- Книжка получилась случайно: можно сказать, меня заставили, хотя я долго сопротивлялся. Я понимаю, что я не писатель, но рассказчик, вероятно, неплохой. Надеюсь, что и книжка получилась хорошая. Я работал над ней с удовольствием: рассказывать о себе было легко и приятно.
История вашего увлечения альпинизмом начинается в советском союзе. Тогда заниматься этим видом спорта было гораздо сложнее: приходилось ездить в другую область за веревкой и самостоятельно шить спальники. Скучаете ли вы по каким-то деталям из этого времени?
- Как любой человек, я скучаю по своей молодости и той романтике, которая тогда была. Хотя «скучаю» — это вообще не про меня. Я не скучаю и не жалею ни о чем. Я по жизнь иду, сжигая мосты: живу настоящим и будущим. Все, что было в прошлом, поменять невозможно. Так что простите, если я в прошлом кого-то обидел — и кого-то, возможно, обижу в будущем. Надеюсь, вас будет немного.
На вашем счету много авантюрных проектов. А есть ли какой-то проект, который не сложился — и вы жалеете об этом?
- Любое время дает свои проекты. Опять же, я ни о чем не жалею. Жизнь складывается хорошо, ведь каждый человек — строитель своей жизни. Стройте свою жизнь сами, ни о чем не жалейте, пытайтесь сделать как можно больше и оставить за собой хороший след. А если что-то не успеете — сделают ваши дети.
Давайте поговорим и о современном альпинизме. Очевидно, техническое оснащение походов стало лучше. Но стало ли само восхождение от этого легче?
- И да, и нет. Зависит от того, что понимать под словом «легче». Любое восхождение — сложное и опасное мероприятие, мы готовимся к нему долго и серьезно. И оно не всегда идет по плану, потому что вмешивается очень много факторов. Вот аналогия: как думаете, стала ли легче жизнь от того, что появились айфоны и машины стали меньше ломаться? Черт его знает.
Во время первой своей поездки на Эверест вы не взошли на гору. Почему? Помните свои чувства тогда?
- Помню чувство облегчения, когда эта экспедиция закончилась. Я был счастлив и понял, что надо приехать еще раз. Любое недоделанное дело можно доделать, если очень хочется. Мне повезло, что я не взошел в первый раз, как и во второй, и в третий. Были разные причины — например, то, что это были спортивные экспедиции, а в любом спорте удача стоит рядом с неудачей. Но в это время я набирался опыта.
Зато если бы я в первый раз взошел, то не было бы потом последующих двадцати экспедиций — я бы просто решил, что это несложно, а простые вещи мне неинтересны. Я их перепоручаю другим людям, которым это сложно. Жизнь должна быть интересной, а интерес в том, чтобы делать что-то новое и необычное.
Альпинизм — вид спорта, в котором очень высока цена ошибки. Поэтому правила нужно соблюдать очень строго. В то же время, вы рассказываете о том, как пытались обойти их. Как определить грань, за которой правила становятся условностью?
- А вы когда-нибудь ехали 10 километров за фурой, которая тащится со скоростью 15 километров в час? Приходится придумывать, как бы нарушить правила, но чтобы этого никто не заметил. Это, конечно, шутка, но все же нельзя всю жизнь жить по правилам, написанным другими. Иначе вы тащитесь в хвосте длинного состава, который едет в предсказуемом направлении. Чтобы выделиться и проявить свою личность, приходится нарушать правила. Зато люди, которые сделали это, добиваются успеха и устанавливают свои правила, которым следуют другие.
В бизнесе тоже так: вы придумали цель и хотите ее добиться. Даже если вы что-то об этом почитали, вы создаете собственную схему. Это ваше изобретение.
Правила — очень важная вещь. А нужен ли альпинисту азарт? Ведь, когда глаза горят, можешь и забыть о чем-то жизненно важном.
- Тут тонкая грань. Когда я выхожу на восхождение, у меня появляется драйв. Сознание расширяется, я вижу вокруг все более ярко. Но именно благодаря этому азарту я все лучше контролирую. Он помогает подниматься на вершину, но в процессе находить правильные решения.
В своих восхождениях в качестве гида я тоже пытаюсь добиться 100%-ного результата: чтобы все взошли на гору, хотя команда всегда неоднородная, в ней есть люди сильные и слабые — духом или физически. Нужно все правильно организовать, чтобы быстрые не убежали, чтобы слабые не отставали, и атмосфера в коллективе была хорошая. Если люди понимают, что мы — одна команда, и у нас нет шанса не взойти, получается классное восхождение. Все довольны, счастливы, благодарят тебя — и ты тоже испытываешь удовольствие.
В горах вы встречали разных людей: от Юрия Шатунова до Геннадия Зюганова. Расскажите о какой-нибудь из этих встреч. Меняются ли люди на высоте?
- Не буду переходить на личности, но люди, конечно, меняются после каждой поездки. Они приезжают обновленными. Горы — это испытания. Пройдя их, люди становятся лучше, чище, сильнее. Бывает, что после возвращения в город люди возвращаются и в свое старое состояние. Мой совет: нужно чаще ездить в горы, и жизнь заиграет новыми красками.
В этом году вам исполнилось 58 лет. Есть ли какой-то возрастной ценз для занятий альпинизмом?
- Большинство видов спорта заканчиваются для спортсменов в 20-25 лет, а гимнастика, может быть, даже в 18. Но альпинизм — не совсем спорт. Люди могут играть в эти игры до самой смерти. Хотя для некоторых это «занятие альпинизмом до смерти» может закончиться и в раннем возрасте.
Еще будучи новичком, я встретил дедушку и бабушку, которые шли по тропинке, держась за руку. Мне было 17, а им, наверное, 50, но я думал, что это очень пожилые люди. И я решил: какое хорошее занятие! Я тоже смогу таким вот старичком со своей бабушкой ходить по тропинкам и любоваться горами!
Какого самого возрастного человека вы водили в горы? А самого младшего?
- В альпинизме нет предела. Самый пожилой человек, который зашел на Эверест, это японец Миура. Ему было 80. А я хочу вспомнить Николая Черного, участника экспедиции «Эверест — 82». Он поднялся со мной на Эверест сначала в 66, а потом и в 70 лет. Я на него равняюсь.
А из молодых — на склонах Эльбруса я встретил 8-летнюю девочку, которая была ужасно счастлива и очень быстро бежала. А на Эверест с нами восходил Дима Тертычный, который сделал это в 17 лет. Он был третьим по возрасту — и, я думаю, самым молодым в Европе — восходителем. Это дало ему очень много в жизни не только в плане спорта, но и в плане учебы.
Вопреки стереотипам, альпинизм — спорт интеллигенции. Чтобы им заниматься, нужно уметь абстрагироваться от жизни. Практических целей ты не достигнешь, поэтому нужно уметь ставить абстрактные. Поэтому побеждают люди, которые борются не с горами, а с собой, своими проблемами, страхами.
«В горы я не налазился», — говорите вы в книге. Расскажите о крайнем своем походе. Или о крайнем из тех, что больше всего запомнились.
- Налазиться невозможно! Нельзя же сказать: все, я наелся сладкого на всю жизнь, больше не хочу. Его всегда хочется еще! Позавчера я вернулся из Пакистана, где провел 16 дней. Поездка была обалденная! Мы сделали несколько выходов, взошли на две вершины. Последняя была суровая: непогодища, лавиноопасный склон… Но нам удалось взойти на Хасарганг. А сейчас я лечу в Антарктиду, потом хочу подняться на Аконкагуа. Эти приключения для меня не прекращаются. Я буду ходить в гору до самой смерти. А когда она наступит? Там разберемся.
