Записки Ольги Румянцевой. Второй акклиматизационный выход. 7 мая, акклиматизационный выход в лагерь 3
Источник: Жизнь как приключение…
День 19. 7 мая. Второй акклиматизационный выход. Третий день. С утра был назначен настолько поздний вэйкап ти, что на этот раз я проявила слабоволие и не дождалась его.
Невозможно, знаете ли, улежать в палатке больше 12 часов. Особенно, когда солнце уже вовсю начинает светить и согревать палатки.
Вторая ночь на 6500 прошла гораздо лучше, чем первая. Никакой головной боли, никаких таблеток.
В принципе, у меня пока работает правило: чем больше таблеток с собой возьмёшь, тем меньше они пригодятся. Я таскаю увесистый пакетик лекарств «на всякий случай от всего на свете», но пока в первый выход съела две таблетки цитрамона в первом и во втором лагере под утро. А во второй выход ничего кроме волшебных пастилок для горла и вовсе не пригодилось.
Но давайте вернёмся к нашему утру.
То есть можно даже отмотать ленту времени немного назад и вернуться к вечеру, когда в самых беспокойных умах возник вопрос: в чём идти на 7000.
С одной стороны, вы же помните, про наши жаркие переходы. С другой: семь тысяч - это семь тысяч. Это вам не пять и даже не шесть.
С третьей - обычно не подводящий маунт форекаст показывал в течение дня на семи тысячах какие-то ужасы в виде облаков, снега и температуры под -20.
С вечера никто ничего не решил. То есть решили отложить одежный вопрос до утра.
Но было произнесено слово. И слово это было Абрамова о том, что 7000 - это 7000. И вообще, самое время испытать свои пуховые комбинезоны. Особенно тем, кто до этого их ни разу не надевал.
Я, как самый послушный и дисциплинированный участник экспедиции, тут же распаковала свой пуховый комбинезон и весь вечер проходила в нём.
Наутро над нами светило солнце. Но ниже всё было забито какими-то неприятными облаками. Да и над Эверестом тоже крутились облака, намекая на то, что возможно погода всё-таки испортится.
Моя чудесная соседка по палатке В. тоже достала комбинезон. Красиво походила в нём с утра, потанцевала и сказала, что на этом испытания можно считать законченными.
Все остальные участники, глядя на стремительно растущую температуру, даже доставать комбинезоны не стали. А Абрамов как-то вдруг перестал настаивать на испытаниях комбинезонов даже теми, кто никто в них не ходил.
В общем, к десяти утра, к моменту выхода в третий лагерь все нормальные люди надели обычный гортекс и положили пуховки в рюкзаки.
Но вы же понимаете, что среди правила про нормальных людей должно было найтись нелепое исключение.
Как поётся в старинной русской песне «уж если я чего решил, я выпью обязательно». И в тот день, повинуясь какому-то нелепому упрямству, я решила испить эту чашу до дна.
Да, несмотря на жару (но глядя на прогноз и надеясь, что он не подведёт, и я окажусь самой умной), я решила идти в комбинезоне.
Правда, надела его на тонкое термобельё. А в рюкзак кинула гортексовые штаны и флиску.
На случай, если уж совсем кирдык начнётся. Открыла все возможные молнии на комбинезоне, сняла верхнюю часть, заправив рукава в обвязку, и под изумлённые взгляды шерпов, которые обычно ходят в комбинезонах, но даже они намекали, что сегодня это не та одежда, выдвинулась в путь.
То есть мы все вместе дружным строем неторопясь пошли к месту, где надо было надевать кошки.
Там мы получили все задание от Абрамова дойти до третьего лагеря, до палатки 7 Вершин и постараться до темноты спуститься во второй лагерь. Разделились по шерпам и интересам - ну, мой интерес вы знаете, а тут дорога прямая, так что меня снова отпустили гулять в свободное хождение. И потихоньку пошли.
То, что ходить в комбинезоне в жару - не самый хороший вариант, я поняла ещё в первые полчаса, пока шла до места надевания кошек.
Но вряд ли в тот день можно было найти кого-то более упрямого в своих убеждениях. Возможно, это было такое проявление горняшки.
Но лично я надеялась, что погода всё-таки испортится. И вот тогда мне в моём комбинезоне будет хорошо.
Пока же дело было даже не в жаре - в конце концов я сбросила верхнюю часть и шла в тонком термобелье, а штанины были расстёгнуты по бокам. Но у меня было стойкое ощущение ходьбы с утяжелителями на ногах. И, кажется, первый выход на 7000 - не самое хорошее время для гимнастики с утяжелителями.
Около двух часов мы шли по более-менее ровному полю с небольшим набором высоты (поджариваясь по-полной).
Забегая вперёд скажу, что прогноз в тот день так и не оправдался. Вернее, оправдался частично.
Внизу всё было затянуто облаками. У нас же - в районе семи тысяч - лишь иногда набегали небольшие облака, слегка прикрывавшие солнце. Впрочем, часов в пять солнце зашло, и мой комбинезон хотя бы частично оправдал своё наличие - я его наконец надела как положено.
Но к этому времени я так устала таскать на себе утяжеление, что утешение было какое-то сомнительное.
После двух часов ходьбы по ровным снежным полям началось то, чем нас так пугали. Прямо перед нами вверх уходила небольшая, но практически вертикальная ледовая стенка.
Её я, кстати, достаточно бодро пролезла (невзирая на утяжелители).
А дальше вверх уходил какой-то бесконечный достаточно (для того чтобы быть неприятным) крутой и пока ещё снежный подъём.
И началось мучительное восползание в третий лагерь. Когда после сначала пяти-шести, а потом после пары шагов хочется отдыхать, смотреть наверх и думать, что это никогда не кончится.
Но снежный склон закончился, и начался лёд.
Жёсткий, прозрачный. В который надо было вбивать зубья, чтобы продвигаться наверх.
Зубья, как оказалось, вбивать могли не все. У кого-то их не было (потом в Намче они купили новые кошки), кто-то, видимо, не владел этой нехитрой техникой.
Но на этой ледовой верёвке мы подвисли минут на сорок, ожидая, пока пройдут те, кто находится выше.
И если бы я в это время не чувствовала, что усталость пыльным мешком прибила все мои остальные чувства, я бы наверное опять бесилась, от того, что приходится кого-то ждать.
Но все силы уходили на то, чтобы как-то потихоньку двигать ногами, вбивая кошки в лёд. Один раз вбила недостаточно хорошо и вжжжжууух, соскользнула на метр вниз. А этот метр ещё обратно ползти надо, между прочим.
Наконец ледовая стенка закончилась. В ней нет ничего сложного. Просто крутой подъём. Просто лёд. Просто семь тысяч. И в сумме всё это какая-то такая комбинация, которую больше повторять не хочется, но придётся.
Впрочем, перед восхождением начиная с 6500 для экономии сил мы пойдём уже с кислородом.
Пока же мы небольшой группой собрались в конце ледовой стенки.
По рации группа самых шустрых сообщила, что они дошли до палаток, и уточнили, надо ли им искать палатку 7 Вершин или можно считать упражнение выполненным.
Абрамов сказал, что надо уж дойти (типа, чего уж там).
У нас же ещё подъём за подъёмом уходили куда-то вдаль.
Я оставила своих коллег отдыхать дальше и печально побрела в поисках палаток третьего лагеря.
Альтиметр показывал что-то около семи тысяч. По описанию, палатки наши стояли на 7300. День стремительно катился к вечеру. И вообще всё как-то было, не то чтобы безнадёжно, но без вдохновения и радости.
Каково же было моё удивление, когда буквально минут через пятнадцать я увидела нашу передовую группу, стремительно спускающуюся мне навстречу.
- Далеко до лагеря?
- Да вот, минут 15 идти.
Я, конечно, не поверила, но буквально ещё один небольшой подъём, и показались полуразрушенные палатки третьего лагеря.
Альтиметр показывал 7050 метров. В принципе, на этом упражнения по подъёму тушки на высоту можно было бы считать законченным. Но вы же помните, кто самый дисциплинированный участник.
Поэтому невзирая на, я побрела выше. Шаг, остановка, шаг, а может, ну его, шаг, а на вершину ты также пойдёшь?, шаг, блин, эта палатка никогда не приблизится.
Среди одиноких разбросанных палаток, старых и новых, среди кислородных баллонов, среди непонятных куч, где-то там вдали виднелась ярко рыжая палатка, которой 7 Вершин застолбили место под третий лагерь.
В третьем лагере уже нет никаких общественных столовых, туалетов и прочих изысков. Небольшие палатки. Одна на участника и его шерпу. Воду кипятят и готовят еду каждый в своей палатке.
И вот наконец, аллилуя - я дошла до палатки. 7100 метров. Хотя почему-то называли 7200-7300. Но я была не в том состоянии, чтобы требовать недостающие метры.
Я стояла и смотрела, как внизу отдыхают мои разумные коллеги, остановившиеся у первых палаток. У меня же эти 50 метров по вертикали вычерпали все силы.
Потом был не очень долгий, даже в чём-то приятный спуск вниз.
Съезжаешь себе по верёвкам - вжик, вжик. Там, где мы два часа карабкались наверх, понадобилось каких-то полчаса.
И вот уже в пять вечера я оказалась на месте, где начинались верёвки.
А дальше пешочком. Вниз оно, конечно, не вверх, но когда у тебя нет сил… Я шла и думала о том, что когда (если) мы взойдём на вершину, нам надо будет в тот же день дойти до лагеря на 8000, спуститься в лагерь три на 7200 (или 7100, но сами понимаете, там уже не до этого будет) и идти дальше в лагерь на 6500.
И вот в тот вечер, бредя по снежным полям вниз, я чувствовала такую усталость, как будто уже сходила на вершину и спускалась во второй лагерь.
О том, как это будет выглядеть на самом деле после вершины, я старалась не думать.
Пару раз я присаживалась отдохнуть. Один раз перед самым лагерем. Сняла кошки и сидела, не в силах заставить себя идти дальше, в лагерь. Здесь, кстати, очень пригодился мой комбинезон - в нём сидеть было тепло.
В лагере сразу пошла в свою палатку, понимая, что если не сделаю это сразу, то потом уже не сделаю никогда. Сняла и аккуратно сложила снаряжение, убрала рюкзак, переобулась, допила воду из термоса и только после этого пошла в столовую, где к этому моменту уже собрались все на ужин.
От усталости есть совершенно не хотелось, но надо было обязательно что-то поесть, потому что пустой желудок намекал, что он так не договаривался.
Куриный суп, макароны - главное было начать впихивать в себя еду, а там уже как-то само пошло.
А потом пришёл Абрамов и сказал, что полчаса назад в палатке в первом лагере умер Паша. Из-за облачности вертолёт за весь день так и не смог к нему прилететь.
Мы посидели, кто смог, помянул его, и пошли по палаткам спать.
На следующий день нам предстоял спуск в базовый лагерь. Наша вторая акклиматизация закончилась.
