Камни Аконкагуа. Рассказ, местами подражание. Часть 2
Пласа де Мулас – это базовый лагерь нынешних экспедиций, то есть место скопления коммерческих групп, многочисленных слабо подготовленных любителей и обслуживающего персонала. В 1954 году там уже была постоянная стоянка. Здесь располагались и военные, помощь которых обещал Перон.
Принято считать, что ниже были «подходы», а выше – это уже восхождение. Лулу ходил по этому маршруту на вершину дважды в 90-е годы. При этом всегда силился узнавать места, где они спускались 40 лет тому назад. Тогда всё было как в тумане, так что узнавалось плохо. Сейчас в сезон на горе многолюдно, тысячи людей, сотни палаток, Пласа де Мулас обычно гудит. Уж он, Лулу, точно там гудел. Пару раз «набирался» там основательно…
Разные команды по-разному, то есть, в разных местах, могут устраивать высотные лагеря. Но в целом, постепенно сформировалась схема действия, применяемая прежде всего для коммерческих команд.
Первый лагерь Канада (4900м). Продолжительность подъёма 2-5 часов, набор высоты 600 метров. Подъём по тропе, местами, где круто – зигзагом. Вообще, выше «Пласа де Мулас» находится большое количество мест для ночёвок. Путь проходит мимо скал Конвея и Пласа Калифорния (4600 м).
В последнее время стало модным делать остановку на перекус в верхней части Portezuelo del Manso (5200 м). Это место ещё называют Cambio de Pendiente, что значит «смена склона», или же «Пласа Аляска» или «нижнее Гнездо кондоров». Настоящее «Гнездо Кондоров» расположено на высоте 5400 метров.
Приют Antarсtida Argentina (5500 м) ныне уже не используется, выше него расположен участок, называемый «Жёлтый балкон» (Вalcon amarillo). Далее поднимаются по осыпным тропам к приютам (местам ночёвок) Plantamura, Libertad либо Berlin (5900-6000 м). Имеющийся здесь стационарный приют может быть рассмотрен только как место вынужденного ночлега, планировать его в качестве места ночёвки не стоит.
Заранее необходимо чётко распланировать использование собственных палаток. Район «Берлина», к сожалению, достаточно перегружен людьми, здесь грязно и неуютно. Для многих восхождение заканчивается именно здесь. Метрах в 100 выше по склону можно расположиться на площадках так называемых «Белых скал» (White Rocks). Место здесь кажется более приятным и защищённым, чем стоянка «Берлин».
Перед восхождением, с вечера, рекомендуется посмотреть (пройти пешком) путь подъёма, чтобы уверенно идти здесь в темноте.
Штурмовой день: исходный бивак (5900-6100 м) - вершина Аконкагуа (6968 м). Решающий выход занимает 10-18 часов, включая спуск. Технических сложностей нет, подъём идёт преимущественно по осыпным склонам, кое-где по скальной тропе.
Выход с биваков «Берлин» или «Белые скалы» планируется на ночное время: с 2 до 5 часов. В темноте люди идут зигзагами по тропе, идущей по осыпям и лёгким скалам. На высоте 6300 метров в основную тропу слева вливается тропка с маршрута «Польский траверс».
Далее тропа идёт вдоль жёлтых скал вулканического происхождения и по неприятному осыпному склону выводит на плоский участок, потенциальное место для ночёвки на Independencia (6500 м). Находящийся здесь деревянный «Приют Индепенденция» (Независимость) пребывает в жалком состоянии, он полуразрушен и не защищён от ветров. Тем не менее, в нём будет принято немного отдохнуть, может даже и перекусить.
Далее тропа выводит вас на Cresta del Viento (Ветряный гребень), участок, открытый ветрам, далее путь мимо характерной скалы «Палец» (El Dedo) траверсом ведёт по направлению к главному кулуару «Каналета». При этом существует несколько троп и оптимальным считается набрать немного высоты до входа в кулуар.
«Каналето» можно назвать узким кулуаром или даже жёлобом, заполненным разнокалиберными осыпями. Это самый тяжёлый участок маршрута – физически и морально. При плохой погоде, при снегопаде здесь могут возникнуть трудности при передвижении, особенно вниз, в состоянии утомления. Перепад высоты в Каналето около 400 метров, крутизна достигает 35-40 градусов. Здесь может быть несколько троп, прежде всего, потому, что спускаются иначе, чем поднимаются. По-разному идут группы и в разных погодных условиях. При наличии участков снега идут обычно по ним, так как это облегчает подъём. Темп движения по «Каналето» достаточно разный в зависимости от физического состояния альпинистов. Рекомендуется следить за минимальным темпом – за час восходители должны набирать не менее 80 метров по высоте.
В верхней части «Каналето» уходят направо, на гребень, соединяющий Северную и Южную (низшую) вершину. Гребень зовётся «Гуанако», видно, в честь найденных на нём останков ламы.
Отсюда вершина уже рядом, однако, предстоит преодолеть ещё пару мест, которые могут быть покрыты льдом и представлять некоторую опасность. Здесь лучше идти в кошках, даже если есть хорошие следы предыдущих групп.
Вершина Аконкагуа представляет собой достаточно пологое плато, которое в хорошую погоду можно всё обойти, чтобы заглянуть на противоположные стороны горы. В плохую погоду лучше сразу начинать спуск. На верхней точке Южной Америки установлен массивный крест, в основании которого хранится «вершинная книга».
Спуск. Именно на спуске с Аконкагуа происходит большая часть несчастных случаев. При плохой погоде, на фоне большой усталости альпинисты могут сбиться с правильного пути, поскользнуться и получить повреждения, которые на высоте иногда бывают фатальными. Поэтому лучше всегда идти единой группой, под управлением местного и своего гида.
Расчёт времени на спуск – на 20-40% быстрее подъёма. Главная сложность и опасность – это изменение погоды и действие горной болезни, которую здесь называют индейским словом «пуна».
Сейчас на Аконкагуа ходят сотни, маршрут позволяет подниматься людям без всякого альпинистского опыта. Маршрут Гуанако, идется пешком. Если бы не ветра, восходили бы почти все. Почти все….
Те, кто хочет разнообразия, выбирают польский маршрут. Однако в последнее время почти никто по настоящему польскому маршруту не ходит, все уходят на классический маршрут
Страница истории в журнале.
Первая альпинистская попытка восхождения – это немецкий профессор Пауль Гюссфельд. Не повезло ему. Он нанял лучшего альпийского гида своего времени Александра Бургенера. Но тот подхватил, какую-то инфекцию в Чили и на восхождение не пошёл. А без него уже не стал рисковать и сам Гюссфельд.
Затем появляется фигура Маттиаса Цурбриггена. Это самый знаменитый представитель своего рода, до тех пор, пока не появился горнолыжник по имени Пирмин. Швейцарский гид первым поднялся на вершину. А через несколько дней повторил маршрут с организатором экспедиции английским джентльменом Фицжеральдом. Вот их фото, с чувством юмора у них было всё в порядке. Печально, что Маттиас под конец жизни спился, обнищал и покончил, в конце концов, с собой.
Поляки! Польский маршрут… Берардини всегда любил поляков. Они вели себя дерзко или даже нагло в горах в районе Монблана, многих французов это раздражало. А вот Лулу любил с ними поболтать, выпить и пошутить. Много у него приятелей в Польше, где и как они только не знакомились! Часто на хижинах и даже на маршрутах. Берардини иногда гостил у живущего в Шамони Тэда Вовконовича, там всегда было весело и душевно. Польский экспедиционный альпинизм, прославившийся в 70-80-е годы, начинался именно на Аконкагуа. С дерзкого (опять это слово) восхождения 1934 года по новому маршруту. Тогда это было там четвертое-пятое восхождение вообще. И надо же, так получилось, что тот же день с другой стороны поднялись итальянцы, их экспедицией руководил знаменитый Джервазутти, по прозвищу Фортиссимо - «Сильнейший». Легендарная личность. Берардини чувствовал себя как французом, так и итальянцем. И гордился этим.
Южная стена
О своем восхождении Лулу рассказал людям тысячу, или две тысячи, или больше раз. Так что в голове уже был четко сформулирован краткий конспект. Сначала - как радужно всё начиналось. Пара почти анекдотов. Потом - как поняли, что обратной дороги нет, спуститься по таким скалам у них не хватит снаряжения. Как начинало доходить, что они в смертельной опасности. И как ему пришлось выйти на ключевое место с уже помороженными руками. Он помнил свои чувства, о которых предпочитал не говорить никому: отчаяние, ярость, злость на всех, и больше всего на гору. Слезы на глазах, ругань на устах, но он пролез! Все признали его главным героем восхождения, мол, он всех спас. Ценой черных пальцев!
Какой была бы его жизнь без этого. Лучше? Что об этом думать? Грохнулся где-нибудь, как Лионель или как Кузи… Сколько друзей и знакомых погибли в горах! А он умирает в постели. Это судьба…
На вершине тогда не задержались, да толком и не были на ней. Нужно было спасаться. В начинающейся темноте четверка измученных альпинистов добралась до приюта Перона (сейчас Индепенденция). Какая радость – нашли бутылку с керосином. Как делили натопленную водичку! И всё время выглядывали в темноту, где же еще двое. Как они выжили, сидя на скалах! Утром на спуске встретили спасателей из горной военной школы. Странным сейчас кажется, что первым делом они стали курить. Потом их вели под руки, несли, везли на мулах, на машинах в госпиталь в Мендосу. Всех потом обрезали, кроме Параго. Удивительно, что Робер уберегся – нельзя сказать, что он себя жалел.
Сейчас на Южной стене несколько маршрутов, половина из них впервые пройдено сумасшедшими словенцами. Но все кроме одного не повторяются. Ходят лишь их маршрут, точнее вариант их маршрута, с выходом на вершину найденным Месснером. В 54-м у их команды не было такого ледового опыта, тогда вообще не ходили по такому льду. Хотя можно было и рискнуть. Но они выбрали выход по скалам и дорого за это заплатили.
И в памяти опять возникает чувство досады. Но больше всего это относится к 1995 году…
В конце января 1995-го они приехали в Аргентину…. Раста до этого не ходил на высоту. Ну, ясно, что нельзя было начинать с такой стены! Когда они пришли под Стену, прошел снегопад, сантиметров 40 выпало снега. Лулу попытался убедить Расту пройти нормальную акклиматизацию, сходить на Нидо де Кондорес. Но тот упорствовал, говорил, что останется наблюдать за стеной, что этого достаточно. Упрямый был парень. Берардини пошел один на Пласа де Мулас и на Нидо. Когда вернулся, Раста уже был на стене.
Но виноваты еще и корсиканцы. Откуда не возьмись, появились гид с клиенткой на Южную стену! Нужно быть совсем ненормальным, чтобы вести туда клиента. Да еще женщину, на такой опасный маршрут!
Чувство вины и досады не покидало Люсьена. Не могло покинуть и даже сейчас, накануне смерти. Как всё началось? Лулу в отличие от своих многих своих сверстников никогда не стеснялся появляться на скалах. Часть его друзей, утратив с возрастом физические кондиции, начинали чувствовать себя неуютно среди молодежи. Берардини же легко находил друзей среди представителей новых поколений. Его авторитет был высок, его узнавали, ценили, да и любили, наверное…
В Монпелье есть свои скалы, Клярэ называются. Не топовые, конечно, главных специалистов, звезд здесь не увидишь. Для местного пользования. Берардини бывал там регулярно. Однажды Лулу сказали, что на скалах появился необычный парнишка.
Когда он впервые увидел этого парня на скалах, невольно вырвалось: «Что этот чертенок здесь делает?». Негры занимались скалолазанием редко, как и плаванием. Лулу не искал этому объяснения, просто удивился. Его звали Югу Бозиль, он был метис, получивший за дреды кличку Раста. Югу оказался общительным мальчиком, резковатым и прямым, и явно не глупым. И очень упорным. Его папа был из известного гаитянского рода, но с французской мамой жил недолго. Детство Расты было самым что ни есть дворовым, тем более, что значительную его часть он провёл в Кот д’Ивуаре. Необходимость постоять за себя, привела Расту в тренировочный зал. Он даже стал мечтать о карьере гимнаста. Но для большого спорта было поздновато. Да и травмоопасный это вид, раз-два и связки на коленях порваны. Так и случилось. Нужно было искать другое применение своих недюжинных сил.
Раста быстро стал просто ближайшим другом. Он хотел быть первым не только на домашних скалах, где стал тренером детей и юношей. Бозиль выезжает в другие районы, пробует самые сложные маршруты. Его замечают.
И как логическое продолжение Лулу и Раста вместе приезжают в Шамони. Первый взгляд на Гран Жорасс – «я пойду его соло и зимой». Собственно, это говорил новичок в горах. А ведь сходил. А летом 1993 года Югу выходит на Западную стену Пти Дрю на неповторяемый маршрут Томаша Гросса. По середине стены, самый прямой и почти сплошь итэошный… Его восхождение было признано лучшим во Франции в том году. Приз присужденный Федерацией Раста не получил… его уже не было в живых…
Рекорды Аконкагуа
Лулу перелистывает страницы, внизу перечисляются некоторые рекорды. Многие его сверстники отрицательно относятся ко всей этой рекордоманией. Аконкагуа за 2 часа с копейками с Пласа де Мулас! В беговой форме, строем, троечкой. Итальянская сборная по ски-альпинизму. Молодцы!
А разве не вызывает восхищения испанец Фернандо Гарридо, проживший на вершине Аконкагуа 66 дней. Скоростное восхождение Лулу еще мог себе представить, примеряя к себе. Он не раз бил рекорды на разных маршрутах, даже когда остался без пальцев. А вот два месяца на одном не очень приветливом месте – извините, это никак. Сколько же нужно было вина занести!
Ну и Южная стена. Австриец Бубендорфер прошел её за 11 часов. Об этом не хотелось слышать. Пижон, наверняка повесил сначала веревки. Раста был лучше его, и шел 8дней. Хотя они зачем-то пошли втроём. С дамой, которой на стене было явно не место. И еще пару дней они сидели на вершине в палатке. Женщину потом удалось спасти, а Югу умер на руках у спасателей…
«Куда вы меня несёте?» – Лулу с удивлением увидел аргентинских солдат, которые неизвестно как оказались в госпитале. Они подхватили его лёгкое, невесомое тело и понесли молча, как-то жестко и не гуманно. «Почему мне не дают воды? Дайте воды!”. Солдаты уносили его куда-то вниз и уже не казались солдатами. «Прости Раста!» - я не сберег тебя. Сзади где-то мелькнула и исчезла знакомая до боли панорама Южной стены Аконкагуа….