл.

А ведь впереди были ещё самые сложные подъёмы. На одном из таких, пока мы ждали безвольно сосисочно повисшую девушку, кажется американского происхождения, по параллельным верёвкам спустился Артём - ещё один наш гид, который пока работал с другой группой. Его группа называлась «Прикосновение к Эвересту». В рамках этого прикосновения они пришли в базовый лагерь, поднялись в первый, второй и оттуда с кислородом должны были дойти до 7100 - до третьего лагеря.

К Эвересту они прикоснулись и возвращались на базу.  Из их рассказов у одних сложилось впечатление, что по дороге на 7000 - ужас-ужас, и Кхумбу покажется детским лепетом, у других  - наоборот, что после Кхумбу уже ничего не страшно.

Видимо жара сказалась на передаче информации. Так что к единому мнению вечером обсуждая, что же сказала группа Артёма, мы так и не пришли, поэтому нам ничего не оставалось, как подождать своих собственных ощущений.

В верхней части маршрута нас ждали пара сюрпризов в виде обвалившихся участков, которые в прошлый раз проходили более менее по ровному, теперь же в одном месте надо было слезать сильно вниз (даже лестницу поставили), а потом забираться наверх.

Но это, как вы понимаете, на фоне жары и всех прочих спусков-подъёмов уже были мелочи.

 В одном месте посреди крутого подъёма нашлось прохладное место. Я встала и сказала, что никуда оттуда не пойду. Не, потом пошла, конечно. Но жара…

И последний участок – когда, уже пройдя Кхумбу, идёшь по более менее ровной местности, то поднимаясь, то спускаясь и конца края этим снежным полям не видно. И жара… И ты плывёшь растаявшей мороженкой, обдумывая каждый шаг. Пока наконец не приплываешь в лагерь 1.

 На этот раз нам, пришедшим сюда в первой половине группы, понадобилось где-то 10 часов. И это не выглядело лёгкой прогулкой, как я надеялась. Жара убила все надежды.

Отведав чудесного куриного супчика и выпив неимоверное количество чая, я поползла в палатку спать.

И проспала часа два. Зато уже к пяти вечера, за час до ужина была вполне себе бодра и весела. Всё-таки дневной сон - это сила. Недаром нам об этом ещё в детском саду говорили.

Источник. Жизнь как приключение.

Так закончилась наша первая акклиматизация. Перед выходом на неё, Абрамов написал, что она всё покажет. Не знаю, что она показала кому, мне, действительно, она показала очень многое. И главное, показала, что всё не так страшно. По крайней мере,  пока. И по крайней мере если не давать эмоциям брать верх.

А, ну да. И ещё то, что все мы очень разные и с этим нам как-то месяц надо ещё жить. 

Ну, и подводя итоги первого выхода: три таблетки, чтоб голова не болела. Проблемы с горлом, кашлем, насморком - мимо. В общем, состояние физическое на 5, моральное - где-то на четвёрочку.

А теперь давайте о вкусненьком. Покажу, что мы едим в базовом лагере. Готовит нам повар из ресторана Ля Шерпа в Катманду.  Поэтому еда у нас ресторанная.  Даже не представляю, как буду отвыкать от такого.  Не судите строго. Фотографировала время от времени, когда телефон оказывался в кармане.

Завтраки. Омлеты, яичницы, варёные яйца, сосиски, жареные помидоры, картошка, овсянка, мюсли.

Обеды и ужины - одинаковые. То есть, конечно, разные. Мясо, рыба, курица. К ним овощи, картошка, макароны. Фрукты тоже есть.  Свежие овощи в виде огурцов со свеклой.

Первые два дня нам выносили еду, как в ресторане. Потом решили, что буфет будет гораздо удобнее.

Казалось, что три дня отдыха - это очень много. А они раз, и как-то незаметно пролетели.

Чем мы занимались? Да, в общем-то, ничем. Ели, пили, перебирали вещи. Даже не гуляли никуда.

И вот пришла пора собираться на второй выход. Сегодня в ночь выходим на вторую акклиматизацию.

По плану: лагерь 1 (6050), ночь - лагерь 2 (6500), ночь - радиальный выход до лагеря 3 (7300), спуск в лагерь 2, ночь - спуск в базовый лагерь.

На всякий случай сегодня даже медосмотр прошли. Все готовы выходить наверх.

 А ещё пока мы были в базовом лагере, к нам приходили гости. Ко мне за три дня пришли трое гостей. Одни неожиданнее других.

 Первыми пришли два незнакомых мне молодых человека. Приди они на пять минут позже, я бы уже убежала в душ, и фиг бы они меня нашли. Пришли бы на час позже, я была бы умытая и добрая. Но они пришли когда пришли.

Сказали, что принесли привет от Петровича и просьбу сфотографироваться со мной и флагом Kaspersky lab.

Пока фотографировались, подошёл парень из Китая и попросил тоже сфотографироваться с нами, потому что он пользуется продуктами Kaspersky. Позже оказалось, что один из парней - Сергей - пришёл не только ко мне.

Он в Москве купил только что вышедшую книгу Абрамова и пронёс ее всю дорогу в рюкзаке, чтобы получить автограф. В общем, когда я ушла в душ, спящего Абрамова ждал сюрприз в виде молодого человека на пороге его палатки с книгой в руках.

На следующий день к нам пришла Оля.  С Олей мы в прошлом году в это время ходили в Боливии на Уайна Потоси. У нас так и называлась команда - Оля-тим.

Так получилось, что Сергей - ещё один участник экспедиции на Эверест - тоже в прошлом году был в Оля-тим. Так что встреча была вдвойне приятной.

С Олей мы ещё осенью ходили на Мера пик. Она в Москве перед моим отлетом сюда мне подарила волшебные пастилки от горла, которые хранят меня от всяких неприятностей.

А сейчас ещё и кедровых орешков принесла для поддержания сил.

А сегодня была совсем неожиданная и очень приятная гостья. Ко мне пришла Оля Ильина - спортивный врач, которая водит группы по Непалу. Мы с ней до этого не были знакомы, оказалось, что она читает вот этот мой канал.

Оля специализируется в том числе и на медицине высокогорья и мечтает взойти на Эверест в качестве врача команды. Очень хочется верить, что ее мечта сбудется. Оля принесла мне в подарок перкуссионный массажёр для восстановления мышц. Удивительно отличная штука. Я сегодня его уже заценила в действии.

Целый день у этого камня толпятся люди. Выстаивают долгую очередь, чтобы сфотографироваться. Поют, кричат, молятся, выполняют гимнастические упражнения…

За день такого насмотришься.

Благо у нас от кают-компании можно наблюдать за всем эти цирком. Но уже в пять часов всё стихает. И тогда можно бродить у этого камня в одиночестве. Смотреть на вещи, которые оставили люди днём и слушать тихий треск ледника.

Я часто думаю, как же здорово, что наш лагерь расположен именно на этом месте.

 Источник: Жизнь как приключение.

Первая ночь на 6500. Чтобы там не писали про второй лагерь, что он на 6400, у меня приборы показали 6500, значит пусть так оно и будет. Тем более, что самочувствие было… ну, где-то как раз вот на эту высоту. И судя по свидетельствам переживших, ночка эта была так себе, если не у всех, то у большинства.

Уже за ужином я чувствовала себя, мягко говоря, вяло. Есть особо не хотелось, и начала болеть голова. Поэтому перед сном я растворила таблетку шипучего аспирина и выпила.

Закинула бутылку с горячей водой в ноги. Быстро согрелась так, что можно было с снять с себя все тёплые одёжки, оставшись лишь в тонком термобелье (спасибо, Паша, за спальный мешок). Аспиринка подействовала, и я начала покачиваться на волнах сна, то погружаясь в него, то выныривая снова. И так всю ночь. Сон не сон, дрёма не дрёма. Но голова не болит, тепло, и то хорошо.

По традиции из всех палаток неслись звуки пока ещё живых, но уже очень измученных этой жизнью людей.

В эту ночь, несмотря на то, что сон был так себе, я не размышляла о том, кто виноват и что делать. Я думала только о том, что надо дождаться утра, вылезти из тёплого спального мешка на холод (что самое ужасное), собраться, позавтракать и валить вниз. А там, уже по пути в первый лагерь, станет снова тепло и со сброшенной высотой - хорошо.

Только бы пережить это противное холодное вставание и сборы.

 В пять утра у меня по традиции опять разболелась голова. Правда, теперь неумолимые тиски вцепились и давили её сзади. Я, как и накануне, выпила таблетку цитрамона, через пятнадцать минут она начала действовать, а через час к нам пришёл wake up tea.

Обычно, насколько я слышала, группы из второго лагеря вниз стартуют ещё раньше, чтобы как можно раньше пройти Кхумбу. Выходят ещё до рассвета. Нам же было назначено гуманные завтрак в семь, выход в восемь.

 В семь солнце уже светило, но до палаток ещё не дошло и, конечно же, ещё ничего и никого не согрело.  Но как человек дисциплинированный, без десяти семь я вылезла из палатки. Немного походила, согреваясь и приходя в себя. Рядом бродили такие же люди-зомби из соседних палаток, потихоньку оживая от движения.

Выяснилось, что у одного участника проблемы где-то в животе, и ему требуется спуститься вниз на вертолёте. Вертолёты уже, кстати, летали, подвозя какой-то груз.

Сами понимаете (кто понимает), высота 6500 для вертолёта - это уже очень много. Но опытные местные пилоты летают, беря на борт 100 кг груза.

Для тех, кто не хочет после акклиматизации топать ножками через Кхумбу, есть такая опция - залететь туда на вертолёте. Всего 5000 долларов в одну сторону.

Ну, а если кому-то стало плохо, то это прям настоящая палочка-выручалочка такая возможность - снять человека оттуда вертолётом и доставить в базовый лагерь меньше чем за 10 минут.

В семь утра я пришла к столовой. Шерпы приветственно покивали головами. Однако, когда я зашла внутрь, то увидела, что никакого завтрака там нет. Есть только несколько таких же слегка замёрзших и потрёпанных непростой ночью моих коллег.

Минут десять мы посидели. После чего я пошла и уточнила насчёт завтрака. Всё-таки холодно просто так сидеть.

Нам начали приносить чашки, горячую воду, омлет, кашу.

Есть всё это совсем не хотелось. А вот вчерашний торт пошёл гораздо лучше. К тому же мысль о том, что это те самые углеводы, которые уже в ближайшие часы поддержат и помогут, особенно радовала.

- Сладкий бисквитный торт, горячий чай. Ещё бы немного теплее было - было бы совсем хорошо, - думала я.

И тут, словно эхом отзываясь моим мыслям, вошла наша коллега по экспедиции со словами:

- Я прошу перенести выход на час. Сейчас так холодно, что я ничего не могу делать.

 Это было, как бы так помягче сказать,… неожиданно.

Во-первых, впереди нас ждали ещё более холодные выходы. Во-вторых, мы вот уже полчаса сидели в столовой и тоже, надо сказать, не жарились.

В-третьих, я конечно всё понимаю, коммерческие туры то-сё, всякое бывает. Но должна же быть какая-то дисциплина, хотя бы из уважения к коллегам, которые нашли в себе силы вылезти на холод.

 Начался базар-вокзал. Кто-то тоже захотел выйти позже, кто-то не понимал, почему они должны сидеть и ждать.  

В итоге Абрамов сказал всем собираться и по готовности выходить.

Это «по готовности» понятное дело, сразу расслабило, так что в восемь утра никто не вышел. Мы вышли одними из первых, на полчаса позже запланированного времени.

 Накануне вся красота была скрыта в облаках. Теперь же прекрасные голубые глыбы льда, свисающие со стен, предстали во всей красе. Очень необычное зрелище. Что-то я не припомню, чтобы где-то до этого видела такой шикарный лёд на стенах.

Очень красиво.

Облака впереди так, где пока ещё прятался наш первый лагерь, тоже были прекрасны. Становилось тепло, и мы по дороге раздевались, а увеличивающееся количество кислорода по мере сбрасывания высоты и вовсе наполняло каждую клеточку жизнью и радостью.

 В первом лагере мы все должны были собраться. Попить чай с печеньем, проверить свои спальные мешки, которые оставались нас ждать в палатках до следующего прихода, ну, и в принципе решить, как кто пойдёт дальше.  Ну, то есть,  как решить.

Первыми ушли Д, Н и их шерпа - они работают по своей программе.

Остальным Абрамов сказал, что дальше разбиваемся, кто с кем живёт в палатках, берёт одного шерпу и уходит вниз.

 Для начала выяснилось, что Пемба - один из самых опытных шерп, даже немного говорящий по-русски, который тоже участвовал в этой всей арифметике «разбиваемся по двое плюс шерпа», уже ушёл вниз.  Его притормозили по рации, и он ждал своих двух подопечных, где-там.

Поэтому мы вчетвером пошли с другим шерпой - Ниму.

 Ну, пошли и пошли. Идём, никуда не торопимся. Сначала мимо нас пронеслась Л. с одним шерпой. Потом Ф. с другим шерпой. Потом нас догнала Д. с ещё одним шерпой. А мы вчетвером так и топали куда-то туда, где нас ждал Пемба. Не, с Пембой мы в конце концов соединились.

 Но, во-первых, меня как-то сразу напрягло, что он бодро потопал впереди, не сильно обращая внимания, как мы там сзади плетёмся. А у одной достаточно стрёмной лестницы, где надо было придержать верёвку, он помог С. и со словами «очень опасное место» просто ушёл вперёд, оставив меня стоять перед этой самой лестницей в каком-то изумлении.

Пришлось взывать к его совести и напомнить, что он вообще-то помогать нам должен. Хотя бы на сложных участках.

Потом другие участники рассказывали, как их шерпы везде подавали им руку, придерживали верёвку, а на спусках и вовсе сами встёгивали железо.

Наш же Пемба шёл где-то впереди и на лице его было написано всё, что он думает по поводу того, что ему не удалось уйти быстренько вниз, а теперь приходится тащиться с нами.

Знаете, большинство шерп совершенно не умеет скрывать эмоции. Они вам ничего и не скажут, но на лице у них будут написаны все их мысли. Причём аршинными буквами.

 Меня как-то всё это сильно удивило. Потому что Пемба - он считается одним из лучших, вот даже, не поленился, по-русски немного говорить научился, что большая редкость. Абрамов многим шерпам, которые постоянно работают с 7 Вершинами в больших экспедициях, оплачивал курсы русского языка, но что-то почти никто не воспользовался этим. А тут человек не поленился, выучил. И вообще у него репутация очень опытного и внимательного шерпы. Может, в тот день настроение у него было такое - идти вперёд, лишь иногда поджидая нас, оборачиваясь и спрашивая:

- Нормально, да?

 Но даже не это меня печалило больше всего. В конце концов, после того, как я попросила Пембу помогать мне на лестницах и у трещин, он старался не забывать про это.

Но было ещё, во-вторых.

Вы же помните, я написала, как мимо нас пронеслись, по-другому и не скажешь, люди каждый со своим личным шерпой. Несложный перебор участников, шерп и гидов говорил о том, что по два человека и шерпа идут только двое наших коллег, с которыми мы вчетвером покинули первый лагерь, и мы с С. Мы немного перетусовались и поделились ни, кто с кем живёт, а просто по двое.

 С. шёл медленно, много времени тратил на перестёжки (а Пемба в отличие от его коллег, никак не стремился в этом ему помочь). И лишь один раз, когда С. не смог сам после дюльфера раскрутить карабин, и нам пришлось позвать его на помощь, он подошёл, посмотрел, сказал на чистом русском (простите, но пусть будет как есть): «Билять, зачем закрываете это?». Но, в конце концов, помог открыть карабин, в итоге я понимала, что спускайся я одна, я бы сделала это гораздо быстрее.

 Ладно бы ещё погода была нормальная. Но погода началась просто дрянь. Сначала пошёл, а потом и вовсе мерзко повалил мокрый снег. В какой-то момент я стала просто замерзать. Достала пуховку на -40, тёплые рукавицы. Это конечно помогло, но всё равно было, прямо скажем, отвратительно.

Я крутила в голове и накручивала себя мыслями о том, что вот остальные-то идут сами по себе и никого не ждут, а я вот тут должна стоять. И чем больше я себя накручивала, чем больше я им завидовала, тем больше меня бесила эта ситуация.

Те, кто ушли вперёд по рации сказали, что они вышли на тропу и через час будут в лагере. Мы же ползли ещё по ледопаду в мокром снегу с неясными перспективами. И это меня выбешивало прямо в жуть.

 Забегая вперёд, скажу, что в итоге в лагерь мы пришли на час позже тех, кто ушёл вперёд. И иди я одна (или с шерпой), ну, пришла бы я минут на сорок раньше.

И вот честно, не стоили эти сорок минут тех бесюнчиков. И уже спустя час после прихода в лагерь, когда я переоделась в сухую тёплую одежду, поела вкусной еды и выпила первый бокал вина, я понимала, что, блин, опять мои эмоции - совершенно неправильные и неуместные - взяли верх над разумом, что никогда я не научусь управлять ими и что, как я с такими эмоциями собираюсь куда-то дальше идти…

 Но что было, то было. Есть над чем работать. Впрочем, может, мне в следующий раз разрешат никого не ждать.  Если бы не мерзкая погода, то спуск по ледопаду был бы не так плох.

 На самом сложном месте, где по дороге туда приходилось перепрыгивать широченную трещину, теперь положили лестницу. Идти вниз, это, как известно, не вверх. Даже небольшие участки, когда надо было всё-таки подниматься, не сильно напрягали.

Мрачная красота ледника с голубыми льдинами, проступающими из мокро-снежной пурги, завораживала.

 И уже в три часа дня мы были в лагере. Постепенно подошли все остальные участники. Кто-то почти сразу за нами, кто-то через пару часов. Последний участник, ведомый доктором Лариным, спустился в час ночи. Им на помощь выслали команду шерпов с тёплой одеждой и с кислородом.

 Так закончилась наша первая акклиматизация.

Перед выходом на неё, Абрамов написал, что она всё покажет. Не знаю, что она показала кому, мне, действительно, она показала очень многое. И главное, показала, что всё не так страшно. По крайней мере пока. И по крайней мере если не давать эмоциям брать верх.

А, ну да. И ещё то, что все мы очень разные и с этим нам как-то месяц надо ещё жить. 

 Ну, и подводя итоги первого выхода: три таблетки, чтоб голова не болела. Проблемы с горлом, кашлем, насморком - мимо. В общем, состояние физическое на 5, моральное - где-то на четвёрочку.

Источник: Жизнь как приключение

Как выглядит лагерь 1 на высоте 6050 метров.  Вообще-то, считается, что он находится на высоте 6100 метров, но цифра эта условная, мои приборы намеряли вот так. Это проходной лагерь, и некоторые компании обходятся вовсе без него, сразу отправляясь в лагерь 2 на высоте 6400-6500 метров. Почему такой разброс высоты - я потом расскажу. Вот там да, лагеря так лагеря. Ещё один город на склонах горы.

Этот же лагерь используют для акклиматизации, ну, или как мы - для облегчения подходов.

 В нашем лагере есть большая палатка-столовая, почти такая же как в базовом лагере, с стульями и столами. Разница только в том, что вместо пола здесь снег, и никаких обогревателей нет (в базовом лагере используются газовые обогреватели). Есть палатка - кухня. Палатки, где живут шерпы и палатки для участников. Живут участники по два человека.

Туалет, чтобы никто не бегал не искал укромного местечка и в результате не провалился в трещину - небольшая палатка, где вырыта ямка. Воды для умывания нет. Да и умываться особо не хочется, обходимся влажными салфетками. Ну, в общем, всё достаточно по-спартански. Особенно после роскоши базового лагеря. Зато если повезёт с погодой, вам откроется прекрасный вид на траверс Эверест - Лхоцзе.

 Первая ночь на шести тысячах прошла, скажем так, странно. Сразу после ужина, как и все оставшиеся на тот момент среди малочисленных неспящих, я пошла спать.

Чтобы процесс засыпания и согревания сделать приятнее, я наливаю из термоса горячую воду в бутылку, которую кидаю в спальный мешок. Она приятно согревает ноги, а потом из неё всю ночь можно пить воду.

Практически сразу согревшись я провалилась в сон. И буквально тут же что-то меня выдернуло из него. Знаете, бывает так, что проваливаешься тут же, как в омут, а потом что-то внутри, какое-то раздражение, словно внутренний толчок, выдёргивает из него.

Так я проваливалась и снова выпрыгивала пару раз, пока окончательно не проснулась.

И тут меня начало трясти. Нет, мне не было холодно. То ли ночь была не такая холодная, то ли спальный мешок отлично грел (сколько раз я ещё буду благодарить Пашу, который на мой вопрос, нет ли у него спальника на -40, тут же, не спрашивая зачем мне это надо, привёз мне свой спальный мешок, проверенный в самых суровых условиях), в любом случае, мне было очень тепло. Но меня колотило от макушки до пяток, словно через меня пропустили 220 вольт.

Видимо, сказывалось переутомление от перехода.

Минут через десять, когда мне надоело изображать пляску Святого Витта, я вспомнила, что ничто так не успокаивает, как равномерное дыхание. Подышала. Трясучка прошла. Но сон тоже куда-то делся.

Меня снова начали накрывать сомнения. Я лежала и думала о том, что этот маршрут нам придётся повторить ещё два раза. Не говоря уже обо всём остальном.

Снова начал качаться маятник от «что я здесь делаю» до «конечно же я смогу».

Я вспоминала, что много лет хотела оказаться там, где находилась сейчас - в экспедиции на Эверест. И как-то глупо теперь терзаться сомнениями. Надо просто день за днём делать то, что надо.

К тому же, обычно я считаю, что нет ничего глупее, чем сравнивать себя с другими людьми, но здесь никак не могла удержаться от сравнения, которое внушало оптимизм. Сравнивая среднюю температуру по нашей больничке, я понимала, что где-то там посередине и нахожусь.

Ночь была беспокойной, видимо, для многих. Из соседних палаток раздавались стоны, кашель, храп, хрип.

Я наконец-то заснула и проспала до утра, пока в пять часов не проснулась от головной боли. Было ощущение, что голову спереди сдавили тисками. Немного поразмышляла над тем, стоит ли что-то с этой болью делать, быстро пришла к выводу, что терпеть её точно не стоит. Выпила таблетку цитрамона, минут через пятнадцать боль отступила, и я снова задремала.

А там уже наступило утро, пришли шерпы с wake up tea - наследие английских экспедиций.

Я вот эти английские замашки в виде чашки чая, пока ты ещё лежишь в спальнике, не очень люблю (у меня вода тёплая в бутылке под боком), так что чтобы не выглядеть невежливыми, пришлось моей соседке В. отдуваться за нас двоих.

Впрочем, не исключаю, что кому-то этот ритуал приходится по душе.

В этот день у нас был несложный и непродолжительный, а главное почти всё время по плоскости с плавным набором высоты, переход в лагерь два на высоту 6500 метров. Поэтому расписание было прям как в базовом лагере - в 8 завтрак, в 9 выход.

 К тому моменту, как мы покинули палатки, солнце уже вышло, и начало согревать всё вокруг, заодно показывая приятные глазу пейзажи.

 День 12. 30 апреля. Акклиматизационный выход 1, день второй.

Так как переход предстоял нам недолгий, то и выход был не ранний.

Мы выбрались из палаток и собрались на завтрак в 8 утра, когда солнце уже осветило всё вокруг, а главное, немного согрело это же вокруг.

Голова уже совсем не болела, но некоторая вялость и отсутствие аппетита присутствовали. Наверное, поэтому я не запомнила, что нам давали на завтрак. Скорее всего, как обычно - омлет, мюсли, каша.

После завтрака мы собрали вещи: спальный мешок и небольшой мешок с вещами - шерпам, рюкзаки с вещами, необходимыми на переход - на себя.

Немного посидели, пофотографировав чудесный вид траверса Эверест - Лходзе, который периодически закрывался облаками. Посмотрели, как идут уже по нашей дороге вереницы тех, кто спускался со второго лагеря. И в девять часов тоже дружным строем выдвинулись в путь. выдвинулись в путь.

Погода, побаловавшая нас с утра ласковым солнышком, к этому моменту решила немного испортиться.

Хотя, как испортиться. Идти по солнцу по этой снежной сковородке было бы слишком жестоким испытанием. У нас же всё заволокло облаками, стало совсем не жарко, но и не холодно. Пошёл снег. Абрамов сказал всем надеть гортексовые куртки, так как, несмотря на достаточно большую высоту, но видимо, по причине тёплой погоды, снег был не совсем сухим.

Наш неунывающий товарищ, оставивший в базовом лагере каску и гортекс, прошел по рядам с вопросом «нет ли у кого-то лишней куртки». Мне кажется надо обладать стопроцентным оптимизмом, чтобы предположить, что кто-то на переход в рюкзак бросил лишнюю куртку, даже если она бы была.

 Мы бодро перешли единственную достойную трещину по мостику. Так-то трещин немало, но все они были неширокие - просто перешагиваешь и всё. Но пока они были, для безопасности тропа была провешена перилами, к которым все разумные люди пристёгиваются скользящим карабином.

 Снег валили, облака закрывали красивые виды, но создавали атмосферу таинственности. Со склонов по соседству стали сходить лавины, которые мы, кто с ужасом, кто с восхищением, наблюдали. Самые разумные говорили:

- Чего вы стоите и смотрите, валить надо.

Но на самом деле, тропа проходила достаточно далеко для того, чтобы лавины могли достать нас.

 Говорят, это место называют Долиной Молчания. Так ли это, я не знаю, сами мы не местные.

Но глядя на эту величественную красоту, где человек ощущает себя маленькой песчинкой, поневоле замолчишь.

Где-то две трети пути (пока не закончились перила и ещё немного) мы прошли дружным строем. Уже показались первые палатки второго лагеря, и Абрамов разрешил всем идти, кто как хочет оставшуюся часть пути.

Эта оставшаяся часть была коварна до безобразности. Ты уже видишь палатки, кажется - вот-вот и лагерь. Но, во-первых, даже до ближайших палаток надо было ещё где-то полчаса топать. А во-вторых, наш лагерь находился далеко-далеко от этих первых палаток. Ещё где-то час пути

 Я проходила лагерь за лагерем, высота давно уже перевалила за 6400, я надеялась, что вот-вот дойду, когда встретила наших шерпов, которые вышли нам навстречу с чаем и печеньем (ну, это ли не чудо, идёшь, а тебе чай наливают, печенье уговаривают взять).

- Далеко до лагеря? - спросила я, надеясь, конечно, услышать обычное «совсем близко»

- Очень далеко. Сорок минут.

Вот и поговорили.

 Но любые сорок минут когда-нибудь заканчиваются. Я дошла до лагеря, выбрала нам с В. палатку, благо палатки выбирают по принципу, кто первый пришёл, тот и выбирает.

Впрочем, я только успела снять кошки, как и соседка моя пришла, а там и все остальные подтянулись.

 В лагере валил снег, было привычно холодно и немного противно. Горячий куриный суп (с настоящей курицей и картошкой) отлично зашёл.

Потом снова был ужин, до которого опять не многие дожили. Потому что, когда ты залезаешь в спальный мешок и пригреваешься в нём, должны быть какие-то очень сильные аргументы, заставляющие человека вылезти на холод, идти в холодную столовую ужинать.

 Интересно, большой праздничный торт, который нам приготовил повар в честь прибытия в лагерь 2, мог бы служить таким аргументом, если бы мы знали заранее?

Подозреваю, что нет. Потому что лично я вяло пожевала ужин, а от тортика и вовсе отказалась, справедливо предположив, что с утра на завтрак он будет гораздо лучше.

Источник: Жизнь как приключение.

Ольга Румянцева, участник экспедиции Клуба 7 Вершин  Эверест-2022:

День 11 29 апреля. Чтобы вы не запутались, буду ставить даты. А то из-за того, что в последние три дня на выходе я ничего не писала, у вас может возникнуть путаница в хронологии событий.

Начну свой рассказ о нашем первом акклиматизационном выходе.

План был такой: базовый лагерь (5350) - лагерь 1 (6050), ночёвка - лагерь 2 (6500) ночёвка, спуск в базовый лагерь.

Выглядело это всё приятной прогулкой. Этакий разминочный выход на две ночи.

Многие компании делают только один акклиматизационный выход по схеме: бл - лагерь 1 - лагерь 2 - лагерь 3 (7100) - спуск в лагерь 2 - спуск в бл.

После этого отдых и подготовка к восхождению. Но, поверьте мне, это какая-то жесть - сразу в первый же высокогорный выход чухать на 7100.

Хорошо, что у нас не так. У нас очень плавная растянутая акклиматизация. В этом есть несомненный плюс. Но есть и минус в виде многочисленных хождений через ледопад Кхумбу.

 Итак, в два часа ночи мы собрались в столовой, чтобы сделать вид, что мы завтракаем. Нет, может кто-то и способен поесть в это время, но я каждый раз скорее делают вид, чем ем.

Впрочем, наши шерпы тоже не очень были бодры, и в два часа ночи никакого завтрака в столовой не было. Были только сонные недоуменно переглядывающиеся участники.

Минут через десять пришёл Абрамов, посмотрел на всё это и пошёл на кухню объяснять, как надо жить.

Он вообще был суров в то утро (ночь). Ровно в три часа ночи построил всех, кто готов, кто не готов и не ожидая ни минуты, пошагал по тропе. Вслед за ним в темноте, позвякивая палками о камни, выдвинулись и мы.

Первые минут десять мне совсем не шлось, но я старалась изо всех сил удержать бодрый темп, пока, оглянувшись не обнаружила, что мы втроём как-то оторвались от коллектива, который остался где-то там, чуть вдали. Тогда мы пошли помедленнее, и жизнь наладилась.

Нам понадобился почти час, чтобы пройти многочисленные лагеря и выйти к месту, откуда тропа сворачивала на ледник.

Пока мы шли в темноте, можно было разглядеть, как цепочка фонариков тех, кто вышел гораздо раньше, уже бодро штурмует ледник. Этакие светлячки, ползущие вверх в царстве темноты.

В четыре утра мы вышли к месту, где надевают кошки, обвязки и каски.

Тут выяснилось, что один участник не взял каску. Абрамов хотел отправить его назад. Но потом Мингма сказал, что все шерпы ходят без касок.

Уже позже выяснилось, что этот человек не забыл каску в палатке (в палатке он забыл гортексовую куртку), а специально не взял её, потому что любит рисковать.

Давайте этот момент просто примем к сведению как часть истории и оставим без комментариев. Люди, они порой такие странные. К тому же, оказавшись на Кхумбу, этот человек пересмотрел свои взгляды на жизнь и три раза переписал завещание, набирая его в перерывах между продвижением по леднику на телефоне.

 К тому моменту, когда мы подошли к началу верёвок, уже почти совсем рассвело. Абрамов в последний раз напомнил, что наша жизнь в наших руках, и кто отстегнётся от верёвки, тот сам виноват. И полез наверх. Потому что самая первая верёвка уходила круто вверх. Как-то неожиданно круто вверх.

В её начале, пристёгнутая жумаром к верёвке, беспомощно болталась иностранная нам тётенька в пуховом комбинезоне. Сопровождающие её шерпы пытались ей как-то помочь в продвижении наверх.

Куда шла эта тётенька и чем закончились её попытки, мы не узнали, потому что нам удалось обогнуть всю эту конструкцию и уйти выше.

 Мы медленно продвигались вперёд и вверх, попутно наблюдая, как окрашивается в нежно-розовый цвет вершина Пумори. Как всё чётче виден городок из базовых лагерей и как он становится всё дальше. Как разгорается новый день, заливая солнечным светом вершину Пумори.

У нас же до солнца ещё далеко, поэтому было весьма прохладно.

 Мы то следовали за верёвкой, как за нитью Ариадны, плутая в лабиринте ледовых глыб, то топали по ледяным ступеням вверх, то приспускались вниз, то перепрыгивали через небольшие трещины.

Одна наша участница очень боялась, плакала и просила ей помочь преодолевать какие-то сомнительные, на её взгляд участки. Просила подать ей руку.

Абрамов был суров и строго говорил, чтобы она сама прыгнула, поднялась, шагнула.

Я пару раз подошла и помогла, не столько из-за человеколюбия - свойства не характерного для меня, столько для того, чтобы как-то ускорить процесс.

На второй раз Абрамов сказал, чтобы я обгоняла их (то есть всех) и шла вперёд сама. Не знаю, почему он так сказал (будем считать, что тоже из человеколюбия), но это были самые прекрасные слова за утро.

Я обогнала нашу колонну и потопала вперёд. Нет, я не шла быстрее других. Мой темп был такой же, как у всей группы. Но когда ты идёшь в группе, всё случается гораздо медленнее - кто-то затупит с верёвкой, кто-то карабин перестегнуть быстро не может, кто-то где-то застрянет.

Теперь же у меня была впереди только верёвка и ледопад Кхумбу. И в отдалённой перспективе ещё где-то там - первый лагерь.

А, ну и ещё висящий на верёвке японец, намертво застопоривший движение.

То есть их там целая группа была. Но один, который шёл первым, был особенно безнадёжен. Вместо того, чтобы шагать ногами, вбивая их в лёд и помогать себе жумаром, он болтался на жумаре, пытаясь время от времени продвинуться вперёд.

Вся его группа терпеливо ждала, держа свои жумары наизготове.

Поняв, что это единственная преграда на моём пути к светлому будущему, я подошла к терпеливо ожидающей очереди и сказала:

- Я тут сейчас быстро. Смотрите.

И дождавшись, когда бедолага минут через пятнадцать всё-таки преодолел подъём, под изумлённые взгляды его сотоварищей, быстренько поднялась наверх и покинула эту очередь.

 Когда я только начинала писать про наше путешествие, меня спрашивали: «Наверное, в такие поездки попадают только очень хорошо подготовленные люди, случайных людей там нет?»

И вот сейчас, читая про то, как один каску не взял, другая грушей висела в самом начале пути, третья рыдала, четвёртый жумаром пользоваться не умел, вы наверняка спросите: «Что за на фиг? Что все эти люди делают на Эвересте? Кто их туда пустил?!»

 А я вам скажу так. Не спешите судить и осуждать. Не пытайтесь мерять меркой, что Эверест - это вершина альпинистских достижений.

Во-первых, вовсе нет. С приходом коммерческого альпинизма, восхождение на Эверест перестало быть каким-то выдающимся достижением. А люди, идущие туда - супергероями.

Во-вторых, у каждого свой Эверест.

У кого-то по новому, непостижимому уму маршруту, у кого-то - без кислорода, у кого-то в сопровождении шерпов, вытирающих сопли и помогающих на каждом шагу.

И их не надо сравнивать. Коммерческие восхождения (а все примеры выше - это они) - это, на мой взгляд, вообще не про достижения. Это про мечту. И то, что человек придумал свою мечту, что дерзнул попытаться исполнить её или хотя бы прикоснуться к мечте - уже заслуживает уважения.

 И меня тут вот ещё спрашивали: «Что же, всё решают деньги?»

Нет. То есть, деньги тоже, конечно, решают многое. Без денег мы бы не оказались здесь. Без денег у вас не будет нужного снаряжения. Но есть точка, где деньги заканчивают своё действие. Да, они что-то решают, могут сильно облегчить процесс восхождения. Но через Кхумбу вас никто не перенесёт на руках. И придётся, хотя бы один раз пройти этот путь своими ножками. А это, поверьте мне, ох как не просто. И не всякий отважится на такое. Даже при наличии денег.

 У каждого свой Эверест. И я пока не знаю, каким будет мой.

  Итак, как говорится, вот мой Онегин на свободе, острижен по последней моде… Если что не так, извините, цитирую по памяти, а память - дырявая, так что лучше оставлю Онегина в покое и вернусь на Кхумбу, с которым я наконец-то осталась наедине.

Кто-то скажет: какой кошмар, как так - одна?!

На самом деле, всё просто. Весь путь от первой стенки (отмеченной цифрой один) до первого лагеря провешен закреплёнными верёвками. Всего же выдающихся сложных участков, видимо, пять. По крайней мере, табличка с цифрой пять была последней.

За состоянием верёвок, трещин, лестниц постоянно следят так называемые Ice Doctors - шерпы, занимающиеся безопасностью на этом леднике. И постоянно - это не раз в неделю, это каждый день они ходят туда-сюда, поправляя где надо верёвки, добавляя лестницы. За что, собственно, получают деньги от экспедиций.

Несколько лет назад даже был какой-то конфликт между спортсменами, которые отказывались платить, аргументируя тем, что им провешенные верёвки не нужны, и шерпами, которые не хотели лишаться заработка, и пошли на этих спортсменов с ледорубами. В общем, дело до драки дошло.

Так что здесь, как и у каждой медали есть две стороны.

Но мы не будем сейчас касаться спортивной стороны, тем более, что я деталей уже того конфликта не помню. Да и не спортсмены мы тут. Мы - как раз те, для которых это обоюдовыгодное сотрудничество - шерпы провешивают маршрут, поддерживают в безопасном состоянии и получают деньги, а мы ходим по этому маршруту получая удовольствие.

 Вот я и шла.

К тому же, прохождение ледопада Кхумбу - это не поход по ледяной пустыни. Да, я ушла от своей группы и не стояла в очередях, поджидая кого-то, но вокруг были другие группы.

Кто-то спускался с верхних лагерей, и мы расходились встречными курсами, сновали туда-сюда бодрые шерпы, носящие грузы между лагерями, кто-то обгонял меня. Потому что, как я уже сказала, шла я совсем не быстро. Просто практически нигде не застревала и никого не ждала.

Со встречными и обгоняющими перекидывалась парой слов. Кто-то спрашивал, как дел, кто-то - откуда я. С двумя парнями из Андорры разговорились. Они говорят: «О, русская? Из той большой группы русских, которые ниже? Ничего себе ты от них убежала».

А я говорю: «А у вас в Андорре горнолыжка хорошая».

 Долгое время меня печалило, что солнце всё не доходит до того места, где я иду. Ниже вон уже, группы на солнышке сидят, отогреваются, а я всё мёрзну.

Но потом оно дошло и до меня, и буквально через полчаса-час началось пекло. Ходить в солнечный день по ледникам - это как на сковородке жариться.

Ой, про сковородку вспомнила. Как-то была в компании, где один умудрённый сединами и наверняка очень крутой турист рассказывал впечатлительным девушкам:

- А вот на пике Ленина есть такое место - сковородка. Там снег, солнце и ни ветерочка. Чтобы пройти это место альпинисты заворачиваются в белые простыни и ползут. Я там не раз бывал.

Как мне хватило выдержки не заржать, когда я всё это услышала (я там тоже бывала) и представила эту картину, даже не знаю.

 Ну, вот и у нас приблизительно такое же началось. Только простыней белых не было. Поэтому через какое-то время я стала обнимать ледяные глыбы, в надежде получить хоть какую-то прохладу, растирать снегом голову и запястья, кидать снег за шиворот. Всё это, конечно, помогало, но ненадолго.

Хотелось обратно вернуть прохладу. Человек такое капризное существо.

 Во всём же остальном путь был прекрасен. Невероятные голубые льдины, разбросанные в самом хаотичном порядке, уходящие куда-то в центр земли ледяные трещины. Раньше я думала, что самый красивый лёд на Байкале. Как бы не так. Самый красивый здесь - на Кхумбу.

 Но красота красотой, а идти надо. То, очень редко, по почти ровным поверхностям с плавным набором высоты, то, что чаще, по крутым ледяным стенкам наверх, и что самое обидное - вниз. Эти хождения туда-сюда ужасно выматывали.

Иногда путь пересекали трещины, через которые надо было перешагнуть. Иногда такие, через которые перешагнуть никак не получалось, через них были проложены лестницы.

В тех местах, где я не была уверена в своей ловкости, а экспериментировать не хотелось, я поджидала каких-нибудь проходящих мимо шерпов и просила помочь мне - подержать верёвку или подать руку, что они всегда тут же делали, а на мои миллион благодарностей говорили: «Давай-давай, хорошего пути!»

 И путь бы был действительно хорош, если бы не был так долог. Казалось, что высота набирается как-то особенно мучительно медленно, и что это никогда не закончится.

И путь бы был действительно хорош, если бы не был так долог. Казалось, что высота набирается как-то особенно мучительно медленно, и что это никогда не закончится.

 Я сидела, свесив ноги и смотрела на приближающихся ко мне Д., Н. и их шерпу. И думала, что вот-вот и они меня обгонят. Но проходило какое-то время, они тоже садились и всё никак меня не догоняли.  А там и солнце вдруг внезапно выключили, и снова стало весьма прохладно. Пришлось обратно одеваться.  Но ура, последние трещины, последнее нагромождение льда, и мы выбрались в какое-то более-менее ровное пространство, где, кстати, они меня наконец догнали.

Но ровное пространство тоже не было ещё лагерем.

Медленно-медленно мы шли вперёд. Пока наконец не увидели рыжие пятнышки палаток.

- Он всё-таки существует!

Для того, чтобы дойти до лагеря нам понадобилось 11 часов.

Наши коллеги начали подходить спустя два часа. Приходили в лагерь по два-три человека такие люди-тени, потерявшие волю к победе.

Заселялись в палатки, шли в столовую.

Кто-то, съев тарелку супа, тут же уходил спать. Кто-то, явное меньшинство, героически дожидались ужина. Все были вымотаны до предела.

Я и сама, придя, где-то час сидела в столовой, выпила пять чашек сладкого чая, пару раз чуть не заснула, после чего всё-таки пришла в себя. Хотя ожидание ужина далось непросто.

Зато уже в восемь часов все разбрелись по палаткам и спали.

Абрамов всем предлагал воспользоваться спутниковым интернетом. Но почему-то в тот вечер интернет так и остался невостребованным. Вот до чего люди дошли.

Артем Ростовцев, супер-гид Клуба 7 Вершин из Непала:

Вторая немногочисленная группа из состава экспедиции на Эверест (Екатерина Калабухова, Артём Ростовцев + 4 шерпа) достигла своей цели, рано утром в первый день лета. Пришлось немного, чуть больше недели, потерпеть скверную погоду в Лагере-2 на высоте 6500м. Не пересидели, силы остались. Погода после этого подарила всего полтора дня, которыми и воспользовались. И привет Катманду и оставшейся части команды!

График работы Артёма Ростовцева. 

Присоединяйтесь к нашим группам!

 Чо-Ойю ^{8 201 м}, Килиманджаро ^{5 895 м}, Демавенд ^{5 671 м}, 

Арарат ^{5 137 м}, Винсон ^{4 897 м}, Казбек ^{5 033 м}

Экспедиция  2018 года была рекордной по количеству участников не только для России, но и для всей Европы. 24  её участника получили разрешение (пермит) на восхождение на высочайшую вершину мира. Также как и 10 профессиональных гидов, которые обеспечивали безопасность на восхождении.  Огромный опыт организации экспедиций позволил  руководителю Александру Абрамову  правильно  организовать  акклиматизационный цикл.  И к концу майских праздников команда была готова к выходу на штурм вершины Эвереста.

11 мая 2018 года. 

Александр Абрамов, руководитель экспедиции на Эверест:

Акклиматизация завершена! Отдых осуществлен. Теперь только вперед наверх! Штурм вершины Эвереста наша команда Клуба 7 Вершин наметила на 17-18-19 мая тремя группами. Завтра первая группа под моим руководством выдвигается из БЛ. Пожелайте нам удачи!

Фотографии. Акклиматизационный выход:

13 мая.  

Первая группа экспедиции Клуба 7 Вершин на Эверест под руководством Александра Абрамова вышла вчера из базового лагеря на штурм вершины. Сегодня они переночевали в Милдл кемпе на 5800 и вышли далее в АВС на 6400. Штурм запланирован на 17 мая.

Список восходителей из первой группы:

Абрамов Александр гид

Кирилл Семешкин

Владимир Белькович 

Дмитрий Тертычный (17 лет)

Александр Тертычный

Дмитрий Томилин

Александр Логачев

Александр Попов

Алексей Балакин

Камиль Суханьский (Польша).

С ними вышел наверх доктор Сергей Ларин, который всё время планирует находиться в лагере АВС, провожать и встречать группы.

 Сегодня вышла вторая группа, завтра стартует третья...

14 мая. Сегодня Александр Абрамов  звонил с Северного Седла Эвереста. Первая группа под его руководством успешно и быстро поднялась сегодня с 6400 на 7000. Всего за 3,5 часа. При этом пришлось тропить. Выпало много снега. Все участники веселы и бодры. Шлют приветы знакомым и друзьям! Завтра утром переход на 7700.

 Первая группа ночует на Северном Седле (7000 метров)

Вторая группа расположилась в лагере АВС, на высоте 6400 метров.

Владимир Котляр, гид

Артем Ростовцев, гид

Карина Мезова, высотный оператор

Василий Шахновский

Алексей Сафонов

Ирина Зеленкова.

Здесь же, в АВС, дежурит  Доктор Сергей Ларин.

Третья группа ночует  в  промежуточном (Мидл) лагере.

Дмитрий Ермаков, гид

Андрей Мариев, гид

Максим Шакиров, гид

Ксения Самарина

Юрий Гургов

Алексей Бакулин

Айрат Юнусов

Земфира Юнусова

Игорь Демьяненко

Джамиля Муртазина.

 Пока все участники «в строю» и полны сил и желания достичь вершины. Погодное окно обещают продолжительным и можно ожидать в ближайшие дни массовых восхождений на вершину. По последним данным, сегодня команда тибетских альпинистов завершила обработку маршрута и обновила линию перильных веревок до вершины Эвереста.

 С Южной (непальской) стороны высшей точки сегодня достигли порядка 50 человек. Среди них австралиец Стив Плейн, который установил новый рекорд скорости прохождения «Семи вершин». Отныне он равен 117 дням!

15 мая.

Александр Абрамов со склонов Эвереста:

Пришли на 7900. Шли от Седла (7000) пять с половиной часов. Завтра перемещаемся на 8300 и в ночь ВОСХОЖДЕНИЕ! Погода хорошая…

Все команды, согласно плана переместились, на один лагерь выше. Пока о никаких изменениях численного состава не сообщалось. Первая группа Алекса Абрамова ночует в лагере 7900. Вторая группа с гидами Котляром и Ростовцевым вышла на Северное Седло. Третья группа (гиды: Дмитрий Ермаков, Андрей Мариев и Максим Шакиров) пришла в лагерь АВС. 

16 мая. 

Елена Тришанкова из базового лагеря Эвереста: Congratulations Лакпа Шерпа - женщина-легенда - сегодня утром в 5.40 стояла на вершине Эвереста. Взошла в 9-й раз, побив собственный же рекорд! Как она сказала мне на днях - в моей жизни только горы и дети, больше ничего не важно! В нашей экспедиции Лакпа взошла первой. Сейчас она уже отдыхает на 8300м и сегодня ночью, в 12, идёт на Вершину группа Александра Абрамова . Завтра – 2-я группа, послезавтра – 3-я. БОГ ХРАНИТ…

Александр Абрамов, руководитель экспедиции на Эверест Клуба 7 Вершин из штурмового лагеря:

 "Мы на 8300. В 11 ночи по Непалу выходим на восхождение. Тут всего три группы. Порядка 60 человек. Договорились по времени. Погода идеальная. Думаю, все выйдет хорошо."

 Вторая команда поднялась на 7900, а их место в лагере на Северном Седле заняла третья группа. Фотографии Сергея Ларина, который проводил сегодня утром третью группу на Северное Седло:

Фотографии присланные Артемом Ростовцевым из лагеря 3, с высоты 7850 метров!

Наша Вторая группа сегодня поднялась в лагерь на высоте 7850 метров. При этом производилась съемка профессиональными камерами материалов для будущего фильма РД Студии. В том числе работали с дроном. Делал ли кто такие съемки на Эвересте до нас? Очень интересно, что получится.

 17 мая.

Из сообщения Александра Абрамова:…в 5.30 вся наша первая группа в полном составе взошла на Вершину! Начали спуск и сейчас - на 8800м - идут в ABC на 6400. Вышло солнце и стоит прекрасная погода сейчас! Из 11-ти высотных шерпов команды до вершины не дошел один – заболел…

Список восходителей:

1. Алексадр Логачев
2. Владимир Белькович
3. Дмитрий Тертычный (17 лет)
4. Александр Тертычный
5. Дмитрий Томилин
6. Кирилл Семешкин
7. Александр Попов
8. Алексей Балакин
9. Камил Суханьский.
10. Александр Абрамов руководитель и гид.

Александр Абрамов в 9-й раз поднялся на вершину Эвереста. Наши поздравления! Наш капитан давно заслужил право называться «легендой Эвереста», так его и называет ведущий на данный момент хроникёр высочайшей горы мира американец Алан Арнетт. По количеству восхождений и количеству поднятых на вершину альпинистов в его экспедициях, Алекс не имеет равных в Восточной Европе. И входит в первую десятку среди гидов всего мира, где все кроме него американцы или англичане.

 В хранилище фотографий Клуба 7 Вершин мы имеем десятки снимков, сделанных Александром Викторовичем во время штурма Эвереста в разные годы. Но никогда он еще не присылал такого большого и подробного фотоотчета. Это может говорить о некоторых вещах: погода была идеальная, восхождение шло без больших проблем (группа шла хорошо, не было больных), техника для съемок стала лучше, фотограф себя хорошо чувствовал и так далее…

 Еще раз наши поздравления всем восходителям первой группы! Ждем повторения успеха от второй и третьей! Удачи!

18 мая.

 По второй группе Клуба 7 Вершин на Эвересте информация на данный момент такова: все участники достигли вершины и сейчасуже спустились до 8300. Отдыхают и продолжают спуск до 6400.

 Список восходителей второй группы:

Василий Шахновский

Алексей Сафонов

Карина Мезова

Ирина Зеленкова

Владимир Котляр

Артем Ростовцев.

 Сегодня вечером на штурм выходит третья группа…

19 мая 

К половине девятого по местному времени все участники, участницы  и гиды третьей группы Клуба 7 Вершин достигли вершины Эвереста! Сейчас они уже все на спуске...

Состав группы:

Дмитрий Ермаков, гид

Андрей Мариев, гид

Максим Шакиров, гид

Ксения Самарина

Юрий Гургов

Алексей Бакулин

Айрат Юнусов

Земфира Юнусова

Игорь Демьяненко

Джамиля Муртазина.

По фото Камила Суханьского с вершины Эвереста

 20 мая. 

Утреннее сообщение от Сергея Ларина из АВС 6400: "Сейчас завтракаем и уходим в ВС, с Седла 7000 спускаются Бакулин, Шакиров, Ермаков буду их ждать. 8-20 по Ктм. Все кто в АВС чувствуют себя хорошо."

Знаю, что очень многие продолжали за ребят волноваться всю ночь. Можно выдыхать!

К вечеру сегодняшнего дня  последние три участника третьей группы Клуба 7 Вершин Дмитрий  Ермаков, Максим Шакиров и Алексей Бакулин  спустились в Базовый лагерь, на высоту 5200! Все в сборе!  Всем поздравления!  В лагере идёт празднование,  вручение дипломов и медалей. А некоторые участники, особо нетерпеливые, уже уехали вниз – в Катманду.

Александр Абрамов, руководитель экспедиции на Эверест, Президент Клуба 7 Вершин:

В 2018 году на Эверест взошло 100% участников и гидов экспедиции Клуба 7 Вершин. Общим количеством 59 человек. Это 26 альпинистов (20 участников и 6 гидов) и 33 шерпа.

Никто не получил травмы, не поморозился. Это результат пятнадцатилетнего опыта организации экспедиций на Эверест и другие восьмитысячники Клубом 7 Вершин и лично Александром Абрамовым и его команды гидов и шерпов.

 Наши рекордные достижения:

Лакпа Шерпа – 9 раз на вершине, мировое достижение среди женщин.

 Национальные достижения:

 Александр Абрамов – 9-е восхождение;

Дмитрий  Тертычный -  17 лет, самый молодой россиянин;

Ксения Самарина – 26 лет, самая молодая россиянка;

Александр и Дмитрий Тертычные – первое семейное восхождение отец+сын в России;

Две семейные пары на вершине Эвереста в один день (возможно, мировое достижение):

Игорь Демьяненко – Джамиля Муртазина;

Айрат Юнусов – Земфира Юнусова.

 Повторные восхождения:

Максим Шакиров – 3-й раз

Карина Мезова, Дмитрий Ермаков, Владимир Котляр, Андрей Мариев и Игорь Демьяненко – 2-й раз.

  А также:  Самый высокогорный профессиональный массаж, самая высокогорная йога, самый высокогорный  полноценный бар - 5100 м.

Самая большая команда по количеству взошедших с Тибета в 2018 г. 26 участника и 33 Шерпа. 59 человек.

Программу «Семь вершин»  завершили  сразу четыре человека:  Александр и Дмитрий Тертычные, Джамиля Муртазина и Алексей Балакин.

Владимир Белькович:

Познакомьтесь: это Мингма Дорджи (справа). Он высотный гид, шерпа по национальности. 6 раз был на Эвересте. Ему 32 года, у него 4 брата, трое из которых тоже работают в горах, двое в нашей эспедиции. Мингма женат, у него сын и дочь, вся семья живет в Дарджилинге, Индия.

Мингма был моим шерпой ( высотным гидом) на восхождении. Он нес для меня кислород, ставил палатки на 7900 и 8200, кипятил нам воду.

Alex Abramov много раз говорил нам, что с шерпами могут быть проблемы. Они очень сильные и упорные, но у них есть сложности ментального характера. Они могут затупить, убежать от клиента, и у них постоянные проблемы с кислородным оборудованием. Так что наказ от шефа был постоянно следить за своим шерпой, не давать ему теряться и проверять его кислород.

С Мингмой проблем не было вообще. Он оказался очень опытным и думающим альпинистом, и его помощь была неоценимой. Из нас получилась отличная команда: вышли в 23.00, в 5.30 были на вершине, в 13.30 пришли в АВС. Говорят, Хиллари сказал, что без шерпов была бы невозможна никакая из гималайских экспедиций. Что сказать, полностью согласен.

Кстати, об Абрамове и шерпах. Если кто смотрел мультик "Гадкий Я", то помнит таких персонажей, как миньонов. Наши шерпы ровно такие же: все в одинаковых желтых куртках, говорят на непонятном никому языке, невысокого роста, на наш взгляд практически не отличимы, служат одному господину.

Как вы поняли, Саша Абрамов идеально совпадает с главным героем этого же мультика по имени Грю: командует всеми миньонами, в помощниках у него Доктор, постоянно подробно объясняет миньонам, что и как они должны делать. Помогает, как и в мультике, далеко не всегда…

Ну а с нами все хорошо. Пришли в ВС, наслаждаемся теплым приемом и благами цивилизации. Волнуемся и держим пальцы за наших, которые сейчас на Горе.

Александр Логачев:

17 мая , 5-30 Непальского времени. Я ох-но счастлив. 8848 метров. ЭВЕРЕСТ. Я стою на самой высокой ВЕРШИНЕ МИРА планеты Земля.

Про себя подумал, что это ПОРОГ НЕБА! Всей нашей офигенно дружной и ровной командой под руководством Alex Abramov охреневали от счастья, фоткали флаги и себя около 30-40 мин на горе. Вершина маленькая и не смогла уместить около 30 восходителей ( не тока наша команда), все мостились как могли для более классных кадров. Далее предстоял адски тяжелый спуск. Лично я не помню,  чтоб так вырабатывался. Спуск это процентов 70-75 от общей работы на восхождении по моим ощущениям. Три ступени вниз по скалам тяжелее дались чем вверх. По светлоте был удивлен вообще как ночью вверх мы передвигались по 30-40 см «полкам». Каждое более-менее усилие на горе сразу откликалось отдышкой неимоверной! Порою мне казалось , что пульс у меня зашкаливает за 200. После пары резких движений требовалась ни одна минута отдышаться. На обратной дороге увидел воочию пару трупов с инетовских картинок. Никакой реакции. Когда дошли до 7000, классный парень, повар от клуба « Семь Вершин» Пемба приготовил самый охрененно вкусный Юппи в мире! Такого божественного напитка я никогда в жизни не пил. Литр освоил за минут 5, посидел, поболтал с ним минут 40, ожил и через два часа был в АВС, лагерь 6400 м. Накатил с ребятами за восхождение грамм 100 виски и провалился спать часов на 14. Я очень доволен абсолютно всем! Командой, организацией восхождения, и погода, невероятно с ней повезло. Блин, но мне кажется, я еще до конца не осознаю масштаб выполненной задачи!

 В любом случае, цель которую я запланировал лет 5 назад успешно достигнута и меня это не может не радовать!!!

Папа и сын Тертычные

Дмитрий Томилин:

17.05.2018 в 05:35 я стоял на вершине Эвереста.

Долгое и интересное путешествие наверх и внутрь себя.

Оно было бы бессмысленно без моих девочек. Люблю Вас.

Земфира Юнусова:

Вершина Эвереста взята! Друзья, спасибо всем кто нас поддерживал теплом своих сердец! Огромное спасибо нашим детям, которые мужественно переносят чудачества своих родителей, особенно старшей дочери Renata Iunusova! Особое спасибо нашим докторам (тренерам) кто готовил нас почти год …

Карина Мезова:

Эверест 2018 взят! 18мая в 6.50! Спасибо всем кто поддержал меня! Все трудности и горести позади! Теперь долгая дорога домой! К родным и любимым! Всем замечательным людям кто был со мной в команде этот месяц- чтоб эта Великая гора принесла большого счастья!

Василий Шахновский (фейсбук):  18.05.18. 6.52 утра. Вершина Эвереста.

 Ну что, попытаюсь что-нибудь сформулировать.

Во-первых, хочу поблагодарить всех, кто имел отношение и помогал мне в течение последнего года. Без вашей помощи, я не смог бы реализовать этот проект. Во-вторых, было реально тяжело и в какие-то моменты страшно. Все предыдущие экспедиции по сравнению с этой теперь воспринимаются, как легкие прогулки. В третьих, еще раз убедился, что люди в горах становятся другими. С них слетает всякая шелуха. Ну и в четвертых. Ни секунды не жалею, что ввязался в эту историю, хотя не предвидел всех сложностей. Ну, вот как-то так. Первые упорядоченные мысли. Может быть через какое-то время в голову придет что-то умное. Пока все. Да, сейчас выложу фотки.

Видео:

 Фотогалерея в лучшем качестве здесь 

Дмитрий Ермаков, гид Клуба 7 Вершин:  Экспедиция на Эверест2018 . День 34. 19 мая. Восхождение.

 Накануне поспать так и не получилось, мысли не дают уснуть спокойно. Переживание и страх. Боялся не за себя, хотя и за себя тоже. Больше переживаешь за всех участников. Вышли двумя мини группами, одна вместе с Мариевым и Шакировым в 10 вечера(18 мая). Другая вместе со мной и 5 участниками в 23.00. На удивление нет очередей. В 2014 году мы встряли сразу при выходе из палаток. И встряли капитально. Сейчас очередей тьфу тьфу. И По сравнению с тем же 2014, не так холодно. Боялись, что маски - кислородные, начнут замерзать очень быстро. Но везло.

 До гребня дошли довольно быстро. Обогнали наших же уже на выходе на гребень. Впереди самое "веселое", ступени. Первую прошли быстро и даже не заметили. На второй, где обычно гроздьями висят все кто уже выдохся, тоже не было никого. Прошли спокойно. Перед второй ступенью поменяли баллоны, стало быть, к тому моменту уже прошли около 4 часов. Но, как известно вечно везти не может. И на третий ступени получили все удовольствия сразу. Адский ветер и холод, с правой стороны, впоследствии оставил почти у всех отпечатки на лицах (поморозили кожу). И очередь. Какой-то иностранец распластался на 3ей ступени так, что, казалось, уже помер. Еле-еле его двигали шерпы, хоть он этого и не сильно хотел. В итоге простояли почти час, ожидая пока пробка, пройдет этот участок. Дальше все пытались обойти поляка, который с маниакальным желанием шел наверх, хотя было понятно, что ему бы лучше вниз. Ветер и холод продолжал усиливаться ближе к вершине. На самой вершине были около 6.30 утра. Дальше традиционные (для любой вершины) попытки, сфоткаться прям на самой вершине, пятачке размером со средний диван. И уговоры участников, что метр ниже ничем не хуже. Попытки согнать с вершины уже отфоткавших все флаги.

 В 15 минутах от вершины, встретили нашу вторую подгруппу. Встретили снова поляка, который теперь заблокировал тропу и вокруг него собирался уже консилиум с попытками уговорить его. Снова повезло отсутствием пробок на ступенях! К палаткам на 8300 пришли около 12.00. Один из участников моей подгруппы подустал, и спуск занимал достаточное время.

 Отправив всех своих участников вниз с шерпами, я стал ждать Андрея, Максима и ребят. Им "повезло" существенно меньше. Они собрали все возможные пробки на спусках со ступеней. Плюс сильная усталость. На 8300 они спустились около 16.00. Но на этом все не закончилось. Нам нужно было максимально спускаться ниже. Ночевать вторую ночь выше 8000 опасно.

 Медленно и печально мы все оставшиеся передвигались вниз, в лагерь 7900 спустились в 18.30.

Внизу народ переживал, мне кажется сильнее, чем мы.

 На 7700 один из участников очень обессилил и практически падал. Вместе с шерпой, тащили на 5ой точке. Задача была дойти до 7000 сегодня. Снова везло, что было тепло. Попросили, чтобы из лагеря на седле вышли шерпы с чаем и свежими силами.

 В лагерь 7000 пришли около 22.30. Дальше идти сегодня ни сил, ни смысла нет. Глобальная опасность миновала. Все получилось, но это почти сутки работы…

Экспедицию Клуба 7 Вершин на Эверест 2016 года можно назвать исторической. Ведь в ней прошли основные съемки будущего фильма «Ген высоты», который станет нашим памятником на долгие годы. Восхождение было сложным, условия тяжелыми, было всё, что требовалось для создания достойного сюжета фильма. И главное, что мы справились, преодолели всё и выглядим в фильме настоящими героями…

11 Мая. Выход  на  восхождение сорвался, начался самый нервный период экспедиции. Терпения и сил команде!

Людмила Коробешко:  Наш порыв резко двинуться наверх был остановлен снегопадом и отсутствием перил. Но эта, в некотором смысле, проверка показала готовность абсолютно всех участников к штурму в любую минуту.