Донецкая альпинистка подняла украинский рушник над Эверестом

– Как долго вы готовились к восхождению на Эверест?

– Это была некая моя мечта. Но, что я туда изначально пойду, не знала. Перед Новым годом у меня что-то произошло в сознании. Думаю: «Все, пора на Эверест». Тем более, что мой тренер – Сергей Ковалев – неоднократно говорил: «Эх! Ни одной нашей девушки не было на Эвересте!». И как-то оно так: раз – и организовалось. Приехала и сказала, что пойду. Купила себе одни ботинки, на Аконкагуа (ред. – гора в Аргентине, высота – 6962 метра) поднялась для акклиматизации и все...на Эверест!

– На какие еще высокие горы Вы поднимались?

– У меня дважды была Аконкагуа. Я на восьмитысячники не поднималась. Я решила, если на них схожу, то потом на высоту 8848 метров, то есть Эверест, уже не пойду.

Татьяна Яловчак на вершине Эвереста

– Сколько дней длилась ваша экспедиция?

– На страничке в Фейсбуке у меня фотографии 50 дней до Эвереста и 50 дней Эвереста. И получается от момента, как я выехала из Киева, (а это было 10 апреля), до получения в Катманду сертификата о восхождении на Эверест прошло 50 дней. В горах была 40 дней.

– Как добирались до Эвереста?

– Это было интересно, но я не ожидала, что так долго. Сначала мы летели Киев-Стамбул, потом Стамбул-Катманду. Оттуда добирались до Лхаса (ред.– городской округ в Тибетском автономном районе КНР). А он уже находится на высоте около 4 тысяч! И оттуда 3 дня на джипах ехали, останавливаясь в разных местах, чтобы не было резких перепадов для здоровья. И 15 апреля мы уже были на горе.

Восхождение

– Эверест можно покорять с северной и с южной стороны. С какой вы поднимались на вершину?

– Я не покоряю, а «хожу в гости». Шли с севера. Со стороны Непала, (то есть с южной), работают больше американцы. Она несколько сложна тем, что может быть непогода. Если прилететь в Луклу (ред. – город в восточном Непале) позже, то уже можно не успеть на сам Эверест. Если вдруг непогода, то надо неделю идти из Непала пешком до Луклы. И все продукты нести самим, а так их забрасывают маленькими самолетиками.

– Во время восхождения погода не испортила планы?

– Ни разу не испортила. У нас были первая и вторая группа. Иногда ребятам из первой группы было более ветрено. Промежуток, который можно было пройти за 6 часов, они проходили 8. Кто-то мог подмерзнуть руками, ногами; легко одеться, потому что не рассчитали. А у нас все было хорошо, вот я не знаю почему, но вся погода на всем этапе была хорошая.

– Перед Вашим восхождением в прессе появилась информация, что сразу две девушки-альпинистки будут бороться за звание «Первая украинка на Эвересте». Спортивная борьба подстегивала быстрее двигаться или горы не прощают скорость?

– Горы – это не место для соревнований. Я могла идти 20-го числа на вершину. Пообщалась с тренером. Абрамов сказал: «Таня, нельзя ни в коем случае. Ты должна быть мудрее. У тебя больше опыта. Остановись. Иди позже». Я приняла решение идти второй группой, чтобы вдруг мы не встретились. Я не психанула, она не психанула... Высота, горняшка... Мне было сложно наступить себе на горло и сказать: «Да, Танечка. Ты знаешь. Вот все!» Я считаю, это взрослостью, мудростью. Я собой даже горжусь. И я – молодец, что сделала выбор, что мы не в один день шли.

 

Лагерь

– Говорят, что горы срывают с людей все маски и показывают их настоящими. Вот какой в горах оказались Вы?

– Я оказалась очень спокойной. Сама себе удивлена. Когда в горы хожу, я знаю, что нельзя бежать. Когда я хожу в горах, меня спрашивают: «Почему ты так ходишь - медленно?». Это лучшая акклиматизация. Чем медленнее ты в низине, тем больше у тебя потенциал.

Наша команда почти за 7 часов поднялась на вершину. Это очень хороший результат. С 8300 метров на 8848 с 24.00 до 7 утра мы поднялись. Это просто замечательно.

– Какой этап восхождения оказался самым сложным?

– С 5800 метров на 6400. Этот отрезок был скучным, нудным. И 4 раза мне пришлось его проходить. Психотравма.

Лагерь

– Это так акклиматизация проходила?

– Да. Мы уже ходили. Нам надо было на жить разных высотах. 5200 метров, 5800, 6400, 7000 и оттуда начинается безвозвратное восхождение. То есть ты уже должен наверх сходить и спуститься. Момента пожить где-то уже нет. На 7700 мы еще были ночь. На 8300 мы поднялись, но это уже не жить, а просто пересидеть. Потому что ты не спишь, так как ты в кислородной маске.

С высоты 7700 метров экспедиция шла в кислородных масках

– На какой высоте уже пришлось пользоваться кислородными масками?
 

– С 7 тысяч вышли на 7700, взяли кислород и пошли. А шерпы (ред. – местные жители) до 8300 шли без кислорода.

– В чем неудобство подъема с кислородными масками?

– Маска может замерзнуть, можно задыхаться, может поломаться клапан или разорваться шланг, или замерзнуть регулятор. Это все постоянно надо контролировать и помнить про это.

– Когда идете в масках, есть возможность любоваться пейзажами?

– Ночью, когда идешь, главное – быть внимательным. Смотреть, чтобы жумар был на месте, чтобы страховка была на месте, через узлы перещелкивать правильно. Обратно, когда возвращались, у меня оказался очень хороший фотоаппарат и невероятная батарейка. Я его просто повесила, включила, и он все это время снимал. Наслаждаться красотой я буду по видео.

 

 

 

Восхождение

– Были ли какие-то форс-мажоры во время восхождения?

– На голову одного из наших шерпов упал камень. И его надо было вниз спускать. Парень, (чей это был шерпа), сам профессионал, и он неоднократно поднимался на Эверест, поэтому наверх практически шел сам. Ему чуть позже прислали другого шерпа.

– Какого веса был рюкзак?

– Нам все носили. Если мы шли на акклиматизацию, то в нем были личные вещи, которые мне понадобятся на конкретной высоте и спуститься. У нас организация была на миллион. Я всегда организаторов за это благодарила. И Абрамова, и Коробешко, что они такие большие молодцы. Ни одного плохого слова не могу сказать, они восхитительно все подготовили.

– Местных, они же шерпы, многие альпинисты считают настоящими ангелами-хранителями. Вам повезло с проводником?

– У меня был профессиональный шерпа. Это мама, папа - все в одном лице. Он о тебе заботится, чтобы у тебя все получилось наверху, и дай бог, чтобы ты спустился. Мы ничего не везли. Наши шерпы нам сделали все. Каждый базовый лагерь был установлен. Они нам готовили супчики, горячую воду, еду. У нас всегда все было. За мной был закреплен человек, который с высоты 7 тысяч меня холил и лелеял, когда мы шли наверх. Когда мы шли вверх и спускались, он смотрел, чтобы я сама перестегнулась или он перестегивал. Вдруг у меня кислорода маловато стало в мозгу, и я забыла перестегнуться и иду три метра без страховки. Он всегда все смотрел.

– Что альпинисты едят во время таких восхождений?

– С нами были вегетарианцы, которые стали кушать мясо. То есть там не-приемлемо не кушать мяса, потому что нужна энергия. Еда у нас была восхитительная. У нас было и горячее, и холодное, и фреши по утрам, у нас и сладости были. Наши ребята караваи и торты нам пекли. Они старались в основном европейскую еду готовить, то есть варить не просто рис, бобы и кари. Их повар - Денди, который был главным, просто фантастичный. Чем он меня покорил? Торт, который они спекли на 9 мая, был вкуснейшим.

– Вы на Эвересте были вовремя Пасхи. Удалось как-то отметить?

– Там за праздниками сильно не следишь. Там наперед выходят животные потребности человека, которые нужно удовлетворять: покушать, поспать, гигиена. Пасха была тогда, когда мы как раз были где-то в переходах, спускались… И вот когда ты доходишь, думаешь: «Ну да, Пасха. А можно поспать? Я устала». Я не следила за временем. В принципе, там незачем это делать. Ты просто знаешь, какие у тебя планы на ближайшее время, а 20-е число или 15-е мало имеет значения.

– Сколько удавалось поспать?

– Я про себя говорю: спала хорошо. У меня со сном все нормально сложилось, я высыпалась. Только на вершине, когда шторм был, вот эта неделя была «ударной».

– Что вы почувствовали в тот момент, когда оказались вершине?

– Неохота врать: ничего не почувствовала. Хорошо дошли, не села батарейка, я сделаю фотографию, а потом, наверное, рассмотрю все вокруг. Казалось, я туда приду, о чем-то подумаю... Не было этого ничего. Ты пришел, посмотрел, тебя поздравили некоторые люди. Ты говоришь: «Подождите, рано еще, спуститься надо».

– Что видно с самой высшей точки мира?

– Красота восхищает. То ли ты летишь на самолете и делаешь фотографию, то есть: ты сидишь и делаешь фотографию, облака ниже тебя стелятся. Я это раньше видела через иллюминатор, а теперь – сама, с пятачка. Верхушки все в снегу. И те, которые чуть выше облаков, как пена с какими-то вершинками. Облака невероятно красивые, фантастические.

Украинский рушник и символика любимого футбольного клуба на вершине

– На Эверест вы поднялись с рушником как и планировали?

– Когда я была ребенком, меня бабушка учила вышивать, я вышиванки делала. У меня бабушка из Винницкой области. Папины родственники переехали на Донбасс жить, потому что дед был капитаном и его по распределению отправили. А бабушка меня учила, рассказывала, что какой цвет в вышивке обозначает. Флаг наш уже был вершине. Вова Воронин был в 2014 году, флаг украинский заносил наверх, Ковалев тоже там был. Вот и подумала, что если я – девушка, надо взять рушник – символ силы, красоты, доброты, мира. Надо, чтобы все стало лучше у нас. Я половину рушника оставила там наверху для того, чтобы ветер его там развевал, чтобы покрывал весь мир. Чтобы людям хорошо жилось; не только Украине, а и всему миру.

– Знаю, что Вы еще донецкий «Шахтер» там поздравляли с победой в Кубке Украины...

– Конечно. Я их очень люблю. Я тренировалась на «Донбасс-Арене», ходила на матчи. Я знаю некоторых ребят и очень горжусь нашим донецким клубом. Это мое. Даже когда в Киеве «Динамо» с «Шахтёром» играли, я пошла на матч с двумя друзьями. Они были за «Динамо», я сказала, что буду болеть за «Шахтер», у меня плед за «Шахтер». Я и за «Динамо», и за нашу сборную Украины. Есть у меня некий патриотизм. Я - украинка, люблю «Шахтер», я их болельщик.

– Символика «Шахтера» была в горах?

– Я ее с собой привезла. Маленький вымпел нашивала на высоте 7000 метров. Воздуха было мало, трудно дышать. Надеялась, что им это может помочь, поддержать, они же играют во Львове, не на своем поле.

– Вы шли не одна, с вами была команда. Насколько долго приходится находить общий язык со всеми участниками?

– Сразу. С некоторыми ребятами, с которыми ты не можешь найти общий язык, все равно его находишь, потому что там по-другому нельзя. Это команда, мы один организм.

– То есть одна ошибка может стать причиной провала всей команды?

– Ошибка может совершиться наверху, когда ты идешь пристегнутый к веревке. Желательно, чтобы со всеми все было хорошо. Были каверзные вопросы: «А если человек будет умирать, что ты будешь делать?». Ты выбираешь: идти на гору или идти вниз? Ошибка могла привести к тому, что нужно развернуться и идти вниз. Если бы человеку было плохо, я, не раздумывая, развернулась и пошла бы вниз. Я в этом уверена. Ни одна жизнь не стоит моей амбиции или вершины. Если я сейчас наступила себе на горло и не пошла первой, думаю, что точно пошла бы вниз вести человека. Ничего не стоит человеческой жизни, никакая гора.

– Как Вы себя чувствуете после экспедиции?

– Меня в аэропорту встречали друзья. Говорят: «Яловчак, мы думали, что встретим тебя, и ты будешь непонятно на кого похожа. А тут...Ты что на Мальдивах была? Это что какой-то санаторий «Эверест»?». Вес какой-то остался, только сколько, я не знаю. Еще ни разу не взвесилась.

«Все лето хочу отдыхать»

– Вы около 40 дней жили в палатках. Когда вернулись домой, какие ощущения после первой ночи на нормальной кровати?

– В отеле была первая ночь, когда мы ехали с Эвереста. «Интерконтиненталь» – роскошный отель. Постель – это счастье. Но у меня и палатке было хорошо. У меня шатер был цыганский: матрас, одеяло, спальник, еще одеяло. Мне хорошо спалось в моей палатке, честно. Не могу сказать, что спала на каремате под мокрым шерстяным одеялом. Было все очень хорошо, просто прохладно.

– У вас в экспедиции к девушкам относятся как к конкурентным альпинистам или вы априори получаетесь слабее?

– Слабее. Я так ощущала. Я себя ощущала девочкой не пыталась соревноваться с мужчиной, это вообще глупо. Зачем мне соревноваться? Мужчина сильнее. Я не феминистка, для меня мужчина главный.

– Какие планируете покорять вершины дальше?

– Пока никаких. Пока я хочу отдохнуть, все лето хочу отдыхать. Друзья хорошие на Эльбрус приглашают. Говорят, для тебя это, наверное, как прогуляться. Я говорю: «Я, наверное, с удовольствием дойду с вами только до снега, вот как раз только прогуляться, а вы идите наверх». Я не хочу на снег сейчас.

– Вы в целом довольны поездкой?

– Очень довольна. Я благодарна возможности в свое время познакомиться с Ковалевым. Я пришла ботинки выбирать, он говорит: «Возьмите эти, может быть когда-то на Килиманджаро в них пойдете». Я говорю: « Нет, я никогда не пойду». Он все-таки убедил меня - и все, тогда мы пошли на Килиманджаро. Конечно, благодарна Абрамовым. Их экспедиция, их подготовка – это мудрость. Благодарна Ярославу Божкову, который готовил меня к фотосъемкам Эвереста и вел репортажи о восхождении. Благодарна своей маме и друзьям. Я просто счастлива, что вокруг меня такие люди.

– А как мама отнеслась, когда Вы сказали, что идете на Эверест?

– Я не сказала, что я иду на Эверест. Я просто сказала, что уезжаю в горы на два месяца. Она говорит: «Понятно! Тебе ж, если скажешь: «Нет!», ты же все равно пойдешь». Говорю: «Да, мам, я все равно пойду». Мне кажется, у неё еще нет полного осознания того, где я была и что делала. Мои друзья звонили со спутникового телефона, я говорила, что все в порядке, ей перезванивали и все рассказывали. Я звонила ей всего один раз. Звоню и говорю: «Мам, у меня все в порядке». Она: «Я знаю». Потом сказала Наташе, моей куме, держать маму в курсе. Она её и информировала.

Информационная справка:

На сегодняшний день в активе Татьяны Яловчак 4 вершины из программы «7 Вершин»: Эльбрус (5642м), Килиманджаро (5895м), Аконкагуа (6962м) и Эверест (8848м).

Источник: radiosvoboda.org