Различные экспедиции Клуба 7 Вершин

Завтра утром две наши группы улетают из родной Москвы на разные континенты нашей планеты. Виктор Бобок поведет группу хорошо знакомым маршрутом на Монблан. По завершении, он мечтает сходить на давно желаемую вершину – Маттерхорн. Погода в этом году в Альпах с начала лета была неважной, холодно и сыро. Надеемся, что длительная непогода, как это положено, сменится длительной хорошей погодой. Люба Першина в очередной раз отправляется в Южную Америку. На этот раз в треккинговый маршрут с посещением загадочного городского поселения Мачу-Пикчу. Всем удачи ! Будем ждать возвращения.

Состав группы, отправляющейся на Монблан:

Бобок Виктор Анатольевич - гид

Болгов Богдан Николаевич

Дудко Сергей Валентинович

Краснов Дмитрий Вячеславович

Кровиков Александр Владимирович

Остапкевич Константин Валентинович

Чмель Екатерина Андреевна.

Состав группы, отправляющейся в Перу

Авидон Ирина Юрьевна

Адров Вячеслав Михайлович

Адров Николай Вячеславович

Иванова Любовь Борисовна - гид

Шаева Янина Алексеевна

Шапочка Андрей Владимирович

Наша очередная группа успешно достигла вершины массива Килиманджаро пика Ухуру (5895м). На высшую точку поднялось пятеро, один из участников остался ждать товарищей на Стелла Пойнте (5685 м), что также считается восхождением на Килиманджаро. Состав группа: Александр Смирнов, Наталья Скорина, Дмитрий Степанищев, Андрей Лисьев, Елена Осина, Андриан Березин.

В районе Килиманджаро постепенно наступает сухой зимний период, лучшее время для восхождений, но в то же время, требующее заранее определяться с планами.

Сегодня наш офис посетили участники нашей героической экспедиции на Эверест Николай Черный и Сергей Ларин. Мы с их слов убедились, что экспедиция была действительно героическая, восхождения были совершены в тяжелых погодных условиях, при этом вершины достигли почти все, кто ставил такую цель.

Накануне, мы проводили на Мак-Кинли группу наших друзей под руководством Владимира Николаевича Шатаева. В ее составе (всего 9 человек) двух альпинистов с Украины Федора Митюхина и Алексея Бокова. Там уже находится наша команда из Тувы и группа наших камчатских товарищей во главе с гидом Клуба 7 Вершин Александром Биченко.

 Под Мак-Кинли сейчас многолюдно, пик сезона, на маршруте работают 470 человек. Уже совершено 184 успешных восхождений. Каждый второй день с альпинистами происходят какие-то неприятности и стоящий наготове вертолет помогает заболевшим и получившим травмы спуститься вниз, в травмпункт.

Особенно выдающейся спасательная акция состоялась на маршруте Вестерн Риб. Там альпинист пролетел 300 метров и с переломом ожидал помощи в тяжелодоступном месте. Пилот продемонстрировал настоящую сноровку аса и достал пострадавшего.

К сожалению, не все случаи заканчиваются благополучно. На маршруте на леднике Руф, где проходил первовосходитель Фредерик Кук в лавину попали два альпиниста из Канады (один нейрохирург, другой профессор информатики). Они пересекали кулуар, когда сверху обвалился карниз. Дело происходило на глазах другой группы. Вертолет со спасателями прилетел быстро, однако только для того, чтобы извлечь тела.

Еще одна трагедия произошла в лесах национального парка. Впервые в современной практике посетитель национального парка застрелил бурого медведя, которого здесь называют гризли. Он 9 раз выстрел из автоматического пистолета в животное, которое предположительно угрожало его спутнице. Медведь скрылся в лесу и его потом долго искали с вертолетами. Оказалось однако, что гризли сумел отойти всего 30 метров и там «отошел» совсем. В пределах парка иметь при себе оружие можно, а вот применять - нет. Власти будут разбираться, и не исключено, что стрелка ждет крупный денежный штраф. Медведи в парке все на счету и стрельба на поражение разрешена только рейнджерам, в исключительных случаях.

"Всё в дыму - я в Крыму"

Тем временем, Виктор Бобок собрал своё альпинистское снаряжение и вылетел на два дня в Крым. По программе "Школа альпинизма" он проведет занятия с двумя альпинистами, которые летом собираются с ним совершить восхождение на красивейшую альпийскую вершину Маттерхорн.

Юрий Кошеленко - один из известнейших альпинистов мира, опытный гид, прекрасный фотограф, интеллигентный человек с широким кругом интересов, философ и рассказчик. Заслуженный мастер спорта по альпинизму, девятикратный чемпион России по альпинизму, обладатель «Золотого ледоруба», многократный номинант и председатель жюри этого престижного международного конкурса. Несколько его восхождений, безусловно, вошли в историю альпинизма: Нупцзе Восточная, Лхоцзе Средняя, Большой Транго Тауэр, Бхагирати. В марте в Москве проходила выставка Юрия Кошеленко «Горы как вызов». Сейчас значительная часть фоторабот с этой выставки размещена в магазине «Активный отдых» и в находящемся в том же помещении нашем офисе. Это еще один повод нанести нам визит.

Фотографии в интерьере магазина "Активный отдых"

Юрий четыре раза был в Перу, это одно из его любимых направлений, страна о которой он очень много знает и может рассказать. Страна удивительных по красоте гор, непохожих на нас людей, совершенно другой культуры.

Впервые в нашем Клубе представляем проект «Знаменитые альпинисты России»
Открываем этот проект нашей программой с 26 июня. В ней в качестве гида Клуба 7 Вершин будет известный российский альпинист Юрий Кошеленко. Смотрите нашу программу:

Перу. Восхождение на три вершины в Перуанских Андах

АЛЬПОСФЕРА — узкая полоска земли на самой вершине горы, где-то между тропосферой и стратосферой. Территория, где не ступала нога обычного человека. «Альпосфера — термин, придуманный нами», поясняет Юрий Кошеленко, — «С одной стороны это та великолепная часть земли, которая находится далеко за облаками и манит к себе альпинистов и скалолазов, с другой — это внутреннее ощущение каждого из нас, та сила, что заставляет снова и снова, преодолевая трудности, стремиться на вершину».

 В интернете вы можете найти несколько интервью, которые Юрий Кошеленко давал журналистам разных изданий. В частности, подборку можно найти по следующей ссылке:

http://ru.srichinmoycentre.org/people/yuri_koshelenko

Вопрос: Зачем люди ходят в горы? Что ты чувствуешь на вершине?

 Ю. К. Рационализации у людей, поднимающихся в горы могут быть разные, мотивы редко кем осознаются. Я считаю, в горы ходят за подлинностью: подлинностью чувств, переживаний, состояний. На самой вершине ощущения могут быть разные, опытный восходитель обычно волю чувствам не дает, поскольку, спуск с горы, как правило, не прост и опасен, поэтому радость и удовлетворение в полной степени дозволительно проявлять лишь внизу. Вопрос:

Юрий Кошеленко на вечере Клуба 7 Вершин

Вопрос: Что ты можешь пожелать людям, которые только начинают заниматься альпинизмом?

Альпинизм - это занятие, которое раскрывает в вас качества, о которых вы не подозреваете, желаю не спешить, альпинизм возможен и в преклонном возрасте

Раньше, вообще, верили, что альпинисты, они ближе к богу или еще к чему-то. Я по-другому это все воспринимаю. Просто плотность космического излучения там, она чуть-чуть больше, чем внизу. Поэтому, может быть, на некоторых людей и снисходит что-то. И потому я далек от того, чтобы выделять альпинистов, и считать, что они лучшие люди на земле. Но, во всяком случае, не худшие. Это точно.

Самое рискованное из состоявшихся - на Нуптзе Восточную (7804 м. первовосхождение, ноябрь 2003) в двойке с Бабановым, за него имеем "Золотой ледоруб", Транго тоже в свое время номинировался, там степень риска была меньше, нас все же было четверо и еще несколько команд работало в районе. А вот про "понимание и нехорошо", это больше относится к Латоку III – шеститысячнику, на котором мне перебило большие пальцы на руках, а два моих друга угодили в лавину. Мы не сходили на эту гору, риск был очень велик, я это очень хорошо понимал, поэтому, вероятно, первый и попал под удар.

Самое важное, вообще, в виде спорта альпинизм, что там нету никаких покорений, на самом деле. Пошло у нас с Советского Союза «покорить вершину», «покорить полюс» и т.п. Природу покорить нельзя, это такое большое, красивое, мощное. Природе стоит просто-напросто, не знаю, чуть-чуть бровью пошевелить, и от такого маленького создания, как человек, не останется мокрого места. Покорить ее нельзя. Чем красив альпинизм? Что он не побеждают своего соперника. Он побеждает только самого себя, свои ограничения. Ему в критический может быть плохо. Он страдает, физические страдания присутствуют на большинстве восхождений. Он их преодолевает.

Если он не сдается, и проходит это, он вырастает над самим собой, это самое главное. Альпинизм – это короткий путь к самому себе. Есть длинные пути, а альпинизм, он короткий, потому что риск – это лучший проявитель наших подсознательных и надсознательных качеств, того, что в нас заложено. Очень часто случается, что в горах, на высоте, в ситуации лонг-стресса, когда лезешь маршрут ты делаешь то, чего никогда не сделал бы вниз

-------

Я свято верю, что в любом человеке побудительные мотивы находятся вот здесь вот, у него в сердце. И побудительные мотивы к занятиям альпинизмом тоже, а честолюбие, медали и все остальное – это наслоение. Это сопутствующие мотивы, которые, на самом деле, не являются главными регуляторами. Он может этого и не сознавать. Большинство людей не хотят этого осознавать. Но есть люди, которым хочется разобраться, хочется понять. Может быть, их не очень много, но вот я пытаюсь разобраться, многие мои друзья пытаются разобраться, почему они занимаются альпинизмом.

Я считаю, что в первую очередь, альпинизм красив, потому что он очень быстро ставит все на свои места, для каждого конкретного человека. Человек понимает, чего он стоит, сам для себя, для своих друзей. Маски сброшены, понимаете? Если у этого человека есть, что ему продемонстрировать, в первую очередь, самому себе, он это там делает. В этом заключается его рост и его самореализация. Альпинизм – это путь человека к его реализацией. Очень быстрый, красивый и хороший путь, на мой взгляд. Потому что, тут присутствует риск, а риск, он сразу все ставит на свои места.

И потом альпинизм, на мой взгляд, еще красив тем, что человек, который занимается альпинизмом, находится одновременно в двух положениях – он и внутри современного общества, и возвращается в те ранние стадии человечества, в которых люди жили две тысячи лет назад. Когда борьба за существование была реальная, когда любые изменения в природе могли привести к гибели. Когда человек зависел от множества факторов, от которых его сейчас эта пластмассовая цивилизация закрывает. В альпинизме человек опять возвращается в те времена, когда люди ели серебром, а не пластмассой.

-------

Я считаю, что альпинизм необходим обществу. Пусть оно этого не сознает, но через альпинизм общество получает то, что оно перестало получать, потому что быстро выросло, потому что появилась цивилизация. И альпинизм этакий естественный компенсатор. Он необходим. Вы сами понимаете, альпинизм, возник совсем недавно – двести лет назад. Когда цивилизованное общество, вообще, стало приобретать те черты, которые сейчас уже совсем развились: большие города, отдаленность от природы, комфорт, и все остальное. Тогда и появился альпинизм, до этого людям это не сильно и надо было. И так хватало.

Вопрос: Как вам впервые в руки попал ледоруб?

Случайно. У нас в университете всем, кто ходил в спортивные секции, зачет по физкультуре ставили автоматически. И мне кто-то подсказал, что есть такой кружок, куда можно ходить всего раз в полгода. Оказалось, что это секция альпинизма. Тренер был фанатом своего дела. Смог увлечь, интересно все подать. Да и у меня как-то сразу все стало получаться.

-------

Действительно, мышечная масса, которая очень помогает во многих видах спорта, в альпинизме может выйти боком. Мышцы нужно кормить кислородом. В горах, где воздух разряжен, сделать это сложнее. А если мышц много и еще система их кормления кислородом работает слабо, тогда совсем худо. Человек «не держит высоту»: он с трудом передвигается, задыхается, теряет сознание. Но наш организм настолько уникален, что может приспособиться к чему угодно. Стоит ему один-два раза побывать в таких условиях, как он создаст специальные механизмы защиты, которые запомнит и будет использовать в дальнейшем. Поэтому, прежде чем подниматься на большие высоты, надо сделать несколько тренировочных

восхождений: подняться на определенную высоту и спуститься вниз. Потом чуть выше подняться и снова вниз. Но иногда организм сразу готов к нагрузкам. Как мой, например. Моя работоспособность на высоте только увеличивается. Видимо, я был рожден именно для этого вида спорта. Я ведь и бегом занимался, и стрельбой, но больших результатов не достиг. А вот в альпинизме сразу стал выделяться на фоне других.

Вопрос: Спорт предполагает соперничество. Насколько оно развито среди альпинистов?

В этом смысле альпинизм несколько отличается от всего остального. Здесь ты соревнуешься не столько с соперником, сколько с самим собой. Преодолеваешь свои страхи, боль, усталость. В горах твой главный противник — это ограничения в твоем сознании. Если ты сможешь их преодолеть, ты достигнешь чего угодно, поднимешься на новый уровень. И многие это делают. Сейчас совершаются такие восхождения, о которых раньше и не мечтали. По отвесным обледенелым скалам, малыми группами, на высокой скорости.

Вопрос: Тогда почему, как вы думаете, людей так тянет в горы?

Именно поэтому и тянет. Горы — это масса острых ощущений. Когда ты преодолеваешь реальную опасность, свои слабости, поднимаешься на вершину, у тебя вырабатывается такой гормон счастья, что это сложно передать словами. Гораздо больший, чем от покупки новой хорошей машины, например.

Понимаете, вот эта пластмассовая жизнь, которая нас окружает, она уже многих просто достала. Каждый новый день похож на предыдущий. Работа — дом — телевизор. Вспомнить особенно нечего. Сплошной День сурка. А альпинизм дает яркую возможность вернуться к природе, окунуться в ту атмосферу, в которой люди жили тысячи лет до индустриальной эпохи. В горах иллюзии, глупые страхи и желания сходят с тебя как шелуха. Ты понимаешь, кто ты есть на самом деле и что главное в этой жизни, а что напускное. Ты узнаешь настоящую цену дружбы, тепла, еды, чашки чая. Оттачиваешь свое восприятие многих вещей и возвращаешься чистым.

У меня были такие экспедиции, после которых я понимал, что жизнь свою прожил не зря. И мало кто из людей испытывал то же, что я. Но это, правда, были уже запредельные восхождения.

На эти майские праздники мы разработали уникальную программу - поездку в Марокко с восхождением на высшую точку Северной Африки - гору Тубкаль (4165м). В эту поездку можно отправиться всей семьей - каждый найдет что-то интересное для себя.

Поездка состоится с 30 апреля по 9 мая 2010 года.

Марокко – одно из самых популярных туристских направлений для европейцев. Для наших же туристов  это страна, которую предстоит открыть. Цены здесь невысокие, безопасность находится на высоком уровне, при сохранении полной гаммы восточной экзотики. Собственно, культурная часть всегда представляет большой интерес, в нашей программе предусмотрено посещение нескольких марроканских городов - Агадира, Марракеша, Куарзазаца, Эссуэйры. Этого вполне достаточно, чтобы влюбиться в  эту страну.

Восхождение на высочайшую точку Северной Африки Джебель Тубкаль (4165 м) не содержит технических сложностей, это треккинговая вершина. Путь к ней проходит по красивым долинам, мимо колоритных берберских деревень.

Далее приколючения продолжатся в песках пустыни Сахары на верблюдах, ночевки под звездным небом в палатках берберов и туарегов. А завершает программу посещение жемчужины атлантического побережья - морского городка Эссуэйры. Это мекка виндсерферов и кайтсерферов.

У вас еще есть возможность присоединиться к нам! Берите с собой жен, мужей, детей, бабушек и дедушек и вперед - к приключениям!!!

Поездка включает в себя все стихии:

горы

Океан

Пустыню

А также знакомство с уникальной культурой востока

Мачу-Пикчу, древний город инков в Перу, вновь открыли для туристов. В январе 2010 года из-за сильных ливней оползни разрушили дороги вокруг популярного у путешественников памятника и почти 4 тысячи туристов оказались отрезаны от мира на горной вершине. Эвакуация длилась несколько дней и памятник культуры, внесенный в список ЮНЕСКО, был закрыт для посещения. Наша программы по этому району - с 26 июня вместе с знаменитым специалистом по Латинской Америке Любой Першиной.

По материалам: turist.ru и personalmoney.ru

В день открытия Мачу-Пикчу в регионе Куско прошли праздничные мероприятия, и это неудивительно, именно Куско и расположенные вокруг памятники дают стране 99% дохода от туризма. В первый же день город инков посетили несколько сотен иностранных путешественников, сообщает Associated Press.

Напомним, что в конце января 2010 года проливные дожди, вызвавшие наводнения и оползни, привели к разрушению железнодорожного сообщения с горой Мачу-Пикчу. Также были обрушены пешеходные тропы, которыми можно было добраться к древнему городу на вершине. Власти Перу ввели в регионе режим чрезвычайного положения. Всего стихия затронула около 40 тысяч человек, проживающих на юге Перу.

Некоторое время на Мачу-Пикчу совершались вертолетные экскурсии из Куско, но затем и они были запрещены властями. Поскольку Мачу-Пикчу является главной туристический «приманкой» Перу, многие путешественники отказались от поездок в эту страну, пока памятник был закрыт для посещения. В обычные дни город инков посещает до 2 тысяч туристов ежедневно.

Власти Перу вложили в восстановление железнодорожного и автомобильного движения в районе Куско более 22 миллионов долларов. Однако до сих пор пути из Куско в Агуаскальентес, самый близкий город к древнему памятнику, не восстановлены целиком. Для поездов открыт маршрут в 28 километров от Пискакучо до Агуаскальентес, а до Пискакучо туристов будут доставлять автобусами.

 29 марта оператор железной дороги Перу объявил о частичном возобновлении работы. Туристы смогут добраться до ближайшего к Мачу-Пикчу населенного пункта - Агуас Кальенстес. Оттуда до Мачу-Пикчу ходит автобус.

1-го же апреля Мачу-Пикчу вновь открыт для посещений. С этого числа железнодорожная сеть планирует перевозить до 1,5 тыс. пассажиров в день. Но по мере восстановления железной дороги число увеличится до 2 тыс.

Отметим, что в Перу введен в одностороннем порядке безвизовый режим для туристов из России, пребывающим на срок не более 90 дней. При пересечении границы достаточно предъявить действующий в течении 6 месяцев загранпаспорт и авиабилеты в оба конца.

*****

Мачу Пикчу построен в XV веке. Также его называют "город в небесах", "город среди облаков", "потерянный город инков". Это самое популярное место среди туристов, приехавших в Перу. Располагается город на вершине горного хребта на высоте 2057 метров над долиной реки Урубамбы на территории современного Перу.

Древний памятник включает около двухсот помещений и отдельных строений, комплекс храмов, жилых построек, оборонительных стен из каменных блоков и при этом имеет очень четкую структуру. Как пишет Википедия, в нём не более 200 сооружений. В основном это храмы, резиденции, склады и другие помещения для общественных нужд. Большей частью они сложены из хорошо обработанного камня, плотно пригнанных друг к другу плит. На юго-востоке угадывается комплекс дворцовых построек. Камни, из которых они сложены, обработаны настолько тщательно, что можно с уверенностью сказать: перед нами жилища сановников и вельмож. В западной части возвышается главный храм с алтарем для жертвоприношений. Напротив него жилой квартал, плотно застроенный двухэтажными домиками.

Религиозным центом города была священная площадь. От нее по гранитному склону с террасами, по длинной лестнице можно добраться до вершины скалы, где расположен элегантный вырубленный многоугольный камень "интиуатана", или "место, где привязано солнце".

Одним из наиболее примечательных построек Мачу-Пикчу - "Храм трех окон", расположенный в восточной части площади. Три окна, имеющие форму трапеции выходят на восток и имеют по бокам "слепые окна" таких же размеров, которые могли служить нишами.

Согласно истории, Мачу-Пикчу был создан правителем инков Пачакутеком около 1440 года в качестве священного горного приюта для жрецов, вельмож, астрологов, скульпторов и художников. После испанского вторжения почти на 400 лет город был забыт и заброшен. В 1911 году его открыл американский исследователь Хайрем Бингхем.

Как известно, в 1981 году городу был присвоен статус Всемирного Наследия ЮНЕСКО. В июле 2007 года Мачу-Пикчу вошел в список семи новых чудес света.

В субботу ведущий гид Клуба 7 Вершин Виктор Бобок вылетел из Москвы в Осло. Дальнейший его путь будет пролегать через архипелаг Шпицберген и арктическую станцию Борнео к Северному Полюсу. Последние 111 км, то есть последний градус, Виктор Бобок, совместно с гидом компании Викаар, будет вести команду из пяти туристов. Для Виктора, в случае успеха, это будет выполнение программы «Большого шлема» – 7 вершин + 2 полюса на лыжах. Он станет первым в нашей стране, кто это сделает !

25 марта в четверг приглашаем всех друзей, знакомых и пока незнакомых на традиционный вечер Клуба 7 Вершин ! Приглашаем всех! Вход свободный! Программа по традиции включает в себя встречу с очень интересным гостем. На этот раз, это наша российская легенда, спортсмен, неоднократный чемпион и рекордсмен мира, альпинист высокого класса, экстремал и всесторонне развитый человек - Валерий Розов. Если кто не знает, Валерий стоял у наших истоков, то есть принимал участие в первых экспедициях проекта «7 вершин», еще в середине 90-х годов.

 На вечере мы подведем итоги конкурса на лучший рассказ о вашем восхождении на одну из СЕМИ ВЕРШИН ! Победителю будет вручен главный приз конкурса - сертификат на любую поездку с Клубом 7 Вершин номиналом 1000 USD !!!  Всем участникам конкурса будут вручены футболки Клуба.

Также в программе: отчеты по пройденным нашими группами маршрутам, их было очень много, трудно сосчитать: Аконкагуа, Антарктида, Эквадор, Килиманджаро, Австралия и Новая Зеландия…. Проводы нашей основной экспедиции года ЭВЕРЕСТ-2010, руководителя Александра Абрамова, гидов Николая Дмитриевича Черного, Сергея Ларина, Максима Богатырева, на Эверест, а также Виктора Бобка на Северный Полюс, и остальных гидов в Непал, Тибет и другие края….

Итак, 25 марта в 20.30 в магазине Активный отдых (Баск)

 по адресу: м. Проспект Мира, ул. Большая Переяславская, д.7.

Схема проезда

1995 

Килиманджаро 1995 год. Валерий Розов, Александр Абрамов и другие 

Продолжается экспедиция руководителей Клуба 7 Вершин в Марокко. Сегодня мы получили подробности из первых рук.

Разведчики Абрамов и Коробешко взяв на прокат джип, решили попытаться за неделю проехать все Марокко от Касабланки до Сахары, ведя разведку самых интересных мест и видов деятельности.

Проведя незабываемую ночь в Касабланке и подивившись на мечеть Хасана II высотой 200 метров (это выше чем пирамиды в Египте), они поехали в Маракеш и от туда в поселок Имлиль - в сердце Алтасских гор.

Во время пути путешественников поразили отличные дороги и доброжелательность берберов.

Совершив трехдневный треккинг, они взошли на высочайшую вершину Атласских гор и всей Северной Африки - Тубкаль (4167 м).

Горы красивейшие. Отличный приют на высоте 3200 метров с горячим душем.

Вчера они спустились в Маракеш. Переночевали в риаде, оттянулись в хамаме и в 5 утра стартовали в сторону Сахары, чтобы поехать на верблюдах по барханам и заночевать в берберской палатке.

На днях руководители Клуба 7 Вершин Александр Абрамов и Людмила Коробешко отправились в Марокко на разведку новых маршрутов для наших путешествий.

Вот что сообщает Александр Абрамов:

У нас все хорошо! Сначала мы переночевали в Касабланке - это Содом и Гомора. Далее перебрались в Маракеш. Очень красивый Красный город.

Затем переехали в поселок Имлиль. Он находится на высоте 1700 м над уровнем моря. Тут классно! Совсем как в удаленных селениях Грузии.

Всех еще раз с праздником!

Глава из книги "Семь вершин мира": Ещё о частях света, материках и континентах

Понятия о частях света и континентах приходит ещё из Древнего мира, когда первые географы стали отделять Европу от Африки. Потом как-то заметили, что Европа и от Азии очень отличается. А уж после открытия Америки вообще было о чём говорить, то есть появилось, что считать. Учёные – это те люди, которые в бесконечных спорах всё приближаются и приближаются к истине, хотя может быть, временами просто движутся на одном месте. И спорят с увлечением и уверенностью в своей правоте. Те учёные, которые побеждают в спорах, приглашаются для написания статей в официальные энциклопедии. Это многотомные, толстые издания похожи по своему значению на сборники юридических законов. Опираясь на написанное там, можно легче доказать свою точку зрения. Итак, мы говорим «семь вершин», семь высших вершин всех континентов.

О чём это речь?

По мнению энциклопедий: «материк» (от матёрый – крепкий, большой), это русский аналог европейского слова «континент» (от лат. continens – единственное число). Материки – это крупные массивы земной коры, большая часть поверхности которых выступает над уровнем Мирового океана в виде суши, а периферическая часть погружена под уровень океана (подводная окраина материков). Для материков характерны общая мощность земной коры до 35-45 км и присутствие так называемого гранитного (гранитно-метаморфического) слоя. Следует заметить, что, по разным подсчётам, суша занимает всего лишь 28-29% общей поверхности нашей планеты. Кстати, в данный момент эта площадь уменьшается.

С точки зрения современной российской науки в нынешнюю геологическую эпоху существует шесть материков: Евразия, Северная Америка, Южная Америка, Африка, Австралия и Антарктида. Однако известно, что первым в истории географической науки выделенным континентом (материком) была Европа, которую далее с накоплением данных объединили с Азией. По мнению некоторых европейцев, ввиду больших заслуг в развитии цивилизации, западная оконечность Евразии должна быть выделена в отдельный материк. Скорее, это дань их «особенному» патриотизму, чем признание научных доводов, тем более что они сами Британские острова, например, не считают принадлежащими к их же европейскому континенту. Вот так вам!

Итак, «семи-континентальная» модель земной поверхности распространена в Западной Европе, в Скандинавии, в Китае, в США и в большинстве англоговорящих стран. «Шести-континентальная» модель с единой Евразией признаётся безоговорочной в России, в странах Восточной Европы и в Японии. Также на шесть материков делят сушь земную географы стран Латинской Америки, Ирана, Испании, Португалии и Греции, но при этом они Европу отделяют от Азии, а Америку считают единой.

 Также вот что интересно: границу между Европой и Азией установить можно по-разному, и скажем пока спасибо тем, кто провёл её по Большому Кавказскому хребту. Таким образом Эльбрус стал высшей точкой Европы. А это привлекает к нему внимание альпинистов всего мира, что, конечно же, очень хорошо.

С точки зрения науки и практики есть некая проблема в определении ещё одной высочайшей вершины ещё одного района планеты. Речь идёт о самом низком из континентов - об Австралии, средняя высота которой приближается к нулю над принятым уровнем моря. Гора Косцюшко, которую однозначно включили в список «Семи вершин», не похожа на остальные вершины из этого списка. Это всего лишь незначительный холм среди небольшой плоскогорной возвышенности. Многие альпинисты считают (и это не шутка!) ниже своего достоинства восходить на такое образование. Поэтому многим пришлась по нраву идея Райнхольда Месснера включить в число «Семи вершин» Пирамиду Карстенз - высшую вершину большого острова Новая Гвинея, который некоторыми географическими школами отнесён к материку Австралия. Сам знаменитый альпинист руководствовался тем, что он на этой вершине уже был, в отличие от Дика Басса, например, и других конкурентов.

Вопрос о геологической принадлежности Новой Гвинеи к Австралии является также спорным. Говорят, что раньше они были одним целым – кто подтвердит?! Сейчас это весьма разные формации. Новую Гвинею можно включить как в состав части света Азия (куда относится страна Индонезия и весь Малайский архипелаг), так и в состав части света Австралия и Океания (куда входят окружающие Австралию острова). Но самое интересное, что в большей части карт и атласов, границу между частями света Азией и Австралией проводят по политической границе между Западной (индонезийской) и Восточной (австралийский протекторат) частями острова Новая Гвинея.

Вообще части света, то есть материки с окружающими их островами, понятие более субъективное и тут границы провести еще сложнее. Однако в рассматриваемой нами программе «Семь Вершин» речь идет не о частях света, а именно о континентах.

Научные споры на эту тему лучше оставить тем, кому за это платят деньги. Мы же любим магическую цифру «Семь» и от нее начинаем свой рассказ. Итак, какие же горы включаются в список высших вершин континентов?

Эверест (8848 м или 8844 м) – высочайшая вершина части света Азия, континента Евразия и высочайшая вершина планеты Земля (если считать от уровня океана), также высочайшая в Северном полушарии нашей планеты. Расположена на границе Непала и Тибета (Китая). Восхождение на неё требует тщательной подготовки, двух-трёх месяцев жизни в экспедиционных условиях и преодоления проблем, связанных с пребыванием в так называемой «зоне смерти», на высоте выше 8000 метров. Однако в современных условиях можно констатировать, что при правильной организации и достаточной степени удачи подняться на Эверест может каждый физически здоровый человек.

Аконкагуа (6962 м) – высочайшая вершина части света Америка и континента Южная Америка, также главная в Южном полушапри планеты. Расположена в Аргентине. Подъём на Аконкагуа – это настоящее высотное восхождение, которое осуществляется, так сказать, в условиях облегчённой экспедиции (продолжительность поездки всего 20 дней). Транспортировка груза в нижней части маршрута облегчает подъём, так же как и наличие определённых удобств в базовом лагере. Технических сложностей на классическом маршруте нет, однако, физических предостаточно. Прежде всего высота, реакция на которую часто бывает непредсказуемой даже у опытных спортсменов. Переменчивость климата и открытость территории всем ветрам с Тихого и Атлантического океанов часто создаёт для восходителей экстремальные ситуации.

Мак-Кинли (6194 м) – высочайшая вершина материка Северная Америка. Расположена в США, в штате Аляска, возле Северного полярного круга. Обычное восхождение занимает приблизительно три недели, из них две недели – это напряжённая работа в зоне ледников, в условиях близких к экстремальным. От участников требуется применение чисто альпинистских навыков в большей степени, чем на других вершинах «семёрки». При этом все грузы необходимо переносить самостоятельно, в том числе и утилизированные отходы. И еще при организации поездки на Мак-Кинли предстоит решить ребус с получением официального пермита и американской визы. Всё это совсем не сложно, если вовремя начать.

Килиманджаро (5895 м) - высочайшая вершина континента и части света Африка. Расположена в Танзании, возле границы с Кенией. Она считается высочайшей одиночно стоящей вершиной мира. Здешний Национальный парк, как правило, выделяет только неделю на восхождение. Поэтому подъём осуществляется без достаточной акклиматизации, что усложняет задачу достижения вершины для малоподготовленного человека. Но в любом случае поездка на Килиманджаро – это увлекательное приключение, знакомство с удивительной природой Африки и её замечательными людьми, которые берут на себя решение почти всех организационных вопросов, просто потрясает.

Эльбрус (5642 м) – высочайшая вершина части света Европа. Расположена гора в России, немного к северу от Главного Кавказского хребта и соответственно от границы с Грузией. Восхождение в благоприятных условиях требует лишь элементарных альпинистских навыков и доступно всем физически здоровым людям. Однако нагрузка всё равно будет серьёзной, да и действие высоты даст о себе знать. Рекомендованный срок на программу восхождения на Эльбрус – 9 дней. Существует достаточно развитая инфраструктура, которая обеспечивает относительно комфортные условия жизни на все дни, кроме дня восхождения.

Массив Винсона (4897 м) – высочайшая вершина части света и материка Антарктида. Расположена на удивительном ледяном континенте, принадлежащем пока всему человечеству. Однако в районе самой вершины полновластным хозяином является фирма ALE (Antarctic Logistic Expedition), которая определяет тут «правила игры». Но даже самые простые расчёты, сколько продлится восхождение, они не в состоянии сделать, реальный график «полётов» диктуется непредсказуемой погодой. Поскольку цена экспедиции на Массив Винсона весьма значительна, попадают к его подножью только серьёзные люди. И как правило успешно восходят, преодолев жуткий холод и ветер. Важно правильно одеться.

И высшая точка части света и континента Австралия, вкупе с колоссальной по площади Океанией, представлена двумя вариантами:

Пирамида Карстенз, она же Пунчак Джайя (4884-5 м, на некоторых картах даже 5030 м) – высочайшая вершина Австралии и Океании. Расположена в Индонезии на острове Новая Гвинея. Самая проблемная в политическом отношении гора из «Семи вершин», которая до этого 10 лет была просто закрыта для посещений. Представляет собой скальный гребень значительной протяжённости, расположенный среди влажных тропических джунглей. Подъём и спуск требует навыков работы с альпинистским снаряжением, с верёвкой. Однако в составе группы и под руководством опытных инструкторов преодоление сложных скальных участков вполне возможно.

Изначальной движущей силой всякого похода – будь то в горы или в лес, сплав по реке или на яхте вокруг света, даже полёт на космическом корабле на орбиту, не говоря уже о полёте на воздушном шаре в Подмосковье, служит естественная тяга глубинной человеческой природы к впитыванию новых, неведомых доселе, необыкновенных впечатлений. Поэтому восхождение на вершину горы – это не более как простое объяснение вдруг проснувшихся в душе каких-то непонятных сил, которые настолько сильны, что сдвигают с места всю эту монолитную, неподвижную глыбу городского обывательского сохранения человеческого эго, ломают устоявшиеся миллионы нитей-связей, словно распутывают канат на отдельные пряди – всё рвётся и ты оказываешься на подступах к горной вершине, где только и очухаешься: «Что это я делаю-то?»

Так вот – возле Килиманджаро (Ухуру, Химнчджавгво и пр. – по-местному) такого вопроса почему-то не возникает никогда. Едва самолёт касается полосы и ты понимаешь, что это – Африка!, как запускается гигантский калейдоскоп невообразимых цветных стёклышек и закрутилось, закрутилось. Очухаться успеваешь только уже на маршруте на вершину, где природные силы стихии высоты притормаживают твой не готовый ещё к высоте организм, ты опираешься на палки, чтобы вздохнуть, и постепенно просыпаешься: «Да, это же Африка! А вот это передо мной – верхотура её!» Тогда одна Килиманджаро соперничает со всей Африкой, и ты измеряешь, на своих внутренних весах, что больше притягивает – вершина или экзотика «Чёрного континента»?

Но экспедиция ещё не кончилась, и пик Ухуру – кульминация спектакля. И как в хорошем спектакле – развязка не менее интересна, чем замысел, чем развитие событий, чем постановка проблемы, чем сама кульминация даже. Спектакль под названием – высочайшая точка Африки – сотворён Высшим художником и для человека представляется идеальной постановкой, не повторимой силами простой театральной труппы, и как из единого творческого творения не вытащишь какой-то кусок без всего остального, так и в твоём пути на Килиманджаро удивительное окружение, которого ты уже успел впитать, оказывается живой частью единого представления.

Сам того не замечая, но даже тот, кто в театры не ходит, участник команды на главный африканский пик захватывается канвой природного спектакля и реально имеет шанс вспомнить себя только дома, когда вдруг обнаружит, что у него и слов не хватает, чтобы обо всём рассказать своим домочадцам, и только глаза у него светятся от счастья, светятся – это свечение вдруг замечают домочадцы и понимают – зря мы с ним вместе не сходили туда! И тогда в ответ слышат единственное, что всякий побывавший в экспедиции на Килиманджаро только и способен выдавить из себя на пороге дома: «В следующий раз – едем туда все вместе!» А через паузу – мужское: «Дорогая, начинаем экономить деньги, новой шубы – тебе не надо!» И дорогая не отвечает обычное: «Как бы не так!», а заглядывается в светящиеся глаза своего Альпиниста и понимает: «Я тоже хочу такое свечение в глазах! И шут с ней – с новой шубой!»

Удивительно – но факт: высшая точка Африки захватывала этим своим дивным калейдоскопом окружающих впечатлений даже грандов мирового альпинизма, которые, казалось бы, видели и не такие фантастические редкости природы под облаками куда более высокими! Знаменитый высотник, один из лучших в мире, кузбасский мастер Александр Фойгт, побывал на Килиманджаро как раз перед той гибельной для него К-2 (2006 год). И вернувшись, всегда неразговорчивый, поразил всех: «Думал, что схожу в виде некой акклиматизации на этот пяти-, почти шеститысячник, а оказалось – так интересно, так красиво. Природа, животные, люди. Оказывается, сафари – это не пустые слова, это запоминается на всю жизнь. Раньше я почему-то не стремился сюда попасть, а теперь жалею – приехал бы и два, и три раза сюда – здорово!» В глубине души альпиниста – одно: неизбывный романтизм, даже если внешне он неразговорчив, углублён, кажется, в себя... Но нет – настоящий альпинист всегда устремлён в ту даль, беспокоящую с детства, с романов Жюля Верна и Джека Лондона, устремлён в бесконечность горизонта, где ниточкой тают синие горы!

Продолжать или начинать?

После Мак-Кинли, не знаю почему, но возник чёткий настрой, что теперь пора освоить «чёрную»Африку. Однако даже насквозь пропитанный идеей «Семи вершин» я никогда не забывал, что есть на свете и другие горы – так получился у нашей команды Эль-Капитан после Мак-Кинли, а теперь, мечтая о высочайшей африканской точке, захотелось побывать, в качестве акклиматизации и тренировки, на Монблане.

Однако зимняя «Белая гора» (Monte Bianko) не далась, на самый верх нас не пустила, начались такие снегопады, что даже местные гиды заудивлялись. Но по ходу дела взошли мы на гору Монблан дю Такюль – это где-то половина пути до главной вершины, но в таких жутких погодных условиях – тоже успех. Ради пиара надо было что-то рассказывать, вот об этой «дю Такюль» я и рассказывал журналистам. Конечно же, именно слова «дю Такюль» почти все и выбросили из своих статей и передач – в итоге на меня обрушилась Федерация альпинизма, что я соврал. Начинаю объяснять про «дю Такюль», а мне указывают на статьи. При чём здесь ошибки журналистов?! Кое-как отбился!

Так в этот новый «семивершинный» проект мы вступили уже как монстры «пиара»: рассказы про предстоящий Монблан и тем более – Килиманджаро, просто загипнотизировали телевизионщиков и Первого, и Второго каналов телевидения, и НТВ, само собой, и все дециметровые каналы с нами работали. Нам было чем подкрепить рассказ о предстоящей поездке: мы много и хорошо снимали, с нами постоянно был оператор – покойный ныне Саша Белоусов. А в передаче «Пилигрим», кроме Стаса Покровского, нас всегда поддерживал Лёня Круглов, тогда он работал редактором, а ныне он уже большой, самостоятельный путешественник.

Наступил 1995 год, тогда всё моё внимание захватила идея «Семи вершин». Но вспомните, какие это были времена. Один пример!

Когда мы собрались на Килиманджаро, то выяснилось, что у нас нет никакой информации об этой горе. Где её достать? Знакомый американец прислал мне книжку, она называется «500 вершин», там по каждой горе какая-то информация была, всего по одной-две странички. И то хорошо! Потом мне удалось найти телефон одного работника российского посольства в Дар-эс-Саламе, который как-то на выходные съездил и взошёл на Килиманджаро. Звоню – он мне тоже дал консультации.

А третий, кто мне помог, – это Владас Виткаускас, первый литовец, кто выполнил программу «Семь вершин», а заодно достиг невероятных успехов в воздухоплавании. С ним я познакомился на Эвересте в 1993 году, а тут созвонился – он дал мне адрес туристической компании в Танзании и всё, что мог, рассказал.

Так, кроме повести Хэмингуэя, у нас в стране появились самые полные на тот момент данные о высшей точке Африки. Конечно, сейчас это выглядит смешно и странно, потому как по самым скромным прикидкам ныне уже не менее 10 тысяч русских съездили на Килиманджаро. Подсчёт такой: по нашей собственной динамике за два года с «Командой Приключений» побывали в поездке 200 человек. Сколько таких фирм, как наша, в стране? Умножайте, берите пополам – вот и будут 10 тысяч. А участники той нашей экспедиции, 1995 года, были в первой десятке россиян на заветном пике!

В этой поездке у нас в огромной теперь команде, полтора десятка желающих, появился мой тёзка Сергей Абрамов, который много лет прожил в Терсколе, поэтому был дико влюблён в горы, а работал в «Газпроме» – в «Газпром-авиа». И как раз в то время у меня родился ребёнок. Он в качестве подарка привёз мне коляску – отлично! А когда познакомились, то в разговоре он заметил, что у него нет альпинистских ботинок. Тогда я подарил ему такие ботинки – мы как раз до этого закупили партию для будущих восхождений.

Готовя свою поездку на высшую точку Африки, мне захотелось почему-то сделать что-то эдакое, нестандартное. Все ходят по маршруту «Марангу рут», где всё налажено, – домики, носильщики, цивилизация, а тут хотелось показать свой класс. Незадолго перед отъездом один друг из Сиэтла прислал мне книгу «Килиманджаро», в которой удалось высмотреть рядом с классическим некий новый, весьма непростой, маршрут с приличной ледяной стенищей на нём. Оказался это «маршрут Месснера» 1974 года. Родился сумасшедший план: вначале сделать классику, чтобы был общий успех, а потом сильная часть команды уходит на сосульку Месснера, пока остальные осваивают сафари в саваннах.

Удивительно, но факт, как и на всякой горе, так и на спокойной, снаружи, Килиманджаро оказались приличные стенные маршруты, отвесы по 600-700 метров высотой – куда больше! Даже и сейчас, в ХХI веке, не все знают о таких удивительных склонах этой горы, а в 1994 году и вовсе информации о них не было. И более того, сама стена, на месснеровском пути, по центру так и не пройдена, и кто её первым пройдёт – неизвестно. Сам «монстр альпинизма» прошёл правее, по гигантской 100-метровой сосульке. Короче, мы вознамерились стать первопроходцами.

По центру стены, где мы хотели лезть, висела 700-метровая сосулька. Команда была очень сильная, так что на сосульку мы глядели вполне профессионально. У нас были Егор Тимме, Володя Розов, Лёва Дорфман, Валера Розов – настоящие мастера. Приготовившись, мы начали идти этот маршрут.

Прошли пять невертикальных верёвок, упёрлись в отвесный лёд и спустились вниз отдохнуть. Но на следующий день полсосульки рухнуло, а потом ещё пять дней валило так, что образовался гигантский страшный чёрный конус – лёд с камнями. Нам просто повезло! Но стать первопроходцами не получалось. Тогда мы двинулись на «маршрут Месснера». Но и там 100-метровая сосулька не просто капала от африканского солнца, но сыпала днём огромными глыбами. Невезуха!

В итоге мы обошли весь этот массив и поднялись на вершину по «Хейм Глетчеру». Жаль, но ничего не сделаешь. Конечно, ключевой участок не пройден, но зато всё равно новый маршрут. Когда же мы подали документы на Чемпионат России на него, то получили последнее место: все «пятёрки» на Кавказе обошли нас. Ребята просто обиделись – как же так? Но на судей бесполезно обижаться. Только вот почему-то именно нам всё время с этими судьями не везёт! Расскажу, что через три месяца мы побывали на Эль-Капитане, в Йосемитах, и сходили известный маршрут «Нос». Начали делать шикарное описание, потому что к нашим собственным наблюдениям и опыту прибавилась большая книга, которую мы там купили и в которой, ну-у, всё нашли! Книгу хотели приложить к описанию. Но Федерация альпинизма вдруг ответила: «Вы не подали предварительную заявку и потому ваш отчёт мы не примем!» Вот тебе и желание судей способствовать развитию альпинизма у нас в стране. А объяснение простое – мы ездили сами по себе по миру, никого не спрашивали, совершали классные восхождения, на которые в то время никто и не решался, – вот «судьи» и были «чрезмерно» строги.

И вот ещё что. Мало нам было самих восхождений на вершины, но наша «Команда Приключений» всё время искала подтверждений своего названия: так, с первых больших проектов появились у нас, среди грузов, которые надо было тащить на себе наверх, ещё и парапланы. Откуда-то Валера и Володя Розовы «заболели» идеей, чтобы после восхождений слетать на крыле вниз, а не спускаться, как все «нормальные» альпинисты. Кстати и в парашют они пришли именно для того, чтобы увереннее управлять парапланами.

Эта сумасшедшая мысль стала нами обсуждаться перед Монбланом, и даже вырисовался такой мировой проект – «спускаться со всех семи вершин на парапланах». Красиво, конечно, но только, кроме Розовых, никто из остальных ребят в нашей команде этой идеей не заболел. Так мы пошили себе крыло и, глядя на него, естественно, воскликнули: «Это же шестиметровый баннер! Ребята! Это ж реклама!» И на первых фотографиях «Команды Приключений» отлично видно, что на белом параплане пришит флаг того самого «Мост-банка», что давал нам первые деньги на экспедиции.

Со склонов Монблана на этом гигантском баннере стартовал Лёва Дорфман. У нас всех – наблюдателей – ёкнуло сердце. И когда он садился на стадионе в Шамони, то пытаясь увернуться от снегоуборочной машины, которая там работала, неверно оценил расстояние до поверхности, чуть раньше зажал клеванты и грохнулся так, что получил винтовой перелом руки. Мы его успокаиваем, помогаем, а он больше всего беспокоился, что теперь мы его не возьмём с собой на Килиманджаро. Пришлось для скорейшего заживления перелома пообещать Лёве, что в Африку он обязательно едет: так наш доблестный высотный фотограф Дорфман совершил два восхождения на Ухуру с гипсом на руке, только подтвердив этим, что «Команда Приключений» состоит из настоящих героев.

Естественно, что параплан «взошёл» на вершину вместе с нами, но вот сам полёт с Килиманджаро не состоялся. Нам мягко стали объяснять, что «полёты здесь запрещены законом!», но что такое запрещение для отчаянных русских!? Но едва ребята начали доставать аппарат из рюкзака со словами «Да ладно, старик! Мы тихонько, никто и не узнает!», как побелевший от ужаса гид кинулся умолять меня: «Не делайте этого! Не делайте этого! Меня сразу уволят, параплан не спрячешь в воздухе и, тем более, на посадке!»

Удалось узнать и причину запрета: года за два до нас двое летунов стартовали с вершины, всё шло, вроде бы, нормально, но вместо того, чтобы сесть на площадке у подножия горы, сумасшедшие экстремалы решили перелететь полосу джунглей шириной километров тридцать до ближайших троп, которые протоптаны в густых зарослях. С тех пор о них ни слуху ни духу. Куда они сели, как – это останется вечной тайной, ушедшей вместе с погибшими. Если нет площадки, то в джунглях даже и сесть негде, нижний слой кустарников такой густой, что реально на нём можно даже стоять, а вот садиться на него после полёта – это что-то. А выбраться оттуда без посторонней помощи, и даже с ней, нереально! Так «перволетатели» обрубили кайф всем остальным, кто хотел бы также сигануть с Килиманджаро. Кстати, если вспомнить, то во многих национальных парках, заповедниках и заказниках полёты на парапланах запрещены. В Йосемитах – это известно, а вот про остальные надо конкретно узнавать.

Но не зря же мы таскали с собой это крыло. После восхождения, внизу, во время сафари, нам надоело спрашивать у местных «Где тут можно полетать? Где-э-э?», и рано утром, часов эдак в пять, когда почти вся Африка ещё спала, мы на машине добрались до одного из больших дальних холмов, и Валера и Володя Розовы полетали всё-таки, удовлетворив свои стремления. К тому же нам во-о-о! как было нужно сфотографировать параплан с рекламой в воздухе. Людей не видать, недалеко какая-то деревушка, огородики, лесок, состоящий из колючих кустарников «держи-дерева», у которого колючки как гвоздь «сотка» - почему бы не полетать и мне самому. Хотя до этого я летал только в Крылатском на высоте два-три метра над землёй. Но ребята предложили – не отказался. Валера и Володя были уже опытными планеристами, а у меня с парапланами как-то хуже получалось, чем с парашютами. Там, за мои 30 прыжков, удалось научиться определять примерную точку посадки – куда тебя несёт, а вот у крыла, видимо, какие-то свои законы, что точку посадки я никак не чувствовал. Но Валера мне всё объяснил: «Вначале летишь налево, до во-о-он тех пальм, потом поворачиваешь и идёшь на посадку на во-о-он тот огород!» С этой инструкцией я и взлетел.

Вначале полёт шёл по плану, и мне удалось достичь банановых пальм, но меня всё время смущала высота - метров под 100. Удалось и развернуться над пальмами, только при поиске места посадки – того самого огорода с какими-то засохшими прутиками, торчащими из выжженной земли, мне стало ясно, что высота слишком велика и я перелетаю огород! Разворачиваться – поздно! Низко уже! Курс – в заросли, в те самые, с шипами – «гвоздями-сотками»! Чувствую: «Щас будет больно!» Как в «Золотом телёнке» с Паниковским – «щас будут бить!» – но деваться некуда. Лечу ногами вперёд и уже вижу картину, как я припечатанный сотней шипов-гвоздей вишу на «держи-дереве». И тут краем глаза, боковым зрением вдруг замечаю – какой-то прогал среди этих страшных зарослей. Туда, влево, перед самым касанием земли я и завалил параплан. Удар! Серия кульбитов, головой об землю – каска цела! – ещё разок! – всё ещё цела! Стропы перепутались и обвили меня всего вместе с травой и ветками кустарников – стоп. Встаю и сквозь клубы пыли вижу десятка два восхищённых негритят, которые разинув рты взирают на «чудо, упавшее с неба!». Всё как в мультфильме про циркового льва Бонифация. И точно такой же гордый, как тот лев, я деловито отряхиваюсь от пыли, терплю дикую боль в коленке, медленно сворачиваю параплан в огромный ком и хромая, но с выражением лица – «Вот так надо летать и приземляться!» – шествую на холм, откуда стартовал. Негритята, ещё более счастливые, чем я сам, сопровождают меня. Всё завершилось, в общем-то, благополучно, но после этого случая мы в Африке больше не стали летать.

Вообще, с Килиманджаро связано начало российской эры коммерческих экспедиций по проекту «Семь вершин» нашей «Команды Приключений». Первым стал, конечно, Эльбрус, когда мы тот новогодний праздник 1 января отметили на вершине, а вот уже в «рабочем», так сказать, порядке, вторая коммерческая поездка была на Килиманджаро. Но так как сам я там уже был, то гидом в экспедицию поехала моя жена Люда Коробешко. Всё равно лучше гида в мире не найти!

Во-первых, она была опытным альпинистом, во-вторых, специалистом по языкам, в-третьих, отлично владела психологией групп, и шесть человек тогдашнего состава были просто счастливы, что им достался такой приятный гид. Можно себе представить, с какими глазами сама Люда потом рассказывала о той поездке, – ведь это был её первый выезд за границу.

Женский и мужской взгляд на Килиманджаро! Для сравнения

Что тут скажешь – Люда просто опасалась: «вдруг что-то сделает «не так!» Как это «не так!» – не знала, но боялась. Солидные «дяди», которыми надо было руководить, которые «солидно» занимались своим активным отдыхом, естественно, спрашивали своего гида: «Ну, вы-то уж во всех странах побывали. Как там дела в Непале, мы в следующий раз хотим на Эверест?» На что девушка честно отвечала, что «первый раз за границей!» Они хохочут: «Хорошая шутка! Отличный юмор!»

Всё тогда закончилось удачно, эти люди до сих пор все с нами ездят, теперь они – просто наши хорошие друзья. Они естественно «заразились» вирусом «номер семь» и спят и видят себя на всех искомых вершинах. Например, Юра Лукьянов из той когорты «первых», который всё время ездил на восхождения со своими дочками, недавно заявил, что «следующая его поездка – это Антарктида, Массив Винсона, и конечно же, у него и мысли нет с кем-то ещё туда ехать, кроме как не с нашим боевым «Клубом Семь вершин!»

А наш друг, участник команды Илья Гаврилов назвал построенную им в Приэльбрусье гостиницу не иначе как ... «7 Вершин»! Естественно.

Это, кстати, наш непреложный принцип: все, кто хоть раз с нами на какую-то вершину ездил, становятся нашими друзьями! Принцип сам собой родился в самых первых поездках, после Килиманджаро третьим в нашей истории был Арарат. Он появился как-то неожиданно, случайно, он вовсе не из списка «Семи вершин», но был единодушно выбран людьми, когда 18 человек согласились с этой идеей, словно сговорились заранее. С тех пор, тем составом, мы вместе.

Две из «Семи вершин» стоят очень близко к экватору – Килиманджаро и Пирамида Карстенс. Это экватор планеты даёт какие-то невообразимые, неестественные эффекты света, тени и красок. Почему существует эта тайна рассветов и закатов на нашей планете? Где бы ты ни был, в каком бы краю, но рассветы и закаты – это та естественная красота, которая потрясает и запоминается, и остаётся в душе, одухотворяя рассказ путешественника какой-то непонятной силой. Но рассветы и закаты на высшей точке Африки особые: в эти минуты вместе с ярчайшими переливами цвета вдруг открываются далёкие-далёкие дали и кажется, что горизонт здесь удаляется дальше, чем в иных местах Земли, кажется, что на закате вот-вот увидишь оба океана с этой вершины. Или это женский взгляд на Килиманджаро, ведь о прелести рассветов и закатов рассказала только гид Люда Коробешко!?

Как для неё, так и для Сергея Кофанова эта вершина стала первой в карьере горного гида. Но мужчине мир видится иначе: кто-то как-то, у костра, когда всё по душам, заговорил о нелёгкой участи горного гида. Он и не спит нормально, и не ест как все, а ещё таскает за «чайников» вещи, поправляет им снаряжение, всем надо помочь, и всё следит, как бы что-то не то! – а ещё ведь и командовать надо. Пропустил, наверное, гид все прелести Килиманджаро – у тех «чайников» глаза горят от счастья, а гид только и думает: «Ещё и до аэропорта добраться надо в целости и сохранности!» Какой уж тут фотоаппарат!

Вот за всех гидов, пропускающих прелести красок на закатном Килиманджаро, заступился Сергей Кофанов, – как же, ему сам Бог велел, ведь он теперь один из опытнейших гидов «Команды Приключений Альпиндустрии»:

– Перед поездкой я сильно волновался: это был мой первый выезд в качестве гида нашей команды: что нужно будет делать, чтобы люди не заметили, прежде всего, меня, как гида; как вести себя в тех или иных ситуациях? А вообще-то какие ситуации могут возникнуть там, в стране детских мечтаний, в Африке! В группе разные люди: есть новички, есть спортсмены, ну, кажется, со спортсменами буду чётко, по-военному! Но в основном поехали люди самодостаточные, состоятельные, которые уже выработали ко всему какое-то своё мнение и куда там гиду в горах, на маршруте, каким-то образом это мнение изменить. Да-а-а, задачка! Но, оказывается, и у них, самодостаточных людей, не умерла романтика в душе – в забытом детстве они тоже убегали за окраину своего городка посмотреть – что там, хотя страшно боялись быть выпоротыми отцом! – а сейчас убегают от суеты городов, от офисных сетей и туда же – за окраину горизонта, и естественно, в Африку! Вы были ребёнком? Были же. Куда хотели отправиться путешествовать? Тогда, в детстве, это не обсуждалось – только в Африку. Сегодняшняя поездка на африканскую Килиманджаро и есть та реализовавшаяся, наконец-то, мечта – убежал, в Африку, и отец не выпорет, хотя вот этого жаль – не помешало бы и сейчас... Э-э-эх!

Но не забывайте – и гиду тоже надо точно так же убежать, он же тоже оттуда – из детской мечты после чтения романов Жюля Верна. Да-а, компания собралась: беглецы и беглянки одни. С такими только на Килиманджаро и идти.

– Конечно, в какие-то моменты, особенно экстремальные, гид может приказать, но в нормальной обстановке ты для них скорее папа-мама, но не руководитель. А может – это так и должно быть? – и гид должен под клиентов подстраиваться, себя пересиливать? Волновался очень!

Кто-то путает гида и тренера – это две весьма разные вещи, даже абсолютно. Если тренер «лепит» из своих подопечных подобие себе, то гид, наоборот, «перелепляет» себя. Вот здесь и нужно то самое высокое мастерство-чутьё, чтобы, переделавшись «под клиента», всё равно осталось бы главное – уметь найти варианты обеспечения безопасности, и добиться при этом вершины!

В той первой поездке в качестве гида на Килиманджаро мне очень повезло: в тот год было сильное наводнение, был страшный ураган, всё просто смыло с лица африканской земли. Когда мы встали нашей группой на вершине, то оказались выше урагана, а он трепал всех внизу как хотел. Спускаемся в его недра: Боже мой, неужели такое можно восстановить, эти дороги, ставшие хуже российских, а где теперь жить несчастным африканцам – наверное, правительство и не вспомнит о них? Неужели эти обтрёпанные, как трава, деревья когда-то возобновятся и встанут, это же теперь пустыня! Скорее в аэропорт, где наши билеты? Какие билеты – дорогу размыло! Ну, всё, теперь мы тут останемся жить, – девочкам проще, у них всегда есть вариант: «выйду замуж за африканца и у нас родятся курчавые негритята!» Скорее, скорее, гоним, у нас отличный водитель, хоть он и негр, но наш автобус просто чудом объехал эти размывы – и как это мотор не заглох в полутораметровой засасывающей жиже? Самолёт взлетал, разбивая брызгами гигантские лужи на взлётной полосе – неужели теперь, после нас, никто больше не увидит эту сказку Килиманджаро, не полюбуется в этот калейдоскоп гор, саванн, диких животных, непохожих на нас людей, невообразимой еды (и как мы не померли от неё?), непростого маршрута, когда ты уже готов был отказаться от мечты, потому что припёрло куда-то вот сюда, к горлу, крепко!? Мы убежали, счастливые, от урагана и теперь ещё более счастливые лелеяли мыслишки, что были последними кто всё это чудо видел – пора начинать писать мемуары...

Но только вернувшаяся с вершины Ухуру (или Килиманджаро, или Химнчджавгво и пр. – по-местному) следующая экспедиция почему-то утверждала, все в один голос! – что ничего такого подобного, никаких-таких наводнений, не было и быть там не может! Что всё просто чудесно, великолепно и вновь прибывшие повторяют наши же слова, которые мы уже в интернете выложили! А-а-а, это их африканская турфирма куда-то в другие места возила, куда-то подняла и сказала, что это Килиманджаро – они и поверили, вот, лопухи-хи-хи! Там же всё смыло ураганом – сама видала!

– После той поездки вся наша команда передружилась, мы стали друзьями, и твёрдо решили, что только вместе едем на следующую вершину. В переписке решим – на какую, хотя уже в самолёте было ясно – большинство склонилось в пользу Мак-Кинли. Боже мой, куда меня несёт!

– Позвольте, но куда столько гидов: там же на Килиманджаро местная фирма даёт своих гидов?

– Не знаю о чём это вы: какие-такие местные гиды – моя роль в поездке была главенствующей! Да-а, вроде бы появился уже на горе местный парень, вроде бы он уже 150 раз был на вершине – молодец, конечно, покажет, расскажет (только мы того языка не знаем), но главное – мой опыт вполне достаточен, чтобы в каких-то реальных ситуациях поправлять и местного гида. Это только в структуру их местной организации вмешиваться нельзя, а в остальном – свой гид нужнее, чем местный!

Если вам интересно, что по этому поводу бывает – расскажу. Было это на вулкане Илиница-Кортекс – это 5100 метров – на Новый Год. Помню, мы уже сходили на вершину, и вот на спуске в одном проблемном месте я попросил местного гида провесить верёвку. Он это сделал, но, перед тем как идти, я проверил как он завязал узлы на верёвке? Причём гид-то был вроде бы опытный, он был и на Мак-Кинли, и на Аконкагуа. И тут вижу: узел булинь он вяжет неправильно, узел-то известный, но видимо так его научили, с самого начала неправильно. Слава Богу, что я подошёл и проверил, а то были бы спасательные работы вместо радости от вершины. Так что в любом случае местного гида надо контролировать обязательно!

Хотя – мы же встречаемся в следующем походе на «Семь вершин», выберем, например, Мак-Кинли, там местных не будет, пойдём одни, вот когда каждый, кто ещё не был в команде, почувствует себя настоящим спортсменом-альпинистом.

А если о красоте гор, то мужика вообще крайне трудно разговорить – это потаённое, сердечное, в этом вопросе душа русская так просто не раскрывается. Разве что когда у костра разговорился Сергей Кофанов: «В высоких горах красота другая: скалы, снега, она более суровая, но не становится из-за этого хуже, нет! – она просто другая! На самом деле редко встретишь запоминающийся рассказ о горной природе, наверное, только художник может её передать, а вот фотограф?.. Был у меня свой опыт фотографии, но где-то на уровне третьего-второго разрядов: когда я выполнял их, то возил с собой аппарат, старался снимать – тогда у меня было свободное время это делать. А вот когда начался серьёзный спорт – там уже не до фотоаппарата: во-первых, лишний килограмм возить, это лишняя нагрузка, а потом – ты просто не успеваешь снимать, на маршруте время экономишь, его и так не хватает, поэтому от фотографии я отошёл.

Но для восприятия красоты фотоаппарат вовсе не нужен: красота впитывается в человека какими-то иными, чем зрение, непонятными каналами, ты просто чувствуешь её – вот она. И когда возвращаешься на равнину, домой, то в своих рассказах опираешься именно на необъяснимое ощущение красоты, ты стараешься передать её, и фотоснимок тут лишь чуть-чуть помогает, но не заменяет чувства красоты – его можно получить, только если самому побывать там, наверху, на маршруте.

И вообще получается, если следовать привычным знаниям, что на огромной высоте, на том же Эвересте, люди «ничего» не видят, слишком тяжела там нагрузка на организм, люди просто не могут отдавать силы ещё и на эмоции, но, однако же, красота как-то впитывается в них. Очевидно, происходит это на подсознании, и «ничего не видевший» там восходитель на главный пик Земли, спустившись вниз, вдруг начинает о тех дивах природы рассказывать так, словно он не «умирал» на той высоте, когда едва передвигал ноги, словно автомат с «сажающимися» уже батарейками, а только и делал, что любовался стратосферными видами, красками, красотой поднебесья. Но ведь прямого обращения к эмоциям на маршруте не было, не было, – занимаются ли учёные этой загадкой, которую вновь и вновь подтверждают восходители на высочайщий пик планеты, превращая загадку в факт?»

Так было и у Сергея Кофанова – но ведь отлично всё помнит! – тогда в первый раз он взошёл на Эверест, и на вершине к нему подбежал шерпа Мингма, кричит «Поздравляю! Давай я тебя сфотографирую на память?!» А в голове у гида почему-то другие заботы крутятся: «Надо дождаться клиентов, потом мы будем спускаться вместе с ними». Сергей и отвечает: «Нет, давай потом, в следующий раз!» Мингма и опустил фотоаппарат. Это сейчас смешно, когда сидишь внизу, в городе, голова привычно работает, а там было, как говорят, на полном серьёзе. Так у Кофанова и нет снимка, что он стоит на вершине Эвереста.

«Наверное, можно утверждать, что те люди, кто лучше других переносит тяжесть высоты, могут больше времени и сил уделить обращению к своим эмоциям на горных маршрутах, – вот эти восходители стараются обязательно взять фотоаппарат и поснимать на высоте или, как художники, рисуют. Хотя в 100-летней истории отечественного альпинизма есть всего один пример о человеке, который и высоту хорошо переносил, и впитывал окружающие фантастические виды, чтобы перенести их на живописные холсты – это великий Евгений Михайлович Абалаков. Но он редкий феномен, уникум, вообще. А вот упорных фотографов, которые дополнительно нагружают себя на большой высоте, достаточно много – у нас самые успешные это, наверное, Глеб Соколов, да вот был, да ушёл, Саша Фойгт. Глядя на их фотографии, представляешь, как они затаивали дыхание там, где и без того кислорода в организме нет, чтобы ещё лишать себя его малой доли в очередном вдохе.

Уверен, все, абсолютно все альпинисты нет-нет, а, или вслух или в душе, это уж обязательно, подумывают: «Вот уйду на пенсию, когда не смогу уже ходить в горы, то сяду и напишу книжку воспоминаний, про все свои походы расскажу! И фотографий у меня много!» Кто бывал в горах, общался с этой дикой природой, тот знает, что где-то рядом ходит тут вдохновение, и вот: «Если бы умел рисовать – нарисовал бы, или если бы умел симфонию сочинить – сочинил бы!» Жаль, что такие желания редко у кого потом выливаются всё же в книгу, или в картины, или в музыку, а то бы полки в книжных магазинах были бы сплошь заполнены рассказами о горах. Но если кто возьмётся – то уж действительно всегда будет о чём рассказать! А если ещё к тому же выполнил список «Семь вершин» – сам Бог велел! – автоматически просится эта твоя исполнившаяся большая мечта, длинная жизненная дорога в рассказ, в роман, в книгу, в серию фотографий, в выставку или статьи в журнале».

Вообще-то это был мой 10-й раз на этой славной точке... сейчас мы на Эльбрус пошли в качестве тренировочного, подготовительного к Мак-Кинли похода, но каждый раз восхождения на него проходят по-разному. На этот раз на спуске пришлось участвовать в спасательной операции, погиб один поляк. Это вообще была такая показательная история, её не грех бы послушать многим!

Дело было так. Приехал какой-то белорусский гид, горный турист, и привёз с собой группу поляков, молодых, неопытных, человек восемь. Гид был один на восьмерых – многовато.

Глава из книги "7 Вершин Мира"

Александр Абрамов в 1997 году

Мы уже сходили на гору, спустились вниз и к вечеру сидели, отдыхали, играли в карты, это было в «Приюте Одиннадцати», тогда он ещё цел был. Сидим себе в администраторской, в самом тёплом помещении «Приюта», с чудным видом на склоны Эльбруса. И вдруг видим в окно, что спустилась та самая команда поляков, а один парень отстал, идёт от Скал Пастухова, «точка» движется. Идёт медленно, «точка» пропадает, потом опять появляется. Погода идеальная, видимость аж до вершины, дело к закату, часов около пяти, солнце светит - казалось бы, не должно быть проблем, но мы чётко видим, как парень всё больше забирает, по своему ходу, влево и влево, и вскоре заходит за правую от нас гряду и исчезает из поля зрения. Такая ситуация на самом деле не повод к срочной спасательной операции, но когда через час он не появился на виду снова, то стало ясно – что-то случилось!

Почти вся наша команда тут же выходит в сторону исчезновения того парня-поляка в надежде найти его и помочь – почему он сам не вышел из-за гряды? Поднимаемся на гряду – нигде не видно фигуры альпиниста. Двинулись по гряде, нашли его следы, которые пересекают линию гряды и уходят почему-то в зону трещин, в сторону Ледовой Базы. Идём по следам и в ужасе находим, как бедняга двигался сначала вдоль одной из трещин, а потом вдруг – раз! – и дырка. Посмотрели в неё – лежит недвижное тело. Андрей Исупов тут же спускается вниз – 15 метров глубина! – и видит: человек погиб при падении, у него сломаны шейные позвонки, голова набок. Всё.

Потом выяснилось: парню всего 20 лет, во время восхождения он сжёг глаза, шёл без очков долгое время, практически ослеп и на спуске не видел даже «Приюта» - огромного, заметного сооружения. Вся команда ушла вперёд с опережением часа в два, а его оставили. Ушёл вниз и тот самый «гид», в кавычках. Это стопроцентная ошибка гида! Я, когда веду группу, всегда спускаюсь с горы с последним клиентом – так и должно быть. Очевидно, что сильные сами уйдут вперёд, а с последним, у кого меньше осталось сил, могут быть проблемы. Иногда случается, что он садится, пытается отдыхать, если его не контролировать, то он пропадает, или замерзает, или вдруг испортилась погода, пошёл снег, что угодно – заблудился, погиб.

Вот точно такая же ситуация случилась тогда на Эльбрусе: все ушли вниз, а одного оставили. Посчитали, что погода идеальная, и не подумали, что человек может при ярком солнце ослепнуть и тогда - всё.

Мы вытащили беднягу-поляка из трещины, а дело было вечером, к ночи уже, пришлось оставить тело возле трещины до завтра и уйти на «Приют». Утром вызвали спасателей, помогли им с транспортировкой. Вот таким было начало моей истории «Семи вершин» на Эльбрусе. Есть даже фотографии.

Вообще-то для русских альпинистов Эльбрус – это колыбель, это естественное начало любой горной карьеры, и программы «Семь вершин» тоже. Единственное, пока, исключение – это Дима Москалёв, он сходил Эльбрус последним в «семёрке». И ещё, он хотел быть честным и всегда заявлял, что «он два раза был на Восточной вершине, но ни разу – на Западной!» Так и вышло у него: «своим» личным путём завершить проект. Стать первым из русских по версии «с Карстенс».

У меня самого эта заветная высшая точка Европы состоялась аж в 1991 году, когда я уже был мастером спорта по альпинизму и Чемпионом Советского Союза, а до этого почему-то не получалось туда попасть – вначале для меня, как новичка, считался очень сложным маршрут туда, а потом он мне был не очень интересен. Теперь уже на Эльбрусе я был более 50 раз и с этой знаковой вершиной связано много событий – как комичных, так и трагических.

Именно с первым моим восхождением на Эльбрус совпало решение жениться. Раз уж я стал мастером спорта, то мог себе такое позволить, потому что до этого много видел случаев, когда сильные спортсмены бросали альпинизм, после того как женились: засасывали житейские проблемы, жилищные, денежные, всё прочее – и конец карьере. Девушки, конечно, у меня были, но мысли заводить семью всё не возникало. И вот мы с командой выиграли последний Чемпионат СССР, и тут мама мне сказала: «Ты – человек без профессии, я хочу тебе помочь, даже финансово. Давай ты станешь инструктором по альпинизму!» А в те годы это стоило аж 700 рублей, большие были деньги! Порешили – и с Юрой Савельевым мы поехали в Школу инструкторов. А это как раз на Эльбрусе.

Школа инструкторов – такое место, где опытному альпинисту в общем-то учиться нечему, и там только учат методикам – как обучать других людей. Получаешь ещё познания в психологии поведения человека, управления группой. Очевидно, что новичков надо учить по одним методикам, а более опытных восходителей – совсем по другим.

Меня в этой школе очень уважали, наверное, потому, что я там был, на тот момент, единственным мастером спорта и действующим Чемпионом страны. На первом же собрании руководители сказали: «Все поглядите вон на того человека в углу. Он там скромно прячется, а на самом деле, это...» Так я понял, что особо напрягаться мне тут не придётся.

После зачисления в Школу инструкторов мы с Юрой Савельевым ещё выиграли соревнования по скалолазанию, их проводили в Скальной Лаборатории, на «Малых» камнях, чтобы сравнить уровни подготовки курсантов. Мы договорились вытягивать друг друга, вот и выиграли вдвоём соревнования. Теперь мы получили карт-бланш на обязательные практические занятия, а на лекции я не ходил. Раз в три дня, когда надо было быть обязательно на практических занятиях, я приходил, и когда руководитель спрашивал: «Кто хочет показать то-то и то-то?» Например, как привязывать пострадавшего при спасательных работах, – я сразу просился, показывал как что делать, меня приводили в пример и всё, свободен.

А за неделю до этого как раз в первый раз удалось мне сходить на Эльбрус. Шёл в качестве вспомогательного гида, со швейцарской группой, с контрольно-спасательной службой.

Помню, когда это назначение произошло – тут и началось: «Мы же гиды!» Хотя до этого гидом никому из нас не приходилось ходить. Всю ночь до выхода «крепко» отмечали это столь знаменательное, в нашей жизни, событие. Где-то в полночь глянули на улицу – начинается такой лёгкий снежок. Мгновенно пришло некое решение, что «погода будет плохая!», так как идти-то наверх всё равно уже никто не мог, и на вопросы клиентов, которые к двум часам ночи собрались выходить, мы отвечали: «Видите, снежок. Значит, идти нельзя, опасно, погода испортится как раз на спуске и тогда всем конец!» И со спокойной душой все легли спать. Хорошо, что я был не главный в этой группе и ответственность с меня немножко снимается.

Естественно, погода с утра встала идеальнейшая, самое оно идти! Клиенты в недоумении, время упущено, на горе толпы народа, солнце горит, чудо, да и только. А нам куда? Конечно же, вниз, на «Мир» – с горя пить шампанское.

Все вместе мы спустились в кафе на «Мире», за этим самым шампанским. Зато договорились на следующий день также всей компанией идти наверх.

Настал этот самый следующий день: погода «дичайшая»! Доходим группой с двадцатью швейцарцами до «перемычки» – не видно ничего! «Морды» поморозили, ветер, какая тут вершина? Вниз!

Та попытка стала моим отрицательным гидовским опытом: на спуске, в тумане и в метели, мы заблудились. А так как это были майские праздники, то к нам прицепились ещё толпы разного чужого народа – туристы, отдыхающие, короче - человек сорок! Но так как «мы же гиды!», официально нас наняла спасательная служба, чтобы мы поработали волонтёрами, то оставалось только крикнуть: «Все за нами!», и мы начинаем блуждать по склонам Эльбруса. Вышли на какие-то трещины, пришлось снова подняться наверх, затем выходим на какие-то ледовые поля – бесполезно, понятия не имеем, где находимся. Садимся.

Остаётся единственное: связываемся по рации с КСС, объясняем ситуацию. Снизу выходит Игорь Череску и на Скалах Пастухова начинает бить ледорубом по железному монументу, который там тогда стоял. Так мы и спаслись!

Это чудесное избавление на всю жизнь научило меня: «Только после горы можно отмечать успех «по полной программе», с любым количеством любых напитков, но до выхода – ни-ни!» С того случая этому правилу я не изменяю никогда. И ещё одно правило появилось в последнее время, в связи с тем случаем, на него постоянно теперь нажимает мой друг Вася Елагин, когда ходит сам и водит людей на Эльбрус: «Надо ходить обязательно со спутниковым навигатором, с GPS!»

Первые походы в качестве главного гида, с большой ответственностью за людей, были у меня тоже на Эльбрусе. То же самое могут рассказать и многие другие. Это просто священная вершина для любого русского альпиниста.

Но кроме всего прочего мне удалось отметиться на высочайшей точке Европы по-своему: заехать туда на «лендровере».

Это был известный проект, много нашумевший в своё время. Совершенно бессмысленное, на первый взгляд, мероприятие, вызвавшее ко мне как положительное, так и отрицательное отношение, но это было своеобразное «начало»: мы были первыми, и именно после нас пошла волна, и автомобили теперь покоряют всё большие и большие горные высоты. Приходят сообщения, что автомобиль появился в базовом лагере Эвереста, и скоро кто-то захочет и на его вершину заехать на внедорожнике! Но родилось-то всё это на Эльбрусе, в 1996-м, в ноябре. Тогда мы заехали на станцию «Мир», бились, бились, застряли в снегах, переломали всю машину и вернули её вниз. И продолжили «битву» в 1997 году.

Сейчас у меня 50 «Эльбрусов», 6 попыток на Эвересте, из которых 2 удачных, плюс 5 восхождений на Массив Винсона в Антарктиде – в мире пока ещё, кроме меня, никто столько туда не ходил, 2 раза – Аконкагуа, по одному разу удалось побывать на Мак-Кинли, Килиманджаро. Ах, да – ещё Косцюшко есть! Короче, если ещё по одному разу сходить на эти три горы, то у меня будут две программы «Семь вершин»! Вот вам и продолжение.

А вот про Пирамиду Карстенз – «восьмую» из «семи вершин» - это отдельная история! (см. отдельно главу про Карстенз).

 Идею Мак-Кинли подкинул мне альпинист Юра Савельев. Он там побывал в 1993 году, за два года до того, как у меня появились деньги и моя мечта могла обернуться реальностью.

– Раз есть человек, который теперь там всё знает, значит во много раз легче провести туда приличную экспедицию!

Первое – надо собрать достаточное количество людей, команду. Как? В те годы не было интернета, телефонные звонки стоили недёшево, да и телефоны-то далеко не у всех были. Немного было людей кто что-то слышал о факсе.

Мы пошли на телевидение, к знаменитому режиссёру и ведущему Стасу Покровскому. Тогда у него выходила передача «Пилигрим». С ним работал и наш общий хороший друг оператор Саша Белоусов. Он, к сожалению, погиб в 2002 году.

И вот мы в телепередаче, и нам дали аж 10 минут времени, сделали объявление – кто хочет, присоединяйтесь! Я даже показал картинку, плакат - красивую фотографию Мак-Кинли, которую выпросил для эфира у Василия Елагина. Картинка висела в студии, а я водил по ней указкой. Телевидение сработало хорошо. После передачи сразу 40 человек откликнулись, позвонили, у меня дома даже некий офис образовался, люди звонят и звонят. Пришлось даже купить себе печатную машинку и факс, чтобы всё красиво было. Нужно было готовить очень много бумаг, приглашения, ответы, обращения к спонсорам. Налаживались новые контакты с телевидением, с радиостанциями.

Шёл 1994 год, в стране у нас было очень туго, многие люди не знали, где себе корку хлеба найти, перепродавали по рынкам всё что угодно, а тут – серьёзная спортивная экспедиция, и куда – на Аляску. Нашлись шесть человек, которые собрали по две тысячи долларов, в итоге денег хватило на девятерых – поездка стала реальностью. С позиций сегодняшних дней XXI века та экспедция выглядит почти чудом: как на такие минимальные деньги можно слетать и взойти на высочайшую точку всех Америк? Сейчас такое вряд ли возможно повторить! Наверное, всё окупал наш свежий энтузиазм и горячее желание, потому что когда я вернулся домой, то у меня не было денег даже на проявку тех плёнок, которые мы там отсняли. Но была крепкая уверенность, что кадры получились очень хорошими и они очень пригодятся для следующего проекта.

Как раз после передачи на «Пилигриме» в команду пришёл Артур Тестов, известный странник. Он в это же время бегал по родной Рязани, искал деньги на свою экспедицию. У него всё кончилось тем, что после нескольких визитов в разные банки к нему заявились бандиты и спросили: «Чего это ты воду тут мутишь, бегаешь по конторам?» Артур честно отвечает: «Мне нужны деньги, две тысячи, на экспедицию, чтобы поехать на Аляску, в горы!» Братки достают искомые две тысячи: «Только больше не бегай по банкам!» Так Артур Тестов «профинансировал» свою поездку на Мак-Кинли.

Оператором мы пригласили Марата Галинова, потому как Саня Белоусов тогда не смог поехать с нами. Появился в команде Артём Зубков, его пригласил Марат Галинов. Артём где-то достал нужные деньги, а после экспедиции заявил, что хочет открыть журнал под названием «Вертикальный мир». У меня были сомнения – а вообще такой журнал кому-то нужен? – но Зубков в ответ убеждённо заявил, что «очень нужен!». В итоге журнал «Вертикальный мир» вот уже больше 10 лет успешно выходит и пользуется заслуженной популярностью в мире экстрима. Но тогда, в начале издательского пути, в нескольких первых номерах, подавляющее большинство снимков были с той нашей экспедиции на Мак-Кинли, затем мы попутно сделали восхождение на Эль-Капитан, снимки оттуда тоже очень пригодились. В первое время я входил в состав Редакционной коллегии журнала, тогда по просьбе Артёма Зубкова передал для дела штук 500 слайдов с видами гор, из экспедиций. Очень многое пригодилось.

Это сейчас так интересны и ценны воспоминания, как всё начиналось, но тогда главными были впечатления от самого восхождения на Мак-Кинли. Приключения начались сразу же по прибытии в Толкитну. Прилетаем – к нам подходят рейнджеры: «Вот вы всемером пойдёте на вершину, а этот человек что тут будет делать?» – и указывают на Юру Савельева. А он в своё время, в армии, служил срочную службу в войсках КГБ, был водителем у какого-то начальника. Тем не менее выправка и тёмные очки отличали Юру внешне. Вот рейнджеры и давай нас тормошить: «А вы хорошо знаете этого человека? Где вы с ним познакомились? Почему он с вами приехал, но не идёт на гору?» Пришлось долго рассказывать, что «мы его хорошо знаем, что он уже был на горе и приехал нам всё показать. Что он сейчас поедет к своему другу в Лос-Анджелес, и т. д. и т. п.». А ехал Юра к Косте Васенко, который в Америке остался в своё время. Пытка с вопросами продолжалась больше часа, американцы серьёзно считали, что «человек из органов привёз нас сюда и пасёт здесь». И всем этим делом заправляла у них какая-то тётка. Короче, они там следят за передвижением «особых», по их мнению, бывших «служилых» советских людей и стараются предпринимать какие-то, якобы, «превентивные» меры против них.

В полёт под гору наша команда разделилась. Первые трое вылетели, всего нас шестеро, был ещё с нами Серёга Ларин. И тут погода испортилась, пошёл снег, и трое других остаются. А если снег будет идти трое суток? – сразу возник вопрос. К счастью, на следующее утро мы уже улетели вслед нашим. До этого времени просто сидели в баре. А едва прилетели на маршрут, то сразу же встали на лыжи и двинулись в базовый лагерь Мак-Кинли. В таком стиле, конечно, только наши спортсмены могут ходить в горы. Мы проходили мимо больших американских групп, и надо было видеть – как тащится вся эта кавалькада ходоков, которые по двое пристёгнуты к гидам и вот так все вместе трое идут и идут. А гиды все какие-то деды, стариковского вида.

Мы идём мимо и удивляемся: «Что это они? Не могут отвязаться от дедов, что ли?» Но оказалось всё элементарно просто: если отвяжешься от гида, то в случае происшествия не получишь ничего ни по какой страховке – вот они и держатся за гарантии своих прав и за обязанности обслуживающей фирмы.

Наши русские ребята, конечно же, так не могут. Чего стоит рассказ гида «Команды Приключений» Сергея Кофанова, как своевольничала его группа. Таких историй вам любой гид порасскажет. Сергей вспоминал, как «он поседел за те часы, когда от команды вдруг отделилась часть ходоков и никакими уговорами и аргументами не удалось их удержать – они собрались и ушли на штурм».

В тот год собралась, если можно так сказать, весьма разношерстная публика, но зато у всех был какой-то горный опыт: кто-то был даже на Хан-Тенгри, кто-то на пике Ленина. У некоторых уже была до Мак-Кинли какая-то акклиматизация: они выезжали на Эльбурс для подготовки. Короче, эти люди законно считали, что уже достаточно понимают в альпинизме и к тому же все они были старше гида. Тому бесполезно было в такой обстановке потрясать своими регалиями, можно было только живыми действиями доказывать свой уровень. Но получалось это лишь до момента восхождения: его удалось спланировать так, чтобы перед штурмом остался день отдыха, он нужен был тем, кто заметно был слабее других. Однако более подготовленные товарищи вдруг заявляют в этот плановый день отдыха: «Мы опасаемся, что погода завтра испортится, отдых нам не нужен – мы себя прекрасно чувствуем, поэтому «адью»! – уходим на вершину!» Что ты тут поделаешь – силой, что ли, будешь здоровых мужиков держать – смешно! Хотя прогноз и на завтра был хороший и местные рейнджеры отговаривали, но Сергею Кофанову оставалось только контролировать их ход по радиостанции, а заодно и считать на голове новые седые волосы, и это в своём молодом возрасте, когда о седине обычно и не думают.

Ушли наверх самые опытные, среди которых были даже те, кто ходил на семитысячники бывшего СССР, кто был лучше подготовлен физически. Но вторую часть команды - менее готовую, гид бросить не мог, именно с ними он пойдёт завтра наверх и им тоже нужна эта самая вершина.

Так затаив дыхание и сидел наш гид в базовом лагере у радиостанции; наполовину он выдохнул, только когда услышал в эфире, что «группа стоит на вершине и начала спускаться вниз, что всё хорошо!». Лучше самому быть на маршруте, чем вот так оставлять свои нервы на зыбучих радиоволнах.

А на следующий день другая часть группы, та что слабее, что спокойнее тех первых, вышла чин-чинарём, благополучно достигла желанного пика и под руководством своего милого гида со счастливыми лицами спустилась на базу. И согласитесь - сколь больше была бы та радость, если бы вообще пошли все вместе?!

Хороший гид всегда будет защищать своих клиентов, вот и появились от Сергея Кофанова некие подробности на тот случай: и вот по этим «уточняющим» подробностям «опытные смельчаки хотели просто для акклиматизации дойти «во-о-н до того перевальчика!» - пошли, дошли, а дальше – «не сходить ли нам во-о-н до того пичка?» - дошли, понятное дело, а там «ещё бы ну хоть метров 500!» - пожалуйста (это ответы по радиосвязи снизу!), а погода-то звенит! Так до самой вершины и дошли!» Очень красивая история.

А теперь то же самое с точки зрения «нарушителя». Правда, это будет другой случай, но весьма похожий. А в роли «нарушителя» выступает более чем известный Василий Елагин, альпинист, вовсе не нуждающийся в рекомендациях. 

Был он тогда «молодой», горячий и «валял дурака», как говорят. Совсем недавно тогда вернулся с траверса Канченджанги и вот уже в базовом лагере Мак-Кинли. Приехали, разместились. Подходят местные рейнджеры и спрашивают: «Когда пойдёте?», а Вася и давай куролесить: «Завтра вряд ли, а вот послезавтра – точно!» Рейнджеры аж обалдели – сюда народ основательно заезжает эдак на 15 дней акклиматизации, а тут – «послезавтра!». Тогда эти строго обученные спасатели стали за «боевым» русским альпинистом следить. Василий рассказывает: «Назавтра я сходил для акклиматизации на ребро, так за мной даже вертолёт полетел – посмотреть! – как я там? Сходил я неплохо, быстро, и вот вечером опять подошёл ко мне рейнджер и давай спрашивать о моих планах. Что мне скрывать – завтра на вершину!»

- Один?

- Один!

Рейнджер призадумался: «Давай пойдём вместе? Я тебя разбужу завтра, позавтракаем у нас, а-а-а? Согласен?» Это он потому так взялся, что ни разу сам не ходил, как я предлагал, «от палатки до палатки», из лагеря в лагерь. Перепад 2 километра!

Короче, утром он меня и в самом деле разбудил, пошли мы с ним в их палатку, там шикарный завтрак накрыт. Смотрю, а у входа два рюкзака собранных стоят:

- А это кто?

- А это врач – он тоже с нами хочет! Но ты не волнуйся – он хороший альпинист, он на Макалу был.

Мы договорились, что идём отдельно друг от друга, максимально отдельно. Связываемся только на леднике, а потом сами по себе. Если же кому «поплохеет», то он самостоятельно уходит вниз.

Вот приходят к моей палатке две «новогодних ёлки» - чем только не увешаны ребята-рейнджеры, понабрали зажимов каких-то, беседок – бред да и только! Это было просто смешно. А я, наоборот, облегчился максимально, верёвкой перевязался как Хиллари 50 лет назад, взял чехол от спальника, завязал его в виде солдатского вещмешка, туда положил пуховку, термос и маленький фотоаппарат. Спрашиваю их, чего они так вырядились? А они очень правильно отвечают, как их учили:

- Мы же тут на работе, нам нельзя просто так ходить, запрещено! Ты делай что хочешь, а мы должны брать всё, что положено по уставу!

Короче, они думали, что я какой-то шальной авантюрист и подозревали, будто им придётся помучиться с «этим сумасшедшим» русским.

Когда же мы пришли на вершину, то они начали меня пытать:

- Василий, скажи правду – ты же профессионал на самом деле?

Тут я не выдержал:

- Ребята, да какой же я профессионал, был вот на Канченджанге, а сейчас с Аннапурны к вам.

- Так что ж ты молчал? Так бы сразу и сказал, а то мы таскаем всё это барахло туда-сюда!

Где-то уже под вершиной я кое-как уговорил сложить все их побрякушки в один рюкзак и оставить – потом как-нибудь заберут, когда народу побольше будет. А они мне до самого базового лагеря «лапшу» вешают:

- Мы – великая нация, а значит, всё должны делать правильно!

Короче – «нормально» сходили.

Это так Вася Елагин самолично на Мак-Кинли «засветился», но наша доблестная «Команда Приключений» в то, своё первое восхождение на Мак-Кинли, горой стояла за командный стиль и дух восхождения. Подробнее. Добираемся до базового лагеря, тут за нас взялся Артур Тестов, он очень опытный горный турист и альпинист, вот он и показал. как копать ямы, как ставить стенки, обустраивать свою стоянку. Удивительной конструкции у него была палатка: только на одного человека, но зато включала в себя особое санитарное устройство. Про походные туалетные принадлежности тогда речи не было: все знали только такую «баночку-абалаковку», из-под консервов, среднего размера, граммов 450, вот и весь туалет. А у Артура Тестова в палатку, в боковую стенку, был вшит эдакий гульфик, на затяжечке – это чтобы в мороз и в метель, да и ночью, не выходить из палатки, когда «приспичит».

Поставили палатки, дело к вечеру, обещают метель – тут, кстати, всегда метель после обеда. Вот и задуло. При первой же попытке закрыть вход, на нашей «Норд Фэйс» расходится молния – а нам ещё жить тут две недели. Мы вдвоём с Андреем Исуповым в этой палатке разместились. Хорошо, что молний было две, зашили сломавшуюся и закрывали вход той молнией, что держит накомарник.

В команде у нас также был Володя Ананич, он ещё и врач ко всему прочему. В Америку он прилетел вообще бесплатно, так как работал на медицинских рейсах «Люфтганзы», это такие самолёты, которые летают между континентами и перевозят сразу много больных. За такую работу у врачей накапливаются некие бонусные мили, километры – вот ими Володя и воспользовался под эту экспедицию.

Так под Мак-Кинли, в тот 1992 год, образовалась команда, участники которой впоследствии стали известными в разных направлениях: Артур Тестов, в конце концов, сходил-таки зимой на эту сложную гору, в первый раз он пошёл с Андреем Исуповым, но не получилось, второй раз – с Володей Ананичем, вот они и поднялись вдвоём; Артём Зубков открыл-таки свой «Вертикальный мир» и к настоящему времени, к 2009 году, уже свыше 60 номеров у него вышло; Марат Галинов открыл свою фирму по производству спортивной одежды, разработал отличную марку «FILON». Но идея «Семи вершин» тогда у меня в голове только оформлялась, просто хотелось куда-то поехать и всё: а уж Аляска – это для советского человека супер-экзотика, да и вообще, очень хотелось тогда съездить «куда-нибудь» за границу. Первых было мало, первые – они всегда единственные, и как туда доехать, знали единицы.

Хотя, если вспомнить, ещё в 1993 году, в экспедиции на Эверест, у Володи Коротеева была мечта запустить программу под названием «Пики», сходить на несколько знаковых вершин. Мы шутили, что программа «Пики» - это «пики, червы и так далее», но Коротеев рассказал, что «вот тут Фёдор Конюхов занимается неким проектом «Семь вершин». Но серьёзно те разговоры не воспринимались, понадобился ещё целый год, чтобы окончательно утвердиться в интересной, долгосрочной, привлекательной идее.

Кстати, в тот раз на вершину Мак-Кинли раньше нас взошла другая российская команда - Сергея Ефимова. Познакомились там мы с Сашей Яковенко. Дело было так.

Сидим в базовом лагере на 4200, и вдруг в наши палатки заваливаются счастливые люди и на чистом русском приветствуют своих – вот тебе и Аляска! – было первое впечатление. А всё просто: они спускались и увидели над сугробами, которые возвышаются над палатками, российский флажок, что мы поставили, вот и двинули на своих.

Через двое суток из базового лагеря нам удалось добраться до штурмового. Когда мы с Андреем Исуповым проснулись перед восхождением, часов где-то в семь, хотя там полярный день и летом всегда светло, но проснулись, глядим на градусник и не верим: в палатке было минус 42. Спали мы в двух спальниках и сверху надевали ещё гортексовый чехол, нормально. Прямо в палатке готовили, пока горели примуса, становилось чуть теплее.

Выходим, несмотря на холод. Дошли до перевала Денали, а там такой ветер, не знаешь что и делать – ждать или не ждать улучшения?! Стояли где-то полчаса, махали ногами, чтобы не отморозить их, пошли дальше. На подходе к вершине вдруг нас обступил туман, откуда – неясно. А в тумане обычно начинаешь засыпать, ориентиры смываются, однообразие, устаёшь скорее. Так и идёшь: через каждые 150-200 метров ложишься на снег, на довольно крутом склоне, и засыпаешь секунд на 5-10 – а может и на 5-10 минут. Просто выключаешься, такое состояние, что не можешь себя контролировать. Потом встаёшь, и всё повторяется.

Мне кажется, что причиной тому была недостаточная акклиматизация: от самолёта до вершины прошло всего 7 суток – маловато будет. Это была некая рекордная скорость, потому что обычно у американцев программа восхождения рассчитана на 20 дней.

И на спуске нам достались приключения. Там надо вниз катиться на лыжах и вдобавок с санками. Но санки не на жёсткой сцепке, а на верёвках болтаются. Вот они периодически тебя догоняют и – сзади под коленки бац! – валят, если не успеешь увернуться. А если притормозишь, то они тебя обгоняют и закручивают вокруг оси.

Мне вообще «повезло»: на одной из кочек мои санки переворачиваются, а там длинный такой фирновый склон, и я вдруг вижу, что меня начинают обгонять банки, пакеты, разный мусор – ужас! - там же, на Мак-Кинли, весь мусор надо вниз аккуратно спускать! А тут собрать вывалившееся барахло уже невозможно, да и просто остановиться проблематично, опасно! Я оглядываюсь, вижу, что никого нет, и хотя было страшно стыдно, но деваться некуда – поехал дальше вниз. Надеюсь, что снега поглотили случившееся безобразие.

Иностранцы чаще ходят на вершину в снегоступах, но и в этой дивной «обуви» можно провалиться по пояс – не спасает, так было у Юры Савельева, он и предупредил нас, что лучше на Денали ходить на лыжах.

Восходили мы 7 суток, а спустились за 4 часа, просто летишь вниз – ставя свой личный или даже мировой рекорд спуска с Мак-Кинли.

А таковой, наверное, принадлежит всё тому же нашему знаменитому альпинисту Василию Елагину, когда он в своём восхождении на высшую точку Аляски сэкономил аж целую неделю. Это был просто комичный случай. Приехал Василий с камчатской экспедицией – то было его второе уже восхождение на Денали – сходили нормально, всё честь по чести, спустились на лыжах в базовый лагерь, отдыхают. «Камчатские девчонки сварили огромную кастрюлю настоящих щей, запах такой, что лоси из ближайшего леса пришли! У всех слюнки текут, все достали ложки, началась раскладка, вернее, розлив по тарелкам. Пар, гомон, лоснящиеся лица. И именно в этот момент, также на запах горячих щей, появляются местные рейнджеры – мои старые знакомые, но пришли они не с одними ложками наперевес, а ещё принесли пренеприятнейшее известие: «Идёт страшная непогода! Ребята, если вы сейчас встанете на лыжи, то, может быть, успеете на сегодняшний самолёт – он улетает через сорок минут, а иначе!..» Толпа загудела: «Ага! А все щи вам одним достанутся? Нет уж!» И остались, а я и так торопился в Москву, на работу, а тут щи парят, рейнджеры пугают. Но – всё равно, прощаюсь: «Коллеги, извините, мою порцию жертвую на добавки, но я хочу успеть. На работе столько проблем, напарник молодой весь телефон уже стёр, каждые пять минут звонит, дела стоят!» А время до отлёта самолёта «тикает». Распрощался, прыг на лыжи, волокушу на рюкзак приторочил, чтобы не болталась, не мешала и полетел. «Короче, до аэродрома я долетел за двадцать минут, самолётик уже двигатель прогревал – какой-то идиот прилетел на нём из Толкитны несмотря на страшный прогноз, хотя мог внизу спокойно непогоду переждать, сидеть в баре и пить пиво. В общем, я успел, и в Москву улетел.

Начинаю через неделю обзванивать своих напарников по восхождению – на Камчатке никого нет. Через 10 дней их жёны начали уже сами звонить мне и меня же ругать: «Во-о-от, ты бросил наших мужиков, где они теперь? Сам-то в тепле, вон, сидишь!»

Через 12 суток сами откликаются – живы, слава Богу. А всё было просто: шесть суток они кастрюлями откапывались из палаток в базовом лагере, потом двое суток по пояс в снегу тропили тропу до аэродрома. Потом ещё два дня утаптывали полосу на аэродроме, чтобы самолёт мог прилететь. Это столько стоят настоящие щи в базовом лагере Мак-Кинли.

В любой поездке в горы никогда не обходится без приключений. Поэтому когда подошла пора – как называть нашу группу, то конечно же, имя - «Команда Приключений» - лежало, что говорится, на поверхности. Всё, что мы изобретаем, было уже изобретено задолго до нас, так что у нас в головах стояла, наверное, «команда приключений мальборо». Но одно дело – приключения на маршруте, на склонах, а другое – уже внизу, на равнинах. Но не зря же мы так назвались, и во время возвращения с Мак-Кинли домой получили ещё несколько приличных порций адреналина.

Мой скоростной спуск с вершины, против «елагинского», привёл, наоборот, к тому, что мы появились в Анкоридже на неделю раньше своего самолёта. А летал он тогда один раз в неделю – был такой рейс родного «Аэрофлота» Москва-Анкоридж-Москва через Северный полюс и всего-то за 600 долларов. Вот у нас и возникла дилемма: или улетать сегодня же чужим рейсом, или лететь через неделю, другим самолётом, уже через Сиэтл! (А тот прямой рейс Москва-Анкоридж вообще с того дня отменили, и уже, похоже, навсегда!). Короче, мы на гребне успеха на Мак-Кинли и все в эйфории, что находимся в такой экзотической, для бывшего советского человека, Америке, пожелали лететь через неделю и ещё побывать в Сиэтле. Только желания свои нам нечем было подкрепить – у каждого остались всего по 100, у кого 200 долларов – это не сумма для Штатов в районе аэропорта и, к тому же, на целую неделю. Но жажда неизведанного и азарт поиска дополнительных приключений взяли своё: от полёта домой в тот же день мы отказались. Затем решили, что каждый сам по себе отправляется «в свободное плавание», куда он считает нужным, а через неделю мы собираемся у стойки «Аэрофлота».

Команда рассыпалась: кто-то иным путём уехал в Сиэтл, Марат Галинов с Артёмом Зубковым отделились ещё раньше – они решили под Мак-Кинли покататься на лыжах. А мы вдвоём с Андреем Исуповым остались в Анкоридже и нашли мотель за 50 долларов в день. То что у нас не было денег на всю неделю, – это нас не беспокоило: пока были 200 «зелёных» в кармане, мы покупали какие-то продукты и сами готовили их в крохотной кухоньке в мотеле. Смотрели телевизор, удивлялись ихнему кэчу – дикой экзотике для нас «советских». Вначале думали – как это люди могут так издеваться друг над другом на ринге, бить со всей силы по всем местам! Но вскоре быстро поняли, что это ловкая клоунада – во дают! Дикие люди – одно слово.

Ходим-бродим по Анкориджу – грустному, на мой взгляд, городу, все ездят тут на машинах, пешком никто не ходит – одни мы оказались такими странными. В итоге, из одной из проезжающих машин в нас бросили сырое яйцо – так анкориджианцы относятся к людям, которые на них не похожи. Это, наверное, называется «толерантность по-аляскински».

Приключения начались за двое суток до отлёта из Анкориджа, когда в карманах у нас совсем кончились деньги, ну - абсолютно. Мы поняли, что пора скорее съезжать из мотеля, пока на нас не вызвали полицию. Но утром того дня, когда надо было освобождать номер, мы пошли пешком в аэропорт подтвердить билеты и узнать подробности нашего послезавтрашнего полёта – денег на рейсовый автобус всё равно у нас не было. В итоге, мы заявились в мотель в 14-00, когда номер уже был опечатан. Два часа длились препирательства с руководством, которое требовало уплаты за следующие сутки, а мы резонно отвечали, что больше жить у них не собираемся, и требовали отдать наши вещи. Разговор дошёл до того, что мы потребовали вызвать полицию, мотельщики тоже захотели вызвать её же. Про наши вещи было сказано, что мы их сможем увидеть только на суде, с которого вещи пойдут на аукцион, выручка от которого погасит нашу задолженность за номер, что с нас и хотят взять сейчас. В горячих спорах мы на ломаном английском называли себя не иначе как «иностранцами» и подчёркивали, что этот неприятный разговор непременно попадёт в газеты всего мира. Это сработало. Мотельщикам не нужна была дурная слава про их заведение, и они нехотя открыли номер и отдали нам вещи.

После этого мы, естественно, переселились на аэродром, где обнаружили тёплые мягкие полы, на которых вполне можно спать и за это никто не гоняет, так как у нас есть билеты. Вечером (по времени, а не по ощущениям, так как там всё равно полярный день и светло) мы расстилали коврики, спальники и спали как убитые до «полярного утра». Главное, было найти свободный угол, потому что почему-то оказалось великое множество таких же желающих переночевать в аэропорту. Интересно, что между нами спящими ходил полицейский и охранял нас. Сразу же вспомнились мои студенческие опыты у себя на родине в советские годы, когда мы с подругой вдруг решили отправиться в Прибалтику и запланировали ночевать на вокзале. Первый же поход по ночному Таллину закончился тем, что мы, уставшие от бесконечной ходьбы по городу и по барам, упёрлись в надпись «Камера хранения закрыта до утра!» и тем более на эстонском языке. Так наши коврики и спальники оказались против нашей воли под замком, а на дворе вообще-то стояла какая-никакая, но зима, зимние студенческие каникулы. Мы уселись на твердокаменные кривые вокзальные скамьи, но при попытке прилечь на них вызывали особое внимание милиции и уборщиц, которым не «в лом» было всякий раз будить нас, подымать и указывать, что «ситтеть мошжжно, а спааать – нельссяя!».

А тут чужая страна, дикая далёкая Аляска, и так было приятно, что разрешено спать на полу в аэропорту и даже тебя будут охранять. Вот бы только они днём не кидались яйцами из машин!

До самолёта ещё двое суток, а из еды у нас оставалась купленная на последние деньги в Анкоридже сырая курица. Конечно же, у всякого альпиниста есть горелка, так что возникла естественная идея самим сварить курицу. Но где? Очевидно, в туалете, так как это помещение у них в Америке по чистоте и порядку вполне сошло бы за нашу кухню – ни запаха тебе, ни грязи, ни тараканов тем более.

Курица получилась отличной, но служители что-то «такое» – неположенное! – заметили в своём туалете, и вторую половину курицы мы варили уже в лесополосе, в 20 минутах ходьбы от аэропорта.

Родной «Аэрофлот» наконец-то переправил нас в Сиэтл, покормив в самолёте приличной закуской. Но этого было мало, так как до рейса на Москву ещё были сутки. Хорошо, что здесь мы воссоединились с остальной частью команды и стало повеселее – у кого-то нашлись какие-то деньги. И плюс к этому счастью кто-то сделал открытие, что в здешних гостиницах, даже в одноместный номер, можно в гости зазывать сколько угодно людей и их никто не имеет права выгонять. Так один человек на себя одного снял маленький номер, а ребята по-одному повалили в гости. Всё бы ничего, но когда заявился пятый гость, то администратор гостиницы не выдержал и только что не заговорил по-русски: «Вы что – обалдели, что ли?» Таким образом, я и Марат остались на улице. Оглядывая ставшие вдруг такими неуютными окружающие дома, Марат неожиданно родил странную мысль, он заявил: «Я точно знаю – где-то тут должны быть хостелы!» Что это такое точно  - он не знал, но знал, что там можно переночевать. В итоге, мы действительно нашли некое студенческое заведение, где за 20 долларов можно переночевать, но все места там были уже заняты.

Нам оставалось только продолжать ходьбу по сиэтловским гостиницам в надежде на чудо. Выглядело это так: два парня заходят в гостиницу и спрашивают одноместный номер, звучало это как «комната с одной кроватью!». До нас не сразу дошло, что понимают под таким вопросом бедные администраторы гостиниц, но нам с улыбкой отказывали. Где-то в полночь в одном мотеле негр на «ресепшене» смилостивился над нами и сдал двухместный номер как одноместный, за 20 долларов. Только утром он провожал нас долгим взглядом с «понимающей» ухмылкой. Но нам было наплевать на его улыбочки – мы выспались отлично.

Перед вылетом все оставшиеся деньги, а это аж 5 долларов и 60 центов, я решил пустить на то, чтобы предупредить свою родню о моём счастливом предстоящем возвращении. Из автомата звоню в Москву жене и тёще. А там автоматы все работают через оператора – спрашивают, куда тебе надо звонить, и за тебя набирают номер. Я расписываю свои приключения на Мак-Кинли и вдруг слышу вопрос оператора: «Вас прервать или вы будете ещё говорить?» Почему-то у меня мелькнула странная мысль, что мне дарят бесплатные минуты, и я воскликнул: «Ещё, ещё!» Наговорившись кладу трубку, но телефон-автомат вдруг как-то странно начинает звонить. Уже предчувствуя неладное, поднимаю снова трубку и слышу: «Платите ещё два доллара с лишним!» Вспомнилась сразу же книжка «Незнайка на Луне» и тамошняя лунная дешёвая гостиница, где любой процесс прерывался требованием доплатить, даже текущая вода в душе и сон на откидной кровати! Но мне, как и Незнайке, платить было нечем, и я просто тихо положил трубку. Автомат надрывался, а я боком-боком, оглядываясь на прохожих, побежал прочь.

В самолёте на родину удалось наесться и выспаться. Однако приключения-то продолжались!

В зале Шереметьева, пока мы проходили досмотр, нам неожиданно передали, чтобы мы скорее причесались и надушились, так как «вашу команду встречает телевидение!».

И в самом деле. Едва нас освободили, подходит ко мне журналист Кирилл Кикнадзе и представляется телеканалом НТВ. Что это такое за «эн-тэ-вэ» – никто тогда не знал, потому что канал этот открыл «Мост-банк» в мае 1994 года, а шёл только июнь. Но Кирилл с горящими глазами взял у меня интервью, он в то время делал передачу «В поисках приключений», и так ему понравилась идея «Семи вершин», что он заявил, что «Мост-банк» просто обязан поддержать проект и профинансировать следующие экспедиции!»

Казалось, что Кикнадзе в неком запале заговорил про поддержку, но на самом деле примерно через месяц меня пригласили на собеседование в банк, там я очень активно всё рассказал, в итоге уже через три месяца нам на команду выписали первую сумму денег – мы объявили Килиманджаро. А прежде чем ехать туда, мы решили деньги располовинить и сначала взойти на Монблан. Тогда идей было много, желаний ещё больше, и тут вдруг такая удача – деньги, вот мы, естественно, и решили потратить их на две горы!

 Расположен этот потухший вулкан в центральной части Кавказских гор, немного к северу от Главного (Водораздельного) Кавказского хребта. Общепринятое название имеет персидское происхождение, местные названия, принятые у балкарцев, карачаевцев - Минги-Тау, и у кабардинцев – Ошхамахо, сейчас нашли своё место как имена гостиниц, ресторанов, и никто, к счастью, не пытается оспорить главное имя. Слово «Эльбрус» вошло во все кавказские языки, и мужчин с этим именем можно встретить среди выходцев совершенно разных народов.

Азиатское происхождение имени «Эльбрус» только подтверждает то, что Эльбрус находится скорее в Азии, чем в Европе. В советское время на тему проведения границы между Европой и Азией была достаточно долгая дискуссия. Главные географические авторитеты страны Танфильев, Добрынин, Щукин, Гвоздецкий относили Большой Кавказ к Азии. Географическое общество СССР провело в 1958 году специальное совешание по этому вопросу. Было принято считать границей двух частей света Кумо-Манычскую впадину, которая когда-то была проливом между Каспийским и Чёрным морем. Такое положение было включено в школьные учебники, и я прекрасно помню, как с гордостью проводил указкой по карте: Уральские горы – река Урал – Кумо-Манычская впадина.

Правда, сами учёные-географы допускали, что в природном отношении к Европе следовало бы отнести Причерноморье и Кубанскую низменность. Интересно, что в статье, посвящённой этой теме, Николай Гвоздецкий ссылается на мнение географов закавказских республик. Они дружно относят свои страны к Европе, а Северный Кавказ - к Азии.

Всем известно, что европейцы, в принципе, не очень интересуются мнением своих «коллег» и извечных «противников» из России. И на этот раз за это им большое спасибо! Включение Европы в заветную «семёрку» – чисто политическое решение, считающей себя «особенной», европейской цивилизации. Это логично и справедливо. Включение Кавказа в состав Европы со стороны европейских, прежде всего, английских, учёных было, видимо, чисто механическим. Подобных нашему совещаний у них неизвестно. Британская энциклопедия считается у них подобием «книги законов», и она определила Эльбрус в Европу. Ещё раз – спасибо!

Эльбрус – потухший вулкан, имеющий две, чуть разные по высоте вершины. Более низкая – Восточная вершина (5621 м), имеет чётко выраженный кратер «подкову», кратер же Западной вершины (5642 м) более разрушенный и неявный. Обе вершины и оба кратера геологами рассматриваются как новообразования внутри другого, большого и старого кратера.

Расположен Эльбрус в хребте, который является естественной границей между двумя родственными народами: балкарцами (Кабардино-Балкарская Республика) и карачаевцами (Карачаево-Черкесская Республика). На север от вершины тянутся плоскогорья Скалистого и Лесистого хребтов, в связи с засушливостью этих мест постоянного населения там нет. Однако есть надежды, что оно появится в результате строительства там курорта.

Последнее извержение Эльбруса, по данным учёных, происходило около 1000 лет назад. Вероятно, не очень сильное. Сейчас вулканические явления слабо выражены. То есть в наше время Эльбрус не напоминает о себе как о вулкане. Хотя не счесть предсказаний, прогнозировавших его скорейшее извержение, но оно, как и ещё более часто предсказуемый «конец света», пока не предвидится.

Эльбрус – один из самых пологих высокогорных вулканов. Его склоны покрыты толстым слоем льда, который сглаживает крутизну и неровности вулканической пирамиды.

Общая площадь ледников Эльбруса оценивалась недавно в 130 кв. км, и в настоящее время ежегодно сокращается. Наиболее известные ледники: Большой и Малый Азау, Терскол. Все они отступают, в связи с чем происходит постоянное изменение ландшафтов – появляются новые озера, меняются тропы.

Готовимся к восхождению. Известный казахстанский альпинист Денис Урубко в сентябре 2006 года забежал на Западную вершину Эльбруса с поляны Азау менее чем за 4 часа. Кто сможет, пусть улучшит это время. Но эти цифры не должны расслаблять впервые собравшихся на вершину ходоков. Для обычного человека лучше не спешить.

Опасности при восхождении на Эльбрус. Горная болезнь. Погодные условия и состояние маршрута – это две основные проблемы, которые волнуют опытных восходителей на Эльбрус. Подъём в непогоду или при плохом прогнозе лучше не начинать. Основное количество погибших на склонах горы – это те, кто потерял правильный путь в условиях отсутствия видимости. Наличие либо отсутствие участков голого льда на маршруте определяет его техническую сложность. В хороших условиях иногда можно обойтись даже без кошек. Но когда зимой или, чаще, весной появляется пояс «бутылочного» льда, то тут волнение посещает даже выдающихся ледолазов. Организовывать страховку на длинном участке кажется слишком долгим делом. Поэтому идут весьма и весьма осторожно, но без страховки. Одно неверное движение и... лететь и лететь до конца склона. К счастью, летом льда почти никогда не бывает.

Если повезёт по этим двум позициям, то восхождение на Эльбрус может стать для вас совсем не сложным. Но как бы не были вы удачливы, с одной проблемой вы столкнётесь непременно. Это реакция вашего организма на изменение внешних условий: на высоту, на солнечную радиацию, на холод, на другие неблагоприятные факторы. Для большинства альпинистов это становится испытанием на переносимость ими высоты.

С давних пор учёные и альпинисты столкнулись в горах с явлением снижения работоспособности организма. Говоря научным языком, наблюдается резкое усиление или скорее расстройство сердечно-сосудистой деятельности, дыхательной, пищеварительной и нервной систем, особенно в первые дни пребывания на высоте. Во многих случаях это приводит к развитию острой горной болезни, когда появлялась прямая угроза жизни человека. При этом чем выше поднимались в горы альпинисты, тем сильнее проявлялись неблагоприятные симптомы. В то же время местные жители, сопровождавшие альпинистов, намного спокойнее реагировали на изменения климатических факторов. С одной стороны, это свидетельствовало об индивидуальном характере реакции организма на высоту. С другой стороны, приводило к выводам о возможности приспособления к неблагоприятным факторам.

Практика привела к выводам о необходимости предварительной акклиматизации, осуществляемой в определённой последовательности. Обычно она предполагает постепенный набор высоты со спуском на ночь на более низкие высоты. Как обычно, существует теория и существует практика. Теоретически мы рекомендуем идти на восхождение на Эльбрус после не менее чем 7-10 дней активного хождения на более низких высотах. Но на практике часто на восхождение идут люди на 4-5 день после приезда в горы. Что поделать, наше поведение определяется социальными условиями. Постоянная нехватка времени – это издержки современного образа жизни.

Восхождение на Эльбрус

 Система канатных дорог «Азау - Новый Кругозор - Мир - Гара-баши» была сдана в эксплуатацию в начале 70-х годов. Появилась возможность существенно сэкономить силы, и это привело к изменению традиционного маршрута. Путь подъёма из Терскола мимо Обсерватории, через приют «105-й пикет», до «Ледовой Базы» постепенно стал приходить в запустение. К тому же оказалось, что путь к Приюту с Гарабаши гораздо безопаснее, чем с «Ледовой Базы». Здесь практически можно было ходить без верёвок.

«Приют Одиннадцати» на высоте 4200 метров, со времени своего пуска в эксплуатацию в конце 30-х годов ХХ века, был основным штурмовым лагерем на Эльбрусе. В советское время частенько устраивались различного рода «альпиниады», которые приурочивались к торжественным датам и юбилеям. Альпинистские группы на Эльбрус не стремились, так как невысокая категория трудности требовала много времени. К концу 70-х получили возможность восходить на Эльбрус горные туристы, но это совершалось в рамках нелегко утверждаемых мероприятий.

В 90-е годы количество иностранных восходителей выросло и сформировалась определённая схема организации восхождений. В качестве исходных пунктов служили «Приют Одиннадцати», «Приют Бочки» на верхней станции канатной дороги Гарабаши. В августе 1998 года «Приют Одиннадцати» сгорел из-за злостного нарушения правил пожарной безопасности. Какое-то время «Бочки» были единственным местом размещения для организованных групп, штурмующих Эльбрус.

Уже в новом веке был построен «Приют Дизель», расположенный на фундаменте дизельной котельной, которая когда-то обслуживала «Приют Одиннадцати». Затем появились другие частные хижины типа вагончиков, а также приюты МЧС.

Маршрут восхождения на Эльбрус начинается от верхней станции канатной дороги Гарабаши. Высота здесь офиициально около 3800 метров. До «Приюта Бочки» рукой подать, метров 100 по расстоянию. Самих бочек - цилиндрической формы стандартных вагончиков «северного типа», с электрическим отоплением – 12 штук. В каждой из них размещается стандартно 5 кроватей. Имеется также отдельное помещение для администрации.

Большая часть иностранных альпинистов используют ратрак для подъёма до Скал Пастухова. Парк этих гусеничных высокогорных такси у «Бочек» растёт год из года. Но правильнее и дешевле весь путь преодолевать пешком, хотя идти от «Бочек» группам среднего по силам состава несколько тяжеловато. Объективно лучше коротать вечер перед восхождением на «Приюте Дизель» или в этом районе. На высотах 4100-4300 м, кроме хижин-вагончиков, полно мест для установки палаток.

Общее время подъёма до Западной вершины весьма различно в зависимости от физической формы и самочувствия группы. Обычно его оценивают в 5-7 часов. До «Скал Пастухова» от хижины «Дизель» 1-1,5 часа.

Скалы Пастухова, это место, где знаменитый русский топограф ночевал, завернувшись в бурку, в 1890 году. Сопровождавшие его тогда проводники, балкарцы и казаки, рубили ступени лопатами и топорами. Сейчас есть кошки, которые в обычных условиях полностью гарантируют надёжное сцепление с поверхностью склона.

В летнее время подъём на Эльбрус осуществляется по жёсткому фирну. В зимнее и весеннее время склон от «Скал Пастухова» до начала траверса часто представляет собой очень опасный, жёсткий и скользкий лед. В это время необходимо провешивать верёвочные перила на ледобурах. Это существенно замедляет подъём и ставит под сомнение успех восхождения.

Итак, от «Скал Пастухова» подъём идёт прямо вверх по ровному и безопасному склону (нет трещин и угрозы лавин). Примерно после 2 часов тропа поворачивает налево и под углом ("косая") выводит на горизонтальный участок ("траверс"). Это первое критическое место на восхождении: альпинисты поднимаются на высоту более 5000 метров. Кроме действия высоты здесь начинает сказываться усталость, и многие решают поворачивать вниз. Быстрый сброс высоты, как правило, гарантирует возвращение хорошего самочувствия.

Траверс кажется бесконечным, он огибает всю огромную Восточную вершину и практически без набора высоты выводит на широкую седловину между двумя вершинами. Высота средней части седловины примерно 5300 метров. Северный борт её чуть выше, метров на 50. Седловина – очень ветреное место, эдакая труба, в которую устремляется поток ветра, и как правило, навстречу восходителям.

С Седловины вниз отправляется ещё одна часть восходителей. Здесь главное решиться на завершающий подъём и потерпеть немного. Тропа идёт по косой слева-направо по тропе, проложенной по достаточно крутому склону. Примерно на середине склона путь выходит на неявно выраженный гребешок, состоящий из крутой осыпи вперемешку со снежно-ледовыми участками. Это – потенциально опасное место, при случайном срыве задержаться здесь будет непросто. Глубина падения может составить 150-200 метров.

Однако постепенно тропа выполаживается и вдали появляется высшая точка. Именно вдали, так как до неё предстоит добираться по пологим волнообразным склонам. Для уставших людей это серьёзное испытание. Но вот – завершающий взлёт, подъём метров 20, выводящий к вершинному пьедесталу. Вершина похоже сделана специально – скальный останец символизирукт высшую точку и возле него все фотографируются.

Спуск, как правило, до окончания "косой" проходит незаметно. Дальше начинаются мучение и терпение, для тех, кто физически готов не на 100%.

Маршрут с севера.

Эльбрус с севера совершенно непохож на Эльбрус с юга. Огромные безлесные поля, по которым проходит дорога, оставляют совсем иные впечатления, чем в Баксанской долине. Здесь, на севере, восхождение организуется в экспедиционном стиле. Палаточный базовый лагерь, простой незамысловатый быт. Резкий отрыв от цивилизации - это главное преимущество (вряд ли недостаток) маршрута с севера. На высоте примерно 3800 метров находится хижина «имени Николая Олейникова». Места в ней может изначально не быть. Но рядом находятся неплохие места для палаток.

Путь восхождения с севера практически повторяет маршрут первовосходителя Киллара Хаширова 1829 года. Равномерный подъём через «Скалы Ленца» ведёт к предвершинному склону. Никаких сложностей в хорошую погоду и при хорошей видимости. Останется лишь обогнуть предвершинные скалы и не потеряться в тумане.

Эльбрус – вершина очень правильной и плавной формы. Поэтому восходить на него можно практически с любого места по периметру. Выделим два направления. Из долины Ирик (с востока) получается едва ли не самый красивый подъём вдоль гребня Ачкинекольского лавового потока и по краю грандиозного кратера. И с запада, через Западное плечо, с выходом из долины Уллу-Кам. В нижней части подъём представляет небольшие трудности, участок крутого льда в зависимости от состояния склона может составлять от трёх до шести верёвок. Затем альпинисты выходят на "плечо", от которого к Западной вершине ведёт спокойный ровный склон.

Из истории восхождений на Эльбрус

1829 год. Для организации восхождения на высшую точку Кавказа Эльбрус учёным пришлось заинтересовать самого императора – самодержца российского Николая Павловича. Без его решения, без его воли ни одно значительное событие в обширном государстве не должно было совершаться. Молодой, полный сил монарх поставил целью установление мира на Кавказе. В течение первых лет царствования, с 1826 по 1829 год, его подданные одержали значительные военные победы над Персией и Турцией. Однако Николай прекрасно понимал, что одной военной силы мало, нужно было найти мирные средства для установления порядка в этом сложном регионе. Среди главных его советчиков был бывший ректор университета в Тарту, близкий друг императора Александра Первого, почтенный академик Георг Паррот. И нет сомнения, что учёный-либерал Паррот подчёркивал важность научного исследования Кавказа, в том числе для создания имиджа России, как в местных кругах, так и в просвещённой Европе. И конечно же, речь шла о восхождениях на главные вершины.

Дело в том, что сын академика Йоганн-Фридрих Паррот был на то время, пожалуй, самым квалифицированным альпинистом мира. Он уже делал попытки восхождений на Казбек и Арарат, в Европе поднимался на одну из вершин Монтерозы (сейчас, пик Паррот), на Монблан, на высшие вершины Пиренеев. Фридрих принимал активнейшее участие в подготовке экспедиции на Эльбрус, но в конце концов предпочёл пойти на другую вершину - на Арарат, который в то время считался (по библейской традиции) высшей точкой Кавказа. Академия наук, которой Николай-I поручил подготовку экспедиции, со своей задачей в целом справилась. Хотя денег он ей дал половину того, что просили. Да и поехали в горы, скорее, аспиранты, чем академики: без опыта, без необходимых знаний и навыков. Специалисты, мягко скажем, среднего звена в других областях. Но в любом случае главное бремя организации легло на плечи главнокомандующего войсками на Северном Кавказе, генерала по фамилии Эмануэль. На русский манер его звали Георгий Арсеньевич, был он венгром по национальности и подданным Австро-Венгерской империи. На русскую службу Эмануэль поступил ещё в конце XVIII века, прошёл все военные кампании 1812-1815 годов, несколько раз был ранен. Его ценили как низы, так и верхи: за ум, за храбрость, за мастерство полководца. Георгию Емануэлю выпал важный и ответственный пост: в условиях войны с Турцией на Северном Кавказе можно было ожидать удара с любой стороны. А сил у наших было не так уж и много.

Только за год до экспедиции на Эльбрус карачаевцы, подстрекаемые турецкими агентами, попытались оказать вооружённое сопротивление русским войскам. Эмануэль в ходе упорного сражения победил мятежников и заставил их официально принять подданство российского императора. Это было сделано по всем правилам дипломатии, т. е. с сохранением достоинства местных правителей, и к тому же совершенно необременительно материально. От побеждённых даже не требовалась обычная в таких случаях контрибуция.

В 1829-м, собираясь в экспедицию к Эльбрусу (а с собой он вел отряд в 1000 человек!), генерал сообщил об этом правителям Карачая и Балкарии, пригласив их на встречу. Она состоялась в самом начале пути, в ближайшем к границе Кабарды и Карачая укреплённом пункте. На встречу с генералом приехали лидеры карачаевского и балкарского народа - князья Ислам Крымшаухалов и Мырзакул Урусбиев. Встреча была весьма ответственной. Горские народы боялись, что русские идут с войной (грабить, попросту говоря), и приготовились к обороне. Генерал не просто заверил их в безопасности, он продемонстрировал дружеские чувства и преподнес ценные подарки (чего стоил только тульский самовар с украшениями тонкой ручной работы). Горцы постарались не остаться в долгу, отплатили, чем могли, а также предоставили в распоряжение экспедиции пять лучших проводников, пять лучших охотников, исходивших это высокогорье взад и вперёд. В историю вошли лишь имена двух из них: Киллар Хаширов и Ахия Соттаев. По-видимому, они были опытнейшими в группе.

Когда взору генерала предстал Эльбрус от подножья до вершины, его охватил настоящий азарт. Было торжественно объявлено всем участникам экспедиции, что те, кто совершит восхождение на Эльбрус, получит награду. Первый приз Эмануэль определил в сто рублей серебром. По тем временам это были очень большие деньги, особенно для горцев. Было за что соревноваться.

Всё говорит о том, что в забеге был явный фаворит, звали его Киллар Хаширов. Он был в числе пяти проводников, которых предложил князь Крымшаухалов. Преобладает мнение, что он был кабардинцем (так было написано в некоторых отчётах), хотя в то время всех проводников без разбора звали черкесами. По другой версии Киллар был из карачаевцев.

И есть все основания говорить, что по какой-то неизвестной, но вполне реальной иерархии (может быть, даже заданной князем), именно Киллар был выбран «черкесами» в качестве восходителя. В любом случае, считалось, что он был способен дойти, и другие горцы, похоже, сознательно, не стали ему составлять конкуренцию. Кроме них к вершине отправились пятеро учёных. Их руководителем был 30-летний академик Адольф Купфер. А наибольшей спортивностью выделялся учёный 25-летний Эмилий Христинович Ленц, незадолго до этого вернувшийся из трёхлетнего кругосветного плавания. Впрочем, от господ вряд ли можно было ожидать серьёзной конкуренции, «не барское» это всё-таки дело. Другое дело казаки (их вышло 20 человек), кто его знает, на что способны эти русские. За четыреста-то рублей!

Салют в честь горца.

Киллар с первой минуты вышел вперёд. Именно по его следам шла группа к месту ночёвки на скальной гряде. 22 июля 1829 года Киллар проснулся раньше всех, среди ночи и затемно вышел на восхождение. Это ли не подтверждение серьёзности его намерений! На последних скалах бросил все лишние вещи и налегке отправился к вершине. Погода была удовлетворительной, и небольшие набегающие тучки существенно не мешали подъёму. На вершине Киллар Хаширов, в качестве доказательства, оставил свою шапку, привалив её камнями. Спускался горец также в быстром темпе, пришёл в лагерь он раньше, чем туда доплелась компания вымотанных до предела «академиков». Второе место в забеге занял казак Лысенков, который до вершины не дошёл, выбившись из сил в мягком, оттаявшем на солнце снегу.

3-4 место, за которые награды уже не полагалось, заняли Ленц и балкарец Ахия Соттаев из Урусбиева, который оказал вместе с другими горцами большую помощь «академикам» в их нелёгком спуске вниз. Может быть, они просто спасли им жизни.

Генерал Эмануэль внимательно наблюдал за ходом восхождения в подзорную трубу. Он видел, как один из восходителей, судя по одежде, черкес, шёл далеко впереди всех и вскоре исчез из видимости в районе вершины. Через несколько минут, посчитав дело сделанным, генерал отдал команду отметить достижение вершины Эльбруса барабанным боем и салютом из ружей. Когда все участники восхождения спустились в лагерь, был устроен большой торжественный обед, все победители получили обещанные призовые.

Открытие для Европы.

Первое своё восхождение будущий патриарх английского альпинизма Дуглас Фрешфилд (1845-1934) совершил в возрасте пяти лет, в горах Уэльса. Затем родители стали брать с собой сына в Альпы, куда они выезжали почти каждое лето. Ему было девять лет, когда начался «золотой век» альпинизма, так называют историки этого вида спорта период с 1854 по 1865 год, когда были совершены восхождения на основные альпийские вершины. Дуглас Фрешфилд, несмотря на молодость, успел внести свой вклад в их освоение. Однако на повестку дня встали новые задачи, требовались новые идеи.

После некоторого застоя в Альпах эволюция пошла по направлению усложнения маршрутов, поиска новых путей к вершинам, стали совершаться беспроводниковые и зимние восхождения. Но принципиально новое слово было сказано именно Фрешфилдом, который своим смелым путешествием на Кавказ в 1868 году открыл новую главу в истории покорения гор: «Альпинизм за пределами Альп». Толчком к организации экспедиции послужила статья Херфорда Джорджа в «Alpine Journal» за 1865-66 годы .

По окончании университета молодой Дуглас стал готовить поездку на Кавказ. Для этого ему пришлось убеждать сначала Альпийский клуб и Географическое общество, а затем, через русское посольство, и царское правительство. Обеспечив финансовую поддержку и получив разрешение, можно было подумать и о составе экспедиции. Компанию ему составил Адольфус Мур (1841-1887), к тому времени один из наиболее квалифицированных альпинистов, имевших на своём счету несколько отличных первовосхождений, юрист и дипломат, выполнявший иногда функции разведчика. Вторым спутником стал приятель Дугласа Каминс Таккер (1843-1922), тоже достаточно опытный восходитель, будущий профессор Оксфорда. Не сомневался Фрешфилд и в четвёртом спутнике: Франсуа Девуассу, он гид из Шамони, постоянный его спутник во всех путешествиях, к тому времени ставший просто его искренним и близким другом. Девуассу стал первым альпийским проводником, выехавшим за пределы родных гор, сопровождая «господ альпинистов».

Вплоть до 20-х годов нашего века любая экспедиция в отдалённые горные массивы непременно включала в себя альпийских гидов в качестве «ударной силы». Для Запада они, конечно же, были первопроходцами, отважными аргонавтами, пустившимися в неведомую даль за не вполне ясной целью. Большую помощь, кстати, получили англичане по прибытии в Грузию от российских властей и картографов, им были любезно предоставлены все имевшиеся в распоряжении материалы.

Первым успехом стало восхождение на Казбек, затем группа посетила ледники Дигории, прошла через всю Сванетию и через перевал Донгузорун (Накра) перебралась в Приэльбрусье, к подножью основной цели похода - Эльбруса. Здесь их приятно удивила радушная встреча местного «хозяина» ущелья, князя Исмаила Урусбиева. Как ни в каком другом месте на Кавказе к гостям отнеслись с почтенным вниманием и сделали всё для удовлетворения их немного странного желания. На восхождение их отправились сопровождать сразу несколько человек, в том числе и пожилой уже, 80-летний Ахия Соттаев, участник экспедиции генерала Эмануэля.

В 7 часов 30 минут англичане поднялись к основанию предвершинных скал. Здесь они остановились, укрывшись от ветра, и пытались каким-то образом согреться. Настроение было неважное. Практически они уже приняли решение о спуске. «Но глядя вниз, мы увидели вдруг, к своему удивлению, двух носильщиков, быстро двигавшихся по нашим следам. «Я сказал, – пишет в своём отчёте Фрешфилд, – если носильщики пойдут, и я с ними». «Если один пойдёт, то и все пойдём!» – добавил Мур. С этого момента холод, хотя и суровый, перестал быть мучительным».

Лидерство на восхождении перешло к горцам Ахие Соттаеву и Дячи Джаппуеву. Они шли наравне с сильной альпийской командой, чаще всего, прокладывая всем путь. Наконец крутая часть закончилась. Далее – «хребет был удобен, и по указанию носильщиков мы шли к нему гуськом, заложив руки в карманы и с ледорубами под мышками, пока не достигли высшей точки в виде голой скалы, окруженной снегом... Это и была вершина Эльбруса… Здесь мы остановились, чтобы рассмотреть насколько возможно дальше все подробности обширной панорамы, открывшейся нашим глазам. Оба туземца указывали нам разные долины, в то время как мы старались рассмотреть горы...»

Итак, первое европейское восхождение на Эльбрус альпинистской группы состоялось 31 июля 1868 года, во многом благодаря усилиям местных проводников.

Между тем измерения вершин Кавказа русскими картографами показали, что Западная вершина выше Восточной. Более поздние измерения установили окончательную высоту: 5642 против 5621 метра.

В 1874 году вторая альпинистская группа посетила Кавказ. Это были опытные английские альпинисты Кроуфорд Гроув, Гораций Уолкер, Фредерик Гардинер и руководитель – Адольфус Мур, спутник Фрешфилда по 1868 году. Главным их достижением стало первое восхождение на Западный Эльбрус. На восхождении их сопровождал швейцарский (из Церматта) гид Петер Кнубель, точнее – это англичане шли по его следам.

Мур в штурмовом выходе не участвовал. Накануне он замёрз и решил остаться внизу, ожидая русских офицеров Бернова и Квитку, также собиравшихся на вершину. С ними к выходу готовились и герои 1868 года, местные проводники Соттаев и Джаппуев. По спуску первой группы к их компании был присоединён и довольно сильно уставший Кнубель. Однако их выход, к сожалению, завершился поражением. Было слишком ветрено и холодно, первыми повернули офицеры, привыкшие больше к седлу, чем к пешим походам. Остальные дошли где-то до 5000 метров.

В царское время центр альпинизма на Кавказе находился в районе Казбека, где с построенной «Русским Горным обществом» хижины, восхождение совершили пару десятков восходителей.

В советское время альпинизм как спорт достиг небывалых высот. Приэльбрусье превратилось в «столицу» альпинизма и горного туризма страны. Было и немало проектов превращения этого уникального региона в горный курорт мирового уровня. Молодые талантливые архитекторы рисовали элегантные коттеджи, башни гостиниц, прорисовывали линии канатных дорог, туннели, ведущие к черноморскому побережью. Но денег на эти прожекты не было. Едва хватало на подводные лодки. А после перестройки не хватало ни на лодки, ни на что, кроме «мерседесов». Да и политическое положение, обусловленное близостью загоревшейся Чечни и соседством с непонятно как живущей Грузией, не внушало оптимизма.

Но жизнь идёт, люди работают, привыкают к новой ситуации. Главное – чтобы был мир. И вот уже в районе начался настоящий аншлаг, туристы и альпинисты вернулись в район. Строятся новые гостиницы, открываются рестораны, магазины, проводятся соревнования и тренировочные сборы. Прежние разговоры об инвестициях, стали казаться серьёзными и обоснованными.