Статья о маршрутах путешествий

Стоим с братом на лестничной площадке.

- Серёга, на что ориентироваться?

- В самолёте летал? Там что обычно говорят? За бортом минус 50. Это примерно на десяти километрах. У нас пониже. К 40-50 градусов мороза нужно готовится!

Сказал, а сам подумал: «Минус 50, ужас! Не представляю!»

В принципе всё отработано годами. Прикинул: «Две «шерсти», ветрозащитный комплект из гортекса, пуховой комплект – это на тело. На ногах ботинки «Кофлах» с двумя шерстяными носками и двумя «пенками» (прокладки из пенополиэтилена). На руках - шерсть, мех, ветрозащитка. Хватит? Не знаю. Но живут же люди на северах!»

Надо бы поверх ботинок одеть «Лафумы» (утеплитель). Но с ними уже была морока и в 88-м здесь же на Победе, и в 89-м на Канченджанге. Они стали малы с тех пор как я стал носить 11-ый размер вибрамов. Кошки с ними не застёгиваются на ботинках. Надо их переделывать, и зарекался не раз, когда в горах, но дома в круговерти дел всё отодвигал на задний план.

- Возьму, а на месте сделаю.

Сама гора давит на психику. Ореол неприступной вершины витает над ней. Слишком много трагедий разыгралось на её склонах. Восхождение на неё в летний период считается большим достижением. Зимой же не делалось даже попытки разведки.

Пик Победы. Фото г. Соколова

Впервые разговор о зимнем восхождении на пик Победы был с Лёней Трощиненко в мае 1986 года на Мак-Кинли. Тогдашней зимой впервые взошли на пики Коммунизма и Корженевской. Идея показалась не реальной, 1985 год хорошо сидел в памяти. За 40 дней на леднике только раз прорвались выше 5000 метров и шанс, правда, не упустили. Но испытали всякого: лавиноопасность, когда как кошки крались по снежному гребню, растянувшись на всю длину верёвки и вздрагивали от каждого треска; ураганный ветер, когда двое суток держали ногами стенку палатки , боялись сломаются дуги или лопнет ткань, или вообще снесёт палатку: мороз и ветер в лицо, когда от него некуда деться и приходилось сгибаться до уровня коленей и так продвигаться. И наконец, возвращение к палаткам после вершины на пределе сил. В темноте одним стало мерещиться, что палатки прошли, другим нет. Олег Борисёнок свалился с карниза, потеряв ориентировку. Эти снежные барханы казались бесконечными и двигаться заставляли себя только волевым усилием. А когда всё-таки вышли на палатки, то увидели что наша раскрыта по нашей же вине и в ней 20см снега. Сняв только кошки, залезли в неё, перевернув карематы, легли спать. Выгребание снега было уже слишком.

Но прошла подготовка к Гималаям. Был совершён траверс п. Победа-п. Военных

топографов. Было восхождение на Канченджангу. И снова вспомнили про зимние экспедиции.

- Серый, а оно нам надо зимой?

- Если зайдем, то будем первыми!

- А надо быть первыми? Лучше сотыми, но целыми и здоровыми. Да и по жизни толку нет.

- Я думаю, что каждый шаг должен приносить прибыль. Но не вся прибыль в деньгах. Есть другие мерила - опыт, результат. И он будет наш!

- И что, как с билетом?

- На пятое января, раньше нет.

- Эх, опаздываем, акклиматизацию не пройдем!

- Казахи наверное избегались.

- Казахи?! Ни одного казаха в составе нет, кроме Валиева.

- А кто будет в экспедиции?

- Не знаю. Но в любом случае надёга должна быть. Сейчас там лучший высотный коллектив.

Прилетели в Алма-Ату вечером. И сразу же с Андреем Студениным уехали на «газике» в Чимбулак. Задача здесь простая – подготовить свой организм к четырехтысячной высоте. Вертолёт закинет нас прямо на ледник, высота которого 4000м. Просчитываем количество дней до отъезда и составляем себе календарный план. Получается только два восхождения на вершину Амангельды. Вершина простая, поэтому можно ходить с альпинистскими палочками. Сталкиваемся с проблемой: «Где сушиться после выхода?» Живём в неотапливаемом домике. Приходится применять «боевую» тактику - на себе. За ночь шерсть просыхает

Состав получается сборный. «Казахстан» плюс приглашённые пять ленинградцев во главе с Балыбердиным и нас двое. Всего 25 человек, из них восемь Заслуженных мастеров спорта СССР. Но в тоже время настроя на восхождение у некоторых известных я не вижу. Говорят: «Поедем, посмотрим, разведаем». Один Хрищатый стоит на своём: «Зачем же ехать, если не восходить?» Он идейный вдохновитель и непосредственный организатор. Но организация оставляет желать лучшего. Не покидает ощущение обыденности происходящего, а не союзного или республиканского масштаба. В последний момент поехали на «Урале» за «анакондой» (армейская большая палатка), оказалось, что сгнила после летних сборов. В авральном порядке стали искать другую.

Валерий Хрищатый - легенда, альпинист-высотник с уникальными достижениями

Перед отъездом с Чимбулака пришло известие от лавинщиков о несчастном случае на склонах Амангельды. Четыре девочки решили прокатиться по снежному склону на «пятой» точке. И что немаловажно с разрешения инструктора. Разогнавшись, потеряли контроль над своим движением и их вынесло на скальные острова. В результате сильные ушибы, а у одной перелом руки и ноги. Мы побросали рюкзаки и ящики и помчались с носилками наверх. На плотине встретили отряд, переложили пострадавших на носилки и оттранспортировали их до дороги. Хорошо, что город рядом.

Довольные сработанным делом пошли к домику и … . И получили «удар по печени». «Люди! Вы звери!» Ну, слов не хватает для возмущения! Ленинградцы бросили ящики у дороги. В них было, как мы говорим, всякое «железо»: крючья, примуса, «кошки». Так вот, вскрыли, взяли две пары «кошек», а ящики сбросили по снежному склону. Кляня всё на свете, мужики принялись с фонариками среди снега и хвойных иголок искать мелкие детали от примусов. Ленинградцы так и остались в ночь, а мы уехали ночевать в Алма-Ату.

Утром собрались у спорткомитета. Пришли провожать друзья, знакомые. Общий настрой такой: «Куда вы собрались?...» Но вроде технически момент «созрел», пугает только неизвестность. Ваня Тулаев, пострадавший вчера от воровства, всё утро бегал по городу в поисках «кошек». Ему даже повезло, взял у Юрия Голодова, в Казахальпклубе – «а ля Салева». Наш куратор, Александр Ефимович Григорьев, нервничает. Автобус рейсовый, уже с пассажирами, а «его» нет. Наконец заскакивает, на ходу, зампред Спорткомитета. Наверное, рейсовые пассажиры немного ошарашены. Речь казённая. Становится неловко.

По ходу пейзаж унылый. Зима малоснежная. Ветер метёт пыль и мусор. Останавливаемся в Иссык-Куле на автовокзале. С лотков в продаже солёная красная рыба. Некоторые её купили. Хрищатый сидит в автобусе и вертит растирку «Финалгон» в руках.

- Где взял? – голос Валентина Макарова, нашего врача.

- Вон в ларьке. Сейчас его закрыли. По полтора рубля. – подмигнул Валера

- Что за город – бубнит Валя – красная рыба по четыре рубля (что очень дёшево), «финалгон» по полтора.

Мы все заулыбались. Измученный действительностью наш мозг с улыбкой воспринимал искреннюю веру нашего врача. Все знали, что никогда «Финалгон» нам не приходиться покупать по госцене, сейчас он идёт по пятнашке, а красную рыбу мы видим только в международных лагерях, когда её выбивают под иностранных клиентов. Потом Валя даст понять, что тоже не без юмора и это его качество вкупе с оптимизмом и деловитостью сыграет основополагающую роль в нашей экспедиции.

В Пржевальск приехали поздним вечером, и наше естественное желание наполнить желудок после дня езды наталкивается на стену равнодушия. Причём абсолютного равнодушия! Наступала ночь с 13 на 14 января. Все праздновали Старый Новый Год в кафе, ресторанах, закрывшись запорами и заручившись поддержкой нарядов милиции, отгонявших барабанящих в дверь. Долго и упорно мы доказывали лейтенанту кто такие и что хотим. Преодолев этот барьер, бегаем вокруг «стекляшки», пытаясь проникнуть внутрь. Наконец Александр Ефимович достигает договорённости с завпроизводством, нас впускают и мы входим в зал, тут же раздевшись на стулья, усаживаемся за сдвинутые столы. Гульба, очевидно, была в стадии разгара, потому как «лучшие представители», спотыкаясь о стулья и столы, обнимались и целовались со всеми подряд. Просидев минут 20 стали озадаченно чесать затылки, что-то к нам никакого внимания. Оказалось, что завпроизводством уже ушла, а остальные понятия не имеют, что с нами делать. Опять переговоры и как следствие нам организовывают кофе и чёрствые печенья. Большего нет!

Ну, хорошо, сейчас поели. А если бы не получилось? Точек питания больше нет. В любую квартиру не пойдёшь стучаться, непринято в городах. Парадокс – ты среди людей, света, тепла и в то же время ты один. В плане взаимопомощи и взаимовыручки в горах намного лучше!

Без большого передыха нас первых, четверых, меня с братом, Сергея Овчаренко и Артура Шегая забрасывают сначала на погранзаставу «Мойдодыр», а затем на ледник. В «Мойдодыре» поражает полное отсутствие снега, рыжая земля с жухлой травой и тучи пыли от вертолёта при 30-ти градусном морозе. Пребываем там три дня. Просимся ночевать на заставу, лейтенант не возражает. Позвонив начальнику штаба в Пржевальск испросить разрешения, слышим в ответ: «Застава не гостиница, как пришли пусть, так и спят». Мы без претензий, но знаем чётко, что отдалённость и суровость условий сближает людей. Спим в палатке, мёрзнем рядом с сорока тушками баранов, уложенных в штабеля.

Летим над ледником, смотрим снежную обстановку. Много снега – это теплее, ну хотя бы безветреннее, правда и опаснее. Но, нет, кажется даже, что его меньше чем было летом. На месте нашего базового лагеря стоит лагерёк ребят из российской разведывательной экспедиции. Они уже 10 дней здесь и их цель разведка условий восхождения зимой на пик Победа в будущем. Трое остаются с нами с желанием попасть в состав экспедиции, а четверо улетают. В течение трёх дней все залетают. Ставим «анаконду», большую армейскую палатку-госпиталь. Делаем склад, две жилые палатки, растягиваем антенну и налаживаем связь с Алма-Атой. Хрищатый, Халитов, Моисеев – наше руководство – проводят установочное собрание по составу, тактике. Стараются сделать так, чтобы в каждой группе были «старые» и «молодые», и имеющие опыт зимних восхождений. Маршрут выбрали по северному склону, по которому впервые в 1956 году, взошла группа Виталия Абалакова. Он самый короткий, но и очень лавиноопасный. Но второе не должно сработать за счет холода.

Наша группа получилась такой: Хрищатый – руководитель, я, брат, Сергей Овчаренко и Геннадий Михайлов. Два Заслуженных и три кандидата. Овчаренко отбирался вместе с нами на Канченджангу и был два раза зимой в экспедициях на пик Коммунизма. Другие – группа Владимира Балыбердина, состоящая из ленинградцев, группа Владимира Сувиги и группа Юрия Моисеева. Все руководители весной были на Канченджанге. Выходим на маршрут по две группы с разрывом в один день. Предполагалось, что наша группа вместе с ленинградцами идёт первыми, торит маршрут, выкапывает пещеры. Две остальные – улучшают пещеры и провешивают маршрут. С помощью вертолёта делаем заброску на ледник перед маршрутом. В ней в основном верёвки для провешивания и продукты. В движении одеты так же как летом, но как только останавливаемся, прихватывает мороз. Заночевать перед маршрутом решаем в палатках. У нас есть портативный термометр под брендом «Rei» с минимальным пределом температуры в 35 градусов мороза. Его зашкалило. От мороза всё звенит. К утру огромный слой инея, 5-7см, я такого не встречал, образуется в двойной палатке «Мак-Кинли», сделанной в Южной Корее, купленной у югославов и доделанной нами самими. Бэл (Балыбердин) настаивает на рытье пещер. Хрищатый соглашается.

Маршрут Абалакова на Победу. risk.ru 

Когда смотрели на маршрут, то казалось, что его можно проскочить за 2-3 дня. Впереди Володя витиевато кружит среди огромных сераков льда по склону. Над нами всё весит. Летом меня сюда на аркане не затащишь. Останавливаемся примерно на 4800м под сераком с трёхэтажный дом. Подумалось: «Если обвалится, никуда не успеешь». Ребята стали рыть пещеру, а мы с Валерой пошли дальше провешивать маршрут. Намеченный план на день не выполнили.

На следующий день на 5200м нас догоняют остальные две группы. Уверен, всех это разозлило. Они остановились рыть себе пещеру, а мы полезли дальше. Бэл не взял с собой веревок, хотя гребень метров на 250 сложный. Остановились на крутом склоне с хорошей возможностью улететь прямо на ледник. Но выбирать не приходится, время прижимает, в 18.00 часов уже темно. Надо быстрее вырыть пещеру, в этом жизнь. Ещё в темноте продолжаем рыть. Наконец залезли, получилась нескладная пещера, поддувает. Все поднапряглись и настроение взвинченное.

- Я говорил, что нам надо только выбирать маршрут и делать пещеры! Зачем мы несём верёвки? Видишь, как они догнали! – это Володя Хрищатому.

- Но это не гонки! Надо всем работать. Твоя тактика лидерства уже привела к плачевному результату на пике Коммунизма зимой 86-го. Я не осуждаю тебя, я осуждаю руководство, которое тебе это разрешило.

- Вы, «казахи», хотите нас загрузить!

Я, молча, показал Валерке: «Всё нормально, не создавай раздора». Подумалось: «Надо действовать разумно и сплочённо. Поддержка большое дело!»

Из книги В. Хрищатого. Сергей Овчаренко. Воспитанник донецкой альпинистской школы...

На третий день с Серегой Овчаренко отрабатываем до 6000м и останавливаемся. Сложный ледовый взлёт прошли в лоб, а Бэл полез в обход и, по-моему, прилично опасно. Роем пещеру, когда подходят ребята без Володи. Решают копать здесь же, но с другой стороны. Подходит Балыбердин и говорит, что здесь неудобно и, облазив весь гребень, стал рыть в другом месте.

- Володь, но здесь же полпещеры готово, зачем тратить силы.

Бэл молча копает. Повертевшись ещё немного около нас, Димка Ботов говорит: «Ребята, извините, но его не переспоришь, а нам с ним жить».

Закончив копать, залезаем внутрь и начинаем выбивать ступню из ботинка. Пока ты идешь, нога потеет и тепло, во время копки 3-4 часа носок промерзает и приходится его вырывать из ботинка.

На следующий день сваливаем вниз. Шеститысячную акклиматизацию получили. Но не все, у нас Михайлов приболел, а Ваня Тулаев из-за сломанной «кошки» вынужден был повернуть назад. Всё-таки человеческая дикость дала себя знать. Началось с воровства, когда украли две пары «кошек» и продолжилось «кошками» взятыми в клубе. Ещё летом, на Хан-Тенгри, я говорил Шегаю для Голодова, что «кошки» «сырые», хоть и содраны с хорошей модели. При одевании на ботинок с бахилом у «кошки» распустился коуш на тросике. Можно считать, что Ване повезло, поломка обнаружилась внизу, а не на сложном участке. Ванино горе трудно передать. Готовился, настраивался, за плечами годы занятий и вот так, бездарно, по человеческой «прихоти» «поезд уходит» на глазах. Ваня даже пошёл с нами на одной «кошке», но, дойдя до высоты 5200м, понял бесперспективность этого занятия.

В базовом лагере решался вопрос о составе групп. В тех двух группах из-за болезни не акклиматизировались двое, в том числе Андрей Студенин. Но решили всё же всех выздоровевших пустить на выход. Володя Сувига «стоит горой» за Студенина, хотя по Андрею не видно рвения. Валерка про Михайлова говорит: «Дойдёт до 6000м, а там посмотрим». Тулаев, в очередной раз, решив вопрос с «кошками», согласен на выход.

Из книги В.Хрищатого

Дело в том, что акклиматизация не пустой звук. Эта мера выработана годами, проверена. В противном случае надрываешь организм, все процессы протекают болезненно, цель если достигается, то большой кровью.

На термометре в базовом лагере показатель прыгает в зависимости от дня от 20 до 12 градусов мороза. Но выше не поднимается. Выходим при солнце и это радует. Проскакиваем ледник Звёздочка и сразу поднимаемся на 4800м. Хочется побыстрее закончить. При переходе на 5600м на крутом ледовом взлёте впереди работает связка Сергей Овчаренко-Геннадий Богомолов, идут одновременно. Сергей уже вышел на выполаживание, на снег, Генка в середине взлёта. И вдруг на моих глазах у него проскальзывает «кошка», он падает и начинает скользить вбок. Я аж зажмурился от ужаса, заорав: «Держать!» Как Серёга успел развернуться, встать в упор и задержать, для меня до сих пор загадка.

- Брат, ставь Серёге памятник при жизни и отмечай второй день рождения!

Здесь живем в огромной пещере на две группы. Толку от этого не много, так как нагреть её не удаётся. Делим пол пополам и располагаемся. Но вдруг ночью чувствую, что тесно, сам скатываюсь, ноги положить некуда. Прошу подвинуться, ноль реакции. Намучавшись за ночь, твёрдо решаю совместную пещеру больше не рыть.

С утра холодно как обычно, дует ветер со снежной пылью. Овчаренко всё говорит: «Вот сядет облачность, будет теплее». Ни черта подобного, ещё хуже! Володя проходит участок до 6300м, где мы в дьявольских условиях вырываем пещеру. Выходя с крутого ледового склона на гребень на 6200м, упираюсь взглядом в труп. Лежит от меня метрах в пяти. Одежда вся вылиняла, кожи на черепе нет, четыре металлических фикса, скулы выпирают. Подумалось: «Наверное Беззубкин». Не знаю почему. В 1981 году этим маршрутом поднимались красноярцы. У них погибло пять человек, в том числе их лидер Валерий Беззубкин. Поднимаясь со всех сторон, я стал свидетелем всех трагедий на массиве Победа.

Четвёртый день, наша очередь работать впереди. После вчерашнего вымерзания при рытье пещеры у первого же вылезшего спрашиваем: «Как там на улице?»

- Всё отлично, солнечно и по здешним меркам тихо.

Выходим, идём не шатко, не валко. Второй группы не видно. Гребень извилист и крут. Необходимо перелезть через него на склон, ведущий к вершине. Впереди работает Хрищатый. У него сегодня хорошая форма. Я и Овчаренко «умираем», через 10 шагов ложимся на ледоруб и приходим в себя. Но Валерка молчит, не торопит, только говорит: «Давай повыше поднимемся на ночёвку». Погода просто удивляет, спокойно и тепло. Долго не появляется вторая группа, но наконец, вылезает из-за перегиба. Находится метров на 300 ниже нас. Так примерно и встают они на ночлег.

Прозорлив или не прозорлив Валерка, но надо отдать ему должное, что гнал выше и что говорил: «От этого зависит наш успех». Бэлу его нижняя ночёвка дорого стоила.

Пещера копается с трудом. Очень твёрдый попался фирн. Состояние от нагрузки тяжёлое, но в душе появляется надежда на успех. Сегодня подфартило с погодой и это сказывается на настроении. Кажется, что до гребня рукой подать, а там должна быть рядом вершина. При рытье пещеры меняемся после каждых 10-20 копков. Заходимся в кашле от снежной пыли. Хорошо получается у Хрищатого, работает долго и объёмно. Всех «бьёт колотун», на месте не стоишь, а пританцовываешь. Уже темно, а мы ни как не выкопаем по минимуму для пятерых. Но, наконец, сделали. Пища, как и обычно, не идёт. Два куска сала и кружка чаю через силу. Обговариваем завтрашний день. Идём до 14.00 часов, а потом поворачиваем вниз.

Сегодня второе февраля. Выходим из пещеры и топчемся, делая свои естественные дела. Погода чуть хуже вчерашней.

- Серёга, пошел! – это мне.

Как и везде в спорте на старте всегда волнительно. Как пойдётся, может, буду сдерживать темп. Крутой склон, жёсткий фирн. «Идём» на одной технике. Две связки: я – Овчаренко и Хрищатый – Михайлов – брат. Надо зайти за скальную гряду, ведущую, как кажется, прямо к вершине и идти вдоль неё. Все молчат. Оглядываюсь. Темп нормальный. На площадке, на гряде видим останки палатки. Склон вдоль гряды прорезан надувами снега. То тонешь по колено, то скребёшь по жёсткому льду «кошками». Вот оно коварство Победы, на котором «споткнулись» Беззубкин и его ребята. На спуске они шли по снегу и вдруг первый выскочил на лёд, поскользнулся и сорвал остальных.

Решил идти в лоб, не закладывая зигзаги. Хоть и одето две рукавицы, меховая и ветрозащитная, всё равно рука мёрзнет от металла ледоруба. Периодически останавливаюсь и отмахиваю каждую руку. Никто не торопит.

Вдруг чувствую, как снег уходит из-под ног, и начинаю падать. Кровь хлынула к голове. Лихорадочно думаю что предпринять. Но останавливаюсь после пяти метров. На следующем надуве задержался. Глянул на ребят. Большой реакции нет. Значит, со стороны всё выглядело не страшно. Никто не предлагает сменить первым. Чуть страверсировав, начал идти вверх снова. Постепенно движение превращается в монотонную картину. Несколько шагов – восстановление. Впереди маячит один перегиб за другим. Ловлю себя несколько раз на мысли, что «улетаю». Во время передышки в голове проносятся картины дома, семьи, моря. Начинаю думать, чтобы сейчас выпил. Вспоминаю Мак-Кинли, когда после восхождения прямо в базовом лагере нам досталось по две банки пепси-коллы. Очнувшись от этого состояния, вижу, что нахожусь на самом верху массива Победа и становится даже удивительно. Но моментально прихожу в себя и продолжаю работать. Начинает казаться, что этому не будет конца. Время подходит к обеду. Успеем ли?

Но вот наконец-то гребень. Вылезаю на него и шквал ветра обрушивается на меня. Полуясно, в облаках на юг видна китайская сторона. Хочу идти влево на восток, но Хрищатый показывает в обратную сторону.

- Почему?

Я всегда считал, что главный тур находится ближе к востоку.

- Нет – говорит Валерка – он на западе.

Спорить не стал. Жду когда все ребята выйдут на гребень и, укрываясь от ветра, иду левой частью подальше от карнизов. Китайский склон весь зализан. Не дай бог споткнуться или поскользнуться. Столы – надувы лежат островками. Иду по одному из них. Хрищатый испугался и закричал: «Смотри, уйдёшь с доской». Я и сам замандражировал, но подойдя к краю и спрыгнув, понял, что они довольно крепки. Эмоции притуплены. Работает какое-то седьмое чувство. На равнине пять раз примерился бы, чтобы совершить этот шаг, а здесь самоуверенно шагаешь.

- Где вершина?

- Слева по ходу.

Подходим к большому камню. Нет тура. Лазаем вокруг. Опять нет.

- Давай взойдём на взлёт гребня.

- Слушай, Валерыч, пошли назад, чёрт с ним с туром. Мы же на вершине.

Меня припёрли с обоих сторон в районе почек колики. Большого вздоха сделать не могу.

Но соглашаюсь, иду наверх. И вдруг на одном из камней полка и тур. Ну, правильно, это тот самый тур, где мы в 85-м оставили тубу с землёй, когда ходили с американцами. И в 88-м его проходили. Здесь ещё все вместе собирались.

Голова отмечает: « Я же первый на вершине». Хотя все мы здесь вместе. Это нюанс. О нём не принято говорить. Но для себя приятно, что пропёр весь сегодняшний участок впереди. Но на фоне подавленного самочувствия из-за болей всё к чёрту.

Подходят ребята. Меняем записку. Хрищатый умудряется написать и сфотографировать нас на вершине. Я свой фотоаппарат не достаю с 6000м.

Говорю: «Мужики погнали, нечего здесь стоять на ветру».

Спускаемся по гребню и переваливаем на северный склон. Ветер стихает. Пропускаю ребят вперёд, а сам глотаю три таблетки баралгина. Что случилось? Или съел не то, или что-то другое?

Челноком спускаемся по верёвкам, а последний лазанием. В середине спуска застопорились. У Михайлова сломалась «кошка». Движение замедлилось. Он скользит, значит сильно нагружает верёвку, а закрепить ледоруб надёжно не получается. Приходится руками и телом поддерживать ледоруб. Всё-таки до темноты успеваем перевалить через гряду. И тут начинается непредвиденное. На траверсе Михайлов совсем идти не может, скользит и зависает как мешок с зерном на «усах», идущих от Генки и Серёги Овчаренко. Опустилась темень. Нам осталось до пещеры около ста метров. Мы с Валерой ушли вперёд искать проход между трещин и взлётов. Зовём ребят – не отзываются. Наощупь ворачиваемся. Они возятся примерно на том же месте. Брань, крики. Надо во чтобы-то ни стало идти и найти пещеру. Или это будет конец. Видимость – ноль. Они все-таки подходят, и мы их проводим по разведанному пути. А дальше сами не знаем. Хрищатый ставит новую батарейку в фонарик. Но через пять минут на наших глазах она «садится». Интуитивно чувствую в каком месте пещера. Вроде не далеко, но крики ничего не дают. На наше счастье наступает время связи – 19.00 часов. Выходим по рации на связь и просим выйти из пещер на голосовую связь. Действительно тут же слышим голос, как я понял, кричал Сувига. К пещере Михайлов скатывается уже на «пятой» точке. Сил больше нет.

Да, ему подфартило. Молодой и здоровый, сумел выдержать выход на семь с половиной километров даже с 5000-ой акклиматизацией. Но в тоже время его поломка, а прямо говоря, техническая неподготовленность, дорого могла обойтись всем нам.

Кто-то вышел встречать, кто-то нет. Сюда подошли все наши группы. Каждая вырыла свою пещеру. Группа Бэла вышла сегодня тоже на восхождение, но, дойдя до гряды, поняла, что не сможет по времени подняться и вернулась к месту нашей пещеры с надеждой завтра повторить штурм. Ни каких особых опасений и волнений я в момент прихода не услышал, было только одно желание – побыстрее залезть в пещеру.

Владимир Балыбердин - первый на Эвересте, К2 и еще много где..

А на завтра разыгралась непогода. Ураганный ветер и мороз стали резвиться во всю сласть. Наша группа решает спускаться как можно ниже. Заглядывают ребята из других групп, говоря, что идут наверх, но не все. Остаются те, кто не может – приболел или устал. Мы оставляем весь бензин им в надежде, что сами возьмём из нижних пещер. Выйдя из пещеры, трудно опустошиться от излишков влаги, с ног валит ветер. Но вниз не вверх, как это, при ясной погоде не сможем идти. Должны!

Движемся на одной верёвке, её постоянно запутывает за заструги. Швыряет так, что не можешь устоять на ногах. Ветер прямо сумасшедший, то порыв сбоку, тут же сзади, а потом спереди. Упор не успеваешь сделать.

Вдруг что-то сзади захлопало, аж присел. Оказывается, из-за ремней рюкзака вырвало каремат. Его развернуло и понесло ветром по склону. Провожу только взглядом. Через некоторое время вижу – несёт ещё чей то, но свёрнутый в рулон. Он застревает под одним из застругов. Забирая вправо по ходу, подхожу к нему, забираю и, делая шаг, другой, цепляюсь «кошкой» за бахил. Падаю вниз боком. Ледоруб из рук вылетает, у самого каремат, но задерживаюсь. Кровь застучала. Что за напасть. Повторяю себе: «Серёга, аккуратней. Подняпрегись!» Забираю ледоруб и поджидаю Хрищатого, это его каремат.

Доходим до перилл, вроде стало поспокойнее на душе. Но ветер не утихает.

К 6400м подходим боком. Пытаюсь увернуться от ветра, тщетно. Пронизывает всего и обжигает.

Валера: «Что будем делать?»

По идее надо идти вниз, во что бы то ни стало. Но эта свистопляска уже довела.

- Давай останемся!

Ночёвка получилась холодной. Оказалось, что бензина в пещере нет и примус просто железка. Мне и брату это дорого обходится.

Моя очередь спать с краю. Всю ночь вожусь, пытаюсь заснуть, но только сиюминутная дрёма. Утром чувствую, что пальцы ног онемели. Геннадий говорит то же самое. Валерка полночи тёр свои подрезанные ступни и говорит, что ночь прошла для него нормально. Овчаренко мучается с руками, пальцы у него посинели. Один Михайлов без ЧП.

Четвёртого февраля через всё: дискомфорт, холод и ветер прямо вниз. До пятого лагеря на 6000м идём в суровых условиях, швыряет, морозит. А дальше идётся получше, медленно, но все топаем. На 5200м совсем стало хорошо, снимаем пуховый комплект и, потом, здесь всё же перилла. Нет, без перилл на обратном пути опасно. Только на леднике, на 4200м, позволяем себе сварить чай, сил кажется, совсем нет. А до базового лагеря через ледник Звёздочка идти четыре часа, но желания остаться ночевать, здесь, никакого нет. Забираем все свои шмотки, оставленные раннее, и стартуем.

При звёздах пересекаем Южный Иныльчек. Ориентируемся только по провалам от следов и дырочкам от палок. Тропа идёт дугой и взгляд ловит огоньки в базовом лагере, поэтому невольно ухожу влево. В районе летнего аэродрома видим бегающие огоньки от фонарика. Нас встречает Ваня Тулаев и отпаивает компотом из термоса, горло пересохло. Дожидаемся всех – здорово растянулись. Генка говорит, что «заклинило» правый бок, печень или что ещё. У него это не первый раз. Хорошо, что ребята встретили, а то мы бы ещё наковырялись среди трещин.

Сразу же идём в «анаконду». Ребята поздравляют, но обстановка деловая. Наверху мужики вернулись в пещеру, не смогли идти, ветер и холод. Будут ждать завтрашнего дня. Нажимаем на консервированные огурцы, хотя знаем, что для желудка это бесследно не пройдёт. Немного насытились, и Валентин стал делать систему Овчаренко. Брату вколол трентал, его буквально за пять минут скрутило, стал отрывисто дышать, схватило желудок. Сам он перепугался, но минут через десять отошёл.

Приятно гудит печка, два солдата постоянно греют воду для кухни и всяких нужд. Просушиваем промёрзший спальник, сохнет быстро, но сжечь можно мгновенно. Долго засыпаем. Спим в трёх палатках, половина состава в «анаконде», а мы в двух отдельных, составленных из двух слоёв брезента. Поставили два обогревателя «Эверест», переделанных под газ, и у нас вполне комфортно. На улице светит луна, звёзды, мороза не замечаем, хотя на градуснике минус 20 и кажется, так должно быть и наверху.

Утром сообщают, что все идут вниз, погоды нет, Студенин и Масленников поморозились. Весь день находимся в ожидании. Поздно вечером стали подходить ребята. Пришёл Бэл, без эмоций сел есть, сказав, что после отдыха снова пойдут на гору. Действительно время есть, а ведь негласно планировался ещё и Хан-Тенгри. Но откровенно у меня уже нет желания. Помороженные сегодня не пришли, они заночевали на 4200м в пещере. С ними Шегай, имеющий медицинскую подготовку. По рации он спрашивает, что лучше колоть? Валя говорит: «Есть хорошие средства …», а в ответ: «К сожалению, они все перемёрзли и полопались».

Только к середине дня седьмого числа подходят остальные. Вид разбитый и усталый, не оправданий, не обвинений, это и понятно. Сразу же им Валентин тоже ставит системы. Вызываем санитарный рейс. И у Артура обморожение стоп под лодыжкой. Оказывается, ботинки ему оказались малы, и он заменил их на валенки, а «кошки» к ним привязал верёвками. От сильной перетяжки, от нарушения кровообращения ноги поморозились.

Но парень показал свой характер. Как сказал Сувига: «Я зауважал Шегая!» Сам, замерзая, он остался оказывать помощь. Жаль, что если серьёзно будет с ногами. Хрищатый твердит, что сразу же нужно в барокамеру, тогда можно легче отделаться. Он сам через это прошёл и у него минимальная ампутация.

Вечером Халитов объявляет о закрытии экспедиции в виду отсутствия боевого спасотряда. Бэл возмущается, говорит, что была договорённость на горе повторить штурм после отдыха. Я понимаю, отступать без борьбы до конца не в его характере. Но объективность берёт своё. По ходу дела видно, что Алексей и Николай Шустровы не в лучшей форме. В целом вся экспедиция понесла значительные потери.

На фоне этой «напряженности» Володя ставит вопрос о компенсации затрат на снаряжение и кинооператора. Сквозит неловкость, как бы эти два вопроса несовместимы.

Сувига сгоряча «режет»: «Раз группа Хрищатого дошла до вершины, а другие нет, пусть хоть она возместит частично затраты». Но походу времени эти вопросы сами собой рассосались. Справедливости ради нужно сказать, что перед залётом на ледник, в Пржевальске, кинооператор Василий Иванюк заболел и потом не изъявлял большого желания прибыть на Южный Инылчек.

Сергей Богомолов в 1989 году

6 февраля прилетает санитарный рейс. С ним прибывают Студенин Борис Андреевич, отец Андрея, известный и заслуженный альпинист, Эрванд Ильинский, тренер команды САВО. Вертолёт забирает Студенина Андрея, Масленникова, Шегая, Овчаренко и Шустрова (?) прямо в Алма-Ату.

Ильинский рассказывает о подготовке наших ребят к восхождению на Эверест в мае этого года в рамках Игр Доброй воли вместе с китайцами и американцами.

За два дня проходит полная эвакуация нашей экспедиции. В одном из взлётов с нашей вертолётной площадки, которая находится в конце огромного осыпного кулуара на моренном выносе, чуть не произошла трагедия. Ребята загружали вертолёт самостоятельно, механик не контролировал. Пилот, один из асов киргизского авиаотряда, Кочергин (???) привычно чуть приподнялся и кинул переднее колесо вниз по морене. Я гляжу, вместо того чтобы взмывать вверх, вертолёт с грохотом, передним колесом задевая за камни, пикирует вниз к леднику. Сначала усмешка, а потом ужас охватывает меня. И буквально у льда, лавируя между сераками, вертолет ловит поток и взмывает.

Как потом говорил пилот: «5 из 100 процентов была вероятность успешного исхода». А механик оправдывался: «Я думал, вы знаете!»

В Пржевальске совсем хорошо. И тепло, хотя кругом снег, и дышится полно густым воздухом. Загружаем «Урал» прямо на аэродроме снарягой, а сами, заночевав в той же гостинице, под руководством Григорьева Александра Ефимовича уезжаем утром через перевал на Алма-Ату. Располагаемся, все иногородние, у Хрищатого на квартире. Бардак в доме стоит невообразимый. Решаем обычную проблему для города покупку авиабилетов. Пока решается этот вопрос, сходили в госпиталь к больным. Шустров выписался сразу, Овчаренко и Шегай отделываются лечением, а Андрею Студенину и Саше Масленникову, к сожалению, грозит ампутирование. Два раза с братом посетили барокамеру через Макарова. Окончательно «доремонтировались» уже в Саратове, доведя да 20 сеансов насыщение организма кислородом в барокамере.

Хрищатый говорит, что будут просить у федерации альпинизма СССР звания мастеров для тех, кто взошёл, десять баллов в зачёт и высшую категорию за маршрут. Восхождение этого стоит, если вспомнить, что за зимний пик Коммунизма планировались даже ордена. Сам же Казахстанский спорткомитет сделает красочный сертификат о факте восхождения.

Сергей Богомолов

12 июля 1990 года

Саратов

P.S.

Мастеров спорта СССР и высшую категорию ребята получили!

Прошло 25 лет, даже не верится, но больше восхождений не было.

Зачем? Я думаю все это от амбиций и если что-то ты делаешь успешно, то тебя это окрыляет. Думаешь что тебе все возможно и дай попробую.

Была эйфория от предыдущих событий – весной успешная Канченджанга, летом работа в МАЛ «Хан Тенгри» с тремя восхождениями на Хана, а у Геннадия с четырьмя.

Поднял статью от 1990 года. Она нигде не опубликовывалась. Нарабатывал материал для книги.

Насколько мне известно были две публикации про зимнюю Победу. В книге Криса Бонингтона “Великие восхождения” и в книге Валерия Хрищатого “Мы растворяемся в стихии”.

Сейчас я что-то бы изменил, но решил оставить как было. Это был период нашей жизни в то время и в том месте.

СБ

2014 год. Сергей Богомолов в составе группы Клуба 7 Вершин после траверса масива Рысы в Татрах

Почти сразу по его возвращению с Севера, к Нансену письменно обращается за консультацией по поводу достижения Северного Полюса особа королевских кровей. К тому времени не достигший еще и 25-летнего возраста, Луиджи Амедео Савойский был уже широко известен в мире как сильный альпинист, опытный мореплаватель и путешественник. О королевских и царских кровей персонах, вообще, тогда было принято говорить еще больше, чем сейчас. Так что слава о необычном королевиче, называемом герцогом Абруццким, буквально гремела. Полное его имя было Luigi Amedeo Giuseppe Maria Ferdinando Francesco, он был рожден в 1873 году, сыном короля Испании.

  В скором времени его отец (родной брат итальянского короля) был вынужден отказаться от трона. Для своего подросшего племянника король Италии Умберто придумал специальный уникальный титул – герцог Абруццкий. По большому счету, королевская семья всё время искала место, куда бы пристроить подросшего Луиджи Амедео на царствование. Он проходил претендентом на трон в Греции, Албании, а после Большой войны был близок к тому, чтобы стать правителем Венгрии. А пока пытался насладиться возможностями, которые были у него для удовлетворения потребности его души. А это были путешествия, исследования и приключения.

 Активно занялся альпинизмом Луиджи Амадео только после окончания учебы, в 19 лет. Первой его большой вершиной стал Гран Парадизо. Уже в первый год герцог прошел траверс Монблана, взошел на Монтерозу и затем принял участие в траверсе Маттерхорна.

В 1894 году герцог совершает несколько технически сложных восхождений в массиве Иглы Шамони, поднимается на Пти Дрю. В Шамони он познакомился и подружился с ведущим альпинистом того времени англичанином Альфредом Маммери. Они вместе едут в Церматт, где проходят маршрут Цмутт на Матерхорн. Это было первое прохождение этого сложного маршрута без гидов. Затем герцог поднимается также на Дан д’Эрен и Габельхорн.

 В 1895 году Маммери с двумя носильщиками исчез во время первой серьезной гималайской экспедиции на склонах Нанга-Парбат. Через два года герцог профинансировал поисковую экспедицию, которая не нашла тел, но определила примерное место гибели альпинистов. И причину – лавина. В память о Маммери герцог решил обязательно совершить серьезное восхождение в Гималаях. Но для начала ему предстояло совершить кругосветное путешествие в роли капитана корабля. По дороге итальянцы зашли в порт Калькутта и герцог с небольшой группой отправился в горы, к подножью Канченджанги. Однако уперлись в запрет английских колониальных властей, по причине эпидемий.

 В это время итальяно-савойский королевский дом находился в подавленном настроении. Военное поражение в Эфиопии было самым настоящим позором. Поди, повоюй там! Но на объективные трудности никто не обращает внимания: итальянцы проиграли дикарям – вот и вся тема. Именно под цель подъема национального духа и взял Луиджи Амадео деньги на проведение экспедиции на Гору Святого Ильи.

 Гора Святого Ильи

 Гора Святого Ильи (сейчас ее высота определена в 5489 м) в то время считалась самой высокой в Северной Америке. Что это за вершина, можно ставить представление, если посмотреть фильм австрийских кинематографистов и экстремальных лыжников, который получил Гран-При фестиваля «Вертикаль». К счастью, герцог не видел этого фильма, иначе на восхождение не решился бы. Грозный и опасный массив, стоящий прямо у моря, перепад совпадает с абсолютной высотой. Американцы до этого предприняли шесть попыток восхождения и маршрут был пройден до 4200 метров. Итальянцы воспользовались результатами их разведок.

 Около месяца ушло на разведку и обработку маршрута. На пути восхождения было установлено несколько лагерей. И, в конце концов, был достигнут небывалый успех: 31 июля команда поднялась на вершину практически в полном составе. Это были морской офицер Умберто Каньи, адвокат Франческо Гонелла, ученый Филипо Де Филиппи, фотограф Витторио Селла и его ассистент Эрминио Бота, гиды Жозеф Петижак (так в Аосте читают фамилию Petigax) и Лоран Кру из Курмайора, Жан Антуан Макинья и Андреа Пелиссье из Вальтурнанша. Ну и герцог Абруццкий, конечно. Маршрут восхождения сейчас не используется по причине лавиноопасности, да и других маршрутов здесь немного. Второе восхождение было совершено только в 1946 году. И всего в истории их было считанное количество. Безусловно, восхождение команды герцога Абруццкого было самым сложным в истории на тот момент, а экспедиция – самой удачной.

 Герцога и его команду встречали на родине как героев. Они проезжали по городам, приветствуя восторженные толпы людей. Никогда еще в истории альпинизма не было ничего подобного. 24-летний капитан принял на себя почетную обязанность национального героя. На волне всеобщего восторга, Луиджи Амадео убеждает дядю и тётю выделить огромные средства для решения самой амбициозной задачи того времени – достижения Северного Полюса.

  Немного спустя Герцог Абруццкий лично приехал в Норвегию, встертился с Нансеном, с другими полярными авторитетами. А потом выбрал и выкупил китобойное судно «Ясон». Под его присмотром корабль переделали под исследовательские цели и приспособили для плавания во льдах. Судну дали новое имя «Стелла Полярис», то есть - Полярная Звезда. По масштабам предстоящая экспедиция не имела до сего времени аналогов, средств королевская персона смогла собрать достаточно много. Костяк группы составили участники знаменитой эпопеи восхождения на гору Святой Ильи на Аляске. Готовятся к Полюсу тщательно. В 1898 году итальянцы проводят тренировочный сбор на Шпицбергене. Герцог посещает Россию, где решает вопросы снабжения. Летом 1899 года экспедиция начинается с посещения Архангельска, где у них заказана значительная часть провианта. Герцога принимают с соответствующими почестями. Исходным пунктом восхождения к Полюсу выбрана Земля Франца Иосифа (ЗФИ) - архипелаг, открытый в начале 70-х годов и названный в честь австрийского императора.

 Надо сказать, что пионером использования ЗФИ как базы для похода на Полюс был американский журналист Уолтер Уэлманн. Большой оригинал, он попытался строить там железную дорогу и пробовал обучить белых медведей, для использования в качестве ездовых животных. Попытка команды американца выйти на штурм «вершины мира» была предпринята в 1898 году. Она не была в действительности серьезно подготовлена и едва не закончилась для трагически для организатора. Уэлманн сломал ногу при падении в ледовую трещину и был спасен с величайшим трудом. При этом один из участников передовой группы умер от истощения.

 C фотографии, сделанной в Архангельске, накануне отплытия

В целом, огромный архипелаг ЗФИ был еще недостаточно изучен учеными, но считалось, что он располагает удобными бухтами для зимовки. «Стелла Полярис» была полностью обеспечена для относительно комфортной стоянки. Но дела сразу пошли не так как хотелось. Из-за ледовой обстановки не удалось пробиться к месту планировавшейся зимовки. Застряв во льдах, Стелла Полярис серьезно наклонилась, так что жить в ней было невозможно. Пришлось поставить две большие палатки и жить в них. Далее, уже в декабре на тренировочном выходе на ледник, сам герцог Абруццкий провалился в трещину, получил обморожения и врач ампутировал ему пару фаланг пальцев.

 На основной, решающий штурм выходит небольшая группа под руководством капитана Умберто Каньи. Уходят первый раз с фальстартом, слишком рано, мороз до - 55° возвращает группу в лагерь. В результате, второй выход получился с опозданием. Героическая эпопея их похода длиться 104 дня. Команда возвращается, когда уже все на корабле потеряли надежду. Возвращается не вся, трое полярников из вспомогательной группы бесследно исчезли. Все вернувшиеся - с обморожениями и полностью истощенные. Установлен рекорд - 86° 34', это лишь не намного дальше Нансена (на 37 километров) и очень далеко еще от Полюса.

Капитан Умберто Каньи - будущий адмирал и сенатор

14 апреля 2001 на Северном Полюсе в составе мемориальной русско-итальянской экспедиции, посвященной столетию попытки герцога Абруццкого достичь Северного Полюса, побывали потомки родственников герцога - Амедео ди Савойя Аоста и его сын Аймоне ди Савойя, один из директоров шинной компании Пирелли. С ними были другие известные люди, в частности, альпинист Ханс Каммерландер. Всего - 50 человек. Это было вертолетное покорение Полюса.

 Вклад Герцога Абруццкого в развитие альпинизма и полярных исследований огромный. Его дальнейшие экспедиции в массив Рувензори и на К2 становятся крупнейшими событиями в истории освоения гор своего времени. О них можно писать большие приключенческие повести. Ограничимся одним фактом: во время попытки восхождения на вершину Чоголиза герцог с гидами поднимается на высоту 7500 метров, что было высотным рекордом с 1909 по 1922 год.

Увы, вскоре призыв к государственным делам завершают блестящую карьеру путешественника. Сначала Италия вступает в войну с Турцией и герцог Абруццкий возглавляет королевский Адриатический флот, сыгравший важнейшую роль в победе его страны. Затем грядет Первая мировая, в которую Италия вступает в 1915 году. Флот под командованием Луиджи Амедео господствует в Адриатическом море и герцог проводит блестящую операцию по эвакуации сербской армии (более 100 тысяч человек). Правда, в 1918 году после нескольких диверсий, по настоянию союзников, герцога отстраняют от командования. Но в конце войны – он вновь национальный герой. Однако вскоре к власти в стране приходит Муссолини, королевская семья начинает уходить в тень.

 Герцог во время путешествия по Африке

 С 1923 года Луиджи Амедео окончательно становится «колонизатором», в самом положительном смысле этого слова. Он полностью посвящает себя развитию сельского хозяйства в Сомали. Его усилиями было построено большое агропредприятие, которое стало снабжать Европу свежими овощами и фруктами. Важнейшим фактором было искусственное орошение, воды катастрофически не хватало. Герцог лично планирует систему водохранилищ и оросительных каналов. Всё это работает и дает обильные плоды. Сам Луиджи Амедео находит в Сомали и личное счастье, в лице одной из местных княгинь.

  Для создания системы водохранилищ герцог предпринимает ряд исследовательских экспедиций к истокам рек, в горные районы Эфиопии. В ходе последней из них, Луиджи Амедео тяжело заболевает. Неизвестная инфекция либо обострение старой болезни, врачи так и не определили. Он умер в 1933 году в возрасте 60 лет.

 Фритьоф Нансен - это человек на все времена, как принято говорить о действительно великих людях. Спортсмен номер 1 в XIXвеке, рекордсмен мира по конькам и чемпион по лыжным гонкам, сами его походы в Гренландию и к Полюсу был именно спортивными подвигами. Пример Нансена, с небольшим преувеличением, «поставил Европу на лыжи». Лыжный бум начался как раз после гренландской экспедиции норвежца. Спортсмен был одновременно ученым, не просто ученым, а основоположником целой научной отрасли – океанографии. Политик патриот, Нансен определил судьбу своей страны при ее отделении от Швеции, выбрал для нее монарха, обеспечил дипломатическую поддержку в европейских странах. Затем Фритьоф стал «гражданином мира №1», взвалив на себя миссию помощи перемещенным лицам Первой мировой, а также голодающим в Советской России и Турции. При этом норвежец был отцом семерых детей в браке, и имел множество любовных связей вне брака, оставаясь активным в этом плане до самой смерти.

"Мы отправляемся не для того, чтобы отыскать математическую точку, составляющую северный конец земной оси; достижение этой точки само по себе малоценно, но чтобы произвести наблюдения в обширной неисследованной части земного шара, окружающей полюс".

Ф. Нансен…

Приглашаем в тур на Северный полюс с Клубом 7 Вершин …..

 Записываться нужно уже сейчас! 

Фильм Романа Грецкого

Далее, только о Полюсе…

Настоящую революцию в представлениях и отношении человечества об Арктике произвел в конце XIX норвежец Фритьоф Нансен. Во многом благодаря ему, Север и полярные исследования стали модной темой, вышедшей на первые страницы газет. Достижения путешественников стали рассматриваться с точки зрения национального престижа. Для Норвегии, тогда находившейся в унии со Швецией в качестве «младшего брата», они стали подобием национальной идеи, приведшей позже к обретению независимости.

Переход Нансена на лыжах через Гренландию 1888 – 1889 год принес ему мировую славу и возможности для организации дальнейших экспедиций. Следующая цель была очерчена ясно – Северный Полюс. План был навеян героической и трагической экспедицией (дрейфа) американца Джорджа Де Лонга 1881 года. Необходимо только построить корабль (им стал знаменитый «Фрам»), способный долгое время дрейфовать во льдах. И более точно рассчитать его заход на зимовку так, чтобы в нужное время льды сами принесли его поближе к Полюсу. А в нужный момент совершить решающий бросок на ездовых собаках. Несмотря на противодействие ученых кругов, под мировую знаменитость удалось найти спонсоров, хотя главную часть денег внесло правительство Норвегии.

 Одно из величайших приключений в истории человечества началось 24 июня 1893 года, когда «Фрам» вышел из Осло. Помаявшись в российских северных морях, корабль 24 сентября застрял во льдах Восточно-Сибирского моря. Начался беспримерный дрейф мимо полюса. Две зимовки и унылое лето, преимущественно в тесном помещении, локоть к локтю, глаза в глаза.

Скорость дрейфа оказалась меньше расчетной и, кроме того, дрейф происходил значительно южнее, чем думал Нансен. Наиболее северная точка, достигнутая "Фрамом" во время его дрейфа (15 ноября 1895 года), лежала на широте 85°56'.

14 марта 1895 года Нансен в сопровождении соотечественника Фредерика Ялмара Йохансона покинул корабль, который в это время находился на северной широте 84°05'. Кроме двух мужчин в составе попытке штурма полюса были задействованы 27 собак, трое саней, два каяка, провианта они взяли на 100 дней. Почему-то маршрут изначально казался им более легким, то есть, более ровным. Опыта не было. Непрекращающиеся преграды из торосов, заструг и полыней быстро дали понять путешественникам, что шансов достичь полюса и вернуться живыми, у них нет. Достигнув 8 апреля параллели 86°14' норвежцы благоразумно повернули обратно, точнее, пошли в направлении Земли Франца Йосифа. Элементарно не хватило обеспечения похода, так как они рассчитывали, что старт будет из точки значительно более близкой к Полюсу. Героическим норвежцам, потерявшим свой уплывший в океан корабль, еще предстояло провести зимовку на Земле Франца Иосифа. Лишь летом 1896 года они случайно вышли на базу английских ученых экспедиции Фредерика Джексона. Вот это была встреча !

 Первые фотографии по выходу к людям

 На этом, собственно, карьера Нансена как путешественника закончилась. Хотя он какое-то время вынашивал планы новой экспедиции на Северный полюс или Южный. Однако больше был занят помощью другим полярным исследователям. Прежде всего Амундсену.

Памятник Нансену в Москве

Книги о Нансене в сети

Георгий Кублицкий

ФРИТЬОФ НАНСЕН

Его жизнь и необыкновенные приключения

 Нансен-Хейер Лив - Книга об отце (Ева и Фритьоф)

«Приподнимем занавес за краешек - такая старая, тяжелая кулиса: Вот какое время было раньше….»

История достижений Северного Полюса – это история настоящего героизма. Это огромный пласт приключенческой литературы. Именно этой историей сам Полюс и интересен. Так что читайте всё по этой теме. Или, хотя бы то, что мы напишем, кратко эту историю осветив….

 Представления наших предков 

Следует для начала заметить, что до 80-х годов XIX века среди ученых и исследователей господствовало представление о том, что до Северного Полюса можно было добраться на корабле по открытой воде... Что льды они расположены только по краям Ледовитого океана и сезонны. Однако попытки пройти на север на кораблях исследователей разных стран, в том числе российских, неизменно заканчивались очень далеко от Полюса. Постепенно стало понятно, что к крайне северной точке планеты придется добираться своим ходом. Интересно, что первые попытки организовать такой поход предполагали идти пешком. При том, что собачьи упряжки в этих экспедициях были, но использовались во вспомогательных целях.

Российский исследователь Севера Фердинанд Врангель был первым, кто предложил использовать для походов на Полюс собачьи упряжки. В 1846 году на заседании Географического Общества он обнародовал конкретный и точный план достижения самой северной точки Земли с использованием в качестве базы северный берег Гренландии. «.. это возможно на хорошо устроенных нартах с выезженными собаками и исправными проводниками". Однако в то время организацией такого дорогостоящего проекта было некому. Не только у нас. Так после восхождения на Маттерхорн цель достижение Северного Полюса поставил перед собой знаменитый английский альпинист Эдвард Уимпер. Дважды он выезжал в Гренландию, на основании этих разведок разрабатывая проект большой экспедиции. И затем в течение нескольких лет, Уимпер с огромным упорством пытался найти средства для реализации проекта. Деталей проекта нам не известно. Думал ли он использовать собак ? Скорее всего, да. Известен итог его исканий: ни у чиновников, заведующих королевской казной, ни у капиталистов понимания выдающийся альпинист не нашел. Весьма вероятно, что они просто предпочли доверить такое ответственное дело профессиональным военным морякам.

Задача достижения Полюса ставилась перед отлично обеспеченной британской военно-морской экспедицией под руководством капитанов Нэрса и Маркхема, которая стартовала в 1875 году. Но не "открытое море", а тяжелые льды оказались перед кораблями экспедиции у берегов Гренландии. Правда, отряд во главе с Маркхемом сумел пешком, уже по льдам, достичь рекордной широты 83°20'. И все же это было поражение. "Северный полюс недоступен!" - телеграфировал на родину Джордж Нэрс.

Нэрс, их корабль и Маркхем

Значительным толчком к интенсификации исследования арктических районов стал объявленный учеными в 1881 году Международный Полярный Год. По его программам, в частности, работала американская экспедиция, которой руководил майор Адольф Грили. Ее участники не только выполняли программу плановых научных работ на северном побережье Гренландии и острова Элсмир, но и провели несколько выходов на собачьих упряжках. В одном из них отряд лейтенанта Джеймса Локвуда достиг рекордной широты - 83°24'. Сама эта экспедиция закончилась трагически – из 25 участников выжили только семеро. Руководитель выжил и потом даже стал генералом, одним из самых уважаемых в Штатах.

Члены экспедиции Грили

http://www.pbs.org/wgbh/americanexperience/features/general-article/greely-bios/

Локвуд и палатка их несчастной экспедиции

К этому моменту всем стало понятно, что самый реальный способ добраться до Северного Полюса – это собачьи упряжки.

«Меня охватывает горячее чувство благодарности нашим терпеливым, неприхотливым собакам. Мы трудились, выбивались из сил с ними заодно, работали дружно, как только могут работать живые существа, помогая, друг другу...».

Кнуд Рассмуссен, исследователь Арктики.

Собака - друг человека. Это выражение стало штампом, смысл которого просто теряется в обычной нашей жизненной практике. В условиях экстремальных полярных походов на собачьих упряжках это выражение вспоминается ежедневно, можно сказать ежечасно. От этого просто невозможно уйти. Потому что всё время твои верные помощники всегда перед тобой, они движутся исключительно бегом, как бы подчеркивая свой энтузиазм. Ни олени, ни тем более лошади, не могут передвигаться по льдам, по скользким поверхностям, преодолевать препятствия типа торосов. Только собаки могут долго обходиться на скудном пищевом рационе, сохраняя высокую работоспособность.

Приходится только удивляться тому, с какой верностью, с каким бескорыстным старанием служат тебе твои четвероногие друзья. В минуты отдыха они создают особую атмосферу, раскрашивают эмоциями скромный и аскетический быт полярника, своим присутствием доставляют радость, напоминают о домашнем уюте. А еще они охраняют от белых медведей, помогают охотиться, определяют трещины… Словом, ездовые собаки – полноценные участники и настоящие герои полярных эпопей. И их героизм истинный, поскольку лишен тщеславия и материальной выгоды.

Продолжение следует

Клуб 7 Вершин дружит с полярными собачками

Известные факты и не самые известные подробности из истории Эльбруса.
Помарки и уточнения. 

1. Вначале (в начале) было соревнование…

Если кто-то недоволен тем, что священные склоны высочайшей горы нашей Российской Федерации Эльбруса превращается в арену бегов наперегонки, то им можно напомнить, что первое восхождение было совершено фактически в ходе соревновательного забега.

Редко о каком восхождении так спорят, и написано так много, как о первом восхождении 1829 года. Как положено такому абсолютно аномальному (не исходящего из логики исторических процессов) событию, оно обросло множеством литературных версий и домыслов, рожденных в кругах историков и простых исследователей из числа альпинистов.

Сам руководитель экспедиции, генерал Эммануэль предоставил свой отчет в следующей лаконичной форме:

«8-го числа июля вечером, пехота и конница, преодолев все затруднения, достигли до самой подошвы Эльбруса и расположились лагерем на Малке. 9-го июля все академики и другие, изъявившие желание, охотники взойти на Эльбрус отправились к самому снежному хребту сей горы. 10-го числа, в 3 часа по-полуночи, пользуясь благоприятною погодою, выступили все к исполнению предположенной цели, но после величайших усилий, достигнув выше половины Эльбруса, обратились назад один только Кабардинец, по имени Киллар, успел достигнуть около 11-ти часов самой вершины сей горы, на которой, водрузив палку, с ним имевшуюся, и обложив ее камнем, спустился обратно, показав первый возможность быть на высочайшей из гор в Европе, почитавшейся доныне вовсе неприступной».

Есть ли причины сомневаться в том, что Киллар Хаширов действительно достиг вершины? Да они всегда могут найтись. Следует признать, что альпинистская культура была тогда на нулевом уровне, и восходитель вполне мог принять за вершину первый попавшийся выступ скалы. Подробного описания он не оставил, никто не расспросил горца, что и как он видел наверху. Толи шапку оставил, толи шест? Генералу в любом случае был нужен успех, и он начал праздновать его еще до того, как Киллар доложил, что вершина достигнута. Этими аргументами собственно и воспользовались англичане, благодаря которым значительная часть мировых альпинистских хроник игнорирует восхождение 1829 года и объявляет первовосходителями группу Фрешфильда.

Но кроме отчетов и рапортов военных, ученых и журналистов (а их более десятка), есть еще логические доводы в пользу Киллара, выделим два из них:

(1) ясно, что он серьезно отнесся к решению задачи, в том числе потому что вышел раньше других;
(2) он не знал, будет ли проверка его достижения, пойдет ли за ним казак, не оспорит ли он первенство.

 Можно абсолютно точно утверждать, что восхождение не состоялось бы, если бы не было денежной премии за него. Судя по имеющимся документам, совершать восхождение вызвались кроме ученых немногочисленные добровольцы. Да и широкого объявления о нем не было. На восхождение пошли случайные люди, в том числе и потому, что абсолютное большинство местных жителей считало (вплоть до революции), что на вершинах обитают духи, тревожить которых, по меньшей мере, бестактно. Тем не менее, это была первая гонка на Эльбрусе, и первая коммерческая гонка…

 Подробно, суперподробно описано всё что связано с эпопеей первого восхождения можно почитать в работах Игоря Паши на mountain.ru 

2. Английский период. Он начался с претензии к России…

Есть такое выражение «англичане сделали Альпы Альпами». По отношению к Кавказу этого не скажешь. Если кто что серьезное и сделал с Кавказом, то это большевики и комсомольцы. Об этом в другой раз. Пока надо отдать должное англичанам: альпинистское освоение Большого Кавказа началось всё же с них. И тут выпишем благодарность Преподобному (то есть, священнику англиканской церкви) Херфорду Джорджу, который подготовил доклад, зачитал его перед членами Альпийского клуба, а затем опубликовал его в ежегоднике Alpine Journal.

 И начал он доклад с претензии и к России, и к своим политикам. Последние встали стеной на защиту Османской империи и не отдали русским Константинополь, они вступились за поляков и черкесов, но не хотят заступиться за Монблан. Дело в том, что Россия хочет присвоить себе высшую вершину Европы, отнеся к этому континенту Кавказ и Эльбрус, в том числе. Это незаконно, считал Джордж: Эльбрус находится в Азии…

 По иронии судьбы, через 100 лет всё поменялось на 180 градусов. Советские ученые географы собрались в конце 50-х годов на специальную конференцию и договорились, что граница Европы и Азии проходит по Кумо-Манычской впадине. Однако в Европе не обратили на это внимание. При определении высшей вершины Европы изобретатели программы «Семь вершин» как к главному арбитру обратились к Британской энциклопедии. И она указала на Эльбрус! В Англии, в свое время велись споры на эту тему, и есть свидетельства, что решающим оказалось мнение альпинистов Фрешфильда (он долгое время был одним из первых лиц в Королевском географическом обществе), Гроуве и Мура. А их могло тешить тщеславная мысль – считаться первыми восходителями на высочайшую вершину Европы!

Фото 2008 года: с потомками Ахии я ехал в одном ратраке и потом шел по склонам Эльбруса во время юбилейного восхождения.

Слева - направо: автор, полковник британской армии Генри Дэй, неизвестный мне балкарец, французский горный гид Дени Дюкро, Кямал Соттаев и Адей Джаппуев (достойнейшие представители знаменитых балкарских родов)

 Ахия Соттаев – легенда балкарского народа, человек, безусловно, достойнейший. Даже если некоторые из рассказов о нем не соответствуют действительности. С многочисленными Соттаевыми, потомками прямыми и непрямыми, мне посчастливилось восходить на Эльбрус в 2008 году. Это было юбилейное восхождение в честь 140-летия открытия маршрута на Восточную вершину с юга. В отчетах Дугласа Фрешфильда об экспедиции 1868 года не раз повторяется одно: не будь с ними местных носильщиков (Ахии Соттаева и Дячи Джаппуева), альпинисты бы повернули, не достигнув вершины. Балкарские мужчины описаны как великолепные ходоки, не знающие усталости. Хотя общения с ними, как такового, практически не было. Тем не менее, следует изумиться горцам. (1) Англичан они догнали практически по своей инициативе (2) догнали они их на высоте около 5200 (3) с абсолютной уверенностью шли до вершины, даже лидировали.

Ахия Соттаев часто называется первым, кто побывал на обеих вершинах Эльбруса. Однако первоисточник (книга «Холодный Кавказ») не дает поводов усомниться: в 1874 году трое англичан и швейцарский гид поднимались на Западную вершину без помощи местных проводников. При этом Ахия Соттаев был с ним и даже поднимался на ночевки. Но он остался вместе с четвертым англичанином, Адольфусом Муром, внизу, с намерением восходить на следующий день. Они дожидались гвардейских русских офицеров (их фамилии Квитка и Бернов, больше о них ничего неизвестно), с которыми еще в Тбилиси договорились о совместном восхождении.
Погода не позволила их интернациональной компании достичь вершины, русские повернули вниз после двух часов подъема, остальные поднялись выше, где-то до уровня Приюта.

Памятник на могиле Ахии Соттаева, вблизи Тырныауза

 Автор книги «Холодный Кавказ» Гроуве дает Ахие довольно конкретную характеристику. Это уникальный охотник, он видит то, что никто другой не видит, он слышит то, чего другие не слышат, он неутомим, по оценкам англичан, мог бы идти сутками без остановки (и без еды). Но, только не по ледникам и снежникам. Этого он не любит и избегает всеми способами. Последнее утверждение как-то не согласуется с уверенными действиями балкарцев в 1868 году.

С восхождением 1874 года связана еще одна неточность, которая переносится из одного места в другое. Флоренса Кроуфорда Гроуве называют руководителем экспедиции 1874 года или просто руководителем восхождения (еще его называли женщиной). Строго говоря, руководитель той экспедиции не требовался. Однако мингрел Пол (Paul, он же Баква Пипия), переводчик, который был с группой всё путешествие, представляя гостей местным старшинам, всегда называл главным самого старшего – Адольфуса Мура. Авторитет Мура был беспрекословен, но он никогда этим не злоупотреблял. Вряд ли из-за скромности, ведь этот джентельмен сделал блестящую карьеру на государственной службе. Вершиной его карьеры позже станет пост секретаря вице-короля Индии лорда Черчилля. Это с почти нулевых позиций – очень большое достижение. Скорее всего, в горах он предпочитал отдыхать от чрезмерной ответственности за дело.

Так что следует признать, что первым человеком, который побывал на двух вершинах Эльбруса был наш прославленный топограф Андрей Пастухов. В 1890 году он был на Восточной и в 1896 году на Западной. Его восхождения были настоящими приключениями, риск был запредельный, но всё заканчивалось благополучно.

Но по-настоящему русский период освоения Эльбруса начался гораздо позднее, наверное, в 1930 году. А пока англичане, привыкшие к роли пионеров, уступали своё ведущее место, представителям других наций.

3. Континентальные европейцы. Первый рекорд скорости. Его, оказывается, не было

В истории альпинизма на Кавказе можно поставить в один ряд центральноевропейских ученых-путешественников, состоятельных людей, посвятивших себя изучению гор за собственный счет. Соседями в списке будут венгр Мориц Дечи, немцы Вилли Рикмер-Рикмерс, Оскар Шустер и Готфрид Мерцбахер.

Дечи (так его венгры называют), он же Деши по традиционному написанию, совершил второе восхождение на Западную вершину. Вместе с швейцарскими гидами Александром Бургенером и Петером Руппеном они поднялись на гору в 1884 году. Спуск прошел в тяжелых условиях. Дечи и Руппен получили не очень значительные, но болезненые обморожения. И вообще чудом спаслись,  благодаря местному носильщику, который встретил их и вывел в отсутствие видимости.

Мерцбахер происходил из богатого еврейского клана, практически ассимилировавшегося в немецкую жизнь. Отец был крупнейшим торговцем мехами, а дядя одним из самых влиятельных банкиров Баварии. Сам Готфрид старался не оставлять бизнес, хотя наука и путешествия отнимали много времени. К ним он относился с полной отдачей. Достаточно сказать, что изучение гор России он начал с освоения русского языка, прожив для этого несколько месяцев в Санкт-Петербурге. Главной его целью было исследование отдаленных горных регионов, и к альпинистской практике Мерцбахер относился очень серьезно. Так серьезно, что прошел в Альпах самые сложные маршруты, в том числе сделав первопрохождение сложнейшей скальной стены в массиве Дахштайн.

В  многочисленно переписанных хрониках восхождения на Эльбрус написано, что в 1890 году Готфрид Мерцбахер, вместе со своим спутником австрийским учителем физкультуры, выдающимся альпинистом Людвигом Пурчеллером, совершил скоростное восхождение на Эльбрус. За 8 часов из Терскола, то есть от нынешнего поселка, где в то время был только кош.

Как оказалось, им этот рекорд приписали, непонятно, кто это сделал первым. Может я?

 Два тома кавказских трудов Мерцбахера. Он очень старался придать научный характер текстам и фотографиям. 

В действительности, их с Пуртчеллером восхождение заняло 8 часов, и было достаточно обычным. Они ночевали где-то в районе 105-го пикета, вышли ночью.  Шли быстро, но в районе скал Пастухова устроили продолжительный отдых. Выше седловины встречный ветер заставил европейскую связку включиться в настоящую борьбу со стихией. Альпинисты могли смотреть только под ноги и абсолютно не слышали друг-друга. Тем не менее, до вершины дошли.

И еще. Есть указания, что вместе с ними поднимались два австрийских гида (Керер и Унтервегер). Мерцбахер этого в своей книге не подтверждает.

4. Швейцарцы начала века

Начало XX века на Эльбрусе можно назвать «швейцарским периодом». В этой альпийской стране тогда было хорошо ощутимо русское присутствие. Многие россияне, от больного революционными идеями студенчества до престарелых аристократов, находили в Швейцарии пристанище. Было и обратное движение, в поисках лучшей доли, швейцарцы решались на переезд не только обычным путем в Америку, но и в огромную Россию.

Для истории Эльбруса важен один из таких переселенцев. Уроженец кантона Гларус, где проходил в свое время Суворов, Рудольф Лейцингер. Его величают «отцом пятигорского альпинизма». С именем Лейцингера связана история начала строительства приютов на склонах Эльбруса. А именно строительство приюта «Кругозор». Сам Лейцингер на вершину не поднимался, но много ходил вокруг и для многих открыл красоту горной природы.

В 1904 году по приглашению Председателя Русского горного общества А.К. фон Мекка большую работу в горах Кавказа провели профессор (сын горного гида) Андреас Фишер и гид Кристиан Йосси. После удачных восхождений в Домбае и Нахаре, они отправились восходить Эльбрус. 22 августа их группа, в которую входил ингушский горный проводник Яни Безуртанов и носильщики, поднялась из Учкулана на перевал Бурунташ. Это была их исходная точка для штурма Эльбруса. Лагерь установили на высоте 3070 метров. Швейцарцы были бы рады взять с собой на гору симпатичного им Яни, но его обувь явно не подходила для такого холодного восхождения. Так что вышли вдвоем. С оригинальным тактическим планом. Стартовали днем, с расчетом идти всю ночь без остановки. Первоначально ориентиром был скальный выступ в ледовых полях северного склона, его швейцарцы достигли в 8 вечера. Отдохнули и пошли в сторону седловины, которую достигли в 3 ночи. Еще 2 часа и они на вершине. А в 11 дня уже сбежали до коша Азау. Хотя небольшой караван вместе с Яни ждал их в Терсколе. Отсутствие связи стоило им несколько часов. Но тогда было принято посылать посыльных и всё рещилось.

Это был первый траверс главной (Западной) вершины.

Швейцарцы и Безуртанов на вершине Сунахет на  Западном Кавказе  

Первый траверс или подъем на две вершины со спуском частично по другому маршруту также был совершен швейцарской связкой в 1910 году. Это были сравнительно молодые альпинисты Оскар Хуг и Казимир Де Рамм. Оскар Хуг известен как один из основателей спортивной медицины, хирург-ортопед мирового класса и также как один из первых швейцарских ски-альпинистов. Однако лыжи на Эльбрус он не взял, и вряд ли пожалел…

Хуг (справа) и Де Рам

Первый спуск на лыжах. Пойдет ли в зачет?

Швейцарец Карл Эггер (житель самого равнинного города страны Базеля) был альпинистом очень высокой квалификации и при этом был еще настоящим исследователем. Его книга Die Eroberung des Kaukasus, вышедшая в начале 30-х годов, является эталонным сборником информации. До этого он подробно изучил и описал некоторые аспекты истории восхождений в Альпах. За свою длинную альпинистскую карьеру и вообще за жизнь не раз становился клиентом коллег Хуга, то есть, врачей-хирургов. Ноги он ломал неоднократно и разным способом: на санях, на лыжах, при срыве и при падении в трещину, становился жертвой автомобильной и железнодорожной аварии, неоднократно повреждал колени во время восхождений. И каждый раз он восстанавливался и возвращался в горы...

Эггер один раз побывал на Кавказе и совершил там ряд интересных восхождений. Это было в 1914 году. Его партнером был Гвидо Мишер. С самого их въезда на территорию Российской империи интерес всех встречных и, в том числе, полиции был повышенный. Прежде всего, из-за лыж, которые взяли с собой альпинисты. Подозрительно как-то, летом и с лыжами…

Таким изображен Эльбрус в отчетной статье Эггера в ежегоднике Швейцарского альпклуба

После серии хороших восхождений в районах Адыл-Су и Адыр-Су, друзья решились на подъем на Эльбрус. Погода была великолепной. Подъем на камусах местами доставлял удовольствие, местами было сложновато из-за жесткого льдистого наста. Лыжи оставили на седловине и на вершину (Западную) пошли в кошках. Спуск никакого удовольствия не доставил. Даже, наоборот, на жестком снегу, на застругах, альпинисты не раз падали, в том числе и вполне серьезно, но на этот раз без переломов.

Так что первым человеком спустившимся на лыжах с вершины был, вероятно, Вадим Гиппенрейтер. Первый чемпион и выдающийся фотограф. Его имя должен знать у нас каждый.

На этом прервем «поклонение Западу» и во продолжении будем восславлять достижения советского альпинизма.

В начале этого года мы провели грандиозную по местным масштабам экспедицию на высочайший вулкан Мира, на высшую вершину Чили – гору Охос дель Саладо (6893 метра). Это путешествие было юбилейным, оно посвящалось 50-летию нашего лидера Александра Абрамова. Соответственно, о многом за дни экспедиции там передумали, о многом переговорили. О смысле жизни, о красоте природы, о современной политической ситуации… И за одно, о том, как сделать тур дешевле и доступнее. В отличие от других тем, последняя тема принесла быстрый и конкретный результат.

ЕСТЬ!

Новая программа – новая цена – и это в новогодние (старо-новогодние) праздники!

Вот программа: https://7vershin.ru/programs/all/region_9/country_231/program_36/

Вас ждут 17 дней удивительных открытий и восторга, любования природой и борьбы с ее стихийной силой. Вершина не гарантирована, даже самые хорошо подготовленные альпинисты могут отступить под сильными ветрами Анд. Тем интереснее путешествие, тем ценнее победа…

Цена - 4380 доллара США с человека, что на четверть дешевле, чем было раньше!

При этом качество будет гарантировано на высочайшем уровне.

Опыта та у нас стало больше!

Сергей Ларин - ответственный за всё

Экспедицию возглавит один из лучших, один из самых опытных гидов России, Сергей Ларин, который работал здесь и в январе 2014 года. Сергей не только мастер спорта по альпинизму, шестикратный восходитель на Эверест, он еще по второму образованию медик, имеющий огромный опыт отслеживания состояния здоровья альпинистов в высокогорной зоне. За ним, как за каменной стеной.

Основа успеха большинства наших экспедиций, правильная работа наших местных партнеров. Наша программа имеет все черты классической экспедиции, у нас нет носильщиков, нет профессиональных поваров. Носильщиков заменяют джипы, а роль поваров берут на себя гиды или сами участники. Значительную часть работу по организации путешествия выполняет местный гид Марио. Это наша главная находка, не только профессионал Охоса, но очень ответственный человек. Что очень важно, он всей душой за то, чтобы экспедиция закончилась успехом, то есть, восхождением на высшую точку. А это далеко не всегда в Южной Америке.

 Марио - наш человек, уже воспитали

Любая наша экспедиция – это «три в одном», «четыре в одном» или даже больше. То есть, как правило, мы знакомимся с культурой принимающей страны, пересекает на пути к горам ряд природных зон, затем, отрешившись от всего, преодолеваем сопротивление гравитации и поднимаемся на гору.

Начнем с того, что Чили – страна способная удивить каждого. Это европейский порядок и культура, это одновременно океан, благоприятный умеренный климат и красивые, снежные горы почти на всей территории вытянутой меридиональной страны. Конечно, климат на юге суров. Но и на севере он суров не менее. На юге – холодно. На севере может быть очень жарко.

Пустыня Атакама, через которую проходит наш маршрут, одно из самых засушливых мест в мире. Климат за миллионы лет видоизменил местные ландшафты, сделал их настолько оригинальными и красочными, что заставляет открыть рот от удивления людей прошедших и видевших, кажется, всё.

Сам Охос дель Саладо – это огромный массив, в котором с трудом угадывается конус вулкана. Извержений было много и эрозия с объектами такой высоты работает по-своему. Так что получилось то, что получилось. Что-то типа учебного полигона для высотного альпинизма или для изучения горной болезни. То, что значительную часть подъема можно преодолеть на джипах, это радует. С одной стороны. Но в этом состоит коварство горы, ведь «горняшка» не отменяется. Даже наоборот, здесь каждый становится если не пациентом, то точно подопытным на счет высотной болезни. Однако это не главная сложность Охоса. Самой большой проблемой обычно становится ветра, частые на высотах свыше 6000 метров. И часто они просто непреодолимы.

Январь - это середина лета

Кроме того, верхняя часть маршрута представляет собой скальный участок, средней сложности. С нашими инструкторами пройти ее не составит сложностей. При нормальной погоде.

Мы напоминаем, что 1 числа следующего месяца вышеуказанная цена увеличивается. Цена фиксируется при внесении предоплаты.

Фильм Евгений Карякина

Маршрут восхождения

Карта 1

Наш маршрут - route 2

Кратер и выход на вершину

Скалолазание на 6800

 Часть 1. См. здесь. 

Ниже Андерматта река Рейсс бурным потоком входит в узкое скальное ущелье с грандиозными гранитными утесами по берегам.  Величественное  зрелище!  Здесь русские войска 25 сентября 1799 года прорвались, через казавшиеся неприступными препятствия: узкий туннель Урнер-Лох и нависший над пропастью Чертов мост. Туннель был взят лобовой атакой, что возможно, было неожиданно для французов.

   При штурме Чертова моста Суворов послал отряды егерей в обход по труднодоступным скалам. Вряд ли им удалось нанести какой-то вред неприятелю. Но, страх быть окруженными  сыграл значительную роль в том, что французы не оказали здесь отчаянного сопротивления.  Еще одна фронтальная  атака принесла прорыв со сравнительно небольшими потерями.  Однако части французов  практически в полном порядке смогли отступить и спуститься к берегу Фирвальдштатского озера.  

Общая схема Альпийского похода русской армии

 Чертовы мосты: сверху самый новый, второй сверху - построен в начале XIX века. Тот, который штурмовал Суворов, был еще ниже...

 К столетию Альпийского похода, в 1898 году, неподалеку от Чертова моста (высота - 1405м) был сооружен грандиозный “Памятник-крест”, один самых величественных памятников в Швейцарии.

История его строительства достойна отдельного рассказа, отметим лишь, что территория в районе памятника была официальна оформлена местными властями как переданная в собственность России.

 Рядом находится “суворовский ресторан”, оборудованный внутри как музей. По стенам висят старые ружья, сабли, амуниция. Рядом картины и фотографии посещений этого места важными персонами.

   Пару лет назад местные власти распорядились утроить в районе Чертова моста  кольцевую туристическую тропу, которая включила в себя рассекреченный военный туннель в скалах.

«Клеттерштайг  Diavolo»

    Рядом с памятником, слева по скалам проложен так называемый «клеттерштайг» (аналог итальянского «виа феррата»). Это крутой маршрут, идущий по скалам  среди травянистых "огородов".  Он оборудован тросами (700 метров) и, в некоторых местах, металлическими ступенями (265 крючьев, штырей и скоб) и двумя лестницами. Подъем не доставляет больших трудностей, доступен для начинающих. Но лучше не выходить на него при сырой погоде, огороды мокрые.

 Вид с маршрута на Чертов мост и ресторан

В сердце Швейцарии

   Далее русские войска теснили французов вдоль ущелья р.Рейсс до города Альтдорф (столица кантона Ури), расположенного на берегу Фирвальдштатского озера, знаменитого как колыбель Швейцарской Конфедерации. В центре города стоит памятник Вильгельму Теллю, легендарному охотнику и борцу за независимость Швейцарии. В местном музее часть экспозиции посвящена событиям 1799 года, имеется кровать, на которой спал Суворов. Сохранился дом, постройки XVI века, в котором останавливался великий полководец. Это практически единственный  большой дом, который уцелел в  пожаре, возникшем после подавления французами сопротивления в 1798 году. Недавно он был полностью реконструирован и является, безусловно, старейшим зданием в городе. Сейчас в доме расположен один местный финансовый фонд и частично сохранена обстановка двухвековой давности.

 В Альтдорфе Суворов неожиданно оказался перед фактом, что дальше дороги вдоль озера нет, и что единственной возможностью продолжения наступления является преодоление горного перевала. Им был выбран путь через Кинциг-Кульм (2073м) в хребте Росшток.

 Дом, где ночевал Суворов в Альтдорфе, после реставрации

 Перевал Кинциг-Кульм (2073м)

 От селения Штальден (648м) простой старенький подъемник (6-местная кабинка) поднимает до станции Биль (1637м). От него на перевал ведет хорошо заметная тропа. В 1799 году путь был на порядок более длинный (пешком из Бюргелена) и сложный (тропа в верхней части шл по карнизу над пропастью).

На перевале мемориальная таблица, установленная  по заданию академика Энгельгардта, рядом навес с книгой для записей. В нескольких десятках метров  стоит сравнительно новая спасательная хижина, построенная в 1998 году.

 Есть два основных варианта спуска. По правой тропе вы примерно через полчаса выходите на проезжую грунтовую дорогу.  Левая тропа ведет через  пастбища с заграждениями для скота,  до дороги по ней идти гораздо дольше (1,5 – 2 часа). Ниже по ущелью дорога идет через роскошный лес. Через 2 часа внизу открывается чудесная зеленая долина Муотаталь (городок на высоте 610м). К нему ведет крутой спуск по тропе вдоль красивого каньона, ручья пробившего путь в известняковом обрыве. Это карстовый район, неподалеку находится крупнейшая в Швейцарии пещерная система Хёлльлох.

  Вид на городок Муотаталь

В городке городке Муотаталь главной достопримечательностью является женский монастырь Святого Йосифа, в котором останавливался Суворов. В нем бережно хранятся реликвии тех времен: монастырская книга с записями о приходе русских, мебель тех лет, картины и т.д.. . В связи с отсутствием желающих быть монахинями, монастырь практически не работает, то есть обычно закрыт и открывается только для религиозных церемоний.

Новый памятник воинам Суворова. Крест, найденный в долине, установили рядом с  монастырем

В этой книге есть записи 1799 года о приходе Суворова

В гостинице Пост имеется специальный банкетный зал "Суворовский", с большим панно

 Долина реки Муота, ниже городка, это арена самых жестоких столкновений армии Суворова с французами. Арьергард русской армии под командованием Андрея Розенберга в течение двух дней дважды наносил здесь поражения наступавшему снизу неприятелю. Ниже широкого поля, где собственно происходили битвы, долина резко сужается. Здесь находится  исторический мост, который называется Суворовским, хотя  сам Суворов  к нему и близко не подходил. Это трагическое место гибели сотен французских солдат, которые, отступая,  сгрудились в узком и опасном месте.  Многие срывались, многих добивали казаки.

Перевал Прагель (1550 м) – самый низкий из «суворовских» перевалов,  по нему проходит автомобильная дорога (местами довольно узкая, проблемно разъехаться даже легковым автомобилям). В стороне от дороги проходит пешеходная тропа, можно пройти по ней только часть пути. На тропе находится  «табличка Энгельгардта»… на самом перевале ее нет. Есть часовня, не имеющая прямого отношения к Альпийскому походу.

С перевала Прагель мы спускаемся к  живописному Клентальскому озеру, где на берегах есть кемпинги для ночевок.   Уровень озера сейчас немного выше (848 метров),  чем в 1799 году, когда  отряды Багратиона  с большим трудом сбили здесь позиции французских егерей. В 1908 году здесь сделали плотину и начали выработку электроэнергии.

Завершим эту часть повествования картинками дома Суворова в Ридерне. Здесь какое-то был штаб фельдмаршал. Какое-то время тому назад, дом купил Вальтер Гэлер (о нем в третьей части подробнее), который собирался перенести сюда Суворовский музей из центра Гларуса. Однако денег на ремонт  этот подвижник суворовской темы так и не нашел.

   Александр Ельков

Высочайшие вершины мира

Программа 14 Восьмитысячников

60 лет назад человек впервые поднялся на вершину высотой свыше 8 тысяч метров. В далекие 50-е, да и последующие 60-е, никто не мог представить, что горные гиганты могут стать объектом коллекционирования. Тогда каждое из восхождений считалось подвигом. Психологический рубеж в этом плане был преодолен Райнхольдом Месснером в 70-е году, когда он доказал, что восьмитысячные гиганты могут покоряться в альпийском стиле, в двойках и даже соло. Месснер по праву возглавляет список восходителей на все 14 восьмитысячников. Сбор этой коллекции южнотиролец завершил в 1986 году. Сейчас уже 18 альпинистов официально признаются восходителями на все 14 вершин выше 8000 метров. Слово официально здесь немного условно. Статистика ведется частными лицами (Элизабет Хоули, Эберхард Юргальски и др.) признанными в качестве авторитетов большей частью альпинистской общественности. Они берут на себя право сомневаться в реальности того или иного заявления о достижении вершины. Так их мнение расходится с позицией китайской стороны, считающей, что трое тибетцев из военной команды достигли всех 14 вершин.

В любом случае, 14 восьмитысячников уже не рассматриваются как выдающееся альпинистское достижение. И собрать подобную коллекцию может любой восходитель высокой квалификации, достаточно мотивированный и располагающий свободным временем. А это значит, что в ближайшем будущем такую коллекцию смогут собирать и менее квалифицированные альпинисты. Можно ставить своей целью взойти на все вершины, можно просто ходить одну гору за другой, но главное остается – нужно быть внимательным и осторожным, нужно не упускать мелочей и готовиться, тренироваться. Снежные гиганты Гималаев и Каракорума сказочно, божественно красивы, а восхождение на них - это бесценный и яркий жизненный опыт, это целая гамма эмоций, которые хочется испытывать вновь и вновь. Хотя следует помнить и не забывать никогда: Гималаи могут быть совершенно безжалостными и коварными, могут жестоко наказывать на малейшую расслабленность или неточность. А порой и быть несправедливыми…

Список вершин восьмитысячников

1. Эверест. Другие названия Чомолунгма, Джомолунгма, Сагарматха.

Высота: 8848м, с 2009 года эта высота признана компромиссной и официальной (8850м или 8844 м – по разным измерениям).

27˚59'16" с.ш. 86˚55'40" в.д..

Расположена в хребте Махалангур-Гимал (Кхумбу-Гимал) на границе Непала и Тибета.

Дополнительные вершины:

Южный пик - 8760 м. Северо-восточное плечо - 8393 м.

Первое восхождение: Британская экспедиция 1953 год, руководитель Джон Хант. Первые на вершине: Эдмунд Хиллари (Новая Зеландия) и Тенцинг Норгей (Непал – Индия).

Первое российское (советское) восхождение - 1982 год (руководитель Е.И. Тамм), новый маршрут по ЮЗ стене. На ряду с другим российским маршрутом 2004 года, это самый сложный путь к  высочайшей вершине мира.

 Главная вершина мира представляет собой огромный скальный массив, сложенный преимущественно метаморфизированными известняковыми породами. Из десятка проложенных маршрутов, популярностью пользуются два. Эверест стал ареной массового и специфического альпинизма, здесь на вершину мира заводят людей с невысоким уровнем подготовки. И делается это с каждым годом всё более умело.

2. К-2 (Чогори, Кьяогелифенг)

Высота: 8611 м.

35˚53' с.ш. 76˚31' в.д.

K-2 расположена в районе Балторо-Мустаг, пакистанском Каракоруме. На языке балти Чогори означает "большая гора". Геодезический номер К-2 не имеет ничего общего с тем, что эта гора оказалась второй по высоте вершиной Земли. Вершину К2 называют самой красивой в мире, и самой жестокой. Самые сильные альпинисты мира проводят у подножья этой величественной пирамиды месяца, и так и достигнув вершины.

Восточная предвершина - 8230 м.

Южная предвершина - 8132 м.

Первое успешное восхождение: итальянская экспедиция 1954 года, руководитель Ардито Дезио. Первые на вершине Акилле Компаньони и Лино Лачаделли. Первый российский восходитель Владимир Балыбердин 1991 год.

Сложнейший в техническом плане маршрут на вершину К2 по Западной стене был пройден в 2007 году российской сборной командой, руководитель Виктор Козлов.

3. Канченджанга (Канченджунга, Канченфанга)

Высота: 8598м. 27˚42' с.ш. 88˚09' в.д.

Тибетское название Канг-чен-дзе-нга - пять сокровищ великих снегов.

Крайний юго-восточный форпост Гималаев, массив со многими вершинами расположен в треугольнике Непал-Индия-Китай. Главный его гребень на протяжении 6 км превышает высоту 8000 м. Траверс всех вершин Канченджанги советской командой 1989 года остается непревзойденным в истории событием, по количеству восхождений на восьмитысячники.

Южная вершина - 8490 м.

Промежуточный пик - 8496 м.

Западная вершина, Ялунг Канг - 8433 м.

Восточная вершина - 7700 м.

 Первое восхождение британской экспедиции 1955 года. Руководитель Ч. Эванс, вершины достигли Д. Браун и Д. Бенд. 

4. Лхоцзе. Высота: 8511м.

27˚58' с.ш. 86˚56' в.д.

 Тибетское название "Лхо-цзе" означает "южный пик". Гора расположена тремя километрами южнее Эвереста, в тени соседа.

Первое восхождение было совершено по характерному кулуару с ледника Кхумбу швейцарскими альпинистами.

Южные стены массива представляют собой эталонные по сложности маршруты, собственно самый сложный маршрут на Лхоцзе пройден советской командой в 1990 году. Восходители С. Бершов и В. Каратаев.

Западная промежуточная вершина - 8426 м.

Лхоцзе Средняя - 8376 м. Русская вершина, после нескольких попыток побежденная сборной России (рук. Виктор Козлов).

Лхоцзе Шар (восточная вершина) - 8398 м.

5. Макалу (Макалуфенг) 8481м.

27˚53' с.ш. 87˚05' в.д.

Отдельно стоящий массив, расположенный в 16 км юго-восточнее Эвереста в Махалангур-Гимале (Восточный Непал). Юго-восточная вершина - 8010 м.

Первое восхождение команда Франции, руководитель Жан Франко, первые восходители Лионель Террай и Жан Кузи.

По Западной стене экспедицией Екатеринбурга проложен российский маршрут, который является самым сложным на этой красивой вершине.

6. Чо Ойю, 8201 м.

28˚06' с.ш. 86˚40' в.д.

Гора расположена в 29 км северо-западнее Эвереста в Махалангур-Гимале на границе между Непалом и Китаем. Название означает бирюзовая богиня. В нормальных условиях – это одна из самых доступных вершин выше 8 тысяч метров, считающаяся хорошей тренировкой, проверкой перед восхождением на Эверест.

 Первое восхождение совершено легкой экспедицией под руководством австрийского профессора геологии Херберта Тихи. Его партнерами были

7. Дхаулагири I  8167м

28˚42' с.ш. 83˚30' в.д.

Красивая и труднодоступная гора с одной вершиной расположена в центральной части Непала, в Дхаула-Гимале, западнее каньона Кали-Гандака. Дхаулагири очень долго сдерживала попытки восхождения сильнейших альпинистов мира, отбив ряд попыток. 

 В настоящее время классический маршрут считается достаточно доступным, хотя сложности и опасности остаются.

Уникальным является маршрут пройденный российской командой по Северному склону горы, руководитель Сергей Ефимов. На Западной стене сложнейший маршрут пройден командой Казахстана (руководитель Е. Ильинский).

8. Манаслу (Кутанг) 8156 м

28˚33' с.ш. 84˚34' в.д.

Единственный восьмитысячник в районе Гуркха-Гимал, в Центральном Непале, восточнее Марсианди-Гандака и группы Аннапурна-Дхаулагири. Подходящего объяснения названию горы до сих пор отыскать не удалось. Первоначально геодезической службой Индии она именовалась пиком-30, а позже, вплоть до 50-х годов, называлась также Кутанг-I.

Восточная вершина - 7895 м.

Северная вершина - 7154 м.

9. Нанга-Парбат (Диамир) 8125 м.

35˚13' с.ш. 74˚35' в.д.

Этот гигантский массив западной оконечности Гималайского хребта находится в излучине Инда в Пакистане. Со своими многочисленными гребнями, висячими ледниками и скальными бастионами, эта вершина на 4 км возвышается над подножьем, превосходя по этому показателю все другие вершины мира.  Нанга-Парбат на санскрите означает "голая гора ужасов".

Предвершина - 7910 м.

Северная вершина I - 7816 м.

Северная вершина II - 7785 м.

Серебряный отрог - 7597 м.

Северо-восточный пик - 7530 м.

10. Аннапурна (Моршиади) 8091м.

28˚36' с.ш. 83˚49' в.д.

Аннапурна расположена в восточной части Центрального Непала между ущельями рек Кали-Гандак и Марсианди. Это высочайшая вершина целой горной цепи, протянувшейся с запада на восток. Аннапурна первой из всех восьмитысячников пустила к себе восходителей. Однако потом оказалось, что эта вершина вовсе не такая сговорчивая. По количеству неудач и смертей, с Аннапурной может сравниться только К2.

Первое восхождение - 1950 год, экспедиция Франции, руководитель М. Эрцог, первые на вершине Л. Ляшеналь и М. Эрцог.

Центральная вершина - 8051 м.

Восточная вершина - 8029 м.

Черная скала (Рок Пуар) - предвершина восточной вершины - 7485 м.

11. Хидден-Пик (Гашербрум I, K-5) 8068 м.

35˚43' с.ш. 76˚42' в.д.

Изящная пирамида, именем которой (Гашербрум - светящаяся стена) называют весь огромный хребет в восточной части ледника Балторо. Так как для вершины Гашербрум II  другого названия не найдено и эти две горы часто путают, то за первой из них, самой высокой в этой группе, закрепилось название, которое предложил Мартин Конвей: Хидден-Пик.

Первое восхождение было совершено американскими восходителями.

12. Броуд-Пик (Фальхан Кангри) 8047 м. Каракорум, Пакистан.

35˚48' с.ш. 76˚34' в.д.

Обширный и широкий (Broad) массив юго-восточнее К-2, который возвышается прямо над ледником Балторо.

Промежуточный пик - 8016 м.

Северная вершина - 7538 м.

13. Шиша Пангма (Госаинтан, Гаосендангтен, Геосенжанфенг)

8046 м. 28˚21' с.ш. 85˚47' в.д.

Гора расположена несколько к северу от главного гималайского хребта, полностью на территории Тибета. Это обособленный массив с покрытым обширным оледенением северным склоном и крутой южной стеной. Он полностью находится в пределах границ Китая, что не позволило совершить на него первовосхождение альпинистам «золотого гималайского века». Наличие центральной и главной вершин часто становится причиной разочарования альпинистов, которые по незнанию не ходят на главную вершину.

Первое восхождение совершено китайскими альпинистами.

14. Гашербрум II (K-4) 8035 м.

35˚46' с.ш. 76˚39' в.д.

Каракорум.

Пирамидальная вершина в середине грандиозного гребня Гашербрумов (I-IV), замыкающего ледник Бальторо и отделяющего территорию Пакистана от Китая. Со стороны ледника Бальторо классический маршрут ведет по технически несложному, но временами опасному леднику. При определенных условиях – это самый легко достижимый восьмитысячник. Однако, такие условия еще надо поймать.

Маршрут с севера пройден один раз альпинистами из Италии.

Пролог

У Сергея Алексеева встретил размышления о русском языке, в том числе и о происхождении таких слов, как «ГА», что у наших предков означало движение, путь, и «РА» – свет, Солнце.

Я не филолог и не могу оценить, насколько правильно такое толкование этих слов. Но мне нравится. Как нравится и соответствующее понимание слова «ГАРА» – путь  к свету или светлый путь.

Пишем «гора», произносим «гара», подразумеваем «ГАРА»…

Один день пути

Постепенно всё вокруг затихло, но чувствую, что многие, как и я, не спят. Разве что Игорь - наш гид от Клуба «7 вершин». Что ему 4700, когда он практически постоянно в горах, за плечами Эверест, другие восьмитысячники, да и на Килиманджаро он уже сходил недели две-три назад с очередной группой Клуба.

Для несведущих, 4700 м – это высота приюта Кибо. Пользуясь альпинистской терминологией – штурмовой лагерь. И завтра мы попытаемся подняться на Килиманджаро, точнее, на ее высшую точку – пик Ухуру (5895 м).

Когда же началось это восхождение на высшую вершину Африки?

От входа в национальный парк «Килиманджаро» или из аэропорта с тем же названием? А может лет 5 назад, когда стал «бродить» по Интернету и открыл новое для себя понятие «треккинг». Именно тогда и зародилось желание подняться на Килиманджаро.

Но возможно всё началось ещё раньше, в начале 70-х годов прошлого столетия, когда случайно досталась горящая путевка в альплагерь, и я впервые воочию увидел прекрасные вершины Домбая с непривычными слуху названиями и красивыми легендами: Сулахат, Домбай-Ульген, Белалакая. Затем была череда альплагерей и сборов, другие районы Кавказа и Фанские горы, школа инструкторов альпинизма и работа инструктором. А потом – перерыв, затянувшийся почти на 25 лет.

Вершины манили всегда. Манят и сегодня. Но когда тебе за 50, то начинать всё сначала и ходить ради «клеточек» уже не интересно. А душа чего-то просит. Причём явно не сто грамм. И теплится надежда, что нынешнее путешествие позволит понять, что же именно ей нужно.

Может быть с этого шага начнётся новый путь. А может – продолжится старый. И тогда перерыв, даже такой длительный, не будет уже иметь никакого значения. Просто очередной, хотя и «чуть» затянувшийся привал. Вот только оценить – твой ли это путь – можно будет тогда, когда путь уже окажется пройден.

Африка! Впервые на другом континенте и в другом полушарии. Дух захватывает от новых ярких впечатлений и одновременно от ощущения возвращения к чему-то знакомому, но позабытому. Пусть не привычный Кавказ. Здесь всё по-другому. И Килиманджаро по началу не воспринимается как гора. Всё кажется, что это пока только подходы к ней. А на самом деле это уже ОНА. Одна из самых больших отдельно стоящих.

Нелирическое отступление:

Килиманджаро – один из самых больших отдельно стоящих массивов в мире — около 80 километров в длину и 40 километров в ширину (Википедия).

Всё ещё впереди

Начиналось всё замечательно. Но лёгкости хватило только до приюта Хоромбо (3700 м). А к вечеру стало плохо. То ли что-то не то съел, то ли горняшка прихватила. Спасибо Игорю и Диме, поддержали морально и даже заставили выпить какую-то гадость. И хотя самочувствие улучшилось не сильно, но и до Зебры-Рокс поднялся, и до Кибо добрался. Только поесть пока не получается. Мутит от одного вида еды. И вот лежу теперь здесь на нарах, холодный и голодный, и пытаюсь заснуть.

Людей на Кибо, как и на всех остальных приютах довольно много. Много корейцев, немцы, американцы и прочая публика. Есть и наши.

Днём раньше на приюте Хоромбо встретили ещё одну группу Клуба под предводительством Людмилы Коробешко. Они уже спускались вниз после успешного восхождения.

А сегодня, подползая к приюту Кибо на обычное здесь приветствие «хай» услышал в ответ на русском языке:

- Привет.

- Привет. И чем же это я так выделяюсь?

- Эмблемой «Bask» на куртке.

Ребята оказались из Питера. Перемолвились всего парой слов, а в памяти осталось.

Потом были и другие интересные встречи. Но это было позже. Сейчас же на приюте Кибо ночь.

Так и не понял, уснул я или нет. Но уже пора вставать. Двое из нашей группы идти отказались. Ну, что же, это их право.

Не помню, может что-то съел, а может показалось, что ел. Но чай пил, это помню точно. Стоп. Это что же получается! Я с подъёма на приют Хоромбо практически ничего не ем? А силы откуда берутся? Пусть их и не много, но они пока ещё есть. Может быть подпитываюсь от солнца? О чем-то подобном читал то ли у Шаталовой, то ли у Брэгга.

00-45. Пора. Вперед, вверх и с песнями.

«Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро,

Парам-парам-парам-парам, на то оно и утро»

И мы направились в гости к вершине.

Стартовали бодренько. Догоняем и обгоняем вышедших раньше нас. А потом потихоньку я стал сдавать. Такое ощущение, будто бы в рюкзак кто-то на ходу подкладывает булыжники.

Ну вот! Ещё одну каменюгу добавили!

Ноги переставлять всё труднее и труднее. В конце концов практически пустой рюкзак отдал гиду-негру, но легче не стало. Ребята убежали к вершине. Со мной только Игорь и местный гид. Игорь впереди, задает темп, точнее, подлаживается под мой. Кажется, что при таком темпе он умудряется спать на ходу как солдат на марше.

А ниже по склону следом за мной идёт местный товарищ, готовый ловить клиента, если тот решит по-быстрому слинять вниз. Но клиент пока ещё передвигается сам. Даже пинками подгонять не приходится.

Кстати, интересно, а если я откажусь идти, меня понесут или бросят здесь? А если понесут, то куда? Вверх (чуть-чуть ведь осталось) или вниз? Нет, вверх вряд ли. Халява не пройдёт. За это придется доплачивать, а денег с собой нет. Так что, увы. Придётся топать. Самому. Ножками. Вверх.

«Парам-парам-парам-парам…»

Как же тяжело… Абрамову с сотоварищами должно икаться. Знают же, что пятый-шестой дни с точки зрения адаптации к высоте самые поганые. И всё равно. Нарочно что ли? Ведь высота – она и в Африке высота. Сами-то постоянно в горах, постоянно в форме… Планировщики, блин.

Но ведь всё было известно заранее: и что гора высокая, и что восхождение на пятый день. Так что нечего ныть. Гора ведь всё равно не поймёт, что из-за работы и домашних дел у тебя не хватает времени на серьёзные тренировки. Раз пришёл, значит считаешь, что подготовлен. А не тянешь – топай вниз. И некоторые уходят. Кто-то – чтобы вернуться, а кто-то решает, что спокойно проживёт и без этого. Каждый выбирает сам.

Скорей бы всходило солнышко. Может действительно подзаряжусь от него.

К слову, рассвет, когда находишься выше облачности, и солнце появляется из облаков как из моря, – одна из самых ярких и запоминающихся картин. Такое впечатление, будто извержение вулкана начинается, либо само небо взрывается. Любоваться таким зрелищем можно до бесконечности. Внизу таких рассветов не увидишь. Может быть и ради возможности увидеть такую красоту люди стремятся вверх?

Восход солнца (с приюта Хоромбо)

На Гилманс-Пойнт (5681 м) поднялись еще затемно. Это край кратера (ведь Килиманджаро – вулкан) и до высшей точки надо набрать ещё 214 м по вертикали. Обычно этот участок проходят за час-полтора. А сколько времени понадобиться мне?

«Парам-пам-ам-м-м-м-м …»

Слов уже нет. Остались одни буквы. Но ноги потихоньку переставляю.

Эх, «где мои семнадцать лет»…

Но вот наконец-то впереди показалось известное по многим фотографиям деревянное сооружение. «UHURU PEAK TANZANIA 5895 M». «WELCOME».

УРА!

На вершине

Понимаю, что не велико достижение, но сегодня для меня это практически потолок. Поэтому вдвойне приятно, что дошёл.

И сил сразу прибавилось. Возможно от осознания того, что дошёл, что теперь только вниз. А может и вправду от солнышка?

Нелирическое отступление:

Снежная шапка, покрывавшая вершину горы 11 000 лет с последнего Ледникового периода, быстро тает. За последние 100 лет объем снега и льда уменьшился более чем на 80 %. В 2002 году многие эксперты уже предсказывали полное исчезновение ледника в течение 15 лет. В марте 2005 появилось сообщение, что пик практически полностью освободился ото льда, впервые за последние 11 000 лет (Википедия).

Снега Килиманджаро

Как здесь было 11 000 или 100 лет назад не помню. Но снег на Килиманджаро пока ещё есть. Хотя осталось его действительно мало. Говорят, что будто бы восходителей к снегу близко уже не подпускают и руками его трогать не разрешают, дабы не ускорять процесс таяния. Вроде как для этого и идёт с каждой группой местный гид. Не знаю, правда, или нет. Но нам всё равно, к снегу и так никто не рвётся. Его нам и в России пока хватает.

После восхождения - джип-сафари со слонами, жирафами, зебрами, львами, прочими животными и птицами. Видели даже одного облезлого носорога (говорят, что они уже и в Африке редкость). Только одно перечисление увиденного может занять места больше, чем весь этот рассказ.

А посещение деревни одного из самых известных, наверное, африканских племён –  масаев? Увиденное поразило настолько, что теперь, когда кажется, что всё в жизни плохо, говорю себе – «Вспомни масаев». И жизнь сразу становиться светлее.

После сафари всего на одну ночь мы снова вернулись в город Моши. Может быть для того, чтобы ещё раз взглянуть на тебя, БОЛЬШАЯ ГОРА. Спасибо тебе за то, что позволила подняться на неведомую ранее высоту, что подарила надежду на продолжение пути.

Плывущая в облаках (вид из Моши) (вид из г. лаках

А потом был остров в океане.

Занзибар! Ночной Стоун-таун, пляжи с белым словно снег песком, океанские приливы и отливы, коралловые рифы с яркими разноцветными рыбками словно их раскрашивали цветными мелками дети … Но это уже другая история.

Эпилог

Через несколько дней после возвращения из описываемой поездки спросив у сына, каким я вернулся, получил ответ – «счастливым». И это правда.

27.10.09. Подъём в 2 часа ночи, или утра, или просто во время, когда люди спят и не ждут назойливого звонка наручных часов. Оказывается готовность встать в морозную горную ночь, определяется только нашим желанием. Это оно привело нас к подножию очередной горы, на вершину которой мы планируем взойти. Демоны ночи уползают в свои норы при свете наших фонариков. Им чужды наши мотивы поведения и они уползают в негодовании на наше иррациональное безумство. Я очень хочу спать. Совсем недавно я согрелся в спальнике, выбрав удачное положение тела на жесткой полиуретановой подстилке. Её сантиметровая толщина, наконец нашла компромисс между каменной мореной и моим уставшим телом.

Вчерашняя ходка от Чукунга на этот песчаный пятачок была не утомительна, но высота… Стояние на краю пропасти снов в бесконечном ожидании невыносимо, и я просыпаюсь за мгновение до сигнала. Всё. Время пошло. Высота 5100 ничем не примечательна. Четыре палатки Штурмового лагеря светятся изнутри, вибрируя низко, как барабаны, от прикосновения тел. Ренджи, наш сирдар, возится рядом с палаткой Макса, складывая рюкзак. Синее пламя примуса просвечивает через полотно палатки и наполняет мир сполохами тепла и надеждой на несколько глотков кипятка с почти растворимой овсяной кашей. Мой рюкзак собран накануне. В термосе тёплый чай. Горсть слипшихся конфет в кармане флисовой куртки. Тёплые носки и штурмовую одежду я надел с вечера. Нужно только надеть пластиковые ботинки и бахилы. Ботинки сразу за пологом на камне. Их нарядный оранжевый цвет раздражает своим оптимизмом и массой нахлынувших ассоциаций. В этих ботинках я ходил на Эверест. Нынешняя гора чуть выше 6000м и это уже почти девальвация темы, и разжалование её до нуля.

Да, Айленд пик рядом с Эверестом и Лхоцзе, да, при некоторой фантазии я найду десять позитивных отличий его от других таких же трекинговых гор, да, мне нравятся люди с которыми я иду на это восхождение…, но это не Эверест. Это где-то 4-А, комбинированного рельефа со снегом, льдом и скалами. Мои рефлексы «советского» альпиниста заставляют объективно оценивать маршрут. Это моя проблема. Захлёбываться соплями от восторга на 4-А я не буду, буду честно идти и помогать своим друзьям видеть маршрут моими глазами и не совершать грубых ошибок.

Нас семеро, как в фильме Акиры Куросавы. Хорошее число для правильного достижения цели. Шестеро россиян и я из Украины. Мое участие поднимает статус экспедиции до международного. Шерпа Ренджи не в счёт, он помогает Максу с организацией переноски грузов местными носильщиками и решает ситуативные задачи. Это его работа, в отличие от нашего отдыха. Он улыбчивый пофигист со слабым знанием английского, любитель долбата ( непальская национальная еда из риса и соевого супа) и восходитель на Эверест. Откровенно слабоват для организационной работы, но вежлив и предупредителен. На него даже разозлиться по настоящему нельзя. В Горак Шепе он забронировал места в лоджии, более схожие со стойлами скотного двора и нам многих трудов стоило компенсировать диковатому хозяину лоджии свой отказ от проживания. Несколько тысяч рупий и пространный диалог с потерей времени для достижения компромисса – столько стоил нам выбор Ренджи…

Шерпа редко бывает дипломатом… Я смотрю в его глаза и понимаю, они нас никогда не поймут. Мы совпадаем с ними только в шкале достижения очередных вершин и оплаты их нелёгкого труда, но всё остальное – это их и наши безуспешные попытки найти общие точки соприкосновения. У нас разные ценности, в которых их принудительная амбивалентность становится товаром очередной гималайской экспедиции. По большому счёту – мы все пофигисты, только у некоторых из нас проявляются черты абсолютной ответственности…

Банально, но звёздное небо прекрасно! Утренний мороз так гармонирует с Орионом. Это зимнее созвездие, значит уже зима. Овсяная каша скорее не завтрак, а рефлекс поедания после пробуждения. Черная граница горных хребтов отсекает зодиакальные созвездия. Мы стартуем из моренного кармана от наших оранжевых палаток около 3-х часов утра, ночи…., какая разница. Я иду за Максом и продолжаю видеть сны. Они легки и ненавязчивы. Я могу их не смотреть, а сконцентрировать своё внимание на задниках вибрамов Макса, отмечая, что у нас с ним одинаковые итальянские ботинки, но я досматриваю очередной опус моего спящего сознания с методичной последовательностью зрителя кинофестиваля.

Мой друг, Андрей рядом. Движение плавное, равномерное до выхода на осыпи и скалы. Альтиметр бесстрастно отмечает набранные метры. Пыль морены сменяется влагой скал и осыпей. Участки простого лазания требуют проснуться и подержаться за очередной выступ. Наше движение равномерно и ничем не сдерживается.

Недельные подходы под Айленд – это дорога от Луклы до Чукунга, с небольшим крюком в сторону Кала Патара, небольшого «пупыря» под громадой Пумори. Благодаря нашим вкусам и возможностям на этом пути мы ежевечерне пьём массандровские, европейские и австралийские вина, что наводит на мысль о «винных» маршрутах Непала.

Мы – взрослые состоявшиеся люди и вино для нас это не прихоть, а «молоко для стариков», как говаривал Платон. Популярность Гималаев и обилие экспедиций в район Соло Кхумбу, позволяет мигрировать декалитрам вина в лоджии долины Дудх Коси. Выдержанные вина Медока здесь не редкость. Бутылка французского «Шато»…. на обычный наш ужин скорее обычна, чем необычна. Мы отмечаем только вино и его цену, впрочем, не очень акцентируя внимание на второй составляющей. Серёга и Андрей тонко воспринимают свойства добытых вин и мне не всегда удаётся убедить их в наличие тонов Мерло или Темпранилло во вновь открытой бутылке.

Мой личный запас из выдержанных вин Массандры - это 3.5 литра, расфасованные в полулитровые пластиковые бутылки. Это Портвейн красный Ливадия 1999 года, Кагор Южнобережный 2002 года, Херес Массандра 1998 года и хересная водка – шерри «Кучма» любимый напиток экс президента Украины. «До сорока лет не пей много вина» - ты друг, Платон, я и не пил его совсем - « После этого преклонного возраста отмечай каждый прожитый день мерой вина и не отказывай себе в удовольствии». Хороший совет, Мы так и поступаем.

Будда курил непальскую шмаль и достиг нирваны. Это знает каждый непалец и предлагает на узких улочках Тамеля курнуть малость дури каждому проходящему. Частая картинка обнимающихся юношей и мужичков постарше среди непальцев, не оставляет сомнений в трепетности голубых отношений. Здесь это норма. Я не курил и не курю, но запах хорошей сигары и меня не оставляет равнодушным. Дым конопли, достающий наше обоняние на узких улочках, противен и ассоциируется у меня с запахом мочи в подворотне. Так вот непьющие люди с акцентированной однополой «дружбой» у меня начинают ассоциироваться с гомосексуалистами, имеющими наркотическую зависимость. Это неправильно. Я, как доктор, должен дифференцировать личностные проявления. Трудности перевода с непали на английский меня уже не волнуют. Правильно переводить сразу с русского на русский, используя ненормативную лексику.

Выбор Айленд пика для экспедиции и восхождения не случаен. Его историческое значение в альпинистском освоении вершин района Эвереста велико. После отстранения семейства Рана от управления Непалом и ликвидации изоляционизма, с 1951 года начались систематические исследования района Соло Кхумбу. В1951 году вершина сфотографирована из посёлка Дингбоче Эриком Шиптоном. Несмотря на скромную высоту (6189 м) и значительно уступая Лхоцзе и Нупцзе, Айленд гордо смотрится на фоне окружающих его ледников. Юго-западная стена его, обращенная в сторону Чукунга, впечатляет своей крутизной. В 1953 году на вершину по юго-западному гребню впервые поднялась группа участников Британской экспедиции Эвереста, Джона Ханта, а именно Чарльз Эванс (будущий руководитель первой успешной экспедиции на Канченджангу-третью Вершину Мира, 1955 года, врач), Альф Грегори, Чарльз Уайли и Тенсинг Норгей ( первовосходитель на Эверест). Такой истории может позавидовать любая гора. На сайте одного из туроператоров читаю:

«Восхождение на Айленд пик (Имжа Тсе) (6189м) – ещё один известный туристам маршрут. Это сложнейшее восхождение, которое трудно преодолеть без специальной подготовки. Несмотря на это, покорить вершину может практически каждый. Во время всего восхождения, а также отдыха и ночлегов вас будут сопровождать гиды, переводчики и помощники. Профессионалы, которых мы направляем для сопровождения туристов, специально обучены не только помогать в совершении восхождения, но и действовать в экстремальных ситуациях, а также оказывать разного рода медицинскую помощь».

То есть картина понятная «Очень трудно…, но будет очень просто». Привлечь клиента – вот главная задача. Отправить его подальше и по ходу «вправлять мозги» до принятия им решения о восхождении на месте. Да, ещё «медицинская помощь разного рода» - это что, участие врача и принятие родов? А я полагаю, что восхождение на вершину является завершающим аккордом длительного периода подготовки и акклиматизации. На каждом из этапов, особенно при подъеме на значительные высоты, возникает достаточно поводов для оказания и консультативной и реальной медицинской помощи. Не врач в этих ситуациях полезным быть не может. Паллиативные и симптоматические решения только усугубляют течение горной болезни и могут привести к последующей трагедии. Да, очень многие ходят в горы. Почти все возвращаются…

Я люблю эти ранние часы. Элементы мазохизма, присущие альпинизму, всего лишь реальная необходимость иметь запас времени. Большая часть серьёзных восхождений – это этапный и, временами, очень продолжительный процесс. Поэтому восхождение на гору так ценится знающими людьми и вызывает благоговейный трепет у дилетанта. Осыпной склон сменяет скальный рельеф с участками простого лазания. Часы передвижения в пространстве ограниченном лучом фонаря, напоминают ходьбу на месте. Не видно цели, нет перспективы, не с чем сравнивать. Несколько палаток Хай кемпа- верхнего штурмового лагеря мы достигаем в лучах серого рассвета. В них тишина, а значит их обитатели уже давно на маршруте. Для нас это место – очередная промежуточная точка по направлению к вершине.

Гора продолжается в виде крутых, местами разрушенных скал. Вершины не видно, только мощный ледопад справа по ходу обозначает границу снега и скал. Лазание простое и однозначное.

Первой лучи Солнца встречает пирамида Макалу. Вершины рядом с нами начинают сиять, а тени прятаться в ущелья. Прекрасная Ама Даблам розовеет на глазах. Её крутой лёд играет в предрассветных лучах всеми оттенками радуги. Ама – мечта. Её склоны круты, без изъяна. Вызов её – это вызов Божественного - человеческому. Я не был на её вершине, в отличие от немногих, но даже не мечтаю об этом. Я любуюсь ею. Наверное, запретил бы восхождения на неё, если бы мог, хотя это невозможно.

Мы достигаем площадки на границе льда. До этого была ходьба. После этого места начнется альпинизм. На свет из рюкзаков извлекаются беседки, кошки, карабины. Присутствие этих предметов говорит о серьёзности наших намерений. Отличный, купленный в Катманду, ледоруб «Black Diamond» Андрея получит в предстоящем восхождении боевое крещение.

Эта самая граница льда выражена предельно конкретно. Ровно по середине огромного плоского камня. Мы надеваем кошки. Андрей не видит задников ботинок и фиксирует задники кошек ниже ранта ботинка. Это неправильно и опасно. Я, осматривая его, поправляю кошки и проверяю самостраховку.. Отлично. Теперь всё ОК. Впереди относительно горизонтальный участок ледника с несколькими открытыми трещинами. Здесь мы связываемся и на одной 50 метровой верёвке проходим деликатные участки. Прыжки через трещины наполняют наше сердце молекулами адреналина… Не скажу, что это нравится. «Прыжок, толчок и стыдно подниматься…»

Солнце вдруг незаметно стало доминировать над нашим миром, впрочем, как и всегда, наше сознание опаздывает за его появлением. Иногда, в часы особые, мы наблюдаем восход. Это бывает нечасто, ибо по лености своей мы чаще ориентируемся по циферблату часов и мнениям окружающих…

Теперь перед нами чистый, искрящийся в утреннем свете лёд. Это тот лёд, что «дожил» до октября, а значит самый стойкий к таянию. Он очень «компактный», как сказал бы Мэллори и очень «надёжный». Ледовая стена, более 50 градусов перед нашими глазами. Насколько она «больше 50градусов», увидим только перед выходом на гребень. У начала стены перила. Объясню, перила это стационарно закреплённые верёвки. Они закреплены ранее, не нами, кем-то, когда-то. Реальный перепад до видимой кромки гребня составляет около 200 метров по высоте. Перила – крученая китайская верёвка около 7 мм в диаметре. Её прочность внушает мне опасения. Подобной, фиксируют груз на яках, связывают паки китайского товара для нелегальной транспортировки через перевалы, идущие через Китай-Непал, но я впервые вижу их применение для высотного альпинизма. Часть перил вморожена в лёд, а значит они здесь не со вчерашнего дня. Действительно, склон очень крут, а перильная верёвка здесь присутствует давно. Она никакая, гнилая и я никогда бы не «повесил» на неё клиента.

Однако, на нас сверху спускается группа из 6 человек. Они в касках (?), но сбрасывают отколотый лёд на наши головы. Замечательные ребята. По репликам понимаю, что это Европа, Германия , может среди них есть французы, хотя какая нам разница. Бьют то по моей голове! Грузят истлевшие верёвки по полной, дюльферяя с лихостью героев Голивуда. Лёд летит вниз, на мою голову. Я понимаю героев. Они спускаются с вершины и им, по большому счёту, уже пофиг всё и наши головы в частности. Салам алейкум вам, Герои. Ждите Большой Благодарности…

Контролирую как нежно вщелкивают жумары в перила Сергей и Андрей. С Андреем мы работали над этим движением на крымских скалах. За него я спокоен. Андрей очень способный человек. Сергей изначально талантлив. Прёт, без указаний на направление. Типа «пальцем покажи». Его пренебрежение рекомендациями сенсеев оправдано его жизненным опытом. Беллиссимо сеньёры! Я восхищаюсь Вами!

Сам иду параллельно, придерживаясь за правую, древнюю и непонятную часть перил. Она оканчивается глыбой льда. Здесь уже давно никто не ходил. Я бы закрутил здесь пару ледобуров и навесил свои перила. Только конкретика нашего графика не учитывает этих простых моментов. Отхожу на «рабочие» перила, но не вщёлкиваюсь в них. На них три наши участника, доверчиво терзают жумарами верёвку… Иду рядом. Макс «рулит» на маленький взлёт гребня прямо над нами. Здесь закреплены эти китайские, типа «перила». Площадка на гребне принимает нас всех. Не всем здесь хорошо. Кого-то ломает высота, а кому-то приходится просто худо. Головная боль и умирание среди этого великолепия… Какая несправедливость! Для любования этим миром нужно было бы ранее взойти на другие вершины и делать это лет эдак 30 подряд и до этого момента. Только опыт позволяет сделать любование вершинами осознанным актом, а не ступенью брутального страдания. Хотя, не уверен, может для любованиями горами подходит любое состояние организма…

Кто знает, зачем мы здесь. Очень серьёзные люди, важные в своём мире. А в этом мире высоких гор мы никто и значим ничуть не более чем содержимое в нас, аморфное и неопределённое. Одних этот мир наполняет страданием, головной болью, одышкой.. Другим этот мир кажется купленным за деньги, оттого стабильным и предсказуемым… Купить Вершину нельзя. К ней можно, иногда, только приблизится. В этом месте нет первых и лучших, здесь только взошедшие.

Моё резюме: Запомните, Владыки Мира, ваш статус реален только на Вершинах, иначе вы ничем не отличаетесь от пыли на дороге. Узкий и длинный гребень к вершине. Он очень крут и ассоциируется у меня с гребнем вершины Гумачи на Кавказе. Это значит очень круто и справа и слева. Круто и опасно.

Сразу приходит на память гимнастическое бревно с его узкой дорожкой и крутыми краями. Впереди лёд и небо. Преодолевая лёд, я поднимаюсь к небу. Так получается, что я выхожу на вершину первым. Зачем? Ребяческое ощущение первого и радость очередной победы. На моём альтиметре 6085 м, хотя вершина на 100 м выше. Показатель того, что атмосферное давление высокое, а это значит, погода стабильна.

Снежная площадка 5 на 3 метра достаточна, чтобы мы собрались на ней все. Полчаса протокольной съёмки с тем набором символов, которые мы нашли уместными поднять на вершину. Со мной маленькие флажки Украины и Крыма, маленький, микроскопический герб Симферополя и вымпел замечательной Массандры. На часах 10.00 , значит, весь подъём занял 7 часов. Безветренно. На небе ни облачка. Горы как на ладони. Рядом пирамиды Барунцзе и Макалу, бесконечные скально- ледовые склоны Лхоцзе и Нупцзе и множество вершин до горизонта. Я вижу перед собой западное ребро Макалу. Это моя мечта. Я могу рассматривать его непосредственно, а не на фото. Гора и ты ,смотрящий на неё… Слова Робера Параго «…прямое, как струна». Это о моём представлении Гор. Здесь нет компромиссов… Семь дурачков любуются горами… Идиллия.

Никаких поздравлений на вершине. Более того, спуск требует больше внимания, чем подъём. Внимания во всём, от правильной постановки ноги, до предельной готовности к срыву. Падение на крутом льду никаких шансов не оставляет. Теперь крученая китайская верёвка будет нагружена максимально. Желательно только, чтобы верёвку не грузили несколько человек сразу. Резонансный рывок однозначно разорвёт перила. Хотя…., может китайцы изобрели нечто особо прочное. Заправляем верёвку в восьмёрку Андрея , консультируясь с Максом. Есть у нас разночтения по этому поводу. Андрей исчезает за перегибом гребня. Это рискованно, но Андрей доверяет нам. Достигая ледовой полки, он кричит нам об этом. Следующий отрезок верёвки закреплён ниже, а наши перила свободны. Вторым идёт Сергей.

Я спускаюсь просто по склону рядом с ним. Хороший лёд, хорошие кошки и Серёга рядом. Мы методично спускаемся вниз. Верёвка крутится и приходится снимать напряжение с ней, выщелкивая Сергея. Обычный рабочий момент на любом восхождении. Все адекватны. День замечательный. Хотя спуск то вообще надо тренировать дома…

Пологий участок ледника и мы все в сборе. Супер! Я сколько угодно теперь могу писать о «китайских» перилах, но это уже никак не влияет на наш дальнейший спуск ногами в долину. Улетевшую в сторону трещин рукавицу Сергея «спасает» Макс. Русские своих не бросают! Раскисший слой льда забивает кошки, поэтому, не идеально, проскальзывая, мы прыгаем через трещины и методично доходим до скал. Всё. Здесь мы снимем всё «железо» с себя. Развязываем связочную верёвку. Пьём чай, который остался.

Дальнейший спуск – это череда крутых склонов, осыпей и бесконечного сползания вниз. Макс замыкает шествие. Однозначный спуск временами становится не однозначным. Солнце уже не просто светит, оно жарит. Наш спуск превращается местами в изощренный эквилибр по крутым осыпям. Пытаемся контролировать часть нашей группы. Женя ниже нас, мы с Андреем и Сергей рядом. Давки на этих склонах нет. Мир, из которого мы пришли сюда, равнодушен к горам. Никто в нашем мире особенно не рвётся подниматься на вершины. Размышления об этом и неспешная беседа с Андреем занимают нас на спуске.

Гималайские гиганты нечасто дожидаются своих соискателей. Проще состояться в долине и неважно как эта долина называется: Москва, Ростов, Симферополь. Однако мы то на горе, а не в долине. Да и проблема каждого из нас – просто остаться человеком. Может быть, визит к психоаналитику и нужен, но только не нам. Я вижу ребят каждый день. Каждый день мы решаем вопросы нашего пребывания здесь. Это уже достижение. «Как будут без нас одиноки вершины». Я не знаю, что будут делать мои друзья после этого восхождения, но знаю, эти люди никогда не затеряются на просторах бренного мира… Каждая их вершина будет только частью познанного. Реальность – это мы сами. Она такова – каковы мы есть. Очень всё возвышенно. Очень фундаментально. «Господи, если тебе нужна моя жизнь – располагай ею. Если тебе нужна моя смерть – лиши меня жизни. Ропота не будет…»

Пыль достигнутой морены с палатками Базового лагеря. Мы, наконец, пришли к точке старта. 12 часов от начала движения. Андрей предлагает сделать «честные» фото. Это значит, мы просто посмотрим в объектив сразу по возвращению без расчески и переодевания. Так и делаем. Я снимаю флисовую шапку, щурясь от солнца, позирую. Мои друзья охотно поддерживают тему и становятся под объектив Андрея.

Теперь нас всех можно поздравить с Горой. Теперь, когда мы спустились, Гора стала реальностью, а до этого она была только хрупким миром и образом нашей ближайшей памяти. Теперь это факт биографии. «На Гору восходишь трижды: в мечте, ногами, в воспоминаниях».

До сумерек часа четыре. Снимаю пластиковые ботинки и лишнюю одежду. Переодеваюсь и меняю носки. Пока импульс движения не прошёл, решаем спускаться до Чукунга, на 4700. Идём четверо: Женя, Андрей, Сергей и я. Остальные остаются здесь. Справляюсь о самочувствии остающихся. Все в порядке, только очень устали.

Да наша, усталость теперь и диктует нам как поступать. Не от избытка сил мы идём в Чукунг. Просто хотим добраться до жилья и душа. Внутренний компромисс достигается путём незначительного насилия над уставшим телом. Может быть и значительного, может просто жесткого приказа сделать ещё что-то в дополнение к уже сделанному. Кто знает, когда мы сломаемся? Когда-то точно сломаемся, но не сегодня.

За два, с небольшим, часа доходим до лоджий Чукунга. Хилая речушка перед лоджией это повод остановиться и помыть руки. Мы соскучились уже по текущей воде. Осенью в горах нет зимнего снега, а значит мало воды. Лоджия Mingma and Chindi Sherpa переполнена, но хозяйка находит нам несколько комнат. Шерпский душ в продуваемой всеми ветрами «кабинке» под струёй едва тепленькой водички, смывает горький пот и усталость. Свежая одежда настраивает на спокойный светский ужин. В общем зале много взрослых людей. Это группа французов и уже немолодого возраста. Их лица обветренны, глаза блестят. Их долгое путешествие из Франции закончилось здесь, в Чукунге.

А в это время мы находим своё место в уголке общего зала, в центре которого стоит печка-буржуйка, растапливаемая ячьим навозом. Оставшаяся в ассортименте лоджии единственная бутылка испанского вина быстро опустошается нами.

Рис с овощами, жареная картошка, стейк из яка – это блюда нашего ужина. Андрей достаёт хрустальную бутылку Реми Мартен ХО, пол литра. Эти молекулы французского коньяка испаряются быстро. Французы рядом пьют нечто из тетрапака 4 литра на 10 человек. Много говорят, мало пьют. Мы – разные. Они – жадины. Мы - славяне. Только за столом понимаешь, с кем сидишь…Пол литра «Шерри Кучма» тоже органично вписываются в наш вечер после Горы. Мы все отмечаем мягкость и трепетную нежность хересной водки. Я рассказываю, откуда она и какого хересного хрена она тут делает. Со мной никто не спорит. Массандровская «Шерри» становится фаворитом ужина восходителей на Айленд пик. Однако, после этого апофеоза, Сергей заказал виски «Зверест». Маленькая бутылочка виски украшена фото Эвереста. Это фото сделано с вершины Кала Патар. Эверест – Гора настоящая, а виски – нет.

Уже почти сутки, как мы на ногах. Мы остаемся с расположившимися на ночь портерами. Тихо и неспешно беседуем. Спать не хочется. Завтра по приходу ребят мы двинемся в сторону монастыря Тьянгбоче. Это будет долгий спуск мимо монастырей и буддистских ступ под лазурным гималайским небом расцвеченным разноцветными молельными флажками. К теплу, буйной зелени, от которой успели отвыкнуть. К дому, который ещё очень далеко…

. Рядом расположившийся на скамейке портер, разбуженный Сергеем, просто для компании, так и не смог понять зачем эти русские накачали его непальским виски. Долбат свой он уже съел…, а тут и виски от русских. Точно, понять это невозможно. Можно только рядом с нами осознать трепетность бытия… Вспомнить, что все мы где-то буддисты, маоисты, импрессионисты и пустить слюни от своей человеческой гордости…

Знаете, я всем советую быть гордым за своё высокое звание ЧЕЛОВЕК. Это потом мы электорат и социум... У нас всегда есть возможность выбора. Он то и делает нас людьми. Восхождение на вершины не самый простой выбор, только он самый честный. Ходите в Горы, может тогда для вас всё станет ясным…

Ноябрь 2009.

Действующие лица:

Катманду- столица Непала, долина и жители р. Дудх Коси.

Мы- члены Клуб 7 Вершин. Цель этой экспедиции – повторить частично путь первовосходителей на Эверест, а именно дойти до базового лагеря Эвереста, а также совершить два восхождения в Гималаях- на вершины Кала-Патар 5550 метров над уровнем моря и Айленд пик 6189 м.

Легче всего мир воспринимать в картинках. Помните учебники? И длинные умные параграфы. Запомнить…. Понять….

Или вот сосед по парте историю рассказал… и на всю жизнь. Про греков не помните. А про соседа и его историю….

Так и в жизни. Вот и держите картинки …

Непал, Катманду. Слова далекие, таинственные, наполненные смыслом, приключением, запахами и образами дальних путешествий. В культурно-этническом отношении Непал представляет собой смешение около сотни народностей и каст. Население Непала говорит на семидесяти разных языках и диалектах. Городского населения примерно 14 процентов и расположено в трех крупнейших городах, из которых самым крупным является Катманду.

Мы прилетели в Непал накануне очередного праздника - Нового года- Дивали. В Непале несколько раз празднуют Новый год за год. 17 октября - Праздник индуистского Нового года. Дело в том что по официальным подсчетам в Непале 90 процентов населения исповедуют индуизм. Дивали — пожалуй, самый значимый праздник для всех исповедующих эту религию. Этот фестиваль длится 5 дней. Самый главный из них — третий, средний день фестиваля, в который проводят Лакшми пуджу и зажигают лампады. Третий день называют еще фестивалем огней, когда все зажигают множество дипаков (лампад) и свечей. В этом году праздник Дивали проходил с 15 по 19 октября. Лакшми пуджа была 17 октября. В этот день мы и побродили по городу, в котором проходил красочный фестиваль, включающий несколько праздников: Ритуал в честь вороны, вестника Бога Смерти Яма; Ритуал в честь собаки, согласно поверью, охраняющий ворота в Страну Мертвых; Ритуал почитания коровы, которая в индуизме считается священной, будучи воплощением Богини богатства и благополучия Лаксми. В ее честь вечером в каждом окне и у каждой двери зажигали свечи и проводился праздничный фейерверк.

Согласно легендам, этот праздник связан, в первую очередь, с возвращением индийского царя Рамы его супруги Ситы и бога-обезьяны Ханумана после победы над повелителем демонов Раваной. Страна встречала своего царя праздничными огнями и салютами.

В современном Непале Дивали — семейный праздник: где бы человек ни оказался в этот день, он должен вернуться домой и провести его с родными и друзьями. В эти дни принято дарить друг другу сладости и посылать корзины с фруктами и орехами. Кроме того, к Дивали привязаны сроки завершения всех деловых расчетов — к этому дню принято завершать все начатые ранее дела. Вот и мы позаврешали все дела и начали новое.

Лукла, или не важно сходить, важно долететь.

Мы стартовали 18 октября. Рано утром мы уже в местном аэропорту Катманду. Весы, которые видели еще Эдмунда Хилари- первовосходителя на Эверест, мешки сложенные кучами, хаотичное передвижение всех, кто хотел бы улететь и кто провожает. Первое ощущение такое, как будто в дурдом попал. Понятное дело, что рейсы не объявляют, нормальные посадочные талоны отсутствуют как класс. Пробиваемся к весам, сваливаем огромную кучу рюкзаков, ведем переговоры с представителем авиакомпании, и нас пропускают в зал посадки. Еще пол шага вперед. Таможенники вяло обыскивают наши карманы, радостно забирают спички, и мы рассаживаемся на железные пыльные кресла ждать вылета. Логика вылетов не понятна, наверное, никому. Мы вскакиваем всякий раз, как начинают выводить группы пассажиров на посадку. Наконец забирают и нас.

 Самолет двухмоторный Twin Otter. Пассажиров в нем 16. Лететь минут 40. И как лететь. Пилоты высматривают свой путь в облаках вытянув шеи, а высота полета в перевалах не более 100 метров от скал и земли вообще. Иной раз кажется что скоро зацепим какую-нибудь елку повыше. Встряхивает в воздушных ямах и восходящих токах воздуха. Виды Гималайских хребтов потрясают. А под конец аэропорт поселка Лукла. Взлетная полоса заасфальтирована. Ее наклон порядка 15 градусов. И самолет тормозит естественным путем- заезжая в гору, а еще двигателями. Тормозить нужно сразу, потому что всей полосы 100 метров. В одну сторону она заканчивается бетонной стеной, в другую сторону обрывом. Пилоты пьют быстро чай, принесенный работниками аэропорта, самолет в это время загружается. Здесь полеты заканчиваются, как правило, к полудню, когда в горах собирается плотная завеса из кучевых облаков, поэтому нужно успеть совершить как можно больше рейсов. Горючее заливают в самолет прямо из канистр, как в автомобиль где-нибудь в Средней Азии. Через 10 минут самолет взлетает с обрыва, а мы, наконец то, осознаем, что вот оно! Начало! Начало нашего пути к Эвересту, начало нашего погружения в мир гор, мир шерпов, начало восхождения на Айленд пик.

По инициативе шерпов, проживающих в окрестных деревнях, другие аэропорты в окрестностях Эвереста (в частности Намче-Базар) не используются для массового туризма, и основной поток туристов идёт пешком от поселка Луклы до городка Намче-Базара (один день перехода с рекомендованным ночлегом), при этом шерпы нанимаются гидами и носильщиками, а местные жители содержат гостиницы и рестораны. Такой порядок также оправдан с точки зрения акклиматизации, потому что, попадая с самолёта сразу в высокогорье, туристы рискуют заболеть горной болезнью.

Наш шерпа – Реинджин. То ли 5 восхождений на Эверест так повлияли на него, то ли это какой- нибудь послепраздничный непальский эффект. Но Рейнджин счастливо улыбается, а организовать носильщиков для переноски нашего экспедиционного груза у него не получается. Мы оставляем его заниматься грузами, а сами уходим вверх. Наша цель- базовый лагерь Эвереста, гора Кала- Патар 5550 метров над уровнем моря и гора Айленд пик 6189 м. Чтобы добраться к ним – нам предстояло пройти порядка 100 км по одной из красивейших долин Непала- долине реки Дудх- Коси.

Население этой долины живет земледелием и тем, что дает им туризм. Это в первую очередь широко развитый гостиничный сектор, и рестораны с одной стороны. С другой стороны это переноска грузов. Грузы таскают все- от мала до велика. Дети и женщины не исключение. Ни автомобилей, ни тележек ни даже носилок на всем протяжении этой долины вы не найдете. Люди привыкли к долгим переходам по крутым горным тропам, да еще не с пустыми руками, а с грузом. Впрочем, выражение "не с пустыми руками" здесь неуместно: руки остаются пустыми, а груз принято нести на спине. Горцы для переноски обычно используют высокие и вместительные плетеные корзины или короба, сужающиеся книзу (доко). Корзина крепится с помощью ремня к голове, точнее, ко лбу. Также ко лбу крепят и груз без тары, например, вязанку дров. Невары же предпочитают переносить груз с помощью прямых (а не изогнутых, какие были у нас в России) наплечных коромысел, на которых подвешивают корзины или мешки. Ремесло носильщика - одно из самых распространенных в Непале. Надежные помощники носильщика - вьючные животные. Высоко в горах это яки и овцы, а так же помесь коровы и яка- цзо. Вдоль дорог и троп часто можно видеть специальные остановки для путников и носильщиков. Эти остановки называют ча-утпара. Местные носильщики таскают грузы кратные одному лоту. Лот – это 30 килограмм. Я видел носильщиков, которые таскали по три лота. При этом их собственный вес не превышал 50 килограмм. Мы тоже не сачкуем- несем свои рюкзаки, но как нам далеко еще до шерпов с этой точки зрения.

Мы шли среди поселков, в которых жизнь протекала тем же укладом, что и много веков назад. Мы шли среди возделываемых вручную полей с картошкой и овсом. Мы видели как женщины и дети собирали листву для огородов, как они ее потом перекапывали мотыгами на террасированных клочках возделываемой земли, Мимо нас, так же как и сотни лет до этого, куда-то по своим делам шли шерпы. И не просто так шли, а шли груженные всякой полезной кладью, мы останавливались в шерпских гостиницах и ели местную пищу. На две недели мы слились с этим кусочком Непала, стали его частью.

У Северного Непала много общего с Тибетом. Обитающие здесь народы — бхотия, шерпы, тхакали - в средние века прибыли сюда из Тибета. Горцы живут в небольших деревнях. Эти деревни мы проходим, в некоторых ночуем, в некоторых останавливаемся на обед. Плосковерхие дома обычно стоят компактно, вплотную один к другому, чтобы ослабить обдувание пронзительными ветрами. Короткое холодное лето позволяет выращивать в высокогорье (да и то до высоты 3500 - 4000 м) лишь неприхотливые культуры - овес, ячмень, картофель. Из-за ограниченных возможностей земледелия главным занятием жителей служит пастбищное скотоводство — разведение яков, цзо (гибрид яка и коровы), овец. Однако и оно не в состоянии прокормить местное население. Немалая часть жителей поэтому издавна занималась посреднической торговлей между Непалом и Тибетом. С непальской стороны ею прежде всего занимался небольшой народ тхакали, использовавший свое положение на удобном караванном пути. В Непал они доставляли из Тибета шерсть, а главное — соль (на это они имели монопольное право, предоставленное им непальским правительством). В обратную же сторону из Непала в Тибет они везли рис, пшеницу, сахар, кустарные изделия. Главный перевалочный пункт торговли - поселок Тукуча, что означает буквально "место, где торгуют солью". Освободившись от уборки урожая, многие тхакали спешат отправиться в крупные города Юго-Восточной Азии по торговому делу. Многие тхакали вместе с магарами, гурунгами, раи охотно шли на военную службу в бригады гуркхов. Шерпы живут в основном на склоне Сагарматхи (местное название самой высокой горы мира- Эвереста) на высоте 3400 -4400 м. Они занимаются скотоводством и отчасти посреднической торговлей.

Однако торговая жилка у шерпов не так развита, как у тхакали. В последние десятилетия шерпы принялись добывать средства к существованию другим путем - сопровождая иностранные альпинистские экспедиции в качестве проводников и носильщиков. Южный склон Сагарматхи становится все более привлекательным для туристов и альпинистов, которых доставляют теперь сюда так же как и нас- воздушным путем. Возможности заработать на обслуживании туристов возросли. Эта работа, впрочем, сезонная, поэтому на зиму многие шерпы спускаются в поисках заработка в более южные районы страны, а также в Индию. Шерпы примечательны еще и тем, что это единственная народность Непала, которая практикует многомужество. Два брата берут одну жену на двоих (это предохраняет семью от имущественного дробления). Однако в последнее время подобная практика становится уже анахронизмом.

К вечеру нас догоняет Рейнджин и наши носильщики с экспедиционным грузом. Мы адаптируемся к новым условиям, привыкаем к новому ритму походной жизни.

Намче-Базар — посёлок, практически город в районе Кхумбу в Непале, на высотк 3,440 м на боковом склоне холма. Но это город без транспорта. Ни тележек, ни даже велосипедов. Зато пятиэтажные дома и канализация. И удивительный мир гор вокруг.

Посёлок очень известен туристам и альпинистам, потому что находится по дороге к Эвересту и обладает расширенной системой туристских гостиниц, ресторанов, магазинов, где туристы могут отдохнуть и подготовиться к походу. В посёлке работает электричество, неподалёку расположен аэропорт (вертолётная станция), однако большинство туристов не может им пользоваться: по причине протеста местных жителей для массового туризма используется аэропорт Лукла, от которого до Намче-Базара туристы должны осуществить суточный переход. Обслуживание туристов на этом участке обеспечивает работу и доход местным жителям.

В Намче-Базаре расположены также официальные учреждения, полицейский контроль, почта и банк, есть даже небольшой музей шерпской истории и истории покорения Эвереста. Этот музей мы посетили. Утром над городом мелодично раздается звон молотков камнетесов. Они дробят окрестные скалы, а из образовавшейся горной породы вытесывают каменные блоки, которые впоследствии идут на строительство домов и дорог. Многие дома сделаны без цементного раствора, а блоки подогнаны так плотно, что неволей вспоминаешь пирамиды Египта и дольмены.

Говорящие камни

Где горы, там много камней. И неудивительно, что камень широко используется в Непале. Естественно, прежде всего как строительный материал. В деревнях стены домов выкладывают из камней, зачастую каменными делают не только стены, но и крыши. Камень у непальцев ассоциируется с твердостью, надежностью. В старину непальцы для обозначения государства использовали слово "дунго", что значит "камень". Такая ассоциация, видимо, связана с тем, что из камня строились и крепости, и дворцы государей. Камень идет не только на строительство. В Непале множество каменных изваяний, установленных в честь различных божеств. Но есть в Непале камни, которые действительно говорят - камни с высеченными на них текстами. Первый "говорящий" камень, найденный в Непале, -столб, сооруженный в 464 г. раджой Манадевом из династий Личчхавов перед храмом. Такие камни получили название шила-патра, т. е. "каменное письмо". Они действительно являются письмами, адресованными потомкам. Такие "каменные письма" установлены перед храмами разным божествам, у старинных дворцов, а часто просто валяются у дороги и на полях. Написаны они на санскрите, языках невари и непали. Самую длинную стену из таких камней мы увидели в поселке Кумджунг недалеко от знаменитого поселка Намче базар.

Кала-Патар, Айленд пик и пару слов про альпинизм вообще.

Наш путь прошел по пути первовосходителей на самую высокую гору мира- гору Эверест. Практически мы повторили этот путь полностью. 24 октября мы разглядывали Эверест с вершины красивейшей Гималайской горы- Кала-Патар. Потом двухдневный переход в соседнюю долину, выход в полночь и 12 часовой по продолжительности штурм Айленд пика. Это восхождение является частью программы восхождения на все высшие точки континентов, является частью подготовки восхождения на самую высшую точку планеты- гору Эверест.

Название Айленд-пик было присвоено в 1951 г. членами британской экспедиции под руководством Эрика Шиптона (Eric Shipton). Когда члены этой британской экспедиции увидели его впервые из пос. Дингбоче он смотрелся как остров в море льда. Позднее, в рамках компании по переименованию, в 1983 г. он был переименован в Imja Tse, однако эта вершина более известна под своим первоначальным именем. Пик расположен в гребне, спускающемся с южной оконечности восьмитысячника Лходзе-Шар. И как когда то в 1953 году, когда вершина впервые была покорена в рамках подготовки к штурму высшей точки планеты членами британской экспедиции на Эверест, так и мы надеемся, что наше удачное восхождение на эту гору 27 октября 2009 года, послужило хорошим стартом для осуществления задуманного всеми участниками этой экспедиции проекта. Проекта восхождения на все высшие точки мира.

Испания

23 февраля в полночь по московскому времени аэробус испанской авиакомпании "Иберия" приземлился в аэропорту Барайас Мадрида. Выйдя из терминала, мы оказались в каком-то фантастическом аэровокзале, длинном как туннель, из стали, стекла и пластика. Толстые металлические трубы, похожие на растяжку стрелы карьерного экскаватора, своими ответвлениями держали стены и потолок.

Члены нашей команды "7 вершин мира - Тува" Мачук Томочаков, Марианна Сурунчап и Саша Исаков из Сургута, который присоединился к нам в Москве, пошли по аэровокзалу, чтобы скоротать время. Я сижу у наших маленьких рюкзаков и размышляю

Испания ассоциируется со словами: конкистадор, матадор, тореадор, Долорес Ибаррури.

Впервые с испанцами мы встретились два года назад, на Памире. Вместе обедали в киргизской юрте-столовой. За трапезой испанские альпинисты пили свое вино. Мы видели, как здорово лазили по ледникам испанцы-альпинисты. Молодцы парни.

Под нами Атлантический океан. За иллюминатором чернильная ночь. Высота 11 тыс. метров. Позади пятичасовой полет Москва - Мадрид, а сейчас 12-часовой трансатлантический перелет. От Пиренейского полуострова, пролетим, возможно, над Канарами, над островами Зеленого Мыса, по диагонали пересечем Атлантику до берегов Южной Америки - Бразилии, над Уругваем и приземлимся в Аргентине Мы летим по маршруту, по которому более полувека назад за штурвалом летал Антуан де Сент-Экзюпери. В 30 -- 40 годах французский писатель летал на почтовых самолетах в Южную Америку.

Не нужен нам миллион коров

Буэнос-Айрес - самый большой город в мире. Об этом узнали перед самой посадкой, заглянув в атлас мира. Население - 12 млн. 950 тыс. человек. По этому рангу Москва оказалась на 13 месте, а Токио и Нью-Йорк еще дальше. "Самая большая улица в мире - Авеню 9 июля, ширина ее 144 метра", - сообщает экскурсовод. До вылета на запад Аргентины в Мендозу оставалось еще пять часов. Мы попросили аргентинского гида клуба "7 вершин", русскоязычную Викторию Корко, которая радушно встретила нас в аэропорту, показать центр города. После коротких переговоров водитель согласился за дополнительную плату предоставить нам экскурсию.

Вчера мы вылетели из заснеженной России, а сейчас едем в микроавтобусе по южноамериканской земле. На улице + 27 С.

Информацию об Аргентине и о Буэнос-Айресе Виктория выдавала как автомат. Многого не успевали запомнить. " Страна имеет 54 миллиона крупного рогатого скота, 20 миллионов овец. Климат такой, что коровы пастбище опустошают, а трава моментально вновь вырастает".

А в России коров всего три миллиона, подумал я. Если бы наша республика имела хотя бы миллион коров! Но миллион коров за лето съели бы всю траву на территории Тувы, а потом перешли на ветви и кору деревьев.

Аргентина - один из крупных экспортеров говядины на мировом рынке, - продолжает Виктория - два-три раза за год аргентинцы собирают урожай зерновых, фруктов и овощей. Здесь неплохой уровень жизни: богатых 10 процентов, как и бедных, остальные 80 процентов - люди со средним достатком. Они имеют доходы от одной до двух тысяч долларов в месяц.- А это одна из крупнейших рек Южной Америки - Парана, - сказала Виктория, делая ударение на последнем "а". В сотне метров от аэропорта Министро Пистарини, расположенного в 30 км от международного аэропорта, течет мощная река. Ее сверху мы видели и восхищались.

Багаж, состоящий из нескольких рюкзаков, мы привезли на двух легковых автомашинах. В них было почти все для автономной жизни на полмесяца. Виктория, увидев багаж, сообщила, что на внутренних рейсах Аргентины бесплатно разрешается груз весом до 15 кг. А у нас 30-35 кг груза у каждого. Виктория подсказала: она встречала и провожала альпинистов из России и видела, как они сдают в багаж 15 кг, а остальное засовывают в несколько пакетов, как ручную кладь. Мы перетащили наш груз в скромный уголочек. Я вытащил пружинные весы, и начали мы перераспределять содержимое рюкзаков. На ноги одели килограммовые треккинговые ботинки, натянули на себя вторые брюки, свитера, пуховые куртки. И это все при 30-градусной жаре. Остальное засунули в маленькие рюкзаки и два-три пакета. Все! Двадцатикилограммовые весы показывали каждый раз по 15 кг. На прощание мы подарили Виктории маленький черный дарницкий хлеб, купленный в Москве. Как она обрадовалась она! "Давно мы не ели нашего хлеба. На ужин позову родителей, как они будут рады!" - ее голос, сияющее лицо говорили о светлых воспоминаниях, о далекой родине, России. Мы попрощались с милой женщиной.

Аргентинцы похожи на нас

В небольшом реактивном лайнере мы перекрыли еще 1100 км. от восточного побережья Аргентины до Анд на западе страны.

В аэропорту города Мендоза, у подножия Анд, нас встретил улыбчивый Артем Разумов, работник московского клуба "7 вершин".

Проезжая по зеленым улицам между одноэтажными домами, как-то не верится, что городок имеет население, равное красноярскому.

- Как по-испански "здравствуй"? - перебили мы его.

Это самое необходимое слово в чужой стране

- Оля! - сказал Артем, делая ударение на последнюю гласную.

Наш гид перевел разговор на аргентинцев. Это гостеприимный и добродушный народ. Здороваются на улице с незнакомыми людьми, встретившись взглядами. Много долгожителей. Аргентинцы не думают о завтрашнем дне, заработанные деньги сразу же тратят: едят, одеваются, пьют. Мясо варят глубокой ночью, и такой "обед" может закончиться под утро. Первейший продукт - мясо. "Ну, как тувинцы, не заботятся о завтрашнем дне и без мяса не обходятся", - подумал я. Мы ведь веками так жили: не было погребов, холодильников, амбаров. Скотоводческий быт не позволял в светлое время суток варить пищу. Только после того, как скот уляжется, можно было спокойно заняться приготовлением "обеда". Кстати, флаг Аргентины имеет те же цвета, что и наш: голубой, белый и желтый.

На следующее утро Артем повел нас по прямым улицам Мендозы, укрытым в тени деревьев, в банк для обмена долларов на песо; в учреждение, где продают пермит - разрешение на посещение национального парка Аконкагуа; в фирму INKА, которая будет нас обслуживать на горе. Мы рассчитывали заплатить за пермит по 500 долларов, по программе, но сезон на Аконкагуа кончается, и он стоил 150. Мы ждали выдачи пермитов в INKE, когда услышали слова: "Привет, Маадыр!" Опешили. Ничего себе! Это кто меня знает, да еще в Аргентине? В офис вошел кудрявый парень и протянул руку. Это Сергей Кофанов - гид клуба "7 вершин". Мы знали друг друга заочно, вот и встретились. Он только спустился с группой россиян с Аконкагуа.

Босиком по аргентинской земле

Вечером того дня мы сошли с автобуса, проехав по автотрассе, проложенной в ущелье реки Хорконес, около 200 км. Это был лыжный курорт Пениентес на высоте 2700 метров. Устроившись в гостинице альпийского стиля, где разместилось более десяти путешественников с разных континентов. Мы вспомнили, что сегодня 25 февраля - Шагаа, по восточному календарю - Новый Год Быка.

Нас встретил испано-англоязычный парень Чачо. Оказалось, наш сургутский товарищ Саша неплохо говорит по-английски. Чачо взвесил наш багаж, заставил упаковать его в специальные мешки, выдал фактуру. Этот багаж повезут мулы. Мы увидим его через три дня в лагере Плаца де Мулас, на высоте 4300 метров. Себе мы оставили маленькие рюкзаки со спальными мешками.

Назавтра Чачо повез нас на своем пикапе по бетонной трассе в сторону Чили, где беспрерывно, в обе стороны сновали длиннющие фуры. Артем нам говорил, что дней 20 назад участники международного авторалли "Париж - Дакар", где победили камазисты Татарстана, проезжали по этой дороге. Красноярский альпинист Владимир Дюков с ними даже прокатился до границы. За 20 километров до границы Чили Чачо свернул направо. Минут через десять мы оказались у входа в национальный парк Аконкагуа, где "дремал" небольшой желто-голубой вертолет. Нас окружали островерхие Анды, знакомые по фильму 50-х годов - "Дети капитана Гранта". Работники парка проверили наши пермиты, оторвали корешки и выдали пакеты, на которых написали маркером номера. Эти пакеты для мусора мы должны сдать при выходе. При потере штраф - 500 долларов. В таком разе надо пакетик спрятать подальше, во внутренний карман куртки.

Наконец мы предоставлены сами себе! Предстояло шагать до сверкающей белизной горы Аконкагуа - Стража скал, белой пирамиды среди темных скал под синим небом. Гора красивейшая. Расстояние до нее 35 км.

В первом лагере Конфлюэнция на высоте 3300 м палаток было немного. Огорчила врач, черноволосая Каролина. У нас почему-то повысилось давление, пульс частил. Но содержание кислорода в организме соответствовало норме - более 80 процентов. Не могу понять, почему у меня пульс более 80. Может, повлияло расстояние: южная широта, другой материк. Мы сейчас находимся на 32 градусах южной широты и 70 градусах западной долготы. На Конфлюэнции INKA выделила нам палатки. Повар Леандро, любитель спорта, знающий три русских слова - "привет", "победа", "Исимбаева" - накормил нас аргентинским супом, который еще жиже, чем танзанийский.

Назавтра Мачук, Марианна и Саша пошли на акклиматизацию на Плаца де Франция под южной стеной Аконгауа. Высота там 4200 м. А я пошел вниз, чтобы снять одышку, которая появилась ночью. У висячего моста отдыхал на зеленой травке, босиком ходил по аргентинской земле. Полгода назад я не осмелился голыми ногами ступить на африканскую землю. По возвращению в Конфлюэнцию мы встретились с русскими украинцами и русскими казахами, они взяли вершину и спускались вниз. Они говорили, что кошки надевали на ноги лишь с 6300 метров. Единственная женщина -- Светлана из Алматы была ученицей "снежного барса" Сергея Самойлова, с которым мы познакомились на Памире.

Мулы и гаучо

Удивительно, как переплелись в Аргентине настоящее и прошлое. Мы еще не проснулись, а в темноте уже слышался топот мулов. Гаучо - пастухи-наездники - гнали груженных животных в лагерь Плаца де Мулас. Над ущельем вверх и вниз сновал желто-голубой вертолет. Как российская военная "Черная акула", он мог лететь хвостом вперед, боком, быстро взмывал вверх. И всегда таскал на тросе какой-то груз, величиной то с булку хлеба, то весом не менее полтонны.

Какой тувинец не любит скакать верхом! Нам пришлось оседлать невиданных в Туве животных - мулов. Это экзотика, - решили мы. И за путь на мулах до Плаца де Мулас, (Площадка для мулов), заплатили гаучо по 200 долларов. Гнедые, черные, саврасые мулы ростом с тувинскую лошадь, но более грациозны, уши у них заостренные, а морды ослиные. Большинство мулов не приучены к седлу. При погрузке или разгрузке багажа гаучо обматывают их головы толстенными шалями, а то могут брыкнуть или укусить. При всей своей дикости и неказистости мулы гораздо выносливее лошадей.

И вот мы скачем на мулах по горному ущелью, похожему на наших. Сперва я думал, что Марианна - городской человек - в седле будет перекатываться как колобок. Но она оказалась хорошей наездницей, в ущелье сразу пустила вскачь своего гнедого мула. Душа сама запела о скакунах, стрелой сокращающих земные пространства. Горы Анд впервые слышат тувинские песни. Двух гаучо мы оставляем далеко за собой, впереди гоним порожних мулов. Спуски и подъемы на горных тропах очень круты. Наши мулы проскакали 27 км и оказались на высоте 4300 м. Мулы то и дело на головокружительных горных кручах пытаются пуститься в галоп. Только поводья удерживают их южноамериканскую прыть.

Крепкие щупальца гипоксии

Второй базовый лагерь расположился под самым Аконкагуа. Вот северная сторона высочайшей горы Северной и Южной Америки, на расстоянии всего 30-50 метров от палаток. Сейчас здесь остались лагеря лишь трех фирм. Потому нет ни Интернета, ни спутникового телефона, ни проката снаряжения. Нам предложили большую стационарную "инковскую" палатку мест на 10-12, но мы поставили свои "редфоксовские" палатки. Наш багаж в целости и сохранности доставлен мулами, только бензин в пятилитровой канистре вытекал из горлышка.

Рейнджеры отметили нас и снова выдали пакетики с номерами. Если потеряем, то штраф уже в два раза больше чем на Хоркенес.

Всю ночь шел снег. Что поделаешь, сезон восхождений завершается. Через неделю здесь не будет ни одной палатки, ни одной живой души, только свирепый ветер Анд будет гулять здесь. Оказывается, в нашей команде возникла первая серьезная проблема - Саша со вчерашнего вечера чувствует себя плохо: гипоксия. Лагерный врач сказал: очень низкое содержание кислорода, всего 60 процентов. Это почти критический показатель, Сашу нужно срочно эвакуировать вниз. Без всяких приборов было видно, как ему нелегко: губы посинели, нос заострился, движения замедлились. У него мало горного опыта. Житель западносибирской низменности лишь раз побывал на высоте, на Килиманджаро, 5895м. Это в порядке вещей. Но мы были удивлены тем, что у южнокорейца Ко Пина такое же состояние. С ним мы познакомились два-три дня назад. И восхищались: в прошлом году он покорил североамериканского великана Мак-Кинли. И этот крепкий молодой человек оказался в плену высотной болезни всего лишь на 4300 метрах.

Из-за тумана желто-голубой вертолет-геликоптер прилетел лишь вечером. Саша попрощался с нами, сказал, что будет ждать в Мендозе. Куда ему спешить? До дня вылета в Европу он будет знакомиться с Аргентиной, благо есть Артем. Южнокорейца Ко Пина врач старалась поставить на ноги, но безрезультатно. Его отправили тем же желто-голубым вертолетом назавтра.

Маленький костерок под Аконкагуа

На далеком южноамериканском континенте, среди высочайших гор Анд, в темноте горел небольшой костерок, который можно закрыть ладонями двух рук. Мы развели его из одной дощечки деревянного ящика, взятого мной из Конфлюэнции. Мы совершали древнейший обряд поклонения Аконкагуа под мелодии каргыраа. Я, как старший по возрасту и жизненному опыту, произносил благословение Великой Горе:

Ты велика, Аконкагуа, ты могуча, Аконкагуа.
Мы гости из далекой земли, пришли,
чтобы увидеть твое прекрасное лицо,
услышать твою мелодию.

Назавтра мы пошли на акклиматизацию. Не спеша поднялись в первый промежуточный лагерь Канада. Подъем до высоты 5050 м по снегу прошли в кошках прямо с Плаца де Мулас. На Канаде стояли лишь две палатки чилийцев и аргентинцев. "Оля!" - поздоровались мы. "Оля!" - ответили они, улыбаясь. Марианну сковала "горняшка", и она отказалась от вкуснейшего супа с абаканской тушенкой, который мы сварили на примусе.

Слабость в первые дни восхождения еще ни о чем не говорит. В горах состояние человека оценивают только по последней нитке маршрута, по пути до вершины.

Завтра продолжим подъем до промежуточного лагеря Нидо де Кондорес (Гнездо Кондора), на высоте 5500 м. Там оставим одну из палаток, продукты, бензин. Под утро вдруг поднялся сильный шквалистый ветер, он чуть не срывал палатку. Сила ветра такова, что вперед нельзя было и пяти шагов ступить. Еле свернули палатку, пошли вниз. Крутизна спуска не менее 40 градусов. При очередном порыве ветра Мачук потерял равновесие и кувыркнулся вниз, не удержалась на ногах и Марианна. Вскоре нашли способ противостоять ветру - как только он усиливается, садимся на снег. Об этих ураганных ветрах мы читали еще в Туве. Аконкагуа колонной взмывает вверх между Тихим и Атлантическим океаном, и на высоте движение воздуха очень сильное.

Дымок международного скандала

Ветер гулял и внизу, на Плаца де Мулас. Вскоре прибежала представительница ИНКА миловидная Ксемела и пригласила нас к врачу. По сравнению с Каролиной, врач второго базового лагеря Мария-Вероника была строже. При медосмотре содержание кислорода в организме у всех было в норме - более 80 процентов, но артериальное давление у меня с Мачуком оказалось высоким - 160-170. Она просит нас прийти вечером. У Марианны все в норме. И вечером, и назавтра давление у нас не спадает.

Не утихает ветер, идет снег. Никто из лагеря не идет на восхождение. Снежный ветер дул трое суток.

Наконец-то небо прояснилось, но на тонометре те же высокие цифры. У нас нет головной боли. Если даже давление высокое, черт с ним! Вершины-то покоряются не болячками, а силой воли. Может быть, у нас и на Памире, на Эльбрусе, на Килиманджаро было такое же давление и ничего, взошли. Но врач запрещает нам идти на вершину. А рейнджеры - спасатели-полицаи строго смотрят, чтобы альпинисты получили "добро" от врача.

Рейнджеры некстати замечают, что у нас нет альпинистской пластиковой обуви. На испано-английском объясняют, что в случае неповиновения наденут на нас наручники и на геликоптере отправят в Мендозу. Я нашел в лагере Эдгара с Эквадора, который хорошо говорит по-английски, немецки и немного по-русски. Его мы и сделали толмачом. Я Эдгару объясняю, что мы жители холодной страны, что для нас южноамериканский 20-градусный морозец! В этой кожаной обуви, что на ногах, мы зимой на вершины поднимаемся. У нас холодом считается температура с 40 мороза и ниже.!

Эдгар объяснил им и переводит нам, подыскивая русские слова. Оказывается, месяц назад при восхождении на Аконкагуа замерзли альпинисты итальянцы и их аргентинский гид. Спасатели стоят на своем: если пойдете наверх, то в наручники! Как же так? Сеньоры, мы заплатили за тур, мы можем идти на гору! А если что случится, мы сами в ответе.

Назревает международный скандал. Сейчас мы свяжемся с посольством России в Аргентине! Международные права человека хорошо знаем, Мачук - юрист. Рейнджеры, молодые люди в красных куртках с эмблемами заполнили какой-то протокол и просят подписать. Но нас на мякине не проведешь! Перевод нужен, дорогой! Точно знаем: русского переводчика они здесь и днем с огнем не сыщут.

Да, порядки в Аргентине другие. Мачук-то в пластиковой обуви, но ему тоже запрещают идти наверх. Нельзя подниматься соло. Тогда решили: двое по-партизански утром ускользнут на вершину, а я, как руководитель, останусь в лагере. Посетив вечером врача, говорим рейнджерам, что я - главный, остаюсь в лагере: зачем мне пластиковая обувь.

Утром Мачук с Марианной только хотели рюкзаки на плечи закинуть, как подошел длинноволосый рейнджер Алехандро. А вы куда? "Да так, на акклиматизацию", - Мачук показывает рукой на противоположную сторону, где голые скалы.

+"Надо ускользнуть часа в четыре утра, - предлагает Мачук. - Не догонят. Если не взойдем на Аконкагуа, что скажем в Туве?". Альпинистов-то в лагере раз-два и обчелся. Мы, эквадорцы и поляки. Рейнджеры с нас глаз не сводят. А мы радовались: "не сезон, стоимость низкая". Да лучше больше заплатить и попасть в сезон, когда здесь сотни людей. Тогда рейнджеры за всеми не уследят.

"Догонят кого хочешь. У них геликоптер, и сами ходят как горные туры. Акклиматизированы отлично". Я сел на камень и молча чешу лоб. Не взойти на Аконкагуа из-за отсутствия пластиковой обуви, этого нам не простят ни в Туве, ни в Москве+ Ага! Надо применить испытанный древний способ народной дипломатии. Беру небольшой пакетик и иду к вагончику: "Оля!". "Оля!" - вразнобой отвечают рейнджеры, которые пили аргентинский чай -- мате и рассматривали что-то в ноутбуке. Я говорю: "Синьорина Вероника". Врач улыбнулась и показала пальцем на себя. "Си", - употребляю испанское слово. В вагончике медпункта я начал разговор на языке, состоящем из нескольких слов английского, двух слов испанского, десятков слов немецкого, русского, тувинского и указательного пальца правой руки. Я вытащил из пакетика маленький глобус, показал, где мы живем. Со словами: "Кантри Тувиниен, Сибириен", направляю палец на Азию.

Слышу: "О кей!" Вытаскиваю проспект о нашей республике, листаю. Мария-Вероника впилась глазами в достопримечательности прекрасной Тувы. Со словами: "тувиниен мюзик" включаю диктофон. "О кей!" - вскрикнула Мария-Вероника и хлопнула ладонями. Я дарю ей свои презенты. Она с сияющим лицом написала на пермите нормальное давление.

Через несколько минут и Мачук возвращается от врача с сияющей улыбкой: "120 на 80"! Самое главное препятствие мы преодолели, есть еще второе. Предлагаю купить поношенные "кофлаки", хоть за какие деньги. Работники какой-то фирмы снимали стационарную палатку. Марианна на ломаном английском начала разговор. Один мужчина живо откликнулся и вытащил "кофлаки" из палатки. Пластиковую двойную обувь стали примерять. Мне она жала. У Марианны размер обуви 36. Ей 42 размер был явно великоват, но в горах лучше носить большую обувь. Взяли напрокат. За четыре дня хозяин обуви заломил цену нового кофлака. Рейнджеры перед ужином удостоверились в наличии кофлаков и медицинского разрешения на восхождения, и промолчали.

Вещий сон

- Придется идти прямо на вершину. Выхода нет. Сезон кончился, это последние ясные дни. Будет очень трудно, но Аконкагуа надо взять! Первый день - лагерь Нидо де Кондорес, второй - Берлин, на третий штурм и вершина. На четвертый день спуститесь. На ходу по обстоятельствам сориентируетесь, - и больше мне нечего сказать напарникам.

Лагерь Конфлюэнсия

5 марта Мачук с Марианной уходят на гору. А мне придется потихоньку молиться о ясной погоде и считать дни. Была бы погода, и мои друзья должны взойти на Аконкагуа. Оба побывали на 7000 метрах, холодом и ветром их не испугаешь. Опыта достаточно. Я верю им.

Каждое утро, открывая полог палатки, смотрю на небо. Оно синее, как шелк. Оршээ, Аконкагуа. Услышала ты наши благопожелания, спасибо! INKA меня кормит три раза в день в палатке-столовой. Общаюсь с врачом, рейнджерами. Узнаю, что восхождения на Аконкагуа длятся всего лишь три летних месяца: наши декабрь, январь и февраль. Остальные 9 месяцев здесь хозяйничают ураганные ветра, холод и снег. За сезон сюда прибывает более 7000 альпинистов, но лишь 20 процентов из них поднимаются на вершину. Замечаем, что на слово "Рашен" они не реагируют, а как услышали "Сибириен", так все поворачивают головы. Понятно, что российские альпинисты здесь постоянные гости, а Сибирь для них кажется отдельным государством, где свирепствуют снега да морозы.

Появились путешественники-австралийцы. Со старшим, Алгисом в старой, с дырками на плече и на рукавах футболке, играю в шахматы. Южноамериканский шахматный матч Австралия - Тува заканчивается вничью - 1:1.

Прикидываю: пока ждали погоду, да шель-шевель, можем опоздать на авиарейс Буэнос-Айрес - Мадрид - Москва 11 марта. Как подсказывал нам сотрудник клуба "7 вершин" Слава Ивонин, придется отодвинуть день вылета. Просрочка билета на троих обойдется в кругленькую сумму, но выхода нет, а то останемся в Аргентине на неопределенное время. Иду к Ксимеле. Прошу ее по рации связаться с Чачо в Пениентес, чтобы он позвонил Артему в Мендозу, а Артем позвонит в свою очередь Славе в Москву, и он передвинет дни вылетов. Назавтра Ксимела радостно сообщает мне: "О кей!"

Каждый день я долго молча рассматриваю крутой, снежный подъем на Аконкагуа. Лучше бы мне быть там: мерзнуть, мокнуть, голодать, задыхаться от недостатка кислорода, чем сидеть здесь. Обязательно куплю "кофлаки", тогда пусть рейнджеры любого государства попробуют придраться.

Сплю по ночам как младенец. Мне кажется, что я в горах родной Тувы. Аура Анд изумительна: в душе легкость, в голове ясные мысли, и ни одна клетка организма не подвержена беспокойству. Казалось бы, причин на то много: мои люди на пути к вершине, мы - первые тувинцы в истории, посетившие Аргентину и набравшиеся смелости "оседлать" ее высочайшую гору.

Но однажды вижу сон: Мачук и Марианна сошли с вершины, но на мои вопросы не отвечают. Молчат. Вижу второй сон: кто-то из двоих спускается, а второго не вижу.

Духи трагедий приползли

8 марта. Мачук с Марианной сегодня должны спуститься вниз. Дни были как на заказ: ясными, так что они должны взять Аконкагуа. Радость на душе. Часам к 16 в рюкзак положил термос с горячим чаем, фрукты, сладости и только хотел двинуться встречать, подбегает Ксимела, объясняет, что Марианна на Нидо де Кондорес "слиип", а Мачук "ноу". Я понял, что Марианна на Нидо де Кондерес, на 5500 м слегла - заболела, а Мачук один пошел на вершину и потерялся! Да что же это такое! Побежали к рейнджерам. Не зная языка, дополнительно узнал, что Мачук при спуске ушел не в ту сторону и потерялся, а Марианна спускается с рейнджерами. Я быстро вытаскиваю карту Аконкагуа, которую выдают каждому восходителю. Если он ушел на восток, то там отмечен какой-то лагерь. Мачук ведь хорошо разбирается в орографии, всегда пойдет вниз по ущелью, мимо указанного лагеря не пройдет. Я спрашиваю у рейнджеров Родрига и Федерико, показывая на карту, если ли у них связь с этим лагерем? Они мне объясняют, что связывались с ними по рации. Мачука там не было. Вызвали геликоптер, будут его искать. В это время, как назло, Аконкагуа закрылась туманом приблизительно до высоты 5500 м. Я говорю Алехандро, что я, как руководитель группы, должен лететь. Он машет рукой: "Ноу, нет!". Конечно, на то они и спасатели, чтобы искать пропавших, спускать погибших. Духи трагедий в горах вот и приползли вы к нам со своими страшными ликами.

Так, так Мачук не должен пропасть, он не раз попадал в сложнейшие ситуации на Памире, на Монгун-Тайге. У него младший сын годовалый, молодая семья, любящие родители. Я замер и стал прислушиваться к стуку своего сердца, оно билось ритмично, без отклонений. Нормально! Все будет нормально! Я всегда доверял своему сердцу, оно было моим главным локатором в экстремальных ситуациях. Я говорю врачу, что мы "сибириан!", холод и прочее для нас не в счет, наши нигде не пропадают. То же говорю индейцу племени кечуа, аргентинскому гиду Сеферино, очень похожему на тувинца. Он, утешая, хлопает по плечу: "о кей!". Из штурмового рюкзака достает рацию, спутниковый навигатор GPS и показывает, что все это должно быть как у руководителя, так и у высотников-альпинистов. Yes - да, конечно. У нас не было даже простых 3 -- 5 километровых раций-трубок. Для связи мы взяли всего лишь 40-метровую веревку, всегда ведь ходим вместе. Мы не предполагали, что на Аконкагуа можем оказаться порознь. А с индейцем Сеферино мы родственники, только об этом я не могу сказать из-за незнания испанского языка.

Ученые-генетики давно задавали себе вопрос: откуда идут корни американских индейцев? Английские генетики, затем российские ученые сделали сенсационное открытие. Индейцы пришли в Америку из ... верховьев Енисея, так показал ДНК-тест. Значит, наши предки минимум лет 15 000 назад двинулись через перешеек между Азией и Америкой на новый континент. Так вот, через 700 поколений мы - дальние родственники впервые вновь встретились. Значит, в жилах самых известных аргентинцев: революционера Че Гевара и футболиста Диего Марадонны текут родственные с нами кровь.

Прилетел геликоптер, рейнджеры залезли в его нутро. Геликоптер взвился вверх и сразу взял высоту не менее 5000 м. Но над ним висел густой туман. Облет он сделал вправо, влево недолго, приземлился на свою площадку, высадил рейнджеров и улетел вниз по ущелью.

Лагерь Берлин

Я пошел встречать Марианну. Через полста шагов начался подъем. Когда поднялся на первый выступ, появились трое альпинистов, связанных накоротке основной веревкой. За ними спускалась Марианна с двумя рейнджерами. Я зорко наблюдаю за ее движениями: шаги твердые, приблизилась - лицо бодрое, в глазах ни тени усталости. "Мачук в лагере?" - спрашивает она. Я молчу. Налил из термоса горячий чай в кружку и говорю: "Сперва подкрепись чаем". Она скороговоркой говорит, что вчера, 7 марта, они поднялись с Мачуком на вершину. И вместе с ними какой-то иностранец. Они подняли все флаги, атрибутику на Аконкагуа. Пошли вниз, и ночью она потеряла Мачука. Одна ночевала среди скал. Состояние Мачука было неважным. Утром пошла его искать, чуть было не совершила второе восхождение на Аконкагуа. Я не поверил своим ушам. Душу наполнило чувство гордости за нашу победу: все-таки мы чего-то стоим, взяли третью вершину мира! В экстремальной ситуации! Я закинул ее рюкзак на плечи. Молча спустились в лагерь. Наша российская команда - самая последняя в этом сезоне. Эквадорцы и поляки, взяв вершину, уже спустились. В палатке-столовой я, человек непьющий, заказал вино. Марианна, Ксимела, Сеферино, Севилия из Барселоны, Марта из Цинцинати и я поднимаем бокалы знаменитого аргентинского вина за нашу победу. "Карашо, до свидания, пока", - вот русские слова, которые знала черноволосая Севилия, которая не смогла взять Аконкагуа. Когда гости ушли, Марианна за ужином рассказывает мне следующее:

"Сибирианс" не пропадут и в Южной Америке

На вершине Аконкагуа, на небольшой площадке из камней - пластмассовый крест. Было три часа полудня.

Подъем из лагеря Берлин, с отметки 5900 м они начали в четыре часа утра. Под ними на все 360 градусов расстилался высочайший хребет Южной Америки - Анды. На западе, если зоркость глаз позволяла бы, можно было увидеть Тихий океан. Со всех сторон острые вершины. Рядом стояла, как крыша дома, вторая вершина Аконкагуа. Иностранец, что их обогнал под вершиной, уже спускался. Марианна заметила, что иностранные альпинисты на вершинах долго не стоят. Быстро, минут 5-10 фотографируют, снимают на видеокамеру и идут на спуск. Под ногами высота 6962 м., почти 7000. Движения замедленные, дыхание частое.

Вершина

Из штурмового рюкзака вытащили флаги. Сперва флаг Тувы, потом России. Марианна поднимала их у креста, а Мачук снимал на фото-видеокамеру. Потом он поочередно поднимал атрибутику, Марианна вытащила мешочки с землей и насыпала их у камней под крестом. Когда она стала завязывать флаги к кресту, Мачук вынул маленький портрет Мергена Кончука и стал поворачивать во все четыре стороны.

- Мерген, смотри! - сказал он простуженным, хриплым голосом. - Вот она, Аконкагуа, на которую ты хотел взойти. Ты взошел вместе с нами. И мы тебя оставляем здесь, на вершине Южной Америки, навечно. Голос его дрогнул, он молча привязал портрет к кресту. Прошлой осенью, когда мы хоронили четвертого члена команды Мергена Кончука, дали обещание, что его портреты мы вознесем на все остальные вершины мира.

Высота 6962метра

Мачук с Марианной спускались медленно. Везде были кручи, обрывы. Ослабевшие ноги могли запнуться за камни. Мачук предложил отдых под скалой. Солнце садилось на западе за зубчатые горы, похолодало. Продолжили спуск. В Андах быстро темнеет. Они потеряли тропу, по которой поднимались. Где-то недалеко внизу должен быть лагерь Берлин - палатка, примус, на котором можно растопить снег и утолить жажду чаем. Свет налобных фонарей утыкался в скалы. Они их окружили, словно динозавры. Мачук сказал, чтобы Марианна оставалась на месте, а он разведает местность. Она устроилась между скал, где можно было защититься от ветра и стала ждать напарника. Его долго не было. Она стала звать, но простуженный голос, по всей видимости, не уходил из круга темных скал. Может, он заблудился, не нашел обратной дороги? Тогда придется приготовиться к самому худшему - ночевке на высоте 6000 м.

Марианна не ночевала одна в горах даже на родной земле. Она удивилась своей решимости, и поняла, что ее основа - победа над самой высочайшей горой Западного полушария, Северной и Южной Америки. Она собрала в кулак всю волю и приказала себе: выдержать ночь. Обувь и одежда у нее теплая. Волки не водятся на такой высоте. Чего бояться "Почему звезды исчезли? Туман накрыл. Интересно, ночевал ли кто-то из женщин-альпинистов здесь, в высотной каменной "гостинице"? Притом сейчас уже 8 марта! Никто из женщин, возможно, всего мира не встретит праздник на такой высоте и в таких комфортных условиях", - усмехнулась Марианна.

Аргентинская ночь была длиною в целую жизнь. Только к 8 утра можно было продолжить путь вниз. Хотя всю ночь Марианна не сомкнула глаз, не было разбитости. Она пошла вверх, предполагая, что Мачук ищет ее, дошла до брошенной хижины на Индепенденсии, на 6400м. Только потом вернулась назад и увидела лагерь Берлин. Встретился рейнджер. Палатка стояла на месте, но Мачука в ней не было. Рейнджер сказал, что Мачук в нижнем лагере. Тогда Марианна взвалила на себя палатку и снаряжение. Груз потяжелел И пошла вниз с рейнджерами.

Когда мы затемно вышли из палатки-столовой, один из рейнджеров сообщил нам, что Мачук нашелся. Он в лагере Берлин. Что я говорил! Не так-то просто нашего брата списать в число потерявшихся! Мы в эти минуты были самыми счастливыми людьми на свете. Радость вулканом вырывалась из нас.

Мачук спустился в базовый лагерь только назавтра поздно вечером, поддерживаемый с двух сторон рейнджерами. "Истощение", - сказал, слабо улыбаясь, когда сменивший Марию-Веронику врач осматривал его. За три ночи, проведенные на 6000м, его молодой организм выработался почти до конца. Победителей не судят, победителей поздравляют. С Плаца де Мулас Мачука спустили вниз на муле. Перед отъездом подарили принципиальным рейнджерам наши продукты, купленные в Мендозе за большую сумму. Да, потеряли нас Людмила Корбешко, Макс Богатырев из клуба "7 вершин", но мы нагрянем с радостной вестью.

Вечером 10 марта мы спустились к воротам национального парка "Аконкагуа". Нас ждали Чачо в Пениентесе, Артем в Мендозе, Виктория в Буэнос-Айресе, загадочный Мадрид и - Москва - тринадцатый город Земли.

После возвращения в Клубе 7 Вершин

Все почти жалуются у нас на однообразие светской жизни, а забывают, что надо бегать за приключениями, чтоб они встретились
М.Ю. Лермонтов

Зов далекой Африки

Наша планета настолько велика и разнообразна, что вернувшись из одного из ее многочисленных уголков может показаться, что ты побывал на совершенно другой планете. Так произошло и с нами после поездки в Африку.

Для европейцев ступивших на путь покорения всех высочайших вершин континентов Килиманджаро закономерно следует второй после Эльбруса. Эльбрус – посложнее и коварнее, но он ближе и в разы дешевле. Поэтому мы не стали исключением и в августе прошлого года стояли на обоих его вершинах. И стоило только сделать первый шаг на этом пути, как последовало предложение сделать второй. Оно поступило от человека с Украины, отказаться от поездки, с которым мы не смогли. Он тоже поставил себе цель побывать на всех высочайших вершинах континентов, достичь северного и южного полюсов и пройти кругосветку на яхте. Причем, в отличие от нас со Славой, он создал уже свой успешный бизнес, который дает ему деньги необходимые для осуществления проектов. При этом бизнес так правильно организован, что оставляет ему время для настоящей и полной приключений жизни. До конца следующего года Вадим планирует уже кругосветку на яхте, помимо Пика Ленина, Аннапурны и кайтинга в отдаленных уголках планеты.

После первого же телефонного разговора в декабре судьба марта была предрешена. Завертелась электронная переписка. Подготовка проходила в виртуально-заочном режиме, т.к. двое были с Киева, мой друг Слава из Минска, а я уже 5 лет живу в Латвии. Мы решили не обращаться к многочисленным турфирмам, предлагающим организацию поездки и восхождения на высшую точку Африки. Перекладывать часть ответственности с себя на кого-либо нам не по нраву. Организовать и осуществить такой проект самостоятельно – нелегкая, но интересная задача. Так постепенно на белом листе сознания стали появляться очертания одиноко стоящего вулкана. Затем потянулись ниточки маршрутов по его склонам. Каждая новая встреча с человеком побывавшим там или чтение его рассказа в Интернете, добавляла новые краски на холсте сознания. Еще задолго до поездки я уже начал ощущать на себе влажное и жаркое дыхание далекой Африки. А она с самого нашего детства овеяна романтикой и тревогой. Помните предупреждения Айболита или песенку Красной Шапочки: «А-а в Африке горы вот такой вышины!».

Дорога к мечте

Самолет отрывается от земли и набрав высоту берет курс на Танзанию. На его борту среди разношерстной и разноцветной публики – четыре человека разного возраста, достатка и рода занятий. Их объединяет одна мечта и они летят к ее осуществлению. Что заставляет их оставить семьи, комфорт, привычный уклад жизни и отправится в неизвестное? Нас влечет жажда познания этого мира и самих себя.

Мы летели из Киева через Амстердам. Путь не самый дешевый (1400$), но удобный. Стыковка в Амстердаме 3 часа. Посадка сразу в международном аэропорту Килиманджаро рядом с Арушей. Во время путешествия мы убедились, что Килиманджаро это популярный бренд: его именем названы аэропорт, пиво, чай, минеральная вода и т.д. Но бренд «Кока – Кола» победил белоснежную вершину, увековеченную самим Хемингуэем. Красно-белую вывеску или фирменный холодильник с напитком можно было заметить даже в самых отдаленных селениях. Вот они -последствия глобализации. Дети солнца пьют напиток цвета своей кожи и цвет это единственное общее между ними и этой жидкостью. Мир становится узнаваем.

По ночной Африке нас везут в Моши ( в переводе с суахили – дым). В темноте казалось, что мы попали в жаркую июльскую ночь какого-нибудь нашего южного курорта. Нас встретила Валентина Шайо – бывшая украинка, 23 года назад вышедшая замуж за танзанийца. Она оказала нам немалую помощь в переговорах с местным населением.

Альпинизм по Африкански

Утро следующего дня мы начинаем с офиса танзанийской фирмы, услугами которой мы, как иностранцы, обязаны воспользоваться, чтобы получить разрешение попасть на территорию горы. Мы оплачиваем грабительские государственные сборы за каждый день и ночь нашего пребывания в национальном парке. Мы оплачиваем также гида, его помощника, повара, его помощника, носильщиков и их помощников. Всего по 1000 $ с человека за 6 дней. Такой подход к альпинизму здесь установлен как правило. Одна из фирм в электронной переписке предлагала нам, в качестве необходимого минимума только гида и его помощника, но мы обратились в проверенную и рекомендованную нам фирму и оплатили весь пакет.

Оплатить, то мы оплатили, но смириться с тем, что часть нашей победы над собой, над своими слабостями и сомнениями возьмут на себя крепкие чернокожие парни взвалив наши рюкзаки на свои мускулистые плечи, мы не смогли. В качестве компромисса мы решили нести свои вещи сами, носильщики несут еду и воду. Гиды показывают нам путь наверх. Тропа настолько хорошо протоптана и маркирована, что эта их роль очень условна. То что нам готовили еду и накрывали стол скатертью, было непривычно, но удобно. Все сопровождающие нас очень старались, ведь по традиции в конце похода каждая группа выплачивает значительную сумму чаевых (от 250$ на всех), которые как я понял составляют существенную долю их заработка.

На вершину ведут 7 разрешенных властями маршрутов. Названия им дают деревушки, от которых они берут свое начало. Три маршрута идут с юга, два с запада, самый популярный «Марангу» идет с юго-востока. Его прозвали «Кока-кола роут» за популярность и доступность. Палатки на нем необязательны, так как в местах ночевок построены хижины. Символично что в них можно купить «Кока-колу» или пиво. Даже на высоте 4700 м.

Самым красивым считается маршрут «Мачаме» он проложен с юга и за опьяняющие виды прозван «Виски роут». Самым коротким и крутым путем на вершину Вас приведет маршрут «Умбве».

Уже по прибытию в Моши мы закончили наши споры и остановили свой выбор на маршруте «Ронгаи» («Нале-Мору»). Про этот маршрут с северо-востока было написано, что он настолько нехожен, что Вы точно на нем будете одни, и можете встретить таких диких животных, как слонов, буйволов и львов. Спуск с вершины проходит по маршруту «Марангу» согласно правил танзанийской ассоциации альпинизма. Поэтому есть возможность увидеть северные, восточные и юго-восточные склоны горы.

Мы заканчиваем необходимые формальности в офисе фирмы и на въезде в национальный парк у ворот «Марангу» и на микроавтобусе с полным приводом в компании 9 негров не считая водителя отправляемся огибать гору с востока. Путь не близкий и занимает 2 часа.

За окнами Африка! Под колесами тоже. Нас трясет так, что фотоаппараты выпадают из рук. Но ведь так хочется запечатлеть людей одетых в яркие, цветные с немыслимыми узорами одежды. Людей, которые так важно и неторопливо даже не идут, а плывут по улицам, являющим собой сплошной стихийный рынок. Плывут груженые ветками с гроздьями бананов (полсотни бананов на одной), корзинами с экзотическими неведомыми нам фруктами, мотыгами, свертками, портфелями. Все это они несут на своих головах даже не придерживая руками. Данный способ переноски с детства формирует особую осанку с гордо поднятой головой.

Вся жизнь тяготеет к дороги, поэтому мы видим так много строений с красными крестами на стенах. Эти здания власти собрались снести за незаконную постройку и нарушение границ дороги.

Мы приезжаем в деревушку Нале Мору на самой границе с Кенией. Строения из некрашеных, потемневших от времени и дожей досок, просто воткнутых в землю, выглядят, как полуразрушенные сараи. Отсюда мы начинаем свой путь наверх. Экваториальный закат недолог и мы еле успеваем расставить свои палатки, чуть выше деревни, как наступает темнота.

Мы начинаем путь

Одна из интересных особенностей горы Килиманджаро то, что благодаря близкому расположению к экватору и большой высоте, на ее склонах от подножья до вершины чередуются все климатические зоны земли от экваториальной до арктической. Таким образом мы словно совершали путешествие от жаркого экватора до заснеженного арктического полюса. С изменением высоты на глазах менялся климат, растительный и животный мир. Крупных диких животных встретить не довелось, но об их наличии напоминали многочисленные звериные тропы, пересекавшие наш путь. Слышали рев буйвола из соседнего ущелья. Вечером отправились было на его поиски, но налетевшее облако не оставило нам на это шансов.

Уже во вторую ночь внутренняя поверхность палатки стала покрываться инеем. Первую половину дня всегда было ясно. К обеду экваториальное солнце выходило в зенит и палило нещадно. Предметы переставали откидывать тень. Кто не достаточно защищался – получал солнечные ожоги и страдал. После обеда по строгому плану природы небо затягивали грозные тучи, сверкали молнии и шли ливни. Март – начало сезона дождей. Мы знали это и с готовностью одевали на себя плащ-палатки.

Технической сложности у маршрута нет, поэтому высоту мы набираем быстро. К обеду третьего дня пути мы достигаем высоты 4700 метров над уровнем моря. Здесь наш маршрут соединяется с маршрутом Марангу и расположен штурмовой лагерь Кибо. Уже второй день мы ощущаем высоту. Воздух как будто звенит. Кислорода не хватает. Сердце стучит чаще и его удары отдаются эхом в больной голове. Наша акклиматизация явно не поспевает за нашим стремлением к вершине. Появляются сомнения: «Смогу ли?». Даже думать больно и тяжело.

Среди унылой россыпи рыжеватых камней появляются две палатки. Здесь нам предстоит скоротать тяжелые часы до выхода на штурм, который запланирован в полночь. Собран и уложен в рюкзак необходимый минимум вещей. Продумана каждая деталь одежды. На вершине нужно будет защитить себя от морозного ветра и палящего солнца. Теперь главная задача уснуть, организму это будет во благо. Но сон не приходит, его то и дело отгоняют тревожные мысли: «Выдержу ли? Что-то совсем мне плохо, может быть заболел я уже чем-нибудь африканским? Интересно сколько малярийных комаров меня уже укусило? А помыл ли руки наш повар вчера? Сколько времени потребуется, чтобы спустить меня больного из под вершины? Африканская медицина лечит или калечит? Господи, как же далеко наш дом, наша цивилизация!» Напрасно пытаюсь я представить себе, то что лежу у себя в уютной квартире, просто выключил свет и телевизор. А рядом ворочается и так же мучается не друг мой Слава, а просто жене не спится. И вообще, завтра встану и пойду на работу. По равнине!

От лагеря до выхода на стенку кратера идет крутой взлет по сыпухе высотой еще 1000 метров, а затем по стенке кратера останется добрать последние 200 метров до вершины.

Гид был покладистым. Он со всем соглашался. Но поступал все равно по-своему. Вот и сейчас, только удалось всем забыться в тяжелой дреме, пришел он и разбудил на час раньше чем договорились. Вылезаем из палаток в ночь, холод и звезды. Большая медведица, как напоминание о далекой Родине. Луна рожками кверху как будто снята с мечети. Чай за столом со скатертью. Белоснежные улыбки негров в темноте: «Вы потеряли аппетит? Болит голова?». Сочувственное покачивание головой.

Вершина

По склону громадного кратера потухшего вулкана в далекой Африке потянулась вверх шагом в длину стопы наша группа. Мы поднимаемся одни, других групп не видно. Спасибо сезону дождей. С нами гид и его помощник. Остальные негры остались в лагере. Гид впереди, помощник замыкает нашу скорбную процессию. Я с подножья горы надеялся, что на подходах к вершине они исчерпают свои темы для разговоров. Ну нельзя же три дня подряд друг другу что-то рассказывать на своем суахили! Да и тяжело ведь дышать, не то что говорить. Фонарик выхватывает из темноты круг безжизненной породы и ноги впереди идущего товарища. Тяжелое дыхание и цоканье телескопических палок. Беседа наших темнокожих друзей продолжается. После каждого часа подъема устраиваем привал. Больше 10 минут отдыхать не получается – начинаешь замерзать. Эти шесть часов жизни моей длились долго. Они были мучительны. Такие часы можно прожить только в горах. Друг признался, потом что впервые в жизни начал молится богу. Ну, значит, он точно, не зря сюда залез. А я все ждал рассвета. Я знал что взойдет солнце и мне станет легче. При всем уважении к этой горе, было ожидание чего-то пусть трудного, но вполне выносимого. Может не достаточно уважали и за это она нас так испытывала?

Рассвет забрезжил когда мы вылезли на край кратера. Это место называется Гилманс поинт (5681). Гиды принялись нас было поздравлять. Хватит, мол, вон уже как высоко, красиво. Вид у нас был, уж больно неважный, наверно. Они думали мы уже вниз пойдем. Но не на тех напали. Отсюда еще полтора часа ходу до вершины. Но здесь уже началась песня! Солнце озарило море облаков внизу вокруг. Вид, как из самолета. Под ногами поскрипывает морозный снежок. Справа огромная чаша кратера. Слева отвесные стены ледника. Цель совсем близка. Да простят мне товарищи мое нетерпение и устремление к вершине. Именно здесь я почувствовал. И чем ближе я подходил к высшей точке тем сильнее было чувство счастья и радости от победы над собой. Откуда только взялись силы. Даже гид отстал.

А на вершине стояли люди. Какая-то группа иностранцев – четыре человека фотографировались в разные стороны у табличек.. Теперь другая радость – дождаться своих друзей. Вот они преодолевают последние метры. Фото на память на крыше Африки. Как-то не удается взять и осознать это. Одеваем пуховки, выбираем красивые виды меняем замерзающие батарейки оглядываемся вокруг. А взять и осознать как-то некогда. Ну просто не укладывается это в голове. Так бывает только в моменты больших побед.

И забылись сразу те долгие, мучительные шесть часов. Просто те кадры на пленке памяти оказались засвечены последующим ярким и солнечным кадром нашей победы. Так женщина прижав к груди новорожденного, забывает о предродовых муках.

А дальше был спуск за один день из снега и льда во влажные и жаркие джунгли. И теперь особенно были заметны эти потрясающие перемены окружающего нас мира. Гигантские сенеции, как воткнутые в землю зажженные сигары. Все удивительно. И сладким было предвкушение от того, что нам еще предстоит посетить национальные парки Маньяра и Нгоро-Нгоро с множеством африканских животных. А затем провести время на райских пляжах острова Занзибар. Ведь мы заслужили это.

Эльбрус как хайвей

Когда мы садились в вагончик канатной дороги, наш инструктор Александр Федорович сказал нескольким иностранцам, которых мы фактически завалили своими рюкзаками, именно ту фразу, которую я вынес в заглавие этой странички дневника. Но вы просто не представляете, насколько она подходит к описанию нашего восхождения на вершину. Дело в том, что погода на Эльбрусе весьма устойчива для горных условий. Приходит, допустим, фронт холодной туманной погоды, зацепляется за огромный массив Эльбруса и держится три дня. Эльбрус крутит своими ветрами эти туманы («эльбруш» в каком-то из тюркских языков можно перевести как «крутящий»). Потом столь же успешно держатся погожие 2-3 дня. С понедельника, когда Эльбрус погрузился в очередной туман, на Бочках и в Приюте 11 скопилось достаточно много групп альпинистов, которые ожидали той ясной и солнечной погоды, что установилась в ночь на субботу. И в результате вместе с нами в тот день на гору восходило более 200 человек. Такого невероятного количества альпинистов не скоро удастся увидеть.

Впрочем, прежде чем рассказать о наших приключениях, надо еще немного сказать об эльбрусской погоде. Подъем на каждую тысячу метров на Эльбрусе сопровождается понижением температуры на 10-12 градусов. И хотя мы во время восхождения не имели под рукой термометра, можно довольно уверенно сказать, что на Бочках, откуда мы стартовали в 4 часа ночи, было 5-10 градусов мороза, на высоте 5000 метров, где мы встретили восход, было минус 15 (или даже с учетом темного времени суток минус 20 градусов). А на вершине – минус 25-30 градусов при сильном ветре и пробивающем все преграды горном солнце на высоте свыше 5 км. (Можно заметить, что, к примеру, у автора этих строк сгорел хорошо загоревший за лето нос под слоем крема полной защиты от загара, а также места под очками, куда солнце, могло проникнуть только сбоку).

Удивительный природный феномен, который можно наблюдать на высоте свыше пяти километров в условиях ясной погоды (и уже описанный в статьях об Эльбрусе), довелось увидеть и нам. Вообще же, это своего рода сюжет для Макса Фрая - с его точками входа в параллельные миры… На рассвете, когда солнце находится еще за горизонтом, в стороне от реальной вершины в фиолетовом небе стоит гигантская тень от Эльбруса в натуральную величину. Очень впечатляющее зрелище. И не тем, что впервые в жизни видишь тень размером в пять километров, поражаешься именно тому, что в западном небе видишь еще один Эльбрус – темный рядом с белым.

Еще одно удивительное зрелище мы увидели на рассвете позади себя. Пять пятитысячников Безенгийской стены выглядывали из облаков только своими белыми вершинами, а все подножия были спрятаны в слоях тумана. Пять зубьев торчащие прямо из облаков…

Побудка перед восхождением была назначена на 2 часа ночи. Я проснулся примерно за час до подъема и лежал, слушая, как воет штормовой ветер. Я знал, что сильный ветер на Эльбрусе - к хорошей погоде, потому что он уносит облака от вершины. Но если на высоте будет такой ветер, что он станет валить с ног, восхождение придется отменить... К счастью к моменту преодоления скал Пастухова (4800 м) ветер стал самым обычным (метров десять в секунду) и вообще погода не подкачала.

Подъем. Не в гору, а из спальника. Низко висящие звезды на Карабаши... не величиною с кулак, конечно - такие только на Эвересте, но... большие. Всего лишь полторы кружки чая на завтрак (увы, это ошибка скажется много позже, когда у меня наступит сгущение крови). И - вперед.

Собственно восхождение на отрезке от 5000 метров до 5300 заключается в том, что надо шагать в след впередиидущего и ни о чем не думать. Но в это раз было слишком много народа для того, чтобы настолько отрешиться, что восхождение стало бы напоминать динамическую медитацию. Напротив, мы поили друг друга чаем во время коротких остановок, кричали «лыжню!» медленно идущим впереди (правда, половина из них не понимало по-русски) и… потеряли двух товарищей, которых пришлось отправить вниз с сопровождавшим нас Хажимуратом Этчеевым, директором федерации альпинизма Кабардино-Балкарии.

Почему некоторые не могут пройти на вершину? Кроме акклиматизации (желательно не менее недели) необходимо также совладать с ритмом своего дыхания. Самый предпочтительный режим - вдох на один шаг, выдох на другой, предельная равномерность. Для восхождения именно на Эльбрус нужно поддерживать средний темп ходьбы, чтобы завершить его в приемлемые сроки (после 10 утра снег на склонах Эльбруса ниже скал Пастухова превращается во влажное месиво, поэтому на гору и выходят глубокой ночью)...

Остальной состав экспедиции дошел до седловины. Там в промежутке между двумя горбами Эльбруса - место традиционного последнего привала перед вершиной. Там пьют последний сохранившийся в термосах чай. Там некоторые бросают на произвол судьбы свои рюкзаки, чтобы пойти на штурм налегке. Там просто не очень дует. Там мы устроили финальную веб-трансляцию, о чем в тот же самый день успел рассказать местный телеканал ТВ-27…

Вообще планы выбора места последней трансляции менялись несколько раз. Первоначально предполагалось сделать ее с высшей точки России – Западного Эльбруса. По приезде мы выяснили у гидов, что Западный Эльбрус – это место, где не работает сотовая связь, так как оно находится «сильно за горизонтом» - и вообще в точке, где не ловятся никакие привычные средства связи. Тогда мы наметили подняться на Восточный Эльбрус. Но во время тестовых испытаний на скалах Пастухова веб-трасляция была фактически сорвана сильным холодным ветром: Юлиана могла обморозить руки, а ноутбук, особенно его ЖК-экран замерзли до невозможности полноценного функционирования. Поэтому в окончательном плане трансляцию решено было осуществить с седловины (те же самые опасения, что были обозначены для Западной вершины, касались и седловины, но там не так дует). В итоге спутник поймался без труда. Я сказал несколько слов в эфир...

Седловина - место спокойное, но опасное. Во-первых, если там долго (полчаса) ничего не делать, то начинает болеть голова даже у прошедших акклиматизацию. Во-вторых, имеется немало примеров, когда, посидев на солнышке в уютной седловине, люди начинали думать, что восхождение на вершину им уже не нужно…
После успешной трансляции, еще четверо участников экспедиции решили, что их миссия выполнена и с них довольно. Четверо других решили взойти на Западную вершину.

По правилам альпинизма, если хоть один участник команды взошел на вершину, то восхождение засчитывается всей группе. Взошли Андрей Травин – автор этого текста (впервые в жизни) и Ольга Петрова (во второй раз в жизни – на вершину, в третий раз жизни - на седловину), а также ставший членом нашей команды совладелец отеля «Поворот» Юрий Михайлов (второй раз в жизни) и, разумеется, наш гид Саша Абрамов, побывавший на вершине Эльбруса около 50 раз. Среди интернетчиков-компьютерщиков-очкариков я оказался единственным, кто дошел до конца.

Самая высокая точка России находится примерно на северной стороне вершины, а мы поднимались по южному склону. Поэтому из седловины мы отправились траверсом, обходя вершину по довольно крутой тропе. По ней все время идешь, не видя конечную точку, и только метров за сорок вдруг поднимаешься на последнюю площадку перед вершиной. Александр Викторович Абрамов отлично подготовил нас к восхождению. Горной болезни не чувствовалось – в смысле не болела голова, рот не хватал воздух, как у рыбы, вытащенной на сушу, ноги уверенно несли вверх, не чувствуя слабости. Но где-то на середине пути от седловины к вершине меня настигла тошнота (такое тоже случается на высоте свыше 5 км). Причем тошнило меня собственной желчью. Таким образом, я поднялся к вершине со вкусом горечи во рту. Перед последним подъемом высотой в три-четыре метра стоял человек, склонившись вниз и опираясь на свои лыжные палки… Я бросил на него недоуменный взгляд, который в силу описанных выше причин получился довольно желчным, и в своих кошках легко взбежал на вершину. Ни эйфории, ни усталости я не почувствовал. Вместо того, что смотреть по сторонам, я начал напяливать пуховку. Да и посмотреть было особо не на что, как ни удивительно. На север - отроги северного Кавказа. На запад – бурый массив так и не увиденной горы Кюкюртлю (4639 м) - весь в тумане. На юг – Главный Кавказский хребет в той его части, что мы основательно рассмотрели с Бочек.. А на восток – соответственно пологая восточная вершина Эльбруса без особых примет. Еще с седловины мы видели группу, которая шла на Восточный Эльбрус - они, вероятно, свернули на нее еще раньше перемычки и в результате шли не в общем потоке… Мы тоже решили сходить на Восточный Эльбрус. Спустились до того места, где развилка – либо на противоположную вершину, либо вниз и там… изменили намеренья и все-таки пошли к подножью.

На этом, впрочем, наши приключения не окончились. На обратном пути мы успели поучаствовать в спасательных работах. Один из ирландцев, поднимавшийся на Эльбрус с гидом, которым была известная альпинистка Людмила Коробешко, на спуске почувствовал себя плохо. До перемычки он шел, привязанный веревкой. Где-то в районе отметки 5000 метров просто упал и перестал передвигаться. Уже спустившись на сто метров ниже скал Пастухова, мы вынуждены были подняться обратно и помогать спускать иностранца в Приют Одиннадцати отчасти на носилках из лыжных палок, отчасти - своим ходом (это нужно было, чтобы организм продолжал бороться и не раскисал). Потом - на Бочки по растопленному снегу. Как только мы ступили на твердую почву, Ольга увидела, что у меня из пластикового ботинка торчит обломанное лезвие кухонного ножа, воткнувшееся в него вероятно, когда мы скользили вниз по снегу… Я вынул обломок лезвия и взял его с собой.

Спуском в Терскол окончился этот длинный предлинный день, начавшийся в два часа ночи. От обилия кислорода всем захотелось спать, что большинство и сделало.

Восхождение на Эльбрус в год Волка

Точно на восходе Солнца в понедельник 21 марта 2005 года по древнему арийскому календарю наступил год Волка.
Годы Волка издревле считались самыми определяющими в череде лет. На них падали важнейшие события, изменявшие облик стран и континентов на целый исторический цикл в 32 года, а иногда и более. Они связаны с пробуждением огромных массовых движений, не всегда явных, но всегда - преобразовательных, трансформирующих образ мира.

Позднее, взвешивая впечатления, я понял, что год Волка 2005 был пока самый насыщенным эмоциями годом моей жизни. Возможно, на него пришлись и важнейшие события. Говорят, что тот, кто до конца выдержит напряженный ритм года Волка, потом обретет силу. Весь год Волка у меня была любовь, которая помогала мне держать накал того года. А в середине года Волка я поднялся на высшую точку страны.

Поводом к восхождению стала идея провести Интернет на вершину Эльбруса и устроить оттуда видео интернет-трансляцию.

Что же такое "Год Волка"?

Календарная система древних ариев возникла еще до разделения семьи индоевропейских народов, а посему одинаково приемлема для иранцев, славян, балтов и германцев. Древнеарийский календарь связан с нашими традициями гораздо в большей степени, чем 12-летний «восточный» или китайский, ориентируясь на особенности которого нас каждый Новый год учат какого цвета кофточку одевать к бою курантов.

Сам по себе 32-летний календарь – это календарь людей отмеченных, чьи поступки во многом определяют течение дальнейших событий. Но им можно пользоваться и простым людям, потому что искра Божья присуща любому человеку, если он не сделал сознательного выбора в сторону зла.

Календарь являлся стержневым понятием, поскольку выполнял связующую функцию между верхним и нижним мирами. Именно благодаря календарю возможно установить соответствие между объективными событиями космического плана, такими, например, как равноденствия и солнцестояния, и событиями земной жизни: севом, первым выгоном скота, сенокосом, сбором и заготовкой урожая.

В арийской традиции годовое обращение Солнца символизирует собой миротворный круг, в котором отражена битва между силами добра и зла. В течение каждого года на Земле разыгрывается миф о рождении мира, вторжении в него Духа-разрушителя, о разделении Добра и Зла, о торжестве сил света и об окончательном установлении царства Истины. Это всё нашло отражение в смене четырех времен года, разделенных солнцестояниями и равноденствиями.

Православный церковный календарь каждый год воспроизводит собой события, случившиеся до и после распятия на Голгофе. Как определяющий земную жизнь сюжет. Но это сейчас - не наша тема.

Календарь структурирует время, превращая бессмысленное течение отдельно взятой человеческой жизни в подобие миротворного круга, наполняя смыслом каждый момент настоящего. Неизменные, вечные принципы закодированы в календарных циклах, ежегодно воспроизводящих цикл от начала и до конца существования воплощенного мира. Принцип любого календаря состоит в объединении малых временных циклов в большие: секунд в минуты, минут в часы, часов в дни, дней в месяцы, месяцев в годы, годов в столетия и т.д.

Ну а год Волка - год стихийных, природных сил, мощных катаклизмов продолжает тенденцию Огня, но это скорее уже сила не пламени, а сила вулкана, взрывающегося и распространяющего свое могущество. В такой год уместно взойти на вулканы, хотя бы и потухшие.

Человек, отвечающий характеру года Волка – это тот, в характере которого все же превалируют черты хищника. Такие люди активны, постоянно преодолевают препятствия, ищут экстремальные условия. Это идеал бесстрашия, победа над стихиями, тот образ, который был неоднократно описан Джеком Лондоном в своих романах. Герой Джека Лондона, человек, не боящийся опасности, побеждающий стихии, человек чести. Жизнь бросает его, как щепку, но он всегда находит себя и находит на высшем уровне, может выдержать любые испытания. Он обладает высшими силами выживания в экстремальных условиях. К году Волка применимы характеристики героев Джека Лондона. Вот это мне уже близко. На среднем уровне – это путешественники, люди, которым мало сидеть на одном месте, им нужно много приключений в жизни.

В годы Волка всегда происходит объединение по крови и по духу близких людей. Собственно это, наверное, и происходило со мной тогда...

Горы становятся ближе с каждым днем

Пресс-конференцию по поводу интернет-экспедиции на Эльбрус отменили, точнее перенесли в в Кабардино-Балкарию. Анонс экспедиции вывесили на сайте.

Там, правда, нигде не сказано, что мы тут еще рекорд собрались зафиксировать. Веб-камеру поднять на 4100 метров и поставить на Бочках. Ребята посмотрели, что вроде выше пока никто не залезал со стационарной веб-камерой. При успешной реализации проекта рекорды будут зарегистрированы в книге рекордов Гиннеса (Россия). Специально для проекта компанией «Каббалктелеком» совместно с компанией «Comptek» будет организован беспроводной интернет-канал на склоне Эльбруса, проведена самая высокогорная проводная линия (ADSL).

В Терсколе

«Кавказ твой контур затуманенный прописан в памяти моей», - пел Владимир Капгер. И это - наиболее точное описание Кавказских гор. Когда мы приехали в Терскол, то без пелены облаков мы увидели только вершину Накра (4451 м). А пока мы поднимались на канатной дороге, прекрасный Донгузорун (4468 м) очищался от облаков. Когда мы приехали, он предстал на фоне синего неба. После фотосессии мы сели в подъемник вниз, и пока доехали до конца, Донгуз снова полностью спрятался в облака.

На следующий день был отличный прогноз, который, надо сказать, полностью подтвердился: с нового утра мы наблюдали в ясном небе вершины Малый (3850) и Большой Когутай (3891 м), упомянутые Накру и Донгузорун, Чегет (примерно 3600 м), а второй половине дня - и сам Эльбрус: сначала показалась Западная вершина (5642 м), потом Восточная (5621 м). Но это случилось уже тридцатого, а день приезда был день самого Терскола, когда в честь нашего прибытия резали барана и говорили тосты «за женщин, которые украшают наши горы», а также «за то, чтобы стол, который мы видим сейчас, был самым бедным столом в нашей жизни». Самый бедный стол нашей жизни включал хичин, шашалык, тунзук, шурпу, абрикосы, арбуз, хабаз и еще много чего….

Терскол – сравнительно старый поселок на берегу реки Баксан. В нем встречаются строения-первенцы туристской индустрии Приэльбрусья и сравнительно новые гостиницы. На самом деле, создается такое впечатление, что деньги, которые в последние годы централизовано выделялись на развитие Приэльбрусья, дальше Нальчика не доходили. Во всяком случае, новые гостиницы чаще всего построены местными жителями, преимущественно балкарцами, которые безо всякого генерального плана строят новые отели на территории Национального парка «Приэльбрусье». К таким гостиницам относится и «Поворот», в котором мы поселились. Он расположен в реликтовом сосновом лесу почти у подножья Чегета. Именно перед входом в этот отель были повешены флаги многих компаний, представители которых принимают участие в первой интернет-экспедиции. Именно от Поворота прошла первая веб-трансляция… Наиболее интересный факт, который выявился в первый день, это то, что наш гид Александр Абрамов - человек, который к тому времени посетил шесть вершин семи континентов (кроме Антарктиды), а за нашим праздничным столом оказался знаменитый альпинист из Британии - Вернон Хэнсел, который побывал на семи высочайших вершинах семи континентов по пять раз!

Чегетская осечка

Восхождение на Чегет случилось без меня. После первого большого привала (2750 м) я вынужден был застрять около кафе «Ай». Это круглое, как луна, кафе (в переводе с балкарского "Ай" - луна), мне было известно по прозе Визбора. Но мне там не понравилось, и застрял я там вынуждено. Мои неношеные туристские ботинки-вибрамы производства 1989 года выпуска не выдержали своего первого испытания. Подъем на 600 метров по вертикали по склону Чегета превратили белые подошвы ботинок в подобие засохшей недоеденной манной каши. Из правого ботинка уже торчала подошва ноги. Посидев несколько часов на большом дощатом помосте перед кафе, на так называемой палубе, я уговорил канатчиков бесплатно спустить меня вниз... За время моего вынужденного безделья я любовался прекрасным видом на Донгузорун, где был виден путь, по которому в 1957 году Михаил Хергиани впервые в мире покорил эту гору со стороны северной стены (с юга на Донгуз ходили еще в 19 веке). Он шел по треугольникам вдвоем с другим альпинистом из сванов. Они сделали одну ночевку на стене - это место тоже было видно.

На Накре был виден так называемый Итальянский кулуар: ледовая дорожка, которая пересекает гору сверху вниз. По итальянскому кулуару можно ходить в одиночку, "ходить" разумеется в альпинистком смысле: то есть лезть, вбивая крюк за крюком. Левее Когутая угадывался весь затуманенный пик МНР, а вот Эльбрус под конец моего созерцательного времяпровождения очистился от облаков. Купола его вершин я увидел впервые с 1983 года: очень уж много облаков рождается на его вершинах, к примеру, в 1986 году он мне ни разу не показал свою вершину, хотя тогда я один день жил в гостинице "Мир" на его склоне на высоте 3500 метров.

Кстати, ребята (уже без меня) успешно поднялись на Чегет - на его меньшую вершину (3404 м), на ту, на которую все и ходят. "Спортивное" восхождение на его основную вершину (3600) никто не делает, потому что для этого надо снова спуститься и потом подняться, и мало кому хочется это проделать.

А с ботинками ситуация в итоге разрешилась наилучшим образом. Сначала я взял в прокате ботинки для походов по каменным и травяным склонам, комбинированные из кожи и ткани gore-tex. Ткань gore-tex была впервые испытана альпинистами. Она делается так, что один из ее слоев расстреливается из лазера. Создаются отверстия, которые больше, чем молекулы воздуха, и меньше, чем молекулы воды. Ботинки не промокают, и дышат. По технологии gore-tex изготавливают также куртки и спортивные брюки.

Позднее я взял в прокате подкошечные пластиковые ботинки для восхождений на снежные горы. Обычно восхождения на Эльбрус совершаются по южному склону и обычно поднимаются по канаткам до 3750 метров, а дальше шагают в пластиковых ботинках до самой вершины.

Из Долины Нарзанов на Поляну Цветов

День отдыха. Долина Нарзанов - место экскурсий для отдыхающих из санаториев Нальчика, Кисловодска, Пятигорска, Ессентуков. Эльбрус порождает все минеральные воды Кавказа, но здесь в нескольких километрах от своего подножия он выдает нарзаны по вкусу как бы слегка газированные… Из трех покрытых ржавым налетом труб (в нарзане много железа и других полезных элементов) они бьют тремя непрерывными струями. Недопитый нарзан стекает за обочину. В долине Нарзанов я впервые был аккурат 22 года назад. А вот дальше все впервые. Подъем из Долины Нарзанов на Поляну Цветов. Небольшое восхождение по тропе на склоне Когутая. Вид на горы Чегет, Азау и кусочек вожделенного Эльбруса...

А это вид на Чегет с Поляны Цветов.

Считается, что черви не любят высоты, подберезовики и подосиновики на горных склонах бывают «чистыми», даже достигая гигантских размеров. Это частично не подтвердилось, так как червивые гигантские грибы мы все же встречали. Основным добытчиком гигантских грибов был главный гид экспедиции Александр Абрамов. Вечером мы ели лично им приготовленный потрясающий жульен.

Андрей Травин и Александр Абрамов во время восхождения на Поляну Цветов.

Ночевка на станции "Мир"

Утром я совершил одиночное восхождение вверх по реке Донгузорун. Основное дело дня - подгонка кошек под ботинки. Долго рассказывать, как носился отверткой и ключом...

Во второй половине дня мы с группой достигли 3500 метров с помощью вагончиков канатной дороги. Следующая очередь канатки была остановлена из-за грозы - опасались, что молния может ударить в кресло. Там на "Мире" и заночевали.

Альпинистские палатки ставили под крышей - под проливным дождем они промокают за два часа

Сверху спускались разные люди. Один из них был Николаем Черным... Какое это имеет отношение ко мне? Это долгая история. Размером в целый абзац.

Александр Абрамов, руководитель нашей команды, а несколькими месяцами раньше экспедиции Команды Приключений Альпиндустрии на Эверест, сделал так, что 30 мая 2005 года Николая Черный, 1938 года рождения наконец впервые взошел на Эверест. Первый раз он попытался совершить восхождение в составе экспедиции советских альпинистов в 1982 году. В то время я учился микросхемотехнике и микропроцессоры мне преподавал младший брат Николая Черного, он же по совместительству - главный редактор факультетской газеты. В ней печатался дневник той экспедиции на Эверест, типа такого, что здесь веду я. И вот я увидел Николая Черного. Знакомиться не стал.

Мир - Бочки - Приют 11 и обратно

Быстрорастворимая овсянка "Быстров" была испробована мной впервые в жизни. Представьте кашу, которая плавает в кипятке, как быстрорастворимая лапша. Пожевав это, подумал, что средство против запоров мне не нужно, едой это назвать трудно, а для того, что взойти, более всего нужна аккуратность в мыслях - чтобы не мечтать, не воображать себя на вершине. В этот день они морили меня голодом и на перекусах. На подходе к Приюту 11 я вслух рассуждал, что перекус на восхождении не может состоять из шоколадного батончика и апельсина. В результате за то, что я первым пришел в хижину "Дизельная", мне дали еще один батончик. Но я забегаю вперед.

Канатка из-за плохой погоды не работала, поэтому до Бочек мы шли за Абрамовым пешком в пластиковых высокогорных ботинках оранжевого цвета - одинаковые, как гусята, идущие за гусыней.

volk (второй в колонне) во время акклиматизационного похода на Эльбрусе (на нас надеты большей частью так называемые куртки с проклеенными швами Bob-2 (зеленые) производства фирмы "Баск", 100% полиамид - от дождя защищает, но тело не дышит, я больше ее ни разу не одевал).

Бочки – это временное жилье вахтовиков, продуманные жилища для нефтяников и альпинистов: снег не задерживается на покатых боках, его сдувает, и бочки всегда чистые.

На Бочках одели "кошки" с целью при дальнейшем подъеме потренироваться в них ходить. До скал Пастухова обычно ходят без кошек, но в нашей экспедиции ходьба по снегу предполагалась исключительно в них.

"Приют 11" встретил нас вновь начавшимся дождем. Говоря точнее, от легендарного Приюта остались лишь местами порушенные бетонные стены и туда зашел лишь я один - из ностальгических соображений. Зато на двадцать метров ниже Приюта нас встретил купол двухэтажной хижины Дизельная. Построенная как временный приют, она способна вместить примерно двадцать человек. Суровые высотные условия заставили строителей возвести почти что крепость.

volk на фоне сгоревшего "Приюта одиннадцати" (под носом у меня не сопли, а противозагарный крем).

Засыпаемые мелким снегом мы записали на видео поздравления с Днем железнодорожника (4 августа) и поблагодарили со склонов Эльбруса всех сотрудников ОАО «РЖД» за их труд. Ролик должны были смонтировать и передать в телеэфир в праздничный день (кто-нибудь видел?). Позади нас в тумане лежал почти невидимый Кавказский хребет. Участвуя в действе, я думал, что с таким же успехом мы могли записать этот ролик в феврале где-нибудь в московском дворе... Ролик начинался словами "На Эльбрус еще не проложены рельсы, но представители РЖД уже здесь...". И безо всяких смайликов.

От Приюта - спуск вниз... По снегу - выпрыгиваниями вперед-в стороны в кошках (вместо так называемого прусского шага). По каменному гребню из остывшей лавы - спринтерским бегом с приземлением ступни на участки земли между базальтовыми камнями. Так впрочем, делали только volk, Петрова и Абрамов. Остальная участники группы всю альпинистскую технику к моему удивлению проигнорировали - доковыляли, как побитые, до кресельной канатки, потом за свои деньги спустилась до "Мира" (у нас спуск на своих двоих это получился быстрее, чем у них)...

Было принято решение из-за плохого метеопрогноза вернуться на большую землю (2000 м) и заночевать в "Повороте". Двое участников, как оказалось, были рады такого повороту событий. Я был огорчен, но поскольку это был первый (и пожалуй, последний) поход в этой экспедиции, во время которого я совершенно явно устал, то я завалился спать.

Сон, как водится, не запомнился, и потому сделаю в меру лирическое отступление.

Быть серьезным возможно вредно даже для здоровья, хотя Минздрав об этом не предупреждает. Однако это точно вредно для воплощения желаний, подарков судьбы и интересных ее поворотов.

Я буду говорить о вероятностях, почти как о живых сущностях. Это, строго говоря не так, но очень упростит объяснение. И вот они (вероятности реализаций событий наших жизней) сразу чуют, когда человек серьезный, и тогда начинают с ним капризничать.

Серьезность - признак заинтересованности в чем-либо. Это явная демонстрация, что по отношению к чему ты серьезен - тебе очень нужно. Настолько нужно, что просто край.

Речь идет не о лицемерии, когда ты "делаешь вид", что тебе пофиг. А об искреннем исключении данного вопроса из "жизненно важных". Серьезность = привязанность. А вероятности очень не жалуют привязанности. Они любят свободу. Сюда же относится пресловутое чувство собственной важности. Человек с запредельным чувством собственной важности приговорен к пожизненному неудачничеству.

Вероятности - это как очень свободные и капризные дети. Их надо приманивать, заинтересовывать, нянчиться с ними... А жесткого и грубого обращения они не терпят. И скучного тоже. Их надо развлекать. А то они сами тобой развлекутся. Хотя что тут такого сложного - ни дети, ни вероятности не требуют обособленного внимания. Это делается попутно со всей остальной деятельностью. Вроде бы просто не пугай их. Играй с ними. Они ведь сами лезут и льнут, когда ты не пытаешься их обижать и насиловать. Их просто надо любить. А времени и сил они почти не отнимают, на самом деле. Просто слегка подкорректировать собственное восприятие...

Вероятности заинтересованы в нас гораздо больше, чем мы в них. Ведь у нас вон сколько возможностей. А у них не так. Но они еще свободолюбивы и щепетильны. Могут предпочесть не воплотиться, чем терпеть грубость. Итак, я хочу сказать, что с вероятностями, как и с людьми - необходимо быть великодушным. Не играть мышцами, не показывать силу... Да, мы сильнее. Но мы должна быть и мудрее. К тому же, вероятности, не люди - они не ошибаются, принимая великодушие за слабость. Это только у людей такой дефект в голове. Вероятности великодушие чуют и уважают. Как живые прям.

А "незримые" объекты и удобнее воспринимать как живые, потому что их так легче описывать. Но это не значит, что они действительно одушевлены. На самом деле, их одушевленность как бы "отражение нас". Ну то есть как луна светит отраженным светом Солнца.

Там на Эльбрусе и за месяц до поездки я очень старался не спугнуть. И у меня получилось.. Я понял это на скалах Пвстухова.

Мир - Бочки - Приют 11 и обратно

После двух пасмурных дней нам предстоял новый акклиматизационный поход - классический выход на скалы Пастухова. На нем опытному глазу видно, кто имеет шанс дойти до вершины.

Со вчерашнего дня на Бочках уже работал интернет-канал по технологии широполостного доступа - вечером мы снизу увидели на нашем сайте знакомые Бочки. Сначала подъем на трех канатках. Нас встречает Эльдар Золотарев (Каббалктелеком). Из-за тумана связь то появляется, то пропадает. Намеченная на 11 часов интернет–трансляция задерживается. Но даже спустившийся туман не помешал нам ее провести. Выглядело это примерно в таком духе: "Слышь, Бивис, у нас тут на Карабаши - туман и пурга. Поэтому мы будем нести пургу. Но, несмотря на плохие погодные условия и пургу, которую мы несем, наша экспедиция успешно продолжается". Ребята складывают пальцы в знак Victory. Я как всегда себе на уме - никаких пальцев не складываю. Я просто приобщаюсь к чувству победы... В завершение трансляции Саша Абрамов привел к видеокамере легенду советского альпинизма – Владимира Моногарова, которому в этом году исполнится 80 лет, а общественно-сексуальная жизнь которого стала особенно интенсивной после 50... Он показал сосункам, какие речи надо говорить в эфир (в веб-версии трансляции этот момент обрезан)...

Абрамов командует общий сбор. Мы одеваем кошки. Третий раз в жизни преодолеваю участок до Приюта 11, и вот, наконец, мы начинаем медленный подъем дальше. И сразу побит мой личный рекорд высоты, который держался с августа 1983 года. Позади вершины в дымке облаков (Ушба однажды показала два своих клыка 4696 и 4710 м, но целиком ни разу не показалась ни в тот день, ни в какой другой), а впереди Эльбрус близкий, величественный и двуглавый, как герб России.

Стоит поднять голову и кажется, вершина Эльбруса рядом, рукой подать, но даже до конечной точки сегодняшнего маршрута еще далеко. Группа растягивается. Несколько человек оказываются впереди. Тех, кто отстал, не видно за склоном - это "кандидаты на отчисление", т.е. кандидаты на включение в группу, которая с середины маршрута пойдет вниз.

Последние 100 м перед скалами Пастухова – крутой подъем и в итоге 4800 м - личный рекорд высоты, который должен продержаться не более пары дней. Пытаемся развернуть оборудование. Очень сильный ветер. Замерзает ноутбук. Времени мало. Скоро сядет солнце. Абрамов торопит вниз. Спуск дается легко. Я прихожу в хижину Дизельную и обсуждаю Людмилой Коробешко - супругой Абрамова, куда же делись остальные? Оля Петрова давно убежала вниз готовить нам ужин. Я сижу на скамейке перед хижиной и жую курагу, а остальных где-то носит. Приходит осознание, что наша группа подготовлена очень плохо - еще никто на памяти старожилов не ходил до самой темноты до скал Пастухова и обратно. Наконец, они являются. В лагерь возвращаемся уже в темноте, ориентируясь на Накру-тау. По дороге встречаем трещины в леднике, длинные, но шириной в палец. Реально это не должно быть страшно, но тем не менее, по ним никто не идет (так женщины порой боятся удара тока, когда держат в руках электроприборы, ничего не понимая в электричестве).

Позади Ушба показывает два своих клыка, торчащих из дымки облаков как своего рода число 11, а впереди Эльбрус, величественный и двуглавый, как герб страны.

Стоит поднять голову и кажется, вершина Эльбруса рядом, рукой подать, но даже до конечной точки сегодняшнего маршрута еще далеко. Группа растягивается. Несколько человек оказываются впереди. Тех, кто отстал, не видно за склоном - это "кандидаты на отчисление" - на включение в группу, которая с середины маршрута пойдет вниз.

Последние метров сто перед скалами Пастухова – крутой подъем и в итоге 4800 м - личный рекорд высоты, который должен продержаться не более пары дней. Скоро сядет солнце. Я оглядываюсь назад и в этот момент всем телом ощущаю, что я взойду на вершину. Изумительное чувство единения со всем, что вокруг. Наверное, это и есть вступление в свою судьбу!

Спуск дается легко. Я прихожу в хижину Дизельную и обсуждаю там, куда же делись остальные? Приходит осознание, что наша группа подготовлена очень плохо - еще никто на памяти старожилов не ходил до самой темноты до скал Пастухова и обратно. Наконец, они являются. В лагерь возвращаемся уже в темноте, ориентируясь на Накру-тау.

Идем на кухню – единственное, кроме туалета, здешнее сооружений, являющееся не бочкой, а небольшим домиком с плоской крышей. Едят все очень мало - акклиматизация наших организмов продолжается со скрипом. Мужчины объелись одним бутербродом. Я объедаюсь парой мисок лапши с сосисками (и всю ночь чувствую, как желудок их напряженно переваривает).

Отправляемся спать. Новолуние. Заснуть в первую ночь на высоте 3800 не получается.

Зато вместо того, чтобы считать ворон, можно поразмыслить над тем, что в предыдущий год Волка 1973 Высоцкий написал "Памятник", "Я из дела ушел", "Мы все живем как будто, но...", "Диалог у телевизора", "Козел отпущения", цикл "Очи черные", а также песни к "Алисе в стране чудес" и "Бегству мистера Мак-Кинли".

Бродский написал "Имяреку тебе, потому что не станет за труд" и вот это знаменитое: ...любое пространство сзади, взятое в цифрах, сводя к нулю, не оставляет следов глубоких на площадях, как "прощай" широких, в улицах узких, как звук "люблю".

Вышли фильмы "Земля Санникова", "Семнадцать мгновений весны", "Иван Васильевич меняет профессию", "В бой идут одни старики", "Калина красная", "Плохой хороший человек", "Амаркорд", Enter the Dragon, "Моска-Кассиопея".

Харуки Мураками написал "Пинтбол".

Умерли Толкин, Пикассо, Брюс Ли, Русланова и Буденный. Родился Шнур и еще четверо мелькающих сейчас на нашей эстраде персонажей.

Тот 1973-ый год я почти не помню. Вспоминаю, что в кинотеатре "Первомайский" смотрю "Землю Санникова" и меня очень цепляет песенка оттуда "Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь".

В год Волка 2005 снаружи почти ничего не происходит - не только в поэзии и кино, но даже и в песне. Безвременье. Но мы-то не можем ждать, если у нас есть только миг...

Следующий день - первый день растущей луны - идеален для планирования свершений. Мы этого еще не знаем, но занимаемся именно планом восхождения. Попутно весь день наблюдаю Главный Кавказский хребет. То покажется Хотютау, то возникнет Азау, то обнажится Малый Донгузорун, то на грузинской территории станет виден пик Штавлер… Наш гид рассказал, что когда они в 1982 году поднялись на Штавлер, то сняли оттуда записку 1967 года. И, наверное, их записка тоже лет двадцать пролежит, потому что раньше в Сванетии были альплагеря, а теперь кому эти пятитысячники нужны? В безвременье... К вечеру открылись вершины Шхельды, а затем над ними появилась горная радуга...

На Бочки приходит кресельная дорога, поэтому там в альпинистский пейзаж подмешиваются фрагменты другой жизни. Например, девушка с голыми ногами и в мини-юбке около входа в Бочку... Один такой контраст был использован и во время очередной интернет-трансляции. Местный фотограф-альпинист вышел из бочки с саксофоном. Народ немедленно потребовал "Бэсса мэ мучо". Песня была исполнена, и в конце конце он стал играть прямо в веб-камеру...

Одновременно с ужином получаем «штурмпакеты» – изюм, курагу, одну (опять одну!) шоколадку и пакетик арахиса. Вечером – сборы. Кроме того, что на себе, брать с собой надо по минимуму – пуховку, меховые рукавицы, сидушку и железный термос с чаем...

"Горные лыжи ставят нас в невыносимые обстоятельства. Они сразу требуют, чтобы тело было легким и сильным, реакция - быстрой, глаз - точным, мышцы - неустанными. Помилуйте, да где же это все взять?! И еще - все сразу! Однако представьте себе - приходится доставать. И не по частям - все сразу. Так, несясь по склонам Эльбруса, куда я привез своих новичков, чтобы они хоть раз смогли увидеть несказанную панораму Главного Кавказского хребта, я думал о том, что сорок лет - еще не финиш. Надежды не покидают человека ни в каком возрасте, но в сорок лет надежды еще не безнадежны", - писал Юрий Визбор в книжке "Завтрак с видом на Эльбрус", подаренной мне на день рожденья лет двадцать назад.

Альпинизм к счастью не потребовал всего и сразу. А за неделю в горах организм достиг такой формы, что наверняка завтра взойду, не особо запыхавшись. Несмотря на приблизительно сорок лет.

Отрубаюсь в сон, даже не дождавшись, пока погасят свет. Завтра – вершина. Но про это восхождение вы уже знаете…

Есть вершина!

Большинство летальных исходов случаются на Эльбрусе в непогоду. Сначала - потеря ориентировке в тумане, а затем что угодно: падение в трещины, замерзание... В мае 1990 года произошла очередная крупная трагедия на Эльбрусе: 9 трупов и еще столько же - на грани.

После этого случая весь путь от скал Пастухова до седловины был промаркирован через 20 метров палочками. Но палочки короткие, видимость в ураган не более 5-10 метров, и до сих пор люди продолжают теряться по одиночке и целыми группами…

После успешного восхождения при хорошей погоде я спускался по этим маркерам впереди гида. Хотя очень не хотел идти до самого дома в одиночку. Меня настораживали странные свойства человека незаметно забирать в сторону из-за более широкого шага правой ногой. Плюс рассказы о том, как люди, словно ослепленные, шагали в трещину перед скалами Пастухова даже при хорошей видимости. И особенно истории про то, как на высотах порядка 4 тыс. м гиды ради эксперимента связывали веревкой своих клиентов и в условиях плохой видимости позволяли связке идти самостоятельно при их боковом наблюдении: альпинисты-чайники все время (!) сбивались с дороги…

В какой-то из книжек Рёрихов описано, что приезжают в Калькутту альпинисты из Европы. Идут по улице, а индусы их спрашивают: "Вы куда собрались?". "На Канченджангу", - отвечают европейцы (это такая ого-го вершина в Гималаях, всего на триста метров ниже Эвереста). "Надо же, - удивляются индусы, - а наши махатмы там постоянно бывают в легком теле". Действительно, они во время медитаций представляют себя на вершинах Канченджанги... А вспомнил я эту историю, получив несколько раз вопросы, легко ли было восходить на Эльбрус? Очень легко! Потому что я шел на гору в легком теле, - на мне не было ни одного лишнего килограмма, и даже грехи мне отпустил за месяц до экспедиции священник из церкви св. Ирины. Двум нашим ребятам по центнеру весом каждому было на подъеме гораздо сложнее.

Горные смыслы

Открыть новый астероид - это как открыть остров, то есть заметный факт личной биографии, но и не более. Появление на вершине, казалось бы - то же лишь факт биографии. Но тут есть нюанс: восхождение на Эльбрус продолжало влиять на меня весь год, в том числе потому, что случилось во второй день растущей луны, когда особенно удачно начинать большой жизненный цикл. Через три года по той же причине официальное принятие Дмитрием Медведевым высшего поста страны устроили во второй лунный день. У каждого из нас - своя вершина... Мне моя вершина пошла впрок, как я понимаю.

Пока мы в переносном смысле на вершине горы, на вершине своих достижений по прошлым заслугам, нам открыт широкий обзор, и мы можем видеть, какая из других гор самая достойная для того, чтобы ее посетить и сделать своим достоянием. Дескать, пора начинать спуск с этой горы ради новых достижений. Выбор был сделан, но новый подъем к вершинам задержался на годы.

"Все изменения в человеке происходят мгновенно" - индийская мудрость, которую Андрей всю жизнь повторяет, чтобы не путать изменения и процесс осознания этих самих изменений. И вот со взрослыми девушками, он легко приходил к согласию, что любовь возникает в один конкретный момент, когда происходит "тектонический сдвиг меловых отложений в крови", если говорить незатертым сравнением из малоизвестной песни. С юными же девушками он на такие темы обычно разговаривает в форме монолога, потому что они все равно ничего не понимают в любви и способны только выделять состояния полета и сказки, взаимности и несовпаденья.

А другой закон природы заключается в том, что ни один человек с равнины не может приехать к подножью шеститысячника и в тот же день взойти на его вершину, как бы не были пологи и удобны склоны. Чтобы привыкнуть к разряженному воздуху горных высот, к накалу горних смыслов, к тройному ультрафиолету и к эйфории, нужна постепенная акклиматизация. Вот и любовь некоторое время развивается по нарастающей, пока не вынесет на свою вершину.

В год Волка я опробовал на себе более изощренный способ всходить на вершины грубых гор и нежных чувств. Если днем восходить на большие высоты, а потом спускаться ночевать на меньшую высоту, то после недели такой пилообразной акклиматизации взбегаешь на вершину, не чувствуя горной болезни.

Представляется, что и одна любовь мне была уготована такая, что если бы она обрушилась просто по нарастающей, я бы ее с непривычки не выдержал. А так пилообразными взлетами и спусками, он за девять месяцев взобрался на вершину.

Там было уверенно и спокойно.

Эльбрус - самая высокая точка Европы. Трудно найти более престижную горную марку. Вот и решил я поставить над этой точей свой жирный восклицательный знак, не взирая на пословицу «Умный в горы не пойдет».

События развивались молниеносно. Вслед за неудачной попыткой сесть на самолёт Москва-Волгоград последовал короткий интернет-поиск путешественной альтернативы. На одном из форумов висел пост некоего «Ибонефиг» с объявленным вылетом 6 августа в направлении Минвод. Цель: восхождение с целью восхождения. Не фото, не этно, не пляжно... Просто тупо идти навстречу небесам, пока не упрёшься в отметку «5642».

Компания к «Ибонефиг» (в миру – Слава, бизнесмен из Питера, ходивший на Элю не один раз) подобралась нефиговая. 1) Лена – велосипедистка со стажем, из Питера, объездившая все просторы от Омана и Карелии до Фанских гор. 2) Лена – аналитик из «Реннесанс-кредита», выпускница ВМК МГУ с интересами в области CRM, риск-менеджмента и market research, разрядница по горному альпинизму, а также водница и лошадница в прошлом. Ленка покорила Эльбрус ровно год назад со второй попытки и решила закрепить успех. Собственно, к этой непростой троице я и примкнул - в качестве пловца и паркового бегуна. Фейс-контроль для входа в dream team: «Уровень физухи вообще какой? Километров 10 минут за 45-50 пробежать сможешь?».

2 года назад я участвовал в беге на выживание. 32 км за 2:51. Сейчас же я каждую неделю проплываю по 3–7 км в «Олимпийском». Живу на 15-ом этаже и дышу разреженным московским – в общем, хроническая мегаполисная гипоксия. После такого Эльбрус совсем не страшен.

Из Москвы до Минвод лететь 2 часа 5 мин. При этом из всех существующих минеральных вод Аэрофлот почему-то предлагает лишь Аква Минерале, чья минеральность лично у меня вызывает сильные сомнения.

Вообще, нужно добираться до посёлка Терскол – можно сделать это либо из Нальчика, либо из Минвод. Нюанс в том, что из Минвод нет рейсового транспорта – надо заказывать трансфер (около 2 часов езды, от 2 до 3 тыс.руб. в зависимости от машины). Нальчик – самый бюджетный варинт: сюда из Москвы ходит прямой поезд, а до Терскола рейсовый автобус ежедневно.

Минеральные воды – это транспортный хаб региона, не более того. В городе, собственно, нет никаких минеральных вод. За водами отсюда надо ехать на электричках - в Железноводск, Пятигорск (1 час), Ессентуки и Кисловодск (2 часа). Город знаменит лишь неким юродиевым старцем по имени Феодосий. Схи-иеромонах Феодосий, прозванный Кавказским, прожил более 100 лет. Ещё при жизни он прославился дарами прозорливости, исцеления и чудотворений. В 1927 году старец отверг отступническую советскую церковь и стал одним из столпов – ни много ни мало - Русской Истинно-Православной Катакомбной Церкви, за что подвергался арестам и гонениям. Служил он тайно, на дому. Как сейчас принято говорить, mobile workplace. Отец Феодосий ходил по улицам Минеральных Вод в цветной рубашке, играл с детьми, которые прозвали его «дедушкой Кузюкой», помогал людям, совершая чудеса, которые местные жители вспоминают до сих пор. Во время Великой Отечественной войны старец ревностно молился о победе России, о здравии и упокоении её воинов. Умер этот паранормальный человек в 1948 году. Несмотря на то, что Феодосий никогда не признавал Московскую патриархию, 11 апреля 1995 года, с личного согласия патриарха Алексия честные останки катакомбного батюшки были изъяты из могилы и размещены в Михаило-Архангельском храме Московской Патриархии, а в 1998 г. перенесены в Покровский собор г. Минеральные Воды. А недавно святые мощи великого старца, печальника и молитвенника земли русской, пропали. УВД возбудило уголовное дело по факту их исчезновения, но знающие люди говорят, что старец загадочным образом сам покинул храм. Какие еще чудеса явит нам он?

Заселились мы в Азау – живописное место в 4 км от п.Терскол - прямо под подъёмником, в «кафетеле» (кафе+отель) Free Rider. Подходящее название места для горнолыжников без тормозов и безбилетных пользователей вышеустановленной канатки. Номера - от «простых» (300руб/чел, удобства на этаже) до «сложных» (около 1500руб, люкс). Высота здесь – 2350 – что уже неплохо для начала акклиматизации.

Вокруг - масса других симпатичных отельчиков и частных апартаментов (от 500руб/чел) и ресторанчиков с кавказской кухней (шорпа, хычины, шашлык, лагман и т.п.) и характерной музыкой (например, Арсён Петросов – «Кайфуем», Шамхан Далдаев – «Это Кавказ», группа «Блатной Удар» - «Песня про анашу», Саидбек Абдуллаев – «Косячок», Замир Баширов – «Моя лезгиночка – Мариночка» и некий Хаджа с хитом «Вай-вай-вай»). Внимание: последняя человеческая еда перед восхождением! С видом на Эльбрус.

Многие для восхождения на Эльбрус пользуются подъёмником станции Азау. Сначала мультиместный «МТС»-вагончик, похожий на подвешенный к проводам троллейбус, довезёт вас до станции «Кругозор» (3000м). При этом параллельно несутся более современные, быстроходные и менее многолюдные «Билайн»-катапульты нового, конкурирующего подъёмника. Забавно! Кстати, МТС в августе 2008 года выше 4000 метров совсем не работала, Билайн с Мегафоном – получше. Дальше – вторая очередь маятниковой канатки со станцией «МИР» на конце (3500м). Оказывается, станцию не затопили, а приспустили на это высокогорье: ) Наконец, последняя очередь, кресельного вида, доставит вас прямиком к «Гара-баши» (3800м) – тут же расположен приют «Бочки» (12 шестиместных жилых вагончиков), отсюда можно дойти и до легендарного «Приюта-11» (4200м). Каждая очередь подъёмника стоит от 70 до 100 руб. Опытные альпинисты попадают в «Бочки» не на подъёмнике, а пешочком, постепенно акклиматизируясь к высоте.

«Приют-11» - бывший самой высокогорной в мире гостиницей, куда в союзное время партсекретари возили своих секретарш на романтический завтрак с соответствующим видом - в 1998-ом сгорел из-за нарушений правил пожарной безопасности иностранными туристами и отечественными гидами. То есть по пьяни. В 2001 г. первых восходителей принял новый приют, построенный на месте старой дизельной станции.

Чуть выше правопреемника «Приюта-11» есть дюжина гостевых домиков (300-400руб за человеконочь). Условия там спартанские – нары, газовая горелка и кухонный стол. Различаются лишь кубометры пространства и нарыёмкости. Туалет на улице. Вода в ручье. Однако по сравнению с палатками на снегу, которые стоят по соседству, в гостевом домике не чувствуешь себя снежным человеком. Нары желательно бронировать заранее.

В полдень мы уже заселились в хижину возле «Приюта», в точке начала акклиматизации. Ем свой первый гематоген. В домике с нами живут поляки, а также две молоденькие москвички, которые лежат пластом из-за горняшки и отказываются идти наверх. В этом миниатюрном альпийском чистилище ухо режут странные словечки вроде «идём на косую», «цирусы», «траверс», «акклимат», «верхние пастухи», «зарубились на седле», а вокруг прогуливаются потёртого жизненного вида парни и девчонки – будто с ledorub-party какого-нибудь. Большинство из них шаманит в этих палатках и заходит на вершину с первого раза с минимальной акклиматизацией – за один день от Азау до Азау. Некоторые, правда, спускаются с ноздрями, наглухо заткнутыми красными платками, с видом заблёванных кошек. Такие повторять скорее всего не будут. Встречаются и другие категории восходителей – любопытные офисные клерки с ангажированными гидами, а также фанатичные профи из «Клуба 7 вершин» - т.н. покорители вершин на всех семи континентах (Эверест (8848м), Аконкагуа (6962м), МакКинли (6194м), Килиманджаро (5895м), Эльбрус (5642м), Винсон Массив (4897м), Пирамида Карстенсз (4884м) и Пик Костюшко (2228м).

Несмотря на горно-туристическую маркировку маршрута, ежегодно на склонах Эльбруса гибнет 10-15 человек. В основном это происходит из-за резкого ухудшения погоды, снижения видимости, что тут происходит регулярно. В том числе летом. Зимой вообще ходить туда непрофессионалам нереально. Не один смертный не может без вреда для себя проникнуть на вершину этой горы, говорят карачаевцы: вершина горы не должна быть попираема ногой человека. Однако, как показывает статистика предыдущих лет работы горно-туристических агентств, девять из десяти их клиентов успешно совершают восхождение на Эльбрус при благоприятных погодных условиях (которых можно легко ждать целую неделю – вплоть до окончания дат купленного недельного тура). Ни Путин, ни Медведев пока никуда, кроме карьерной лестницы, не восходили, однако бывший глава ФСБ России Николай Патрушев в 2003 году успешно вскарабкался на западную вершину– от самых «Бочек». Вместе с группой спецназа. По итогам учений директор ФСБ дал высокую оценку действиям спецназа.

Горняшка начинает долбить ближе к первому вечеру. Положа руку на ледоруб, рекоммендуют больше пить (желательно кислого – я, например, спасался и спасал других с помощью каркаде), жрать витамины (например, «Аскорутин», аскорбиновая кислота до 1,5г в сутки), глюкозу, гематоген и ни в коем случае не лежать пластом – надо двигаться, сидеть, шутить. Спать с приподнятой головой. Если нет бессоницы, гы... Кому-то нравится кушать анаболики типа диакабра и гипоксена. Кроме того, согласно некоторым исследованиям, таблетки известного небесно-голубого цвета помогают при горной болезни – ВИАГРА существенно улучшает кровообращение альпинистов. А может, оттопыренный спальник создаёт дополнительную «воздушную подушку» и удерживает тепло? Без «Виагры» первую ночь обе наших Лены стонут, а вот Слава идёт с поляками на вершину. Я же смотрю им вслед - в звёздное небо, в тупой болезненной бессонице. Запомните: ни одна фармакология не способна заменить полностью процесс акклиматизации (5-7 дней для Эльбруса) - как не способна отменить законы тяготения. Эльбрус – не Фигня-гора. Категория сложности – 2А – дана хоть и за высоту, а не сложность, Эльбрус надо уважать. Да и все остальные горы – тоже.

Для справки: что такое гипоксия (недостаток кислорода) и откуда она берётся

Исследования академика АМН СССР Н. Н. Сиротинина и его учеников помогли установить фазный характер работы головного мозга при подъемах на высоты, нарушение процессов тонкой дифференцировки, появление сдвигов в функциональной деятельности головного мозга уже на высоте 2000м. На относительно больших высотах развивается разлитое торможение, переходящее в сон, а на высотах 4000—5000м и выше человек может терять способность критически оценивать ситуацию и собственное состояние. По данным литературы, на высоте 3000м работоспособность снижается до 10%, а на высотах более 6000м - на 50%. В общем, «Приют-11» - не самое подходящее место для брэйнсторминга. Мозг – главный орган альпиниста.

Чертовски интересно следить за перестройками внутри собственного организма - возрастающем объёме циркулирующей крови за счет мобилизации резервов из депо - селезенки, печени и других органов, активизации ранее закрытых капилляров. В условиях высокогорья учащаются дыхание и пульс, изменяется артериальное давление (умеренное повышение систолического при стабильном диастолическом), повышается коронарный кровоток и увеличивается проницаемость сосудов.

Короче, эффект на организм от одного такого восхождения примерно такой же, как проваляться неделю в простуде с температурой 38С. Ничего полезного в этом нет – и быть не может! Вы видели Абалакова в старости? Слышали о болезни Паркинсона, когда трясун по всему телу? Аустэнит, бейнит, тростит, мартенсит - даже сталь меняет свою структуру в зависимостит от внешних ввоздействий. Восхождения на высоты более 5км – это яд, лишний стресс для любого организма, даже самого тренированного и акклиматизированного. То, что климат высокогорья полезен – это миф (это не касается умеренных высот до 2500м). Поговаривают, что высокогорье полезно только шизофреникам (якобы у них уменьшаются и облегчаются ремиссии), однако строгого научного консенсуса на сей счёт до сих пор нет. Чуть ниже «Бочек», кстати, расположен бывший «санаторий» для «шизиков».

Этиология шизофрении до сих пор учёным неизвестна. А вот горная болезнь, характеризующаяся потерей аппетита, головной болью, бессоницей и пр. неприятными симптомами, изучена довольно хорошо. В различных районах она возникает на разной высоте. Всё дело в разных горноклиматических факторах – температуре, атмосферном давлении, влажности и т.п. Так, проявления горной болезни в Альпах наступают на высоте около 2500 м, на Кавказе — 3000 м, Тянь-Шане — 3500 м, в Гималаях — 4500 м. Как правило, чем ближе к экватору, тем горняшка переносится проще. На высотах до 4000 м острая степень горной болезни (когда надо срочно поворачивать вниз) регистрируется у 15-20% участников подъема, а выше 5000м - практически у всех.

Слава в первое же утро покорил восточную вершину и торжественно съехал с неё на борде. Теперь готовится то же самое проделать на западной. Сделать «крест» - побывать сразу на обоих вершинах за один заход - Славе не удалось. Вторую ночь он проводит внизу на высоте 2000 в Терсколе. Похоже, он отчаянный парень с отчаявшимся организмом. Возвратившись к нам обратно на отметку 4200 на следующий день, Слава принёс новости - «оттуда», снизу.

Оказывается, в ночь с 7 на 8 августа 2008 г. (около 00.15 мск) грузинские войска начали массированный артиллерийский обстрел столицы Южной Осетии и прилегающих районов. Через несколько часов последовал штурм города Цхинвал в рамках «операции по восстановлению конституционного порядка». 8 августа 2008 года к конфликту на стороне Южной Осетии официально присоединилась Россия в рамках «операции по принуждению грузинской стороны к миру». Началась пятидневная война. А ведь это в каких-то 400 км отсюда!

«Градов» вроде не было слышно... Три дня мы прислушивались к участившемуся пульсу и присматривались к вершине, которую нам, как грузинским спецназовцам - Цхинвал, предстояло штурмовать. Эльбрус оказался откровенно двуглавым (см. флаг Кабардино-Балкарии), спящим вулканом. По грузинским легендам, двуглавость горы объясняется тем, что ковчег Ноя во время спада воды после потопа, проплывая, зацепился за Эльбрус и расколол вершину надвое. Последнее извержение вулкана произошло 900 лет назад, причём на расстоянии в 700 км от вулкана слой пепла достигает 70 см. (в окрестностях современной Астрахани). Некоторые ученые полагают, что Эльбрус может проснуться снова уже в нашем веке.

Прошлое Эльбруса овеяно легендами – тут и античный миф об огнебоге Прометее, прикованном по воле Зевса к склону Эльбруса, и преданиями о существовании у подножия Эльбруса древнего славяно-скифского города, Ирийского града, основанного князем Кием, сыном Ария и внуком Солнце-бога Яра. Впервые восточная вершина «алтаря у трона Всевышнего» была покорена в 1829 году экспедицией под руководством генерала Г. А. Эмануэля, начальника Кавказской укрепленной линии. Экспедиция Эмануэля состояла из 650 солдат и 350 линейных казаков. Не удивляйтесь – в настоящее время в погожие летние дни на западную вершину заходит примерно такое же количество народу. Не протолкнуться. Западная, наиболее высокая вершина, была покорена гораздо позже - в 1874 году английскими альпинистами во главе с Ф.Грове и проводником-балкарцем А.Соттаевым. Поток иностранцев на Эльбрус не ослабевет и сейчас – много прибалтов, поляков, немцев и американцев. Всё же Эльбрус – величина планетарного масштаба, один из семи.

Забавно, что многие неспортсмены и неальпинисты – обычные офисные клерки-романтики - берут недельный отпуск и едут покорять Эльбрус. Что это за отдых??? Мало того, что организм изрядно напрягается после выполнения планов по EBITDA и взятия новых высот продаж, так и сам процесс восхождения – невероятно нудный. С другой стороны, это суровый, но полезный способ понять и осознать тщету и суету мирских дрязг, мелких ссор, недовольства начальников, политической возни и прочего в сравнении с тем, что испытаешь наверху. Раньше в альплагерях на Элю посылали провинившихся - в качестве наказания. Все нормальные альпинисты шли на другие, «интересные» горы, не взирая на относительную высоту. Эльбрус – не Ксения Собчак. На него идут, как на эшафот. Встают в 1-3 утра – и тупо пилят вверх по 7-9 часов, без особых остановок, по крайне неживописному склону. На самой вершине нет НИЧЕГО. Ни Будды в позе лотоса, ни ступни Аллаха, ни мощей Феодосия Кавказского, ни российского триколора. Там нет даже никакого столбика или камня, на фоне которого можно было бы памятно сфотографироваться: «ЭЛЬБРУС, 5642м». В общем, дойдя до пустой вершины, все поворачивают вниз и медленно бредут обратно – ещё 3-4 часа. Вы об этом мечтали, думая об отпуске?

Не забывайте: альпинизм – длительное и монотонное перетаскивание больших тяжестей на большой высоте, связанное с риском для жизни и за свой счет. Не самый лучший способ перезимовать лето: ) К моему глубочайшему удивлению альпинизм оказался довольно эгоцентричным видом спорта и отдыха. То, на чём мы были воспитаны – байки про то, что в горах все друзья, все должны друг другу помогать – работает не всегда. Если ты идёшь с партнёром в связке – это одно. На Эльбрусе связок нет – каждый прёт в своём темпе, со своей водой (просить которую у кого-либо якобы считается моветоном – свою надо иметь!) и со своими тараканами. Всему, похоже, виной довольно значительные расходы на восхождение и специфические климатические факторы. Человек, выложивший несколько тысяч долларов за восхождение на Кили и увидивший нуждающегося в помощи и эвакуации вниз, не всегда захочет бросить всё, свои планы, чортов Кили – и спустится вниз. К тому же из-за таких досадных «задержек» можно пропустить хорошую погоду, неделю жить в альплагере на горе – и вернуться в итоге домой без заветного покорения. Разумеется, это не касается всех без исключения альпинистов и любителей горного туризма, но пища для размышлений у меня однозначно появилась.

Первые два дня акклиматизации мы лазили до скал Пастухова (4700м). Идти следует в кошках! Подъём идет по закрытому леднику (20°). Трещин здесь нет – они все в 50-100 метрах от основной тропы. Выше них находится ледовое поле (зимой) и уже порядком заблёванная косая полка. На этом участке можно почувствовать запах сернистого газа, исходящего из фумарол на южном склоне. При неблагоприятном ветре это серьезная помеха восходителям. Далее маршрут на вершину проходит через седловину. От седловины обе вершины подымаются на высоту около 500 м. Подъем на Восточную вершину начинается в 100 м выше разрушенной хижины (в седловине). Путь по снегу и осыпям туда занимает 1,5-2ч. Подъем на Западную вершину идет по неожиданно крутому склону на невысокий купол вершины (2-2,5ч).

При ухудшении погоды ориентироваться на протяженных, гладких склонах Эльбруса очень трудно! От первых признаков непогоды (лёгких облаков) до полной потери видимости может пройти менее 3 часов.

После двух с половиной дней акклимата, в 3:15 утра я вышел на финальный штурм. В гордом одиночестве, ибо мои попутчики ещё не были готовы. Пристроился к бесчисленным ночным восходителям – огни фонариков сливаются с бездонным звёздным небом. К рассвету (5 утра) я был уже «на Пастухах». Самое, пожалуй, запоминающееся зрелище, которое у меня осталось от восхождения – это огромная тень от Эльбруса на рассвете, в лучах восходящего солнца. Обогнал задавленных косой полкой и «ставших на якорь» штурмовиков, расслабленно миновал седловину – почти что Тверская улица. Самое, наверное, страшное место маршрута – это резкий подъём сразу после седловины. На вершине я был около 8 утра, догнав своих соседей-латышей, которые вышли на ратраке на полтора часа раньше.

Кого, так сказать, можно встретить, кроме латышей, на вершине? По кабардинскому преданию, на Эльбрусе обитает Джин - падишах, царь духов и властитель птиц, который обладает чудесным даром предугадывать будущее. Грозный старик глядит со своего трона в будущее и ждёт великанов-карателей, которые однажды должны покорить его мрачное заоблачное царство. По верованию грузин, на Эльбрусе томится богатырь Амирань. Вместе с этим узником в тёмной пещере находится собака, которая без устали лижет оковы своего хозяина. Если же верить персам, на вершине Эльбруса живёт уже много тысячелетий огромная серая птица по имени Симург. Одним своим глазом она видит прошлое, другим - будущее. Абхазцы рассказывают, что на вершине Эльбруса есть страшная пропасть, в которой лежит прикованный великан, и если кто из смертных заглянет туда, то он спрашивает: «Что делается наверху? Зеленеет ли трава? Мирно ли живут семейства? Верна ли жена мужу?» Ему отвечают: «Да». И великан стонает: «Долго оставаться мне в неволе!» Наконец, другая легенда утверждает, что на снеговой вершине Эльбруса на огромном камне-скале целые тысячелетия сидит старик с длинной до ног бородой, прикованный за то, что хотел свергнуть великого бога. Стоит взглянуть на старика – умираешь. Среди мусульман же приходилось слышать убеждение в том, что через ущелья Эльбруса идут ворота в страну духов «Джинистань», где обитают вечно юные очаровательные девы. Эта версия мне наиболее симпатична!!!

Вершина Эльбруса была не только мифическом местом, но и - в силу своего символического значения наивысшей точки Европы - ареной ожесточённого противостояния в годы Великой Отечественной войны. Подразделения германской горно-стрелковой дивизии «Эдельвейс» в ходе битвы за Кавказ 21 августа 1942 года заняли горные базы «Кругозор» и «Приют-11» и установили на западной вершине Эльбруса нацистские знамёна. К середине зимы 1942-1943 годов фашистские войска были выбиты со склонов Эльбруса, а советские бойцы-альпинисты соответственно водрузили красные флаги. Эдельвейсов-цветов, кстати, на Кавказе нет! И никогда не было. Они есть, может быть, в Альпах, на Памире.

Итак, 5642. Дело сделано! К моему изумлению, там не оказалось НИКАКИХ флагов или памятных табличек. Зато есть шахматы для горных гроссмейстеров, 10-килограммовые гири для качков-высотников и скромный фаллический символ из камня, обмотанный разноцветными тибетскими тряпками. Хотя кто-то, возможно, верит, что это лоскуты материи от шатра Авраама, который был разбит на вершине. Внизу - КБР и Грузия. Особенно приятно, что облаков выше тебя нет. Они пролетают у тебя под ногами. Согласно древней грузинской легенде, с вершины Эльбруса можно видеть рай: зрелище последнего до того прекрасно, что человек уже не хочет после этого глядеть ни на что земное - он теряет зрение. Свидетельствую: без солнцезащитных очков делать в раю совершенно нечего! Кадр на фоне эйфорически пронзительного неба – и через пару часов я уже был в «Приюте», рассказывая свежеприбывшим о своём fucking climbing day с тотальным спокойствием бывалого альпиниста. Теперь мне, вроде бы, даже полагается соответствующий значок. «Альпинист СССР» I ступени – положил бы рядом со «Свидетельством парашютиста». Хотя как говорят сами альпинисты: «Курица - не птица, значок - не альпинист».

ДЛЯ СПРАВКИ: Положение о значке «Советский альпинист». Нормы на значок, утверждённые ЦИК СССР.

1. Правом на получение значка пользуются трудящиеся, имеющие все права граждан СССР.
2. Для получения значка "Альпинист СССР" необходимо выполнить следующее:
1) Сдать нормы на значок ГТО I ступени.
2) совершить восхождение на вершину Эльбруса или на вершину, трудность подъёма на которую приравнивается к подъёму на вершину Эльбруса.
3) Овладеть техникой ходьбы по горным склонам: уменье обращаться с альпинистским снаряжением, рубить ступени на льду, ходить на «кошках». Знание охранения при помощи веревки. Умение преодолевать осыпи, скалистые, ледяные, фирновые склоны.
4) Знание основных правил горного режима, правил движения и отдыха, питания и питья в горах, знание основных правил защиты от холода, ветра, ослепления и горной болезни.
5) Знание основных элементарных правил первой помощи в горах при падении, отморожениях, горной болезни.
6) Умение читать и исправлять карты».

Восхождения - вид полезного мазохизма, который позволяет понять и прочувствовать прелесть зелёной травы на лужайке, чистой и тихой воды, обилия воздуха и ровной дороги, после того как спустишься с горы - в мир, где всё это есть. Последний день в Приэльбрусье я провёл в обследовании прилегающих к п.Терскол долин. Цветы в долине Азау – обалденный контраст камням и вечной мерзлоте на недавней вершине. Чертополохи тут - размером с кулак, васильки – белого цвета, масса неизвестной мне флоры – здорово! В ущелье Терскол – братская могила 38 воинам Красной армии, защитникам посёлка Терскол в боях 1942 года, рядом памятник журналистам (около 25 чел), погибших во время Кавказской войны 1994-1996 гг., весьма оригинальный даже для такого акваскептика, как я - водопад «Девичьи косы» (30м Н2О на высоте 2900м, занесён в книгу «100 самых красивых водопадов мира», в нём купался В. Высоцкий во время съёмок фильма «Вертикаль», по местной легенде, если хотите найти суженого, нужно в нём искупаться), а на самом верху – уникальная обсерватория РАН по исследованию макрокосмоса (высота 3095м; имеет в своем распоряжении три звездных и два солнечных телескопа, но работает только по ночам, так что на халявный астросмотр особенно не рассчитывайте!). До постройки канатной дороги эта тропа через г.Терскол была основным путем, по которому поднимались восходители на Эльбрус. По ней же завозили все материалы для строительства высокогорной гостиницы «Приют 11» на склоне Эльбруса и обсерватории Новый кругозор.

Во второй половине того же дня я поспешил на Чегет. Это в километре ниже от Терскола. Чегет известен как горнолыжный курорт. Тут зимой катаются мириады любители сложных трасс, а на Эльбрусе - те, кто предпочитает простые склоны, и сноубордисты. В пансионте «Чегет» обрадовал функционирующий банкомат «Сбера» (в самом Терсколе был лишь «Еврокоммерц»). В 17:00, кроме меня, идиотов-восходителей не было. В отличие от Эльбруса Чегет с рядом других западных ущелий входит в погранзону. Поэтому для прохода сюда надо оформлять специальное разрешение. В «Альпиндустрии», говорят, делают такое сразу на все интересующие вас ущелья за 300руб/чел. Я пошёл через ущелье Донгуз-Орун вдоль вершинок Главного Кавказского хребта, называемых «Длинной фамилией», поскольку произнести и тем более запомнить их местные названия очень трудно, а натощак - невозможно.За полтора часа хода мне удалось добраться до знаменитого Голубого озера - Донгуз-Орун Кёль ( «озеро, где купаются свиньи» - с балкарского). Теперь представьте, что вы идете по слегка надоевшей тропе, по левому боку торчат две тоже надоевшие своим мрачным видом горы, на которых к тому же что-то периодически стучит, грохочет и падает вниз - то ли альпинисты, то ли камни. И вдруг под вашими ногами открывается глубокая котловина, а в ней - разноцветное тихое озеро. Жаль, что его назвали свиным. Свиньи когда-то тут действительно купались и размножались неподалёку. Вернее, их разводили древние грузинские граждане. Озеро разноцветное: одна часть бирюзовая или зелёно-голубая, а другая – жёлто-коричневая с оттенками красной части спектра. И эти цвета не смешиваются. Почему же вода такого необычного цвета? Дело не только в свинских омовениях - сказывается высокое содержание чего-то там вольфрамово-мольбденового, а также, вероятно, специфические высокогорные (2700м) бактерии.

Если бы у меня была в запасе ещё пара дней, я бы съездил в ущелья Ирик и Адыр-су, на Шхельдинский ледник с причитающимся водопадом, на Поляну нарзанов. Однако мои спустившиеся с Эльбруса спутники увлекали меня дальше – утренний трансфер до Пятигорска. В ближайшие две недели, как оказалось, меня ждали небутилированные кавказские минеральные воды, поезд до Сталинграда, мёртвые воды Баскунчака и Эльтона, переезд на сауна-поезде Тюмень-Баку в Дербент и неделя на Каспийском побережье и в горных аулах Дагестана. Только вроде бы уехав с Кавказа - неизбежно туда возвращаешься.

Эльбрус – как и я после 5 лет жизни в Южной Корее – застрял где-то между Европой и Азией. Это нас безусловно сближает. Предание гласит, что тот, кто, несмотря на все опасности, достигнет вершины, исполнится чудесной силы. В Адыгее Эльбрус называют Ошхамахо - горой счастья. 5642 метра не камней, не снега - счастья. 10 августа 2008 года я просто вошёл к Эле в долю.

Эльбрус, на ряду с другими восьмью пятитысячниками Большого Кавказа, притягивает внимание альпинистов всего мира и отличается тем, что к его вершинам пролегают маршруты, не требующие слишком высокой квалификации восходителей, но покорение Эльбруса не теряет свой значимости благодаря его наибольшей абсолютной высоте над всем пространством Европы и России - от Португалии до Камчатки. Гора Эльбрус входит в коллекцию самых высоких гор континентов, поэтому восхождение на нее считается в высшей степени престижным.
Из Интернета

ЦЕЛЬ

Три года назад мы с другом поставили себе цель: побывать на самых высоких вершинах всех континентов, достичь северного и южного полюсов Земли и пройти кругосветку на яхте.

Теперь приходиться выполнять...

Нам предстоит нелегкий путь длинною в жизнь. И главное - не конечное достижение поставленной цели, главное - движение по этому пути. Я думаю, что многое откроется нам на нем. И в себе и вокруг.

Что нужно чтобы по нему пройти? Самое главное - иметь сильное желание и несгибаемую веру в то, что мы сделаем это. Далее: нужен не просто высокий заработок (а осуществлять проект мы решили за свои деньги, чтобы не зависеть ни от кого), но и свободное от работы время, ведь на осуществление некоторых задач потребуется явно больше одного месяца. Значит нужно будет создать свое дело, чтобы не травмировать своих работодателей столь длинными отпусками. А еще нужен надежный тыл. Это семья, которая любит и ждет. Жене, конечно, тяжело отпускать мужа на рискованные мероприятия, и я это ощутил в полной мере, уезжая на Эльбрус. Но она должна понимать и оказывать моральную поддержку, тогда идти будет легче! Ну и здоровье нужно хорошее. Поэтому между походами мы обречены на пробежки, плавание, тренировки по скалолазанию, и т.д. Задумаешься лишний раз выпить ли рюмку чего-нибудь.

Первой закономерно выбрали высшую точку Европы – Эльбрус (5642 м). Она и ближе всех, дешевле и сравнительно не сложная. Но «несложность» мы решили подкорректировать: пройти пешком с подножья, не используя канатку и подняться за один день на обе вершины: и на западную (5642 м) и на восточную (5621 м).

ПОДГОТОВКА

Подготовку можно разделить на следующие составляющее: физическую, материальную, моральную и тактическую.

Физическая для Эльбруса – это прежде всего общая выносливость организма и выносливость ног. Общую выносливость я тренировал плаванием (по1-2 км) и бегом (5-10 км). Были и специальные тренировки по забеганию на различные холмы. Однажды даже на курган Славы по 5 раз забежали, один раз с грузом 50 кг на плечах.

Материальная – заработать и отложить достаточную сумму для закупки снаряжения и самой поездки. Так как снаряжение у нас почти не было, то сумма обозначалась в размере 1000 долларов на одного. Снаряжение и одежду сразу покупаем высокого качества, соответственно и цены тоже. Здесь не то место, где можно сэкономить. Безопасность и успех мероприятий во многом зависит от экипировки.

Моральная – уверенность в себе и победа над своими страхами. Эльбрус – коварная гора, по статистике 20-30 человек ежегодно гибнут на ее склонах. Каждый сотый... Вот и в этот год Эльбрус попал в сводки новостей со своим трагическим известием о гибели сразу целой группы из 11 человек. Подобные вести не внушали оптимизма ни нам, ни нашим родным. Нет, нет, да и проскочит нехорошая мысль и в сознании поспешно возникают безрадостные картины. В какой-то момент когда до поездки оставалось два месяца, я словил себя на страхе. Как будто я приближаюсь к некому опасному рубежу и жизнь уже мысленно делится на до и после. И то что после находится пусть под небольшой, но все же угрозой. То есть после может и вообще не быть. И так жалко стало это после и тех людей которые в нем останутся без меня. Я много об этом думал. Сны снились всякие. Я знал что пугает неизвестность, значит нужно бороться с ней. Я распечатал десятки отчетов об успешных восхождения, статьи про безопасность, статистику, вдохновляющие рассказы о людях попавших в непогоду, но выживших, благодаря силе своего духа. И постепенно мрак рассеялся и страх уступил место уверенности в себе. Как православный я, конечно обратился и к всевышнему за поддержкой в своем путешествии и поверил что он не оставит меня.

Тактическая - это собственно разработка плана нашей поездки с обязательной акклиматизацией и восхождением. Здесь нужно было определить даты, найти транспорт для переездов по Кавказу и решить вопросы с жильем. По плану вышло, что при хорошей погоде мы сможем совершить восхождение на седьмой день после приезда на Кавказ. Однако обратные билеты взяли на гораздо более поздний срок на случай если что-то пойдет не так как надо (главным образом все завесило от погоды и нашего самочувствия на высоте).

ЗНАКОМСТВО С ГОРОЙ

Поезд Минск-Кисловодск испытал нас своей изнуряющей духотой и доставил в Минеральные воды. Далее поездка на легковой машине до Терскола (190 км). Водитель – местный балкарец с удовольствием рассказывает о своих краях, о народе и его обычаях. Оказывается что при прямом переводе с балкарского оса – это «муха-собака», а грибы – «ослиные яйца» (их они не едят, поэтому и название, наверное, такое). А за окном степь сменяется предгорьями Кавказа. Въезжаем в долину образованную рекой Баксан и вот уже дорога зажата с обеих сторон высокими, но пока бесснежными горными хребтами. Бурный поток Баксана оказывается то слева, то справа и поражает своей мощью. Вода цвета кофе с молоком из-за поднятой взвеси из обломков горных пород. Среди рева потока, можно различить перестук сдвигаемых валунов. И мысли не возникает о купании или переходе речки в брод – это равносильно самоубийству. Впоследствии мы заметили, что по утрам поток прозрачен и воды чуть ли не вполовину меньше чем к вечеру, когда ледники особенно сильно тают. Разместившись в палатке под Терсколом на берегу этой бурной реки мы с нетерпением отправляемся на канатку, чтобы познакомиться с горой. В первый день мы поднялись до станции Мир, она находится на высоте 3500 м от уровня моря – это меньшая половина пути до вершины если считать от подножья, но влияние высоты уже ощущается в полной мере. У многих в первый день на такой высоте начинает болеть голова. Помогает коньяк – расширяет сосуды. Мы предупреждаем возникновение головной боли этим прекрасным средством в кафе, которое расположено рядом со станцией. Отсюда хорошо видны обе вершины потухшего вулкана - Восточная высотой 5621 м над уровнем моря, Западная 5642 м.

Небольшая справка. Основной состав пород Эльбруса- гнейсы, граниты, туфы и диабазы вулканического происхождения. Расположен на Боковом хребте и с главным Кавказским хребтом соединяется хребтом Хотютау. Поверхность от высоты 3500 м в основном покрыта ледниками (их 77), площадь которых 144.5 кв. км. На свободной от ледников поверхности - морены. От высоты 4000 м средняя крутизна достигает 35 градусов. На западных и северных склонах находятся отвесные скальные участки высотой до 700 м. Ледники изрезаны трещинами и в нижней части обрываются ледопадами. Ниже 3500 м скалы и каменные осыпи покрытые тающими снежниками.

На станции канатки мы увидели группу японцев, которые спускались после восхождения. Сегодня они были на вершине. Их вид впечатлил нас. Как будто жизненная энергия покинула их тела. Это была группа теней, безмолвно заполнявших вагончик. Черные от солнца лица с потухшими глазами и запекшимися ранами вместо рта.

На второй день мы поднимаемся на гору Чегет (3700 м) для акклиматизации. До настоящей вершины путь лежит через довольно продолжительный траверс 2Б категории сложности. Несмотря на наличие всего необходимого снаряжения мы останавливаемся на небольшой площадке (около 3600 м). Для дальнейшего траверса может не хватить светлого времени суток. На эту площадку поднимаются платные группы из разных стран под руководством своих гидов. Во-первых для акклиматизации полезно, во-вторых открывается великолепный вид на Эльбрус от подножья до его вершин.

Вид на Эльбрус с горы Чегет

Далее делаем заброску посредством канатной дороги всех необходимых вещей и продуктов на так называемые «бочки» - высота 3700 м. На каменной гряде располагаем нашу палатку. Обложив ее камнями, мы надеемся, что ветер ее не порвет и не унесет. Вокруг снег и лед. Спускаемся вниз для ночевке в Терсколе, а утром идем до «бочек» пешком с самого подножья. Канатка вещь полезная и удобная, но гору мы хотели прочувствовать своими ногами от самого подножья, чтобы больше уважать и лучше понять ее масштабы. Этот путь занял у нас около 5 часов.

На следующий день мы снова сменили место жительство и стали еще на 400 метров по высоте ближе к вершине. Теперь мы живем в полуразрушенном здании «Приюта 11», самой высокогорной, но к сожалению, сгоревшей гостинице. Здесь нет крыши над головой, но стены первого этажа могут хоть немного защитить нашу палатку от ураганных ветров, которые здесь не редкость. Здесь же нашли приют группы из России, Украины, Латвии и Польши.

Приют-11 - корабль в море облаков

Туристы из более западной Европы живут под крышей бывшей дизельной. На каменных грядах и снегу ютятся палаточные лагеря других туристов. Всего около 100 человек. Отсюда делают старт для восхождения большинство альпинистов. Жить выше можно, но сложно. Уже на этой высоте сон совсем плохой с непривычки. Сердце в состоянии покоя отстукивает более 100 ударов в минуту, а пройдешься еще и одышка появится. В первую ночь вместо сна, полночи слушал, как проверяют палатку на прочность порывы ветра, затем ночная музыка стихии дополнилась градом и раскатами грома с элементами светомузыки молний.

Все 6 дней с нашего приезда стоит благоприятная погода для восхождений. Мы знаем, что и до нашего приезда уже пару недель над Кавказом ясное небо. По всем прогнозам, теперь надолго может наступить непогода. От этого внутри растет нетерпение: успеть бы! Нужен день отдыха нашим мышцам и организму в целом. Но мы отказываем себе в этом и идем для окончательной акклиматизации на скалы Пастухова (4800м). Из-за накопившейся усталости и высоты нам это показалось довольно серьезным испытанием.

На следующий день наметили попытку восхождения. Вечером с надеждой гляжу на небо. Вершины открыты, но все что ниже нас заполняется белыми пушистыми облаками. Из этого моря белой ваты торчат осколки вершин соседних хребтов. Заходящее солнце окрашивает все в розовые тона и зрелище становится просто фантастическим! Но будет ли погода? Главный вопрос, который мучает нас. Собираем штурмовые рюкзаки, тщательно продумывая необходимость каждой вещи с оглядкой на ее вес. Каждый грамм на счету. Будильник заведен на 2.40 ночи. Нужно успокоится и заснуть.

ВОСХОЖДЕНИЕ

Беспокойный сон прерывается сигналом будильника. Пора! Не вылезая из палатки, с надеждами бросаем взгляды на ночное небо. Надежды у нас разные. Я надеюсь на ясное и звездное небо, друг надеется, что непогода даст нам законное право на пару дней отдыха. Погода решает угодить обоим и дает нам почву для споров. Над нами ясно, но с боков тянутся очень нехорошие черные тучи освещенные луной. Вершины покрыты белым пушком. Идти или нет? Редкие лучи фонарей со склона, говорят нам, что некоторые группы все же вышли. С одной стороны у меня огромное желание взойти сегодня, с другой осознание того, что именно непогода – основная причина смертей на Эльбрусе. Решаем начать подъем с постоянным наблюдением за небом и в случае ухудшения погоды мы предпримем срочный спуск. Глаза привыкают к темноте и мы начинаем подъем без фонарей при свете луны. С неба бесшумно падают звезды. Идем очень медленно, бережем силы. До скал Пастухова задача даже не вспотеть и не запыхаться, столь медленным должен быть наш темп. Справа из-за склона небо светлеет и красота восхода радует глаз, отвлекая от тревожных мыслей. Тучи проливаются дождем и снегом, но ниже нас. Есть шанс. Некоторые группы движутся вниз.

На подходе к седловине

Вершина манит меня и я увеличиваю темп. Напарник остается позади на значительном расстоянии, это не страшно, т.к. тропа хорошо протоптана и идет он с опытным альпинистом. Кроме того, выше и ниже нас достаточно групп, чтобы рассчитывать на их помощь, в том случае если что-то произойдет с ним или со мной. Если погода будет, то дождусь его на вершине.

На седловине я вынужден притормозить. Горная болезнь накрывает меня. Становится плохо, чувство близкое к потере сознания. Внутри черепа мурашки, мозг как будто сдавлен чем-то. Сажусь на камни чтобы прийти в себя. Наверное мне придется идти вниз, т.к. белое облако по-прежнему сидит на седловине и закрывает желанные вершины. Видимость в облаке не более 20 м. Если поднимется метель, тропа будет заметена за 20 минут и тогда самые печальные мысли могут стать реальностью. Заблудится на Эльбрусе в непогоду действительно страшно. Ведь безопасный путь - это не более 50 м от тропы вправо или влево, далее начинаются ледники с бездонными трещинами. Их тысяч. Большинство из них присыпаны снегом и готовы принять любого сошедшего в сторону от тропы. Мои мысли прерывает, выплывшая из облака группа из трех МЧСников, уверенно идущих по тропе в сторону вершин. Решающим для меня стал их разговор между собой:

- У тебя в GPS точка здесь забита?
- Давно забита.
- У меня тоже.

И сообщают по рации вниз: «Вошли в облако, идем по приборам»

Я встал и пошел за ними. Я поверил в них. После 20 минут движения в молоке меня заметили:

- Ты куда?
- На вершину.
- Один?!
- Здесь да. Напарник отстал.
- Не ходи один. Тропу заметет – заблудишься. Не теряй нас.
- Да если бы не вы, я в облако не пошел бы. А вы на западную или на восточную?
- Мы на задание. Трупы искать...

Слава богу через 10 минут Эльбрус ветром сбросил с себя облако, и я расстался с ними. Наше задание мне нравилось больше. Тропа видна до самого перегиба и вверх и вниз. Можно продолжить свой путь.

После блуждания в облаке иду быстро, чувствуя что вершина где-то рядом. Вот и она! Небольшой холм расположен в самом дальнем углу предвершинного плато, которое по размеру с футбольное поле. Иду не веря в свое счастье! Последние метры и я стою на самой высшей точке Европы.

Одеваю пуховик и пытаюсь осознать это в полной мере. Но не удается. Каждую группу восходителей нужно поздравить, сфотографировать в разных ракурсах и пожелать удачи на спуске. Так прошел час ожидания моего друга на вершине. Фотографируемся на память. Отсюда отличный вид на Восточную, на которую по плану мы должны сегодня также взойти. Спешим вниз на седловину, чтобы решить там, делать ли это.

Утомленный организм посылает своему хозяину целый комплекс болевых сигналов о том, что сегодня произошло и продолжает происходить что-то экстраординарное. Если ему дали бы слово, то речь его выглядела бы примерно так: «Воздух разряжен, кислорода мало, Солнечная радиация палит. В августе мороз и ураганный ветер! Я поспал только пару часов! Сегодня мы ходим уже 9 часов. Сердце в шоке! И это безобразие длится уже 7 дней, причем чем дальше тем хуже. Срочно вниз! Требую отдыха!». У друга моего, организма сказал бы гораздо больше и в нецензурных выражениях, судя по его виду и рассказам. Да и окружающие выглядят не лучше. Чудес нет. Все идут вниз. А мы пошли вверх.

На Восточную тропы явной тропы нет и мы сразу с нее сбились. На середине очень крутого снежного склона появились участки льда и стала понятно, что нормальные люди ходят не здесь. Взяли левее и стали угадывать безопасный путь среди скал, снега и льда. На этой горе мы совсем одни, поэтому рассчитываем только на свои силы. За двести метров до вершины я почувствовал что наступил предел возможностей моего организма. Я ощущал его приближение, понимал что пора вниз и вот он наступил. Все нормально, ноги идут, но сердце... Мне казалось что я сейчас потеряю сознание от сердечного приступа. Обращаюсь к всевышнему, благо он близко. Неужели отступить? Ведь осталось так мало. Нахожусь в другом измерении. Я становлюсь системой, которая создана на время для осуществления единственной задачи: достичь вершины и быстро спуститься вниз в безопасное измерение, заполненное людьми. Мыслей почти нет, есть ощущение, что становлюсь сильнее духом и если сегодня одержу победу над собой, то в жизни больше не останется непреодолимых преград.

Ураганный ветер почти сбивает с ног. Мы стоим на Восточной вершине Эльбруса...