Пользуясь внезапно образовавшимися двумя часами свободного времени, и в кои-то веки еще более внезапным почти приличным интернетом, начну рассказывать о нашей поездке в Ладакх.

Для начала, как и обещала, приглашаю прогуляться по Леху - главному городу этого региона.



Немного официальной информации из википедии для тех, кто не очень представляет где это и что это.
А под катом очень много картинок и мои впечатления.

Лада́кх — историческая и географическая область, в настоящее время входящая в состав индийского штата Джамму и Кашмир. Расположена между горными системами Куньлунь на севере и Гималаи на юге. Ладакх населён народами как индоевропейского, так и тибетского происхождения и является одной из самых наименее населённых областей Центральной Азии.

В настоящее время Ладакх граничит с Тибетом на востоке, Лахулом и Спити (штат Химачал-Прадеш) на юге, долинами Кашмира, Джамму и Балтистаном на западе, и ограничен хребтом Куньлунь, за которым начинается Восточный Туркестан, на севере. На территории Ладахка находятся одни из самых высоких гор в мире.

Ладакх иногда называют «Малым Тибетом» из-за схожести с культурой и природой Тибета. До 1974 года Ладакх был закрыт для туристов, но сейчас индийское правительство активно развивает в регионе туризм, который является существенным фактором дохода.

Важнейший и крупнейший город Ладакха — Лех. Большинство жителей Ладакха — буддисты, большинство остальных мусульмане-шииты. Из-за того, что Тибет, попав в 50-х годах под экспансию Китая и пережив вместе с ним культурную революцию, лишился большинства уникальных памятников буддийской культуры, сегодня именно Ладакх стал второй родиной тибетского буддизма.

Вот вкратце непростая история этого региона. А теперь - гулять.

Лех находится на высоте 3400 метров над уровнем моря. Что весьма и весьма ощущается сразу по прилёту.
К сожалению, ощущения не ограничиваются видом гор на горизонте.



Три с половиной тысячи - это уже высота. Гудящая голова, общая вялость, внезапная одышка - вот то немногое с чем может столкнуться прилетевший с равнины турист.
Но, как известно, лучшее средство от горной болезни - движение. Вот и пойдём двигаться по улицам.

Въезд в город украшают парадные ворота.



Собственно, достаточно въехать в них и дальше по городу лучше передвигаться пешком.
Весь город можно пройти за час другой. Это если по сторонам внимательно смотреть.

Улицы в городе разнообразные.
Немного - обычные улицы азиатских городов. С хаотичным движением автомобилей и пешеходов.



Есть и менее презентабельные улицы. Больше похожие на деревенские проулки.



Есть - чисто для туристов. Вся улица - сплошной магазин.



Очень похоже на Тамель в Катманду. Только нет такой толчеи туристов.
Кстати, в Лех приезжают не только, как здесь говорят, западные туристы. Очень много жителей Индии.
Почему они едут именно сюда? Совсем не для того, чтобы прикоснуться к буддийским святыням.
Всё до безобразия банально. В Лехе прохладно по сравнению с большей частью Индии. Вот они и едут на выходные или на неделю, чтобы немного охладиться.

В отеле, где мы жили, больше половины туристов были жители Индии.

Нам повезло (вернее, мы сами себе повезли), мы попали в самое начало туристического сезона. Говорят, в августе в Лехе совсем другая картина - туристов в разы больше.

Для туристов в городе есть пешеходная улица. Впрочем, местные жители тоже любят посидеть на ней, на туристов поглядеть.



На улице активно укладывают плитку. Так что скоро она станет совсем прекрасной. Сейчас же она довольно сильно изрыта.
Вообще по всему Леху идёт активное строительство. Везде что-то копают, что-то возводят.



Несмотря на то, что это очень буддийский регион, в городе много мечетей.

Если свернуть немного в сторону от туристических улиц, можно обнаружить много интересного.
Какие-то старые дома на подпорках среди новых стеклянных сооружений.
Деревья то ли вросшие в дома, то ли дома вросшие в деревья.






Маленькие улочки с пекарнями, где выпекаются потрясающе вкусные лепешки.
Местные жители набирают их десятками и заворачивают в лежащие тут же листы газеты, чтобы до дома донести.

Ну а турист - он на то и турист, чтоб купив одну единственную лепешку, обернув край газетой, тут же начать есть, не прерывая прогулки по городу.



Тут же прекрасное модное ателье, работающее по принципу "один с сошкой, семеро с ложкой".



И уникальная прачечная. Даже страшно представить, в чем же её уникальность.



Сколько бы мечетей в городе не было, Лех - это прежде всего буддизм. Поэтому по всему городу то там, то тут ступы, камни с мантрами и конечно же флажки.









И конечно же - священные животные - коровы.



На окраинах города - маленькие домишки чудом прилепившиеся к скалам. Смотришь и думаешь, ну вот как они там живут.






Еще в Лехе очень много рынков. И так называемые тибетские - со всякой туристической лабудой. И свои - для внутреннего употребления. Одеяла, сухофрукты, всякая домашняя утварь.









Местные жители не похожи на индусов. Исключение составляют только многочисленные продавцы всякой туристической лабуды.
Сначала для нас было загадкой откуда они понабрались русских слов. Идешь, и чувствуешь себя где-то на улицах Турции или Египта.
- Привьееет. Заходьиии. Просто смотри. Смотреть бесплатно. Давай чай пить. Я хочу говорить по русски. У меня столько русских друзей, - и так до бесконечности.
Потом выяснилось, что на время туристического сезона большинство продавцов сувенирных лавок приезжает с ГОА.
- Как, ты не была на ГОА?! - с удивлением спрашивали они меня. - Все русские ездят на ГОА.

Вот эти прилипчивые продавцы стали пожалуй единственным неприятным впечатлением от Леха.

Остальные же жители милы, дружелюбны и похожи на тибетцев. Впрочем, как я уже говорила, весь регион больше всего напоминает Тибет, в который не пришли китайцы и не потоптались там.









В Лехе не просто много собак. Их какое-то совершенно нереальное количество. Они милы, доброжелательны и в основном дрыхнут в самых невероятных позах.
Правда это всё можно сказать о собаках днём. Возможно ночью они активизируются и стаями рыщут в поисках добычи, и тогда лучше не попадаться у них на пути. К счастью мне не довелось узнать, чем они там занимаются по ночам.






Подумав, какая крупная собака, внезапно обнаружила, что это как бы не совсем собака. То есть совсем не собака. Хотя лежит в такой же позе, так же неподвижно, полностью смешавшись с окружающей средой.



А ещё внезапно обнаружила вот такую вывеску.



Что?! Марафон здесь? Где и ходится то с непривычки непросто?!
Но чуть позже, коллеги глумливо хихикая показали мне еще один плакат, как бы намекая, что это моя следующая цель.



Семьдесят один километр на высоте пять тысяч метров. Кто эти железные люди?! Как?! - одновременно грустно и восторженно думала я, перебирая ватными конечностями.

Откуда у них такое здоровье?

Кстати, и простому туристу для полного наслаждения лехскими достопримечательностями здоровье тоже пригодится. Ибо расположены они как правило на вершинах холмов.

Но по достопримечательностям мы отправимся в следующий раз. Ибо их здесь не много. Их очень много.

«Сноб» и Toyota этой весной предприняли одну из самых рискованных экспедиций — восхождение на Эверест. Путь до вершины был сложный: два автомобиля — Toyota Land Cruiser 200 и Land Cruiser Prado сначала шли через весь Китай до Базового лагеря, Затем команды альпинистов встретились у подножия самой высокой горы на Земле и совершили успешное восхождение на вершину. Генеральный директор проекта «Сноб» Марина Геворкян вела автомобиль через Китай, а потом в отдельной группе предприняла попытку  взойти на Северное Седло Эвереста (7000 метров). Как это было — в ее рассказе…

В суету городов и в потоки машин   

 Возвращаемся мы, просто некуда деться,

 И спускаемся мы с покоренных вершин,

 Оставляя в горах свое сердце

        В. Высоцкий

Русский лагерь на Эвересте  - центр притяжения всех экспедиций. Дело не только в том, что у Клуба 7 Вершин самая большая группа, и даже не в наличии кинозала, бильярда и хорошей столовой. Есть что-то притягательное в нашей компании. Конечно, одиннадцатью женщинами в команде не всякая экспедиция может похвастать.

 В нашей группе двадцать восемь участников из России, Непала, Украины, Ирландии, Китая  - четырнадцать человек были здесь в прошлом году во время страшного землетрясения. Это значит, что половина группы не только знакома, но и вполне уже сжилась и самоутвердилась, что облегчает восхождение и само пребывание на высоте.

 Мы с Денисом Проваловым сразу выделяемся в отдельную команду с целью зайти на Северное седло Эвереста раньше основной группы, что, конечно, не радует руководителя экспедиции Сашу Абрамова. Однако, заручившись поддержкой командного доктора, мы убеждаем его, что нашей двойке это по силам. Так мы продолжаем наше совместное путешествие, которое началось в Китае: на автомобилях мы преодолели почти четыре тысячи километров до Эвереста. Меняются города, гостиницы, люди вокруг, а мы перемещаемся во времени и пространстве, оставаясь командой. Сейчас мы идем вдвоем без шерпов с опережением графика, попадая в недостроенные лагеря. Однако в этом скрыта своя прелесть. Мы чувствуем себя настоящими альпинистами: сильными и готовыми ко всем трудностям.

 Лагерь на отметке 5800 метров я не очень жалую: он наименее комфортный из всех, к тому же на этой высоте я обычно начинаю чувствовать признаки горной болезни. Но вот мы забираемся в большую палатку / столовую, в которой могут одновременно разместиться шестнадцать человек. Сначала мы располагаемся прямо на полу и переодеваемся в пуховые костюмы  - нужно сразу утеплиться, поскольку ледяной ветер и холод проникают всюду. Затем садимся перед газовым обогревателем, вытягиваем к нему ноги, как к камину. Течет неспешный задушевный разговор о жизни, детях, друзьях, о том, что такое хорошо и что такое плохо. Ощущение, что мы не на склоне Эвереста в Гималаях, а в российском поезде дальнего следования: поезд едет, но пассажиры замерли во времени и пространстве.

 Вообще, Дениса многие спрашивают: «Зачем ты рискуешь и идешь с ней с опережением графика? Она уедет, а тебе на вершину». В этом есть доля правды  - он реально рискует здоровьем, точнее, «вершиной». Провалов всегда только отшучивается и говорит, что не зря же он два раза в день проводит тренировки. Я безмерно благодарна ему за чувство локтя, когда можно «как на себя самого положиться на него». Он не спрашивает, куда и зачем я тороплюсь. Только с некоторой обидой замечает, что в прошлом году мы договаривались пойти на Седло. А теперь вот я спешу…

 Но вот мы в лагере АВС на высоте 6400 метров. Доходим относительно быстро - за пять часов в первый переход. Когда приходим в лагерь, начинается порывистый ветер. Звоним в Москву узнать прогноз погоды на ближайшие дни. В Гималаях залог успешного восхождения - шерпы и погода. И если шерпов еще можно организовать, то с погодой бороться бессмысленно. Прогноз неутешительный - следующие четыре дня ураганный ветер до 70 км/ч, что по факту означает все сто километров в порывах. Самый слабый ветер  - до 45 км/ч ожидается следующим утром. Хотя, например, на Эльбрус не выходят уже при ветре 35 км/ч, придется рискнуть, потому что ждать четыре дня погоды в АВС нет ни времени, ни сил - каждый проведенный там день эти силы отнимает.

В лагере мы встречаем шерпу Лакпу. Эта женщина уже шесть раз поднималась на вершину Джомолунгмы, за что и была отмечена в Книге рекордов Гиннесса. Лакпа, как обычно, говорит мне, что я должна идти на вершину. Шерпы, как правило, «видят», кому по плечу восхождение. По версии шерпов и тибетцев, Джомолунгма -  мать-Гора - женщина, которая возвысилась над всеми мужчинами (Макалу, Чо-Ойю). Лакпа меня снова убеждает в том, что к женщинам-матерям Гора относится по-особенному. Я в очередной раз отшучиваюсь, что в следующем году, может быть, пойду. Лакпа кивает, она собирается идти с нами на Седло.

Ночью порывы ветра настолько сильные, что я ощущаю себя Элли из «Изумрудного города», которую вместе с палаткой ураган унесет в неведомую страну. В нашем случае унесет прозаично в пропасть ледника под лагерем. Доживаем до утра.

Собираемся и выходим. Однако Лакпа неожиданно отказывается идти с нами, ссылается на головную боль. Мы сразу понимаем, что она не верит в успех предприятия. У Дениса очень тяжелый рюкзак: из-за недостаточной акклиматизации Абрамов настоял, чтобы мы взяли с собой кислород. Я несу свое «железо» и маленький термос, у Дениса много воды, «железо» с запасом и кислородный баллон (весит четыре килограмма).

  Выдвигаемся к Седлу. Идти трудно. Это только в кино альпинисты резво передвигаются на больших высотах и еще постоянно беседуют, снимая маски и очки. В реальности все обстоит иначе: идем медленно, отмеряя каждый шаг, не переговариваемся, очки не снимаем (иначе можно получить ожог глаз). Доходим до точки, где начинается ледяное плато и нужно надеть кошки. Но только мы выходим на плато, начинает сбываться прогноз. Следующий час мы боремся с ураганным ветром. Приходится связаться. Кошки вбиваем в лед, чтобы как-то удержаться на поверхности при порывах. Так мы доходим до начала подъема на Седло, то есть до веревок. Однако ветер настолько усилился, что нас сдувает даже в связке. Восхождение становится особенно опасным: если нас понесет по ледяному плато вниз, то мы наверняка не выберемся. Более того, даже если мы зайдем на Седло, то там нас не ждет ничего хорошего: шерпы либо еще не развернули, либо вообще свернули все лагеря из-за ветра и спустились вниз. Принимаем решение идти назад.

 Возвращаемся с горечью, но понимая, что сделали все, что могли, -  поднялись до 6700 метров в ураганный ветер. Нам оставалось каких-то 350 метров по вертикали. Погоду нужно воспринимать как данность - спорить с ней бесполезно.

 Через день мы намечаем спуск в Базовый лагерь. Денис еще проводит ледовые занятия с подошедшей группой наших восходителей. Они заключаются в том, что на ледяную глыбу восемь-десять метров высотой вешаем веревки по вертикали и по горизонтали. Все участники в полном обмундировании (комбинезоны, высотные ботинки / сапоги, рукавицы) влезают с жумаром на этот смерзшийся обломок, потом проходят по веревкам по льду и опускаются на спусковом устройстве. Вся процедура занимает довольно много времени на высоте 6400 метров. То ли еще будет на 8300 метрах и выше.

 Выходим мы довольно поздно и к вечеру добираемся до промежуточного лагеря. Обычно за день спускаются сразу до 5200 метров, но ветер усиливается, уже темнеет, и мы решаем остаться на 5800 метрах на ночь. В лагере еще два участника: наш «малек»  Елена Абрамова (дочь Саши Абрамова) и поляк. Ужинаем рисом и весь вечер играем в словарную игру контакт. Поляк тоже старается участвовать, хотя ему, конечно, тяжеловато с языком. Мы вспоминаем, как накануне я проиграла раунд, когда не смогла назвать, что люди едят с хлебом колбасу (я же колбасу не ем).

На следующее утро быстро сбегаем в Базовый лагерь. После высотных лагерей все воспринимают базу минимум как люксовый курорт, а то и спа с учетом перспективы посещения бани. Баня, кстати, приносит огромное удовольствие и облегчение. Вот уж действительно  с легким паром!

 Уезжать мне предстояло в шесть утра на следующий день. Я проснулась раньше и уже не могла заснуть. Около шести в палатку постучался Денис. Он меня караулил, нарезая круги по лагерю. Поскольку солнце еще не взошло, холод страшный. Вылезаю из палатки, буквально стуча зубами. Машина опаздывает на час. Провожать меня еще встала подруга Надя, а также оператор киногруппы. Прощание получается скомканным. Неожиданно для себя я давлюсь слезами, не желая покидать лагерь. Обнимаю Надьку и Дениса, прошу быть осторожными и беречь себя. Они тоже довольно плохо пытаются скрыть эмоции. Мне очень не хочется расставаться с командой, с Горой.

 Надеюсь, что Гора пустит меня в следующем году. Мать-Гора Джомолунгма меня поймет. Я долго еще оборачиваюсь, удаляясь от лагеря: то ли хочу запечатлеть в голове силуэт Горы, то ли тщетно пытаюсь выдрать оттуда свое сердце.

ИСТОЧНИК: СНОБ

Наконец продираясь через перевалы, ущелья и красивейшие долины я доползла до кульминации рассказа о нашем восхождении на вершину Мера пик. Собственно, настал день самого восхождения.



Как и договаривались накануне вечером, в два часа ночи мы собирались отзавтракать и отправиться в дальний путь.

Неторопливо ворочаясь в спальнике, я пыталась оттянуть суровый момент подъема. Но услышав разговоры и бодрое позвякивание шпорами снаряжением участников экспедиции, вынуждена была ускориться.

Небо было усыпано звездами и ничто не предвещало сюрпризов.

Кристину горняшка совершенно доконала. Из палатки она выползла, но вяло бродила вокруг да около, периодически спрашивая меня, идти ли ей на вершину.

Те, кто могли позавтракали. Кристина позавтракать смогла. А вот на вершину приняла героическое решение не ходить.

В три часа ночи под покровом темноты мы покинули просыпающийся лагерь.
Все остальные группы ускоренно завтракали и вот-вот собирались догнать нас в нашем бравом марше к вершине.

Темнота к тому времени стала непривычно темной. Что-то было не так. Подняв глаза к небу, я увидела, что пока мы завтракали все звезды кто-то украл.
Однако, звезды звездами, а идти надо. И мы вылезли из нашего уютного углубления под скалами на ледник.

Свежевыпавший снег занес все следы предыдущих групп. Ладно, что ничего не видно. Так еще и нарисовалась перспектива идти по колено в снегу.

Мы прошли минут пятнадцать, когда неожиданно резко усилился ветер и повалил снег.
Опять началась настоящая пурга, в которой вяз свет фонариков. Видно было метра на два вперед.

Еще минут пять мы героически пробивались сквозь пургу.
Наконец Пемба остановился. Я подошла к нему.

- Мы не можем идти дальше. Ничего не видно, а здесь много больших трещин. Можно постоять и подождать другие группы. Они скоро подойдут и мы вместе решим, что делать.

Я представила, как минимум полчаса мы будем стоять на этом снежном склоне в пурге, и выдохнула непростое решение:

- Возвращаемся в лагерь.

Мы развернулись и пошли вниз.
Почти все группы уже успели подойти к началу маршрута. Но мы рассказали, что творится на леднике и все как-то быстро развернулись и спрятались в палатки.

После бурных дебатов решили, что подождем еще час до полпятого, и если погода улучшится, будем делать еще одну попытку выйти на вершину.

Все залезли в палатки. Я тоже, сильно испугав при этом спящую Кристину. Она проснулась. Еще раз оценила свое самочувствие и, приняв окончательное решение ни при каком раскладе не ходить с нами, залезла поглубже в спальный мешок.

Полчаса я пыталась хотя бы подремать. Но всяческие мысли роем кружившиеся в моей голове, не давали покоя.
Что делать, если погода не наладится? Резервный день мы истратили. Чисто теоретически, если очень напрячься, то на обратном пути можно пройти день за два. Но захотят ли это делать участники? Оставаться еще на день? Хорошо, что у меня есть еще неучтенный запас еды на третий день. Но согласятся ли местные?

Вопросы, вопросы...

Я вылезла на улицу. Там ничего не изменилось. Шел снег, дул ветер. Но вышагивая вокруг палаток, был легче скоротать время.

Услышав, что гиды тоже не спят, подошла к палатке-кухне, где они сидели.
Вежливо покашляв намекнула, что хочу поговорить.

- Ну, что будем делать?
Отогнув полог палатки и посмотрев на то, что творится на улице, главный мужик ответил:
- У нас еще есть время подождать. Но учти, что после пяти часов мы не можем выходить, слишком поздно. Мы не успеем вернуться.

Оставалось еще пол часа.
Я стояла и лениво пинала камушек. Вдруг, щёлк - и что-то начало меняться. Снег прекратился.
Еще пять минут мучительного вглядывания в небо, и начали появляться звезды. Убедившись, что это не галлюцинация, я снова вернулась к непальцам.

- Посмотрите, тучи растянуло.
Снова откинутый полог, лицо, с большим сомнением глядящее с начала на меня, потом на небо. И улыбка просветления на лице.
- И правда. Можно идти.

И мы пошли. Опять самые первые торопыги. Но тут же за нами потянулась цепочка восходителей из других групп.



Уже рассвело и было видно, что творится вокруг.
Без видимости мы конечно ушли бы не далеко. Приблизительно до первой трещины.

Трещин действительно было много. То ли я не помню, то ли землетрясение и правда поменяло рельеф, но три года назад трещин, по-моему не было.
Мы просто шли вверх. А сейчас мы то и дело останавливались, чтоб страхуя друг друга преодолеть очередную трещину.



На небе появилась сначала тоненькая розовая полосочка. Вскоре она стала разрастаться обещая красивый африканский рассвет.






Но поалев очень эпизодически, так и рассосался в ровное светлое небо.



На горизонте вырисовывалась пирамидка Эвереста. Из дали выглядело это конечно красиво, но не сильно величественно, как казалось бы должно быть при слове "Эверест".
То есть, если не знать, что это он, и не догадаешься.

Час за часом мы поднимались все выше, оставляя под собой один за другим слои облаков.



В целом все было бы ничего. Кроме двух мелких деталей.
Во-первых, погода не обещала ничего хорошего и не давала расслабляться.
Ну и еще. Идя первым, тропя дорогу в снегу, Пемба просто выбивался из сил. Сначала он шел достаточно бодро, но потом все чаще начал останавливаться. Два шага - остановка, два шага - остановка.



Нас вроде бы обогнали главный гид с немцем. Но быстро выяснили, что даже немец в таком темпе идти вторым и тропить не может. Он быстро сдулся и отвалился в сторонку.
Еще была надежда на гида дочери самурая - там мы звали упорную японку.
Ее сильный гид готов был идти первым, при этом буквально волоча японку на буксире. Но она так сильно упиралась, садилась, падала, что надежда на их тропёжку растаяла, как первый снег.

За нами еще шла большая группа японцев, испанцы... Но они принципиально не планировали обгонять нас, предоставляя право нам пробить хорошую дорогу.

Мы было предложили Пембе идти первыми поочереди. Но он категорически отверг наши поползновения. Он показать, что он очень сильный парень. И настаивать было неудобно.

Тогда я решила применить небольшую хитрость. Дождавшись, когда не сильно напрягающаяся толпа японцев уперлась в наши тщедушные спины, сказала:

- Пемба, мне кажется, нам нужно остановиться и попить чай.

Отошли в сторону, уступая дорогу коллегам, скинули рюкзаки.
Они потоптались на месте... И тоже сели. Возникла патовая ситуация.
И мы обреченно снова начали тропить.



Зато наш неторопливый темп позволял активно вертеть головой по сторонам и любоваться пейзажами.






И даже делать фотографии. В том числе и себя.






Вот таким паровозиком мы подползли почти к вершине. К месту, откуда хорошо было видно все три вершины.



Пока в очередной раз отдыхали, подошел главный мужик, ведущий немца.

Посмотрел внимательно на вершины. Затем заботливо на меня.

- Вы на какую вершину пойдете?
- Мы? На самую высокую.
- А может на северную. Она совсем чуть-чуть ниже, но до нее ближе идти, - в глазах его все еще теплилась надежда. Ведь от моего выбора зависело, куда пойдут все остальные.
- Нет. Мы пойдем на самую высокую, - и в качестве утешительного приза - Но обещаю, что мы очень быстро пойдем вниз.

Это его слабо утешило. Но мы уже пошли.






Небольшая стенка, для которой мы так ловко тренировались подниматься и спускаться по веревке. И ура - вершина.



И ничего, что прекрасные виды уже заволокло облаками. Не в это счастье. А видами мы и так уже налюбовались.



Пока мы не сняли веревку, по ней ловко поднимаются дочь самурая с гидом. Упорная девушка. Мы немного сомневались в ее способностях. Но она доползла.

Не знаю, что там наши гиды сказали её гиду, но он очень быстро довел ее до вершины и тут же развернул вниз, чтобы она быстрее спускалась.

- Атти, ты сфотографировалась на вершине?
- Нет, мне гид сказал, что мы должны скорее спускаться.

Так всегда бывает. На вершине - суета, усталость, еще и гид подгоняет. И кажется, что неважно, есть фотография или нет. А потом человек жалеет. И чтобы не было мучительных сожалений, быстро сфотографировала упорную японку.



Как и обещали, мы стремительно побежали вниз. Оглянувшись назад, я порадовалась, что мы так вовремя поднялись и спустились.



В лагерь все пришли совершенно обессиленные. Было единственное желание - упасть и спать.
Но увы. Времени даже на небольшой отдых не осталось. Только чай попить, собраться и идти вниз в Кхаре.

Время было позднее, а путь неблизкий.

И тут Пемба применил свой излюбленный приём.

- Оля, я пойду с портерами, а ты иди уже с группой.

Хотела было поругаться. Ибо эти его хождения якобы с портерами начали немного доставать. Но вспомнила, как он старательно и самоотверженно тропил.

- Окей. Отдыхай. Встретимся в деревне.

Мы шли среди белого-белого снега в плотно окутавших всё белых-белых облаках.
В дополнение начал идти снег, заметая следы.

Я шла, пытаясь не потерять стремительно исчезающую тропинку.

Сначала мы встречали группы, поднимающиеся в штурмовой лагерь. Каждая вторая группа была русской.
Мы принимали поздравления и немного жутили будущих восходителей, рассказывая о ветре и трещинах. Они боялись, но глядя на нас верили, что у них тоже все получится.

Потом встречные группы исчезли, видимость закончилась, остатки тропинки почти растворились, и мы плыли как будто в молоке. Вне времени и пространства. Было очень сюрреалистично. Но немного тревожно.

При чем тревожно было не только мне. Ребята мужественно молчали. И лишь Кристина иногда спрашивала:
- Оля, а мы не заблудимся?

Хорошо, что она не видела выражения моего лица при этом.

Мы не заблудились и ловко вышли к месту, где надевают кошки.
Тут нам крупно повезло. Нас догнали портеры и обогнав, показали наиболее оптимальный путь на перевал и с него.

На перевал вверх шлось совсем тяжко.
Я стояла, ждала все время останавливающуюся Кристину. И при этом очень сильно радовалась, что она у нас есть. Можно было стоять, отдыхать и делать вид: а я что, я ничего, сама шла бы и шла, да Кристину нужно ждать.

А утром снова было синее небо. Красивая Мера. И мы - безмерно счастливые, отправляющиеся в обратный путь.

В нашем неизбежном движении вперед и вверх мы постепенно вышли из зоны леса и перешли в царство высоких снежных гор.

Наша Мера была все ближе и ближе. И все чаще я останавливалась, чтобы задумчиво почесать в затылке:
- Это куда нас занесло?



Некоторые скептически настроенные участники, правда, расценивали этот жест и красиво изогнутую спину, как немой вопрос :"А куда нам дальше?"

Они даже немного переживали по этому поводу. Особенно учитывая то, что наш местный гид Пемба не сильно утруждал себя хождением с группой и при первой же возможности старался оставить нас одних. Особенно когда мы шли на акклиматизацию.

Но дорога до Мера пик одна, поэтому я смело делала вид, что она мне хорошо известна и вела группу вперед и ввысь. Иногда задумчивая почесывая в затылке.






Впрочем почесывания в затылке можно было отнести также к три дня не мытой голове.
Или к высоким пикам, уходящим в небо так стремительно, что чтобы рассмотреть их закинутую голову лучше было придерживать рукой.



Глядя на эти стены, я поймала себя на мысли, что высматриваю возможную нитку маршрута.
После нашего почти героического почти восхождения на Ушбу несколько лет назад я решила, что с техническим альпинизмом нужно заканчивать. И долгое время отвесные стены не вызывали во мне никаких эмоций, кроме леденящих душу воспоминаний.
Но, как говорится, время ловко стирает ластиком все плохие воспоминания.

Поэтому я шла и думала, как было бы здорово пройти какую-нибудь из этих стен. Или ледопадов.






Но пока нужно было идти по тропе. И мы шли.



Вот уже и наша деревушка осталась далеко внизу.



А Мера пик развернулся во всей своей красе. Оставалось только смотреть и гадать - как же мы там очутимся, на вершине-то?



Вот есть горы - красивые сами по себе.
Меня конечно могут с негодованием поправить. Мол, все горы красивые.
В целом, да. Все. Но все все одинаково красивые. Некоторые особенно.
А некоторые - красивы не только сами по себе, но и окружающей действительностью. Вот Мера как раз такая.









Однако, горы горами, а обед по расписанию. Тем более, что мы пришли в последнюю, самую верхнюю деревню на нашем пути.



За обедом мы внимательно изучали меню. Не на предмет поесть. Все что можно поесть в здешних краях, мы уже выучили наизусть.
На обложке меню во всей красе был показан путь на вершину Меры.



Деревня Кхаре располагается на высоте 4800 метров.
Здесь нам предстояло провести два дня. Для акклиматизации и технической тренировки.

Чтобы не терять время акклиматизироваться на 5100 мы отправились сразу после обеда.

- Оля, я же вам не нужен? - глядя на меня пронзительно грустным взглядом с надежной в голосе спросил наш гид Пемба.
Конечно же я не стала убивать его надежду.
По привычке, выработавшейся за последние дни, я легко согласилась, что мы вполне обойдемся и без него.

Сгущающиеся облака не предвещали ничего хорошего. Но когда нас это останавливало.









Немногим больше часа - и вот мы уже на 5100.



Сидим, дышим, акклиматизируемся. Заодно устроили праздничную фотосессию под названием "кто руками радостно махать не будет, тот ужинать не пойдет".



Ну а иначе, как вот с такими людьми работать?



А как скажешь, что без ужина останутся, так вроде улыбаться сразу начинают. Старательно улыбаться.



Ладно. Не буду вас мучить всей фотосессией. Достаточно, что я других мучила.
Покажу лучше окрестности, которые иногда открывались нам в разрыве облаков.






Из-за серой хмари вокруг они были похожи на черно-белые карандашные наброски.
С небольшими вкраплениями цветовых пятен.



Пока мы стояли на гребне, стали раздаваться подозрительно знакомые звуки. Сначала было похоже, как будто у кого-то термос стал травить понемногу и поскрипывать.
Вот сколько раз сталкивалась с электричеством в горах, всегда почему-то сначала у людей возникают разные мысли на бытовой счет. Однажды, когда в моем рюкзаке что-то жужжало и трещало, мы совершенно искренне пытались найти пчелу, с дуру залетевшю туда. Высота и климат не располагающий к летанию пчел никого не смущали.

В общем, быстренько сообразив, что потрескивающее и поскрипывающее в воздухе электричество не обещает ничего хорошего, мы побежали вниз.






Прилетевший в деревню вертолет оставил запас продуктов. Так что если бы непогода отрезала нас от мира, едой мы были бы обеспечены надолго.



А между прочим угроза непогоды была вполне реальной.
Погода, радовавшая нас на всем пути как-то вдруг начала портиться. И похоже испортилась совсем.

Выгляну вечером на улицу я обнаружила такую картину.

Даже в самых бескислородных фантазиях, на самых высоких вершинах мира я не могла себе представить, что по возвращению из своего приключения, я получу столько отзывов от вас, с наидобрейшими словами о моем дневнике. А ведь в начале моей трудовой деятельности мне мой первый начальник говорил, что я косноязычна, и он не может мне доверить писать официальные письма...

 Пименов, бороздя круглосуточно интернет и все отзывы, предложил мне написать эпилог к моему дневнику, с повествованием о нашем возвращении в цивилизацию. Так как, я уже привыкла, делать многое по его наставлению, в связи с отсутствием прецедента его неправоты, то будучи в самолете Катманду-Дели решила изложить,  как всё прошло на большой земле.

Оказалось, что по возвращению в высотный лагерь АБС на высоте 6400 метров, было мало того, что мы сходили на вершину, намного важнее оказалось, скорость спуска каждого. В общем все стали меряться одним местом, у кого при спуске было больше сил... Но тут я оказалась в первых рядах, так как, мне очень хотелось выжить, и я бежала вниз на раскрытом парусе, и спустилась с терминатором Морозом Владом наравне. Но наша группа, практически вся пришла с разрывом 2 часа, что практически синхронно.

Последний отрезок перед лагерем уже прямой дороги без веревок мы шли качаясь, опустив голову друг за другом. У меня адски ныло колено и поясница.

На следующий день только трое пошли в базовый лагерь: Пименов, Мороз и Котляр. Ждали меня, но я попыталась сложить свои вещи в баул для отправки яком, и заснула в тамбуре палатки на бауле. Абрамов сказал, что сегодня лучше еще ночь побыть на 6400, дождаться вторую группу с вершины и завтра рано утром отправиться в шестичасовое путешествие до базового лагеря. Всего-то дистанция полумарафона 22 км, и это в 3 раз когда я ее преодолевала. Каждый камень уже "мил".

Утром мы с Коробешкой отправились в путь. Дошли за 6 часов. Встретили по дороге Галай - первую украинку на Эвересте. Всю дорогу рассказывала как ей легко было, что в след раз пойдет на восьмитысячник без О2. Даже не ловко было предлагать пойти помедленнее или сделать привал после ее бравад, пришлось делать вид, что и мне "как два пальца об асфальт."

Наконец-то дошли до лагеря, и уже к нам спешил Малёк с двумя рюмками виски, и операторы с камерами снимать возвращение восходителей. Тут впервые почувствовала вкус победы, когда все целовали, обнимали и поздравляли.

На следующий день у нас была супер вечеринка, но, я практически все пропустила. Мне так хотелось лежать, те кто меня знает лично, наверное, и не припомнит, чтоб я без веской причины ушла бы в разгар вечеринки. Многие танцевали как в низине, но у меня все тело было обмякшее, мышцы болят, ноги еле волочаться, как у "старой больной женщины", я практически шаркала ногами, да и визуально тоже далеко не персик - лицо помятое, отёкшее в шрамах и ссадинах. И меня преследовали постоянные панические атаки, как будто вот-вот задохнусь, и я начинала глотать воздух как рыба в аквариуме. Не до танцев, в общем, было.

Утром, погрузили все свои баулы по машинам и поехали в Шигадзе. Это райцентр около 300 км от базового лагеря. Ехали часов 8. Да простит меня китайский народ, но вождение автомобиля, очевидно, не их главное достоинство. Нам в очередной раз повезло и достался одаренный шофер- тибетец (может китаец),  для которого боковые зеркала - ненужный декор автомобиля, 8 часов нас кидало со стороны в сторону, вез нас как старые дрова. Удивлена,  как нас не стошнило в автомобиле. Ехали по перевалу с серпантином, дорога с народным названием "100 поворотов". Сперва неслись как Шумахеры, а потом отстаивались на обочинах, чтобы не получить штраф за ранний приезд на check point.

Приехали в Шигадзе, весь город в софитах, после 43 дней на природе, Шигадзе можно сравнить с Times Square. Сперва заехали в какой-то ресторан, где в соседней с общим залом комнате китайцы рубились в кости, с таким остервенением, что чувствовалось пора валить оттуда, пока они не стали играть на жизнь одной из пришедшей "белоснежки":)

Поселили нас в тот же отель, что и в прошлый раз.

Жили с Пименовым в номере. Он все метался, хотел пойти в сауну и на массаж понежить свое истерзанное тело, но никто их мужиков его не поддержал, поэтому пришлось отправиться в бар за бутылкой снотворного. А то, страшно на трезвую голову было думать, что мое тело сегодня ляжет в кровать, а не на камни в мешке. В баре была только чекушка редисовой водки и яблочный сок-уксус. Сделали по коктейлю, сравнимого с коктейлем Молотова, и завалились по кроватям.

Трудно передать, что значит после полутора месяцев сна в нескольких слоях одежды, и ВСЕГДА в шапке вдруг помыться, раздеться, расчесать волосы и лечь на белые простыни, с пушистым одеялом, и двумя подушками. Ощущение как будто тонны былых тягот придавили меня к кровати, и завалили в негу сна. Завтрак был чудовищный. Есть хочется каждую минуту.

Утром опять погрузились в автобус и поехали в Лхасу - столицу Тибета.

Всю дорогу Пименов вычитывал новости об Эвересте, о восходителях, бескилородниках, и несчастных случаях, он подробнейше разобрался в причине гибели всех альпинистов 2016 года, и по мере появления информации, делал update вслух.

Как не страшно, но оказалось, что в день нашего восхождения, погибло двое молодых людей-моих ровесников. И на следующий день пропали еще трое индусов и один шерп. Они все шли со стороны Непала. И еще один мужчина 60 погиб в нашем базовом лагере, ночью лег и утром не проснулся.

Первой погибла девушка из Австралии - веган, пыталась доказать миру, что силы мясоедов и веганов равнозначные. Она развернулась, не дойдя до вершины, заночевала на 8000 в лагере, на утро стали ее спускать вниз. Она шла до точки разворота и обратно до лагеря 31 час(!). Скончалась на руках у мужа в нижнем лагере, которого сразу эвакуировали с оттеком легких. Ей всего было 34.

Второй 35-летний голландец дошел до вершины, спустился в лагерь 8000 метров, и отказался идти вниз. Ему дали дополнительный кислород, он поел и выпил воды, его оставили в покое, но утром он не проснулся.

Трое индусов и один шерп пропали без вести.

Несмотря на жертвы, подведя сухой остаток, на Эвересте считается, что год удачный- на сегодняшний день взошло уже 400 человек. При том, что с Непала за два года не было ни одного восходителя. По словами нашего доктора Сергея Ларина, статистика Эвересте не меняется, ежегодно 2% жертв.

Хорошо, что вегетарианец Пименов не брезговал салями и сосисками во время восхождения- чувствуется европейская гибкость и лояльность по отношению к себе и другим:)))

Около 18:00 доехали в Лхасу.

Теперь, когда я оказалась в этом Эдеме, я поняла как я была неправа когда смела недооценить этот город, и высокомерно на него смотреть по пути на Эверест. Во-первых, по сравнению со всем Тибетом, который выглядит помойкой- это развивающийся город, с огромным количеством современной архитектуры, идеальными дорогами, очевидны многомиллиардные вливания Син Цзин Пиня в этот регион. Уж не помню, говорила ли я, но в Лхасе живет всего полмиллиона, что по меркам Китая - необитаемая тундра. И сейчас, там идет программа по поощрению переселения в Лхасу, в связи с чем ведется массовая стройка.

Нас завезли на 10 минут в отель забросить вещи и дальше мы ехали в "самый крутой" ресторан Лхасы по словам Абрамова.

Мы приехали в Intercontinental гостиницу. Мы так давно не были в гламурных местах, что по ощущениям было как в французском фильме "Пришельцы", помните когда дикари оказались в центре Парижа?

Так и тут, потасканные, затертые, уставшие, мы ввалились в освещенное хрустальными люстрами, с ониксовым полом, кучей красивых цветов помещение. Я уж и не припомню, когда я фотографировала бы помещение, а тут как "мещанин во дворянстве", даже пол запечатлела, так была поражена цивилизацией:)

Ужин был - шведский стол в бразильском стиле. Помимо разнообразного жаренного мяса, было множество кортов с разного типа едой: сашими, жареная рыба, креветки, морепродукты, ракушки, улитки, китайская еда, овощи фрукты, сладости. Еда была на все вкусы. Несчетное количество раз Провалов менял тарелки, протер подошвы на кроссовках в забегах до фудкортов, но при этом не забывал приговаривать, что у "Люси Гурченко" расползается талия, намекая на то, что я начала жиреть:))))

Выпито было такое же несчетное количество белого вина, но народ вел себя степенно.

После ужина желающие продолжить увеселительную программу поехали в Будда-бар. Никакого отношение это место не имеет к одноименной знаменитой сети. Это такой маленький бар, в котором как только слышат русскую речь, сразу ставят группу Любэ. Прослушали вчера "Скворцы" раз двенадцать. Выпили две бутылки джина. И поехали домой, по дороге я возжелала подкрепиться из уличного ларька яств. Стоит палатка, а там выложены всякообрахные продукты на тоненьких шпажках: сосиски, куриные грудки, кукуруза, грибы, пельмешки, лук, зелень. Тебе дают корзинку и ты набираешь себе по вкусу шашлычки. Потом она открывает чан с кипящим маслом и туда закидывает все вместе, на пару минут. А потом они смазывают все это специями и нарезают тонко. В общем специи были "вырви глаз", смогла немного погрызть кукурузу и мы поехали домой. Нам необходимы такие "самострои" в Москве, в момент отрезвляют:)

На следующее утро мы летели в Катманду. Нас разделили на два рейса.

Помните, я рассказывала про чилийскую экспедицию, так вот встретили трех из них. Николас - мужчина лет 50-55 поморозил пальцы на руках, одна рука у него была в варежке закреплена на самострахе перекинутой через шею встегнутой в карабин, по принципу руки в гипсе висящей на шарфике вокруг шеи. Он ее даже не показал, сказал, что жуткое зрелище. По его словам он очень опытный альпинист, и такого с ним никогда не случалось. В общем между первой и второй ступенью, у него замерзли руки, он снял варежки и обнаружилось, что у него обморожение (Абрамов сказал, что это вторая степень). Я видела только один палец помороженный на второй руке (которая не привязана была). Зрелище жуткое - вся черная фаланга и ноготь, и огромный волдырь на подушечке в размер с грецкий орех. Абрамов сказал, чтоб тот подождал пару месяцев и все сойдет, и на своем оксфордском наречии спокойно добавил: " wait 3 months, don't cut, if you cut, you will not have fingers":)). Пинкертон Абрамов, сразу угадал, почему это произошло. Спросил чилийца принимал, ли тот лекарства, оказалось, что тот, выходя выпил аспирин, а на штурм, нельзя пить разжижающее кровь лекарство, как пояснила Коробешко, только перед сном можно его выпить, в состоянии покоя. Так что, те, кто собираетесь вверх примите это во внимание!!!!

Мы прилетели днем в Катманду.

Сразу побежали с Пименовым есть европейскую кухню. Заказали 7 блюд и бутылочку белого-ледяного!!!

я все ахала и охала, что столько не буду, но в итоге сожрала и Пименова порции, пришлось ему заказать повторно. Вечером у нас был праздничный ужин, и надо было успеть сделать шоппинг за полтора часа. Когда мы были на 7000 метров, мы лежали в -17С в палатке и мечтали о соках из винтажной фруктовой палатки, я представляла, как заказываю арбузный и манговый сок, а Пименов хотел сок из тростника. Конечно же,  делая шоппинг мы заглянули туда, жахнули 5 кружек сока на двоих и пошли на ужин.

Ужин был на редкость унылым, видимо мы все устали, как физически, так и друг от друга. Поели, выпили, и нас наградили бумажным доказательством свершившегося факта - сертификатами о восхождении на вершину Эвереста!!

Эта бумажка - ценою в однокомнатную квартиру за МКАДом (по нынешнему курсу), ценою в жизнь для семерых, которым не суждено было вернуться с ней домой, чтобы отпраздновать с родными и близкими свою победу; эта бумажка, которая стоит слёз, пота и крови; стоит 45 дней сна на камнях; постоянной головной боли, почерневших ногтей и шрамов на лице! Эта бумажка, которая доказала мне перед самой собой - что я смогу, если я захочу!!!!

Есть у меня друг Сергей, я его пытала все время: "Сереж, ты после Эвереста чувствуешь, что ты теперь можешь всё, ведь ты выиграл этот бой со смертью?", он улыбнулся и сказал, что Эверест ничем не будет для меня отличаться от другой горы!!!

Абрамов говорил, что после Эвереста люди пропадают с поля зрения, впадая в тоску, с риторическим вопросом: "А что потом?"

Каждая взятая гора приближала меня к Эвересту, я 5 лет к этому шла. Скорее всего, это пик моего альпинистского увлечения, не думаю, что я пойду на другие восьмитысячники.

Для меня Эверест навсегда останется на призовом пьедестале моих физических достижений, и будет венцом того, что можно захотеть любое безумство и достичь его, если верить в себя !!!

Мой любимый тост-пить за МЕЧТУ, потому что мечта это костяк, а тропы, выложенные к мечте и есть мой жизненный путь!!!

Пойду придумывать новую мечту!!!

З.Ы. У моей музы мысль: Пименов предлагает усовершенствовать мой дневник своими заметками и заметками еще нескольких не занудных участников экспедиции и украсить его лучшими фотографиями. Что вы скажете? Будете его перечитывать в дополненном виде?

Да и еще один вопрос, ответ которому мы не нашли: по Вашему Эверест мужского или женского рода? Как оказалось, все наши разговаривали с НИМ, но кто-то с ней! Я точно говорила с НИМ!!!!

В 21:00 ушли китайцы, мы назначили выход на 1:00, чтоб не стоять в пробке на веревках.

В лагерь 8300 дошли около 17:00, я пыталась уснуть, но, так как, мешок у нас был один на двоих, да и вообще от нервоза спать никак не получалось. Влад налил нам по сто грамм виски для успокоение нервов, ну и таком состоянии прижавшись к шерпе пролежала до 23:00, после чего начали сборы. Всплакнула перед шерпой, пообещала ему, что если склею ласты, моя семья его озолотит, если он притащит мой труп вниз, взяла с него обещание, что он не оставит меня там висеть примороженной на веревке, чтоб в следующие годы китайцы, фотографируя меня не расспрашивали мою легенду: "а это Харазова, самонадеянная баба из экспедиции Абрамова 2016 года, так волновалась, что выдышала все баллоны и окочурилась не дойдя до вершины". Ну или если невозможно будет потащить меня внизу, хотя бы пусть распустит волосы и снимет с лица все попоны. Лежать, так красиво, хотя бы!!!

Одела две пары самого толстого термобелья на ноги, и пуховые огромные ненавистные мной штаны. Один раз воткнула кошку в штанину до сих пор весь Эверест в пухе от них, и чем бы не клеила все отлетает. Зашить было бы неплохо.

Одела три термобелья сверху и тонкую пуховку ну и огромный пуховик . Две пары носок, тонкие перчатки и толстенные варежки, в которые держать жумар было не возможно.

Зарядила три фонарика новыми батарейками, спрятала фотоаппарат и айфон для фотобиенале на вершине во внутренний карман куртки, Пименов сказал купить две лишние батарейки, и на вершине поменять, когда сдохнет фотоаппарат от холода, так я и сделала, набила куртку так, что рюкзак уже не застегивался на животе.

Поменял мне и себе на полный баллон мой шерпа, и мы выползли в таком состоянии из палатки.

Все палатки стоят рядами на крутом склоне, даже ходят по склону держась за веревку, чтоб не улететь метров на сто ниже.

Друг друга не видим, только слышим по радио или перекрикиваясь из палатки. Пименова не видела уже несколько дней, только его жалостливый звонок Абрамову по рации, о том, что он голодный как волк и можно ли ему добавку из пакетного пайка :) кстати его шерпа брат-близнец моего шерпы.

Вышли на мороз (Пименов опоздал с выходом на 40 мин, никак не мог выбрать ночной будуар для восхождения) стоять было невозможно, и каждый двинулся вверх в сопровождении своего помощника. Абрамов установил норматив 6 часов, иначе не хватит кислорода и он разворачивает нас. И еще другой норматив - абсолютно каждый должен спуститься в лагерь 6400, все что выше - это зона смерти и там ночевать нельзя, так как кислорода не будет дополнительного. Конечно же, это страшилка, но убедительная.

Весь путь - только вверх, может лишь дистанция 200 метров была по скошенному гребню, а все остальное мы лезли вверх по скалам, по лестницам и по крутому траверсу над обрывом в несколько км. Когда ты идешь ночью, то ты не видишь где ты идешь и от этого немного легче, то ты же все равно знаешь, что рассветет и надо будет спуститься.

Отдельно быстро хочу сказать про китайцев: блин брать такое бабло за пермит и невозможность убрать старые веревки??? По-моему, там скопление веревок со времен Хиллари, мотки за мотками. Они путаются за кошки, спотыкаешься, провисаешь на них. И еще там стоят две вертикальные хозяйственные лестницы времен "Очакова и покорения Крыма". Первая прикреплена к сотне веревок, шатается и раскачивается, от того что она не закреплена, стоит она под углом, когда на нее давишь, она как качели раскачивается. Следующая лестница через 20 метров - посвежее и нормально закреплена, длиной метра 3 упертая в скалу. Ты по ней поднимаешься вверх, для удобства, так как скала гладкая. Но в кошках с сотней старых веревок как вы понимаете очень "комфортно "по ней лезть.

4 часа мы шли без отдыха, я сожрала 4 таблетки имодиума перед выходом, чтоб не оказаться в кошмарной истории, когда альпиниста приспичивает "по большому на горе", особенно на высоте 8700, в комбезе с обвеской, когда вокруг 80 человек.

Всю дорогу хотелось пить и от кислорода и от имодиума. Мой шерпа быстро доставал термос и давал по стаканчику.

Я наслушалась много историй о проблемах с глазами у восходителей. Очень многие слепли на вершине, у кого-то замерзли глаза, кто шел без очков ночью и он временно ослеп, кто-то просто ослеп от солнца. И поэтому я сразу натянула маску как вышли, поверх кислородной. Несмотря на то, что еще начиная с 7000 метров, я затянула маску до предела, чтоб не потели очки, что потом стало причиной обморожения части моего лица, маска все равно потела и сразу конденсат превратился в лед. Через полчаса, я шла в слепую за Мингмой. Он настаивал, чтоб я сняла очки, но я ему говорила что замерзнут глаза и я ослепну не достигнув вершины. Пришлось снять вскоре маску.

Ветра не было. Через час мы все подтянулись и уже шли вместе под постоянные крики Абрамова, который как погонщик яков кричал, снимая маску всю дорогу, не разрешал нам даже на 5 минут присесть отдохнуть. Я шла впереди и не слышала его. Но присев на гребне, как иерихонская труба зазвенело в моих ушах: "Харазова б...ь, х...ли ты расселась, вставай немедленно! Вставай!". Ну и я сразу подорвалась, испугалась, припрятала термос и пошла дальше.

Я больше всего боялась второй ступени. Потому что после нее начинается зона смерти, или "космос" , где , как сказал Абрамов никто-никому не сможет помочь, и каждый отвечает за себя.

Я шла и ждала эту вторую ступень, наконец-то стало расцветать и было видно, где мы идем, страх обратной дороги сразу окутал меня. Чем выше мы поднимались,  тем больше дул ветер.

Оказавшись уже перед вертикальной вершинной стеной, выяснилось, что мы уже на третьей ступени. Сюрприз - я прошла вторую даже не поняв. Нам всем поменяли баллоны, даже у кого было под 100 атмосфер, и пошли гуськом вверх. Мне безумно повезло с шерпой. Самый заботливый и понятливый парень. Поначалу он пытался встегивать жумар за меня, но побрыкалась, сказав, что сама сделаю, типа я опытная альпинистка, но я каждый раз копошилась, снимая варежку и т.д., так что он потом уже сам все делал не спрашивая меня, и это был просто кайф, все что мне надо было делать  - просто идти с ним в одном темпе:)

Только тогда, когда мы выползли на крайнюю снежную вертикальную стену , я поняла, что я взойду на вершину!!!! Но это не принесло радости, так как я знаю, что все несчастья происходят только на спуске. И дойти до вершины - это 30% успеха.

Уже виду вершину и понимаю что до нее рукой подать, но как только ты доходишь до пика, начинается каменная крутая тропа над обрывом уходящая вправо, возможно, подумала я так удобнее подойти к ней, чтобы не подниматься на снежный карниз. До этого момента мы были в пути уже 5:30 часов. И тут началась жопа. Все те китайцы, которых мы так опасались вначале, пошли вниз! Чтоб вы себе представили это круговой поворот, тропа шириной 50 см, над пропастью 7 км, и в этом состоянии люди пытаются разойтись застрахованные одной веревкой и одним карабином на самострахе. Кому-то, приходится снимать страховку, чтобы пропустить другого. Был адский замес, все бояться отстегиваться, дрожат над пропастью, кто идет вверх торопится до вершины, кто идет вниз, просто спасается.

Потеряли в этой пробке 1,5 часа.

Выбравшись на пик, оказалось понятно, что до вершины еще надо по снегу пройти две американские горки.

По дороге уже встретили, Виктора Бобка и Ирину Галай, которая стала первой украинкой вошедшей на Эверест, и уже видно было успокоение в глазах обоих победителей. Она заслужила это, она жила и "била копытом" 10 дней в базовом лагере в ожидании веревок. Девчонка - молодец. Я проиграла 100 долларов, на тотализаторе поставив на нашу Таню.

Но реально, счастья или улыбок ни у кого нет, зная, что спуск – самая опасная часть восхождения.

В общем, обгоняя индусов и китайцев, мы оказались на вершине в 8:00 утра.

Достав все свои флаги и баннеры, я поняла, что до фотоаппарата мне не дотянуться, на молнии моей куртки висела сосулька в размер с теннисный мяч. Во внутренний карман проникла через вверх, еле достав фотик, но до запасных батареек или айфона дотянуться было невозможно.

Если вы хотите фото без вас, то попросите шерпу сделать вам пару снимков. В итоге на снимке оказались все мои баннеры, но без меня. Сами по себе на вершину зашли:)

Мы зашли вместе с Людой Коробешко, и в итоге из женской команды вдвоем дошли до вершины.

Конечно, позже меня отлаял Абрамов, что из-за моей фотоссесии люди стояли на подходе и не могли подняться... Но ничего:) The winner takes it all.

На вершину мы взошли все одновременно. Либерал Пименов шел сзади меня и, конечно же, тоже не смог не прокомментировать мой флаг с Путиным.

Потом Коробешко сказала, что надо бежать, пока вся эта толпа не пошла вниз, и мы не встали в очередную пробку, опять пришлось нестись но уже вниз.

Теперь о вершине: это такой снежный карниз очень покатый и все на нем топчутся, там, конечно же, висят буддистские флажки с молитвами. На ней стоять опасно, поэтому все встегиваются в веревку и крутятся не дальше своих самострахов. Когда ты наконец-то выдыхаешь, успокаиваешься и смотришь вниз, и до тебя доходит осознание того, что ты выше всех находящихся на земле ( ну может только те кто рядом с тобой ростом выше 176 см, тогда конечно они выше меня :))) ) то понимаешь, какую работу проделал!! А рядом с тобой восьмитысячники, которые с высоты Джомолунгмы смотрятся коротышками! А семитысячники - просто сопки! Сколько же мощи в горах, непоколебимые исполины, что хотят, то и сделают с тобой, если только им будет не лень забавляться с твоей жизнью!

Уже на спуске я увидела нескольких знаменитых экспонатов Эвереста навеки застывших тут, как нарекание, что не каждому дается высшая точка мира. Я видела трех, один Марко был в экспедиции 2005 года, под руководством Абрамова, спасатель-лыжник из Словении, их было два друга. Они решили пройти вместе с какой-то знаменитой съемочной группой в не очень хорошее погодное окно. Тогда был один шерпа на троих и то ставил только палатки, кислород каждый сам на себе таскал. В общем, они разошлись со своим другом, Марко остался попить чайку, а второй пошел вверх, уверенный, что его тот догонит. Это все происходило на второй ступени. Марко дошел до вершины, но обратно не вернулся.  У него закончился кислород, а оставшийся, который он спрятал под камнем, он отдал первому бутанцу, сказал ему, где лежит заброска и наказал воспользоваться ей, бутанец спросил, как же справится Марко, тот попросил за себя не беспокоиться. Так он и нависает над всеми выше проходящей тропы на 5 м, в странной позе вниз головой, поза похожа на ту, которую американцы обводят мелом трупов. Он полностью одет, только руки голые, опухшие цвета слоновой кости. Я его видела еще, когда вверх шла, удручающее зрелище.

На обратной дороге видела еще двоих. Один из которой лежит в расщелине, прямо под проходящей тропой, идешь и за 30 метров уже его видишь, сперва похоже что-то на рюкзак, а потом, подходя видишь человека, лицом приморожено к скале, с распоротой на спине курткой, и торчащим красным мясом. Одна мысль, только бы не соскользнуть на него. Это был американец, больной раком 4 степени, умер, не дойдя 50 метров до вершины. Его еще долго Ноэл тащил вниз, пока не сжег один глаз. Когда его вещи спустили вниз, и включили телефон, чтобы набрать жене, то до нее долетели смсы от мужа, которые не ушли до того. Набрали жене только на следующий день, и она стала уверять, что муж жив так, как вчера переписывалась с ним:(

Обратно идти было намного сложнее, чем на вершину, во-первых, было все видно, все узкие тропы и склоны, во-вторых на спусках по восьмерке были страшные очереди, все боялись спускаться, крестились, молились, что занимало по 30-40 минут у каждой лестницы. Хоть мы и обгоняли, но это не особо ускоряло процесс.  Сперва очень было страшно на спуске застрахованном, только скользящим карабином и придерживающей рукой веревкой. Первый сто метров спуска, я адски мандражировала тряслись коленки спускаться в пропасть, но потом уже хватала веревку, встегивала два скользящих карабина и бежала вниз, лишь бы быстрее дойти до лагеря. За час-полтора до лагеря, когда мне уже показалось, что не так страшен черт, как его малюют, стали встречаться обмякшие полуспящие китайцы, висящие на веревках как виноградины на лозе. Я одного стала трясти, он не отзывался, я его еще раз, никакой реакции, тогда полезла в его рюкзак проверить баллон, и в этот момент он встрепенулся и сказал, что у него все в порядке. Испугался, что я за кошельком лезу:)

У некоторых просто заплетались ноги, и они падали на спуске на своих шерпов. Тогда я поняла, почему Абрамов так кричал всю дорогу, чтоб мы не останавливаясь шли, только так можно безопасно дойти до низа, имея запас кислорода.

Около 11:00 мы были в лагере 8300. Собрали шмотки, попили ледяной воды и пошли на 7700. Туда добрались меньше чем за час. Тоже догрузились вещами и пошли на Седло. Это самый долгий спуск был, по вертикальному снежному склону. Заболело все: колено, поясница, стерлись ноги.

Мой шерп тащил кг 30, все пустые баллоны, моих 6 и своих 2, мои вещи, и еще кучу всего. Доползли до Седла, нас напоили соком, выпила 4 жестяные кружки, передохнули полчасика и опять вниз. Тут уже триумфально встречались нам по пути все те, с кем мы знакомы по базовому лагерю, поздравляли нас, мы желали им удачи и т.д.

Уже обессиленные, качающиеся мы с Владом дошли первые до 6400, нашего верхнего базового лагеря. Кстати Влад заскочил на вершину раньше нас на полтора часа, хотя вышли в одно время. Нас на подходе встречали операторы и наши китчен бои, было так приятно, кого-то уже родного встретить. Хотелось только спать. Я сутки ничего не ела, прошла 17 часов без остановки, не спала, все что хотелось, только снять с себя эту вонючую одежду, и закинуть свои кости в палатку.

Через несколько часов пришли остальные ребята, разбудили меня на ужин и уже в полуобморочном состоянии под литр водки "8848" стали травить байки о восхождении.

Какое счастье, все закончилось, и все закончилось так удачно для всех!!!! Мы все живы и здоровы, все взошли, никаких эксцессов. Только лицо у меня немного поморозилось в форме ледоруба:) но думаю это не страшно, тот, кто мной заинтересуется, вряд ли соскочит из-за кусочка обожженной кожи:) да и что это в сравнении с тем, что я была ТАМ!!!!! ТАМ- на Крыше мира!!!!!!!!!!!

Я сделала это, мечту своей жизни, которая еще несколько лет назад мне казалась из области фантастики.

Я ведь ехала сюда без планов дальше на жизнь, просто потому никто из членов экспедиции не знае,т выживет ли он или останется одним из экспонатов в галерее Эвереста. Я плакала каждый день, не навзрыд, но так, оплакивала недоделанные дела своей жизни:) И теперь, когда у меня получилось без потерь достичь своей мечты, я никак не могу поверить в это. Как же прекрасна жизнь! И каждый сложный момент этой экспедиции, я переживала мыслью о красивых моментах своей жизни, или рисовала приятные мне картинки в голове из повседневности, которую мы не привыкли ценить, но которая становится бесценна в таких условиях как эти.

Я жива!!! Я покорила Эверест!!!

Человеку, с Божьей помощи подвластно все. Спасибо Джомолунгме, которая поддалась мне и отпустила меня, даже не пожурив!!!

Спасибо высшим силам, положившим длань на мою голову в этой опасной экспедиции!!!! Спасибо полководцу Абрамову, за потрясающую организационной способностью, за грамотные решения, за потрясающую интуицию, за заботу и деспотические крики, за, то, что завел меня!!!!

Спасибо Коробешке, за понимание в трудные моменты, которое чуждо ее диктатору-мужу :))) она просто эталон русской женской души!!!

Моему любимчику, моей путеводной звезде и музе Пименову огромное спасибо за поддержку и широкую открытую душу, на протяжении всей экспедиции поддерживающий и укрепляющий меня, несмотря на его либеральные ЕСовские воззрения, он просто супер мужик!!!!

Ну и конечно же спасибо всем кто за мной следил и кто читал мой дневник, одним из факторов не давшим мне развернуться был стыд перед Вами-моими 2000 подписчиками!!!!!

Мне остались только пирамиды Карстензс и я закончу программу 7 вершин!!!! Yabadabadoooooooo!!!!

З.Ы. И конечно же восхождение на Эверест, это самая эффективная, но чертовски дорогая диета:) я стала с талией как Люси Гурченко:))))))) но думаю по возвращению домой восполню утраченный баланс :))))

А теперь пьянка и бесконечная гулянка!!!!!!!

Но пасаран друзья!!!!

 День 37. Кислород- это сила!!! Взяли 7700.

Все спали как убитые с кислородом на 7000, встала по нужде в 01:00 это было незабываемое зрелище - гребень Эвереста подсвечивается луной и звездами. Вылезала из палатки минут 10, ползла как гусеница в мешке по сопящему Пименому, который как одел маску так и засопел до утра.

Утро было теплейшее и безветренное. Нас покормили завтраком королевским, в первый раз на такой высоте все плотно поели: гречка, сардины, маслины, хрен, кетчуп и соус барбекю, ну и разнообразная бакалея. Гречка пошла как в песок.

Выход запланировали на 12:00, кто идет медленнее группы вышел на час раньше. Вся дорога была видна от и до. То есть это бесконечно длинные вертикальные перила красного цвета. Съедающий душу страх, сразу же заставил меня спорить, с Абрамовым который сказал что всем п....ц, если не дойдете за 4 часа, сдохните ночью без кислорода. Я сразу сказала, что не смогу набрать по перильным веревкам 700 метров за 4 часа и мне очевидно п...ц. Ну погрызлись в очередной раз и разошлись.

В общем, надев кислород, я ощутила не то чтобы прилив сил, а просто я иду и не задыхаюсь, иду и не пыхчу, а просто иду как в базовом лагере не быстро, но комфортно.

Маску все время заливало водой, толи конденсатом, толи слюнями, толи потом, если немного ослабишь тесемки, то сразу потеют очки. В общем за три часа догребла до скал, от которых виден лагерь - как маленькие желтые гнезда птиц. Кажется что, осталось чуть-чуть, но черт пришлось час по камням на жумаре идти вверх, попали в "индусскую" пробку. Индусы - самые медленные люди встречавшиеся мне в горах. Блин как можно 20 часов лезть на веревке и так и не научиться встегивать быстро карабин и жумар. мне пришлось отстегнуться и без страховки по камням рвануть на обгон, чтоб не жечь зазря кислород в пробке.

Пользуясь случаем, бью челом чете Воробьевых, особенно Свете, которая два месяца подряд меня заставляла тренировать кисть и делать упражнения на ноги, имитируешь подъем на жумаре. Сегодня ровно 4:15 минут было исключительно физической нагрузки на ноги и руки.

В общем доперла до своего гнезда, который конечно же было одним из крайних, мой милый друг шерпа сразу снял с меня кошки, рюкзак и маску, и завел в нашу палатку и вот с тех пор я тут, выходить не хочется, да и достаточно опасно без привязи чтоб не свалиться вниз.

Вонь в палатке была страшная, смесь запаха яка, шерпа, пота и грязных ног, ну и соответственно мой запах усугубил это амбре. Тут уже такая система, что шерпа в твоей палатке готовить тебе, из двухкиллограмового пакета разнообразной сухой еды на твой выбор. Я выбрала паштет и гречку.

Мой шерпа травит истории о своей жизни, о том, что работает тут сезон и едет домой, семья у него в Индии, у него жена и 5 летний ребенок, 4 брата и 4 сестра и 18 разнополых племянников.

Мы поели напополам гречку разведенную с паштетом, для желудка моего шерпы это было новшество, которое ему пришлось очень по вкусу. Выпили по 50 грамм бренди для обмана мозга, и он сделал мне подушку, укутал ножки и уложил спать.

Нам остался еще один переход завтра в 11:00 стартуем до 8300 метров, а ночью штурм!!!!

Уже нет ни волнения, ни страха, одно только желание, чтоб это побыстрее кончилось.

После вершины мы должны спуститься в АBC если не будет неожиданностей. Мы идем на вершину 4 суток, а спуститься надо за несколько часов. Не представляю ,как это можно сделать. Сегодня видела спускающихся китайцев с вершины, те которые провешивали перила до вершины, уже к 7400 метрам они шатались, что будет к 6400, и еще они профессиональные альпинисты.

Пошла я спать, завтра-послезавтра звездный дни…

День 38.  Ад.

Видимо следующий день я назову Тартаром.

Ночью меня все проверял шерпа не окочурилась ли я. В моем мешке сушилось и отогревалось все, что у меня было: стельки, внутренние ботинки, айфон, иридиум, электронная книга, перчатки, варежки и носки. Двигаться было невозможно.

Он уходил в 7:00, так как еще лагерь на 8300 метров не был поставлен. Ветер был шквальный, он долго собираясь наконец-то вышел, предварительно напоив меня чаем и сделал кашу Быстров. У него какой-то фетиш держать двери палатки открытые, чтоб не было конденсата, так и спали всю ночь.

Я думала что ветер станет тише к моменту нашего выхода в 11:00, но по-моему он еще усилился, сдувая со склона снег. Первые два часа ходьбы были просто невыносимы. Я одела полную экипировку, единственное, что не одела вторые термо штаны, но уже была в варежках штурмовых, хотя в них практически невозможно перестегивать жумар.

На высоте 7900 мы зашли за угол, и ветер немного стих. Судя по прогнозу ветер был 20 м/с, но по ощущениям был сильнее. Все 4 часа мы шли только вверх, никаких горизонтальных троп. Когда поворачиваешься назад и смотришь в пропасть, хочется только идти вперед и не задумываться об обратной дороге. Прийти бы живой.

Категорический запрет, после вершины задерживаться в высотных лагерях. Задержался-умер.

Вообще страшно себе представить, что я уже на высоте 8,5 км от моря! Отсюда виден лагерь ABC 6400, сравним с украшением яиц Фаберже мелкими жемчужинками. Так и наш второй базовый лагерь со своими желтыми палатками, отсюда смотрится как горсть полудрагоценных камней небрежно, по-буржуйски рассыпанных по белому снегу. Не представляю, что можно туда спуститься после бессонной ночи и ходьбы минимум 10 часов до вершины и обратно в лагерь 8300.

Сегодня настанет тот день, которого я столько лет жду.

Господи, помоги мне дойти и спуститься, не отвернись от меня сегодня, как ты этого не делал никогда, и прости мне мою смелость и дерзость, что я захотела взойти на самое высокое твое творение.

Сегодня идут 37 китайцев в ночь с нами. Мы выходим через 2:30 после них, чтоб не стоять в пробке на веревке, посмотрим, что из этого выйдет.

Мы уже два дня друг друга не видим только на тропе в кислородных масках, так как каждый сразу идет в свою палатку со своим шерпой, палатки раскиданы на приличном расстоянии друг от друга. Котляр, конечно ходит по палаткам и снимает видео о нас, но остальные сидят- отогреваются. У нас у каждого есть рация, через которую и ведем коммуникацию.

Моя палатка конечно же находится в пентхаусе - на самом верхнем ряду, до которой пришлось дольше всех карабкаться, за что конечно же я нахамила шерпе.

Теперь, уже нету страха перед горой, вообще все это время кроме сегодняшнего дня, Эверест к нам был очень милостлив, ни разу не обрушив на нас непогоду, ни разу не напугав нас своим характером. Надеюсь, что и в крайний день мы его не разозлим и он нас впустит и отпустит с миром.

Если взойду сделаю татуировку!!! Примитивную : 8848

Часть 1. Шпицберген. В Норвегию без визы? Легко.

Наш стремительный налет на Северный полюс проходил по стандартному маршруту: Шпицберген - Барнео - Северный полюс и обратно тем же путем. Не стандартным в нем было только количество дней.

Архипелаг Шпицберген - это ворота Арктику. Именно от сюда начинаются полярные экспедиции, сюда прилетают люди, чтобы посмотреть - что же такое эта Арктика.

Здесь царят холод, вечная мерзлота и белые медведи. Находиться на Шпицбергене может только трудоспособное население и его дети. Рождаться и умирать здесь запрещено законом.



Добраться до архипелага можно на самолете. Сюда осуществляются регулярные рейсы из Осло.
Но у нас был свой путь - наш самолет летел прямиком из Москвы до Лонгйира. Очень удобный способ - позволяет сэкономить много времени, а главное при таком варианте оказываешься на территории Норвегии совершенно легально не имея шенгенской визы.



В Москве в свои права вступила долгожданная весна. Но пролетев четыре часа на самолете мы вновь оказались в зиме. Вот она - Арктика.



Укутанные плотным снежным одеялом равнины постепенно сменяются холмами, затем горами.



И вот уже показался Лонгйир - самый северный в мире населенный пункт с населением более тысячи человек.



Сейчас на Шпицбергене два основных населенных пункта - норвежский Лонгйир (порядка 2000 человек) и русский Баренцбург (300-400 человек). Еще лет двадцать назад население Баренцбурга значительно превышало население Лонгйира. Но увы-увы.

Мы приземляемся в аэропорт Свальбард - самый северный аэропорт в мире с регулярными рейсами.






Вообще определение "самый северный в мире" тут можно встретить на каждом шагу. Самый северный в мире университет, самая северная рампа, самый северный музей и так далее. Говорят, всего порядка 150 официально зарегистрированных самых северных объектов.

Не знаю, как происходят прилеты на регулярных рейсах, у нас же все было до безобразия просто: вышли из самолета и все.
Здравствуй, Арктика!






По первоначальному плану, мы должны были провести в Лонгйире два дня. Съездить на экскурсию в Баренцбург, погулять по окрестностям.
Но эпопея со строительством взлетно-посадочной полосы внесла свои коррективы.

В итоге получилось, что наш рейс был отложен ровно на две недели.

Из разговора со стюардессой при посадке в самолет в Москве:
- Ну, что? Вы нас ждали?
- Так уж с субботы ждем.
- А мы думали, что с пятого числа.

Так что программу сократили, и в Шпицбергене мы провели всего пять часов до вылета на ледовый лагерь Барнео.



Два часа - обзорная автобусная экскурсия с норвежским экскурсоводом и три часа свободного времени.

Посмотрите направо, посмотрите налево.






Совсем рядом с аэропортом находится подземное Всемирное семенохранилище на случай глобальной катастрофы. Здесь собраны все основные семена растений.
На вид - невзрачное бетонное сооружение в горе.

Мы проезжаем мимо, разглядывая его из окошка.
Первая остановка у знака, у которого фотографируются все туристы. Ну или почти все.



На самом деле сейчас он уже не актуален и оставлен только для туристов. В город медведи в последнее время не заходили. Хотя до сих пор детские сады больше напоминают крепости, а двери домов не принято запирать, чтобы можно было укрыться от медведя.
Да и выходить за пределы населенных пунктов без ружья не рекомендуется.



Между населенными пунктами передвигаются на снегоходах и собачьих упряжках. И тех и других тут очень много.






Нас провезли на автобусе сначала в одну сторону. Посмотреть на красивые антенны.






Потом в другую сторону - к церкви. Церковь не относится к какой-либо определенной конфессии и внутри напоминает скорее клуб по интересам.



От церкви открывается вид на город. На все его три с половиной улицы.



Для того, чтобы войти внутрь церкви нужно непременно разуться.



Однако эта процедура никак не связана с религиозными обычаями. Разуваться перед входом в помещение - дань традиции. В те времена, когда большинство жителей работали на шахте, было принято снимать обувь при входе в любое помещение, чтобы не заносить угольную пыль.
Сейчас добыча угля уже не играет такую важную роль в экономике Шпицбергена. Уголь с учетом транспортировки получается буквально золотым. Так что добывают его в основном для местных нужд, а основу экономики составляет туризм.

Рядом с церковью находится один из детских садов.



Кроме него гуляя по Лонгйиру мы насчитали еще парочку. Так же здесь есть школа и университет.

И хотя официально умирать в Лонгйире запрещено, так как захоронение в вечной мерзлоте связано с определенными трудностями, кладбище здесь все же есть.



Через два часа катания на автобусе нас наконец выпускают на центральной улице на разграбление города.



Стандартно захват города начинается с телеграфа. То есть с почты. Оказывается не только у меня такая традиция - отправлять открытки.



Дальше по списку: ресторан, магазины, музей. Все, чем может удивить туриста этот северный город.

Ресторан Кроа - самый тусовочный в городе. Сюда приходят все туристы, чтобы посмотреть на интерьер. Ну и еда вкусная. На цены лучше не смотреть. Цены здесь и в ресторанах, и в магазинах просто зашкаливают.






Даже таблички на входе в туалет здесь сделаны весьма оригинально.



А уж картина над нашим столом - просто поразила воображение и дала разгуляться фантазии.
- Да это медведь наелся и спит, - уверял меня Алексей.
- Это как же надо было наесться, чтоб так обляпаться?
- Ну он же хищник.

И лишь замеченный неприметный человечек примирил его с моей версией, что мишке сегодня не повезло.



Тема медведей в полной мере раскрывается в магазинах.



Написать "раскрывается во всей красе" язык не поворачивается. Хотя да, раскрывается. Но мишек жалко.



Магазины в Лонгйире - это отдельная история. Даже в простом супермаркете можно найти что-то интересное.



И еще одна деталь города. Алкоголь здесь продается только приезжим по авиабилетам в течении трех дней с даты прибытия. Купить его можно один раз.
Местные жители тоже могут купить алкоголь, но только по специальным картам, лимитирующим его продажу.

Идем гулять дальше по городу.



Гулять по нему - одно удовольствие. Поразительно белый снег. Экологии здесь, как водится, уделяется особое внимание.



А еще в городе масса красивых мелочей.
Вот, например, деревянная скульптура, посвященная работникам шахты.



Или еще одна. Выполненная уже в металле. Настоящее произведение искусства.



Даже простой камень посередине улицы - и тот украсили. И вот уже голова неведомого животного смотрит на тебя совсем живыми глазами.



С животными здесь вообще достаточно строго. Кошек держать запрещено.
Зато много собак.



Правда тоже в основном не в городе, а за городом в специальных собачьих питомниках, где их держат в большом количестве и используют для езды на них же.
А в городе с собаками все строго.



Еще один детский сад, каких-то совершенно огромных размеров.



А мы идем в музей.



По дороге проходим университет.



Здесь учатся 350 студентов. Половина норвежцы, половина - приехавшие со всего мира. Здесь изучают арктическую биологию и геологию.
Одним из обязательных предметов является обращение с ружьем.

Университет красивый. А вот с музеем у нас не получилось. Оказалось, что он работает только до двух часов дня.
Ограничились осмотром снаружи.



Раз с культурным досугом не вышло, возвращаемся обратно в магазины.



Обычные ассортимент обычного хозяйственного магазина. Тут же ведра со швабрами, тут же ружья с пистолетами.






Что делают русские люди, оказавшись на море? Идут купаться. Даже если это Северный Ледовитый океан.



Ну, как купаться. Хоть ноги помочить. Ноги отмерзают сразу и навсегда.



На этом наше краткое знакомство со Шпицбергеном заканчивается.



Раздается команда грузиться в самолет. Мы летим на Барнео.

Денали: через хребет Великой горы

Июнь-июль 2015

Двуглавую величественную Денали на Аляске можно было бы называть «Горой перемен». Сначала ей пришлось сменить государственную принадлежность: в начале XIX века она была высочайшей точкой Российской Империи, после продажи Аляски стала «вершиной» северо-американского континента. Называемая жившими на земле вокруг нее индейцами Денали («Великая»), во время русской колонизации получила имя Большой горы, после перехода американцам – Мак-Кинли, в честь 25 президента США, и через много лет благодаря другому президенту вновь обрела первоначальное имя.

Но всегда неизменным оставалось одно: она, возможно, – самая неприступная из семи высочайших гор всех континентов из-за суровых природных условий. Единственная, до вершины которой доходит только половина решающихся на ее штурм альпинистов. На ней погиб знаменитый японский восходитель Уэмура и многие другие, захотевшие оказаться на ее вершине. Поэтому готовиться к этой экспедиции было сложно не столько физически, сколько морально. Много размышлял и принял решение: если гора сейчас не пустит, второй раз пытаться не буду. Как не буду и продолжать восхождения. Все четко определив для себя, подал заявку на вхождение в состав группы «7 вершин».

К тем, кто принял решение рискнуть подняться на Денали, предъявляются требования, по суровости сопоставимые с ее характером. Она не может быть твоей первой горой: чтобы стать потенциальным кандидатом в группу, предстоит «предъявить» опыт серьезных восхождений, подтвердить качественную физическую подготовку и отличное состояние здоровья, накануне пройти акклиматизацию на более простых горах. Заявки для включения в группы подаются задолго до короткого промежутка, когда погода на Денали дает возможность попытаться достичь вершины (сезон восхождения – конец мая – начало июля, всего около пятидесяти дней). Квота на поднимающихся в сезон ограничена.

По условиям восхождения на Денали, здесь нет границы между спортивным и коммерческим альпинизмом: все восходители оказываются в равных условиях, в составе групп нет портеров, поваров, китченбоев. Все снаряжение и продукты мы поднимали сами, оставшись один на один со стихией, и сами решали бытовые вопросы. Конечно, это отнимало много времени и сил, но зато объективно показывало, чего ты стоишь. Поэтому я определил Денали для себя как «суровую, но абсолютно честную гору».

Рейнджер, самолет, ледник

В назначенный день июня вся наша экспедиционная команда собралась в Анкоридже (разница с Иркутском – 16 часов), потом переехала в небольшой поселок Талкинту – точку вылета на ледник Кахилтна.

По плану два дня предполагалось на акклиматизацию, проверку необходимого оборудования и экипировки, приобретение по совету лидера группы важных мелочей. Затем – инструктаж гидов, встреча с рейнджерами национального парка, прохождение курса поведения на горе, информация о состоянии маршрута и экологических правилах.

Конечно, каждый из нас досконально знает все это, справлялся со сложными ситуациями во время предыдущих восхождений на другие горы, но американцы слишком много внимания уделяют вопросам безопасности восходителей, поэтому инструктажи, контрольные проверки состояния группы следовали один за другим. Такой подход сокращает вероятность несчастных случаев, но, вместе с этим, и вероятность восхождения (отнимает много времени и сил).

Нашу группу из девяти человек сопровождали четыре гида (три американских и один с русской стороны – Людмила Коробешко). Состав участников был разношёрстный, у всех разное количество восхождений. Но американские гиды не делят группу на части, чтобы повысить вероятность восхождения хотя бы одной части группы (как на Эвересте): заходят или все, или никто. Если хотя бы один участник обратится за медицинской помощью в Лагере Рейнджеров (на высоте 17000 футов), группу в полном составе разворачивают вниз.

После завершения всех организационных вопросов была посадка в маленький одномоторный самолет, 45-минутный полет над горами на высоте 2500 метров (дух захватывало от красоты и страха, когда пролетали вблизи пиков и над перевалами) и приземление на леднике. Лагерь, разбитый на высоте 2200 метров, стал стартовой точкой нашей экспедиции.

В ночном режиме, на снегоступах

Оценив погодные условия и обстановку на горе, гид принял решение «включить» ночной режим передвижения: днем спать, а когда стемнеет – идти. Это было связано с тем, что ночью трещины, которых на пути было много, стягиваются, и передвижение становится безопаснее. Кроме того, ночные переходы в это время года на Аляске не доставляют сложностей: стоит полярный день, и так называемая «ночь» отличается от дня лишь большей степенью «сумеречности», так что идти можно без фонаря.

В первые сутки нам предстояло приноровиться к маршруту, начать втягиваться в работу и набрать метров двести. Гиды в очередной раз провели подробный инструктаж, как идти в связке, как правильно удерживать сани: хотя все мы – достаточно опытные восходители, гиды требовали, чтобы все нюансы были отработаны до автоматизма. Например, чтобы веревка между участникам в связке постоянно была в натянутом состоянии, что помогает избежать динамического удара, если человек провалится в трещину. 

Даже во время штурма в каждой связке должна была быть лопата, спальник, джет-бойл и аварийный мешок (чтобы можно было закопаться и переждать возможную пургу). Все это – двойная нагрузка на восходителей: постоянные переходы/переносы продуктов и топлива, тяжелые рюкзаки плюс загруженные баулы в санях.

В 4 утра группа отправилась преодолевать первый намеченный отрезок пути, потратив на это более шести часов с небольшими перерывами. Та первая дорога была несложная: вниз, потом вверх. Неудобство доставляло лишь то, что, будучи последним в своей связке, я должен был поддерживать сани впереди идущего человека, а в это время мои сани накатывали и били меня по ногам. Плюс из-за непривычного ощущения от передвижения в снегоступах сильно болели колени. Но, несмотря на усталость и физический дискомфорт, придя к месту стоянки, все продемонстрировали предельное внимание: долго прощупывали местность, чтобы не провалиться в трещину, и только убедившись в безопасности, разбили палатки. Такая взаимная ответственность делала увереннее каждого.

Трудности начались во вторую ночь: из-за состояния некоторых участников группа не дошла до лагеря Eleven. Сделали планируемую заброску вещей, потратив на это час и еще три на спуск (заброски со страховым запасов продуктов и топлива рассчитаны с огромным запасом – на непредвиденный случай). А к лагерю после восстановления сил отправились следующей ночью и добрались до него к полудню.

 К тому времени я уже приноровился к условиям горы, особенностям обращения со снаряжением и понимал, что, следуя ритму восхождений, когда для акклиматизации и профилактики горной болезни обязательно надо двигаться вверх-вниз, сегодня же можно было бы вернуться ниже, сэкономив день, но состояние всей группы этого не позволяло, двое шли очень медленно. Было тяжело идти в таком темпе, но ничего не поделаешь – команда есть команда. Гиды сказали, что останемся на месте на три ночи. Разбили лагерь и занялись необходимыми делами.

Когда ветер уносит сани

Первый же день продолжения восхождения после затянувшейся остановки получился удивительно насыщенным и интересным. В четыре утра мы в хорошем темпе пошли вверх, предполагая дойти до заброски под Лагерем рейнджеров примерно за пять-шесть часов. Час поднимались по Мотоциклетному Холму (Motorcycle Hill), стараясь не думать о том, что одна из больших трещин стала могилой для четырех японских восходителей три года назад. Неприятная ситуация произошла в этом месте и с нами: на вершине Motorcycle Hill Игорь Черкашин провалился в трещину, которую было решено назвать в его честь.

Затем мы прошли зону камнепадов и вошли в Ветреный угол (Windy Corner). Поднялись до Лагеря рейнджеров и сделали основательную заброску. Всего за 6 часов поднялись на тысячу метров. При спуске по Windy Corner ветер дул с такой силой, что поднимал сани, привязанные веревками. Пурга усиливалась, держались изо всех сил, было по-настоящему страшно. Преодолев гигантское сопротивление ветра, все-таки добрались до лагеря и заползли в палатки приходить в себя.

Следующий день прошел для всех на «низком старте» в ожидании решения гида. Ветер то поднимался, то стихал. Погода там вообще меняется постоянно: с утра может палить солнце, после обеда начаться пурга, а около шести вечера ветер стихает и спускается жуткий холод. Одна группа решилась идти наверх, потом спустилась. Получив прогноз погоды, гид решил не рисковать. Настало время подзарядки солнечных батерей и песен под гитару.

После отдыха в пять часов утра мы продолжили путь – в ужасном холоде, от которого не спасала даже теплая одежда. У Windy Corner, как по щелчку, ветер вдруг затих – и вышло Солнце. И мы за шесть с половиной часов зашли к Лагерю рейнджеров, из которого уже хорошо была видна тропа наверх. Впереди ждало самое сложное. Как оказалось, но только физически, но и психологически.

В окружении лавин, минуя трещины

В семь утра мы проснулись в инее. Гиды заявили: «Пока Солнце не выглянет, никуда не пойдем». Отмечу, что за время экспедиции гиды постоянно смещали рабочий ходовой день: иногда мы спали днем и шли ночью, так как днем от солнца открываются трещины и снег налипает на снегоступах (ночью комфортнее, если нет сильного ветра). А ближе к вершине смещали обратно: мы спали ночью и шли днем, потому что ночью были существенные холода.

В тот раз ждать пришлось долго. Подъем начали только в 11 часов, вверх до отметки в 5100 шли примерно часов шесть. Подъем был непростой, потом обратно шли часа два. Гиды говорили, что теперь хорошей погоды можно прождать дней пять. Оставалось неясным, поднимемся мы вообще или нет. Все были на нервах, конфликт между участниками группы чуть не дошел до драки, остальным пришлось разнимать.

1 июля мы достигли штурмового лагеря – в страшную непогоду, когда ветер сдувал палатки, а от пронизывающего холода зарядки камер хватало на несколько секунд. На следующий день гид принял решение не выводить команду, так как не был уверен, что у всех хватит сил на подъем. Начали проявляться признаки горной болезни, слабость, что называется, «высота накрыла». Прогноз же говорил, что ветер еще усилится. Все надеялись, что он неверный. Так и вышло: мы поймали погодное окно – и 3 июля в 9 часов 30 минут вышли из лагеря. За девять часов, три из которых – по тяжелому участку Denali Pass – поднялись на вершину, где пробыли около часа. 

Дух захватывало, когда шли по гребню – Западному контрфорсу: узкая тропа, обрывы с обеих сторон, большие камни и сдувающий ветер.

ВЕРШИНА! Радость, слезы, объятия, фотографии, звонки…

Во время 3,5-часового спуска один участник группы сорвался вниз, но был вовремя пойман товарищем по связке.

Все мы были вымотанные, но счастливые. Мы поднялись. Все было хорошо. Я был морально готов не зайти, когда начались проблемы с погодой. Поэтому, когда дошел до вершины, испытал особое удовольствие. Для меня это еще значило, что я продолжу программу «7 вершин + 7 вулканов».

Спуск в течение двух суток был очень тяжелым: шли по липкому снегу, минуя много трещин, иногда проваливаясь в снег по пояс, постоянно находясь в напряжении из-за громыхающих рядом лавин, без сна. Когда двигались по долинам, по сторонам ущелья постоянно сходили небольшие лавины. Гул надвигающейся лавины вызывает просто животный низменный страх. Особенно завораживает смотреть, как лавина стекает в бергшрунд в 200 метрах рядом с тобой.

6 июля в 8 часов добрались до площадки на леднике, подготовленной для посадки самолета, и через три часа уже были в Толкинте, удивляясь жаре и кажущемуся «жирным» от кислорода воздуху.

Пару дней приходили в себя, отмывались, отсыпались, отмечали свою победу.

Личное открытие Америки

Отдыхая в Анкоридже после восхождения, мы съездили в «русскую деревню» Эклутну. Там посмотрели необычное кладбище – с разноцветными домиками для душ умерших и старинную деревянную церковь Святого Николая (1870 г.), где мое внимание привлек портрет нашего земляка Святителя Иннокентия. Затем переехали в пригород Анкориджа – Сьюворд, побывали в океанариуме SeaLife, из которого даже ведутся skype-интерактивные экскурсии для школьников из других городов. Потом пошли на прогулку по фьордам парка Кенаи, наблюдая за китами и ледниками.

         Вторая часть экспедиции в Северную Америку стала для меня экскурсионной. Пожил в Лос-Анжелесе, Санта-Барбаре, посмотрел знаменитые достопримечательности: галерею искусств Гетти, Universal Studio, обсерваторию Гриффита, Беверли Хиллз, музей Книги рекордов Гиннеса, Аллею Славы и Бульвар Звезд, ресторан Фореста Гампа (с конфетами на лавочке), финиш знаменитой трассы 66 Road (Чикаго-Лос-Анджелес), бродвей Санта-Моники и другие. Было очень интересно изучать рациональное американское градоуправление. Это был не первый мой визит в США, но именно погружение в простую жизнь дает самое интересное для расширения кругозора.

         И скорее домой, домой, скучаю…ждут родные, ждут дела.

Видео от автора статьи:

Я СПРОСИЛ: «ЗАЧЕМ ИДЕТЕ В ГОРЫ ВЫ?»

(КИЛИМАНДЖАРО, ДНЕВНИК ВОСХОЖДЕНИЯ). Часть 2

 Часть 1

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

Утром я встал в шесть, взял фотоаппарат и пошел в туалет.

Как гласит истина: «Если хочешь сделать эксклюзивный кадр, постарайся без фотоаппарата никуда не выходить». Про туалет в этой истине ничего сказано не было, и я подумал, что заведение это не помеха эксклюзивным кадрам. А что? Выходишь из дверей, а тут…

На востоке заря уже родилась, скоро должно было подняться солнце. Скорее бы, а то очень холодно… Африка у них…

Я пощёлкал фотоаппаратом на восток, обошёл домик и встал как вкопанный. На Килиманджаро, нет, правильно, на Кибо, накрыв вершину «ладонью», лежало облако.

 «Вот так! А как же восходители? В облаке? В тумане? Ё-о-о-о-ожик»

Нам бы так не свезло…. А то посмотрим на Африку с высоты шести километров…

- И что там снаружи? – поинтересовалась Юля из спальника, когда я вернулся.

- Облако на Кибо… Как ладонь!

- А меня что-то мутит …

- Здрасте! Только этого…

- Да, ладно. Пройдёт…, наверное.

Юля, конечно, человек тренированный, но иногда в горах, как это ни странно (и это очень нехорошо) у тренированных людей акклиматизация проходит дольше обычного. Организм у них до последнего уверен, что всё это мучение - просто интенсивная тренировка, и не запускает механизм горной адаптации…  

Ой, как не хотелось бы, чтобы у нас такое было… Времени и так в обрез. Хорошо ещё, что сегодня отдельный день для акклиматизации. Сходим к Zebra Rock (Скале Зебра)… два километра туда, два обратно…  Потом отдыхать будем … Глядишь, всё и наладится. Тьфу-тьфу-тьфу…

Но в завтрак Юля почти ничего не съела.

На тропу мы вышли, экипировавшись обувью для подъёма. Нужно было понять, как она себя поведёт на больших  переходах? Кроме этого, решили опробовать резиновую поилку, эдакую плоскую тонкостенную грушу, которая упаковывалась в рюкзак и имела резиновый шланг, через который мы предположительно должны пить на вершине.

Виктор и Джума взяли с собой ещё одного парня из портеров, Юсуфа, на всякий случай, наверное. Может быть, потому, что у меня, некстати, опять зашкаливал пульс.

Тропа на Зебру - это тропа в сторону Мавензи, поэтому сегодня пока шли к Скалам, она была у нас перед глазами.  До Скал добрались чуть больше чем за час. По дороге нас временами накрывали облака, но в целом погода была вполне приличная. Виктор, как мантру, повторял про русских туристов и погоду. На Скалах акклиматизировалась еще одна группа, человек пять скандинавов. Они ползали по огромным камням и фотографировались. Конечно, на фоне такой-то красоты. Скалы - уникальное природное явление, выходы белых кварцевых пород, по которым сотни лет (с последнего извержения) стекают тонкие струйки воды, насыщенной чёрным оксидом двухвалентного железа, которые сформировали на вертикальной поверхности Скал полосатый, как  шкура зебры, рисунок. Очень красиво.

Виктор после фотографирования предложил подняться выше и там посидеть минут сорок-пятьдесят, акклиматизация так будет эффективнее. Я посмотрел на Юлю, она кивнула, вроде на переходе ей стало полегче, не зря говорят, горную болезнь надо переживать в движении. Через полчаса мы сидели на вершине Зибра Рок, озирая седловину между Кибо и Мавензи, по которой тянулась жёлтая дорога к высокогорной базе Кибо-Хат - последний форт-пост перед штурмом вершины. По дороге, как муравьи, сновали люди: туда портеры с грузами (восходители ушли раньше), оттуда портеры с большими рюкзаками и те, кто сегодня ночью не пошёл на штурм; те, кто штурмует, пойдут обратно в Хоромбо позже, часов в двенадцать.

Пока сидели «распустили» термос с чаем и шоколадку. А пока пили, я фотографировал: скандинавов, гидов, Юлю, Мавензи, дорогу, время от времени отвлекаясь на какую-то небольшую серую птичку, которая всё время сновала между нами, но стоило мне на неё навести объектив, она тут же пряталась куда-нибудь за камни. Вот скажите мне, чего это все животные так боятся фотографироваться? Мой котяра, стоит только на него навести объектив, тут же находит дела и, считает за благо свалить куда подальше. Загадка…

На обратной дороге мы обогнали колоритную группу женщин в сари и кроссовках.

- Индусы? – с удивлением предположил я.

Виктор пожал плечами.

- Where are you from?

- Kenia!

Кения, а почему выглядим, как индуски? Смешение народов и языков. Кстати, на счёт смешения. Государственный язык Танзании - суахили и не язык вовсе в полном смысле этого слова, это восточно-африканский эсперанто, возник он из слияния арабского, индийского и коренных африканских языков. Такие дела…

По приходу в Хоромбо мы озаботились зарядкой аппаратуры. У Юли телефон почти сдох (кстати, связь в Хоромбо была, я даже раз позвонил Валико), фотоаппарат ее тоже кончался, и у меня, у моей Sony Alpha, тоже осталось около 30% заряда. Завтра еще целый день фотографировать, а потом штурм! Розеток в скворечниках не было, всё освещение было светодиодным от солнечных батарей плюс аккумуляторы: днём заряжаемся, ночью отдаём энергию. Зарядиться, как оказалось, можно только в радиорубке. Откуда там электричество, мне неведомо, генераторов я не слышал, а солнечные батареи хоть и были, но это сколько же их надо, чтобы обеспечить работу радиорубки, прожекторов на антеннах, и зарядки девайсов? Тем не менее, зарядить брались… по пять долларов за устройство! Вот, когда мы недобрым словом помянули Дмитрия, он же нам посоветовал оставить все деньги в офисе «Альтезы»! На силу сговорились с хозяином радиорубки за 20 долларов «потом», мы Виктору отдадим эти деньги по возвращении, а он занесёт с оказией… Была, конечно, мысль, что нас разводят, но проверить это всё равно не могли, на суахили, как ни странно, мы были ни бум-бум. Ну, не знаем мы индийского, и арабского не знаем, и африканских наречий тем более!

Оставшись без фотоаппаратов, мы пообедали, послонялись без дела и собрались завалиться спать. Впрок, конечно, не выспаться, но попробовать стоило. И тут нам испортили настроение. Вернулись с горы наши русские парни и рассказали, что этой ночью, не дойдя середины подъёма, на Горе, умер американец. Ой, как обидно… Не дошёл. Наверное, готовился, мечтал… Хотя если философски… то  «так лучше, чем от водки и от простуд…» Но торопиться, конечно, не стоит. Тот же автор уверял: «К богу в гости не бывает опозданий», а уж он-то про это знал не понаслышке. И американец успел…

Из-за переживаний ужин прошел без оптимизма… У некоторых так и не проявился аппетит. Более того, некоторые капризничали, хотели жареной говядины с жареной картошкой… Где же в горах их возьмешь? На 3720? Тут всё полуготовое. Вода кипит на такой высоте при 88 градусах. Все варится и жарится очень долго, поэтому, если только разогреть. Но для Юлианы парни расстарались и принесли какую-то говядину…  но есть её она всё равно отказалась… И это хреново. А вот медосмотр показал у нас неплохие объективные показатели. Доктор Килиманджаро уверял, что всё замечательно, но мы-то думали иначе. Юлиана нервничала, я пытался притворяться спокойным… только не очень у меня это получалось. Очень смущало, что времени для акклиматизации было откровенно мало, даже с учётом сегодняшнего лишнего дня…

Собрав рюкзаки, приготовив снаряжение на завтра, получив грелки, мы забрались в спальники и молча отрубились…

ЛЕШКА И КОТ

В горы меня привели два человека.

Лёшка Монастырный - мой старый Ноябрьский друг, с которым мы шарашились на лыжах по зимним северным болотам, к которому я ездил в Швецию и Австралию, и который постоянно брал меня на понт: «Палыч, а слабо тебе стать дайвером?», и Палыч, как дурак изучал теоретические основы подводного погружения, а потом сдавал практику в Тасмановом море, захлёбываясь в метровых волнах, вместо того чтобы просто наслаждаться жизнью на лавочке у Сидней-Оперы.

Второй - Игорь Котенков. Игорь - это перст судьбы. Познакомились мы с ним абсолютно случайно… на катере… в Египте… на дайвинге, где он «забивал баки» какой-то пышной мадам про то, что «каждый год, в середине июля, они, бывшие офицеры-десантники, осуществляют пеший поход на Эльбрус…» Я влез между этим бывшим (или их, как разведчиков, бывших не бывает?) и его дамой и поинтересовался: «А сторонних, не десантников, ботаников очкастых вы с собой берёте?» «Берём» - согласился Котенков. И 23 июля 2014 года я оказался на вершине Западного Эльбруса (5642 м), а Игорь Котенков навсегда стал для меня Котом, веселым и беспечным, но надежным, как альпинистский крюк.

На Килиманджаро они меня напутствовали оба.

- Палыч, ты близко ко мне не садись, у меня скандинавская трехдневная рвотная болезнь, - заботливо предупредил меня Лёшка в аэроэкспрессе на Шереметьево за две недели до моей поездки в Танзанию. Спрашивается, на хрена ты меня звал, чтобы я проводил тебя в Швецию, если знал, что у тебя эта… э-э-э-э рвотная болезнь? – Но ты не бойся, это только три дня… Ты когда, говоришь, едешь?

- 21-го ночью.

- Ну, ещё время есть… И ты, это… Палыч, жопу не рви. Хотя ты знаешь. Я тебе прошлый  раз, перед Эльбрусом говорил…

- Ага, Лёш… спасибо, помогло… Лёша, а я с женщиной иду… у нее горного опыта нет, что скажешь?

Ничего Лёшка не сказал и улетел в свою Скандинавию, родину рвотной болезни.

Кот за неделю до отъезда всучил мне свой штурмовой рюкзак, поилку, камеру гоу-про, и аккумуляторную батарею с подзарядкой от солнца и сказал:

- Палыч, там Африка, там солнца много! Должно подзаряжаться…

Должно, Кот, ты мой разлюбезный… Только, когда солнце, мы на маршруте, а когда возвращаемся с маршрута, заряжать уже темно. Нет белых ночей в этой Африке, туды её в голень…

- И ещё… - добавил он, глядя на меня как-то искоса, - не нравится мне твоя напарница… Какая-то она… офисная.

- Она бегает двадцать километров…

- И что? Офисные не могут бегать двадцать километров?

Спасибо тебе, Кот, спасибо, поддержал.

В общем, напутствия я получил от обоих, но наставлений про неопытную женщину никаких. Кстати, я их звал обоих с собой … Но у Лёшки маленький ребенок и его (Лёшку) еще жалко, а у Кота больная мама и, хоть его (Кота) уже не жалко, но кто же кроме него?

И теперь я сам не очень опытный, с неопытной женщиной «в жёлтой жаркой Африке, в центральной ее части…», и, дай бог, здоровья этим моим обоим учителям. Хотя, конечно, вру, что один. Виктор и Джума не дадут пропасть. А если совсем будет туго, отдам им эту глупую белую женщину в качестве откупного, авось вытащат. А что? Ничего личного, только бизнес.

Хотя, нет… не отдам. Куда же я без неё? Да, Лёша? Молчит Лёша… Да, Котяра? Молчи, Котяра, молчи, я тебя по инерции спросил, по глупости!

ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ

Десятикилометровая дорога до Кибо-Хат показалась мне какой-то нереально яркой и сюрреалистичной, особенно после ручья в седловине трехгорья. Здесь дорога волшебным образом превращалась в дорогу в Изумрудный Город. И мы, четверо друзей, шли к Волшебнику за смелостью, сердечностью и умом. И ещё, только это шепотом – про себя, чтобы он отправил нас домой. О последнем, как девочка Элли в сказке, тихо мечтала Юля. Она опять ничего не съела утром и чувствовала себя не очень, хотя не показывала это. Молодец,  девчонка…

В этой седловине трехгорья, где уже совсем отсутствовала растительность, где простиралась альпийская каменная рыжая пустыня, сухая и холодная, от одного вида которой непрестанно хотелось пить, я как-то неожиданно для себя понял, что шутки кончились.

Помнится, дорога в Изумрудный Город тоже была нелегка. Особенно трудно стало после поворота на север, там нас встретил сильный сухой холодный ветер злой Волшебницы Бастинды. Ветер мгновенно нам обветрил губы до сухой треснувшей корки, и сколько бы мы их не мазали гигиенической помадой, это не помогало. Пить теперь хотелось непрерывно, а талая вода, которая была у нас в поилке, совсем не утоляла жажды.

К часу подошли к месту приёма пищи (до базы остаётся не более километра, смысл остановки был мне непонятен). Сели и перекусили чаем, кексом и шоколадом. Основной ланч ждал нас в Кибо-Хат. Пока сидели, закусывали, пришла несчастная голодная полосатая крыса и горько плакала, рассказывая, что есть тут ну совсем нечего, перебивается она здесь подачками от туристов, и другой еды в помине нет, а нужно кормить ее полосатых крысят, а отец их где-то шляется по пустыне. Что интересно, говорила крыса по-русски. Мы ее накормили сэндвичем. Пока она ела, я думал о духах Гор, которых мысленно просил быть благосклонными к нам. Стихийный христианин  я, чего же хотеть? Политеизм - он неизбывен.

Ближе к двум подошли к Кибо-Хат. На подъёме Джума нашел палку (палку в пустыне!) и заявил, что это волшебный посох Мозеса, и теперь с ним мы пойдём в горы. Шутит Джума – это хорошо, сорок лет бы только не водил.

В Кибо роились портеры, туристы и вороны с белыми пятнами на шее.  На площадке перед банером лежал несчастный американец. Он не был накрыт флагом, как в кино, а был завёрнут в палатку, и многие, не догадываясь, кто… что тут лежит, ходили, не обращая внимания. Мы обратили. Memento more…

Минут за десять заселились в барак. Самый настоящий барак. Две большие спальные комнаты, в каждой по шесть двухярусных лежанок с поролоновыми матрацами и подушками. Большая кухня с печкой-буржуйкой, топить всё равно нечем, разве что камнями. А по бараку гуляли, хлопая дверями, сквозняки, устраивая восходителям холодрыгу.

Нам с Юлей в бараке достались две верхние лежанки, дальние от двери и крайние у стены. Мы забросили туда вещи и разложили спальники. Сели, передохнули. Тут уже всё так: сделал что-то… сел передохнул. С кислородом – швах, не разбегаешься. Потом пошли переодеваться и искать туалет. В очередной раз были уязвлены, туалет был из кафеля и блестел какой-то нереальной чистотой и гигиеной. И это при том, что в Кибо нет ни одной лишней капли воды! Полагаю, что «виной» всему дешёвая рабочая сила. И портеры и уборщики за гроши выполняют свои обязанности. Другое дело - выполняют их образцово.

На обед Юля опять ничего не ела. Прямо мучение с ней… Что с ней буду делать на Горе, если она начнет умирать от истощения? Заворачивать в палатку? А палатку где брать? Нет у нас палатки. Так что, отставить умирать!

После обеда, экономя энергию, завалились спать. Но поспать не вышло. Сначала случился дождь, он громко хлопал по металлической крыше, потом дождь передумал быть дождем, и выпал снегом на Мавензи, отчего захолодало до полной невозможности. Дверь при этом в комнату перестала не закрываться совсем, потому что в нее постоянно заходил ледяной ветер с Мавензи. К этому очередные скандинавы (очень их там много) развели такой базар, что Юля не выдержала и цыкнула на них по-английски. Рвотной болезни на них нет… В результате, за три часа до ужина мы не только не выспались, но и промёрзли, как цуцики.

Поднявшись, первым делом начали утепляться, переоделись в термобелье и прочие теплые вещи, но  хотелось шуб и пуховиков.

На ужин Юля привычно ничего не ела, я глядя на нее тоже отказался от еды. Помирать, так вместе… Ночью штурм, чёрт побери! холодно, чёрт побери! нужно откуда-то брать силы… чёрт… Однако, есть не было никакой возможности. Подташнивало. Но хитрый Доктор Килиманджаро по приборам опять нам рассказал, что мы в принципе неплохо себя чувствуем. Субъективно ощущения были… немного хуже.

После ужина иностранным немцам я продемонстрировал русскую хитрость, как закрывать дверь на тряпку, чтобы не так сильно дуло. Переняли! А то всё пытались дверь завалить ботинками, ну чисто дети! К этому я, вспомнив поговорку: «Один индеец замерз под одеялом. Два индейца под одним одеялом не замерзли», предложил распустить по замкам спальники, лечь на одну лежанку, укрыться и так пережить холода. А тут, еще наши черные братья принесли грелки! И все по закону диалектики о переходе количества в качество дало желаемый результат, наконец-то потеплело и потянуло в сон. Уже сквозь сон слышал, как пожилой иностранец всё бегал в туалет, бедолага… Этот иностранец нам еще не раз встретится за следующие два дня…

В 23 толчком проснулся. Юля спала, повернувшись ко мне спиной. Соседи по комнате сопели в спальниках. Я прислушался: организм наконец-то отогрелся, хорошо! Но пора вставать, одеваться и… Я тронул Юлю за плечо.

Упаковавшись в теплые штаны, теплые куртки, теплые варежки, теплые ботинки с теплыми носками, противоснежные (здесь противопыльные) гетры, балаклавы, вязанные шапки, взяв с собой термосы, воду, шоколад и фотоаппараты, к 0-30 мы вышли на восхождение.

- Морозова, ты помолилась?

- Да. Прочла «Отче Наш». А ты?

- Что-то не могу…  - поморщился я, - сбиваюсь. Наверное, высота.

Господи, благослови нас…

ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ

- Валери, ты женат? – Виктор дождался, когда Юлиана пошла за курткой к нашему скворечнику. Мы сидели на ступеньке банера в Хоромбо.

- Да.

- А Джулия тебе кто?

- Друг.

- Просто друг?!

Мы нравимся нашим чёрным парням, они не раз говорили, что мы хорошие «парни». И, кажется, в них присутствует некоторая наивность, как у наших бабушек и дедушек, которые верили, что если два артиста в кино играют красивую, счастливую супружескую пару, то и в жизни, они муж с женой и у них всё хорошо.

- Да, Виктор. Просто друг.

- Но она хорошая женщина!

- Да, она хорошая женщина…

- И все же только друг?

- Да, только друг.

- Может быть позже?..

Что я ему мог ответить?

ШТУРМ

Уже час мерзлый гравий хрустел под ногами. Впереди (выше) и сзади (ниже) метались лучи фонарей. На восхождение вышло человек тридцать. Луна, которая так ярко светила все последние ночи, оставила нас в темноте, спрятавшись за облака. Холодно и ветрено. И с каждой сотней метров вверх всё холоднее и всё ветренее. Шли молча, лишь иногда перебрасываясь короткими репликами. Шли ровно, и хотя шли медленно, еще через час обогнали группу из двух туристов и гида.

К 3 вышли на ровную площадку, прикрытую валунами от ветра, Виктор объявил привал.

Юля глотнула воды из шланга поилки, и, прислонясь к камню, поинтересовалась: «Сколько?»

«Половина» – Виктор снял перчатку и высморкался. Глаза у Юли затосковали.

Я снял правый ботинок, чтобы размять ногу. Как-то подмораживаться стала она, нога эта. Еще в Хоромбо я придумывал, чем я буду злить Юлю, если она начнет сдаваться. И решил, что скажу ей про цвет помады, которым она красит губы, дескать, не идет он ей. Сейчас я глядел на неё, грея ладонью ногу,  и понимал, что пофигу ей будет моё замечание. Не тронет.  И хоть глаза у Юли тосковали, сдаваться она не собиралась. Она была настроена на результат. На вершину!

Я спросил: - Зачем идете в горы вы?-

А ты к вершине шла, а ты рвалася в бой.

- Ведь Эльбрус и с самолета видно здорово! -

Рассмеялась ты и взяла с собой.

Это про таких… про таких.

Десять минут отдыха – и «айда», больше сидеть нельзя, иначе не запустишь шаговый автомат.

Гравий увеличивался в размерах, превращался в крупную гальку, потом в валуны, а потом в крупные валуны… Идти становилось всё труднее, дышать тоже. У меня теперь начал замерзать средний палец на левой ноге… Да, что же такое?! Пытался шевелить пальцами в ботинке, но постоянно об этом забывал. Одновременно думал о том, что никак не могу сосредоточиться на молитве, слова молитвы не складывались. Начинаешь… и вдруг понимаешь, что отключился. Это раздражало. «Что же я, помолиться даже не могу?!!» Юля шла впереди за Виктором и временами оборачивалась, поглядывая на меня. Я кивал, обозначая, что всё нормально. Несколько раз останавливались пить чай,  но после него почему-то становилось хуже, начинало подташнивать, крепкий что ли очень заваривали наши чёрные парни?

Наконец к 5 утра выбрались на Гилман-Пойнт - точка выхода на край кальдеры, высота 5681 метр. Перевалили край и сели перекусить шоколадом, потому что сил уже не осталось. Шоколад жевался трудно, превращался в безвкусную кашицу, почему-то не таял во рту, был отвратителен… был омерзителен на вкус, но это было единственное сладкое, что у нас осталось (я - осёл! забыл взять аскорбинку…)

У Юли к выходу на кальдеру замерзли ноги, и теперь она непослушными пальцами расшнуровывала ботинки, чтобы положить химические стельки-грелки, Виктор ей помогал.

Дышалось трудно, со свистом, сердце молотило, наматывая круги в глазах. Джума сидел и врал, что дальше пойдем, как по проспекту. Я слушал, кивал, но… не верил. Попробовал выпить воды из поилки, чтобы запить шоколад, но обнаружил, что  
вода в шланге поилки замерзла.  Виктор подал бутыль с водой, и хоть в ней плавал лед, воду пить было еще можно. Так дело пойдет – пить скоро будет нечего.

Минут через пятнадцать оправились, поднялись и пошли в сторону Стела-Пойнт (5730 м). Тропу, как пьяную, кидало с внутренней стороны кальдеры на внешнюю и обратно. Временами приходилось протискиваться в узкие расщелины между огромными камнями. Под ногами скользили оледенелые валуны. Мысли в голове замёрзли на точке: «скорее бы рассвет». Станет светлее - станет теплее. В утреннем предрассветном сумраке наши белые лица приобрели синеватый оттенок, губы были тёмно-вишневыми. Наверное, и в нормальном освещении мы были не краше. Джума, который забрал рюкзак у Юли, что-то бормотал. Молился? Пел? Непонятно… Трудно, Господи, трудно! Кажется, труднее, чем на Эльбрусе. Не хватило акклиматизации! Абсолютно точно, не хватило акклиматизации! Все пятитысячники берутся за неделю, а мы начали подъем на пятый день…

Стелла-пойнт появилась вдруг и не оставила в памяти четкого следа. Мы даже останавливаться не стали.

Наконец горизонт за спиной стал розоветь в предчувствии близкого восхода. После Стеллы-Пойнт Виктор и у меня забрал рюкзак, теперь мы с Юлей рука об руку топали налегке со скоростью шаг в три вздоха.

Наконец через вечность солнце медленно, как кит, начало всплывать под облаками, тускло освещая путь.

Вот он, Ухуру!

100 метров.

50.

20.

10.

Юля встала, повиснув на палках. Ничего. Пусть повисит. И я повишу.

5.

Всё!

5895 метров.

Пик Ухуру.

Гора Кибо вулкана Килиманджаро.

Высшая точка Чёрного континента.

27 февраля 2016 года, 6-30 утра.

Вторая вершина в моей недолгой карьере альпиниста и первая у Юлианы. Юля… девочка… ты герой!

Наши чёрные гиды пели и танцевали вокруг нас. Я обнял Виктора и вдруг… вдруг сверкнул луч -  это солнце вынырнуло из под облаков - мгновенно затемнив мне стекла очков, но успев, выбить из моих глаз слезу. Или это ветер? Ну, не плакал же я, в самом деле! Ну да… мы много вложили в эту поездку сил…

                                              времени…

                                                                         финансов…

И уже здесь выдержали не мало: грязь…

                                                                        пот…

                                                                                  холод…

                                                                                               удушье…

                                                                                                             головную боль…

                                                                                                                                          тошноту…

И победили! Но слёзы… слёзы-то здесь причём? Нет… это ветер. Только ветер!

«Спасибо, - по-русски благодарил я, обнимая Виктора и Джуму. - Спасибо! Виктор, спасибо! Джума, спасибо!»

Потом мы обнимались с Юлей.

Потом мы достали флаг Компании и растянули его навстречу солнцу и ветру, Виктор и Джума фотографировали нас троих.

А потом достали флаг России, и наши гиды фотографировали нас с ним.

И еще фотографировали на телефоны и на другие фотоаппараты.

А вокруг была сказочная, абсолютно нереальная страна глетчеров. Я писал, с каждым годом они становятся всё меньше и меньше, и возможно скоро от них не останется даже следа, и надо бы было их тоже фотографировать, но у меня не было сил даже сменить объектив… А ведь за пару дней до этого я мечтал дойти до ледников пешком… Но не теперь. Теперь… Теперь только обратно, вниз.

В 100 метрах от Ухуру мы встретили поднимающуюся китаянку и того самого беспокойного старика. «Герой!» - зафиксировал мысль я, и она мигом покинула голову, нужно было настраивать себя на возвращение, а палец на ноге опять… не очень. Пока стояли и фотографировались, он опять подмерз.

- Кажется,  я все-таки отморозил себе палец на ноге, - как-то очень буднично сообщил я Юле, эмоции притупились.

- До Гилман Пойнта дотянешь?

- Дотяну… Наверное.

На Гилман Пойнте я снял теперь уже левый ботинок и стал растирать пальцы ноги. Вот только на Килиманджаро, в Африке, мне не хватало отморозить пальцы. Смеяться же будут… Палец нехотя отогревался, болел, но, кажется, готов был идти. Один носок, второй, ботинок, гетра. Руки замерзли. Виктор подошел и растер мне руку.

- Thanks. Let’s go down, Victor. Go down…

Как хорошо, что мы поднимались ночью и ничего не видели… Теперь на спуске нам стало страшно, потому что валуны, оказывается, были огромны, и совсем ненадежны. Мы пробирались меж них, спускаясь вниз, а им не было конца и края. Слава богу, солнце прогревало и, не было так сильно холодно, я сменил очки и шапку.

Всё когда-то кончается. Кончились валуны. Вот та площадка, где Виктор сообщил Юле, что это «half a way of mount». Значит, осталось еще от силы час-полтора. И тут началась сыпуха!

Когда мы шли наверх, было морозно, и гравий был плотный, смерзшийся, а теперь он оттаял и стал рыхлым и сыпучим. Джума, а теперь он шел первым, Виктор замыкал группу, стал выводить нас теми же зигзагами, что и наверх. Я не выдержал этого издевательства, раскрутил еще на десяток сантиметров палки себе и Юле и пошел напрямую, где съезжая в гравии, где увязая в нем по щиколотку.

Перед самым Кибо-Хат отогрелась поилка, да и мы сами тоже отогрелись. Однако, состояние при этом оставалось призрачным. Виктор уже по дороге стал выяснять, как мы будем строить день дальше? В Кибо-Хат никто после Горы не остается, все уходят в Хоромбо, но сразу шарахнуть еще десять километров было выше наших сил. Да, и переодеться надо. Договорились, что попробуем поспать час-полтора, потом перекусим и тогда уже пойдем в Хоромбо…

Мне снилось, как иностранцы в комнате шумят и собираются вниз. При этом вчерашний громкогласый швед опять бузил больше других, говоря: «эти русские такие смурные», причем звучало это как «these Russian so smurnye», и я во сне мучительно пытался понять, откуда в английском «smurnye»? с какой стати? чего вдруг? вопрос был совершенно глупый, но он почему-то мучил меня…

Проснулся через час. Иностранцы, в самом деле, ушли, оставив нас в пустой, заваленной пакетами и обрывками бумаг, комнате. Я сполз со своих нар, протер руками лицо, приводя себя в чувство, посидел и начал потихоньку собирать свой большой рюкзак. Юлю я решил пока не будить, полчаса сна у нее еще есть. Юля-Юля… ты - молодец!

Через полчаса я растормошил ее - «Пора». Оттащив свой рюкзак к выходу, помог ей загрузить баул. Заглянул Али и позвал нас перекусить. Юля опять скривилась, но у меня уже проснулся аппетит.

В 12 часов мы уже были на жёлтой дороге в Хоромбо. Обратная дорога была пуста и безжизненна.

- Виктор, куда люди делись?

- Наступает низкий сезон, - Виктор шёл, не оглядываясь, он спешил, - дожди.

- Ну, вот… - расстроилась Юля, - и некому нас поздравить, и некому нам сказать «гуд лак»… Несправедливо!

За километр до Хоромбо нас догнал и налетел дождь. Первый дождь на маршруте за все дни. Наконец-то пригодилась накидка.  Дождь принес холод, и мы, было, раздевшись, опять начали утепляться.

Этот дождь вернул меня с Горы…

- Вот и сходили, - я привалился к стенке в домике.

- Хочется есть и спать, - прикрыла глаза Юля.

- Это хорошо… Теперь так будет целую неделю, а может, и больше…

- Мне как раз хорошо, отъемся на Занзибаре…

Вечером после медосмотра Виктор заговорщицки подмигнул и предложил завтра сказаться больными и эвакуироваться на автомобиле. Я, было, начал возмущаться, что это неспортивно, но Юля стояла и кивала головой. Да, конечно, да… кому нужны эти двадцать километров? Уже потом, лежа в спальнике, я думал, а чего это я такой активный, Кот бы меня не одобрил. Кот на следующий день после подъёма на Эльбрус всё переживал: потащит нас Полковник с Горы пешком или мы будем эвакуироваться на подъёмниках? И когда оказалось, что на подъёмниках, он пел и приплясывал. А я что? Не-е-е-ет. Хочу на автомобиле! Только на автомобиле.

ДЕНЬ ШЕСТОЙ. КРАЙНИЙ

Вошло в привычку утром подниматься в 6. Взял фотоаппарат и пошел фотографировать восход. На улице – холодно. Ну, просто очень холодно. Когда же кончится этот собачий холод?!  В первые дни не было так холодно.

Сделал несколько кадров. Хорошие кадры получаются с Хоромбо. Особенно на восходе и закате.

Вообще, если хочется получить красивые кадры, фотографировать надо на зорьках, днем фотографии только на память.

Через полчаса вернулся, и из спальника уже слышалось шмыганье и невнятное бормотание.

- Гутен морген, май хироу! – приветствовал я шевелящийся спальник. – Ты что там молишься?

- Привет… Ты сегодня храпел – прокашлявшись внятно из спальника доложила Юлиана.

- Я не храпел, я хрипел. Мне снилась Гора, и я на нее карабкался.

- А хрипел чего? – Юля наконец-то высунула нос из спальника.

«Ого» присвистнул я. Лицо моей героини раздулось, как подушка. «И откуда у нас такой отек? Откуда-откуда… Все оттуда же… И диакарб перестали пить…»

- А хрипел потому, что носом шла кровь… Ты знаешь… - я продолжал рассматривать ее лицо, - права была Раневская: «Красота – страшная сила». Зато теперь ни у кого не будет вопросов: пешком или на машине.

Юлиана пощупала лицо и вздохнула:

- Да уж…

- Я за Виктором, пусть вызывает машину…

Пришел Виктор, мы заполнили какие-то бумаги, указали, что у нас боли там-тут, в ногах, руках, головах, и вообще… Виктор при этом озабоченно поглядывал на Юлю.

- Да пройдет всё… - успокаивала его Юлиана.

Виктор кивал и что-то говорил Джуме на суахили.

- Ладно, пошли завтракать, - махнув рукой, пригласил Виктор и вышел.

Тут выяснилось, что у Юльки наконец-то пробился аппетит. Ура! Еще бы отек сошел, совсем стало бы хорошо.

После завтрака, к тому времени солнышко уже поднялось достаточно высоко, мы, собрав большие рюкзаки, вышли к банеру Хоромбо. Там нас уже ожидала вся наша бригада:

главный гид – Виктор;

его помощник – Джума;

кок – Эдвард;

официант – Саид;

и семь носильщиков: Шариф, Джозеф, Джон, Айхуман, Абдалах, Роберт и Юсуф.

Пришло время прощаться… Time say good bay… На прощание они поют…

Jambo! Jambo bwana!

Habari gani? Mzuri sana!

Wageni, mwakaribishwa!

Kilimanjaro? Hakuna matata!

Tembea pole pole. Hakuna matata!

Utafika salama. Hakuna matata!

Kunywa maji mengi. Hakuna matata!

Kilimanjaro, Kilimanjaro,

Kilimanjaro, mlima mrefu sana.

Na Mawenzi, na Mawenzi,

Na Mawenzi, mlima mrefu sana.

Ewe nyoka, ewe nyoka!

Ewe nyoka, mbona waninzunguka.

Wanizunguka, wanizunguka

Wanizunguka wataka kunila nyama

У этих слов есть даже перевод… Смысл простой: чёрные парни приветствуют гостя на Килиманджаро, они ему рады, желают хорошего настроения и счастья, при этом напоминают, что подниматься на Килиманджаро надо потихоньку «поле-поле», как они говорят на суахили… Незамысловатая песня, она никогда не тронет душу человека, который не побывал там, в Африке. Извините, я полностью привел ее слова для тех, кто там был, это важно…

Потом мы долго жали руки и обнимались, а потом парни собрали все вещи, включая наши большие рюкзаки, и ушли вниз.

А у нас в ушах еще долго звучало: «Килиманджаро! Акуна ма-та-та…».

Виктор ушел узнать про машину. А мы сидели под банером и смотрели на небо, которое плыло облаками у наших ног. «В голове было пусто и ясно…» Умиротворённость и удовлетворение, и еще отрешённость…

Вдруг боковым зрением я заметил, как кто-то с размаху упал между домиками. «Ёкарный бабай… Этого не хватало» - я подхватился и побежал к лежащему человеку. Это был наш старый знакомый, седой восходитель. Ещё вчера он, не сказать, чтобы очень бодро, но все же! шагал к Ухуру. А сегодня лежал между домиками и ворошился, как жук, перевернутый на спину.

- How are you? – я попытался приподнять его. Тяжёлый, блин…

- Fine! – при этом он даже не мог удержаться за мою руку и сползал обратно на землю.

- «Файн», твою мать… Какой же это «файн»? – бормотал я, продолжая попытки как-то придать ему вертикальное положение. К нам уже бежали его чёрные помощники, крича: «Papa-papa what's up?» Они его подняли и повели к домику. Я стоял, глядел им вслед, и думал: «Вот, блин, дед… За семьдесят уже, а он на Гору забрался…»

- Семьдесят пять, я думаю, – озвучил я свои мысли, подходя к Юлиане и Виктору, тот только что вернулся с ресепшена.

- Вряд ли… - покачала головой Юля, - у него лицо моложавое, лет 68-69.

- А я согласен, – кивнул Виктор, -  75, а может и больше.

Тем временем чёрные парни привели «папу» к столовой и, усадив его на веранде, стали кормить.

- Пойду-ка я,  сфотографируюсь с ним, - поднялся я, - если позволит, конечно. Всё-таки такой человек…

Подойдя ближе, я снова поинтересовался: «Как вы?» «Нормально» - отвечал седовласый. «Не очень похоже, что нормально» - не согласился я. «Да…» - кивнул он, – «Меня эвакуируют и, наверное, положат в больницу. Вот, вам сколько, молодой человек?» «Мне? 51» «А мне уже 59…». Вначале я подумал, что ослышался, и переспросил «59?» «Yes!» - подтвердил он, и у меня пропало желание с ним фотографироваться. Моему Коту будет 55, а одному нашему товарищу, с которым я ходил на Эльбрус все 60, а он, как олень, скачет по горам.

Возвращался я к своим, видимо, с очень красноречивым выражением лица. Юля сразу догадалась что к чему, и просто спросила: «Сколько?» Я ответил. Теперь у  них вытянулись лица. Неожиданный поворот… Хотя, человек, конечно, был явно болен, но почему же так старо выглядел-то? Загадка…

- А вон и машина, - Виктор ткнул пальцем в начало подъема к Хоромбо. Там клубилась пыль, и был виден резво перемещающийся автомобиль. - Тойота.

- Тойота - это хорошо…

Но мы ещё не догадывались, насколько это «хорошо».

Сразу выяснилось, что пикап фактически приехал за нашим престарелым знакомым (он оказался из Германии), а мы, вместе с Виктором и еще  четырьмя чёрными парнями, случайные пассажиры. В результате все загрузились в кузов, причем мы с Юлей сели в самый хвост на мешок с бельём.

- Сейчас мы пожалеем, что не пошли пешком, – делал предсказания я. – Я тебя уже спрашивал: тебя в автомобилях не тошнит?

- Нет! – ответила она и тут же повалилась на меня, потому что машина дернулась и сходу начала скакать по камням.

Полтора часа! Полтора часа выматывали они нам душу. При этом медленно, но верно возвращали нас в лето, в Африку, в нормальный воздух, у которого, оказывается, есть запах и даже, кажется, вкус. Мы болтались по кузову, то падая друг на друга, то подпрыгивали так, что рисковали вылететь за борт, но при этом были веселы и беспечны.

- Еще!.. в горы!.. со мной!.. пойдешь?! – сквозь тряску орал я.

Юлька повернулась в мою сторону, прищурилась и, подпрыгнув на кочке, переспросила:

- В горы?!

Я кивнул, ожидая, что меня сейчас банально пошлют куда подальше, но видимо наверху решили, что время удивляться еще не прошло, и поэтому я услышал неожиданное:

- А… куда?

Вот так все и начинается…

ПОСЛЕСЛОВИЕ

К трем мы вернулись в гостиницу. Быстро приняли душ, сварганили кашу из пакетиков и побежали вылавливать африканское солнце из бассейна, которого оставалось мне от силы на пару часов. Юля насмотрится ещё на него завтра на сафари  и потом на Занзибаре.

- Скажи мне, - расслабленно покачивая ногой, спрашивала она меня, - почему так трудно рождаться заново?

- Рождаться всегда трудно, - изрек я банальную истину и плюхнулся в бассейн.

«Она сильно изменилась за эту неделю…» - лежа на воде, думал я. – «И теперь она может сама вести людей в горы! Может…» - и вдруг почувствовал себя совершенно счастливым человеком – все у нас получилось!

Когда стемнело, мы перебрались в гостиничное  кафе - идти никуда не хотелось - и ели рыбу, ели курицу и салаты. Все подряд ели. И поднимали бокалы с вином за нас, за нашу победу, за тех, кто ждет, и за тех, кто не вернулся, вспомнив бедолагу американца… Я вытер руки и на планшете в интернете отыскал слова, которые еще хотел прочесть в Кибо-Хат перед свертком:

Нет алых роз и траурных лент,

И не похож на монумент

Тот камень, что покой тебе подарил.

Как Вечным огнём сверкает днём

Вершина изумрудным льдом,

Которую ты так и не покорил.

И пусть говорят, да, пусть говорят,

Но нет, никто не гибнет зря,

Так лучше, чем от водки и от простуд.

Другие придут, сменив уют

На риск и непомерный труд,

Пройдут тобой не пройденный маршрут.

Юля кивала в такт и понимала их правильно, слова эти, абсолютно так же, как понимал их я. Мы вообще в тот вечер были близки, как никто другой в этом мире. Наши души, кажется, могли договариваться без слов. Помню, после Эльбруса у меня точно такое же было с Котом… И вдруг нашлось столько всего, о чем нужно было переговорить…

Но без двадцати полночь за мной приехала машина в Аэропорт. Пора было возвращаться домой.

Мы стояли, крепко обнявшись, как будто расставались навсегда. А может, так оно и было, ведь в Москве мы будем уже другими.

Потом я ехал и думал, что Юлька, чёрт побери, герой! Правда-правда! Совершенно неожиданно  (прости Юля, я не ожидал), но герой. И ещё… Ещё я был уверен - на одного настоящего друга в этой жизни у меня стало больше, потому что:

Если шел он с тобой, как в бой,

На вершине стоял хмельной,

Значит, как на себя самого,

Положись на него…

Вот так…

• В тексте курсивом без подписи выделены слова из песен В.С. Высоцкого

Вот наконец настал тот день, которого мы так долго ждали и к которому шли столько дней через леса, через поля.
Вернее это была ночь. Потому что восхождения на Килиманджаро начинается ночью.

Для меня это был четвертый раз хождения на вершину. Мне кажется ни на одну гору я не ходила столько раз.
Что сказать? Вершина стоит и не меняется. А вот льды тают. Как-то меньше их стало.



Так что вы хотите успеть увидеть легендарные снега Килиманджаро, то надо поспешить.

Дабы не поддерживать интригу и излишнее нервное напряжение среди тех, кто внимательно следит за нашими похождениями, скажу сразу. На вершину мы взошли.

Такой вершины Килиманджаро я еще не видела.

( Свернуть )

Такой пустой грустной и одинокой.
Так получилось, что когда мы туда пришли, на вершине уже никого не было. Впрочем, это неважно, главное, что мы туда вообще пришли.

А начиналось все как всегда...
Ночь, попытка сделать вид, что я сплю, в одиннадцать вечера подъем, бесконечное ворочанье в спальнике с не менее бесконечным прокручиванием в голове возможных вариантов развития событий и поиска, как бы их развить в лучшую для нас сторону...

И вот как только я пригрелась, и наконец погрузилась в глубокий сон почти сразу раздался голос Маши:
- Оля, можно тебя на минуточку.

Когда будет в десять вечера при подъеме назначенном на одиннадцать, можно не сомневаться, что что-то случилось. Остается только понять всю глубину и трагизм этого чего-то.

Нет, конечно я оптимист по жизни и натягивая теплые одежки до последнего момента верила, что Маша, накануне решившая не идти на гору, тут вдруг захотела посоветоваться со мной, не пойти ли ей туда.
Но увы... Стоило вылезти на улицу, как мои оптимистические фантазии разбились вдребезги.

- Маме плохо, у нее лицо онемело. Ее нужно срочно спускать вниз.

На стуле между палаток сидела Марина и пыталась улыбаться онемевшим лицом.

Вот мне все в моей работе нравится. Но ровно до того момента, когда начинают случаться такие вот трындецы. Тогда сразу как-то моментально неудержимо начинает хотеться домой, на любимый диванчик и ходить в офис бумажки перебирать.

К счастью, уже с первых же минут общения стало понятно, что не все так плохо. Вернее, все совсем неплохо.

Немного суеты. Разбудить местных гидов - вдруг и правда вниз спускать придется. Разбудить повара - чтобы раздобыть горячего чаю.

В общем к тому моменту, когда Марина сидела в столовой закутанная в спальники и отпивалась чаем с сахаром в нашем лагере уже никто не спал. Вот и хорошо. А то пока они в одиннадцать поднялись, пока собрались...
Все получилось очень оперативненько: проснулись, оделись, позавтракали. И к двенадцати уже были готовы к подвигам.
Все. Включая Марину. Она подошла ко мне и сказала, что чувствует себя гораздо лучше и хотела бы попробовать подняться на вершину.

Одна лишь Маша неодобрительно смотрела на маму всем своим видом показывала: идите вы на фиг со своими подвигами...

И мы пошли.












Первые несколько часов восхождения не отличались разнообразием. Идешь в темноте по достаточно простой тропе. Можно даже спать на ходу, пристроившись за равномерно покачивающимися впереди спинами.

Куда ни глянь, хоть вперед, хоть назад, на сколько глаз хватает - бесконечная вереница фонариков.



Каждый час - полтора привал. Тут нужно просыпаться и внимательно смотреть на участников. Кому поесть дать, кому попить, с кем в туалет сходить, кого за плохое поведение пожурить...

В темноте ничего не видно, поэтому вокруг час за часом ничего не меняется. Меняются лишь лица участников. Из невыспавшихся - растерянных они становятся грустно - усталыми.






При чем чем выше, тем грустнее. Все шли до вершины и грустили в едином порыве.
Каждый о своем.

С набором высоты и наступлением предрассветного дубака легкая грусть сменила эмоциональную окраску.

Все проснулись и стали как-то ярче выражать свои ощущения.

Таня сначала тихо ругалась, потом отчаянно материлась. Главным посылом ее тирад было:
- Самая умная из нас Маша. Надо было с ней остаться.
Ну и конечно про то, что в гробу она все это видала: и Килиманджаро, и нас с дурацкими идеями.

Женя бегал, тоже ругался:
- Таким темпом мы все на вершине будем не раньше одиннадцати?

Мы? Будем на вершине?
Да ты оптимист...

Тем временем на горизонте, словно луч надежды на лучшее будущее в беспросветной тьме, показалась тонюсенькая рыжая полоска.



- Мы идем, нас ведут, нам не хоооочется, - бодро напевала я, вглядываясь в лица попутчиков.

Рассвет, между тем, вступал в свои права.



Навстречу нам начали спускаться люди. Учитывая, что делали они это до рассвета, было понятно, что до вершины они не дошли.
Кто-то спускался сам. Кого-то волокли под руки.

Мы же неторопливой и неуверенной поступью по-прежнему все дружно продвигались к вершине.






Обычно со всеми группами мы восход солнца встречаем уже на краю кратера. Это красиво.
Но увы. Это не наш случай. От слова вообще.

В этот раз восход застает нас где-то посередине склона.





С восходом солнца склоны ненадолго окрашиваются в красивый, не знаю как его назвать, цвет.



Конечно красивее это все смотрится наверху со льдом. Вот так например.






Но напоминаю себе, что я на работе и выбирать вид на рассвет как-то не приходится.

Через какое-то время после восхода солнца навстречу нам повалили люди. Судя по их усталым, измученным но довольным лицам на вершине они побывали.

Ну а наша поле-поле тим все так же упорно ползла к краю кратера. Хотя на свету стало видно, что до этого кратера нам еще как до луны...

Со стороны мы являли собой невеселое и нединамичное зрелище.
Группа людей который час подряд медленно ползущая по тропе. Иногда присаживающаяся отдохнуть.

На самом деле жизнь нашей группы была динамична, драматична, а события развивались как в дурном блокбастере.

Таня уже не материлась. Потому что даже на это у нее не было сил.
Вова никуда не шел, стоял, упираясь в землю всеми своими монументальными ста тридцатью килограммами - фиг сдвинешь.
Сестренка сидела грустная, приплюснутая горняшкой.
Марину мы планомерно теряли. Ей уже даже волшебный белый порошок не помогал.
Петрович держался из последних сил, понимая, что кто-то из них двоих с Мариной должен оставаться в сознании.
Женя бежал навстречу горняшке, увлекая за собой Широнг.

А я... Я опять вспоминала о любимом диванчике, об офисной работе с 9 до 18...
Делала ставки, что раньше случится: край кратера или горняшка у Жени. И весело кричала:
- Гей-гоп веселей! До вершины совсем немного!









И свершилось чудо. Мы все-таки выползли на край кратера. Кто сам.



Кто с помощью крепких рук наших африканских друзей.



Наша группа была похожа не на славных восходителей. А скорее на сильно помятую армию Наполеона. Не очень героическое зрелище.



Но! Не надо смотреть на выражение лиц. Давайте заглянем им в душу...
Хотя... В душе в тот момент у них творилось некое смятение.

До вершины нужно было еще где-то час пройти по кратеру.



Марина однозначно сказала, что пойдет вниз. Вернее, она даже сказать не смогла. Озвучил Петрович, который чтобы не бросать Марину тоже решил пойти вниз.
Я было хотела начать уговаривать... Но вспомнила выражение лица Марины двенадцать часов назад, когда обнаружила ее сидящей в ночи на улице на стуле...

Бывают ситуации, когда лучше не настаивать.

Таня сказала, что они отдохнут попьют чаю и потом может быть пойдут дальше.
Может быть?!!!

Но чудотворящий чай постепенно возвращал людей к жизни.
Петровичи ушли вниз.
Остальные пошли наверх.
И лишь лежащая на камушке сестренка весело помахала мне рукой и сказала, что она всё.



Что? Всё? Ну уж нет.

- Идем-идем. Тут идти чуть-чуть совсем.

Я кивнула проходящему мимо Эрику. Он со своей как всегда неотразимой улыбкой подхватил сестренку под руки, и придал ей нужный вектор движения.

Увидев легендарные ледники Килиманджаро все даже как-то временно ожили. Стали фотографироваться и фотографировать. А Таня начала их есть.






Но местные гиды ее наругали. Сказали, что льдов и так мало осталось и не надо их есть. И мы пошли дальше.






Ну как пошли? Поползли.

Таня по-прежнему ела снег, думая что никто не видит.
Широнг падала со словами: я задыхаюсь.
У сестренки онемели обе руки по плечи, и мы их периодически пытались вернуть к жизни.
Женю все-таки накрыла горняшка. Чуть позже чем я думала, но увы. И он продолжал идти, но уже в каком-то своем мире.
И лишь Вова уверенной стотридцатикилограммовой поступью шел к вершине.















Когда начинаешь идти по кратеру кажется, что вершина - вот она. Всего-то пройти. А потом идешь-идешь... И понимаешь, что путь этот бесконечен. Что вершины не будет никогда. Что ее видимо украли или передвинули на десяток километров.

Но шаг за шагом, вдох за выдохом - и мы на вершине.
А кто говорит, что это легкая туристическая прогулка, пусть идет на фиг.

Обычно показывают фотографию счастливой группы на вершине.
Я же покажу фотографии счастливых гидов.






На Земле наступило 31 декабря. В Москве люди старательно строгали салатики и лили них майонез.
А нам до нашего праздничного стола было еще ого-го сколько идти вниз.












И это только считается, что вниз идти легче чем вверх. Теоретически конечно легче.
На практике - как бы это донести до изможденных ног и измученного в целом организма?






К тому времени, когда я с последними измученными путниками дошла до палаток, основная часть моих героических восходителей отсыпалась в палатках.

И лишь вороны купались в тазиках для умывания.



Пока я раздумывала чем бы заняться - то ли спать завалиться, то ли просто полежать - оказалось, что в лагерь пришла еще одна группа нашего Клуба. Они шли с местными гидами. Надо было поздороваться, познакомиться, поддержать добрым словом и полезным советом.
Заодно вручили им переходящую новогоднюю елочку. Благо у нас две штуки было.

Так за разговорами прошло время отведенное для сна.
Мы с друзьями моими воронами окинули взглядом лагерь и пошли будить всех на обед.



Думаете на этом наши подвиги в предновогодний день закончились?
Как бы не так.
По правилам национального парка оставаться на вторую ночь в верхнем лагере запрещено.

Там на самом деле много что запрещено. Например, идти к вершине после определенного времени (чтобы был запас на возвращение) - поэтому внизу гиды просили нас в журнале восхождений указывать не настоящее, а правильное время восхождения.

Так вот. Нам еще нужно было дойти до лагеря с романтическим новогодним названием Миллениум.

И мы пошли.



Еще вначале спуска меня катастрофически начала накрывать усталость.
Да, гиды они ж тоже не железные.
Аварийный подъем в десять вечера, весь день - сплошные нервы и переживания, отсутствие отдыха после восхождения...

Увидев тележку, я даже хотела предложить покатать меня на ней...



Но пришлось скремниться и топать самой.



К вечеру из облаков показалась верхушка Кили



Ух ты. Мы ж только что там были...



А потом был новый год. Вернее новогодний вечер.

Мы с Машей нарядились в почти новогодние костюмы.





Повара приготовили праздничный обед.



И в нарядно украшенной палатке мы встречали Новый год.



Увы, до московского нового года, равно как и до танзанийского, никто не дожил.
Все как-то стремительно ушли спать.
Пришлось мне одной сидеть, смотреть на праздничные звезды и загадывать желания.

Последний бой - он, говорят, трудный самый. 

Но нам к счастью до боя нужно было еще день простоять, да ночь продержаться.
Чудесный отдыхательный день.

Совсем короткий переход из Каранги в Барафо - легкая разминка перед восхождением.
Я попробовала такой вариант с ночевкой в Каранге первый раз. И очень уж он мне понравился.
Не то, что когда идешь прямиком из Баранки в Барафо и приходишь туда в вечер накануне восхождения почти обессиленный со взглядом лишенным тяги к жизни.

Нет. Мы с самого начала решили, что мы на отдыхе. Так что напрягаться - совсем лишнее.



Приятная встреча с рассветом.
Традиционно просыпающаяся в первых лучах солнца верхушка Килиманджаро.
Три километра за три часа, чтобы расслабленно придти в палаточный город, расположенный на высоте 4650 метров. И вот там уже вкусить все адости жизни.

В цифрах это выглядит настолько невпечатляюще, что не стоило бы и показывать.



Поэтому оставим точные цифры математикам и займемся визуально-эстетическими впечатлениями.



Что-то неожиданно в голове всплыло затасканное до дыр

"Килиманджаро-покрытый вечными снегами горный массив высотой в 19710 футов, как говорят, высшая точка Африки. Племя масаи называет его западный пик «Нгайэ-Нгайя», что значит «Дом бога». Почти у самой вершины западного пика лежит иссохший мерзлый труп леопарда. Что понадобилось леопарду на такой высоте, никто объяснить не может."

И я представила, что тот самый леопард лежит вот в той загадочной арке у горизонта. Мне кажется, если он где-то и лежит, то только там.



Но проверить это предположение времени не было. Пора была выходить в штурмовой лагерь.












На этой высоте склоны Килиманджаро - сплошная безжизненная каменная пустыня.
И вдруг раз - какой-то цветок чудом пробился сквозь камни и торчит, сам себе удивляясь - как это он здесь очутился.



Я бы тоже на его месте удивлялась. Холодно, ветрено. Пространство совсем не приспособленное для цветов.
Да и для людей оно тоже не сильно приспособлено.









Штурмовой лагерь из-за особенностей рельефа расположился на достаточно большом участке склона.
Возвращаясь с восхождения порой возникает нетривиальная задача - как бы отыскать свой лагерь. Горняшка сильно притупляет способности ориентироваться в пространстве. Так что в лагере можно порой заметить потерянные фигуры, бродящие между палаток в поисках своего дома.





Нам в этом плане было легко ориентироваться. Рядом с нашим лагерем прямо над обрывом кокетливо притулилось одно очень важное сооружение.



После легкого перехода - такой же легкий перекус.
Вот только в лицах моих попутчиков что-то легкости не наблюдалось. Такое впечатление было, что что-то им не так. Высота что ли сказывалась.






За происходящим за стенами палатки можно было наблюдать как за аквариумом. Но не все хотели наблюдать.
Вот Маша. Сидела и думала: "И куда меня родители затащили?"



Машу на всю эту поездку подписали буквально за два дня до вылета. Пообещали Африку, зверюшек, океан, Занзибар. Ну и немного походить перед этим. Лимит этого самого немного, похоже, исчерпался еще за несколько дней до прихода в лагерь Барафу.

Поели, попили и пошли куда? Правильно. Регистрироваться. Что бы ни происходило, но все пришедшие должны обязательно записаться в журнал регистрации.
Ну и заодно по дороге можно посмотреть на жизнь нашего высотного городка.












Почти все как-то быстро запрятались по палаткам отдыхать и готовиться к подвигам.
Увы, лишь я не могла последовать их примеру.
Нет. Палатка у меня была. Очень хорошая палатка. А вот больше ничего не было.
Как-то так сложились звезды, что портер с моим баулом куда-то пропал.

С одной стороны, оставалось радоваться, что это произошло именно с моим баулом. И никто не стоит надо мной и не просит срочно как бы то ни было откуда угодно раздобыть пропавший баул.

Мне конечно сказали, что на поиски баула отправилась целая экспедиция. Но как известно, экспедиции - дело такое, могут и сгинуть по дороге.

Поэтому я сперва бродила по окрестностям фотографируя все, что попадется на глаза (вот теперь, мучайтесь, переваривайте все это количество фотографий).
А потом просто до бесконечности пила чай, развивая в себе буддийскую невозмутимость.









И не только в себе.
Всю дорогу я оттачивала на Тане объяснение смысла буддизма.
Вернее, еще в первый день пока мы долго шли, и мне совершенно нечем было заняться, я на ходу излагала ей примитивные основы буддизма в картинках. Так вдохновленно излагала, что по-моему, буддизмом прониклись все в радиусе нескольких километров. Но только не Таня.
То есть основы она поняла. Но сидя в палатке, нетерпеливо подпрыгивала, выясняя почему я ничего не предпринимаю, чтобы раздобыть свой баул.

К вечеру баул раздобылся сам собой.

Чем ближе было время раннего отбоя перед восхождением, тем задумчивее становились лица участников.
Они даже дежурную дозу виски не попросили в этот день. Удивительно.









Мне всегда было интересно. О чем думают накануне восхождения люди. Особенно глядя на такую уже близкую вершину.



Когда весь путь - вот он. Как на ладони. И если не знать, что придется набрать больше тысячи метров, то кажется пройти-то здесь всего ничего.



Но я никогда не задаю этот вопрос.
Потому что знаю точно: правду все равно никто не скажет.

 

Оригинал материала и много-много другого интересного на ЖЖ Жизнь как приключение

 

 

 Сентябрьский военный переворот в Чили Аугусто Пиночета, убийство или самоубийство Сальвадора Альенде, арест и последующий обмен Луиса Корвалана. Все это крепко врезалось в память в далеком еще 1973-году. Больше сорока лет прошло с тех пор. И не думал я, что когда-нибудь доведется мне ступить на эту землю. Ведь казалось тогда, что происходит все это на другой планете. Но, пути Господни, как говорится, неисповедимы.

… Сидели мы поздним ноябрьским вечером в «Клубе 7 вершин» в Москве с Александром Абрамовым и обсуждали («сидели и обсуждали», может, и громко сказано, ведь речь идет о крепком профессионале и далеком любителе, но мы, на самом деле, сидели и обсуждали) разные вопросы, в том числе, и возможные восхождения. Тогда Александр сказал, что в январе он в качестве гида ведет группу на Охос Дель Саладо. Я, конечно же, прекрасно знал, что Охос Дель Саладо, это - самый высокий вулкан в мире, что находится он в Чили и высота его составляет 6893 метра. Тем не менее, пока мы сидели в клубе с Абрамовым, я, почему-то, даже мысли не допустил, что пойду туда. Занимали меня тогда совсем другие мысли и другие вершины. Но, уже в метро, по пути в гостиницу Измайлово Вега, где я остановился, стал думать, а почему бы и нет? И кончились эти думы тем, что, уже ложась спать в гостинице в ту же ночь, я был твердо уверен, что на Охос я обязательно пойду.

         Меня часто спрашивают родственники, друзья, знакомые: зачем тебе это все нужно, ведь это же тяжелый труд, масса неудобств, опасности на каждом шагу, к тому же тратишь на все это немало денег и времени? Я, наверное, не буду здесь отвечать на это. Но хочу заметить, что то, что делаю я и такие же любители, как я, это – всего ничего по сравнению с занятиями профессиональных альпинистов. Вот перед профессиональными альпинистами я снимаю свою шляпу (за неимением шляпы придется снять кепку).

Я вылетел из Махачкалы в семь утра 16 января по московскому времени и в два часа дня по местному времени (шесть часов разницы в часовых поясах) 17 января прилетел в небольшой чилийский город Копьяпо, следуя транзитом через Москву, Париж и Сантьяго. Сорок часов в пути, четыре пересадки. Это, конечно, немного утомляет. Оказалось, со мной одним рейсом из Сантьяго прибыл еще один участник экспедиции Дмитрий Гинкулов. В аэропорту нас встретили Абрамов и Марио (о нем скажу ниже). К сожалению, багаж мой этим рейсом так и не прибыл. Во всем виновата оказалась женщина на стойке регистрации в Шереметьево, которая убедила меня в том, что багаж я получу прямо в Копьяпо. На самом деле, как меня и предупреждала ранее Любовь Першина – менеджер «Клуба 7 вершин», необходимо было получить багаж самому в Сантьяго, провести его через таможню и сдать на рейс в Копьяпо. Также не прибыло одно место багажа Димы, которое, оказалось, по ошибке отправили в город Пунта Аренас на юге Чили в то время, как Копьяпо находится к северу от Сантьяго. Сразу отмечу, что не получил свой багаж сразу и еще один участник экспедиции – Олег. Тем не менее, благодаря своевременным и четким действиям Алекса и Марио Олег получил багаж вечером того же дня, я – на следующее утро, а Дима – через несколько дней (все-таки необходимо было найти его багаж в Пунта Аренасе и доставить его сначала в Сантьяго, а затем и в Копьяпо). Чтобы получить багаж Димы, Марио пришлось поехать за ним в Копьяпо с уже второго по счету лагеря - Лагуна Верде.

Всего в группе на восхождение было шесть участников. Это – Олег Пименов из Латвии (или Калифорнии?), Фарид из Азербайджана, Ирена Харазова и Дмитрий Гинкулов из Москвы, Ирина Салова из Швейцарии и я. Уровень участников группы был не одинаков, но, в общем, группа была сильная. Достаточно сказать, что в активе участников группы были такие серьезные вершины, как Чо-Ойю (8201 м.) и Мак-Кинли (6193 м.)! А на главной вершине всей Америки – Аконкагуа (6963 м.) -  побывали четверо из шести участников группы! Главным гидом на этот раз был сам Александр Абрамов, представлять которого нет надобности. Про все его достижения необходимо писать отдельную статью, да не одну. Это – профессионал до мозга костей. И в ходе экспедиции все участники в этом еще раз убедились, причем он - профессионал и как альпинист, и как организатор, и как гид, и еще, бог знает, как! Кроме того, Алекс – человек без комплексов и с прекрасным юмором, что играет немаловажную роль в длительных экспедициях. Вторым гидом был прекрасный чилийский парень Марио, которого я уже заочно знал из книги Ольги Румянцевой «Семь вулканов «Лаборатории Касперского». В команде, кроме самих участников и гидов Александра Абрамова и Марио, была также Елена Абрамова, дочь Александра Абрамова, а по совместительству – еще замечательная девушка.  Лена была у нас менеджером по питанию. О Лене, я уверен со мной согласятся все участники экспедиции, могу сказать только самые теплые слова. Она – большой молодец, блестяще справлялась со своими обязанностями. Организатор восхождения - «Клуб 7 вершин» в Москве. Скажу сразу, что на протяжении всей экспедиции все было организовано, как я и ожидал, на высшем уровне. Здесь же хочу сказать большое спасибо менеджеру Клуба Любе Першиной, которая не только предоставила всем участникам заранее исчерпывающую информацию о поездке в Чили, а также обстоятельно и оперативно отвечала на все вопросы про предстоящую экспедицию. Впрочем, «Клуб 7 вершин» давно зарекомендовал себя как некий эталон качества, что иного лично я не ожидал.

Несколько слов о Копьяпо и пустыне Атакама. Копьяпо – город, куда, как я писал выше, мы прилетели. Это, собственно, в пустыне Атакама, где как раз и находится вулкан Охос Дель Саладо. И по этой пустыне нам предстояло проехать сотни километров и провести не одну ночь на разных высотах, прежде чем оказаться у подножия вулкана.  На следующее после приезда в Копьяпо утро, я встал рано, и пока другие спали, обошел большую часть города пешком. Практически везде шла уборка улиц от мусора, после которой становилось довольно чисто. Надо сказать, что в городе соседствуют современные здания и старые узкие улочки с обшарпанной внешностью. Светофоры достаточно современные, все с указанием временных интервалов. На каждом перекрестке есть указатели с наименованием улиц, со стрелками и номерами домов, находящимися по ту или иную сторону от перекрестка. Очень полезная, кстати, информация. Людей очень много на улицах, даже не представляю, как они «вмещаются» в этот небольшой город? Дороги в городе в общем неплохие, хотя и не везде. А вот трасса от аэропорта до Копьяпо протяженностью километров 60 вообще суперсовременная. То же касается и автодорог, идущих в разные направления от Копьяпо.

Пустыня Атакама – это одно из самых засушливых мест на Земле. За последние 40-50 лет здесь практически не было дождя. Основные причины этого – цепь высоких гор (Анды) на востоке препятствуют проникновению сюда влажного тропического  воздуха, а холодное течение, которое идет вдоль побережья Тихого океана, не дает испаряться океанской воде. Горы высотой почти до 7000 метров здесь совершенно не имеют ледников. Для сбора воды местные жители используют «туманоуловители» - цилиндры высотой с человеческий рост, на стенках которых туман конденсируется и стекает вниз в бочку. А в городах уже воду получают методом опреснения. Вдоль русел временных водотоков встречаются редкие оазисы. В пустыне присутствуют богатые залежи меди, а также источники соли. Фактически пустыня Атакама – это сотни километров безжизненного пространства. Большая часть пустыни находится на очень большой высоте в горах – до 4700 метров над уровнем моря. Воображение поражает огромные ровные пространства земли, простирающиеся на десятки и десятки километров. Издали они напоминают вспаханные земли. На самом деле – это пустыня и использовать эти земли в хозяйственных целях невозможно. Несмотря на все это пустыня Атакама представляет собой удивительно красивую картину. По бокам огромных пространств пустыни то здесь, то там «разбросаны» вулканы высотой более 6000 метров. К слову сказать, в Чили насчитывается 45 шеститысячников. Красивое зрелище - озеро Лагуна Санта Роза на высоте 3600 метров с красивейшими розовыми фламинго, с бродящими совсем рядом ламами (гуанако) и лисьими норами неподалеку. Еще больше завораживает удивительно красивого бирюзового цвета озеро Лагуна Верде на высоте 4300 метров с горячими источниками вдоль озера. А вообще, что больше всего поражает – это обилие цветов! Озера, вулканы, сама пустыня – они все разноцветные. Каких только цветов здесь нет! И зеленый, и синий, и красный, и фиолетовый, и оранжевый, и… Да, еще белоснежные хрустящие солончаки. И еще, еще, еще куча красот! Успевай получать удовольствие.

…К утру 18-января вся группа была в сборе, и после некоторых раздумий (все-таки одного багажа еще не было) было решено выдвигаться в пустыню. Упаковали все свои вещи и снаряжение в три джипа Toyota Hilux и направились в огромный супермаркет. Закупили все необходимые продукты, там же пообедали и отправились в пустыню. Машины вели Алекс, Марио, а за руль третьего джипа села Ирена Харазова, так как, никто из мужчин-участников не изъявил желание сесть за руль автомобиля с механической системой передач. Да! Есть женщины в русских селеньях! (Это не я, это Некрасов сказал еще в 19-веке). Вначале шла прекрасная асфальтированная дорога, далее – грунтовая, причем на некоторых участках дорог грунт был пропитан нефтепродуктами и уплотнен так, что, казалось, едем по асфальту.

После 4-часового переезда мы оказались у озера Лагуна Санта Роза на высоте 3600 метров. В лагере, кроме нас, было всего несколько человек. Сразу же совместными усилиями поставили большую общую палатку размерами 7,5х4 метра, чтобы можно было разместить там кухню и готовить. Потом каждый из участников ставил свою персональную палатку. Каждому из участников предназначалась отдельная палатка, что очень удобно. Можно там разместить все свои вещи. Сам поставил палатку, сам собрал. Место, как уже говорилось выше, было очень живописное. Прогулялись по окрестностям. Поужинали. На следующий день у нас был акклиматизационный подъем на одну из вершин «Семь братьев». До высоты 4000 метров мы поднялись на машинах, далее – пешком. Высота вершины была 4800 метров. Все поднялись благополучно, хотя некоторым участникам пришлось для этого приложить определенные усилия, прежде всего из-за недостаточной акклиматизации. После спуска – отдых. И вторая ночевка в этом лагере. Утром нам предстояло позавтракать, а потом собрать свои вещи, снаряжение и палатки. Надо было выдвигаться в следующий лагерь. Но мы успели, пока Александр, Марио и Лена занимались общими вопросами группы, пару часов прогуляться вокруг озера и получить немалое удовольствие. Боже мой, сколько там соли вокруг озера! Все солью пропитано. Она так и хрустит под ногами. А про красоты озера и тамошнюю живность я уже писал выше.

Затем – в машины и переезд к следующему лагерю – Озеро Лагуна Верде. Это – уже 4300 метров. В этом лагере нам предстояло провести три ночевки. Здесь было на что посмотреть. Один только вид озера еще как завораживает! Мы могли подолгу сидеть, опустив ноги в горячие источники, и любоваться видами вокруг. Да, есть еще на Лагуна Верде одна «достопримечательность» - это труп коровы (или чего-то наподобие коровы), который из-за обилия соли вокруг и значительной высоты сохранился достаточно хорошо. Я видел фотографии этой коровы, сделанные предыдущими экспедициями три-четыре года назад. Ничего не изменилось с тех пор. Труп сохранился точно в таком же виде, как и тогда.

Людей на Лагуна Верде было больше, чем на Санта Роза. Надо сказать, что практически с первого дня к нам заходили в гости соседи по лагерю - участники разных экспедиций. Большая красивая желтая палатка всегда привлекала к себе внимание. Ну, и широкая русская душа, конечно, же! К примеру, американцы – отец и сын практически каждый вечер проводили у нас в гостях. Тем более, их привлекала фигура Александра Абрамова, шесть раз побывавшего на вершине Эвереста! Им было с кого брать пример!

По вечерам не скучали. Во-первых, Лена продолжала готовить вкусно, а после ужина вечер продолжался или за игрой в карты, или за разными рассказами, историями. Ну, конечно, было и вино, и пиво. Могли иногда позволить себе и что-то покрепче. Было еще увлечение, которое привил всем Олег. Это – ночные фотозарисовки. Фотоаппарат ставится на выдержку на время, за это время несколько человек с помощью фонарей, периодически включая и выключая их, рисуют в воздухе буквы, которые в итоге складываются в определенные слова. Получаются замечательные фотографии с разными надписями на фоне озера и вулкана с плывущими по небу звездами.

Во второй день на Лагуна Верде мы после завтрака выехали на двух машинах (без Марио) в базовый лагерь Атакама на высоте 5240 метров с тем, чтобы получить небольшую акклиматизацию, ознакомиться с лагерем и вернуться обратно на озеро. Дорога была не самая хорошая, несколько раз застревали то в песках, то в камнях. Кончилось это все тем, что уже после выхода из песков обратно на дорогу мы потеряли одну машину: «полетело» сцепление. Пришлось оставить ее на обочине дороги с надписью «Help me, Mario». Ведь скоро Марио должен был возвращаться по этой дороге в Лагуну из Копьяпо. Но ждать Марио все-таки не стали, и после возвращения в Лагуну Верде мы договорились с хозяином одной машины, которая находилась здесь, что он потянет нашу машину на буксире. Так и сделали.

 На третий день нам предстоял еще один акклиматизационный подъем – на этот раз на вершину Сан-Франциско высотой 6019м. До высоты 5000 метров – на машинах, далее намечалось восхождение. Но, не доехав до места назначения, мы застали опрокинутый набок на откос дороги автомобиль, в которой ехали муж и жена. Оба они были в полной растерянности. Пришлось нам остановиться, и помочь незадачливым путешественникам выбраться оттуда. Необходимо было действовать очень расчетливо, чтобы автомобиль окончательно не перевернулся. Мы сначала очень осторожно спустили машину вниз до конца откоса, так, чтобы она не перевернулась, а затем уже прицепив ее к машине Марио, вывели на нормальную дорогу. Правда, пришлось еще изрядно потолкать машину. Надо сказать, семейной паре очень повезло, что автомобиль хоть и на боку, но удержался на откосе. В противном случае, они могли оказаться под машиной. Впоследствии выяснилось, что это была не единственная наша спасательная операция в тот день. Но об этом чуть позже. Потом мы доехали на своих машинах до чилийско-аргентинской границы (4726 метров) и устроили там фотосессию. Далее проехали еще немного в сторону и вверх от дороги, после чего началось собственно восхождение на Сан-Франциско, как говорил выше, акклиматизационное. Но, увы, в самом начале восхождения один из участников – Фарид – решил спускаться вниз из-за плохого самочувствия. И, более того, в тот же день им было принято решение о снятии с восхождения на Охос Дель Саладо вообще. Он отбыл в Копьяпо, покинув таким образом нашу группу. Эти события (спасоперация и отъезд Фарида), а также сильный ветер и предполагаемая электрическая гроза, или, как еще называют, электрический шторм, изменили наши планы и в итоге мы поднялись только на высоту 5700 метров, после чего было решено спускаться вниз. Восхождение и спуск оставшиеся участники перенесли нормально.

         Уже после спуска мы вшестером еле забились в оставленную нами на высоте 5000 метров машину (на второй машине ранее Марио отвез Фарида) и направились вниз в сторону дороги, как увидели застрявшую в песках с камнями машину и несколько человек возле нее. Мы их сразу узнали: это были аргентинский священник и несколько сопровождающих его человек, которые попались навстречу нам во время нашего подъема на Сан-Франциско. Судя по тому, что после встречи с ними мы еще достаточно поднялись вверх и затем только спустились вниз, застряли они тут давно. Мы сказали священнику сесть за руль, а сами попытались подтолкнуть машину. Тщетно. Место было очень неудачное, с уклоном, к тому же пески и камни оставляли мало шансов на успех. Нерешительность священника и сопровождающих его ребят бросалась в глаза. Пришлось Абрамову самому сесть за руль. Несколькими маневрами ему удалось вывести машину из этого места и потом уже в обход выехать на дорогу. Аргентинцы были очень благодарны нашему капитану. Еще бы! Ведь дело близилось к вечеру и наших «друзей» могла ожидать холодная ночевка на приличной высоте. Мы этот день так и назвали «днем спасопераций», ведь это была вторая такая операция за этот день. Да… Это надо было нам прилететь в другое полушарие Земли, чтобы спасать местных то тут, то там. Что бы они без русских делали?

         23 января, позавтракав и свернув свой лагерь на Лагуна Верде, мы на машинах направились в базовый лагерь Атакама высотой, как говорилось ранее, 5240 метров. Для лучшей акклиматизации за несколько километров до лагеря мы вышли из машин и направились далее пешком, тем более, что дорога была неважной. Могли застрять. Здесь высота уже явно чувствовалась. Да и ураганный ветер не умолкал. Разбили лагерь и расположились. На общую палатку вывесили российский триколор, который гордо реял над Атакамой и издали привлекал всеобщее внимание. Пусть знают, чья это палатка! А палаток разных экспедиций вокруг было немало. И гостей у нас хватало.

В один момент, недалеко от лагеря, мы заметили слегка хромающую лису. Одна ее нога была повреждена. Преподнесли мясо и подкинули ей. Лиса долго смотрела на нас, не решаясь подойти. В конце концов голод, видимо взял верх, она осторожно подкралась, забрала мясо, отошла подальше от нас и стала есть. То же самое мы проделали еще несколько раз. Для нас осталось загадкой, что делает лиса на такой высоте и как она выживает?

         Следующим днем, уже после обеда, мы направились в следующий, штурмовой, лагерь Техос на высоте 5830 метров. Переход длился 2 - 3 часа. Некоторые вещи мы взяли с собой в рюкзаках, а остальные наши вещи вместе с кухней и общей палаткой погрузили на машину. Все-таки до Техоса машина поднимается!!! Это, наверное, единственная гора в мире, где так высоко можно подняться на машине. Но это не значит, что там все гладко. Приходится и толкать машину иногда, и тянуть – машина пробивает себе дорогу через пески, камни, а местами - и через кальгаспоры – ледяные пики в виде игл или пирамид высотой в несколько человеческих ростов. Словом, не дорога, а – пролаз. Несмотря на то, что можно подняться на машине, делать этого нежелательно, так как, в таком случае должной акклиматизации не получишь. И мы, естественно, поднимались пешком. Нам здесь предстояло провести одну ночь для акклиматизации и вернуться в Атакаму. Учитывая, что на Техосе есть приют в виде контейнера, мы не стали снимать наши палатки в Атакаме, а взяли запасную общую палатку для кухни.

         Поставили общую палатку и еще одну маленькую, а сами, кроме Марио, Лены и Ирины,  расположились в довольно-таки неуютном изнутри приюте-контейнере. Но кто на это смотрит на высоте более 5800 метров? Спасибо уже за то, что он есть! Есть, где откинуться. Лена в этот вечер приготовила великолепный ужин: лосось с картофельным пюре и соус с креветками плюс еще салат. И это на такой высоте! Правда, уже пошли высотные лагеря и у меня постепенно аппетит сходил на нет. И я с каждым днем ел все меньше и меньше, хотя у других аппетит был нормальный. Последние три-четыре дня перед штурмом вершины я вообще мало ел, а иногда только чаем и ограничивался. Не идет и все тут.

         В Техосе было довольно холодно и все время дул ураганный ветер. Самочувствие у всех было неважное. Но – это высота! Тут тебе и головные боли обеспечены, и неважный аппетит, и плохой сон и много чего еще. Ничего не поделаешь! Сон никак не шел и мы допоздна общались уже лежа в спальниках, тем более, это была первая ночь за все время экспедиции, когда мы практически все легли спать в одном помещении. Кое-как, все время ворочаясь с одного бока на другой, провели эту ночь. Кому-то удалось поспать чуть больше, кому-то – чуть меньше. Пока мы ночевали в Техосе, трое американцев пошли на штурм вершины. Вышли они на восхождение в 4 часа ночи, но, уже в 11 часов спустились обратно чуть ли не обмороженными. Им удалось достичь лишь высоты 6500 метров, после чего вынуждены были спускаться вниз из-за ураганного ветра, который дул им прямо в лицо и не позволил альпинистам подняться выше. Они были очень слабы и сильно замерзли. Вообще, за эти дни, что мы проходили акклиматизацию в верхних высотных лагерях в Атакаме и Техосе, на штурм вершины вышли 18 альпинистов из разных экспедиций и стран, из которых лишь трое достигли вершины. Непростое это дело – подняться на Охос! Он был почти неприступен!

Утром предстояло спуститься вниз. Необходимо было погрузить вещи и снаряжение в машину, но она не заводилась (аккумулятор сел, а с «толкача» завести не смогли). В итоге, Марио спустился один вниз, в Атакаму, и поднялся в Техос на второй машине, с помощью которой и завели первую машину. Вещи спустили на машине, а сами пошли вниз пешком.

Ветер продолжал бушевать и днем и ночью. На следующий день мы спустились на машинах в Лагуна Верде для отдыха, с тем, чтобы к вечеру вернуться в Атакаму. Захватили с собой кое-какие припасы. Поставили стол прямо на берегу озера, накрыли его и начали «отдыхать». Было все, в том числе, и музыка с танцами. Потом горячие источники. Под конец, уже довольные и бодрые, мы вернулись в Атакаму. К сожалению, уже здесь, в лагере Атакама, мы потеряли еще одного участника нашей группы. Ирина Салова, сославшись на нестерпимые зубные боли, приняла решение прекратить восхождение и спускаться на равнину. Нас, не считая гидов, осталось четверо. Ряды редели.

27 января, после обеда мы все поднялись в Техос (5830 метров) уже непосредственно для штурма вершины. Легли пораньше, так как предстояло выйти на восхождение в 5 утра. Ранний подъем. Завтрак. Подготовка снаряжения. Высокогорные ботинки. Пуховики. Самостраховки. Термоса с чаем. Рюкзаки. Налобные фонари. Палки в руки. И…, вперед, на штурм вершины!

Было решено, что Алекс пойдет впереди с Иреной, Олегом и Димой, а мы с Марио - сзади. (Лена остается в лагере). Дело в том, что Ирена, Олег и Дима и моложе меня были, и, главное, более подготовлены. К тому же, для меня не прошло бесследно, что я перед самым отъездом в Чили заболел и две недели сидел на антибиотиках. Получилось так, что я прекратил прием антибиотиков 12 января, а через три дня вылетел в Чили. Организм был слабым после болезни и не успел восстановиться. Сыграл свою роль, наверное, и мой плохой аппетит. В итоге, я не сумел дойти до вершины пару сотен метров. Винить себя мне не в чем. Я сделал, все что мог, и даже, больше. Я до последнего упирался и поднимался выше и выше. Но, увы! В конце концов остались только желание и воля, но сил не было никаких. Я не мог и шагу ступить вверх. Я уперся в потолок. Пришлось мне спускаться вниз с высоты где-то 6700 метров, предварительно полюбовавшись удивительно красивой панорамой окружающей местности с такой высоты. Я сам понимаю, что в том состоянии, в каком я оказался, я сделал все возможное и сделать что-то большее было невозможно. Но, главный итог все-таки таков, что до вершины я не дошел. Неважно сколько, но не дошел. И от этого никуда не уйдешь. … Я привез с собой сюда два камня с моего родного селения Унчукатль в Дагестане. Один я оставил в песках Атакамы, другой выбросил поближе к вершине Охоса. Взамен тоже забрал с собой домой два камня, один из которых прямо с вершины Охоса принесла мне Ирена, когда поняла, что я могу не дойти до вершины. Она знала про мой ритуал с камнями. У меня дома уже есть в коллекции камни с Эльбруса, Килиманджаро, Монблана, Аконкагуа и вот уже с Охос Дель Саладо.

…А Александр с Иреной, Олегом и Димой успешно взошли на вершину. Ура!!! Есть 6893 метра!!! Есть самый высокий вулкан в мире!!! И в награду потрясающий вид с вершины!!! Победители устроили фотосессию на вершине и оставили запись в книге, которая хранится на вершине в сундуке. А дальше спуск вниз.

Примерно в 4 часа дня триумфаторы спустились в Техос и мы с Марио и Леной встретили их торжественным троекратным «Ура». И от души поздравили всех с успешным восхождением, с вершиной! Далее перекусили, собрали вещи, снаряжение и вниз, в Атакаму. По пути вниз мы встретили группу Артема Ростовцева, недавно прибывшую в базовый лагерь Атакама, и которые решили прогуляться вверх для акклиматизации. На Охос они прибыли после того, когда из-за сошедших на маршруте селей власти в Аргентине несколько дней не выдавали пермиты на восхождение на Аконкагуа, куда они и планировали подняться. Забегая вперед скажу, что группа Артема, пусть и не в полном составе, через пару дней совершила успешное восхождение на Охос Дель Саладо. А Артема я уже встретил на обратном пути в Россию в Парижском аэропорту, где мы успели побеседовать несколько минут.

Спустившись в базовый лагерь, мы пошли отдыхать по палаткам. На восемь вечера был назначен торжественный ужин в честь восхождения. …Ужин удался! Лена, как всегда, была на высоте! А разнообразию спиртного на нашем торжественном столе мог бы позавидовать любой ресторан. В наличии были водка «Белуга», дагестанский коньяк, аргентинское вино, мексиканская текила, чилийское пиво. Прекрасное ассорти!!! Были поздравления, теплые слова, пожелания. …Экспедиция завершалась.

29-января. Сборы заняли немало времени. Только в обед расселись по машинам. Предстоял отъезд в Копьяпо. Все позади! Впереди цивилизация! Часов семь езды по пустыне. К вечеру мы уже в городе. Горячий душ. Ужин в ресторане. Ночевка в гостинице. Утром нам уже предстояла перебазировка в отель на берегу Тихого океана в районе города Кальдера. Оставшиеся до отъезда 1-2 дня мы решили провести там. Прекрасное место. Отель расположен прямо на берегу океана. Завтраки с видом на океан, бассейн на четвертом ярусе отеля. Все это впечатляет. Вода в океане чуть прохладная, но купаться было приятно.

30 января, после обеда, Марио улетел в Сантьяго. На следующий день, утренним рейсом в Москву улетела Ирена, а вечерним – в сторону Карибского моря Олег. Дима оставался еще на пару дней там же. А Алекс, Лена и я улетели 1 февраля одновременно разными утренними рейсами в Сантьяго, где мы опять встретились. Дальше пути наши расходились: Лена оставалась в Сантьяго, Алекс летел в Москву через Амстердам, а я – через Париж.

В заключение хочу поблагодарить всех за совместно проведенную экспедицию. Это была замечательная экспедиция! И она удалась! И участвовали в экспедиции тоже замечательные люди. Александр и Марио – прекрасные люди и прекрасные гиды, на которых можно положиться в любой ситуации! Лена – красавица, продолжай в том же духе! Олег и Ирена – большие молодцы! Я Вам от души желаю успеха весной на Эвересте! Дима прекрасно прошел весь маршрут! Фарид и Ирина – надеюсь, у Вас впереди еще много восхождений! Спасибо всем!!! Новых восхождений и удачи в жизни!!!

Зиябутин Гаджимирзаев.

16.01.2016. - 03.02.2016.

Копьяпо-Сантьяго-Париж-Москва-Махачкала.

Если переход через лавовую башню можно назвать самым сложным из дней подходов и моим самым нелюбимым, то переход четвертого дня - из лагеря Барранко в лагерь Каранга - просто отдых и развлечение.

Почему развлечение? Да потому что вместо унылого топтания по тропам, когда в голову какая только ерунда не лезет, тут большая часть маршрута предполагает несложное но очень увлекательное лазанье по стене Барранко с очаровательными видами.

Вот так лезешь по стенке, потом немного вниз, немного вверх и раз - приходишь в место, где живут облака.



Заранее хочу извиниться за дикое количество фотографий. Но что-то в этих килиманджарских рассказах "Остапа понесло"... Хочется показать всего и побольше. Буду компенсировать обилие картинок меньшим количеством текста.

По традиции после ночной борьбы за фотошыдевры, вылезаю из палатки еще до восхода солнца.
Глупо как-то сидеть одной в палатке, когда вокруг такая красотища.

К тому же раннее утро - время тишины и покоя в многолюдном лагере. Можно спокойно сидеть в тишине и втыкать на красоты.
Да и в туалет можно без очереди сходить. Пардон за такой неожиданно-приземленный пассаж. Но когда в лагере несколько сотен человек, то проблема посещения туалета имеет место быть.



Но вернемся к красотам и природе.
По ночам у нас тут абсолютно африканское лето. Поэтому к утру все лужи покрываются льдом, а растения скукоживаются от удивления.



В нашем лагере тоже пока тишина и покой.
Участники прячутся в палатках. И лишь официант (да-да, такая должность у нас тоже есть, ибо негоже гидам и повару еду к столу подавать) начинает суетиться. Расставлять тарелки к завтраку, готовить тазики с водой для умывания.

Вот он - наш лагерь. Самое время его показать.
Палатки для туристов, палатка-столовая, палатка для местных гидов, три палатки для портеров и кухни.
И вы еще спрашиваете почему у нас было 30 портеров?



И чтобы два раза не возвращаться к вопросу. Это обычный лагерь для восхождения на Килиманджаро.
Есть еще лагеря улучшенного сервиса. Тогда у участников есть личная палатка-туалет.
Но я от таких излишеств отказалась. Во-первых, один биотуалет на 9 человек - это смешно. А во-вторых, чего пижониться-то, мы по простому, по экстремальному.

Солнце взошло, муравейник ожил.



Я немного понастольгировала, глядя на лагерь в стороне от массовых потоков.
Там в прошлый раз стояла моя одинокая палатка. А вся жизнь кипела далеко в стороне.



Но особо времени на всяческие воспоминания не было.
Собрались, позавтракали, надели рюкзаки и практически вовремя (всего-то на полчаса позже от запланированного времени) вышли.






И тут - упс, такой нежданчик. Хотя конечно жданчик, но до последнего была надежда, что все те десятки людей в лагере поживут-поживут, да и вниз пойдут...
Нет, всем оказалось нужно в лагерь Каранга.



Минут сорок подъема по тропе - и вот уже лагерь остался далеко внизу.



А дальше начинается веселый подъем по стене.
Когда первый раз видишь стену, думаешь: "Штоооо?! Туда лезть? А веревку дадут?"
Но после первого культурного шока, понимаешь, что где-то там есть тропинка.



Но даже наличие тропинки не спасает от веселых физических упражнений.
Полезли?






Господам-скалолазам, которых среди моих читателей немало, просьба воздержаться от гневных выкриков :"Фигнявопрос! Где вы тут скалы нашли?!". И вспомнить, что люди на фотографиях - мирные офисные сотрудники, если и лезущие на стенку, то только фигурально, подписавшиеся на треккинг по красивым горным тропам.






Как обычно оказалось, что пара человек обладает повышенной боязнью высоты. Это когда у человека руки и ноги трясутся, а все уверения, что падать тут некуда (действительно некуда, даже если очень постараться, гиды не дадут) имеют нулевой эффект.

Увидев вот эти дрожащие руки и услышав очередное "откровение": "да я дома даже на балкон выходить боюсь", я лишь тяжело вздохнула.
Это, видимо, моя карма - люди, боящиеся высоты.
Самая жесть была, когда я водила огромного дяденьку на Монблан. Вот как раз такого, который на балкон не выходит.
Те, кто ходили на Монблан через Тет Рус меня поймут.

Между прочим, я сама почти панически боюсь высоты...
Неожиданно, но как-то так. Только не в горах. Горные красоты видимо сглаживают эффект высоты.



Так что немного горных красот, и мы почти ловко преодолеваем первую часть подъема.






Еще немного стояние в очередях...






И мы вылезаем на верх стены.






Вы представляете, что я им такое сказала, чтоб эти усталые и вечно в последние дни грустные люди, так искренне улыбались?



А я им сказала, что дальше - только спуск в красивую живописную долину.






Обманула конечно.






Спуски чередовались с подъемами.












Пока наконец не закончились самым большим спуском - далеко вниз ущелья.
После которого следовал неслабый такой подъем наверх.



Но зато это был один единственный по настоящему большой подъем. А после него сразу был лагерь и долгожданный отдых. Просто халява.
Дело в том, что в предыдущие разы я ходила без остановки на ночь в лагере Каранга.
То есть после всех карабканий по стене, спусков и подъемов, мы быстро обедали в Каранге и шли в штурмовой лагерь Барофу, откуда ночью начинался подъем на вершину.

Когда я ходила одна, это было оправдано и даже вносило нотку спортивного азарта.
Но вот когда я первый раз на этом маршруте оказалась с группой и поняла, что нам предстоит пройти за день... Моя реакция была тоже: "Штоооо?!!!"
То есть сперва я стену увидела, куда нам нужно лезть. И первый раз удивилась. А потом удивилась второй раз. И вся такая удивленная пошла рассказывать группе, что так им и нужно.

На спуске вниз словно в волшебный лес попадаешь.
Нынче правда все начинают кричать: "Аватар! Аватар!"
У каждого времени свои сказки.












Небольшой отдых у ручья. Последний большой рывок наверх... Ну скорее такой - ползок.



И вот он - лагерь Каранга.






А лагерь - это еда :)

Раз уж я начала с утра знакомить с нашим бытом, то пожалуй и еду покажу. Вот одно из произведений нашего шеф-повара. Даже затрудняюсь дать название этому блюду. Но на высоте для восполнения сил - неплохо. Особенно если это положить в суп-пюре, которым нас тоже постоянно потчевали. Тыквенный суп-пюре, картофельный и даже огуречный.



Повелитель кастрюль и поварешек - повар Альберт.
Когда он первый раз за ужином пришел в палатку в белом фартуке и крахмальном колпаке, половина народу чуть не поперхнулось... Спасли крепкие нервы и видавшая виды психика.

Позже видимо белый фартук запачкался. Но он каждый вечер наряжался в костюм повара, чтобы выйти к нам, узнать все ли понравилось и огласить меню на завтрашний день.



После сытного обеда, по закону Архимеда, как известно после того, как вытер руки об соседа, полагается поспать.
Но только не у нас.

Мы пошли гулять по окрестностям, чтобы не отвыкать от процесса хождения.






А потом началось шоу облаков.



Для начала они решили приоткрыть завесу и показать кусочек вершины Килиманджаро.



В то же время с другой стороны не забывая создавать причудливые фигуры.



Благодарные зрители застыли в восторге и не знали в какую сторону смотреть.



С Килиманджаро облака решили все-таки сползти окончательно.



Чтобы собрать все свои силы для представления со стороны заката.
Это было прекрасно.









А ночью... Нет, я не пошла по обыкновению на улицу любоваться небом и морозить пальцы в попытках снять шедевр.
Я решила, что третью ночь подряд снимать Килиманджаро, освещенное луной практически в одном и том же ракурсе как бы это ни было прекрасно, все же слегка бессмысленно.

Я осталась в палатке читать книжку.
Оказалась, что хорошая книга усыпляет гораздо лучше хождения с фотоаппаратом на морозе.
Так что в эту ночь я наконец-то спокойно поспала. Увы, за все время восхождения это была единственная ночь пригодная для сна.

Оригинал ЖЖ Жизнь как приключение

На третий день нашего путешествия к вершине Килиманджаро нам предстояло переползти через лавовую башню с оригинальным названием Lava Tower.
Переползти практически в буквальном смысле слова. Ибо на третий день путешествия подняться на высоту 4800 метров, а потом спуститься от туда, задача непростая.

Меня тут попросили не нагнетать, а то у читателей начинает возникать ощущение, что к концу повествования выживут не все, а на вершине вообще никто не окажется.

А я и не нагнетаю. Зачем нагнетать, если события и так разворачивались таким образом, что после второго дня переходов с утра мне уже начали задавать вопросы про пути отхода и возможные средства эвакуации.

Я практически недрогнувшим голосом описала всю широту перспектив эвакуации, но заверила, что пока не вижу предпосылок к такому развитию событий.

Так началось второе утро третьего дня на склонах Килиманджаро.

Для любителей точных цифр и графиков - ниже точные цифры и графики, чтобы лишнего не читать.
Для остальных - неявно выраженные несвязные эмоции и миллион фотографий. Для почитать и посмотреть.

В этот день мы героически преодолели больше девяти километров за почти семь с половиной часов.

На графике часов меньше, потому что это чистое время движения. А семь с половиной - это вместе с отдыхами.

Высота утреннего и вечернего лагеря почти не отличалась, но чтобы перейти из одного в другой, нам пришлось подняться на почти 800 метров и почти на столько же спуститься.

За это я и люблю маршруты Мачаме и Лемошо - для акклиматизации гораздо полезнее вверх-вниз ходить.

Солнце неспеша выползало к нам из облачной перины.

Из этого лагеря уже можно было любоваться практически вершиной. Чем я собственно пол ночи и занималась.

Пока солнце не вышло, жизнь в лагере спокойна и размеренна. Все понемногу отогреваются (ну, Африка ж), приходят в себя и никуда не торопятся.

  Но стоит только солнцу показать свои теплые лучики добра, как все оживает. Начинается предвыходная суета.
Все куда-то носятся, чего-то носят и пытаются сделать вид, что мы выходим поскорее, потому что нужно ж до дождя успеть.

 В плане хорошей погоды и солнца оптимизм участников был так высок, что они каждое утро изводили тюбики крема. И правильно делали. Ибо пессимисты сгорели еще в первый день и им уже ничего помочь не могло.

Переход от лагеря Шира до Лава тауэр ничем выдающимся не отличается.
Сложно? Да нет. Идешь себе по тропинке вверх.
Красиво? Да. Но не как-то особенно.
В общем идешь, головой по сторонам вертишь, медитируешь.

И пусть особенных красивостей нет. Но обычных-то вполне хватает. Только успевай фотоаппарат доставать.
То цветочек, то лестница странная, то растение вида нелепого. Просто рай для фотограффомана.

Участнички идут, на солнце разморенные. Всем уже не очень хорошо. Но виду пока не показывают. Иногда даже улыбаются.
Правда с какой-то отрешенностью в глазах.

Ближе к обеду пришла нехорошая туманная фигня и стала поглощать все вокруг.

Но нас это пока не сильно напугало. Мы несмотря на и вопреки всему идем такие героические. То вверх, то вниз. То про фотоаппараты вспомним - хороший признак на высоте больше четырех тысяч метров, значит еще не сильно прижало.

Теперь уже можно сказать то, о чем я не рассказывала участникам.
Вот не люблю я этот подъем и эту лавовую башню. Один раз мы там вообще в снежную пургу попали, чуть не околели.
И вечно там погоды хорошей не додают.

Но тут как с лекарствами. Любишь, не любишь, а как пилюлю - принять нужно. Поэтому я ничего и не говорила.
Шла, расписывала красоты. Ибо ничего вокруг все равно почти видно не было.

 А тем временем с приближением к отметке пять тысяч в наши доблестные ряды прокралась горняшка. Она конечно никого вот так с первого раза не сломила. Но ряды дрогнули и поплыли.

Сначала только в переносном, а потом, с приходом дождя и в буквальном смысле слова.

Холод, ветер, дождь, приличная высота - весь набор радостей высокогорных путешествий обрушился на бедных путников.

В итоге, когда я с группой отстающих доползла до вершины башни, где нас ждала палатка с горячим обедом, предо мной предстало душераздирающее зрелище.

Половина группы замерзнув и промокнув тряслась как в припадке болезни Паркинсона. Головная боль, истерика, слезы, сопли, дрожь зубов - с первого взгляда было видно, что так хорошо люди на Новый год еще ни разу не отдыхали.

К счастью вкусный обед и чудеса творящий горячий чай почти всех вернули к жизни.

Меньше всего хотелось вылезать из палатки в холодную морось.
Но впереди был во-первых, спуск. А как известно, с понижением высоты горняшка сама собой проходит. Во-вторых, спуск проходил по удивительно красивому ущелью. Уж это-то я знала точно.

Так что поскакали мы вниз и вниз, через облака, без каких бы то ни было вспомогательных средств, с светлому будущему.

 И в награду отважным героям, тучи разошлись, камни расступились и открылся сад чудесный с деревьями невиданными.

 И чтобы там некоторые не говорили и как бы википедией не тыкали. Но местные гиды эти чудесные деревья называют сенециями.

А второй вид растений они вообще лобелией называют. Википедия опять же странные результаты выдает.
А нечего по википедиям лазать. Нужно местных жителей слушать.

На этом наш спуск практически закончился. Не то чтобы мы дошли.
Но все как-то повеселели, оживились и идти совсем перестали. К каждому дереву выстраивалась очередь сфотографироваться возле него в наиболее оригинальной позе.

Ни или хотя бы запечатлеть его для семейного альбома.

Первые полчаса я терпела и лишь зубами скрежетала. Потом конечно напомнила, что нам до темноты бы в лагерь придти.

Когда же за очередным поворотом появился лагерь... все застыли буквально пораженные сим величественным зрелищем.

Какой там лагерь. Целый палаточный город. Ведь в этом месте сливаются несколько маршрутов. В том числе и второй по популярности - Мачаме.
Сразу как-то прекратились шуточки и подколки на тему, безлюдности Лемошо. Вопросы почему я его называла самым малолюдным отпали сами собой.

Уже на следующий день нам предстояло вкусить радости стояния в очереди для продвижения по тропе.
Ну а пока мы просто радостно валили вниз.

Ну как радостно?
Попросила я встать всех, сфотографироваться.

Лица грустные, хоть сейчас всех домой отправляй.
Пришлось самой за дело взяться, эге-гей там всякий сказать, руками помахать. В общем, кто мог улыбаться, поняли, что лучше улыбнуться. Пусть криво, пусть из последних сил. Но радость от отдыха изобразить нужно.

Последний рывок по аллее сенеций и вот уже каждый кто способен был держать ручку в руках, записывается в журнале.
С каждым днем, правда, таких способных становилось все меньше и меньше.

 Барранко кемп - один из самых моих любимых лагерей.
Помню первое ощущение от вида стены Килиманджаро. И от самой стены Барранко. Когда всматриваясь в кажущиеся вертикали ошеломленно спрашиваешь:
- Куда-куда мы завтра полезем? Туда? Вы в своем уме?

А еще огромные вОроны бродящие среди палаток.

Но на этот раз в недоумении бродила я.

Где вороны?! Где снега?!
Как-то оно все не так выглядело. Не хуже, не лучше. Просто не так.

С наступлением темноты все как-то плавно расползлись по палаткам.
Вообще группа попалась какая-то тихая, небуйная, не склонная к шумным вечерним посиделкам.
Уставали они у меня что ли?

Ну а я... Я ж уже рассказывала. По привычке с первыми же лучами луны я отправилась лунатить.
Звезды по-прежнему были с ладошку, а луна с прожектор. А я по-прежнему пыталась запечатлеть всю эту красоту.

Потерпев фиаско накануне с трясущимися от холода руками, в эту ночь я придумала, как по другому фотографировать.
Думаете я догадалась взять у Петровича штатив? Или догадалась взять большие красивые фотоаппараты у все равно не способным к съемкам участников?

Это бы было слишком хорошо для меня.

Но попрыгала я на морозе опять какое-то время и посмотрела на размазанные по экрану кадры. И тут на меня снизошло озарение. Можно ж поставить фотоаппарат на что-нибудь.

Первые опыты были не слишком удачными. Вот как-то так.

Но упорство и труд, как известно, все перетрут. Насчет труда не знаю, а упорства мне точно не занимать.
Тем более, что времени у меня было - целая ночь.

Обмороженные руки, разряженные аккумуляторы. Но пара кадров на память об этой чудной ночи у меня все-таки осталось.

Источник ЖЖ: Жизнь как приключение 

На второй день нашего путешествия по склонам Килиманджаро по направлению к вершине (по крайней мере мы на это надеялись) я попросила для фотохроники изобразить горняшку.
И вот что из этого вышло.

Один Вова - молодец - постарался. Остальные же сохранили свое обычное на тот момент выражение лица - практически безучастное к жизни, немного затуманенное мыслями: и чего нам дома не сиделось?

 То есть понятно, что выйдя на встречу горняшке к концу второго дня группа практически в полном составе этой цели достигла.

Для любителей сухих цифр, фактов и информации - вот пожалуйста. Они могут вот эти две картинки посмотреть.
Для остальных же - дальше куча фотографий и эмоций не несущих никакого практического смысла.

Да-да. После долгих мучений и раздумий я все-таки успела до отъезда купить себе волшебные часики, которые потом вот такие штуки в компьютере показывают.

Итак. Тринадцать с половиной километров, семь с половиной часов - в пейзажах и лицах.

Как вы помните, накануне ночью мне плохо спалось. То есть совсем не спалось. Поэтому утром я была способна только сидеть в палатке и пить чай с плюшками.
Хорошо накануне с обезьяном подружилась. Он вполне заменил меня во время утренних сборов.
Участники даже и не заметили подмены.

Умный обезьян проверил, высохли ли вещи.

Хорошо ли все поели

Ни у вообще осведомился у каждого о самочувствии и дал несколько полезных советов.

Наконец, когда все было готово, мы выступили в поход.

Ах, как я люблю этот волшебный лес. Это пристанище бабы-яги.

Того и гляди за поворотом избушка на курьих ножках появится или леший вылезет и спросит: "Зачем пожаловали?"

Зачем-зачем? Пофотографировать пришли.

Таня всю дорогу безостановочно фотографировала цветы. КАЖДЫЙ цветочек.
Гиды местные жалостливо говорили мне: "Она хочет все наши цветочки забрать!"
И внимательно стояли и следили, чтоб действительно чего не забрала.

Кстати, на этот счет в национальном парке очень строгие правила. За сорванные цветы штраф в 200 долларов наложить могут.

Мне помнится во время первого восхождения участники букет цветов насобирали и подарили...

Кстати, я пока на Таню смотрела, вспомнила, что я вроде как фотограф глубоко в душе. И тоже по цветочкам ударила.

Так и шли мои бодрые туррысты. Помогая друг другу в тяжелую минуту.

На привале семечками подкрепляясь.

Пейзаж тем временем с набором высоты начал постепенно меняться.

Когда меня спрашивают - за что мне нравится Килиманджаро - я точно знаю ответ: за разнообразие. Ты идешь, а картинка постоянно меняется.
Исчезает сказочный лес. Зато появляется какая-то перспектива с пейзажами.

Но увы. С набором высоты меняется не только пейзаж.
Выражение на лицах участников тоже сперва неуловимо, но абсолютно необратимо начинает меняться.

И вот уже вместо бодрых, веселых, готовых весь мир обойти с утра, я вижу лица, изможденные жизнью и тропой.

Конечно же не все подверглись таким изменениям.
Вот Таня. Все цветочки перефотографировала, принялась за людей. То с этим встанет, то с тем, то так, то этак. Мне оставалось только фотоаппаратом щелкать и удивляться ее энергии.

Так потихоньку-полегоньку мы выползли к обеду.

При этом, только для нас это было место обеда. Большинство групп вставали там на ночевку.
Но место там - так себе. Ни красот, ни видов.
Поэтому не теряя времени мы отправились дальше в поисках более красивых ночевок.

 Заряд бодрости полученный за обедом придал небольшое ускорение процессу передвижения.
Все заметно оживились.

Увы-увы. Ненадолго его хватило.

Впрочем, надо признать, что путь был действительно абсолютно бесконечным. Это выматывало и отнимало перспективу на завтрашний день.
Все реже можно было наблюдать бодрый строй.
Все чаще устнички надеялись отлежаться, спрятавшись под кустом в позе эмбриона.

Все меньше действовали на них уговоры и рассказы о том, как прекрасен отдых на природе.
Лишь нечто в виде облачной стены, готовой поглотить все живое, все еще заставляло их подниматься на ноги и идти дальше.

И вдруг мы вышли на дорогу.
Вы бы видели, с каким выражением лиц они спрашивали у меня:
- Что?! Сюда можно было приехать?!!!

Ну да. Можно. Но, друзья мои, вы туристы или автолюбители?

Поэтому пешочком. Впред и вверх.

Хотя блииииин. Кажется по выражению лиц на этот раз мне все-таки достались автолюбители.

А потом облако все-таки догнало нас и поглотило всю планету.

- Летим скорее в теплые страны!

Но лететь никто не захотел. Все медленно и печально побрели к месту с романтическим названием Shira hut.

Каждый раз, когда я читаю это название, мне представляется что-то хобитское. Веселый Шир. Зеленая травка.
Нет. Это мир тумана и дождя.

Но мы сделали это.

Мы прошли семь с половиной часов и выползли... Конечно же к обязательному журналу регистрации.
Правда на этом этапе, понимая, что усталость и горняшка могут сыграть злую шутку, записывать пришедших дозволялось только тем, кто пока еще твердо держал ручку в руках.

 А кто мог еще твердо держать фотоаппарат в тех же руках, мог запечатлеть пару милых пейзажных кадров.

Но не все, не все были способны на такие подвиги.

Ночь подкралась еще незаметнее чем горняшка.

Вы думаете, я легла и крепко уснула после бессонной ночи накануне?
Как бы не так.
Нет. Я легла. И даже уснула. Но уже через пару часов зашевелившиеся в соседних палатках участники, разбудили своими разговорами и телодвижениями.
А дальше я уже не спала, мучимая мыслями о том, как они там, живы ли, здоровы ли. Ну и вообще разными мыслями о судьбах земли и мировом устройстве.

Чтобы зазря не валяться, я вылезла на улицу.
А там.... Мама дорогая! Небо усыпано звездами с ладонь. Орион раскинул свои руки и приветственно машет.
Луна как прожектор лупит во всю - фонарика не надо.

Долгие часы я пыталась трясущимися от холода (Африка же, лето, на улице минус что-то) запечатлеть всю эту красоту.
Тогда я ее не была такой умной и не догадалась сделать то, что догадалась сделать на следующую ночь.
Поэтому поймать хоть один более менее нормальный кадр ходящими ходуном руками оказалось непросто.

Так еще одна ночь прошла.

Оригинал статьи на ЖЖ

Первый день восхождения на Килиманджаро - это всегда какая-то излишняя суета и немного неразберихи. Это осознание туристами себя на тропе и привыкание к походному образу жизни.

Это тропический лес и пока еще скачущие по нему обезьянки.

В любом случае, это очень хороший день. День, когда не нужно особо напрягаться. Когда еще нет никакой горняшки, усталости. А есть только ощущение начала приключения.

Как я уже рассказывала, на этот раз нам на Килиманджаро предстояло подняться по маршруту Лемошо. Маршрут считается одним из малопосещаемых и при этом самым живописным.
Правда, в последнее время его стали настолько рьяно продвигать и рекламировать, что вскоре он утратит первую характеристику.

Четыре часа на машине мимо деревень, полей, а потом каких-то морковно-картофельных огородов на склонах Килиманджаро. Я и не знала, что там столько этой самой моркови выращивают.

Так огородами мы подъехали к воротам в национальный парк, где происходит встреча участников с гидами и портерами, регистрация туристов, упаковка багажа и прочие формальности.

Вначале все - сплошная суета, в которой важно понять кому что делать и кто тут вообще твой гид.
Но потом процесс начинает налаживаться.

Участники идут регистрироваться.

Упаковывают свои вещи и сдают их портерам.

После этого начинается долгий тщательный процесс взвешивания, перевешивания. Чтобы никто без работы не остался. Но и лишнего не нес.
Если баул участника слишком тяжелый, из него просят вынуть излишки.
Норма груза на одного носильщика - 15 кг. Профсоюзы рулят :)

В среднем на одного участника приходится 3-4 носильщика.

И пока шла вся эта суета и официальные процедуры, я активно демонстрировала участникам, как мы на нашу Килиманджару пойдем.

- Я птица высокого полета, - отчаянно маша крыльями, уверяла я их. Они смотрели с долей сомнения и тревоги.
А тут еще дождик пошел.

В общем, участники мои начали плакать как дети, цепляться за одежды и просить вернуть их домой, в тепло и уют.

Но неумолимые портеры пока все не разбежались, быстренько покидали все мешки и туристов в автобус.

Еще час пути - и вот мы наконец у настоящих ворот на нашу тропу.
Можно изучить расписание полетов и насладиться предстоящим подвигом.

Я всех построила нарядно.
- Улыбайтесь, давайте, - говорю - Дальше хуже будет.

А они что-то не улыбаются. Так, лица перекашивают. Смотрят настороженно то на лес, то на грязь под ногами, то на опять все взвешивающих-перевешивающих портеров.

Но тут освободились и наконец подошли знакомиться наши местные гиды.
Суровые наружности, но невыносимо добрые глубоко внутри.
Посмотрели мои участники на них и поняли, что лучше улыбаться. А то действительно хуже будет.

А дальше была легкая трехчасовая прогулка по почти волшебному лесу.

Наслаждаясь солнцем, пением птиц, цветочками. Периодически уворачиваясь от обгоняющих носильщиков.

Интересно, этого портера кто-нибудь не сфотографировал? :)

Участники идут, упираются. По сторонам озираются. Изо всех сил красоты и друг друга фотографируют.

Я иду. Песенки пою, танцы танцую.
Фото не мое, потому что у меня руки заняты.

Так незаметно за три часа веселым галопом мы доскакали до первого лагеря.

В лагере при входе сидел строгий дядечка и протоколы протоколировал.

На Килиманджаро все строго. Устал, не устал, горняшка, ровняшка - а в лагерь пришел, будь добр напиши как зовут и сколько тебе лет. Дабы никто лишний в ряды восходителей не затесался. За этим на горе очень следят.

Так что один из необходимых навыков для восхождения на Килиманджаро - умение писать свое имя.

У участников первичные признаки горняшки. Они пытаются осознать себя в этом странном месте.
Поэтому перед тем как написать свое имя долго и тревожно спрашивают:
- Кто я? Где я?

Упс... У некоторых уже не первичные. Горняшка она такая. Придет и не заметишь.

Те же кого горняшка пока еще не достала, прятались по палаткам. Явно что-то замышляли.

А остальные продолжили знакомство с природой. На этот раз - с очень живой.
На окраине лагеря обитал симпатичный обезьян.

- Друг, мой, приди ко мне, - воскликнула я.

И друг поверил мне. Пришел дружиться со всеми, кто не утратил еще способность держать в руках фотоаппарат.

А потом даже пару трюков согласился продемонстрировать.

Вечерело. После сытного ужина и хорошего дня все расползлись по своим палаткам.

Я тоже заползла в свой уютный домик, предвкушая, как сейчас просплю до утра и какие чудесные сны увижу.
И вот тут случилось странное. То ли яркий свет почти полной луны, то ли мысли о судьбах родины, не знаю... Но что-то пошло не так.
Кто-то стырил мой сон :(
Такое со мной случается. Но надо сказать, в последнее время крайне редко. А тут как на зло. Мне бы спать, отдыхать, да сны сладкие смотреть - а нет его сна. Вообще.
Я уже и овец посчитала, и пингвинов. И попила, и погуляла, и на звезды посмотрела, и на луну повыла...
Так ночь и прошла. К счастью наступило утро, все проснулись и мне стало не так грустно и одиноко коротать время.

http://olly-ru.livejournal.com/241569.html

Восхождение на Гилуве (гору, которая считается высочайшим вулканом Австралийского континента)....

Мы заселились в лодж, и пошёл дождь. Он шёл до темноты и полночи. Всё вокруг было укутано туманом, так что сбывались обещания всех наших предшественников: идти придётся в мокроте, по топям, дрожа от промозглости. На утро был объявлен ранний (часов в пять) подъём. Наутро дождя не было. Забегая вперёд, скажу: в этот день его вообще не было, он случился только со следующей темнотой.

Кстати, лодж, где мы поселились (Magic Lodge) был вполне себе ничего. Домики на сваях на двух человек, электричество, туалет в каждом, горячая вода, чистое бельё, тёплые одеяла (важно! – ночью внутри градусов 12), вкусная еда от местного шеф-повара, много фруктов. Особенно на ура шли ананасы и passionfruit’ы разных видов. У нас разгорелись споры, как их называть, т.к. маракуйа (моё предложение) все относили только к одному виду passion’а – который фиолетовый. Думаю, надо всё это называть по-русски – страстоцвет или страстофрукт.
Отвлёкся.

Утром сели в джипы и через час доехали до села Малка на высоте где-то 2550 м. Там встретили носильщиков в количестве 14 человек (по 2 на брата). Гид Люк (не Скайуокер!) приехал с нами, он был из деревни Пайя. Носильщики делились ровно пополам на босых и обутых.

Распределили груз и пошли. В этот день Ольга Румянцева (гид Клуба 7 Вершин) обещала нам 7 часов изнурительного перехода. Сначала немного вдоль полей, потом вошли в непролазные джунгли. Часа четыре шли по еле заметной тропке, перелезая через поваленные стволы деревьев и продираясь сквозь кустарник. Иногда носильщики должны были работать мачете. Один из местных жителей периодически читал нам короткие лекции о местной флоре (фауна там бедновата).

Первый нормальный привал сделали через четыре часа, выйдя из леса на альпийский луг. Поднялись примерно на тысячу метров. Настроение было хорошее: ещё часа три по открытой местности с небольшим подъёмом – и мы в лагере. Однако через три часа сопровождающие нас папуасы не выказали никаких признаков того, что скоро будем камповать. А рассчитанные силы на исходе. Спрашиваю, когда, получаю ответ: часа через три. Упс. Может, ошибка? Ждём Люка, переспрашиваем. Подтверждает. Это стало неожиданностью даже для Румянцевой. А Люк объясняет тем, что, во-первых, нормальное место для лагеря не раньше, чем через три часа, а во-вторых, это место максимально приближено к подножию вершины.

Идём злые и измочаленные, понимая, что он прав: вокруг топи баскервильские, палатку негде поставить. Кто-то пытается шутить, мол, у папуасов часов нет, поэтому их понятие времени растяжимо. Зря. Папуасы оказались очень пунктуальны (сказали, завтрак будет в 6-30 – так и было), и чувство времени у них было правильным. В результате самые первые действительно шли три часа, самые последние ( это, естественно, я) все четыре. Всё это времени шли по длинному гребень примерно на высоте 3800-4000 метров, тропа то поднималась на 50-100 м, то соответственно опускалась. В конце таким трудом набранные метры ухнули вниз на 300 м, к реке и лесу, где действительно была подходящая для лагеря поляна. Час ушёл на разбивку лагеря, палатки оказались какие-то нестандартные: с отсутствующими предбанниками, так что для защиты от дождя пришлось просить поставить дополнительный тент. Спать лёг на голодный желудок, хотелось только пить.

Выход на вершину был довольно поздним (кажется, часов в 7 вышли). Подъём на вершину несложен, если не считать двух не очень приятных мест, где есть, куда упасть. Как их проходить, есть определённая дискуссия. Даже в нашей команде высказывалось мнение, что достаточно разумной осторожности, и никакие приспособления не нужны. Тоже мнение я слышал от наших предшественников (В. Бобок, В. Адров). И только капитан 7 Вершин Саша Абрамов, пробивший на склоне 11 шлямбуров, категоричен: только с верёвкой. Ведь и по склону скалы где-нибудь в Форосе с осторожностью можно без приспособлений залезть, но стоит чуть ошибиться… В общем тебе, точнее, твоему гиду мало не покажется. Тебе уже ничего казаться не будет. Нога, обутая в сапог, а сапоги здесь must, особенно на мокром покрытии, может поскользнуться очень легко. Держаться можно только за пучки травы, а это не самые надёжные опоры. Чуть выше я неправильно поставил ногу и полетел вниз. Там, правда лететь было некуда – не более трёх метров, хорошо, об скалу черепом не стукнулся. А если бы это произошло в ТОМ месте? В общем, Абрамов категорически прав.

Часа через четыре после выхода мы были на вершине. Светило во всю солнце (впрочем, как и накануне). Да вы сами на фото видели. Давно такого удовольствия от встречи с вершиной не получал.
Спустились где-то к часу, а ровно в 15-00 зарядил дождь. Опять повезло. Вообще, если бы мы накануне остановились где-то на три-четыре часа раньше, то велик был шанс оказаться под дождём. А так пронесло.
Пронесло и на следующий день, во время спуска. Побрызгало чуть-чуть в лесу, «для зачёта» (Румянцева грозилась не зачесть вершину, если дождём не замочит)))) и всё. Дорога, правда, особенно в конце была совсем раскисшей (чернозём и глинозём) так что кое-кто (ваш покорный слуга в т.ч.) несколько раз грохнулся.

Проливной дождь начался, когда мы были уже под крышей лоджа. Но это был приятный проливной дождь.

Несколько практических советов для будущих восходителей.

1) Три дня – оптимальное время. Для менее подготовленных групп возможно даже увеличение до четырёх дней. Два дня, как это делали некоторые наши предшественники – фанатизм. Идти придётся по темноте по мокрым джунглям, можно все кости переломать.

2) Обувь – никакой альтернативе сапогам, хотя это не самая удобная горная обувь, особенно на спуске. Пойдёте в кроссовках – они превратятся в мокрые тряпки. Самые лучшие ботинки всё равно промокнут. А сапоги потом не жалко местным подарить, они будут очень рады.

3) Верёвка! Шлямбура там есть в количестве 11 шт.

4) На трекерские палки стоит надеть «звёздочки». Снега здесь нет, но почва мягкая, палка погружается наполовину, потом вы поскальзываетесь и падаете, палка пополам (у меня так было, хорошо, что в самом конце).

А вообще хорошая гора. Хорошо, что сходили. Хотя даже там пару раз вспоминалась суть альпинизма : «Сочетание неприятного с бесполезным».

Фотографии Ольги Румянцевой:

Восхождение на гору Белуха. Июль 2015г.

Гора Белуха, Алтай. Название очень простое и понятное, но сколько загадок, таинственности содержит в себе сама гора. Она является самой высокой вершиной Алтая и Сибири (4506). Николай Рерих считал эту вершину одной из нескольких мест нашей планеты, через которые наша Земля получает божественную энергию космоса, а уфологи пошли еще дальше, по их мнению, в ущелье Ярлу, что расположено в окрестностях Белухи, находится один из входов в загадочную страну Шамбала. Алтайские шаманы уточняют, что Шамбала находится внутри священной Белухи, но в другом пространственном измерении ……….

И чем больше я получал информации о загадочной Белухи, тем острее появлялась желание отправиться на Алтай и самому не только увидеть Белуху и её окрестности, но и совершить на неё восхождение.
Поискав в интернете клуб или турфирму, которая могла бы мне организовать такое путешествие, я остановился на оптимальном варианте, который меня устраивал по всем параметрам и заключил договор с «Клубом 7 вершин».
Добравшись до г. Бийск, в назначенное время за мной, подъехал микроавтобус и дальше мы отправились в село Тюнгур (700км), где расположена отправная база «Высотник». Прибыли мы на базу «Высотник» поздно, когда было уже совсем темно. Тем не менее, нас там ждали, накормили ужином, разместили на ночлег, я как всегда в таких случаях выбрал ночлег в палатке. Утром следующего дня, нам было предложено на выбор: либо отправляться, через перевал на реку Ак-кем и начать подъем по ней, либо немного сплавиться по реке Катунь до устья р. Ак-кем , которая берет свое начало от подножья г. Белуха и начать подъем с устья. Группа из 9 человек единогласно приняла решение, начать путешествие со сплава.
Сплавившись два часа, мы причалили к устью р. Ак-кем, где уже стояла группа из Тамбова. Это были две семьи, пенсионеры, приверженцы учения Рерихов и Елены Блаватской. Здесь они отдыхали, продолжая изучать их работы. Пообщаться с ними было интересно.

В течении 2-х дней мы поднимались по реке Ак-кем, задача была дойти до оз. Ак-кем, там находилась еще одна база, со столовой, баней и т.д. Преодолев без особых приключений это расстояние, к концу второго дня мы вышли на базу. Здесь нам необходимо было еще раз проверить свое снаряжение, познакомиться с инструкторами, а их теперь у нас стало три,
оставить лишние вещи, которые не понадобятся при восхождении, взять с собой продукты.

Укомплектовавшись, утром мы вышли из базового лагеря. Группа у нас состояла из девяти человек, из разных регионов нашей страны, в том числе швейцарец – Роллан. По возрасту, участники группы были примерно одинаковы от 40 до 50-ти лет, за исключением Роллана, ему было 56 лет и меня.

По широкой тропе мы двинулись на встречу, еще нам неизведанному, таинственному, напрямую к горе Белухи. Вскоре тропа нас привела на озеро Ак-кем, здесь на берегу стоит пограничный пост, где мы отметились, МЧС и множество палаток путешественников. Пройдя озеро, мы окончательно вышли из лесной зоны.

Дальше пошел более крутой подъем по курумнику. Пройдя не более часа, мы вышли к бревенчатой часовне, где путешественники преклоняются иконам, в том числе иконе Николая Угодника - покровителя путешественников. После часовни, мы двинулись к месту своего ночлега под названием «Томские стоянки». Подъем все увеличивался, снежники сменились ледниками, вперемежку с выступающим грунтом, ледник был сплошь прорезан руслами малых и больших ручьев, идти становилось все тяжелей, сказывался подъем и разряженный воздух. Так время от времени отдыхая, мы поднялись к вечеру на место ночлега.

Палатки там уже стояли, постарались наши инструктора. Нам осталось разобрать наши вещи, переодеться и начинать готовить ужин. В это время со склонов гор, которые нас окружали, постоянно слышен был грохот падающих камней, притом этот грохот не прекращался и всю ночь. Утром нам было предложено еще раз отработать навыки подъема-спуска на леднике, чем мы и занялись, посвятив день тренировкам. С вечера еще раз перетряхнув свои вещи, решено было часть из них оставить на этой стоянке, с собой взять только минимум. Утром, вернее в 3-00 ночи, попив чая, облачившись уже в альпинистские ботинки, прихватив альпснаряжение и тот минимум, который потребуется при восхождении, мы выступили из лагеря. Шли гуськом в темноте, освещая себе путь налобными фонарями. Подъем становился все круче, идти было все тяжелее. Так медленно, шаг за шагом мы поднялись по леднику к перевалу «Делоне», состоявшего из одного льда, с уклоном 45-50*. Перила уже были навешаны. Одев «кошки», пояс с карабинами, жумаром, восьмеркой, повесив ледоруб за пояс, мы по очереди осторожно начали подъем на перевал. Когда поднялась вся группа, на перевале было уже светло. Далее, уже в связках, начался спуск с перевала в снежную долину, чтобы далее подняться на следующий перевал, обходя многочисленные расщелины, лавируя между ними, а иногда и перешагивая через них. Так связки групп (альпинистов) медленно и осторожно продвигались вперед. Перешагивая через расщелины, видна бездна, невольно возникает мысль, что если свалишься в неё, шансов, остаться в живых, нет, если до конца не расшибешься, то нескоро тебя из нее вытащат, да и вытащат - ли. Так во второй половине дня поднялись до штурмового лагеря. Здесь нам предстояло отдохнуть и начать готовится к штурму вершины. К вечеру погода начала портиться, подул ветер, небо все заволокло тучами, а потом еще и опустился туман, видимость сократилась до минимума. Штурм вершины пришлось отложить на неопределенное время. Ночью порывы ветра усилились, порой до такой степени, что начало, казаться, будто злые духи гор на нас разгневались и хотят сорвать наши палатки вместе с нами и сбросить вниз. Так прошла, беспокойна ночь. Наступило утро, которое не принесло нам особой надежды, погода так же не улучшилась, ветер стих, но туман заволок все кругом. Мы все это время отлеживались в палатках, в спальниках, поворачиваясь сбоку на бок, Так прошел весь день. У нас уже стали возникать сомнения, сможем ли мы совершить восхождение, вспоминая группы, которые так и ушли со штурмового лагеря вниз не солоно хлебавши. Но ближе к вечеру на небе начали появляться проблески голубого неба, это нас обнадежило. А к десяти вечера небо все очистилось от туч, стали видны звезды.

Решение было - готовиться к восхождению. К двенадцати ночи мы, уже обвешенные полным снаряжением, начали восхождение, освещая себе путь налобными фонариками. Группа была поделена на отдельные связки. В связке, в которой оказался я, был еще Олег из Питера, мастер спорта по альпинизму, с титулом «снежного барса» и инструктор. Не торопясь, мы по ледникам и снежникам, полезли на вершину, время от времени останавливаясь, чтобы перевести дыхание. На одном из снежных выступов, вперед пошел Олег, вонзив в склон горы свой ледоруб, он начал подтягиваться, в это время ледоруб сорвался и Олег через голову, кубарем полетел вниз, остановившись на снежной полке, которая находилась немного ниже, в трех метрах от расщелины. Решение у меня возникло моментально, преодолеть эту высокую ступеньку самому, а потом уже помочь подняться остальным участникам связки. Я находился в более выгодном положении, чем остальные участники связки, во-первых: я был выше их, а во вторых легче. И так подошел к этому препятствию, вонзил в снежник свой ледоруб на вытянутую руку и начал медленно подтягиваться. Подтянувшись до ледоруба, я перевел дыхание, осторожно освободил ледоруб и опять на вытянутую руку вонзил его в склон горы и еще раз подтянулся и вот я уже на ступеньке прессованного снега. После, передав свой ледоруб Олегу, он начал подъем. Поочередно вонзая ледорубы в толщу снега, свой и мой, подтягиваясь, преодолел это препятствие. Утро нас застало, когда мы были еще на склоне вершины Белухи. Так осторожно, шаг за шагом мы через четыре часа вышли на гребень горы. До вершины оставалось рукой подать, оставался последний рывок. Ребята, которые шли впереди, успели навесить к вершине веревочные перила, поэтому нам было уже проще. Закрепив на перилах свой жумар, застраховавшись карабином, мы поочередно начали подъем, оставался последний рывок на вершину. Наконец, через пять часов напряженной работы на склоне, мы вышли на вершину. Всё! Очередная победа над собой, мы взяли высоту!

Вершина нас встретила колючим, холодным, пронизывающим ветерком, но это было неважно, мы его не замечали, мы были счастливы, поздравляли друг друга и с вершины приветствовали остальных участников группы, которые подходили к вершине. Запечатлев своё восхождение на фотоаппараты, настал момент, когда надо было прощаться с вершиной.
Спуск с любой вершины не менее сложен, чем подъем. По статистике на спуске восходителей гибнет больше, чем на подъеме, помня это, мы осторожно начали спуск, постоянно страхуясь ледорубом и стараясь правильно ставить ногу, цепляясь за склон горы «кошками». Но все равно спуск проходил значительно быстрее, чем подъем. Через два с половиной часа мы уже были в штурмовом лагере. Спускаясь, мы все время оглядывались назад, как бы прощаясь с вершиной, что-то все таки в ней есть притягательное.

Остальной спуск на базу, которая расположена на озере Ак-кем, прошел без особых приключений, разве, что спускаясь от «Томских стоянок», ребята на уже на выположенном леднике увидели вытаявший труп альпиниста, пропавшего еще в девяностых годах прошлого века и обнаруженного недавно. Но я лично ничего не видел, где-то прошел мимо, и слава богу.
В целом, выражаю благодарность «Клубу 7 вершин», организовавшим мне такое незабываемое и недорогое путешествие на Алтай, с восхождением на самую высокую вершину Алтая и Сибири - Белуху.