Все новости за: 21 Февраля 2013

РИА "Сахалин-Курилы". НОМИНАЦИЯ «УСПЕХ-2013». СЕМЬ ВЕРШИН НА СЕМИ КОНТИНЕНТАХ...

Дмитрий СОКОВ – участник нескольких международных альпинистских экспедиций, старший государственный инспектор Южно-Курильского участка Государственной инспекции по маломерным судам (ГИМС) МЧС России по Сахалинской области.

Источник: http://sakhvesti.ru/?div=spec&id=5344

ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ НОМИНАНТА

Дмитрий Соков родился в 1967 году в городе Владимире. После окончания средней школы поступил в рыбопромышленный техникум в подмосковном городе Дмитрове. В 1989 году окончил его по специальности «ихтиолог». По распределению приехал работать на Южные Курилы. Начинал карьеру в должности государственного инспектора инспекции рыбоохраны. Одновременно с работой учился заочно в Московском пищевом институте (ныне Государственная технологическая академия) по специальности «водные биоресурсы и аквакультура». С 1992 по 1995 год был научным сотрудником (ихтиологом) государственного природного заповедника «Курильский». Затем двенадцать лет, вплоть до 2007 года, работал в должности руководителя Южно-Курильского участка Спецморинспекции Министерства природных ресурсов.

Параллельно с этим, ввиду специфики работы, получил высшее образование по специальности «юриспруденция», окончив в 2004 году Байкальский государственный университет экономики и права.

С 2007 года и по настоящее время Дмитрий Соков – старший государственный инспектор Южно-Курильского участка ГИМС МЧС России по Сахалинской области.

В 2007 году увлекся горным туризмом.

КСТАТИ

Восхождением на массив Винсона в Антарктиде, осуществленным в декабре 2012 года, Дмитрий Соков завершил свою программу покорения семи высших вершин семи континентов, которую выполняет с 2007 года. За пять лет он совершил восхождение на вершины гор: Килиманджаро – 5895 метров (Африка, 2007 г.), Аканкагуа – 6962 метра (Южная Америка, 2009 г.), Костюшко – 2228 метров (Австралия, 2009 г.), Мак-Кинли – 6194 метра (Северная Америка, 2010 г.), Эверест – 8848 метров (Азия, 2011 г.), Эльбрус – 5640 метров (Россия, Северный Кавказ, 2012 г.) и Винсон – 4897 метров (Антарктида, 2012 г.).

ЗАВТРА СНОВА ДОРОГА

– Дмитрий Владимирович, быть покорителем вершин, участвовать в сложнейших экспедициях – это не каждому дано. Скажите, откуда у вас интерес к дальним путешествиям?

– Внесу небольшую поправку – альпинисты и горные туристы, а я себя отношу скорее ко второй категории, считают термин «покорение горы» хоть и образным, но не совсем корректным. Мы не покорители и не завоеватели. Не желая обидеть гору, мы говорим – «восхождение».

Страсть к путешествиям, как и многое в каждом человеке, родом из детства. Всю юность ходил с друзьями в многодневные походы. Рюкзаки и палатки стали неотъемлемой частью моей жизни. Продолжительное время занимался водным туризмом, ходил в походы на байдарках по рекам Карелии, Кавказа и средней полосы России.

Иной раз попадал в малоприятные ситуации. Однажды с другом плыли на лодке по реке, и у нас закончились продукты. По пути – ни одного населенного пункта. Три дня пришлось питаться подножным кормом, тем, что найдем в лесу, в основном ягодами и грибами, а также пойманной рыбой. Эта «робинзонада» стала хорошей школой выживания.

В детстве, как у большинства мальчишек, любимыми авторами были Джек Лондон, Джеймс Фенимор Купер, Майн Рид, Джералд Даррелл, для которых природа – родная стихия. Повзрослев, выбрал занятие, которое способствовало путешествиям.

Когда приехал на Курилы и начал трудовую деятельность сначала в рыбоохране, затем в заповеднике, моя работа была связана с дальними маршрутами – передвигался по острову с собакой, как правило, пешком, по всем кордонам. Километров 50 с рюкзаком за плечами в день было нормой.

– А как возникла у вас задача глобального масштаба – сделать восхождение на семь высочайших вершин на семи континентах?

– Путешествовал я – сколько себя помню, но только в 40 лет впервые пошел в горы. Мне понравилось. Это стало очередным увлечением. До этого с не меньшим азартом занимался дайвингом и подводной фотосъемкой в разных уголках света. Если «устану» от гор, просто попробую что-нибудь другое, например, серфинг, благо на доске можно кататься не только во всем мире, но и у Кунашира волны отличные.

Моей первой горой стал в 2007 году вулкан Тятя на острове Кунашир, который, кстати, как для новичка, оказался непростым. В любом деле необходима цель, чтоб было интересно. Поэтому я решил попробовать выполнить международную программу «Семь вершин».

В том же 2007 году сделал себе подарок на день рождения: поехал в Африку на ее высшую точку – гору Килиманджаро (высота 5895 метров). Первая серьезная экспедиция в Танзанию (на ее территории находится африканская гора-исполин) запомнилась тем, что было очень тяжело.

Наш маршрут длился неделю: пять дней мы поднимались на Килиманджаро и два – спускались. Африка, жара, непривычное питание и климатические условия, плюс большие физические нагрузки.

Организм среднестатистического человека не приспособлен к столь резким перепадам высоты. Уже на отметке 4 тысячи метров в нем начинаются непривычные физиологические процессы, он бунтует, то и дело дает сбой. Из-за кислородного голодания постоянно болит голова, появляется сильная одышка. Чем выше ты поднимаешься, тем более разряженным становится воздух, каждое движение дается с большим усилием.

На Килиманджаро я понял, что так тяжело, как бывает человеку в горах, пожалуй, не бывает нигде. Тогда же стало ясно – к каждому маршруту нужно серьезно готовиться.

ЗДЕСЬ ВАМ НЕ РАВНИНА

– Говорят, кто побывал в горах, тот снова вернется на горные тропы. Так ли это?

– Думаю, все зависит от человека. Многие после первой же попытки отказываются от дальнейших восхождений, для других это становится частью жизни.

Через полтора года моей следующей горой из семи вершин стала Аканкагуа (6962 метра), это высшая точка Южной Америки. Восхождение на нее я совершал в 2009 году в составе группы горных туристов международного альпинистского клуба. Когда летел в Америку, решил посмотреть на этот континент глазами героев романа Жюля Верна «Дети капитана Гранта». Примерно в этих местах разворачивалось действие знаменитого произведения.

Само восхождение было технически несложным, проблемы создавали лишь неустойчивая погода – было много снега, и большая высота. Когда поднялись на вершину, уже не оставалось сил на эмоции. Тут уже не до эйфории и кидания шапки вверх.

Достигнув вершины, стараешься как можно быстрее спускаться вниз, подальше от разряженного воздуха и кислородного коллапса, сделав даже несколько сотен метров вниз, чувствуешь, как с каждой минутой тебе становится лучше.

Восхождение на большие высоты для любого человека не проходит бесследно. Обычно в экспедиции теряешь от 6 до 10 килограммов своего веса. Чем выше поднимаешься на гору, тем меньше усваивается пища. Считается, что после восхождения на высоту свыше шести километров она вообще почти не усваивается. Зато пить нужно очень много, так как вода приносит в кровь кислород. При восхождении на Аканкагуа я заставлял себя пить в день по четыре литра жидкости.

– Судя по датам вашего маршрута по семи континентам, дальше ваш путь лежал в Австралию. Чем ее самая высокая вершина – гора Костюшко, высотой всего-то в 2228 метров привлекла вас, побывавшего к тому времени на более высоких горных точках?

– Даже при таком относительно невысоком «росте» она являлась частью моей горной программы. На стыке двух годов, 2009 и 2010-го, мы с женой отправились встретить Новый год в Австралии, вместе зашли на вершину. Кстати, моя супруга тоже увлекается туризмом, и познакомились мы с ней на Курилах во время совместного восхождения на вулкан Тятя. Она ходила со мной в экспедиции, мы вместе делали восхождение на Эльбрус. В настоящее время, как мама наших двух дочек – двух лет и пяти месяцев, – она пока не ходит в дальние походы.

Австралийская гора Костюшко скорее представляет собой холм. В команде нас было шесть человек. На машине мы три дня добирались до места восхождения. Особых трудностей в пути не возникало, разве что надоедали кенгуру, которые то и дело выпрыгивали перед нами на дорогу. Восхождение на гору Костюшко для нашей группы больше напоминало прогулку. Силы пригодились для другой экспедиции.

В конце июля этого же, 2010 года я полетел в США. Там, на Аляске, находится высшая точка Северной Америки – гора Мак-Кинли, высота которой – 6194 метра. В среде альпинистов она считается наиболее суровой, так как расположена за полярным кругом.

Во время нашего восхождения там стоял полярный день, было светло круглые сутки. Для меня это был первый технически сложный маршрут. Нашу группу из десяти человек и трех американских гидов вертолетом доставили на ледник.

Идти было сложно, кругом полно трещин, передвигаться приходилось в связке и на снегоступах, а у нас к тому же много груза (на человека приходилось по 40–50 килограммов), который тащили на санках. Днем температура была щадящая – порядка 10–15 градусов мороза (пару дней мы даже загорали), а ночью опускалась до минус 35 градусов. Ночевали в палатках, там же в них готовили себе пищу.

ВЕСЬ МИР ПРЕД ТОБОЮ

– Как я поняла, все ваши экспедиции на горные вершины стали своего рода генеральной репетицией для главного восхождения на вершину мира – Эверест. Как происходило восхождение на самую высокую гору на нашей планете?

– Конечно, кто из альпинистов не мечтал оказаться на высочайшей вершине в мире, высота которой – 8848 метров? Не зря Эверест называют «крыша мира». Я тоже мечтал об Эвересте. И в 2011 году с командой международного клуба «7 вершин» смог совершить свое главное восхождение.

Из всех маршрутов это был самый сложный, по сути, на грани физических возможностей человека. На великую гору шли с севера, т.е. со стороны Тибета. Экспедиция длилась полтора месяца (началась она в начале апреля, а на горе мы были 22 мая), и для нас это было полтора месяца сложностей и лишений. На вершину Эвереста мы поднимались в специальных кислородных масках, которые надевали на высоте около 7700 метров.

Спуск с горы был не менее сложным. Ночью, примерно на половине пути от вершины до штурмового лагеря на высоте 8300 метров, у меня закончился кислород в баллоне, а тут еще стало очень холодно, температура была около минус 40 градусов. Я шел, подбирал пустые баллоны, брошенные ранее другими альпинистами на пути к вершине, тряс их и, наконец, в одном обнаружил около четверти остатка кислорода. В жутком холоде голыми окоченевшими руками с трудом выкрутил резьбу и поменял баллон. Это меня спасло.

Но в экспедиции нас не миновала потеря – при восхождении на Эверест один из членов нашей международной команды ирландец Джон не выдержал высокогорных перегрузок и, не дойдя всего около 100 метров до вершины, умер. Горы есть горы, здесь случается всякое.

– Восхождением на массив Винсона, высшую точку Антарктиды, в декабре 2012 года вы завершили свою программу «Семь высших вершин семи континентов». Чем стала для вас эта ледовая экспедиция?

– Больше всего запомнилась сама Антарктида – материк, покрытый двухкилометровым слоем льда. То, что выше этого находится, – каменистые верхушки гор. Горная гряда, пересекающая весь континент, по длине приблизительно равна европейским Альпам. Уникально чистое, суровое и красивое место. Но мне кажется, что оно совсем не для человека.

Здесь какая-то абсолютная пустота и стерильность, как в операционной. Это пятый по величине и самый холодный континент мира. В 1983 году здесь была зарегистрирована самая низкая температура в мире – 89,20° С.

В западной части Антарктиды находится горный массив Винсона, поднимающийся на 4897 м над уровнем моря. Не могу сказать, что это восхождение было из категории очень сложных. Из трудностей можно назвать только большое количество рыхлого свежевыпавшего снега, что создавало проблемы на одном этапе – снег выше колен, и ты буксуешь на одном месте, преодолевая метров 50 примерно за полчаса.

Ну и опять же холод: когда уже спускались с вершины, поднялся сильный ветер, пропала видимость и температура сразу резко упала до минус 47 градусов. Хорошо, что успели дойти до палаток, и прямо в пуховиках залезли в спальные мешки. К утру метель утихла, откопали палатки и начали спуск.

На вершинах Эверест и Винсон я поднимал флаги МЧС России и Южно-Курильского района. Для меня это дело чести и дань традиции – в МЧС я работаю, на Курилах живу.

КУРИЛЬСКОЕ ПРИТЯЖЕНИЕ

– Понятно, что при всей любви к путешествиям главное для вас – дело, в данное время это осуществление контроля за правильностью эксплуатации маломерных судов на курильских водоемах. Но я знаю, что вы занимаетесь еще и научной работой. Какие исследования входят в круг вашего интереса?

– Параллельно с инспекторской деятельностью в середине 90-х я начал заниматься научной работой. Сначала как ихтиолог, потом меня заинтересовало исследование морских млекопитающих, в основном это ластоногие – тюлени, каланы, сивучи. Научные работы были опубликованы во Всероссийском специализированном сборнике. В 2000 году после выступления с докладом на международной конференции в г. Архангельске был принят в члены Российского совета по морским млекопитающим.

Кроме этого, мне довелось участвовать в различных природоохранных проектах, получал исследовательские гранты от международных экологических организаций. Итогом этих проектов стала совместная работа с международными экологическими организациями – «Глобальным экологическим фондом», «Всемирным фондом дикой природы», «Гринпис».

К примеру, в 1999 и 2000 годах, являясь начальником Южно-Курильского участка Спецморинспекции, принимал участие в совместных с «Гринпис» акциях по защите морских животных, боролся с дрифтерным промыслом лососей японцами в северной части Тихого океана. Для этого на Сахалин специально приходил флагман флота «Гринпис» парусник «Rainbow Warrior» («Радужный воин»). На тот момент это был единственный в России случай работы «Гринпис» с российскими государственными организациями.

– Наверняка были открытия и в альпинистских маршрутах. Скажите, горы чему-то учат?

– Они учат многому, и не только науке преодоления или более философскому взгляду на мир, но и обычным земным вещам. Побывав, к примеру, на Эльбрусе, понял, как не надо относиться к горам, как хрупка их экология и как порой мы об этом забываем.

– Достигнув вершины семи высочайших гор мира и планируя новые маршруты, которые могут быть не только трудными, но и опасными для жизни, вы можете объяснить – зачем все-таки люди идут в горы?

– Как пел Высоцкий, «лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал…» А, когда одного известного английского альпиниста спросили, почему он идет на Эверест, тот ответил – «Потому, что он есть». Лучше, по-моему, не скажешь.

А вообще, каждая гора – это всегда преодоление, чаще всего самого себя.

Несмотря на путешествия по разным странам, моей неизменной любовью остается Кунашир. Живу здесь уже 24 года, но еще есть много таких мест, где не ступала нога человека, и мне хотелось бы там побывать. Горы острова манят не меньше, чем известные всем. Мне нравится подниматься на Тятю в разное время года. Дважды в летнее время делал восхождение на другой вулкан – Руруй, он сложнее по проходимости. Теперь хочу сделать это зимой.

Каждый раз, когда нахожусь в другой стране, с удовольствием ловлю себя на мысли: очень мало мест может сравниться по красоте с Курилами.

БЛИЦ-ОПРОС

– Ваши увлечения?

– Путешествия и книги. В школе, техникуме и в армии занимался легкой атлетикой. Затем увлекся дайвингом, у меня большая коллекция раковин из морей всех частей света. Люблю снимать животных и морской мир на видео. Однажды даже занял призовое место в конкурсе любительских видеороликов на сахалинском ТВ за сюжет о встрече с медведем на Курилах.

После того как стал ходить в горы, начал коллекционировать маски народов мира. Первой была африканская – в память о континенте и горе Килиманджаро.

– Что приемлете в людях, а что не воспринимаете?

– Стараюсь принимать людей такими, какие они есть.

– Верите в гороскопы? Кто вы по знаку зодиака?

– Мой знак – Весы, гороскопами не увлекаюсь.

– Как и где любите отдыхать?

– Предпочитаю активный отдых. Приятно плыть на байдарке по реке или идти с рюкзаком по безлюдному берегу Охотского моря.

ЧТО ЗНАЧАТ ДЛЯ ВАС

Семья?

– С годами семья значит многое. У меня три дочери, старшей 23, младшей 5 месяцев. После ее рождения понял: они, моя семья – самое дорогое, что есть в жизни.

Мне было бы приятно, если б моим детям передалась любовь к путешествиям. Мы с семьей проводим вместе отпуска и всегда берем с собой детей, несмотря на возраст.

Любовь?

– К умению любить надо прийти, чтобы сохранить это прекрасное и бесценное чувство.

Счастье?

– Жить в гармонии с миром и с самим собой.

– Ваши мечты. О чем они?

– Построить свой дом у океана. Хочу летом поехать на Памир, чтобы начать новую череду восхождений. С советских времен существует программа «Снежный барс». Человек, который сходил на пять вершин гор-семитысячников Советского Союза, а все они находятся в Киргизии и Таджикистане, получал звание «снежный барс». Так что скоро снова в дорогу.

Опубликовано: 21.02.2013 14:02 Автор: Татьяна Егорова

Здравствуйте ! Говорит Денис Савельев. Вот есть у нас несколько новостей. Вчера удалось заехать на машине на 5900. Туда завезли воду, вещи и снаряжение. И …. поломали ее благополучно, порвался трос сцепления. Вот сижу сейчас и думаю, как спускать ее вниз. Все чувствуют себя хорошо. Переночевали на …… Сейчас будем спускаться для отдыха на Атакаму. Восхождение запланировали на 23 февраля. Пока !

Прослушать аудиосообщение:

Сегодня с утра мы пооснулись от крика Юры Баринова: вставай братан, с днем рождения!!!

Сегодня Юре Зинченко исполнилось 25 ле. И под знаком этого события прошел весь день.
Мы сходили на Аклему. Видели много Канехасов.
В ночь у нас намечено восхождение на гору Истаксиуатль 5250м.
Переводится как Белая Спящая Женщина.

Завтрак на приюте. На заднем плане станция слежения за кроликами.

Лезем в гору.

На заднем плане Истаксиуахатль. Завтра мы пойдем туда.

Тина Таова  на фейсбуке:

 МЕКСИКАНСКИЕ хроники - День 7й: Отметили День рождения Юры Зинченко и немного прогулялись наверх до "смотровой точки". Через 5 часов выходим на штурм ))

По заявлению полномочного представителя президента в Северо-Кавказском федеральном округе Александра Хлопонина , проект «Курорты Северного Кавказа» продолжит успешное развиваться, несмотря на недавнее отстранение от должности председателя совета директоров Ахмеда Билалова.

Отстранение Билалова произошло по соответствующему поручению президента Российской Федерации Владимира Путина по причине не осуществление в срок сдачи комплекса трамплинов «Русские горки» в Сочи.

6 февраля пост генерального директора «Курортов Северного Кавказа» по состоянию здоровья покинул Алексей Невский. В настоящий момент исполняющим обязанности главы компании назначен Алексей Садиков.

Как заявил Александр Хлопонин, напряжённость, вызванная увольнением Ахмеда Билалова, не оправдана, так как проект «Курорты Северного Кавказа» не принадлежит одному человеку и в значительной степени зависит от федерального центра, регионов и инвесторов. Контроль над проектом осуществляет лично Дмитрий Медведев.

Проект КСК является «якорным» для региона и осуществляется в интересах всех жителей округа.

Сергей Степашин

«Вы знаете, мы с Дмитрием Николаевичем [Козаком] работаем, по сути дела, вместе, тут уж не делим ответственность, как говорят в таких случаях».

Отставка Ахмеда Билалова со всех постов — следствие проверок, проведенных в Сочи Счетной палатой, сказал ее председатель на встрече с Владимиром Путиным. («Интерфакс»)

Аналитическая статья:

Сайт «Кавказская политика» представляет экспертное мнение руководителя исследовательского центра RAMCOM Дениса Соколова.

Источник:  http://kavpolit.com/kurorty-severnogo-kavkaza-bez-kota-v-sapogax/

«Курорты Северного Кавказа» без кота в сапогах

Что ожидает туркластеры после отставки Ахмеда Билалова?

Денис Соколов

Почему уволили Ахмеда Билалова с должности председателя Совета директоров «Курортов Северного Кавказа»? Какой будет дальнейшая судьба туркластера и что станет с уже построенными курортами? Что нужно сделать, чтобы спасти проект? «Кавказская политика» представляет экспертное мнение руководителя исследовательского центра RAMCOM Дениса Соколова.

В прошлую среду, когда Путин инспектировал сочинские стройки, Дмитрий Козак назвал виновника срывов сроков и превышения сметы строительства комплекса трамплинов в Сочи в 6,666… раз – крайним оказался «предыдущий исполнитель, собственник «Красной Поляны» «товарищ Билалов», в последние два года связанный с наделавшей шума и поддержанной Дмитрием Медведевым идеей модернизации Северного Кавказа через создание горнолыжного кластера, но теперь уволенный с должности председателя Совета директоров ГК «Курорты Северного Кавказа». «Товарищ Билалов» вроде бы вывесил высмеивающий систему «великих строек» ролик youtube про то, как министр по олимпийским объектам сотоварищи решает, как потратить 20 тысяч рублей, оставшиеся от 70 миллиардов.

Виртуальный кластер

Решение о создании государственной корпорации «Курорты Северного Кавказа» (КСК), предполагавшее на первом этапе создание пяти современных горнолыжных центров (Эльбрус-Безенги в Кабардино-Балкарии, Мамисон в Северной Осетии, Матлас в Дагестане, Архыз в Карачаево-Черкесии и Лагонаки в Адыгее), принято два года назад.

Горнолыжный кластер, как его стали называть, стремительно расширялся, присоединяя проект за проектом, и вырос до 330 тысяч квадратных километров. ООО «Группа «Акрополь» даже построила небольшой горнолыжный курорт в Джейрахском районе Ингушетии.

Периодически в СМИ появлялись публикации о присоединении к кластеру все новых пространств, все новых инвесторов, все новых субъектов федерации.

Инвесторам, как героям сказки про «Кота в сапогах», в ходе эффектных облетов Юга России на вертолетах показывали необъятные владения Карабаса Барабаса. Снежные и не очень снежные склоны, тучные пастбища, побережье Каспийского моря, трофейные свободные экономические зоны без резидентов, существующие и строящиеся горнолыжные курорты, вроде «Архыза» Sinara Development господина Пумпянского, республиканскую собственность и объекты министерства обороны в Приэльбрусье в Кабардино-Балкарии и многое другое.

Волновались балкарцы в Безенги, без спросу включенные вместе с пастбищами, руинами старых сел и сенокосами в новые СЭЗ и презентации КСК. Действующие курорты замерли в ожидании своего конца, собственники участков на Каспийском берегу в Дагестане готовились дорого продать свои права на земли, лидеры кумыкских организаций готовились к протестам и/или к сотрудничеству, в Домбае и Приэльбрусье приостановились строительные работы.

Получается, что зря волновались?

Если создание «Курортов Северного Кавказа» — это несомненный личный политический и аппаратный успех Билалова, то увольнение Билалова – аппаратное поражение, которое отразится на многих, кто успел связать свое личное благополучие и профессиональную карьеру с КСК и руководителями корпорации.

Не думаю, что перспективы развития туризма на Северном Кавказе как-то изменились, хотя того медийного драйва, который создавали «курорты», уже не будет.

Что было реально сделано, кроме освоения олимпийских денег, в чем винить одного Билалова, мягко говоря, не корректно, и тема статьи – не Олимпиада, а горнолыжный туризм на Северном Кавказе – при Билалове и после Билалова для развития «горнолыжного кластера» на Северном Кавказе?

Снят документальный фильм про проектирование и строительство горнолыжных курортов.

Снят художественный фильм, ремейк «Кавказской пленницы», целым Бондарчуком.

Французские, итальянские, китайские, корейские инвесторы получили наглядный опыт и понимание, почему в Россию, а особенно в Северный Кавказ, не нужно инвестировать деньги. Внезапное увольнение Билалова только лишний раз подтверждает рискованность ведения бизнеса в наших непредсказуемых реалиях.

Sinara development построила небольшой курорт в Архызе, а «Акрополь» – в Джейрахском районе Ингушетии.

На два года примерно заторможено развитие горнолыжных комплексов в Приэльбрусье КБР и на Домбае КЧР.

Много хороших людей смогли что-то заработать и чему-то научиться за счет бюджетных средств.

Перспективы развития горнолыжного туризма на Северном Кавказе были обсуждены всей страной.

Проведены исследовательские и проектные работы в нескольких красивых горных районах.

КСК не смогли стать драйвером развития региона, и причины этой неудачи не только в отсутствии реальных инвестиций. Все проекты КСК ложились как бы поверх ландшафта, без учета политической и институциональной ситуации на местах.

В условиях нерешенных земельных вопросов, приватизированности государственных институтов, деградации судебной системы и доминирования силовых практик при разрешении любых экономических конфликтов – это очень опасно. И для денег, и для их хозяев.

Из трех сценариев, которые почти год назад обсуждались в «Эксперте» (№18 (801) /07 май 2012, «Горные лыжи и общее благо», http://expert.ru/expert/2012/18/gornyie-lyizhi-i-obschee-blago/) реализовался первый.

Теперь проект может быть закрыт с очевидными репутационными потерями в связи с потерей лидера, либо будет произведена попытка перезагрузки «горнолыжного кластера». Если, конечно, будет найдена замена Билалову, и новый руководитель окажется способным не только сохранить проект, но и деятельно учесть не внушающий оптимизма опыт двух лет работы госкорпорации.

КСК: перезагрузка

Существующие курорты в Приэльбрусье, на Домбае, в Цее, в Акушинском районе Дагестана и теперь в Джейрахском районе Ингушетии могли бы развиваться динамичнее при минимальной институциональной и инфраструктурной поддержке.

Во-первых, необходимо упорядочить и гарантировать права собственности, которые до сих пор остаются не четкими, за пределами земель поселений, таких как поселок Эльбрус. В этом направлении проделана большая работа в Приэльбрусье и на Домбае. Но по-прежнему «подвешены» часть кафе, гостиниц и пунктов проката снаряжения, особенно в «первых линиях» – для собственников существует риск потери или изменения условий прав пользования и владения земельными участками. Такая неясность инвестиционных условий в зоне, где маленькая шашлычная может принести доход больше, чем 100-номерной 3-звездочный отель, расположенный на 100 метров дальше от выката со склона и прохода к площадке посадки на подъемник, радикально тормозит развитие коммерческой инфраструктуры горнолыжного туризма. А все разговоры, что придет крупный, цивилизованный инвестор и все исправит – не более, чем утопия.

Цивилизованными бывают условия и правила игры, а не бизнес. Предприниматели играют по тем правилам, которые созданы и поддерживаются политической системой.

Конечно, в отсутствии независимой судебной системы говорить об устойчивом институте собственности и защите договоренностей трудно. Но отельеры Приэльбрусья и администрация поселка Эльбрус творческим подходом к организации горнолыжного туризма на протяжении двух десятилетий показали, что возможна локальная, специализированная система регулирования, что-то вроде «водных судов» в некоторых провинциях арабской Испании, которые сохранились и после смены мусульманского господства христианским.

Тогда дело государства – просто «ратифицировать» полномочия местного института управления общими ресурсами. Если этот опыт окажется успешным, его можно распространить на другие территории и сферы бизнеса, что поможет остановить катастрофический распад политических и экономических институтов, инфраструктуры государства, который федеральный центр пока научился только ускорять своим парализующим жизнь администрированием.

Домбай в этом плане находится одновременно и в более простом, и в более сложном положении. Структура собственности на этом горнолыжном курорте такова, что она затрагивает интересы большинства региональных «баронов», которые уже научились между собой договариваться. Но в этом и сложность – политические изменения в республике могут привести к переделу собственности на курорте, например, будет принят новый генеральный план развития горнолыжной инфраструктуры, в результате реализации которого одни приобретут собственность, а другие ее практически лишатся.

В Домбае «парализующее администрирование» центра находится в опасной близости к бизнес-процессам на земле. Как понимать, когда кафе на третьей или на четвертой очереди канатной дороги, битком набитое туристами весь сезон, продается с 50% дисконтом и с визиткой высокопоставленного бенефициара? Эта визитка по предлагаемой аферте должна предъявляться и в качестве лицензии на торговлю, и в качестве обязательного приложения к договору аренды земельного участка при его перезаключении на следующий год?

Это не совсем идеальные условия для привлечения инвестиций. Тем не менее, курорт развивается, а идея, что лучше что-то строить «с белого листа», как «Архыз» – это утопия. Это либо «загородный домик царя», который скромно называется VIP-курортом, либо олимпийская стройка, за которую вдруг наказали Ахмеда Билалова. Ни то, ни другое не имеют никакого отношения к бизнесу.

Мне кажется, что изменение архитектурных ансамблей двух основных горнолыжных курортов, которые так не нравятся московским чиновникам при вертолетном облете, – задача, которую местные отельеры и местная администрация решат сами, «обменяв» инвестиции в дизайн на устойчивые права собственности. Если им не мешать.

Во-вторых, нужно вложить деньги в инфраструктуру существующих и развивающихся курортных зон. Это подъемники, система оснежения, профилирование трасс и инженерная обвязка. Прежде чем инвестировать, нужно придумать, как это сделать. Пока ведь ничего не получалось – скорость воровства всегда превышает скорость строительства. Либо строительство само по себе оказывается бизнесом, конечный результат которого – оплата счетов подрядчиков и распределение вознаграждений счастливыми участниками банкета. Дальнейшая судьба проекта оказывается никому не интересной.

Если просто выделить средства на строительство канатных дорог, это будут самые дорогие канатные дороги в мире на текущий момент. Может быть, они даже смогут транспортировать горнолыжников. Мы давно уже соревнуемся сами с собой – каждый раз ставим новые рекорды в области коррупции на ударных стройках.

Возможно, спасение в том, чтобы управляли строительством канаток хозяева отелей, бизнес которых напрямую зависит от пропускной способности подъемников. Сколько горнолыжников катается – столько и живет в отелях. Можно было бы создать управляющую компанию, например, для строительства новой канатной дороги, системы оснежения, профилирования трасс и освещения на горе Чегет, что в Приэльбрусье.

В эту управляющую компанию вошли бы владельцы отелей, под залог этих объектов был бы выделен кредит на строительство, пусть на льготных условиях – в этом и была бы польза от «Курортов Северного Кавказа» – всех перечисленных объектов инфраструктуры. Если подрядчик выбирался бы прозрачно, на конкурсной основе, это был бы очень полезный прецедент государственно-частного партнерства.

Точно по такому же принципу нужно создать или расширить систему канализации, утилизации твердых бытовых отходов, электро-, водо- и теплоснабжения действующих курортов. Это тоже бизнес, но бизнес для бизнеса.

Вопрос перезагрузки КСК – это вопрос перезагрузки региональной политики России, а не увольнения нескольких менеджеров, в том числе. Способна ли на это Москва, покажет уже ближайшее время. Не обязательно начинать с «Курортов», просто жаль денег и остатков доверия инвесторов и простых людей, которое так легко перечеркивается в ходе аппаратных «считалочек», кому выйти вон, и так трудно будет зарабатываться снова годами усилий и политиков, и бизнесменов, и всего общества.