Все новости за: 2009

Участники первой в этом сезоне экспедиции Клуба 7 Вершин на высшую точку Южной Америки Аконкагуа собрались в Мендозе и готовятся к восхождению. Вот что нам сообщает гид Клуба 7 Вершин Максим Богатырев:

Наши переезды - перелеты наконец-то закончились в городе Мендозе. Ощущение того, что не надо уже больше никуда лететь или ехать очень радует. 21 час полета и еще потом 2 часа на автобусе по Буенос-
Айресу, час на метро там же и 18 часов на автобусе из Буеноса в
Мендозу... В Мендозе собрались все участники первой группы- Колотий Дмитрий,
Аветисян Артур и Богатырев Максим. Здесь нас встретил Артем Разумов-
наш давний друг.
По пути в департамент по туризму, где должны были мы выписать себе
пермиты, мы успели поучаствовать в демонстрации. За что боролись мы
так и не поняли, но нам все улыбались- и это радовало.

На улицах Мендозы идет полная подготовка к рождеству и к НГ. Все
предлагают нам остаться и отпраздновать эти праздники, но мы завтра
выезжаем в горы. Встретили американца из штата Огайо. Он делал
попытку взойтит и не взошел. Говорит, много снега и холодно. Прийдем-
проверим. Продукты подкупили в супермаркете, а вечером слушали
Глинку, Чайковского и других композиторов прямо на площади Сан - Мартин.

Удивительное сочетание жары и новогодних елок

Демонстрация не известно чего

Веселенькие машины ездят по улицам города

Наши гиды носят клиентов на руках

На удачу перед восхождением торжественное натирание чей-то пятой точки

Закупка в супермаркете

Концерт

Одним из выступавших с трибуны участников мирового форума в Копенгагене являлся влиятельный китайский бизнесмен Ванг Ши. Его многие считают самым мощным девелопером в мире. Это не удивительно - его компания  Ванке ежегодно строит  более 65 тысяч объектов, превосходя по всем показателям всех коллег-конкурентов в мире.  58-летний Ванг также считается рекордсменом, но не по богатству, а по возрасту среди тех, кто взошел на Семь вершин и достиг двух полюсов. В следующем году он собирается взойти на Эверест во второй раз. А затем пройти вокруг света на яхте в одиночку.

  Во главе одной из крупнейших компаний Китая стоит по-настоящему природоохранно мыслящий человек. Это очень важно. Стремительное развитие самой населенной в мире страны угрожает негативными последствиями всему миру. Но прежде всего страдает природа Китая и его люди. Поэтому важнейшей частью своей работы Ванг Ши считает внедрение энергосберегающих и материалосберегающих технологий. Достаточно сказать, что за последние два года он в 10 раз увеличил производство и установку солнечных батарей. Ванг внимательно изучает мировой опыт и старается взять самое лучшее именно в плане бережного отношения к хрупкой природе нашей планеты.

   Ванг Ши относится к китайским бизнесменам первой волны, тем, кто начал тогда, когда разрешили.  Он в 1983 году оставил спокойное и хлебное место в госструктуре и без ясной цели отправился в начинавший тогда строиться городок Шэньчжень. В 70-е годы на его месте был рыбацкий поселок. Сейчас это новый, с иголочки, мегаполис с 7 миллионами жителей. Секрет расцвета и процветания Шэньчженя прост - это ближайший населенный пункт на границе с Гонконгом. Ванг Ши начал с поставок кормов, затем других видов торговли между теперь соседями по одной стране, но с разными системами. С 1988 года стал девелопером, основал компанию Ванке и быстро превратившись в настоящего магната. С трибуны форума в Копенгагене Ванг говорил о социальной ответственности бизнеса, что главным показателем успешности должно стать внедрение экоголоческих технологий. Китай как лидер экономического роста несет на себе огромную ответственность, но он ее осознает....

 При этом Ванг вырос в обычной семье, пять лет прослужил в армии с Синьзяне. Любовь к путешествиям была у Ванга с детства, как и вообще уважительное отношение к спорту.  Однако в период роста бизнеса  о своем здоровье он заботился не слишком.  В 1995 году  ему, как говорится, аукнулось.  Боли в ноги заставили его обратиться к врачам, которые забили тревогу.  И Ванг решительно поменял свой образ жизни, стал тренироваться ежедневно и занялся альпинизмом. Подготовка и проведение восхождения на Эверест в 2003 году потребовала очень много времени, которое раньше он посвящал только работе. Сезон был непростым, погода давала немного шансов восходителям.  22 мая 2003 года Ванг Ши первым из участников  мощной  юбилейной экспедиции SOHU (руководитель знаменитый Ванг Йонгфенг) достиг высшей вершины мира.

  Ванг на этом не остановился, сходил чуть больше чем за год все остальные из списка семь вершин. В 2005 году еще и два полюса. Следующим шагом стало его увлечение парусным спортом. Ванг тренируется для совершения одиночного путешествия вокруг света. А после шестидесяти в планах бизнесмена одиночное и автономное пересечение трех великих пустынь мира. Первой - Такла-Макан, рядом с которой проходила его военная служба.

Сейчас Ванг Ши регулярно ходит в походы по горным районам Китая, где воочию видит негативные последствия потепления климата. Виноват ли в них человек ? Даже если это не факт, Ванг считает, что жизнь нашего общества нужно менять, нужно учиться отвечать на вызовы сообща и в планетарном масштабе.  Начинать, пусть даже с самых простых шагов и быть упорным и последовательным.

В 2005 году по возвращении из Антарктиды

Ванг Ши  - один из крупнейших благотворителей Китая

Книга, посвященная 20-летию компании

Не прошло и суток с тех пор как улетела первая группа Клуба 7 Вершин после достижения Южного полюса, а на Пэтриот хиллс собралась вторая группа. Их цель - восхождение на высшую точку Антарктиды - Массив Винсона ( 4 897 м).

На этот раз состав группы интернациональный. 

Вот они наши восходители:

Виктор Бобок - гид

Игорь Гришков - Россия

Андрей Фильков - Россия

Ноел Ханна - Ирландия

Патрик Сингх - Канада

 Патрик и Ноел хорошо известные нашему клубу по восхождению на Эверест в составе экспедиции Клуба 7 Вершин. Именно там у них родилась идея не просто взойти на высшую точку Антарктиды, но поставить мировой рекорд, после восхождения пройдя на лыжах вдоль океана более 300 километров.

Как только вся группа собралась на Пэтриот Хиллс  гид Клуба 7 Вершин Виктор Бобок провел день знакомства в результате чего  было найдено много общего между нациями, а также ребята отдохнули и прошли инструктаж. Вскоре их забрал самолет и они отправились к подножью массива Винсон, в базовый лагерь, где будут акклиматизироваться и подготавливаться к подьему на Винсон -4,897м.

И опять все по новой--если погода позволит, не будет ветров и метелей то для таких альпинистов, как наши ребята это дело достаточно простое. Но это горы и это Антарктика и расслабляться и  задирать нос тут нельзя---горы требуют уважения, а Антарктида особого уважения.  Пожелаем всем участникам удачи,хорошей погоды и благосклонности гор и ледяного материка.

самолет до базового лагеря

ТЕПЕРЬ НОВОСТИ за 18 декабря.

21:20GMT Погода отличная, тепло  как в Москве, ребята аклиматизируются в Базовом лагере N1 и готовятся назавтра к перемещению в лагерь N 2. Звучит банально ,но разговоры только о погоде и о том позволит ли она идти по графику. Даты штурма даже не называются, т.к. все может измениться в одночасье и тогда придется ждать, а  так хочется идти и штурмовать. передают приветы всем.

На днях наш друг Максим Шакиров отправляется в Марокко, в самое холодное на данный момент место Африки. На Новый Год он намеревается подняться на высшую вершину местных Атласских гор – гору Джебель Тубкаль высотой в 4165 метров. Это будет юбилейное 10-е восхождение его уникального проекта «Новый Год на вершинах мира». Желаем удачи и ждем с интересным рассказом !

В канун отъезда Максим посетил студию Радио Маяк, где поболтал в эфире с веселыми ведущими. Вот эта передача…..http://www.radiomayak.ru/tvp.html?id=213335&cid=#

02.33GMT, ну что, поставлена жирная точка---команда достигла Полюса и вот сейчас приземлится знаменитый ильюшин и увезет наших полярников домой, где температура почти соответствует Антарктической ( в россии морозы за -20С ). Но им предстоит долгий путь домой--через Пунта Аренас, Саньтьяго де Чили, потом еще одна пересадка ( где у кого ) в Европе и там уже Москва ( а кому-то и дальше ? ).Но к Новому Году они конечно же доберутся. Вот в дороге им прийдется осмыслить что же произошло--а получилось очень знаменательно!!!

Первый человек что достиг Южный полюс был норвег Амудсен, и произошло это  98 лет назад---14 декабря 1911 года.

Теперь Российская команда , первая в этом году отметила эту дату достигнув Полюс день в день. Есть чем гордиться !!!!
 
Настроение у команды не однозначное, так как ребята сдружились, но не все возвращаются домой. Игорю приходися распрощаться с ребятами, пожелать им счастливого пути и ностраиваться на новое испытание---впереди Винсон.
 
Улетающим--счастливого пути, ПОЛЯРНИКУ Гришкову --удачи в новом испытании.

Сезон на Аконкагуа начался  15 ноября и продлится до 15 марта. За месяц  около 700 человек посетили район с целью восхождения, однако вершины достигли немногие. Нормальная для этого непростого периода статистика, погода еще не установилась, сильные ветра мешают восходителям. Погиб один из альпинистов. Пока не подтвержденные данные говорят, что это американец 39 лет, тайского происхождения, по имени  Michel Nimietsil. Он трижды пытался в одиночку подняться на вершину, и после того как это ему удалось, заблудился в тумане и умер, по-видимому, от переохлаждения, в верхней части «польского маршрута». Больше недели его тело оставалось на горе, сейчас вроде бы уже спустили.

По этому поводу в Мендозу даже приезжал консул США. Его интересовало, что это за система учета, когда никто точно не знает, кто куда ходит и где документы. Хотя все платят немалые деньги за пермит. Американцы составляют значительную часть  посетителей нац.парка и  консул намерен отслеживать, как их права соблюдаются. Местные руководители были вынуждены оправдываться, что, мол, исходят из либеральных соображений: заплатил и далее свободен.  В этом  сезоне количество сотрудников Национального парка значительно увеличилось, и работы у них немало. 16 раз проводились за месяц эвакуационные работы, как правило, с использованием вертолета. Трудностей хватает… А тут еще пробки на дороге в Чили, соседняя страна затеяла капитальный ремонт и движение по «трансандийской» дороге встало. Для сезона Аконкагуа – не вовремя, но когда же, не зимой же работать.

P.S. - 1. Погибший американец был одним из активнейших участников форума на 7summits.com, где с начала года искал попутчиков на Аконкагуа. Его ник был Mike1. Причем восходить он хотел неприменно в холодный период, до открытия официального сезона. Судя по его выступлениям это был достаточно опытный восходитель, с оригинальными взглядами и стремлением к чистоте стиля восхождения. Харри Кикстра его, кстати, усиленно предостерегал от восхождения вне сезона и убедил перенести выезд на ноябрь-декабрь.

P.S. - 2. В интернете появилось письмо эстонского альпиниста Тармо Риги, вероятно, последнего человека, который видел Майкла живым. 5 декабря он вышел на восхождение. Утро было ветренным, но хороший прогноз воодушевил эстонца на выход из лагеря Берлин. По дороге в Каналета он догнал альпиниста в красном и обошел его, пройдя по правому борту, когда тот поднимался слева. На вершине эстонец решил дождаться незнакомого альпиниста, отчасти из-за того, что его фотоаппарат замерз и он не смог сделать вершинного снимка. Погода была хорошей и Тармо ждал 45 минут, пока наконец не решил спускаться навстречу. Метрах в 50 по высоте он встретил Майкла, который сделал снимок, вставив флэшку эстонца в свой аппарат. Было 16 часов и Тармо пытался убедить американца не идти дальше, но особых причин не дойти до верха не было. На том разошлись. Рига удивлен другим. На спуске он встретил выше Индепенденцы двух поднимавшихся сотрудников нац.парка, с которыми он поговорил о том, что вверху находится один человек и вроде бы они всё поняли и пошли дальше. Майкла нашли

7-го декабря чуть ниже того места, где он фотографировал Тармо и чуть в сторону от маршрута. Никаких свидетельств о произошедшем со стороны сотрудников нац.парка, шедших 5-го декабря по следам американца, не было.

Письмо и фотография Тармо Риги опубликовано здесь:  http://www.alpinismonline.com/alp-notas.asp?id=10198&lang=EN

 В ноябре под Аконкагуа прошел достаточно большой музыкальный фестиваль, участниками которого были музыканты из стран Латинской Америки, а также гости из Италии и Чехия. Музыка продолжает подъем по склонам Семи вершин...

Срочное сообщение из экспедиции Клуба 7 Вершин на Южный полюс:

Мы все дошли до полюса. Поставили палатки и ждем когда нас пустят на станцию.

Cообщение в 19.20GMT, голоса обсолютно счастливые, какие -то мальчишеские, ждут представителя, чтобы осмотреть станцию, хочется им очень отметить это дело. У ребят кончилась еда, остались орехи и джин, галеты, сказали что продержатся....какое то время. Дима стер ногу, а у Володи были проблемы с глазами, ( видимо не всегда носил маску ) но сейчас он в норме.
На Патриот хилс пока пурга, было бы хорошо если бы они сразу улетели, желательно завтра. так как Американцы их подкармливать не будут,ребята не жалуются и будут ждать.
УРА !!!!!!

От всей души поздравляем всех участников экспедиции с успешным достижением Южного полюса!!!

Мы все уже празднуем победу и поздравляем вас всех кто организовал проект и дал ребятам шанс дойти до Полюса!

Пролог

У Сергея Алексеева встретил размышления о русском языке, в том числе и о происхождении таких слов, как «ГА», что у наших предков означало движение, путь, и «РА» – свет, Солнце.

Я не филолог и не могу оценить, насколько правильно такое толкование этих слов. Но мне нравится. Как нравится и соответствующее понимание слова «ГАРА» – путь  к свету или светлый путь.

Пишем «гора», произносим «гара», подразумеваем «ГАРА»…

Один день пути

Постепенно всё вокруг затихло, но чувствую, что многие, как и я, не спят. Разве что Игорь - наш гид от Клуба «7 вершин». Что ему 4700, когда он практически постоянно в горах, за плечами Эверест, другие восьмитысячники, да и на Килиманджаро он уже сходил недели две-три назад с очередной группой Клуба.

Для несведущих, 4700 м – это высота приюта Кибо. Пользуясь альпинистской терминологией – штурмовой лагерь. И завтра мы попытаемся подняться на Килиманджаро, точнее, на ее высшую точку – пик Ухуру (5895 м).

Когда же началось это восхождение на высшую вершину Африки?

От входа в национальный парк «Килиманджаро» или из аэропорта с тем же названием? А может лет 5 назад, когда стал «бродить» по Интернету и открыл новое для себя понятие «треккинг». Именно тогда и зародилось желание подняться на Килиманджаро.

Но возможно всё началось ещё раньше, в начале 70-х годов прошлого столетия, когда случайно досталась горящая путевка в альплагерь, и я впервые воочию увидел прекрасные вершины Домбая с непривычными слуху названиями и красивыми легендами: Сулахат, Домбай-Ульген, Белалакая. Затем была череда альплагерей и сборов, другие районы Кавказа и Фанские горы, школа инструкторов альпинизма и работа инструктором. А потом – перерыв, затянувшийся почти на 25 лет.

Вершины манили всегда. Манят и сегодня. Но когда тебе за 50, то начинать всё сначала и ходить ради «клеточек» уже не интересно. А душа чего-то просит. Причём явно не сто грамм. И теплится надежда, что нынешнее путешествие позволит понять, что же именно ей нужно.

Может быть с этого шага начнётся новый путь. А может – продолжится старый. И тогда перерыв, даже такой длительный, не будет уже иметь никакого значения. Просто очередной, хотя и «чуть» затянувшийся привал. Вот только оценить – твой ли это путь – можно будет тогда, когда путь уже окажется пройден.

Африка! Впервые на другом континенте и в другом полушарии. Дух захватывает от новых ярких впечатлений и одновременно от ощущения возвращения к чему-то знакомому, но позабытому. Пусть не привычный Кавказ. Здесь всё по-другому. И Килиманджаро по началу не воспринимается как гора. Всё кажется, что это пока только подходы к ней. А на самом деле это уже ОНА. Одна из самых больших отдельно стоящих.

Нелирическое отступление:

Килиманджаро – один из самых больших отдельно стоящих массивов в мире — около 80 километров в длину и 40 километров в ширину (Википедия).

Всё ещё впереди

Начиналось всё замечательно. Но лёгкости хватило только до приюта Хоромбо (3700 м). А к вечеру стало плохо. То ли что-то не то съел, то ли горняшка прихватила. Спасибо Игорю и Диме, поддержали морально и даже заставили выпить какую-то гадость. И хотя самочувствие улучшилось не сильно, но и до Зебры-Рокс поднялся, и до Кибо добрался. Только поесть пока не получается. Мутит от одного вида еды. И вот лежу теперь здесь на нарах, холодный и голодный, и пытаюсь заснуть.

Людей на Кибо, как и на всех остальных приютах довольно много. Много корейцев, немцы, американцы и прочая публика. Есть и наши.

Днём раньше на приюте Хоромбо встретили ещё одну группу Клуба под предводительством Людмилы Коробешко. Они уже спускались вниз после успешного восхождения.

А сегодня, подползая к приюту Кибо на обычное здесь приветствие «хай» услышал в ответ на русском языке:

- Привет.

- Привет. И чем же это я так выделяюсь?

- Эмблемой «Bask» на куртке.

Ребята оказались из Питера. Перемолвились всего парой слов, а в памяти осталось.

Потом были и другие интересные встречи. Но это было позже. Сейчас же на приюте Кибо ночь.

Так и не понял, уснул я или нет. Но уже пора вставать. Двое из нашей группы идти отказались. Ну, что же, это их право.

Не помню, может что-то съел, а может показалось, что ел. Но чай пил, это помню точно. Стоп. Это что же получается! Я с подъёма на приют Хоромбо практически ничего не ем? А силы откуда берутся? Пусть их и не много, но они пока ещё есть. Может быть подпитываюсь от солнца? О чем-то подобном читал то ли у Шаталовой, то ли у Брэгга.

00-45. Пора. Вперед, вверх и с песнями.

«Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро,

Парам-парам-парам-парам, на то оно и утро»

И мы направились в гости к вершине.

Стартовали бодренько. Догоняем и обгоняем вышедших раньше нас. А потом потихоньку я стал сдавать. Такое ощущение, будто бы в рюкзак кто-то на ходу подкладывает булыжники.

Ну вот! Ещё одну каменюгу добавили!

Ноги переставлять всё труднее и труднее. В конце концов практически пустой рюкзак отдал гиду-негру, но легче не стало. Ребята убежали к вершине. Со мной только Игорь и местный гид. Игорь впереди, задает темп, точнее, подлаживается под мой. Кажется, что при таком темпе он умудряется спать на ходу как солдат на марше.

А ниже по склону следом за мной идёт местный товарищ, готовый ловить клиента, если тот решит по-быстрому слинять вниз. Но клиент пока ещё передвигается сам. Даже пинками подгонять не приходится.

Кстати, интересно, а если я откажусь идти, меня понесут или бросят здесь? А если понесут, то куда? Вверх (чуть-чуть ведь осталось) или вниз? Нет, вверх вряд ли. Халява не пройдёт. За это придется доплачивать, а денег с собой нет. Так что, увы. Придётся топать. Самому. Ножками. Вверх.

«Парам-парам-парам-парам…»

Как же тяжело… Абрамову с сотоварищами должно икаться. Знают же, что пятый-шестой дни с точки зрения адаптации к высоте самые поганые. И всё равно. Нарочно что ли? Ведь высота – она и в Африке высота. Сами-то постоянно в горах, постоянно в форме… Планировщики, блин.

Но ведь всё было известно заранее: и что гора высокая, и что восхождение на пятый день. Так что нечего ныть. Гора ведь всё равно не поймёт, что из-за работы и домашних дел у тебя не хватает времени на серьёзные тренировки. Раз пришёл, значит считаешь, что подготовлен. А не тянешь – топай вниз. И некоторые уходят. Кто-то – чтобы вернуться, а кто-то решает, что спокойно проживёт и без этого. Каждый выбирает сам.

Скорей бы всходило солнышко. Может действительно подзаряжусь от него.

К слову, рассвет, когда находишься выше облачности, и солнце появляется из облаков как из моря, – одна из самых ярких и запоминающихся картин. Такое впечатление, будто извержение вулкана начинается, либо само небо взрывается. Любоваться таким зрелищем можно до бесконечности. Внизу таких рассветов не увидишь. Может быть и ради возможности увидеть такую красоту люди стремятся вверх?

Восход солнца (с приюта Хоромбо)

На Гилманс-Пойнт (5681 м) поднялись еще затемно. Это край кратера (ведь Килиманджаро – вулкан) и до высшей точки надо набрать ещё 214 м по вертикали. Обычно этот участок проходят за час-полтора. А сколько времени понадобиться мне?

«Парам-пам-ам-м-м-м-м …»

Слов уже нет. Остались одни буквы. Но ноги потихоньку переставляю.

Эх, «где мои семнадцать лет»…

Но вот наконец-то впереди показалось известное по многим фотографиям деревянное сооружение. «UHURU PEAK TANZANIA 5895 M». «WELCOME».

УРА!

На вершине

Понимаю, что не велико достижение, но сегодня для меня это практически потолок. Поэтому вдвойне приятно, что дошёл.

И сил сразу прибавилось. Возможно от осознания того, что дошёл, что теперь только вниз. А может и вправду от солнышка?

Нелирическое отступление:

Снежная шапка, покрывавшая вершину горы 11 000 лет с последнего Ледникового периода, быстро тает. За последние 100 лет объем снега и льда уменьшился более чем на 80 %. В 2002 году многие эксперты уже предсказывали полное исчезновение ледника в течение 15 лет. В марте 2005 появилось сообщение, что пик практически полностью освободился ото льда, впервые за последние 11 000 лет (Википедия).

Снега Килиманджаро

Как здесь было 11 000 или 100 лет назад не помню. Но снег на Килиманджаро пока ещё есть. Хотя осталось его действительно мало. Говорят, что будто бы восходителей к снегу близко уже не подпускают и руками его трогать не разрешают, дабы не ускорять процесс таяния. Вроде как для этого и идёт с каждой группой местный гид. Не знаю, правда, или нет. Но нам всё равно, к снегу и так никто не рвётся. Его нам и в России пока хватает.

После восхождения - джип-сафари со слонами, жирафами, зебрами, львами, прочими животными и птицами. Видели даже одного облезлого носорога (говорят, что они уже и в Африке редкость). Только одно перечисление увиденного может занять места больше, чем весь этот рассказ.

А посещение деревни одного из самых известных, наверное, африканских племён –  масаев? Увиденное поразило настолько, что теперь, когда кажется, что всё в жизни плохо, говорю себе – «Вспомни масаев». И жизнь сразу становиться светлее.

После сафари всего на одну ночь мы снова вернулись в город Моши. Может быть для того, чтобы ещё раз взглянуть на тебя, БОЛЬШАЯ ГОРА. Спасибо тебе за то, что позволила подняться на неведомую ранее высоту, что подарила надежду на продолжение пути.

Плывущая в облаках (вид из Моши) (вид из г. лаках

А потом был остров в океане.

Занзибар! Ночной Стоун-таун, пляжи с белым словно снег песком, океанские приливы и отливы, коралловые рифы с яркими разноцветными рыбками словно их раскрашивали цветными мелками дети … Но это уже другая история.

Эпилог

Через несколько дней после возвращения из описываемой поездки спросив у сына, каким я вернулся, получил ответ – «счастливым». И это правда.

Сегодня в Копенгагене пройдет уникальный марш восходителей на Эверест, направленный против изменения климата. 11 декабря  уже почти 10 лет, как по воле ООН и ЮНЕСКО, стал  Международным днем гор. Изначально эти авторитетные организации хотели обратить внимание на то, что экосистемы горных районов нуждаются в защите. А в еще большей степени, нуждаются в защите и поддержке люди, живущие в горах.

 4 декабря, как и было обещано, кабинет министров Непала провел внеочередное заседание у подножья  Эвереста с целью привлечь внимание мировой общественности к проблеме климатических изменений. Как это проходило, читайте ниже…. А как следующий шаг, непальцы высадили внушительный десант на датские берега.

 В рамках проходящего  Всемирного  форума ООН по климату в Копенгагене они проведут 11 декабря грандиозный марш в защиту высочайших гор нашей планеты. Состав высадившейся делегации 57 человек, среди них заместитель премьер министра, два профильных министра и 32 восходителя на Эверест. Среди последних, как минимум два рекордсмена, это Апа, 19 раз поднимавшийся на вершину Земли и Бахадур Шерхан, сделавший это один раз, но в возрасте почти 76 лет.  Будет присутствовать также лучший непальский марафонец Дава Шерпа.  Ожидается, что к маршу присоединятся такие знаменитости как австриец Петер Хабелер, участник первого бескислородного восхождения на Эверест 1978 года и влиятельный политик, мэр Праги Павел Бем, побывавший на вершине в 2007 году.

 Кабинет министров Непала провел внеочередное заседание на горе Эверест с целью привлечь внимание мировой общественности к проблеме климатических изменений.

 Заседание прошло на плато Горак Шеп у подножья Кала-Пататра с видом на Эверест,  на высоте примерно 5200 метров. Туда были доставлены баллоны с кислородом, палатки и медицинское оборудование, а также поднялась большая группа профессиональных альпинистов шерпов, в качестве спасателей и шесть докторов.  Утром, 4 декабря,  первыми на плато высадились солдаты и журналисты. Вертолет забрасывал их Луклы.

 Затем другой вертолет доставил к месту проведения заседания кабинет министров в полном составе – 21 человек во главе с премьер-министром Мадхавом Кумаром (знатным маоистом).  Заседание началось в 9:20 и продлилось всего полчаса. В завершение министры, некоторые из которых были вынуждены надеть кислородные маски, приняли резолюцию по проблеме изменения климата. Было также объявлено об открытии нового национального парка и двух охраняемых зон.

 Часть министров улетела сразу по окончании исторического заседания (рекорд Гиннеса !) в Катманду, а часть спустилась в Тьянгбоче, где в более человеческих условиях (на высоте 3860 м) была проведена пресс-конференция. "Это факт, что ледники тают из-за глобального потепления. Эта проблема приобрела критическое значение, и мы хотим привлечь внимание всего мира к ней", - заявил на ней непальский министр окружающей среды Такур Прасад Шарма. Заседание приурочено также к всемирному форуму ООН по климату, который открывался через несколько дней  в Копенгагене.

 Остается добавить, что высокогорное заседание кабинета министров финансировалось группой частных компаний в Непале, в том числе туристических. То есть Asian Trekking.

27.10.09. Подъём в 2 часа ночи, или утра, или просто во время, когда люди спят и не ждут назойливого звонка наручных часов. Оказывается готовность встать в морозную горную ночь, определяется только нашим желанием. Это оно привело нас к подножию очередной горы, на вершину которой мы планируем взойти. Демоны ночи уползают в свои норы при свете наших фонариков. Им чужды наши мотивы поведения и они уползают в негодовании на наше иррациональное безумство. Я очень хочу спать. Совсем недавно я согрелся в спальнике, выбрав удачное положение тела на жесткой полиуретановой подстилке. Её сантиметровая толщина, наконец нашла компромисс между каменной мореной и моим уставшим телом.

Вчерашняя ходка от Чукунга на этот песчаный пятачок была не утомительна, но высота… Стояние на краю пропасти снов в бесконечном ожидании невыносимо, и я просыпаюсь за мгновение до сигнала. Всё. Время пошло. Высота 5100 ничем не примечательна. Четыре палатки Штурмового лагеря светятся изнутри, вибрируя низко, как барабаны, от прикосновения тел. Ренджи, наш сирдар, возится рядом с палаткой Макса, складывая рюкзак. Синее пламя примуса просвечивает через полотно палатки и наполняет мир сполохами тепла и надеждой на несколько глотков кипятка с почти растворимой овсяной кашей. Мой рюкзак собран накануне. В термосе тёплый чай. Горсть слипшихся конфет в кармане флисовой куртки. Тёплые носки и штурмовую одежду я надел с вечера. Нужно только надеть пластиковые ботинки и бахилы. Ботинки сразу за пологом на камне. Их нарядный оранжевый цвет раздражает своим оптимизмом и массой нахлынувших ассоциаций. В этих ботинках я ходил на Эверест. Нынешняя гора чуть выше 6000м и это уже почти девальвация темы, и разжалование её до нуля.

Да, Айленд пик рядом с Эверестом и Лхоцзе, да, при некоторой фантазии я найду десять позитивных отличий его от других таких же трекинговых гор, да, мне нравятся люди с которыми я иду на это восхождение…, но это не Эверест. Это где-то 4-А, комбинированного рельефа со снегом, льдом и скалами. Мои рефлексы «советского» альпиниста заставляют объективно оценивать маршрут. Это моя проблема. Захлёбываться соплями от восторга на 4-А я не буду, буду честно идти и помогать своим друзьям видеть маршрут моими глазами и не совершать грубых ошибок.

Нас семеро, как в фильме Акиры Куросавы. Хорошее число для правильного достижения цели. Шестеро россиян и я из Украины. Мое участие поднимает статус экспедиции до международного. Шерпа Ренджи не в счёт, он помогает Максу с организацией переноски грузов местными носильщиками и решает ситуативные задачи. Это его работа, в отличие от нашего отдыха. Он улыбчивый пофигист со слабым знанием английского, любитель долбата ( непальская национальная еда из риса и соевого супа) и восходитель на Эверест. Откровенно слабоват для организационной работы, но вежлив и предупредителен. На него даже разозлиться по настоящему нельзя. В Горак Шепе он забронировал места в лоджии, более схожие со стойлами скотного двора и нам многих трудов стоило компенсировать диковатому хозяину лоджии свой отказ от проживания. Несколько тысяч рупий и пространный диалог с потерей времени для достижения компромисса – столько стоил нам выбор Ренджи…

Шерпа редко бывает дипломатом… Я смотрю в его глаза и понимаю, они нас никогда не поймут. Мы совпадаем с ними только в шкале достижения очередных вершин и оплаты их нелёгкого труда, но всё остальное – это их и наши безуспешные попытки найти общие точки соприкосновения. У нас разные ценности, в которых их принудительная амбивалентность становится товаром очередной гималайской экспедиции. По большому счёту – мы все пофигисты, только у некоторых из нас проявляются черты абсолютной ответственности…

Банально, но звёздное небо прекрасно! Утренний мороз так гармонирует с Орионом. Это зимнее созвездие, значит уже зима. Овсяная каша скорее не завтрак, а рефлекс поедания после пробуждения. Черная граница горных хребтов отсекает зодиакальные созвездия. Мы стартуем из моренного кармана от наших оранжевых палаток около 3-х часов утра, ночи…., какая разница. Я иду за Максом и продолжаю видеть сны. Они легки и ненавязчивы. Я могу их не смотреть, а сконцентрировать своё внимание на задниках вибрамов Макса, отмечая, что у нас с ним одинаковые итальянские ботинки, но я досматриваю очередной опус моего спящего сознания с методичной последовательностью зрителя кинофестиваля.

Мой друг, Андрей рядом. Движение плавное, равномерное до выхода на осыпи и скалы. Альтиметр бесстрастно отмечает набранные метры. Пыль морены сменяется влагой скал и осыпей. Участки простого лазания требуют проснуться и подержаться за очередной выступ. Наше движение равномерно и ничем не сдерживается.

Недельные подходы под Айленд – это дорога от Луклы до Чукунга, с небольшим крюком в сторону Кала Патара, небольшого «пупыря» под громадой Пумори. Благодаря нашим вкусам и возможностям на этом пути мы ежевечерне пьём массандровские, европейские и австралийские вина, что наводит на мысль о «винных» маршрутах Непала.

Мы – взрослые состоявшиеся люди и вино для нас это не прихоть, а «молоко для стариков», как говаривал Платон. Популярность Гималаев и обилие экспедиций в район Соло Кхумбу, позволяет мигрировать декалитрам вина в лоджии долины Дудх Коси. Выдержанные вина Медока здесь не редкость. Бутылка французского «Шато»…. на обычный наш ужин скорее обычна, чем необычна. Мы отмечаем только вино и его цену, впрочем, не очень акцентируя внимание на второй составляющей. Серёга и Андрей тонко воспринимают свойства добытых вин и мне не всегда удаётся убедить их в наличие тонов Мерло или Темпранилло во вновь открытой бутылке.

Мой личный запас из выдержанных вин Массандры - это 3.5 литра, расфасованные в полулитровые пластиковые бутылки. Это Портвейн красный Ливадия 1999 года, Кагор Южнобережный 2002 года, Херес Массандра 1998 года и хересная водка – шерри «Кучма» любимый напиток экс президента Украины. «До сорока лет не пей много вина» - ты друг, Платон, я и не пил его совсем - « После этого преклонного возраста отмечай каждый прожитый день мерой вина и не отказывай себе в удовольствии». Хороший совет, Мы так и поступаем.

Будда курил непальскую шмаль и достиг нирваны. Это знает каждый непалец и предлагает на узких улочках Тамеля курнуть малость дури каждому проходящему. Частая картинка обнимающихся юношей и мужичков постарше среди непальцев, не оставляет сомнений в трепетности голубых отношений. Здесь это норма. Я не курил и не курю, но запах хорошей сигары и меня не оставляет равнодушным. Дым конопли, достающий наше обоняние на узких улочках, противен и ассоциируется у меня с запахом мочи в подворотне. Так вот непьющие люди с акцентированной однополой «дружбой» у меня начинают ассоциироваться с гомосексуалистами, имеющими наркотическую зависимость. Это неправильно. Я, как доктор, должен дифференцировать личностные проявления. Трудности перевода с непали на английский меня уже не волнуют. Правильно переводить сразу с русского на русский, используя ненормативную лексику.

Выбор Айленд пика для экспедиции и восхождения не случаен. Его историческое значение в альпинистском освоении вершин района Эвереста велико. После отстранения семейства Рана от управления Непалом и ликвидации изоляционизма, с 1951 года начались систематические исследования района Соло Кхумбу. В1951 году вершина сфотографирована из посёлка Дингбоче Эриком Шиптоном. Несмотря на скромную высоту (6189 м) и значительно уступая Лхоцзе и Нупцзе, Айленд гордо смотрится на фоне окружающих его ледников. Юго-западная стена его, обращенная в сторону Чукунга, впечатляет своей крутизной. В 1953 году на вершину по юго-западному гребню впервые поднялась группа участников Британской экспедиции Эвереста, Джона Ханта, а именно Чарльз Эванс (будущий руководитель первой успешной экспедиции на Канченджангу-третью Вершину Мира, 1955 года, врач), Альф Грегори, Чарльз Уайли и Тенсинг Норгей ( первовосходитель на Эверест). Такой истории может позавидовать любая гора. На сайте одного из туроператоров читаю:

«Восхождение на Айленд пик (Имжа Тсе) (6189м) – ещё один известный туристам маршрут. Это сложнейшее восхождение, которое трудно преодолеть без специальной подготовки. Несмотря на это, покорить вершину может практически каждый. Во время всего восхождения, а также отдыха и ночлегов вас будут сопровождать гиды, переводчики и помощники. Профессионалы, которых мы направляем для сопровождения туристов, специально обучены не только помогать в совершении восхождения, но и действовать в экстремальных ситуациях, а также оказывать разного рода медицинскую помощь».

То есть картина понятная «Очень трудно…, но будет очень просто». Привлечь клиента – вот главная задача. Отправить его подальше и по ходу «вправлять мозги» до принятия им решения о восхождении на месте. Да, ещё «медицинская помощь разного рода» - это что, участие врача и принятие родов? А я полагаю, что восхождение на вершину является завершающим аккордом длительного периода подготовки и акклиматизации. На каждом из этапов, особенно при подъеме на значительные высоты, возникает достаточно поводов для оказания и консультативной и реальной медицинской помощи. Не врач в этих ситуациях полезным быть не может. Паллиативные и симптоматические решения только усугубляют течение горной болезни и могут привести к последующей трагедии. Да, очень многие ходят в горы. Почти все возвращаются…

Я люблю эти ранние часы. Элементы мазохизма, присущие альпинизму, всего лишь реальная необходимость иметь запас времени. Большая часть серьёзных восхождений – это этапный и, временами, очень продолжительный процесс. Поэтому восхождение на гору так ценится знающими людьми и вызывает благоговейный трепет у дилетанта. Осыпной склон сменяет скальный рельеф с участками простого лазания. Часы передвижения в пространстве ограниченном лучом фонаря, напоминают ходьбу на месте. Не видно цели, нет перспективы, не с чем сравнивать. Несколько палаток Хай кемпа- верхнего штурмового лагеря мы достигаем в лучах серого рассвета. В них тишина, а значит их обитатели уже давно на маршруте. Для нас это место – очередная промежуточная точка по направлению к вершине.

Гора продолжается в виде крутых, местами разрушенных скал. Вершины не видно, только мощный ледопад справа по ходу обозначает границу снега и скал. Лазание простое и однозначное.

Первой лучи Солнца встречает пирамида Макалу. Вершины рядом с нами начинают сиять, а тени прятаться в ущелья. Прекрасная Ама Даблам розовеет на глазах. Её крутой лёд играет в предрассветных лучах всеми оттенками радуги. Ама – мечта. Её склоны круты, без изъяна. Вызов её – это вызов Божественного - человеческому. Я не был на её вершине, в отличие от немногих, но даже не мечтаю об этом. Я любуюсь ею. Наверное, запретил бы восхождения на неё, если бы мог, хотя это невозможно.

Мы достигаем площадки на границе льда. До этого была ходьба. После этого места начнется альпинизм. На свет из рюкзаков извлекаются беседки, кошки, карабины. Присутствие этих предметов говорит о серьёзности наших намерений. Отличный, купленный в Катманду, ледоруб «Black Diamond» Андрея получит в предстоящем восхождении боевое крещение.

Эта самая граница льда выражена предельно конкретно. Ровно по середине огромного плоского камня. Мы надеваем кошки. Андрей не видит задников ботинок и фиксирует задники кошек ниже ранта ботинка. Это неправильно и опасно. Я, осматривая его, поправляю кошки и проверяю самостраховку.. Отлично. Теперь всё ОК. Впереди относительно горизонтальный участок ледника с несколькими открытыми трещинами. Здесь мы связываемся и на одной 50 метровой верёвке проходим деликатные участки. Прыжки через трещины наполняют наше сердце молекулами адреналина… Не скажу, что это нравится. «Прыжок, толчок и стыдно подниматься…»

Солнце вдруг незаметно стало доминировать над нашим миром, впрочем, как и всегда, наше сознание опаздывает за его появлением. Иногда, в часы особые, мы наблюдаем восход. Это бывает нечасто, ибо по лености своей мы чаще ориентируемся по циферблату часов и мнениям окружающих…

Теперь перед нами чистый, искрящийся в утреннем свете лёд. Это тот лёд, что «дожил» до октября, а значит самый стойкий к таянию. Он очень «компактный», как сказал бы Мэллори и очень «надёжный». Ледовая стена, более 50 градусов перед нашими глазами. Насколько она «больше 50градусов», увидим только перед выходом на гребень. У начала стены перила. Объясню, перила это стационарно закреплённые верёвки. Они закреплены ранее, не нами, кем-то, когда-то. Реальный перепад до видимой кромки гребня составляет около 200 метров по высоте. Перила – крученая китайская верёвка около 7 мм в диаметре. Её прочность внушает мне опасения. Подобной, фиксируют груз на яках, связывают паки китайского товара для нелегальной транспортировки через перевалы, идущие через Китай-Непал, но я впервые вижу их применение для высотного альпинизма. Часть перил вморожена в лёд, а значит они здесь не со вчерашнего дня. Действительно, склон очень крут, а перильная верёвка здесь присутствует давно. Она никакая, гнилая и я никогда бы не «повесил» на неё клиента.

Однако, на нас сверху спускается группа из 6 человек. Они в касках (?), но сбрасывают отколотый лёд на наши головы. Замечательные ребята. По репликам понимаю, что это Европа, Германия , может среди них есть французы, хотя какая нам разница. Бьют то по моей голове! Грузят истлевшие верёвки по полной, дюльферяя с лихостью героев Голивуда. Лёд летит вниз, на мою голову. Я понимаю героев. Они спускаются с вершины и им, по большому счёту, уже пофиг всё и наши головы в частности. Салам алейкум вам, Герои. Ждите Большой Благодарности…

Контролирую как нежно вщелкивают жумары в перила Сергей и Андрей. С Андреем мы работали над этим движением на крымских скалах. За него я спокоен. Андрей очень способный человек. Сергей изначально талантлив. Прёт, без указаний на направление. Типа «пальцем покажи». Его пренебрежение рекомендациями сенсеев оправдано его жизненным опытом. Беллиссимо сеньёры! Я восхищаюсь Вами!

Сам иду параллельно, придерживаясь за правую, древнюю и непонятную часть перил. Она оканчивается глыбой льда. Здесь уже давно никто не ходил. Я бы закрутил здесь пару ледобуров и навесил свои перила. Только конкретика нашего графика не учитывает этих простых моментов. Отхожу на «рабочие» перила, но не вщёлкиваюсь в них. На них три наши участника, доверчиво терзают жумарами верёвку… Иду рядом. Макс «рулит» на маленький взлёт гребня прямо над нами. Здесь закреплены эти китайские, типа «перила». Площадка на гребне принимает нас всех. Не всем здесь хорошо. Кого-то ломает высота, а кому-то приходится просто худо. Головная боль и умирание среди этого великолепия… Какая несправедливость! Для любования этим миром нужно было бы ранее взойти на другие вершины и делать это лет эдак 30 подряд и до этого момента. Только опыт позволяет сделать любование вершинами осознанным актом, а не ступенью брутального страдания. Хотя, не уверен, может для любованиями горами подходит любое состояние организма…

Кто знает, зачем мы здесь. Очень серьёзные люди, важные в своём мире. А в этом мире высоких гор мы никто и значим ничуть не более чем содержимое в нас, аморфное и неопределённое. Одних этот мир наполняет страданием, головной болью, одышкой.. Другим этот мир кажется купленным за деньги, оттого стабильным и предсказуемым… Купить Вершину нельзя. К ней можно, иногда, только приблизится. В этом месте нет первых и лучших, здесь только взошедшие.

Моё резюме: Запомните, Владыки Мира, ваш статус реален только на Вершинах, иначе вы ничем не отличаетесь от пыли на дороге. Узкий и длинный гребень к вершине. Он очень крут и ассоциируется у меня с гребнем вершины Гумачи на Кавказе. Это значит очень круто и справа и слева. Круто и опасно.

Сразу приходит на память гимнастическое бревно с его узкой дорожкой и крутыми краями. Впереди лёд и небо. Преодолевая лёд, я поднимаюсь к небу. Так получается, что я выхожу на вершину первым. Зачем? Ребяческое ощущение первого и радость очередной победы. На моём альтиметре 6085 м, хотя вершина на 100 м выше. Показатель того, что атмосферное давление высокое, а это значит, погода стабильна.

Снежная площадка 5 на 3 метра достаточна, чтобы мы собрались на ней все. Полчаса протокольной съёмки с тем набором символов, которые мы нашли уместными поднять на вершину. Со мной маленькие флажки Украины и Крыма, маленький, микроскопический герб Симферополя и вымпел замечательной Массандры. На часах 10.00 , значит, весь подъём занял 7 часов. Безветренно. На небе ни облачка. Горы как на ладони. Рядом пирамиды Барунцзе и Макалу, бесконечные скально- ледовые склоны Лхоцзе и Нупцзе и множество вершин до горизонта. Я вижу перед собой западное ребро Макалу. Это моя мечта. Я могу рассматривать его непосредственно, а не на фото. Гора и ты ,смотрящий на неё… Слова Робера Параго «…прямое, как струна». Это о моём представлении Гор. Здесь нет компромиссов… Семь дурачков любуются горами… Идиллия.

Никаких поздравлений на вершине. Более того, спуск требует больше внимания, чем подъём. Внимания во всём, от правильной постановки ноги, до предельной готовности к срыву. Падение на крутом льду никаких шансов не оставляет. Теперь крученая китайская верёвка будет нагружена максимально. Желательно только, чтобы верёвку не грузили несколько человек сразу. Резонансный рывок однозначно разорвёт перила. Хотя…., может китайцы изобрели нечто особо прочное. Заправляем верёвку в восьмёрку Андрея , консультируясь с Максом. Есть у нас разночтения по этому поводу. Андрей исчезает за перегибом гребня. Это рискованно, но Андрей доверяет нам. Достигая ледовой полки, он кричит нам об этом. Следующий отрезок верёвки закреплён ниже, а наши перила свободны. Вторым идёт Сергей.

Я спускаюсь просто по склону рядом с ним. Хороший лёд, хорошие кошки и Серёга рядом. Мы методично спускаемся вниз. Верёвка крутится и приходится снимать напряжение с ней, выщелкивая Сергея. Обычный рабочий момент на любом восхождении. Все адекватны. День замечательный. Хотя спуск то вообще надо тренировать дома…

Пологий участок ледника и мы все в сборе. Супер! Я сколько угодно теперь могу писать о «китайских» перилах, но это уже никак не влияет на наш дальнейший спуск ногами в долину. Улетевшую в сторону трещин рукавицу Сергея «спасает» Макс. Русские своих не бросают! Раскисший слой льда забивает кошки, поэтому, не идеально, проскальзывая, мы прыгаем через трещины и методично доходим до скал. Всё. Здесь мы снимем всё «железо» с себя. Развязываем связочную верёвку. Пьём чай, который остался.

Дальнейший спуск – это череда крутых склонов, осыпей и бесконечного сползания вниз. Макс замыкает шествие. Однозначный спуск временами становится не однозначным. Солнце уже не просто светит, оно жарит. Наш спуск превращается местами в изощренный эквилибр по крутым осыпям. Пытаемся контролировать часть нашей группы. Женя ниже нас, мы с Андреем и Сергей рядом. Давки на этих склонах нет. Мир, из которого мы пришли сюда, равнодушен к горам. Никто в нашем мире особенно не рвётся подниматься на вершины. Размышления об этом и неспешная беседа с Андреем занимают нас на спуске.

Гималайские гиганты нечасто дожидаются своих соискателей. Проще состояться в долине и неважно как эта долина называется: Москва, Ростов, Симферополь. Однако мы то на горе, а не в долине. Да и проблема каждого из нас – просто остаться человеком. Может быть, визит к психоаналитику и нужен, но только не нам. Я вижу ребят каждый день. Каждый день мы решаем вопросы нашего пребывания здесь. Это уже достижение. «Как будут без нас одиноки вершины». Я не знаю, что будут делать мои друзья после этого восхождения, но знаю, эти люди никогда не затеряются на просторах бренного мира… Каждая их вершина будет только частью познанного. Реальность – это мы сами. Она такова – каковы мы есть. Очень всё возвышенно. Очень фундаментально. «Господи, если тебе нужна моя жизнь – располагай ею. Если тебе нужна моя смерть – лиши меня жизни. Ропота не будет…»

Пыль достигнутой морены с палатками Базового лагеря. Мы, наконец, пришли к точке старта. 12 часов от начала движения. Андрей предлагает сделать «честные» фото. Это значит, мы просто посмотрим в объектив сразу по возвращению без расчески и переодевания. Так и делаем. Я снимаю флисовую шапку, щурясь от солнца, позирую. Мои друзья охотно поддерживают тему и становятся под объектив Андрея.

Теперь нас всех можно поздравить с Горой. Теперь, когда мы спустились, Гора стала реальностью, а до этого она была только хрупким миром и образом нашей ближайшей памяти. Теперь это факт биографии. «На Гору восходишь трижды: в мечте, ногами, в воспоминаниях».

До сумерек часа четыре. Снимаю пластиковые ботинки и лишнюю одежду. Переодеваюсь и меняю носки. Пока импульс движения не прошёл, решаем спускаться до Чукунга, на 4700. Идём четверо: Женя, Андрей, Сергей и я. Остальные остаются здесь. Справляюсь о самочувствии остающихся. Все в порядке, только очень устали.

Да наша, усталость теперь и диктует нам как поступать. Не от избытка сил мы идём в Чукунг. Просто хотим добраться до жилья и душа. Внутренний компромисс достигается путём незначительного насилия над уставшим телом. Может быть и значительного, может просто жесткого приказа сделать ещё что-то в дополнение к уже сделанному. Кто знает, когда мы сломаемся? Когда-то точно сломаемся, но не сегодня.

За два, с небольшим, часа доходим до лоджий Чукунга. Хилая речушка перед лоджией это повод остановиться и помыть руки. Мы соскучились уже по текущей воде. Осенью в горах нет зимнего снега, а значит мало воды. Лоджия Mingma and Chindi Sherpa переполнена, но хозяйка находит нам несколько комнат. Шерпский душ в продуваемой всеми ветрами «кабинке» под струёй едва тепленькой водички, смывает горький пот и усталость. Свежая одежда настраивает на спокойный светский ужин. В общем зале много взрослых людей. Это группа французов и уже немолодого возраста. Их лица обветренны, глаза блестят. Их долгое путешествие из Франции закончилось здесь, в Чукунге.

А в это время мы находим своё место в уголке общего зала, в центре которого стоит печка-буржуйка, растапливаемая ячьим навозом. Оставшаяся в ассортименте лоджии единственная бутылка испанского вина быстро опустошается нами.

Рис с овощами, жареная картошка, стейк из яка – это блюда нашего ужина. Андрей достаёт хрустальную бутылку Реми Мартен ХО, пол литра. Эти молекулы французского коньяка испаряются быстро. Французы рядом пьют нечто из тетрапака 4 литра на 10 человек. Много говорят, мало пьют. Мы – разные. Они – жадины. Мы - славяне. Только за столом понимаешь, с кем сидишь…Пол литра «Шерри Кучма» тоже органично вписываются в наш вечер после Горы. Мы все отмечаем мягкость и трепетную нежность хересной водки. Я рассказываю, откуда она и какого хересного хрена она тут делает. Со мной никто не спорит. Массандровская «Шерри» становится фаворитом ужина восходителей на Айленд пик. Однако, после этого апофеоза, Сергей заказал виски «Зверест». Маленькая бутылочка виски украшена фото Эвереста. Это фото сделано с вершины Кала Патар. Эверест – Гора настоящая, а виски – нет.

Уже почти сутки, как мы на ногах. Мы остаемся с расположившимися на ночь портерами. Тихо и неспешно беседуем. Спать не хочется. Завтра по приходу ребят мы двинемся в сторону монастыря Тьянгбоче. Это будет долгий спуск мимо монастырей и буддистских ступ под лазурным гималайским небом расцвеченным разноцветными молельными флажками. К теплу, буйной зелени, от которой успели отвыкнуть. К дому, который ещё очень далеко…

. Рядом расположившийся на скамейке портер, разбуженный Сергеем, просто для компании, так и не смог понять зачем эти русские накачали его непальским виски. Долбат свой он уже съел…, а тут и виски от русских. Точно, понять это невозможно. Можно только рядом с нами осознать трепетность бытия… Вспомнить, что все мы где-то буддисты, маоисты, импрессионисты и пустить слюни от своей человеческой гордости…

Знаете, я всем советую быть гордым за своё высокое звание ЧЕЛОВЕК. Это потом мы электорат и социум... У нас всегда есть возможность выбора. Он то и делает нас людьми. Восхождение на вершины не самый простой выбор, только он самый честный. Ходите в Горы, может тогда для вас всё станет ясным…

Ноябрь 2009.

Действующие лица:

Катманду- столица Непала, долина и жители р. Дудх Коси.

Мы- члены Клуб 7 Вершин. Цель этой экспедиции – повторить частично путь первовосходителей на Эверест, а именно дойти до базового лагеря Эвереста, а также совершить два восхождения в Гималаях- на вершины Кала-Патар 5550 метров над уровнем моря и Айленд пик 6189 м.

Легче всего мир воспринимать в картинках. Помните учебники? И длинные умные параграфы. Запомнить…. Понять….

Или вот сосед по парте историю рассказал… и на всю жизнь. Про греков не помните. А про соседа и его историю….

Так и в жизни. Вот и держите картинки …

Непал, Катманду. Слова далекие, таинственные, наполненные смыслом, приключением, запахами и образами дальних путешествий. В культурно-этническом отношении Непал представляет собой смешение около сотни народностей и каст. Население Непала говорит на семидесяти разных языках и диалектах. Городского населения примерно 14 процентов и расположено в трех крупнейших городах, из которых самым крупным является Катманду.

Мы прилетели в Непал накануне очередного праздника - Нового года- Дивали. В Непале несколько раз празднуют Новый год за год. 17 октября - Праздник индуистского Нового года. Дело в том что по официальным подсчетам в Непале 90 процентов населения исповедуют индуизм. Дивали — пожалуй, самый значимый праздник для всех исповедующих эту религию. Этот фестиваль длится 5 дней. Самый главный из них — третий, средний день фестиваля, в который проводят Лакшми пуджу и зажигают лампады. Третий день называют еще фестивалем огней, когда все зажигают множество дипаков (лампад) и свечей. В этом году праздник Дивали проходил с 15 по 19 октября. Лакшми пуджа была 17 октября. В этот день мы и побродили по городу, в котором проходил красочный фестиваль, включающий несколько праздников: Ритуал в честь вороны, вестника Бога Смерти Яма; Ритуал в честь собаки, согласно поверью, охраняющий ворота в Страну Мертвых; Ритуал почитания коровы, которая в индуизме считается священной, будучи воплощением Богини богатства и благополучия Лаксми. В ее честь вечером в каждом окне и у каждой двери зажигали свечи и проводился праздничный фейерверк.

Согласно легендам, этот праздник связан, в первую очередь, с возвращением индийского царя Рамы его супруги Ситы и бога-обезьяны Ханумана после победы над повелителем демонов Раваной. Страна встречала своего царя праздничными огнями и салютами.

В современном Непале Дивали — семейный праздник: где бы человек ни оказался в этот день, он должен вернуться домой и провести его с родными и друзьями. В эти дни принято дарить друг другу сладости и посылать корзины с фруктами и орехами. Кроме того, к Дивали привязаны сроки завершения всех деловых расчетов — к этому дню принято завершать все начатые ранее дела. Вот и мы позаврешали все дела и начали новое.

Лукла, или не важно сходить, важно долететь.

Мы стартовали 18 октября. Рано утром мы уже в местном аэропорту Катманду. Весы, которые видели еще Эдмунда Хилари- первовосходителя на Эверест, мешки сложенные кучами, хаотичное передвижение всех, кто хотел бы улететь и кто провожает. Первое ощущение такое, как будто в дурдом попал. Понятное дело, что рейсы не объявляют, нормальные посадочные талоны отсутствуют как класс. Пробиваемся к весам, сваливаем огромную кучу рюкзаков, ведем переговоры с представителем авиакомпании, и нас пропускают в зал посадки. Еще пол шага вперед. Таможенники вяло обыскивают наши карманы, радостно забирают спички, и мы рассаживаемся на железные пыльные кресла ждать вылета. Логика вылетов не понятна, наверное, никому. Мы вскакиваем всякий раз, как начинают выводить группы пассажиров на посадку. Наконец забирают и нас.

 Самолет двухмоторный Twin Otter. Пассажиров в нем 16. Лететь минут 40. И как лететь. Пилоты высматривают свой путь в облаках вытянув шеи, а высота полета в перевалах не более 100 метров от скал и земли вообще. Иной раз кажется что скоро зацепим какую-нибудь елку повыше. Встряхивает в воздушных ямах и восходящих токах воздуха. Виды Гималайских хребтов потрясают. А под конец аэропорт поселка Лукла. Взлетная полоса заасфальтирована. Ее наклон порядка 15 градусов. И самолет тормозит естественным путем- заезжая в гору, а еще двигателями. Тормозить нужно сразу, потому что всей полосы 100 метров. В одну сторону она заканчивается бетонной стеной, в другую сторону обрывом. Пилоты пьют быстро чай, принесенный работниками аэропорта, самолет в это время загружается. Здесь полеты заканчиваются, как правило, к полудню, когда в горах собирается плотная завеса из кучевых облаков, поэтому нужно успеть совершить как можно больше рейсов. Горючее заливают в самолет прямо из канистр, как в автомобиль где-нибудь в Средней Азии. Через 10 минут самолет взлетает с обрыва, а мы, наконец то, осознаем, что вот оно! Начало! Начало нашего пути к Эвересту, начало нашего погружения в мир гор, мир шерпов, начало восхождения на Айленд пик.

По инициативе шерпов, проживающих в окрестных деревнях, другие аэропорты в окрестностях Эвереста (в частности Намче-Базар) не используются для массового туризма, и основной поток туристов идёт пешком от поселка Луклы до городка Намче-Базара (один день перехода с рекомендованным ночлегом), при этом шерпы нанимаются гидами и носильщиками, а местные жители содержат гостиницы и рестораны. Такой порядок также оправдан с точки зрения акклиматизации, потому что, попадая с самолёта сразу в высокогорье, туристы рискуют заболеть горной болезнью.

Наш шерпа – Реинджин. То ли 5 восхождений на Эверест так повлияли на него, то ли это какой- нибудь послепраздничный непальский эффект. Но Рейнджин счастливо улыбается, а организовать носильщиков для переноски нашего экспедиционного груза у него не получается. Мы оставляем его заниматься грузами, а сами уходим вверх. Наша цель- базовый лагерь Эвереста, гора Кала- Патар 5550 метров над уровнем моря и гора Айленд пик 6189 м. Чтобы добраться к ним – нам предстояло пройти порядка 100 км по одной из красивейших долин Непала- долине реки Дудх- Коси.

Население этой долины живет земледелием и тем, что дает им туризм. Это в первую очередь широко развитый гостиничный сектор, и рестораны с одной стороны. С другой стороны это переноска грузов. Грузы таскают все- от мала до велика. Дети и женщины не исключение. Ни автомобилей, ни тележек ни даже носилок на всем протяжении этой долины вы не найдете. Люди привыкли к долгим переходам по крутым горным тропам, да еще не с пустыми руками, а с грузом. Впрочем, выражение "не с пустыми руками" здесь неуместно: руки остаются пустыми, а груз принято нести на спине. Горцы для переноски обычно используют высокие и вместительные плетеные корзины или короба, сужающиеся книзу (доко). Корзина крепится с помощью ремня к голове, точнее, ко лбу. Также ко лбу крепят и груз без тары, например, вязанку дров. Невары же предпочитают переносить груз с помощью прямых (а не изогнутых, какие были у нас в России) наплечных коромысел, на которых подвешивают корзины или мешки. Ремесло носильщика - одно из самых распространенных в Непале. Надежные помощники носильщика - вьючные животные. Высоко в горах это яки и овцы, а так же помесь коровы и яка- цзо. Вдоль дорог и троп часто можно видеть специальные остановки для путников и носильщиков. Эти остановки называют ча-утпара. Местные носильщики таскают грузы кратные одному лоту. Лот – это 30 килограмм. Я видел носильщиков, которые таскали по три лота. При этом их собственный вес не превышал 50 килограмм. Мы тоже не сачкуем- несем свои рюкзаки, но как нам далеко еще до шерпов с этой точки зрения.

Мы шли среди поселков, в которых жизнь протекала тем же укладом, что и много веков назад. Мы шли среди возделываемых вручную полей с картошкой и овсом. Мы видели как женщины и дети собирали листву для огородов, как они ее потом перекапывали мотыгами на террасированных клочках возделываемой земли, Мимо нас, так же как и сотни лет до этого, куда-то по своим делам шли шерпы. И не просто так шли, а шли груженные всякой полезной кладью, мы останавливались в шерпских гостиницах и ели местную пищу. На две недели мы слились с этим кусочком Непала, стали его частью.

У Северного Непала много общего с Тибетом. Обитающие здесь народы — бхотия, шерпы, тхакали - в средние века прибыли сюда из Тибета. Горцы живут в небольших деревнях. Эти деревни мы проходим, в некоторых ночуем, в некоторых останавливаемся на обед. Плосковерхие дома обычно стоят компактно, вплотную один к другому, чтобы ослабить обдувание пронзительными ветрами. Короткое холодное лето позволяет выращивать в высокогорье (да и то до высоты 3500 - 4000 м) лишь неприхотливые культуры - овес, ячмень, картофель. Из-за ограниченных возможностей земледелия главным занятием жителей служит пастбищное скотоводство — разведение яков, цзо (гибрид яка и коровы), овец. Однако и оно не в состоянии прокормить местное население. Немалая часть жителей поэтому издавна занималась посреднической торговлей между Непалом и Тибетом. С непальской стороны ею прежде всего занимался небольшой народ тхакали, использовавший свое положение на удобном караванном пути. В Непал они доставляли из Тибета шерсть, а главное — соль (на это они имели монопольное право, предоставленное им непальским правительством). В обратную же сторону из Непала в Тибет они везли рис, пшеницу, сахар, кустарные изделия. Главный перевалочный пункт торговли - поселок Тукуча, что означает буквально "место, где торгуют солью". Освободившись от уборки урожая, многие тхакали спешат отправиться в крупные города Юго-Восточной Азии по торговому делу. Многие тхакали вместе с магарами, гурунгами, раи охотно шли на военную службу в бригады гуркхов. Шерпы живут в основном на склоне Сагарматхи (местное название самой высокой горы мира- Эвереста) на высоте 3400 -4400 м. Они занимаются скотоводством и отчасти посреднической торговлей.

Однако торговая жилка у шерпов не так развита, как у тхакали. В последние десятилетия шерпы принялись добывать средства к существованию другим путем - сопровождая иностранные альпинистские экспедиции в качестве проводников и носильщиков. Южный склон Сагарматхи становится все более привлекательным для туристов и альпинистов, которых доставляют теперь сюда так же как и нас- воздушным путем. Возможности заработать на обслуживании туристов возросли. Эта работа, впрочем, сезонная, поэтому на зиму многие шерпы спускаются в поисках заработка в более южные районы страны, а также в Индию. Шерпы примечательны еще и тем, что это единственная народность Непала, которая практикует многомужество. Два брата берут одну жену на двоих (это предохраняет семью от имущественного дробления). Однако в последнее время подобная практика становится уже анахронизмом.

К вечеру нас догоняет Рейнджин и наши носильщики с экспедиционным грузом. Мы адаптируемся к новым условиям, привыкаем к новому ритму походной жизни.

Намче-Базар — посёлок, практически город в районе Кхумбу в Непале, на высотк 3,440 м на боковом склоне холма. Но это город без транспорта. Ни тележек, ни даже велосипедов. Зато пятиэтажные дома и канализация. И удивительный мир гор вокруг.

Посёлок очень известен туристам и альпинистам, потому что находится по дороге к Эвересту и обладает расширенной системой туристских гостиниц, ресторанов, магазинов, где туристы могут отдохнуть и подготовиться к походу. В посёлке работает электричество, неподалёку расположен аэропорт (вертолётная станция), однако большинство туристов не может им пользоваться: по причине протеста местных жителей для массового туризма используется аэропорт Лукла, от которого до Намче-Базара туристы должны осуществить суточный переход. Обслуживание туристов на этом участке обеспечивает работу и доход местным жителям.

В Намче-Базаре расположены также официальные учреждения, полицейский контроль, почта и банк, есть даже небольшой музей шерпской истории и истории покорения Эвереста. Этот музей мы посетили. Утром над городом мелодично раздается звон молотков камнетесов. Они дробят окрестные скалы, а из образовавшейся горной породы вытесывают каменные блоки, которые впоследствии идут на строительство домов и дорог. Многие дома сделаны без цементного раствора, а блоки подогнаны так плотно, что неволей вспоминаешь пирамиды Египта и дольмены.

Говорящие камни

Где горы, там много камней. И неудивительно, что камень широко используется в Непале. Естественно, прежде всего как строительный материал. В деревнях стены домов выкладывают из камней, зачастую каменными делают не только стены, но и крыши. Камень у непальцев ассоциируется с твердостью, надежностью. В старину непальцы для обозначения государства использовали слово "дунго", что значит "камень". Такая ассоциация, видимо, связана с тем, что из камня строились и крепости, и дворцы государей. Камень идет не только на строительство. В Непале множество каменных изваяний, установленных в честь различных божеств. Но есть в Непале камни, которые действительно говорят - камни с высеченными на них текстами. Первый "говорящий" камень, найденный в Непале, -столб, сооруженный в 464 г. раджой Манадевом из династий Личчхавов перед храмом. Такие камни получили название шила-патра, т. е. "каменное письмо". Они действительно являются письмами, адресованными потомкам. Такие "каменные письма" установлены перед храмами разным божествам, у старинных дворцов, а часто просто валяются у дороги и на полях. Написаны они на санскрите, языках невари и непали. Самую длинную стену из таких камней мы увидели в поселке Кумджунг недалеко от знаменитого поселка Намче базар.

Кала-Патар, Айленд пик и пару слов про альпинизм вообще.

Наш путь прошел по пути первовосходителей на самую высокую гору мира- гору Эверест. Практически мы повторили этот путь полностью. 24 октября мы разглядывали Эверест с вершины красивейшей Гималайской горы- Кала-Патар. Потом двухдневный переход в соседнюю долину, выход в полночь и 12 часовой по продолжительности штурм Айленд пика. Это восхождение является частью программы восхождения на все высшие точки континентов, является частью подготовки восхождения на самую высшую точку планеты- гору Эверест.

Название Айленд-пик было присвоено в 1951 г. членами британской экспедиции под руководством Эрика Шиптона (Eric Shipton). Когда члены этой британской экспедиции увидели его впервые из пос. Дингбоче он смотрелся как остров в море льда. Позднее, в рамках компании по переименованию, в 1983 г. он был переименован в Imja Tse, однако эта вершина более известна под своим первоначальным именем. Пик расположен в гребне, спускающемся с южной оконечности восьмитысячника Лходзе-Шар. И как когда то в 1953 году, когда вершина впервые была покорена в рамках подготовки к штурму высшей точки планеты членами британской экспедиции на Эверест, так и мы надеемся, что наше удачное восхождение на эту гору 27 октября 2009 года, послужило хорошим стартом для осуществления задуманного всеми участниками этой экспедиции проекта. Проекта восхождения на все высшие точки мира.

Испания

23 февраля в полночь по московскому времени аэробус испанской авиакомпании "Иберия" приземлился в аэропорту Барайас Мадрида. Выйдя из терминала, мы оказались в каком-то фантастическом аэровокзале, длинном как туннель, из стали, стекла и пластика. Толстые металлические трубы, похожие на растяжку стрелы карьерного экскаватора, своими ответвлениями держали стены и потолок.

Члены нашей команды "7 вершин мира - Тува" Мачук Томочаков, Марианна Сурунчап и Саша Исаков из Сургута, который присоединился к нам в Москве, пошли по аэровокзалу, чтобы скоротать время. Я сижу у наших маленьких рюкзаков и размышляю

Испания ассоциируется со словами: конкистадор, матадор, тореадор, Долорес Ибаррури.

Впервые с испанцами мы встретились два года назад, на Памире. Вместе обедали в киргизской юрте-столовой. За трапезой испанские альпинисты пили свое вино. Мы видели, как здорово лазили по ледникам испанцы-альпинисты. Молодцы парни.

Под нами Атлантический океан. За иллюминатором чернильная ночь. Высота 11 тыс. метров. Позади пятичасовой полет Москва - Мадрид, а сейчас 12-часовой трансатлантический перелет. От Пиренейского полуострова, пролетим, возможно, над Канарами, над островами Зеленого Мыса, по диагонали пересечем Атлантику до берегов Южной Америки - Бразилии, над Уругваем и приземлимся в Аргентине Мы летим по маршруту, по которому более полувека назад за штурвалом летал Антуан де Сент-Экзюпери. В 30 -- 40 годах французский писатель летал на почтовых самолетах в Южную Америку.

Не нужен нам миллион коров

Буэнос-Айрес - самый большой город в мире. Об этом узнали перед самой посадкой, заглянув в атлас мира. Население - 12 млн. 950 тыс. человек. По этому рангу Москва оказалась на 13 месте, а Токио и Нью-Йорк еще дальше. "Самая большая улица в мире - Авеню 9 июля, ширина ее 144 метра", - сообщает экскурсовод. До вылета на запад Аргентины в Мендозу оставалось еще пять часов. Мы попросили аргентинского гида клуба "7 вершин", русскоязычную Викторию Корко, которая радушно встретила нас в аэропорту, показать центр города. После коротких переговоров водитель согласился за дополнительную плату предоставить нам экскурсию.

Вчера мы вылетели из заснеженной России, а сейчас едем в микроавтобусе по южноамериканской земле. На улице + 27 С.

Информацию об Аргентине и о Буэнос-Айресе Виктория выдавала как автомат. Многого не успевали запомнить. " Страна имеет 54 миллиона крупного рогатого скота, 20 миллионов овец. Климат такой, что коровы пастбище опустошают, а трава моментально вновь вырастает".

А в России коров всего три миллиона, подумал я. Если бы наша республика имела хотя бы миллион коров! Но миллион коров за лето съели бы всю траву на территории Тувы, а потом перешли на ветви и кору деревьев.

Аргентина - один из крупных экспортеров говядины на мировом рынке, - продолжает Виктория - два-три раза за год аргентинцы собирают урожай зерновых, фруктов и овощей. Здесь неплохой уровень жизни: богатых 10 процентов, как и бедных, остальные 80 процентов - люди со средним достатком. Они имеют доходы от одной до двух тысяч долларов в месяц.- А это одна из крупнейших рек Южной Америки - Парана, - сказала Виктория, делая ударение на последнем "а". В сотне метров от аэропорта Министро Пистарини, расположенного в 30 км от международного аэропорта, течет мощная река. Ее сверху мы видели и восхищались.

Багаж, состоящий из нескольких рюкзаков, мы привезли на двух легковых автомашинах. В них было почти все для автономной жизни на полмесяца. Виктория, увидев багаж, сообщила, что на внутренних рейсах Аргентины бесплатно разрешается груз весом до 15 кг. А у нас 30-35 кг груза у каждого. Виктория подсказала: она встречала и провожала альпинистов из России и видела, как они сдают в багаж 15 кг, а остальное засовывают в несколько пакетов, как ручную кладь. Мы перетащили наш груз в скромный уголочек. Я вытащил пружинные весы, и начали мы перераспределять содержимое рюкзаков. На ноги одели килограммовые треккинговые ботинки, натянули на себя вторые брюки, свитера, пуховые куртки. И это все при 30-градусной жаре. Остальное засунули в маленькие рюкзаки и два-три пакета. Все! Двадцатикилограммовые весы показывали каждый раз по 15 кг. На прощание мы подарили Виктории маленький черный дарницкий хлеб, купленный в Москве. Как она обрадовалась она! "Давно мы не ели нашего хлеба. На ужин позову родителей, как они будут рады!" - ее голос, сияющее лицо говорили о светлых воспоминаниях, о далекой родине, России. Мы попрощались с милой женщиной.

Аргентинцы похожи на нас

В небольшом реактивном лайнере мы перекрыли еще 1100 км. от восточного побережья Аргентины до Анд на западе страны.

В аэропорту города Мендоза, у подножия Анд, нас встретил улыбчивый Артем Разумов, работник московского клуба "7 вершин".

Проезжая по зеленым улицам между одноэтажными домами, как-то не верится, что городок имеет население, равное красноярскому.

- Как по-испански "здравствуй"? - перебили мы его.

Это самое необходимое слово в чужой стране

- Оля! - сказал Артем, делая ударение на последнюю гласную.

Наш гид перевел разговор на аргентинцев. Это гостеприимный и добродушный народ. Здороваются на улице с незнакомыми людьми, встретившись взглядами. Много долгожителей. Аргентинцы не думают о завтрашнем дне, заработанные деньги сразу же тратят: едят, одеваются, пьют. Мясо варят глубокой ночью, и такой "обед" может закончиться под утро. Первейший продукт - мясо. "Ну, как тувинцы, не заботятся о завтрашнем дне и без мяса не обходятся", - подумал я. Мы ведь веками так жили: не было погребов, холодильников, амбаров. Скотоводческий быт не позволял в светлое время суток варить пищу. Только после того, как скот уляжется, можно было спокойно заняться приготовлением "обеда". Кстати, флаг Аргентины имеет те же цвета, что и наш: голубой, белый и желтый.

На следующее утро Артем повел нас по прямым улицам Мендозы, укрытым в тени деревьев, в банк для обмена долларов на песо; в учреждение, где продают пермит - разрешение на посещение национального парка Аконкагуа; в фирму INKА, которая будет нас обслуживать на горе. Мы рассчитывали заплатить за пермит по 500 долларов, по программе, но сезон на Аконкагуа кончается, и он стоил 150. Мы ждали выдачи пермитов в INKE, когда услышали слова: "Привет, Маадыр!" Опешили. Ничего себе! Это кто меня знает, да еще в Аргентине? В офис вошел кудрявый парень и протянул руку. Это Сергей Кофанов - гид клуба "7 вершин". Мы знали друг друга заочно, вот и встретились. Он только спустился с группой россиян с Аконкагуа.

Босиком по аргентинской земле

Вечером того дня мы сошли с автобуса, проехав по автотрассе, проложенной в ущелье реки Хорконес, около 200 км. Это был лыжный курорт Пениентес на высоте 2700 метров. Устроившись в гостинице альпийского стиля, где разместилось более десяти путешественников с разных континентов. Мы вспомнили, что сегодня 25 февраля - Шагаа, по восточному календарю - Новый Год Быка.

Нас встретил испано-англоязычный парень Чачо. Оказалось, наш сургутский товарищ Саша неплохо говорит по-английски. Чачо взвесил наш багаж, заставил упаковать его в специальные мешки, выдал фактуру. Этот багаж повезут мулы. Мы увидим его через три дня в лагере Плаца де Мулас, на высоте 4300 метров. Себе мы оставили маленькие рюкзаки со спальными мешками.

Назавтра Чачо повез нас на своем пикапе по бетонной трассе в сторону Чили, где беспрерывно, в обе стороны сновали длиннющие фуры. Артем нам говорил, что дней 20 назад участники международного авторалли "Париж - Дакар", где победили камазисты Татарстана, проезжали по этой дороге. Красноярский альпинист Владимир Дюков с ними даже прокатился до границы. За 20 километров до границы Чили Чачо свернул направо. Минут через десять мы оказались у входа в национальный парк Аконкагуа, где "дремал" небольшой желто-голубой вертолет. Нас окружали островерхие Анды, знакомые по фильму 50-х годов - "Дети капитана Гранта". Работники парка проверили наши пермиты, оторвали корешки и выдали пакеты, на которых написали маркером номера. Эти пакеты для мусора мы должны сдать при выходе. При потере штраф - 500 долларов. В таком разе надо пакетик спрятать подальше, во внутренний карман куртки.

Наконец мы предоставлены сами себе! Предстояло шагать до сверкающей белизной горы Аконкагуа - Стража скал, белой пирамиды среди темных скал под синим небом. Гора красивейшая. Расстояние до нее 35 км.

В первом лагере Конфлюэнция на высоте 3300 м палаток было немного. Огорчила врач, черноволосая Каролина. У нас почему-то повысилось давление, пульс частил. Но содержание кислорода в организме соответствовало норме - более 80 процентов. Не могу понять, почему у меня пульс более 80. Может, повлияло расстояние: южная широта, другой материк. Мы сейчас находимся на 32 градусах южной широты и 70 градусах западной долготы. На Конфлюэнции INKA выделила нам палатки. Повар Леандро, любитель спорта, знающий три русских слова - "привет", "победа", "Исимбаева" - накормил нас аргентинским супом, который еще жиже, чем танзанийский.

Назавтра Мачук, Марианна и Саша пошли на акклиматизацию на Плаца де Франция под южной стеной Аконгауа. Высота там 4200 м. А я пошел вниз, чтобы снять одышку, которая появилась ночью. У висячего моста отдыхал на зеленой травке, босиком ходил по аргентинской земле. Полгода назад я не осмелился голыми ногами ступить на африканскую землю. По возвращению в Конфлюэнцию мы встретились с русскими украинцами и русскими казахами, они взяли вершину и спускались вниз. Они говорили, что кошки надевали на ноги лишь с 6300 метров. Единственная женщина -- Светлана из Алматы была ученицей "снежного барса" Сергея Самойлова, с которым мы познакомились на Памире.

Мулы и гаучо

Удивительно, как переплелись в Аргентине настоящее и прошлое. Мы еще не проснулись, а в темноте уже слышался топот мулов. Гаучо - пастухи-наездники - гнали груженных животных в лагерь Плаца де Мулас. Над ущельем вверх и вниз сновал желто-голубой вертолет. Как российская военная "Черная акула", он мог лететь хвостом вперед, боком, быстро взмывал вверх. И всегда таскал на тросе какой-то груз, величиной то с булку хлеба, то весом не менее полтонны.

Какой тувинец не любит скакать верхом! Нам пришлось оседлать невиданных в Туве животных - мулов. Это экзотика, - решили мы. И за путь на мулах до Плаца де Мулас, (Площадка для мулов), заплатили гаучо по 200 долларов. Гнедые, черные, саврасые мулы ростом с тувинскую лошадь, но более грациозны, уши у них заостренные, а морды ослиные. Большинство мулов не приучены к седлу. При погрузке или разгрузке багажа гаучо обматывают их головы толстенными шалями, а то могут брыкнуть или укусить. При всей своей дикости и неказистости мулы гораздо выносливее лошадей.

И вот мы скачем на мулах по горному ущелью, похожему на наших. Сперва я думал, что Марианна - городской человек - в седле будет перекатываться как колобок. Но она оказалась хорошей наездницей, в ущелье сразу пустила вскачь своего гнедого мула. Душа сама запела о скакунах, стрелой сокращающих земные пространства. Горы Анд впервые слышат тувинские песни. Двух гаучо мы оставляем далеко за собой, впереди гоним порожних мулов. Спуски и подъемы на горных тропах очень круты. Наши мулы проскакали 27 км и оказались на высоте 4300 м. Мулы то и дело на головокружительных горных кручах пытаются пуститься в галоп. Только поводья удерживают их южноамериканскую прыть.

Крепкие щупальца гипоксии

Второй базовый лагерь расположился под самым Аконкагуа. Вот северная сторона высочайшей горы Северной и Южной Америки, на расстоянии всего 30-50 метров от палаток. Сейчас здесь остались лагеря лишь трех фирм. Потому нет ни Интернета, ни спутникового телефона, ни проката снаряжения. Нам предложили большую стационарную "инковскую" палатку мест на 10-12, но мы поставили свои "редфоксовские" палатки. Наш багаж в целости и сохранности доставлен мулами, только бензин в пятилитровой канистре вытекал из горлышка.

Рейнджеры отметили нас и снова выдали пакетики с номерами. Если потеряем, то штраф уже в два раза больше чем на Хоркенес.

Всю ночь шел снег. Что поделаешь, сезон восхождений завершается. Через неделю здесь не будет ни одной палатки, ни одной живой души, только свирепый ветер Анд будет гулять здесь. Оказывается, в нашей команде возникла первая серьезная проблема - Саша со вчерашнего вечера чувствует себя плохо: гипоксия. Лагерный врач сказал: очень низкое содержание кислорода, всего 60 процентов. Это почти критический показатель, Сашу нужно срочно эвакуировать вниз. Без всяких приборов было видно, как ему нелегко: губы посинели, нос заострился, движения замедлились. У него мало горного опыта. Житель западносибирской низменности лишь раз побывал на высоте, на Килиманджаро, 5895м. Это в порядке вещей. Но мы были удивлены тем, что у южнокорейца Ко Пина такое же состояние. С ним мы познакомились два-три дня назад. И восхищались: в прошлом году он покорил североамериканского великана Мак-Кинли. И этот крепкий молодой человек оказался в плену высотной болезни всего лишь на 4300 метрах.

Из-за тумана желто-голубой вертолет-геликоптер прилетел лишь вечером. Саша попрощался с нами, сказал, что будет ждать в Мендозе. Куда ему спешить? До дня вылета в Европу он будет знакомиться с Аргентиной, благо есть Артем. Южнокорейца Ко Пина врач старалась поставить на ноги, но безрезультатно. Его отправили тем же желто-голубым вертолетом назавтра.

Маленький костерок под Аконкагуа

На далеком южноамериканском континенте, среди высочайших гор Анд, в темноте горел небольшой костерок, который можно закрыть ладонями двух рук. Мы развели его из одной дощечки деревянного ящика, взятого мной из Конфлюэнции. Мы совершали древнейший обряд поклонения Аконкагуа под мелодии каргыраа. Я, как старший по возрасту и жизненному опыту, произносил благословение Великой Горе:

Ты велика, Аконкагуа, ты могуча, Аконкагуа.
Мы гости из далекой земли, пришли,
чтобы увидеть твое прекрасное лицо,
услышать твою мелодию.

Назавтра мы пошли на акклиматизацию. Не спеша поднялись в первый промежуточный лагерь Канада. Подъем до высоты 5050 м по снегу прошли в кошках прямо с Плаца де Мулас. На Канаде стояли лишь две палатки чилийцев и аргентинцев. "Оля!" - поздоровались мы. "Оля!" - ответили они, улыбаясь. Марианну сковала "горняшка", и она отказалась от вкуснейшего супа с абаканской тушенкой, который мы сварили на примусе.

Слабость в первые дни восхождения еще ни о чем не говорит. В горах состояние человека оценивают только по последней нитке маршрута, по пути до вершины.

Завтра продолжим подъем до промежуточного лагеря Нидо де Кондорес (Гнездо Кондора), на высоте 5500 м. Там оставим одну из палаток, продукты, бензин. Под утро вдруг поднялся сильный шквалистый ветер, он чуть не срывал палатку. Сила ветра такова, что вперед нельзя было и пяти шагов ступить. Еле свернули палатку, пошли вниз. Крутизна спуска не менее 40 градусов. При очередном порыве ветра Мачук потерял равновесие и кувыркнулся вниз, не удержалась на ногах и Марианна. Вскоре нашли способ противостоять ветру - как только он усиливается, садимся на снег. Об этих ураганных ветрах мы читали еще в Туве. Аконкагуа колонной взмывает вверх между Тихим и Атлантическим океаном, и на высоте движение воздуха очень сильное.

Дымок международного скандала

Ветер гулял и внизу, на Плаца де Мулас. Вскоре прибежала представительница ИНКА миловидная Ксемела и пригласила нас к врачу. По сравнению с Каролиной, врач второго базового лагеря Мария-Вероника была строже. При медосмотре содержание кислорода в организме у всех было в норме - более 80 процентов, но артериальное давление у меня с Мачуком оказалось высоким - 160-170. Она просит нас прийти вечером. У Марианны все в норме. И вечером, и назавтра давление у нас не спадает.

Не утихает ветер, идет снег. Никто из лагеря не идет на восхождение. Снежный ветер дул трое суток.

Наконец-то небо прояснилось, но на тонометре те же высокие цифры. У нас нет головной боли. Если даже давление высокое, черт с ним! Вершины-то покоряются не болячками, а силой воли. Может быть, у нас и на Памире, на Эльбрусе, на Килиманджаро было такое же давление и ничего, взошли. Но врач запрещает нам идти на вершину. А рейнджеры - спасатели-полицаи строго смотрят, чтобы альпинисты получили "добро" от врача.

Рейнджеры некстати замечают, что у нас нет альпинистской пластиковой обуви. На испано-английском объясняют, что в случае неповиновения наденут на нас наручники и на геликоптере отправят в Мендозу. Я нашел в лагере Эдгара с Эквадора, который хорошо говорит по-английски, немецки и немного по-русски. Его мы и сделали толмачом. Я Эдгару объясняю, что мы жители холодной страны, что для нас южноамериканский 20-градусный морозец! В этой кожаной обуви, что на ногах, мы зимой на вершины поднимаемся. У нас холодом считается температура с 40 мороза и ниже.!

Эдгар объяснил им и переводит нам, подыскивая русские слова. Оказывается, месяц назад при восхождении на Аконкагуа замерзли альпинисты итальянцы и их аргентинский гид. Спасатели стоят на своем: если пойдете наверх, то в наручники! Как же так? Сеньоры, мы заплатили за тур, мы можем идти на гору! А если что случится, мы сами в ответе.

Назревает международный скандал. Сейчас мы свяжемся с посольством России в Аргентине! Международные права человека хорошо знаем, Мачук - юрист. Рейнджеры, молодые люди в красных куртках с эмблемами заполнили какой-то протокол и просят подписать. Но нас на мякине не проведешь! Перевод нужен, дорогой! Точно знаем: русского переводчика они здесь и днем с огнем не сыщут.

Да, порядки в Аргентине другие. Мачук-то в пластиковой обуви, но ему тоже запрещают идти наверх. Нельзя подниматься соло. Тогда решили: двое по-партизански утром ускользнут на вершину, а я, как руководитель, останусь в лагере. Посетив вечером врача, говорим рейнджерам, что я - главный, остаюсь в лагере: зачем мне пластиковая обувь.

Утром Мачук с Марианной только хотели рюкзаки на плечи закинуть, как подошел длинноволосый рейнджер Алехандро. А вы куда? "Да так, на акклиматизацию", - Мачук показывает рукой на противоположную сторону, где голые скалы.

+"Надо ускользнуть часа в четыре утра, - предлагает Мачук. - Не догонят. Если не взойдем на Аконкагуа, что скажем в Туве?". Альпинистов-то в лагере раз-два и обчелся. Мы, эквадорцы и поляки. Рейнджеры с нас глаз не сводят. А мы радовались: "не сезон, стоимость низкая". Да лучше больше заплатить и попасть в сезон, когда здесь сотни людей. Тогда рейнджеры за всеми не уследят.

"Догонят кого хочешь. У них геликоптер, и сами ходят как горные туры. Акклиматизированы отлично". Я сел на камень и молча чешу лоб. Не взойти на Аконкагуа из-за отсутствия пластиковой обуви, этого нам не простят ни в Туве, ни в Москве+ Ага! Надо применить испытанный древний способ народной дипломатии. Беру небольшой пакетик и иду к вагончику: "Оля!". "Оля!" - вразнобой отвечают рейнджеры, которые пили аргентинский чай -- мате и рассматривали что-то в ноутбуке. Я говорю: "Синьорина Вероника". Врач улыбнулась и показала пальцем на себя. "Си", - употребляю испанское слово. В вагончике медпункта я начал разговор на языке, состоящем из нескольких слов английского, двух слов испанского, десятков слов немецкого, русского, тувинского и указательного пальца правой руки. Я вытащил из пакетика маленький глобус, показал, где мы живем. Со словами: "Кантри Тувиниен, Сибириен", направляю палец на Азию.

Слышу: "О кей!" Вытаскиваю проспект о нашей республике, листаю. Мария-Вероника впилась глазами в достопримечательности прекрасной Тувы. Со словами: "тувиниен мюзик" включаю диктофон. "О кей!" - вскрикнула Мария-Вероника и хлопнула ладонями. Я дарю ей свои презенты. Она с сияющим лицом написала на пермите нормальное давление.

Через несколько минут и Мачук возвращается от врача с сияющей улыбкой: "120 на 80"! Самое главное препятствие мы преодолели, есть еще второе. Предлагаю купить поношенные "кофлаки", хоть за какие деньги. Работники какой-то фирмы снимали стационарную палатку. Марианна на ломаном английском начала разговор. Один мужчина живо откликнулся и вытащил "кофлаки" из палатки. Пластиковую двойную обувь стали примерять. Мне она жала. У Марианны размер обуви 36. Ей 42 размер был явно великоват, но в горах лучше носить большую обувь. Взяли напрокат. За четыре дня хозяин обуви заломил цену нового кофлака. Рейнджеры перед ужином удостоверились в наличии кофлаков и медицинского разрешения на восхождения, и промолчали.

Вещий сон

- Придется идти прямо на вершину. Выхода нет. Сезон кончился, это последние ясные дни. Будет очень трудно, но Аконкагуа надо взять! Первый день - лагерь Нидо де Кондорес, второй - Берлин, на третий штурм и вершина. На четвертый день спуститесь. На ходу по обстоятельствам сориентируетесь, - и больше мне нечего сказать напарникам.

Лагерь Конфлюэнсия

5 марта Мачук с Марианной уходят на гору. А мне придется потихоньку молиться о ясной погоде и считать дни. Была бы погода, и мои друзья должны взойти на Аконкагуа. Оба побывали на 7000 метрах, холодом и ветром их не испугаешь. Опыта достаточно. Я верю им.

Каждое утро, открывая полог палатки, смотрю на небо. Оно синее, как шелк. Оршээ, Аконкагуа. Услышала ты наши благопожелания, спасибо! INKA меня кормит три раза в день в палатке-столовой. Общаюсь с врачом, рейнджерами. Узнаю, что восхождения на Аконкагуа длятся всего лишь три летних месяца: наши декабрь, январь и февраль. Остальные 9 месяцев здесь хозяйничают ураганные ветра, холод и снег. За сезон сюда прибывает более 7000 альпинистов, но лишь 20 процентов из них поднимаются на вершину. Замечаем, что на слово "Рашен" они не реагируют, а как услышали "Сибириен", так все поворачивают головы. Понятно, что российские альпинисты здесь постоянные гости, а Сибирь для них кажется отдельным государством, где свирепствуют снега да морозы.

Появились путешественники-австралийцы. Со старшим, Алгисом в старой, с дырками на плече и на рукавах футболке, играю в шахматы. Южноамериканский шахматный матч Австралия - Тува заканчивается вничью - 1:1.

Прикидываю: пока ждали погоду, да шель-шевель, можем опоздать на авиарейс Буэнос-Айрес - Мадрид - Москва 11 марта. Как подсказывал нам сотрудник клуба "7 вершин" Слава Ивонин, придется отодвинуть день вылета. Просрочка билета на троих обойдется в кругленькую сумму, но выхода нет, а то останемся в Аргентине на неопределенное время. Иду к Ксимеле. Прошу ее по рации связаться с Чачо в Пениентес, чтобы он позвонил Артему в Мендозу, а Артем позвонит в свою очередь Славе в Москву, и он передвинет дни вылетов. Назавтра Ксимела радостно сообщает мне: "О кей!"

Каждый день я долго молча рассматриваю крутой, снежный подъем на Аконкагуа. Лучше бы мне быть там: мерзнуть, мокнуть, голодать, задыхаться от недостатка кислорода, чем сидеть здесь. Обязательно куплю "кофлаки", тогда пусть рейнджеры любого государства попробуют придраться.

Сплю по ночам как младенец. Мне кажется, что я в горах родной Тувы. Аура Анд изумительна: в душе легкость, в голове ясные мысли, и ни одна клетка организма не подвержена беспокойству. Казалось бы, причин на то много: мои люди на пути к вершине, мы - первые тувинцы в истории, посетившие Аргентину и набравшиеся смелости "оседлать" ее высочайшую гору.

Но однажды вижу сон: Мачук и Марианна сошли с вершины, но на мои вопросы не отвечают. Молчат. Вижу второй сон: кто-то из двоих спускается, а второго не вижу.

Духи трагедий приползли

8 марта. Мачук с Марианной сегодня должны спуститься вниз. Дни были как на заказ: ясными, так что они должны взять Аконкагуа. Радость на душе. Часам к 16 в рюкзак положил термос с горячим чаем, фрукты, сладости и только хотел двинуться встречать, подбегает Ксимела, объясняет, что Марианна на Нидо де Кондорес "слиип", а Мачук "ноу". Я понял, что Марианна на Нидо де Кондерес, на 5500 м слегла - заболела, а Мачук один пошел на вершину и потерялся! Да что же это такое! Побежали к рейнджерам. Не зная языка, дополнительно узнал, что Мачук при спуске ушел не в ту сторону и потерялся, а Марианна спускается с рейнджерами. Я быстро вытаскиваю карту Аконкагуа, которую выдают каждому восходителю. Если он ушел на восток, то там отмечен какой-то лагерь. Мачук ведь хорошо разбирается в орографии, всегда пойдет вниз по ущелью, мимо указанного лагеря не пройдет. Я спрашиваю у рейнджеров Родрига и Федерико, показывая на карту, если ли у них связь с этим лагерем? Они мне объясняют, что связывались с ними по рации. Мачука там не было. Вызвали геликоптер, будут его искать. В это время, как назло, Аконкагуа закрылась туманом приблизительно до высоты 5500 м. Я говорю Алехандро, что я, как руководитель группы, должен лететь. Он машет рукой: "Ноу, нет!". Конечно, на то они и спасатели, чтобы искать пропавших, спускать погибших. Духи трагедий в горах вот и приползли вы к нам со своими страшными ликами.

Так, так Мачук не должен пропасть, он не раз попадал в сложнейшие ситуации на Памире, на Монгун-Тайге. У него младший сын годовалый, молодая семья, любящие родители. Я замер и стал прислушиваться к стуку своего сердца, оно билось ритмично, без отклонений. Нормально! Все будет нормально! Я всегда доверял своему сердцу, оно было моим главным локатором в экстремальных ситуациях. Я говорю врачу, что мы "сибириан!", холод и прочее для нас не в счет, наши нигде не пропадают. То же говорю индейцу племени кечуа, аргентинскому гиду Сеферино, очень похожему на тувинца. Он, утешая, хлопает по плечу: "о кей!". Из штурмового рюкзака достает рацию, спутниковый навигатор GPS и показывает, что все это должно быть как у руководителя, так и у высотников-альпинистов. Yes - да, конечно. У нас не было даже простых 3 -- 5 километровых раций-трубок. Для связи мы взяли всего лишь 40-метровую веревку, всегда ведь ходим вместе. Мы не предполагали, что на Аконкагуа можем оказаться порознь. А с индейцем Сеферино мы родственники, только об этом я не могу сказать из-за незнания испанского языка.

Ученые-генетики давно задавали себе вопрос: откуда идут корни американских индейцев? Английские генетики, затем российские ученые сделали сенсационное открытие. Индейцы пришли в Америку из ... верховьев Енисея, так показал ДНК-тест. Значит, наши предки минимум лет 15 000 назад двинулись через перешеек между Азией и Америкой на новый континент. Так вот, через 700 поколений мы - дальние родственники впервые вновь встретились. Значит, в жилах самых известных аргентинцев: революционера Че Гевара и футболиста Диего Марадонны текут родственные с нами кровь.

Прилетел геликоптер, рейнджеры залезли в его нутро. Геликоптер взвился вверх и сразу взял высоту не менее 5000 м. Но над ним висел густой туман. Облет он сделал вправо, влево недолго, приземлился на свою площадку, высадил рейнджеров и улетел вниз по ущелью.

Лагерь Берлин

Я пошел встречать Марианну. Через полста шагов начался подъем. Когда поднялся на первый выступ, появились трое альпинистов, связанных накоротке основной веревкой. За ними спускалась Марианна с двумя рейнджерами. Я зорко наблюдаю за ее движениями: шаги твердые, приблизилась - лицо бодрое, в глазах ни тени усталости. "Мачук в лагере?" - спрашивает она. Я молчу. Налил из термоса горячий чай в кружку и говорю: "Сперва подкрепись чаем". Она скороговоркой говорит, что вчера, 7 марта, они поднялись с Мачуком на вершину. И вместе с ними какой-то иностранец. Они подняли все флаги, атрибутику на Аконкагуа. Пошли вниз, и ночью она потеряла Мачука. Одна ночевала среди скал. Состояние Мачука было неважным. Утром пошла его искать, чуть было не совершила второе восхождение на Аконкагуа. Я не поверил своим ушам. Душу наполнило чувство гордости за нашу победу: все-таки мы чего-то стоим, взяли третью вершину мира! В экстремальной ситуации! Я закинул ее рюкзак на плечи. Молча спустились в лагерь. Наша российская команда - самая последняя в этом сезоне. Эквадорцы и поляки, взяв вершину, уже спустились. В палатке-столовой я, человек непьющий, заказал вино. Марианна, Ксимела, Сеферино, Севилия из Барселоны, Марта из Цинцинати и я поднимаем бокалы знаменитого аргентинского вина за нашу победу. "Карашо, до свидания, пока", - вот русские слова, которые знала черноволосая Севилия, которая не смогла взять Аконкагуа. Когда гости ушли, Марианна за ужином рассказывает мне следующее:

"Сибирианс" не пропадут и в Южной Америке

На вершине Аконкагуа, на небольшой площадке из камней - пластмассовый крест. Было три часа полудня.

Подъем из лагеря Берлин, с отметки 5900 м они начали в четыре часа утра. Под ними на все 360 градусов расстилался высочайший хребет Южной Америки - Анды. На западе, если зоркость глаз позволяла бы, можно было увидеть Тихий океан. Со всех сторон острые вершины. Рядом стояла, как крыша дома, вторая вершина Аконкагуа. Иностранец, что их обогнал под вершиной, уже спускался. Марианна заметила, что иностранные альпинисты на вершинах долго не стоят. Быстро, минут 5-10 фотографируют, снимают на видеокамеру и идут на спуск. Под ногами высота 6962 м., почти 7000. Движения замедленные, дыхание частое.

Вершина

Из штурмового рюкзака вытащили флаги. Сперва флаг Тувы, потом России. Марианна поднимала их у креста, а Мачук снимал на фото-видеокамеру. Потом он поочередно поднимал атрибутику, Марианна вытащила мешочки с землей и насыпала их у камней под крестом. Когда она стала завязывать флаги к кресту, Мачук вынул маленький портрет Мергена Кончука и стал поворачивать во все четыре стороны.

- Мерген, смотри! - сказал он простуженным, хриплым голосом. - Вот она, Аконкагуа, на которую ты хотел взойти. Ты взошел вместе с нами. И мы тебя оставляем здесь, на вершине Южной Америки, навечно. Голос его дрогнул, он молча привязал портрет к кресту. Прошлой осенью, когда мы хоронили четвертого члена команды Мергена Кончука, дали обещание, что его портреты мы вознесем на все остальные вершины мира.

Высота 6962метра

Мачук с Марианной спускались медленно. Везде были кручи, обрывы. Ослабевшие ноги могли запнуться за камни. Мачук предложил отдых под скалой. Солнце садилось на западе за зубчатые горы, похолодало. Продолжили спуск. В Андах быстро темнеет. Они потеряли тропу, по которой поднимались. Где-то недалеко внизу должен быть лагерь Берлин - палатка, примус, на котором можно растопить снег и утолить жажду чаем. Свет налобных фонарей утыкался в скалы. Они их окружили, словно динозавры. Мачук сказал, чтобы Марианна оставалась на месте, а он разведает местность. Она устроилась между скал, где можно было защититься от ветра и стала ждать напарника. Его долго не было. Она стала звать, но простуженный голос, по всей видимости, не уходил из круга темных скал. Может, он заблудился, не нашел обратной дороги? Тогда придется приготовиться к самому худшему - ночевке на высоте 6000 м.

Марианна не ночевала одна в горах даже на родной земле. Она удивилась своей решимости, и поняла, что ее основа - победа над самой высочайшей горой Западного полушария, Северной и Южной Америки. Она собрала в кулак всю волю и приказала себе: выдержать ночь. Обувь и одежда у нее теплая. Волки не водятся на такой высоте. Чего бояться "Почему звезды исчезли? Туман накрыл. Интересно, ночевал ли кто-то из женщин-альпинистов здесь, в высотной каменной "гостинице"? Притом сейчас уже 8 марта! Никто из женщин, возможно, всего мира не встретит праздник на такой высоте и в таких комфортных условиях", - усмехнулась Марианна.

Аргентинская ночь была длиною в целую жизнь. Только к 8 утра можно было продолжить путь вниз. Хотя всю ночь Марианна не сомкнула глаз, не было разбитости. Она пошла вверх, предполагая, что Мачук ищет ее, дошла до брошенной хижины на Индепенденсии, на 6400м. Только потом вернулась назад и увидела лагерь Берлин. Встретился рейнджер. Палатка стояла на месте, но Мачука в ней не было. Рейнджер сказал, что Мачук в нижнем лагере. Тогда Марианна взвалила на себя палатку и снаряжение. Груз потяжелел И пошла вниз с рейнджерами.

Когда мы затемно вышли из палатки-столовой, один из рейнджеров сообщил нам, что Мачук нашелся. Он в лагере Берлин. Что я говорил! Не так-то просто нашего брата списать в число потерявшихся! Мы в эти минуты были самыми счастливыми людьми на свете. Радость вулканом вырывалась из нас.

Мачук спустился в базовый лагерь только назавтра поздно вечером, поддерживаемый с двух сторон рейнджерами. "Истощение", - сказал, слабо улыбаясь, когда сменивший Марию-Веронику врач осматривал его. За три ночи, проведенные на 6000м, его молодой организм выработался почти до конца. Победителей не судят, победителей поздравляют. С Плаца де Мулас Мачука спустили вниз на муле. Перед отъездом подарили принципиальным рейнджерам наши продукты, купленные в Мендозе за большую сумму. Да, потеряли нас Людмила Корбешко, Макс Богатырев из клуба "7 вершин", но мы нагрянем с радостной вестью.

Вечером 10 марта мы спустились к воротам национального парка "Аконкагуа". Нас ждали Чачо в Пениентесе, Артем в Мендозе, Виктория в Буэнос-Айресе, загадочный Мадрид и - Москва - тринадцатый город Земли.

После возвращения в Клубе 7 Вершин

Как можно спать 12 часов кряду, да притом от такого долгого лежания кости заноют да суставы закостенеют. Так думал я, залезая в пуховый спальник на нижних нарах. На верхнюю полку залезла Марианна, а на соседних устроились англичане. Местное время только 19 часов вечера, но на улице темная ночь. Увидев наяву такую раннюю африканскую, вернее, танзанийскую ночь, мы с Марианной долго и тихо смеялись: только младенцев можно в такое время уложить спать.

Это был наш первый вечер в Экваториальной Африке. Прилетели мы в Килиманджаро в полночь. Нас встретил Еммануэл, интеллигентный молодой человек. Еще суток не прошло, как мы ступали на африканскую землю. Но то ли оттого, что перелет из Москвы через две столицы -- сперва одну из богатейших стран мира Катар – Доху, а потом через Найроби – главного города страны непревзойденных бегунов-стайеров Кении, был долгим и утомительным, или оттого, что у африканской ночи чудодейственная успокоительная сила, я заснул сразу же. Проснулся вдруг посреди ночи и обрадовался: вот увижу африканскую ночь. Надел налобный фонарь «Petzl», засунул ноги в кроссовки. Стараясь не шуметь, вышел из хижины лагеря Мандара.

Томас и Емануэл

Спустившись с крутых ступенек и, отойдя на несколько шагов, вскинул голову назад. Надо мной мириады звезд, но луны не было. В ограниченной сфере между крышами хижин и ветвями высоких деревьев джунглей я искал знакомые созвездия Большой и Малой Медведицы, Плеяды. Сколько раз во время охоты у себя на родине я вот так же всматривался в ночные или вечерние звезды. Они были моими ориентирами, и часами, и предвестниками погоды. Сейчас над моей головой не было ни одной из них. «Я как пятиклассник, – усмехнулся про себя. – Ищу созвездия северного полушария в южном полушарии». И стал искать столько раз вычитанный в книгах о мореплавателях созвездие Южного Креста. Оно должно быть формы неправильного креста. Но разве его найдешь среди тысячи звезд, когда у них яркость меньше чем у Медведицы? И африканский Млечный Путь был каким-то расплывчатым, жидким. Я глубоко вздохнул. Вот оно какое, звездное небо Экваториальной Африки!

Проснулись в 7 утра и снова с Марианной смеемся, разговаривая на родном языке. Оказывается, в Африке можно спокойно проспать полусутки, как хорьки. Наш гид Балтазар стучится в дверь. «Гуд моонинг!» -- приветствует он, показывая белоснежные зубы. А ведь его, Балтазара мы знали еще у себя на родине. Через Всемирную паутину -- Интернет он вошел в наши души. Перед экспедицией на Килиманджаро мы между собой то и дело шутили: «Там в Танзании у нас есть друг Балтазар!». А с живым Балтазаром мы встретились вот как.

Из трехзвездного отеля, где мы отдохнули полночи, Еммануэл доставил нас в турфирму «Транскибо» в небольшом городке Моши. Его директор, мистер Томас -- веселый малый, широко улыбнувшись, неожиданно сообщил нам: «Вас будет сопровождать один из лучших гидов фирмы – Балтазар». Не веря своим ушам, мы невольно вскрикнули. И предстал перед нами наш заочно знакомый -- Балтазар, коренастый, с приветливой улыбкой на широком лице, шагающий вразвалочку, как деревенские мужики. С первых же минут знакомства мы стали близки, как старые друзья. «Мое дело сопровождать вас, показывать. А ваше дело – смотреть, есть и спать», -- говорил он, когда мы осматривали кратер Маунди около второго лагеря Хоромбо. Действительно, он ни на метр не отходил от нас во время всего путешествия.

Известный гид Балтазар

Охота за звездами во вторую ночь была неудачной. Лагерь Хоромбо на высоте 3720 м был окутан плотным туманом. Но то, что я увидел при свете налобного фонаря, изумило меня. Предо мной и сплошь вокруг меня висели в воздухе сотни тысяч, а может миллиарды капелек тумана. Эти микроскопические капельки не двигались, а висели в ночном воздухе. Я их сравнил с кончиками игл, которые можно сосчитать, разделив на кучи: сотнями, тысячами. Иногда мне казалось, что круг от света фонаря был огромной лупой. Каждая махонькая капелька не касалась других капелек, ее окружавших. Да, ничего не скажешь, это Африка.

Эту самую Африку мы стали измерять стопами через джунгли. Загадочное слово «джунгли» пришло в мое сознание еще в раннем детстве из кинофильма «Тарзан», в котором в роли человека-обезьяны снялся олимпийский чемпион по плаванию американец Джонни Вейсмюллер. До вчерашнего дня джунгли мы видели только в кинофильмах. Наяву в нем мы оказались вчера, когда пошли по тропе вверх из национального парка «Килиманджаро». Джунгли с первых двух шагов поглотили нас сыростью и зеленым темным миром. Я не раз вглядывался вглубь джунглей, но дальше 3-4 метров стояла темень сплошной зеленою стеной. Около Мандара-Хут на деревьях, как белки, прыгали обезьяны: мартышки и незнакомые нам белоснежные пушистые собратья. Какие твари здесь ползут по ветвям, стволам деревьев? Подумать страшно: пауки, змеи, гусеницы, комары – переносчики тропических болезней. Как же первые европейцы отважились исследовать африканские джунгли посреди разной твари? Это мы привиты от желтой лихорадки, глотаем еженедельно таблетки от малярии, этим обезопасив себя. К тому же я Марианне строго-настрого наказал, чтобы она ничего не пробовала на вкус, на запах, даже если жажда ее одолеет, ни капли влаги в рот не брать. Привожу пример, что английский ученый Ливингстон, исследуя эти края более века назад, не раз болел и выздоравливал но, в конце концов, сгинул от тропической болезни. А писатель Хемингуэй в 30-х годах прошлого века схватил в этих местах амебную дизентерию. Но железное здоровье великолепного охотника Хема выдержало это испытание, и вышел из-под его пера знаменитый рассказ «Снега Килиманджаро».

Посреди джунглей текла небольшая речушка с водопадом. Вода была чернильного цвета, как у рек Якутии. Мы с Марианной пытливым взглядом всматривались в темную воду, пытаясь заметить что-то, как Балтазар вспугнул нас громко: «Крокодайл!» Мы втроем громко засмеялись. Из шутки гида поняли, что в этой реке не водится животное, имя которого в советское время олицетворял юмористический журнал.

Тропа маршрута Маранга, шириной метра в полтора, по которому рядом можно идти только по двое, начиная от ворот Национального парка «Килиманджаро», с самого низа от отметки 1700 м до лагеря Кибо на высоте 4700 м и длинной в 42 километра была ухоженной. По краям этот человеческий «хайвей» был ограничен голыми ветвями, сделаны водосливные маленькие канавки в поперечину. На ней ежедневно оставляли свои следы сотни путешественников, но ни окурков, ни остатков сгоревших спичек, ни клочка бумажки мы ни разу не видели. На этой тропе не было следа технического творения человека. Строительный материал в промежуточные лагеря танзанийцы таскали на себе: 4-5 метровые доски, цемент. Обслуживающий персонал таскал питьевую воду в бачках, канистрах до самого верхнего лагеря традиционно на голове или на плечах. Здесь движущей силой были человеческие мускулы. До сих пор, с появления первобытного человека полторы миллиона лет назад в ущелье Килиманджаро – Олдувай его прямые предки таскают тяжести только на себе. Использование чисто физической силы, мускулов, в придачу с солнечными батареями в лагерях, как мы видели, помогают сохранить первозданную природу Килиманджаро. Мы наяву увидели, что одним из неистощимых запасов энергии на Земле и сегодня является человеческий мускул, он быстро восполним. В Африке эту простую истину успешно используют в повседневной жизни. Потому гидами, портерами – носильщиками на маршрутах работают молодые мужчины самого работоспособного возраста.

Неиссякаемая энергия человека

Я прикинул, хорошо, что танзанийцы и в двадцать первом веке не подводят дорогу до хижины Кибо. А то бы один водитель с мотором в сто лошадиных сил заменил бы двести носильщиков. Но зарплату домой приносил бы один водитель, а 199 человек сидели без работы и плевали бы в синее африканское небо. На Мандара и Хоромбо кормили нас в столовой-хижинах. Наш официант --танзаниец оказался проворным парнем, он всегда успевал занимать одним из первых место на длинном столе. Путешественников-альпинистов было сотни, так что если чуть прозевал -- дожидайся второй очереди. Здесь стоял шум-гам, равный гулу водопада Виктория. В столовой сплелся конгломерат языков, громкий разговор шел, может на 10, а может на 20 языках, но не слышно было нашего родного рашен. И мы добавили свой язык, не услышанный хижинами за их деревянный век. На небольшой скатерти наш официант ставил утренние или вечерние блюда. Еда как еда, только вот первое – суп был незнакомым. Он походил на похлебку. Цвет у первого блюда был то белый, то желтый. Когда официант спрашивал о качестве танзанийского первого блюда, мы с Марианной поднимали большой палец вверх: «о кей!». Повар узнав, что мы из России, стал частенько печь блинчики. Танзанийские курицы, вложенные в ланч, были жилистыми, небольшими, как из породы гончих. Нас радовало, что они натуральные, африканские. Этих кур видели по дороге между зарослями бананов. Иногда мы приносили на стол свои продукты. Черный московский хлеб «дарницкий» настолько сохранял свои качества, что прожив в Африке неделю, мы вернулись обратно в Россию с частью такого же « дарницкого», какой вывозили в Черную Африку.

Шли мы не торопясь, ежедневно поднимаясь по вертикали на 1000 метров. Такой темп ходьбы давал возможность неплохо акклимитизироваться. Одна из известнейших гор мира – вулкан Килиманджаро был высотой около 6000 метров. Подняться на нее не шутка. В евразийской России нет горы по высоте равной этой. Мы с Марианной знали, что такое высота и в нас теплилась надежда, что может на экваторе атмосфера будет толще, чем на наших северных широтах. Здесь 6000 метров будет равен, ну скажем, 5000 метрам северных широт. Наше предположение оказалось верным, когда мы пришли в последний штурмовой лагерь Кибо на высоте 4700 метров. Многие пожилые, но не старше меня альпинисты решили не подниматься вверх. Они идут вниз. Кореянка Мария, с первой же встречи уверявшая нас, что она представительница сильной нации, сидела на камне и рыгала. Пухлое лицо ее стало белым, как мел. Большинство путешественников были уже в объятиях горной болезни.

Закинув свой рюкзак на нары в каменной хижине лагеря Кибо, я вышел и стал внимательно изучать часть тропы, змейкой уходящей вверх на трапециевидный Килиманджаро. Как известно, по этому пути впервые на Килиманджаро поднялся немецкий географ Ганс Майер. Честь и хвала первопроходцу! На уровне этой высоты, где я стою, проложена круговая тропа и можно выбрать 6 маршрутов на вершину. Я поднял голову, окинул взглядом белые ледники в вышине на границе голубого неба и темных скал. «Надо ее обязательно взять!», -- сказал я себе и машинально сложил ладони. Поднес их к груди. Охотничий обычай язычника не подвел меня и в этом далеком краю. Я прошептал про себя взбредший в голову стих благословления к Великой Горе. «Нижний и Верхний золотой мир Африки, девять Небес, семь звезд на Небе! Будьте милостивы к нам, Священная Килиманджаро! Вершины твои остры, перевалы твои трудны! До земли мы тебе поклонимся, до небес мы тебя вознесем. Припрячь свои ветры, тучи свои разгони. Дай нам возможность обозреть с твоих высот землю, разреши нам ступить на твою священную вершину!» Без таких слов никак нельзя ходить на высокие горы, их надо уважать.

В одной из многочисленных палаток, облепивших каменную хижину, галдели портеры. Проходя мимо них, я увидел, что они рубились в карты, и возможно, матерились на своем суахили. Ниже лагеря Кибо белые облака своей сферической формой огибали землю. Что удивительно здесь, то облака не поднимались выше 3000 метров, обозначая выпуклость Земли. Я вспомнил, с чего началось наше путешествие в этот удивительный уголок зеленого континента, и на гору с певучим, загадочным названием.

Года два назад в памирском лагере на 4200 метров один немецкий альпинист рассказывал нам, что он побывал на вершинах Килиманджаро, Аконкагуа, Мак-Кинли и Эльбрусе. И есть альпинисты, которые восходят только на высочайшие вершины материков. Мы это восприняли, как должную информацию, и дальше даже не интересовались. Мало ли куда ходят альпинисты!

Как-то в долгий зимний вечер я стал «странствовать» по Всемирной Паутине и наткнулся на проект «7 вершин». Меня моментально осенила мысль: а почему мы не можем побывать на далеких высочайших вершинах материков, как тот немец? На вершины Памира ходили, мы видели, что альпинисты такие же люди, как и мы. Средняя высота нашей республики 1580м. Значит, в горах мы должны чувствовать себя намного лучше, чем жители равнинных стран. Что, у нас жилки слабы? Эти «что» да «почему» и привели нас в Африку, на ее высочайшую гору. Подлили масла в огонь рассказы гида Максима Богатырева, украинского альпиниста, врача-хирурга Игоря Похвалина в Интернете. В Москве наша команда разделилась на две группы. Мерген с Мачуком штурмуют Эльбрус. Забегая вперед, скажу что они взойдут на обе вершины двуглавого великана, когда будет греметь канонада грузино-южно-осетинской войны. Когда Балтазар сообщил нам, что сейчас пора спать, а в полночь идем на штурм Килиманджаро, мы радостно удивились. Идти в 12 часов ночи на вершину – это было экзотикой, какая нам и в голову и не приходила! Нам приходилось штурмовать вершины в 4-5 утра, но чтобы ровно в полночь идти в гору, хе-хе, такого никогда не было! При ночной ходьбе, знаю, есть свое преимущество – время идет незаметно и расстояние быстро сокращается.

Мы легли на нары каменной хижины. Спали мы или не спали -- было что-то непонятное. В 11 ночи Балтазар нас разбудил и принес «хот уот» -- кипяток и что-то из второго, до которого мы почти не дотронулись. И вот ровно в 00.00 часов 12 августа мы двинулись наверх, освещая свой путь фонарями «Petlz» на голове. Впереди нас светилась длинная вереница альпинистов. Они группами шли повыше нас. Наш гид Балтазар, побывавший на вершине более 100 раз, шел впереди, затем я, Марианна и ассистент, имя которого я не запомнил. С первых шагов на гору в такт шагам в моих ушах звенели слова: «Только вперед! Не отступать!» В высоких горах самое главное, это мы освоили давно, – не торопиться. Оказывается, и в Африке об этом знают. Еще внизу то и дело Балтазар временами повторял: «поле-поле» -- не спешите! Цокали телескопические палки по камням. Луны не было, звезды южной широты очень внимательно наблюдали за нами мириадами глаз. Было холодновато. Постепенно мы один за другим стали обходить другие группы. Теперь впереди на вышине светилась только одна группа. Я оглядывался назад и по силуэту горы Мавензи определял нашу высоту. Вот мы уже на 5000 метров. Змейкой поднимаемся по вулканической породе в темноте, через равное время отдыхаем стоя. И вдруг мы услыхали наверху песню и прихлопывание ладоней. Во, дают парни! Из слов песни гидов-танзанийцев отчетливо были слышны на суахили знакомые слова: «чамбо», «килиманчаро», «акуна матата».

Это их страна, их гора. На такой высоте, где не каждый житель другой страны может дойти до нее, они чувствовали себя, как рыба в воде. Меня охватило чувство гордости за них, за то, что простые и бедные на вид танзанийцы имеют то, чего не приобретешь даже за миллиард евро – возможность своими ногами дойти до вершины самой известной горы Земли. Внизу еле плелись, задыхались, поворачивали назад люди из разных стран и континентов, которые сотни, тысячу раз богаче их, а хозяева земли танзанийской как ни в чем не бывало, пели и плясали. Если песня – душа человека, то очередное восхождение для них, надо полагать, было праздником, по-хемингуэевски «который всегда с тобой». Эти певцы-высотники мужчины из племени чаго были абсолютно трезвые. А у нас обычно поют по ночам после горячительного, усмехнулся я про себя.

Темнокожие, цвета кожи созревшего сибирского кедрового ореха, гиды и портеры в основном были ростом около 180 см, только четвертая часть их была небольшого роста. Постоянная ходьба в гору, переноска тяжестей на голове, на спине, в руках делали их движения легкими, как у африканских газелей. Они были подвижны, сухощавы. Их лица, движения, взгляд излучали добро. Они были вежливы, предупредительны. Их доброжелательность настолько была искренней, что временами нам казалось как будто бы мы и не выезжали из России, а только сменился цвет лица людей. Они владели английским на достаточном уровне, чтобы обслужить иностранцев, а многие объяснялись, как мы заметили, и на французском, на немецком. Внизу, в деревнях и в Моши, мы видели, как танзанийцы постоянно копошились словно муравьи, как у нас в доброе колхозно-совхозное время. Даже мальчуганы, демонстрируя нам ящериц-хамелеонов на своих тонких запястьях, зарабатывали на жизнь. «One dollar», -- таков был тариф каждого щелчка наших фотоаппаратов, нацеленных на них, на их твари. Да, их родная гора Килиманджаро для них золотое Эльдорадо. Потому Танзания зарабатывает в год 1 миллиард долларов только от туризма. Это трехгодичный бюджет нашей маленькой республики. Танзанийцы принимают путешественников со всего земного шара, и надо полагать, что они знакомы с культурой больших и малых народностей. Потому мистер Томас говорил, что «рашен -- неунывающий народ».

Песня растворилась в ночной мгле и они, по всей видимости, двинулись вверх. Мы поднимаемся за ними. На очередном привале Марианна говорит, что ее тошнит. Понятно, у нее началась горняшка! Я оглянулся назад и увидел, что мы на уровне вершины Мавензи. Значит, высота 5200 метров. Я советую Марианне идти не спеша, по возможности сообщать, когда ей надо отдышаться. Гипоксию она знает не понаслышке. Цокание палок по камням, привал. Горняшка Марианну не покидает. Наверху танзанийцы снова поют и хлопают. Мы отдыхаем и слушаем их. У людей горняшка началась, а им – хоть бы хны! Опять цокание палок. Через некоторое время я чуть было не натолкнулся на Балтазара. Он указывает на что-то темное. При свете налобного фонаря читаю «GILMANTS POINT 5685 m.» Оказывается, это край кратера. Первая вершина. Марианна – бабушка двух внучат, которую никто не обгонит в ходьбе по вертикали в наших краях среди представительниц прекрасного пола, была толмачем нашей небольшой группы. Она переводит слова Балтазара. Сейчас путь будет пологим, ходьбы до вершины минут 45. Пошли между большими скалами. Ого! Тут я понял, что горняшка заарканила и меня, дыхание у меня сперлось. Я малость обрадовался, что гипоксия для меня началась на высоте 5700 метров. Это хороший показатель для моего организма. Марианна все еще во власти гипоксии. Я ее знаю -- будет задыхаться, спотыкаться, но по своей железной силе воли дойдет до вершины. Ее сейчас ничто не остановит.

Вот и первая вершина

Дыхание мое стало прерывистым, я замедлил шаги. Стал сравнивать данную высоту с высотами далекого Памира по воздействию на мой организм. Воздействие высоты почти 6000 метров на Африке такое же, как и на Памире, на том же уровне. Это восхождение для меня означало очень многое, если не все. Оно не только стартовое восхождение в нашем проекте «7 вершин». Оно открывало мне путь заново в горы. Менее года назад со мной произошло малообъяснимое событие. А было вот что.
В прошлом году я подходил своему 60-летию. У нас этот возраст -- 5 кругов по восточному 12-годичному циклу, считается критическим. Есть выражение: «перевалишь, не перевалишь 61». В лишний год засчитывается твоя жизнь и в утробе матери. Так вот, если перевалишь 60-летний рубеж, считай, что тебе и сам черт не страшен. И вот, прожив долгую-долгую жизнь, я чуть было не перевалил магический рубеж. Вдруг ни с того, ни с сего меня сковала одна из неизлечимых болезней, которая выражается в медицине формулой. Помню, есть давняя притча, что у Всемирной организации здравоохранения есть золото для отливки памятника тому, кто найдет средство для лечения этой болезни. И вот человек, которому уготована участь ухода в Нижний мир, я поправился неизвестно от чего. Одно знаю, что здорово мне помогла наша российская бюрократия, которую мы ругаем на чем свет стоит. Пока московский и томский НИИ онкологии затеяли обычную волокиту с нашей медицинской администрацией, я, оставленный почти без лечения, принимал немыслимые меры к выздоровлению. Традиционная европейская медицина, методы космоэнергетики, шаманские заклинания, буддийские сутры, народные лекарственные средства, помощь друзей из разных географических широт и долгот – все я взял на вооружение. Всего лишь за несколько месяцев эта болезнь настолько высосала мои жизненные ресурсы, что иногда на расстоянии 50 м от дома я вызывал такси и, на мне можно было изучать анатомическое строение мышц человека. Прошло полгода, как перед моим взором исчезли белые потолки. Мои естественные ресурсы организма начали медленно восстанавливаться. А потом смотрю, я стал мечтать о горах, но не о тех горах, на которых бывал. Познавшему цену жизни, мне в голову пришла авантюристическая мысль – побывать на высочайших вершинах всех материков. Это был уровень моего психологического состояния. А свое физиологическое состояние я должен определить сейчас по восхождению на Килиманджаро. Если возьму ее, то путь на другие высочайшие вершины, можно смело сказать – будет открыт.

Такие мысли, сто раз повторенные в эти дни, сейчас наяву нарисовались на белеющих в темноте снегах кратера. «Смотри!», -- крикнул Балтазар, оглядываясь в мою сторону. Я повернулся. На темном горизонте появилась тонкая багровая полоса. Это восходит африканское солнце! Наручные 6-долларовые часы, купленные на одном из московских рынков, показывали ровно 6.00 часов утра. Здравствуй, солнце Экваториальной Африки! Вот почему альпинистам предлагают идти на восхождение в полночь, чтобы они увидели незабываемый в жизни восход солнца, который ходит над экватором. Солнце хоть одно, но восход его в разных широтах воспринимаешь все равно по-разному.

В отрезок времени, равный школьному уроку, мы подошли к Ухуру-Пик. Стало совсем светло. К вершине тянулась не только наша цепочка, но две цепочки и с других сторон. Через несколько шагов нам некуда было подниматься, выше нас было одно лишь танзанийское небо. Здесь было столпотворение, восходители старались на память сфотографироваться под стелой, обозначавшее высочайшую вершину африканского материка. Марианна была свежей как огурчик, горняшки у нее как не бывало. Моя землячка стала вытаскивать из рюкзака наши многочисленные атрибуты на высоте 5895 метров. Сперва подняли флаг России, затем нашей республики, далее разнообразную атрибутику. На камнях рассыпали горсть родной земли. Пока мы снимали, другие альпинисты, несмотря на ветерок и холод, терпеливо дожидались своей очереди. За все это время я мысленно повторял: «Спасибо, тебе Священная Килиманджаро! Услышал ты нашу просьбу. Спасибо, Великая Гора! Песни будут сложены про тебя у нас, и стар и млад будет возносить твое имя у нас. Ты стал для нас вечной песней, Килиманджаро!»

Вершина Африки

По своей привычке мы всегда делали перекус на вершине. Я еще в хижине Кибо приготовил национальную еду – «далган» -- толченный ячмень с маслом, сахаром и молоком. Это калорийнейшая еда кочевников. Вот, думаю, сейчас вытащу термос с горячим кофе и далган в чаше из рюкзака. Поедим не спеша, вчетвером, да интервью дам в видеокамеру. Не тут-то было, Балтазар стал нас торопить. Марианна перевела, что ассистент замерз и надо быстрее спускаться к Кибо-Хут. Температура воздуха была ниже 10 градусов мороза. При свете взошедшего солнца я увидел, что одет ассистент плохо, желтая куртка его была тонкой. Не в правилах гор спокойно сидеть есть и пить, когда один из товарищей мерзнет. Надо спешить вниз. Ладно, бог с ней, с едой.

А вот мечту, которую я твердо решил осуществить еще в поезде, решил выполнить. Я набрал в легкие разреженный воздух и запел с хрипотцой. Высота действовала на голосовые связки. Кто из окружавших меня восходителей знает, что я и в школьном хоре пускал «петуха»? Слова этой песни я придумал сам во время длинного пути до Москвы, а мелодию подобрал самую распространенную в народе. Я запел о том, что хоть и высока Килиманджаро, но моей страны отсюда не видать, хоть и зелена Танзания под экватором, но моя страна мне милее. Смотрю, со второго куплета Балтазар начал подражать мелодии песни. От его улыбки на кратере вулкана появился еще один островок белого цвета. Мы вчетвером весело засмеялись. В душе у нас с Марианной кипели разные мажорные мелодии. Если бы не гипоксия, можно было бы петь до самого Кибо. Как не запоешь! Мы ведь первые тувинцы из самого Центра азиатского материка, которые побывали впервые не только в Танзании, а еще хлеще – побывали на высочайшей вершине всей Африки, на знаменитой Килиманджаро, вершина которой так и осталась не спетой песней восславившего эту гору Хемингуэя. Если танзанийцы пели, идя на штурм, то наши души запели, когда мы начали спуск вниз в быстром темпе.

После так называемого небольшого «сна» в каменной хижине Кибо мы быстро спускались, окрыленные успехом, вниз по знакомой тропе. К нам навстречу крутил педали своей трехколесной тележки инвалид-американец. Мы обогнали его на тропе три дня назад. Этот молодой мужественный человек, по всей видимости, не ходячий, сидя на корточках руками крутил педали передних двух колес тележки. Его сопровождали люди с телекамерами и микрофонами, с дутыми колесами и металлическими пластинами. Он устанавливал рекорд Гиннеса! Решил взойти на Килиманджаро только при помощи рук. Даже видавший виды на своей африканской земле Балтазар качал головой: «Вот человек а! Какая у него сильная воля!»

Будет рекорд Гиннесса!

На обратном пути в хижинах Кибо и Хоромбо, удивительное дело, нам то и дело слышалась на улице то русская, то тувинская речь. Вроде: «Ты что, Ваня?», «Эй, аал!». Это воздействие высоты Килиманджаро на нашу психику, предположили мы.

Получив номерные Сертификаты о восхождении в конторе национального парка «Килиманджаро», мы решили вручить команде Балтазара чаевые. Попросили нашего славного гида собрать его команду. Когда они собрались, мы аж присвистнули от удивления, их было 9 человек! Нам в Москве подсказали кому, сколько чаевых нужно давать. Посовещавшись с Марианной, мы дали им чаевых на 100 долларов больше. Они так славно поработали, что у нас не было никаких претензий к ним. К тому же у Балтазара было четверо детей и у других, наверное, тоже не меньше, пусть они обрадуют своих черномазых шалунят. Деньги – дело наживное, мы-то еще заработаем. В придачу вручили им матрешки да шариковые ручки с Кремлем.

«Килиманжа-аро», «Килиманча-аро», -- звенели в наших ушах то зарубежные, то танзанийские песни во время перелета до самого аэропорта Домодедово. Едва колеса катарского аэробуса коснулись взлетной полосы, все пассажиры захлопали в ладоши. Здравствуй, Россия! Здравствуй, Родина! Путь на другие высочайшие вершины мира для меня и для нашей команды открыт!

У подножия Килиманджаро

Гравитационная постоянная вовсе не постоянна. С водружением рюкзака она возрастала троекратно, с каждым шагом – экспоненциально увеличивалась, на привалах – сбрасывала значение на земное, а встав на ночевку, люди могли за шаг преодолевать в полтора раза большее расстояние, при этом на несколько долей секунд зависая в воздухе. Здесь расстояние измеряется не в километрах, а в часах на преодоление его, а скорость в метрах по вертикали в час. Вот такая вот затейливая физика в горах.

Каждому стоявшему на 5621 хотелось, чтобы близкие, друзья и родственники, с кем предстояло, по приезде домой, делиться впечатлениями, были рядом, ибо все понимали, что ни с помощью бесчисленного множества прилагательных из словарей Ожегова, Даля и Суворова вместе взятых, ни с помощью фотографий, сделанных на самую профессиональную фотокамеру самым одаренным фотографом агентства Magnum, ни гиперактивнейшей жестикуляцией руками со скоростью 800 ж./мин. [жест/минута] (СИ) каждой, невозможно было описать увиденного и передать прочувствованного. Исключения не составляли и участники восхождения последнего дня лета тяжелого девятого года. Но эта мысль была далеко…до нее оставалось девять суток…суток, чувствами которых будет захлебываться каждый участник, вспоминая их.

Ограниченный правдой в ногах я аскет поневоле.

А пока, разношерстная группа, состоявшая из двух еще более разношерстных бригад, набирала первые метры по вертикали от поселка Верхний Баксан. Бригады шли с интервалом в 10 минут. Тропила собака. Каждый метр заставлял все больше сомневаться в адекватности оценки собственных сил. Но в первую ночевку никто не озвучил этой мысли. Лагерь был разбит на левом берегу речки Кыртык. За готовкой ужина первый бригадир попросил пару банок тушенки. Это 2х525г.=1050г...Несколько изможденных тел метнулось в сторону, яростно разрывая рюкзаки и расшвыривая вещи, пытаясь добраться до ненавистных жестянок…кому-то повезло…кто-то разгрузился…

Первая ночь была беспокойной. Для всех. Кто-то был более слабым физически, кто-то был слаб духом, а у кого-то слабило желудок…

Бригады покидали зону леса. Ничто не предвещало трэша и угара. Во время затяжного перегона, на котором, как потом выяснилось, многим приходило ощущение отъезжающего сознания и приближающегося обморока, колонна приняла вправо в ущелье реки Уллуесенчи. Тропа набирала градус, а бригадиры не сбавляли темп. Тело потело.

Чем хуже, тем лучше.

Помочь удержать сознание могли лишь аскорбиновая кислота и декстрозы моногидрат в медвежьих дозах. Группа упала за 2 часа марша до перевала. В программе вечера была ванна-джакузи. Сил не было, жилы – надорваны, кто-то молчал, кто-то – нет.…адский переход. Некоторые из участников позже назовут эти сутки самыми сложными в походе.

Жалобы, замечания, предложения?

Следствием разгрузки рюкзака умирающего является нагрузка минимум пары участников. Разгрузку необходимо проводить скрытно, ибо заприметив халяву, организмы других участников из группы риска начинают отказываться далее функционировать, зная, что в любом случае придет помощь и их разгрузят также [выдержка из пособия для молодых высокогорных туристов, Москва, изд. Угарник,1965г.].

День третий. Разгрузили одного участника вопреки вышеуказанной инструкции – нагрузили двух. Проходит 20 минут и нагружаются еще два участника…правила и инструкции необходимо соблюдать. Перевал Кыртыкауш стал для кого-то переломом, для кого-то надломом, а для кого-то остался просто перевалом. 3232. Подвиг героев Кавказа бессмертен в сердце народа. 3154. Перевал Исламчат. Бригады растягивались... арьергарды первой и второй поравнялись. Путь группы преградила не меньше чем по пояс переходимая горная река ледникового происхождения. Нужно уметь ждать. Группа встала. Спирт был брутально разведен спиртом. Сон был безмятежен, а стоянку освещали мириады звезд.

Все что вы хотите вы получите, и даже то, что не хотите, вы все равно получите.

В пять утра река учтиво пустила на тот берег. Нужно уметь ждать. Тропила собака, пока путь группе не преградили два кавказца…кобель и сука. Никто не хотел красить ледорубы в красный…кавказцы тоже. Альпинисты входили в локальную зону цивилизации. Арьергард первой бригады бьет панику и грозится ретироваться с урочища Джилы Су…прорабатывается план халявной эвакуации посредством МЧС с применением массовой симуляции страховых случаев.

Слижи конденсат с ржавой холодной водопроводной трубы – получи вкус настоящего нарзана.

Следующий день альпинисты провели весь день в заботах и делах: вязали узлы, бухтовали веревки, чинили кошки, осваивали технику скалолазания с верхней страховкой, дюльфер с ней же, сушили на солнце кровавые мозольки, залечивали потянутые голеностопные суставы, пили нарзан и купались в нем же, получали, так недостающие в городских условиях, дополнительные дозы радиации.

Люди с избыточной массой, а также злоупотребляющие спиртными напитками более подвержены горной болезни [Альпинизм, под редакцией Антоновича И.И, Москва,2001].

Группа легла на курс. Без жертв миновала каменный мост через Малку и далее по левому берегу Джилы Су прорывалась в сторону замерзшего озера Джинкаученкез. Точка невозврата пройдена и путь к цивилизации теперь лежит только через восточную вершину. Эта мысль не могла не возбуждать и не будоражить головы. Группа шла около 8 часов всухую. На зубах скрипела пыль, поднимаемая горовосходителями при движении по осыпи. Пейзаж был унылым и заставлял вспоминать «Любовь к жизни» Д.Лондона. Собака так же внезапно исчезла, как и появилась. Сухо и неприятно. Лагерь встал на морене у пика Калицкого. Отдушиной был лишь компот, сваренный на совесть, так, что аж ледоруб стоял.

Кто-то вечером переложил нож в зону секундной доступности, проверив, достаточно ли остро лезвие и справиться ли оно с десятимиллиметровой веревкой. Но он старался не думать о том страшном моменте, который мог случиться, когда вся связка зависла бы на нем и ему пришлось бы принимать столь непростое решение…еще была другая мысль…когда срезав веревку, он мог бы спасти всю связку…эта мысль была еще страшнее…

На утро, повысив свои сцепные свойства посредством кошек и встегнувшись в связки, группа вышла на ледник. По дороге встречались оскаленные сосульками, но улыбающиеся и готовые в любой момент принять связки, ледовые трещины.

Также попадались грустные трещины со снежным кляпом, были трещины – убийцы, были молодые и старые…было очень много трещин, но три связки упорно преодолевали их, некоторые покорно обходя, некоторые перепрыгивая, стараясь не смотреть вниз, некоторые переходя по чудом сохранившемуся снежному мосту…шли три «поводыря», постоянно зондируя снежно-ледовый покров ледорубами, шли уверенно, шли к скалам Ачкерьякольского лавового потока. Сегодня трещины были не голодны, поэтому к середине дня лагерь встал на высоте около четырех тысяч в стартовом составе. Радиальный выход налегке к будущей стоянке штурмового лагеря дался относительно просто. Группа набрала шесть сотен по вертикали. Шесть сотен, которые через пятнадцать часов предстояло преодолеть с беспощадными заплечными утяжелителями. Сон был беспокойным.

На альтиметре 4546.Штурмовые лагеря разбиты. Альпинисты, вооружившись ледорубами и треккинговыми палками выходят на ледовый склон для тренировки техники самозадержания.

При падении необходимо немедленно, пока еще не развилась скорость скольжения, принять меры к задержанию: 1 — не выпуская из обеих рук ледоруб, повернуться на живот; 2 — приподнять носки ног, чтобы не зацепиться кошками за склон (иначе перевернет вниз головой); 3 — согнутой в локте рукой вонзить клюв ледоруба в склон, налечь на него всей тяжестью тела и тормозить, во чтобы то ни стало.

Прогноз на ближайшие пять дней оставляет горовосходителей без акклиматизационного дня. При первой возможности группа идет на штурм.

Синтетические волокна мало впитывают влагу, эластичны, хорошо амортизируют при резком натяжении и выдерживают на разрыв 1600—1900 кг при диаметре веревки 11—12 мм.

31.08.09. 5.30
Системы затянуты, фонарики включены. Нанизав себя на веревку альпинисты двинулись в сторону вершины...шаг за шагом, метр за метром…4600, 4700…30 минут, 40, 50…до первого привала связке оставалось с десяток метров, когда прозвучала команда «Срыв!» и идущий вторым альпинист резко сменил вектор движения и начал набирать скорость. Через мгновение вся связка прильнула к глетчеру, в который были вонзены 7 клювов, продолжая вдавливать всем телом в лед ледорубы…равномерное ускорение длилось несколько секунд…пульс под 200…веревка загудела и дернула системы первого и третьего горовосходителя... по связке пробежала дрожь от веревки, но цепной реакции не последовало.

Ча, с интересом наблюдавший за знакомой ситуацией с балкона стены, чавкал немного зачерствевшей горбушкой «бородинского»…светало...он не любил тмин, но другого хлеба этой ночью намутить не удалось.

Альпинисты двигались дальше…4800…мимо связки, двигавшейся траверсом, прямым курсом прошел фри соло БелАЗ (настоящего его имени никто не знал, а имя складывалось из первых букв вершин (конечно же не в хронологическом порядке), при восхождении на которые его признавали без вести пропавшим, но каким-то чудом спустя несколько недель он появлялся в ближайшем лагере, с обезумевшими голодными глазами…но он был жив и, как всегда, немногословен) и в приветственном жесте вскинул ледоруб вверх.

Солнечный зайчик от блеска начищенного дюралюминиевого сплава попал прямо в глаза дожевывающего последний кусочек Ча. От такой наглости он поперхнулся и чуть прокашлявшись, покарабкался по стенке в сторону ледника, с непреодолимым желанием заглянуть в глаза такому дерзкому восходителю…у него не было ни веревки, ни железа… Они ему были не нужны…он был уже давно мертв…

Связка входила в зону неполной акклиматизации. Парциальное давление кислорода уменьшалось, внутренне давление пыталось сравняться с внешним. Этого закона физики в горах никто не отменял…особенно это чувствовал мозг. Особенно это чувствовал мозг Зорге. Его черепная коробка давила ровно на зону ГМ, которая отвечала за агрессию.

Он шел по плохо прослеживаемой тропке, когда его, приотставшего от развязавшейся группы на скалах, кто-то оттолкнул со словами «С дороги, щенок!». Зорге изменил хват ледового инструмента и клювом подсек мерзавца за ногу. И только потом он увидел его лицо…он не мог его ни с кем спутать. Ведь это оно заглядывало в палатку на третьей ночевке. Это ему, на просьбу о хлебушке, Зорге спросонья нашарил в изголовье недоеденные за ужином хлебцы «Фитнесс Линия», и протянул их. На что получил ответ: «Иди на х.р со своими хлебцами!». Тогда Зорге спас прогуливающийся между палаток пес, спугнув Ча своим присутствием. Зорге об этом не знал. Сейчас он испугался. Но помимо испуга он был зол. Он работал в НИИ Криотехнологий и не знал слов мата. За него говорили его глаза. Зорге знал, что поединок с заведомо мертвым не мог закончиться в его пользу, но, проклятая горная болезнь, он был безумно зол. Ча тоже узнал своего недавнего знакомого и БелАЗ стал тут же ему не интересен. Схватка длилась недолго. До вершины Зорге не дошел 319 в.м.[вертикальный метр]. Прекращение поступления кислорода к мозгу на шесть – восемь секунд приводит к потере сознания, а в течение пяти – шести минут — вызывает необратимые изменения в коре большого мозга.

Снег был жутким на вкус…потому что он был безвкусен. Альпинисты с яростью вонзали в себя кислород, разрывая ноздри холодной воздушной смесью. Но даже увеличившаяся на 30% легочная вентиляция не могла спасти от гипоксии. Гемоглобин зашкаливал. Шаг, второй, остановка, вдох-выдох, вдох-выдох,…вдох. 5500. Последние земные семьдесят метров были самыми приятными. Когда конечная цель попала в зону видимости, невзирая на сужение периферического поля зрения и заметного «затуманивания» зрения в целом, когда она в 10-15 минутах ходьбы, когда альпинисты поняли, что они на финишной, когда ощутили действие сильнейшего наркотика и им так прекрасно, когда….

«50 метров, 49.5, 49, 48.5,…самые приятные, когда мыслями уже на вершине, когда представляешь, что сейчас после минутного отдыха будет сделана общая фотография, когда еще не дошел, но знаешь, что теперь тебя может остановить только разрыв сердца, когда еще чуть-чуть, но ты уверен…уверен в том, что все это было не зря, что 9 дней надрыва стоили 20 мин. проведенных на вершине, знаешь, что это не последнее восхождение, и теперь-то точно знаешь, как хочешь умереть, а те слезы, которые бегут по щекам - это слезы великого преодоления себя, знаешь, что если тебя накроет маразм, то последнее, что ты забудешь, после собственного имени, будут горы, ибо такое никогда не забывается…10, 9.5, 9,…,1,5621…5621 и ни метром ниже».

Семь часов вывернутых наизнанку желудков, диарей, головных болей, носовых кровотечений, разрывающихся барабанных перепонок, жажды, слезящихся глаз, страдающих от нехватки кислорода мышц бедер…организмы этого долго не забудут…и группа ворвалась на восточную вершину высшей горы Европы.

Штурмовой лагерь принял спустившихся покорителей горячим чаем и теплыми мягкими спальниками. Ночь угрожала возможным легким камнепадом благодаря поднявшемуся на скалах штормовому ветру. Это были лишь угрозы.

Во мне просыпалось желание жить в первый день осени, но завтра нас просто может не быть под этими звездами. О ком-то забыли, кого-то нашли, кого-то мы бросили…

В первый день осени группа уходила по нитке маршрута через ледник Ирик, перевал Ирик-Чат, долину реки Ирик на юго-восток курсом 137 градусов. Бригады входили в зону леса. Лагерь встал за пару часов марша до поселка Эльбрус. За костром в глазах альпинистов читалась дикая радость, усталость, уверенность и опустошение.

После полудня второго дня осени за прилавком магазина в Эльбрусе стояла первая бригада и в их глазах читалась радостная дикость.

И пусть пройдет не малый срок, мне не забыть, как здесь сомнения я смог в себе убить. В 23.45 по московскому в кольцо метро врезался пассажиропоток. Его отрыгнул из своих недр фирменный поезд №003 Кисловодск-Москва. Через мгновенье после удара поток изменил свою структуру и начал обтекать Садовое кольцо, заходя с северного и южного направлений, также не забывая наполнять прямые радиальных веток. Поток кишил людьми. Головы людей кишили мыслями, эмоциями, воспоминаниями, идеями. Выделяясь из потока заплечными утяжелителями и с ледорубами наперевес, шли два человека, которым предстояло делиться с близкими, друзьями и родственниками воспоминаниями и эмоциями. «Как жаль, что вас тогда не было рядом…это было прекрасно».

Горы изменяют людей. Даже «москвичи» стали настолько суровы, что брились ледорубом, играли в футбол в кошках, а за хлебом спускались с балкона на дюльфере.

Центр осуществляет подготовку к высокогорным восхождениям. Подготовка включает в себя: оценку состояния здоровья и готовности организма к высокогорным восхождениям; тренирующее воздействие на сердечно-сосудистую систему, суставно-связочный аппарат и мышечные группы, задействованные при высокогорных восхождениях; оценка результата подготовки и рекомендации по восхождениям.

http://www.mckb.ru/Mauntaince/

Все почти жалуются у нас на однообразие светской жизни, а забывают, что надо бегать за приключениями, чтоб они встретились
М.Ю. Лермонтов

Зов далекой Африки

Наша планета настолько велика и разнообразна, что вернувшись из одного из ее многочисленных уголков может показаться, что ты побывал на совершенно другой планете. Так произошло и с нами после поездки в Африку.

Для европейцев ступивших на путь покорения всех высочайших вершин континентов Килиманджаро закономерно следует второй после Эльбруса. Эльбрус – посложнее и коварнее, но он ближе и в разы дешевле. Поэтому мы не стали исключением и в августе прошлого года стояли на обоих его вершинах. И стоило только сделать первый шаг на этом пути, как последовало предложение сделать второй. Оно поступило от человека с Украины, отказаться от поездки, с которым мы не смогли. Он тоже поставил себе цель побывать на всех высочайших вершинах континентов, достичь северного и южного полюсов и пройти кругосветку на яхте. Причем, в отличие от нас со Славой, он создал уже свой успешный бизнес, который дает ему деньги необходимые для осуществления проектов. При этом бизнес так правильно организован, что оставляет ему время для настоящей и полной приключений жизни. До конца следующего года Вадим планирует уже кругосветку на яхте, помимо Пика Ленина, Аннапурны и кайтинга в отдаленных уголках планеты.

После первого же телефонного разговора в декабре судьба марта была предрешена. Завертелась электронная переписка. Подготовка проходила в виртуально-заочном режиме, т.к. двое были с Киева, мой друг Слава из Минска, а я уже 5 лет живу в Латвии. Мы решили не обращаться к многочисленным турфирмам, предлагающим организацию поездки и восхождения на высшую точку Африки. Перекладывать часть ответственности с себя на кого-либо нам не по нраву. Организовать и осуществить такой проект самостоятельно – нелегкая, но интересная задача. Так постепенно на белом листе сознания стали появляться очертания одиноко стоящего вулкана. Затем потянулись ниточки маршрутов по его склонам. Каждая новая встреча с человеком побывавшим там или чтение его рассказа в Интернете, добавляла новые краски на холсте сознания. Еще задолго до поездки я уже начал ощущать на себе влажное и жаркое дыхание далекой Африки. А она с самого нашего детства овеяна романтикой и тревогой. Помните предупреждения Айболита или песенку Красной Шапочки: «А-а в Африке горы вот такой вышины!».

Дорога к мечте

Самолет отрывается от земли и набрав высоту берет курс на Танзанию. На его борту среди разношерстной и разноцветной публики – четыре человека разного возраста, достатка и рода занятий. Их объединяет одна мечта и они летят к ее осуществлению. Что заставляет их оставить семьи, комфорт, привычный уклад жизни и отправится в неизвестное? Нас влечет жажда познания этого мира и самих себя.

Мы летели из Киева через Амстердам. Путь не самый дешевый (1400$), но удобный. Стыковка в Амстердаме 3 часа. Посадка сразу в международном аэропорту Килиманджаро рядом с Арушей. Во время путешествия мы убедились, что Килиманджаро это популярный бренд: его именем названы аэропорт, пиво, чай, минеральная вода и т.д. Но бренд «Кока – Кола» победил белоснежную вершину, увековеченную самим Хемингуэем. Красно-белую вывеску или фирменный холодильник с напитком можно было заметить даже в самых отдаленных селениях. Вот они -последствия глобализации. Дети солнца пьют напиток цвета своей кожи и цвет это единственное общее между ними и этой жидкостью. Мир становится узнаваем.

По ночной Африке нас везут в Моши ( в переводе с суахили – дым). В темноте казалось, что мы попали в жаркую июльскую ночь какого-нибудь нашего южного курорта. Нас встретила Валентина Шайо – бывшая украинка, 23 года назад вышедшая замуж за танзанийца. Она оказала нам немалую помощь в переговорах с местным населением.

Альпинизм по Африкански

Утро следующего дня мы начинаем с офиса танзанийской фирмы, услугами которой мы, как иностранцы, обязаны воспользоваться, чтобы получить разрешение попасть на территорию горы. Мы оплачиваем грабительские государственные сборы за каждый день и ночь нашего пребывания в национальном парке. Мы оплачиваем также гида, его помощника, повара, его помощника, носильщиков и их помощников. Всего по 1000 $ с человека за 6 дней. Такой подход к альпинизму здесь установлен как правило. Одна из фирм в электронной переписке предлагала нам, в качестве необходимого минимума только гида и его помощника, но мы обратились в проверенную и рекомендованную нам фирму и оплатили весь пакет.

Оплатить, то мы оплатили, но смириться с тем, что часть нашей победы над собой, над своими слабостями и сомнениями возьмут на себя крепкие чернокожие парни взвалив наши рюкзаки на свои мускулистые плечи, мы не смогли. В качестве компромисса мы решили нести свои вещи сами, носильщики несут еду и воду. Гиды показывают нам путь наверх. Тропа настолько хорошо протоптана и маркирована, что эта их роль очень условна. То что нам готовили еду и накрывали стол скатертью, было непривычно, но удобно. Все сопровождающие нас очень старались, ведь по традиции в конце похода каждая группа выплачивает значительную сумму чаевых (от 250$ на всех), которые как я понял составляют существенную долю их заработка.

На вершину ведут 7 разрешенных властями маршрутов. Названия им дают деревушки, от которых они берут свое начало. Три маршрута идут с юга, два с запада, самый популярный «Марангу» идет с юго-востока. Его прозвали «Кока-кола роут» за популярность и доступность. Палатки на нем необязательны, так как в местах ночевок построены хижины. Символично что в них можно купить «Кока-колу» или пиво. Даже на высоте 4700 м.

Самым красивым считается маршрут «Мачаме» он проложен с юга и за опьяняющие виды прозван «Виски роут». Самым коротким и крутым путем на вершину Вас приведет маршрут «Умбве».

Уже по прибытию в Моши мы закончили наши споры и остановили свой выбор на маршруте «Ронгаи» («Нале-Мору»). Про этот маршрут с северо-востока было написано, что он настолько нехожен, что Вы точно на нем будете одни, и можете встретить таких диких животных, как слонов, буйволов и львов. Спуск с вершины проходит по маршруту «Марангу» согласно правил танзанийской ассоциации альпинизма. Поэтому есть возможность увидеть северные, восточные и юго-восточные склоны горы.

Мы заканчиваем необходимые формальности в офисе фирмы и на въезде в национальный парк у ворот «Марангу» и на микроавтобусе с полным приводом в компании 9 негров не считая водителя отправляемся огибать гору с востока. Путь не близкий и занимает 2 часа.

За окнами Африка! Под колесами тоже. Нас трясет так, что фотоаппараты выпадают из рук. Но ведь так хочется запечатлеть людей одетых в яркие, цветные с немыслимыми узорами одежды. Людей, которые так важно и неторопливо даже не идут, а плывут по улицам, являющим собой сплошной стихийный рынок. Плывут груженые ветками с гроздьями бананов (полсотни бананов на одной), корзинами с экзотическими неведомыми нам фруктами, мотыгами, свертками, портфелями. Все это они несут на своих головах даже не придерживая руками. Данный способ переноски с детства формирует особую осанку с гордо поднятой головой.

Вся жизнь тяготеет к дороги, поэтому мы видим так много строений с красными крестами на стенах. Эти здания власти собрались снести за незаконную постройку и нарушение границ дороги.

Мы приезжаем в деревушку Нале Мору на самой границе с Кенией. Строения из некрашеных, потемневших от времени и дожей досок, просто воткнутых в землю, выглядят, как полуразрушенные сараи. Отсюда мы начинаем свой путь наверх. Экваториальный закат недолог и мы еле успеваем расставить свои палатки, чуть выше деревни, как наступает темнота.

Мы начинаем путь

Одна из интересных особенностей горы Килиманджаро то, что благодаря близкому расположению к экватору и большой высоте, на ее склонах от подножья до вершины чередуются все климатические зоны земли от экваториальной до арктической. Таким образом мы словно совершали путешествие от жаркого экватора до заснеженного арктического полюса. С изменением высоты на глазах менялся климат, растительный и животный мир. Крупных диких животных встретить не довелось, но об их наличии напоминали многочисленные звериные тропы, пересекавшие наш путь. Слышали рев буйвола из соседнего ущелья. Вечером отправились было на его поиски, но налетевшее облако не оставило нам на это шансов.

Уже во вторую ночь внутренняя поверхность палатки стала покрываться инеем. Первую половину дня всегда было ясно. К обеду экваториальное солнце выходило в зенит и палило нещадно. Предметы переставали откидывать тень. Кто не достаточно защищался – получал солнечные ожоги и страдал. После обеда по строгому плану природы небо затягивали грозные тучи, сверкали молнии и шли ливни. Март – начало сезона дождей. Мы знали это и с готовностью одевали на себя плащ-палатки.

Технической сложности у маршрута нет, поэтому высоту мы набираем быстро. К обеду третьего дня пути мы достигаем высоты 4700 метров над уровнем моря. Здесь наш маршрут соединяется с маршрутом Марангу и расположен штурмовой лагерь Кибо. Уже второй день мы ощущаем высоту. Воздух как будто звенит. Кислорода не хватает. Сердце стучит чаще и его удары отдаются эхом в больной голове. Наша акклиматизация явно не поспевает за нашим стремлением к вершине. Появляются сомнения: «Смогу ли?». Даже думать больно и тяжело.

Среди унылой россыпи рыжеватых камней появляются две палатки. Здесь нам предстоит скоротать тяжелые часы до выхода на штурм, который запланирован в полночь. Собран и уложен в рюкзак необходимый минимум вещей. Продумана каждая деталь одежды. На вершине нужно будет защитить себя от морозного ветра и палящего солнца. Теперь главная задача уснуть, организму это будет во благо. Но сон не приходит, его то и дело отгоняют тревожные мысли: «Выдержу ли? Что-то совсем мне плохо, может быть заболел я уже чем-нибудь африканским? Интересно сколько малярийных комаров меня уже укусило? А помыл ли руки наш повар вчера? Сколько времени потребуется, чтобы спустить меня больного из под вершины? Африканская медицина лечит или калечит? Господи, как же далеко наш дом, наша цивилизация!» Напрасно пытаюсь я представить себе, то что лежу у себя в уютной квартире, просто выключил свет и телевизор. А рядом ворочается и так же мучается не друг мой Слава, а просто жене не спится. И вообще, завтра встану и пойду на работу. По равнине!

От лагеря до выхода на стенку кратера идет крутой взлет по сыпухе высотой еще 1000 метров, а затем по стенке кратера останется добрать последние 200 метров до вершины.

Гид был покладистым. Он со всем соглашался. Но поступал все равно по-своему. Вот и сейчас, только удалось всем забыться в тяжелой дреме, пришел он и разбудил на час раньше чем договорились. Вылезаем из палаток в ночь, холод и звезды. Большая медведица, как напоминание о далекой Родине. Луна рожками кверху как будто снята с мечети. Чай за столом со скатертью. Белоснежные улыбки негров в темноте: «Вы потеряли аппетит? Болит голова?». Сочувственное покачивание головой.

Вершина

По склону громадного кратера потухшего вулкана в далекой Африке потянулась вверх шагом в длину стопы наша группа. Мы поднимаемся одни, других групп не видно. Спасибо сезону дождей. С нами гид и его помощник. Остальные негры остались в лагере. Гид впереди, помощник замыкает нашу скорбную процессию. Я с подножья горы надеялся, что на подходах к вершине они исчерпают свои темы для разговоров. Ну нельзя же три дня подряд друг другу что-то рассказывать на своем суахили! Да и тяжело ведь дышать, не то что говорить. Фонарик выхватывает из темноты круг безжизненной породы и ноги впереди идущего товарища. Тяжелое дыхание и цоканье телескопических палок. Беседа наших темнокожих друзей продолжается. После каждого часа подъема устраиваем привал. Больше 10 минут отдыхать не получается – начинаешь замерзать. Эти шесть часов жизни моей длились долго. Они были мучительны. Такие часы можно прожить только в горах. Друг признался, потом что впервые в жизни начал молится богу. Ну, значит, он точно, не зря сюда залез. А я все ждал рассвета. Я знал что взойдет солнце и мне станет легче. При всем уважении к этой горе, было ожидание чего-то пусть трудного, но вполне выносимого. Может не достаточно уважали и за это она нас так испытывала?

Рассвет забрезжил когда мы вылезли на край кратера. Это место называется Гилманс поинт (5681). Гиды принялись нас было поздравлять. Хватит, мол, вон уже как высоко, красиво. Вид у нас был, уж больно неважный, наверно. Они думали мы уже вниз пойдем. Но не на тех напали. Отсюда еще полтора часа ходу до вершины. Но здесь уже началась песня! Солнце озарило море облаков внизу вокруг. Вид, как из самолета. Под ногами поскрипывает морозный снежок. Справа огромная чаша кратера. Слева отвесные стены ледника. Цель совсем близка. Да простят мне товарищи мое нетерпение и устремление к вершине. Именно здесь я почувствовал. И чем ближе я подходил к высшей точке тем сильнее было чувство счастья и радости от победы над собой. Откуда только взялись силы. Даже гид отстал.

А на вершине стояли люди. Какая-то группа иностранцев – четыре человека фотографировались в разные стороны у табличек.. Теперь другая радость – дождаться своих друзей. Вот они преодолевают последние метры. Фото на память на крыше Африки. Как-то не удается взять и осознать это. Одеваем пуховки, выбираем красивые виды меняем замерзающие батарейки оглядываемся вокруг. А взять и осознать как-то некогда. Ну просто не укладывается это в голове. Так бывает только в моменты больших побед.

И забылись сразу те долгие, мучительные шесть часов. Просто те кадры на пленке памяти оказались засвечены последующим ярким и солнечным кадром нашей победы. Так женщина прижав к груди новорожденного, забывает о предродовых муках.

А дальше был спуск за один день из снега и льда во влажные и жаркие джунгли. И теперь особенно были заметны эти потрясающие перемены окружающего нас мира. Гигантские сенеции, как воткнутые в землю зажженные сигары. Все удивительно. И сладким было предвкушение от того, что нам еще предстоит посетить национальные парки Маньяра и Нгоро-Нгоро с множеством африканских животных. А затем провести время на райских пляжах острова Занзибар. Ведь мы заслужили это.

Килиманджаро

«Поле-поле…» А вокруг-то совсем не поля – изъеденные шершавыми морщинами склоны древнего вулкана. Не верь ушам своим. Верь глазам.

Вот такие драконы охраняют подступы к Килиманджаро

Впрочем, «поле-поле» в переводе на русский означает «помедленнее». Эти слова с убеждающей неизменностью произносят все местные гиды и носильщики – «черные альпинисты», то же говорит и наш гид, Сергей Кофанов. Мол, тише едешь – дальше будешь, первейшее правило акклиматизации. Разумеется, я ему верю, и с чувством глубокого удовлетворения собственной разумностью плетусь в самом хвосте группы, вяло сопротивляясь приступам тошноты и головной боли. Так мы и добираемся до края кратера. Самое трудное позади, большого набора высоты уже не будет. Пройдешь по тропе вдоль этого края, и окажешься на высшей точке горы. И тут – полнейшая неожиданность! – Сергей смотрит на часы и говорит:

-Вы трое, - я оказываюсь в числе названных, - начинаете спуск. А я поспешу к тем, кто ушел вперед.

Нет, вы представляете? Я, может, еще на Эверест пойду – когда-нибудь – а он меня с Килиманджаро вниз отправляет!

-Почему? – интересуюсь я.

-Если идти в вашем темпе, восхождение и спуск займут слишком много времени.

Вот тебе и «поле-поле». Не верь ушам своим. Тише едешь – дальше будешь… от того места, куда едешь. Тошнота мигом исчезает, голова проходит.

-Я могу идти в твоем темпе.

Секунда на обдумывание ситуации, непроницаемое выражение лица:

-Хорошо, - кивает Сергей. – Но если отстанешь – повернешь вниз.

И вот этот человек, легенда современного альпинизма, в котором мягкого – только волосы, начинает идти – нет, парить над тропой, стремясь раствориться в тумане. А за ним поспешаю я: третий раз в жизни в горах, из арсенала движущих вперед сил лишь дух противоречия. Очки запотевают, едва успеваю их приподнимать, чтобы разглядеть впереди яркое пятно куртки Кофанова: я еще не отстала. Сердце колотится, дышу ли – не знаю. Обгоняю, огибаю бесчисленные силуэты (куртки не те). Не могу сказать, сколько прошло времени, но парящий впереди Дух Гор вдруг останавливается, великодушно позволяя приблизиться:

-Все, можешь не спешить, ты почти пришла.

И он исчезает, телепортируется прямо на вершину. Мне позволено расслабиться. Но я продолжаю огибать и обгонять силуэты: инерция – тоже сила. Вот так остановишься, задумаешься, да и поймешь ненароком, что больше и шагу ступить не в состоянии…

В общем, горы я не видела. Описать не могу. Хоть и добралась до вершины. Но это не важно, гору многие опишут. А расскажу-ка я лучше о том, что было дальше…

Черные альпинисты после спуска с горы

Географическая справка: страна «самых-самых».

Танзания на удивление богата рекордами. В трехстах километрах от экватора вызывающе сверкает снежной шапкой Килимнджаро, высочайшая гора Африки, и здесь же, будто по заказу — наиболее низкая точка континента: озеро Танганьика, глубина которого достигает 1470м. На границе с Кенией лежит озеро Виктория, площадь которого является самой обширной на территории Африки, а на севере страны выделяется гигантский кратер Нгоро-Нгоро, вторая в мире по величине вулканическая кальдера, диаметром около 20 км.

Баобаб - здесь была не только я

В знаменитом ущелье Олдувай были обнаружены самые древние на земле останки первобытного человека. Эта ветвящаяся и извивающаяся на площади в 250 км2 сокровищница археологов тщательно охраняется. По дну ущелья беспрепятственно следуют своими вековыми путями лишь стада животных во время ежегодной миграции, а еще... не признающие авторитетов масаи, исконные хозяева этих земель, представители самой необычной народности Африки. Танзанию населяет более 120 различных народностей, но только масаи превратились в туристический символ страны наряду с горой Килиманджаро и зубастыми обитателями заповедников. Несколько черточек, размытых красным облаком покрывала — и перед нами уходящая в неведомую даль фигура масая, неизменный сюжет, украшающий собой полотна местных живописцев, в изобилии представленные по обочинам дорог. Такие они и есть, масаи: тонкие и удлиненные (определение «тощие и высокие» по отношению к ним слишком банально). Полотнище в крупную клетку окутывает бедра, второе такое же ниспадает с плеч. В руках неизменная палка – универсальное орудие человека с древнейших времен.

Местные красавицы

Гордые и независимые, масаи всегда оказывали сопротивление колонизаторам. Даже работорговцы предпочитали обходить их земли стороной. К чужакам масаи относятся высокомерно, ревностно берегут древний уклад и не отступают от традиций. Однако позволяют себя фотографировать — за деньги. И позволяют за деньги заглянуть в гости, в обнесенное забором из колючих веток временное селение. Десять долларов с человека, и можно почувствовать себя доктором Ливингстоном, ступившим в неведомый европейцам уголок таинственного континента.

Гостеприимство по расчету.

Приветственная песнь

Это не созданный для туристов муляж. Они так и живут, масаи. В центре пустая площадка - загон для скота. Хлипкие хижины выстроились по кругу. Термитники, встречавшиеся нам по пути, бывали гораздо выше. Стены хижин сплетены из прутьев и без особого старания обмазаны смесью глины и навоза. Приближаемся с опаской, но резкого запаха нет. Чумазые детишки самозабвенно копошатся в пыли. Увешанные украшениями взрослые готовятся устроить для нас представление. Руководит всем харизматичный мужчина, опрятный и представительный. В отличие от прочих, он укутан в темно бардовое, на руке китайские «ролексы», на ногах сандалии, вырезанные из резиновых покрышек. Говорит по-английски, но это не удивительно: английский считается в Танзании национальным языком, наряду с суахили.

Встреча цивилизаций

-Джон, - гордо представляется бардовый начальник. Мы нетактично пытаемся выразить сомнение: мол, а по-масайски как это будет?

-Джон, - внушительно повторяет тот.

Женщины и мужчины выстраиваются в два независимых полукруга. Начинается концерт. Поют поочередно. Танцевать принимаются только мужчины. Впрочем, это не танец, это подготовка к тому, чтобы начать прыгать, выступая из общего строя вперед. О, эти знаменитые масайские прыжки! На одном месте, с двух ног на две, все выше и выше. С самоотдачей и осознанием важности процесса. Зачем? Национальные танцы весьма многообразны, но ни у одного народа мира я не видела подобного.

-Наша традиция, - важно поясняет Джон.

-Но из чего она родилась? Может быть, охотники старались выпрыгнуть повыше над травой, чтобы увидеть, нет ли поблизости диких зверей? - начинаем мы строить догадки. - Или вы соревнуетесь в силе и ловкости?

-Нет, - пожимает плечами Джон. – Мы просто прыгаем.

-Почему?! – не унимаемся мы. – Why?

-Enjoy, - одним словом закрывают тему масай. Ну, получают они от этого удовольствие!

Танцоры перестают выпрыгивать к небесам. Джон объявляет, что нас ждет экскурсия в жилища. Однако двенадцать человек в хижину не поместятся, нам необходимо разделиться.

-Кто твой муж? – неожиданно поворачивается ко мне масай. Мужа в наличии не имеется. Но Джон смотрит так строго, что я понимаю: подобное признание будет выглядеть просто чудовищно. Эмансипация не коснулась масайской деревни, здесь меня не поймут. Приходится спешно всучить руку и сердце Кофанову. Не сочтите за месть! Все-таки он гид, пусть поотвечает за мою безопасность.

-Вот он, - я цепляюсь за невозмутимого лидера группы. Отношение масаев ко мне резко меняется: жена, можно сказать, самого вождя! Для нашей пары Джон решает провести экскурсию лично.

Хижины масаев - ниже человеческого роста

В крошечном помещении царит полумрак. Окон нет, но плетеные стены изрядно просвечивают. В центре – место для костра. Над ним небольшое отверстие в крыше – для дыма. Напротив висит пара кастрюль и сковородок.

-Посуда, - обозначает очевидное наш экскурсовод.

Мы сидим в какой-то узенькой нише. Джон напротив.

-Здесь спят взрослые, - указывает на нашу нишу Джон. - Здесь дети, - он хлопает ладонью рядом с собой.

-Сколько у вас детей? - решаюсь спросить я.

-Шестеро.

-Как же они тут помещаются?!

-Да они маленькие. Старшие живут отдельно.

Мне живо представляются чумазые малыши, ползающие друг по другу, как котята в лукошке. Жаль, не сообразила поинтересоваться, где обитают другие жены нашего экскурсовода, ведь у масаев их может быть несколько. Видимо, ютятся в соседних хижинах-норках, строительство которых, к слову сказать, считается исключительно женским делом.

-Есть какие-то вопросы? – любезно интересуется хозяин дома, давая понять, что экскурсия окончена. Вопросы, конечно же, есть.

-Правда ли, что масайский юноша по достижении совершеннолетия должен украсть корову, чтобы пройти «экзамен на зрелость»?

Не удивляйтесь, масаи свято веруют, что великий бог Энгай подарил им когда-то весь скот на земле. Воруя, они лишь возвращают себе свою собственность. Но источники утверждают, что потерпевшие во время подобного «экзамена» считают своим долгом не только догнать, но и убить подростков!

Джон неожиданно перестает понимать английский. Корова? Да, когда масай достигает совершеннолетия, он должен отдать корову за девушку, на которой собирается жениться. Украсть? Что такое «украсть»? Все наши ухищрения объяснить суть вопроса терпят фиаско. Джон – человек не простой, учился в столице. Видимо, есть у него убежденность, что в некоторых случаях не стоит слишком хорошо знать английский. К чему обсуждать с чужаками то, что они не поймут и вряд ли одобрят?

Зато отсутствие центрального зуба в нижней челюсти он демонстрирует весьма доверительно. Это тоже отличительный признак масаев, относящийся как к мужчинам, так и к женщинам.

-Зубы-то зачем вырывать?!- пристаем мы к нему с любопытством Киплинговского слоненка. Пусть только попробует сказать «инджой».

Масай высокомерно выпрямляется:

-Традиция. Разве у вас нет национальных традиций?

-Есть, - соглашаюсь я.- Но зубы-то у меня целы!

Джон переводит разговор на более нейтральную тему. Образование. Он многозначительно указывает на свои уши: у тех, кто учился в столице, они не проколоты. Здесь, в деревне, детишки тоже получают образование. Изучают суахили, английский и математику. Суахили – для общения с другими племенами. Английский – для общения с иностранцами. А математику, видимо, для того, чтобы извлечь из этого общения пользу.

Термитники - выше человеческого роста

- Пойдемте, я покажу нашу школу! – воодушевленно предлагает Джон. Как женщина, я не могу отказаться. Мы подходим к хлипкому навесу, под который согнано все малолетнее население деревни. Карапузы детсадовского возраста впиваются в меня блестящими глазками людоедиков и затягивают по-английски какой-то торжественный гимн. Интерьер «класса» состоит из деревянного ящика с прорезью для опускания денег. Песня быстро заканчивается, и наступает напряженная тишина. Понимаю, что живой мне из этой школы не выбраться. Денег с собой нет – рюкзак оставила в машине. Успокоительно улыбаясь, пячусь к выходу и там истошно кричу «караул». К счастью, наши неподалеку. Прибежали. Выкупили.

Мы начинаем продвигаться к машине. Пора уезжать. Со всех сторон, потрясая сувенирными украшениями, наседают серьезные масайские женщины. Объяснять, что нам не нужны бусы из бисера, бесполезно. За что аборигены съели Кука? Наверно, слишком мало купил сувениров...

Рядом снова появляется высокая фигура Джона. Мне приходит в голову поинтересоваться, нет ли в деревне колдуна. Наш экскурсовод хмурится и тут же снова перестает понимать английский.

-Вуду! Magic! – изощряемся мы на разные лады. Но он теснит нас к машине, невольно избавляя от назойливости продавцов. Мы всего лишь туристы. Чужаки. Суровые масаи трепетно берегут сою культуру и обычаи, не допуская вторжения посторонних в свой мир. И правильно делают.

Дальше наш путь лежит к кратеру Нгоро-Нгоро, тому самому, где могучие львы все еще продолжают гонять антилоп, а нежное озеро розовеет от тысяч фламинго. Нас будут возить на джипах с приподнятой для обзора крышей, но ни за что не позволят ступить ногами на землю. Мы — туристы. Нас нужно держать в узде, чтобы мы не смогли навредить.

Да мы не обижаемся. Мы ведь все понимаем...

Эльбрус как хайвей

Когда мы садились в вагончик канатной дороги, наш инструктор Александр Федорович сказал нескольким иностранцам, которых мы фактически завалили своими рюкзаками, именно ту фразу, которую я вынес в заглавие этой странички дневника. Но вы просто не представляете, насколько она подходит к описанию нашего восхождения на вершину. Дело в том, что погода на Эльбрусе весьма устойчива для горных условий. Приходит, допустим, фронт холодной туманной погоды, зацепляется за огромный массив Эльбруса и держится три дня. Эльбрус крутит своими ветрами эти туманы («эльбруш» в каком-то из тюркских языков можно перевести как «крутящий»). Потом столь же успешно держатся погожие 2-3 дня. С понедельника, когда Эльбрус погрузился в очередной туман, на Бочках и в Приюте 11 скопилось достаточно много групп альпинистов, которые ожидали той ясной и солнечной погоды, что установилась в ночь на субботу. И в результате вместе с нами в тот день на гору восходило более 200 человек. Такого невероятного количества альпинистов не скоро удастся увидеть.

Впрочем, прежде чем рассказать о наших приключениях, надо еще немного сказать об эльбрусской погоде. Подъем на каждую тысячу метров на Эльбрусе сопровождается понижением температуры на 10-12 градусов. И хотя мы во время восхождения не имели под рукой термометра, можно довольно уверенно сказать, что на Бочках, откуда мы стартовали в 4 часа ночи, было 5-10 градусов мороза, на высоте 5000 метров, где мы встретили восход, было минус 15 (или даже с учетом темного времени суток минус 20 градусов). А на вершине – минус 25-30 градусов при сильном ветре и пробивающем все преграды горном солнце на высоте свыше 5 км. (Можно заметить, что, к примеру, у автора этих строк сгорел хорошо загоревший за лето нос под слоем крема полной защиты от загара, а также места под очками, куда солнце, могло проникнуть только сбоку).

Удивительный природный феномен, который можно наблюдать на высоте свыше пяти километров в условиях ясной погоды (и уже описанный в статьях об Эльбрусе), довелось увидеть и нам. Вообще же, это своего рода сюжет для Макса Фрая - с его точками входа в параллельные миры… На рассвете, когда солнце находится еще за горизонтом, в стороне от реальной вершины в фиолетовом небе стоит гигантская тень от Эльбруса в натуральную величину. Очень впечатляющее зрелище. И не тем, что впервые в жизни видишь тень размером в пять километров, поражаешься именно тому, что в западном небе видишь еще один Эльбрус – темный рядом с белым.

Еще одно удивительное зрелище мы увидели на рассвете позади себя. Пять пятитысячников Безенгийской стены выглядывали из облаков только своими белыми вершинами, а все подножия были спрятаны в слоях тумана. Пять зубьев торчащие прямо из облаков…

Побудка перед восхождением была назначена на 2 часа ночи. Я проснулся примерно за час до подъема и лежал, слушая, как воет штормовой ветер. Я знал, что сильный ветер на Эльбрусе - к хорошей погоде, потому что он уносит облака от вершины. Но если на высоте будет такой ветер, что он станет валить с ног, восхождение придется отменить... К счастью к моменту преодоления скал Пастухова (4800 м) ветер стал самым обычным (метров десять в секунду) и вообще погода не подкачала.

Подъем. Не в гору, а из спальника. Низко висящие звезды на Карабаши... не величиною с кулак, конечно - такие только на Эвересте, но... большие. Всего лишь полторы кружки чая на завтрак (увы, это ошибка скажется много позже, когда у меня наступит сгущение крови). И - вперед.

Собственно восхождение на отрезке от 5000 метров до 5300 заключается в том, что надо шагать в след впередиидущего и ни о чем не думать. Но в это раз было слишком много народа для того, чтобы настолько отрешиться, что восхождение стало бы напоминать динамическую медитацию. Напротив, мы поили друг друга чаем во время коротких остановок, кричали «лыжню!» медленно идущим впереди (правда, половина из них не понимало по-русски) и… потеряли двух товарищей, которых пришлось отправить вниз с сопровождавшим нас Хажимуратом Этчеевым, директором федерации альпинизма Кабардино-Балкарии.

Почему некоторые не могут пройти на вершину? Кроме акклиматизации (желательно не менее недели) необходимо также совладать с ритмом своего дыхания. Самый предпочтительный режим - вдох на один шаг, выдох на другой, предельная равномерность. Для восхождения именно на Эльбрус нужно поддерживать средний темп ходьбы, чтобы завершить его в приемлемые сроки (после 10 утра снег на склонах Эльбруса ниже скал Пастухова превращается во влажное месиво, поэтому на гору и выходят глубокой ночью)...

Остальной состав экспедиции дошел до седловины. Там в промежутке между двумя горбами Эльбруса - место традиционного последнего привала перед вершиной. Там пьют последний сохранившийся в термосах чай. Там некоторые бросают на произвол судьбы свои рюкзаки, чтобы пойти на штурм налегке. Там просто не очень дует. Там мы устроили финальную веб-трансляцию, о чем в тот же самый день успел рассказать местный телеканал ТВ-27…

Вообще планы выбора места последней трансляции менялись несколько раз. Первоначально предполагалось сделать ее с высшей точки России – Западного Эльбруса. По приезде мы выяснили у гидов, что Западный Эльбрус – это место, где не работает сотовая связь, так как оно находится «сильно за горизонтом» - и вообще в точке, где не ловятся никакие привычные средства связи. Тогда мы наметили подняться на Восточный Эльбрус. Но во время тестовых испытаний на скалах Пастухова веб-трасляция была фактически сорвана сильным холодным ветром: Юлиана могла обморозить руки, а ноутбук, особенно его ЖК-экран замерзли до невозможности полноценного функционирования. Поэтому в окончательном плане трансляцию решено было осуществить с седловины (те же самые опасения, что были обозначены для Западной вершины, касались и седловины, но там не так дует). В итоге спутник поймался без труда. Я сказал несколько слов в эфир...

Седловина - место спокойное, но опасное. Во-первых, если там долго (полчаса) ничего не делать, то начинает болеть голова даже у прошедших акклиматизацию. Во-вторых, имеется немало примеров, когда, посидев на солнышке в уютной седловине, люди начинали думать, что восхождение на вершину им уже не нужно…
После успешной трансляции, еще четверо участников экспедиции решили, что их миссия выполнена и с них довольно. Четверо других решили взойти на Западную вершину.

По правилам альпинизма, если хоть один участник команды взошел на вершину, то восхождение засчитывается всей группе. Взошли Андрей Травин – автор этого текста (впервые в жизни) и Ольга Петрова (во второй раз в жизни – на вершину, в третий раз жизни - на седловину), а также ставший членом нашей команды совладелец отеля «Поворот» Юрий Михайлов (второй раз в жизни) и, разумеется, наш гид Саша Абрамов, побывавший на вершине Эльбруса около 50 раз. Среди интернетчиков-компьютерщиков-очкариков я оказался единственным, кто дошел до конца.

Самая высокая точка России находится примерно на северной стороне вершины, а мы поднимались по южному склону. Поэтому из седловины мы отправились траверсом, обходя вершину по довольно крутой тропе. По ней все время идешь, не видя конечную точку, и только метров за сорок вдруг поднимаешься на последнюю площадку перед вершиной. Александр Викторович Абрамов отлично подготовил нас к восхождению. Горной болезни не чувствовалось – в смысле не болела голова, рот не хватал воздух, как у рыбы, вытащенной на сушу, ноги уверенно несли вверх, не чувствуя слабости. Но где-то на середине пути от седловины к вершине меня настигла тошнота (такое тоже случается на высоте свыше 5 км). Причем тошнило меня собственной желчью. Таким образом, я поднялся к вершине со вкусом горечи во рту. Перед последним подъемом высотой в три-четыре метра стоял человек, склонившись вниз и опираясь на свои лыжные палки… Я бросил на него недоуменный взгляд, который в силу описанных выше причин получился довольно желчным, и в своих кошках легко взбежал на вершину. Ни эйфории, ни усталости я не почувствовал. Вместо того, что смотреть по сторонам, я начал напяливать пуховку. Да и посмотреть было особо не на что, как ни удивительно. На север - отроги северного Кавказа. На запад – бурый массив так и не увиденной горы Кюкюртлю (4639 м) - весь в тумане. На юг – Главный Кавказский хребет в той его части, что мы основательно рассмотрели с Бочек.. А на восток – соответственно пологая восточная вершина Эльбруса без особых примет. Еще с седловины мы видели группу, которая шла на Восточный Эльбрус - они, вероятно, свернули на нее еще раньше перемычки и в результате шли не в общем потоке… Мы тоже решили сходить на Восточный Эльбрус. Спустились до того места, где развилка – либо на противоположную вершину, либо вниз и там… изменили намеренья и все-таки пошли к подножью.

На этом, впрочем, наши приключения не окончились. На обратном пути мы успели поучаствовать в спасательных работах. Один из ирландцев, поднимавшийся на Эльбрус с гидом, которым была известная альпинистка Людмила Коробешко, на спуске почувствовал себя плохо. До перемычки он шел, привязанный веревкой. Где-то в районе отметки 5000 метров просто упал и перестал передвигаться. Уже спустившись на сто метров ниже скал Пастухова, мы вынуждены были подняться обратно и помогать спускать иностранца в Приют Одиннадцати отчасти на носилках из лыжных палок, отчасти - своим ходом (это нужно было, чтобы организм продолжал бороться и не раскисал). Потом - на Бочки по растопленному снегу. Как только мы ступили на твердую почву, Ольга увидела, что у меня из пластикового ботинка торчит обломанное лезвие кухонного ножа, воткнувшееся в него вероятно, когда мы скользили вниз по снегу… Я вынул обломок лезвия и взял его с собой.

Спуском в Терскол окончился этот длинный предлинный день, начавшийся в два часа ночи. От обилия кислорода всем захотелось спать, что большинство и сделало.

Восхождение на Эльбрус в год Волка

Точно на восходе Солнца в понедельник 21 марта 2005 года по древнему арийскому календарю наступил год Волка.
Годы Волка издревле считались самыми определяющими в череде лет. На них падали важнейшие события, изменявшие облик стран и континентов на целый исторический цикл в 32 года, а иногда и более. Они связаны с пробуждением огромных массовых движений, не всегда явных, но всегда - преобразовательных, трансформирующих образ мира.

Позднее, взвешивая впечатления, я понял, что год Волка 2005 был пока самый насыщенным эмоциями годом моей жизни. Возможно, на него пришлись и важнейшие события. Говорят, что тот, кто до конца выдержит напряженный ритм года Волка, потом обретет силу. Весь год Волка у меня была любовь, которая помогала мне держать накал того года. А в середине года Волка я поднялся на высшую точку страны.

Поводом к восхождению стала идея провести Интернет на вершину Эльбруса и устроить оттуда видео интернет-трансляцию.

Что же такое "Год Волка"?

Календарная система древних ариев возникла еще до разделения семьи индоевропейских народов, а посему одинаково приемлема для иранцев, славян, балтов и германцев. Древнеарийский календарь связан с нашими традициями гораздо в большей степени, чем 12-летний «восточный» или китайский, ориентируясь на особенности которого нас каждый Новый год учат какого цвета кофточку одевать к бою курантов.

Сам по себе 32-летний календарь – это календарь людей отмеченных, чьи поступки во многом определяют течение дальнейших событий. Но им можно пользоваться и простым людям, потому что искра Божья присуща любому человеку, если он не сделал сознательного выбора в сторону зла.

Календарь являлся стержневым понятием, поскольку выполнял связующую функцию между верхним и нижним мирами. Именно благодаря календарю возможно установить соответствие между объективными событиями космического плана, такими, например, как равноденствия и солнцестояния, и событиями земной жизни: севом, первым выгоном скота, сенокосом, сбором и заготовкой урожая.

В арийской традиции годовое обращение Солнца символизирует собой миротворный круг, в котором отражена битва между силами добра и зла. В течение каждого года на Земле разыгрывается миф о рождении мира, вторжении в него Духа-разрушителя, о разделении Добра и Зла, о торжестве сил света и об окончательном установлении царства Истины. Это всё нашло отражение в смене четырех времен года, разделенных солнцестояниями и равноденствиями.

Православный церковный календарь каждый год воспроизводит собой события, случившиеся до и после распятия на Голгофе. Как определяющий земную жизнь сюжет. Но это сейчас - не наша тема.

Календарь структурирует время, превращая бессмысленное течение отдельно взятой человеческой жизни в подобие миротворного круга, наполняя смыслом каждый момент настоящего. Неизменные, вечные принципы закодированы в календарных циклах, ежегодно воспроизводящих цикл от начала и до конца существования воплощенного мира. Принцип любого календаря состоит в объединении малых временных циклов в большие: секунд в минуты, минут в часы, часов в дни, дней в месяцы, месяцев в годы, годов в столетия и т.д.

Ну а год Волка - год стихийных, природных сил, мощных катаклизмов продолжает тенденцию Огня, но это скорее уже сила не пламени, а сила вулкана, взрывающегося и распространяющего свое могущество. В такой год уместно взойти на вулканы, хотя бы и потухшие.

Человек, отвечающий характеру года Волка – это тот, в характере которого все же превалируют черты хищника. Такие люди активны, постоянно преодолевают препятствия, ищут экстремальные условия. Это идеал бесстрашия, победа над стихиями, тот образ, который был неоднократно описан Джеком Лондоном в своих романах. Герой Джека Лондона, человек, не боящийся опасности, побеждающий стихии, человек чести. Жизнь бросает его, как щепку, но он всегда находит себя и находит на высшем уровне, может выдержать любые испытания. Он обладает высшими силами выживания в экстремальных условиях. К году Волка применимы характеристики героев Джека Лондона. Вот это мне уже близко. На среднем уровне – это путешественники, люди, которым мало сидеть на одном месте, им нужно много приключений в жизни.

В годы Волка всегда происходит объединение по крови и по духу близких людей. Собственно это, наверное, и происходило со мной тогда...

Горы становятся ближе с каждым днем

Пресс-конференцию по поводу интернет-экспедиции на Эльбрус отменили, точнее перенесли в в Кабардино-Балкарию. Анонс экспедиции вывесили на сайте.

Там, правда, нигде не сказано, что мы тут еще рекорд собрались зафиксировать. Веб-камеру поднять на 4100 метров и поставить на Бочках. Ребята посмотрели, что вроде выше пока никто не залезал со стационарной веб-камерой. При успешной реализации проекта рекорды будут зарегистрированы в книге рекордов Гиннеса (Россия). Специально для проекта компанией «Каббалктелеком» совместно с компанией «Comptek» будет организован беспроводной интернет-канал на склоне Эльбруса, проведена самая высокогорная проводная линия (ADSL).

В Терсколе

«Кавказ твой контур затуманенный прописан в памяти моей», - пел Владимир Капгер. И это - наиболее точное описание Кавказских гор. Когда мы приехали в Терскол, то без пелены облаков мы увидели только вершину Накра (4451 м). А пока мы поднимались на канатной дороге, прекрасный Донгузорун (4468 м) очищался от облаков. Когда мы приехали, он предстал на фоне синего неба. После фотосессии мы сели в подъемник вниз, и пока доехали до конца, Донгуз снова полностью спрятался в облака.

На следующий день был отличный прогноз, который, надо сказать, полностью подтвердился: с нового утра мы наблюдали в ясном небе вершины Малый (3850) и Большой Когутай (3891 м), упомянутые Накру и Донгузорун, Чегет (примерно 3600 м), а второй половине дня - и сам Эльбрус: сначала показалась Западная вершина (5642 м), потом Восточная (5621 м). Но это случилось уже тридцатого, а день приезда был день самого Терскола, когда в честь нашего прибытия резали барана и говорили тосты «за женщин, которые украшают наши горы», а также «за то, чтобы стол, который мы видим сейчас, был самым бедным столом в нашей жизни». Самый бедный стол нашей жизни включал хичин, шашалык, тунзук, шурпу, абрикосы, арбуз, хабаз и еще много чего….

Терскол – сравнительно старый поселок на берегу реки Баксан. В нем встречаются строения-первенцы туристской индустрии Приэльбрусья и сравнительно новые гостиницы. На самом деле, создается такое впечатление, что деньги, которые в последние годы централизовано выделялись на развитие Приэльбрусья, дальше Нальчика не доходили. Во всяком случае, новые гостиницы чаще всего построены местными жителями, преимущественно балкарцами, которые безо всякого генерального плана строят новые отели на территории Национального парка «Приэльбрусье». К таким гостиницам относится и «Поворот», в котором мы поселились. Он расположен в реликтовом сосновом лесу почти у подножья Чегета. Именно перед входом в этот отель были повешены флаги многих компаний, представители которых принимают участие в первой интернет-экспедиции. Именно от Поворота прошла первая веб-трансляция… Наиболее интересный факт, который выявился в первый день, это то, что наш гид Александр Абрамов - человек, который к тому времени посетил шесть вершин семи континентов (кроме Антарктиды), а за нашим праздничным столом оказался знаменитый альпинист из Британии - Вернон Хэнсел, который побывал на семи высочайших вершинах семи континентов по пять раз!

Чегетская осечка

Восхождение на Чегет случилось без меня. После первого большого привала (2750 м) я вынужден был застрять около кафе «Ай». Это круглое, как луна, кафе (в переводе с балкарского "Ай" - луна), мне было известно по прозе Визбора. Но мне там не понравилось, и застрял я там вынуждено. Мои неношеные туристские ботинки-вибрамы производства 1989 года выпуска не выдержали своего первого испытания. Подъем на 600 метров по вертикали по склону Чегета превратили белые подошвы ботинок в подобие засохшей недоеденной манной каши. Из правого ботинка уже торчала подошва ноги. Посидев несколько часов на большом дощатом помосте перед кафе, на так называемой палубе, я уговорил канатчиков бесплатно спустить меня вниз... За время моего вынужденного безделья я любовался прекрасным видом на Донгузорун, где был виден путь, по которому в 1957 году Михаил Хергиани впервые в мире покорил эту гору со стороны северной стены (с юга на Донгуз ходили еще в 19 веке). Он шел по треугольникам вдвоем с другим альпинистом из сванов. Они сделали одну ночевку на стене - это место тоже было видно.

На Накре был виден так называемый Итальянский кулуар: ледовая дорожка, которая пересекает гору сверху вниз. По итальянскому кулуару можно ходить в одиночку, "ходить" разумеется в альпинистком смысле: то есть лезть, вбивая крюк за крюком. Левее Когутая угадывался весь затуманенный пик МНР, а вот Эльбрус под конец моего созерцательного времяпровождения очистился от облаков. Купола его вершин я увидел впервые с 1983 года: очень уж много облаков рождается на его вершинах, к примеру, в 1986 году он мне ни разу не показал свою вершину, хотя тогда я один день жил в гостинице "Мир" на его склоне на высоте 3500 метров.

Кстати, ребята (уже без меня) успешно поднялись на Чегет - на его меньшую вершину (3404 м), на ту, на которую все и ходят. "Спортивное" восхождение на его основную вершину (3600) никто не делает, потому что для этого надо снова спуститься и потом подняться, и мало кому хочется это проделать.

А с ботинками ситуация в итоге разрешилась наилучшим образом. Сначала я взял в прокате ботинки для походов по каменным и травяным склонам, комбинированные из кожи и ткани gore-tex. Ткань gore-tex была впервые испытана альпинистами. Она делается так, что один из ее слоев расстреливается из лазера. Создаются отверстия, которые больше, чем молекулы воздуха, и меньше, чем молекулы воды. Ботинки не промокают, и дышат. По технологии gore-tex изготавливают также куртки и спортивные брюки.

Позднее я взял в прокате подкошечные пластиковые ботинки для восхождений на снежные горы. Обычно восхождения на Эльбрус совершаются по южному склону и обычно поднимаются по канаткам до 3750 метров, а дальше шагают в пластиковых ботинках до самой вершины.

Из Долины Нарзанов на Поляну Цветов

День отдыха. Долина Нарзанов - место экскурсий для отдыхающих из санаториев Нальчика, Кисловодска, Пятигорска, Ессентуков. Эльбрус порождает все минеральные воды Кавказа, но здесь в нескольких километрах от своего подножия он выдает нарзаны по вкусу как бы слегка газированные… Из трех покрытых ржавым налетом труб (в нарзане много железа и других полезных элементов) они бьют тремя непрерывными струями. Недопитый нарзан стекает за обочину. В долине Нарзанов я впервые был аккурат 22 года назад. А вот дальше все впервые. Подъем из Долины Нарзанов на Поляну Цветов. Небольшое восхождение по тропе на склоне Когутая. Вид на горы Чегет, Азау и кусочек вожделенного Эльбруса...

А это вид на Чегет с Поляны Цветов.

Считается, что черви не любят высоты, подберезовики и подосиновики на горных склонах бывают «чистыми», даже достигая гигантских размеров. Это частично не подтвердилось, так как червивые гигантские грибы мы все же встречали. Основным добытчиком гигантских грибов был главный гид экспедиции Александр Абрамов. Вечером мы ели лично им приготовленный потрясающий жульен.

Андрей Травин и Александр Абрамов во время восхождения на Поляну Цветов.

Ночевка на станции "Мир"

Утром я совершил одиночное восхождение вверх по реке Донгузорун. Основное дело дня - подгонка кошек под ботинки. Долго рассказывать, как носился отверткой и ключом...

Во второй половине дня мы с группой достигли 3500 метров с помощью вагончиков канатной дороги. Следующая очередь канатки была остановлена из-за грозы - опасались, что молния может ударить в кресло. Там на "Мире" и заночевали.

Альпинистские палатки ставили под крышей - под проливным дождем они промокают за два часа

Сверху спускались разные люди. Один из них был Николаем Черным... Какое это имеет отношение ко мне? Это долгая история. Размером в целый абзац.

Александр Абрамов, руководитель нашей команды, а несколькими месяцами раньше экспедиции Команды Приключений Альпиндустрии на Эверест, сделал так, что 30 мая 2005 года Николая Черный, 1938 года рождения наконец впервые взошел на Эверест. Первый раз он попытался совершить восхождение в составе экспедиции советских альпинистов в 1982 году. В то время я учился микросхемотехнике и микропроцессоры мне преподавал младший брат Николая Черного, он же по совместительству - главный редактор факультетской газеты. В ней печатался дневник той экспедиции на Эверест, типа такого, что здесь веду я. И вот я увидел Николая Черного. Знакомиться не стал.

Мир - Бочки - Приют 11 и обратно

Быстрорастворимая овсянка "Быстров" была испробована мной впервые в жизни. Представьте кашу, которая плавает в кипятке, как быстрорастворимая лапша. Пожевав это, подумал, что средство против запоров мне не нужно, едой это назвать трудно, а для того, что взойти, более всего нужна аккуратность в мыслях - чтобы не мечтать, не воображать себя на вершине. В этот день они морили меня голодом и на перекусах. На подходе к Приюту 11 я вслух рассуждал, что перекус на восхождении не может состоять из шоколадного батончика и апельсина. В результате за то, что я первым пришел в хижину "Дизельная", мне дали еще один батончик. Но я забегаю вперед.

Канатка из-за плохой погоды не работала, поэтому до Бочек мы шли за Абрамовым пешком в пластиковых высокогорных ботинках оранжевого цвета - одинаковые, как гусята, идущие за гусыней.

volk (второй в колонне) во время акклиматизационного похода на Эльбрусе (на нас надеты большей частью так называемые куртки с проклеенными швами Bob-2 (зеленые) производства фирмы "Баск", 100% полиамид - от дождя защищает, но тело не дышит, я больше ее ни разу не одевал).

Бочки – это временное жилье вахтовиков, продуманные жилища для нефтяников и альпинистов: снег не задерживается на покатых боках, его сдувает, и бочки всегда чистые.

На Бочках одели "кошки" с целью при дальнейшем подъеме потренироваться в них ходить. До скал Пастухова обычно ходят без кошек, но в нашей экспедиции ходьба по снегу предполагалась исключительно в них.

"Приют 11" встретил нас вновь начавшимся дождем. Говоря точнее, от легендарного Приюта остались лишь местами порушенные бетонные стены и туда зашел лишь я один - из ностальгических соображений. Зато на двадцать метров ниже Приюта нас встретил купол двухэтажной хижины Дизельная. Построенная как временный приют, она способна вместить примерно двадцать человек. Суровые высотные условия заставили строителей возвести почти что крепость.

volk на фоне сгоревшего "Приюта одиннадцати" (под носом у меня не сопли, а противозагарный крем).

Засыпаемые мелким снегом мы записали на видео поздравления с Днем железнодорожника (4 августа) и поблагодарили со склонов Эльбруса всех сотрудников ОАО «РЖД» за их труд. Ролик должны были смонтировать и передать в телеэфир в праздничный день (кто-нибудь видел?). Позади нас в тумане лежал почти невидимый Кавказский хребет. Участвуя в действе, я думал, что с таким же успехом мы могли записать этот ролик в феврале где-нибудь в московском дворе... Ролик начинался словами "На Эльбрус еще не проложены рельсы, но представители РЖД уже здесь...". И безо всяких смайликов.

От Приюта - спуск вниз... По снегу - выпрыгиваниями вперед-в стороны в кошках (вместо так называемого прусского шага). По каменному гребню из остывшей лавы - спринтерским бегом с приземлением ступни на участки земли между базальтовыми камнями. Так впрочем, делали только volk, Петрова и Абрамов. Остальная участники группы всю альпинистскую технику к моему удивлению проигнорировали - доковыляли, как побитые, до кресельной канатки, потом за свои деньги спустилась до "Мира" (у нас спуск на своих двоих это получился быстрее, чем у них)...

Было принято решение из-за плохого метеопрогноза вернуться на большую землю (2000 м) и заночевать в "Повороте". Двое участников, как оказалось, были рады такого повороту событий. Я был огорчен, но поскольку это был первый (и пожалуй, последний) поход в этой экспедиции, во время которого я совершенно явно устал, то я завалился спать.

Сон, как водится, не запомнился, и потому сделаю в меру лирическое отступление.

Быть серьезным возможно вредно даже для здоровья, хотя Минздрав об этом не предупреждает. Однако это точно вредно для воплощения желаний, подарков судьбы и интересных ее поворотов.

Я буду говорить о вероятностях, почти как о живых сущностях. Это, строго говоря не так, но очень упростит объяснение. И вот они (вероятности реализаций событий наших жизней) сразу чуют, когда человек серьезный, и тогда начинают с ним капризничать.

Серьезность - признак заинтересованности в чем-либо. Это явная демонстрация, что по отношению к чему ты серьезен - тебе очень нужно. Настолько нужно, что просто край.

Речь идет не о лицемерии, когда ты "делаешь вид", что тебе пофиг. А об искреннем исключении данного вопроса из "жизненно важных". Серьезность = привязанность. А вероятности очень не жалуют привязанности. Они любят свободу. Сюда же относится пресловутое чувство собственной важности. Человек с запредельным чувством собственной важности приговорен к пожизненному неудачничеству.

Вероятности - это как очень свободные и капризные дети. Их надо приманивать, заинтересовывать, нянчиться с ними... А жесткого и грубого обращения они не терпят. И скучного тоже. Их надо развлекать. А то они сами тобой развлекутся. Хотя что тут такого сложного - ни дети, ни вероятности не требуют обособленного внимания. Это делается попутно со всей остальной деятельностью. Вроде бы просто не пугай их. Играй с ними. Они ведь сами лезут и льнут, когда ты не пытаешься их обижать и насиловать. Их просто надо любить. А времени и сил они почти не отнимают, на самом деле. Просто слегка подкорректировать собственное восприятие...

Вероятности заинтересованы в нас гораздо больше, чем мы в них. Ведь у нас вон сколько возможностей. А у них не так. Но они еще свободолюбивы и щепетильны. Могут предпочесть не воплотиться, чем терпеть грубость. Итак, я хочу сказать, что с вероятностями, как и с людьми - необходимо быть великодушным. Не играть мышцами, не показывать силу... Да, мы сильнее. Но мы должна быть и мудрее. К тому же, вероятности, не люди - они не ошибаются, принимая великодушие за слабость. Это только у людей такой дефект в голове. Вероятности великодушие чуют и уважают. Как живые прям.

А "незримые" объекты и удобнее воспринимать как живые, потому что их так легче описывать. Но это не значит, что они действительно одушевлены. На самом деле, их одушевленность как бы "отражение нас". Ну то есть как луна светит отраженным светом Солнца.

Там на Эльбрусе и за месяц до поездки я очень старался не спугнуть. И у меня получилось.. Я понял это на скалах Пвстухова.

Мир - Бочки - Приют 11 и обратно

После двух пасмурных дней нам предстоял новый акклиматизационный поход - классический выход на скалы Пастухова. На нем опытному глазу видно, кто имеет шанс дойти до вершины.

Со вчерашнего дня на Бочках уже работал интернет-канал по технологии широполостного доступа - вечером мы снизу увидели на нашем сайте знакомые Бочки. Сначала подъем на трех канатках. Нас встречает Эльдар Золотарев (Каббалктелеком). Из-за тумана связь то появляется, то пропадает. Намеченная на 11 часов интернет–трансляция задерживается. Но даже спустившийся туман не помешал нам ее провести. Выглядело это примерно в таком духе: "Слышь, Бивис, у нас тут на Карабаши - туман и пурга. Поэтому мы будем нести пургу. Но, несмотря на плохие погодные условия и пургу, которую мы несем, наша экспедиция успешно продолжается". Ребята складывают пальцы в знак Victory. Я как всегда себе на уме - никаких пальцев не складываю. Я просто приобщаюсь к чувству победы... В завершение трансляции Саша Абрамов привел к видеокамере легенду советского альпинизма – Владимира Моногарова, которому в этом году исполнится 80 лет, а общественно-сексуальная жизнь которого стала особенно интенсивной после 50... Он показал сосункам, какие речи надо говорить в эфир (в веб-версии трансляции этот момент обрезан)...

Абрамов командует общий сбор. Мы одеваем кошки. Третий раз в жизни преодолеваю участок до Приюта 11, и вот, наконец, мы начинаем медленный подъем дальше. И сразу побит мой личный рекорд высоты, который держался с августа 1983 года. Позади вершины в дымке облаков (Ушба однажды показала два своих клыка 4696 и 4710 м, но целиком ни разу не показалась ни в тот день, ни в какой другой), а впереди Эльбрус близкий, величественный и двуглавый, как герб России.

Стоит поднять голову и кажется, вершина Эльбруса рядом, рукой подать, но даже до конечной точки сегодняшнего маршрута еще далеко. Группа растягивается. Несколько человек оказываются впереди. Тех, кто отстал, не видно за склоном - это "кандидаты на отчисление", т.е. кандидаты на включение в группу, которая с середины маршрута пойдет вниз.

Последние 100 м перед скалами Пастухова – крутой подъем и в итоге 4800 м - личный рекорд высоты, который должен продержаться не более пары дней. Пытаемся развернуть оборудование. Очень сильный ветер. Замерзает ноутбук. Времени мало. Скоро сядет солнце. Абрамов торопит вниз. Спуск дается легко. Я прихожу в хижину Дизельную и обсуждаю Людмилой Коробешко - супругой Абрамова, куда же делись остальные? Оля Петрова давно убежала вниз готовить нам ужин. Я сижу на скамейке перед хижиной и жую курагу, а остальных где-то носит. Приходит осознание, что наша группа подготовлена очень плохо - еще никто на памяти старожилов не ходил до самой темноты до скал Пастухова и обратно. Наконец, они являются. В лагерь возвращаемся уже в темноте, ориентируясь на Накру-тау. По дороге встречаем трещины в леднике, длинные, но шириной в палец. Реально это не должно быть страшно, но тем не менее, по ним никто не идет (так женщины порой боятся удара тока, когда держат в руках электроприборы, ничего не понимая в электричестве).

Позади Ушба показывает два своих клыка, торчащих из дымки облаков как своего рода число 11, а впереди Эльбрус, величественный и двуглавый, как герб страны.

Стоит поднять голову и кажется, вершина Эльбруса рядом, рукой подать, но даже до конечной точки сегодняшнего маршрута еще далеко. Группа растягивается. Несколько человек оказываются впереди. Тех, кто отстал, не видно за склоном - это "кандидаты на отчисление" - на включение в группу, которая с середины маршрута пойдет вниз.

Последние метров сто перед скалами Пастухова – крутой подъем и в итоге 4800 м - личный рекорд высоты, который должен продержаться не более пары дней. Скоро сядет солнце. Я оглядываюсь назад и в этот момент всем телом ощущаю, что я взойду на вершину. Изумительное чувство единения со всем, что вокруг. Наверное, это и есть вступление в свою судьбу!

Спуск дается легко. Я прихожу в хижину Дизельную и обсуждаю там, куда же делись остальные? Приходит осознание, что наша группа подготовлена очень плохо - еще никто на памяти старожилов не ходил до самой темноты до скал Пастухова и обратно. Наконец, они являются. В лагерь возвращаемся уже в темноте, ориентируясь на Накру-тау.

Идем на кухню – единственное, кроме туалета, здешнее сооружений, являющееся не бочкой, а небольшим домиком с плоской крышей. Едят все очень мало - акклиматизация наших организмов продолжается со скрипом. Мужчины объелись одним бутербродом. Я объедаюсь парой мисок лапши с сосисками (и всю ночь чувствую, как желудок их напряженно переваривает).

Отправляемся спать. Новолуние. Заснуть в первую ночь на высоте 3800 не получается.

Зато вместо того, чтобы считать ворон, можно поразмыслить над тем, что в предыдущий год Волка 1973 Высоцкий написал "Памятник", "Я из дела ушел", "Мы все живем как будто, но...", "Диалог у телевизора", "Козел отпущения", цикл "Очи черные", а также песни к "Алисе в стране чудес" и "Бегству мистера Мак-Кинли".

Бродский написал "Имяреку тебе, потому что не станет за труд" и вот это знаменитое: ...любое пространство сзади, взятое в цифрах, сводя к нулю, не оставляет следов глубоких на площадях, как "прощай" широких, в улицах узких, как звук "люблю".

Вышли фильмы "Земля Санникова", "Семнадцать мгновений весны", "Иван Васильевич меняет профессию", "В бой идут одни старики", "Калина красная", "Плохой хороший человек", "Амаркорд", Enter the Dragon, "Моска-Кассиопея".

Харуки Мураками написал "Пинтбол".

Умерли Толкин, Пикассо, Брюс Ли, Русланова и Буденный. Родился Шнур и еще четверо мелькающих сейчас на нашей эстраде персонажей.

Тот 1973-ый год я почти не помню. Вспоминаю, что в кинотеатре "Первомайский" смотрю "Землю Санникова" и меня очень цепляет песенка оттуда "Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь".

В год Волка 2005 снаружи почти ничего не происходит - не только в поэзии и кино, но даже и в песне. Безвременье. Но мы-то не можем ждать, если у нас есть только миг...

Следующий день - первый день растущей луны - идеален для планирования свершений. Мы этого еще не знаем, но занимаемся именно планом восхождения. Попутно весь день наблюдаю Главный Кавказский хребет. То покажется Хотютау, то возникнет Азау, то обнажится Малый Донгузорун, то на грузинской территории станет виден пик Штавлер… Наш гид рассказал, что когда они в 1982 году поднялись на Штавлер, то сняли оттуда записку 1967 года. И, наверное, их записка тоже лет двадцать пролежит, потому что раньше в Сванетии были альплагеря, а теперь кому эти пятитысячники нужны? В безвременье... К вечеру открылись вершины Шхельды, а затем над ними появилась горная радуга...

На Бочки приходит кресельная дорога, поэтому там в альпинистский пейзаж подмешиваются фрагменты другой жизни. Например, девушка с голыми ногами и в мини-юбке около входа в Бочку... Один такой контраст был использован и во время очередной интернет-трансляции. Местный фотограф-альпинист вышел из бочки с саксофоном. Народ немедленно потребовал "Бэсса мэ мучо". Песня была исполнена, и в конце конце он стал играть прямо в веб-камеру...

Одновременно с ужином получаем «штурмпакеты» – изюм, курагу, одну (опять одну!) шоколадку и пакетик арахиса. Вечером – сборы. Кроме того, что на себе, брать с собой надо по минимуму – пуховку, меховые рукавицы, сидушку и железный термос с чаем...

"Горные лыжи ставят нас в невыносимые обстоятельства. Они сразу требуют, чтобы тело было легким и сильным, реакция - быстрой, глаз - точным, мышцы - неустанными. Помилуйте, да где же это все взять?! И еще - все сразу! Однако представьте себе - приходится доставать. И не по частям - все сразу. Так, несясь по склонам Эльбруса, куда я привез своих новичков, чтобы они хоть раз смогли увидеть несказанную панораму Главного Кавказского хребта, я думал о том, что сорок лет - еще не финиш. Надежды не покидают человека ни в каком возрасте, но в сорок лет надежды еще не безнадежны", - писал Юрий Визбор в книжке "Завтрак с видом на Эльбрус", подаренной мне на день рожденья лет двадцать назад.

Альпинизм к счастью не потребовал всего и сразу. А за неделю в горах организм достиг такой формы, что наверняка завтра взойду, не особо запыхавшись. Несмотря на приблизительно сорок лет.

Отрубаюсь в сон, даже не дождавшись, пока погасят свет. Завтра – вершина. Но про это восхождение вы уже знаете…

Есть вершина!

Большинство летальных исходов случаются на Эльбрусе в непогоду. Сначала - потеря ориентировке в тумане, а затем что угодно: падение в трещины, замерзание... В мае 1990 года произошла очередная крупная трагедия на Эльбрусе: 9 трупов и еще столько же - на грани.

После этого случая весь путь от скал Пастухова до седловины был промаркирован через 20 метров палочками. Но палочки короткие, видимость в ураган не более 5-10 метров, и до сих пор люди продолжают теряться по одиночке и целыми группами…

После успешного восхождения при хорошей погоде я спускался по этим маркерам впереди гида. Хотя очень не хотел идти до самого дома в одиночку. Меня настораживали странные свойства человека незаметно забирать в сторону из-за более широкого шага правой ногой. Плюс рассказы о том, как люди, словно ослепленные, шагали в трещину перед скалами Пастухова даже при хорошей видимости. И особенно истории про то, как на высотах порядка 4 тыс. м гиды ради эксперимента связывали веревкой своих клиентов и в условиях плохой видимости позволяли связке идти самостоятельно при их боковом наблюдении: альпинисты-чайники все время (!) сбивались с дороги…

В какой-то из книжек Рёрихов описано, что приезжают в Калькутту альпинисты из Европы. Идут по улице, а индусы их спрашивают: "Вы куда собрались?". "На Канченджангу", - отвечают европейцы (это такая ого-го вершина в Гималаях, всего на триста метров ниже Эвереста). "Надо же, - удивляются индусы, - а наши махатмы там постоянно бывают в легком теле". Действительно, они во время медитаций представляют себя на вершинах Канченджанги... А вспомнил я эту историю, получив несколько раз вопросы, легко ли было восходить на Эльбрус? Очень легко! Потому что я шел на гору в легком теле, - на мне не было ни одного лишнего килограмма, и даже грехи мне отпустил за месяц до экспедиции священник из церкви св. Ирины. Двум нашим ребятам по центнеру весом каждому было на подъеме гораздо сложнее.

Горные смыслы

Открыть новый астероид - это как открыть остров, то есть заметный факт личной биографии, но и не более. Появление на вершине, казалось бы - то же лишь факт биографии. Но тут есть нюанс: восхождение на Эльбрус продолжало влиять на меня весь год, в том числе потому, что случилось во второй день растущей луны, когда особенно удачно начинать большой жизненный цикл. Через три года по той же причине официальное принятие Дмитрием Медведевым высшего поста страны устроили во второй лунный день. У каждого из нас - своя вершина... Мне моя вершина пошла впрок, как я понимаю.

Пока мы в переносном смысле на вершине горы, на вершине своих достижений по прошлым заслугам, нам открыт широкий обзор, и мы можем видеть, какая из других гор самая достойная для того, чтобы ее посетить и сделать своим достоянием. Дескать, пора начинать спуск с этой горы ради новых достижений. Выбор был сделан, но новый подъем к вершинам задержался на годы.

"Все изменения в человеке происходят мгновенно" - индийская мудрость, которую Андрей всю жизнь повторяет, чтобы не путать изменения и процесс осознания этих самих изменений. И вот со взрослыми девушками, он легко приходил к согласию, что любовь возникает в один конкретный момент, когда происходит "тектонический сдвиг меловых отложений в крови", если говорить незатертым сравнением из малоизвестной песни. С юными же девушками он на такие темы обычно разговаривает в форме монолога, потому что они все равно ничего не понимают в любви и способны только выделять состояния полета и сказки, взаимности и несовпаденья.

А другой закон природы заключается в том, что ни один человек с равнины не может приехать к подножью шеститысячника и в тот же день взойти на его вершину, как бы не были пологи и удобны склоны. Чтобы привыкнуть к разряженному воздуху горных высот, к накалу горних смыслов, к тройному ультрафиолету и к эйфории, нужна постепенная акклиматизация. Вот и любовь некоторое время развивается по нарастающей, пока не вынесет на свою вершину.

В год Волка я опробовал на себе более изощренный способ всходить на вершины грубых гор и нежных чувств. Если днем восходить на большие высоты, а потом спускаться ночевать на меньшую высоту, то после недели такой пилообразной акклиматизации взбегаешь на вершину, не чувствуя горной болезни.

Представляется, что и одна любовь мне была уготована такая, что если бы она обрушилась просто по нарастающей, я бы ее с непривычки не выдержал. А так пилообразными взлетами и спусками, он за девять месяцев взобрался на вершину.

Там было уверенно и спокойно.

Эльбрус - самая высокая точка Европы. Трудно найти более престижную горную марку. Вот и решил я поставить над этой точей свой жирный восклицательный знак, не взирая на пословицу «Умный в горы не пойдет».

События развивались молниеносно. Вслед за неудачной попыткой сесть на самолёт Москва-Волгоград последовал короткий интернет-поиск путешественной альтернативы. На одном из форумов висел пост некоего «Ибонефиг» с объявленным вылетом 6 августа в направлении Минвод. Цель: восхождение с целью восхождения. Не фото, не этно, не пляжно... Просто тупо идти навстречу небесам, пока не упрёшься в отметку «5642».

Компания к «Ибонефиг» (в миру – Слава, бизнесмен из Питера, ходивший на Элю не один раз) подобралась нефиговая. 1) Лена – велосипедистка со стажем, из Питера, объездившая все просторы от Омана и Карелии до Фанских гор. 2) Лена – аналитик из «Реннесанс-кредита», выпускница ВМК МГУ с интересами в области CRM, риск-менеджмента и market research, разрядница по горному альпинизму, а также водница и лошадница в прошлом. Ленка покорила Эльбрус ровно год назад со второй попытки и решила закрепить успех. Собственно, к этой непростой троице я и примкнул - в качестве пловца и паркового бегуна. Фейс-контроль для входа в dream team: «Уровень физухи вообще какой? Километров 10 минут за 45-50 пробежать сможешь?».

2 года назад я участвовал в беге на выживание. 32 км за 2:51. Сейчас же я каждую неделю проплываю по 3–7 км в «Олимпийском». Живу на 15-ом этаже и дышу разреженным московским – в общем, хроническая мегаполисная гипоксия. После такого Эльбрус совсем не страшен.

Из Москвы до Минвод лететь 2 часа 5 мин. При этом из всех существующих минеральных вод Аэрофлот почему-то предлагает лишь Аква Минерале, чья минеральность лично у меня вызывает сильные сомнения.

Вообще, нужно добираться до посёлка Терскол – можно сделать это либо из Нальчика, либо из Минвод. Нюанс в том, что из Минвод нет рейсового транспорта – надо заказывать трансфер (около 2 часов езды, от 2 до 3 тыс.руб. в зависимости от машины). Нальчик – самый бюджетный варинт: сюда из Москвы ходит прямой поезд, а до Терскола рейсовый автобус ежедневно.

Минеральные воды – это транспортный хаб региона, не более того. В городе, собственно, нет никаких минеральных вод. За водами отсюда надо ехать на электричках - в Железноводск, Пятигорск (1 час), Ессентуки и Кисловодск (2 часа). Город знаменит лишь неким юродиевым старцем по имени Феодосий. Схи-иеромонах Феодосий, прозванный Кавказским, прожил более 100 лет. Ещё при жизни он прославился дарами прозорливости, исцеления и чудотворений. В 1927 году старец отверг отступническую советскую церковь и стал одним из столпов – ни много ни мало - Русской Истинно-Православной Катакомбной Церкви, за что подвергался арестам и гонениям. Служил он тайно, на дому. Как сейчас принято говорить, mobile workplace. Отец Феодосий ходил по улицам Минеральных Вод в цветной рубашке, играл с детьми, которые прозвали его «дедушкой Кузюкой», помогал людям, совершая чудеса, которые местные жители вспоминают до сих пор. Во время Великой Отечественной войны старец ревностно молился о победе России, о здравии и упокоении её воинов. Умер этот паранормальный человек в 1948 году. Несмотря на то, что Феодосий никогда не признавал Московскую патриархию, 11 апреля 1995 года, с личного согласия патриарха Алексия честные останки катакомбного батюшки были изъяты из могилы и размещены в Михаило-Архангельском храме Московской Патриархии, а в 1998 г. перенесены в Покровский собор г. Минеральные Воды. А недавно святые мощи великого старца, печальника и молитвенника земли русской, пропали. УВД возбудило уголовное дело по факту их исчезновения, но знающие люди говорят, что старец загадочным образом сам покинул храм. Какие еще чудеса явит нам он?

Заселились мы в Азау – живописное место в 4 км от п.Терскол - прямо под подъёмником, в «кафетеле» (кафе+отель) Free Rider. Подходящее название места для горнолыжников без тормозов и безбилетных пользователей вышеустановленной канатки. Номера - от «простых» (300руб/чел, удобства на этаже) до «сложных» (около 1500руб, люкс). Высота здесь – 2350 – что уже неплохо для начала акклиматизации.

Вокруг - масса других симпатичных отельчиков и частных апартаментов (от 500руб/чел) и ресторанчиков с кавказской кухней (шорпа, хычины, шашлык, лагман и т.п.) и характерной музыкой (например, Арсён Петросов – «Кайфуем», Шамхан Далдаев – «Это Кавказ», группа «Блатной Удар» - «Песня про анашу», Саидбек Абдуллаев – «Косячок», Замир Баширов – «Моя лезгиночка – Мариночка» и некий Хаджа с хитом «Вай-вай-вай»). Внимание: последняя человеческая еда перед восхождением! С видом на Эльбрус.

Многие для восхождения на Эльбрус пользуются подъёмником станции Азау. Сначала мультиместный «МТС»-вагончик, похожий на подвешенный к проводам троллейбус, довезёт вас до станции «Кругозор» (3000м). При этом параллельно несутся более современные, быстроходные и менее многолюдные «Билайн»-катапульты нового, конкурирующего подъёмника. Забавно! Кстати, МТС в августе 2008 года выше 4000 метров совсем не работала, Билайн с Мегафоном – получше. Дальше – вторая очередь маятниковой канатки со станцией «МИР» на конце (3500м). Оказывается, станцию не затопили, а приспустили на это высокогорье: ) Наконец, последняя очередь, кресельного вида, доставит вас прямиком к «Гара-баши» (3800м) – тут же расположен приют «Бочки» (12 шестиместных жилых вагончиков), отсюда можно дойти и до легендарного «Приюта-11» (4200м). Каждая очередь подъёмника стоит от 70 до 100 руб. Опытные альпинисты попадают в «Бочки» не на подъёмнике, а пешочком, постепенно акклиматизируясь к высоте.

«Приют-11» - бывший самой высокогорной в мире гостиницей, куда в союзное время партсекретари возили своих секретарш на романтический завтрак с соответствующим видом - в 1998-ом сгорел из-за нарушений правил пожарной безопасности иностранными туристами и отечественными гидами. То есть по пьяни. В 2001 г. первых восходителей принял новый приют, построенный на месте старой дизельной станции.

Чуть выше правопреемника «Приюта-11» есть дюжина гостевых домиков (300-400руб за человеконочь). Условия там спартанские – нары, газовая горелка и кухонный стол. Различаются лишь кубометры пространства и нарыёмкости. Туалет на улице. Вода в ручье. Однако по сравнению с палатками на снегу, которые стоят по соседству, в гостевом домике не чувствуешь себя снежным человеком. Нары желательно бронировать заранее.

В полдень мы уже заселились в хижину возле «Приюта», в точке начала акклиматизации. Ем свой первый гематоген. В домике с нами живут поляки, а также две молоденькие москвички, которые лежат пластом из-за горняшки и отказываются идти наверх. В этом миниатюрном альпийском чистилище ухо режут странные словечки вроде «идём на косую», «цирусы», «траверс», «акклимат», «верхние пастухи», «зарубились на седле», а вокруг прогуливаются потёртого жизненного вида парни и девчонки – будто с ledorub-party какого-нибудь. Большинство из них шаманит в этих палатках и заходит на вершину с первого раза с минимальной акклиматизацией – за один день от Азау до Азау. Некоторые, правда, спускаются с ноздрями, наглухо заткнутыми красными платками, с видом заблёванных кошек. Такие повторять скорее всего не будут. Встречаются и другие категории восходителей – любопытные офисные клерки с ангажированными гидами, а также фанатичные профи из «Клуба 7 вершин» - т.н. покорители вершин на всех семи континентах (Эверест (8848м), Аконкагуа (6962м), МакКинли (6194м), Килиманджаро (5895м), Эльбрус (5642м), Винсон Массив (4897м), Пирамида Карстенсз (4884м) и Пик Костюшко (2228м).

Несмотря на горно-туристическую маркировку маршрута, ежегодно на склонах Эльбруса гибнет 10-15 человек. В основном это происходит из-за резкого ухудшения погоды, снижения видимости, что тут происходит регулярно. В том числе летом. Зимой вообще ходить туда непрофессионалам нереально. Не один смертный не может без вреда для себя проникнуть на вершину этой горы, говорят карачаевцы: вершина горы не должна быть попираема ногой человека. Однако, как показывает статистика предыдущих лет работы горно-туристических агентств, девять из десяти их клиентов успешно совершают восхождение на Эльбрус при благоприятных погодных условиях (которых можно легко ждать целую неделю – вплоть до окончания дат купленного недельного тура). Ни Путин, ни Медведев пока никуда, кроме карьерной лестницы, не восходили, однако бывший глава ФСБ России Николай Патрушев в 2003 году успешно вскарабкался на западную вершину– от самых «Бочек». Вместе с группой спецназа. По итогам учений директор ФСБ дал высокую оценку действиям спецназа.

Горняшка начинает долбить ближе к первому вечеру. Положа руку на ледоруб, рекоммендуют больше пить (желательно кислого – я, например, спасался и спасал других с помощью каркаде), жрать витамины (например, «Аскорутин», аскорбиновая кислота до 1,5г в сутки), глюкозу, гематоген и ни в коем случае не лежать пластом – надо двигаться, сидеть, шутить. Спать с приподнятой головой. Если нет бессоницы, гы... Кому-то нравится кушать анаболики типа диакабра и гипоксена. Кроме того, согласно некоторым исследованиям, таблетки известного небесно-голубого цвета помогают при горной болезни – ВИАГРА существенно улучшает кровообращение альпинистов. А может, оттопыренный спальник создаёт дополнительную «воздушную подушку» и удерживает тепло? Без «Виагры» первую ночь обе наших Лены стонут, а вот Слава идёт с поляками на вершину. Я же смотрю им вслед - в звёздное небо, в тупой болезненной бессонице. Запомните: ни одна фармакология не способна заменить полностью процесс акклиматизации (5-7 дней для Эльбруса) - как не способна отменить законы тяготения. Эльбрус – не Фигня-гора. Категория сложности – 2А – дана хоть и за высоту, а не сложность, Эльбрус надо уважать. Да и все остальные горы – тоже.

Для справки: что такое гипоксия (недостаток кислорода) и откуда она берётся

Исследования академика АМН СССР Н. Н. Сиротинина и его учеников помогли установить фазный характер работы головного мозга при подъемах на высоты, нарушение процессов тонкой дифференцировки, появление сдвигов в функциональной деятельности головного мозга уже на высоте 2000м. На относительно больших высотах развивается разлитое торможение, переходящее в сон, а на высотах 4000—5000м и выше человек может терять способность критически оценивать ситуацию и собственное состояние. По данным литературы, на высоте 3000м работоспособность снижается до 10%, а на высотах более 6000м - на 50%. В общем, «Приют-11» - не самое подходящее место для брэйнсторминга. Мозг – главный орган альпиниста.

Чертовски интересно следить за перестройками внутри собственного организма - возрастающем объёме циркулирующей крови за счет мобилизации резервов из депо - селезенки, печени и других органов, активизации ранее закрытых капилляров. В условиях высокогорья учащаются дыхание и пульс, изменяется артериальное давление (умеренное повышение систолического при стабильном диастолическом), повышается коронарный кровоток и увеличивается проницаемость сосудов.

Короче, эффект на организм от одного такого восхождения примерно такой же, как проваляться неделю в простуде с температурой 38С. Ничего полезного в этом нет – и быть не может! Вы видели Абалакова в старости? Слышали о болезни Паркинсона, когда трясун по всему телу? Аустэнит, бейнит, тростит, мартенсит - даже сталь меняет свою структуру в зависимостит от внешних ввоздействий. Восхождения на высоты более 5км – это яд, лишний стресс для любого организма, даже самого тренированного и акклиматизированного. То, что климат высокогорья полезен – это миф (это не касается умеренных высот до 2500м). Поговаривают, что высокогорье полезно только шизофреникам (якобы у них уменьшаются и облегчаются ремиссии), однако строгого научного консенсуса на сей счёт до сих пор нет. Чуть ниже «Бочек», кстати, расположен бывший «санаторий» для «шизиков».

Этиология шизофрении до сих пор учёным неизвестна. А вот горная болезнь, характеризующаяся потерей аппетита, головной болью, бессоницей и пр. неприятными симптомами, изучена довольно хорошо. В различных районах она возникает на разной высоте. Всё дело в разных горноклиматических факторах – температуре, атмосферном давлении, влажности и т.п. Так, проявления горной болезни в Альпах наступают на высоте около 2500 м, на Кавказе — 3000 м, Тянь-Шане — 3500 м, в Гималаях — 4500 м. Как правило, чем ближе к экватору, тем горняшка переносится проще. На высотах до 4000 м острая степень горной болезни (когда надо срочно поворачивать вниз) регистрируется у 15-20% участников подъема, а выше 5000м - практически у всех.

Слава в первое же утро покорил восточную вершину и торжественно съехал с неё на борде. Теперь готовится то же самое проделать на западной. Сделать «крест» - побывать сразу на обоих вершинах за один заход - Славе не удалось. Вторую ночь он проводит внизу на высоте 2000 в Терсколе. Похоже, он отчаянный парень с отчаявшимся организмом. Возвратившись к нам обратно на отметку 4200 на следующий день, Слава принёс новости - «оттуда», снизу.

Оказывается, в ночь с 7 на 8 августа 2008 г. (около 00.15 мск) грузинские войска начали массированный артиллерийский обстрел столицы Южной Осетии и прилегающих районов. Через несколько часов последовал штурм города Цхинвал в рамках «операции по восстановлению конституционного порядка». 8 августа 2008 года к конфликту на стороне Южной Осетии официально присоединилась Россия в рамках «операции по принуждению грузинской стороны к миру». Началась пятидневная война. А ведь это в каких-то 400 км отсюда!

«Градов» вроде не было слышно... Три дня мы прислушивались к участившемуся пульсу и присматривались к вершине, которую нам, как грузинским спецназовцам - Цхинвал, предстояло штурмовать. Эльбрус оказался откровенно двуглавым (см. флаг Кабардино-Балкарии), спящим вулканом. По грузинским легендам, двуглавость горы объясняется тем, что ковчег Ноя во время спада воды после потопа, проплывая, зацепился за Эльбрус и расколол вершину надвое. Последнее извержение вулкана произошло 900 лет назад, причём на расстоянии в 700 км от вулкана слой пепла достигает 70 см. (в окрестностях современной Астрахани). Некоторые ученые полагают, что Эльбрус может проснуться снова уже в нашем веке.

Прошлое Эльбруса овеяно легендами – тут и античный миф об огнебоге Прометее, прикованном по воле Зевса к склону Эльбруса, и преданиями о существовании у подножия Эльбруса древнего славяно-скифского города, Ирийского града, основанного князем Кием, сыном Ария и внуком Солнце-бога Яра. Впервые восточная вершина «алтаря у трона Всевышнего» была покорена в 1829 году экспедицией под руководством генерала Г. А. Эмануэля, начальника Кавказской укрепленной линии. Экспедиция Эмануэля состояла из 650 солдат и 350 линейных казаков. Не удивляйтесь – в настоящее время в погожие летние дни на западную вершину заходит примерно такое же количество народу. Не протолкнуться. Западная, наиболее высокая вершина, была покорена гораздо позже - в 1874 году английскими альпинистами во главе с Ф.Грове и проводником-балкарцем А.Соттаевым. Поток иностранцев на Эльбрус не ослабевет и сейчас – много прибалтов, поляков, немцев и американцев. Всё же Эльбрус – величина планетарного масштаба, один из семи.

Забавно, что многие неспортсмены и неальпинисты – обычные офисные клерки-романтики - берут недельный отпуск и едут покорять Эльбрус. Что это за отдых??? Мало того, что организм изрядно напрягается после выполнения планов по EBITDA и взятия новых высот продаж, так и сам процесс восхождения – невероятно нудный. С другой стороны, это суровый, но полезный способ понять и осознать тщету и суету мирских дрязг, мелких ссор, недовольства начальников, политической возни и прочего в сравнении с тем, что испытаешь наверху. Раньше в альплагерях на Элю посылали провинившихся - в качестве наказания. Все нормальные альпинисты шли на другие, «интересные» горы, не взирая на относительную высоту. Эльбрус – не Ксения Собчак. На него идут, как на эшафот. Встают в 1-3 утра – и тупо пилят вверх по 7-9 часов, без особых остановок, по крайне неживописному склону. На самой вершине нет НИЧЕГО. Ни Будды в позе лотоса, ни ступни Аллаха, ни мощей Феодосия Кавказского, ни российского триколора. Там нет даже никакого столбика или камня, на фоне которого можно было бы памятно сфотографироваться: «ЭЛЬБРУС, 5642м». В общем, дойдя до пустой вершины, все поворачивают вниз и медленно бредут обратно – ещё 3-4 часа. Вы об этом мечтали, думая об отпуске?

Не забывайте: альпинизм – длительное и монотонное перетаскивание больших тяжестей на большой высоте, связанное с риском для жизни и за свой счет. Не самый лучший способ перезимовать лето: ) К моему глубочайшему удивлению альпинизм оказался довольно эгоцентричным видом спорта и отдыха. То, на чём мы были воспитаны – байки про то, что в горах все друзья, все должны друг другу помогать – работает не всегда. Если ты идёшь с партнёром в связке – это одно. На Эльбрусе связок нет – каждый прёт в своём темпе, со своей водой (просить которую у кого-либо якобы считается моветоном – свою надо иметь!) и со своими тараканами. Всему, похоже, виной довольно значительные расходы на восхождение и специфические климатические факторы. Человек, выложивший несколько тысяч долларов за восхождение на Кили и увидивший нуждающегося в помощи и эвакуации вниз, не всегда захочет бросить всё, свои планы, чортов Кили – и спустится вниз. К тому же из-за таких досадных «задержек» можно пропустить хорошую погоду, неделю жить в альплагере на горе – и вернуться в итоге домой без заветного покорения. Разумеется, это не касается всех без исключения альпинистов и любителей горного туризма, но пища для размышлений у меня однозначно появилась.

Первые два дня акклиматизации мы лазили до скал Пастухова (4700м). Идти следует в кошках! Подъём идет по закрытому леднику (20°). Трещин здесь нет – они все в 50-100 метрах от основной тропы. Выше них находится ледовое поле (зимой) и уже порядком заблёванная косая полка. На этом участке можно почувствовать запах сернистого газа, исходящего из фумарол на южном склоне. При неблагоприятном ветре это серьезная помеха восходителям. Далее маршрут на вершину проходит через седловину. От седловины обе вершины подымаются на высоту около 500 м. Подъем на Восточную вершину начинается в 100 м выше разрушенной хижины (в седловине). Путь по снегу и осыпям туда занимает 1,5-2ч. Подъем на Западную вершину идет по неожиданно крутому склону на невысокий купол вершины (2-2,5ч).

При ухудшении погоды ориентироваться на протяженных, гладких склонах Эльбруса очень трудно! От первых признаков непогоды (лёгких облаков) до полной потери видимости может пройти менее 3 часов.

После двух с половиной дней акклимата, в 3:15 утра я вышел на финальный штурм. В гордом одиночестве, ибо мои попутчики ещё не были готовы. Пристроился к бесчисленным ночным восходителям – огни фонариков сливаются с бездонным звёздным небом. К рассвету (5 утра) я был уже «на Пастухах». Самое, пожалуй, запоминающееся зрелище, которое у меня осталось от восхождения – это огромная тень от Эльбруса на рассвете, в лучах восходящего солнца. Обогнал задавленных косой полкой и «ставших на якорь» штурмовиков, расслабленно миновал седловину – почти что Тверская улица. Самое, наверное, страшное место маршрута – это резкий подъём сразу после седловины. На вершине я был около 8 утра, догнав своих соседей-латышей, которые вышли на ратраке на полтора часа раньше.

Кого, так сказать, можно встретить, кроме латышей, на вершине? По кабардинскому преданию, на Эльбрусе обитает Джин - падишах, царь духов и властитель птиц, который обладает чудесным даром предугадывать будущее. Грозный старик глядит со своего трона в будущее и ждёт великанов-карателей, которые однажды должны покорить его мрачное заоблачное царство. По верованию грузин, на Эльбрусе томится богатырь Амирань. Вместе с этим узником в тёмной пещере находится собака, которая без устали лижет оковы своего хозяина. Если же верить персам, на вершине Эльбруса живёт уже много тысячелетий огромная серая птица по имени Симург. Одним своим глазом она видит прошлое, другим - будущее. Абхазцы рассказывают, что на вершине Эльбруса есть страшная пропасть, в которой лежит прикованный великан, и если кто из смертных заглянет туда, то он спрашивает: «Что делается наверху? Зеленеет ли трава? Мирно ли живут семейства? Верна ли жена мужу?» Ему отвечают: «Да». И великан стонает: «Долго оставаться мне в неволе!» Наконец, другая легенда утверждает, что на снеговой вершине Эльбруса на огромном камне-скале целые тысячелетия сидит старик с длинной до ног бородой, прикованный за то, что хотел свергнуть великого бога. Стоит взглянуть на старика – умираешь. Среди мусульман же приходилось слышать убеждение в том, что через ущелья Эльбруса идут ворота в страну духов «Джинистань», где обитают вечно юные очаровательные девы. Эта версия мне наиболее симпатична!!!

Вершина Эльбруса была не только мифическом местом, но и - в силу своего символического значения наивысшей точки Европы - ареной ожесточённого противостояния в годы Великой Отечественной войны. Подразделения германской горно-стрелковой дивизии «Эдельвейс» в ходе битвы за Кавказ 21 августа 1942 года заняли горные базы «Кругозор» и «Приют-11» и установили на западной вершине Эльбруса нацистские знамёна. К середине зимы 1942-1943 годов фашистские войска были выбиты со склонов Эльбруса, а советские бойцы-альпинисты соответственно водрузили красные флаги. Эдельвейсов-цветов, кстати, на Кавказе нет! И никогда не было. Они есть, может быть, в Альпах, на Памире.

Итак, 5642. Дело сделано! К моему изумлению, там не оказалось НИКАКИХ флагов или памятных табличек. Зато есть шахматы для горных гроссмейстеров, 10-килограммовые гири для качков-высотников и скромный фаллический символ из камня, обмотанный разноцветными тибетскими тряпками. Хотя кто-то, возможно, верит, что это лоскуты материи от шатра Авраама, который был разбит на вершине. Внизу - КБР и Грузия. Особенно приятно, что облаков выше тебя нет. Они пролетают у тебя под ногами. Согласно древней грузинской легенде, с вершины Эльбруса можно видеть рай: зрелище последнего до того прекрасно, что человек уже не хочет после этого глядеть ни на что земное - он теряет зрение. Свидетельствую: без солнцезащитных очков делать в раю совершенно нечего! Кадр на фоне эйфорически пронзительного неба – и через пару часов я уже был в «Приюте», рассказывая свежеприбывшим о своём fucking climbing day с тотальным спокойствием бывалого альпиниста. Теперь мне, вроде бы, даже полагается соответствующий значок. «Альпинист СССР» I ступени – положил бы рядом со «Свидетельством парашютиста». Хотя как говорят сами альпинисты: «Курица - не птица, значок - не альпинист».

ДЛЯ СПРАВКИ: Положение о значке «Советский альпинист». Нормы на значок, утверждённые ЦИК СССР.

1. Правом на получение значка пользуются трудящиеся, имеющие все права граждан СССР.
2. Для получения значка "Альпинист СССР" необходимо выполнить следующее:
1) Сдать нормы на значок ГТО I ступени.
2) совершить восхождение на вершину Эльбруса или на вершину, трудность подъёма на которую приравнивается к подъёму на вершину Эльбруса.
3) Овладеть техникой ходьбы по горным склонам: уменье обращаться с альпинистским снаряжением, рубить ступени на льду, ходить на «кошках». Знание охранения при помощи веревки. Умение преодолевать осыпи, скалистые, ледяные, фирновые склоны.
4) Знание основных правил горного режима, правил движения и отдыха, питания и питья в горах, знание основных правил защиты от холода, ветра, ослепления и горной болезни.
5) Знание основных элементарных правил первой помощи в горах при падении, отморожениях, горной болезни.
6) Умение читать и исправлять карты».

Восхождения - вид полезного мазохизма, который позволяет понять и прочувствовать прелесть зелёной травы на лужайке, чистой и тихой воды, обилия воздуха и ровной дороги, после того как спустишься с горы - в мир, где всё это есть. Последний день в Приэльбрусье я провёл в обследовании прилегающих к п.Терскол долин. Цветы в долине Азау – обалденный контраст камням и вечной мерзлоте на недавней вершине. Чертополохи тут - размером с кулак, васильки – белого цвета, масса неизвестной мне флоры – здорово! В ущелье Терскол – братская могила 38 воинам Красной армии, защитникам посёлка Терскол в боях 1942 года, рядом памятник журналистам (около 25 чел), погибших во время Кавказской войны 1994-1996 гг., весьма оригинальный даже для такого акваскептика, как я - водопад «Девичьи косы» (30м Н2О на высоте 2900м, занесён в книгу «100 самых красивых водопадов мира», в нём купался В. Высоцкий во время съёмок фильма «Вертикаль», по местной легенде, если хотите найти суженого, нужно в нём искупаться), а на самом верху – уникальная обсерватория РАН по исследованию макрокосмоса (высота 3095м; имеет в своем распоряжении три звездных и два солнечных телескопа, но работает только по ночам, так что на халявный астросмотр особенно не рассчитывайте!). До постройки канатной дороги эта тропа через г.Терскол была основным путем, по которому поднимались восходители на Эльбрус. По ней же завозили все материалы для строительства высокогорной гостиницы «Приют 11» на склоне Эльбруса и обсерватории Новый кругозор.

Во второй половине того же дня я поспешил на Чегет. Это в километре ниже от Терскола. Чегет известен как горнолыжный курорт. Тут зимой катаются мириады любители сложных трасс, а на Эльбрусе - те, кто предпочитает простые склоны, и сноубордисты. В пансионте «Чегет» обрадовал функционирующий банкомат «Сбера» (в самом Терсколе был лишь «Еврокоммерц»). В 17:00, кроме меня, идиотов-восходителей не было. В отличие от Эльбруса Чегет с рядом других западных ущелий входит в погранзону. Поэтому для прохода сюда надо оформлять специальное разрешение. В «Альпиндустрии», говорят, делают такое сразу на все интересующие вас ущелья за 300руб/чел. Я пошёл через ущелье Донгуз-Орун вдоль вершинок Главного Кавказского хребта, называемых «Длинной фамилией», поскольку произнести и тем более запомнить их местные названия очень трудно, а натощак - невозможно.За полтора часа хода мне удалось добраться до знаменитого Голубого озера - Донгуз-Орун Кёль ( «озеро, где купаются свиньи» - с балкарского). Теперь представьте, что вы идете по слегка надоевшей тропе, по левому боку торчат две тоже надоевшие своим мрачным видом горы, на которых к тому же что-то периодически стучит, грохочет и падает вниз - то ли альпинисты, то ли камни. И вдруг под вашими ногами открывается глубокая котловина, а в ней - разноцветное тихое озеро. Жаль, что его назвали свиным. Свиньи когда-то тут действительно купались и размножались неподалёку. Вернее, их разводили древние грузинские граждане. Озеро разноцветное: одна часть бирюзовая или зелёно-голубая, а другая – жёлто-коричневая с оттенками красной части спектра. И эти цвета не смешиваются. Почему же вода такого необычного цвета? Дело не только в свинских омовениях - сказывается высокое содержание чего-то там вольфрамово-мольбденового, а также, вероятно, специфические высокогорные (2700м) бактерии.

Если бы у меня была в запасе ещё пара дней, я бы съездил в ущелья Ирик и Адыр-су, на Шхельдинский ледник с причитающимся водопадом, на Поляну нарзанов. Однако мои спустившиеся с Эльбруса спутники увлекали меня дальше – утренний трансфер до Пятигорска. В ближайшие две недели, как оказалось, меня ждали небутилированные кавказские минеральные воды, поезд до Сталинграда, мёртвые воды Баскунчака и Эльтона, переезд на сауна-поезде Тюмень-Баку в Дербент и неделя на Каспийском побережье и в горных аулах Дагестана. Только вроде бы уехав с Кавказа - неизбежно туда возвращаешься.

Эльбрус – как и я после 5 лет жизни в Южной Корее – застрял где-то между Европой и Азией. Это нас безусловно сближает. Предание гласит, что тот, кто, несмотря на все опасности, достигнет вершины, исполнится чудесной силы. В Адыгее Эльбрус называют Ошхамахо - горой счастья. 5642 метра не камней, не снега - счастья. 10 августа 2008 года я просто вошёл к Эле в долю.