Все новости за: 27 Декабря 2019

Из дневника Александра Соболенко: 

Моя стремительная программа акклиматизации в Эквадоре (см. Часть 1) сегодня завершилась восхождением на вершину Илиница Сюр (5263м). Это вторая половинка разделившегося когда-то вулкана. Первую половинку зовут Илиница Норте (5126м). Она много проще, популярнее, ну и я на ней уже был 15 лет назад вместе с Анной Рыбаковой. Когда же в моей программе появилась Южная (Сюр) половинка вулкана Илиница, я, честно говоря, сразу захотел соскочить с этой темы. Сложная гора, тем более для акклиматизации, простых путей на нее нет, а normal route в разных источниках оценивается от 3А до 4А категории сложности (по мне так 3Б, не меньше). Спросил у  Эдгара Edgar Parra, зачем он выбрал для меня эту гору, на что получил ответ, что мне будет интересно и понравится...

 А еще спросил у него, как-то вскользь, на какие эквадорские вершины самый сложный normal route. Естественно перечень начинался с Илиница Сюр. Дальше я уже не слушал. Завис в раздумьях. Но... ничего не изменилось.

 Уже через сутки после этого разговора я уверено вышагивал к хижине под этой сюр-горой. Сразу скажу, я так ее и не увидел ни разу за два дня. Обычная эквадорская история - вокруг нужной тебе горы царит облачность. Зато по приходу в хижину я сразу обратил внимание на плакат на стене с нитками маршрутов на Сюр-гору (фото прилагается). Наш маршрут почти полностью повторил маршрут #5 на схеме, с небольшими отклонениями в начале и в конце. Фото схематично, но маршрут-то все равно «что надо».

И мы его прошли за 6 часов. Погода была отстоем. От начала до конца. Маршрут снежно-ледовый, но очки все равно не доставали. Солнца не было. Облака, переполненные снегом и дождем очень быстро не оставили сухого места в наших одеяниях, а беспрерывный шквальный ветер резко ускорил этот процесс. Ну а ближе к вершине, в завершение процесса, так сказать, мы полностью обледенели, превратившись в двух петушков не на палочках, а на кошках и с ледорубами в руках. Обледенело все - одежда, веревка (завязать узел еще можно, попробуй развяжи), железо, камни и скалы, а моя каска превратилась в шлем Хищника.

Короче, даже весело не было. И фотографии никто не делал. Не до того. А жаль. Фотки могли быть эпичными. Но мы просто лезли. Аккуратно и собранно отрабатывая участок за участком, веревку за веревкой. Отработали. Эдгар был прав, мне оказалось интересно и понравилось. Для меня это был реальный challenge, но акклиматизироваться лучше на соседней горе. Теперь бы не заболеть.

До сих пор холодно, хотя спустились 12 часов назад и выпил бутылку красного.

P.S. Завтра первый день моего пребывания в Эквадоре, когда не нужно никуда идти ножками. Мы планируем просто заехать на автомобиле в первый лагерь на высоту 4800м под следующую гору.

Илиница Сюр (5263 м). Фото не мое. Я на ней был, но ее не видел

Та самая схема маршрутов. Нитка номер 5 - почти наша.

Это уже близко к вершине. Все самое сложно прошли.

Почти выход на гребень.

Предвершинный гребень.

Илиница Сюр, 5263 м.

Привет Людмиле Коробешко, Александру Абрамову и Анастасии Кузнецовой с вершины Илиница Сюр!

Спуск

Спуск. Чуть ниже будет 65 градусов. И так пару раз

Мы были такими же, как темляк моего ледоруба.

Ягненка, кстати, в Эквадоре готовят восхитительно. Если что, Lomo называется

** Йошт Кобуш уже на маршруте

 19 декабря немецкий альпинист с небольшой группой поддержки пришел в базовый лагерь Эвереста. Фактически он дал старт экспедиции 22-го декабря (начало астрономической зимы). В его группе совсем нет шерпов, так что и пуджу провели в монастыре внизу.

 Судя по первым следам его трека Йошт вышел на перевал Лхо Ла и рассматривает этот вариант подъема на Западный гребень. Напомним, что им ранее декларировался маршрут зимнего восхождения на Эверест с Запада через кулуар Хорнбайна. Без кислорода и без шерпов. До этого Кобуш несколько недель уже занимался акклиматизацией на непальских шеститысячниках и, возможно, достаточно быстро решится идти на штурм вершины Эвереста.

Из интервью Кобуша журналу Шпигель. Октябрь 2019 года

27-летний альпинист из Билефельда прославился в 2015 году благодаря снятому на смартфон видео схода лавины в базовом лагере на Эвересте. Тогда погибли 18 человек, но Кобушу удалось спастись. В тот день он словно заново родился, говорит он сегодня. С тех пор каждый день — преимущество.

Вместо запланированного изучения медицины после катастрофы в базовом лагере он решил заняться тем, чего действительно хотел: альпинизмом. Кобуш — один из самых известных альпинистов-одиночек в Германии и один из самых молодых в мире.

В интервью он рассказывает, почему его следующим проектом должна стать именно высочайшая гора в мире и почему он порой очень эгоистичен.

«Шпигель»: Господин Кобуш, вы еще никогда не были на вершине Эвереста. Почему вы хотите взойти на нее сразу в таких сложных условиях?

Для меня увлекательно то, про что неизвестно, возможно ли это вообще. Эверест еще никогда не покорялся тому, кто шел зимой, без кислорода и в одиночку, потому что это очень сложно, а я люблю сложности. В видеоиграх я тоже не люблю сначала проходить все легкие уровни — сразу начинаю с самых сложных.

— Но восхождение на Эверест — это не игра, оно может привести к смерти. Может, было бы разумно для начала ознакомиться с горой летом, чтобы минимизировать риски?

— Это только на первый взгляд кажется правильным. Условия в Гималаях зимой совсем другие, нежели летом: сильный ветер, экстремальный холод. То есть мне пришлось бы в любом случае заново знакомиться с горой. А так я могу сразу начать делать это зимой. Я рассматриваю это как тренировку в условиях, наиболее приближенных к реальным. Вершина — это бонус.

— Тренировка в зоне смерти. Вы устали от жизни?

— Нет, меня просто тянет к неизвестному. Я всегда выбираю такие проекты, которые могут и провалиться. Иначе они слишком простые. Зачем мне тратить время и энергию на то, что совсем не является моей целью?

— Из страха.

— Боюсь я только достигнуть вершины.

— Звучит парадоксально.

— Когда я достигаю вершины, мой проект умирает — как и все то, к чему я готовился в последние месяцы и для чего жил.

— Как можно подготовиться к температуре минус 55 градусов?

— У меня есть пуховый костюм, разработанный специально для этой экспедиции, и домашний рецепт из порошка перца чили и мази из муравьиной кислоты, чтобы мазать стопы для улучшения кровообращения. Затем я надену тонкие носки, полиэтиленовый пакет и толстые носки. Никакого жжения, только приятное покалывание. Если это не сработает, буду пытаться двигаться быстрее, главное — разогреть верхнюю часть тела, потому что тогда тепло будет распространяться и на конечности.

— Альпинисты чаще всего продвигаются вперед очень медленно, потому что им тяжело дышать. Что чувствуешь на высоте 8000 м над уровнем моря?

— Будто очень часто дышишь через соломинку. Высокая частота дыхания приводит к сухости губ и слизистой, поэтому все время кашляешь. Зимой давление на высоте даже еще ниже, потому что воздушные массы распределяются по-другому — то есть я в некотором роде поднимаюсь на девятитысячник.

— Вы очень хорошо ознакомились с физическими условиями на Эвересте. Как думаете, среднестатистический покоритель Эвереста так же хорошо знает, что его ожидает?

— Могу только предполагать. Когда я в 2015 году попытался взойти на Лхоцзе, я наблюдал, как некоторые альпинисты в ледопаде Кхумбу учились ходить на кошках и спускаться дюльфером. Нужно знать, что ледопад Кхумбу двигается, есть угроза схода лавин и выпадания льда. Вероятно, это худшее место в мире, чтобы учиться спускаться на веревке. В кризисных ситуациях такие альпинисты оказываются в безвыходном положении. Но если повезет, они достигают вершины. В конце концов их берут за руку, ведут наверх, у них есть кислородные баллоны.

— А вот вы, напротив, совсем один.

— Один я лучше всего вхожу в плавное, практически медитативное состояние. Когда я иду в горы с компанией, то несу ответственность и сам завишу от других. В случае проекта-мечты это сложно. Что делать, если мой партнер не сможет идти дальше, а я буду знать, что смог бы? Я никогда не простил бы себе, если бы оставил его в беде. Но, спустившись вниз, я бы постоянно думал: «Я мог бы это сделать».

— То есть вы не считаете, что лучшие моменты — те, которые переживаешь вместе с другими?

— Необязательно. В одиночестве у меня невероятно много деятельной силы. Я могу решать все, каждую секунду, и я могу делать так, как я хочу, абсолютный эгоизм. И когда я достигну вершины, мне не нужно будет это делить с кем-то, потому что я делаю это для себя.

— Это противоречит вашей маркетинговой кампании: в Гималаях за вами даже можно следить при помощи GPS-трекера.

— В конце концов я просто взойду на покрытый льдом камень. Если мне удастся это сделать, меня, вероятно, будут с этим поздравлять. Но через два года об этом уже никто больше не вспомнит.

— Райнхольд Месснер и Петер Хабелер 41 года назад впервые взошли на Эверест без использования кислородных баллонов. Их сегодня еще помнят.

— Было другое время. Тогда это было очень экстремально, считалось невозможным. Сегодня Алекс Хоннольд забирается без страховки на Эль-Капитан в национальном парке Йосемити.

— Если слава для вас не важна, зачем вам делать то, что еще никому не удавалось?

— Хочу удовлетворить свое любопытство, посмотреть, что возможно, а что нет, как маленький ребенок на самой большой детской площадке в мире. Когда-то я стал стремиться к этому. Вместе с тем мне всегда нужна большая цель, чтобы крепко стоять на ногах.

— Вам всего 27 лет, и вы решились на экспедицию, из которой, может быть, не вернетесь живым. Что говорит ваша семья?

— Для родителей нет ничего лучше, чем знать, что ребенок делает именно то, что любит. Когда я в горах, я не размышляю каждую секунду о том, что сейчас думает моя семья. Однажды в экспедиции у меня на десять дней перестал работать спутниковый телефон, и когда я вернулся домой, родители сказали: «Мы ничего не знали о тебе, и в доме становилось все тише. Мы думали, ты погиб». Тогда я впервые понял, что чувствуют из-за меня родители: меня никогда нет рядом, и им тревожно.

** Планы Алекса Чикона

Баскский альпинист, которому недавно исполнилось 38 лет, пока пугает пингвинов на Антарктическом полуострове. Он командой на яхте прошел пролив Дрейка и уже залез на какую-то неизвестную всем вершину.

По плану у него 7 января намечено возвращение в Бильбао и 9-го – вылет в Гималаи. Первой целью в Непале будет зимнее восхождение на Ама-Даблам. А в случае удачи, то есть, если без травм, болезней и обморожений, то тогда планируется попытка восхождения на Эверест. С шерпами, но без кислорода.

Одежда специально для зимнего Эвереста

Это было незапланированное путешествие, чистой воды импровизация, истерия моего мозга, решившего найти приключений на область тела противоположную ему... Но обо всём по порядку.

Конец зимы 2014 года, я закончил свой первый сезон на Аконкагуа — высшей точке Южной Америки. Я не знал, вернусь ли я снова на этот континент, поэтому хотелось продлить своё пребывание здесь и придумать путешествие. 

У меня в запасе было немного времени — полтора месяца, может чуть больше. В Мендосе мой товарищ Макс помог мне составить план путешествия. Макс не первый год колесил по Южной Америке, поэтому хорошо знал все особенности путешествий по этому континенту. Я скрупулезно записал все его советы в тетрадку, попивая кофе и заедая его вкусным мороженым. 

Общий план был таков: я стартую из Мендосы к водопадам Игуасу, посмотрев это чудо природы, я переезжаю к городку Хухуй (не смейтесь над названием, там рядом еще и городок Тупица), пересекаю границу с Боливией, перед этим прогулявшись на гору Семицветная. В Боливии, естественно Салар-де-Уюни – крупнейший в мире солончак, восхождение на Уайна-Потоси, озеро Титикака, спуск на велосипедах по дороге смерти и трекинг в местных горах, а потом здравствуй Перу. На Перу и Чили был вообще намечен грандиозный план по посещению красивых мест, пешком и не только... 

Но хочешь насмешить Бога — расскажи ему о своих планах. Трудность была только в том, чтобы уложиться в полтора месяца, ведь потом у меня самолёт в Россию из Мендосы. Маршрут должен был закончится там же, где начался, замкнув кольцо. Я не стал терять времени и рванул на автобусе к водопадам Игуасу.

Предварительно я созвонился со своей супругой и напарницей по всяким приключениям на пятую точку Ксюхой и предложил ей составить мне компанию в этой поездке. Мы договорились встретиться в Буэнос-Айресе, куда она должна была вот-вот прилететь, а я приехать, сделав небольшое отклонение от намеченного плана, после водопадов. На водопады по плану у меня должно было уйти один-два дня. 

В автобусе я познакомился с компанией израильтян, которые отправились в путешествие после армии. Веселые парни и девушки. Мы решили заселиться в один хостел. Вечером в хостеле устроили барбекю и купания в бассейне. И этим же вечером планы мои начинали меняться, и направлять меня в совсем другую сторону от намеченных...

У Ксюхи тогда не было  большого опыта в поездках и путешествиях, и она взяла билет через США, не имея транзитной визы. Естественно билет пришлось срочно менять, нужных дат до Буэнос-Айреса не было, а ждать не хотелось. Тогда я рассудил, что раз уже я нахожусь на границе с Бразилией, почему бы ей не полететь в Рио?

Ну не страшно, что я внесу в свой маршрут дополнительную страну. В общем мы договорились встретиться в Рио. Утром я проснулся и пошёл гулять на водопады, прошел по тропам, прокатился на лодке, покормил настырных коати. Водопады Игуасу конечно впечатляют и поражают своим величием и мощью. Но я так не люблю ходить по таким вот «цивильным» памятникам природы,  где ты их можешь только наблюдать со стороны и не имеешь возможности слиться с этой природой, хоть на короткое время стать ее частью... 

Тем же вечером я пересек границу с Бразилией и уже по другую сторону границы сел на автобус до Рио-де-Жанейро. По приезде в Рио я выяснил, что Ксюху мне здесь ждать три дня. Я снял хостел и занялся отдыхом и спортом. Ведь этот город очень даже располагает к спорту. 

Знаете, попав в Мендосу, я сделал неправильный вывод о всех южноамериканцах: я подумал, что это сильно неспортивные и ленивые люди. Здесь же выбежав к пляжам в 6 утра, я увидел сотни бегунов, турникменов, роллеров и велосипедистов. 

В общем три дня до прилета Ксюхи я бегал, занимался на турниках, а после тренировки заходил на рынок, брал себе рыбу и фрукты на завтрак. Днем купался или гулял по Рио. Мне здесь прям понравилось. Через три дня я поехал встречать Ксюху в аэропорт и когда она вышла мне навстречу, я понял, что план путешествия нужно срочно менять. Она почти не шла, очень сильно хромала. 

Дело было в том, что за несколько дней до вылета она сильно упала на лыжах на склоне Эльбруса и разбила колено. Но по телефону я не понимал, насколько это серьезно. Колено действительно было сильно распухшим. Я забрал у нее вещи, и мы поехали в хостел, где я снял нам отдельный номер. 

Еще пару дней мы провели здесь в Рио, я хотел показать ей город, и нужно было понять, что делать дальше. Еще по дороге с водопадов я прочитал о месте под названием Пантанал — обширной заболоченной тектонической впадине, одной из крупнейших заболоченных территорий в мире. И в голову закралась мысль, что неплохо было бы вернуться сюда и пересечь ее на каяке?

И вот судьба сама подкинула именно этот маршрут, ведь Ксюша не может ходить с рюкзаком и ехать на велосипеде из-за травмы колена, а вот грести-то она вполне может. 

Я рассказал ей о зарождающемся плане, на что Ксюха сказала мне:

— Вова, нельзя играть с дикой природой... ты ведь ни разу не путешествовал по джунглям, у тебя здесь нет достаточного опыта, чтобы гарантировать нашу безопасность. 

— Да брось, нормально все будет, это же настоящее приключение. К тому же мы давно хотели совершить путешествие на байдарочке, почему бы не совершить его здесь?

Ксюшины попытки отрезвить меня не увенчались успехом, но я все же решил, что нужно еще раз все взвесить. И взвешивать это все мы поехали в маленький городок Бонито, который находиться как раз на границе Пантанала и нормального мира. 

Несколько дней мы отдыхали в Бонито: я рассматривал карты в интернете, искал нить маршрута и составлял список необходимого снаряжения. Когда идея была оформлена, и примерный план действий составлен, мы отправились в Кампу Гранди, чтобы закупить все необходимое, то есть каяки, рыболовные снасти и еду. 

Найти каяки оказалось задачей непростой, но на удивление люди из магазинов помогали нам всем миром решить этот вопрос, и в итоге мы обзавелись двумя пластиковыми неспортивными каяками, которые мы ласково назвали «тазики». Также были куплены снасти и еда. Осталось доставить это все к месту старта, в маленький городок Кошим, который расположился на берегу реки Таквари, которая и должна была стать нашей магистралью через сердце Пантанала. 

Так как денег у нас оставалось немного, до Кошима мы решили добраться на автобусе. Но разместить каяки в багажном отделении общественного транспорта не решался ни один водитель. И наше путешествие бы провалилось прямо здесь, на автовокзале Кампу-Гранди, если бы нам не попалась англоговорящая девочка со стойки информации, которая с огнем в глазах, подобно амазонке, ринулась нам на помощь и за несколько часов переговоров со всеми подряд отправила-таки нас на встречу нашему приключению. 

К сожалению, я не помню как зовут эту девочку, и контакты давно затерялись, но отлично помню, как она нас обнимала и очень хотела узнать о завершении нашего путешествия. А ещё она хотела выучить русский... 

Ночью мы выгрузили наши «тазики» и рюкзаки со снаряжением из автобуса. Нашли маленький гест-хаус, хозяевами которого являлась пожилая семейная пара, остались на ночь у них. Мы договорились, что хозяин на своем пикапе поможет нам переместиться утром к реке. Утром мы выгрузили продукты, каяки и рюкзаки из пикапа, распрощались с хозяином геста и начали готовится к сплаву.

— Черт, какое быстрое течение Вова! — Воскликнула Ксюша. Течение действительно было мощнее чем я ожидал от равнинной реки. 

— Тем лучше, быстрее доплывем,— растянувшись в улыбке и подмигнув своей рыжей спутнице, заявил я, пряча глубоко внутрь признаки неуверенности. 

Я решил не тратить много времени на крепеж провизии и снаряжения к телу лодок, так как хотел поскорее отчалить. Да и в голове нарисовалась красивая картинка, что через несколько часов неспешной гребли мы причалим к дикому берегу с песочком, пальмами, каркающими Ару и там разобьем лагерь, где все уже сделаем по уму... вот фантазер...

Отплыв на два часа от городка и привыкнув к течению, я даже расслабился. Смотрел на птиц, слушал крики обезьян и получил веткой дерева по лбу, что повлекло к крушению моего каяка. Я перевернулся в своей скорлупке, течение подхватило меня, вся непривязанная провизия (а это была почти вся провизия) пошла ко дну. Вслед за ней утонул фотик и экшен-камера «Булит», а также моя крутая кожаная панама. Я начал ловить весло и каяк. Ксюша, испугавшись следила за моими попытками забраться на плаву в перевернутый каяк. Потеряв на мгновение контроль над своим каяком, она поставила его поперек струи, и ее также перевернуло. В быстрой реке мы барахтались уже вдвоем, без жилетов. Мы не стали их покупать, а зачем они для трусов и тех кто плавать не умеет?

Нас несло, и все бы ничего, но нас несло прямиком в повальные деревья, которые образовывали небольшой порог и ловушку. Течение грозило затянуть нас под эти гигантские стволы, окутанные паутиной веток. Я увидел испуг в Ксюхиных глазах, хорошо хоть в этот момент я свои не видел со стороны. Напрягая все силы, я перевернул свой каяк (сложность была в том, что к корме был привязан тяжеленный рюкзак с альпинистским снаряжением, мы же в горы собирались, а не в джунгли), залез в него, подгреб к Ксю, сказал ей хвататься за корму. Мы преодолели завал и уже за ним поймали Ксюхин зелёный каяк. Мокрые и перепуганные, мы продолжили путь, хотя нужно было возвращаться, ведь мы потеряли большую часть продуктов. Но я сказал, что-то из серии, что возвращаться плохая примета и что я рыбу ловить буду. В общем какой то бред по сути, но нас этот бред приободрил и мы погребли дальше.

Первую стоянку на ночлег мы сделали ещё в условно цивилизованном месте, на какой-то фазенде с гектарами, высаженными апельсинами. Добрые работники фазенды разрешили нам набрать апельсинов, сколько влезет в каяк, и всё время говорили про какой-то «мульти передоз» когда я показывал им на карте куда мы держим путь. Но так как по португальски я не в зуб ногой, да и на испанском тогда ещё не говорил, я даже не пытался понять, кто такой этот «мульти передоз» — это оказалось «муйту перигос», что значит очень опасно. 

Здесь же была наша первая рыбалка: улов был не богат, но пара рыбок, рис и апельсины стали нам прекрасным ужином. Всё это мы хорошенько залили качасой и улеглись спать. 

Если в горах ночи поражают своим звездным небом, то в джунглях какофонией звуков. Все время кто-то где-то кого-то ест, кто-то кричит, мяукает, убегает, догоняет — в общем жуть. На утро мы отчалили и потихоньку вошли в настоящие джунгли. Последний кусочек цивилизации остался за кормой наших цветных лодочек. У Ксюши снова созрела резонная мысль в её рыжей головке, она спросила:

— Вова, ты не боишься что мы заблудимся?

— Как мы можем заблудиться? Мы ведь идем по достаточно полноводной реке, которая через полтысячи километров впадает в огромную реку. Это коридор — магистраль, которая несет нас на встречу приключениям. — я расплылся в широкой улыбке Чеширского кота. Но Ксю этот довод не убедил, и она продолжила допрос:

— А если река кончится? 

—Что? — я даже грести перестал,— как река может кончится? Это ж не ручеек какой-то... 

Два дня мы сплавлялись по широкому руслу, которое на третий день разбилось на десятки рукавов и проток. Каждый рукав разделялся на всё новые и новые ответвления. Ближе к вечеру, плывя по узкой протоке, я увидел,  что она упирается дальше в затопленный лес и все... реки нет. Я повернулся к своей Рыжей Ведьме и сказал:

— Солнышко, река кончилась.

— Как кончилась? Ты же сказал что она не может кончится!

— Кажется, я ошибся,— выдавил я из себя улыбку. 

— И что нам теперь делать? Возвращаться против течения?

— Нет. Мы гребем дальше по затопленным джунглям на запад.

— Почему б*** на запад?!

— Ну тут же всё элементарно, нам нужно попасть в реку Парагвай, это огромная река, и она течёт на западе. Мимо неё мы точно не промахнемся. 

— Котляр, почему я всегда тебе верю?...

Мы закончили препираться и продолжили работать веслами, но уже без помощи течения, и не в русле реки, а просто в затопленных и заваленных буреломом джунглях. Иногда удавалось находить протоки, иногда приходилось тащить каяки находясь по грудь в воде, потому что водоросли росли так густо на поверхности воды, что было не погрести веслами. Я даже как-то наступил на каймана, залегшего на дне. Он с силой вывернулся у меня из-под ноги и уплыл, а я удивился что он даже и не подумал меня укусить. И вообще, как только мы покинули реку, мы попали в царство жизни! 

Такого количества диких животных и птиц, находящихся в непосредственном контакте, я ещё не видел. Сафари в Африке не в счёт, ведь ты там едешь в авто, отгороженный от диких обитателей стеклом и металлом. А здесь мы стали непосредственной частью их мира. Кайманов здесь было больше, чем лягушек на наших болотах. 

Ксюха сначала их дико боялась, особенно, когда они плашмя падали с ветки дерева. Да, эти крокодильчики лежат иногда на ветках деревьев, и шлепаются от туда точно зрелые яблоки в саду подмосковного дачника. После двадцатого или тридцатого такого плюхнувшегося в воду каймана, Ксюха перестала их боятся и думать, что они хотят нас съесть. Я тоже поначалу смотрел на них с опаской: кайманы конечно малыши в мире крокодилов, но мы видели там и достаточно крупных ребят, ростом как мне казалось с меня, хотя может это из серии “у страха глаза велики”. Но потом мы поняли, что они боятся нас не меньше. 

Помимо кайманов с нами регулярно соседствовали капибары. Пресимпатичные такие речные грызуны размером с хорошего поросенка. Этих ондатр-переростков было не счесть. Они паслись семьями, колониями, целыми бандами и иногда по одиночке. При виде опасности на двух пластиковых лодках они бросались не в глубь чащи, а в воду, прям на встречу этой самой опасности, то есть нам. Один раз капибара чуть не отправила на дно ручья Ксюхину лодку, прыгнув с обрывистого куска суши на встречу нам и войдя в воду в 30 сантиметрах от носа Ксюхиного каяка. Обе громко заверещали:  не знаю, кто был громче Ксю или капибара, я даже зажмурился. Но когда открыл глаза, то увидел, что все целы и никто не потоплен. 

А ещё нашими частыми соседями были выдры, что меня приводило в неописуемый восторг, так как я с детства тащусь от представителей семейства куньи, чуть ли не больше чем от морских млекопитающих. А тут не просто выдры, а гигантские выдры!

Эти ребятки несмотря на свои милые мордашки, на самом деле крутые хищники и в джунглях занимают второе место с верхушки пищевой пирамиды после ягуара. Мы встречали их в основном поодиночке. Но как-то увидели семью из двух взрослых особей и детенышей. А ещё был случай, когда огромная выдра плыла рядом с нами с полчаса точно. Она то ныряла под воду, то вновь появлялась перед носом каяка, переворачивалась на спину, складывала лапки на груди и улыбалась обнажая огромные клыки. Эта моська была и милой и холодящей кровь одновременно. Перечислять наши встречи с диким зверьем можно до бесконечности, и этот рассказ может превратиться в нечто напоминающее диалоги о животных или книги Даррела. Как-то меня чуть не потопило стадо каких-то хрюшек, мы спутали тапиров с носорогами и сидели, сжавшись в палатке, когда мимо ползлп анаконда. Не встретили, пожалуй, только ягуара.

Наше передвижение по маршруту значительно замедлилось от запланированного, ведь нам больше не помогало течение реки, да и грести получалось не всегда. С ночлегом тоже возникали трудности: джунгли были затоплены, и найти сухой участок суши под палатку было сложно. Гамак бы решил эту проблему, но гамака не было. 

Однажды пришлось выгнать из песка большого каймана. Он был достаточно немаленьким, чтобы не убегать подобно его собратьям, а даже пошипеть на меня и поогрызаться, когда я его начал пихать веслом. И хотя с куска суши я его выгнал, он не уплыл, а таращил на нас свои глаза. Пришлось скормить ему две рыбины, чтобы не обижался. 

С рыбалкой у меня правда шло не все так уж гладко, чтобы рыбой раскидываться. Ловил каждый день по несколько небольших сомиков, иногда попадались пираньи, но они чаще срывались перекусывая поводки. В один из вечеров, когда мы причалили к достаточно большому островку суши, я решил попробовать поохотиться, так как увидел, что здесь все истоптано маленькими копытцами. Я сделал импровизированное копье, используя нож как наконечник, я ж Рембо черт подери! Копытных не нашёл, зато нашёл коати, которая была так увлечена поиском и вырыванием чего-то из земли что подпустила меня метров на пять. Я долго смотрел на неё, но так и не решился применить своё оружие. Я ни разу не убивал дикого зверя, мне всегда их было жалко.

Здесь у меня своя философия: я вырос в деревни, и забить животное для меня не проблема, у нас было большое хозяйство. Но эти животные неотъемлемая часть нашего мира, созданного человеком. Дикий же зверь живет в своем мире, и человек из этого мира вышел добровольно отгородившись дорогами, высотками и прочими благами цивилизации. Поэтому человек, как мне видится, не имеет права приходить в лес и шмалять из ружья... если он не является частью этого леса. Охотники  добывают зверя в тайге не для развлечения, а потому-то их семьи живут в глуши позабытые государством, я понимаю…

В общем я не смог убить эту зверюшку, но смог показать ее Ксюше. Я вернулся в лагерь, позвал её и мы аккуратно подкрались к этому зверьку. Как же весело было наблюдать за его забавными играми и прыжками: казалось, что коати исполняет для нас какой-то танец... Мы продолжали пробираться сквозь джунгли на рыбно-рисовой диете. Апельсины были съедены. Один раз я попробовал наколоть большого ската (если честно сам был удивлён увидев эту рыбину в пресной воде, но потом вспомнил что они здесь водятся.), но это тоже не увенчалось успехом. Зато увенчалась успехом попытка поймать каймана. 

Я долго не понимал, как же мне охотиться на этих крокодильчиков, пока ночью с фонариком не пошёл ловить маленьких рыбешек для наживки. Я ходил по водоему, который в сухое время был большой поляной, окруженной деревьями. Глубина здесь была мне по колено, вода прозрачная. Я собирал мелких рыбешек-верхоплавок размером с кузнечика, ловил их руками и укладывал в карман. Вокруг меня светилось множество глаз и раздавались мяукающие серенады, это кайманы устроили вечернее «пати». Когда я подходил к глазам, они прятались под воду, я думал, что эти малыши уплывают, но оказалось, что они просто ложатся на дно. Когда я увидел, что очередной спрятавшийся от меня кайман лежит просто замерев на дне водоёма, я даже не подумал как его ловить и надо ли это делать. Тело само все сделало, как будто я всю жизнь занимался именно этим. 

Я осветил его фонарем, подошел со стороны хвоста, засунул руки под воду и уцепился в его хвост. В этот самый момент малыш кайман начал сопротивляться и пытаться меня укусить, я тянул его из воды и уворачивался от его попыток цапнуть меня. Челюсти у него конечно крохотные, но думаю приятного было бы мало. Я вытянул его на берег возле палатки и крикнул Ксюхе, чтобы несла веревку. Мы решили связать его до утра, потому что ночью не было желания что-то с ним делать. 

Утром наша добыча предприняла попытку к бегству, но попытка была неудачной. Я долго собирался с мыслями прежде чем прикончить его... Ксюха даже плакала, а у меня в горле стоял ком. Я внушил себе, что случай-то особенный, мы жрать хотим, а этот малый нас хорошо подкрепит. Черт его знает сколько нам ещё скитаться в этих джунглях. Я зарезал этого кроху, неумело снял шкуру, разделал на куски и мы его отварили, без соли, специй и лаврушек. Просто в воде, потом сварили рис. Это была прям пирушка. Оставили еще куски мяса на обед. Я правда боялся, что оно испортиться в такой жаре, но нам повезло, и в обед мы доели то, что в нас не влезло утром. А к вечеру нас ждал сюрприз... 

Сначала мы наткнулись на стальную  проволоку, тянущуюся забором через джунгли и старую, заброшенную фазенду. Потом увидели стадо коров, которые ломанулись от нас как от пожара или опасного хищника. Мы решили, что это одичавшие коровы которые когда-то принадлежали жителю этой фазенды. А ещё через час мы выплыли в протоку по которой на лодке, отталкиваясь шестом плыл мальчонка, на нем была шляпа, футболка бело-голубого цвета, пояс с висящим на нем ножом и кожаные гетры как у ковбоя. 

Следом за мальчонкой верхом на коне ехал прям какой-то книжный гаучо. Тоже в шляпе и гетрах, а на поясе помимо ножа висел пистолет. Они уставились на нас удивленными глазами, как и мы на них. Немой контакт продолжался с полминуты, потом я помахал рукой, и мы с ковбоем двинулись навстречу друг другу: я на каяке, а он верхом. Я протянул руку для рукопожатия, наездник свесился из седла и крепко поздоровался со мной, по доброму улыбнувшись. Потом что-то сказал мальчику, тот оттолкнулся шестом поворачивая в примыкающую протоку, а ковбой указал нам на него пальцем и дал понять, что нужно следовать за мальчиком. 

Мы погребли. Вскоре по протоке мы выплыли к сухому островку размером гектара два: он был огорожен забором. На нем стояла небольшая фазенда, несколько сараев, были разбиты сад и огород, высились свечками кокосовые пальмы, паслись коровы, куры, бегали поросята и три собаки. Собаки сначала облаяли нас, а потом завиляли хвостами. 

Мы причалили к берегу: я вытащил каяки на сушу, стоявший рядом огромный бык посмотрел на нас как то недобро и продолжил щипать траву. Я попытался начать говорить с ковбоем и мальчишкой по-английски, они переглянулись и жестами пригласили пройти за забор. Мы привязали каяки к столбу и пошли к дому. Нам навстречу вышла женщина и ещё двое ребятишек. Мы все познакомились назвав каждый своё имя. Нам налили мате и жестами объяснили, что скоро будет ужин. 

Хозяин дома показал нам свои владения, завёл в дом, а потом все также жестами объяснил, что места в доме мало. Я начал говорить, что у меня есть палатка и я могу её поставить там, где он разрешит, он же уверил, что в сарае на матрасах нам будет вполне комфортно. На том и порешили. За ужином мы постарались объяснить, что мы путешественники из России и что мы потеряли реку. На карте я показал откуда и куда мы держим путь, а глава семьи пообещал что они проводят нас к реке завтра, когда мы выспимся. Здесь не было связи и электричества, но зато были горячая вкусная еда с солью и сухое ложе были для нас прям уже нереальной цивилизацией. 

Утром мы проснулись под пение петухов в компании спящих с нами на одном матрасе собак и маленьких волосатых поросят, мирно похрюкивающих мне прямо в ухо. Кто-то из животных даже угнездил свою морду у меня на животе. Милая идеалистическая картина, по-настоящему доброе утро! Я вылез из сарая, начал делать зарядку. Тут Ксюша привлекла мое внимание.

— Вова, смотри! — я посмотрел в ту сторону, куда она показывала пальцем, и увидел рассмешившую меня картину. Двое ребятишек поймали каймана, который раза в полтора был больше добытого мной, привязали его веревкой и хохоча бегали с ним как с пластмассовыми камазиком. Кайман упирался, явно не желая быть игрушкой, но детвора не замечала этого. Я сразу же вспомнил своё чувство когда я вытащил своего крокодильчика. Я ощущал себя Тарзаном, альфа самцом, мне хотелось бить себя кулаками в грудь, танцевать боевой танец самоанцев и кричать я поймал КРОКОДИЛА. 

Но детишки своей игрой и смехом заставили меня улыбнуться внутри и посмеяться над самим собой. Приютившие нас фермеры напоили нас парным молоком и накормили завтраком. Я почувствовал прилив сил и то, что я снова готов сесть на весло. После завтрака старший паренек вывел из стойла двух лошадей, надел на них седла и поводья, на седлах закрепили наши рюкзаки и каяки, мы распрощались с хозяюшкой и двумя младшими детишками. Папа-ковбой сел на лошадь, вторая была привязана к его седлу длинной веревкой, и поехал по той же протоке по которой мы приплыли вчера. 

Мы с парнишкой ковбоем погрузились в его лодку и он, ловко орудуя шестом, повез нас вслед за отцом. Одна из собак не хотела с нами прощаться: поплыла вслед за лодкой. Мы петляли по протоке километра три, потом причалили к берегу у набитой тропы, выгрузились и пошли по тропе, лошади тащили наши каяки волоком. Шли долго, километров двадцать, я даже не знал, что здесь вообще есть такие обширные участки незатопленного леса. 

По дороге мы сделали несколько привалов: попить воды, покурить и съесть лепешку. Часов через шесть мы дошли до другой фазенды, она расположилась на берегу нашей реки. Папа ковбой что-то прокричали входя в калитку, эта фазенда казалась более обжитой, чем та, где мы провели прошлые сутки. Нас вышла встречать пожилая пара. 

Завязался разговор. В разговоре ковбой указывал на нас и часто повторял «гринго». Я поправил его, что мы не гринго, мы руссо. Он улыбнулся, кивнул и продолжил что-то объяснять хозяевам этого места. Потом они тоже расплылись в улыбках и пригласили проходить. Мы отвязали каяки от лошадей, сняли рюкзаки и тепло распрощались с нашими случайнми проводниками. Мальчишка и отец впрыгнули в седла, в этот момент двенадцатилетний паренек показался мне совсем взрослым, помахали нам, подарили прощальные улыбки и поехали обратно по тропе в джунгли.

Пожилая пара пригласила нас за стол. После еды мы пили мате, пытались о чем-то общаться, но у нас это выходило не особо из-за языкового барьера, и хозяин дома начал показывать фотографии племенных быков. Просидев с ними час, я подумал, что мы можем еще успеть уплыть километров на пять точно прежде, чем начнет темнеть. 

Просто мне было неудобно навязываться людям, таким вот нежданным гостем. Мы обсудили это с Ксюшей, она думала также, и я принялся это объяснять нашим новым друзьям. Они не хотели нас отпускать, показали комнату, где мы можем пожить, но мы всё же решили, что пора плыть. Пожилая пара нас провожали крепкими объятиями и какими-то словами, точный смысл которых я не знаю, но было понятно что они желают нам всего хорошего. 

На следующий день у Ксюши лопнул корпус каяка, и она начала тонуть, неудача которая уравновесила наш двухдневный фарт. Ксюха всё-таки успела выгрести на начавшем погружаться под воду каяке к берегу. Мы вытащили его, слили воду, нашли источник беды, и начали думать что с этим делать. 

Вариантов у нас особо не было. Мы заткнули дырку полиэтиленовыми  пакетами и раз в полчаса причаливали к берегу, чтобы сливать накопившуюся воду. Это значительно замедлило наш сплав, но мы уже были на реке и по моим прикидкам нам оставалась пара дней до Корумбы — городка на берегу реки Парагвай, в котором мы наметили финиш нашего путешествия. 

К вечеру следующего дня мы пришли к месту впадения нашей Таквари в великий Парагвай. На правом берегу нашей реки расположился крутой рыболовный клуб с отелем и рестораном. Мы попросились поставить свою палатку где нибудь на краю их территории. А вечером официанты из ресторана принесли нам абсолютно бесплатно огромное блюдо, какую-то рыбу. Вкуснее рыбы я в жизни не ел. Утром мы выплыли в Парагвай, это оказалась широченная мощная река. Плыть до Корумбы нам пришлось против течения. Беда в том, что я не знал, сколько точно нам так грести. У меня закончились силы, и я стал сильно отставать от Ксюши. Я даже не понимал, как она вообще гребёт без остановки. В какой-то момент у меня закружилась голова, и я нырнул в реку чтобы охладиться. Благо выскакивать и заскакивать в каяк на ходу мы уже наловчились. Я если честно не понимал, откуда у Ксюхи столько сил: она бодро гребла против течения. 

Через некоторое время я увидел военную часть на берегу и решил спросить у служивых, как далеко нам еще грести. Мы остановились возле причала с лодками и тут на нас подняли ружья! Я сам служил в армии и не помню, чтобы военные так реагировали на гражданских. Это произошло прям как сцена из боевика. Несколько снайперов на крыше, пять автоматчиков со всех ног бегут к нам держа нас на мушке и что то крича по-португальски. Когда пять стволов М-16 уже смотрели на нас в упор, с поднятыми вверх руками, я спросил не говорит ли кто-нибудь по-английски. Один автоматчик сказал “квартой минутас” и показал четыре пальца. Я повернулся к Ксюше и сказал улыбнувшись :

— Всё нормально, солнышко! Они говорят что через четыре минуты выйдет англоговорящий.

— А ты уверен, что нам четыре минуты дали на то, чтобы дождаться этого парня или они хотят чтобы мы убрались отсюда в течении этого срока?,— резонно спросила Ксю.

— А....вот это я у них уже уточнить не смогу... — я тупо смотрел то на ребят, тычущих в нас автоматами, то на Ксюху. По лбу катились крупные капли пота, в горле застрял ком, да и вообще было в безумно страшно. 

Через некоторое время подошёл мужчина, судя по всему офицер, достал пистолет, улыбнулся, представился и спросил по-английски, что нам здесь надо. Все это было предельно вежливо и добродушно, если бы ни оружие, направленное на нас. Я постарался собрать всю смелость и волю для того, чтобы связать хоть пару слов, и вкратце рассказал ему, что мы русские туристы и о нашем путешествии и, что мы просто хотим узнать, далеко ли до Корумбы. Офицер ответил, что нам осталось 20 километров примерно. Мы прыгнули в каяки и погребли. Но через несколько минут я услышал что заводятся моторы лодок. 

— Солнышко, кажется мы медленно гребем…

К нам уже подплыли две лодки, и всё тот же офицер, всё так же доброжелательно, только уже не направляя на нас ствол, предложил нас подбросить до лодочной станции, откуда уже есть дорога до города. Мы согласились. Закинули рюкзаки и себя в лодку, привязали каяки с левого борта и рыча мотором лодка поплыла. Ход пришлось сбавить, потому что каяки норовили нырнуть под воду. Через некоторое время нас выгрузили на лодочной станции, при которой был отель для рыбаков. Мы решили снять номер и заказать еды. Это встало нам в копеечку, но уже захотелось отдохнуть. Утром хозяин отеля погрузил нас и лодки в пикап и довез до отеля в городе. Мы заселились в отель, а каяки сгрузили у них в гараже.

Три дня мы жили здесь, так как в этот раз я практически не мог ходить, мои ноги покрылись огромными нагноениями, которые причиняли мне огромную боль. И ещё мы хотели попробовать продать каяки, хоть за какие-то деньги, так как кэша у нас осталось мало, а карточку мне неожиданно заблокировали... 

Каяки так и не удалось продать, и на четвертый день мы уехали в Рио. В Рио нам пришлось жить прямо в палатке на пляже Импанема, так как на пять дней жизни даже в очень дешевом хостеле денег у нас не было. Питались мы в основном кокосами из супер-маркета, потому что это и вода и еда одновременно, да и стоят они копейки. В первый же вечер Ксю спросила меня:

— Вова, как мы будем жить здесь в палатке, вдруг нас ограбят? 

— Солнце, кто будет грабить людей которые живут в палатке?! Хорошо если нам подавать не начнут!,— как обычно улыбаясь ответил я. 

Хотя думаю улыбка моя не была уже такой уж беззаботной и уверенной. Лицо было обгоревшим и уставшим, с опухшими глазами. Нагноения на ногах тоже не добавляли мне бравого вида, но несмотря на это, я был доволен и даже всерьез задумался о возвращении в Пантанал, но уже с другим подходом к этому делу. Как ни странно Ксюха тоже с энтузиазмом принялась мечтать со мной об этом новом приключении, сидя в на песке и поедая кокос. 

Через пять дней она улетела в Россию, а я уехал в Мендосу. В Пантанал мы так и не вернулись, но план нового приключения в Бразильских джунглях засел в моей голове шальной пулей со смещенным центром тяжести...

ИСТОЧНИК. СНОБ

Наталья Карташова,  руководитель крымских программ Клуба 7 Вершин:

Крымская Виа-феррата - удивительной красоты легкое восхождение по стальным скобам! Мы ждем Вас на крымские программы!

Это и многое другое ждет вас в Крымских турах 

Новый Год в Крыму! Праздничное восхождение на Ай-Петри 

Двое знаменитейших и самых заслуженных полярных путешественников современности Майк Хорн и Борге Оусланд решили в этом году еще раз удивить мир. Они задумали траверс Северного Ледовитого океана от Аляски до Шпицбергена. Поход начался в конце сентября. Сначала яхта Хорна «Пангея» ...

 Супер-Гид Клуба 7 Вершин Артём Ростовцев из Антарктиды:

 Привет 7 Вершин!  Антарктические новости в исполнении гида Артёма Ростовцева. Мы тут на Винсоне, ходим на гору. Вчера планировали все команды, мы в том числе, выйти сегодня на вершину. Но как-то с вечера так задуло, что вышло всего лишь пару команд. Одна развернулась, и всего лишь одна, сумасшедшая команда, взошла. Не понимаю, почему при радиосвязи к ней обращались «Русские», команда русских. Потому что там был житель Гонконга, индуска, между прочим, самая молодая восходительница на Эверест, гражданка Польши и представитель Украины. Ну, возможно я даже догадываюсь – потому что гид у них был русский.  Это была команда Клуба 7 Вершин. Мы сходили, мы устали. Спасибо всем за внимание! Будем спать!

Прослушать аудиосообщение:

Супер-Гид Артём Ростовцев. График работы

Килиманджаро, Винсон, Южный полюс, Эверест 2020, Казбек!  Присоединяйтесь!