Иван Лукасевич. Face to face с Дхаулагири

Я давно мечтал сходить трек вокруг Дхаулагири – это одна из культовых гор, объективно, и для меня лично. У нее долгая и сложная история первовосхождения, по сути она является последним покоренным восьмитысячником (не считая искусственно “закрытой” Шиша Пангмы), много интересных историй связано с ней, ее огромные стены возносятся на невероятную относительную высоту, больше чем у Эвереста, недаром она около полувека считалась высочайшей вершиной мира.

Я очень мечтал увидеть Дхаулагири несколько лет назад, из Муктинатха, когда завершал путь вокруг Аннапурны. Но плохая погода не дала и шанса разглядеть чего-либо за низкими клубящимися тучами. И тогда я решил, что это – знак. И мне надо идти к Дхаулагири.

Я не буду подробно рассказывать про маршрут. Хотя он весьма интересен, даже для того, кто не первый раз оказался в Гималаях. Маршрут, на котором из тесных, но бурлящих жизнью и растительностью ущелий вдруг, практически моментально и совершенно неожиданно оказываешься на сером леднике, зажатом меж отвесных стен. Над кромкой злыми зубами нависают гроздья сераков, где то и дело, с той или иной стороны, доносится близкий шелест осыпающихся камней или отдаленный гром камнепадов и ледовых обвалов.  Солнце появляется в ущелье лишь через три-четыре часа после восхода, когда сумеет добраться почти до зенита, и испуганно прячется за противоположный гребень задолго до захода. Ночью и поутру под ногами слышатся заставляющие вздрагивать леденящие (в прямом и переносном смыслах) скрипы, вздохи и трески. Если и есть на Земле что-то напоминающее чистилище, то оно находится здесь.

Проходит несколько дней, - и вот ты поднимаешься по крутой тропе и оказываешься в раю. Огромная долина разворачивается перед тобой: сухой, однообразный, красновато-коричневый пейзаж, окаймленный каменистыми вершинами, увенчанными застенчивыми снежными шапочками, - типичный тибетский ландшафт, кажущийся бесконечным, безумно солнечным и удивительно жизнерадостным после тесного и сурового ледникового плена. Здесь забываешь, что всё это великолепие покоится на более чем 5000-метровом отдалении от уровня моря, но быстро об этом вспоминаешь, когда пытаешься забежать на ближний холм, особенно с рюкзаком, камерой и штативом в руках.

Наиболее впечатляющими в треке оказались те моменты, когда оказываешься лицом к лицу с двумя из четырех исполинских стен бесподобной Дхаулагири. Высота западной стены – почти 4.5 километра. Стена грандиозна, грозна и немыслима. Есть только один недостаток в этом свидании. Ты находишься слишком близко к подножию стены и не можешь оценить весь ее масштаб. Она возносится почти отвесно и ты видишь ее в какой-то странной, сжатой перспективе. Зато можно подойти прямо к ее основанию, по приятным травяным полянкам. В какой-то момент перед тобой пологий склон вдруг встает на дыбы. Дальше продолжают виться все те же травяные участки, но уже под совсем другим, гораздо более бескомпромиссным углом, и ты понимаешь – это начало настоящей стены. Можно еще пролезть несколько десятков метров вверх, используя руки и с трудом сохраняя равновесие на спуске, что я с удовольствием и сделал, в результате чего могу сказать, что частично прошел маршрут по западной стене Дхаулагири.

Зато северная стена Дхаулагири открывается во всем великолепии, без всяких компромиссов и оговорок. С подходов к Французскому перевалу и с самого перевала ты ощущаешь, что перед тобой – гигант, колосс, нечто невообразимое, адекватно неоцениваемое и трудно воспринимаемое. Дхаулариги – один из немногих восьмитысячников, который гордо стоит вне хребтов, отдельно от соседних вершин, мощной пирамидой. И вот эта пирамида, ослепительно снежная, но увенчанная грозным скальным поясом в верхней своей части, глядит тебе прямо в лицо. Ты находишься на высоте почти в пять с половиной километров, стена простирается выше тебя почти на три километра и тянется ниже тебя на километр, и ты отстоишь от нее, пожалуй, на оптимальном расстоянии для того, чтобы оценить, насколько она действительно масштабна и феноменальна. В этом противостоянии лицом к лицу кажется, что ты смотришь на нее, а она глядит на тебя, глаза в глаза, и от этого ощущения кожа покрывается мурашками. Конечно, возможно, что мурашки появляются и от пронизывающего ледяного ветра, гуляющего по перевалу. Но взгляд Дхаулагири я помню отчетливо, и он не менее тверд и реален, чем взгляд многочисленных божеств, украшающих бесчисленные храмы и святыни Непала. Никакие фотографии не в силах передать масштаба, монументальности, торжественности этого вида и этого момента.

Несколько шагов с перевала вниз – Дхаулагири скрывается за перегибом, и это хорошо, потому что теперь спину тебе не жжет пристальное око и нет соблазна оглянуться еще и еще раз. Теперь перед мной расстилается та сама тибетская долина, о которой я уже рассказывал, меня еще ожидает восхождение на Дхампус пик, драматичный спуск с Дхампус перевала, потрясающие виды на массив Анаппурны и иные приключения, но уже в этот момент я чувствую, что взгляд Дхаулагири, только что впечатанный в мое сердце, – это главный сувенир, который я сохраню и привезу из этого путешествия.