Из записок Ирены Харазовой.  22-й день Северной Седло

День 22. Северное седло 7050.

Доя большинства из клиентов это высшая точка, на которой мы побывали. И естественно высшая точка, на которой приходится спать.

Вышли в 8:00 под командный залп Абрамова, кто не был готов бежал за нами на высоте 6400 метров, никого не ждал начальник, так как, по прогнозу в 15:00 начинался снег и надо успеть залезть до этого.

Сперва шли час, до «крэмпон пойнт». Абрамов взял такую скорость, что половина людей сдулась и пошла своим темпом. Далее дошли до места, где одевают беседки и кошки. Все вместе высказали Абрамову своё «фи», и впереди пошла Коробешко. Погода была очень жаркая, мы все шли в термобелье.

По началу жумарить на веревках было даже легче чем идти в строю по камням.

Было очень тяжело, и очень страшно, последние три веревки были исключительно физической нагрузкой, так как было градусов 70 и подниматься вверх пришлось именно на жумаре, фактически подтягиваться на руках на леднике в 500 метров.

Сразу за этой веревкой на Седле начинаются лагеря. Наш, конечно же, последний, но идти недалеко.

Как только мы подошли заботливые шерпы сняли с нас кошки и систему.

Пока лезли по стене Было безумно жарко, мы все обгорели, шли в термобелье. Несмотря на то, что я три раза мазалась кремом с 80 % защитой, лицо всё пылало.

Мы поселились с Лианой в палатке, сразу залезли после чашки супа обустраиваться в нумера. Ни один из нас еще не был на такой высоте, максимальное было Аконкагуа высотой до 7000. Солнце начало садиться и естественно стало очень холодно. Снять тройные ботинки с замедленной моторикой на 7000 метров занимает пару минут, а вот одеть их у меня выходит не меньше 10-15 минут. Там уже все ходят в комбезах или по максимуму одетые. Так что, чтобы выйти наружу, это надо совершить получасовой ритуал. Все на что внизу нужно 1 минуту, тут увеличивается в 10 раз.

Есть вообще невозможно. Максимум что можно сделать влить в себя пол плошки ячьего бульона, и то, только для поддержания внутренней энергии.

Вообще когда ты уже оказываешься в трех днях ходьбы под-до вершины, и она нависает над тобой, то тогда ты ощущаешь всю серьезность твоих намерений и дерзость своих мыслей, потому что все лагеря до Седла не были такими страшными и безысходными.

Выпила ни одну таблетку от головы. Мне хотелось спать, это видимо от оттека мозга, холодно не было, но состояние вареного овоща не позволило мне пребывать на ужине более чем 15 минут, я сразу ушла в палатку. Кашель как у шахтера, который двадцать лет не выходил из подземелья.

Нам раздали баллоны кислородные на первую ночь. Подожду, когда вернется Лиана и так уже вместе с ней отправимся к Морфею.

Плющит нереально. Самое страшно во всех этих одеяниях захотеть в туалет. На завтра Абрамов придумал еще одно развлечение- утренний марш бросок на 7500 без кислорода, в результате которого определиться претендент на сильную и слабую группу на восхождение. Сильная группа исторически идет с Ноэлом, слабая с Абрамовым.

Лежишь в палатке а над тобой нависает она - вершина Эвереста. До которой три дня ходу, при условии погоды, и провешенных веревок, ну и конечно же здоровья. И казалось бы, все законченно, можно ехать домой победителем, но нет, это еще даже не начало. Начало, это когда ты стоишь на вершине, а возвращение домой и есть благополучный исход экспедиции. Мечты перед сном о доме, теплой красивой жизни, любимых людях, ежедневных мелочах - единственное, что движет вперед, но никак не бравада или оголенное тщеславие как многим может показаться.