Публикации памяти Ильяса Тухватуллина
6 декабря 1998 года команда в составе: Павел Шабалин (Киров), Александр Абрамов (Москва), Ильяс Тухватуллин (Ташкент) и два вспомогателя залетели в ущелье Ляйляк под самую сложную стену СНГ вершины Ак-Су(перепад высот 1700 м, средний уклон 76 градусов). Восхождение было начато 8 декабря. После 4 дней обработки, 11 декабря команда совершила "отрыв", начав прохождение маршрута по "Холодному Углу" в капсулированном стиле с использованием платформы.
В ночь с 21 на 22 декабря, пройдя по стене 45 веревок, команда вышла на вершину. После холодной ночевки на вершине, 23 декабря они спустились вниз.
Во время восхождения погода была неустойчивой, снегопады шли в среднем раз в три дня. Восхождение прошло без травм и обморожений, хотя ночью температура опускалась до минус 20 градусов и ниже, а на гребне и вершине восходителей встретил ураганный ветер.
"Было одно обстоятельство, которое поставило особняком именно это восхождениев длинном ряду ему подобных. Это было первое зимнее прохождение Севернойстены Аксу."
Павел Шабалин.
http://old.risk.ru/rus/regions/pamir/alay/aksu/shabalin/index.html
21 декабря 1998 г. в 18.30 по местному времени мы стояли на вершине горы Аксу. Саня Абрамов - впервые, Ильяс Тухватуллин - пятый раз, для меня это было девятое восхождение по северной стене моей любимой горы. Было, правда, одно обстоятельство, которое поставило особняком именно этовосхождение в длинном ряду ему подобных. Это было первое зимнее прохождение Северной стены Аксу.
Фильм В. Кочурова "Мы правильно живем":
Все ролики В. Кочурова
http://video.mail.ru/mail/kochurov24/22?page=2
Что мы можем сделать сейчас - это помочь их семьям, которым сейчас труднее всех. У Ильяса осталось трое детей, из них двое малолетних - 7 и 9 лет. У Ивана - взрослая дочь.
Клуб имени Рацека открыл рублевый счет для помощи семьям Ильяса Тухватуллина и Ивана Лобанова.
-------------------------------------------------------------------------------------------
Попова Ия Алексеевна (Ташкент):
Тухватуллин Ильяс. Мастер Спорта Международного Класса (МСМК).
В 1977-78г. у нас появилась группа ребят, которые занимались по ускоренной программе (за год они выполняли третий разряд по альпинизму и дальше продолжали ходить на маршруты 3 и 4 категории сложности). Высокие ростом, здоровые и «борзые» парни, их в секции быстренько окрестили «бройлерами». Вот среди этих «бройлеров» начинал свою альпинистскую карьеру Ильяс Тухватуллин, ничем особо не отличаясь от остальных. Но потом, по мере усложнения тренировок и восхождений нам (и не только тренерам) стали видны хорошие способности этого спортсмена. Он отлично стал работать на любом месте в связке и на любом рельефе. Так бывает не часто. А лично мне очень импонировал веселый и жизнерадостный нрав Ильяса: он не закисал никогда. Однажды под Горой (дело было на Тянь-Шане), когда ребята должны были идти на восхождение, утром они проснулись и увидели, что Гора стояла вся белая от выпавшего ночью снега. О выходе на маршрут не могло быть и речи. По связи мне рассказал Владимир Васильевич, что Ильяс бегает в шортах и босиком по снегу и безмотивно, громко и весело распевает: « А в Ташкенте сейчас жара! А в Ташкенте сейчас тепло! А в Ташкенте сейчас светит солнце!». Сникшие было ребята, тоже развеселились, настроение сразу поднялось. Стало понятно, что никуда от них Гора не денется: сходят они на неё не сегодня, так завтра.
Но, несмотря на внешнюю весёлость, умение растормошить «народные массы», Ильяс в свой внутренний мир пускал не очень охотно: отшучивался, посмеивался, а дверка, ведущая вовнутрь, захлопывалась. Если же Ильяс раскрывался, то получалось это бесхитростно и доверчиво.
Спортивная карьера Ильяса развивалась стремительно. В 1992 году он стал Мастером Спорта. Дальше Ильяс начал ходить на восхождения в другой команде, где реализовывались его спортивные чаяния.
При этом Ильяс оставался всегда «нашим»: чисто по-человечески он всегда возвращался к нам в «Семью». Мы же следили за его ростом, радовались успехам и победам, огорчались, если было что-то не так.
А Ильяса стали прельщать очень высокие горы и технически-сложные маршруты на них.
В 1998 году он вместе с Андреем Заикиным поднялся на Эверест через Северное Седло. Постепенно Ильяс стал покорителем «восьмитысячников»: 2004г. – Эверест по Центру Северной Стены, в 2007г. – первопрохождение (никем дотоле не пройденный маршрут) Западной Стены вершины К2. Были неудачные, к сожалению, попытки восхождений и на другие «восьмитысячники»: что-то помешало подняться на вершину Горы. Хотя, я думаю, что любая сделанная работа – это опыт, который когда-то обязательно пригодится.
В августе 2011г. Ильяс побывал на вершине пика Е.Корженевской на Памире. Так он закончил покорение «семитысячников», расположенных на территории бывшего Советского Союза. Эти восхождения дали Ильясу право носить почетное звание «Снежный Барс».
Ильяс Тухватуллин – выдающийся альпинист с мировой известностью. Он по-прежнему улыбчив, дружелюбен, философичен и глубок в мыслях и рассуждениях. В меру скромен, не позиционирует себя (и свои заслуги) на всех перекрёстках. Если его просят о чем-то рассказать – он рассказывает.
Мне очень понравилась фраза Ильяса о его отношении к зимнему восхождению на К2, которое, к сожалению, не удалось доделать. «Я поехал туда жить. Потому пребывал в спокойствии. Даже набрал в весе 4 килограмма, чего никогда не случалось при такой трудной работе». В этом высказывании есть что-то от восточных философов. Ильяс когда-то стал интересоваться суфизмом (и увлек, между прочим, меня). Возможно, своё отношение к природе, к горам он сформировал не без участия суфиев.
В Ташкенте Ильяс старается возродить «Клуб имени В.Рацека», он много сил вкладывает в работу с молодыми ребятами. И пусть ему обязательно удастся вырастить разумных и грамотных спортсменов, а еще пусть вокруг него появится «Семья» единомышленников и душевных друзей, как это было когда-то у нас.
Первое прохождение в двойке в альпийском стиле
по центру Северной стены Хан Тенгри
http://www.mountain.ru/article/article_display1.php?article_id=428
Из интервью, взятого Евгением Гавриловым. Полностью здесь
– Кем вы работали по окончании университета??
– Первые десять лет своей трудовой деятельности работал в системе космоса. Фактически занимался космическим приборостроением.
Сначала это был мирный, исследовательский космос, а потом, когда началась фактическая война в космосе, я имею в виду между умами, гонка в космосе, тогда пришлось заниматься «космическими войнами». На бумаге, естественно. Это разработка чёрных ящиков для спутников, систем пассивной защиты космических аппаратов от воздействия вероятного противника и т.д.
Очень интересно работать в системе физики. Я узнал новый мир невесомости. Для меня это было незабываемо. Я знаком со многими космонавтами. Вместе с ними мы работаем в предгорьях Ташкента, где существует Международная аэрокосмическая школа, куда каждый год приглашаем одарённых и интересующихся космосом детей.
К нам приезжают космонавты со Звёздного городка. Практически все известные космонавты были у нас. Естественно, хорошо знаю тех, кто чаще был здесь, кто родился у нас – Володю Джанибекова, Шариджан Шарипов несколько раз приезжал, он тоже с этих мест.
Мы эту деятельность продолжаем. Аэрокосмическая школа действует до сих пор, более 15 лет. К нам приезжали команды с юга, наши русские курсанты.
– С наукой не порываете?
– Хотелось бы не порывать. Вроде, сейчас опять интерес к науке немножко повышается. Последние десять лет сложились так, что наука никому была не нужна. А сейчас чувствую – есть интерес и к нанотехнологиям, и к большой науке. Страна потеряла очень много оттого, что не обращала внимания на умственный потенциал страны.
Сколько умов уехало за рубеж, и прекрасно там работают! Я не нахожу в этом плане мотивации, не люблю менять регионы. Будем надеяться, что наши знания пригодятся нашей стране.
– Ваша тема кандидатской диссертации?
– Был такой институт космических исследований, очень давно, лет 25 назад. У меня была тема по космическому приборостроению, выращиванию, допустим, кристалла медного купороса в условиях невесомости. Это установки, которые работали на «Салюте-7».
Мы вместе с монголами ставили эту установку и проводили там эксперименты. Смотрели, как улучшается или не улучшается качество кристаллов, выпадающих из растворов, в условиях более идеальных, чем на земле. Когда нет гравитационной, капиллярной, тепловой и микро- конвекции. Это гасилось на этих аппаратах. Этому и была посвящена моя работа.
Не люблю писать об этом. Надо выставлять только ту информацию, которая для общего пользования. А что кандидат физико-математических наук, не кандидат – я и сам забыл об этом.
Если говорить о науке, то я – Заслуженный изобретатель СССР, имею многочисленные внедрённые изобретения.
– Это пригождается на восхождении?
– Само собой. Восхождение – это творчество. Банальные вещи, но это тоже творчество. Не просто тяжёлый физический труд, экстремальное выживание, как это показывают в фильмах «Искусственное выживание». Это творчество, а в команде – коллективное. Это важно. Без творчества никуда. Скучно…
Хочется пройти красиво, чтобы весь мир ахнул и сказал: «Да, молодцы!». Имею в виду профессиональный мир.
Потому что по-разному относятся к восхождению такого класса. После Западной стены были аплодисменты – ладно, но была и серьёзная критика: медленно, долго. Хотя, необоснованно. Внимательно прослушал и просмотрел все сообщения, публикации на эту тему. Были и неприятные высказывания. Наверное, они в чём-то правы… Но в чём-то – нет.
– Что необходимо человеку для совершения выдающихся восхождений?
– В первую очередь, это должен быть думающий, мыслящий человек. Это не накаченный мышцами спортсмен. Хотя, и такие есть среди альпинистов высокого класса.
Есть по большому счёту два вида альпинистов. Так называемые скоростники, которые бегают в альпийском стиле и показывают скоростные качества на стандартных маршрутах или чуть-чуть отклоняются от стандартного. Это одно направление, очень популярное сейчас.
А есть второе направление, оно началось давно, в Гималаях. Гималайский стиль, где приходится решать невероятные вещи, такие, как например, К2 зимой, или Восточная стена К2. Невероятные вещи! Вещи, которые трудно вообразить.
Там совсем другого характера люди. Там как раз торопиться не нужно. Нужно всё взвесить, подумать, оценить, и уже потом делать. Семь раз отмерить и один раз отрезать. Это умение мыслить, анализировать.
Очень важно: альпиниста, любого человека, занимающегося экстремальными видами, объединяет интуиция. Она на первом месте. Внутреннее состояние, когда чувствуешь, что вот это делать не нужно. И я этого не делаю. Никто из тех, кто меня знает хорошо, не просит объяснения. Потому что внутри что-то говорит об этом.
Когда-нибудь интуицию тоже объяснят. Если думать и поискать – какие-то микросигнальчики были и мозг, помимо зрения, по каким-то другим каналам получил информацию и принял решение, не сообщая мне об этом. Это и есть интуиция.
Также и альпинист, когда находится в ауре среди горы. Если что-то не так и не хочется, то у нас не принято обижаться или заставлять кого-то. Это высокая, утончённая интуиция. Это очень важно для альпиниста экстра-класса. Помимо прекрасного здоровья, хорошей физической подготовленности, выносливости.
Это, естественно, должен быть стайер по строению своих мышц. Это белые мышцы, а не красные, как говорят врачи – способность длительное время выполнять тяжёлую работу. Не важно, какая это работа – физическая или какая-то другая. Человек склонен выполнять такую работу.
Восхождение – это физическая работа изо дня в день, изо дня в день. Надо иметь устойчивую психику, которая не позволяет реагировать на каждое дуновение ветра, а пропускать что-то. Иметь, образно говоря, толстую психологическую шкуру.
Не говорю уже об этических нормах, порядочности, дружбе. «Друг, локоть» – как у Высоцкого. Это – само собой.
И уровень ответственности. Мы же понимаем, что за каждым восхождением колоссальный труд огромного количества людей. Это целая индустрия, которая работает для экстремальных видов спорта. Снаряжение, одежда. Фактически мы являемся остриём этого.
При всех прочих условиях надо помнить, что за тобой стоит страна, конкретные люди, которые посвятили жизнь этому. Хочется и их порадовать. Нельзя просто повернуть назад и сказать: «Ладно, в следующий раз».
– Ваши любимые исполнители?
– Юрий Визбор. Из бардов на первое место для себя ставлю его. А вообще, мне нравится русская эстрада.
Эверест-2004, совместная баня Клуба 7 Вершин и команды России, поднимавшейся по Северной стене Эвереста
--------------------------------------------------------------------------------------------
Денис Урубко
«Инженер-физик по профессии, Ильяс сразу проявил великолепные организационные навыки. Именно по его идее мы собрали по округе старые канистры и бамбуковые шесты, из которых соорудили изящные – в нашем понимании – стол и скамейки вокруг него. Смахивало на африканское бунгало. Мачты для антенн и флагов тоже устанавливались под руководством представителя суверенной республики Узбекистан. Иногда между делом он поучал нас, каким образом разработать защиту космических объектов от поражения лазерными лучами.
- Вся хитрушка в том, чтобы она срабатывала До того, как импульс разрушит оболочку, но Не Раньше, чем она подвергнется воздействию. Соображаешь задачу? И мы взяли этот атомарный металл в инертной среде… Великая штука!…
Десять действующих авторских свидетельств у нашего инженера. А началось все с поломанной антенны, в которой Ильяс намеревался заморозить воду, чтобы выпрямить и установить. И стал рассказывать нам о распылении воды в вакууме».
Это небольшая часть из моих воспоминаний об Ильясе Тухватуллине. Если брать общую картину ТОЙ зимней экспедиции на К2 с поляками, то навсегда останется его улыбка. Он был практичен и романтичен одновременно. Всегда думал о друзьях, и шутил – не больно, но остро. Это было отношение… так что каждый из нас знал что мы в сфере его внимания, которое могло помочь в нужный момент. Когда мы устанавливали Второй Лагерь, и перли вверх тяжеленные рюкзаки, Ильяс взвалил на себя самую тяжелую ношу.
Теперь я смотрю на северный склон Аннапурны с тоской. Честно говоря, вид горы режет сердце. Два месяца назад мы разговаривали с Димой Синевым об Аннапурне. Я не знал деталей предстоящей ему и друзьям экспедиции. Но рассказал все что помнил. И особенно упирал на мысль, как подфартило Симоне Моро и мне на этом маршруте. Как было страшно бегать по лавинным выносам под алчным взглядом сераков сверху.
Денис Урубко отдыхает на подходе к лагерю 2, где-то здесь трагедия и произошла
И вот – сижу, клавиатура компьютера заброшена, экран погас… вспоминаю, как летел в лавине по склону Гашербрума. Что мне дала та авария? Зачем выжил? Думаю, судьба имела полное право похоронить меня там. Но… повезло. Тухватуллин с Лобановым оказались не столь удачливы.
Не хочу упрекать, резать. Но хочется избежать повторения таких аварий в дальнейшем. Почему лагерь на склоне Манаслу был поставлен в месте удара лавины? Почему группы ходят по горловине Хан-Тенгри в самое опасное время? Почему на склоне Аннапурны команда оказалась после обеда? Почему Симоне, Кори и я пересекали подножие Гашербрума-5 во время снегопада? О последней ситуации спросИте при случае…
Странное чувство возникает на перевороте дел от простого к сложному. Жизнь летит, словно ветер с ароматом травы. Мир подобен весеннему кружению цветочных лепестков в лучах солнца, будущее воспринимается… ну, просто воспринимается! Будущим. Красотой и легкостью, которые вскипают в крови.
Но… вдруг автобус останавливается, и выясняется, что он прибыл в Осень, и всех присутствующих просят выйти на улицу. Все! рейс окончен, и билет в одну сторону. Потому что таковы реалии жизни. И ты выходишь под дождь, бредешь по лужам, не представляя, чем заняться, куда подать голову. Осенью мы потеряли друзей. Год выдался – не приведи Господи! Но вопреки всему я знаю, что будет дальше. И не хочу сворачивать с пути, на котором счастлив.
И зная, что мне предстоит, я вытяну из колоды еще одну карту… и поставлю на кон все, что есть. Потому что цена победы стоит риска. Потому что счастье, которое дарит мне альпинизм – прикосновение к чистоте природы, общение с сильными хорошими людьми, достижение цели собственными силами, острота шага «за грань» и упоение свободой. Как говорится – игра стоит свеч.
- Денис, а ты хочешь, чтобы твои дети занимались альпинизмом? – часто спрашивают люди при встрече. – Чтобы ходили на сложные восхождения в «зону смерти»?
- Упаси Бог! – чураюсь я. – Ни за что на свете!
«Дорогой Денис, я разделяю твою боль и сочувствую большому горю за гибель друга на Аннапурне.
Крепко обнимаю
Паоло Валоти
«Горы имеют власть звать нас в свои края.
Это уже не страсть - это судьба моя.
Тянутся к высоте люди большой души.
Не забывайте тех, кто не пришёл с вершин.
Вам, кто сидит внизу, вам ли о них тужить.
Люди, идущие вверх, знают, как надо жить.
(Анатолий Букреев??)
Больше всего мне страшно за других людей. За всех, кто идет в горы на опасные сложные маршруты. Пожалуйста, не думайте, что я призываю заниматься альпинизмом в том виде, который выбрал для себя. И в том виде, который выбрал для себя Ильяс Тухватуллин. Но черт побери! Когда я слышу, что за время Гражданской войны в Сирии погибли двадцать тысяч человек, мне становится страшно за оставшихся. Это гораздо хуже, чем погибнуть в горах, куда ты отправляешься по собственному выбору. И очень плохо читать сводки о погибших на дорогах в России и Казахстане по недомыслию встречного пьяного водителя. Эти правила игры под названием «жизнь» навязаны со стороны.
Так что мысль о смерти на склоне Аннапурны или Гашербрума смиряет с действительностью. Здесь правила игры под названием «жизнь» выбраны мной.
Источник: urubko.blogspot.com
