Килиманджаро(5895) - Страница 62

   Среди замученных делами американских мультимиллионеров встречаются разные типы личностей  и  полно настоящих оригиналов. Один из них – Дик (Ричард) Басс. Лицо по-своему классическое для их класса. Постоянная широкая улыбка, как по учебникам,  демонстрирующая непоколебимый бизнес-оптимизм и учебно-показательную самоуверенность. Впрочем, при ближайшем знакомстве  оказывается, что ничего искусственного тут нет.  «Широкоротый» (это его прозвище) Басс таков от природы. Безудержный оптимист, легко скрывающий от публики все сомнения, которые неизбежно мучают любого нормального человека.  Будучи нефтяным и угольным магнатом, Басс совершил немало оригинальных поступков. Так, в один прекрасный день он приобрёл участок земли в горном ущелье в штате Юта и создал там один из интереснейших ныне горнолыжных курортов США под названием «Сноубёрд». В его развитие он вкладывал не меньше души, чем в воспитание своих четырёх детей.

 Эпиграф:

“I know that the Whole for the good is planned And I want to see it all….”

- следует заметить, что Басс большой ценитель поэзии, и во время путешествий постоянно развлекал своих спутников чтением стихов и поэм наизусть...

  Зимой с 1980 на 1981 год на этот курорт (Сноубёрд) устроилась работать в спасательной службе известная американская альпинистка Марти Хой. Она была единственным сертифицированным гидом из женщин, имеющим право водить клиентов на высшую вершину США – гору Мак-Кинли. При первой их встрече Дик Басс не совсем серьёзно заметил: «А не сходить ли нам вместе на эту вершину?!» У него за спиной был определённый опыт восхождений, в частности, он ходил на Маттерхорн с гидом и двумя сыновьями, и поднимался  на Монблан. Ответ Марти был обидно вызывающим, мол, «не хватит у тебя запаса реактивных газов». Эта неожиданная дерзость задела Дика, и он решил не оставлять вызов без ответа.

 Характер у Басса весьма твёрд, его упорство и энтузиазм могли творить чудеса. Экспедиция состоялась уже через несколько месяцев – в мае 1981 года. На восхождении Дик заметил, что работает на маршруте не хуже более опытных и молодых альпинистов.  Мак-Кинли – тяжёлая во всех отношениях гора, для того чтобы взойти на неё, просто денег недостаточно. Нужны терпение и выдержка, умение каждый день работать в условиях сурового и изменчивого полярного климата. Так или иначе, здесь состоялось рождение настоящего альпиниста. В ходе экспедиции Дик, вроде не отличавшийся особой спортивностью, показывал просто чудеса трудоспособности. И после успешного восхождения Марти в том же стиле отвесила ему извинительный комплимент: «Басс – да ты просто зверь!» Позже он напишет, что именно эти простые слова вдохновили его на самый рискованный в жизни проект.

Его «Идея» возникла внезапно, произошло это на спуске с Мак-Кинли: «а что, если взойти на все высочайшие вершины всех континентов?!» Однако окончательно мысль сформировалась позже, когда Дику неожиданно позвонил представитель исполнительного директора кинокомпании Warner Brothers Фрэнка Уэллса. Оказывается, что в голове другого мультимиллионера родилась подобная же нестандартная мысль. Причём появилась она после прочтения в газете заметки о восхождении Басса на Мак-Кинли. Идея состояла в том, что это нужно сделать быстро, в течение одного, может быть, полутора лет. Люди они уже не молодые – за 50, и им хотелось, один раз набрав форму, взойти на все вершины.

Ради осуществления этого сумасшедшего проекта Уэллс оставил свой высокий и денежный пост, к которому стремился 25 лет. Но главное у него было не отнять, умения достигать вершин в бизнесе.  Позже Фрэнку удалось достичь такого же выдающегося положения в другой прославленной компании – Walt Disney.

“If you can dream – and not make dreams your master”

 Высшая точка Европы

 В начале обсуждения программы возник некоторый казус. Фрэнк считал, что он уже был на высшей точке Европы – на Монблане. Однако друзья его поправили: высшей точкой Европы является Эльбрус! Потухший двуглавый гигант, затерянный где-то в таинственном закрытом государстве под названием СССР. «Что же, – сказал Фрэнк, – Россия сама по себе является приключением!»

            Оказалось, что организовать восхождение на Эльбрус проще простого. Платишь деньги (всего 850 $) и едешь туда, всё остальное делается советской организацией под названием Международный альпинистский лагерь (МАЛ) «Кавказ». Впрочем, несмотря на чёткость организации, хорошую погоду и отличную работу советских гидов-инструкторов, полным успехом та экспедиция не завершилась. На подходе к седловине Эльбруса (5300 м) Уэллсу стало плохо до такой степени, что он потерял координацию движений и контроль над собой. Буквально силой его удалось повернуть вниз. Сбросив высоту, он пришёл в себя. Так главной вершины Европы летом 1981 года из них двоих достиг только Басс.

В Южную Америку

             Легко ли далась Дику Бассу и его компании высшая вершина Южной Америки - Аконкагуа? Очень даже нелегко. Ведь это был первый опыт экспедиционного альпинизма: с караванами, палаточными лагерями, мулами и т. д. Восхождение было запланировано как тренировочное и акклиматизационное перед Эверестом. Поэтому выбрали не классический маршрут, представляющий собой простую высокогорную тропу, а более сложный – снежно-ледовый – «Польский маршрут». Верхняя часть его представляет собой довольно крутой склон, переходящий в длинный гребень. Организация надёжной страховки по всему пути здесь потребовала бы слишком много времени. Поэтому недостаточно подготовленный к ходьбе в кошках Уэллс опять остался без вершины. Бассу пришлось изрядно потрудиться, чтобы подняться на вершину 21 января 1982 года. Вместе с гидом – знаменитым альпинистом Джимом Уиквайром – они достигли вершины достаточно поздно и испытали огромные трудности на спуске.

                      Появление соперника

 Несколько дней спустя после Басса на Аконкагуа поднялся 28-летний канадский альпинист Пэт Морроу. Интересно, что он также рассматривал это восхождение как тренировочное перед Эверестом. К этому времени Морроу выбрал для себя карьеру профессионального альпинистского фотографа и журналиста. Увлекательное, но не слишком прибыльное занятие. Участвовать в экспедициях, в отличие от оппонентов, он мог либо по командировке редакций, либо за счёт спонсоров. Однако Морроу был по-настоящему сильным альпинистом, и это дало ему право на участие в национальной канадской команде на Эверест.

Эверест. Вызов по-настоящему

“Men are strong not by fighting easy battles, but by losing hard-fought ones…”

 Высшая точка планеты давно окутана ореолом загадочности. Эверест отбил несколько попыток восхождения с 1921 по 1952 год. Только в мае 1953-го на вершину поднялись участники английской экспедиции – новозеландец Эдмунд Хиллари и шерп Тенцинг Норгэй. К началу восьмидесятых количество взошедших не намного превышало количество погибших на его склонах. В 70-е годы восхождение на Эверест означало попадание в клуб элитных альпинистов.

Ситуация таковой оставалось до начала 80-х, когда восхождение на неё поставили своей целью Басс и Уэллс. На вершину им можно было попасть только в составе сильной экспедиции и при удачном стечении обстоятельств. Дело затруднялось тем, что непальские и китайские власти выдавали тогда буквально единичное количество разрешений. В результате образовалась жуткая очередь на годы вперёд. Однако как раз в начале 80-х годов деньги начали играть здесь обычную для себя роль пробивного средства. Хотя тогда, говорят, на первом плане всё же были связи и хорошие отношения с людьми. В общем, в команду, составленную из лучших американских альпинистов и руководимую Лу Уитаккером, Басс и Уэллс попали достаточно легко, благодаря Марти Хой, которая была одним из самых авторитетных участников.

 Попытка та была для них практически без шансов на успех, слишком сложным был маршрут. Друзья понимали это, но важно было получить необходимый опыт. Они вошли в состав команды, которая поставила своей целью совершить восхождение по непройденному кулуару Нортона. Маршрут с севера был вполне им по силам, однако во время одного из решающих выходов нелепую трагическую ошибку совершила Марти Хой. Она сорвалась и погибла. Марти была красивой и умной женщиной, не уступавшей ни в технике, ни в выносливости лучшим мужчинам-альпинистам. Она мечтала сходить «Семь вершин» вместе с Диком, и её смерть стала большим потрясением для всей экспедиции, вскоре свернувшей свою работу.

В отличие от Дика Басса, Пэт Морроу успешно совершил восхождение на Эверест по классическому пути осенью 1982 года. На спуске с вершины Пэт обдумывал свои дальнейшие планы. Почему бы не попробовать взойти на все высшие вершины? Уже дома друзья дали ему прочитать статью из американского журнала, в которой рассказывалось о двух чудаковатых миллионерах (это всё те же Басс и Уэллс). С трудом представлялось, как они смогут подняться на Эверест, но обнародованная идея заставила Морроу активизироваться. Он наметил взойти на все оставшиеся вершины в течение 1983 года.

 1983 год.  Вместе на вершине Аконкагуа

 Запланированная на зимний период экспедиция к высшей вершине Антарктиды - горе Винсон – оказалась совсем не лёгкой в организации. Пришлось перенести её на следующий год.

Перед очередной попыткой восхождения на Эверест друзья собрали компанию для акклиматизационного восхождения на Аконкагуа. На этот раз для подъёма избрали классический путь. Их сопровождала внушительная команда ходоков, по ходу дела заражавшаяся идеей восхождения на высшие вершины всех континентов. Стив Мартс выбрал себе должность кинооператора проекта, а Рик Риджуэй стал летописцем. Многоопытные же Гарри Нептюн, Дэн Эмметт и Ивон Шуинар были просто партнёрами и учителями «альпинистской мудрости». На этот раз Фрэнк Уэллс смог дотерпеть до конца, а было ему очень тяжело, и добрался-таки до высшей точки, где его шутками и прибаутками встретил незамолкающий даже на высоте Басс.

 Эверест. Весна 1983 года 

Басс и Уэллс через своих американских друзей-альпинистов связались с немцем Герхардом Лензером, который за солидный взнос в экспедиционный бюджет включил их в состав своей команды. Точнее, у него было только выкуплено право на проведение экспедиции, и он использовал его в корыстных целях, собрав компанию американских альпинистов. Спортивную часть возглавлял гид с Рейнира Фил Эршлер. Басс и Уэллс весьма солидно вложились в бюджет экспедиции, однако настаивали на работе в команде на общих основаниях. На первых порах это им не удавалось сделать: ледопад Кхумбу был в страшном состоянии и достаточно долго на нём могли работать только профессиональные альпинисты.

            В целом можно сказать так: в экспедиции было 9 восходителей и у всех были свои собственные амбиции, команда не собиралась работать на Дика и Фрэнка. В первую группу восходителей их не взяли. Впрочем Басс во время своей попытки восхождения доказал, что вполне готов к достижению Эвереста. Он был вынужден повернуть из-под Южной вершины в условиях нормальной погоды из-за того, что плохо стало его партнёрам по восхождению: сначала шерпу Йогендре, затем доктору Эдду Хикстону. Последнего с трудом удалось живым спустить вниз, а затем вывезти вертолётом в Катманду.

Неудачной оказалась и попытка Фрэнка, который оплатил дополнительный кислород и трёх шерпов сопровождения. Однако три дня, пока он был на Южном Седле, дул такой сильный ветер, что о подъёме не было речи. Силы ушли, моральные и физические, да и материально были израсходованы все запасы.

 Вот и Мак-Кинли

 Фрэнк настоял на проведении экспедиции на Мак-Кинли сразу по возвращении с Эвереста. С ним и Бассом на Аляску опять отправился Фил Эршлер, работа которого на Эвересте им очень понравилась. Были также Мартс, Риджуэй и ещё тройка гидов, среди которых будущая альпинистская «звезда» Эд Вистарс. Ещё четыре товарища присоединились к ним на платной основе. Для украшения экспедиции Фрэнк пригласил известную на Аляске «укротительницу» ездовых собак Сьюзен Батчер, и её четвероногие «сукины дети» порядком повеселили публику в нижних лагерях.

В целом можно сказать, что друзья удачно использовали оставшуюся после Эвереста хорошую форму и акклиматизацию. Восхождение прошло в нормальном режиме. Только на вершине Стив Мартс заставил всех порядочно замёрзнуть, снимая несколько дублей их крайних шагов.

 Беспроблемная Килиманджаро

 Восхождение на высшую вершину Африки после таких подвигов на Эвересте и Мак-Кинли не представлялось особой проблемой. Решили превратить его в праздник и поехать семьями в полном составе, с предварительной программой посещения национальных парков. Две недели они ездили по диким паркам Кении (Масаи Мара, Лэйк Баринго, Абердаре). А затем переехали в Танзанию. Вместе с местными гидами и носильщиками команда поднялась на вершину Килиманджаро по пути «Мачаме».

 Эльбрус – второй раз

 После восхождения в Африке наши герои – Фрэнк, Дик и Дан Эммет, прихватив жену Фрэнка и ещё пару друзей, отправились покорять Эльбрус. Гостеприимство советских альпинистов опять произвело на них большое впечатление. Начальник МАЛа Михаил Монастырский в день приезда после застолья объявил, что Фрэнк Уэллс, как старый друг, во время его второй попытки будет обслужен бесплатно. Ну, где, в какой стране ещё было возможно такое? Гости же не могли догадаться, что на сумму, которую платил один участник, наши могли обслужить и пять человек!

Всё шло нормально до тех пор, пока на подъёме с Седловины на Западную вершину  группа не вышла на крутой участок. Здесь оказалось, что советские гиды ушли вперёд, слишком положившись на альпинистские навыки гостей. Выяснилось, что у некоторых в группе нет ледорубов, которые здесь очень бы пригодились. Да и вообще на такой крутизне без страховки многие оказались впервые. В результате прохождение участка в десяток метров заняло у группы больше часа. Зато потом большей была радость от победы! Фрэнк даже расплакался на вершине, он был счастлив!

 Та поездка была омрачена политической напряжённостью, возникшей после того, как советские военные сбили корейский самолёт, залетевший на нашу территорию. Конфронтация могла завести неизвестно куда. И шутки Монастырского, отпускаемые по поводу отмены авиационного сообщения с Россией, показались американцам не очень смешными.

 Морроу поддерживает темп

 Пэт Морроу в это время осуществил не менее глобальный манёвр: в июле взошёл на Эльбрус, затем в августе поднялся на Килиманджаро и в сентябре достиг высшей точки Австралии – горы Косцюшко. На его счету было уже шесть из «Семи вершин», и осенью он позвонил Фрэнку Уэллсу с просьбой включить его в состав экспедиции на Винсон. Разговор соперников был корректным, суть его была таковой:

– У вас есть двести тысяч долларов?

– Нет.

– Это первое, что вам нужно.

Фрэнк честно рассказал обо всех аспектах их уже двухлетней борьбы по организации экспедиции к высшей точке Антарктиды. Но к участию в ней конкурента не пригласил.

 Винсон. Вторжение на ледовый материк

 Антарктида особенный, удивительный континент – и географически, и политически. На нём не увидишь чётких сухопутных границ, как нет там и границ между какими-то владениями, и всё управление по-существу принадлежит учёным. Спортсменов и даже просто туристов там до 80-х годов ХХ века совсем не было и никто официально не собирался их туда допускать. Стоимость туристской программы также была немаловажным сдерживающим фактором. Поэтому даже таким «пробивным» людям как Уэллс и Басс понадобилось почти два года на организацию экспедиции к высшей точке шестого континента. Оказалось, кроме всего прочего, что в мире есть всего два самолёта, которые могут долететь до необходимой точки, сесть и подняться на необработанном ледовом пятачке. И выяснилось, что способны взяться за такой полёт всего два лётчика в мире. Кроме того, должны совпасть ещё ряд моментов – и всё равно успех экспедиции не гарантирован. Бюджет поездки составил без малого миллион долларов, такую сумму тяжело было выложить даже Бассу и Уэллсу. Хорошо, что к ним присоединился знаменитый лыжник и альпинист Юкио Миура, которому удалось собрать пару сотен тысяч долларов в преуспевавшей тогда Японии. Кроме них в экспедиции значительную роль сыграл знаменитый английский альпинист Крис Бонингтон.

По большому счёту эта вершина была ключевой для решения проблемы «Семи вершин». Сложность организации этой экспедиции просто не позволяла никому ранее ставить такой вопрос на повестку дня. Винсон был открыт американскими исследователями в 50-е годы ХХ века во время самолётного облёта гор Элсуорта. Измеренная высота удивила пилотов, ещё раз проверили и подтвердили – высшая точка континента 4879 метров, а вовсе не вулкан Эребус 3794 метров! Назвали новый пункт по имени американского конгрессмена, активно лоббировавшего финансирование научного изучения Антарктиды. Первое восхождение потребовало организации специальной экспедиции Американского альпинистского клуба, который самостоятельно, без помощи правительства, не справился бы с проблемой. Руководил восхождением Николас Клинч, высшая точка была достигнута группой из 10 альпинистов 17 декабря 1966 года. Вторая группа, состоявшая из учёных, поднялась на вершину в 1979 году. Одним из троих восходителей был наш соотечественник Владимир Самсонов. Это, собственно, отображало нашу роль в освоении ледяного континента.

Перелёт в район Массива Винсона сам по себе был под стать рискованному восхождению. Для этой цели был зафрахтован частный самолет DC-3 1944 года выпуска. Перелёт прошёл сначала из Канады через Калифорнию на юг Чили, затем на английскую антарктическую базу и потом только в район вершины. При посадке ас ледовых полётов, пилот Джайлс Кершоу, лишь прошёлся лыжами по поверхности ледника и вновь поднялся в небо. Это была проба поверхности. Со второго захода он успешно приземлился, изрядно поскакав по застругам. Команда с энтузиазмом приступила к поиску пути восхождения.

После разведки оказалось, что существенных препятствий на маршруте нет. Расположили лагеря, занесли продукты и приготовились к штурму. Однако первый штурм был почти сорван из-за сильного ветра. Вершины достиг только упорный и мощный Бонингтон.

В связи с недостатком продуктов экспедиция была под угрозой провала, когда метель продлилась ещё пару дней, не давая возможности выйти на восхождение. Тут на помощь альпинистам пришел пилот Кершоу, который поднял в верхний лагерь огромный рюкзак с продуктами и топливом.

Со второй попытки 30 ноября 1983 года подняться на вершину Массива Винсона удалось Дику Бассу в связке с Риком Риджуэем. А в третьем эшелоне взошли остальные: Фрэнк Уэллс, Стив Мартс и два японца. Миура при этом успешно совершил спуск на лыжах почти с самой вершины и до базового лагеря.

Впереди героев ждал авиационный этап: перелёт через английскую антарктическую базу в чилийский город Пунта-Аренас, далее в Сантьяго и оттуда, через родной Лос-Анджелес, в австралийский Сидней. «Прогулка в парке» – так назвали авторы статью о восхождении на высшую точку Австралии в своей книге. И действительно альпинистских сложностей при подъёме на гору Косцюшко невозможно найти при всём старании.

 Неудачи Басса и Морроу в 1984 году

 Весной 1984 года Южный маршрут на Эверест был занят индийцами. Попытки Дика Басса присоединиться к ним были категорически отвергнуты. Голландцы, которые забронировали Эверест на осень 1984 года, были менее категоричны. Однако и с ними Дик не смог договориться, они потребовали оплатить полную стоимость их экспедиции и при этом восходить после них. Вскоре появилась призрачная возможность обойти эти препятствия. Басс включился в финансирование так называемой «очистительной» экспедиции, которая занималась сбором мусора, а за одно и получила разрешение на восхождение с одним условием: до или после голландцев. «До» было очень рано – до 15 сентября. Тем не менее партнёры Басса Дэйв Бришерс и Гари Нептюн провесили верёвками ледопад Кхумбу, и шерпы подняли груз. Все были готовы идти, когда вдруг из Катманду пришёл категорический запрет на восхождение. Теперь нужно было ждать окончания голландской попытки, с ними договориться всё не удавалось.

Альпинисты просто сидели и ждали, когда неудачливая и плохо подготовленная голландская команда прекратит свои попытки восхождения. Однако и этот шанс был отменён новым циркуляром из столицы Непала. Басс полетел в Катманду разбираться с непальскими министерствами. Официальный отказ ему мотивировали тем, что если они разрешат, то их обвинят в коррупции. Вот такие были времена! Дик Басс ещё собирался бороться, когда из-под Эвереста пришла окончательно добившая его новость – погиб руководитель «очистительной» экспедиции Йогендра и шерп Анг Дорджи. Это был «полный финиш» на эту осень!

Тем временем Пэту Морроу удалось собрать средства и найти попутчиков для организации экспедиции на Массив Винсона южным летом с 1984 на 1985 год. Тот же самолёт DC-3 и тот же незаменимый пилот Кершоу. Однако на этот раз фортуна отвернулась от альпинистов. Во время первой попытки они во время стоянки на аргентинской базе в Антарктиде попали в сильнейшую бурю, которая повредила крылья самолёта. Пришлось вернуться для ремонта в Аргентину. Но и вторая попытка, теперь через Чили и английскую базу, закончилась неудачей: на этот раз был повреждён двигатель. Хорошо, что обошлось без крушения. Но утешением это было слабым.

Награды за упорство

“Ability and brain and brawn

All play a certain part,

But there is  nothing better than

To have a fighting heart.”

 В это время Басс предпринимал отчаянные усилия, чтобы попасть в состав своей уже четвёртой экспедиции на Эверест. На этот раз пришлось иметь дело сначала с хладнокровным потомком викингов, затем с не менее хладнокровными непальскими бюрократами. Арне Нэсс - организовавший экспедицию, был также нефтепромышленником. Он сопротивлялся более двух месяцев и в конце концов выставил Бассу немыслимую для обычного человека сумму - 75 000 $ только за право участия в ней. Но на этом проблемы не были исчерпаны - власти Непала решили запретить участвовать в экспедиции представителям разных стран. Партнёр Басса - известный кинооператор и альпинист – Дэвид Бришерс дошёл до премьер-министра страны. И Бассу дали персональное разрешение, в нарушение правил.

Американцы опоздали к началу экспедиции и лишь 29 марта прилетели в Катманду. Благодаря хорошей погоде, поддержке и постоянной помощи находившегося в прекрасной форме Дэвида, восхождение прошло прекрасно, хотя отняло у Дика Басса все силы. 30 апреля 1985 года он стоял на главной вершине Земли, завершив тем самым свою героическую эпопею под названием «Семь вершин». Правда, был ещё спуск, во время которого закончился искусственный кислород и началась отчаянная борьба за жизнь, и порой казалось, что легче сдаться. Но сил хватило. Через некоторое время в Сноубёрде, в помещении «Горного ресторана» состоялся торжественный банкет на 400 персон…

ПОДЗАГОЛОВОК:

Австралия. Косцюшко или Карстенс?

 Пэт Морроу удачно завершил эпопею с Массивом Винсона 19 ноября 1985 года. Ему удалось найти отличного партнёра для завершения проекта. Им оказался другой богач-оригинал, американский миллионер Стив Фоссет (исчезнувший во время полёта на своём самолётике в 2007 году). Он тогда только начинал собирать свою уникальную коллекцию приключений и достойных уважения свершений. Мировую славу Фоссету принесли его рекордные перелёты на воздушных шарах.

Роль второго в списке покорителей «Семи вершин» Морроу не устроила. Канадец решил прислушаться к другой точке зрения, которая на сегодняшний день становится доминирующей. Тогда её активно продвигал Райнхольд Месснер, который в то время также стал претендентом за первенство в гонке «Семи вершин».  По этой версии, высшей вершиной Австралии является гора Пирамида Карстенз, расположенная на острове Новая Гвинею. На нее Месснер сходил еще в начале 70-х, в качестве гида.

 Однако в середине 80-х  великий тиролец был занят завершением другого эпохального проекта, более важного для него, как альпиниста, лично. Это программа «14 восьмитысячников планеты». Райнхольд просто не мог никому уступить звание первого покорителя всех вершин выше 8000 метров на Земле. И как раз в это же время ему реально стал «угрожать» в почётном первенстве поляк Ежи Кукучка. Месснер выбрал более ценное в альпинистском плане достижение и, наверное,  правильно сделал.

   Пэт Морроу  поднялся на эту вершину Карстенс 5 августа 1986 года и стал первым в списке с названием «по версии Карстенс».

"Сегодня вся команда прилетела в аэропорт Килиманджаро
Ни одной дамы, Все мужики... Для убедительности редактор приводит список участников:

Экспедиция началась!!!

Конечно всем супер  понравился на наш отель, расположенный в лесу на огромной лужайке.
Африканские деревья, цветы, маленькие домики и даже вышедший встретить нас прямо к воротам разноцветный Гекон.

Конечно, всё омрачила пропажа на перелёте из Найроби 3-х баулов, но мы не унываем. Баулы найдутся, а время, потраченное на горевание, уже не вернуть.

Поэтому помывшись и переодевшись, мы устремились к Новым приключениям. Вначале поездка в деревню племени Чага, нации гидов и портеров, работающих на Килиманджаро как шерпы на Эвересте. Здесь мы увидали как куются стрелы и копья. Затем мы переехали в древнюю деревню Чага и увидали, как растёт кофе и бананы, а с деревьев на нас падали бомбы из спелых Авокадо.

Оказалось, что Чага рыли пещеры под землёй, чтобы прятаться от воинственных масаев. И мы залезли в один из таких ходов, где можно было передвигаться только "гусиным шагом". Причём, как оказалось, туннель ведёт от деревни Марангу прямо до Кибо Хат(примерно 20км)

Затем был шикарный водопад с озером внизу и поедание образцов местной кухни, таких, как варёные бананы с картошкой и банановое пиво. Но вид бананового пива домашнего производства не внушил доверия и пришлось запить его большим количеством местного же джина, кстати очень приятного на вкус. Ещё была покупка всего необходимого и плотное общение с местными жителями. Групп-фото со всей деревней, включая грудничков.

День удался на славу! Так что по общему решению поход на дискотеку был признан уже перебором, и команда отправилась по "камерам".
Кстати сейчас ночью идёт дождь.

Несколько дней назад наш офис покинул руководитель Клуба 7 Вершин Александр Абрамов. На этот раз он отправился в Африку. В принципе под его руководством группа должна взойти на высшую точку Африки - Килиманджаро. Но пока нашего отважного путешественника занимают совсем другие приключения. Вот что он сам сообщает с места событий:

Чтобы встретить группу на Килиманджаро достойно, Александр Абрамов вылетел из Москвы на 2 дня раньше. С приключениями добрался до очень цивилизованного города Найроби (Кения) и узнал много интересного.

Поспав всего 3 часа, наш отважный путешественник пустился во все тяжкие.  Вначале Слоновья ферма,  где выращивают детёнышей слонят, брошенных матерями-слонихами. Но тут проявить себя не удалось, так как вокруг было много школьников, у которых как раз проходил урок "Слоны мои друзья".  Затем Жирафий дом, где жирафы лихо делают "Французский поцелуй" зазевавшимся туристам. Затем питомник для детёнышей царей природы. Гепардята, львята, леопардята и крокодилята, плюс один маленький обезьянка.
 

Здесь я узнал древнюю притчу масаев о "крокодиле -убийце". Оказывается, чтобы остановить его преступления, крокодила надо вначале убить, а потом съесть. И только раз в год. Именно 2 Февраля. Так что я успел вовремя.

Чтобы взбодрить застоявшиеся члены и поднять уровень героизма, наш смелый путешественник посетил массажный салон, где массажистка благословила его на подвиг. Но оказалось, что съесть крокодила надо было ровно 100 лет назад, и теперь крокодилов дают в самом известном ресторане "Карнивор" уже приготовленных. И разобрать кто из них крокодил-убийца, а кто так просто "Зелёное-Бревно" не так-то просто.

В результате долгих научных дебатов, тем не менее с вероятностью около 50% (то ли Да, то ли Нет) удалось выявить нужного крокодила, которого и зажарили с песнями и плясками.
Абрамову дали самые лакомые куски. Всего 5 штук (4 ноги и хвост). Челюсти достались другому Герою - американцу, подозрительно похожему на Шварца-Негера (В переводе с суахили - "чёрного негра").

Вот такой трудный денёк...

Завтра наш герой отправляется в Моши - город у подножия Великой горы Килиманджаро, чтобы и там навести полный беспорядок.

Следите за сообшениями в танзанийской прессе...

  Американское издательство Irion Books  выпустило первые две книги из новой серии, посвященной Семи вершинам. Сразу две, объединяет которые общее место действия - Эверест. Их названия  Murder on Everest и Abandoned on Everest Murder. Убийства в них осуществляются по-разному. В одном случае, просто оставляют без помощи. В другом …. нужно читать...

   Издатель, американец Charles G. Irion является одновременно и автором этих произведений.  Есть у них и соавтор, тоже американец Ronald J. Watkins. Вся серия будет посвящена жуткой теме: убийства на Семи вершинах.

   Об этих вещах авторы знают не понаслышке. Сам Рональд Айрион (слева) написал уже несколько десятков книг по подобной тематике, убил на своих страницах десятки тысяч людей. Являясь очень активным человеком, он побывал как путешественник более чем в 80 странах и даже принимал участие в экспедиции на Эверест в 1987 году. Высоко не поднимался, правда. Рональд Уоткинс (справа) известен как автор пяти популярных книг, по образованию он юрист и историк, долго работал в правоохранительной системе.

Авторы выглядят накормленными

  Своё собственное издательство Айрион открыл в 2007 году и четко обозначил его направленность уже в первой серии, называющейся Hell Series. Выпускает книги он с высокой  скоростью, так что рука набита.

   "Эверест - это такое место, где убийство совершить очень, очень (very, very easy) легко, и в большинстве случаев, его невозможно раскрыть" — заявляет автор. Если присмотреться к странным случаям там происходившим, то можно заподозрить очень многое.

   Издатель обещает радовать читающую публику новыми сюжетами каждые шесть месяцев. И уже летом 2010 выйдет Murder on Elbrus, а на следующую зиму запланирован выход Murder on Mt. McKinley. Там о сюжете известно, что, похоже,  русские решать «вернуть Алясочку», и для начала послали туда команду лже-альпинистов.   И так далее...

                         The Complete Murder Mystery Series

*          Murder on Everest (Now Available)

*          Abandoned on Everest, a prequel (Now Available)

*          Murder on Elbrus (Available Summer 2010)

*          Murder on Mt. McKinley (Available Winter 2011)

*          Murder on Puncak Jaya (Available Summer 2011)

*          Murder on Aconcagua (Available Winter 2012)

*          Murder on Vinson Massif (Available Summer 2012)

*          Murder on Kilimanjaro (Available Winter 2013)

 Возможно, что после семи вершин, будут убийства на полюсах, на 14 восьмитысячниках и во время одиночных плаваний через Атлантику.

  Во всех книгах серии в качестве главного персонажа выступает некий журналист Quentin Stern,  который занимается расследований таинственных случаев гибели участников программы Семь вершин. Первый раз он едет на Эверест,  чтобы раскрыть тайну гибели Дерека Содоса, богатейшего человека, оставленного гидами и шерпами.  Может его убили ? А может не только его ? А может там устроен целый конвейер по убиению ? Читайте....

   Что касается Эльбруса, то там фабула примерно следующая.  Главный герой направляется на Кавказ, чтобы принять участие в конференции, посвященной установлению там мира. С надеждой, весело провести время, в смысле погулять. Так, в принципе, и вышло. Во время конференции, для восхождения на Эльбрус отправляется  вице-премьер правительства РФ и  гибнет при таинственных обстоятельствах. И тут же начинается война с Грузией. Так что лирический герой вынужден спасаться бегством по единственно возможному пути — через Чечню. Из приведенного отрывка видно, что американскому герою приходится действовать в компании с русскими, которых зовут Осип, Пётр (Pyotr) и прелестная Наташа. Все они оснащены, конечно же, Калашниковыми из которых стреляют с редкими промежутками для диалогов.

 Завидую тем, кто прочитает эти шедевры.

 http://www.summitmurders.com/

Статья из книги "Семь вершин мира".... Первая Десятка.

1985. Ричард Дик Басс (Richard (Dick) Bass), США (1929)

Пионер программы «Семь вершин», успешный предприниматель, владелец горного курорта «Сноубёрд». О нём у нас есть отдельная глава.

1985. Джерри Роуч (Gerry Roach), США (1943)

Один из сильнейших скалолазов штата Колорадо. Одним из первых взошёл на все 14-тысячники (в футах) своего гористого штата. Второй в истории, кто сделал «Семь вершин» по версии Косцюшко. История его походов: Мак-Кинли – 1963 год, Косцюшко – 1968, Килиманджаро – 1973, Аконкагуа – 1975, Эверест – 1983, Эльбрус и Массив Винсона - 1985. Программу с Пирамидой Карстенс Роуч выполнил в 1994 году.

1986. Патрик (Пэт) Морроу (Patrick Morrow), Канада (1952)

Профессиональный альпинист, фотограф и кинооператор. Первый в истории, кто сделал «Семь вершин» по версии с Пирамидой Карстенс. О нём также подробно в главе о Дике Бассе.

1986. Герхард Шматц (Gerhard Schmatz), Германия (1929 – 2005)

Знаменитый немецкий альпинист и руководитель гималайских экспедиций. Собрал за 60 лет занятий альпинизмом удивительную коллекцию вершин из разных районов мира. В ходе экспедиции на Эверест на спуске погибла его жена Ханнелоре.

1986. Райнхольд Месснер (Reinhold Messner), Италия (1944)

Один из самых знаменитых альпинистов в мировой истории, путешественник, писатель, депутат Европарламента и общественный деятель. Пионер спортивного подхода к альпинизму, ввёл в практику скоростные соло-восхождения, сначала в Доломитовых Альпах, а затем и в районе Монблана. Стал первым альпинистом, достигшим вершин всех «14-ти восьмитысячников Земли». Отметился рекордными по сложности восхождениями в разных регионах: Южная стена Аконкагуа, маршрут Брич-Уолл на Килиманджаро, Юго-Западная стена на Мак-Кинли и др. Но главная его слава родилась в Гималаях. Первое восхождение на восьмитысячник в альпийском стиле (Гашербрум I) в 1975 г., первое восхождение на Эверест без применения кислорода (1978 г.), первое «соло» на восьмитысячник Нанга Парбат в 1979 г., первое «соло» в альпийском стиле, без кислорода и по новому маршруту на Эверест в 1980 г., первый траверс восьмитысячников (группа Гашербрум) в 1984 г.

1989. Освальд Ольц (Oswald Oelz), Австрия (1943)

Знаменитый австрийский доктор-альпинист, друг и партнер Р. Месснера. В 70-е годы находился в очень хорошей спортивной форме, примером которой может быть скоростное, всего за 2 дня, восхождение на Мак-Кинли. Уже длительное время живёт и работает в Цюрихе.

1989. Фил Эршлер (Phil Ershler), США (1956)

Профессиональный гид из штата Вашингтон. На Эверест первый раз поднялся в 1983 году в составе экспедиции, в которой участвовал Дик Басс. Совершил вместе с женой (преуспевающей бизнес-вумен) Сьюзен первое в истории семейное восхождение на «Семь вершин». При этом перенёс ряд операций от рака и сумел восстановить спортивную форму.

1990. Джеффри Тэйбин (Geoffrey Tabin), США (1956).

Известный американский альпинист и врач-окулист. Один из главных действующих лиц в грандиозном и героическом проекте лечения катаракты в Гималаях и на Тибете.

1990. Роб Холл (Rob Hall) Новая Зеландия (1961-1996) и Гари Болл (Gary Ball) Новая Зеландия (1953-1993).

"Киви–альпинисты" – так назвали авторы красочную книгу о жизни и деятельности этих ярких личностей. Два профессиональных альпиниста с созвучными фамилиями начали свою совместную работу в 1988 году. В 1990-м они реализовали идею Басса-Уэллса о нон-стоп исполнении программы "Семь Вершин". На восхождение на все высшие точки континентов у новозеландцев ушло чуть более 7 месяцев. Этот рекорд держался очень долго. Позже друзья организовали совместную фирму Adventure Consultants, которая стала пионером коммерческих восхождений на Эверест и по программе «Семь вершин». Болл умер в 1993 году от отека лёгких во время спуска с Дхаулагири, Холл погиб в мае 1996 года во время трагической эпопеи, описанной в книгах Кракауэра и Букреева.

ПОДЗАГОЛОВОК:

Нас много...

Среди более чем 200 альпинистов, взошедших на все «Семь вершин», нет ординарных, неинтересных личностей. Обо всех у нас нет места написать, каждый из них может создать свою собственную увлекательную книгу. Однако, просматривая список восходителей, мы просто не можем не выделить некоторых из них.

1992. Вернон Техас (Vernon Tejas), США (1953)

Американский профессиональный гид. Работает в основном в рамках программы «Семь вершин» с фирмой Alpine Ascents. Программу «Семь вершин» он выполнил неоднократно, в его послужном списке (к середине 2008 года) 8 восхождений на Эверест, более 30 на Мак-Кинли (в том числе первое удачное зимнее «соло»), не меньше полутора десятка раз он поднимался на Массив Винсона (в его активе первый спуск с вершины на параплане), а также многократные Эльбрус и Аконкагуа.

Юнко Табей (Junko Tabei), Япония (1939)

Первая женщина, поднявшаяся на высшую точку Земли – 1975 год. Также, первая женщина в истории, взошедшая на «Семь вершин». Кроме того, ей покорился восьмитысячник Шиша Пангма и грозный Тянь-Шаньский пик Победы. В последние годы Юнко активно выступает как общественный деятель, особенно в сфере защиты окружающей среды. И продолжает программу восхождений на высшие точки всех стран Земли. В её коллекции уже больше 100 подобных вершин.

Кристин Жанэн (Christine Janin), Франция (1957)

Первая француженка, взошедшая на Эверест и затем на «Семь вершин». Активный путешественник и общественный деятель.

1994. Арне Нэсс (Arne Naess), Норвегия (1937-2002)

Тоже один из героев эпопеи Дика Басса, руководитель успешной экспедиции на Эверест. Племянник известного альпиниста и всемирно известного философа, которого также звали Арне Нэсс. С юных лет Арне-младший был восходящей звездой норвежского альпинизма. Однако затем резко ушёл в бизнес, где добился значительных успехов. Он стал крупным судовладельцем, в том числе и танкерного флота, и одним из богатейших людей Европы. Вернулся в альпинизм ради Эвереста и именно в руководимой им экспедиции завершил программу «Семь вершин» Дик Басс. Возможно, тогда и сам Нэсс решил пройтись по высшим вершинам континентов. Известен также как муж известной певицы Дайаны Росс (всего три жены и семеро детей). Погиб во время одиночного восхождения в Южной Африке.

Ребекка Стефенс (Rebecca Stephens), Великобритания (1961)

Высокопоставленная журналистка, первая англичанка на Эвересте.

1995. Даг Скотт (Doug Scott), Великобритания (1941)

Один из лидеров британского альпинизма. Начиная с 1967 года практически ежегодно участвует в одной или нескольких значительных альпинистских экспедициях. В 90-е годы из длинноволосого «хиппи» превращается в серьёзного джентльмена: был президентом Альпийского Клуба и руководителем Британской Федерации. Даг Скотт – выдающийся горный фотограф и писатель, автор многих книг, имеет своё турагентство.

1995. Джинетт Харрисон (Ginette Harrison), Великобритания (1958-1999)

Англичанка по происхождению, была замужем за американцем. Первая из женщин успешно взошедшая на Канченджангу. Погибла в лавине на Дхаулагири.

1996. Владас Виткаускас (Vladas Vitkauskas), Литва (1953)

Владас сумел стать первым альпинистом из стран бывшего СССР, побывавшим на «Семи вершинах». Путешествовал в основном в одиночку. Известен также своими достижениями в в воздухоплавании.

1996. Сэнди Хилл (Питтман) (Sandy Hill (Pittman)), США (1955)

Ясуко Намба (Yasuko Namba), Япония (1949-1996)

Сэнди и Ясуко заканчивали проект «Семь вершин» восхождением на Эверест. В трагический день 10 мая 1996 года журналистка Сэнди сумела выжить, а японская альпинистка погибла.

Насух Махруки (Nasuh Mahruki), Турция

Известен не только как первый турок на вершине Эвереста. Насух также является первым из «Снежных барсов», то есть альпинистов, поднявшихся на высочайшие вершины СССР, кто достиг затем и «Семи вершин».

Виктор Грошель (Viki Groselj), Словения (1952)

Первый из славян на «Семи вершинах».

1997. Пэт Фолвей (Patrick (Pat) Falvey), Ирландия (1957)

Наш большой друг по Эльбрусу и Винсону. Везде возит с собой плюшевого медвежонка Тедди, который, как и сам Пэт, побывал на «Семи вершинах».

1997. Фёдор Конюхов, Россия (1951)

Уникальный путешественник, с уникальными достижениями, настоящая гордость нашей страны. Великолепный художник и писатель. Первый русский, выполнивший «Семь вершин» по варианту Косцюшко. Коллекция достижений Фёдора включает и оба полюса Земли, и кругосветки под парусами, и первое российское плавание на вёслах через океан, и много-много чего.

1998. Чихи Лешек (Cichy Leszek), Польша (1951)

Один из лидеров польского альпинизма, инженер-геодезист, затем банкир и функционер ФА Польши. Главным достижением его жизни стало первое зимнее восхождение на Эверест, которое он совершил вместе с К. Велицким в 1980 году.

1999. Рикардо Торрес Нава (Ricardo Torres), Мексика (1954)

Первый латиноамериканец на вершине Эвереста. Долгое время был гидом американских компаний, затем организовал собственное туристическое предприятие. На Эльбрус Рикардо взошёл вместе с гидами российской «Команды Приключений».

Кен Ногучи (Ken Noguchi), Япония (1973)

Один из сильнейших японских альпинистов. Обрёл мировую известность как организатор серии экспедиций по очистке склонов гималайских восьмитысячников.

1999. Ли Жи Шин (Zhixin Li), Китай (1962),

Ванг Йонг-Фенг (Yong-Feng Wang), Китай (1963)

Два лидера китайского альпинизма: Ли является президентом Федерации альпинизма, а Ванг –старшим тренером федерации. Могут и поменяться местами. Вместе ходят с 1985 года. В 1988 году в составе японско-китайской экспедиции шли к Эвересту с разных сторон. До вершины дошел только Ли с севера. Ванг взошёл на высшую вершину мира в 1993 году. После этого друзья решили стать первыми китайцами на «Семи вершинах». В 1995 году в составе корейской группы и при содействии «Команды Приключений» они взошли на Эльбрус. В 2000 году Ли и Ванг сумели пробиться в закрытую тогда для иностранцев Новую Гвинею и взойти на Пирамиду Карстенс.

1999. Ингварс Паулс (Ingvars Pauls), Латвия (1957)

Первый представитель Латвии на «Семи вершинах».

1999. Эрик Симонсон (Eric Simonson), США (1955)

В этом же году руководил поисковой экспедицией на Эверест, которая обнаружила тело Джорджа Мэллори, погибшего там в 1924 году.

2000. Анна Червиньска (Anna Czerwińska), Польша (1949)

«Анка» оказалась самой живучей из сильной компании польских альпинисток 80-х годов и добралась до самого Эвереста.

2001. Эндрю Солтер (Andrew Salter), США (1960)

Его рекорд скорости продержался довольно долго – до 2006 года.

2001. Бернар Вуайе (Bernard Voyer), Канада (1953)

Очень популярный в Канаде человек, полярный исследователь и путешественник. Так что «семь пиков» он добавил к двум полюсам и другим полярным и неполярным путешествиям.

2002. Сьюзен Эршлер (Susan Ershler), США (1956)

Очень успешная бизнес-вумен и жена горного гида Фила Эршлера. Вместе они прошли тяжёлый путь к тому, чтобы называться первой семейной парой на «Семи вершинах».

2002. Уэйхенмейер Эрик (Weihenmayer Erik), США (1968)

Слепой американский альпинист, совершивший в 2001 году беспримерное восхождение на Эверест. Эрик потерял зрение в возрасте 13 лет в результате неизлечимой болезни. До Эвереста, благодаря помощи отца и братьев, он побывал на Мак-Кинли, Килиманджаро и Аконкагуа. Занимался скалолазанием (маршруты до 5.9 к.с.), совершил прохождение маршрута «Нос» на Эль-Капитан, причём значительную часть пути преодолел первым в связке. В 2002 году спустился с вершины Эльбруса на лыжах.

2002. Бертран (Зебюлон) Рош (Betrand (Zébulon) Roche), Франция (1973)

Клэр Рош-Бернье (Claire Roche-Bernier), Франция (1972)

Супружеская пара, осуществившая полёты на двухместном параплане со всех высших вершин всех континентов. Во всех случаях это были рекордные достижения, но и на их фоне рекордный полет с Эвереста выглядит просто экстраординарным подвигом. Между тем Зебюлон является до сих пор самым молодым из «нешерпов», поднявшимся на Эверест. В 1990 году ему было 17 лет.

2002. Парк Юнг-Сеок (Young-Seok Park), Южная Корея (1963)

Первый человек осуществивший ну совсем большой вариант «Большого шлема»: «Семь вершин – 14 восьмитысячников – 2 полюса в автономном режиме». Рекорд можно побить – на Эверест Парк поднимался с кислородом.

Бено Кашакашвили (Benedict (Beno) Kashakashvili), Грузия (1964)

Инженер-металлург и бизнесмен, автор отличных фильмов и лидер грузинского альпинизма. Первый в своей стране на «Семи вершинах».

2003. Рамон Бланко (Ramón Blanco), Испания (1933)

Рамон привык быть самым старшим на Эвересте и «Семи вершинах», остаётся он таким только среди европейцев. Сейчас в этой категории нет равных японцам.

2004. Зед Аль-Рефай (Zed Al-Refai), Кувейт (1966)

Первый арабский альпинист на вершине Эвереста, конечно продолживший свой путь на оставшиеся шесть вершин. Зед – бизнесмен с европейским воспитанием, живущий в Дубае.

2005. Маршал Ульрих (Marshall Ulrich), США (1951)

Поднялся на Эверест в составе экспедиции Александра Абрамова. Маршал в зрелом возрасте начал заниматься марафонским бегом и стал одним из самых выдающихся супермарафонцев в мире. Это ему помогло и на «Семи вершинах».

Даниеле Фишер (Danielle Fisher), США (1984)

Девушка с серьёзным психическим отклонением, которая отлично вылечилась, пройдя через «Семь вершин».

2008. Дмитрий Москалёв, Россия (1962)

Первый из российских альпинистов, взошедший на «Семь вершин» по варианту с Пирамидой Карстенс и второй, после Фёдора Конюхова, среди россиян, кто сделал эту программу по версии с Косцюшко.

Александр Абрамов, Россия (1964)

Главный инициатор и руководитель проектов российского «Клуба Семь вершин» и «Команды Приключений», руководитель множества экспедиций на Эверест и на все «Семь вершин».

Виктор Бобок, Россия (1961)

Уроженец Днепропетровска стал первым украинцем, поднявшимся на «Семь вершин». Воспитанник ростовского альпинизма сейчас живёт и работает в Москве.

2007. Сёрен Гудманн, Дания (1961)

Взойдя на Массив Винсона в составе экспедиции «Клуба 7 вершин», стал на тот момент рекордсменом скорости прохождения «Семь вершин».

Борис Седусов, Россия (1950)

Один из сильнейших альпинистов–высотников России, живёт в городе Пермь. Взошёл на Массив Винсон в составе экспедиции российского «Клуба 7 вершин».

Эбер Орона (Heber Orona), Аргентина (1970)

Руководитель фирмы, обслуживающей альпинистов на одной из «Семи вершин» – на Аконкагуа. Взошёл на Массив Винсона в составе экспедиции российского «Клуба 7 вершин».

Харри Кикстра (Harry Kikstra), Нидерланды (1970)

Создатель знаменитого сайта 7summits.com. Взошёл на Эверест и на Массив Винсона в составе экспедиции российского «Клуба 7 вершин».

2008. Мастан Бабу Мали (Mastan Babu Mali), Индия (1974)

Программист, без особого альпинистского опыта, неожиданно установивший рекорд скорости для «Cеми вершин».

Кэтрин (Кит) Делорьер (Catharine (Kit) DesLauriers), США (1969)

Сильнейший в мире специалист по экстремальным лыжным спускам, двукратная чемпионка мира. Претендентка на то, чтобы стать рекордсменом в скорости на «Семи вершинах» среди женщин.

2006. Мартин Летцтер (Martin Letzter), Швеция (1981),

Олаф Сандстрем (Olof Sundstrom), Швеция (1982)

Смелые шведские парни, претендующие на первенство в классе «первые с семи вершин на лыжах». Для этого они обогнали в очном споре на Массиве Винсоне словенца Карничара, взойдя на вершину в режиме «нон-стоп». Первые, кто спустился на лыжах с вершины Пирамиды Карстенс, хотя на маршруте было всего несколько снежных пятен.

2006. Дэн Гриффит (Daniel George (Dan) Griffith), Канада (1950)

Профессиональный гид, установивший рекорд скорости, который продержался полгода.

2006. Карничар Давор (Karnihar Davorin), Югославия-Словения (1962)

Словенский альпинист и горнолыжник. Единственный альпинист, который может со спокойной совестью назвать свой спуск с Эвереста «спуском на лыжах». Он их надел на вершине и снял в базовом лагере. Совершил до этого целую серию экстремальных спусков на лыжах в Альпах (С-В. стена Эйгера, В. стена Маттерхорна) и Южной Америке. В 1995 году вместе с братом Дрейцем спустился на лыжах с Аннапурны по голландскому пути (первый в истории спуск с вершины выше 8000 м до базового лагеря за один день). Всемирную же славу ему принес первый в мире полный спуск на лыжах с Эвереста (через Южное седло), который он совершил в октябре 2000 года. В 2001 году спустился на лыжах с вершины Чо-Ойю. Спускался на лыжах с Эльбруса, а также катался на вулканах Камчатки.

Спуском с Массива Винсона завершил серию спусков с «Семи вершин на лыжах» (версия с Косцюшко).

2006. Франц Одерлап (Franc Oderlap), Словения (1958)

По-своему рекордсмен: первый раз все «Семь вершин» в роли персонального фотографа. Франц сопровождал Даво Карничара.

2006. Каро Овасапян (Karo Ovasapyan), Армения-США-Россия (1959)

Отважный армянский альпинист из Калифорнии, прошедший главные баталии «Семи вершин» в команде нашего российского Клуба. Первый в Армении.

2008. Исрафил Ашурлы, Азербайджан (1969)

Первый азербайджанец, кто взошёл на Эверест и тем завершил программу «Семь вершин».

Саманта Ларсон и её отец Даг Ларсон, США

В 11-летнем возрасте папа сводил дочку на Килиманджаро и дальше процесс, как говорят, «пошёл». 20 мая 2007 года на вершине Эвереста 17-летняя девушка 45 минут ждала своего папу. Увы, семейного фото не получилось, 51-летний Даг Ларсон безнадёжно (на 2 часа) проиграл дочери в скорости подъёма, они встретились ниже «Ступени Хиллари». Тем не менее в этот день был установлен тройной рекорд: самая молодая американка на Эвересте, абсолютно самый молодой покоритель «Семи вершин» (версия с Косцюшко) и единственная в мире пара «папа+дочь» на высших вершинах всех континентов.

2007 год. Джейн Ставицки, США

Медицинский работник, в 43 года с трудом пробежавшая первые полмили, через 13 лет взошла на Эверест и завершила программу «Семь вершин». Её она прибавила к ещё более рекордной коллекции: семь марафонов на семи континентах за семь месяцев.

2007. Вероника Майер (Veronika Meyer), Швейцария

Первый человек, победивший Эверест и «Семь вершин» с механическим сердечным клапаном.

2007. Ян Мак-Кивер (Jan MacKeever), Ирландия

Новый рекордсмен в скорости прохождения «Семи вершин». Вместе с гидом Дэвидом Приттом они начали с последнего заезда на Винсоне в январе и закончили на Мак-Кинли в июне.

2008 год. Мастан Бабу Мали (Mastan Babu Mali), Индия (1974). Программист, без особого альпинистского опыта, неожиданно установивший рекорд скорости для «Семи вершин».

2008 год. Кэтрин (Кит) Делорьер (Catharine (Kit) DesLauriers), США (1969). Сильнейшая в мире специалистка по экстремальным лыжным спускам, двукратная чемпионка мира. Претендентка на то, чтобы стать рекомрдсменкой в скорости на «Семи вершинах» среди женщин.

2008 год. Игорь Похвалин, СССР-Украина, (1957)

Врач из Симферополя. Первый гражданин Украины и Крыма, поднявшийся на «Семь вершин».

2008 год. Сергей Кофанов (1980). Горный гид российского «Клуба 7 вершин». Неоднократный восходитель на Эверест, выполнивший заветную программу восхождением на Массив Винсона (Антарктида).

2008 год. Сергей Ларин (1959). Горный гид и врач «Команды Приключений» и «Клуба 7 вершин». После выполнения приграммы по версии Косцюшко стремится и на Пирамиду Карстенс.

2009 год. Людмила Коробешко (1974). Первая в истории российского спорта альпинистка, выполнившая программу «Семь вершин». Итоговое восхождение совершено в январе 2009 года на высшую точку Антарктиды – Массив Винсона.

Сначала скажу, что в Африку я поехал совсем один без группы, при этом совершенно не зная английского языка.

После пятичасового перелёта аэробус приземлился в Кении. Африку я всегда представлял самой загадочной и дикой страной на земле. Уже через несколько минут после приземления я понял, что Африка ещё и умеет своеобразно шутить, что это интересная страна, где серьёзные слова воспринимают как шутку, а шутки - всерьёз.

Так получилось и со мной. Оказалось, что тот, кто должен был меня встретить в аэропорту Найроби и сопроводить до Танзании, вообще не  приехал. Вместо него ко мне подошла какая-то африканка в форме служащей аэропорта и сказала, что ее попросили встретить меня и посадить в автобус, который едет до Танзании. Я предполагал, что Африка - это непредсказуемая страна, и африканцы - непредсказуемые люди, но чтобы до такой степени, я не мог себе представить. Мне стало понятно, что дальше будет ещё круче. В итоге, после долгих переговоров (на языке жестов, мимики, и с помощью армянских, русских и несколько английских слов) она всё-таки уговорила меня купить билет на единственный рейс до Танзании, сказав, что, если не ехать сегодня, то придётся съездить с аэропорта в город, переночевать там и на следующий день уехать тем же рейсом. Я стал понимать, что,  несмотря на договорённость с нами и с компанией kibo, которая взяла на себя организацию моей поездки, за мной в Кению никто не собирался ехать. Я не знал, насколько это правильно: сесть в какой-то автобус и ехать Бог знает куда,  и потом, как и где я найду тех людей, которые должны были встретить меня и сопровождать по незнакомой и загадочной стране? Я кое-как дозвонился до Москвы и там подтвердили, что мой проводник вечером приедет в танзанийский город Арушу и встретит меня там. И вот, дорогой мой читатель, на таких весёлых нотах начались мои приключения в Африке.

Не успев отъехать от Найроби и пятидесяти километров, я окаменел на месте, когда из окна автобуса увидел антилоп, страусов и ещё всяких разных  животных. Я знал, что в Африке увижу всё это, но чтобы так близко к городу… Я  прилип к стеклу автобуса и глазами жадно сканировал всё вокруг. На фоне абсолютно ровной долины виднелись отдельно стоящие зонтообразные деревья. Вокруг было много животных.

Через 30 минут наш автобус резко притормозил и встал. Ехавший впереди нас автомобиль сбил гепарда, бедное животное в крови лежало слева от нас. Пассажиры с криками: «Чито! Чито!» сгрудились на левой стороне автобуса и по пояс высунулись из окна. Я тоже,  толкнув кого-то, высунулся. И был поражён происходящим: я впервые в жизни видел гепарда, и тут мой взгляд остановился на людях, которые стояли над мёртвым животным. Они были довольно высокого роста, худощавого телосложения. На них были накидки ярко-красного и оранжевого цвета с синими клетками, которые создавали сильный контраст с их чёрным цветом кожи. В руках они держали длинные копья. Я смотрел то на них, то на гепарда, не понимая, кто больше  производит на меня впечатление, и кто из них больше выражает дикую первозданную природу.

Да… я находился в Африке всего только несколько часов, но уже полностью был погружён в этот загадочный мир. Дорога из Кении в Танзанию была  асфальтированная и ровная, но очень узкая. Встречные машины проезжали всего в нескольких сантиметрах от нас. Через 4 часа мы заехали в маленькую деревню на границе между Кенией и Танзанией, остановились у деревянного сломанного шлагбаума, который и обозначал смешную границу между двумя государствами. Вокруг туда и сюда совершенно спокойно проходили люди. К нашему автобусу сразу пристала огромная толпа местных аборигенов, питаясь продать нам всякую мелочь.

Рядом со шлагбаумом стоял африканец с очень серьёзным видом, и каждый раз вручную поднимал и опускал условленную границу. Нас попросили выйти и пройти границу пешком, через таможенный домик. Я  направился в сторону маленького деревянного домика, зашёл внутрь: там беспорядочно рассекали темноту солнечные лучи, которые проникали из многочисленных щелей. За большим почерневшим столом сидел африканский таможенник. Я протянул ему паспорт. Он, не глядя на меня, взял мой паспорт, поставил штамп, который был похож на те штампики,  которые раньше ставили в библиотечных книгах, и вернул мне паспорт обратно.

Проехав ещё 4 часа, мы прибыли в город Арушу. Я засуетился, не зная, где мне выходить, я ведь не спросил, где мы должны встретиться с моим проводником. У небольшого отеля водитель нашего автобуса объявил, что это конечная остановка и попросил всех выйти. Замечу, что я не знал других языков кроме Армянского и Русского, не считая нескольких английских слов, и, на моё удивление, я каким-то образом понимал африканцев, скорее всего, чувствовал, что они говорят. Я вышел и стал взглядом искать человека с табличкой  < kibo>. Но «африканские шутки», видимо, только начинались. Как все уже поняли, вопреки моим ожиданиям, я там никого не нашёл. Время было около 6  часов вечера, но стояла темень, как ночью. Я разыскал в отеле телефон и стал снова набирать Россию. С меня попросили 10 долларов США за каждый звонок, не имело значения, сколько минут я разговаривал. Вот так в Африке. Мои друзья руководители клуба 7-вершин, которые организовали мою поездку, обещали во всём разобраться в течение 15 минут. Через 15 минут исчезла ещё одна десятидолларовая купюра, но из Москвы ответили, что не могут дозвониться до моего проводника и придётся ещё “немного” подождать. Ничего не оставалось делать, как просто с улыбкой воспринимать всю эту нелепую ситуацию. Я утонул в удобном кресле в фойе гостиницы и стал всё выкладывать в моём дневнике, чтобы как-то убить время. Через час ко мне неожиданно подошёл худощавый африканец и представился Абрахамом. Это был мой долгожданный проводник. Меня удивило его Еврейское имя, но это уже было не важно.

Ещё час езды и мы уже в Моше. Проводник устроил меня в уютной гостинице и уехал. Мы договорились встретиться назавтра в 9.00 в фойе гостиницы. Время было всего 20.00, но после всяких перелётов, переездов, и, получив изобильную порцию африканского юмора, я хотел спать. Приняв душ, я завалился на широкую кровать, натянул куполообразную москитную сетку и погрузился в глубокий сон.

Проснулся я от приятного чириканья птиц. Было 5.15 утра, на улице светло. После  приятного сна я чувствовал огромный прилив сил и не хотел больше валяться в постели.

Я вышел на балкон. Передо мной на зелёном высоком дереве с запутанными ветвями, весело чирикая, прыгало множество бордово–оранжевых и красно-коричневых маленьких птичек. Их приятное пение вполне можно было назвать райским. Я закрыл глаза и  погрузился в мелодию…

 В 8.00 я  сдал номер, позавтракал и ровно в 9.00, как договорились, стоял в фойе гостиницы. Вчерашний мой опыт подсказывал мне, что слово пунктуальность придумали европейцы и только, наверное, для себя. Это слово никак не подходило для Африки. Здесь никто никуда не торопился и ничего страшного, если они опаздывают на час или на три. На этот раз мне повезло. Абрахам появился через час с человеком на вид лет сорока, с круглым лицом, и представил его: «Матеас». Почти как Армянское имя Матевос. На маршруте он одновременно должен был исполнять обязанности гида и повара. С первых минут нашего знакомства я испытал симпатию к нему, было ощущение, что я уже был знаком с этим человеком.              

 Национальный парк Килиманджаро. Толпы туристов, носильщиков и просто зевак.

После оформления нескольких бумаг и размещения груза мы тронулись в путь. Кроме Матеаса со мной шли ещё трое носильщиков, они несли всё снаряжение и груз - около 80 килограммов на всех. Можно было и самим нести, но здесь такие правила: на одного

 Погода была хорошая около +20 С. Мы шли по хорошо ухоженной тропе, через джунгли, слева и справа везде валялись охапки свежевырубленных кустов. Матеас рассказал, что джунгли постоянно пытаются проглотить тропу, а они не дают. С тропой связан их заработок. По пути, проходя  мимо одного носильщика, я приятно удивился, увидев на нём командную майку «альпиндустрия». Вот это реклама, подумал я, даже в джунглях Африки люди ходят в майках команды приключений! Я снял всё это на видео, чтобы в Москве приятно удивить своих друзей.

           Мой гид всё время отставал. Через час мы остановились перекусить. Здесь были ещё несколько туристов. Мы заговорили и двое канадцев лет пятидесяти спрашивали, откуда я родом. Я ответил, что из Армении, из города Ереван, подумав, что они, наверное, не знают город Гюмри (откуда я родом). Не расслышав, они переспросили меня: «Из Вана?» Я ответил:  «Нет, из Еревана, а Ван - это Турция». Здесь они вдвоём стали твердить, что Ван - ЭТО АРМЕНИЯ, что они были там и видели озеро Ван. (Город Ван действительно был Армянским городом, около 2000лет, и только после геноцида в 1915 году отошел к турции)

…Только через несколько минут до меня дошла суть происходящего. И я начал осознавать, что это была не случайность. СЛУЧАЙНО в джунглях Африки не встречаются канадцы, которые были на земле моих предков и хорошо знали историю этой земли, твердя, что ВАН - это АРМЕНИЯ.

            Мой путь привела меня в Африку именно в это время, в этот час, чтобы устами двух незнакомцев с другого континента передать мне эти слова и открыть в моём сознании простую истину: не смотря на то, что большая часть земли моих предков сейчас находится в Турции, она всегда останется Арменией.

Честно говоря, мне стало стыдно перед самим собой, осознав то, что в душе я уже потерял ту Армению, которую оставили мои предки. Мне надо было пересечь тысячи километров, доехать до Африки, чтобы понять: мы не имеем права терять веру. Мы должны сделать всё для блага нашей Родины, не имеет значение, где мы живём и чем мы занимаемся. Мы не имеем права предать наших предков. Ведь они так верили в НАС. В моёй душе внезапно появилась твёрдая решимость, и я громко сказал себе: «МЫ ВЕРНЁМ ПОТЕРЯННУЮ АРМЕНИЮ, МЫ ВЕРНЁМ АРАРАТ».

            Чуть позже, придя в себя после случившегося,  я взглядом стал искать канадцев, чтобы пожать им руки и сказать спасибо. Ведь эта короткая встреча настолько изменила меня. Но их уже не было.

Поблагодарив ГОПОДА БОГА за всё, я стал медленно подниматься по ухоженной тропе среди густых зарослей джунглей. Я время от времени останавливался, ожидая своего гида. Потом мне надоело всё время останавливаться, и я решил просто идти очень и очень медленно, в надежде, что он меня догонит. Я шёл, наблюдая и созерцая всё вокруг. Кроны деревьев надо мной полностью закрывали небо. Солнечные лучи, с трудом прорываясь сквозь густые заросли, освещали лес таинственным светом. Моё обоняние ловило малейшие запахи джунглей. Скоро вовсе стемнело. Начался моросящий дождь. Вокруг всё погрузилось в загадочный, какой-то необычный прозрачный  туман.  Вскоре  я почувствовал, что нахожусь в каком-то  непонятном  для меня состоянии. Не знаю, чем это было вызвано. Может быть длительной прогулкой медленным темпом, может быть сказочным состоянием леса. Мои ноги как будто шли сами по себе. Я медленно двигался вперёд, как будто порхал, не касаясь земли. Это было похоже на полёт во сне, так же легко, совершенно не чувствуя тяжести тела и притяжения земли, я пытался включить разум, чтобы как-то объяснить происходящее, но ничего не получалось. Я, как будто, растворился и одновременно находился везде и повсюду вокруг. Время от времени я замечал необычные светотени и самые тусклые лучики солнца. Я одновременно слышал все звуки джунглей, от самого слабого и далёкого, до самого громкого и близкого. Они не мешали друг другу, каждый из этих звуков занимал свою отдельную ячейку в моём слуховом восприятии. Я очень чётко СЛЫШАЛ, как ломается под ногами даже самый маленький сучок, и звук от удара капли о листик, и самые далёкие крики каких-то животных. Никогда раньше я так не слышал. Мне было безумно приятно.

Я потерял грани реальности, и мне иногда казалось, что сейчас я проснусь от пиликания будильника и, протирая глаза, встану с постели. Потом в какой-то момент я обнаружил, что я потерял чувство времени и пространства, мне казалось, что я иду уже вечность, уже сто или двести лет. Для меня реальностью были только мои порхающие шаги и ничего больше. Не было ни вчера, ни завтра и ни сейчас. Я стал вспоминать себя, свой дом и работу, своих родных и друзей, но всё это было похоже на воспоминания старого фильма или прочитанной книги. Я думал, что тот человек был не я. Я - это вот здесь порхающее существо. Не знаю, сколько длилось это состояние, но оно также внезапно исчезло, как  и появилось. Сначала я стал ощущать биение моего сердца, которое окончательно и вернуло меня в себя. Я был ошарашен, это было сверх любых блаженств, которые я  когда-либо испытывал. Я, наверно случайно шагнул за грань и очутился где то в параллельном мире.

           Скоро меня догнал Матеас и предложил дождаться носильщиков. Палатки были у них, лучше было ждать их здесь, чем наверху, на ветру. После тридцатиминутного ожидания мы с Матеасом медленно стали двигаться наверх, в надежде, что они нас догонят. Вскоре мы добрались до места первого лагеря. И хотя шли мы очень медленно, нам всё равно пришлось ждать носильщиков, которые появились только через минут сорок.

           Вечерело. Мы быстро поставили палатки. Матеас из каких-то растений сварил очень вкусный суп. Время было 20.30, но уже давно стояла глубокая темнота. Я поужинал в темноте. Погода  стояла замечательная, без единого звука и ветра. Приятно прохладный воздух был пропитан запахом джунглей. Надо мной всё небо было покрыто яркими звёздами. Пожелав всем спокойной ночи, я удалился спать.

       Проснулся утром от звонкого смеха моих носильщиков. Моя первая ночь на склонах Килиманджаро была замечательной, я видел прекрасные, цветные сны. В отличном настроении я вышёл из палатки. Ни единой тучи, солнце светило ярко. Позавтракав, мы двинулись вперёд. Матеас, как и вчера, всё время отставал и повторял, что я иду быстрее, чем надо. Вчерашнего тумана не было, и я наконец-то увидел окружающую меня местность. Скоро ухоженная тропа кончилась. Густые заросли тоже остались внизу. Местность стала скалистой. Вокруг повсюду стояли стволы мёртвых деревьев, покрытые длинным висячим мхом, как будто, после наводнения. Скалы местами тоже были покрыты ими. Скоро не высоко над землёй появился туман, который, потихонечку поднимаясь, обнял всё вокруг. Чёрные обугленные стволы деревьев с нависающим мхом, в тумане ожили и стали двигаться.  

Туман тоже двигался, то, накрывая стволы, то, отступая от них. Я шёл легко. Тропа была покрыта каким-то пепелообразным мягким, как пух, слоем. Скоро я стал ощущать, что я снова вхожу во вчерашнее состояние. И снова как вчера, всё произошло  внезапно, словно по одному удару волшебной палочки. Меня это не пугало, я был рад снова оказаться в том, не знакомом, но приятном мне состоянии. Я спокойно шёл, как бы со стороны наблюдая за собой и за тем, что происходит у меня в голове. Стали появляться старые мысли и вопросы, не беспорядочно, как обычно бывает, а аккуратно и чётко, один за другим. Появляется вопрос и следом так же аккуратно и понятно для моего разума появляется ответ на него. Было очень странно: ответы на многие вопросы, которые годами крутились во мне, оказались такими простыми и ясными. Удивительно было то, что я их знал. Ведь сейчас на них отвечал  Я.  Стало ясно, что моё тело и внутреннее

Я всё знали, надо было наверно только это состояние, чтобы эти знания поднялись из глубин. Проходя в плотном тумане, среди невысоких кустов, время от времени без причин моя кожа покрывалась мурашками, и волосы становились дыбом. Моё тело ощущало и впитывало силу этих мест. Моё другое Я продолжала наблюдало за всем этим. Я внезапно вспомнил Дона Хуана из книги Карлоса Кастанеды. Во мне царила абсолютная ясность.  Мне показалось, что вся сила Африки было сконцентрирована именно здесь на Килиманджаро, и я каким то образом смог прикоснуться к ней.

           До отъезда я узнал от друзей, которые уже были здесь, что  на горе очень жарко, палящее солнце появляется с раннего утра до самого вечера. Но вот уже второй день я видел только загадочный туман и больше нечего. Наверное, гора Килиманджаро такое состояние готовила специально для меня, показав весь загадочный и  таинственный, скрытый от постореннего взгляда свой внутренний мир.

           Почти через четыре часа мы с Матеасом дошли до места следующего лагеря на высоте 3700 м. Носильщиков  пока не было. Туман сгущался до предела. С трудом было видно пальцы на вытянутой руке. Из тумана тут и там слышались голоса людей, они сначала гасли, а потом эхом отдавались с другой стороны. Голоса как будто сами по себе бродили в тумане. Я сел на камень и решил подождать, в тумане можно было легко потеряться. Вдруг слева от меня туман прорезал какой-то острый крик. Любопытство заставило меня идти в сторону крика. Туман был таким плотным, что я еле видел куда наступаю. После нескольких шагов я остановился, понимая, что в таком тумане невозможно найти что-либо. Я напряг слух, но ничего не услышал, и подумал, что острый крик, вероятно, какого-то животного мне просто показался. Я решил вернуться обратно к моему камню, но мне было совершенно не ясно в какую сторону нужно идти. И вдруг прямо рядом со мной снова раздался этот крик. Я пошёл через туман на крик и чуть не столкнулся с одним африканцем. Мы остановились всего в нескольких сантиметрах друг от друга. Я спросил его про крики, и он жестом руки показал направо. Сделав несколько шагов, я увидел огромных чёрных птиц с белыми воротничками.  Сначала я подумал, что это орлы, а когда пригляделся, понял, что они не похожи на орлов. Их здесь было несколько, они, не торопясь, ели объедки, которые оставили альпинисты и совершенно не боялись меня. Я подошёл так близко, что можно было их потрогать.

Сделав несколько снимков, я  нырнул в густой туман и стал прогуливаться. Местность была довольно ровной. Через несколько мгновений туман рассеялся, и солнечные лучи робко стали освещать все вокруг. Я увидел, что повсюду стоят палатки. Через час туман стал отступать. К этому времени уже подошли мои носильщики и поставили палатки. Поужинав, я стал прогуливаться по лагерю и прокручивать в голове все события. Этот день для меня был не мене важным, чем вчерашний. Я раз и навсегда избавился от ненужной энергии, которую, не осознавая,  много лет копил и тащил в себе. Ко мне пришли ответы на  неразрешённые вопросы, которые годами крутил в голове. Я был безгранично благодарен  БОГУ за то, что он направил меня на этот путь и что он так заботился обо мне.

          Чёрные большие птицы, которых днём я еле нашёл в тумане, сейчас были везде. Они, совершенно не стесняясь своих размеров, воровали всё, что плохо лежало, начиная с еды и заканчивая моим белым носочком, который я оставил у палатки. Я залез в палатку и стал готовиться ко сну с огромным чувством благодарности и любви к миру. Снова исчезло время, я не знал какой сегодня день, я чувствовал необыкновенную лёгкость и умиротворенность.

Проснулся ночью, около 3 часов и не мог дальше спать, так и лежал до утра, крутя в голове разные мысли и события. На следующий день у нас, по плану, был день акклиматизации.  Утром, не смотря на мои возражения, Матеас так и не согласился идти сразу до следующего лагеря на 4700 метров. Походив два часа, мы вернулись в лагерь. Я залез в палатку и уснул до вечера. Вечером я не смог устоять перед вкусным ужином, и, не смотря на моё решение: не есть много на горе, я несколько раз просил добавки.  Поварская фантазия Матеаса не знала границ.

После ужина в 50м. от лагеря к западу я нашёл красивое место. Сел на плоский камень на краю невысокого обрыва, свесив ноги вниз, и под весёлоё чирикание птиц провожал закат. Внизу, до самого горизонта, вдаль от меня уходили плотные облака. Они медленно двигались, словно волны сказочного океана, отражая красно-оранжевые лучи заката.  Я сидел и ногами плескался в оранжевом океане. Потом встал и лёгкими, парящими шагами стал идти по мягкой поверхности оранжевых облаков в сторону огненного горизонта. Что то освещал меня изнутри, я чувствовал, как яркий лимонный свет выливается из меня и уходит вверх, и как будто этот поток света держал моё равновесие. Я ощущал в себе  огромную силу…

С уходом последних лучей солнца улетели и большие чёрные птицы с белыми воротниками. Поблагодарив солнце, я поднялся с камня и, не торопясь, пошёл в сторону своей палатки. Как только солнце ушло, вокруг стали кишить маленькие, полосатые мыши, и точно такого же окраса маленькие птички. Они быстро стали есть остатки пищи, оставленные людьми. Они, как и большие чёрные птицы, добросовестно выполняли свои обязанности санитаров. Я быстро достал фотокамеру и с большим удовольствием занялся фотоохотой. Я взял кусочек хлеба и стал крошить в нескольких сантиметрах от себя, заставляя их позировать мне. Они, так же как большие птицы, совершенно не боялись людей. Ах! Если бы была возможность сохранить это взаимодоверие между людьми и зверями! Занимаясь фотоохотой, я совершенно не заметил, как  вокруг стемнело. В звёздном небе надо мной повис серп новолуния. Я попрощался  ещё с одним, богатым эмоциями и добрыми  чувствами  днём.

Утром после завтрака собрали лагерь. Мои помощники целый час никак не могли собрать свою хитрую палатку. В итоге, оставив их, мы с Матеасом пошли вперёд. Через пару часов дорога резко пошла вверх. Я шёл легко в хорошем настроении. Это была моя дорога. В голове аккуратно крутились мысли. Я, находя ответы на них, не торопясь, анализировал, просматривая их снова и снова. Всё было так спокойно и гармонично: моё внутреннее я и внешнее совершенно не мешали и не спорили друг с другом.

Во второй половине дня мы дошли до места последнего штурмового лагеря на высоте 4700 м. Здесь было ветрено. Я, надев куртку, стал ждать своих носильщиков, которые появились ниже по склону через 15 минут. Я посмеялся от всей души, увидев, что один из них на себе тащит несобранную палатку. Дойдя до меня, они рассказали, что после долгих попыток, сложить хитрую конструкцию палатки им так и не удалось, и они решили нести её прямо так. Небо было затянуто серыми облаками, с вершины стал спускаться туман. Ветер стал усиливаться. Мы стояли прямо под западной стеной Килиманджаро. После горячего чая пошли спать. Решили начать восхождение в час ночи. Матеас сказал, что если всё будет нормально, мы сможем встретить восход на высшей точке Африканского континента. Я долго крутился в спальном мешке и не мог уснуть. Потом, как только уснул, меня тут же разбудил голос Матеаса, который оповещал, что время 00.50 и пора на гору.

Матеас шёл первым, я за ним, налобным фонариком освящая себе путь. Через час я стал замечать какую-то неуверенность в действиях Матеаса. Он часто останавливался, освещая фонариком то влево, то вправо, всё время повторяя: «sorri». Мне стало ясно, что он потерял дорогу. Мы карабкались по скалам то вверх, то вниз, то направо, то налево, пытаясь найти путь к вершине. Батарейки в фонарике замёрзли. Я сменил их, но новые тоже быстро сели. Дальше одного метра всё было во власти тьмы. Мы всё бродили в темноте, не зная куда идти. Не смотря на мою хорошую физическую форму, почему-то мне стало трудно идти. Очередной раз я остановился и хотел прислониться к большой чёрной скале справа от меня, чтобы перевести дух. Осветив фонариком эту сторону, я замер на месте. Я стоял на грани, всего в нескольких сантиметрах от пропасти. Бездонную пустоту в темноте я воспринял за огромный черный массив скалы. Спасибо Господу БОГУ он сберёг меня от неверного шага вправо. Подумать только, я стоял на краю пропасти, и даже хотел прислоняться к нему. До этого момента я всё время думал и сердился на Матеаса: как он мог потерять дорогу, ведь он на Килиманджаро был несколько десятков раз по разным маршрутам! Почему мы не пошли с южной стороны, как все, и как попали на такой скалистый участок? Без всякого снаряжения мы карабкались почти по вертикальным скалам, фонарики не освещали дальше полуметра, от напряжения  сильно уставали глаза. Я время от времени направлял свой взгляд на восток в надежде увидеть, как светлеет небо, и  думал: протянуть бы до рассвета, а там видно будет. Но на востоке в чёрном небе сверкали только яркие звёзды, и не было никакого света. Это было самое страстное ожидание рассвета в моей жизни.

 Мне мгновенно стало ясно, что именно такой был мой путь к вершине Килиманджаро. Моя дорога на вершину не была похожа на ту лёгкую дорогу, которую описали мне те, которые раньше были здесь. В тот момент Килиманджаро для меня была самой сложной горой. Я понял, что, не смотря на категорию сложности маршрута, у каждого свой путь к вершине.

Мы с Матеасом всё карабкались наверх, проходя скалу за скалой. Мне было трудно, но я был счастлив и благодарен судьбе, за  то, что мне выпал такой нелёгкий путь, я многое смог в себе открыть. В какой-то момент я, случайно подняв глаза, прямо над собой увидел свою звездную тройку. Я принял это за хороший знак.

Через несколько минут скальный участок внезапно закончился и мы оказались на гребне горы. Небо стало светлеть и стало ясно куда идти. С пава от нас красовался пик Ухуру и мы двигались к нему на встречу. Небо стало светлеть именно после того, как мы преодолели сложные скалы, не раньше и не позже,  именно так  было предназначено  судьбой.

Меня переполняла радость, путь, полный испытаний, которые были приготовлены для меня, я прошёл с высоко поднятой головой, светлыми и добрыми мыслями. Матеас, который все это время молчал, чувствуя себя виноватым за все происшедшее, наконец-то улыбнулся. Через тридцать минут мы уже были под вершинным гребнем. Впереди сверкали три фонарика.  Они опережали нас минут на 20… Мы свернули направо и стали подниматься по некрутому подъёму на седловину, между двумя вершинными пиками. Я время от времени смотрел назад. Позади меня небо стало ярко лимонно-оранжевым.  Первые лучи солнца оповещали о начале нового дня. Всё, к чему они прикасались, становилось лимонно-оранжевым. Скалы, лёд и даже мы горели ярко оранжевым огнём.

Вчера мы планировали выход так, чтобы встретить рассвет на вершине Килиманджаро. Первые лучи солнца застали нас всего за 30 минут от вершины. Но это было уже не важно. Я  благодарил БОГА, что нам вообще удалось дойти.

Не далеко от нас впереди уже был виден деревянный щит, обозначавший вершину пика Ухуру на горе Килиманджаро. В моём сердце схлынули радостные чувства. Мои ноги двигались медленно, слегка качающейся  походкой, которую я назвал «танец с горой».

Ещё чуть-чуть… и 18 сентября 2004 года в 06-50 мои ноги прикоснулись к высшей точке Африканского континента.

На вершине уже были несколько человек, мы радостно обнялись и поздравили друг друга. Солнце, которое проснулось недавно, обняло всё вокруг. Голубые  ледники от прикосновения волшебных лучей искрились, принимая фантастические оттенки. Я широко раскрыл руки, обнял солнце и стал молиться за всех нас.

Потом присел на камень и ещё раз прокрутил события сегодняшнего дня. Какой опасный и трудный оказался мой путь к этой «нетрудной» горе!

В эту ночь мною было отдано многое, едва не жизнь, и это вполне стоило этих безумно счастливых мгновений на вершине.

Да, насколько сладок вкус победы - настолько же тяжек путь к нему.

Я провёл  сорок счастливых минут на вершине сверкающей горы. Я молился и созерцал, желая мира и добра на всей нашей планете.

Мы с Матеасом стали спускаться по южному склону. Склон был покрыт осыпью, по которой мы быстро, как на лыжах, катились вниз. От радости у нас в жилах кипела кровь и уже через час мы оказались на твёрдой каменной тропе. Стояла жара около +37 С. Под нами, всё до горизонта было покрыто облаками. Как будто мы спустились прямо на облака. Через некоторое время спуск стал утомлять меня. В горле всё пересохло от пыли и жары, пот ручьями стекал со лба и обжигал глаза. Я шёл целую вечность, минуты текли как часы. Спуск казался невыносимо бесконечным. Я почему-то спешил, мчался вперёд, торопился, сам не знаю куда, хотелось побыстрее дойти до лагеря, хотя времени было только 10 утра. Потом до меня дошло, и я произнес вслух слова, которые были направлены к себе: Куда бежишь? это же твоя дорога, твой путь, наслаждайся ею.

Я решил о чём-нибудь думать или мечтать, чтобы отвлечься от утомительного спуска. Но, к моему удивлению, я не нашел в себе не единой мысли, я оказался совершенно пустыми и чистыми.

Уже обо всём  было подумано и помечтано. Это было странное, но очень приятное для меня состояние пустоты и растворения. Я впервые почувствовал абсолютную чистоту внутри себя. Килиманджаро полностью очистила и стёрла моё старое Я.

Теперь по склону спускался совершенно другой человек, который с распахнутой и чистой душой шел навстречу новой судьбе.

       P.S. Гора Килиманджаро приняла меня с загадками. С первого и до последнего дня я так и не понял, где начинались и заканчивались грани реального. Гора помогла мне найти в себе ответы на многие вопросы. Она очистила меня и подарила незабываемые чувства и ощущения. Часть сверкающей вершины навсегда останется в моём сердце.    

                                                                                                     Артур Карапетян

Картина под названием «Грани реального»

Читать  еще рассказы о 7-и вершин и не только, наслаждаться фотографиями и картинами можно на сайте www.kanch.ru

"Было очень непросто, но, наверное, так и должно было быть" - так комментируют звезды своё восхождение на Килиманджаро, которое в полном составе совершили 12 января. Большинство из них по ходу подъёма далеко вышли за пределы своих обычных физических нагрузок. 15-16 часов на подъем и спуск ! Все замерзли, все устали. «Если бы не особая миссия….»  Поэтому на вершине были слезы, от радости и от морального перенапряжения, требовавшего разрядки.  

 "Восхождение завершено, борьба (за чистую воду) только начинается".

Что же, чем больше социальная ответственность у людей, тем лучше. Успехов Кенна и его друзьям !

 Смотрите и вносите пожертвования:

http://summitonthesummit.com/

 Премьера большого фильма на MTV  назначена на 14 марта.

 Часть 1. http://www.youtube.com/user/SOTSVideos#p/u/1/OxiD34t4ki4

Часть 2. http://www.youtube.com/user/SOTSVideos#p/u/0/RkyK2ayNeQA

 Американский певец эфиопского происхождения Кенна выступил инициатором масс-медийного восхождения на Килиманджаро с целью привлечения всеобщего внимания к проблеме растущей нехватки питьевой воды. Преуспевающий 30-летний артист много слышал от своего отца о страшном положении людей на родном африканском континенте и его сердце решило сделать благородное дело. А разум сообразил, что это будет еще и классным пиаром. Идею горячо поддержал младший по возрасту, при этом еще более преуспевающий бизнесмен от поп-культуры, известный рэп-хип-хоп идол Лупей Фиаско. Вместе они заинтересовали программой ряд друзей, в том числе входящего в первые ряды звезд Джастина Тимберлейка. Сейчас в составе  от Тимберлейк осталась только его гёрл-френд, кинозвезда Джессика Бил... Другие  молодые звезды экрана присоединившиеся к группе – это Эмил Хирш и Изабель Лукас.

в группе представляли женщина-гид Мелисса Арнот и фотограф, альпинист экстра-класса Джимми Чин...

 Среди других участников, отметим двух внучек знаменитых людей. Александра Кусто также как ее дедушка занимается наукой, океанологией и экологией. Что подразумевает и активную политическую позицию. Студентка Кик Кеннеди – внучка Роберта Кеннеди, министра, брата президента, убитого в ходе предвыборной президентской компании. Молодая американка уже хорошо известна своей активной общественной и политической работой по защите прав женщин и детей, по защите природы.

Баранко Уолл - Эмил Хирш на маршруте

Предстоящей ночью команда «Рыцарей чистой воды» summitonthesummit.com должна выйти на восхождение на Килиманджаро. Погода в штурмовом лагере не порадовала группу звездных восходителей. Не исключен вариант, что восхождение отложат на одиндень. На сайте summitonthesummit.com в режиме он-лайн транслируется высота, на которой находится каждый из восходителей, их пульс и т.д.. На портале  youtube есть специальный канал для освещения события….

 Американский певец эфиопского происхождения Кенна выступил инициатором масс-медийного восхождения на Килиманджаро с целью привлечения всеобщего внимания к проблеме растущей нехватки питьевой воды. Преуспевающий 30-летний артист много слышал от своего отца о страшном положении людей на родном африканском континенте и его сердце решило сделать благородное дело. А разум сообразил, что это будет еще и классным пиаром. Идею горячо поддержал младший по возрасту, при этом еще более преуспевающий бизнесмен от поп-культуры, известный рэп-хип-хоп идол Лупей Фиаско. Вместе они заинтересовали программой ряд друзей, в том числе входящего в первые ряды звезд Джастина Тимберлейка. Сейчас в составе  от Тимберлейк осталась только его гёрл-френд, кинозвезда Джессика Бил... Другие  молодые звезды экрана присоединившиеся к группе – это Эмил Хирш и Изабель Лукас.

Джессика Бил

 Альпинистов в группе представляют женщина-гид Мелисса Арнот и фотограф, альпинист экстра-класса Джимми Чин...

 Среди других участников, отметим двух внучек знаменитых людей. Александра Кусто также как ее дедушка занимается наукой, океанологией и экологией. Что подразумевает и активную политическую позицию. Студентка Кик Кеннеди – внучка Роберта Кеннеди, министра, брата президента, убитого в ходе предвыборной президентской компании. Молодая американка уже хорошо известна своей активной общественной и политической работой по защите прав женщин и детей, по защите природы.

 Большой удачей «Рыцарей чистой воды» (они себя так называют) стало заключение контракта с Хьюлитт-Паккардом. HP находится в авангарде по креативности в пиаре и поэтому программа кампании, разработанная привлеченным ими агентством Goodby, Siliverstein & Partners будет интересной и неординарной. Сайт уже запущен в эксплуатацию и сделан он по-современному оригинально.

 “Посетите summitonthesummit.com, главная страница его имеет такую же высоту, как и самый высокий пик в Африке — 19,340 футов = 5893 метра, но в пикселах.

 Килиманджаро в значительной мере является символической вершиной: катастрофически быстрое исчезновение ледников с его вершины достаточно наглядно показывает, как быстро могут произойти негативные процессы на нашей планете.

"Сегодня в 8 утра вся группа была на вершине Килиманджаро. Восхождение длилось 7 часов 30 минут. Физически все участники оказались очень сильными. Сейчас группа спустилась в Хоромбо. Всех ждет торжественный ужин."

Гид "7 Вершин" - Люба Иванова.

Передает наш гид Люба Иванова.

"Мы на хижине Хоромбо, на высоте 3700 м. Группа отличная, все сдружились. Самочувствие хорошее. Погода немного дождливая, но мы полны надежд. Отдыхаем, скоро ужин. Еда здесь очень вкусная, всем нравится. До связи завтра, привет всем!"

04/01/2010. Стартовала очередная экспедиция «Клуба 7 Вершин» на вершину Килиманджаро.

Передает наш гид - Люба Иванова (она же Люба Першина, она же просто Любаня).

«Из Африки всем привет. Мы прилетели, вся группа в сборе, все отлично. После завтрака и отдыха на маршрут вышли:

Вячеслав  Адров
Александр Викторов
Екатерина Новичкова
Валентина Щеколдина
Виктория Щербина

и 8-го января к нам присоединяется ещё одна участница - Маргарита Малюкова». Будем ждать новостей.

Одним из выступавших с трибуны участников мирового форума в Копенгагене являлся влиятельный китайский бизнесмен Ванг Ши. Его многие считают самым мощным девелопером в мире. Это не удивительно - его компания  Ванке ежегодно строит  более 65 тысяч объектов, превосходя по всем показателям всех коллег-конкурентов в мире.  58-летний Ванг также считается рекордсменом, но не по богатству, а по возрасту среди тех, кто взошел на Семь вершин и достиг двух полюсов. В следующем году он собирается взойти на Эверест во второй раз. А затем пройти вокруг света на яхте в одиночку.

  Во главе одной из крупнейших компаний Китая стоит по-настоящему природоохранно мыслящий человек. Это очень важно. Стремительное развитие самой населенной в мире страны угрожает негативными последствиями всему миру. Но прежде всего страдает природа Китая и его люди. Поэтому важнейшей частью своей работы Ванг Ши считает внедрение энергосберегающих и материалосберегающих технологий. Достаточно сказать, что за последние два года он в 10 раз увеличил производство и установку солнечных батарей. Ванг внимательно изучает мировой опыт и старается взять самое лучшее именно в плане бережного отношения к хрупкой природе нашей планеты.

   Ванг Ши относится к китайским бизнесменам первой волны, тем, кто начал тогда, когда разрешили.  Он в 1983 году оставил спокойное и хлебное место в госструктуре и без ясной цели отправился в начинавший тогда строиться городок Шэньчжень. В 70-е годы на его месте был рыбацкий поселок. Сейчас это новый, с иголочки, мегаполис с 7 миллионами жителей. Секрет расцвета и процветания Шэньчженя прост - это ближайший населенный пункт на границе с Гонконгом. Ванг Ши начал с поставок кормов, затем других видов торговли между теперь соседями по одной стране, но с разными системами. С 1988 года стал девелопером, основал компанию Ванке и быстро превратившись в настоящего магната. С трибуны форума в Копенгагене Ванг говорил о социальной ответственности бизнеса, что главным показателем успешности должно стать внедрение экоголоческих технологий. Китай как лидер экономического роста несет на себе огромную ответственность, но он ее осознает....

 При этом Ванг вырос в обычной семье, пять лет прослужил в армии с Синьзяне. Любовь к путешествиям была у Ванга с детства, как и вообще уважительное отношение к спорту.  Однако в период роста бизнеса  о своем здоровье он заботился не слишком.  В 1995 году  ему, как говорится, аукнулось.  Боли в ноги заставили его обратиться к врачам, которые забили тревогу.  И Ванг решительно поменял свой образ жизни, стал тренироваться ежедневно и занялся альпинизмом. Подготовка и проведение восхождения на Эверест в 2003 году потребовала очень много времени, которое раньше он посвящал только работе. Сезон был непростым, погода давала немного шансов восходителям.  22 мая 2003 года Ванг Ши первым из участников  мощной  юбилейной экспедиции SOHU (руководитель знаменитый Ванг Йонгфенг) достиг высшей вершины мира.

  Ванг на этом не остановился, сходил чуть больше чем за год все остальные из списка семь вершин. В 2005 году еще и два полюса. Следующим шагом стало его увлечение парусным спортом. Ванг тренируется для совершения одиночного путешествия вокруг света. А после шестидесяти в планах бизнесмена одиночное и автономное пересечение трех великих пустынь мира. Первой - Такла-Макан, рядом с которой проходила его военная служба.

Сейчас Ванг Ши регулярно ходит в походы по горным районам Китая, где воочию видит негативные последствия потепления климата. Виноват ли в них человек ? Даже если это не факт, Ванг считает, что жизнь нашего общества нужно менять, нужно учиться отвечать на вызовы сообща и в планетарном масштабе.  Начинать, пусть даже с самых простых шагов и быть упорным и последовательным.

В 2005 году по возвращении из Антарктиды

Ванг Ши  - один из крупнейших благотворителей Китая

Книга, посвященная 20-летию компании

Пролог

У Сергея Алексеева встретил размышления о русском языке, в том числе и о происхождении таких слов, как «ГА», что у наших предков означало движение, путь, и «РА» – свет, Солнце.

Я не филолог и не могу оценить, насколько правильно такое толкование этих слов. Но мне нравится. Как нравится и соответствующее понимание слова «ГАРА» – путь  к свету или светлый путь.

Пишем «гора», произносим «гара», подразумеваем «ГАРА»…

Один день пути

Постепенно всё вокруг затихло, но чувствую, что многие, как и я, не спят. Разве что Игорь - наш гид от Клуба «7 вершин». Что ему 4700, когда он практически постоянно в горах, за плечами Эверест, другие восьмитысячники, да и на Килиманджаро он уже сходил недели две-три назад с очередной группой Клуба.

Для несведущих, 4700 м – это высота приюта Кибо. Пользуясь альпинистской терминологией – штурмовой лагерь. И завтра мы попытаемся подняться на Килиманджаро, точнее, на ее высшую точку – пик Ухуру (5895 м).

Когда же началось это восхождение на высшую вершину Африки?

От входа в национальный парк «Килиманджаро» или из аэропорта с тем же названием? А может лет 5 назад, когда стал «бродить» по Интернету и открыл новое для себя понятие «треккинг». Именно тогда и зародилось желание подняться на Килиманджаро.

Но возможно всё началось ещё раньше, в начале 70-х годов прошлого столетия, когда случайно досталась горящая путевка в альплагерь, и я впервые воочию увидел прекрасные вершины Домбая с непривычными слуху названиями и красивыми легендами: Сулахат, Домбай-Ульген, Белалакая. Затем была череда альплагерей и сборов, другие районы Кавказа и Фанские горы, школа инструкторов альпинизма и работа инструктором. А потом – перерыв, затянувшийся почти на 25 лет.

Вершины манили всегда. Манят и сегодня. Но когда тебе за 50, то начинать всё сначала и ходить ради «клеточек» уже не интересно. А душа чего-то просит. Причём явно не сто грамм. И теплится надежда, что нынешнее путешествие позволит понять, что же именно ей нужно.

Может быть с этого шага начнётся новый путь. А может – продолжится старый. И тогда перерыв, даже такой длительный, не будет уже иметь никакого значения. Просто очередной, хотя и «чуть» затянувшийся привал. Вот только оценить – твой ли это путь – можно будет тогда, когда путь уже окажется пройден.

Африка! Впервые на другом континенте и в другом полушарии. Дух захватывает от новых ярких впечатлений и одновременно от ощущения возвращения к чему-то знакомому, но позабытому. Пусть не привычный Кавказ. Здесь всё по-другому. И Килиманджаро по началу не воспринимается как гора. Всё кажется, что это пока только подходы к ней. А на самом деле это уже ОНА. Одна из самых больших отдельно стоящих.

Нелирическое отступление:

Килиманджаро – один из самых больших отдельно стоящих массивов в мире — около 80 километров в длину и 40 километров в ширину (Википедия).

Всё ещё впереди

Начиналось всё замечательно. Но лёгкости хватило только до приюта Хоромбо (3700 м). А к вечеру стало плохо. То ли что-то не то съел, то ли горняшка прихватила. Спасибо Игорю и Диме, поддержали морально и даже заставили выпить какую-то гадость. И хотя самочувствие улучшилось не сильно, но и до Зебры-Рокс поднялся, и до Кибо добрался. Только поесть пока не получается. Мутит от одного вида еды. И вот лежу теперь здесь на нарах, холодный и голодный, и пытаюсь заснуть.

Людей на Кибо, как и на всех остальных приютах довольно много. Много корейцев, немцы, американцы и прочая публика. Есть и наши.

Днём раньше на приюте Хоромбо встретили ещё одну группу Клуба под предводительством Людмилы Коробешко. Они уже спускались вниз после успешного восхождения.

А сегодня, подползая к приюту Кибо на обычное здесь приветствие «хай» услышал в ответ на русском языке:

- Привет.

- Привет. И чем же это я так выделяюсь?

- Эмблемой «Bask» на куртке.

Ребята оказались из Питера. Перемолвились всего парой слов, а в памяти осталось.

Потом были и другие интересные встречи. Но это было позже. Сейчас же на приюте Кибо ночь.

Так и не понял, уснул я или нет. Но уже пора вставать. Двое из нашей группы идти отказались. Ну, что же, это их право.

Не помню, может что-то съел, а может показалось, что ел. Но чай пил, это помню точно. Стоп. Это что же получается! Я с подъёма на приют Хоромбо практически ничего не ем? А силы откуда берутся? Пусть их и не много, но они пока ещё есть. Может быть подпитываюсь от солнца? О чем-то подобном читал то ли у Шаталовой, то ли у Брэгга.

00-45. Пора. Вперед, вверх и с песнями.

«Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро,

Парам-парам-парам-парам, на то оно и утро»

И мы направились в гости к вершине.

Стартовали бодренько. Догоняем и обгоняем вышедших раньше нас. А потом потихоньку я стал сдавать. Такое ощущение, будто бы в рюкзак кто-то на ходу подкладывает булыжники.

Ну вот! Ещё одну каменюгу добавили!

Ноги переставлять всё труднее и труднее. В конце концов практически пустой рюкзак отдал гиду-негру, но легче не стало. Ребята убежали к вершине. Со мной только Игорь и местный гид. Игорь впереди, задает темп, точнее, подлаживается под мой. Кажется, что при таком темпе он умудряется спать на ходу как солдат на марше.

А ниже по склону следом за мной идёт местный товарищ, готовый ловить клиента, если тот решит по-быстрому слинять вниз. Но клиент пока ещё передвигается сам. Даже пинками подгонять не приходится.

Кстати, интересно, а если я откажусь идти, меня понесут или бросят здесь? А если понесут, то куда? Вверх (чуть-чуть ведь осталось) или вниз? Нет, вверх вряд ли. Халява не пройдёт. За это придется доплачивать, а денег с собой нет. Так что, увы. Придётся топать. Самому. Ножками. Вверх.

«Парам-парам-парам-парам…»

Как же тяжело… Абрамову с сотоварищами должно икаться. Знают же, что пятый-шестой дни с точки зрения адаптации к высоте самые поганые. И всё равно. Нарочно что ли? Ведь высота – она и в Африке высота. Сами-то постоянно в горах, постоянно в форме… Планировщики, блин.

Но ведь всё было известно заранее: и что гора высокая, и что восхождение на пятый день. Так что нечего ныть. Гора ведь всё равно не поймёт, что из-за работы и домашних дел у тебя не хватает времени на серьёзные тренировки. Раз пришёл, значит считаешь, что подготовлен. А не тянешь – топай вниз. И некоторые уходят. Кто-то – чтобы вернуться, а кто-то решает, что спокойно проживёт и без этого. Каждый выбирает сам.

Скорей бы всходило солнышко. Может действительно подзаряжусь от него.

К слову, рассвет, когда находишься выше облачности, и солнце появляется из облаков как из моря, – одна из самых ярких и запоминающихся картин. Такое впечатление, будто извержение вулкана начинается, либо само небо взрывается. Любоваться таким зрелищем можно до бесконечности. Внизу таких рассветов не увидишь. Может быть и ради возможности увидеть такую красоту люди стремятся вверх?

Восход солнца (с приюта Хоромбо)

На Гилманс-Пойнт (5681 м) поднялись еще затемно. Это край кратера (ведь Килиманджаро – вулкан) и до высшей точки надо набрать ещё 214 м по вертикали. Обычно этот участок проходят за час-полтора. А сколько времени понадобиться мне?

«Парам-пам-ам-м-м-м-м …»

Слов уже нет. Остались одни буквы. Но ноги потихоньку переставляю.

Эх, «где мои семнадцать лет»…

Но вот наконец-то впереди показалось известное по многим фотографиям деревянное сооружение. «UHURU PEAK TANZANIA 5895 M». «WELCOME».

УРА!

На вершине

Понимаю, что не велико достижение, но сегодня для меня это практически потолок. Поэтому вдвойне приятно, что дошёл.

И сил сразу прибавилось. Возможно от осознания того, что дошёл, что теперь только вниз. А может и вправду от солнышка?

Нелирическое отступление:

Снежная шапка, покрывавшая вершину горы 11 000 лет с последнего Ледникового периода, быстро тает. За последние 100 лет объем снега и льда уменьшился более чем на 80 %. В 2002 году многие эксперты уже предсказывали полное исчезновение ледника в течение 15 лет. В марте 2005 появилось сообщение, что пик практически полностью освободился ото льда, впервые за последние 11 000 лет (Википедия).

Снега Килиманджаро

Как здесь было 11 000 или 100 лет назад не помню. Но снег на Килиманджаро пока ещё есть. Хотя осталось его действительно мало. Говорят, что будто бы восходителей к снегу близко уже не подпускают и руками его трогать не разрешают, дабы не ускорять процесс таяния. Вроде как для этого и идёт с каждой группой местный гид. Не знаю, правда, или нет. Но нам всё равно, к снегу и так никто не рвётся. Его нам и в России пока хватает.

После восхождения - джип-сафари со слонами, жирафами, зебрами, львами, прочими животными и птицами. Видели даже одного облезлого носорога (говорят, что они уже и в Африке редкость). Только одно перечисление увиденного может занять места больше, чем весь этот рассказ.

А посещение деревни одного из самых известных, наверное, африканских племён –  масаев? Увиденное поразило настолько, что теперь, когда кажется, что всё в жизни плохо, говорю себе – «Вспомни масаев». И жизнь сразу становиться светлее.

После сафари всего на одну ночь мы снова вернулись в город Моши. Может быть для того, чтобы ещё раз взглянуть на тебя, БОЛЬШАЯ ГОРА. Спасибо тебе за то, что позволила подняться на неведомую ранее высоту, что подарила надежду на продолжение пути.

Плывущая в облаках (вид из Моши) (вид из г. лаках

А потом был остров в океане.

Занзибар! Ночной Стоун-таун, пляжи с белым словно снег песком, океанские приливы и отливы, коралловые рифы с яркими разноцветными рыбками словно их раскрашивали цветными мелками дети … Но это уже другая история.

Эпилог

Через несколько дней после возвращения из описываемой поездки спросив у сына, каким я вернулся, получил ответ – «счастливым». И это правда.

Как можно спать 12 часов кряду, да притом от такого долгого лежания кости заноют да суставы закостенеют. Так думал я, залезая в пуховый спальник на нижних нарах. На верхнюю полку залезла Марианна, а на соседних устроились англичане. Местное время только 19 часов вечера, но на улице темная ночь. Увидев наяву такую раннюю африканскую, вернее, танзанийскую ночь, мы с Марианной долго и тихо смеялись: только младенцев можно в такое время уложить спать.

Это был наш первый вечер в Экваториальной Африке. Прилетели мы в Килиманджаро в полночь. Нас встретил Еммануэл, интеллигентный молодой человек. Еще суток не прошло, как мы ступали на африканскую землю. Но то ли оттого, что перелет из Москвы через две столицы -- сперва одну из богатейших стран мира Катар – Доху, а потом через Найроби – главного города страны непревзойденных бегунов-стайеров Кении, был долгим и утомительным, или оттого, что у африканской ночи чудодейственная успокоительная сила, я заснул сразу же. Проснулся вдруг посреди ночи и обрадовался: вот увижу африканскую ночь. Надел налобный фонарь «Petzl», засунул ноги в кроссовки. Стараясь не шуметь, вышел из хижины лагеря Мандара.

Томас и Емануэл

Спустившись с крутых ступенек и, отойдя на несколько шагов, вскинул голову назад. Надо мной мириады звезд, но луны не было. В ограниченной сфере между крышами хижин и ветвями высоких деревьев джунглей я искал знакомые созвездия Большой и Малой Медведицы, Плеяды. Сколько раз во время охоты у себя на родине я вот так же всматривался в ночные или вечерние звезды. Они были моими ориентирами, и часами, и предвестниками погоды. Сейчас над моей головой не было ни одной из них. «Я как пятиклассник, – усмехнулся про себя. – Ищу созвездия северного полушария в южном полушарии». И стал искать столько раз вычитанный в книгах о мореплавателях созвездие Южного Креста. Оно должно быть формы неправильного креста. Но разве его найдешь среди тысячи звезд, когда у них яркость меньше чем у Медведицы? И африканский Млечный Путь был каким-то расплывчатым, жидким. Я глубоко вздохнул. Вот оно какое, звездное небо Экваториальной Африки!

Проснулись в 7 утра и снова с Марианной смеемся, разговаривая на родном языке. Оказывается, в Африке можно спокойно проспать полусутки, как хорьки. Наш гид Балтазар стучится в дверь. «Гуд моонинг!» -- приветствует он, показывая белоснежные зубы. А ведь его, Балтазара мы знали еще у себя на родине. Через Всемирную паутину -- Интернет он вошел в наши души. Перед экспедицией на Килиманджаро мы между собой то и дело шутили: «Там в Танзании у нас есть друг Балтазар!». А с живым Балтазаром мы встретились вот как.

Из трехзвездного отеля, где мы отдохнули полночи, Еммануэл доставил нас в турфирму «Транскибо» в небольшом городке Моши. Его директор, мистер Томас -- веселый малый, широко улыбнувшись, неожиданно сообщил нам: «Вас будет сопровождать один из лучших гидов фирмы – Балтазар». Не веря своим ушам, мы невольно вскрикнули. И предстал перед нами наш заочно знакомый -- Балтазар, коренастый, с приветливой улыбкой на широком лице, шагающий вразвалочку, как деревенские мужики. С первых же минут знакомства мы стали близки, как старые друзья. «Мое дело сопровождать вас, показывать. А ваше дело – смотреть, есть и спать», -- говорил он, когда мы осматривали кратер Маунди около второго лагеря Хоромбо. Действительно, он ни на метр не отходил от нас во время всего путешествия.

Известный гид Балтазар

Охота за звездами во вторую ночь была неудачной. Лагерь Хоромбо на высоте 3720 м был окутан плотным туманом. Но то, что я увидел при свете налобного фонаря, изумило меня. Предо мной и сплошь вокруг меня висели в воздухе сотни тысяч, а может миллиарды капелек тумана. Эти микроскопические капельки не двигались, а висели в ночном воздухе. Я их сравнил с кончиками игл, которые можно сосчитать, разделив на кучи: сотнями, тысячами. Иногда мне казалось, что круг от света фонаря был огромной лупой. Каждая махонькая капелька не касалась других капелек, ее окружавших. Да, ничего не скажешь, это Африка.

Эту самую Африку мы стали измерять стопами через джунгли. Загадочное слово «джунгли» пришло в мое сознание еще в раннем детстве из кинофильма «Тарзан», в котором в роли человека-обезьяны снялся олимпийский чемпион по плаванию американец Джонни Вейсмюллер. До вчерашнего дня джунгли мы видели только в кинофильмах. Наяву в нем мы оказались вчера, когда пошли по тропе вверх из национального парка «Килиманджаро». Джунгли с первых двух шагов поглотили нас сыростью и зеленым темным миром. Я не раз вглядывался вглубь джунглей, но дальше 3-4 метров стояла темень сплошной зеленою стеной. Около Мандара-Хут на деревьях, как белки, прыгали обезьяны: мартышки и незнакомые нам белоснежные пушистые собратья. Какие твари здесь ползут по ветвям, стволам деревьев? Подумать страшно: пауки, змеи, гусеницы, комары – переносчики тропических болезней. Как же первые европейцы отважились исследовать африканские джунгли посреди разной твари? Это мы привиты от желтой лихорадки, глотаем еженедельно таблетки от малярии, этим обезопасив себя. К тому же я Марианне строго-настрого наказал, чтобы она ничего не пробовала на вкус, на запах, даже если жажда ее одолеет, ни капли влаги в рот не брать. Привожу пример, что английский ученый Ливингстон, исследуя эти края более века назад, не раз болел и выздоравливал но, в конце концов, сгинул от тропической болезни. А писатель Хемингуэй в 30-х годах прошлого века схватил в этих местах амебную дизентерию. Но железное здоровье великолепного охотника Хема выдержало это испытание, и вышел из-под его пера знаменитый рассказ «Снега Килиманджаро».

Посреди джунглей текла небольшая речушка с водопадом. Вода была чернильного цвета, как у рек Якутии. Мы с Марианной пытливым взглядом всматривались в темную воду, пытаясь заметить что-то, как Балтазар вспугнул нас громко: «Крокодайл!» Мы втроем громко засмеялись. Из шутки гида поняли, что в этой реке не водится животное, имя которого в советское время олицетворял юмористический журнал.

Тропа маршрута Маранга, шириной метра в полтора, по которому рядом можно идти только по двое, начиная от ворот Национального парка «Килиманджаро», с самого низа от отметки 1700 м до лагеря Кибо на высоте 4700 м и длинной в 42 километра была ухоженной. По краям этот человеческий «хайвей» был ограничен голыми ветвями, сделаны водосливные маленькие канавки в поперечину. На ней ежедневно оставляли свои следы сотни путешественников, но ни окурков, ни остатков сгоревших спичек, ни клочка бумажки мы ни разу не видели. На этой тропе не было следа технического творения человека. Строительный материал в промежуточные лагеря танзанийцы таскали на себе: 4-5 метровые доски, цемент. Обслуживающий персонал таскал питьевую воду в бачках, канистрах до самого верхнего лагеря традиционно на голове или на плечах. Здесь движущей силой были человеческие мускулы. До сих пор, с появления первобытного человека полторы миллиона лет назад в ущелье Килиманджаро – Олдувай его прямые предки таскают тяжести только на себе. Использование чисто физической силы, мускулов, в придачу с солнечными батареями в лагерях, как мы видели, помогают сохранить первозданную природу Килиманджаро. Мы наяву увидели, что одним из неистощимых запасов энергии на Земле и сегодня является человеческий мускул, он быстро восполним. В Африке эту простую истину успешно используют в повседневной жизни. Потому гидами, портерами – носильщиками на маршрутах работают молодые мужчины самого работоспособного возраста.

Неиссякаемая энергия человека

Я прикинул, хорошо, что танзанийцы и в двадцать первом веке не подводят дорогу до хижины Кибо. А то бы один водитель с мотором в сто лошадиных сил заменил бы двести носильщиков. Но зарплату домой приносил бы один водитель, а 199 человек сидели без работы и плевали бы в синее африканское небо. На Мандара и Хоромбо кормили нас в столовой-хижинах. Наш официант --танзаниец оказался проворным парнем, он всегда успевал занимать одним из первых место на длинном столе. Путешественников-альпинистов было сотни, так что если чуть прозевал -- дожидайся второй очереди. Здесь стоял шум-гам, равный гулу водопада Виктория. В столовой сплелся конгломерат языков, громкий разговор шел, может на 10, а может на 20 языках, но не слышно было нашего родного рашен. И мы добавили свой язык, не услышанный хижинами за их деревянный век. На небольшой скатерти наш официант ставил утренние или вечерние блюда. Еда как еда, только вот первое – суп был незнакомым. Он походил на похлебку. Цвет у первого блюда был то белый, то желтый. Когда официант спрашивал о качестве танзанийского первого блюда, мы с Марианной поднимали большой палец вверх: «о кей!». Повар узнав, что мы из России, стал частенько печь блинчики. Танзанийские курицы, вложенные в ланч, были жилистыми, небольшими, как из породы гончих. Нас радовало, что они натуральные, африканские. Этих кур видели по дороге между зарослями бананов. Иногда мы приносили на стол свои продукты. Черный московский хлеб «дарницкий» настолько сохранял свои качества, что прожив в Африке неделю, мы вернулись обратно в Россию с частью такого же « дарницкого», какой вывозили в Черную Африку.

Шли мы не торопясь, ежедневно поднимаясь по вертикали на 1000 метров. Такой темп ходьбы давал возможность неплохо акклимитизироваться. Одна из известнейших гор мира – вулкан Килиманджаро был высотой около 6000 метров. Подняться на нее не шутка. В евразийской России нет горы по высоте равной этой. Мы с Марианной знали, что такое высота и в нас теплилась надежда, что может на экваторе атмосфера будет толще, чем на наших северных широтах. Здесь 6000 метров будет равен, ну скажем, 5000 метрам северных широт. Наше предположение оказалось верным, когда мы пришли в последний штурмовой лагерь Кибо на высоте 4700 метров. Многие пожилые, но не старше меня альпинисты решили не подниматься вверх. Они идут вниз. Кореянка Мария, с первой же встречи уверявшая нас, что она представительница сильной нации, сидела на камне и рыгала. Пухлое лицо ее стало белым, как мел. Большинство путешественников были уже в объятиях горной болезни.

Закинув свой рюкзак на нары в каменной хижине лагеря Кибо, я вышел и стал внимательно изучать часть тропы, змейкой уходящей вверх на трапециевидный Килиманджаро. Как известно, по этому пути впервые на Килиманджаро поднялся немецкий географ Ганс Майер. Честь и хвала первопроходцу! На уровне этой высоты, где я стою, проложена круговая тропа и можно выбрать 6 маршрутов на вершину. Я поднял голову, окинул взглядом белые ледники в вышине на границе голубого неба и темных скал. «Надо ее обязательно взять!», -- сказал я себе и машинально сложил ладони. Поднес их к груди. Охотничий обычай язычника не подвел меня и в этом далеком краю. Я прошептал про себя взбредший в голову стих благословления к Великой Горе. «Нижний и Верхний золотой мир Африки, девять Небес, семь звезд на Небе! Будьте милостивы к нам, Священная Килиманджаро! Вершины твои остры, перевалы твои трудны! До земли мы тебе поклонимся, до небес мы тебя вознесем. Припрячь свои ветры, тучи свои разгони. Дай нам возможность обозреть с твоих высот землю, разреши нам ступить на твою священную вершину!» Без таких слов никак нельзя ходить на высокие горы, их надо уважать.

В одной из многочисленных палаток, облепивших каменную хижину, галдели портеры. Проходя мимо них, я увидел, что они рубились в карты, и возможно, матерились на своем суахили. Ниже лагеря Кибо белые облака своей сферической формой огибали землю. Что удивительно здесь, то облака не поднимались выше 3000 метров, обозначая выпуклость Земли. Я вспомнил, с чего началось наше путешествие в этот удивительный уголок зеленого континента, и на гору с певучим, загадочным названием.

Года два назад в памирском лагере на 4200 метров один немецкий альпинист рассказывал нам, что он побывал на вершинах Килиманджаро, Аконкагуа, Мак-Кинли и Эльбрусе. И есть альпинисты, которые восходят только на высочайшие вершины материков. Мы это восприняли, как должную информацию, и дальше даже не интересовались. Мало ли куда ходят альпинисты!

Как-то в долгий зимний вечер я стал «странствовать» по Всемирной Паутине и наткнулся на проект «7 вершин». Меня моментально осенила мысль: а почему мы не можем побывать на далеких высочайших вершинах материков, как тот немец? На вершины Памира ходили, мы видели, что альпинисты такие же люди, как и мы. Средняя высота нашей республики 1580м. Значит, в горах мы должны чувствовать себя намного лучше, чем жители равнинных стран. Что, у нас жилки слабы? Эти «что» да «почему» и привели нас в Африку, на ее высочайшую гору. Подлили масла в огонь рассказы гида Максима Богатырева, украинского альпиниста, врача-хирурга Игоря Похвалина в Интернете. В Москве наша команда разделилась на две группы. Мерген с Мачуком штурмуют Эльбрус. Забегая вперед, скажу что они взойдут на обе вершины двуглавого великана, когда будет греметь канонада грузино-южно-осетинской войны. Когда Балтазар сообщил нам, что сейчас пора спать, а в полночь идем на штурм Килиманджаро, мы радостно удивились. Идти в 12 часов ночи на вершину – это было экзотикой, какая нам и в голову и не приходила! Нам приходилось штурмовать вершины в 4-5 утра, но чтобы ровно в полночь идти в гору, хе-хе, такого никогда не было! При ночной ходьбе, знаю, есть свое преимущество – время идет незаметно и расстояние быстро сокращается.

Мы легли на нары каменной хижины. Спали мы или не спали -- было что-то непонятное. В 11 ночи Балтазар нас разбудил и принес «хот уот» -- кипяток и что-то из второго, до которого мы почти не дотронулись. И вот ровно в 00.00 часов 12 августа мы двинулись наверх, освещая свой путь фонарями «Petlz» на голове. Впереди нас светилась длинная вереница альпинистов. Они группами шли повыше нас. Наш гид Балтазар, побывавший на вершине более 100 раз, шел впереди, затем я, Марианна и ассистент, имя которого я не запомнил. С первых шагов на гору в такт шагам в моих ушах звенели слова: «Только вперед! Не отступать!» В высоких горах самое главное, это мы освоили давно, – не торопиться. Оказывается, и в Африке об этом знают. Еще внизу то и дело Балтазар временами повторял: «поле-поле» -- не спешите! Цокали телескопические палки по камням. Луны не было, звезды южной широты очень внимательно наблюдали за нами мириадами глаз. Было холодновато. Постепенно мы один за другим стали обходить другие группы. Теперь впереди на вышине светилась только одна группа. Я оглядывался назад и по силуэту горы Мавензи определял нашу высоту. Вот мы уже на 5000 метров. Змейкой поднимаемся по вулканической породе в темноте, через равное время отдыхаем стоя. И вдруг мы услыхали наверху песню и прихлопывание ладоней. Во, дают парни! Из слов песни гидов-танзанийцев отчетливо были слышны на суахили знакомые слова: «чамбо», «килиманчаро», «акуна матата».

Это их страна, их гора. На такой высоте, где не каждый житель другой страны может дойти до нее, они чувствовали себя, как рыба в воде. Меня охватило чувство гордости за них, за то, что простые и бедные на вид танзанийцы имеют то, чего не приобретешь даже за миллиард евро – возможность своими ногами дойти до вершины самой известной горы Земли. Внизу еле плелись, задыхались, поворачивали назад люди из разных стран и континентов, которые сотни, тысячу раз богаче их, а хозяева земли танзанийской как ни в чем не бывало, пели и плясали. Если песня – душа человека, то очередное восхождение для них, надо полагать, было праздником, по-хемингуэевски «который всегда с тобой». Эти певцы-высотники мужчины из племени чаго были абсолютно трезвые. А у нас обычно поют по ночам после горячительного, усмехнулся я про себя.

Темнокожие, цвета кожи созревшего сибирского кедрового ореха, гиды и портеры в основном были ростом около 180 см, только четвертая часть их была небольшого роста. Постоянная ходьба в гору, переноска тяжестей на голове, на спине, в руках делали их движения легкими, как у африканских газелей. Они были подвижны, сухощавы. Их лица, движения, взгляд излучали добро. Они были вежливы, предупредительны. Их доброжелательность настолько была искренней, что временами нам казалось как будто бы мы и не выезжали из России, а только сменился цвет лица людей. Они владели английским на достаточном уровне, чтобы обслужить иностранцев, а многие объяснялись, как мы заметили, и на французском, на немецком. Внизу, в деревнях и в Моши, мы видели, как танзанийцы постоянно копошились словно муравьи, как у нас в доброе колхозно-совхозное время. Даже мальчуганы, демонстрируя нам ящериц-хамелеонов на своих тонких запястьях, зарабатывали на жизнь. «One dollar», -- таков был тариф каждого щелчка наших фотоаппаратов, нацеленных на них, на их твари. Да, их родная гора Килиманджаро для них золотое Эльдорадо. Потому Танзания зарабатывает в год 1 миллиард долларов только от туризма. Это трехгодичный бюджет нашей маленькой республики. Танзанийцы принимают путешественников со всего земного шара, и надо полагать, что они знакомы с культурой больших и малых народностей. Потому мистер Томас говорил, что «рашен -- неунывающий народ».

Песня растворилась в ночной мгле и они, по всей видимости, двинулись вверх. Мы поднимаемся за ними. На очередном привале Марианна говорит, что ее тошнит. Понятно, у нее началась горняшка! Я оглянулся назад и увидел, что мы на уровне вершины Мавензи. Значит, высота 5200 метров. Я советую Марианне идти не спеша, по возможности сообщать, когда ей надо отдышаться. Гипоксию она знает не понаслышке. Цокание палок по камням, привал. Горняшка Марианну не покидает. Наверху танзанийцы снова поют и хлопают. Мы отдыхаем и слушаем их. У людей горняшка началась, а им – хоть бы хны! Опять цокание палок. Через некоторое время я чуть было не натолкнулся на Балтазара. Он указывает на что-то темное. При свете налобного фонаря читаю «GILMANTS POINT 5685 m.» Оказывается, это край кратера. Первая вершина. Марианна – бабушка двух внучат, которую никто не обгонит в ходьбе по вертикали в наших краях среди представительниц прекрасного пола, была толмачем нашей небольшой группы. Она переводит слова Балтазара. Сейчас путь будет пологим, ходьбы до вершины минут 45. Пошли между большими скалами. Ого! Тут я понял, что горняшка заарканила и меня, дыхание у меня сперлось. Я малость обрадовался, что гипоксия для меня началась на высоте 5700 метров. Это хороший показатель для моего организма. Марианна все еще во власти гипоксии. Я ее знаю -- будет задыхаться, спотыкаться, но по своей железной силе воли дойдет до вершины. Ее сейчас ничто не остановит.

Вот и первая вершина

Дыхание мое стало прерывистым, я замедлил шаги. Стал сравнивать данную высоту с высотами далекого Памира по воздействию на мой организм. Воздействие высоты почти 6000 метров на Африке такое же, как и на Памире, на том же уровне. Это восхождение для меня означало очень многое, если не все. Оно не только стартовое восхождение в нашем проекте «7 вершин». Оно открывало мне путь заново в горы. Менее года назад со мной произошло малообъяснимое событие. А было вот что.
В прошлом году я подходил своему 60-летию. У нас этот возраст -- 5 кругов по восточному 12-годичному циклу, считается критическим. Есть выражение: «перевалишь, не перевалишь 61». В лишний год засчитывается твоя жизнь и в утробе матери. Так вот, если перевалишь 60-летний рубеж, считай, что тебе и сам черт не страшен. И вот, прожив долгую-долгую жизнь, я чуть было не перевалил магический рубеж. Вдруг ни с того, ни с сего меня сковала одна из неизлечимых болезней, которая выражается в медицине формулой. Помню, есть давняя притча, что у Всемирной организации здравоохранения есть золото для отливки памятника тому, кто найдет средство для лечения этой болезни. И вот человек, которому уготована участь ухода в Нижний мир, я поправился неизвестно от чего. Одно знаю, что здорово мне помогла наша российская бюрократия, которую мы ругаем на чем свет стоит. Пока московский и томский НИИ онкологии затеяли обычную волокиту с нашей медицинской администрацией, я, оставленный почти без лечения, принимал немыслимые меры к выздоровлению. Традиционная европейская медицина, методы космоэнергетики, шаманские заклинания, буддийские сутры, народные лекарственные средства, помощь друзей из разных географических широт и долгот – все я взял на вооружение. Всего лишь за несколько месяцев эта болезнь настолько высосала мои жизненные ресурсы, что иногда на расстоянии 50 м от дома я вызывал такси и, на мне можно было изучать анатомическое строение мышц человека. Прошло полгода, как перед моим взором исчезли белые потолки. Мои естественные ресурсы организма начали медленно восстанавливаться. А потом смотрю, я стал мечтать о горах, но не о тех горах, на которых бывал. Познавшему цену жизни, мне в голову пришла авантюристическая мысль – побывать на высочайших вершинах всех материков. Это был уровень моего психологического состояния. А свое физиологическое состояние я должен определить сейчас по восхождению на Килиманджаро. Если возьму ее, то путь на другие высочайшие вершины, можно смело сказать – будет открыт.

Такие мысли, сто раз повторенные в эти дни, сейчас наяву нарисовались на белеющих в темноте снегах кратера. «Смотри!», -- крикнул Балтазар, оглядываясь в мою сторону. Я повернулся. На темном горизонте появилась тонкая багровая полоса. Это восходит африканское солнце! Наручные 6-долларовые часы, купленные на одном из московских рынков, показывали ровно 6.00 часов утра. Здравствуй, солнце Экваториальной Африки! Вот почему альпинистам предлагают идти на восхождение в полночь, чтобы они увидели незабываемый в жизни восход солнца, который ходит над экватором. Солнце хоть одно, но восход его в разных широтах воспринимаешь все равно по-разному.

В отрезок времени, равный школьному уроку, мы подошли к Ухуру-Пик. Стало совсем светло. К вершине тянулась не только наша цепочка, но две цепочки и с других сторон. Через несколько шагов нам некуда было подниматься, выше нас было одно лишь танзанийское небо. Здесь было столпотворение, восходители старались на память сфотографироваться под стелой, обозначавшее высочайшую вершину африканского материка. Марианна была свежей как огурчик, горняшки у нее как не бывало. Моя землячка стала вытаскивать из рюкзака наши многочисленные атрибуты на высоте 5895 метров. Сперва подняли флаг России, затем нашей республики, далее разнообразную атрибутику. На камнях рассыпали горсть родной земли. Пока мы снимали, другие альпинисты, несмотря на ветерок и холод, терпеливо дожидались своей очереди. За все это время я мысленно повторял: «Спасибо, тебе Священная Килиманджаро! Услышал ты нашу просьбу. Спасибо, Великая Гора! Песни будут сложены про тебя у нас, и стар и млад будет возносить твое имя у нас. Ты стал для нас вечной песней, Килиманджаро!»

Вершина Африки

По своей привычке мы всегда делали перекус на вершине. Я еще в хижине Кибо приготовил национальную еду – «далган» -- толченный ячмень с маслом, сахаром и молоком. Это калорийнейшая еда кочевников. Вот, думаю, сейчас вытащу термос с горячим кофе и далган в чаше из рюкзака. Поедим не спеша, вчетвером, да интервью дам в видеокамеру. Не тут-то было, Балтазар стал нас торопить. Марианна перевела, что ассистент замерз и надо быстрее спускаться к Кибо-Хут. Температура воздуха была ниже 10 градусов мороза. При свете взошедшего солнца я увидел, что одет ассистент плохо, желтая куртка его была тонкой. Не в правилах гор спокойно сидеть есть и пить, когда один из товарищей мерзнет. Надо спешить вниз. Ладно, бог с ней, с едой.

А вот мечту, которую я твердо решил осуществить еще в поезде, решил выполнить. Я набрал в легкие разреженный воздух и запел с хрипотцой. Высота действовала на голосовые связки. Кто из окружавших меня восходителей знает, что я и в школьном хоре пускал «петуха»? Слова этой песни я придумал сам во время длинного пути до Москвы, а мелодию подобрал самую распространенную в народе. Я запел о том, что хоть и высока Килиманджаро, но моей страны отсюда не видать, хоть и зелена Танзания под экватором, но моя страна мне милее. Смотрю, со второго куплета Балтазар начал подражать мелодии песни. От его улыбки на кратере вулкана появился еще один островок белого цвета. Мы вчетвером весело засмеялись. В душе у нас с Марианной кипели разные мажорные мелодии. Если бы не гипоксия, можно было бы петь до самого Кибо. Как не запоешь! Мы ведь первые тувинцы из самого Центра азиатского материка, которые побывали впервые не только в Танзании, а еще хлеще – побывали на высочайшей вершине всей Африки, на знаменитой Килиманджаро, вершина которой так и осталась не спетой песней восславившего эту гору Хемингуэя. Если танзанийцы пели, идя на штурм, то наши души запели, когда мы начали спуск вниз в быстром темпе.

После так называемого небольшого «сна» в каменной хижине Кибо мы быстро спускались, окрыленные успехом, вниз по знакомой тропе. К нам навстречу крутил педали своей трехколесной тележки инвалид-американец. Мы обогнали его на тропе три дня назад. Этот молодой мужественный человек, по всей видимости, не ходячий, сидя на корточках руками крутил педали передних двух колес тележки. Его сопровождали люди с телекамерами и микрофонами, с дутыми колесами и металлическими пластинами. Он устанавливал рекорд Гиннеса! Решил взойти на Килиманджаро только при помощи рук. Даже видавший виды на своей африканской земле Балтазар качал головой: «Вот человек а! Какая у него сильная воля!»

Будет рекорд Гиннесса!

На обратном пути в хижинах Кибо и Хоромбо, удивительное дело, нам то и дело слышалась на улице то русская, то тувинская речь. Вроде: «Ты что, Ваня?», «Эй, аал!». Это воздействие высоты Килиманджаро на нашу психику, предположили мы.

Получив номерные Сертификаты о восхождении в конторе национального парка «Килиманджаро», мы решили вручить команде Балтазара чаевые. Попросили нашего славного гида собрать его команду. Когда они собрались, мы аж присвистнули от удивления, их было 9 человек! Нам в Москве подсказали кому, сколько чаевых нужно давать. Посовещавшись с Марианной, мы дали им чаевых на 100 долларов больше. Они так славно поработали, что у нас не было никаких претензий к ним. К тому же у Балтазара было четверо детей и у других, наверное, тоже не меньше, пусть они обрадуют своих черномазых шалунят. Деньги – дело наживное, мы-то еще заработаем. В придачу вручили им матрешки да шариковые ручки с Кремлем.

«Килиманжа-аро», «Килиманча-аро», -- звенели в наших ушах то зарубежные, то танзанийские песни во время перелета до самого аэропорта Домодедово. Едва колеса катарского аэробуса коснулись взлетной полосы, все пассажиры захлопали в ладоши. Здравствуй, Россия! Здравствуй, Родина! Путь на другие высочайшие вершины мира для меня и для нашей команды открыт!

У подножия Килиманджаро

Центр осуществляет подготовку к высокогорным восхождениям. Подготовка включает в себя: оценку состояния здоровья и готовности организма к высокогорным восхождениям; тренирующее воздействие на сердечно-сосудистую систему, суставно-связочный аппарат и мышечные группы, задействованные при высокогорных восхождениях; оценка результата подготовки и рекомендации по восхождениям.

http://www.mckb.ru/Mauntaince/

Все почти жалуются у нас на однообразие светской жизни, а забывают, что надо бегать за приключениями, чтоб они встретились
М.Ю. Лермонтов

Зов далекой Африки

Наша планета настолько велика и разнообразна, что вернувшись из одного из ее многочисленных уголков может показаться, что ты побывал на совершенно другой планете. Так произошло и с нами после поездки в Африку.

Для европейцев ступивших на путь покорения всех высочайших вершин континентов Килиманджаро закономерно следует второй после Эльбруса. Эльбрус – посложнее и коварнее, но он ближе и в разы дешевле. Поэтому мы не стали исключением и в августе прошлого года стояли на обоих его вершинах. И стоило только сделать первый шаг на этом пути, как последовало предложение сделать второй. Оно поступило от человека с Украины, отказаться от поездки, с которым мы не смогли. Он тоже поставил себе цель побывать на всех высочайших вершинах континентов, достичь северного и южного полюсов и пройти кругосветку на яхте. Причем, в отличие от нас со Славой, он создал уже свой успешный бизнес, который дает ему деньги необходимые для осуществления проектов. При этом бизнес так правильно организован, что оставляет ему время для настоящей и полной приключений жизни. До конца следующего года Вадим планирует уже кругосветку на яхте, помимо Пика Ленина, Аннапурны и кайтинга в отдаленных уголках планеты.

После первого же телефонного разговора в декабре судьба марта была предрешена. Завертелась электронная переписка. Подготовка проходила в виртуально-заочном режиме, т.к. двое были с Киева, мой друг Слава из Минска, а я уже 5 лет живу в Латвии. Мы решили не обращаться к многочисленным турфирмам, предлагающим организацию поездки и восхождения на высшую точку Африки. Перекладывать часть ответственности с себя на кого-либо нам не по нраву. Организовать и осуществить такой проект самостоятельно – нелегкая, но интересная задача. Так постепенно на белом листе сознания стали появляться очертания одиноко стоящего вулкана. Затем потянулись ниточки маршрутов по его склонам. Каждая новая встреча с человеком побывавшим там или чтение его рассказа в Интернете, добавляла новые краски на холсте сознания. Еще задолго до поездки я уже начал ощущать на себе влажное и жаркое дыхание далекой Африки. А она с самого нашего детства овеяна романтикой и тревогой. Помните предупреждения Айболита или песенку Красной Шапочки: «А-а в Африке горы вот такой вышины!».

Дорога к мечте

Самолет отрывается от земли и набрав высоту берет курс на Танзанию. На его борту среди разношерстной и разноцветной публики – четыре человека разного возраста, достатка и рода занятий. Их объединяет одна мечта и они летят к ее осуществлению. Что заставляет их оставить семьи, комфорт, привычный уклад жизни и отправится в неизвестное? Нас влечет жажда познания этого мира и самих себя.

Мы летели из Киева через Амстердам. Путь не самый дешевый (1400$), но удобный. Стыковка в Амстердаме 3 часа. Посадка сразу в международном аэропорту Килиманджаро рядом с Арушей. Во время путешествия мы убедились, что Килиманджаро это популярный бренд: его именем названы аэропорт, пиво, чай, минеральная вода и т.д. Но бренд «Кока – Кола» победил белоснежную вершину, увековеченную самим Хемингуэем. Красно-белую вывеску или фирменный холодильник с напитком можно было заметить даже в самых отдаленных селениях. Вот они -последствия глобализации. Дети солнца пьют напиток цвета своей кожи и цвет это единственное общее между ними и этой жидкостью. Мир становится узнаваем.

По ночной Африке нас везут в Моши ( в переводе с суахили – дым). В темноте казалось, что мы попали в жаркую июльскую ночь какого-нибудь нашего южного курорта. Нас встретила Валентина Шайо – бывшая украинка, 23 года назад вышедшая замуж за танзанийца. Она оказала нам немалую помощь в переговорах с местным населением.

Альпинизм по Африкански

Утро следующего дня мы начинаем с офиса танзанийской фирмы, услугами которой мы, как иностранцы, обязаны воспользоваться, чтобы получить разрешение попасть на территорию горы. Мы оплачиваем грабительские государственные сборы за каждый день и ночь нашего пребывания в национальном парке. Мы оплачиваем также гида, его помощника, повара, его помощника, носильщиков и их помощников. Всего по 1000 $ с человека за 6 дней. Такой подход к альпинизму здесь установлен как правило. Одна из фирм в электронной переписке предлагала нам, в качестве необходимого минимума только гида и его помощника, но мы обратились в проверенную и рекомендованную нам фирму и оплатили весь пакет.

Оплатить, то мы оплатили, но смириться с тем, что часть нашей победы над собой, над своими слабостями и сомнениями возьмут на себя крепкие чернокожие парни взвалив наши рюкзаки на свои мускулистые плечи, мы не смогли. В качестве компромисса мы решили нести свои вещи сами, носильщики несут еду и воду. Гиды показывают нам путь наверх. Тропа настолько хорошо протоптана и маркирована, что эта их роль очень условна. То что нам готовили еду и накрывали стол скатертью, было непривычно, но удобно. Все сопровождающие нас очень старались, ведь по традиции в конце похода каждая группа выплачивает значительную сумму чаевых (от 250$ на всех), которые как я понял составляют существенную долю их заработка.

На вершину ведут 7 разрешенных властями маршрутов. Названия им дают деревушки, от которых они берут свое начало. Три маршрута идут с юга, два с запада, самый популярный «Марангу» идет с юго-востока. Его прозвали «Кока-кола роут» за популярность и доступность. Палатки на нем необязательны, так как в местах ночевок построены хижины. Символично что в них можно купить «Кока-колу» или пиво. Даже на высоте 4700 м.

Самым красивым считается маршрут «Мачаме» он проложен с юга и за опьяняющие виды прозван «Виски роут». Самым коротким и крутым путем на вершину Вас приведет маршрут «Умбве».

Уже по прибытию в Моши мы закончили наши споры и остановили свой выбор на маршруте «Ронгаи» («Нале-Мору»). Про этот маршрут с северо-востока было написано, что он настолько нехожен, что Вы точно на нем будете одни, и можете встретить таких диких животных, как слонов, буйволов и львов. Спуск с вершины проходит по маршруту «Марангу» согласно правил танзанийской ассоциации альпинизма. Поэтому есть возможность увидеть северные, восточные и юго-восточные склоны горы.

Мы заканчиваем необходимые формальности в офисе фирмы и на въезде в национальный парк у ворот «Марангу» и на микроавтобусе с полным приводом в компании 9 негров не считая водителя отправляемся огибать гору с востока. Путь не близкий и занимает 2 часа.

За окнами Африка! Под колесами тоже. Нас трясет так, что фотоаппараты выпадают из рук. Но ведь так хочется запечатлеть людей одетых в яркие, цветные с немыслимыми узорами одежды. Людей, которые так важно и неторопливо даже не идут, а плывут по улицам, являющим собой сплошной стихийный рынок. Плывут груженые ветками с гроздьями бананов (полсотни бананов на одной), корзинами с экзотическими неведомыми нам фруктами, мотыгами, свертками, портфелями. Все это они несут на своих головах даже не придерживая руками. Данный способ переноски с детства формирует особую осанку с гордо поднятой головой.

Вся жизнь тяготеет к дороги, поэтому мы видим так много строений с красными крестами на стенах. Эти здания власти собрались снести за незаконную постройку и нарушение границ дороги.

Мы приезжаем в деревушку Нале Мору на самой границе с Кенией. Строения из некрашеных, потемневших от времени и дожей досок, просто воткнутых в землю, выглядят, как полуразрушенные сараи. Отсюда мы начинаем свой путь наверх. Экваториальный закат недолог и мы еле успеваем расставить свои палатки, чуть выше деревни, как наступает темнота.

Мы начинаем путь

Одна из интересных особенностей горы Килиманджаро то, что благодаря близкому расположению к экватору и большой высоте, на ее склонах от подножья до вершины чередуются все климатические зоны земли от экваториальной до арктической. Таким образом мы словно совершали путешествие от жаркого экватора до заснеженного арктического полюса. С изменением высоты на глазах менялся климат, растительный и животный мир. Крупных диких животных встретить не довелось, но об их наличии напоминали многочисленные звериные тропы, пересекавшие наш путь. Слышали рев буйвола из соседнего ущелья. Вечером отправились было на его поиски, но налетевшее облако не оставило нам на это шансов.

Уже во вторую ночь внутренняя поверхность палатки стала покрываться инеем. Первую половину дня всегда было ясно. К обеду экваториальное солнце выходило в зенит и палило нещадно. Предметы переставали откидывать тень. Кто не достаточно защищался – получал солнечные ожоги и страдал. После обеда по строгому плану природы небо затягивали грозные тучи, сверкали молнии и шли ливни. Март – начало сезона дождей. Мы знали это и с готовностью одевали на себя плащ-палатки.

Технической сложности у маршрута нет, поэтому высоту мы набираем быстро. К обеду третьего дня пути мы достигаем высоты 4700 метров над уровнем моря. Здесь наш маршрут соединяется с маршрутом Марангу и расположен штурмовой лагерь Кибо. Уже второй день мы ощущаем высоту. Воздух как будто звенит. Кислорода не хватает. Сердце стучит чаще и его удары отдаются эхом в больной голове. Наша акклиматизация явно не поспевает за нашим стремлением к вершине. Появляются сомнения: «Смогу ли?». Даже думать больно и тяжело.

Среди унылой россыпи рыжеватых камней появляются две палатки. Здесь нам предстоит скоротать тяжелые часы до выхода на штурм, который запланирован в полночь. Собран и уложен в рюкзак необходимый минимум вещей. Продумана каждая деталь одежды. На вершине нужно будет защитить себя от морозного ветра и палящего солнца. Теперь главная задача уснуть, организму это будет во благо. Но сон не приходит, его то и дело отгоняют тревожные мысли: «Выдержу ли? Что-то совсем мне плохо, может быть заболел я уже чем-нибудь африканским? Интересно сколько малярийных комаров меня уже укусило? А помыл ли руки наш повар вчера? Сколько времени потребуется, чтобы спустить меня больного из под вершины? Африканская медицина лечит или калечит? Господи, как же далеко наш дом, наша цивилизация!» Напрасно пытаюсь я представить себе, то что лежу у себя в уютной квартире, просто выключил свет и телевизор. А рядом ворочается и так же мучается не друг мой Слава, а просто жене не спится. И вообще, завтра встану и пойду на работу. По равнине!

От лагеря до выхода на стенку кратера идет крутой взлет по сыпухе высотой еще 1000 метров, а затем по стенке кратера останется добрать последние 200 метров до вершины.

Гид был покладистым. Он со всем соглашался. Но поступал все равно по-своему. Вот и сейчас, только удалось всем забыться в тяжелой дреме, пришел он и разбудил на час раньше чем договорились. Вылезаем из палаток в ночь, холод и звезды. Большая медведица, как напоминание о далекой Родине. Луна рожками кверху как будто снята с мечети. Чай за столом со скатертью. Белоснежные улыбки негров в темноте: «Вы потеряли аппетит? Болит голова?». Сочувственное покачивание головой.

Вершина

По склону громадного кратера потухшего вулкана в далекой Африке потянулась вверх шагом в длину стопы наша группа. Мы поднимаемся одни, других групп не видно. Спасибо сезону дождей. С нами гид и его помощник. Остальные негры остались в лагере. Гид впереди, помощник замыкает нашу скорбную процессию. Я с подножья горы надеялся, что на подходах к вершине они исчерпают свои темы для разговоров. Ну нельзя же три дня подряд друг другу что-то рассказывать на своем суахили! Да и тяжело ведь дышать, не то что говорить. Фонарик выхватывает из темноты круг безжизненной породы и ноги впереди идущего товарища. Тяжелое дыхание и цоканье телескопических палок. Беседа наших темнокожих друзей продолжается. После каждого часа подъема устраиваем привал. Больше 10 минут отдыхать не получается – начинаешь замерзать. Эти шесть часов жизни моей длились долго. Они были мучительны. Такие часы можно прожить только в горах. Друг признался, потом что впервые в жизни начал молится богу. Ну, значит, он точно, не зря сюда залез. А я все ждал рассвета. Я знал что взойдет солнце и мне станет легче. При всем уважении к этой горе, было ожидание чего-то пусть трудного, но вполне выносимого. Может не достаточно уважали и за это она нас так испытывала?

Рассвет забрезжил когда мы вылезли на край кратера. Это место называется Гилманс поинт (5681). Гиды принялись нас было поздравлять. Хватит, мол, вон уже как высоко, красиво. Вид у нас был, уж больно неважный, наверно. Они думали мы уже вниз пойдем. Но не на тех напали. Отсюда еще полтора часа ходу до вершины. Но здесь уже началась песня! Солнце озарило море облаков внизу вокруг. Вид, как из самолета. Под ногами поскрипывает морозный снежок. Справа огромная чаша кратера. Слева отвесные стены ледника. Цель совсем близка. Да простят мне товарищи мое нетерпение и устремление к вершине. Именно здесь я почувствовал. И чем ближе я подходил к высшей точке тем сильнее было чувство счастья и радости от победы над собой. Откуда только взялись силы. Даже гид отстал.

А на вершине стояли люди. Какая-то группа иностранцев – четыре человека фотографировались в разные стороны у табличек.. Теперь другая радость – дождаться своих друзей. Вот они преодолевают последние метры. Фото на память на крыше Африки. Как-то не удается взять и осознать это. Одеваем пуховки, выбираем красивые виды меняем замерзающие батарейки оглядываемся вокруг. А взять и осознать как-то некогда. Ну просто не укладывается это в голове. Так бывает только в моменты больших побед.

И забылись сразу те долгие, мучительные шесть часов. Просто те кадры на пленке памяти оказались засвечены последующим ярким и солнечным кадром нашей победы. Так женщина прижав к груди новорожденного, забывает о предродовых муках.

А дальше был спуск за один день из снега и льда во влажные и жаркие джунгли. И теперь особенно были заметны эти потрясающие перемены окружающего нас мира. Гигантские сенеции, как воткнутые в землю зажженные сигары. Все удивительно. И сладким было предвкушение от того, что нам еще предстоит посетить национальные парки Маньяра и Нгоро-Нгоро с множеством африканских животных. А затем провести время на райских пляжах острова Занзибар. Ведь мы заслужили это.

Килиманджаро

«Поле-поле…» А вокруг-то совсем не поля – изъеденные шершавыми морщинами склоны древнего вулкана. Не верь ушам своим. Верь глазам.

Вот такие драконы охраняют подступы к Килиманджаро

Впрочем, «поле-поле» в переводе на русский означает «помедленнее». Эти слова с убеждающей неизменностью произносят все местные гиды и носильщики – «черные альпинисты», то же говорит и наш гид, Сергей Кофанов. Мол, тише едешь – дальше будешь, первейшее правило акклиматизации. Разумеется, я ему верю, и с чувством глубокого удовлетворения собственной разумностью плетусь в самом хвосте группы, вяло сопротивляясь приступам тошноты и головной боли. Так мы и добираемся до края кратера. Самое трудное позади, большого набора высоты уже не будет. Пройдешь по тропе вдоль этого края, и окажешься на высшей точке горы. И тут – полнейшая неожиданность! – Сергей смотрит на часы и говорит:

-Вы трое, - я оказываюсь в числе названных, - начинаете спуск. А я поспешу к тем, кто ушел вперед.

Нет, вы представляете? Я, может, еще на Эверест пойду – когда-нибудь – а он меня с Килиманджаро вниз отправляет!

-Почему? – интересуюсь я.

-Если идти в вашем темпе, восхождение и спуск займут слишком много времени.

Вот тебе и «поле-поле». Не верь ушам своим. Тише едешь – дальше будешь… от того места, куда едешь. Тошнота мигом исчезает, голова проходит.

-Я могу идти в твоем темпе.

Секунда на обдумывание ситуации, непроницаемое выражение лица:

-Хорошо, - кивает Сергей. – Но если отстанешь – повернешь вниз.

И вот этот человек, легенда современного альпинизма, в котором мягкого – только волосы, начинает идти – нет, парить над тропой, стремясь раствориться в тумане. А за ним поспешаю я: третий раз в жизни в горах, из арсенала движущих вперед сил лишь дух противоречия. Очки запотевают, едва успеваю их приподнимать, чтобы разглядеть впереди яркое пятно куртки Кофанова: я еще не отстала. Сердце колотится, дышу ли – не знаю. Обгоняю, огибаю бесчисленные силуэты (куртки не те). Не могу сказать, сколько прошло времени, но парящий впереди Дух Гор вдруг останавливается, великодушно позволяя приблизиться:

-Все, можешь не спешить, ты почти пришла.

И он исчезает, телепортируется прямо на вершину. Мне позволено расслабиться. Но я продолжаю огибать и обгонять силуэты: инерция – тоже сила. Вот так остановишься, задумаешься, да и поймешь ненароком, что больше и шагу ступить не в состоянии…

В общем, горы я не видела. Описать не могу. Хоть и добралась до вершины. Но это не важно, гору многие опишут. А расскажу-ка я лучше о том, что было дальше…

Черные альпинисты после спуска с горы

Географическая справка: страна «самых-самых».

Танзания на удивление богата рекордами. В трехстах километрах от экватора вызывающе сверкает снежной шапкой Килимнджаро, высочайшая гора Африки, и здесь же, будто по заказу — наиболее низкая точка континента: озеро Танганьика, глубина которого достигает 1470м. На границе с Кенией лежит озеро Виктория, площадь которого является самой обширной на территории Африки, а на севере страны выделяется гигантский кратер Нгоро-Нгоро, вторая в мире по величине вулканическая кальдера, диаметром около 20 км.

Баобаб - здесь была не только я

В знаменитом ущелье Олдувай были обнаружены самые древние на земле останки первобытного человека. Эта ветвящаяся и извивающаяся на площади в 250 км2 сокровищница археологов тщательно охраняется. По дну ущелья беспрепятственно следуют своими вековыми путями лишь стада животных во время ежегодной миграции, а еще... не признающие авторитетов масаи, исконные хозяева этих земель, представители самой необычной народности Африки. Танзанию населяет более 120 различных народностей, но только масаи превратились в туристический символ страны наряду с горой Килиманджаро и зубастыми обитателями заповедников. Несколько черточек, размытых красным облаком покрывала — и перед нами уходящая в неведомую даль фигура масая, неизменный сюжет, украшающий собой полотна местных живописцев, в изобилии представленные по обочинам дорог. Такие они и есть, масаи: тонкие и удлиненные (определение «тощие и высокие» по отношению к ним слишком банально). Полотнище в крупную клетку окутывает бедра, второе такое же ниспадает с плеч. В руках неизменная палка – универсальное орудие человека с древнейших времен.

Местные красавицы

Гордые и независимые, масаи всегда оказывали сопротивление колонизаторам. Даже работорговцы предпочитали обходить их земли стороной. К чужакам масаи относятся высокомерно, ревностно берегут древний уклад и не отступают от традиций. Однако позволяют себя фотографировать — за деньги. И позволяют за деньги заглянуть в гости, в обнесенное забором из колючих веток временное селение. Десять долларов с человека, и можно почувствовать себя доктором Ливингстоном, ступившим в неведомый европейцам уголок таинственного континента.

Гостеприимство по расчету.

Приветственная песнь

Это не созданный для туристов муляж. Они так и живут, масаи. В центре пустая площадка - загон для скота. Хлипкие хижины выстроились по кругу. Термитники, встречавшиеся нам по пути, бывали гораздо выше. Стены хижин сплетены из прутьев и без особого старания обмазаны смесью глины и навоза. Приближаемся с опаской, но резкого запаха нет. Чумазые детишки самозабвенно копошатся в пыли. Увешанные украшениями взрослые готовятся устроить для нас представление. Руководит всем харизматичный мужчина, опрятный и представительный. В отличие от прочих, он укутан в темно бардовое, на руке китайские «ролексы», на ногах сандалии, вырезанные из резиновых покрышек. Говорит по-английски, но это не удивительно: английский считается в Танзании национальным языком, наряду с суахили.

Встреча цивилизаций

-Джон, - гордо представляется бардовый начальник. Мы нетактично пытаемся выразить сомнение: мол, а по-масайски как это будет?

-Джон, - внушительно повторяет тот.

Женщины и мужчины выстраиваются в два независимых полукруга. Начинается концерт. Поют поочередно. Танцевать принимаются только мужчины. Впрочем, это не танец, это подготовка к тому, чтобы начать прыгать, выступая из общего строя вперед. О, эти знаменитые масайские прыжки! На одном месте, с двух ног на две, все выше и выше. С самоотдачей и осознанием важности процесса. Зачем? Национальные танцы весьма многообразны, но ни у одного народа мира я не видела подобного.

-Наша традиция, - важно поясняет Джон.

-Но из чего она родилась? Может быть, охотники старались выпрыгнуть повыше над травой, чтобы увидеть, нет ли поблизости диких зверей? - начинаем мы строить догадки. - Или вы соревнуетесь в силе и ловкости?

-Нет, - пожимает плечами Джон. – Мы просто прыгаем.

-Почему?! – не унимаемся мы. – Why?

-Enjoy, - одним словом закрывают тему масай. Ну, получают они от этого удовольствие!

Танцоры перестают выпрыгивать к небесам. Джон объявляет, что нас ждет экскурсия в жилища. Однако двенадцать человек в хижину не поместятся, нам необходимо разделиться.

-Кто твой муж? – неожиданно поворачивается ко мне масай. Мужа в наличии не имеется. Но Джон смотрит так строго, что я понимаю: подобное признание будет выглядеть просто чудовищно. Эмансипация не коснулась масайской деревни, здесь меня не поймут. Приходится спешно всучить руку и сердце Кофанову. Не сочтите за месть! Все-таки он гид, пусть поотвечает за мою безопасность.

-Вот он, - я цепляюсь за невозмутимого лидера группы. Отношение масаев ко мне резко меняется: жена, можно сказать, самого вождя! Для нашей пары Джон решает провести экскурсию лично.

Хижины масаев - ниже человеческого роста

В крошечном помещении царит полумрак. Окон нет, но плетеные стены изрядно просвечивают. В центре – место для костра. Над ним небольшое отверстие в крыше – для дыма. Напротив висит пара кастрюль и сковородок.

-Посуда, - обозначает очевидное наш экскурсовод.

Мы сидим в какой-то узенькой нише. Джон напротив.

-Здесь спят взрослые, - указывает на нашу нишу Джон. - Здесь дети, - он хлопает ладонью рядом с собой.

-Сколько у вас детей? - решаюсь спросить я.

-Шестеро.

-Как же они тут помещаются?!

-Да они маленькие. Старшие живут отдельно.

Мне живо представляются чумазые малыши, ползающие друг по другу, как котята в лукошке. Жаль, не сообразила поинтересоваться, где обитают другие жены нашего экскурсовода, ведь у масаев их может быть несколько. Видимо, ютятся в соседних хижинах-норках, строительство которых, к слову сказать, считается исключительно женским делом.

-Есть какие-то вопросы? – любезно интересуется хозяин дома, давая понять, что экскурсия окончена. Вопросы, конечно же, есть.

-Правда ли, что масайский юноша по достижении совершеннолетия должен украсть корову, чтобы пройти «экзамен на зрелость»?

Не удивляйтесь, масаи свято веруют, что великий бог Энгай подарил им когда-то весь скот на земле. Воруя, они лишь возвращают себе свою собственность. Но источники утверждают, что потерпевшие во время подобного «экзамена» считают своим долгом не только догнать, но и убить подростков!

Джон неожиданно перестает понимать английский. Корова? Да, когда масай достигает совершеннолетия, он должен отдать корову за девушку, на которой собирается жениться. Украсть? Что такое «украсть»? Все наши ухищрения объяснить суть вопроса терпят фиаско. Джон – человек не простой, учился в столице. Видимо, есть у него убежденность, что в некоторых случаях не стоит слишком хорошо знать английский. К чему обсуждать с чужаками то, что они не поймут и вряд ли одобрят?

Зато отсутствие центрального зуба в нижней челюсти он демонстрирует весьма доверительно. Это тоже отличительный признак масаев, относящийся как к мужчинам, так и к женщинам.

-Зубы-то зачем вырывать?!- пристаем мы к нему с любопытством Киплинговского слоненка. Пусть только попробует сказать «инджой».

Масай высокомерно выпрямляется:

-Традиция. Разве у вас нет национальных традиций?

-Есть, - соглашаюсь я.- Но зубы-то у меня целы!

Джон переводит разговор на более нейтральную тему. Образование. Он многозначительно указывает на свои уши: у тех, кто учился в столице, они не проколоты. Здесь, в деревне, детишки тоже получают образование. Изучают суахили, английский и математику. Суахили – для общения с другими племенами. Английский – для общения с иностранцами. А математику, видимо, для того, чтобы извлечь из этого общения пользу.

Термитники - выше человеческого роста

- Пойдемте, я покажу нашу школу! – воодушевленно предлагает Джон. Как женщина, я не могу отказаться. Мы подходим к хлипкому навесу, под который согнано все малолетнее население деревни. Карапузы детсадовского возраста впиваются в меня блестящими глазками людоедиков и затягивают по-английски какой-то торжественный гимн. Интерьер «класса» состоит из деревянного ящика с прорезью для опускания денег. Песня быстро заканчивается, и наступает напряженная тишина. Понимаю, что живой мне из этой школы не выбраться. Денег с собой нет – рюкзак оставила в машине. Успокоительно улыбаясь, пячусь к выходу и там истошно кричу «караул». К счастью, наши неподалеку. Прибежали. Выкупили.

Мы начинаем продвигаться к машине. Пора уезжать. Со всех сторон, потрясая сувенирными украшениями, наседают серьезные масайские женщины. Объяснять, что нам не нужны бусы из бисера, бесполезно. За что аборигены съели Кука? Наверно, слишком мало купил сувениров...

Рядом снова появляется высокая фигура Джона. Мне приходит в голову поинтересоваться, нет ли в деревне колдуна. Наш экскурсовод хмурится и тут же снова перестает понимать английский.

-Вуду! Magic! – изощряемся мы на разные лады. Но он теснит нас к машине, невольно избавляя от назойливости продавцов. Мы всего лишь туристы. Чужаки. Суровые масаи трепетно берегут сою культуру и обычаи, не допуская вторжения посторонних в свой мир. И правильно делают.

Дальше наш путь лежит к кратеру Нгоро-Нгоро, тому самому, где могучие львы все еще продолжают гонять антилоп, а нежное озеро розовеет от тысяч фламинго. Нас будут возить на джипах с приподнятой для обзора крышей, но ни за что не позволят ступить ногами на землю. Мы — туристы. Нас нужно держать в узде, чтобы мы не смогли навредить.

Да мы не обижаемся. Мы ведь все понимаем...

Маршрут восхождения

Занзибар, Аэропорт. 18 октября, 10:30.

Очередной «накопитель». Сколько мы уже в эту поездку намотали по воздуху? И отсидели в «отстойниках»?
Время «Че», а самолета все нет. Видимо, кто-то из пассажиров сбросил смс-ку, что задерживается.
Походные СТАЛЬНЫЕ стопки вызвали заминку у тщательно укутанных в паранджу работниц на «рамке»:
– Что это? (на с w ахили)
– « Glass», неужели не видно?
– А это? (с w ахили)
(Дети малые, право):
– Бутылка.
– А денежку дашь? (с w ахили)
– Кеее??? (дословно)
– Ладно, проходи . (с wахили)
А еще мусульманки называются. В паранджах, да при исполнении. Денюжку, блин, просят. Хоть бы на английский перешли, типа мы европеизированные. Испорченные.
Совсем совесть потеряли! Аллаха на Вас нет!!!
От сувениров в Дьютиках уже тошнит. Магнит сувенирный на холодильник – пять баксов! АДНАКА! Зато Джимми оторвал летнюю рубаху-поло с надписью «Поле-поле».
Пить не хочется. Курить нельзя, но за два доллара добрые люди в униформе согласились вывести через летное поле к курилке. А чуть раньше предлагали за 10 рублей посторожить наши рюкзаки, уже сданные в багаж: «Ну, так. На всякий случай, мало ли – Танзания, все-таки…»
И продолжают: «…если Вы на Гору, то есть один знакомый шерпа, к тому русскоговорящий. Мы позвоним, он Вас в Аруше встретит». И тут бы взять пульт и остановить пленку. Чтобы на кафедру взобрался Академик Павлов со словами: «А теперь, мои многоуважаемые коллеги, я Вам объясню, как классически препарировать «кроликов».

«Лягушонки в коробчонке».

Видимо, задержали наш самолет своими звонками и смс-ками, все-таки те пассажиры, которые по направлению сюда летели. Потому что из пассажиров обратно на материк только мы. И мы не опоздали!
« Коробчонка» наша спичечная – 12 мест всего! Это на шесть «лягушонков». Расселись с комфортом, насколько можно с комфортом рассесться в этой «маршрутке» с крыльями. «Сесна». Сразу вспомнился старина Матиас « Крэйзи» Руст: «Трын-дын-дын… Ба-ам, ба-ам!».
В полете постоянно прислушивался к двигателям и своему состоянию. Боролся с воздушными и ушными пробками. На такой смешной «пукалке», пожалуй, впервые. Ан-нет, на вертолете еще 4-местном полетали над Коркинским разрезом. Тоже веселуха. Но там так не трясло.
«Гром гремит, земля трясется…»

Аруша . «Русскоговорящий гид» Крис. 18 октября, 12:30.

Подумать только, такая «обезьяна», а по-русски говорит.
– Крис, ты же русский знаешь?
(Академик Павлов, держась за живот, за кафедру уползает. А Фрейд, ничего себе, стоит – наблюдает).
– Да, я знаю русск…ого одного. Водил его в Гору. Сергей Лавров, может, знаете?
( Пыздэсь! Он думает, Россия – хутор в пять дворов. И это у них «русскоговорящий гид» называется? Пыздэээсь!)
– Мы Сергея Лаврова знаем как ты русский язык. Пошел-ка…
– …в гостиницу классную определю, на Гору взберу, а сафаринг – пальчики оближите…
– Мы, наш черный брат, уже знаем, как у вас всё делается: в час по «поле-поле». До гостиницы нас, а там посмотрим.
А он отбил нас от таксистов 50-рублевых, погрузил на свой старенький довоенный «Лэнд Крузер». И за 10 рублей всего. И отель классный, в самом центре. Может, не будем искать уже ничего, да отдадимся «кролиководу»?

Аруша , « Arusha Resort». «Кока-кола или Виски?» 18 октября, около 2-х по полудни.

Если настоящему мужику зададут такой вопрос, он по ТЫКВЕ настучит уже только за беспросветную глупость и вредность самой постановки его. Но с маршрутом восхождения другое дело. Путь «Марангу» («Кока-кола») предполагает на стоянках наличие стационарных домиков с нарами. А на «Мачаме» («Виски») только палатки.
– Парни, Вы меня знаете: я всегда за безбашенность. Но, думаю, геройствовать не надо. Старые мы уже. И дело даже не в кураже, которого всегда через край, а в организмах наших вазунговских, тщедушных и дебелых (веду всех к зеркалу). Поймите, Саня: всем надо вернуться домой живыми!
– Зато «Виски» самый живописный! (Капитан лоббирует).
«Настоящих мужиков», не в пример мне, оказалось большинство: «ВИСКИ»!
– Ладно, хрен с Вами. Только помните: как только кому-то станет XYZ во, сразу говорите. Никому не нужна Звезда Килиманджарского Героя посмертно!
Были еще долгие «тёрки» с шерпой Крисом: про деньги, маршруты, сафари. На круг 1250 баксов за комплект: шесть дней восхождения по «Мачаме» и три дня на сафари (Серенгети и Нгоро-Нгоро). Недостающие шапки, куртки, палки – плюсом.
Бились по аренде палаток. Эта Африканская Собака Павлова утверждает, что палатки тоже плюсом.
– А если бы по «Коке» пошли, нары тоже арендовали бы?!
– Ладно, я что-нибудь дома «бесплатное» подберу.
– ???
И нам бы в очередной раз прислушаться к сиплым смешкам этого занудливого старикашки Павлова, доносящиеся из соседней комнаты. Но нет, напролом, как горные Килиманджарские бараны.
Чтобы мы поверили ему как родному и выложили кровные, Крис отдал в безраздельное пользование до завтра ноутбук и « Крузер». И водилу при нем.

Аруша , « Heritage». «Очень много». Грех не воспользоваться предложенным авто. Видели по дороге местный вазунговский центр «Калчерэл Херитадж» (по наводке Алеси). Дело к закрытию, но хоть прицениться. А там этого культурного слоя в несколько этажей жирно насыпано, и утрамбовано. Лео констатирует:
– Короче, здесь ДАX XXYЯ всего!
– Председатель делегации был удивлен полнотой коллекции и разнообразием выбора, – это Профессор, успешно вжившийся в роль толмача, дает параллельный литературный подстрочник.
На стикерах какие-то непонятные буквы и знаки:
– Пойми, Саня: НИXXXYZ не понятно! ЗАЕ…ЛИ эти коды!
(«Председатель был раздосадован не вполне продуманным маркетинговым ходом компании»).
– А эта «F» how mach?
– … (называется цифра, которой вдвойне бы позавидовал бутик в жирафском центре). Тут мы с Лео уже в унисон:
– А XXXYЕТЬ!!!
(«Цены приятно поразили иностранных посетителей Культурного Центра»). А работники, заинтригованные странным заморским словечком, подхватили интонацию и стали повторять без умолку: «аxxхyеть, аxxхyеть…» Спрашивают:
– А что такое « аxххyеть»?
– Это значит, « very mach».
Тут уж, весь Центр наполнился их подражательным гомоном. Отовсюду неслось: «а xxхyеть, аxxхyеть…»
– А эта чудная вещица сколько?
– … (счет на тысячи долларов!)
– Да ты Е VАНИСЬ!!!
– А это слово что означает?
– « Very, very АXXXYЕТЬ!!!»

Аруша . «Пробка». 18 октября, 17:30.

Профессор заметно нервничает, посматривая на часы. Пол часа в пробке стоим. И хоть мы на стареньком, но все же Крузере, но справа по клумбам не уйти: вместо них бетонные канавы. (Как обреченно пролепетали два громилы на китайском рынке: «Застряли мы тут, нах»). Усугубил ситуацию и мальчик в форме, который «рулил» на перекрестке ситуацию. Вот, и разрулил, вконец. В общем, с милицейскими кадрами везде одинаково.
А Профессор совсем не измене.
«Да, что случилось-то, Отец? Ты же по жизни танзаниец: поле-поле. Куда когти-то?»
А-а-а, просто как день: как только он в очередной раз на Плато Трезвости взбирается, его « клинить» спереди начинает. И «Стрелка» у него, оказывается, забита в отеле с девчушками с вахты. Дженни, Лора и Кэнди. Пока нас селили, те улыбались и хохотали над каждой шуткой Профессора. Особенно Дженни. Она – классический образчик Хохотушки Заливистой, Заразительной. Даже когда в монотонном бубнении Профессора нам не различим смысл, после ее ответного звонкого смеха понимаешь: «Братэлла, лажу гнать не станет – натурально, смешно». И начинаешь смеяться вместе. Заразительно, заразно.
И этот герой-любовник пригласил девчонок после работы в кафешку, вместе с нами. А рабочий день уже заканчивается, а мы до сих пор в «пробке».
Тут мы, конечно, устроили Профессору десяток крайне неприятных минут, а проще –обструкцию:
– Ты чего же это, Василий Алибабаевич, падла эдакая, без нас же нас женить решил?
– А я думал, само собой, что Вы жаждете все новых встреч с Прекрасными. Я же для Вас, придурки, стараюсь – Карликов Безногих. Мне-то самому ничего не надо. (Это он красиво загнул):
– Ах ты, альтруист наш, трять! Значит, для нас ты, Мистер Либидо, вокруг Жени «Тарантеллу» вытанцовывал? Ты лучше на Баобаба нашего Песочного взгляни и скажи: он чего-то еще хочет, вообще?
Ну, и в том же духе. Ладно, решили обсудить уже на месте, за «Трэс рюмкас».

Кафе «Via Via». «Женя, Лариса и Карамелька». 18 октября, 19:30.

Дженни, Лора и Кэнди. Такие они разные. Я обозвал их условно: «масайка», « нубийка» и «мавританка».
Женя высокая очень худощавая, даже изможденная. Профессорский идеал, если можно имея его ввиду, говорить о каких либо предпочтениях. У него же: Зда есть, значит, красавица!
Лорик – «булочка сдобная» с щечками, которые, если не цвет кожи, назвал бы розовыми. Очень застенчивая и чересчур даже серьезная и сосредоточенная. Ну, и Карамелька… такая… большенькая, в общем. Леденец пятипудовый, из разряда «А всех покажите».
Пока Профессор Пржевальский «исключительно ради нас» обхаживал Женю (громкий заливистый смех откуда-то из недр его цепких лапищ), мы решили долго не засиживаться. Во-первых, завтра начинаем ВЗБИРАНИЕ. Шутки прочь, такие мы настоящие Взбиранцы и Скаколазы!
Да, и с «живой музыкой» нас прокатили. Правда, по дороге в кафешку все же встретили живую музыку: в окне какой-то кирки увидели репетицию церковного хора. Чуть под окнами не остались. «Аллилуйя, се́стры и братья!» Музыки живой в кафе нет, зато вазунгов « very very аxxxyеть». А там где их много, на «мёд» слетаются «пчёлы». ( оба слова исключительно через «Ё», потому что – Вазунги Ё). Лорик шепчет: «С той будь, пожалуйста, осторожней. Она prostitute & thie f». (И ты меня поженить решила? Сам вижу: от той животные вредные метра на два отскакивают в разные стороны).
И сроду Лоре не 16 лет, а все 20. И ребенку уже два годика. (Похоже, началась песня про «вери мат»): «А у меня тоже дочка есть. И жена. Все, баста, карапузики – Рубикон».
А бедный Джимми оттиснут от остальной братии Карамелькой. Она:
– А чего он не в настроении? Не разговаривает, не смеется?
– А это он в тебя такой влюбленный. Вот и дар речи потерял. Стеснительный очень.
– Чего это Вы про меня говорите? – Джимми включается.
– Да, сказали, что голова у тебя разболелась…
Но за дальнейшей реакцией Кэнди стало прикольно наблюдать.

« Чупа-чупа».

Девчонки быстро разбежались по домам, как Александэр Женю за руки не удерживал. Да и нам пора. На выходе из кафе в спину несется: « Чупа-чупа». Что еще? Это масай-метрдотель что-то донести до нас пытается, на недопитое пиво указывая. Далее такой диалог, дословно:
– « Боттл», что ли?
– О, боттл-боттл.
– Так бы и сказал « боттл», а то «чупа-чупа» какая-то.
Пустые бутылки в Африке предмет сакральный, мистический. Не знаю, что уж, они с ними делают (сдают, что ли?), но отношение к ним трепетнейшее! Ждет еще пара сур впереди.
Завтра нас ждет Гора. Собрав манатки на Восхождение, мы мирно смежаем глазки, а Профессору в его номере на огромной кровати еще всю ночь маяться, в одиночку.

Первый день Восхождения. Аруша – Моши – Кили. 19 октября, 07:00.

Утреннее чистое небо, а между домами Гора показалась. Конечно, мы давай улюлюкать и судорожно фотки делать, как никак, первая встреча с Килиманджаро!
Килиманджаро? А хрен там. Не Кили это, а Меру, 4567 метров. Мы же еще в Аруше. А до городишки Моши, примостившегося у Той Что Надо Горы, еще километров 60 на Крузере трястись.

Но на точке « G» ( Machame Gate) мы появляемся почти вовремя, около 10-ти. Во всяком случае, мы из туристов первые. А Криса с бригадой нет (старый маразматик Павлов третьи штаны уделал).
Пока дожидаемся нашего Фильтра Угольного Криса, в двух словах: Моши уже возвышается над уровнем Мирового Океана на 900 метров (так, одна команда туристов уже собралась и выдвинулась по маршруту), а ворота в парк и того выше – 1800 (еще одна команда отправилась на покорение).
Предстоит нам провести в Национальном Парке Килиманджаро (еще одни ушли) шесть дней: четыре вверх и два вниз. На каждого из нас положено два носильщика, и на каждых двух из нас – один гид. Из-за высокой смертности «портеров» (носильщиков), на каждой остановке есть весовая: не более 20 кило в одни руки (15 наших и 5 личных). Но руками они не пользуются, все на голове носят. (Похоже, последние пойдем. Даже команда москвичей раньше утопала). Все шматье на портеров, с собой только штурмовые рюкзаки с тем, что может пригодиться в переходе между стоянками: вода, сменная одежда, аптечка. А гиды типа «смотрящих», чтобы мы не разбежались, или еще чего, сдуру, не передохли. Поле-поле.

Кили, « Machame Gate», 1800 м. Один ботинок.

Наконе-ец! Показались и наши крисы-гиды-портеры! Где же вас два с половиной часа носило??? (Как мне нравится их танзанийское «сорри»). Только портеры какие-то… неухоженные… и шевелятся едва. «Поле-поле»? (Кто-нибудь уберет от уха этого сиплого климактерического старикашку?) Но мы портеров из других команд уже повидали, за два-то с лишним часа. Они тогда почему не «поле-поле»? И гид у нас один только. Стран-н-но…
– А всех покажите.
– Вы их в деле не видели, Арррлы! Вы деньги-то давайте, давайте. Акуна матата. (Все, умер старик Павлов, живот разорвал в клочья. Некому больше на «паузу» жать).
Привез Крис недостающую амуницию. Драный пуховик для Падре Лео, видавшие виды боты не в размер и палки трекинговые. По одной на брата! Типа, цена проката за одну палку была. «А боты мы тоже по одному заказали???»
Кроме Боксы в этих приспособах никто не разбирается, потому сильно не настаивали – для самообороны и одной с лихвой. А Капитан Бо себе еще одну выторговал. Не может он, видите ли, с одной палкой в гору идти.
Но надо с Крисом по дороге обо всем этом серьезно поговорить. Что-то все больше сомнений в правильности выбора оператора.
Давай уже, шеф, поехали в Гору, а адрес сейчас покажу-у-у.

Цифры для запоминания.

Все приведенные ниже цифры по высотам и ширинам условны. И вот почему: полез в Интернет… вот же, блин. Что-то перевернулось в нашем мире глобально, если даже цитату из Библии я быстрей отыскиваю через Паутину, чем в живом тексте. Так вот, нашел в Сети серьезный сайт по Восхождению. Но данные в нем сильно разнятся с употребимыми, в том числе и с теми, что отмечены на «верстовых камнях». К примеру, На Воротах маршрута указана точка 1800, а серьезные дяди с сайта пишут, что только 1490 м. Быть мне скрупулезным педантом или общепринятым и понятным? Я выбрал последнее. Единственный пробел – абсолютная высота «Breakfast Wall». GPS на месте тоже не помог. Так что, буду признателен за любую полезную информацию.

«Плащ Бэтмена». 19 октября, 12:20.

Так застоялись, что бегом в гору понеслись, забыв про танзанийское «Поле-поле». Дорожка симпатичная, утоптанная еще в 30-е годы… прошлого уже века. Вот, мы пни замшелые, век нашей лихой юности для многих уже «прошлый»!
Отвлекся. Идем среди тропиков дремучих, лиан, папоротников и хвощей по кряжу. А с обеих сторон пропасть. Красота! Эдакая загородная увеселительная прогулка с предполагаемым в конце пути пикничком. Что там наш Нургуш с полными рюкзаками за спиной. Тут тебе и портеры, и гид… единственный, где-то внизу идет… потерялся.
Так, любуясь пейзажами, в бодреньком темпе не заметили, что оторвались от группы в желтых плащевках: Профессора Поле-Поле, Марика и примкнувшего к ним Команданте Боббу. А как же, Отец, «картофелина командира впереди на лихом коне»?
Конечно, как могли, держали связь с подотставшими товарищами, периодически оставляя на обочине лишь им понятные загадочные рунические письмена. Чтобы поддержать их в их нелегком пути, ну, и о себе весточку оставить, что мол, живы-здоровы и настроение у нас бодрое.
«ПС-ПС, …РЫГИ!» – гласили надписи.
Не успев выйти из леса, вошли толи в тучу, толи в дождь. Типичная октябрьская хмарь. В связи с чем, я выразил досаду, что: «Пожалуй, зря мы взяли крем от солнца, надо было КРЕМ ОТ ДОЖДЯ брать».
Через некоторое время совершили еще одно маленькое открытие: плащевик, может, и спасает от дождя, но только не от пота. И не важно, супер-пупер мембранный это плащ Бэтмена или самый дешевенький советский презерватив, толк один – тело не дышит. Из тучки вышли, а под прорезиненной тканью хлюпает и чавкает.

Кили, « Machame Hut», 3000 м. 19 октября, 15:50.

К означенному времени эскадра из флагманского «Леопольда», линкора «Джимми» и еще одной клоунской кастрюли сопровождения с течью в трюмах, на всех парусах лихо взлетела до самой Мачамовской Шапки, 3000 метров. За три с половиной часа против четырех с половиной по лётной планшетке. Обогнав все вышедшие ранее команды, и даже своих портеров.
«Вот так вот, мы с Вами поступим! Вот, такой у нас с вами будет разговор! Потому что мы БАНДА!»
Ка-ак мы ошиба-ались. И некому нас было образумить, остановить полоумных, с ритма «Поле-поле» сбившихся. Вспотевших и вынужденных в облачном тумане дожидаться остальной флотилии. Единственный гид, который мог это сделать, замыкал процессию. И тот молодой да неопытный, хоть и душевный парнишка Эфрейм, «Ефрем».
Меж тем, три с половиной часа спортивной ходьбы, плюс влага внутри и снаружи сказались не в лучшую сторону. Мы мокрые и уже остывающие, а сменного белья с собой нет. И лагеря нашего до сих пор нет, портеров-то обогнали! Интересуюсь, какие там первые симптомы горной болезни: сначала ноги заплетаются, потом язык? И весь мокрый?
В ожидании развлекла будка, где нам предложили оставить свои данные в Книге Почетных Посетителей: амбарная книга на каждой стоянке, где все проходящие по маршруту должны прописаться. Такая форма бухучета: сколько вазунгов на гору взошло, столько и должно быть возвращено обратно в мир. «Хоть чучелом, хоть тушкой».
И приставленный к амбарной книге колоритный рейнджер – неотъемлемый персонаж действа. Худенький обдолбанный растаман в соответствующей беретине, мурлыкающий себе под нос какую-то вечную «Джамин». Такое впечатление, что мы для него – большие серые и мокрые пятна: «Едва заметная рябь на воде и непонятное бульканье».
Вообще, рейнджеры призваны следить за порядком на стоянках. Даже снабжены автоматами. Работа вахтой: двое через трое, кажется. На пенсии пойду в рейнджеры! Пусть меня научат.

Вечерняя поверка ЛС. 19 октября, 17:00.

Воссоединились с арьергардом, а тут и тучи расступились.
Ба-а, красота-то какая! Мы среди вершин разномастных, и облака у самых наших ног пред нами расстилаются, аж стелятся. Джунгли остались далеко внизу, а мы в следующем климатическом поясе «Тропические лесостепи» (терминология условная и сугубо ненаучная). Такое мелкотравное редколесье: кустарники в цвету и карликовые пальмы, на гигантские бахчевые ананасы похожие. А от нас на солнце пар, как от лошадей на ипподроме. Кто на «Красавчика» ставил? Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?
Расклад такой: вместе с нами по маршруту ушло несколько команд разного толка и калибра. Вазунгов человек 50, не считая обслуги (данные из амбарной книги). Про людей московской наружности, кажется, уже говорил. Есть еще немцы, голландцы, зеландцы. Японочки с виду, американки внутри. (Подумать только: мой любимый цвет, мой любимый размер).
Понравился голландец (с чего я решил?): высокий рыжий «сухостой», борода пламенная лопатой торчит, на шее гаубица дальнобойная кэноно-никоновская. Весь в шортах-гетрах-ботах-свитере-берете: «Магистр Рассеянных Наук». Возраст восходящих от 20-ти до 60-ти. Ну, и мы где-то по середке.
Оценив по списку общемировой тренд, особо загоняться не стали: « манагёры» мы! (И один «клоун »).

«Machame Hut, very hot!» 19 октября, 18:30.

Все становятся большим табором, слегка скучкованные по командам: расставляются, готовятся, едятся, отдыхаются перед очередным утренним броском. И все без исключения вазунги уже всё это с собой произвели. А мы все стоим. «А баран все жевал траву».
Всего-то: наши прекрасные организаторы ЗАБЫЛИ («Сорри…») снарядить нас столом и стульями. И с едой полное «поле-поле». Солнце как по часам, ровно в шесть закатилось и стало конкретно не жарко: ноги ноют, коленки зябнут, хвостик девать некуда.
« Аффрика ффрио!»
Палатки и коврики, те что «бесплатные», таковыми и оказались: БОМЖи на свалке лучше в жизни устроились!
«А где балдахины над спальниками?»
Прибился (с какого только боку?) к нам парнишка, натуральный алеман – немец Мартин. Тот, вообще, в шоке: «Буду писать в Лонли Плэнет». Как он среди нас оказался? Поди, эти черти опять что-то мутят. На поваре, скорее всего, сэкономили.
Ну, пиши, не пиши, а у нас желание бить рожи баклажанам стало превалировать над чувством усталости, голода и холода. К девяти (!!!) вечера, когда с нами, наконец, случилась еда, мы готовы были растерзать любого из темноты, кто хоть как-то косо на нас взглянет.
Но мое предложение «лучше день потерять, зато потом за пять минут долететь», не нашло поддержки. Спускаться с утра вниз на поиски нормального оператора? Вилами на воде, мы же в Танзании. Да и деньги у Криса… ВСЕ! Вот, мы «кролики». А где, кстати, эта горилла черножопая? Сломать бы ему руку для начала, а потом и про деньги поговорить.
К этому эмоциональному пику откуда-то из темноты нарисовался и второй наш гид Джошуа, типа главный: «Сорри, акуна матата, поле-поле. Сейчас же выдвигаюсь вниз за палатками, ковриками, столами-стульями. Завтра в 9:00 как лист перед травой!»

«Суп из Кукумбера». 19 октября, 21:00.

Когда все добропорядочные туристы уже мирно посапывали в своих добротных палатках, мы добрались до долгожданного «пикника», устроившись на грязной ледяной земле.
После всего пережитого и пяти часов вахты у потухшего «вечного огня» любая пища кажется божественной амброзией. Даже суп-пюре из неизведанного доселе « Кукумбера». На вкус этот зверь больше напоминал кубик « Кнорра», но съеден он был молниеносно, даже костей не осталось. Пюре картофельное с мясом (мясо готовить не умеют!) и чай. Ко всем блюдам совершили по три подхода. Воистину: срать захочешь – штаны снимешь!

Второй день Восхождения. Кили, « Machame Hut». «Взять!» 20 октября, 09:00.Время «Че», т.е. девять утра. Нашего Каурки-Джошуа снизу нет (кто бы сомневался). Корреляция на «танзанийское время» дает 11 часов. Ждем до 11? А если и тогда обещанного не дождемся? Вчерашние эмоции вновь накатывают, и страсти накаляются в лучах восходящего солнца. Появляется очередной «наш» гид, уже третий по счету:
– Пойдемте, они нас в дороге нагонят. В час уже на следующей точке будут. Поле-поле, акуна матата…
– Бдясть!!! Мы ща тебе такую «акунаматату» устроим!!!
Председатель Лео требует от Александра Говорящего ТОЧНО передать его мысль, СЛОВО В СЛОВО: «Скажи этому пи-пи-пи-и-и, что русские очень терпеливые, но и у них «терпелка» может сломаться. Если к нашему приходу в следующий лагерь твои слова не будут подкреплены, я затолкаю вот эту палку тебе В ЖОПУ!!! Переведи ему, б…!»
Я с Председателем знаком уже 17 лет, но даже мне стало не по себе, я его таким взбешенным НИКОГДА не видел. Полностью поддерживая речь предыдущего оратора, я, все же, на всякий случай, чуть отступил назад и прикрыл рукой свое выходное отверстие. На всякий случай.
На фразе «палку тебе в …», Профессор засмущался и сказал, что стесняется это переводить:
– Да, они и так все поняли по интонации. Прости, Отец, не могу.
– Эх, добрый ты человек. Нивелир, б…!!!
– Поймите, пацаны. Наша задача – ВЗЯТЬ Вершину! Как девку! Любыми средствами! Остальное второстепенно.
С Мудрецом хрен поспоришь, особенно про «девку». Если бы еще не видели, как прекрасно организованно Восхождение у других вазунгов. Решили все громы и молнии (сломанные руки и «палку в жопу») отложить до следующего раза, а сейчас вкушать радость от Природы, Восхождения и самой Горы. Смотрите, какая Она в утренних лучах… ПРЕКРАСНАЯ!

Вода. Коль объявился дипломированный гид №3 (молодой Ефрем – не сертифицированный стажер), спрашиваем у него, что с собой в дорогу взять, и что на себя натюлить. И как идти, и что дальше?
«Шорты, кроссовки, крем от солнца (Ото-то!). И воду. Поле-поле, акуна матата». (Про два последних пункта мог и не говорить. В печенках уже).
Вода – тема. Ее положено в день выпивать не меньше четырех литров. То-то мы вчера так на чай накинулись, по три кружки залпом жахнули.
Давайте воды, да побольше! Дают: для умывания две миски на семерых (с учетом «фрица» Мартина): едва зубы почистить. И по литру питьевой в дорогу. А на дне бутылки деревяшки какие-то плавают. Останки кораблекрушения? Теперь вам понятно, для чего тот странный перегонный ресивер-конденсатор около будки рейнджера? Это сточный бак! И вся труха с крыши теперь в наших емкостях. Экстремально.
«Пойми, Саня: у тебя глупая деревянная вода!»

Кили, по направлению к « Shira Cave», 4000 м.

Так змейкой и идем: то вверх, то вниз. Для адаптации организма к высоте и недостатку в нем кислорода. В плане забраться сегодня на 4000 метров, и немного вниз до лагеря, на точку 3840.
Путь измеряется на Горе часами пути и перепадом высот. Сколько своими ножками по горизонтали и под углом к ней протопали – одному Аллаху известно. Поиск в «мировой паутине» дает цифру по маршруту 100 километров. И сегодня из них надо пройти… около трех с половиной часов пути. И угол сегодня покруче, чем вчера.
И еще одно, о чем вчера некому нам было поведать. Идти надо так, как если по песку, в котором потерял какую-то безделицу. И пытаешься ее отыскать. Стиль ходьбы называется… ну, кто самый сметливый? Правильно – «Поле-поле». Тоже очень важно для адаптации.
Хорошо, что в этот раз спереди и сзади нас ограничивают гиды, и не дают разбежаться и разбить команду. В таком темпе ходьбы (очень для меня необычном) есть определенная прелесть. Есть масса времени на любование природой, единение с ней, фото-сессии на фоне и записи в Африканском дневнике.
Пейзаж постепенно меняется и переходит в «Тропическую тундру»: кусты все ниже, облака тоже. На камнях мох, да лишай. Хребты и пригорки тоже постепенно опускаются к нашим ногам. Но, по общему мнению, красота наших Уральских гор ничуть не уступает, а даже наоборот. Но это, скорее, очередное проявление «уральского снобизма».

Попутчики. 20 октября, 12:00.

Несмотря на « самый малый вперед» у кого-то из команд средняя крейсерская еще более «поле-поле». Так, опять обогнали американских японочек. Махали ветрилами и кричали им «Привет, девчонки! Откуда Вы?.. А мы Крэйзи Рашенс!», чем немного напугали непривычных к нашей дури, расчерченных по линейке людей.
Когда тропинка круто забрала вверх по склону холма, я даже предложил «сестрам» своё мужское вспоможение, но услуга была тактично и политкорректно отклонена.
«Тьфу, на Вас, суфражистки!»
Нагнали мы также и граждан Московского государства, но, несмотря на схожесть языка, самого языка с ними так и не нашли. Ограничились дежурной рокировкой «Как настроение, пацаны?» на «Ну что, дождались своих Рыг Пс-пс?» в ответ. Наверно, мы вели себя как-то вызывающе и абсолютно не располагали приличных людей к контакту. Что с нас, с Рыг взять?
В пути устроили небольшой съестной привал. Для этого нас ежеутренне снабжали «ланч-боксами»: кусочек куры, яйцо, банан, морковка, хлеб… дотянуть до следующей точки. Место пикника на миниатюрном живописном плато крайне популярно не только среди туристов, но и среди местных птиц, помеси вороны с коршуном. Людей почти не боятся, потому что люди – это и для них неплохой пикничок на свежем воздухе, из куриных костей и недоеденных бутербродов с противным арахисовым маслом.

Гид наш третий, Тобиас, оказался очень свойским веселым мужиком (не то, что встреченные жители Московии). Было даже малость неудобно за «палку в жопе», но, уверен, такая очистительная пилюля никогда не бывает лишней. Всю дорогу Тобиас шутил, подбадривал нас своей «акуна мататой», напевал что-то. Одна песня особенно понравилась, тем более, половина слов была понятна: «Джамбо», «Акуна матата» и «Килиманджаро». Стали подпевать, ведь жители Уральских гор тоже очень музыкальные. Хоть и Рыги. «Акуна матату» гид переделал в «Акуна маТИТИ», чем немало позабавил и нас, и всех остальных людей, с которыми впоследствии делились этой шуткой. Потому что смысл шутки интернационален!

Кили, « Shira Camp», 3840 м. «Принять ситуацию». 20 октября, 14:00.

Прогулка была не в тягость, горы в облаках завораживают, солнце печет, и настроение отличное. Лагерь №2 расположен на обширнейшем плато. С одной стороны предполагается Вершина (сейчас укутана в облаках), с другой – вид на долину, где далеко внизу (опять же в плотной перине облаков) затерялся Моши. Подобную картину можно увидеть разве что из иллюминатора воздушного лайнера. А тут на: ты, вроде, и на земле, но уже немного на Небесах. Где-то посередине! Витаешь.

Однако, три с половиной «танзанийских» часа на поверку все пять дают. А гонцов снизу так и нет. («Только что созванивались, у них там какие-то проблемы, будут в четыре. Акуна матата…»)
Помня заветы Ильича, пытаемся «принять ситуацию», только просим хотя бы чаем обеспечить, от обезвоживания уберечься. Через каких-то пару часов и многочисленных напоминаний-просьб-требований-палковжопу чай нам все-таки дают.

«Годовые кольца» в пересчете Боббы.

А мы к тому моменту уже немного восстановили свой водный баланс вискариком. И восполнили недостаток калорий Тоблероном, уже несколько раз менявшим в пути свое физическое состояние. Теперь он – увесистый слиток-самородок неопределенной формы, с бороздами от зубов по бокам.
И вновь готовы устроить небольшую заварушку типа войны, со сломанными руками и палками в жопе. Потому что видим, как сладкая парочка зеландцев по соседству уже пополдничали, почитали, пописали что-то в свои дневники, и уже играют за своим столом в карты. А мы лежим на драных ковриках на земле и пытаемся «принять ситуацию». Изо всех сил стараемся!
Кто как. Капитан Бо, к примеру, занялся приписками и очковтирательством: пририсовал в Книге Учета нашему Песочному Баобабу еще одно годовое кольцо. Получилось 400! Когда журнал перекочевал обратно в руки рейнджера, и в их компании случился небольшой, но яркий взрыв хохота. Но с нашим не сравнить: от нашего до сих пор пыль на Горе не улеглась и дым не рассеялся!

«Тобиас на Коньяке».

Марик, неугомонная душа, пошел справиться, как нашим темным товарищам шутка пришлась: «А они там водку хлещут местную, «Коньяги». И наш Тобиас – главный выпивоха. Кстати, «Коньяга» их редкостная муйня!» То есть, Тобиас таким образом «принимает ситуацию» по отсутствию у нас палаток и стульев? А я думаю: до чего же веселый и компанейский мужик. Алкоголик алкоголику глаза не выклюет?
А тара: что там дьютивские пластиковые упаковки? Танзанийцы пошли еще дальше, они нафасовали свою бодягу в полиэтиленовые пакетики емкостью в один-два « дринка». Полная и безоговорочная утилизация!

«Комбинация» Профессора. 20 октября, 17:00.

Игра называется «Профессор Беловежский как Гидрометцентр». Когда солнце прячется за очередную, проплывающую сквозь нас тучу, становится резко холодно, и «Аффрика ффрио!»: «Поймите, одевайте «комплекты полярников», лета больше не будет».
Через три минуты: «Пойми, Саня: снимай термо-комбинацию. Лето опять настало!»
И так несколько раз – каждую проходящую тучу.

«Жертвенник», Марк и подмастерья. 20 октября, 17:30.

Чтобы как-то себя занять и унять позывы к творчеству, наш Данила-мастер, он же Дизайнер Марк взялся за сооружение небольшого мегалитического жертвенника, в чем преуспел – ПРОФЕССИОНАЛ! Венчал малую архитектурную форму деревянный тотем в виде головы совершенно натурального IT (инока).
Мощь и энергетика Комплекса была такой силы, что и я не смог остаться в стороне от строительства, очертив по кругу каменную ограду со стреловидным Указателем на Вершину. «Стрелка» была выложена из специального природного минерала черного цвета (сердолик вулканический?), заблаговременно и специально для нас разбросанного повсюду.
Джимми добавил последний штрих – выложил внутри круга надпись « Russia». Налюбовавшись Творением рук своих, мы с удивлением обнаружили, что тень от Жертвенника тоже указывает на Вершину!!!
«Подумать только: и Стрелка и Тень в данную минуту совпали, и обе указывают на Цель нашего тернистого Предприятия! Бывают же такие удивительные совпадения!»
Еще через некоторое время удивление переросло в мистический трепет, переходящий в экстаз: Тень ни на грамм не отклонилась от Курса, лишь только вытянулась в лучах заходящего светила! Мы же рядом с Экватором! И солнце здесь из стороны в сторону не шатает. И, значит, завтра оно появится прямо над Вершиной! АXXXYЕТЬ!!!
Это нам ЗНАК: Вершину надо ВЗЯТЬ любой ценой!

«Килиманджаро» женского рода!

Женщина! Она – Женщина! Это точно! Мне так кажется… нет, я уверен! Такая она загадочная: то застенчивая, кутающаяся в дымке, то купающаяся в облачной пене. Вот она едва оголила один из своих хребтов, подразнила и снова спряталась в белую вуаль. Или паранджу?
Она дразнит, она манит. Какой настоящий мужчина сможет устоять перед ее чарами?
Вот и сейчас, если верить нашему Указателю, где-то там должна появиться Она. Но нет: туча в который раз меняет свою форму и растекается шлейфом по Ее склонам.
Днем практически невозможно застать ее врасплох. Рано утром, если повезет, можно улучить мгновение, когда Она, потягиваясь на своем ложе, сбрасывает с себя покрывало: нагая и прекрасная. Но поднимающееся солнце, как верная горничная, быстро одевает Ее в облака.
Вот-вот, казалось бы, ведь небо к вечеру очистилось от туч и облаков… но нет: Красотка Килиманджаро не хочет расставаться со своим призрачным одеянием. И только при свете бесчисленных звезд, поправив на снежной шапке перо из Млечной Дороги, она предстает пред нами во всем своем женском величии. Холодная и неприступная!

«Скрижали». 20 октября, 20:30.

«Неужели до сих пор не поняли, что палатки-столы-стулья – очередная разводная легенда?» – пытался я докричаться до озябших соплеменников, когда мы кое как разместились среди матов и рюкзаков, прижавшись друг к другу, потому что в «желтой жаркой Африке» наступала ледяная ночь. Портеры выделили нам самую большую палатку, в которой мы поужинали и собирались разместиться на ночлег. Я жаждал крови. Днем, когда Мартин Фрицевич спросил у меня про мой крокодиловый амулет, вместо стандартной истории про Кубу я зло огрызнулся: «Это зуб моего врага! И сегодня рядом с ним еще появятся трофеи!» Но мое предложение устроить настоящее кровавое жертвоприношение нашему языческому Алтарю, как полагается по суровым законам Уральских гор, с песнями и плясками, не нашло отклика. Даже кандидатура Тобиаса не вызвала в соплеменниках схожих с моими чувств. Да и Тобиаса уже пару часов дозваться не могли: он после «Коньяги» благополучно залег в спячку где-то в другом стане. Но морозный воздух и минуты, проведенные наедине с собой, отрезвили мой разум и я, как ветхозаветный Мойша, вышел из палатки к перекуривающим товарищам со своими заповедями, озаглавленными:
«Не хотите хлеб с маслом, сосите хрен с горчицей!»
«Ефрем, буди всю бригаду, ищи этого алкоголика Тобиаса и переводи. С данной минуты у вас начинается совершенно другая, веселая жизнь, АРМЕЙСКАЯ! Наш Биг Босс Полковник Леопольд не даст соврать. А я на правах замполита довожу следующее:
– Черные не будут вкусно есть и сладко спать, пока мы не получим всех означенных и оплаченных нами благ и услуг.
– Деньги за работу получат только те, кто будет присутствовать на всех построениях личного состава: перед выходом, по прибытии в следующий лагерь и перед сном. Поголовно и поименно. Список немедленно!.. Сколько сейчас: шесть портеров и один гид против положенных 12-ти и трех гидов? Отлично!
– Утром мы убеждаемся, что все наши люди со всеми нашими вещами выдвинулись по маршруту. И только после этого отправляемся сами.
– К моменту нашего прихода на следующую точку, наш лагерь уже подготовлен: палатки натянуты, чай дымится. И обед на подходе, шкворчит.
– Помимо рожек и ножек из « кукумбера» с завтрашнего дня в нашем рационе появляются и другие представители животного мира.
– Все без исключения «баклажаны» должны находиться в расположении части. Гиды – в первую очередь. Чтобы любая наша нужда, любое наше законное требование были исполнены точно и тотчас.
– Портеры животом своим отвечают за вверяемое им имущество. Больше никаких порванных, грязных и мокрых рюкзаков!
– Любое нарушение внутреннего распорядка либо любая иная провинность карается удержанными деньгами.
Я хочу убедиться, что каждый пункт, каждое отчеканенное на Скрижалях слово дошли до мозгов этих… людей. В противном случае палка Полковника Леопольда, наконец, уже найдет себе полезное применение. Найдет цель, место и способ приложения.
Сколько заповедей получилось? Остальные додумаете сами, времени у вас до прихода наших платок, стола и стульев – вся ночь! Акуна матата??? В-вольна-а-р-разойтись!»
…да, долгожданная экспедиция снизу все-таки объявилась в 21:30.

Третий день Восхождения. Кили, « Shira Camp». «Кумулятивный эффект». 21 октября, 06:40.

Уф! Первый раз за два дня Восхождения. А то уже стал опасаться: чем же это нас кормят, если из всего съеденного ничего наружу не выходит? Неужто все в дело переваривается??? На самом деле, вопрос правильной работы кишечника и всего пищеварительного тракта, отнюдь не праздный. Мало ли какой гадости мы можем внутрь употребить, и как наши неподготовленные изнеженные тела могут на эту самую гадость среагировать. Никакая, даже самая тщательная, текило-висковая дезинфекция не поможет! Обидно умереть от куска мяса дикого, не привитого огурца. Потому вопрос «Сходил?» был в горячей десятке на протяжении всего африканского Странствия. Еще на большой земле я однажды позволил себе некую усложненную форму ответа на этот вопрос:
– Не-а, я лучше после завтрака, когда новое г… вытеснит старое.
– Так это же КУМУЛЯТИВНЫЙ ЭФФЕКТ! – четко сформулировал процесс бывший «ракетчик» Бобба.

Кили, « Shira Camp». Медосмотр. 21 октября, 09:20.

Бледнолицый Брат Джимми мужественно оценивает свои обуглившиеся под вчерашним солнцем ноги. Остальные тоже с интересом рассматривают свои нежные розовые конечности. Даже я, мудро запакованный вчера с ног до головы в тряпки, подобно женщине Востока, ощущаю неприятное жжение на покрасневших кистях, единственно открытых вчера участках тела.
«Какой у тебя крем? А, «восьмерка». Надо было у Профессора 50-ку взять. Значит, они сказали вчера одевать шорты? Видно, без палки Председателя уже точно не обойтись».
Появившийся вчера вечером старший гид Джошуа не рекомендует перебираться в боты: «Потому что, будем телепаться сегодня практически на одной высоте. У вас отличные трекинговые кроссовки».
Но мы очень предусмотрительно наквацались толстым-толстым слоем крема от сгорания. И попрятали поглубже в одежду, как пингвины в утесы, свои глупые алеманские тела.
– Кстати, как сегодня идем: до шапки 4600 лезем, или по склону по 4300 семь часов мудохаемся? (Лагерь на 3950). Но для адаптации лучше на 4600.
– Базаришь, конечно, 4600!!!

Кили, « Shira Hut». «Метаморфозы H2O» 21 октября, 10:00.

Пять минут назад еще светило хоть какое-то солнышко, а теперь мы вошли в плотные слои сублимированной водной субстанции: «Поймите, пацаны. Вот так наш Профессор и видит: НИXXYЯ не видит!»
За непродолжительный промежуток времени мы пронаблюдали за всеми фазами физического состояния воды от газообразного до кристаллического. Сначала продирались сквозь тучу, затем с неба посыпалась крупа, но не божья, и даже не манная. Затем совсем снег пошел.
А мы по локоть в креме от загара. Впору кричать «Эврика!», потому что сверху, снизу, вокруг и снаружи нас – ВОДА! Во всех своих ипостасях. И мы в нее буквально погружены! Не понятно только, куда, в какие сосуды ее сейчас вытеснять. И какие по этому поводу законы открывать.
Руки от влаги и холода стали похожи на уже всплывшего утопленника. Лужи сначала перепрыгиваешь, затем перестаешь их замечать. А «отличные трекинговые кроссовки» превратились теперь в « гидрокроссовки», по типу мокрого гидрокостюма: запускаешь внутрь ледяную воду и согреваешь ее теплом тела. И так несколько циклов.

Кили, « Lava Tower», 4300 м. «Привет Лунатикам!» 21 октября, 12:00.

За бортом «лунный ландшафт»: щебень и бесконечный вулканический «Сад Камней». Ощущаешь себя астронавтом на чужой и враждебной тебе планете.
Из-за пояса на все это с ужасом взирает тоже промокший до нитки Тотем в виде головы убитого инопланетянина. Который еще вчера венчал Жертвенник, а сегодня любезно подарен мне с широкого дизайнерского плеча самим Зодчим Марком. Я решил с этим трофеем пройти весь Путь до Вершины. И даже постараться и на него получить Сертификат о Восхождении.
Лава Тауэр – это огромные вулканические наплывы-ступени. Даже не берусь судить, какого размера каждая мега-приступка. Безоговорочное торжество Природы и собственное ничтожество словами не описать. Только прочувствовать: промерзшими ногами и скрюченными руками.
После четырех тысяч над уровнем Профессор Паниковский стал совсем плох: «поле-поле» и еще «полёвее», через каждые пять минут стоянка. Все про гусиную шейку бормочет, точнее про любимую мозговую косточку. И на внешние раздражители не реагирует.
На развилке 4300-4600 делимся: Тоби забирает вниз Боббу и Профессора, остальные продолжают унылую дорогу в вулканических дюнах.

Кили, « Lava Tower», 4630 м. «Треснувшая Башня». 21 октября, 14:00.

Я еще кричу команде, которую обгоняем: «Эгей, привет! Как настроение? Акуна матата! Акуна МаТИТИ!!!» По инерции, но это уже не совсем я кричу. Настоящий Я уже конкретно зателёпан бесконечной ходьбой в гору среди холода и воды. И я злюсь на этого сидящего внутри Крикуна, который рвется из меня и никак не может угомониться. И я в своем чувстве не одинок : желание придушить Клоуна сплачивает наши уставшие, скрежещущие зубами ряды.
На отметке 4600, среди огромных шпилей и башен Величественного Лава Тауэра долгожданный перекус. Чтобы хоть на пять минут спрятаться от мокрого снега, забираюсь между глыбин и там, полулежа, полураком пытаюсь поесть. Руки в который раз промахиваются мимо рта. Челюсти не шевелятся. И понимаешь, что надо быстрей проглотить все, не жуя, и бегом выдвигаться вниз. Надо шевелиться, пока совсем не окочурились!
Собственная же «башня» треснула уже на пути вниз: разнылся мозжечок. Но двойственное отношение: во-первых, состояние, очень знакомое по нашей гнилой октябрьской хмари. Когда в самый пик обострения, хочется выйти на улицу и кого-нибудь слегка «почикатилить». С другой стороны, есть некоторая радость, что и у меня, наконец, заболела голова. Значит, она у меня еще есть! Не все же парням маяться.
«Это и есть первые симптомы горной болезни? Ура!»
Уже без разницы: тропа это или ручей. Или тропа, превратившаяся в ледяной горный ручей. Мы бежим по нему вниз, уже не разбирая дороги, как горные козлы… или бараны?
– А зачем так скачем-то, еще и кругами?
– Так, адаптация…
– Спасибо, Лео, объяснил. Только не полегчало.
Ноги перебирают что-то под собой без разбора. Любое неловкое движение, любой вылетевший из под ноги скользкий камень и ты поломанный лежишь где-то там, далеко внизу. Только кровь, смешанная со снегом и грязью, растворяется постепенно в этой селевом потоке…
Но мозг не пугается этой картинки. «Башня»-то уже треснула!

Кили, « Barranco Camp», 3950 м. «Там, за туманами…» 21 октября, 16:30.

Это как же «поле-поле» надо идти, что мы едва не обогнали срезавших пол дороги людей? «Команда инвалидов» появилась в лагере за 20 минут до нас, причем они еще не доставали свои ланч-боксы.
Как мы допрыгали до лагеря тоже одному Богу известно. Семь часов по горным хлябям, по уши в ледяной воде! Лагерь нашли только потому, что он в расщелине между хребтами, по дну которой пробирались через плотный туман, практически на ощупь.
Экстрим полнейший! Если бы было, где упасть и умереть, так и сделали бы. Но упасть некуда: палатки, спальники, коврики, одежда – все насквозь! Как жить в этом, как спать, как найти силы на следующий день? Никто ответить не в состоянии.
Остался последний комплект более-менее сухого белья, но это для Вершины. А если и завтра нас ждет такой же устряп? А до Высшей Точки еще более полутора суток.
Присутствие духа и мужественность оставили нас. Даже армейская закалка и намертво засевшая в мозгу «стойко переносить тяготы и лишения воинской службы» не сильно вдохновляют. Лишь одно слово заместило все остальные, и это слово – ОТЧАЯНИЕ!
Лишь голова гудит и потрескивает, как сломанная неоновая вывеска «BAR Closed».

« Brown Sugar».

Среди этого леденящего душу упадничества и декаданса быстро, обжигаясь и присёрбывая, как будто наперегонки, хлещем чай. Не до китайских чайных церемоний – хоть что-то теплое почувствовать внутри. Хоть какую капельку надежды в виде глотка горячего сладкого напитка.
Еще по дороге, видя фантики от конфет и кожуру от лайма, разбросанные как верстовые камни, мы сглатывали липкую завистливую слюну: «Буржуи!!!» Почему нам в голову не пришла такая гениальная идея: конфеты? Да, хоть сахар кусковой!!! Только нет сахара кускового, только желто-коричневый тростниковый «песок».
Жизнь, конечно, не наладилась, и все же: чай с сахаром развеяли хотя бы ту густую влагу, окружавшую нас. Тут и познакомились, наконец, со сладкой парочкой зеландцев. Они бодры, веселы и пышут оптимизмом. Учитесь, Отцы!

Песня №6. Профессор Беловежский уже навел мосты по экстренному спуску вниз. И завтра утром он однозначно нас покидает. Не останавливаем, видя его слабо отсвечивающее состояние. И в глубине души даже завидуем: «Завтра он будет пить пиво и щупать девок».
– Саша. Почему же ты сразу не сказал, как только плохо себя почувствовал?
– А я вам говорил «поле-поле», а вы смеялись.
– Отец, так ты всю жизнь говоришь «поле-поле». Что хоть с тобой?
– Мне XXX ёво.
– Что за болезнь « XXX ёво»? Какие симптомы?
Профессор был педантично точен и беспощаден к своей новой болезни, ни один симптом не укрылся от его орлиного взора, хотя бы и через очки. Он рассказал обо всем, что знал и помнил, начав от самого начала Творения: «И сотворил Элохим небо и землю. И подпер небо твердью. И разверз хляби небесные, и жижа заполнила сущее». Апогей повествования пришелся на: «У меня в плеере играл Оззик, 92-й год. Ну, ты знаешь, там еще эта «та-та, та-а-а». И все было хорошо вплоть до шестой песни. А на шестой песне я почувствовал, как голова закружилась, меня затошнило, и стало совсем XXX ёво».
– Ты в обмороке когда-нибудь бывал?
– Нет.
– Все понятно, « XXXёво» – это предобморочное состояние. Отец, надо дожить хотя бы до завтра. С бедой надо переспать, как с девкой. А утро вечера, как говорится. «Ах, эти утренние девки. Не то, что те же, только с вечера». Слушай, идея: а ты в следующий раз начни слушать Оззика сразу с седьмой песни.

Четвертый день Восхождения. Кили, « Barranco Camp». «Waiting for the Sun…» 22 октября , 07:00.

Всю ночь боролись с холодом и влагой. Мне даже пришлось придумывать некую инженерную конструкцию, чтобы сберечь многострадальные мениски. И спали практически прижавшись друг к другу:
– Марик, это ничего, что…
– Ты же видишь, я тоже не отодвигаюсь. Мы же никому не скажем?..
А с утра собирали себя по кускам. Веником по сусекам выметали, чтобы уже хоть какой колобок получился.
Два «Колобка», я и Бокса, забыли вчера в Книге Учета отметиться: «Ну, все, писец! Рейнджеры на лошадках уже скачут, рыщут по долам в наших поисках, АКМЭМАМИ потрясая». АКМ-ами, значит. Язык и губы от холода отказываются шевелиться.
Самый популярный вопрос: «Как себя чувствуешь?» Но он, скорей, из уважения к собеседнику. Ответ жирно нарисован на лицах: будто мы всю ночь напролет беспробудно бухали. Причем, намешали все, что только было: начали с рома, затем виски с текилой… водка опять же «палёная» (с прошлой вылазки осталась), пиво (которое на всякий случай) в ход пошло. И вин о (что для женщин брали) тоже добили. Закончилось все уже под утро бутылкой Мартини (эта-то откуда???) Вот такие у нас лица!
Утро морозное, даже седое. Все, что оказалось вчера в воде, превратилось в лед. То есть ВСЁ! Даже фотоаппарат настолько пропитался, что конкретно «заглючил». Надежда только на Светило. Вот оно выйдет и сначала растопит, а потом и высушит наши вещи. До этого с места не сдвинемся! Прикольная картина: несколько людей молча смотрят с надеждой куда-то в Сторону Вершины, сквозь нее. А на Вершину смотреть страшно, не укладывается в голове, что менее чем через сутки мы должны уже быть где-то во-о-он там.
«Ночь пройдет, наступит утро ясное, Солнце взойдё-о-от…»

«Гора на завтрак». 22 октября, 09:20.

Вот эта жуткая отвесная стена и есть давно обещанная нам увеселительная прогулка под названием « Break fast Wall», т.е. «Гора на завтрак»? Надоело идти ножками, надо и ручками помочь? А пальцы после вчерашнего распухли и не гнутся, самое время потренировать. Мы видим, как ушедшие ранее распределились равномерно по всей скале цветной ниточкой бисера. Интересно, что порядок выхода команд изо дня в день каким-то образом сохранялся. То ли исходя из численности и расторопности, то ли по итогам жеребьевки. Хрен знает, но мы уходили всегда ближе к концу, и сразу за японками.
Вот, и они пустились в путь. Значит, скоро и мы превратимся в рассыпанное по склону монпансье?
Солнце, завтрак, относительно высохшие или подвяленные вещи. На теле досохнут.
А жизнь-то налаживается! Даже Профессор Килиманджарский отложил свой экстренный спуск в долину: «Только поле-поле, пацаны».
Что одевать, не спрашиваем. А зачем? Во-первых, выбора уже нет; а во-вторых, все равно опять наврут:
– Кто вчера про кроссовки посоветовал?
– А я думал, что мы до снега на 4600 не дойдем.
– Бдясь! Не ты ли сам вчера… ай, ладно, пацаны, хрен ли с него взять? Зато у нас боты сухие.

«Стена Плача». 22 октября, 09:40.

Для этой « Завтрачной Стены» я придумал другое название «Стена Плача». Пару раз были моменты, когда необходимо было сделать несколько точных движений, чтобы просквозить между отвесной стеной и пропастью так, чтобы не улететь навстречу к праотцам.
Было реально СТРАШНО! Главное – не смотреть в пропасть, потому что она по-настоящему затягивает, будто где-то на дне ее установлен мощнейший пылесос, что всасывает тебя внутрь этой бездны! На мозжечковый гироскоп надежды никакой, он по привычке выставляет тело перпендикулярно поверхности, а поверхность-то практически отвесная!
Я старался смотреть только вверх, и шел под углом к горе, насколько это возможно. И где была возможность цепляться за скалы – цеплялся. Хотя делать это распухшими культями весьма неоднозначно. И так больше часа до вершины кряжа.
«Мы на кряж крутой на одних осях».
И хотя каждый новый день (включая вчерашний «день на грани») приносил нам новые свежие эмоции и впечатления, осмелюсь высказаться, что «Стена Плача» была самым захватывающим эпизодом всего Восхождения.

Кили, «Great Barranco Wall», (высота не определена, 4100???). 22 октября, 11:10.

Так на самом деле называется наш «Хребет Завтрака», на который мы благополучно взгромоздились. Ба, а тут знакомые всё лица. Раскосые.
Японочки нас уже не шугаются. Видно поняли, что мы не такие страшные, а даже наоборот. Привыкли, наверно. Мы подмигиваем Александэру: «Отец, материал практически готов, лепи. Прикинь: на Вершине Кили, да еще гражданина Америки, даже гражданочку, да еще и японочку! Come on, baby! Just do it !» Но наш Профессор Мориартский, судя по вытянутой физиономии и сбивчивому дыханию, усиленно прислушивается к своему организму. Дышит тяжело, будто только что сбросил в пропасть Холмса. Не до баб-с, в общем! «Поле-поле». Пока состояние «пациента» не позволяет ему адекватно и достойно ответить на наши гадости, громко вслух размышляем: если бы Беловежский взялся за написание «Саги», как бы озаглавил, каким бы Эминем подписался. «Записки Натурала»? Или «Эпическая сила»?
И вновь козьими тропами: вверх, вниз. Из тумана в туман. Вниз нырнули – «Тропическая тундра», чуть выше вынырнули – «Лунный ландшафт». По дороге постоянно встречаем небольшие стихийные «могильники» и «жертвенники» – башенки, составленные из подножного вулканического материала. Каждый проходящий мимо может принять участие в забаве. Но «башен» так много, а некоторые из них расположены в таких трудно доступных местах на скалах, что, несмотря на ритм «поле-поле», приложить руку и камень ко всем не поспеваю.

Кили, « Karanga River», 3930 м. 22 октября, 13:40. Последняя точка, где мы можем набрать воды. Дальше только от ледника на са́мой Вершине отскребать влагу. Для остального алеманского стана-шалмана это очередное место ночевки. Для нас – лишь промежуточная, ничем ни приметная точка на карте, затерянная в густом вязком тумане. Чуть раньше эту точку оставили московиты и наш сосед по столу, Мартин Фашистович. И всё. Остальные вазунги раскладываются на постой здесь! А мы, перекусив по-горячему, движемся дальше. Рвемся вверх, к Вершине!
Где-то в тумане потеряли японок, так и не попрощавшись. Да и главный женский старатель Алекс в унынии.
«Только поле-поле, пацаны…»

«Двойная строчка».

Значит, Капитан Бо говорил, что этот маршрут самый живописный? Тогда почему из всего этого «великолепия» я вижу только серую каменистую тропу и собственные, перемежающие друг друга, боты на ней? Затяжной и весьма ощутимый тягун, «турецкий паровой хаммам» и бесконечный вулканический ландшафт. И только «двойная строчка» от ботинок на тропе, «двойной шов Поле-поле». Может вымотать кого угодно, не говоря о Бесноватом Клоуне, и ему подобным.
Ритм, заданный все более расплывающимся по склону Сашей, позволяет мне заняться по ходу массой полезных дел: улюлюкать, петь, крутить башней на 360 градусов, фотографировать, вести путевые заметки и участвовать в возведении все новых «могильников».
В части песенной мы с Тобиасом сменяли друг друга: то он поет, то я. Спел он песню, очень мне, грузину, что-то напомнившую. Я подхватываю: «Долго я бродил среди скал, я могилку милой искал…»
И на его «матату» я живо откликаюсь: «маТИТИ»!
Брат Джимми первым не выдерживает изматывающего темпа «Раненная в ногу улитка», и уносится вперед, прихватив с собой Тобиаса. Ну, все, теперь совсем «тухляк». С кем теперь песни « маТИТИть»?

Высадка в декорации.

А что говорят нам закорючки в «Африканском дневнике», сделанные на ходу? «Я вижу такую картину… кинокартину: мы – американские астронавты, мы высадились на Луне. Халлелуйя, Братья! Только Луна при этом настоящая! То есть, без софитов и прочих голливудских декораций. Нет осветителей и « замрежей», нет рабочих сцены и статистов (какие на Луне статисты?) И камера только одна: придется снимать с разных углов, а затем долго и муторно монтировать…»
Действительно, перебегаю с точки на точку, то забегая вперед группы космодесантников, то в сторону. Чтобы запечатлеть их героическое Восхождение со всех возможных ракурсов: «Лунная Одиссея. 2007»!
Только почему нет обещанной научно-популярными изданиями легкости в «лунной» майклоджексоновской походке?
«…или другая картина: жалкая кучка выживших после 3-ей Мировой войны мутантов с жабрами ( иначе, чем объяснить их тяжелое дыхание на этом чистом свежем воздухе?). Группа бредёт по выжженной и бесплодной земле в тщетных поисках приюта. И так вся жизнь. Не жизнь, а существование: от источника до источника зараженной радиоактивной воды…»
«Жалкий чатланин, Хануд – пацакская планета, родной. Кю-ю!»

Кили, « Barafu Hut», 4550 м. 22 октября, 18:30.

Отсюда со склона, по которому мы нудно топчемся на одной высоте, огибая Гору, вновь открывается вид на долину и город. Теперь он бесконечно далеко внизу. Зато Наша Красавица Кили в закатных лучах, на фоне синего неба безумно великолепна! И даже сейчас, в нескольких часах от Вершины, практически в одном броске, Она по-прежнему кажется НЕДОСЯГАЕМОЙ.
Последняя высота перед самой Главной, последний павший оплот – хребет Барафу. На сwахили значит «Лед». Но льда нет, есть выжженная закатом рыжая пустыня. Есть почти девять часов пути позади и есть последний лагерь, «Последний Приют Алемана». А впереди есть Ночь. Одна ночь до Нее, до Вершины. Которую мы должны сегодня ВЗЯТЬ!

«Рыбка в банке». 22 октября, 20:00.

За ужином на Александра больно смотреть: последние часы дались ему неимоверными усилиями воли. И сейчас он что-то невнятное бормочет («Парни, налейте мне супа… кость, мозговая кость…»), но нас уже не видит и не слышит: «Мне говорили, там есть еще одна промежуточная точка…»
«Саша, какая «точка»? Ты же невменяем и абсолютно неадекватен…».
Мы для него тоже уже невнятны, гулки и расплывчаты, как сквозь призму аквариума, через который он смотрит на этот странный потусторонний внешний мир. Не акцентируясь и, как бы, сквозь него. «Рыбка в банке».
Или всё наоборот? Это мы в его глазах – глупые маленькие гуппёшки, хлюпающие беспомощно жабрами и беззвучно раскрывающие рот? Все относительно… относительно стенок Этого Вселенского Аквариума. Кто знает, с какой ты сейчас стороны? Кто сегодня выйдет на промысел с крючком и леской? Как бы то ни было, Профессор героически боролся до последнего, он сделал все что мог и даже больше. Он практически у Вершины. Но нужно вернуться домой! И это главнее.
Саша, ты БОЕЦ! Ты уже взял свою ВЕРШИНУ, потому что ПРЕОДОЛЕЛ САМОГО СЕБЯ!

Скафандр. 22 октября, 23:00.

– Джошуа, а еще Крис обещал нам на Вершине чай с медом. (Эх, продешевили. Надо было целый буфет с грудастой буфетчицей в накрахмаленном переднике на Гору заказать).
– Может вам еще и буфетчицу??? Допивайте весь чай здесь. Выход на 12 ночи. Да, чуть не забыл: сверху 6-7 слоев одежды, на ногах – 2-3.
Прямо, как Синяя Гусеница из Страны Чудес: «Откусишь с одной стороны – уменьшишься, с другой – вырастешь…»
С семью верхними слоями я справился, хоть и употел от усердия. А от бессилья протолкнуть в узкий ботинок ногу с тремя слоями носков чуть не расплакался. Стали сказываться усталость, недосып, высота, ночь и холод.
Движения как у игрушечного робота, у которого заканчивается завод. И скафандр – «Кочан капусты». Вы еще «кочерыжку» не видели.
Профессор проснулся специально, чтобы нас проводить.
«Отец, кто же теперь на Вершине будет подводить результаты конкурса на лучший параллельный перевод? С вручением призов и награждением лауреатов?»

Пятый день Восхождения. Кили, « Barafu Hut», 4550 м. «Последний Бой». 23 октября, 00:30.

Когда в темноте скакали по каменным наплывам, было пару моментов, когда сердце стало судорожно искать пути наружу и дыхание стало учащенным: «Уф, уф…» Как на «Стене Плача»: где-то под тобой не просто бездна, она еще и непроглядная!
В свете «лобковых» фонариков Восхождение ничем ни примечательно: под ногами щебень, гравий и песок. Все трупного светодиодно-плоского цвета. Все плывет под ногами, все ползет вниз. И ноги сползают вместе с гравием, потому что уклон приличный. Много сил уходит, чтобы нащупать хоть какую точку опоры под собой. Чтобы случайно без нее весь этот мир в глазах вмиг не перевернулся. «Только поле-поле…»
Передо мной из темноты всплывает могучая спина Леопольда, работы Церетели. И, судя по всему, он заваливается на меня. Мне же эту тушу не удержать!
– Оте-ец!!! Уменьши длину палок, чтобы перенести тело немного вперед. А то не ровён час, покатимся, блин, как последние щебни с горы, « Like a Rolling Stones».
– Бу-бу-бу…
(Кажется, и у Лео голос тоже стал гулким. Недуг Профессора заразен???)
– Ты лучше подними голову, посмотри какое Небо… – Ой, зачем это я опять. Он же опять стал заваливаться – Оте-ец!!!

«Вид Неба Трои». 23 октября, 01:30.

Фонарик только мешает, зрение уже привыкло к темноте, да и полная луна светит как заправский фонарь. И ты остаешься наедине с этим огромным Миром, и перед тобой открывается Величественная картина.
Перед тобой Вершина с проблескивающей в лунном свете ледяной шапкой. Впереди светящаяся голубым пунктиром тропа: «светлячки» фонариков, тьма, светящийся пунктир следующей команды, тьма … В морозном воздухе ночной Моши кажется рождественской гирляндой, играющей в долине разноцветными пульсирующими ниточками.
Небо… каждый раз, в разных обстоятельствах и частях света, я говорю, что «такого неба я никогда не видел». И в этот раз скажу еще раз: ТАКОГО НЕБА Я НИКОГДА НЕ ВИДЕЛ!!!
Банальными «усыпано» и «все в звездах» не передать и тысячной доли того, что ты видишь и чувствуешь. Картинка не просто запечатлена в глазах, она ощутима физически! Небо трехмерное и оно рядом! Кажется, что если немного потянуться, можно ухватить коромысло Млечного пути, такое оно плотное и осязаемое. Вершат снос «башни» созвездия, составленные в непонятном порядке и соотношении. Где Большая, где Малая? Где Орион с Кассиопеей? Этими названиями список познаний в астрономии исчерпывается, но даже их достаточно, чтобы понять: общая картинка далека от привычной с детства. Небо НЕНАШЕ! От этого ощущение потусторонности еще больше увеличивается. И вдруг, разом: бац! Что такое? Только что ты держал Его на ладони, а сейчас Небо резко отдалилось и рассыпалось на мириады холодных осколков, как зеркало Снежной Королевы. Что произошло? Со зрением что-то или с Небом??? « Глюки» от недостатка кислорода?
Интересно, каким видел Небо Улисс сквозь наспех сколоченные доски Данайского Коня?..

«Безногие Карлики». 23 октября, 04:30.

Всё! Оба мениска заскрипели и перестали сгибаться: антифриз потек. Марику пришлось меня обогнать, ведь чтобы идти за мной нога в ногу приставными «саженьками»… надо иметь, по крайней мере, такие же больные коленки.
Убежал вперед, как будто без меня идти легче. «Болезнь Беловежского» стала постепенно косить наши ряды, ряды Безногих Карликов . Одного за другим. Остановки делали сначала через час, потом через пол часа, затем и того чаще. Первые часы я как мог, подбадривал товарищей: справлялся о здоровье, дурил, гыкал и пукал – разницу давлений выравнивал. Каждый мой пук эхом отдавался в утробах моих соплеменников, а Тоби всякий раз подытоживал алеманскую фугу очередным словотворчеством: «Акуна матату́».
Так и шли: «Акуна матата »-«акуна митити»-«акуна матату́».
Я даже песни пытался затягивать. Думаю, в эти моменты Отцы меня тихо ненавидели.
«Падры, я разрешаю вам меня на Вершине отсвиздить, вникаку́шку. Не, ну, правда!»
Но за два часа до Вершины (уже довольно далеко за 5000 метров) и меня накрыло. Тобиас кричит: «Акуна матата», а в ответ лишь хрипение умирающего: моя «акуна» совсем «изматата».

« XXX ёво !» 23 октября, 05:00.

Всем X XX ёво! Голова раскалывается, ноги заплетаются. Ноги «ватные» или «деревянные»? Кто же возьмется подобрать точный эпитет, когда всем ХХХёво. Состояние предобморочное, внутри живота кручение, пердёж и тошнота: враги окружили со всех сторон. Полный пиздец!!!
Все найденные ранее «полезные ископаемые» огурцов разом запросились наружу: и сверху, и снизу. Т.е. назрела революционная ситуация в животе (оказывается, мужчина не только любит животом).
Узок их круг, страшно ВЫСОКИ они от народа.
И в ушах… что гудело в ушах? Пятая симфония Малера, звук отбойного молотка, стук сердца? Ни-че-го – тишина, могильная тишина. И это на крики души: «ХХХЁ-О-ОВО!!!»
Но самое ужасное – катастрофический недостаток кислорода. На сколько хватает сил и легких, втягиваешь что есть мочи в себя ледяной воздух, а воздуха-то и нет.
Чем дышать-то??? Весь воздух, суки, перекрыли!!! НЕТ ВОЗДУХА!!!
Промочить горло уже нечем, вода в таре замерзла! А жевать и проглатывать лед простуженное горло уже не в состоянии.
На очередной, уже 15-минутной стоянке Тобиас, не услышав отклика на позывной «Акуна», подходит и по-отечески хлопает по плечу: «Пойдем, нельзя сидеть. Надо идти. Скоро рассвет, надо успеть добраться».
И мне охота сказать ему, что-то: что сил больше нет, что вы идите, а я здесь, ужиком свернувшись под камешком, подожду. Хочется сказать что-то доброе, видя его участие. НО СИЛ НЕТ!

Рассвет. 23 октября, 05:45.

«Ну, его на фиг, этот рассвет. Хоть чучелом, хоть тушкой. Нам, вообще бы, забраться», – смог за всех немотствующих высказаться Снежный Капитан Бо.
До Вершины 15 минут, но бежать ради встречи на ней первых лучей – форменный кретинизм, учитывая наше состояние. За время Последнего Боя многие из команд нас обогнали. Вот, блин, вам и БАНДА! Банда Рыг и Безногих Карликов.
Да и восходящее из-за горы-сателлита Мавензи ( 5149 м) солнце не впечатляет. Мы же знаем, что это не Кили, а Мавензи. А самой Кили не видно, она превратилась в один огромный бурый кусок камней за нашей спиной и неизмеримую гору смертельной усталости внутри нас.
Кили, « Stella Point», 5732 м. « Квази-Вершина». 23 октября, 06:10.

Джошуа разводит руками: «Вот Вам, батеньки, и Юрьев День».
– А где остальные люди? Где кумачовый плакат «Приветствуем участников автопробега»? А это что за кривая табличка: «5732»? И где «Снега Килиманджаро», наконец???
– А это « Стелла Пойнт». А до Вершины – Вершины еще час пилить по косе кратера.
Зашибись! А силы где взять? К этому моменту я сижу на камне и по-тихому начинаю засыпать-замерзать-умирать. И тут поваренок – человечек, который шел третьим гидом, вместо ловко откосившего с животом Ефрема. Подает кружку дымящегося чего-то.
«ЧАЙ! С МЕДОМ! ПАЦАНЫ!!! ААААА!!!» – кричу я где-то в глубине себя. А наружу вырывается только тихое: «…о…»

Кили, « Summit Uhuru», 5895 м. «Снега Килиманджаро». 23 октября, 07:20.

Кратер – огромный котлован, вырытый для постройки мега-торгового комплекса « Uhuru Building». (Самого большого в мире, проектная сдача в эксплуатацию – 2025 год). А « флаеры» на открытие будут?
Пытаюсь запечатлеть ледник, который имели в виду на протяжении всего Восхождения. И ловлю себя на том, что падаю. Натурально, валюсь со всей дури вперед. Реакция заторможенная, и я падаю объективом прямо на каменюку, не успев в своем скафандре и состоянии сгруппироваться. Только царапина на стекле, но не это важно – я пьян! В дупель пьян!!! (Физикохимия процесса аналогична: от недостатка кислорода отмирают клетки головного мозга). Мама дорогая, Я ПЬЯН! («Нет, нормально, все, я сам могу идти, спасибо…») Бля, Я ПЬЯН КАК САПОЖНИК!!! Ну, дела!..
Ледник. Действительно заслуживает опьяненного созерцания. Острые ростры ледяных глыб в лучах восходящего солнца просвечивают насквозь небесной лазурью. А мы сквозь пьяный угар ловим эти моменты. Потому что, через каких-нибудь 20 лет снежная шапка Килиманджаро полностью сойдет с лица земли и останется лишь на страницах бессмертных произведений: моих и Старика Хэма.

«ПИК… ник у обочины». 23 октября, 07:26.

ПЯТЬ ТЫСЯЧ ВОСЕМЬСОТ ДЕВЯНОСТО И ЕЩЕ КАКИХ-ТО ПЯТЬ МЕТРОВ! Если бы пролитые здесь кровь, пот и слезы могли застыть и превратиться в камни, Вершина уже давно бы перевалила за шеститысячный рубеж.
Так, что написано? «Поздравляем… бла-бла-бла… высшая точка Африки и высочайшая отдельно стоящая вершина Мира». Ух, ты. Если б не был так загрёбан, наверно бы удивился.
Кто-то даже прилепил к биллборду рекламу «Орифлейм». Нормально, да? А если я работаю в секс-шопе на станции метро «Серпуховская»? Или в видео-прокате в переходе у Павелецкого? «Орифлейм, звоните прямо сейчас!» Пыздэсь!
Отцы тоже, кто во что горазд: с корпоративными стягами на фоне плохо сколоченных досок с надписями фотографируются. А мне, блин, что тогда: надо было с зеленым Знаменем Ислама сюда переться?
Но Вершина не на этом щите и не в надписях на нем. Она в голове. А в голове Ее нет. Нет торжества, нет осознания своего маленького подвига. В голове нет ничего, пустота.
Хорошо, что мой фотоаппарат благополучно «сдох» без подзарядки. Как и рассчитывал, ровно через сто кадров. Теперь я могу его засунуть куда подальше и подумать уже о Вечном. Без этой журналистской суеты и охоты за «жаренным». Слипающимися глазами ловлю последние кадры: парни прихорашиваются перед съемкой для глянцевого журнала: расстегивают бушлаты, рисуют на лицах улыбки. А я хуже пленного немца под Москвой: в каких-то обмотках, на одной руке перчатка, на другой варежка. Рыга рыгой!
«Ну, и ладно. Ну, и пусть Рыга. Мне пох…»
………… «А? Что? Нет, не сплю. Несколько кадров? Угу…»

«Я бегу, бегу по гаревой дорожке…» 23 октября, 09:00.

Что хуже, подъем или спуск, еще вопрос. Всё, что было ночью пройдено зигзагами, теперь проносится мимо нас с бешеной скоростью. Мы попросту скатываемся «на полуспущенных» по вулканическому гравию. Любое неверное движение ногой, или попавшийся под ней камень грозит неисчислимо увеличить скорость спуска.
Особенно актуально в нынешнем состоянии, ведь после бурной «запойной» ночи на Вершине начался конкретный абстинентный «отходняк». Во рту рота солдат танзанийской гвардии заночевала. Еще и окна порасхлебенили, а на дворе-то – минус десять! От частого и глубокого вдыхания ледяного воздуха в простуженном горле режет и першит. Как штыками порезали… доблестные танзанийские гвардейцы.
А самого шатает и мутит. Мутит и шатает. И мутит! И ша… ланды полные кефали…

Кили, « Barafu Hut», 4550 м. «Пыльный Дед Мороз». 23 октября, 10:00.

На склоне солнце светило прямо в лицо, прицельно. И как я не закрывался этой глупой никчемной « балаклавой», нос стал под стать обладателю – Дед Мороз в канун предновогодних утренников и «корпоративок»: шапку потерял, борода на бок, а разорванная шуба в блевотине. Снегурка не лучше, но еще умудряется Деда за шкирку домой тащить.
Все в пыли, всё в пыли. Если бы взял пуховик, пришлось бы после выбросить. Пыль заместила все: силы, желания, эмоции. Пепел, вулканический пепел. Внутри и снаружи.
«Сил нет. Пойми это, Саня».

«Дороги, которые мы выбираем». 23 октября, 12:00.

Появился выбор: за три часа дотащиться до лагеря на 3000 метров (стандартная программа). Или же, минуя его, «добежать» до самых нижних ворот (шесть часов «лету»). Тем самым, сэкономив целый день. Чтобы уже распрощаться с опостылевшей Горой. Мы, как всегда, выбираем третий путь: «Остаемся здесь! Вы обугленные ноги Старика Джимми видели?.. а я носки, вообще, боюсь снимать, у меня там, похоже, месиво… будем лежать во гробе и ждать прихода… и пусть только попробуют нас поднять… как умру, похороните на Украине, на милой…» Но оставаться нельзя, на наши места уже претендуют отставшие от нас на день немцы, зеландцы… и японочки. Эти уже вовсю нам улыбаются, будто старым знакомым, и фотографируются на фоне «шести кучек пепла и песка». И напрочь отказываются верить нашим рассказам про Вершину.
Как я сегодня понимаю Профессора: «Тьфу, на Вас, суфражистки треклятые!»

«Вот, кто-то с горочки скатился». 23 октября, 13:30.

И в обратном порядке, как на ускоренной перемотке: «Лунный ландшафт», «Тропическая тундра», «Альпийское редколесье» и «Горные тропики». Да так быстро разогнались, что намеченные до нижнего лагеря три часа обещают сократиться до двух! Бежали, конечно, на автомате: ноги деревянные и сбитые в усмерть. Но ведь бежим. Неисповедимы силы твои, Человече!
«А там и до Ворот часа полтора всего».
– Ух, ты. Авось и впрямь, на ходулях до низа «смогём»… или « смо́гем»?..
– Давайте, хотя бы до лагеря на 3000 доживем, а там посмотрим.
Марик всю дорогу занимал себя болтовней с Ефремом. Приглянулся ему этот паренек, даже часы ему презентовал (у капитана Ивана Данко из «Красной Жары» научился?). От Ефрема узнали, что, оказывается, для гидов есть специальное учебное заведение, двухгодичное, где Ефрем как раз сейчас и учится. «Институт повышения гидской квалификации», ИПГК. Чему, интересно, там учат? Правильно ходить «поле-поле» и дышать без кислорода? Или учат петь песни про «На купенда Малайку» и правильно разводить «кроликов»? Лучше бы их научили разбираться во времени! У меня к Ефрему тоже был один вопрос: «Когда закончатся «танзанийские» два часа?»

Кили, « Mweka Hut», 3100 м. «Африканские слоны». 23 октября, 16:30.

Забыли мы совсем в хлопотах Восхождения про «танзанийское время». Что «два с половиной часа» до лагеря во все четыре выльются… жидкостью из коленок. А если бы не бежали? Сколько бы тогда получилось, все пять?
Обед уже ждет. С МЯСОМ! Второй раз за Восхождение! Просто, по дороге высказали Джошуа ряд замечаний, и сказали, что расплата с поваром ждет впереди. Как то мы оценим его вегетарианские изыски? Вот Джошуа и поскакал вниз: Криса предупредить о нашем досрочном освобождении, и заодно подготовить нам в лагере «Смычку» с прощальным обедом и раздачей слонов. Они бы так на Горе расторопничали.
Обед с мясом ждет. И люди тоже ждут… раздачи тех самых африканских слонов. Когда Профессор в торжественной обстановке стал озвучивать суммы гонораров нашим приспешникам, то портерам вместо «25» по ошибке сказал «50», чем сорвал бурю оваций и шквал аплодисментов. Умеет, блин, расположить к себе людей!
Правда, всю оставшуюся дорогу, он пытался выдумать, как ему выпутаться из этой щекотливой ситуации: из каких источников латать непредвиденную финансовую брешку, или и вовсе, «ужиком» прикинуться.
«Наденька, не мелочись!»

« Road to Hell». 23 октября, 19:30.

Дорожка аналогична той, по которой шли в первый день – «30-е годы прошлого уже века». С одной лишь разницей: теперь мы идем по этим пологим ступеням вниз. И каждая ступень отдается во всем теле: в позвоночнике, в деревянных «костылях», в убитых суставах.
Лестница протяженностью в пару часов до Лагеря №3000 и уже около двух часов такой «дробильни» после. (Ха! «Полтора часа» до Ворот!) И тут я понимаю, что этот фильм ужасов уже никогда не закончится. Что эта Лестница зациклена, и мы стали жертвой этого леденящего душу кошмара.
Если есть Лестница в Небо «Цеппелинов», если есть Лестница Якова, то обязательно должна быть и Дорога в Преисподнюю, Road to Hell. И именно в виде Бесконечной Лестницы. И именно по ней мы сейчас спускаемся. Прямиком в Ад! «Хрясь, хруст, хрясь…»
По какому из Кругов Дантова Ада мы уже прошли? Кто мы? Насильники над собой, лихоимцы, сладострастники, гневные, лицемеры, гордецы? Везде нас ждут, везде нам рады, бесы в нетерпении ручки потирают, с ноги на ногу переминаются – под копытцами земля горит: Аве! В Аду отопительный сезон начался!
«Хрясь, хруст, хрясь…» – потрескивают в жаровнях поленья и мениски.
Или мы только прикидываемся? Насильниками и убийцами. Такими, каковыми и не являемся вовсе. И что где-то далеко внутри нас…
Тогда какие мы на самом деле?
«Хрясь, хруст, хрясь…»

Кили, « Mweka Gate», 1980 м. Круг сертифицированных. 23 октября, 20:30.

Когда через три часа пыток из темноты показались фары уже известного нам старенького « Круизера», мои мысли крутились вокруг двух нестерпимых объектов вожделения. «Душ и пиво, душ… пиво, пиво-душ, душпиво, душевное пиво, пивной душ. ПИВО!!! ДУШ!!!» – стучало отбойными молотками по вискам и остальному телу. И по коленям, по коленям, реакцию нервной системы проверяя. Начать подсчет пройденного и пережитого за последние двое суток? Нет таких цифр, Не придумали еще таких цифр!
«Бог – это идея, которой мы измеряем нашу Боль…» Леннон, кажется.
Хотя, уже придумали. Вот, Сертификаты. Есть имена и фамилии и высота цифрами прописана, и время. И Профессор Тян-Шанский Килиманджарский совершенно логично и заслуженно сертифицирован. Потому что мы БАНДА!
И Тотем, считаю, тоже заслужил, но ему бумагу не дали. Бланков не хватило.

Моши , частный кемпинг (как название???). «Банька по-танзанийски». 23 октября, 21:30.

Такой физико-химической реакции я не ожидал: когда пиво, наконец, коснулось стенок моего пищевода, оно вскипело и бесследно исчезло, не дойдя до желудка. Целая бутылка разом! Как будто и не было!!! Не понял: «Ну-ка, подайте-ка еще одну бутылку. Мучо грасьяс…»
Только на третьей попытке голыши на каменке слегка поостыли. Теперь можно и в ДУШ!!!
………… «А что опять делают здесь все эти Крисы-Джошуа-Тобиасы-Эфреймы? Гоните, пацаны, их НАХ! Честное слово, нет сил на эти рожи больше смотреть. Завтра разговаривать с ними будем. Прозекцию небольшую устраивать и таксидермией заниматься».
………… Сколько парни еще сделали заходов по пивасику, как раскумаривали «Паровозик Мира» и сколько времени их корчило от идиотического хохота, этого я уже не видел…

Александр Абрамов

Основная идея: это кардио тренировки 3-4 раза в неделю по 0,5 - 1 - 1,5  часа и технические тренировки 1-2 раза в неделю по 1 - 2  часа ну и конечно закаливание организма.

Необходимые тренировки

Для подготовки к восхождению на Эверест необходимо тренироваться

Конечно восхождения это лучшая тренировка к восхождениям, но…

Если уж такое несчастье, что вы торчите в городе, а до гор 1000 км - не отчаивайтесь!

Хочу, как пример, порекомендовать необходимый объём тренировок.

Нужны циклические кардио тренировки, иногда их можно (и нужно) заменить на лазание на скалодроме, так как в горах кроме ходьбы конечно нужно уметь передвигаться по скальному рельефу.

Например:

Понедельник 

Бег 5 км - или 30 минут  плавания или велосипеда или лыж + зарядка

Вторник 

Бег 10 км - или 1 час  плавания или велосипеда или лыж + зарядка

Среда 

Отдых

Четверг 

Бег 5 км - или 30 минут  плавания, велосипеда, лыж + зарядка

Пятница

Бег 10 км - или 1 час  плавания, велосипеда, лыж + зарядка

Суббота 

Бег 15 км - или 1,5 часа  плавания, велосипеда, лыж + зарядка

Воскресение

Отдых

Понятно, что в современном мире не всегда удаётся ежедневно тренироваться, но необходимо понимать, что успешное восхождение на вершину Эвереста да и на другие горы и безопасный спуск, во многом зависят от хорошей физической формы. Поэтому, для вашего же блага, необходимо постараться выполнять этот график 

Испытание высотой.
Горная болезнь и другие опасности при восхождение .

Погодные условия и состояние маршрута – это две основных проблемы, которые волнуют опытных восходителей на высокие горы. Подъем в непогоду или при плохом прогнозе лучше не начинать. Основное количество погибших на склонах горы это те, кто просто потерял правильный путь в условиях отсутствия видимости. Наличие либо отсутствие участков голого льда на маршруте определяет его техническую сложность. В хороших условиях иногда можно обойтись даже без кошек. Но когда зимой или чаще весной появляется пояс «бутылочного» льда, то тут волнение посещает даже выдающихся ледолазов. Организовывать страховку на длинном участке кажется слишком долгим делом. Поэтому идут весьма и весьма осторожно, но без страховки. Одно неверное движение и …. Лететь до конца склона. К счастью летом льда почти никогда не бывает.
Если повезет по этим двум позициям, то восхождение на Эльбрус может стать для вас совсем не сложным. Но как бы не были вы удачливы, с одной проблемой вы столкнетесь непременно. Это реакция вашего организма на изменения внешних условий. На высоту, на солнечную радиацию, на холод, на другие неблагоприятные факторы. Для большинства альпинистов это становится испытанием на переносимость ими высоты.

С давних пор ученые и альпинисты столкнулись в горах с явлением снижения работоспособности организма. Говоря научным языком, наблюдается резкое усиление или скорее расстройство сердечно-сосудистой деятельности, дыхательной, пищеварительной и нервной систем, особенно в первые дни пребывания на высоте. В многих случаях это приводило к развитию острой горной болезни, когда появлялась прямая угроза жизни человека. При этом, чем выше поднимались в горы альпинисты, тем сильнее проявлялись неблагоприятные симптомы. В то же время местные жители, сопровождавшие альпинистов, намного спокойнее реагировали на изменения климатических факторов. С одной стороны это свидетельствовало об индивидуальном характере реакции на высоту. С другой стороны, приводило к выводам о возможности приспособления к неблагоприятным факторам.

Практика привела к выводам о необходимости предварительной акклиматизации, осуществляемой в определенной последовательности. Обычно она предполагает постепенный набор высоты со спуском на ночь на более низкие высоты. Как обычно, существует теория и существует практика.
Теоретически мы рекомендуем идти на восхождение на Эльбрус после не менее чем 7-10 дней активного хождения на более низких высотах. Но на практике, часто на восхождение идут люди на 4-5 день после приезда в горы. Что поделать, наше поведение определяется социальными условиями. Постоянная нехватка времени – это издержки современного образа жизни.

Вот что говорит наука о неблагоприятных факторах высокогорья.

1. Температура. С увеличением высоты среднегодовая температура воздуха постепенно снижается на 0,5°C на каждые 100 м, причем в разные сезоны года и в разных географических районах она снижается не одинаково: зимой медленнее, чем летом, составляя соответственно 0,4°C и 0,6°C. На Кавказе среднее убывание температуры в летнее время составляет 6,3-6,8° на 1 вертикальный километр, однако практически это может быть и до 10 градусов.

2. Влажность воздуха. Влажность - это количество водяного пара в воздухе. Поскольку давление насыщенного водяного пара определяется только температурой воздуха, то в горных районах, где температура снижена, парциальное давление водяного пара также мало. Уже на высоте 2000 м влажность воздуха в два раза меньше, чем на уровне моря, а на больших горных высотах воздух становится практически "сухим". Это обстоятельство усиливает потерю жидкости организмом не только путем испарения с поверхности кожи, но и через легкие при гипервентиляции. Отсюда проистекает важность обеспечения адекватного питьевого режима в горах, т.к. обезвоживание организма снижает работоспособность.

3. Солнечная радиация. На горных высотах сильно возрастает напряжение лучистой энергии солнца в связи с большой сухостью и прозрачностью атмосферы и ее меньшей плотностью. При подъеме до высоты 3000 м суммарная солнечная радиация увеличивается в среднем на 10 % на каждые 1000 м. Наибольшие изменения обнаруживаются со стороны ультрафиолетовой радиации: ее интенсивность увеличивается в среднем на 3-4 % на каждые 100 м подъема на высоту. На организм оказывают воздействие как видимые (световые), так и невидимые (инфракрасные и наиболее биологически активные ультрафиолетовые) солнечные лучи. В умеренных дозах это может быть полезно для организма. Однако чрезмерно интенсивное воздействие солнечных лучей может привести к ожогам, солнечному удару, сердечно-сосудистым и нервным расстройствам, обострению хронических воспалительных процессов. С набором высоты возросшая биологическая эффективность ультрафиолетовой радиации способна вызвать кожную эритему, кератит (воспаление роговицы глаз). Кремы, маски, очки – это обязательные вещи для альпинистов на Эльбрусе. Хотя есть люди, которые легко без этого обходятся. Кожа у них другого сорта.

4. Атмосферное давление. По мере увеличения высоты атмосферное давление падает, тогда как концентрация кислорода, равно как и процентное содержание других газов, в пределах атмосферы остаются постоянными. По сравнению с уровнем моря атмосферное давление на высоте 3000 м ниже на 31 % и на высоте 4000 м - на 39 %, причем на одних и тех же высотах оно увеличивается от высоких широт к низким и в теплый период оно обычно выше, чем в холодный. Падение атмосферного давления тесно связано и с главной причиной горной болезни, недостатком кислорода. Научным языком это называется снижением парциального давления кислорода. Результаты экспериментов показывают, что на высоте 3000 м количество О2 уменьшается во вдыхаемом воздухе на одну треть и на высоте 4000 м вдвое. Всё это приводит к недонасыщению кислородом гемоглобина, в ткани поступает его недостаточное количество и развивается явление названное гипоксией. Это собственно есть реакция организма на данное явление.

Подготовка к восхождению. Тренировка. Иногда можно услышать истории о том, что человек не тренируется и спокойно ходит на высотные восхождения лучше «режимящих» спортсменов. Что же, легенды можно пересказывать и пересказывать. В любом случае, вести неспортивный образ жизни, не тренировать свое тело, это путь, который мы не приветствуем. Для успешного восхождения на Эльбрус важна, прежде всего, выносливость, готовность сердца, легких и мышц к длительной работе. Лыжи и бег на длинные дистанции – лучшие тренировочные средства. С другой стороны, следует обратить внимание и на противоположный момент. Спортсмены, находящиеся в состоянии пика формы, часто очень уязвимы для инфекционных заболеваний. Поэтому рекомендуем для людей, которые освоили большие объемы тренировок, снизить нагрузку примерно за неделю до выезда в горы. И избегать в это время соревнований с максимальной выкладкой. Ко всему прочему, организм должен накопить запас жира.

Сбор. Снаряжение. Многие люди с легкостью относятся ко всякого рода сборам, даже пытаются хвалиться своим разгильдяйством. Альпинизм должен таких людей сделать более организованными. Здесь каждый взятый или не взятый предмет может стоить жизни, не только вам, но и товарищам по восхождению. Надо обязательно настраивать себя на тщательную подготовку и отбор снаряжения. Составьте список и отработайте каждый предмет заранее, в том числе и по медикаментам. Не стесняйтесь обратиться к организаторам с вопросами по подбору снаряжения и медицинскому обеспечению восхождения.

Питание во время подготовки. Рекомендуется готовить себя так, как готовят спортсмены, к ответственному старту. Последнюю неделю перед выездом пищи должно быть много, она должна быть разнообразной с большим количеством углеводов. Рекомендуется пройти курс приема витаминных комплексов. Выбор их велик и рекомендовать что-то конкретное, значит заниматься рекламой. Это должны быть поливитамины и принимать их надо строго по дозам указанным в сопроводительных бумагах. Или лучше по рекомендации личного врача.

В горах, период акклиматизации. Первые дни. Не беспокойтесь раньше времени. Нормальный здоровый организм должен продемонстрировать свою реакцию на изменившиеся условия. Не следует паниковать, если сразу по приезду в горы вы почувствуете недомогание, головокружение, отсутствие аппетита и т.д. Реакция каждого человека своеобразна. Но в целом здоровому человеку можно порекомендовать, не мешать своему организму приспосабливаться к новым стрессовым условиям. По идее, организм должен сам сделать правильные выводы. А каким образом можно ему помешать? Прежде всего, следует избежать приема большого количества медикаментов, пусть голова немного поболит, пусть тошнота пройдет сама собой. Не рекомендуется во время акклиматизации переедать и употреблять в большом количестве спиртные напитки. Оставьте это на завершающую часть экспедиции, а в первые дни можно ограничиться 50-100 гр, которые могут помочь в снятии напряжения. Следует продолжить курс приема поливитаминов, начатый на равнине. Организму потребуется много различных химических элементов, для того чтобы справиться с предстоящим испытанием.

Питание в период акклиматизации.
В этот период, в условиях изменения работы организма, могут быть сбои в аппетите. Не следует есть что-то насильно. Ешьте то, что хочется. Желательно есть много, разнообразную и естественную пищу. Однако следует помнить, что основу рациона в условиях гипоксии должны составлять углеводы. Наиболее легко усвояемым углеводом является сахар. К тому же он положительно влияет на изменяющийся в условиях высокогорья белковый и жировой обмен. Суточная потребность в сахаре при восхождении возрастает до 200-250 г. Каждому участнику восхождения на высоты более рекомендуется употреблять аскорбиновую кислоту с глюкозой. Желательно, чтобы на всех выходах во флягах был чай с сахаром и лимоном или аскорбиновой кислотой.

Непосредственно перед восхождением. Режим сна. Из-за нехватки кислорода для многих людей сон в первые ночи на высотах 3500 – 4200 метров превращается в пытку. А перед восхождением желательно хорошо выспаться предварительно днем. Рекомендуется плотно пообедать и лечь спать сразу после обеда. Выход осуществляется среди ночи, к тому времени нужно чувствовать себя полностью отдохнувшим. Заранее подготовить все необходимое, прежде всего снаряжение. Из средств защиты здоровья: очки, желательно и запасные, маска от холода и ветра, специальный защитный крем для лица с фактором защиты 15, специальный крем-помаду для губ, индивидуальные медикаменты. Как правило, в группе есть ответственный за общественную аптечку, чаще всего это гид-руководитель. Тем не менее, обращаться к нему в ходе восхождения не всегда удобно. Итак, мы рекомендуем иметь при себе: аспирин, аскорбиновую кислоту и леденцы для горла, типа минтона.

Биостимуляторы. Если в дни акклиматизации лучше избегать медикаментозных средств, то на день восхождения эта рекомендация распространяется не так строго. Вы должны быть готовы на 100% и выложиться именно в этот день. Конечно, в случае сильной головной боли, следует сразу отказаться от восхождения. Но если боль небольшая, следует снять принятием соответствующих таблеток. Рекомендуем иметь при себе проверенные ранее на практике средства повышения работоспособности, которые условно можно отнести к биостимуляторам. Например, настойки женьшеня, элеутероккока, лимонника, препараты типа пантолекса. Однако следует учесть, что нет пока такого средства, которое могло бы существенно повысить работоспособность организма на длительное время. Более сильные таблетки, повышающие работоспособность, и имеющие краткосрочный эффект, следует держать в качестве НЗ в общей аптечке. Рассчитывать следует, прежде всего, на свою волю, на способность терпеть и терпеть.

Водный режим. Большое значение для высокогорной акклиматизации, профилактики горной болезни и сохранения работоспособности, имеет правильная организация водно-питьевого режима. Вода в физиологических процессах организма играет большую роль. Она составляет 65-70% массы тела (40-50 л). Потребность человека в воде в обычных условиях составляет 2,5 л. На высоте ее надо довести до 3,5-4,5 литров, что в полной мере обеспечит физиологические потребности организма. Водный обмен тесно связан с минеральным, особенно с обменом натрия хлорида и калия хлорида. При этом к гипоксии присоединяется также водно-питьевая недостаточность.

Иногда говорят о вреде беспорядочного приема воды при восхождении. Однако это может относиться только к легким горным походам, проходящих по тропам мимо многочисленных ручьев. На горе, когда ты можешь потребить только ту воду, которую несешь с собой, избыточного количества просто не может быть. Необходимо потреблять жидкость в виде горячего чая с сахаром и возможно другими добавками. А чтобы чай был горячим нужно иметь термос максимально хорошего качества. К сожалению, не всегда даже дорогие термоса выдерживают проверку . Испытайте его до выезда в горы. По режиму питья можно дать лишь следующий совет. С утра, перед выходом выпейте чаю чуть больше, чем хочется. И рассчитайте содержимое термоса так, чтобы его хватило на спуск. Именно в конце рабочего дня, глоток чая может иметь огромное значение для поднятия сил и сохранения так необходимого внимания к опасностям.

Острая горная болезнь. Ее нельзя допустить. Это состояние развивается на Эльбрусе преимущественно у безответственных людей. Нужно внимательно следить за своим организмом и не стесняться прекратить восхождение и повернуть назад раньше, чем болезнь вступит в острую стадию. В процессе восхождения гид или руководитель должны внимательно наблюдать за состоянием товарищей. Появление симптомов скрытой или легкой форм горной болезни требует немедленного снижения физической нагрузки и темпа движения, увеличения периодов отдыха, обильного питья. Рекомендуется принимать аскорбиновую кислоту (0,1 г). При головных болях лучше использовать аспирин.

При горной болезни тяжелой и средней тяжести необходимо отказаться от подъема, срочно и максимально быстро сбросить высоту. Это самое эффективное лекарство. При этом по возможности больной должен быть лишен рюкзака и тяжелой одежды. Важнейшим лечебным средством может стать искусственный кислород. Однако пока его использование на Эльбрусе ограничивается единичными экспериментами. Возможно, следует дать больному мочегонное, лучше дикарб, а в острых случаях можно дать фуросемид. Другие простейшие лекарственные средства – это аспирин, аскорбиновая кислота. Из стимуляторов может быть применен кофеин или лучше ноотропил. Из новых средств, рекомендованных немецкими исследователями в качестве профилактики вызываемого горной болезнью отека легких, это – Nifedipin и Salmeperol (лекарство от астмы).

Новейшие исследования по горной болезни. Года три назад весь мир обошло сенсационное сообщение об использовании в качестве профилактического средства знаменитого лекарственного средства немного из другой области – виагры. Считается, что это чудодейственное лекарство, блокирует какие-то ферменты и резко улучшает периферическое кровообращение. В том числе и в области легких. Позже оказалось, что это сообщение не ограничилось, единичной громкой сенсацией для прессы. И виагра вошла в состав средств, которые берут с собой многие восходители на Эверест. Тем более, что это средство двойного использования.
В минувшем году большой медицинский эксперимент проводился на склонах вершины Монтероза в Альпах. 22 альпиниста выступили в качестве подопытных. Главным результатом было доказательство практической бесполезности применения в качестве профилактического средства гормональных препаратов на основе кортизона. Популярный препарат дексаметазон, который в фильме «Вертикальный Лимит» альпинисты носили за собой чемоданами, был признан специалистами «как минимум, бессмысленным в применении».

Как считает крупнейший специалист по медицинскому обеспечению восхождений на Эверест американский профессор Питер Хэккет, в ближайшие годы можно ждать прорыва в исследованиях касающихся горной болезни. Процесс реакции организма на неблагоприятные факторы высокогорья определяется деятельностью такого сложного механизма как головной мозг. Именно воздействием на него займется медицина ближайшего будущего. Мы же позволим себе немного поимпровизировать на эту тему. Действительно главное в альпинизме находится в голове и в сердце. Это способность воспринимать красоту и величие природы, любовь к горам. Если этого нет, то лучше отказаться от занятий альпинизмом. А если это есть, то найдутся силы справиться с собственными недомоганиями.