Максим Шалыгин. Эльбрус

Впервые меня «занесло» в горы в далёком 2004-ом и это был Тянь-Шань, хребет Заилийский Алатау, в предгорьях которого раскинулась величественная Алма-Ата, ставшая моим вторым по значимости городом (первый – подмосковные пенаты ближнего замкадья, третий – Питер). Южная столица Казахстана стала моим домом в общей сложности на два года благодаря ряду внедренческих проектов автоматизированной банковской системы Colvir. Тогда, при десятке треккинговых горных походов без восхождений (по лугам, озёрам и перевалам), я, благодаря своему коллеге и товарищу Филу, неожиданно оказался на своей первой и на долгие 10 лет единственной вершине – пик Амангельды, высота 4 010 м.

Прошло много лет и однажды, прогуливаясь в силу жизненно устоявшейся привычки по книжному магазину, я подцепил с полки книгу «Семь вершин мира» и проглотил её в тот же день. С двумя из трёх авторов (А. Абрамов, А. Ельков, Е. Штиль) мне посчастливилось познакомиться в скором времени. Александр Абрамов – жёсткий улыбчивый президент и гид клуба «Семь вершин», что базируется на Каланчёвской в Москве, восемь раз стоял на Эвересте и ещё трижды уходил с него не солоно хлебавши.

Прозапрягав пару лет, тяжело страдая от прокрастинации, в августе 2014 года, с помощью клуба «7 вершин» я наконец разродился поездкой в Атласские горы с восхождением на его самую высокую точку Джебель Тубкаль, высота 4 167 м (Марокко). С этого момента тяга к горным походам обрела чёткий вектор.

С тех пор случились Арагац (4 090 м, Армения), чуть не убивший меня Чимган (3 309 м, Узбекистан), Фанские горы (3 500 м, Таджикистан), Саяны (гора Мунку-Сардык, 3 491 м). Дважды я проехал на автомобиле через Альпы, побывал под Монбланом, забрался по высочайшей в Европе железной дороге (3 454 м) к знаменитому трио Бернских альп – Мёнху (4 107 м), Юнгфрау (4 158 м) и Эйгеру (3 970 м), с безумно-красивыми видами на ледник Алеч и долину Гриндельвальда.

Август 2016 г. принёс с собой поездку в Приэльбрусье и восхождение на крышу Европы – двухглавый Эльбрус, западная вершина которого достигает высоты 5 642 м.

Разношёрстная команда из двенадцати человек собралась в посёлке Терскол 6-ого августа: два товарища дайвера (Тюмень и Пермь), бригада иркутян в составе трёх мэнов, молодая семейная пара и три одиночные девушки из Москвы, шведка из-под Стокгольма и ваш покорный слуга. Половина ребят побывали в Непале, на высотах более 6 000 метров. Шведка этой весной стояла на Эвересте (8 848 м). Две девчонки бегают полумарафоны.

7-ое августа – проба сил, первый акклиматизационный выход до обсерватории, высота 3 100 м. Дошли все, прогулка по отличной погоде выдалась несложная и приятная. Купание в водопаде Девичьи косы освежило и придало сил.

Возвращение в Терскол. Вечером проверка снаряжения, аренда недостающего, плотный ужин, непринуждённое общение, отдых.

К утру нас осталось одиннадцать, одна из москвичек не справилась со своими микробами, а соваться на высоту с намёком на ангину чревато очень быстрым отёком лёгких с летальным исходом (часто на то, чтобы спасти человека с момента появления первых симптомов есть лишь несколько часов). 1-ого июня 2016 года 54-летний одесский альпинист Владимир Могила, мастер спорта международного класса, погиб при восхождении на Эльбрус на высоте всего лишь 3 900 метров именно от этой напасти.

8-ое августа, второй акклиматизационный выход. С высоты 2 350 м поднимаемся на канатке в три очереди до 3 800 м и это самый спорный момент нашего похода – это слишком много, и последующая ночёвка на 3 900 представляет собой непрекращающуюся головную боль с эпизодами сна в каждом часе минут по 15. Это называется жёсткая акклиматизация.

День проводим активно, поднимаемся до 4 130 к Приюту одиннадцати, работаем с ледорубами, тренируемся ходить в кошках, подгоняем снарягу.

Приют LeapRus, ставший нам домом на несколько следующих дней, представляет собой систему жилых и хозяйственных модулей, похожих на большие вытянутые бочки, лежащие на боку, и может вмещать до 40 человек.

9-ое августа, третий акклиматизационный выход. Идём на 4 700, до скал Пастухова. Для многих это момент истины. У меня всё получилось легко, и я принимаю решение «выпендриться» и в день восхождения обойтись без ратрака (специальное транспортное средство на гусеничном ходу) – т.е. зайти на вершину ногами с 3 900 до 5 642 – вариант для спортсменов и мазохистов, ибо перепад высоты для ночного восхождения очень серьёзный. Со мной пермяк Олег и шведка Мария-Ханна. Остальные планируют от приюта подняться до 5 100 на ратраке.

10-ое августа, тотальный релакс, еда, сон, лёгкая прогулка до кафе у канатки. В этот день нас остаётся десять, ещё одной москвичке становится плохо, и она спускается вниз.

11-ое августа, 12 часов ночи стоим втроём на выходе (остальная группа стартует двумя часами позже).

Наш гид на штурм вершины – легендарная личность по имени Брэд, он же Хвостатый Бродяга, человек участвовавший во второй чеченской в качестве бойца военной разведки, человек в маске из фильма «V – значит вендетта», человек, спустивший в прошлом году с вершины Эльбруса штангу весом 75 кг (втащил её туда мурманский пауэрлифтер, впоследствии подавший на Брэда в суд). Меня больше всего позабавила история Брэда о том, как он поехал в Крым и оказался в Непале. Парню 37 лет, он живёт и дышит лишь горами.

Вышли очень легко и в быстром темпе рванули вверх. Спустя полтора часа нас начал настигать грозовой фронт, выскочивший на нас как чёртик из табакерки. Немногословный Брэд мрачнеет, произносит фразу «Всё плохо» и постоянно считает время между молнией и громом… «восемь»…. спустя какую-то минуту «один». Брэд даёт команду бегом бежать к нагромождению «сухих» камней справа, радуется, что мы не ушли выше, где таких камней уже нет, и сокрушается по поводу того что метров на 200 выше нас французская команда из трёх человек с неопытным гидом и им прятаться некуда. Мы пока не очень понимаем, что происходит и как роботы исполняем команды Брэда: добегаем до камней, вжимаемся в них, снимаем рюкзаки. Тем временем ветер становится шквалистым, несёт горизонтально крупный снег, приходит могильный холод. Вдруг острый конец моего ледоруба, приаттаченного к рюкзаку, что я держу в руках, начинает светиться синим свечным пламенем. Отбрасываю рюкзак метра на четыре, остальные рюкзаки летят следом. Брэд даёт команду отключить все приёмо-передающие устройства. Мы плотно сгрудились у камней. Дикий холод (мой пуховик остался в рюкзаке). Над нами грозовой фронт, весь горизонт разбит молниями, от громыхания начинает болеть голова. Шведка от меня слева, мы плотно прижались друг к другу, у неё на колене маленькая камера, она снимает на видео светопредставление. И тут нас с ней долбануло, разряд молнии ударил где-то рядом и нас с ног до макушки передёрнуло током, камера погасла, шведка разразилась информацией о своих чувствах (на шведском, английский в этот момент у неё видимо позабылся), я тоже уточнил коротенько… непечатно. Было терпимо, но напрягла мысль, что это только начало. Мы слились с камнями. Брэд по рации связался с гидом французов и дал ему команду бежать к нам – они появились минут через пять с вытаращенными от страха глазами, вжались в нас, в камни. Ещё минут 15 небесной вакханалии и напряжение стало спадать. Полуобмороженный я дополз до рюкзака, вытащил и нацепил пуховик. Олег отважился сделать единственный кадр

Ещё через час мы быстро двинулись вниз, к ближайшему сарайчику чуть выше Приюта одиннадцати. Треккинговые палки и ледорубы Брэд обвязал верёвкой и тащил волоком метрах в пяти позади себя. В сарайчике были люди, нас напоили чаем и мы стали ждать – шансы дойти до вершины ещё оставались, но облачная муть затянула сверху снежные шапки и одновременно заходила снизу. Около 6 утра мы двинули вниз, в лагерь.

Минут через 30 туман начал сгущаться и пошёл мелкий дождь, налобные фонарики начали гудеть как высоковольтная линия электропередач. Брэд крикнул «Статика», сбросил в сторону рюкзак, фонарь и распластался где стоял, на льду (вокруг были стоячие лужи) одновременно пытаясь отключить рацию. Мы последовали ему примеру без колебаний. Минут 15 пролежали в позе морских звёзд выжимаясь в лёд. Брэд нравоучал нас о том, как статическое электричество взрывается изнутри. Хотелось уже только одного – добраться до наших безопасных заземлённых домиков, что нам и удалось таки сделать к 7 утра. Вымотанные мы завалились спать, предварительно развесив мокрую одежду. В ближайшую ночь у нас оставалась последняя попытка зайти на вершину.

12-ое августа, восхождение. 12 часов ночи стоим вдвоём на выходе (шведка так перенервничала в грозовую ночь, что решила присоединиться к основной группе). Гидом на этот раз молодой парень Саша. В этот раз погода не подвела, чего не могу сказать о своих мышцах ног – шёл тяжело, не успел восстановиться. Снежная пурга совсем не мешала, а скорее даже помогала идти – в эту ночь будто все страждущие двинули вверх, чертя своими налобными фонариками рисунки в ночи. Группы и одиночки, идущие напрямую вверх и галсами, ревущие ратраки – всё смешалось в эту ночь на горе.

На 5 100, на площадке где разгружаются ратраки немного передохнули, выпили чая. Пурга отступила, забрезжил рассвет. На меня начал находить сон.

Нам предстояло преодолеть затяжной подъём под названием «косая полка» – восходители выстраиваются в цепочку и следуют друг за другом пару километров. Где-то через километр я понял, что если сейчас не посплю, просто свалюсь на дороге, глаза закрывались – никогда в жизни так не хотел спать. Я сделал три шага вправо, в гору, упал в снег и уснул, проспал где-то минут 10 (время не смотрел, но оно ощущалось), проснувшись от ощущения отмороженного бока. Вскочил и пошёл догонять своих.

Догнал я их уже на седле, перемычке между западной и восточной вершинами. Олег спал. Я упал рядом и снова уснул. Через какое-то время Саша растормошил нас и сказал перебраться метров на 50 в сторону, там снег уже был залит Солнцем. Мы замёрзшие в дребадан, но всё ещё не избавившиеся от непреодолимого желания спать, перебрались на Солнце и снова отрубились. И снова вскоре Саша растормошил нас, сказав, что надо идти. В седле мы проспали где-то полчаса.

Двинули резко вверх, на Западную вершину. Голова уже соображала не очень хорошо, но о том, чтобы повернуть назад не было и мысли. После часа ходьбы меня начало мутить и я, сделав шаг в сторону, избавился от того немного, что было в моём желудке. Полегчало, сон отступил, и я будто с новыми силами пошёл вперёд. Более ничего мне не мешало идти к цели. Олег же наоборот начал сдавать. По дороге нам встретилась наша спускающаяся основная группа – зашли все 8 человек, они насовали нам конфеток и мандаринов, переживая за нас и поддерживая словами о том, что мы крутые парни и до вершины час ходу. Выбравшись наверх, перед нами предстало относительно пологое плато метров 300 в длину, и шапка вершины венчала его. Почему-то именно этот кусок даётся многим с трудом. Пофотографировав я в быстром темпе забежал на вершину. На площадке было столпотворение – радость и щелки фотокамер заполняли хрустальный воздух. Мы присоединились к общему ликованию и провели наверху минут 30. На этой высоте кислорода ровно вдвое меньше, чем на высоте в 1000 метров, но как же красиво, в радиусе 360 градусов ничто не мешает взору и прозрачный воздух открывает дальние дали.

Снова пересеклись с Хвостатым Бродягой, он привёл другую группу. Было весело и в фоне все в унисон чувствовали важность момента и проделанного пути.

Спуск вниз на включённом автопилоте особого интереса не представлял. Вечером мы уже сидели в Терсколе, поедая шашлыки и огромный арбуз, попивая пиво и обсуждая то, как мы сделали это.

Больше фоток на https://vk.com/album84634937_235057628