Есть высшая точка всех америк

Первый заместитель генерального директора РЕСО-Гарантия Игорь Черкашин начал новый 2011 год с восхождения на вершину Аконкагуа в Аргентине - наивычшую точку двух американских континентов. Корпоративная газета группы компаний РЕСО опубликовала материал, на основании публикаций в Живом Журнале гида экспедиции Ольги Румянцевой.

КРАСНЫЕ ГОРЫ, КРАСНОЕ ВИНО. СКОЛЬКО НИ ВОЗЬМИ - БЕГАТЬ ВСЕ ОДНО...

3 января слегка помятые, мы выгрузи¬лись в Буэнос-Айресе. Оттуда короткий перелет в столицу виноделия Мендосу (6962 м).

Первый ужин с дегустацией вин. Впо¬следствии традиция дегустации про¬длилась практически до вершины. Наш местный гид Мара сначала была в шоке, потом требовала новую печень, потом на вопрос местных продавцов счастья: «Сколько нести бутылок — три или че¬тыре?», только махала рукой и говорила: «Неси пять, все равно еще бегать при¬дется».

Первая ночь в походных условиях про¬шла относительно спокойно. Насколько она может быть спокойной, когда в па¬латке живет 14 человек. Перед акклиматизационным выходом под Южную стену Аконкагуа серьезная процедура — прохождение медосмотра. Все немного нервничали: кто его знает, что покажут эти приборы? Ну а я порадовала Мару, сообщив, что у нас праздник — Рождество. Сначала она не поверила. А потом ужаснулась, поняв, что эти русские сегодня опять будут пить вино. Кажется, именно тог¬да она произнесла ту самую фразу про бутылки, после которой стало понятно, что это наш человек.

ПЛАСА ДЕ МУЛАС

Врачебный контроль все успешно про¬шли. Рождество справили. Вещи пере¬паковали. И пошли в базовый лагерь Пласаде Мулас.

Переход занимает где-то восемь часов. Если сильно не торопиться. А мы никуда и не торопились. Посреди дороги доста¬ли припасенную бутылку вина. Глядя на Мару, было понятно, что мы открываем новые горизонты в ее представлении о горовосхождении.

Пласа де Мулас — это небольшой горо¬док на краю земли. Сюда приходят мулы с грузами. Прилетают маленькие верто¬летики. На отшибе стоит единственная гостиница, а в ней замечательная столо¬вая, увешанная флагами прошлых экс¬педиций. И палатки, палатки. Ресторанчики, интернет-кафе, душ, жестяные, продуваемые насквозь ка¬бинки туалетов. Сначала они кажутся ужасными, но после выхода в верхние лагеря — пределом совершенства и ком¬форта.

И самая высокогорная в мире арт-галерея с ее владельцем — художником Мигелем. Рядом с галереей указатель. Чего там только нет — я с радостью об¬наружила Камчатку, Пятигорск и даже что-то подмосковное.

АККЛИМАТИЗАЦИЯ

Настало время идти наверх акклимати¬зироваться. Сначала в лагерь Канада на 4850 м и на следующий день в Нидо де Кондорес (5500 м) — «гнездо кондоров». Вот кондорам, может, здесь и ничего. А вот людям... Самая большая пробле¬ма— в туалет сходить. Мало того что камушек, за которым бы укрыться, тут фиг найдешь. Ну найдешь ты этот каму¬шек — а как набраться мужества и снять кучу теплых штанов, когда ветер такой леденюшийи пурга... Наутро народ какой-то вялый. Есть осо¬бо не хотят. «Витя, а что с Саней?» — «Да фи го во с ним, кровью кашляет». Судя по всему, отеклегких. Скорее вниз. Внизу Сане дали кислородом подышать. Да, жидкость в легких. Отдали его нам под честное слово, что он спиртного пить не будет. Потом Саня улетел. Вот так закончился наш акклиматиза¬ционный выход. И мы пошли празд¬новать его окончание, устроив «рашн пати», на которой было выпито 11, что ли, бутылок вина и спето немеренное количество песен.

А со следующего дня началось великое ожидание... На много дней вперед прог¬ноз предсказывал ветер до 100 км/ч. 17 числа было небольшое ослабление, а с 18-го ветер снова усиливался. Три раза в день мы ходили смотреть про¬гноз. Он не изменился... Но деваться было некуда. 15 числа был назначен вы¬ход на Нидо де Кондорес.

НА НИДО

Подъем на 5500 м занял гораздо мень¬ше времени, чем в первый раз, и дался гораздо легче. На Нидо было, мягко говоря, ветрено. Палатку приходилось ставить вчетвером. Пик ветра ожидался завтра утром.

Прогноз не обманул. В пурге я бродила от палатки к палатке и, перекрикивая ветер, объясняла, что надо делать, если палатку порвет.

Моя собственная палатка немилосердно гнулась под напором ветра, стойки тре¬щали. Я посидела немного, подержала палатку, потом уснула. Ночью я просну¬лась от того, что палатка лежала у меня на лице. Игорь Черкашин потом сказал, что тоже держал палатку с 6 до 8 утра, когда был пик ветра. Следующий день прошел незаметно. В 18 часов всем было объявлено, что в полночь мы выходим.

ВОСХОЖДЕНИЕ

Темнота. Холод. Часть группы уже давно не видно. Народ околевает от ветра. Чуть передохнули — ага, передохнешь на вет¬ру— идем дальше. «Мы что, поворачива¬ем назад?!» — чей-то панический вопль из темноты.

Витя принимает решение: «Кто хочет вниз, собирается и идет с Марсело. Все остальные надевают кошки». Трое ухо¬дят вниз.

Все растянулись, идут в своем темпе. И вот... Вершина? Вершина! Кто-то па¬дает без сил, кто-то деловито начинает бродить и фотографировать. Игорь Черкашин, конечно же, с РЕСО-вским флагом. Ну он такой большой, что и мы для массовки пригодились.

Вот он, крест на вершине, вид на за¬снеженный гребень, который я видела сотни раз на фотографиях. Пора вниз поскорее.

Спуск был мучительно медленным. Вода уже давно закончилось. Очень хотелось пить. Я успокаивала себя надеждой, что сейчас придем, чаю попьем. Что все ос¬тальные уже спустились. Встретят, такие радостные...

Но в лагере почти никого. На склоне вид¬нелись то ли точки, то ли люди. Они то ли шли, то ли сидели... А до темноты не так уж много времени. А если там что-то с кем-то? К счастью, все самостоятель¬но оказались в лагере. Падая, шатаясь, слабо реагируя на внешние воздействия, они добредали до палаток и там исчеза¬ли. Прошли почти сутки с момента на¬чала восхождения.

А В ФИНАЛЕ МОЙ ПУТЬ СТАЛ ВЗЛЕТНОЙ ПОЛОСОЙ...

С трудом сняла ботинки, носки и уста¬вилась на абсолютно белые пальцы. Они ничего не чувствовали и были похожи на деревяшки.

Идем сдаваться врачам. У них полный аншлаг. Спрашивают Мару: «Ты что, вообще, это что такое?» А она: «Я им го¬ворила, что холодно, а они: мы русские, нам все равно...»

Всех обработали. Приходящие к врачу на медосмотр перед выходом на Нидо люди как-то нехорошо косились в сторону на¬шей компании и, кажется, начинали сом¬неваться, стоит ли им идти туда. Выгляде¬ли мы, наверное, и вправду не очень.

В гостинице первым делом, естественно, в туалет. Цивилизация! Атам — зеркало... Да... Щека почти вся приятного темно-коричневого цвета. Нос тоже. И я еще удивлялась, что люди на меня так стран¬но смотрят...

Разговорились с америкосом, бродив¬шим в этот поздний час по холлу отеля. Он был такой чистенький, а мы такие обветренные, обмороженные, взлохма¬ченные, грязные... Мы рассказали, как сходили на вершину. Он рассказал, что в эти же дни они стояли на Нидо, потом на Колере и свалили вниз. И, может, где-то очень глубоко в душе он нам чуть-чуть и позавидовал, но вообще весь его вид говорил, что, наверное, все-таки лучше быть здоровым и без вершины, чем вот так... И в какой-то момент мне подума¬лось, что, может, он и прав. Но это был такой очень ма-а-а-аленький моментишко. ¦

*******

Аконкагуа - четвертая моя вершина из семи высочайших вершин континентов. Восемь лет назад, совершив свое первое восхожде¬ние на Килиманджаро, я пообещал «Журналу РЕСО», что следующим станет поход на Мак-Кинли - высочайшую вершину Северной Америки. Я тогда только начинал заниматься альпинизмом и еще не знал, насколько слож¬ная эта гора.

С тех пор были уже Эльбрус в Европе, пик Костюшко в Австралии, и вот теперь Южная Америка. И это была, пожалуй, самая слож¬ная из всех моих вершин. У нас семь человек эвакуировали на вертолете - с обморожени¬ями, отеком легких, временной слепотой - из 14 участников экспедиции. Отдельный рес¬пект гидам, поскольку взошли мы именно благодаря им - при этом сами они пострада¬ли очень сильно: Ольга Румянцева сильно об¬морозила на вершине лицо и ноги, а первый гид Виктор Бобок вообще, как мы потом уз¬нали, шел практически больным. Кстати, этих людей многие РЕСОвцы знают по экспедиции на Арарат.

Был момент, когда на высоте 6200 м я по¬скользнулся, дернулся, на этой высоте уже появляются судороги, и начались боли в жи¬воте - растянул мышцы. И тут вижу, что огоньки тех, кто ушел выше, спускаются. «Как так? Почему? Куда они?» Несмотря на боли, усталость, мне было обидно осознавать, что, может быть, и мне придется спуститься, не до¬стигнув цели. Оказалось, что наверху просто невероятный ветер, может сдуть и всерьез обморозить... Часть группы решила спустить¬ся, но остальные - и я в том числе - все рав¬но отправились дальше. На высоте у нас всех начались галлюцинации, казалось, что вок¬руг нас разбросаны какие-то поношенные вещи, а мне почудилось (поскольку я ужасно хотел пить), что прямо на снегу лежат бутыл¬ки с водой, соком, чаем и рядом даже стоит продавец. Я даже подумал: «Вот аргентинцы дают, вот это бизнес!» Приближаясь к так ясно видимым напиткам, я понимал, что это про¬сто камни. Пить хотелось ужасно. У меня был особой литровый термос воды, однако он лопнул. Одежда сразу намокла, и мои това¬рищи смеялись, что у меня якобы из мягкого места свисают сосульки. Вранье: сосульки действительно росли, но из рюкзака!

Конечно же, я хотел поднять на Аконкагуа РЕСОвский флаг и заранее срежиссировал картину, которую запечатлеет мой фотоаппа¬рат: флаг РЕСО будут держать только клиен¬ты компании. И у меня это почти получилось! Почти, потому что двоих из тех, кого я запла¬нировал, на фото нет - один повернул назад, а другой на момент съемки еще не поднялся. Но все остальные - вполне наши люди: кро¬ме меня стоит с поднятой рукой Виктор Бо¬бок, он у нас индивидуальный клиент, Борис Павлов застрахован по корпоративной про¬грамме, так же как и Ольга Румянцева. А вот Александр Викторов напросился, утверждая, что он будущий клиент РЕСО. Зато особенно приятно, что Алексей Ваулин из Петербурга попросил отдельно сфотографировать его с флагом нашей компании, чтобы отправить фото своему страховому агенту.

На вершине я пробыл 20 ми¬нут, сделал фото и три звон¬ка - домой, Дмитрию Раковщику и Игорю Иванову. Несмотря на неимоверную усталость, обморожения, бы¬ло стойкое ощущение пол¬нейшей эйфории. И полней¬шего недоумения, когда уже внизу обычные туристы оза¬даченно спрашивали нас: «О, вы ходили высоко в го¬ры? Наверное, катались там на лыжах?» Объяснить им, что в горы идут не за этим, просто невозможно. Кстати, от обещания все-таки взойти на Мак-Кинли я не отказываюсь! ♦

ИГОРЬ ЧЕРКАШИН,

Первый заместитель

Генерального директора