Лагерь Барнео - это самый северный и самый непостоянный из полярных лагерей.
В Антарктиде - все надежно, на века. Поэтому лагерь на Юнион Глетчер - это небольшой городок, который принимает посетителей почти три месяца в году, а потом консервируется на зимовку.

С Барнео все гораздо сложнее. Мало того, что лагерь функционирует всего около месяца, так он еще и расположен на дрейфующей льдине. По окончанию сезона все, что можно вывозится, остальное - так и дрейфует на льдине пока не удрейфовывает в океан.

Каждый год в конце марта, когда наступает полярный день, но еще не настолько тепло, чтобы круглосуточно светящее солнце растопило лёд, начинается поиск подходящей льдины в районе от 88.5 до 89.5 градусов северной широты.

В этом году лагерь Барнео отметил пятнадцатилетие своей деятельности. Может в честь почти юбилея природа подкинула сюрприз в виде отсутствия подходящей льдины. Вернее, пусть не сразу, но к началу апреля льдину удалось найти. И лагерь начал работу. А потом началась эпопея с треснувшими взлетно-посадочными полосами, которая длилась 10 дней.

Но все закончилось хорошо, и в итоге нам удалось оказаться в этом лагере.

Из-за максимально сокращенной программы, на Барнео мы попали уже после посещения Северного полюса. Так сказать, с корабля на бал. То есть в нашем случае, с вертолета на банкет.
Но про банкет я рассказывать не буду, а расскажу про то, что же удалось увидеть за те 12 часов, что мы провели на льдине.

Главное место в лагере, где сосредоточена вся жизнь - конечно же кают-компания. Она же столовая. Здесь можно круглосуточно выпить чаю, три раза в день поесть, здесь проводят лекции и торжественные и не очень мероприятия.

Палатка рядом - с портретами чеченских вождей - примета этого года. Надеюсь, что только этого. Можно много рассуждать на тему приезда чеченского спецназа и проведения учений в этом районе. Но в целом скандал получился, особенно когда прошел слух, что этот самый спецназ с оружием и без каких-либо разрешений привезли в Лонгйир. И странно, что организаторы полетов на СП потом искренне удивлялись: почему нам норвеги вдруг аннулировали все разрешения на вылет с Лонгйира на Барнео, никогда такого не было?

Но... лучше я об этом больше не буду. Тем более, что благодаря самоотверженно работе скучающих спецназовцев удалось восстановить полосу и обеспечить прилет туристов.

Кают-компания - это достаточно просторное помещение. Внутри столы, стулья и даже небольшой магазин с местной сувениркой.

Прямо за палаткой расположен склад с продуктами. Они просто свалены на улице. Впрочем, дождик их вряд ли намочит, звери не съедят, а люди воровством не промышляют.

Следом за едой конечно же насущный вопрос, где жить. Живут все в двенадцати палатках с кроватями и спальными мешками. Часть из них занята людьми, работающими на Барнео, остальные прилетевшие туристы занимают по принципу "кто первый лег, того и спальник".

Полярный день предполагает круглосуточно светящееся солнце, так что на этот случай все окна в палатках закрываются. От света это не спасает, но по крайней мере в глаза лучами не бьет.

Нам повезло. Большинство прилетевших при перечислении палаток, куда можно заселяться, запомнили цифру 12. И ринулись туда.
В итоге мы смогли спокойно расположиться в палате номер шесть. Правда, проснувшись утром обнаружили, что все кровати заняты. Видимо пришли те, кому все-таки не хватило место в двенадцатой палатке.

Если присмотреться, то можно заметить в стене палатки черную трубу. По ней в палатку закачивается горячий воздух.
С улицы эта конструкция выглядит вот так.



Ну и конечно же еще один немаловажный вопрос: туалеты. Понято, что когда на улице минус тридцать, проблема с хождением в туалет перестает быть исключительно проблемой пищеварения.

С туалетами там все просто.
Совсем простой вариант, мужской - уличные писсуары.

Да, вот так прямо на улице, при желании отвернувшись от лагеря.
Для остальных есть две кабинки с полупрозрачной дверью. Видимо, чтобы наблюдать не примерз ли кто.

Помещения естественно не отапливаются. Поэтому в туалет здесь ходят, только когда по другому уже совсем никак.
Впрочем, кто полтора месяца провел в Антарктиде, тот в цирке не смеется, тому никакие туалеты не страшны.

А мороз на улице сильный. Вот прям очень. В Антарктиде как то ощутимо теплее было. По крайней мере мне так запомнилось. Здесь может из-за влажности, не знаю, но мерзла я знатно.
Оголенные пальцы, оказавшись на воздухе древенели мгновенно. Ветер выбивал слезы и тут же замораживал их на щеках, а на ресницах создавал причудливые сосульки, которые так и норовили эти самые ресницы слепить в единое целое.

И хорошо еще когда на улице светило солнце. Оно конечно совсем не грело, но радость жизни придавало.
Когда мы проснулись наутро, солнце немного посветило, а потом скрылось окончательно за плотными облакам. И стало совсем беспросветно серо.

Нас конечно таким не испугать, и мы пошли на прогулку смотреть достопримечательности.

Я даже целых два раза за утро ходила на прогулку.
Сначала прогулялась в сторону взлетно-посадочной полосы, но ветер за пол часа выдул из меня все остатки тепла.
И посмотрев, как два лыжника скрываются в облаках - то ли тренируются, то ли на полюс пошли, я побежала отогреваться.

Во второй заход мы отправились вместе с Женей в компании добровольно вызвавшегося проводника.
На этот раз мы осмотрели окончательные две достопримечательности.

Во-первых, снежное сердце, которое там было.

Ну, в общем, до нашего прихода там было снежное сердце...

И главную достопримечательность сезона - трещину, которая неделю назад разделила лагерь и поломала очередную взлетную полосу. А потом постепенно сама собой срослась.

Когда трещина разломила льдину, ширина ее была больше метра.
Такой вот нежданчик случился.
В память о нем трещину украсили флажками и плакатами.

Все. Больше смотреть вокруг нечего. Только сами льды. Саму Арктику. И представлять себя Нансеном. Или еще кем.

В солнечную погоду это делать гораздо приятнее, ибо когда солнца нет все кругом - лишь одна сплошная серость. И уже непонятно, где небо переходит в снег.
И тогда все идут в кают-компанию пить чай. Или не чай.

Впрочем, мы заскучать не успели. Достаточно быстро сообщили, что самолет вылетел со Шпицбергена и вот-вот прибудет к нам.

Первым ушел техническо-грузовой рейс до аэродрома.

Перевозка пассажиров происходит по простому - на трех больших пластиковых корытцах, прицепленных паровозиком к снегоходу.
Убедительно просят перед отправлением не высовывать руки и ноги и не пытаться ими тормозить. Ну и задних присматривать за вещами и людьми впереди.

На холоде такое катание с ветерком - то еще развлечение, скажу я вам.

А вскоре пришёл и наш черёд загружаться в повозки.

А дальше всё как положено: аэропорт, посадка.

В самолёте мы просидели где-то час. После чего нам сообщили, что желающие поесть, могут пройти в зал вылетов.
Из чего стало понятно, что самолёт в отличие от нас никуда не торопится.

И я пошла гулять туда-сюда

И делать самолётик на фоне этого самого самолёта. Вот мы как с ним синхронно крыльями машем.

Между прочим пилоты на самом деле пролетая над Барнео машут крыльями.
- Пока-пока, Арктика.

На Шпицбергене едва успев переодеться, мы погрузились в наш большой самолёт до Москвы. На этом внезапный и стремительный набег на Северный полюс закончился.

Уже в 11 вечера мы были в Москве и можно было уснуть в своей собственной кровати. А проснувшись утром, подумать, что всё это было всего лишь сном.

Вчера состоялась  завершающая  тренировка  перед  паузой на майские праздники. 2  и  9 мая тренировок не будет. Следующее занятие состоится только 16 мая. Саша  Ласточкин всех участников погонял по вертикали, была очень позитивная  тренировка.  В  этот  раз  было  много  сильных  мужчин на занятии,  тренировка  была интенсивной. Все, кто за несколько часов до этого  приехал  с  Горной  школы  в  Крыму тоже пришли на тренировку и придавали невероятно приподнятое настроение всему происходящему.

Привет, всем!  Говорит Андрей Березин, гид Семи Вершин. Сегодня наша группа поднялась на приют ЛипРус, на высоту 3500. После этого был небольшой акклиматизационный выход на высоту 4200, до обелиска. Спустились на Приют, где успешно разместились. Нас радушно встретили чаем и горячим супом. Погода: дует сильный юго-западный ветер, порядка 50 километров в час. Также по склонам идет гроза, по Главному Кавказскому хребту. Сейчас идет гроза, снегопад, также ночью ожидается порядка 38 сантиметров за ночь. Завтра у нас по плану выход акклиматизационный на скалы Пастухова. Всем удачи! Самочувствие у нас хорошее. Ребята чувствуют себя хорошо, акклиматизация проходит успешно. Всем удачи, до завтра!

Прослушать аудиозапись:

Главная новость с южного маршрута – началось использование вертолетов для заброски грузов в лагеря 1 и 2. Это было решение правительства Непала. И здорово, что в отличие от многих других, это решение претворено в жизнь. По подсчетам, это позволит избежать примерно 80 ходок шерпов через ...

Людмила Коробешко: Сегодня перед выходом в нашем лагере состоялась церемония Пуджи - освещения лагеря и благословение всех участников на удачное восхождения. Церемонию проводил Лама из монастыря Ронгбук. Теперь мы точно готовы к выходу на 6400.

Не так давно Василий Шахновский оказался вместе с Александром Абрамовым на Южном полюсе. И вот он с семьей уже на Северном - в группе с Ольгой Румянцевой в роли гида... Наши поздравления! И благодарность за предоставленные для публикации фотографии...

 На этой неделе у нас в Клубе 7 Вершин  стартует сразу несколько экспедиций в Непале. Три десятка путешественников в ближайшие дни съедутся в Катманду, чтобы отправиться в различные экспедиции по программам: треккинг в Базовый лагерь Эвереста, треккинг в Мустанг,  восхождение на Айленд пик и  восхождение на Мера пик.

 Гид Клуба Ольга Румянцева сегодня  прилетела в Непал и уже начала встречать первых участников экспедиций. Через несколько дней она отправляется с группой на Мера пик.

Ну а пока  все встречаются, знакомятся с друг другом и Катманду.

 Сегодня годовщина трагического события катастрофического землетрясения в Непале, стоившего 9 тысяч жизней и миллиардов ущерба. Мы все очень переживаем за эту страну и надеемся, что дальше природа будет к её жителям благосклоннее. А сами они уж отстроятся, разберутся с последствиями…

Дорожно нудёжное.

olly_ru

April 25th, 15:33

Мои отношения с Катманду сложны и запутаны. Вдали, из холодной Москвы мне кажется, что мне нравится этот город. Немного странный, немного сумасшедший, очень неформатный.
И я начинаю скучать, я хочу окунуться в толкотню на улицах Тамеля.
Но стоит мирозданию услышать мои желания и окунуть меня согласно запросам, я тут же начинаю думать, что это все-таки немного не моё.

В общем, ни к одному другому городу у меня нет таких сложносочинённых чувств.
И перепутье катмандинских проводов лучше всего отражает картинку внутреннего мира.

В этот раз всё происходит как-то особенно тяжело.

Вот прям с аэропорта.

Я уже давно считаю, что Шереметьево - один из худших аэропортов в мире. Но если терминал Д еще хоть как-то тянет на звание международного аэропорта, то терминал Фэ - это маленький филиал ада.
Толпы народу, теснотища, никуда не торопящиеся хамоватые сотрудники аэрофлота, сорок минут в очереди на паспортный контроль, грязные туалеты без туалетной бумаги...

На проверке безопасности, я замученная несметными баулами и нашим милым сервисом на автомате на проверку рюкзак, еще рюкзак...
- Вы куда летите? - строго спросила меня тётенька
- В Непал, - в глазах только "женщина, не мучьте меня, я хорошая"
- Ножницы в багаж нужно сдавать, - пробурчала контролерша в след моей удаляющейся спине.

Я прям вот замерла. Ножницы?!
Стала перекладывать вещи - и точно. Большие такие, совсем не маникюрные ножницы как то затесались в пакет с вышивкой.

А теперь вопрос: ножницы можно провозить? Нельзя. А если нельзя, то почему же мне-то можно? И что тогда еще кому можно будет, если он добрыми глазами посмотрит на эту тетеньку?

А ножницы я выбросила от проблем подальше. В Дели на пересадке по серьезному проверяют, к каждой мелочи придираются.

Но вот эта пересадка самая жестяная жесть. Сколько раз я зарекалась летать Аэрофлотом через Дели...
У них там уже много лет какие-то соглашения ни с кем не подписаны, в итоге во первых, посадочный талон можно получить только там. Но это еще пол беды. Беда в том, что дают этот посадочный талон не сразу. А только прямо перед посадкой в самолет, после того, как они перегрузят багаж с одного самолета на другой и вручную на бумажке напишут номер твоей багажной бирки.
И сидишь ты посреди ночи в комнате, где кроме нескольких рядов кресел ничего нет час, два, три... В общем, мрак.

Может после всех этих дорожных мелочей, которые глобально на поездку не влияют, но нервируют и выбивают, Катманду что-то на этот раз совсем не глянулся.
Очень жарко, очень шумно, очень много людей. Осенью поспокойнее было.

Хотя конечно обед по традиции в ресторане над проводами и сеанс массажа - примиряют с действительностью и возвращают к жизни.

А жизнь кипит, бурлит. Машины бибикают, музыканты на скрипочках наяривают, зазывалы зазывают. Но я клятвенно поклялась на этот раз обойтись без шопинга - слепого и беспощадного. Когда выходишь на улицу на 15 минут за бутылкой воды, а возвращаешься через два часа с пакетами набитыми всякой хренью.

Поэтому я словно Одиссей, залепивший уши воском, чтобы не слышать призывное пение сирен, закрываю глаза и рискуя попасть под колеса многочисленной техники бегу мимо.
Нет, мне не нужны ваши шарфики, и миски, и пуховка тоже не нужна.

Я вот что тут всякую ерунду пишу? Очень сложно написать впечатления о городе, о котором уже столько раз писала. А впечатления они есть. И хочется себе их на память оставить.

И как бы нравился или не нравился Катманду, я знаю, по крайней мере надеюсь, что я снова буду туда возвращаться. Потому что Катманду - это ворота в Гималаи. А вот про Гималаи двух мнений уже быть не может.

За сим отправляюсь набираться солнца и положительных эмоций

На шее - не погребальный венок, хотя их здесь тоже делают из этих цветов. В данном случае - венок приветственный, надевается на шею каждому, приехавшему в Катманду.

Вчера у экспедиции Клуба 7 Вершин на Эверест был полноценный день отдыха в базовом лагере. Он совпал с днем рождения Романа Реутова, фотографа выполняющего здесь важное задание. Коллектив Клуба 7 Вершин присоединяется к поздравлениям, которые были высказаны на месте! Спасибо за уже сделанное для Эвереста и желаем удачи в новых свершениях!

Из записок Ирены Харазовой.

День 13. Отдых в базовом лагере.

Был банный день, после которого я полдня не могла отдышаться. Толи от газа, толи отвыкла от чистоты. Стоят два больших котла на огне, рядом огромные бочки с холодной воды. Воду берешь из одного горячего котла и разводишь в большом тазу с холодной, в общем как в деревнях лет 30 назад. И после этого бежишь в палатку, пока полностью не просохнешь, чтобы не простыть на ветру.

Сегодня у одного из участников день рождения, будет праздник. Но вряд ли отчаянно сможем гулять, так как завтра утром уходим вверх на 4 дня и три ночи, сперва на ночевку в middle camp, а через день идем в advanced base camp (ABC). Сегодня собирали баулы и ожидающие своей очереди одеяла и подушки для отправки на яках в ABC. В общей сложности на высоте 6400 метров мы будем ночевать 2 недели, поэтому свою палатку надо сделать максимально комфортной. Коробешко говорит, что каждый км высоты снижает температуры на 7 градусов, значит в ABC будет на 10 градусов ниже чем в базовом.

Обед был прекрасный под дирижированием Малька, был опять борщ, оливье и гречка с грибами и какая-то консервированная рыба.

Вторая группа спустилась с мидл кемпа, все в здравии. Нашей группе показалось, что им подъем дался легче, чем нам. Толи потому что снега не было, толи они сильнее.

Завтра утром перед выходом у нас пуджа. Это ритуал шерпов, они без этой церемонии не выходят на гору, надо получить благословение как альпинисту, так и снаряжению. После того как пройду, напишу как это было.

Вечеринка прошла очень душевно, некоторые отгуляли до глубокой ночи. В нашем бальном зале Малёк организовала очень красочный праздничный стол: из заморского была вобла и красная икра. Вино в большом количестве, бутылка гималайской водки "8848", полбутылки виски - это на человек 40, включая пришедших из соседних лагерей. Зашел американский врач, который сделал операцию нашему поляку, и еще один ветеран Иракской войны, парень без ноги, на вид как хиппи, собирается на вершину. Кто-то танцевал, кто-то в бильярд играл, кто-то просто общался, вегетарианец Пименов заправлялся салями, я пару раз станцевала, чуть не задохнулась, на будущее поняла, что надо двигать больше верхом, чем ногами, так меньше расход энергии J

Нам поставили новый генератор, с такой мощностью, что теперь работают одновременно и кофе машина и фен:)

Пименов соблаговолил сделать подробное фото вечеринки, ловите:)

4 дня не буду на связи, как приду, завалю Вас новостями.

Ну всё, мы ушли, с Богом!

Всем привет! Говорит Андрей Березин гид Семи Вершин в Приэльбрусье. Сегодня мы сходили на Девичьи косы, а также поднялись к обсерватории, где прошли необходимую акклиматизацию. Все участники восхождения, акклиматизационного выхода, чувствуют себя хорошо. Чего и вам всем желаем!  Всем, удачи!  Завтра поднимаемся на приют LeapRus и дальше программа будет уже проходить на склонах Эльбруса. Всем, до связи! Андрей Березин.

Прослушать аудиосообщение:

Алё, алё! Привет опять из Горной школы Крыма! Карташова Наталья. Ну мы отработали с ребятами. В общем, горная школа пошла всем на пользу. Все в восторге, все получили сертификаты. Мы максимально усложнили программу, максимально сделали её интенсивной. И все ребята, думаю, довольны. За три дня мы успели сходить на два восхождения. Одно попроще, одно сложное – «Горняшка» в ущелье Уч-кош. Позанимались на скалах. И сегодня сходили на Ставрикайскую пещеру. Все поработали с системой «дюльфер», то есть спускались по веревкам неоднократно. Познакомились со спелеологией, с карстовой полостью. Познакомились с кальцитами, с кристаллами гипса.

Все на самом деле в восторге, все хотят опять приехать. Поэтому, я думаю, ребята будут развиваться в этой стезе. И это очень здорово. Фотографий кучу наделали, нас повезло очень с погодой. … Спасибо! Пока!

Прослушать аудиосообщение:

Людмила Коробешко из базового лагеря Эвереста:

 
Очередной Новый год мы встречали в Колумбии и Эквадоре.

 
Колумбия
Первым пунктом нашего путешествия в Колумбии была Картахена на побережье Карибского моря. Этот очаровательный колониальный город 
может похвастаться хорошо сохранившимися и отреставрированными зданиями, выкрашенными яркими красками, памятниками и кварталами
старой архитектуры, площадями, церквями и монастырями.
 
Одна из достопримечательностей города — Конвенто-де-ла-Попа. Это женский монастырь 16 века, названный в честь святого, покровителя Картахены.  
Гора, на которой расположен монастырь, напоминает по форме корму корабля, с него открывается очень живописный вид на город.

 
В центре города внимание привлекает необычный монумент, представляющий собой пару старых стоптанных ботинок. 

Картахенский поэт Луис Карлос Лопес посвятил родному городу сонет, где речь идет о старых ботинках как метафоре.
«Картахена моя, гордая предков обитель,
Улицы помнят твои и шпагу, и крест,
И дрожащий огонь закопченной лампады.
Но и сейчас мы любим тебя,
Полную затхлого тлена,
Как любим мы пару ботинок,истертых с годами до дыр» 
 
Санта-Марта

Это один из самых старых городов Колумбии. Санта-Марта расположена среди живописных горных вершин. 

Недалеко от Санта-Марты в джунглях Сьерра-Невада в 1972 году случайно был открыт знаменитый "потерянный город Tайрона" - Сьюдад-Пердида, 
который был основан ок 800 г.н.э, что на 650 лет ранее Мачу-Пикчу. Здесь были обнаружены земледельческие террасы, вырубленные в склонах гор,
сеть дорожек из крутых каменных лестниц и остатки круглых площадей периода цивилизации инков. Племена Тайрона были развитой цивилизацией.
Они хорошо умели работать с золотом. При раскопках были найдены золотые статуэтки и другие изделия. 

Парк Тайрона.

 
В парке Тайрона можно встретить индейцев "Коги". Это племя считается одной из самых древних этнических групп Южной Америки.
Коги – потомки индейской культуры Тайрона, наиболее полно сохранившаяся цивилизация доколумбовой Америки.
Они пережили испанское завоевание и сумели сохранить свою индивидуальность.
Коги живут достаточно изолированно, сохраняя свою уединенность и бережно относясь к окружающей их природе.

 
В 1988-м году Коги позволили журналисту BBC Алену Эрэйре снять документальный фильм об их культуре. 
Это было историческое событие. 

 
Колумбия знаменита своими безграничными пляжами. Колумбийцы любят активно отдыхать на воде.

 
Живописный залив Таганга и одноименная деревня пользуется большой популярностью.

 
Санта-Фе-де-Богота

Столица Республики Колумбия, самый крупный город страны. Город находится на высоте 2650 метров над уровнем моря,
что хорошо ощущается. Как и любая другая столица мира, Богота полна городской суеты, разнообразных архитектурных стилей, культурной и интеллектуальной жизни.

 
В городе немало хорошо сохранившихся колониальных церквей и интересных музеев. С некоторыми мы познакомились.

 
Мусео-дель-Оро. Музей золота, не имеющий аналогов в мире. Музей является национальной гордостью колумбийцев. В нем представлены разнообразные работы мастеров.
В древние времена, коренное население Колумбии относилось к золоту не как к деньгам, а как к священному металлу, 
который может собирать и передавать созидательную энергию солнца. Но позже, во времена испанских колониальных захватов, 
золото стало причиной гибели многих индейских империй. 
 
Музей полиции. В немногих странах есть музей посвященный полиции. А в Колумбии это один из наиболее популярных музеев Боготы.
Полицейский сотрудник музея очень увлеченно рассказывал об интересных экспонатах, а также о множестве занимательных фактах криминальной истории Колумбии.
 
Музей Фернандо Ботеро Ангуло. Мы посетили музей местного художника Фернандо Ботеро Ангуло. Он называет себя «самым колумбийским из колумбийских художников».
Его картины очень добрые, с неповторимым почерком.

Эквадо́р
В переводе с испанского, название страны означает «экватор».
 
Ки́то — столица Эквадора в 1978 был внесена в Список Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО.
Дева Мария на холме Панесильо считается покровительницей Кито.

 
Столица Эквадора – один из красивейших городов Южной Америки. В нем сочетается  множество традиций и культур. 
Архитектура Кито представлена в разных стилях, от европейского до индейского.
В городе хорошо сохранились исторические и культурные памятники. 

 
Экватор. Одной из главных достопримечательностей Эквадора является линия экватора. Этой воображаемой линии страна обязана своим названием.
Находясь на Экваторе, можно одновременно быть в Северном и Южном полушариях.

 
Говорят, что на линии Экватора невольно появляется ощущение ускорения всех энергий. Зажигательные национальные танцы могут быть проявлением этого феномена.

 
Недалеко от Экватора находится кратер активного вулкана. В нем живет около 100 человек. Здесь преобладает свой особенный микроклимат, 
который позволяет растениям активно расти на плодородной почве. 

 
Эквадор - крупнейшая страна по экспорту роз. Здесь находятся самые большие в мире плантации, на которых выращивают розы разнообразной цветовой гаммы.

 
 
Галапагосы: "Место, где животные не боятся людей, создавая естественный рай для желающих сбежать от занятого и шумного мира"
 
С этими словами Жака Ив Кусто трудно не согласиться. Галапагосские острова, ставшие завершающим пунктом нашего путешествия, место удивительное, 
хотя бы раз в жизни там стоит побывать. В 1978 году парк стал Всемирным наследием ЮНЕСКО, а в 1985 году — заповедником всемирной биосферы. 
 
Архипелаг, считающийся единственным живым музеем эволюции в мире, находится в Тихом океане и состоит из 19 вулканических активных островов.
Острова получили своё название от водившихся на них гигантских морских черепах, по-испански называвшихся во множественном числе «galápagos» — «наземные черепахи». 
Но черепахи – далеко не единственные представители животного мира Галапагос. Здесь обитают уникальные животные и растения, которых не найти больше нигде на земле.
 
Попасть с острова на остров можно только с помощью лодки.

 
Острова вулканические, и практически везде преобладает богатая растительность и пролегают застывшие лавовые потоки. 

 
На островах потрясающие пляжи.

 
Нам удалось посетить четыре острова архипелага:
Санта-Крус - остров Святого Креста с центром Пуэрто-Айора - самый населенный, здесь наиболее активно развита туристическая инфраструктура.
Здесь живут учёные, работающие на исследовательской станции имени Дарвина, которая занимается разведением черепах перед последующим выпуском их на волю.

 
Чарлз Дарвин назвал острова «Раем эволюции». Здесь он проводил свои исследования, которые легли в основу знаменитой эволюционной теории происхождения видов.  
Здесь можно немного прикоснуться к истории и присесть выпить кофе рядышком со знаменитостью.

 
Одной из достопримечательностей острова является местный рынок.

 
Наиболее ленивые ребята с утра уже сидят на рынке и ожидают когда им перепадет лакомый кусочек. 

Другие вот так отдыхают на лавочках и храпят в полный голос.

Сан-Кристобаль. На острове, названном в честь святого мученика Христофора, в большом количестве живут морские львы. 
Можно часами наблюдать за этими удивительными животными. Они очень милые и дружественные к людям.

 
Этот парень приехал на мотоцикле и отдыхает в тени.

 
Флореана. Этот остров, названный в честь первого президента Эквадора Хуана Хосе Флореса, известен различными историями таинственных исчезновений 
прошлого столетия. Здесь сохранились природные лабиринты, где пираты прятали драгоценности. 
Флореана первым делом встретила нас разноцветными игуанами.

 
Исабела. Самый крупный остров архипелага назван в честь королевы Изабеллы Кастильской. Он известен самым высоким в регионе вулканом, 
под названием Вулф, высота которого 1707 метров. 
 
На острове живут фламинго, фрегаты, голубоногие и красноногие олуши, дельфины, галапагосские чайки, пингвины, вьюрки и крабы.

 
Понравилось? А ведь это лишь небольшая часть того, что стоит посмотреть в этих странах. Впереди множество других достопримечательностей и уникальных встреч.

Ссылки на программы:

Эквадор
http://7vershin.ru/programs/all/region_9/country_236/

Колумбия 
http://7vershin.ru/programs/all/region_9/country_92/object_129/

Что такое Северный полюс? Это странное место, которое как бы совсем не существует. Географически он конечно есть. А вот фактически?

С Южным полюсом всё понятно. Он есть. Есть географический полюс, местоположение которого определяют каждый год. Есть церимониальный - железный шарик, у которого фотографируются все посетители. Есть даже целый город - арктическая станция Амундсен-Скотт.

А на Северном нет ничего. Льды, снега, торосы, постоянно меняющееся положение в пространстве и холод. И всё. Зачем же туда лететь?

Кто-то скажет: "Понты!" Да, и понты тоже. Кто-то летит, чтобы потом гордо показывать фотографию и говорит: "Теперь я - настоящий полярник!"
Романтики? Да, и романтики. Полюс, холод, вечные льды.
Просто любопытные? Ну конечно. Ведь интересно посмотреть, как это выглядит "вживую".

Что такое Северный полюс и Арктика для меня? Это очень сложно объяснить. Да и не за чем.
Достаточно сказать хотя бы то, что я столько прочитала про Север, Арктику и различные полярные экспедиции, что этого было вполне достаточно, чтобы хотеть увидеть всё это своими глазами.

И вот настал тот день, когда мы сели в самолет и полетели на полюс.



Вернее, сначала мы полетели из Лонгйира на аэродром ледового лагеря Барнео.
Летает туда Ан-74. Условно пассажирский, легко превращающийся в грузовой.

Я все время вольно или невольно сравнивала всё, что я видела в Антарктиде и всё, что я увидела здесь - в Арктике.
Хотя конечно сравнивать это было как минимум некорректно.

В Антарктиде лагерь на Юнион Глетчер функционирует почти три месяца. Туда летает огромный Илюшин, который привозит 60 пассажиров за рейс и тонны груза для обустройства лагеря. Сам лагерь от сезона до сезона консервируется.

На Барнео летает Антонов. Он гораздо меньше.

Да и сам лагерь Барнео тоже значительно меньше. Он существует три-четыре недели на постоянно движущихся льдах.
Полосу тоже делают понятно дело на льдине, тщательно ища подходящую.
Дело это не всегда простое. Как показал этот год - случаи бывают разные. Хотя, таких как в этом году еще ни разу за 15 лет не было.

Да, мы летели почти на юбилей - на празднование пятнадцатилетия Барнео.

Так вот. Если лагерь в Антарктиде - вотчина американцев, с их строгими порядками, распространяющимися в том числе и на самолёт, не смотря на его русский экипаж, то в Арктике во всем царит русский дух.
В чём-то это хорошо. В чём-то не очень. Но что есть, то есть.

В отличие от Антарктиды, здесь лётчики всегда рады гостям на своём рабочем месте.
Мы заглянули просто в надежде, что нам разрешат сфотографировать кабину пилотов.

Жалко только в окно ничего кроме синего неба видно не было.



Пока я изображала из себя пилота, Женя изображала штурмана, демонстрируя наш маршрут на планшете.
Где мы взяли планшет? Да настоящий штурман любезно предложил нам посмотреть маршрут и отдал его.



Стараясь не злоупотреблять гостеприимством, мы не долго толкались в и без нас тесной кабине.

В маленьком иллюминаторе уже можно было рассмотреть бесконечные снега.



И те самые разломы льда из-за которых возникли проблемы с лагерем и взлетно-посадочной полосой.



Толщина льда здесь порядка полутора метров. Когда представляешь, что самолет должен сесть на такую непрочную поверхность, становится не по себе.
Меньше недели назад трещина в полосе появилась за двадцать минут до приземления самолёта. Самолёт развернули.
Тогда же трещина прошла прямо через лагерь Барнео. К нашем прилёту она срослась, но понять масштабы произошедшего можно было в полной мере.
Впрочем, о лагере я расскажу в следующий раз.

Самолёт приземляется в двух километрах от Барнео.



Все сразу начинают осматриваться и фотографировать.
На улице светит солнце, и царит откровенный дубняк. Тут же начинаю жалеть, что не надела пуховые штаны заранее.



Затейники с Барнео организовали почти настоящий аэродром. Есть зона прибытия, зона отправления и даже терминал аэропорта.



Конечно всё это очень условно. И таблички "депача" и "арривал" никакой смысловой нагрузки не несут. Мишень для фотографов, и всё.

Сотрудники Барнео начинают тут же разгружать самолёт, загружать его чем-то другим.
На дворе одиннадцать часов вечера (или ночи? как правильно?), самолету еще два с половиной часа лететь обратно, поэтому всё происходит достаточно быстро.



До полюса отсюда сто километров. И ни один сумасшедший медведь в эти края не забредает. Но человек с ружьем на всякий случай всегда должен присутствовать. В конце концов, кто их этих медведей знает.



А у меня опять привет из Антарктиды. Начальник лагеря на Барнео - Виктор Серов. Почти легендарный полярный гид. Водит группы на оба полюса. Собственно мы с ним и познакомились в Антарктиде, где он водил на поезд, а я - по горам.

Наши баулы грузят на пластиковые волокуши, чтобы везти на Барнео. Мы ждём чего-то, что нам поможет попасть туда же. И тут совершенно случайно выяснилось, что мы прямиком летим на полюс без заезда на Барнео.
В последний момент выхватываем тёплые штаны и идём к вертолётам.



По дороге заходим в палатку вертолётчиков, чтобы переодеться.



В палатке очень тепло.
Ряды кроватей со спальными мешками и маленькая кухня. Всё очень по-спартански.



Стою у палатки, жду пока переоденутся ребята. И тут краем глаза вижу голого мужика. Ну, почти голого.



Поворачиваюсь, чтобы понять, что это вообще такое. Постепенно понимаю, что это не галлюцинация. Обычная баня. Только в Антарктиде.

Яркое солнце совершенно сбивает с толку. Впрочем, с толку сбивает всё. Как-то по-прежнему не верится, что еще утром мы были в Москве.
Солнышко ходящее по кругу снова возвращает меня в Антарктиду.



Садимся в вертолёт. Потом еще достаточно долго ждём, когда из лагеря привезут ещё одну группу туристов. И наконец летим.






В принципе, всё, что мы уже увидели ничем не отличается от Северного полюса, кроме координат.
Через сто километров вокруг будет то же самое.



Но я уже говорила, что Северный полюс - это гораздо больше, чем просто какое-то место. И игра с координатами тоже часть всего происходящего с нами.

Мы внимательно следим, как меняются цифры на циферблате.



Мы всё ближе к полюсу. Кажется, что показатели широты очень медленно приближаются к заветной цифре, испытывая наше терпения.
Зато долгота... Мы с лёгкостью преодолеваем все мередианы.



Сделав небольшой круг (показатели долготы стремительно изменились от нуля до ста восьмидесяти), вертолёт приземляется. Вернее, приледняется.



Мы на полюсе. Ну, почти на полюсе.
Юрий - заместитель начальника Барнео, сопровождавший нас в вертолете проводит краткий инструктаж. Под ноги смотреть, в трещины не падать.
Его почти никто не слушает. Все увлечены фотоаппаратами и измерительными приборами.



До заветной цифры 90 показатели немного не дотягивают. И мы героически идем на полюс.
Метров сто идём.



Ну где же? Где? Часы показывают 89 и кучу девяток после запятой.






Наши точные супер приборы так и не показывают 90 дразня нас девятками. Ситуация осложняется еще постоянным дрейфом. Только внимательно следя за показателями приборов понимаешь, как ту всё зыбко и живо.
Стоит постоять на месте минуту, и показатели стремительно меняются. Ты никуда не идёшь, а полюс уплывает от тебя куда-то.

Виктор находит место с 90. И тут же зовёт всех заинтересованных. У нас есть секунд 10, чтобы заснять заветную цифру и прочувствовать - полюс есть.



В полюс втыкают палку с флагом. Ура!



На этом измерительно официальные мероприятия заканчиваются. Все разбредаются кто куда. Кто - на фотосессию, кто просто бродить.
Нам повезло. Совсем рядом с полюсом большой торос. Лёд вспучился и вылез прекрасными голубыми льдинами.






Много фотографировать не получается. Здесь не холодно. Здесь очень холодно. К морозу добавляется леденющий достаточно сильный ветер.
Стоит только снять рукавицы, чтобы сделать пару кадров, как пальцы превращаются в деревяшки.



В этой поездке я превзошла саму себя. Я забыла дома фотоаппарат. Вот да. Хуже было только в Патагонии, где фотоаппарат сломался в первый же день.
Поэтому снимать пришлось всё на яблокофон, для чего потребовались голые пальцы. В итоге в какой-то момент мне стало казаться, что сейчас я лишусь этих самых пальцев.
К тому же телефон не фотоаппарат - на морозе разряжается в момент. У многих разрядили сразу же на выходе из вертолёта.

Пока мы бродим, наши проводники в мир полюса внимательно следят, чтобы никто не убродил слишком далеко.
Вот они: Виктор Серов, мой Антарктический коллега и его заместитель Юрий.



Помните, я уже говорила, что полюс - это место, где ничего нет?
Да, здесь действительно нет ничего.



Нам повезло с торосом. Но его тоже могло бы не быть. Могла бы быть просто снежная равнина.



Но это не важно. Важно то ощущение и заряд энергии, который ты получаешь находясь здесь.
В голове пронеслось всё, что я читала, о чём мечтала, что я представляла. Герои полярники. Успешные и неуспешные экспедиции.
Вот он - весь этот загадочный мир - передо мной.



Конечно, будь у меня возможность выбирать, я бы предпочла пройти этот путь на лыжах. Хотя бы последний градус - стандартная программа. Кстати, в этом году не было ни одной русской коммерческой группы, совершившей такой переход.
Да и в принципе людей, сделавших это гораздо меньше, чем тех, кто прошел последний градус в Антарктиде.
Впрочем, здесь вообще бывает гораздо меньше людей, чем в Антарктиде.

Праздничный хоровод вокруг флага - символизирует кругосветное путешествие. Мы совершаем его дважды, чтоб уже наверняка.
Затем - не менее праздничный глинтвейн и сосиски с хлебом. На часах час ночи и кушать уже хочется весьма ощутимо.
Да и холод пробрал до костей. Тут я особенно отчетливо представляю каково это - идти здесь несколько дней на лыжах.
Восхищаюсь, ужасаюсь.

А мы садимся в вертолёты, чтобы наконец-то увидеть легендарный ледовый лагерь Барнео.

День 12. Возвращение в Four seasons на 5100 метров.

Сегодня был великолепный день.

Утро было морозное и очень ветреное, но это ничто, когда ты идешь вниз. Был первый раз, когда мой организм наконец-то отказался от бесконтрольного приема пищи. Я знаю только двух человек, на чей аппетит никак не действует высота, это Пименов и Абрамов, которые поглощая тарелку за тарелкой, с удивлением смотрят на нас: возможно ли это не хотеть есть после таких нагрузок? Накормили нас завтраком, с удивительно странно подобранными блюдами: блинчики, омлет, каша, и куски курицы карри. Я как воробушек (!) поела четверть блина с медом и рванула вниз в вольном стиле.

Абрамов разрешил идти поодиночке без его присмотра, вдоль уже знакомой тропы. Мы пошли с Пименовым, сперва шли быстро, потому что было холодно и замерзали конечности, но как становилось теплее, мы сбавляли обороты, останавливались на чаепитие и на фотосессию для дальнейшей публикации в моем дневнике. В итоге из первых, мы оказались лишь в середине прибывших. По дороге мы встретили двух русских, которые почему-то отбились от своей группы и идут самостоятельно на акклиматизацию, одного армянина из Франции, узнала его по большому армянскому флагу на шапке, хочет стать вторым армянином покорившим Эверест, а первого уже завел Абрамов несколько лет назад. ( делаю поправку ссылаясь на комментарии от Александра Хачиняна (см.ниже) армян был несколько на Эвересте, а первый восходитель был аж в 1996 году). И потом встретили нашего аргентинского секс-символа Факундо, который шел по очень странной программе: до 5800 и вниз в тот же день, то есть 15 часов ходьбы ради 5 минут пребывания на высоте.

Уже приближаясь к лагерю, встретили наших ребят-вторую группу все были бодрые, пообнимались, пожелали друг другу успеха и разошлись. Они уже завтра вернуться домой (здесь и потом буду так называть базовый лагерь) и мы вместе проведем вечер.

Мы пришли в лагерь за 3:45, правда Пименов предложил скинуть 20 минут на стояние в пробке в ожидание прохода яков. Так что мы дошли за 3:25, а туда шли 8 часов. Лакпа (рекордсменка) туда дошла за 3:30.

В палатке было градусов 50 С. Находиться в ней когда солнце в зените просто невозможно, но тем не менее, я не могла себя заставить заняться какой-либо другой активностью кроме лежания в расплющенном состоянии. За полчаса до обеда я погнала в компьютерную комнату в ожидании гонга ( нас зовут ударом в гонг в столовую). Аппетит был зверский, состояние тела и души на 5100 после 5800, как будто, на пляже на Карибах, ничего не болит, ничего не страшно, жизнь прекрасна, лишь бы не думать, о том, что послезавтра мы идем надолго вверх.

Давно мне не казались сосиски такими прекрасным, не в обиду сказано, но после 12 часов ходьбы от энергии половины блинчика, тибетские сосиски (абсолютно непрезентабельной наружности) мне показались вкуснее моих любимых сливочных "Клинских":)). Даже вегетарианец Пименов не удержался от одной, аргументируя, что такие страшные могут быть только соевыми. Еще были чебуреки без всего внутри, великолепный грибной суп, и картошка с приправами (не понравилась мне).

Абрамов разрешил накачаться вечером на ужин, в честь первого удачного акклиматизационного выхода. Обещал выдать чуть больше одной бутылки вина на стол:)

К обеду вернулся из нашей второй группы один из операторов Ноэла очень веселый молодой человек, ему доктор Ларин наказал развернуться пропить антибиотики, так как, у него вышел фурункул между ребер. На обед к нам зашли ирландец и американец из другого лагеря, вроде как они знакомы с Ноэлом.  Оказалось, что американец - врач и он уже знал о проблеме оператора, и принес с собой карманный аппарат для УЗИ. Посмотрел и сказал, что справится и назначил время для операции. В общем, американец вскрыл нарыв и спас нашего поляка от отъезда в ближайший город в больницу. Посмотрим завтра на его самочувствие. Имя его не называю, так как, у меня возникали трения с некоторыми из участников, в нежелании фигурировать в моем дневнике. Поэтому тех, у кого я не спрашивала разрешение, я буду на манер Салтыкова-Щедрина обозначать заглавными буквами Смайлик «smile»

Дальше вернулся наш китаец, тоже не дойдя до middle camp. Я о нем еще не писала, удивительный человек. Идет на вершину, вроде до того не был ни на какой горе, оплатил двух шерпов вместо одного, держится очень обособленно, практически всегда ходит в майке, в лучшем случае после многократных замечаний гидов он надевает тонкий гортекс. Не совсем атлетичного телосложения, но достаточно крепкий мужчина. И основное - он запечатляет на фото абсолютно все , что есть неодушевленное вокруг, мы его не интересуем для фотохроники. Сегодня он не дошел, так как, у него был очень тяжелый рюкзак, половина веса, которого занимала камера. Вернулся обратно в лагерь, совсем не расстроившись, попробует послезавтра еще один подъем вместе с нами. Говорят, что он спецназовец из Гонг-Конга.

Да, еще у нас образовалась небольшая приватная группа, по ускоренной экспериментальной программе. Провалов ведет Марину Геворкян на Северное седло по укороченной программе. Конечно, Абрамов был против, но не устоял против натиска энтузиастов. В общем, они уже сходили на 5800 и вернулись на день раньше нас, и завтра выходят по той же программе что и мы. В итоге они должны оказаться на 3-4 дня раньше нас на 7000 метрах на Северном седле Эвереста.

Думаю, что все выйдет, никаких внешних признаков недомоганий у обоих нет, так что скрестим пальцы за них.

Ужин был великолепный как с гастрономической, так и с развлекательной точки зрения. Из блюд были: рис жаренный с овощами в тайском стиле, пюре жаренное шариками, похоже на фалафель, суп куриный, и жаренная свинина тонкими ломтиками.

У Абрамова развернулась душа, и шерпы все заносили и заносили бутылки вина. Когда ужин подходил к концу, под чтение вслух новостей с украинского сайта о восходительницах-соперницах с упоминанием армянки Хазаровой зашел в столовую наш суперстар Факундо. Весь вечер посвящен был ему, что вызвало массу негодования у мужской части нашей группы. Лишь Пименов и Котляр остались в его обществе, не покинув демонстративно столовую с гримасой, ярко-выражающей неприязнь к звезде:)

Вроде всё вам рассказала, что было сегодня. Теперь могу откланяться, Морфей уже зовет. Ведь правда же говорят: надо отнять у человека всё, потом вернуть половину и он будет счастлив. Так и я лежу на своих перинах на высоте 5100, наслаждаюсь завыванием ветра и бодрящей прохладой в своем уютном домике:)

Главное не думать о предстоящем!

Buenos noches:)

З.Ы. Фото новых нет. Завтра Пименов обещал поработать, по вашим просьбам:)

Короткий, но интенсивный как всегда, сезон на Северном полюсе подходит к концу. Что будет в будущем – посмотрим. Скорее всего, дальнейшего сотрудничества с Норвегией не будет и для организации перелетов будет использована Земля Франца-Йосифа. А может это только слухи.

Рекорды россиян. 

Полотнище размером 25 на 40 метров доставили на "крышу" мира сотрудники МЧС и Российского географического общества

Чеченский спецназ

Как шла на лыжах группа Эрика Ларсена:

Колин О’Брэйди

«На лыжах — к Северному полюсу!» таков маршрут молодежной экспедиции под руководством Матвея Шпаро

19 апреля команда IX российской молодежной экспедиции «На лыжах — к Северному полюсу!» отправилась в Арктику, сообщается в пресс-релизе Минобрнауки РФ. Юные полярники под руководством опытного путешественника Матвея Шпаро вылетели в Арктику на российскую дрейфующую станцию «Барнео». Оттуда экспедиция начнет свой путь к Северному Полюсу. Ждать вылета путешественникам пришлось больше недели из-за погодных условий — взлетно-посадочная полоса несколько раз расходилась.+

В этом году в команду вошли юные кадеты — три девушки и четыре юноши из Москвы, Санкт-Петербурга, Кирова, Кемерово, Вологды, Челябинска и Хабаровска, всем им по 16-17 лет. Ребятам предстоит за 7 дней пройти более чем 100 километров по дрейфующим льдам Северного Ледовитого океана. По словам их наставника Матвея Шпаро, этот состав отличает еще большая дисциплинированность.

«Видимо, ребята, которые учатся в кадетских классах, более структурированные. Они всегда знают, где у них что лежит, как правильно что-то сделать. Я думаю, нас ждет очень насыщенная неделя», — отметил полярник.

Помимо личных вещей, среди которых соломенная шляпа, плюшевый медведь и фотографии близких, путешественники взяли в Арктику флаги своих регионов. Они установят их прямо на вершине земли.

Молодежная экспедиция проводится при поддержке Министерства образования и науки Российской Федерации. В 2015 году полярное путешествие возглавил глава Минобрнауки России. Впервые при отборе команды внимание было уделено не только спортивной подготовке кандидатов, но и успехам в учебе. В 2016 году предпочтение было отдано воспитанникам кадетских учебных заведений. Для популяризации географических знаний о российском Заполярье в предварительный отбор был добавлен интеллектуальный конкурс — викторина «Знаешь ли ты Арктику?». Результаты семерки будущих путешественников стали лучшими.

ГЛАЗАМИ ЖУРНАЛИСТА

Поездка на Северный полюс — безумная авантюра или удивительное приключение? Как остаться в живых при минус 42 градусах? Чего больше всего не хватает в полярной экспедиции? Как не попасть в лапы к белым медведям? Что помогает избавиться от полярной депрессии? В поисках ответов на эти вопросы спортивный обозреватель радио новостей Владимир Осипов отправился на самую северную точку планеты и поделился своими впечатлениями в путевых заметках — специально для «Коммерсантъ FM».

День первый

Холодно! Очень холодно! В голове только эта мысль. Другие просто вытесняет этим щемящим, обжигающим чувством, которое пробирает до самых костей, проникает еще глубже, вымораживая костный мозг. Метеостанция, небрежно прикрученная к шесту в центре площадки, показывает минус 42. Не самая низкая температура на Северном полюсе. И вообще, в нашем мире, где подобные температуры воспринимаются легко, «минус 42» не впечатляет. Мне, жителю мегаполиса, вообще подобная цифра была безразлична. Многое изменила командировка на Северный полюс.

 

Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»

Это было не гламурное приключение, когда на самую северную точку планеты тебя доставляет комфортный ледокол — нет. На этот раз самолет посадил группу прямо на льдину — обычную льдину, которой только суждено было стать полярной базой «Барнео-2016». Конечно, до нас тут уже поработали десантники: расчистили площадку, построили взлетную полосу. Но дальше все нужно было делать самим. Успокаивало, что рядом были опытные полярники, но все равно — страшновато. В тот момент я еще даже не представлял, в какую авантюру ввязался.

Первые 30 минут на плюсе я пребывал в состоянии эйфории. Вот оно! Случилось! Яркие фотки ледяной пустыни, полярный день, селфи на фоне торосов. К тому же, мы прилетели на полюс, когда градусник показывал приятные минус 27 — в теплом полярном снаряжении этой температуры не чувствовалось совсем. Ну, морозец, ну и что?

Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»

Разгрузка прошла под веселые шутки, но через пару часов мой организм начал понимать: что-то не так. Мороз крепчал, и после того как температура упала ниже минус 35, стало тяжело дышать. Стоило схватиться рукой без перчатки за любую металлическую трубу, руку обжигало почти так же, если бы вы схватились за раскаленный метал. Глаза слезились, слезы замерзали почти моментально. На ресницах появлялись ледяные комочки, и моргать становилось невозможно. Приходилось снимать перчатку, чтобы «оттаять» пальцами кусочки льда около глаз. Погреться было негде. Будущий лагерь представлял собой кучу трубок и кусков ткани, которые нужно было превратить в палатки.

Мороз крепчал. Льдина буквально звенела — и пару раз треснула. Я тогда не понял, чего так все всполошились, и даже, увидев несколько небольших трещин, которые темными росчерками разделили взлетную полосу надвое, вопросов задавать не стал. После шести часов работы на льдине стало совсем кисло, и тут температура предательски рухнула — на минус 42.

Подобной жести в моей жизни точно не было никогда. «Давай, давай, "Коммерсантъ", не филонь». Это в мой адрес кричит Денис. Он главный инженер экспедиционного центра РГО. Ставит «Барнео» в девятый раз. Можно сказать — бывалый полярник. Коренастый, крепкий, немного резкий, но, в общем, добродушный мужик лет тридцати. «Коммерсантом» он меня прозвал еще год назад, когда мы приходили сюда на ледоколе. Просто тогда я привез на полюс флаг нашей радиостанции — «Коммерсантъ FM». После того, как я водрузил знамя на полюсе, полярники поулыбались и как-то буднично стали называть меня «коммерсантом» — я не возражал. «Давай, давай, крепи утеплитель, не спать!», — продолжал Денис. Эти окрики, честно говоря, здорово помогали. Казалось, еще чуть-чуть, и нервы сдадут. Но вот, наконец, выросла большая палатка кают-компании, гордо встала на льдине кухня. Наконец собраны спальные палатки, заработал дизель, включились тепловые пушки.

Вы даже не представляете, как же это круто — после шести часов работы на запредельном морозе сесть в прогретую палатку и съесть обычный бутерброд с колбасой, запивая его чаем. В этот момент, наверное, даже горячая вода показалась бы коньяком. В сон я провалился моментально, как только забрался в спальник. Впереди был обычный день на полюсе. И в памяти после первого дня остались только лютый мороз и слова моего коллеги: «Господи, странные люди занимаются странным делом в странном месте».

За день до этого

Наконец, после нескольких дней ожиданий, мы вылетаем на Север. Впереди — настоящая полярная экспедиция на Северный полюс. Наш Ан-74 будет садиться прямо на льдину. Исполнить такое можно только на этой машине. Дело в том, что у 74-го турбины над крыльями, и при посадке на ледяной аэродром в турбины ничего не попадет. Но сначала мы летим на Шпицберген — самый северный аэродром на планете. Там — ночевка, и вперед — на полюс.

Аэропорт городка Лонгиер ничем особым не потряс, а вот сам норвежский город, где проживают чуть больше двух тысяч человек, заслуживает отдельного рассказа. В этом суровом климате, где людям выживать непросто, норвежцы умудрились построить маленький северный рай. Небольшие, уютные дома, дороги для снегоходов, магазины, два музея и даже свой университет. Любопытно, что на двух тысяч жителей в Лонгиере приходится больше трех тысяч медведей, так что гулять в окрестностях города без винтовки элементарно опасно — медведь может появиться в любую минуту.

Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»

Дорожный знак «Осторожно, медведи!» стал для меня настоящим откровением — так же, как и некоторые законы города Лонгиер. Например, здесь запрещено умирать. Серьезно! Запрещено законом. Так что, если кто-то заболел, его тут же отправляют на «большую землю». Если все же трагедия случилась, то хоронить бедолагу на острове никто не позволит. Дело в том, что в вечной мерзлоте тело не разлагается, и рано или поздно медведи раскопают могилу и просто съедят покойника, который все это время находился, уж простите за сравнение, словно мясо в морозилке. Медведей здесь берегут, но все же жизнь человеческую тоже ценят. Поэтому стрелять умеют все жители Лонгиера, а студентов университета на первом курсе в обязательном порядке обучают стрелковому искусству. Говорят, что в первый день занятий студентов учат исключительно стрелять.

Гуляя по Лонгиеру, я не мог нарадоваться, как же люди могут грамотно все предусмотреть. Здесь даже велосипедные и пешеходные дорожки отмечены, хотя лето в Лонгиере очень короткое, и из-под снега эти дорожки появляются всего на пару месяцев. Лонгиер, конечно, дорогой город, но уровень жизни населения высок. Поэтому все улыбаются и здороваются с туристами. Лай красивых северных лаек и хаски довершает идиллию, а загородные домики — дачи на берегу Гренландского моря — делают это место вообще каким-то нереальным. Тишина и покой. Я прошелся по берегу моря вдоль грунтовой дороги и поразился аккуратным скамеечкам, поставленным в самых живописных местах, а рядышком — обязательно информационный щит, оформленный недорого, но со вкусом. На щите — рисунки и описания птиц и животных, которые живут в этих местах.

Кстати, многие местные жители свои загородные домики не закрывают. И действительно — зачем? Ведь все свои. Северные олени, мирно пасущиеся на заснеженных полях, вообще делают пейзаж фантастическим. Удивительное место Лонгиер. Сюда приезжают туристы просто потому, что местные жители этого захотели и все для этого сделали. Построили, например, резиденцию Санта Клауса. Продавили в ООН создание единственного в своем роде семенного фонда на случай глобальной катастрофы — эдакий Ноев ковчег для растений. Несмотря на короткое лето, на берегу моря близ Лонгиера полно яхт и катеров. Так что здесь есть чем заняться.

Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»

Любопытно, что отметку о визите в Норвегию нам никто так и не поставил. Более того, даже паспорта у нас никто не спросил. Может быть, это потому, что на Шпицбергене, помимо норвежского Лонгиера, есть российский город — Баренцбург? Туда мы с коллегами тоже хотели съездить, но, к сожалению, не хватило времени.

Любопытно, что нормальной дороги из Лонгиера в Баренцбург нет. Добраться до российского города можно либо вертолетом, либо катером, либо снегоходом. Не любят норвежцы гостей из российского города. Всячески пытаются нас выдавить с острова. К счастью, в наши дни к северным владениям России начали относиться с должным вниманием, и Баренцбург, по словам очевидцев, преобразился. В Баренцбурге появился приличный отель, спортивный комплекс с бассейном. Кучи мусора в окрестностях города исчезли. Сюда зачастили туристы. Так что норвежцам придется мириться с нашим соседством.

Так же, как и с тем фактом, что на полюс Россия вернулась уже навсегда.

Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»

Тут действительно есть чем гордиться. Таких дрейфующих полярных станций, как наши специалисты, никто делать не умеет, а с профессионалами в направлении полярных экспедиций у нас правда все отлично. С такими мыслями я уснул в ожидании вылета на полюс.

Реальная проблема

Перелет ничем особым не запомнился. О первых впечатлениях на Северном полюсе я рассказал вам достаточно искренне, и тогда мне казалось, что хуже уже ничего быть не может. Ведь лагерь мы построили, кухня работает, что еще нужно человеку для счастья?

Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»

Оказалось, нужно. Как я уже упомянул, взлетная полоса хоть и не сильно, но треснула, и ждать самолет до того момента, как ее починят, было бы наивно. Первый рейс, на котором летел и ваш покорный слуга, взял на борт все необходимое. К сожалению, туалеты в список необходимого не входили. Я даже подумать не мог, что мы столкнемся с такой проблемой. К счастью, нужда малая даже в лютый мороз решалась мужчинами легко и непринужденно. Но вот пришло время других желаний. Полярная экипировка, помимо различного термобелья и теплых курток, состоит из теплых штанов с застежками через плечи. Бывалые полярники давно придумали, как избавиться от ненужных лямок. Меня «бывалым полярником» назвать сложно, но проблему с простыми человеческими отправлениями организма нужно было как-то решать на этом адском морозе. Выйти в ледяное поле я не рискнул. Ветер и мороз пугали больше, нежели революция в животе. Я рассказал о проблеме ребятам, которые не первый раз на «Барнео». Ответ был мгновенным: мы должны построить туалет. Я плохо представлял, что это значит, но был готов помогать. Все мои надежды на тепло в этом самом туалете погибли, когда я узнал, что туалет мы будем строить из снега.

Испытание началось. Обычной пилой полярники превращали спрессованный снег в прямоугольные блоки, и за пару часов на льдине выросло сооружение, которое нам ближайшие дни предстояло использовать как туалет. Господи, как? Ответа не было. Стандартные минус 35 на улице делали использование снежного домика по назначению решительно невозможным. Но держать внутри себя накопившиеся проблемы также было нельзя. После совместного обсуждения стратегии с друзьями-журналистами решили действовать так. Когда терпеть станет невозможно, отстегивать верхние лямки на теплых штанах и бежать до туалета. Там резким движением снимать последнюю защиту от холода, решать проблему и бегом назад. На все про все должно было уйти полторы-две минуты. За это время отморозить себе что-либо вроде бы нельзя. Но одно дело — выработать стратегию, другое дело — воплотить решения в жизнь.

Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»

После нескольких попыток стало получаться. Ощущения, конечно, своеобразные, но через пару дней визит в снежную палатку и полное разоблачение на морозе минус 35 или даже минус 40 уже не вызывали таких эмоций. Проблема, которая казалось чудовищной, перестала быть проблемой вообще.

Чеченцы

Рассказывая о своих впечатлениях от Северного полюса, я совсем забыл сказать, что кроме полярников, туристов, ученых и так далее на станцию «Барнео 2016» прилетел чеченский спецназ. Причем прилетел как надо, на парашютах. Десант сбросили на следующий день после того, как мы построили лагерь. Крепкие ребята с бородами и экипировкой, как в фантастических фильмах, да еще и вооруженные до зубов, вошли в лагерь спокойно и обстоятельно.

Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»

Лидер спецназа оказался веселым парнем по имени Даниил. Только цепкий взгляд и волевые нотки в голосе выдавали в нем человека экстремальной профессии. В общении спецназовцы оказались милейшими людьми. Угощали нас медом и орехами. Даже Магомет с позывным «Лютый» на поверку оказался немного застенчивым интеллигентным парнем. Уже потом, посмотрев на слаженные действия чеченского спецназа во время учений на полюсе, я мысленно пожалел тех людей, которые, не приведи господь, конечно, но вдруг, сойдутся с этими «милыми» ребятами в бою. Спецназовцы тренировались каждый день. Бегали, прыгали с парашютами с вертолета, стреляли со снегохода. В общем, нам было на что посмотреть. Честно говоря, оборудование у ребят из Грозного было отменное: костюмы, которые не видит тепловизор и не засекает прибор ночного видения, автоматы, раскрашенные в цвет зимних маскировочных халатов… А рассказ Данилы о том, что в Грозном строят Центр подготовки спецназа, меня вообще потряс. Дал себе зарок в обязательном порядке слетать в столицу Чечни и все увидеть своими глазами. К тому же, с первых дней спецназ начал нести дозор вокруг лагеря, а это значит, что неожиданностей в виде визита белых медведей или трещины в льдине через весь лагерь можно было не опасаться. Ребята моментально предупредили бы об опасности. Честно скажу: спать стало спокойнее.

Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»

Ожидание

Итак, все были при деле: спецназ тренировался, полярники доводили до ума лагерь и пытались восстановить взлетную полосу, наша команда журналистов пыталась всем помочь и, конечно, мешала. Но слоняться без дела по базе и окрестностям было невыносимо. Вообще, в условиях Крайнего Севера отсутствие работы смерти подобно. Тут любое, даже незначительное событие, становится событием вселенского масштаба. Маленький мир, где мы, журналисты, конечно, были чужими.

Даже на базе «Барнео» представители прессы — не частые визитеры. Например, Российское географическое общество вообще никого не приглашало на базу. Я и Валера Мельников из «России сегодня» стали первыми, кого позвало именно РГО. До этого коллеги приезжали сюда, используя связи высокопоставленных гостей «Барнео». Например, в этот раз съемочная группа ВГТРК прилетела снимать именно чеченский спецназ. Но все мы в итоге оказались в одной лодке, точнее, на одной льдине.

Все началось с ожидания. Мы ждали, пока починят полосу и такой знакомый, уже, можно сказать, родной звук турбин нашего Ан снова ворвется в нашу монотонную полярную жизнь. Вообще на льдине процесс ожидания — целая история. Вроде бы никто ничего не ждет конкретно, но все действия полярников направлены на то, что бы случилось какое-то событие.

Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»

Например, посадка того же Ан. Все силы были брошены на ремонт полосы. Все работали с одной целью — чтобы второй рейс на «Барнео 2016» все-таки состоялся. Работали сменами. Ребята спали по два часа. Приходили в палатку уставшие, мокрые. От нашей помощи упрямо отказывались. Я чувствовал себя неуютно. Все пашут, а ты сидишь и все время что-то печатаешь на своем компьютере. Но в итоге все мы ждали этот заветный самолет, потому что его посадка означала, что «Барнео» начал дышать полной грудью. Олег Андреевич, как он сам представлялся, капитан в отставке, уважаемый полярный волк, в эти часы ожидания говорил нам: «Вот сейчас, значит, начнут летать!» Словом «значит» он, видимо, придавал фразе особый вес. «Сейчас тут будет не протолкнуться», — говорил он. «Кого тут только не будет: и японцы, которые будут полюс на лыжах покорять, и дайвер, ученые, чиновники, генералы, бродяги всего мира в это время всегда бывают на «Барнео».

Я потирал руки: вот это удача! Диктофон ждал своего часа. Сколько же интересных интервью я привезу из этой поездки! Вот это будут настоящие полярные истории! Так я думал, засыпая на третий день своего полярного путешествия. Я, как и все, ждал, ждал старта большого полярного проекта, но для начала — посадки родного Ан.

Беда

Беда... Это было первое слово, которое я услышал утром, в 8 по московскому времени. День тут в это время всегда, поэтому каждый живет по тому времени, по которому ему удобно. «Барнео» традиционно существует по Москве. На мой вопрос, что случилось, полярники отмахнулись. Нормально, мол, все, расслабься.

Оказалось, не так уж и нормально. Полоса, которую ребята ремонтировали больше суток, в один момент раскололась на несколько частей. Я быстро оделся и побежал смотреть, что к чему. Для меня картина не казалось такой уж чудовищной. Ну, пара расколов, что с того? Олег Андреевич, человек, с которым на «Барнео» советовались все, усмехнулся и на все мои вопросы ответил даже как-то буднично. Теперь самолет сюда не сядет в принципе — это раз. Будем строить новую полосу — это два, и потом будем переносить к этой полосе лагерь — это три. «Ах да, — добавил он уже кому-то из своих, — переходим в режим экономии, надо посмотреть, сколько у нас еды». Я внутренне содрогнулся, но, чтобы не прослыть паникером, аккуратно начал выяснять у бывалых, что будет, если придет настоящая беда и придется выбираться экстренно. Оказалось, паниковать действительно нет смысла: два вертолета Ми-8 смогут в несколько этапов вывезти всех участников экспедиции. Топливо вертушкам прямо на льдины скинет самолет, и после нескольких дозаправок мы будем на Большой земле. Такую схему вертолетчики называли «жалюзи». Но пользоваться ей никто не спешил.

Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»

Поняв, что люди вокруг спокойно работают и даже не помышляют о какой-то экстренной эвакуации, я успокоился. Через несколько часов вертолетчики нашли новую льдину где-то в километре от лагеря, и началась работа. В Лонгиере в это время ждали десятки людей, но попасть на «Барнео» можно было только после того, как здесь будет построена новая взлетка. Нет, конечно, можно было прыгнуть с парашютом, как, собственно, и поступили ребята из чеченского спецназа, но далеко не все ожидающие в Лонгиере имели такую квалификацию, как наши чеченцы. Для журналистов самое утомительное было снова ждать. Новых вводных от руководства из Лонгиера, решений полярников на месте — ждать и верить в лучшее.

Конечно, в моменты отдыха на «Барнео» мы слушали истории бывалых полярников. Например, как лед треснул, и лагерь оказался в воде, как приходили белые медведи и несколько дней не давали работать. Особенно яркой была история про хрупкую француженку, которая отправилась покорять Северный полюс на лыжах и застрелила белого медведя, который терзал ее палатку. Застрелила из кольта большого калибра, стреляла наугад прямо через спальник. Как потом выяснилось, такой кольт легко можно было взять напрокат в Лонгиере и привезти его с собой на Северный полюс.

Шутки шутками, а гулять даже недалеко от лагеря без оружия полярники не рекомендовали. Олег Андреевич всегда выходил из палатки, забросив на плечо красивый карабин с блестящим стволом, который отражал солнечные лучи, так что на стальное дуло было больно смотреть. «Достойная машина», — говорил капитан в отставке. Потом поглаживал карабин по полированному деревянному прикладу и, хитро улыбаясь, говорил: «Если что, не промахнусь». Глядя на грузную фигуру Олега Андреевича, который и сам походил на медведя, и улавливая стальные нотки, звучащие в его, казалось бы, добродушном тоне, я верил — не промахнется, и искренне радовался, что этот мужик со своим карабином ночует в нашей палатке. Нам, журналистам, оружие не доверяли, но позволяли носить с собой ракетницу. Ей и медведя отпугнуть можно, и сигнал бедствия подать. Вот так, за беседами, фотосессиями в снегах и нехитрой физической работой в лагере и тянулись наши полярные будни.

Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»

«Барнео»

Во время моего повествования вы не раз натыкались на странное название станции — «Барнео», да еще через «А». Многие наверняка пожурили автора за безграмотность. Но спешу вас успокоить. Борнео и Барнео — это два совершенно разных места. Название станции — шутка полярников. Глава экспедиционного центра Российского географического общества Александр Орлов, детищем которого и является эта станция, в свое время предложил дать базе на полюсе название тропического острова. Букву заменили, чтобы не было путаницы. И вот уже пятнадцать лет подряд вырастает на северном полюсе база «Барнео».

Главный вопрос, который обычно задает простой обыватель, услышав про базу на самой северной точке планеты, — «зачем?». Я попробую ответить коротко: во-первых, геополитика — Северный полюс наш, так же как и львиная часть Арктики, напоминать об этом миру нужно постоянно, а то в последнее время на арктические полезные ископаемые находится множество желающих. Во-вторых, наука – данные, которые каждый год получают океанологи, гляциологи, метеорологи на Северном полюсе уникальны. Ну и, конечно, северный морской путь из Европы в Азию полностью принадлежит России. Льды тают, и, возможно, лет через 40-50 навигация тут станет круглогодичной. Да и сейчас в сопровождении ледоколов можно доставлять грузы гораздо быстрее. Добавьте ко всем вышеперечисленным причинам возможность тренировки военных и спасателей в экстремальных условиях, и станет понятно, что значит для страны полярная база «Барнео». Я уж молчу про полярных туристов: для них «Барнео» — единственная возможность покорить Северный полюс.

Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»

Александр Валентинович Орлов как-то за вечерним чаем рассказывал, как все начиналось. Тогда, в конце 90-х-начале нулевых все приходилось делать заново. Придумывать, как поставить станцию, как отопить палатки. Нужно было продумать все нюансы. То, что с полюсом шутки плохи, я убедился на своей шкуре. Опыт работы в Арктике, которым теперь обладает РГО, а значит, и вся страна, — уникален.

Кстати, экологический аспект современные полярники выдерживают на все сто. Времена, когда покорители севера бросали все прямо на льдинах, ушли безвозвратно. Сейчас после экспедиции не остается ничего. Полярники с «Барнео» все увозят с собой. Более того, РГО сейчас активно занимается утилизацией мусора, который накопился в Арктике со времен СССР. Фотографии бочек из-под топлива на Земле Франса Иосифа в свое время взрывали интернет. Сейчас полностью очищен остров Александры. На очереди другие северные острова. Работы в Арктике много, а бережливый хозяин появился не так давно.

Снова не везет

Вторая взлетная полоса, которую строили в 1,5 км от лагеря, тоже лопнула. Информацию об этом мы восприняли как-то буднично. Даже вопрос «Что делать?» я задал Олегу Андреевичу не сразу. Оказалось, попыток запустить «Барнео», несмотря на все напасти, ребята из РГО не оставят. Просто теперь придется менять стратегию — решили искать молодую льдину метра полтора-два толщиной с минимальным снежным покровом. Причем на этот раз найти площадку максимально близко к точке Северного полюса. Там вроде как молодой лед колется не так активно.

Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»

Самолет ледовой разведки улетел на поиски, а нам вновь осталось только ждать и думать, как в условиях такого мороза перекинуть лагерь за 60-70 км и остаться в живых. Понятно, что переброску будут делать вертолетами, но провести часов 15 на морозе, сначала разбирая, а потом собирая лагерь, — то еще испытание.

Вертолета не было уже пять часов. Ожидание какой-либо информации начинало утомлять физически. Казалось, воздух вокруг лагеря стал теплее от того, что 40 человек нагревали его энергетикой своего ожидания. В такие минуты кто-то кого-то обычно начинает раздражать чуть сильнее. Конечно, четыре журналиста со своими вечными «что?» да «почему?» многих напрягали, это чувствовалось. Зато в этот непростой момент чеченцы договорились с вертолетчиками, чтобы все желающие смогли сходить в баню. Маленький фанерный домик на Северном полюсе с каменкой на керосине стал настоящим праздником после семи морозных дней непонимания происходящего. Боже, как это здорово обдать тело горячей водой и насладиться жаром от раскаленных камней. Каждая клеточка кожи в этот момент открывается навстречу минутному счастью и все невзгоды улетают куда-то далеко. Проблемы отступают, и переброска лагеря за сотню километров уже не кажется такой сложной. Как же мало человеку нужно для счастья: тазик горячей воды и пять минут пара. Этот пар на Северном полюсе, несмотря на запах керосина и невысокую температуру парилки, был самым легким в моей жизни. Помнится, я тогда, рассказывая о своих ощущениях, поклялся последней плиткой шоколада с орехами — на тот момент самым ценным сокровищем на «Барнео», которым я обладал после того, как у меня закончились водка и туалетная бумага.

Решение

Самолет ледовой разведки вернулся через 5,5 часов. Летчик ничем нас обрадовать не смог — льдины подходящей для лагеря нет, поэтому нужно что-то решать здесь и сейчас. О надвигающемся буране все предпочитали молчать. Сколько полосы минимально нужно самолету? Олег Андреевич, конечно, это знал и, казалось, просто разговаривал с самим собой. Вертолетчик все-таки ответил, задумчиво цедя слова: «Военные садились и на 400 м. Более или менее безопасно будет метров 700-750».

В тот момент капитан принял решение: раздвинем нашу взлетку у лагеря в противоположную сторону от трещины, и самолет сядет. «Там торосы», — аккуратно возразил капитану Денис. «Значит, все возьмем кирки, бензопилы, и все это сроем. У нас, кстати, даже отбойный молоток есть, — добавил Олег Валерьевич, — Все! Ждем погоды и за работу!».

Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»

К счастью, в этот раз нам повезло. Намечавшийся было ветер и туман продержались всего пару дней. А на третий день через тучи проглянуло солнце, и на полосу рядом с лагерем снова вышла техника. Сначала тракторам предстояло убрать весь снег с льдины, а потом мы должны были раскалывать торосы. Шанс был последним. Если не сделаем 100 м полосы, можем здесь застрять.

Что делать?

Работали сменами по три часа. В смене — десять человек и два трактора. Трактористы вообще не отдыхали. Как только трактор упирался в льдину, мы наваливались и раскалывали ее отбойными молотками и специальными ледорубами в виде копий. Потом подходил трактор и зачищал обломки льда своим ковшом. Казалось, еще один бросок — и мы, счастливые, будем встречать самолет. Но и эти труды оказались напрасными: льдина треснула еще раз — да так, что лагерь оказался в середине страшных черных трещин. Паники по-прежнему не было, но стало понятно — это уже настоящий экстрим. Вертолет ледовой разведки привычно улетел искать новую льдину, а мы пытались понять, что делать?

Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»

Еда заканчивалась, моторное масло тоже, с большой земли снова обещали сбросить, но от подобных обещаний я лично устал. Я гнал от себя страх, шутил, пытался быть позитивным, но, честно говоря, было реально страшновато. Особенно мы напряглись после того, как Олег Андреевич буднично сказал: «Ребят, сегодня ночью спите одетые, мало ли что. Если треснет под нами, выбегать нужно будет быстро». Я долго не мог уснуть, а засыпая положил в изголовье острый нож, который по случаю купил в Лонгиере. Думать о трагичном не хотелось, но ребята с «Барнео» признались, что такой экстренной ситуации за всю историю станции еще не было.

Новые надежды

Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»

Наконец-то нам сбросили топливо, еду и масло для техники. Я уже говорил, что любое событие на станции является масштабным действом, но сброс продуктов и посадка самолета — особая статья. Все что-то ждут: сладости, пряности, соления, фрукты. Но особенно, конечно, ждут спиртное. Пьянство здесь — проступок серьезный, но после сброса «офицерский состав» прикрывает глаза на вольности рядовых. Сегодня чуть-чуть можно. Но то ли бог нас решил за что-то наказать, то ли полоса невезения продолжалась, только спиртное потерялось. Да-да, вот так просто и незамысловато. Конечно, до земли долетело все, но пока довезли, пока разгрузили, искать сил уже не было. Решили нарушить режим завтра. Просто разгрузка платформ, прилетевших на парашютах, весьма утомительное занятие. Собирать разбросанные по всему полю бочки и еду пришлось практически целый день. Зато покатушки за трактором на волокушах доставляли нам почти детскую радость. Первые полчаса, конечно. На исходе четвертого часа кататься за трактором и грузить бочки, по 100 кило каждая, было уже не так весело. Так что день провели интересно и чрезвычайно увлекательно, но спали как дети. Выключались и не слышали урчащего генератора, работы тепловой пушки, даже треск тракторов и старт вертолета меня лично разбудить не могли. Но были у нас в команде люди, на которых Север оказывал совсем другое действие.

Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»

Полярная депрессия

Штука это тонкая, как восток. Отчего начинается, никто не знает, но заканчивается не всегда хорошо. Олег Андреевич рассказывал, что на станциях доходило до серьезных конфликтов, когда кто-то вел себя не так, как остальные. Еще бы, пространство-то замкнутое, через пару месяцев любая ерунда может вызвать ссору. Мы сидели на полюсе еще очень мало, чтобы начать конфликтовать, но отклонения в поведении кое у кого начались. Оператор съемочной группы совсем раскис: сидел в палатке, практически ни с кем не общался и даже раскачивался как Слуцкий на матче. Единственной темой, которая его интересовала, был отъезд домой. Не подготовлен оказался мужик к экстремальной командировке. В подобных случаях здесь здорово помогает «жидкий психолог» — пара стопок водки обычно решают проблему. Так было и в это раз. Но до принятия «лекарства» смотреть на оператора было жутковато. Не думал, что за 7-8 дней человек может так обалдеть. Но, слава богу, такой случай у нас на «Барнео» был один. Остальные ребята справлялись с ситуацией без депрессий.

Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»

Самолет

Как пел Высоцкий в одной из песен: «Конец простой — пришел тягач, и там был трос, и там был врач». Так и у нас. Когда мы уже начали нервничать, вертолетчики нашли почти идеальную льдину, километрах в трех от нашей базы. Помог ветер. Буран смел снег и стало видно, что место просто создано для аэродрома. Трактора добрались до позиции очень быстро и буквально за два дня построили взлетную полосу в 1 тыс. метров. Природа словно играла с нами, не показывая, что у нас под носом такой потрясающий плацдарм. К тому моменту прошло уже 10 дней, и я настолько привык к морозу, что стандартные минус 35-40 градусов мой организм воспринимал легко. Выскочить из палатки без шапки было нормой, а обтирание снегом и водные процедуры на улице стали ежедневными процедурами. Даже переброска лагеря к взлетной полосе через 10 дней мытарств уже не вызвала эмоций. Ну, холодно — да, привычно холодно. Вот и все. В этих экстремальных условиях я еще раз убедился, что человек за очень короткий срок привыкает к чему угодно. Через 10 дней Москва со своими проблемами казалась другой планетой. Вся жизнь сузилась до ставших привычными хозяйственных обязанностей, и только соседи по койкам в палатке не уставали посмеиваться над очкариком-журналистом, который каждый вечер что-то стучал на своем ноутбуке.

Ставшая привычной полярная жизнь перевернулась на одиннадцатый день нашего ледового плена. Я никогда не думал, что обычный звук турбин обычного самолета Ан-74 может вызывать такие эмоции. Мы как дети бежали из нового лагеря к взлетной полосе, чтобы посмотреть посадку крылатой машины, единственной ниточки, которая связывала нас с большой землей. Я надвинул шапку на глаза, чтобы ребята не видели слез. Или это просто лед на ресницах растаял? Кто знает. Я обнимал людей, которые вышли из самолета, как родных.

Фото: Владимир Осипов/«Коммерсантъ FM»

Но когда эмоции улеглись, пришло время принятия решений. И скажу честно, это было одно из самых сложных решений в моей жизни. «Ребята, кто хочет улететь — пожалуйста, держать не буду», — сказал всем Александр Орлов. Смотреть ему в глаза я не мог и проклинал себя за то, что заранее притащил к полосе свой рюкзак, чтобы не возвращаться в палатку. Я хотел на большую землю, в весну, где девчонки уже вовсю гуляют в коротких юбках, где наливают вкусное пиво и все что угодно можно купить в ближайшем магазине. Но бросить полюс и не сделать свои полярные истории было бы предательством. «Барнео» начинал жить. На площадке, куда мы перебросили лагерь, уже балагурили туристы, кто-то пел о суровом севере, кто-то вскрывал шампанское. Самолет разгонялся по взлетке, в окнах кабины пилота играло полярное солнце. Я стоял с рюкзаком у края полосы и смотрел вслед родному «Ану». Я остался еще на неделю, работу нужно сделать до конца. Олег Андреевич, увидев меня в палатке, понимающе кивнул, никто из ребят не проронил ни слова. Полюс не отпускал. Но жизнь на «Барнео» в гуще событий — это была уже другая история, точнее истории. Полярные истории. Тот самый проект, ради которого я сюда прилетел…

 

Подробнее:http://www.kommersant.ru/doc/2969403

Всем привет! Говорит гид Семи Вершин Андрей Березин. Сегодня приехала первая группа Семи Вершин на Эльбрус. У нас в группе три человека: два парня, одна девушка. Все в хорошем настроении. Погода прекрасная, готовимся к планомерной акклиматизации, которую будем проходить в течение нескольких дней перед восхождением на Западную вершину Эльбруса. Всем, пока! До завтра!

Прослушать аудиосообщение:

Всем привет опять из нашего родного Крыма!   Карташова Наташа, гид, на связи. Сегодня прошли классное, сложное, можно сказать мультипич восхождение. Называется «Горняшка», пробит при большой помощи Клуба 7 Вершин. Довольно сложное восхождение, всего было 8 веревок, все вертикальные. Некоторые места даже довольно сложные… Мы разбились на две связки, больших таких. И первая связка убежала вперед. Вторая связка, мы, отстала немножко. Галина Россова показала мастер-класс. Она тоненьким голосочком пища и моля о помощи, говоря, что она не может лезть. При этом выкорчёвывала деревья с корнями и кидала булыжники вниз. При этом почистила маршрут. Ну, в общем, всё здорово, все довольны.

После этого у нас была лёгкая прогулка, до машины. Познакомились с крымской флорой, крымскими соснами, можжевельниками, земляничником, с фисташкой и другой растительностью. Так что ждем, ждем, ждем всех. Здесь очень здорово. Завтра собираемся на треккинг в пещеры Ставри-кая.  Ребята все осилили этот день, все готовы опять завтра в бой. Всем, пока!

Прослушать аудиосообщение:

День 11. Поднялись в middle camp 5800 метров.

 Начну с того, что опять я оказалась в мазохистских условиях, на высоте практически 6000 метров после 8 часового перехода, прохождения ледника в снег и ветер. Шли очень долго и муторно, планировали дойти за 6 часов, первую половину прошли по графику, но потом все стали отставать, вел Абрамов, замыкала Коробешко. Абрамов все время ждал отставших, поначалу было тепло и комфортно ждать, но как только пошел снег, ожидание стало пагубным для замерших конечностей. Дорога была извилистая морена, все время были небольшие спуски и подъемы. За первые два часа мы даже не набрали 100 метров высоты, просто шли по морене, постоянно уступая тропу якам и их погонщикам. Пейзаж бы очень сухим и не живописным. Причем справа была горная система, а слева запыленный ледник, и только когда проходили расщелины забитые камнями, понимали что это не гора, а ледник.

   Дошли до middle camp и меня ждало грандиозное разочарование, хотя я была предупреждена, но верила в лучшее. Абрамовский лагерь стоит через ущелье на леднике после всех лагерей. То есть мы, наконец-то, увидели лагерь, но он оказался не наш, мы прошли его насквозь, дошли до обрыва и стали спускаться в ущелье ледника. Если честно, то я впервые вижу такую ледовую глыбу, на Мак-Кинли все было припорошено снегом и не виден был голый лед. А тут, представьте себе, что вы стоите на одном берегу реки, но это не просто берег, а огромная ледовая "гора" высотой в 150 метров от уровня замерзшей реки, и вам надо попасть на другую сторону такой же. Мы потихоньку стали спускаться в ущелье, оказалось сложностью найти правильный переход по реке. Нам отправили тибетца, чтоб он провел нас до лагеря, потому что Абрамов пошел искать отставших. Тибетец спустился за нами, взял у двух девчонок рюкзаки, оказавших на реке, по какой-то непонятной мне причине он оторопел и не знал, как перейти реку, в итоге провалился по щиколотку в воду. Даже в Африке на Килиманджаро я не встречала людей с таким слабым жизненным креативом. Котляр пришел в лагерь на час раньше и увидел, что мы застопорились без тропы, заметенной снегом.

 Володя спустился и провел нас наверх. Саша Абрамов при выходе сказал, что можно идти в треккинговой обуви, были энтузиасты, кто пошел в кроссовках. Мы ввалились в столовую и прилипли к газовому баллону сняв все мокрые вещи. Застали Пименова сушащегося у печки, тоже не стал ждать отстающих, пришел на полчаса раньше, успев побывать одной ногой в той же речке, что и тибетец. Выпили мою флягу с Белугой за 2 минуты, для согреву.

 Нам налили горячий суп и коллективно приступили к сушке одежды.

И это первый лагерь после базового, сама низкая высота 5800 метров... Практически все кроме меня и еще участника в кроссовках здесь были в прошлом году, и констатировали, что сегодня было тяжелее, так как шел снег и дул сильный ветер.

 Ночью мы пошли в свои палатки, тут все спят по двое, раздают общественные мешки и коврики, чтобы не таскать снизу.

Мы несли только теплую одежду.

 Я пришла без всего теплого, мне лень было тащить, к приходу в лагерь у меня был пустой рюкзак, потому что все, что было внутри, я одела на себя, так было холодно.

 Я ни разу до сна не вышла из теплой столовой, но когда Пименов повел меня к нашей палатке стоящей на постаменте из камней в 10 метрах от обрыва ледника, я увидела в ночном сиянии эту ледовую громадину от которой дух захватывает. Как говорил Соломон "Страх съедает душу", мне надо как-то с этим справится, но на этой горе все такое фундаментальное, мощное, что чувствуешь себя "тварь ли я дрожащая или право имею", но когда видишь эту махину с нежно-голубой подсветкой от приломляюшего лунного света, то опять щемит в душе, от того, что это лишь первый шаг к вершине и уже такой сложный. А всего переходов 6.

 В палатке два тонких коврика, так что фактически спим на камнях, Пименов заботливо налил в бутылки горячей воды вместо грелок нам в мешок и поделился частью своей теплой одежды, чтоб я подложила под мешок, поговорили минут 15, выпили Ягермастер и под бешеный вой ветра заснули. Проснулась в 3:00 от головной боли, решила воспользоваться этим, чтоб дописать дневник.

Кофе в постель в 6:30, завтрак в 7:00, и сразу бежим домой, в мои царские палаты.

А через два дня опять поднимаемся сюда, ночуем, дальше идем на две ночи на 6400. Удивительная штука организм и мозг. Пока ты не восстановишься, все видится в кошмарном свете, но как только немного приходишь в себя, думаешь, что было не так страшно и можно продолжать.

7 апреля гид Клуба 7 Вершин Владимир Котляр успешно дебютировал в роли лектора. Он увлеченно рассказал о программах восхождения на Эльбрус и другие вершины, которые можно рассматривать как начальные на пути восхождения на Эверест.

Передаем привет Володе на Эверест! Удачи!

Фильм Анна Смаковой. Большое ей спасибо!

После окончания весьма успешного зимнего сезона на восьмитысячнике Нангапарбат, теперь, с приходом весеннего сезона, альпинисты переключаются на восьмитысячники Гималаев, где, помимо традиционного восхождения на Эверест и другие восьмитысячники по стандартным маршрутам в составе коммерческих ...